Страница:
— Ты думаешь, что потом у нас с Лешей все может быть не так безоблачно, как сейчас?
— Я этого не говорила. Это ты сама сказала, — заметила Ксюха.
Алеша пришел домой и застал там расстроенного отца.
— Пан! У меня все прекрасно, — сообщил сын. — Заявление в ЗАГС мы с Машей подали. А как у тебя дела? Был у Ирины?
— Был. Все женщины ветрены и непостоянны. И понять их невозможно. Да ты меня не слушаешь, думаешь о своем.
— Нет, я тебя слушаю! — заверил отца Алеша. — Но мне надо собрать свои вещи! Я переезжаю на чердак — к Маше поближе.
— Куда? — опешил Самойлов.
— На чердак, в дом Маши. Но ты не переживай, отец. Я буду часто приходить к тебе.
Самойлов вдруг решил кое-что посоветовать сыну.
— Ты подумай хорошенько, прежде чем жениться! — сказал он. — Вдруг она будет шляться, где попало, а тебе скажет, у подружки была!
— Ну почему она должна шляться, а потом еще и обманывать меня? — изумился Алеша.
— Не знаю, почему у них так все происходит. А потом еще тебя же контролировать начнет, — нагнетал ситуацию Самойлов.
— Нет, что ты! Маша не такая! — отмахнулся Алеша.
— Все они не такие поначалу! Вот ты знаешь, например, где она сейчас?
— Знаю, — сказал Алеша. — Пошла к Ксюхе.
— К подружке то есть… Вот! О чем и речь. Зазвонил телефон, Алеша взял трубку и услышал Машин голос:
— Леш, привет, это я! У тебя там все в порядке? Как твой папа?
— Папа нормально, а я уже собираюсь к тебе бежать со всех ног. Наверно, прям взлечу на чердак на крыльях любви!
— И я сейчас домой пойду, я у Ксюши сейчас. Леш! А ты не стал за эти два часа относиться ко мне хуже?
— Нет, что ты! — заверил Алеша.
— А к нашей совместной жизни? — спросила Маша.
— Нет, а ты?
— И я нет… кажется, — в голосе у Маши звучало сомнение.
Алеша положил трубку и сказал отцу:
— Вот видишь, пап! Маша у Ксюхи, я оказался прав.
— Нет, это я был прав, — покачал головой Самойлов.
— Что? Даже в гостиную не зайдешь? Так и будешь стоять? — спросила Таисия.
— Так и буду, — ответил Буравин. — Ты просила прийти, и вот я пришел. Говори, что такого секретного нельзя было сказать по телефону?
— Я хотела узнать, как мы будем жить дальше, — сообщила Таисия.
— Чего ты конкретно хочешь? Можешь ты мне сказать? И сколько?
— Это нечестно с твоей стороны. Ты приучил нас к красивой жизни, а теперь что? Мы должны от всего отказаться? — В голосе Таисии звучала скрытая претензия.
— От чего от всего? Давай разберем все по порядку! — попросил Буравин.
— От бутиков, от косметических салонов, от соляриев, от клубов, — спокойно перечислила Таисия.
— Ты можешь более четко сказать, что тебе необходимо?
— А вот это все и необходимо! Я считаю, ни Катя, ни я не должны пострадать в данной ситуации. Ты там с новой женой, а мы…
— Прошу тебя, не начинай эту песню. Так мы сейчас поссоримся, и я уже больше никогда не приду.
— Хорошо, хорошо! Молчу, — согласилась Таисия.
Давай договоримся так. Я все запомнил и вечером посчитаю окончательную сумму, которую буду выдавать вам ежемесячно. Куда вы ее будете тратить, меня не касается.
— Тогда включи, пожалуйста, в свои расчеты еще посещение моего личного психоаналитика. Она выводит меня из тяжелейшего стресса, в котором я нахожусь с момента твоего ухода! — голос Таисии зазвенел.
— Хорошо, — Буравин сделал вид, что не понял намека. — Да, и последнее. Нам теперь уже незачем встречаться. Деньги я буду передавать через Катю. Прощай!
Он уже развернулся, чтобы уйти, но Таисия бросилась к нему.
— Витя, постой! Не уходи! Давай все вернем! Будем жить вместе, как раньше! — взмолилась она.
— Как прежде уже никогда не будет. И ты это прекрасно понимаешь. Пожалуйста, не надо истерик!
— Ну зачем она тебе? У вас ведь нет будущего! Твой дом здесь: со мной и Катей! — Таисия вцепилась в Буравина со всей силой женской страсти.
— Не впутывай в наши отношения Катю, — сухо остановил Таисию Буравин.
— Хорошо, хорошо, не буду! Только останься! Признайся, ты ведь не любишь ее, а ушел назло мне, — с надеждой произнесла Таисия.
— Нет между нами никакой любви, и уже давно! Слышишь? Я не люблю тебя! — отрезал Буравин.
Таисия опустила руки. Буравин вышел.
Какое-то время Таисия стояла неподвижно, будто окаменела. Потом она посмотрела вокруг и заметила на полу какой-то предмет. Таисия наклонилась и подняла с пола мобильник Буравина. Она прижала его к груди и задумалась.
— Ох и наслушалась я сегодня нравоучений от старших и опытных! Жуть! — выдохнула Маша, отстраняясь от любимого.
Леша улыбнулся:
— Я тоже. И знаешь что я решил? Давай не будем никого слушать! Пусть у нас нет опыта! Но мы же любим друг друга! И это главное!
— Мы будем поступать так, как нам подсказывает сердце! — радостно согласилась Маша и поцеловала его.
Через некоторое время началось освоение чердака.
— Ну, вот, Лешка, твой новый кубрик. Хочешь, можешь даже гамак подвесить! — показывал Сан Саныч Леше новое жилье.
— Да нет, это лишнее. Спасибо за то, что помогли устроиться, — поблагодарил Леша.
— Ерунда! Не переживай! Здесь, на чердаке, спокойно: качки не наблюдается. Штормит в основном там, на камбузе, — хитро подмигнул Саныч, указав пальцем вниз.
Маша заверила:
— Ничего, бабушка поворчит-поворчит и успокоится.
— Конечно! Я прямо сейчас с ней и поговорю. А ты, Маша, помоги Леше. Подскажи, что где находится, — сказал Сан Саныч и вышел.
Алеша и Маша тут же обнялись и поцеловались.
— Ты рад, что теперь здесь жить будешь? — с нежностью глядя на Лешу, спросила Маша.
— Конечно! Очень! — с восторгом огляделся вокруг Леша.
— А что Борис Алексеевич сказал, когда ты уходил? — спросила Маша.
Леша нахмурился:
— Не будем об этом. Любые перемены в жизни для него сейчас болезненны.
— Я понимаю. Он очень переживает? — сочувственно взглянула на любимого Маша.
— Да! По глазам было видно, что он не хочет, чтобы я уходил. Только он ничего не сказал.
