Tolkien John. Властелин Колец (Перевод В. С. Муравьева, А. А. Кистяковского)

   – Это и есть Летописный чертог, – оглянувшись на сундуки, заметил Гимли.
   – Дальше несколько страниц залито кровью, я разобрал только слова золото, топор Дарина и шлем. Потом: … Балин провозгласил себя государем Морийского царства. Тут кончается первая запись, и после трех звездочек другой рукой написано: Мы нашли истинное серебро… Снова ничего не понятно, кроме предпоследней строки: … Оин отправился к складу оружия на Третьем глубинном ярусе… – опять пятно крови – … на запад… – и после проткнутой копьем дыры… к Эльфийским Воротам.
   Гэндальф молча листал Летопись.
   – Несколько страниц очень сильно попорчены, при этом свете их не прочтешь, – после долгой паузы сказал он спутникам, – но видно, что их заполняли в спешке и, по всей вероятности, разные летописцы. Потом сколько-то страниц вырвано, и следующие помечены цифрой V – пятый год с начала похода, V/1, V/2, V/3, V/4… Нет, ничего не могу разобрать. А тут? Ага, вот разборчивый почерк, но запись почему-то сделана по-эльфийски.
   Гимли придвинулся к надгробию вплотную и под рукой Гэндальфа заглянул в Летопись.
   – Это почерк Ори, – объявил он. – У него, как я слышал, была привычка записывать важные сообщения по-эльфийски.
   – Боюсь, что это важное сообщение окажется весьма и весьма печальным, – сказал маг, вглядываясь в Летопись. – Первое ясное слово тут – скорбь. Дальше снова трудно разобрать, и потом – …ра. По-видимому, вчера. Да, так оно и есть, слушайте: …вчера, 10 ноября, погиб государь Мории Балин. Он спустился к Зеркальному, и его застрелил из лука притаившийся в скалах орк. Царские дружинники уничтожили орка, однако огромный отряд врагов… Конец страницы оборван, а следующая страница начинается словами …с востока по Серебрянке… Тут опять пятно засохшей крови, и потом: …успели закрыть Ворота… дальше дыра, пробитая, вероятно, стрелой, и несколько слов:
   …удержали бы Ворота, если б не… А ниже страница обуглена, так что осталось лишь одно слово – чудовищный. Жаль Балина, он был храбрым воином и со временем стал бы великим государем. Его царствование длилось только пять лет. Здесь Летопись, как видите, обрывается, а разыскивать вырванные страницы нам некогда, и мы, наверно, никогда не узнаем, что же приключилось с Балинской дружиной.
   Да, это очень мрачная Летопись, – листая книгу, заключил маг. – Дружинники, без сомнения, тоже погибли, и погибли мучительной смертью… Послушайте… Нам некуда отступать. Некуда! Они захватили мост и Караульную. Лони, Фрар и Ноли свалились… Тут шесть или семь страниц слиплись от крови, а дальше речь идет о Западных Воротах: Привратница затопила долину. Вода поднялась до самых Ворот. Глубинный Страж уволок Оина в воду. Нам некуда отступать. Некуда!.. И все, нижний край страницы оторван. – Маг в задумчивости опустил голову. – Ага, вот еще одна страница, – шагнув к нише, проговорил он и поднял с полу измятый листок. – Она исписана только до половины. Похоже, что ею заканчивается Летопись. Слушайте: …Нам некуда отступать. Некуда! Они вызвали из Глубинных ярусов Смерть! От страшного грохота где-то внизу того и гляди провалится пол. Они приближаются!.. Это заключительные слова Летописи… Да, хотелось бы мне понять, о чем говорит последний летописец. – Маг снова задумался и умолк.
   – "Нам некуда отступать", – пробормотал Гимли. И вдруг Хранители отчетливо осознали, что они забрались в могильный склеп. Всем, даже Гэндальфу, стало не по себе.
