Страница:
Что Сталин был антисемитом - на это указывал еще Троцкий. Дело группы кремлевских врачей, помимо всего прочего, тоже попахивало самым махровым антисемитизмом.
Но Каганович не пострадал бы и в этом случае - уже одним своим физическим присутствием в Политбюро он обеспечивал Сталину алиби против обвинения в антисемитизме.
Из коммунистических источников проникли в свободный мир сведения, что Сталин собирался, в связи с делом врачей, создать в СССР нечто вроде гетто или новую "черту оседлости". Если Сталин собирался действительно проводить такое мероприятие, то он провел бы его руками того же Кагановича.
Многие служили Сталину за-страх, но Каганович - за совесть. "Большая Советская Энциклопедия" была права, когда писала:
"Каганович развернулся как политический деятель, как один из руководителей партии под непосредственным руководством т. Сталина и является одним из преданнейших его учеников и помощников"379.
В биографиях "учеников и соратников Сталина", напечатанных 9 советских энциклопедиях и справочниках, ни один из них не назван преданным в превосходной степени (преданнейший) - только один Каганович заслужил подобную оценку своих заслуг.
После войны Сталин вновь вспомнил "организаторский" талант: Кагановича по репрессиям и чисткам. На освобожденной Украине Хрущев явно не справлялся с этой задачей. Сталин снял Хрущева и назначил Кагановича генеральным секретарем ЦК партии Украины (март 1947 г.). И Каганович доказал, что он не разучился чистить:
579 БСЭ, 1937, 1-е изд., т. XXX, стр. 517.
сотни тысяч украинцев были депортированы в Среднюю Азию, Казахстан и Сибирь как "фашисты" и "враги народа". После смерти Сталина коллективное руководство решило, что судьбу всех его хозяйственных планов, в конечном счете, решает "производительность труда", то есть степень и норма эксплуатации рабочего класса. Для этого создается "Государственный комитет труда и зарплаты". Каганович посвятил было свои "организаторские" способности этому комитету, но быстро провалился: ругая Сталина за террор, нельзя было уже управлять террористически. Пришлось отменять и давно отмененные сами рабочими в "явочном порядке" законы 1940 года об уголовных наказаниях за "опоздание", за "самовольный уход" с работы и т. д. Отпали на время главные элементы "организаторского таланта" Кагановича - отпал и сам Каганович: в июне 1956 года его сняли с этой должности.
3. Клим Ворошилов (род. в 1881 г., в партии с 1903 г.).
"Человек выдающейся храбрости, исключительной энергии, быстро ориентирующийся в обстановке, твердый в своих решениях и готовый неукоснительно проводить их в жизнь",- так охарактеризовал Ворошилова советский биограф в 1929 году380. В последующих биографиях Ворошилова такая характеристика уже больше не повторялась. И это было вполне резонно: из всей этой характеристики за Ворошиловым со временем укрепилось лишь одно качество _ человек, "быстро ориентирующийся в обстановке".
Впервые Ворошилов близко познакомился со Сталиным в Царицыне в 1918 году (до революции они встречались на IV и V съездах РСДРП) и быстро "сориентировался" в отношении своего будущего друга и "отца". Он увидел в Сталине ту силу, на которую надо делать ставку в своей личной карьере. История блестяще подтвердила безошибочность такой "ориентации".
Ворошилов принадлежал к тем старым рабочим-большевикам, которые вступили в партию и участвовали в революции как статисты, "масса", но не имели личных данных для какой-либо большой карьеры после победоносной революции. И в партию Ворошилов вступил не из-за каких-то оформившихся идейных побуждений, а как бунтарь против социальных несправедливостей в жизни. Жизнь самого Ворошилова была довольно горькой. Его биографы указывают, что он с семи лет поступил на шахту (по выборке
380 Там же, т. XIII, стр. 176.