— А может, тебе надо было остаться? — неуверенно спросила его Маша.
— Но ведь и ты хочешь, чтобы я был рядом! — сказал Леша.
— Я хочу, чтобы всем было хорошо! — тихо сказала Маша.
— Знаешь, я раньше тоже так думал! Но выходит, что так не бывает. — Алеша с грустью посмотрел на Машу и крепко обнял ее.
— Почему ты думаешь, что все не могут быть счастливы одновременно? — заглянула ему в лицо Маша.
— Потому что считается, что легче всего добиться благополучия за счет несчастья других. Многие так и делают, — жестко сказал он.
— Если ты говоришь про своих родителей, то ты неправ. Мне кажется, твой папа должен попытаться понять и простить Полину Константиновну.
Алеша отстранился от Маши, она задела его за живое.
— Нечего тут понимать! А вот простить… Знаешь, можно простить ошибку, а вот многолетний обман вряд ли.
— Но от своей обиды будет страдать прежде всего он сам, — попыталась объяснить Маши.
— А виноваты в этом мама и Буравин! — запальчиво выкрикнул Леша.
Маша покачала головой:
— Нет, твой отец сам виноват.
— В чем же? Он так любит маму, а она его предала! — возразил Леша.
Маша вздохнула:
— Если он ее по-настоящему любит, то должен радоваться, что она нашла свое счастье, пусть и с другим.
— Но почему мама не подумала о нас? Ведь плохо не только отцу, но и нам с Костей, — в голосе Леши проскользнули интонации обиженного ребенка.
— Я уверена, твоя мама очень переживает. Но она и так столько лет ждала. Она же не ушла, когда вы с Костей были маленькими. Согласись, что это было бы больнее, — пыталась оправдать Полину Маша. — Не осуждай свою маму. Тебе же не нравится, что моя бабушка ворчит на нас. Ты ведешь себя так же: обижаешься на маму, как баба Зина на меня… Это банальный семейный эгоизм, ревность.
Леша, помолчав, кивнул:
— Вроде бы, ты права, а с другой стороны… Маш, ты только не расстраивайся! У нас обязательно все будет хорошо.
Алеша вновь обнял ее.
— Я просто не понимаю, почему близкие все время говорят, что желают мне счастья. А когда я почти достигла его, они требуют поступить так, будто им не хочется видеть меня счастливой, — обиженно сказала Маша.
Она положила голову на плечо Алеши. Он заглянул Маше в глаза и, держа ее лицо в своих ладонях, попросил:
— Маш, ты не слушай, что другие говорят! Если мы будем доверять друг другу, нам никакие беды не страшны.
— Понимаешь, они все уверены, что любовь должна пройти испытания и далеко не все их выдерживают, — грустно сказала Маша.
Леша приободрил ее:
— А ты им скажи, что испытания начинаются у тех, кто разучился любить по-настоящему. Потому что когда любишь, этих испытаний и не замечаешь.
И потом, ради тебя я готов на любые испытания! Хочешь — огнем, хочешь — водой!
— Нет уж! Вот этого, пожалуйста, не надо! Были уже и огонь, и вода, — замахала на него Маша.
Леша улыбнулся:
— Хорошо, тогда медные трубы! Вот стану знаменитым капитаном дальнего плаванья. И когда у меня интервью будут брать, я им скажу, что ничего бы без тебя не добился!
Маша неожиданно притихла и спросила:
— А ты обязательно хочешь быть моряком?
— А кем же еще? Конечно, моряком! И притом самым лучшим! Я без моря жизни не представляю! — с воодушевлением сказал он.
Маша тихо спросила:
— А без меня?
Алеша осекся и растерянно посмотрел на нее. Потом притянул к себе, обнял и поцеловал:
— Маш, ну что ты за глупости говоришь! Конечно, ты для меня важнее, чем море!
— Но придет время, и ты уйдешь в рейс, — печально сказала Маша.
— Я обязательно вернусь к тебе, — заверил ее Леша. Но Маша возразила:
— А потом уплывешь снова.
— И буду все время думать о моей любимой! Ты обязательно мне что-нибудь подари. А я буду смотреть на эту вещь и вспоминать тебя. Вот увидишь, разлука пролетит незаметно, — уверенно сказал он и заглянул Маше в глаза. — А ты будешь меня ждать?
Маша прижалась к нему:
— Да, конечно!
— Всегда? Обещаешь? — допытывался Леша, и Маша нежно сказала:
— Да! Потому что ты для меня тоже дороже всего на свете!
— А сегодня? — прошептал Леша.
Маша подняла глаза:
— Что сегодня?
— Сегодня ночью ты будешь меня ждать? — взволнованно спросил он.
Маша медленно наклонилась к его уху:
—Да!
Алеша, смеясь, подхватил ее на руки и закружил.
— Ты что? Опусти! — испугалась Маша, но Леша радостно кричал:
— Нет! Я всю жизнь буду носить тебя на руках! Маша рассмеялась:
— Зачем же всю жизнь?
— А вдруг у тебя будет тесная обувь и ты натрешь ноги? — спросил он.
Маша, смеясь, взъерошила ему волосы:
— Не выдумывай! У меня хорошая обувь. " Алеша осторожно опустил Машу на пол:
— Но у тебя ведь нет свадебных туфель?
Маша покачала головой, и Леша уверенно сказал:
— Я подарю тебе самые лучшие. Вот увидишь! И влюбленные поцеловались.
— Привет! Как прошел день? Судя по выражению лица — не очень?
Костя устало кивнул:
— В точку, папа! День прошел так, что лучше бы не начинался.
— Если тебя это хоть немного утешит, то у меня тоже не сахар, — мрачно сказал отец.
— Вижу… Что ж, давай выпьем! — Костя достал второй стакан и поставил на стол. Самойлов, наливая, поинтересовался:
— Что, проблемы с Катей?
— Не то слово. Она мне настоящий ультиматум предъявила! Ни с того ни с сего, — возмущенно ответил сын.
Самойлов понимающе кивнул:
— Да, таковы женщины. Готовься, после свадьбы будет еще хлеще.
— Если она вообще состоится! — Костя взял свой стакан и спросил: — А за что выпьем?
— За женщин! Им не нравится, что мы выпиваем, они обижаются, что мы не проявляем заботы, не думаем о них. Вот и выпьем, не забывая их ни на минуту! — предложил Самойлов.
Они чокнулись и залпом выпили.
— Ты говоришь, что свадьбы может не быть. Почему? — закусив, вернулся к беседе Борис.
Костя начал жаловаться:
— Я сказал Кате, что у меня сейчас нет денег, а она хочет пышную свадьбу! А когда она узнала, что я продал аптеку, настоящий скандал устроила.
— А ты бы напомнил ей, что вынужден был продать аптеку потому, что влез в долги, развлекая ее. Разве она не помнит, какие ты делал ей подарки? — возмутился отец.
Костя только махнул рукой. Он выпил еще и пояснил:
— А! Сейчас она об этом и не вспоминает!
