Томлинсон Ричард. Большой провал. Раскрытые секреты британской разведки MI-6

   Там уже сидели два молодых человека. Они тихо беседовали, время от времени с любопытством и как-то по-свойски поглядывая на меня. Один из них, тот, что помоложе, уверенно шагнул ко мне и улыбнулся.
   - Привет, меня зовут Маркхем, Эндрю Маркхем.
   Затем он представил своего товарища. Его я видел раньше: мы вместе сдавали экзамены для поступления на государственную службу. Звали его Терри Фортон.
   - Я так и знал, что тебя примут, - с улыбкой сообщил он. - Помнишь того мужика из Специального управления, который был готов арестовать всех без разбора? Просто фашист какой-то. Слава богу, его здесь нет, - рассмеялся он.
   - Кажется, впервые за много лет на курсе нет ни одной женщины, вступил в разговор Маркхем. - Всего нас девять человек. С одним мы вместе учились в Оксфорде. Он окончил университет с дипломом первой степени по двум специальностям в области физики, и я, когда узнал, что он решил поступить на службу в это учреждение, просто ушам своим не поверил. Еще двое - бывшие военные, один служил в Шотландском гвардейском полку, - добавил он с уважением.
   Следующим пришел слушатель, который был похож на шотландского гвардейца. Он смело подошел к нам. Военная выправка, безукоризненная прическа, волосы напомажены, костюм в тонкую полоску, дорогая рубашка, начищенные до блеска оксфордские туфли.
   - Иан Касл, - представился он.
   Несколько минут спустя прибыл еще один молодой человек, в щегольском костюме и ярком галстуке, какие носят банкиры в лондонском Сити. Касл смерил его наряд презрительным взглядом. Звали его Крис Барт. Маркхем неохотно пожал ему руку, буркнув "очень приятно" себе под нос. В последующие десять минут подошли и остальные, и мы коротали время за светской беседой.
   Часы на стене над будкой охранника показывали пять минут одиннадцатого. Маркхем с нетерпением взглянул на свои часы.
   - Еще один должен подойти, - фыркнул он. - Как можно опаздывать в первый день работы в МИ-6?
   В этот момент в дверь ворвался высокий сутулый блондин и с беспокойством глянул в нашу сторону. Охранник схватил его за руку.
   - Ваша фамилия, сэр?
   - Спенсер, - настороженно ответил он.
   - Предъявите паспорт, - потребовал охранник.
   На лице Спенсера отразилось удивление и замешательство.
   - Зачем? Мы же на территории Англии, не так ли? Охранник удивился.
   - Я должен проверить документ, удостоверяющий вашу личность, сэр.
   - Я, кажется, его забыл, - робко ответил Спенсер, неловко переминаясь с ноги на ногу.
   Минут десять охранник тщательно сверял со своими записями биографические данные Спенсера, после чего его все же пропустил.
   Вскоре после этого к нам вышли двое мужчин. Они как будто наблюдали за нами из укрытия. Судя по тону, это были наши наставники.
   - Мы рады приветствовать участников IONЕС-89, 89-й набор слушателей подготовительных курсов сотрудников разведки за период после окончания Второй мировой войны, - объявил один из них, тот, что был старше по возрасту. Его звали Джонатан Болл. Он почти непрерывно курил. Ветеран "холодной войны", Болл будет нашим основным инструктором на ближайшие полгода. В МИ-6 его называли TD-7. Ему под 50, судя по красному лицу, большой любитель выпить. Круглолицый, пухленький, всем своим видом и какой-то особой нетвердой походкой он напоминал мне большого ребенка. Его коллега, Ник Лонг, немного шепелявил. Ему лет 25-26, одет в элегантный костюм с массивными накладками в плечах и с щегольским носовым платком в нагрудном кармане. Лонг был преданным помощником Джонатана Болла, его должность называлась TD-8. Болл объявил, что сначала мы идем на встречу с Шефом, кабинет которого находится на восемнадцатом этаже, и повел нас к лифту.