колчедана), с десяти лет вместе с отцом пас помещичий скот, после испробовал множество различных профессий, пока, наконец, не изучил профессии слесаря в Луганске. До двенадцати лет рос неграмотным. После поступил в сельскую школу, но учился только две зимы. Это было все его школьное образование ко времени октябрьского переворота.
Но политический кругозор Ворошилова был куда шире, чем у его друзей в Луганске - этим, вероятно, объясняется то обстоятельство, что после переворота Ворошилов становится одним из руководителей большевистской городской думы Луганска. Однако до начала 1918 года о существовании Ворошилова знали только в его собственном городе. Когда немцы, после срыва сепаратных переговоров в Брест-Литовске, возобновляют наступление на Украине, Ворошилов телеграфирует Ленину и Троцкому, что он во главе "отряда в шестьсот человек" выступает против немецкой армии, чтобы разгромить этих "палачей пролетарской революции".
Идея Ворошилова - создать "партизанское движение" (помимо регулярной Красной Армии) - центром поддерживается. Не имея никакой военной подготовки (он даже не был и солдатом), Ворошилов быстро расширяет свой отряд и добивается признания с двух сторон: и со стороны белых генералов своими смелыми налетами, и со стороны красного командования - самой идеей организации партизанского движения. Вскоре его отряд реорганизуется в Пятую Украинскую армию, которая совершает поход к Царицыну. В Царицыне она получает новое название Десятой армии. Вот здесь и произошло политическое крещение Ворошилова как "друга и соратника" Сталина как раз на негативной почве: на совместных интригах против Троцкого, командовавшего тогда Красной Армией.
Так возникла известная "военная оппозиция" Ворошилова, Егорова, Минкина и других на VIII съезде (1919 г.) против Троцкого. Это была "царицынская группа пролетарских командиров" против курса Троцкого на использование "буржуазных" и "царских" специалистов в Красной Армии на руководящих должностях, особенно штабных (аргументы Троцкого были весьма простые и логичные: во-первых, "у пролетариата нет еще своих генштабистов", во-вторых, "руками и знаниями одних буржуев мы бьем других буржуев"). Душой и организатором "военной оппозиции" был сам Сталин, но Сталин намеренно держался в тени, действовал лишь за кулисами, выжидая реакцию Ленина.
Но как только выяснилось, что Ленин так же, как и Троцкий, резко осуждает партизанских командиров и целиком поддерживает военную политику Троцкого, Сталин вышел на сцену: он столь же решительно осудил Ворошилова и его друзей. Но и тогда Ворошилов показал себя человеком, "быстро ориентирующимся в обстановке". Он понял, что Сталин маневрирует в обоюдных интересах - как в собственных, так и в интересах самого Ворошилова. "Лучшие дни" наступили после окончания гражданской войны - по рекомендации Сталина партизан Ворошилов был назначен в 1921 году командующим Северо-Кавказским военным округом.
На X съезде (1921 г.) по рекомендации того же Сталина Ворошилов был избран в состав ЦК. Готовясь к решительной борьбе с Троцким, в 1924 году Сталин добился назначения Ворошилова командующим Московским военным округом вместо троцкиста Муралова. В январе 1925 года Троцкий был снят с поста председателя Революционного Военного Совета СССР и наркома по военным и морским делам. Конечно, Сталин уже тогда хотел выдвинуть вместо Троцкого Ворошилова, но непоколебимым и общепризнанным кандидатом на этот пост после Троцкого был его заместитель - Михаил Фрунзе.
Слишком хорошо зная бесспорность этой кандидатуры и желая перевести в свой лагерь Фрунзе, Сталин на январском пленуме ЦК 1925 года выдвигает его. Пленум принял это предложение, и Фрунзе занял место Троцкого. Ворошилову пришлось ожидать новых "лучших дней". Ждать пришлось недолго: летом того же года под опытной рукой "сталинского хирурга" Фрунзе умирает при операции, которая ему была сделана по решению Политбюро вопреки его желанию.