   – Они воевали на два фронта, – нарушил напряженную тишину Гэндальф, – защищали и Восточные и Западные Ворота. Да и в Мории их подстерегал враг… дорого бы я дал, чтоб узнать – какой. Героическая, но безрассудная попытка не удалась. Балин и все его дружинники погибли… А теперь нам пора отсюда уходить. Гимли, захвати Балинскую Летопись, ее надобно передать Дайну, хотя она и ввергнет его в печаль. Спи спокойно, отважный Балин, Мория приютила тебя навсегда!.. Пойдемте, нас ждет нелегкая дорога.
   – А куда мы теперь? – спросил Боромир.
   – Сначала обратно, – ответил Гэндальф. – Но мы не напрасно потратили время. Этот склеп – бывший Летописный чертог, и теперь я знаю, где мы находимся: на Седьмом ярусе, в Северном крыле. А Ворота расположены на Первом ярусе. Сейчас мы вернемся в Купольный зал – у гномов он назывался Двадцать первым чертогом, – спустимся по восточному коридору вниз и, свернув на югу, выйдем к Воротам. В путь! – Гэндальф шагнул вперед…
   …И тотчас из гулких глубин Мории до них донесся раскатистый грохот – Р-Р-Р-Р-0-К, – и они ощутили под ногами судорожную дрожь каменного пола.
   Путники не сговариваясь ринулись к двери. Р-Р-РР-0-К – волна грохочущего рокота во второй раз прокатилась по Морийским пещерам, и потом еще раз, и еще, и еще: Р-Р-Р-Р-0-К, Р-Р-Р-Р-0-К, Р-Р-Р-Р-0-К, Р-Р-Р-Р-0-К – как будто недра необъятной Мории кто-то превратил в громадный барабан. И, словно в ответ громоподобному грохоту, неподалеку резко протрубил рог, и Хранители услышали тяжелый топот.
   – Орки! – громко воскликнул Гимли.
   – Они приближаются, – вскричал Леголас.
   – Ловушка, – хрипло проговорил маг. – Мы пойманы, как некогда дружинники Балина. Но с ними не было меня! Посмотрим…
   Р-Р-Р-Р-0-К, Р-Р-Р-Р-0-К – гремела Мория, и стены комнаты явственно сотрясались.
   – Попытайтесь запереть восточную дверь! – крикнул Арагорн, обнажая меч. – Надо прорваться в Купольный зал! Мы с Боромиром пойдем впереди.
   – Не торопись, – остановил Арагорна Гэндальф. – Нам пока незачем начинать драку. Давайте отступим через восточную дверь.
   Снова пронзительно протрубил рог. Слитный топот быстро приближался. Все Хранители выхватили мечи. Яррист светился синеватым светом. Радужно мерцал маленький Терн. Боромир закрыл западную дверь.
   – Подожди! – Гэндальф шагнул к Боромиру, приоткрыл дверь и громко крикнул: – Кто нарушает покой Балина, державного властителя Морийского царства?
   В ответ послышались раскаты хохота и раздались резкие слова команды. Р-Р-Р-Р-0-К, Р-Р-Р-Р-0-К гремело из глубины.
   Гэндальф принагнулся, выглянул за дверь, и на мгновение его Жезл ослепительно вспыхнул. Прежде чем орки успели опомниться, маг уже снова захлопнул дверь: ни одна стрела его не задела.
   – Там не только орки, – сказал он спутникам. – С ними черные урхи из Мордорских земель, они гораздо опасней орков. И один гигантский пещерный тролль, а может, и несколько, я не разглядел. В Купольный зал нам дорога закрыта.
   – Да и на восток, я думаю, закрыта, – обронил угрюмое пророчество Боромир.
   – Здесь пока тихо, – возразил Арагорн, подошедший тем временем к восточной двери. – За дверью лестница, ведущая вниз, так что Купольный зал нам вроде бы не нужен, но, по-моему, отступать, не зная куда, с погоней за плечами очень опасно. Мы даже не можем запереть дверь – засов на ней сломан, и открывается она внутрь. Сначала надо остановить врагов… они запомнят Летописный чертог, – процедил он сквозь зубы, оглянувшись назад, – а кое-кто из них останется здесь навсегда.