   Потом мы долго ждали лифт, а когда он наконец приехал, выяснилось, что все мы в кабину не поместимся. Лонг вызвался идти пешком, а остальные кое-как втиснулись в кабину. На 18-м этаже было так же мрачно, как и в вестибюле. Стены не видели свежей краски уже много лет, грязный линолеум местами протерся до дыр. Проходя друг за другом по коридору к залу заседаний, мы увидели, что в одном из маленьких кабинетов притаился какой-то старик - в измятом синем костюме, таком же, как у охранника, только воротник рубашки и галстук сбились набок. Увидев нас, старик украдкой прошмыгнул за стол, как будто стеснялся нас. Должно быть, уборщик, только что принесший чай и печенье, которые теперь стояли на большом столе с пластиковым покрытием в центре зала. Пока мы рассаживались за столом, как раз подоспел и Лонг, немного раскрасневшийся от бега.
   Мы еще не успели занять места, а Барт, увидев в центре стола блюдце с угощением, потянулся и взял два печенья с заварным кремом. Касл наградил его свирепым взглядом.
   - Вот печенье, угощайтесь, - быстро вставил Лонг. Но Барт невозмутимо продолжал жевать, не обращая внимания на дипломатические уловки Лонга. Фортон хмыкнул.
   Попивая чуть теплый чаек из казенных чашек, мы слушали рассказ Болла о начальнике МИ-6.
   - Колин Макколл начинал с самых низов, рядовым оперативником. Это вам не какой-нибудь чиновник с Уайтхолла, в отличие от целого ряда его предшественников, - фыркнул Болл. - Он пользуется среди нас большим уважением.
   Макколл, сын врача из Шропшира, пришел в МИ-6 в 1950 году. Первые два назначения - Лаос и Вьетнам, где он завоевал репутацию увлеченного драматурга и музыканта. Лонг поведал нам о том, как, работая в Лаосе, Макколл во время визита членов королевской фамилии исполнил перед ними импровизацию на флейте, чем сразу же заслужил симпатии высоких гостей. В середине 60-х годов Макколл служил в Варшаве, неустанно зарабатывая репутацию дальновидного и толкового разведчика. Его последнее заграничное назначение - Женева, куда он был направлен в 1973 году в качестве руководителя резидентуры. В апреле 1989 года он был назначен начальником МИ-6.
   - Вообще-то у нас тут не очень соблюдаются всякие формальности, добавил Болл. - Но к нашему Шефу мы всегда проявляем должное почтение. При его появлении мы встаем.
   Мы допили чай, доели печенье и немного расслабились, но в этот момент появился тот самый растрепанный старик, который пытался спрятаться от нас. Никто и не взглянул на него, полагая, что он пришел убрать со стола. Лонг тихонько кашлянул, и Касл мгновенно вскочил и вытянулся в струнку, как на плацу. Он быстрее всех сообразил, что неопрятный старик в измятом костюме, никакой не уборщик, а сэр Колин Макколл. Все остальные тоже повскакали с мест, при этом стул Барта с грохотом повалился на пол.
   - Прошу вас, - пробормотал Шеф, едва заметным жестом предлагая нам сесть. Он быстро оглядел собравшихся, моргая при этом, словно сова от дневного света, но в его твердом взгляде сразу чувствовался острый ум. Поздравляю. Все вы прошли отбор и зачислены на службу. Скоро вы предпримете первые шаги своей карьеры, которая, я надеюсь, будет долгой и плодотворной.
   В голосе его слышался начальственный тон, казалось, что звучит густой баритон священника.
   - Наша служба и сегодня является одной из ведущих разведок мира. Она играет важную роль в сохранении позиций Британии на переднем крае международного сообщества. Заверяю вас, что, несмотря на происходящие сегодня в мире изменения: падение "железного занавеса", сближение Британии с нашими европейскими партнерами, проблемы на Ближнем Востоке, - впереди у МИ-6 яркое, надежное и увлекательное будущее.
   Мне тогда показалось странным, что Макколл решил особо подчеркнуть надежность перспектив МИ-6. Мне и в голову не приходило сомневаться в этом; очевидно, Макколл был лучше осведомлен, чем мы.
   - О твердой решимости правительства развивать деятельность МИ-6 свидетельствует хотя бы то, что в скором времени мы переедем в прекрасное новое, современное, специально построенное сооружение; оно заменит нам это стареющее здание, которое, тем не менее, нам всем очень дорого. В отличие от Сенчури-хаус новая штаб-квартира займет достойное место в архитектурном облике Лондона. На мой взгляд, это символично: МИ-6, до недавнего времени тайное, секретное ведомство, станет более подотчетным общественности и парламенту.
   Далее Макколл рассказал о новых законах, в то время как раз подготовленных для обсуждения в парламенте, в которых впервые будет официально признано существование МИ-6.