Теперь Ворошилов стал руководителем Вооруженных Сил СССР. Благодарный Ворошилов в дальнейшем участвует во всех злодеяниях Сталина от имени Красной Армии. После разгрома "левой оппозиции" Троцкого и "новой оппозиции" Зиновьева - Каменева Ворошилов вместе с Молотовым вводится в состав членов Политбюро (1926 г.), в котором он состоит бессменно до сегодня.
Значение Ворошилова как политического лидера никогда не было заметным, но стал он во главе Красной Армии не в силу своих "полководческих" качеств, а.как политик сталинской школы. В самой этой школе Ворошилов очутился опять-таки не по убеждению, а по расчету - ради карьеры.
Сталин хорошо знал слабости своих учеников и умел их использовать в собственных целях. К слабостям самого Ворошилова относились - пристрастие к слабому полу, любовь к водке и жажда орденов. Троцкий рассказывал, что Сталин умел удовлетворять эти страсти своих учеников еще в первые годы своего восхождения к власти.
Правда, эту политику "хлеба и зрелищ" Сталин практиковал в меру, не злоупотребляя сам и не давая злоупотреблять своим друзьям. Именно интересы еще неизвестао-го исхода борьбы за власть требовали соблюдения внешнего аскетизма. Сталин старался создать у народа впечатление, что в Кремле сидят "почти святые", которые во имя коммунистического завтра отказались от личной жизни сегодня. Меньше всего к этой роли подходил жадный к жизни Ворошилов. Поэтому Сталин сделал его своим личным собутыльником. Характерно, что Ворошилов - единственный член Политбюро, которого официальная печать называла "соратником и личным другом Сталина".
Что же касается орденов, то тут Сталин был еще более щедр. Гражданскую войну Ворошилов закончил лишь с двумя орденами Красного Знамени (тогда как Блюхер, Фецько, Фабрициус имели по пять орденов). Ко времени второй мировой войны Сталин довел количество орденов Ворошилова до четырех, а когда в чистку Ежова названные кавалеры пяти орденов при помощи того же Ворошилова были уничтожены (Фабрициус якобы погиб раньше в воздушной катастрофе), Ворошилов сделался и "первым кавалерам" и "первым маршалом" СССР.
Ворошилов был нужен Сталину не как политик, а как орудие собственной политики. Он был единственным членом Политбюро того времени, который о себе мог сказать: "среди вас всех - бывших буржуев и мелких буржуев - я единственный пролетарий от станка". Среди этих же членов Политбюро он был и единственным "красным полководцем" во время гражданской войны. Сталин еще с начала двадцатых годов, стараясь подчеркнуть собственную роль в гражданской войне, популяризировал Царицын, армию Ворошилова, пока, наконец, по предложению Ворошилова и его друзей, Царицын не был переименован в Сталинград (1925 г.). Сталин, со своей стороны, ответил взаимностью: Луганск был переименован в Ворошиловград.
Но репутация Ворошилова как первого "красного офицера" (была даже такая песня), как старого большевика и "луганского слесаря", нужна была Сталину вовсе не для взаимных комплиментов, а для достижения поставленной цели овладения единоличной властью.
Вот здесь Ворошилов оказал Сталину услугу, котораяможет быть сравнена только с услугами Молотова и Кагановича.
Создавая славу Ворошилову как герою гражданской войны и "пролетарскому полководцу", Сталин знал, что он делал. Он создавал славу для свидетеля, который должен был публично признаться в своем ничтожестве, чтобы засвидетельствовать величие своего покровителя. Слишком серая биография Сталина до революции, во время революции и гражданской войны никак не вязалась с создаваемой ему ныне репутацией "первого ученика и первого помощника Ленина". Надо было сочинить Сталину новую биографию.
По части истории партии на этом поприще успешно работали штатские Молотов и особенно Каганович. По части военной истории нужен был "знаток" дела. Таким признанным "знатоком" считался теперь Ворошилов. Задача Ворошилова заключалась в том, чтобы, пользуясь личными архивами Сталина, доказать вещь, которая до 1929 года казалась абсолютно недоказуемой поставить Сталина на место Троцкого по руководству гражданской войной.