   В коридоре послышались тяжелые шаги. Боромир торопливо подсунул под дверь пять или шесть сломанных мечей и забил их, как клинья, дубовой доской. Шаги смолкли, и на каменную дверь обрушился из коридора сокрушительный удар, дверь выдержала, но мелко затряслась, и от следующего удара немножко приоткрылась – клинки-клинья, отъезжая назад, прочертили в полу глубокие борозды. На дверь обрушился третий удар, и в щель просунулась огромная рука, покрытая зеленовато-черной чешуей. Потом дверь еще раз содрогнулась, и Хранители увидели гигантскую ступню – черно-зеленую, плоскую и беспалую. Скрежеща клиньями по каменному полу, дверь медленно, но неуклонно открывалась.
   Боромир рубанул по руке мечом, но меч со звоном отскочил вверх и, едва не вывернув гондорцу кисть, отлетел под ноги оцепеневшему Фродо.
   А Фродо, неожиданно для себя самого, неистово выкрикнув «Бей, Хоббитания!», рванулся к двери и со всего размаха вонзил Терн в чешуйчатую ступню. Хранителей оглушил пронзительный вой, и громадная ступня отдернулась за дверь – Фродо едва удержал Терн. Стекая с Терна, на каменистый пол шмякнулось несколько черных капель. Боромир снова захлопнул дверь и вогнал в щель выскочившие клинья.
   – Ай да Хоббитания! – воскликнул Арагорн. – Хоббиты, я вижу, разят без пощады. У тебя превосходный клинок, мой друг!
   А дверь уже снова сотрясалась от ударов. Окажись она деревянной, ее давно разнесли бы в щепки: у нападающих были палицы или молоты. Внезапно она опять приоткрылась. Воздух взрезали свистящие стрелы, ударяясь о северную стену, с еле слышным шорохом валились на пол. Совсем близко протрубил рог, и в комнату начали протискиваться орки; щель была узкой – дверь заклинило, – и враги пролезали внутрь поодиночке.
   Хранители не успели сосчитать врагов – бой был жаркий и яростный, но короткий. Орки, не ожидавшие такого отпора, мешая друг другу, топтались на месте. Леголас уложил двух орков из лука; орку, вспрыгнувшему на могилу Балина, перерубил ноги подоспевший Гимли; троих орков убил Боромир; двоих – Арагорн, одного – Гэндальф. Орки дрогнули, попятились к двери и с визгливыми воплями убрались в коридор.
   Враги ранили – к счастью, легко – лишь Сэма: он сумел вовремя отскочить, и ятаган орка оцарапал ему плечо; зато орк не успел приготовиться к защите, и Сэм, сделав глубокий выпад, проткнул его насквозь своим мечом из Могильника. В карих сузившихся глазах Сэма полыхал суровый бойцовский огонь – то-то удивились бы его родители, если бы увидели сейчас сына.
   – А теперь – отступаем, – распорядился Гэндальф, – пока они снова не привели тролля.
   Однако Хранители не успели отступить: в комнату протиснулся предводитель врагов – огромный, чуть ниже Арагорна, орк со смуглым, широким и плоским лицом, маленькими, горящими, словно угли, глазами, вздернутым носом и низким лбом. На нем была черная кольчужная рубаха, свисающая до голенищ кожаных сапог, и вороненый, инкрустированный серебром шлем, в левой руке он держал щит, а в правой – длинное и массивное копье. Другие орки толпились у двери, но входить в комнату явно не спешили.
   Орк-предводитель бросился к Фродо и, закрывшись от Арагорнова меча щитом, умело нырнув под меч Боромира, со страшной силой метнул копье, пригвоздившее несчастного Фродо к стене, правда, хоббит успел повернуться, и копье вошло ему не прямо в грудь, а соскользнуло по мифрильной кольчуге чуть вбок. Сэм перерубил вражье копье, и Фродо безжизненно сполз по стене, а орк уже выхватил черный ятаган и хотел прикончить беззащитного Фродо, но в это мгновение тяжелый Андрил, сверкнув, обрушился на шлем врага, и он упал с разрубленной головой – шлем не спас его от Возрожденной Молнии. Боромир и Арагорн рванулись к двери, но остальные орки поспешно отступили. Р-Р-Р-Р-0-К – тяжело вздохнула Мория.