   - Так что на протяжении службы вы станете свидетелями глубоких преобразований в управлении и организации деятельности нашего ведомства.
   Я и представить себе не мог, какие драматические последствия будут иметь эти преобразования лично для меня всего лишь четыре года спустя.
   Потом Макколл говорил о том, каким образом, по его мнению, будут меняться приоритеты разведслужбы.
   - "Холодная война" окончена, и бывший Советский Союз разваливается, превращаясь в хаотичное нагромождение республик. Однако это вовсе не означает, что мы можем хоть на минуту ослабить бдительность. Россия по-прежнему представляет и будет представлять собой серьезную военную угрозу.
   Макколл моргнул и сделал паузу, чтобы придать дополнительный вес своим словам.
   - Возможно, у России нет теперь агрессивных военных намерений, но ее военные возможности никуда не делись. Непредсказуемость и нестабильность нового режима делают его еще более опасным. И в течение многих и многих лет МИ-6 будет играть важную роль, предупреждая нашу страну об опасностях, подстерегающих ее на долгом пути к демократии.
   Макколл очень убедительно и авторитетно доказывал нам важность ожидающей нас деятельности.
   - Главными союзниками для нас по-прежнему будут наши американские братья, - продолжал он. - Взаимоотношения между МИ-6 и ЦРУ - основа особых отношений между нашими странами. Подвергать эти отношения опасности никак нельзя.
   Макколл объяснил механизм поддержания взаимоотношений проинформировал об уровне взаимодействия между двумя спецслужбами.
   - У американцев просто сказочные технические возможности, у нас их нет и не будет. Чтобы иметь доступ к их достижениям, мы должны быть для них ценным партнером, используя для этого наши преимущества - коварство и природную хитрость - в получении агентурных разведсведений.
   Макколл расплылся в улыбке, а я вдруг подумал, что у этого внешне непритязательного человека за плечами, должно быть, увлекательнейшая жизнь.
   - По целому ряду направлений требования по добыванию разведданных, возлагаемые на нас, стремительно возрастают. У нас с давних пор имеются интересы на Ближнем Востоке, но к традиционным проблемам политической нестабильности и государственного терроризма сегодня следует добавить еще одну угрозу - угрозу попадания в руки стран-изгоев ядерного, химического и биологического оружия. Существует реальная опасность, что в ходе распада СССР технология, кадры и материалы, имеющие отношение к этим видам оружия массового поражения, уйдут из-под контроля и попадут в руки таких стран, как Иран и Ирак. Это приведет к убийственным последствиям, и наша задача сделать все, чтобы этого не допустить. - Макколл опять помолчал, подчеркивая важность произнесенных слов. - Кроме того, будет возрастать значение коммерческого шпионажа. Министерство финансов настойчиво требует, чтобы наше ведомство отрабатывало выделяемые ему бюджетные средства, и коммерческий шпионаж - одна из возможностей, которая позволит нам вносить непосредственный вклад в укрепление платежного баланса страны.
   Макколл потер руки и откинулся к спинке стула: выступление окончено. Болл поднялся со своего места.
   - Благодарю вас, сэр, за прекрасное, глубокое выступление. Уверен, что у слушателей к вам множество вопросов.
   Он с надеждой повернулся к нам, умоляя взглядом, чтобы кто-нибудь задал толковый вопрос, а не просто попросил принести еще печенья. Спенсер застенчиво смотрел в потолок. Первым, конечно же, нашелся словоохотливый и активный Маркхем.
   - Скажите, сэр, по мере сближения Британии с Европой будет ли происходить ослабление особых взаимоотношений между МИ-6 и ЦРУ?
   - Нет, - твердо ответил Макколл. - Наши отношения с американцами всегда будут иметь большее значение, чем связи с любыми европейскими разведками.
   Касл, проявляя остроту ума, которую впоследствии все мы смогли оценить по достоинству, услышал в ответе нечто большее, чем произнес Макколл.
   -- Означает ли это, сэр, что мы ведем разведывательную деятельность в отношении других европейских стран?
   Макколл ответил не сразу, на мгновение он растерялся.
   - Да, это так. Всегда есть потребность в разведданных, касающихся намерений наших европейских партнеров в области экономики, а в данный момент особый интерес представляют позиции этих стран на переговорах по Маастрихтскому договору.