Если умелая фальсификация истории, особенно той истории, ведущие участники которой все еще живы,- искусство трудное, то фальсификация истории гражданской войны в России Ворошиловым превзошла границы всего возможного.
В "исследовательском" очерке "Сталин и Красная армия" (21 декабря 1929 г.) Ворошилов писал381:
"За последние годы утекли не реки, а океаны воды... За последние пять-шесть лет т. Сталин стоял в фокусе развертывающейся... борьбы за партию, за социализм. Только этим обстоятельством можно объяснить, что значение т. Сталина как одного из самых выдающихся организаторов побед гражданской войны было до некоторой степени заслонено этими событиями и не получило еще должной оценки. Сегодня в пятидесятилетие нашего друга я хочу хоть отчасти заполнить этот пробел".
В чем же заключалось это "значение Сталина"?
Ворошилов сообщил сенсационную новость382:
"В период 1918-1920 гг. т. Сталин был, пожалуй, единственным человеком, которого ЦК бросал с одного боевого фронта на другой, выбирая наиболее опасные, наиболее угрожаемые для революции места.
Там, где было относительно спокойно, где мы имели успехи, там не было видно Сталина.
381К. Ворошилов. "Сталин и вооруженные силы СССР".
382Т а м же.
Но там, где... трещали красные армии, где контрреволюционные силы грозили самому существованию советской власти,- там появлялся т. Сталин".
После такого вступления Ворошилов, смело фальсифицируя не только исторические события, но и исторические документы, доказал следующее: верховное командование Красной Армии во главе с Троцким и его штабом на всех фронтах гражданской войны саботировало победу Красной Армии, а Сталин, воюя на два фронта - и против руководителей Красной Армии и против белых генералов - спас советскую власть. Я не утрирую, а сокращаю вывод Ворошилова.
Через десять лет, в 1939 году, Ворошилову показалось, что даже и он "недооценил" Сталина в своей статье 1929 года. Он называл Сталина в той статье лишь "одним из организаторов побед в гражданской войне", хотя и вездесущим. Между тем выяснилось (по мере роста аппетита самого Сталина по линии "культа личности"), что Сталин вовсе не был "одним из организаторов". Он был единственным организатором побед Красной Армии и даже ее создателем. Выяснилось далее, что Сталин был, оказывается, автором законов стратегии и тактики пролетарской революции в октябре 1917 года.
Вот свидетельство Ворошилова383:
"О Сталине, создателе Красной армии, ее вдохновителе и организаторе побед, авторе законов страгетии и тактики пролетарской революции, будут написаны многие тома".
Ворошилову (то есть Сталину) показалось, что и этого мало. Сталин уже давно занял место Троцкого в гражданской войне. Занял даже место Ленина, как "автор стратегии и тактики пролетарской революции". Но вот надо было занять место Ленина по руководству "пролетарской революцией", а самого Сталина из "учеников" превратить в "соратника" Ленина по ЦК партии. Ворошилов засвидетельствовал и этот "факт":
"Только он, Сталин - ближайший соратник Ленина - непосредственный организатор и вождь пролетарской революции и ее вооруженной силы".
Что не Троцкий, а Сталин "вождь" и "организатор" Красной Армии. Ворошилов "доказал" в 1929 году, а то, что не Ленин, а Сталин "непосредственный организатор и вождь пролетарской революции",- он доказал лишь в 1939 году. (В интересах исторической правды надо заме
383Та м же, стр. 66.
тить, что уже за год до этого, в 1938 году, в "Кратком курсе истории ВКП(б)" появился никогда не существовавший мифический "Партийный центр" по руководству октябрьским переворотом, во главе которого якобы стоял Сталин.)