— А ведь я ругал тебя за эту бессмысленную трату денег. Теперь-то ты понимаешь, что я был прав? — напомнил ему Борис.
Сын опустил голову:
— Да! Но я думал, что она поймет и оценит то, что я сделал ради нее.
Ладно, в конце концов, она дочь Буравина. А их семейка всегда стремилась к первенству. Если свадьба, то роскошная. Если подарок, то квартира. Правда, квартира эта досталась самому Буравину, — язвительно добавил Борис. — А Катя… Когда она собиралась за Алешу, то тоже хотела собрать гостей в самом дорогом ресторане. Костя кивнул:
— А знаешь, папа, я думаю, что именно поэтому она сейчас ко мне так требовательна. Она просто не может забыть брата. А на мне отыгрывается!
— Подожди, ты хочешь сказать, что Катя по-прежнему любит Алешу? — с удивлением взглянул на сына Самойлов.
Костя вскочил из-за стола и воскликнул:
— Да, я думаю, что Катя еще не совсем забыла Алешу.
Отец внимательно посмотрел на него:
— У тебя есть доказательства?
— А как еще прикажешь ее понимать? Она знает, что у меня нет денег, и при этом отказывает от дома. Говорит, что не хочет видеть, пока я не куплю ей свадебное платье за пять тысяч долларов! — распалялся все сильнее Костя.
— Так она тебя выгнала?! — наконец понял Самойлов.
Костя выкрикнул: —Да!
— Мой тебе совет, забудь Катю. Если пойдешь у нее на поводу, она скоро сядет тебе на шею, — предостерег Костю Борис.
— Нет, я добьюсь своего! Сейчас она видит свое преимущество и хочет покапризничать. Хорошо! Но после свадьбы все будет по-другому, — заверил отца Костя.
Самойлов грустно сказал:
— Знаешь, я тоже так думал, когда женился на твоей матери!
— А я заставлю Катю полюбить меня и сделаю так, что она забудет Алешу! — продолжал па повышенных тонах Костя.
Вот тут Самойлов нахмурился:
— А ну-ка, посмотри мне в глаза! — Костя, не понимая, в чем дело, поднял голову. Самойлов спросил, «сверля» его взглядом:
— Ты что, против Алешки что-то задумал? Говори!
— Пап, да при чем тут Алеша? Он со своей Машей на седьмом небе от счастья, — завистливо огрызнулся сын.
— Смотри, если я узнаю, что ты ему опять козни строишь, шею сверну. Понял? — угрожающе нагнулся к Косте Борис. Тот запальчиво бросил ему в лицо:
— Как не понять! Ты ведь однажды уже ударил меня, когда Катя объявила, что любит меня, а не Лешу.
— И правильно сделал! Я не потерплю от своих сыновей обмана и предательства. Эта Катя вам головы кружит: бегает от одного к другому. А ты ради нее против брата пошел! — стукнул по столу Борис.
Костя поспешил его успокоить:
— Пап, я же сказал, что Алеша ни при чем. Это касается только меня и Кати.
Самойлов постепенно остыл, разлил из бутылки остатки спиртного и поднял свой стакан:
— Ладно, давай на мировую. У меня ещё одна бутылочка есть: посидим, поговорим спокойно.
— Нет, извини. Мне завтра вставать рано. И, возможно, меня пару дней не будет дома, — предупредил Костя.
Самойлов иронично протянул:
— Что, на пышную свадьбу пойдешь зарабатывать? Ну-ну!
Костя молча вышел, и отец вдогонку крикнул:
— Ищи-ищи! А она тем временем себе другого подыщет! Это за ними водится, — добавил он уже про себя, выпил и хмуро уставился перед собой.
Зинаида сидела за столом, нервно барабаня пальцами по столешнице. Она угрюмо глянула на довольного Сан Саныча:
— Ну что, добился чего хотел? Заселил своего оболтуса?
Сан Саныч попытался выстроить мосты примирения:
— Зин, ну хватит тебе злиться! Ты бы видела, как они счастливы!
— Если так дальше пойдет, то недолгим будет это счастье. Ну да ничего, я твоему Алеше объясню, какие порядки в этом доме, — погрозила Зинаида невидимому Алексею.
Сан Саныч покачал головой:
— Постеснялась бы! Ведь это же смешно, в самом деле.
— Зинаида взвилась:
— Это он пусть стесняется, а мне нечего! Ишь, бесстыдник какой! Знает же, что я против того, чтобы он здесь жил. Так нет, все равно пришел!
— Ему же не с тобой жить, а с Машей, — осадил ее Сан Саныч.
Но Зинаида возмутилась:
— Саня, прошу, не заводи меня. А насчет того, где, с кем и когда жить, я твоему Алеше сама растолкую, как только он с чердака спустится, — она намеренно повысила голос, чтобы слышать ее мог не только Сан Саныч.
— Знаешь, Зин, при таком подходе я не удивлюсь, если они еще до свадьбы себе другое место для жилья подыщут. И будут правы! — И Сан Саныч, не дожидаясь ответа, вышел.
Зинаида в сердцах ударила кулаком по столу.
А Полина дома пыталась распаковать сумку, которую передал ей с сыновьями Самойлов. Достав какие-то вещи, она долго смотрела на них, потом передумала и положила обратно в сумку. Неожиданно ей захотелось услышать голос Виктора: ей казалось, что это может придать ей решительности. Сняв трубку, она набрала номер.
— Витя! Я звонила тебе в офис, но там… Алло, Витя, алло! — начала она.
Таисия держала в руке трубку буравинского мобильника и коварно улыбалась.
Тишина в трубке насторожила Полину, и она взволнованно переспросила:
— Алло, Витя, ты меня слышишь?
Таисия поднесла трубку к лицу и ехидно протянула:
— Нет, подруга, это не Витя. Извини, но он сейчас не может подойти. Он принимает ванну.
— Ванну? Зачем? — изумилась Полина, ничего не понимая.
— Ну, ты же не маленькая! Догадайся! — язвительно бросила Таисия и, довольная своей местью, нажала «отбой».
Ошеломленная Полина замерла с трубкой в руке.
Таисия опустилась на диван и задумчиво посмотрела на телефон Буравина, который держала в руке. Резко хлопнула входная дверь, и Таисия поспешно спрятала телефон под подушку.
В гостиную вошла Катя, на ходу забрасывая в угол сумочку. Таисия испытующе посмотрела на дочь.
— Ты виделась с Костей? — осторожно поинтересовалась она.
— Да, выясняли отношения! — тряхнула головой Катя.
Мать сочувственно заглянула ей в глаза:
— Он, я вижу, тебя огорчил.
— Нет, скорее уж, я его, — возразила Катя.
— Что же ты ему сказала? — спросила Таисия. Катя скрестила на груди руки и вызывающе посмотрела на мать:
— Я предъявила ему ультиматум!
Катя прошла к дивану и села, Таисия подсела рядом:
— И каковы условия твоего ультиматума?