   – Скорей! – властно скомандовал Гэндальф. – Все на лестницу! Не то будет поздно!
   Арагорн подхватил упавшего Фродо, вытолкнул Мерри с Пином из комнаты и быстро проскользнул в полуоткрытую дверь. Следом вышли остальные Хранители. Последним выбрался на лестницу Леголас, таща за собой упирающегося Гимли: гном, словно бы позабыв об опасности, никак не хотел уходить от могилы. Боромир что есть силы потянул дверь, и она медленно, со скрипом, закрылась, однако запереть ее было нечем.
   – Меня… не ранило… Я пойду… сам, – одышливо сказал Арагорну Фродо. Тот чуть не выронил хоббита из рук.
   – Так ты, значит, жив? – изумился он.
   – Мертвые не разговаривают, – проворчал Гэндальф. – Но нам сейчас некогда удивляться чудесам. Спускайтесь и ждите меня внизу, а если я вскорости не появлюсь – уходите. Ворота в двух примерно лигах к югу. Да смотрите не спуститесь ниже Первого яруса!
   – Я тоже останусь, – сказал Арагорн.
   – Спускайся! – властно приказал Гэндальф. – Мечом ты тут ничего не сделаешь.
   На лестнице не было оконных шахт, и они спускались в полной темноте. Фродо машинально считал ступени, их оказалось восемьдесят пять: на этом лестничный марш закончился. Путники подняли головы вверх, но увидели только огонек Жезла. Вероятно, враги еще не опомнились, и маг по-прежнему стоял у двери. Фродо с трудом перевел дыхание – ему было трудно вздохнуть глубоко; он обессиленно прислонился к Сэму, и тот обнял его за плечи. Внезапно послышался голос Гэндальфа, но слов Хранители разобрать не смогли: их исковеркало гулкое эхо. Глухо громыхнул глубинный гром, дрогнул под ногами путников пол.
   Вдруг Жезл мага ослепительно вспыхнул, стер на мгновение темноту – и потух. Р-Р-Р-Р-0-К – победно громыхнула тьма, а потом грозно грохочущий рокот загремел у них над самой головой – Р-Р-Р-Р-0-К, Р-РР-Р-0-К, Р-Р-Р-Р-0-К, Р-Р-Р-Р-0-К – и стих. По лестнице кубарем скатился Гэндальф.
   – Идемте! – крикнул он, вскакивая на ноги. – Мне повстречался страшный противник, я с трудом выстоял. В путь, скорее! Сначала нам придется идти без света, у меня нет сил, чтоб засветить Жезл. Гимли пойдет со мной впереди. Не отставайте от нас ни на шаг. Вперед!
   Ничего не поняв из объяснений Гэндальфа – а расспрашивать его никто не решился, – Хранители послушно двинулись за ним. Р-Р-Р-Р-0-К, Р-Р-Р-Р0-К – гремело вдали; громыхание казалось теперь приглушенным, однако оно доносилось не снизу, а как бы катилось вслед за беглецами. Никаких иных признаков преследования – торопливого топота, громких воплей или резких команд – путники не слышали. Гэндальф шагал, никуда не сворачивая, хотя им встречались поперечные галереи: коридор, по которому они сейчас шли, вел в нужную сторону, к Восточным Воротам. Порой им попадались крутые лестницы, и маг, чтобы не свалиться вниз, постукивал по полу Магическим Жезлом – так обыкновенно ходят слепые, – засветить Жезл он все еще не мог.
   За час они одолели чуть больше лиги и несколько раз спускались по лестницам, темнота была безмолвной и беспросветной; но с каждым шагом в них крепла надежда, что им удалось уйти от погони. После седьмой, самой длинной, лестницы (Фродо насчитал в ней сто ступеней) Гэндальф устало остановился и сказал:
   – По-моему, мы спустились на Первый ярус. Если двигаться по этому коридору дальше, он уведет нас в Южное крыло. Пора сворачивать налево, к востоку. Надеюсь, Ворота уже недалеко. Я очень устал. Мне нужен отдых. Иначе я просто не дотащусь до Ворот.