Еще через десять лет - в 1949 году - Ворошилов, давно исчерпав весь свой запас прилагательных и существительных для возвеличивания Сталина, начал апеллировать к категориям "планетарным". Ворошилов писал :
"...советский народ вместе со всем прогрессивным человечеством отмечает семидесятилетие величайшего человека нашей планеты Иосифа Виссарионовича Сталина-Победоносная Великая Отечественная война войдет в историю как триумф... как торжество военно-стратегического и полководческого гения великого Сталина".
Так десятилетиями Ворошилов создавал "культ Сталина", не только фальсифицируя историю, но и дискриминируя того, именем которого наследники Сталина сегодня управляют страной,- Ленина.
Роль Ворошилова, конечно, не ограничивалась этим. Он был ведущим членом сталинского Политбюро на протяжении двадцати шести лет, то есть в течение всего того периода, в котором, по признанию самих учеников Сталина, происходили все главнейшие злодеяния последнего. История когда-нибудь докажет, что ни одно из этих злодеяний Сталин не совершал без подписей Ворошилова, Молотова, Кагановича, Микояна и др.
Что касается чистки 1936-1939 годов, то тут роль Ворошилова была особенно отталкивающа. Все ведущие кадры Красной Армии, долголетние личные друзья Ворошилова, его бывшие начальники по гражданской войне, его подчиненные после нее, были выданы Ворошиловым на растерзание Ежову. Хотя инициатива расправы не исходила от Ворошилова, но Ворошилов ни разу не поднял голоса протеста против этой повальной расправы над заслуженными полководцами и командирами армии. Даже тогда, когда члены и кандидаты Политбюро (Рудзутак, Орджоникидзе, Косиор, Чубарь, Постышев) категорически предложили Сталину прекратить необоснованное и бессмысленное уничтожение кадров армии и хозяйства, Ворошилов вместе с Молотовым, Кагановичем, Микояном голосовали не только за продолжение чистки, но и за ликвидацию названных членов Политбюро как "бухарин-ских примиренцев". По проверенным данным, "вклад"
184 Там же, стр. 89, 129.
Ворошилова в дело чистки Сталина по линии уничтожения высших кадров армии выразился в следующем.
Были ликвидированы: Из 5 маршалов - 3. Из 15 командармов - 13. Из 85 комкоров - 57. Из 195 комдивов - 110. Из 406 комбригов - 220.
Это был высший командный состав. Хрущев уточнил общее число уничтоженных старших командиров, назвав цифру в пять тысяч человек. Гибель этих военачальников (так же, как и страдания их сосланных семей) лежит на совести Ворошилова (существовал приказ по армии: никто из старших и высших командиров не может быть арестован без согласия наркома обороны Ворошилова).
Иначе Ворошилов и не мог действовать. Он был связан со Сталиным круговой порукой по преступлениям и присягой в деле их совершения. Вот последнее свидетельство самого Ворошилова385:
"Лично, как кандидат сталинского блока коммунистов и беспартийных, заверяю вас всегда и во всем руководствоваться указаниями нашего великого вождя т. Сталина".
Этой присяги Ворошилов держался до конца дней Сталина. Если при, всем этом, по свидетельству Хрущева, Сталин его не допускал последнее время на заседания Политбюро, как "английского шпиона", то это доказывала не "измену" Ворошилова, а решимость диктатора покончить с политическим утильсырьем. Это было Сталину тем легче, что как раз вторая мировая война рассеяла в прах легенду о "пролетарском полководце" и "первом маршале" СССР. Будучи назначен в начале войны главнокомандующим северо-западным фронтом, Ворошилов блестяще провалился, а в 1944 году Сталин вывел его из состава Государственного комитета обороны СССР. Только тогда ему и дали его настоящую работу Ворошилов был назначен командующим штабом "партизанского движения". Когда после смерти Сталина Ворошилова назначили Председателем Президиума Верховного Совета СССР,- это уже было в порядке вещей.