— Я сказала, что мы будем жить отдельно до тех пор, пока он не найдет денег на свадьбу и мы ее не сыграем, — заявила Катя.
Таисия одобрительно кивнула:
— Правильно, Катя. Только, я думаю, не стоило говорить с ним так резко.
"-Ас Костей, по-моему, по-другому нельзя! — запальчиво воскликнула Катя.
Таисия попыталась урезонить дочь:
— И все же, если ты хочешь в будущем влиять на него, тебе надо быть более мудрой и гибкой. А то, не ровен час, перегнешь палку. Костя ведь очень вспыльчивый, в отличие от Алеши.
Катя отвернулась, взяла в руки подушку и заметила мобильник. Взяла его, удивленно спросив:
— Это же папин! Он что, был здесь? Таисия недовольно повела плечами:
— Да, он приходил. Мы обсудили, сколько он будет давать нам денег.
— А почему ты спрятала телефон? — продолжала допытываться Катя.
— Ну… Я не хотела, чтобы ты знала о его визите, — оправдывалась мать.
Катя расширила глаза:
— Почему?
Потому что в основном мы говорили о том, что касается только меня и его, — Таисии все меньше нравилась эта тема, но Катя не собиралась прекращать разговор.
— А я думаю, что не из-за этого! Тебе очень хочется меня контролировать. Наставлять, как поступить с Костей, хотя сама ты упустила папу.
— Он ушел совсем по другой причине, — воскликнула Таисия.
Катя сощурилась:
— Да, причины бывают разными, но суть от этого не меняется. Именно поэтому я не буду следовать твоим советам.
Встав, Катя пошла в свою комнату.
— И все-таки, лучше бы ты позвонила Косте и помирилась с ним, — крикнула ей вслед Таисия.
Катя отмахнулась:
— Мам, я уже все сказала. Но если тебе этого мало…
И Катя достала свой мобильный и демонстративно выключила его.
— И спасибо за совет! — бросила она через плечо и вышла.
— Какие новости?
Марукин, который до этого сидел за столом и листал папку с документами, торопливо встал:
— Да вроде бы ничего нет. Да! К тебе тут приходил один. По личному делу.
— Он представился? — спросил следователь. Марукин покачал головой:
— Нет. Сказал только, что друг. Русоволосый, на вид наш ровесник.
— Борька Самойлов! — догадался следователь. — Да, это мой старинный друг. Что-то срочное?
Марукин пожал плечами:
— Не знаю. Он сказал, что хотел тебя повидать. Просил позвонить или, еще лучше, заехать.
— Да, заехать бы надо. Но сегодня, боюсь, не получится, — задумчиво протянул следователь.
Марукин заинтересовался:
— Что, дела? Что-нибудь по нашему смотрителю?
— Да, был тут у него один посетитель. Такой скользкий типчик — Лев Бланк. Хочу задать этому типу пару вопросов. Ну, до встречи! — кивнул следователь и вышел. Марукин, озадаченный новыми сведениями, нервно потер подбородок. Решившись, он тоже вышел и направился в камеру смотрителя.
Заключенный лежал на нарах и смотрел в потолок, когда дверь камеры открылась и охранник пропустил Марукина. Смотритель лениво обернулся. Марукин кивком приказал охраннику покинуть камеру и повернулся к смотрителю:
— Ну что, Родь, не надумал дать показания? Учти, за помощь следствию тебе могут скостить срок заключения.
— Ты что же, начальник, хочешь, чтобы я сам себя посадил?! Нет уж, давайте-ка вы кумекайте, а я пока отосплюсь, — огрызнулся смотритель.
Марукин повысил голос, чтобы его было слышно за дверью:
— Вот осудят тебя на всю катушку, тогда не так запоешь! Да поздно будет.
Жестом Марукин показал смотрителю на дверь камеры, давая понять, что это для охраны, и поднес палец к губам. Смотритель понимающе кивнул и беззвучно спросил:
— Ну что?
Марукин показал ему на пальцах — три. Смотритель замотал головой и провел ладонью по шее. Потом показал один палец.
Марукин подумал и помусолил пальцы, как бы пересчитывая невидимые деньги: «Сколько?»
Смотритель шепотом буркнул:
— Хватит с тебя!
Марукин сделал возмущенное лицо и направился к выходу из камеры.
— Очень жаль, Родь, что ты так и не понял, что сотрудничество со следствием выгодно в первую очередь тебе самому, — громко сказал он.
Смотритель дурашливо ответил:
— Эх, тяжела ты, доля арестантская! Шеф! Два счетчика, шеф! Только газ в пол вдави, чтоб с ветерком прокатиться до Сибири!
Марукин обернулся и кивнул:
— Да, понял, согласен, — шепотом сказал он и вышел из камеры.
— Как дела?
— Спасибо, ничего! А ты как съездил к Таисии? — с ходу начала она.
Буравин выдавил улыбку.
— Тоже ничего. Обсудили, сколько буду давать денег.
— А, теперь это так называется? — протянула Полина.
Виктор услышал язвительные нотки в ее голосе.
— Полина, что случилось? — удивленно посмотрел он.
— Ничего. Скажи, а денежные вопросы ты обсуждал, лежа в ванне? — продолжала нажимать Полина.
Виктор отшатнулся:
— Какая ванна? Можешь ты, наконец, объяснить, что не так?
— Я просто хочу понять, что скрывается под фразой «отдать долги бывшей жене», — требовательно заявила Полина.
Виктор обиженно смотрел на нее:
— Ничего такого, на что ты сейчас пытаешься намекнуть своими вопросами.
— Да? Тогда скажи мне, почему вместо тебя к мобильному подошла Таисия? И почему она сказала мне, что ты в ванной? — воскликнула Полина.
Виктор растерялся и начал поспешно шарить по карманам:
— Кстати, а где мой мобильный? Никак не могу найти!
— Его нет? — удивилась Полина. — Может, ты забыл его у Таисии? Так вот почему она подошла к трубке!
— А ты, я вижу, уже успела бог знает что подумать, — с укором взглянул на нее Виктор.
Полина опустила глаза.
— Эх ты, следователь! — обнял ее Буравин. — Таисия не хотела меня отпускать и устроила скандал.
Вот я, наверное, и выронил мобильный. — Ну извини… — прошептала Полина виновато.
— Да, конечно. Просто ты сама говорила, что нельзя опускаться до ревности. А какой мне пример подаешь? — Буравин, улыбаясь, заглянул в глаза Полины, он уже не сердился на нее.
— Я этого не говорила. Это ты сама сказала, — заметила Ксюха.
Алеша пришел домой и застал там расстроенного отца.
— Пан! У меня все прекрасно, — сообщил сын. — Заявление в ЗАГС мы с Машей подали. А как у тебя дела? Был у Ирины?
— Был. Все женщины ветрены и непостоянны. И понять их невозможно. Да ты меня не слушаешь, думаешь о своем.