   Фортон поправил очки и, немного заикаясь от волнения, решился задать дерзкий вопрос.
   - Сэр, а зачем вообще нам нужна разведслужба? - Остальные слушатели беспокойно взглянули на Фортона, но тот отважно продолжал: - Ведь на мировой арене есть более мощные страны, с гораздо более развитой экономикой, которые ведут внешнюю разведку в минимальных объемах или вообще не ведут. Например, Япония или Германия. Те средства, которые Великобритания направляет на финансирование МИ-6, - нельзя ли их использовать с большей пользой на другие цели, скажем, на развитие здравоохранения или образования?
   По лицу Макколла скользнула улыбка; видимо, и его самого беспокоили подобные мысли.
   - Вы забываете, молодой человек, что Великобритания по-прежнему является членом Совета безопасности ООН, в отличие от Германии и Японии. У Великобритании имеются международные обязательства, несоизмеримые с уровнем ее экономического благосостояния.
   Макколл улыбнулся, поблагодарил нас за внимание, пожелал успехов в нашей будущей деятельности и ушел, при этом все мы поднялись с мест.
   Болл и Лонг просто сияли от облегчения. Мы вполне достойно вели себя в присутствии Шефа, по крайней мере, идиотских вопросов никто не задавал. Ход курса начальной подготовки всегда контролирует вышестоящее начальство, и от успеха или неуспеха того или иного курса зависит дальнейшая карьера инструкторов. Болл и Лонг уже видели, что группа подобралась хорошая. Тем временем Болл продолжал:
   - За полгода у вас будет время поближе познакомиться с нами и друг с другом, вы наверняка подружитесь и пронесете эту дружбу через все годы службы. - Он улыбнулся, переступая с ноги на ногу. - Но, чтобы как-то начать, так сказать, сделать первый удар по мячу, сейчас каждый из вас по очереди скажет о себе несколько слов: представьтесь и кратко расскажите о вашей деятельности до поступления к нам.
   Он обвел всех нас взглядом, и я про себя подумал: "Только бы не меня".
   - Давайте вы первый, Терри, - наконец произнес он, указывая на Фортона, сидевшего с краю.
   Фортон, 24 лет, был среди нас самым вдумчивым. Он происходил из семьи ученых либеральных взглядов, проявлял глубокий интерес к политике. Изучал политику, философию и экономику в Оксфорде и, несомненно, получил бы диплом с отличием, если бы меньше времени проводил в студенческом баре. По окончании университета он года два работал в консультационной фирме по политическим вопросам "Оксфорд аналитика", затем подал заявление о приеме на службу в FCO. Рассмотрев его заявление, чиновник управления кадров FCO предложил ему подумать о службе в МИ-6. И Фортон согласился, к большому неудовольствию его отца, убежденного противника всяких тайн в системе государственного управления.
   Двадцатитрехлетний Эндрю Маркхем был самым молодым членом группы. Окончил Оксфорд по специальности "французский и испанский языки". Во время учебы принимал активное участие в художественной самодеятельности, считался звездой многих соревнований по различным видам спорта.
   Энди Хейр, 34-х лет, после окончания Даремского университета поступил на службу в армию, в разведку.
   - В завершающий период службы в армии я был откомандирован в качестве начальника отделения генерал-адъютантской службы в один из Специальных воздушно-десантных полков территориальной армии, где под моим началом проходил службу вот этот молодой человек. - Он кивнул в мою сторону. Теперь и я его вспомнил. Как-то зимой в горах Брекон-Биконс, ночью, под ледяным дождем, он строго отчитал меня за то, что я пукнул на плацу.
   Хейр рассказал, что поступить на службу в МИ-6 ему порекомендовал армейский офицер, работающий в Сандхерсте. В Военном училище сухопутных войск в Сандхерсте на постоянной основе работает вербовщик МИ-6, действующий под псевдонимом ASSUMPTION. Там есть еще один вербовщик, под псевдонимом PACKET, который работает с курсантами из числа иностранцев и передает в МИ-6 информацию о тех, кто может быть использован в качестве осведомителей. Агент PACKET, в частности, прославился тем, что в 60-х годах пытался завербовать молодого курсанта из Ливии, которого звали Муамар Каддафи.