4. Анастас Микоян (род. в 1895 г., в партии с 1915 г.). Во время своего пребывания в Америке, на приеме в
385БСЭ, 2-е изд., т. IX, стр. 130.
советском посольстве в Вашингтоне, Микоян заявил, что затаенной мечтой его молодости была профессия танцора... Эти мечты не сбылись, и Микоян сделался вместо танцора большевистским "политиком".
Тем не менее определенные элементы "балетного искусства", особенно кавказской "Наурской лезгинки", Микоян ухитрился внести и в политику.
Головокружительная легкость, ловкость, строго и точно рассчитанный ритм и виртуозные "па" при самых тяжелых поворотах - характерные для кавказцев, исполняющих свой изумительный национальный танец, Микоян очень умело использовал в деле лавирования между кремлевской "Сциллой и Харибдой" - в чем и заключается главный секрет, почему он уцелел не только при Сталине, но и при Хрущеве.
Судьба не предназначала его для первых ролей, но и на вторых ролях Микоян не нуждается в режиссере, а скорее наоборот - режиссер нуждается в нем.
Микоян родился в Грузии, в семье мелкого торговца армянина (которого официальные биографы давно перевели в категорию "рабочих"). Готовясь стать священником армяно-грегорианской церкви, Микоян окончил армянскую духовную семинарию в Тифлисе. Еще в семинарии начал интересоваться политикой и записался в кружок кадетской молодежи. Под влиянием грузинских социалистов (Микоян хорошо говорит по-грузински) перешел в кружок социал-демократов (1915 г.) и долго колебался между большевиками, меньшевиками и дашнаками, пока большевики не победили в центре России.
В революционной биографии Микояна было одно темное место, из-за которого Сталин шантажировал его потом всю жизнь. Оно было связано с историей знаменитых "26 бакинских комиссаров" (Шаумян, Джапаридзе, Фиолетов, Азизбеков и др.), расстрелянных англичанами в сентябре 1918 года в Туркмении. Заключалось оно в следующем.
Революция застала Микояна в Баку, и он находился там как во время турецкой, так и во время английской оккупации. Хотя позднейшая биография рисует его виднейшим большевистским деятелем и приписывает ему редактирование бакинских газет "Социал-демократ" и "Известия бакинского Совета" (в котором, кстати, преобладали меньшевики и эсеры), но будучи арестован вместе с 26-ю комиссарами, Микоян, однако, не был расстрелян, тогда как среди расстрелянных "26 комиссаров" были и просто беспартийные технические служащие бакинского Совета. Микоян не только остался жив, но через некоторое время вообще был освобожден из тюрьмы и свободно вернулся из-за Каспия (Красноводск, куда были завезены арестованные комиссары) обратно в английский Баку.
Как могло случиться, что англичане и тогдашнее антибольшевистское закаспийское правительство, расстреливая даже беспартийных сотрудников бакинского Совета, Микояна, большевика с 1915 года, освободили?
Официальный биограф, со слов самого Микояна, дает нам такой малоубедительный ответ386:
"Микояна не было в списках арестованных, опубликованных в бакинских газетах, не было и в списках на довольствие, что и спасло его от смерти, хотя несколько беспартийных - три сотрудника бакинского Совета - Мышне и др.- были расстреляны".
После расстрела "26" Микоян некоторое время сидел в тюрьме. Но опять непонятное "великодушие" англичан, даже "слабость", по крайней мере, в изображении биографа Микояна387:
"Микоян,- пишет биограф,- рвался поскорее попасть в Баку и готовил побег из тюрьмы, который не состоялся и не понадобился, так как по требованию бакинских рабочих английские оккупанты вынуждены были выслать этапом Микояна с группой арестованных бакинцев из-за Каспия в Баку".
Таким образом, в марте 1919 года Микоян, можно сказать, по мандату англичан, возвращается в оккупированный Баку и "становится во главе большевистской организации Баку". Правда, в самом Баку англичане дважды арестовывают Микояна, но оба раза быстро освобождают, словно по "выяснении личности". Скоро Микоян перебирается в социал-демократическую Грузию, там его тоже арестовывают, но, как сообщает биограф, Микояну удается "откупиться взяткой" (значит, у Микояна денег было достаточно) .