— Нет, я тебя слушаю! — заверил отца Алеша. — Но мне надо собрать свои вещи! Я переезжаю на чердак — к Маше поближе.
— Куда? — опешил Самойлов.
— На чердак, в дом Маши. Но ты не переживай, отец. Я буду часто приходить к тебе.
Самойлов вдруг решил кое-что посоветовать сыну.
— Ты подумай хорошенько, прежде чем жениться! — сказал он. — Вдруг она будет шляться, где попало, а тебе скажет, у подружки была!
— Ну почему она должна шляться, а потом еще и обманывать меня? — изумился Алеша.
— Не знаю, почему у них так все происходит. А потом еще тебя же контролировать начнет, — нагнетал ситуацию Самойлов.
— Нет, что ты! Маша не такая! — отмахнулся Алеша.
— Все они не такие поначалу! Вот ты знаешь, например, где она сейчас?
— Знаю, — сказал Алеша. — Пошла к Ксюхе.
— К подружке то есть… Вот! О чем и речь. Зазвонил телефон, Алеша взял трубку и услышал Машин голос:
— Леш, привет, это я! У тебя там все в порядке? Как твой папа?
— Папа нормально, а я уже собираюсь к тебе бежать со всех ног. Наверно, прям взлечу на чердак на крыльях любви!
— И я сейчас домой пойду, я у Ксюши сейчас. Леш! А ты не стал за эти два часа относиться ко мне хуже?
— Нет, что ты! — заверил Алеша.
— А к нашей совместной жизни? — спросила Маша.
— Нет, а ты?
— И я нет… кажется, — в голосе у Маши звучало сомнение.
Алеша положил трубку и сказал отцу:
— Вот видишь, пап! Маша у Ксюхи, я оказался прав.
— Нет, это я был прав, — покачал головой Самойлов.
* * *
Буравин пришел к Таисии, позвонил и, когда она открыла ему дверь, не двинулся с места.— Что? Даже в гостиную не зайдешь? Так и будешь стоять? — спросила Таисия.
— Так и буду, — ответил Буравин. — Ты просила прийти, и вот я пришел. Говори, что такого секретного нельзя было сказать по телефону?
— Я хотела узнать, как мы будем жить дальше, — сообщила Таисия.
— Чего ты конкретно хочешь? Можешь ты мне сказать? И сколько?
— Это нечестно с твоей стороны. Ты приучил нас к красивой жизни, а теперь что? Мы должны от всего отказаться? — В голосе Таисии звучала скрытая претензия.
— От чего от всего? Давай разберем все по порядку! — попросил Буравин.
— От бутиков, от косметических салонов, от соляриев, от клубов, — спокойно перечислила Таисия.
— Ты можешь более четко сказать, что тебе необходимо?
— А вот это все и необходимо! Я считаю, ни Катя, ни я не должны пострадать в данной ситуации. Ты там с новой женой, а мы…
— Прошу тебя, не начинай эту песню. Так мы сейчас поссоримся, и я уже больше никогда не приду.
— Хорошо, хорошо! Молчу, — согласилась Таисия.
Давай договоримся так. Я все запомнил и вечером посчитаю окончательную сумму, которую буду выдавать вам ежемесячно. Куда вы ее будете тратить, меня не касается.
— Тогда включи, пожалуйста, в свои расчеты еще посещение моего личного психоаналитика. Она выводит меня из тяжелейшего стресса, в котором я нахожусь с момента твоего ухода! — голос Таисии зазвенел.
— Хорошо, — Буравин сделал вид, что не понял намека. — Да, и последнее. Нам теперь уже незачем встречаться. Деньги я буду передавать через Катю. Прощай!
Он уже развернулся, чтобы уйти, но Таисия бросилась к нему.
— Витя, постой! Не уходи! Давай все вернем! Будем жить вместе, как раньше! — взмолилась она.
— Как прежде уже никогда не будет. И ты это прекрасно понимаешь. Пожалуйста, не надо истерик!
— Ну зачем она тебе? У вас ведь нет будущего! Твой дом здесь: со мной и Катей! — Таисия вцепилась в Буравина со всей силой женской страсти.
— Не впутывай в наши отношения Катю, — сухо остановил Таисию Буравин.
— Хорошо, хорошо, не буду! Только останься! Признайся, ты ведь не любишь ее, а ушел назло мне, — с надеждой произнесла Таисия.
— Нет между нами никакой любви, и уже давно! Слышишь? Я не люблю тебя! — отрезал Буравин.
Таисия опустила руки. Буравин вышел.
Какое-то время Таисия стояла неподвижно, будто окаменела. Потом она посмотрела вокруг и заметила на полу какой-то предмет. Таисия наклонилась и подняла с пола мобильник Буравина. Она прижала его к груди и задумалась.
* * *
Алеша подошел к дому Никитенко, на крыльце его встречала Маша. Она бросилась ему на шею, и влюбленные закружились. Вокруг светило яркое солнце, в воздухе чувствовалась весна!— Ох и наслушалась я сегодня нравоучений от старших и опытных! Жуть! — выдохнула Маша, отстраняясь от любимого.
Леша улыбнулся:
— Я тоже. И знаешь что я решил? Давай не будем никого слушать! Пусть у нас нет опыта! Но мы же любим друг друга! И это главное!
— Мы будем поступать так, как нам подсказывает сердце! — радостно согласилась Маша и поцеловала его.
Через некоторое время началось освоение чердака.
— Ну, вот, Лешка, твой новый кубрик. Хочешь, можешь даже гамак подвесить! — показывал Сан Саныч Леше новое жилье.
— Да нет, это лишнее. Спасибо за то, что помогли устроиться, — поблагодарил Леша.
— Ерунда! Не переживай! Здесь, на чердаке, спокойно: качки не наблюдается. Штормит в основном там, на камбузе, — хитро подмигнул Саныч, указав пальцем вниз.
Маша заверила:
— Ничего, бабушка поворчит-поворчит и успокоится.
— Конечно! Я прямо сейчас с ней и поговорю. А ты, Маша, помоги Леше. Подскажи, что где находится, — сказал Сан Саныч и вышел.
Алеша и Маша тут же обнялись и поцеловались.
— Ты рад, что теперь здесь жить будешь? — с нежностью глядя на Лешу, спросила Маша.
— Конечно! Очень! — с восторгом огляделся вокруг Леша.
— А что Борис Алексеевич сказал, когда ты уходил? — спросила Маша.
Леша нахмурился:
— Не будем об этом. Любые перемены в жизни для него сейчас болезненны.
— Я понимаю. Он очень переживает? — сочувственно взглянула на любимого Маша.
— Да! По глазам было видно, что он не хочет, чтобы я уходил. Только он ничего не сказал.
— А может, тебе надо было остаться? — неуверенно спросила его Маша.
— Но ведь и ты хочешь, чтобы я был рядом! — сказал Леша.
— Я хочу, чтобы всем было хорошо! — тихо сказала Маша.