   Гимли подставил магу плечо, и тот тяжело опустился на ступеньку.
   – Ты сдерживал того, который грохотал? – спросил его Гимли. – Который из Глубин?
   – Не знаю, – раздумчиво ответил Гэндальф. – Я впервые встретился с таким противником, и мне не оставалось ничего другого, как запереть дверь Неснимаемым Наговором. Я знаю много Неснимаемых Наговоров, да чтобы наложить их, требуется время, и дверь не становится от этого прочнее: открыть ее. нельзя, а выломать – можно.
   Я готовился встретить орков и троллей. За дверью уже слышались их голоса, но о чем они толкуют, я не разобрал: их тарабарский язык очень труден для понимания. Впрочем, одно-то слово я уловил – они все время его повторяли, – гхаш, или, в переводе, – «огонь». А потом им на помощь явился союзник, которого они сами панически боятся. Кто он такой или что это такое, я понять не сумел; а главное, не знаю, можно ли победить его в единоборстве. Неснимаемый Наговор он преодолел: несмотря на мое отчаянное сопротивление, дверь начала понемногу открываться. Тогда, собрав последние силы, я произнес Запретительное Заклятие. Но дверь под напором противоборствующих сил разлетелась вдребезги – а ведь она была каменной!
   Мне не удалось ничего разглядеть, ибо в комнате клубилось косматое облако – раскаленное и темное, как дым над горном. Я не успел подготовиться к встрече, и меня – к счастью! – отшвырнуло вниз, а стены комнаты с грохотом рухнули.
   Над могилой морийского государя Балина воздвиглось истинно царское надгробие. Надеюсь, моего противника завалило… хотя уверенности у меня нет. Так или иначе, мы выиграли время: нас отгородил от преследователей обвал. Ох и вымотал меня этот поединок! А впрочем, чепуха, мне уже лучше… Да, так что же произошло с Фродо? Я, признаться, ушам своим не поверил, когда вдруг послышался его голосок. Мне-то казалось, что в руках у Арагорна поразительно храбрый, но мертвый хоббит.
   – Я жив… и, по-моему, невредим, – сказал Фродо. – На груди у меня, наверно, громадный синяк… ну да ничего, это скоро пройдет.
   – Хоббиты умеют разить без пощады, а сами, похоже, изготовлены из мифрила, – с мимолетной усмешкой заметил Арагорн. – Теперь я понимаю, как серьезно рисковал, насильно навязывая им свое общество в пригорянском трактире толстяка Наркисса. Этот орк проткнул бы насквозь и быка!
   – Меня он, по счастью, проткнуть не сумел, – проговорил Фродо, потирая грудь. – Правда, мне почудилось, что я оказался между молотом и наковальней, – добавил он. Больше хоббит ничего не сказал: ему в самом деле было трудно дышать.
   – Ты частенько напоминаешь мне Бильбо, – глянув на Фродо, заметил Гэндальф. – Он тоже любил удивлять своих спутников.
   Размышляя о словах Арагорна и Гэндальфа, Фродо так и не смог решить, все ли они сказали, что думали.
   Путники шли по коридору на юг. Неожиданно Гимли с тревогой спросил:
   – Вы видите свет? Там, впереди? По-моему, это отблески пожара.
   – Гхаш, – невольно пробормотал маг. – Интересно, что они имели в виду? Но деваться нам некуда, надо идти… – Он не останавливаясь шагал вперед.
   Гимли был прав. Шагов через тридцать коридор круто пошел под уклон, и путники увидели низкую арку, озаряемую изнутри бликами огня. В коридоре стало светло и жарко.
   Гэндальф подал им знак остановиться, вошел под арку и на мгновение замер – его осветили розоватые сполохи.
   – Нам подготовили пышную встречу, – вернувшись к Отряду, сказал он спутникам, – но теперь я знаю, где мы находимся. За аркой расположен Привратный покой, через который тянется Главный Тракт, соединяющий Восточные и Западные Ворота. Миновав арку, мы свернем налево, Привратный чертог выведет нас к Мосту, мы пересечем Морийский ров, подымемся по лестнице и выйдем в Черноречье! До Ворот осталось пол-лиги, не больше. А сейчас посмотрите, как нам везет.