Из Грузии Микоян поехал в Москву, чтобы "получить директивы от Ленина и Сталина" и "вернулся в Баку 28 апреля 1920 года на первом бронепоезде Красной армии" .
Если изучить эту биографию при помощи криминальной лупы Сталина, то Вышинский мог бы во время московских процессов сочинить Микояну другую биографию, куда более
386БСЭ, 1938, т. XXXIX, стр. 344
387Т а м же, стр. 344.
388Там же, стр. 345-346.
правдоподобную, чем биографии, которые Сталин и он сочиняли для других старых большевиков. Нетрудно угадать, как она выглядела бы:
Микоян был членом контрреволюционной кадетской партии и происходил из буржуазной семьи;
Микоян был турецким и германским шпионом, завербованным во время турецкой оккупации Азербайджана;
Микоян был завербован англичанами во время английской оккупации Баку;
Микоян оказался провокатором английской разведки и выдал англичанам "26 бакинских комиссаров" (причем арест самого Микояна служил для маскировки англичанами своего агента).
Таково было темное место в биографии Микояна, из-за которого Сталин его шантажировал. Это было в стиле Сталина - подбирать вокруг себя людей с уязвимыми местами и "изъянами", чтобы они, боясь ответственности за свои мнимые или действительные проступки, безоглядно шли на сталинские преступления (например, бывшие меньшевики Менжинский, Ярославский, Куйбышев, Вышинский и др.). И Микоян был одним из них.
Микоян, не будучи сталинцем по натуре, попал в сеть Сталина с самого начала карьеры генерального секретаря. Он служил ему не за совесть, а за страх. Вечная угроза быть обвиненным в шпионаже и провокаторстве заставляла его подписываться под любыми преступлениями Сталина, под которыми он, вероятно, не подписался бы в нормальных условиях. По той же причине в похвалах по адресу Сталина он всегда побивал "рекорды" других членов Политбюро. Утонченную восточную лесть по адресу диктатора он умел отчеканивать в формулах, не допускающих внутренней фальши их автора. И все-таки Сталин ему никогда не доверял до конца. Не случайно, что из всех бывших и настоящих членов Политбюро только один Микоян сидел подряд девять лет в кандидатах Политбюро (1926- 1935 гг.), тогда как другие сразу попадали в Политбюро, минуя Микояна (Андреев, Косиор, Орджоникидзе и др.).
Но Каганович не пострадал бы и в этом случае - уже одним своим физическим присутствием в Политбюро он обеспечивал Сталину алиби против обвинения в антисемитизме.
Из коммунистических источников проникли в свободный мир сведения, что Сталин собирался, в связи с делом врачей, создать в СССР нечто вроде гетто или новую "черту оседлости". Если Сталин собирался действительно проводить такое мероприятие, то он провел бы его руками того же Кагановича.
Многие служили Сталину за-страх, но Каганович - за совесть. "Большая Советская Энциклопедия" была права, когда писала:
"Каганович развернулся как политический деятель, как один из руководителей партии под непосредственным руководством т. Сталина и является одним из преданнейших его учеников и помощников"379.
В биографиях "учеников и соратников Сталина", напечатанных 9 советских энциклопедиях и справочниках, ни один из них не назван преданным в превосходной степени (преданнейший) - только один Каганович заслужил подобную оценку своих заслуг.
После войны Сталин вновь вспомнил "организаторский" талант: Кагановича по репрессиям и чисткам. На освобожденной Украине Хрущев явно не справлялся с этой задачей. Сталин снял Хрущева и назначил Кагановича генеральным секретарем ЦК партии Украины (март 1947 г.). И Каганович доказал, что он не разучился чистить:
579 БСЭ, 1937, 1-е изд., т. XXX, стр. 517.