— Знаешь, я раньше тоже так думал! Но выходит, что так не бывает. — Алеша с грустью посмотрел на Машу и крепко обнял ее.
— Почему ты думаешь, что все не могут быть счастливы одновременно? — заглянула ему в лицо Маша.
— Потому что считается, что легче всего добиться благополучия за счет несчастья других. Многие так и делают, — жестко сказал он.
— Если ты говоришь про своих родителей, то ты неправ. Мне кажется, твой папа должен попытаться понять и простить Полину Константиновну.
Алеша отстранился от Маши, она задела его за живое.
— Нечего тут понимать! А вот простить… Знаешь, можно простить ошибку, а вот многолетний обман вряд ли.
— Но от своей обиды будет страдать прежде всего он сам, — попыталась объяснить Маши.
— А виноваты в этом мама и Буравин! — запальчиво выкрикнул Леша.
Маша покачала головой:
— Нет, твой отец сам виноват.
— В чем же? Он так любит маму, а она его предала! — возразил Леша.
Маша вздохнула:
— Если он ее по-настоящему любит, то должен радоваться, что она нашла свое счастье, пусть и с другим.
— Но почему мама не подумала о нас? Ведь плохо не только отцу, но и нам с Костей, — в голосе Леши проскользнули интонации обиженного ребенка.
— Я уверена, твоя мама очень переживает. Но она и так столько лет ждала. Она же не ушла, когда вы с Костей были маленькими. Согласись, что это было бы больнее, — пыталась оправдать Полину Маша. — Не осуждай свою маму. Тебе же не нравится, что моя бабушка ворчит на нас. Ты ведешь себя так же: обижаешься на маму, как баба Зина на меня… Это банальный семейный эгоизм, ревность.
Леша, помолчав, кивнул:
— Вроде бы, ты права, а с другой стороны… Маш, ты только не расстраивайся! У нас обязательно все будет хорошо.
Алеша вновь обнял ее.
— Я просто не понимаю, почему близкие все время говорят, что желают мне счастья. А когда я почти достигла его, они требуют поступить так, будто им не хочется видеть меня счастливой, — обиженно сказала Маша.
Она положила голову на плечо Алеши. Он заглянул Маше в глаза и, держа ее лицо в своих ладонях, попросил:
— Маш, ты не слушай, что другие говорят! Если мы будем доверять друг другу, нам никакие беды не страшны.
— Понимаешь, они все уверены, что любовь должна пройти испытания и далеко не все их выдерживают, — грустно сказала Маша.
Леша приободрил ее:
— А ты им скажи, что испытания начинаются у тех, кто разучился любить по-настоящему. Потому что когда любишь, этих испытаний и не замечаешь.
И потом, ради тебя я готов на любые испытания! Хочешь — огнем, хочешь — водой!
— Нет уж! Вот этого, пожалуйста, не надо! Были уже и огонь, и вода, — замахала на него Маша.
Леша улыбнулся:
— Хорошо, тогда медные трубы! Вот стану знаменитым капитаном дальнего плаванья. И когда у меня интервью будут брать, я им скажу, что ничего бы без тебя не добился!
Маша неожиданно притихла и спросила:
— А ты обязательно хочешь быть моряком?
— А кем же еще? Конечно, моряком! И притом самым лучшим! Я без моря жизни не представляю! — с воодушевлением сказал он.
Маша тихо спросила:
— А без меня?
Алеша осекся и растерянно посмотрел на нее. Потом притянул к себе, обнял и поцеловал:
— Маш, ну что ты за глупости говоришь! Конечно, ты для меня важнее, чем море!
— Но придет время, и ты уйдешь в рейс, — печально сказала Маша.
— Я обязательно вернусь к тебе, — заверил ее Леша. Но Маша возразила:
— А потом уплывешь снова.
— И буду все время думать о моей любимой! Ты обязательно мне что-нибудь подари. А я буду смотреть на эту вещь и вспоминать тебя. Вот увидишь, разлука пролетит незаметно, — уверенно сказал он и заглянул Маше в глаза. — А ты будешь меня ждать?
Маша прижалась к нему:
— Да, конечно!
— Всегда? Обещаешь? — допытывался Леша, и Маша нежно сказала:
— Да! Потому что ты для меня тоже дороже всего на свете!
— А сегодня? — прошептал Леша.
Маша подняла глаза:
— Что сегодня?
— Сегодня ночью ты будешь меня ждать? — взволнованно спросил он.
Маша медленно наклонилась к его уху:
—Да!
Алеша, смеясь, подхватил ее на руки и закружил.
— Ты что? Опусти! — испугалась Маша, но Леша радостно кричал:
— Нет! Я всю жизнь буду носить тебя на руках! Маша рассмеялась:
— Зачем же всю жизнь?
— А вдруг у тебя будет тесная обувь и ты натрешь ноги? — спросил он.
Маша, смеясь, взъерошила ему волосы:
— Не выдумывай! У меня хорошая обувь. " Алеша осторожно опустил Машу на пол:
— Но у тебя ведь нет свадебных туфель?
Маша покачала головой, и Леша уверенно сказал:
— Я подарю тебе самые лучшие. Вот увидишь! И влюбленные поцеловались.
* * *
Самойлов сидел за столом, задумчиво вертя в руках стакан. Перед ним стояла еще не открытая бутылка. Вошел Костя, и Самойлов бросил на него проницательный взгляд:— Привет! Как прошел день? Судя по выражению лица — не очень?
Костя устало кивнул:
— В точку, папа! День прошел так, что лучше бы не начинался.
— Если тебя это хоть немного утешит, то у меня тоже не сахар, — мрачно сказал отец.
— Вижу… Что ж, давай выпьем! — Костя достал второй стакан и поставил на стол. Самойлов, наливая, поинтересовался:
— Что, проблемы с Катей?
— Не то слово. Она мне настоящий ультиматум предъявила! Ни с того ни с сего, — возмущенно ответил сын.
Самойлов понимающе кивнул:
— Да, таковы женщины. Готовься, после свадьбы будет еще хлеще.
— Если она вообще состоится! — Костя взял свой стакан и спросил: — А за что выпьем?
— За женщин! Им не нравится, что мы выпиваем, они обижаются, что мы не проявляем заботы, не думаем о них. Вот и выпьем, не забывая их ни на минуту! — предложил Самойлов.
Они чокнулись и залпом выпили.
— Ты говоришь, что свадьбы может не быть. Почему? — закусив, вернулся к беседе Борис.
Костя начал жаловаться:
— Я сказал Кате, что у меня сейчас нет денег, а она хочет пышную свадьбу! А когда она узнала, что я продал аптеку, настоящий скандал устроила.
— А ты бы напомнил ей, что вынужден был продать аптеку потому, что влез в долги, развлекая ее. Разве она не помнит, какие ты делал ей подарки? — возмутился отец.
Костя только махнул рукой. Он выпил еще и пояснил:
— А! Сейчас она об этом и не вспоминает!