   Путники заглянули в Привратный чертог. Он был просторней и выше, чем Двадцать первый. Посредине этого удлиненного зала двумя рядами тянулись колонны, похожие на могучие каменные деревья. Поднятые вверх ветви деревьев поддерживали теряющийся в сумраке потолок. Сперва, совсем недалеко от арки, зал рассекала широкая трещина, в которой буйно полыхало пламя, и на черных стволах деревьев-колонн дрожали кроваво-красные блики. Иногда змеистые языки пламени злобно обвивались вокруг колонн. Над расселиной клубилась дымная туча.
   – Если б мы шли по Главному Тракту, нас перебили бы у этой трещины, – покачав головой, проговорил Гэндальф. – Будем надеяться, что нам повезло и она задержит наших преследователей. Однако времени терять нельзя…
   Только Гэндальф это сказал, как путники услышали тяжкий грохот, угрожающие крики и звуки рога. От грохота содрогнулись каменные колонны и бессильно опали языки пламени.
   – За мной! – властно приказал Гэндальф. – Если сегодня солнечный день, орки не решатся выходить из пещер. Последнее усилие, и мы спасены!
   Гэндальф торопливо вышел из-под арки и побежал по Привратному чертогу на восток. Зал оказался более длинным, чем думали Хранители; но пол был ровный, и бежать им было бы вовсе не трудно, если б не их застарелая усталость. За расселиной послышались пронзительные вопли – орки заметили убегающих путников. Над головой Фродо просвистела стрела. Боромир глянул назад и расхохотался.
   – Ишь, рассвирепели! – прокричал он. – А вот не устраивай другим ловушек!
   – Рано радуешься! – оборвал его маг. – Впереди опасный и узкий мост.
   Вскоре им открылась черная пропасть и узкая, без перил, арка моста длиной в пятьдесят-шестьдесят шагов. Гномы выстроили его столь узким, чтобы защищать Морию от врагов, если те выломают внешние ворота. Идти по нему можно было лишь гуськом. Подбежав к мосту, Гэндальф остановился, и его окружили запыхавшиеся Хранители.
   – Гимли – первый, – приказал маг. – За ним – хоббиты, Леголас и люди.
   Стрела клюнула Фродо в спину и, со звоном отскочив, упала на землю. Другая, проткнувшая шляпу мага, торчала из нее, как черное перо. Фродо с тревогой посмотрел назад. За расселиной, в отсветах огня, толпились черные фигурки орков – их собралось там несколько сотен. Они размахивали длинными копьями и черными, в багровых бликах, ятаганами. Все громче грохотал глубинный гром – Р-Р-Р-Р-0-К, Р-РР-Р-О-К, Р-Р-Р-Р-0-К, Р-Р-Р-Р-0-К.
   Леголас вынул из колчана стрелу, но, оглянувшись, испуганно вскрикнул и уронил ее. К расселине подошли два громадных тролля с длинными каменными плитами в руках: они собирались соорудить мост. Однако не троллей испугался эльф. Внезапно орки в страхе расступились, и путники увидели исполинскую тень, окутанную космато клубящейся тучей, в ней угадывалась свирепая мощь, внушающая ужас всему живому.
   У расселины туча на миг замерла, и багровое пламя сейчас же поблекло, будто придушенное завесой дыма. А потом чудовищный союзник орков легко перемахнул раскаленную трещину, и поблекшие было языки пламени с приветственным гулом взметнулись вверх, радужно расцветив косматую тучу, сгусток тьмы в туче уплотнился и обрел очертания громадного человека с клинком пламени в правой руке и длинным огненным хлыстом в левой.
   – Спасайтесь! – отчаянно закричал Леголас. – Это Барлог! Его не уничтожишь! Спасайтесь!
   Глаза гнома остекленил ужас.