   Джеймс Баркинг, 26 лет, окончил Оксфордский университет с дипломом второй степени по специальности "юриспруденция", после чего в течение ряда лет стажировался в одной из юридических фирм, но эта работа его не прельщала. Как-то на вечеринке случайно познакомился с отставным сотрудником МИ-6, в результате чего был принят на службу в это ведомство.
   Следующим был Барт. Он только что окончил Оксфордский университет, получил диплом первой степени по специальности "физика", никакого другого опыта у него практически не было, но это не помешало ему довольно долго рассказывать о себе. Как и я, он был завербован в соответствии с программой МИ-6 по привлечению сотрудников, имеющих высшее образование в области точных и технических наук, для участия в операциях по недопущению распространения оружия массового поражения.
   Мартин Ричардс был самым старшим в группе, ему было лет 45. Предложение поступить на службу в МИ-6 он получил еще в годы учебы в Оксфорде, но тогда отказался стать сотрудником разведки. Он был принят в нефтяную компанию "Шелл" и почти все время проработал на Ближнем Востоке. Как и многие другие сотрудники "Шелл", Ричардс поддерживал связи с МИ-6 и вот, 22 года спустя, наконец принял предложение поступить на службу в разведку. Из-за возраста возможности служебного роста для него были ограничены, но его взяли именно для работы в качестве специалиста по нефтяной промышленности ближневосточных стран.
   Следующим был Касл. Щеголяя произношением представителя высшего общества, он говорил сжато, четко выговаривая слова. Учился в Итоне, затем в колледже Магдалины Оксфордского университета. 28 лет, недавно женился. Несколько лет успешно работал в торговом банке в лондонском Сити, где зарабатывал намного больше, чем платят в МИ-6. Касл и не скрывал, что собирается поработать в разведке лишь несколько лет, так как жалованье его не устраивает. Судя по военной выправке и безукоризненному костюму в тонкую полоску, все полагали, что именно он служил в Шотландском гвардейском полку. Но он ничего не сказал о службе в армии, и я решил, что он поскромничал.
   Все мы повернулись к Спенсеру, теперь была его очередь. Он мечтательно смотрел в окно, не обращая внимания на происходящее.
   - А? Что? Извините. - Он рассмеялся, лишь немного смущенный тем, что задремал.
   Он поднялся и стал рассказывать о себе.
   - Учился я ни шатко ни валко в Сент-Андрусском университете в Шотландии, никак не мог решить, какие предметы изучать, так что учился долго. Окончив университет, я так и не решил, чем буду заниматься, и пошел в армию, надеясь, что, может, там наконец определюсь. Но так, в общем-то, и не определился, и вот теперь я здесь.
   Мы посмеялись над таким самоуничижительным повествованием. Хейр просто не мог поверить, что Спенсер служил в армии.
   - В каком полку служили? - скептически бросил он.
   - Я прослужил несколько лет в Шотландском гвардейском полку, - ответил Спенсер.
   Вопреки внешней неорганизованности и мечтательности, Спенсер, оказывается, был отважным парнем.
   Опытный скалолаз, он некоторое время работал в Афганистане по линии благотворительного фонда "Хэло траст", занимавшегося разминированием минных полей, установленных советскими войсками. Он был завербован сотрудником МИ-6 в Кабуле, имевшим связи с этим фондом.
   Инструкторы тоже немного рассказали о себе. Болл в 70-х годах работал в Чехословакии и Восточной Германии, но затем разочаровался в службе и ушел в частное охранное агентство "Контрол рискс", где проработал десять лет. Затем эта его деятельность резко оборвалась, и в середине 80-х он вернулся в МИ-6. В те годы из разведслужбы никого не сокращали и не увольняли, и вернуться в МИ-6 даже после продолжительного перерыва было несложным и обычным делом.
   Лонг рассказал, что пришел в МИ-6 сразу по окончании Оксфордского университета, вскоре после начала Фолклендской войны был направлен в Уругвай, затем в Нью-Йорк, где работал в. британской миссии при ООН.
   Я обвел взглядом сидевших за столом. Удивительное дело: у новобранцев было много общего. Анкетные данные почти у всех одинаковые, все европейцы, все мужского пола все выходцы из среднего класса. Все получили университетское образование, причем почти все окончили Оксфорд или Кембридж. Такая однородность новобранцев соответствовала и общей однородности сотрудников МИ-6. Статистика разведслужбы по набору кадров опровергает утверждения ее представителей о том, что их ведомство всем обеспечивает равные возможности при приеме на работу. В период моей службы женщины составляли лишь 10 процентов от общего числа сотрудников, чернокожих вообще не было, только у одного сотрудника один из родителей был азиатского происхождения; среди служащих не было ни одного инвалида, хотя подходящих должностей для них там множество. Но тогда меня все это не волновало. Я с большим воодушевлением мечтал о предстоящей новой деятельности, хотелось поскорее приступить к занятиям.