— А ведь я ругал тебя за эту бессмысленную трату денег. Теперь-то ты понимаешь, что я был прав? — напомнил ему Борис.
Сын опустил голову:
— Да! Но я думал, что она поймет и оценит то, что я сделал ради нее.
Ладно, в конце концов, она дочь Буравина. А их семейка всегда стремилась к первенству. Если свадьба, то роскошная. Если подарок, то квартира. Правда, квартира эта досталась самому Буравину, — язвительно добавил Борис. — А Катя… Когда она собиралась за Алешу, то тоже хотела собрать гостей в самом дорогом ресторане. Костя кивнул:
— А знаешь, папа, я думаю, что именно поэтому она сейчас ко мне так требовательна. Она просто не может забыть брата. А на мне отыгрывается!
— Подожди, ты хочешь сказать, что Катя по-прежнему любит Алешу? — с удивлением взглянул на сына Самойлов.
Костя вскочил из-за стола и воскликнул:
— Да, я думаю, что Катя еще не совсем забыла Алешу.
Отец внимательно посмотрел на него:
— У тебя есть доказательства?
— А как еще прикажешь ее понимать? Она знает, что у меня нет денег, и при этом отказывает от дома. Говорит, что не хочет видеть, пока я не куплю ей свадебное платье за пять тысяч долларов! — распалялся все сильнее Костя.
— Так она тебя выгнала?! — наконец понял Самойлов.
Костя выкрикнул: —Да!
— Мой тебе совет, забудь Катю. Если пойдешь у нее на поводу, она скоро сядет тебе на шею, — предостерег Костю Борис.
— Нет, я добьюсь своего! Сейчас она видит свое преимущество и хочет покапризничать. Хорошо! Но после свадьбы все будет по-другому, — заверил отца Костя.
Самойлов грустно сказал:
— Знаешь, я тоже так думал, когда женился на твоей матери!
— А я заставлю Катю полюбить меня и сделаю так, что она забудет Алешу! — продолжал па повышенных тонах Костя.
Вот тут Самойлов нахмурился:
— А ну-ка, посмотри мне в глаза! — Костя, не понимая, в чем дело, поднял голову. Самойлов спросил, «сверля» его взглядом:
— Ты что, против Алешки что-то задумал? Говори!
— Пап, да при чем тут Алеша? Он со своей Машей на седьмом небе от счастья, — завистливо огрызнулся сын.
— Смотри, если я узнаю, что ты ему опять козни строишь, шею сверну. Понял? — угрожающе нагнулся к Косте Борис. Тот запальчиво бросил ему в лицо:
— Как не понять! Ты ведь однажды уже ударил меня, когда Катя объявила, что любит меня, а не Лешу.
— И правильно сделал! Я не потерплю от своих сыновей обмана и предательства. Эта Катя вам головы кружит: бегает от одного к другому. А ты ради нее против брата пошел! — стукнул по столу Борис.
Костя поспешил его успокоить:
— Пап, я же сказал, что Алеша ни при чем. Это касается только меня и Кати.
Самойлов постепенно остыл, разлил из бутылки остатки спиртного и поднял свой стакан:
— Ладно, давай на мировую. У меня ещё одна бутылочка есть: посидим, поговорим спокойно.
— Нет, извини. Мне завтра вставать рано. И, возможно, меня пару дней не будет дома, — предупредил Костя.
Самойлов иронично протянул:
— Что, на пышную свадьбу пойдешь зарабатывать? Ну-ну!
Костя молча вышел, и отец вдогонку крикнул:
— Ищи-ищи! А она тем временем себе другого подыщет! Это за ними водится, — добавил он уже про себя, выпил и хмуро уставился перед собой.
Зинаида сидела за столом, нервно барабаня пальцами по столешнице. Она угрюмо глянула на довольного Сан Саныча:
— Ну что, добился чего хотел? Заселил своего оболтуса?
Сан Саныч попытался выстроить мосты примирения:
— Зин, ну хватит тебе злиться! Ты бы видела, как они счастливы!
— Если так дальше пойдет, то недолгим будет это счастье. Ну да ничего, я твоему Алеше объясню, какие порядки в этом доме, — погрозила Зинаида невидимому Алексею.
Сан Саныч покачал головой:
— Постеснялась бы! Ведь это же смешно, в самом деле.
— Зинаида взвилась:
— Это он пусть стесняется, а мне нечего! Ишь, бесстыдник какой! Знает же, что я против того, чтобы он здесь жил. Так нет, все равно пришел!
— Ему же не с тобой жить, а с Машей, — осадил ее Сан Саныч.
Но Зинаида возмутилась:
— Саня, прошу, не заводи меня. А насчет того, где, с кем и когда жить, я твоему Алеше сама растолкую, как только он с чердака спустится, — она намеренно повысила голос, чтобы слышать ее мог не только Сан Саныч.
— Знаешь, Зин, при таком подходе я не удивлюсь, если они еще до свадьбы себе другое место для жилья подыщут. И будут правы! — И Сан Саныч, не дожидаясь ответа, вышел.
Зинаида в сердцах ударила кулаком по столу.
* * *
Буравин ехал домой, он был сердит и хмур, прокручивая в голове который раз истеричную сцену, которую ему закатила Таисия. В приоткрытое окно машины ворвался прохладный вечерний ветер. Буравин вдохнул полной грудью и подумал, что сейчас больше всего на свете он хочет поговорить с Полиной.А Полина дома пыталась распаковать сумку, которую передал ей с сыновьями Самойлов. Достав какие-то вещи, она долго смотрела на них, потом передумала и положила обратно в сумку. Неожиданно ей захотелось услышать голос Виктора: ей казалось, что это может придать ей решительности. Сняв трубку, она набрала номер.
— Витя! Я звонила тебе в офис, но там… Алло, Витя, алло! — начала она.
Таисия держала в руке трубку буравинского мобильника и коварно улыбалась.
Тишина в трубке насторожила Полину, и она взволнованно переспросила:
— Алло, Витя, ты меня слышишь?
Таисия поднесла трубку к лицу и ехидно протянула:
— Нет, подруга, это не Витя. Извини, но он сейчас не может подойти. Он принимает ванну.
— Ванну? Зачем? — изумилась Полина, ничего не понимая.
— Ну, ты же не маленькая! Догадайся! — язвительно бросила Таисия и, довольная своей местью, нажала «отбой».
Ошеломленная Полина замерла с трубкой в руке.
Таисия опустилась на диван и задумчиво посмотрела на телефон Буравина, который держала в руке. Резко хлопнула входная дверь, и Таисия поспешно спрятала телефон под подушку.
В гостиную вошла Катя, на ходу забрасывая в угол сумочку. Таисия испытующе посмотрела на дочь.
— Ты виделась с Костей? — осторожно поинтересовалась она.
— Да, выясняли отношения! — тряхнула головой Катя.
Мать сочувственно заглянула ей в глаза:
— Он, я вижу, тебя огорчил.
— Нет, скорее уж, я его, — возразила Катя.