   – Вот оно. Великое Лихо Дарина, – прошептал он и, выронив топор, закрыл лицо обеими руками.
   – Барлог, – хрипло пробормотал Гэндальф. – Теперь понятно. – Он оперся на Жезл. – А я и так до смерти устал.
   …Барлог стремительно приближался к Хранителям. Тролли перекрыли расселину плитами, и орки двинулись вслед за Барлогом. Боромир громко протрубил в рог, и клич Гондора, усиленный эхом, остановил орду наступающих орков; даже Барлог на мгновение задержался. Но отзвуки вскоре заглохли, и враги снова двинулись вперед.
   – Бегите! Живо! – скомандовал Гэндальф. – Поднимайтесь по лестнице и уходите к Зеркальному. Этот противник вам не по силам. Да и я не смогу его остановить, если в бой ввяжутся орки с троллями. Мне надо встретить его на мосту. – Путники по одному перешли мост и остановились около лестницы, не в силах бросить Гэндальфа одного. А Боромир с Арагорном застыли у рва.
   Темная туча с огненными проблесками, окутывающая черную фигуру Барлога, неспешно подползла к узкому мосту. В середине моста, опираясь на Жезл и устало ссутулившись, стоял Гэндальф. Барлог тоже на мгновение замер; его косматая мантия уплотнилась и раздалась в стороны, как два крыла; огненный хлыст со многими хвостами щелкнул, рассыпая багровые искры; клинок раскаленного, но темного пламени обрел форму изогнутого меча. Однако Гэндальф не сдвинулся с места. эээ – Уходи, – негромко проговорил он. Орки молчали; ПривратцыЙ чертог затопило зловещее предгрозовое безмолвие. – Я служитель вечного солнечного пламени, – все так же негромко продолжал Гэндальф, – и повелитель светлого пламени Анора. Тебе не поможет Багровая тьма: Огонь Глубин на земле бессилен. Ты не пройдешь по мосту. Уходи!
   Барлог ничего не ответил Гэндальфу. Проблески огня в его крыльях угасли, но багровой чернью налился ятаган и тускло засветились хвосты хлыста. Он шагнул вперед, и черные крылья, неожиданно выросшие до гигантских размеров, завесой тьмы нависли над магом. Однако сомкнуть два черных крыла над серо-серебристой фигуркой Гэндальфа Барлогу явно было не под силу.
   Тогда он развел ослабевшие крылья и поднял багрово-черный ятаган.
   Холодно взблеснул голубоватый Яррист.
   Путников ослепила синеватая вспышка, раздался звон, и багровый ятаган распался на тысячу осколков. Барлог вздрогнул и в замешательстве попятился; маг покачнулся, однако не отступил.
   – Ты не пройдешь, – проговорил он.
   Барлог молча устремился вперед. Засвистел и оглушительно хлопнул хлыст.
   – Ему не выстоять одному! – вскричал Арагорн и побежал по узкому мосту к магу. – Элендил! – громко воскликнул он. – Я с тобой, Гэндальф, мы его сокрушим!
   – Гондор! – грозно прорычал Боромир и помчался по мосту вслед за Арагорном.
   А Гэндальф поднял Магический Жезл и, когда он засверкал, как маленькое солнце, резко, наискось, опустил его вниз, словно бы перечеркивая мост перед Барлогом. Вспыхнул сноп серебристого пламени. Магический Жезл сломался пополам, а мост под Барлогом обрушился в пропасть.
   С хриплым воем проваливаясь вниз, Барлог взмахнул над головой хлыстом, и хлыст дважды опоясал мага. Увлекаемый в пропасть тяжестью Барлога, Гэндальф ухватился за мост руками, однако не удержался и, вскрикнув: «Беги-и-ите!» – исчез в пасти Морийского рва; черный обломок разрушенного моста, похожий на высунутый из пасти язык, мелко подрагивал в наступающей тьме.
   Беззвучная тьма стала бархатно-черной. Парализованные ужасом, путники молчали. Первыми опомнились Арагорн с Боромиром. Едва они успели отступить к лестнице, остатки моста рухнули в пропасть. Мертвую тишину нарушил Арагорн.