   ГЛАВА 4.
   ОБУЧЕНИЕ.
   Понедельник, 9 декабря 1991 г.
   Портсмут, Англия.
   Микроавтобус со слушателями IONЕС мчался сквозь темноту и дождь к центру Портсмута. В нем царило напряженное молчание. Было 8.30 вечера, и улицы почти опустели, лишь немногочисленные одинокие прохожие спешили в пивные, ежась под зонтиками. За рулем сидел Болл. Лонг молча восседал рядом с ним. Не произнося ни слова, они высаживали нас одного за другим на темных улочках или пустынных автостоянках. Первым вышел Касл в броском костюме, защищенный от дождя длинной курткой, и уверенно зашагал к своему объекту. За ним последовал Спенсер, робко юркнув под зонтиком в темноту. Потом настал мой черед, Маркхем пожелал мне удачи, я вышел из задней дверцы микроавтобуса и направился к нужной мне пивной.
   Целью IONЕС являлась подготовка новичков до профессионального уровня, необходимого для работы в МИ-6 на невысоких административных должностях. Половина занятий проходила в классах. Там мы изучали ведение дел в ведомстве, теоретические основы того, как сближаться с нужными людьми, вербовать их, манипулировать ими и получать от них информацию, выслушивали рассказы о проведенных операциях, общались с представителями других отделов ведомства. Остальное время шло на учения типа БЕЗУПРЕЧНЫЙ НЕЗНАКОМЕЦ, первое из многих все усложнявшихся испытаний, составлявших основу обучения.
   Данные нам инструкции были простыми, но для новичков-шпионов нервирующими. Каждому из нас отвели определенную пивную в центре Портсмута, где нам требовалось познакомиться с одним из посетителей и, прибегая к любым хитростям, какие придут на ум, выведать его фамилию, адрес, дату рождения, род занятий и номер паспорта. Нам дали вымышленные имена, но мы сами должны были придумать биографические подробности своих фиктивных личностей.
   Болл объяснил, что цель этого учения троякая. Во-первых, это мягкое введение в использование "легенды" в реальных условиях, очень важное для разведчика искусство. Во-вторых, испытание находчивости и хитрости в разработке надежного плана для достижения цели. В третьих, это продемонстрирует нам работу и громадный объем памяти CCI, компьютеризированной системы оперативного учета лиц и объектов, представляющих интерес для разведки МИ-6. CCI хранила сведения обо всех людях, с которыми кто-либо из сотрудников МИ-6 вступал в оперативный контакт с начала сбора этих сведений в 1945 году. Биографические данные наших наугад выбранных жертв будут введены в компьютер для проверки. Объем банка данных, объяснил Болл, таков, что слушатель подготовительных курсов в портсмутских пивных редко не натыкается хотя бы на одного человека, сведения о котором есть в CCI.
   Распахнув толстую псевдовикторианскую дверь пивной "Погребок" на Грейт Саутси-стрит, я заволновался. Это испытание, хотя и простое, было нашим первым, и мне хотелось начать удачно. Нам выдали по восемнадцать с половиной фунтов, чтобы взять себе и собеседникам по паре стаканчиков. Оглядывая зал по пути к стойке, я со страхом обнаружил, что в пивной никого нет. Заказывая кружку "Гиннесса", я отверг бармена как потенциальную добычу. Этого пожилого, толстого, угрюмого человека вряд ли удалось бы разговорить. Я сел в обитую красным бархатом нишу, из которой был виден вход, и стал ожидать лучшего.
   Время шло, я выпил половину второй кружки пива, и тут появились первые посетители - целующаяся парочка. Ей вряд ли захотелось бы общаться с незнакомцем. Потом ввалилась шумная компания молодых людей, собравшихся поиграть в пул. Затесаться в их общество и выбрать одного для разговора было бы нелегко. До возвращения микроавтобуса оставалось всего двадцать минут, а поскольку я не мог похвастаться ничем, кроме трех осушенных кружек, положение мое становилось затруднительным.