— Что же ты ему сказала? — спросила Таисия. Катя скрестила на груди руки и вызывающе посмотрела на мать:
— Я предъявила ему ультиматум!
Катя прошла к дивану и села, Таисия подсела рядом:
— И каковы условия твоего ультиматума?
— Я сказала, что мы будем жить отдельно до тех пор, пока он не найдет денег на свадьбу и мы ее не сыграем, — заявила Катя.
Таисия одобрительно кивнула:
— Правильно, Катя. Только, я думаю, не стоило говорить с ним так резко.
"-Ас Костей, по-моему, по-другому нельзя! — запальчиво воскликнула Катя.
Таисия попыталась урезонить дочь:
— И все же, если ты хочешь в будущем влиять на него, тебе надо быть более мудрой и гибкой. А то, не ровен час, перегнешь палку. Костя ведь очень вспыльчивый, в отличие от Алеши.
Катя отвернулась, взяла в руки подушку и заметила мобильник. Взяла его, удивленно спросив:
— Это же папин! Он что, был здесь? Таисия недовольно повела плечами:
— Да, он приходил. Мы обсудили, сколько он будет давать нам денег.
— А почему ты спрятала телефон? — продолжала допытываться Катя.
— Ну… Я не хотела, чтобы ты знала о его визите, — оправдывалась мать.
Катя расширила глаза:
— Почему?
Потому что в основном мы говорили о том, что касается только меня и его, — Таисии все меньше нравилась эта тема, но Катя не собиралась прекращать разговор.
— А я думаю, что не из-за этого! Тебе очень хочется меня контролировать. Наставлять, как поступить с Костей, хотя сама ты упустила папу.
— Он ушел совсем по другой причине, — воскликнула Таисия.
Катя сощурилась:
— Да, причины бывают разными, но суть от этого не меняется. Именно поэтому я не буду следовать твоим советам.
Встав, Катя пошла в свою комнату.
— И все-таки, лучше бы ты позвонила Косте и помирилась с ним, — крикнула ей вслед Таисия.
Катя отмахнулась:
— Мам, я уже все сказала. Но если тебе этого мало…
И Катя достала свой мобильный и демонстративно выключила его.
— И спасибо за совет! — бросила она через плечо и вышла.
* * *
Следователь зашел к Марукину и с порога поинтересовался:— Какие новости?
Марукин, который до этого сидел за столом и листал папку с документами, торопливо встал:
— Да вроде бы ничего нет. Да! К тебе тут приходил один. По личному делу.
— Он представился? — спросил следователь. Марукин покачал головой:
— Нет. Сказал только, что друг. Русоволосый, на вид наш ровесник.
— Борька Самойлов! — догадался следователь. — Да, это мой старинный друг. Что-то срочное?
Марукин пожал плечами:
— Не знаю. Он сказал, что хотел тебя повидать. Просил позвонить или, еще лучше, заехать.
— Да, заехать бы надо. Но сегодня, боюсь, не получится, — задумчиво протянул следователь.
Марукин заинтересовался:
— Что, дела? Что-нибудь по нашему смотрителю?
— Да, был тут у него один посетитель. Такой скользкий типчик — Лев Бланк. Хочу задать этому типу пару вопросов. Ну, до встречи! — кивнул следователь и вышел. Марукин, озадаченный новыми сведениями, нервно потер подбородок. Решившись, он тоже вышел и направился в камеру смотрителя.
Заключенный лежал на нарах и смотрел в потолок, когда дверь камеры открылась и охранник пропустил Марукина. Смотритель лениво обернулся. Марукин кивком приказал охраннику покинуть камеру и повернулся к смотрителю:
— Ну что, Родь, не надумал дать показания? Учти, за помощь следствию тебе могут скостить срок заключения.
— Ты что же, начальник, хочешь, чтобы я сам себя посадил?! Нет уж, давайте-ка вы кумекайте, а я пока отосплюсь, — огрызнулся смотритель.
Марукин повысил голос, чтобы его было слышно за дверью:
— Вот осудят тебя на всю катушку, тогда не так запоешь! Да поздно будет.
Жестом Марукин показал смотрителю на дверь камеры, давая понять, что это для охраны, и поднес палец к губам. Смотритель понимающе кивнул и беззвучно спросил:
— Ну что?
Марукин показал ему на пальцах — три. Смотритель замотал головой и провел ладонью по шее. Потом показал один палец.
Марукин подумал и помусолил пальцы, как бы пересчитывая невидимые деньги: «Сколько?»
Смотритель шепотом буркнул:
— Хватит с тебя!
Марукин сделал возмущенное лицо и направился к выходу из камеры.
— Очень жаль, Родь, что ты так и не понял, что сотрудничество со следствием выгодно в первую очередь тебе самому, — громко сказал он.
Смотритель дурашливо ответил:
— Эх, тяжела ты, доля арестантская! Шеф! Два счетчика, шеф! Только газ в пол вдави, чтоб с ветерком прокатиться до Сибири!
Марукин обернулся и кивнул:
— Да, понял, согласен, — шепотом сказал он и вышел из камеры.
* * *
Усталый Буравин наконец добрался домой. Зайдя в гостиную, он спросил у сидевшей там Полины:— Как дела?
— Спасибо, ничего! А ты как съездил к Таисии? — с ходу начала она.
Буравин выдавил улыбку.
— Тоже ничего. Обсудили, сколько буду давать денег.
— А, теперь это так называется? — протянула Полина.
Виктор услышал язвительные нотки в ее голосе.
— Полина, что случилось? — удивленно посмотрел он.
— Ничего. Скажи, а денежные вопросы ты обсуждал, лежа в ванне? — продолжала нажимать Полина.
Виктор отшатнулся:
— Какая ванна? Можешь ты, наконец, объяснить, что не так?
— Я просто хочу понять, что скрывается под фразой «отдать долги бывшей жене», — требовательно заявила Полина.
Виктор обиженно смотрел на нее:
— Ничего такого, на что ты сейчас пытаешься намекнуть своими вопросами.
— Да? Тогда скажи мне, почему вместо тебя к мобильному подошла Таисия? И почему она сказала мне, что ты в ванной? — воскликнула Полина.
Виктор растерялся и начал поспешно шарить по карманам:
— Кстати, а где мой мобильный? Никак не могу найти!
— Его нет? — удивилась Полина. — Может, ты забыл его у Таисии? Так вот почему она подошла к трубке!
— А ты, я вижу, уже успела бог знает что подумать, — с укором взглянул на нее Виктор.
Полина опустила глаза.
— Эх ты, следователь! — обнял ее Буравин. — Таисия не хотела меня отпускать и устроила скандал.
Вот я, наверное, и выронил мобильный. — Ну извини… — прошептала Полина виновато.
— Да, конечно. Просто ты сама говорила, что нельзя опускаться до ревности. А какой мне пример подаешь? — Буравин, улыбаясь, заглянул в глаза Полины, он уже не сердился на нее.