сотни тысяч украинцев были депортированы в Среднюю Азию, Казахстан и Сибирь как "фашисты" и "враги народа". После смерти Сталина коллективное руководство решило, что судьбу всех его хозяйственных планов, в конечном счете, решает "производительность труда", то есть степень и норма эксплуатации рабочего класса. Для этого создается "Государственный комитет труда и зарплаты". Каганович посвятил было свои "организаторские" способности этому комитету, но быстро провалился: ругая Сталина за террор, нельзя было уже управлять террористически. Пришлось отменять и давно отмененные сами рабочими в "явочном порядке" законы 1940 года об уголовных наказаниях за "опоздание", за "самовольный уход" с работы и т. д. Отпали на время главные элементы "организаторского таланта" Кагановича - отпал и сам Каганович: в июне 1956 года его сняли с этой должности.
3. Клим Ворошилов (род. в 1881 г., в партии с 1903 г.).
"Человек выдающейся храбрости, исключительной энергии, быстро ориентирующийся в обстановке, твердый в своих решениях и готовый неукоснительно проводить их в жизнь",- так охарактеризовал Ворошилова советский биограф в 1929 году380. В последующих биографиях Ворошилова такая характеристика уже больше не повторялась. И это было вполне резонно: из всей этой характеристики за Ворошиловым со временем укрепилось лишь одно качество _ человек, "быстро ориентирующийся в обстановке".
Впервые Ворошилов близко познакомился со Сталиным в Царицыне в 1918 году (до революции они встречались на IV и V съездах РСДРП) и быстро "сориентировался" в отношении своего будущего друга и "отца". Он увидел в Сталине ту силу, на которую надо делать ставку в своей личной карьере. История блестяще подтвердила безошибочность такой "ориентации".
Ворошилов принадлежал к тем старым рабочим-большевикам, которые вступили в партию и участвовали в революции как статисты, "масса", но не имели личных данных для какой-либо большой карьеры после победоносной революции. И в партию Ворошилов вступил не из-за каких-то оформившихся идейных побуждений, а как бунтарь против социальных несправедливостей в жизни. Жизнь самого Ворошилова была довольно горькой. Его биографы указывают, что он с семи лет поступил на шахту (по выборке
380 Там же, т. XIII, стр. 176.
колчедана), с десяти лет вместе с отцом пас помещичий скот, после испробовал множество различных профессий, пока, наконец, не изучил профессии слесаря в Луганске. До двенадцати лет рос неграмотным. После поступил в сельскую школу, но учился только две зимы. Это было все его школьное образование ко времени октябрьского переворота.
Но политический кругозор Ворошилова был куда шире, чем у его друзей в Луганске - этим, вероятно, объясняется то обстоятельство, что после переворота Ворошилов становится одним из руководителей большевистской городской думы Луганска. Однако до начала 1918 года о существовании Ворошилова знали только в его собственном городе. Когда немцы, после срыва сепаратных переговоров в Брест-Литовске, возобновляют наступление на Украине, Ворошилов телеграфирует Ленину и Троцкому, что он во главе "отряда в шестьсот человек" выступает против немецкой армии, чтобы разгромить этих "палачей пролетарской революции".
Идея Ворошилова - создать "партизанское движение" (помимо регулярной Красной Армии) - центром поддерживается. Не имея никакой военной подготовки (он даже не был и солдатом), Ворошилов быстро расширяет свой отряд и добивается признания с двух сторон: и со стороны белых генералов своими смелыми налетами, и со стороны красного командования - самой идеей организации партизанского движения. Вскоре его отряд реорганизуется в Пятую Украинскую армию, которая совершает поход к Царицыну. В Царицыне она получает новое название Десятой армии. Вот здесь и произошло политическое крещение Ворошилова как "друга и соратника" Сталина как раз на негативной почве: на совместных интригах против Троцкого, командовавшего тогда Красной Армией.
Так возникла известная "военная оппозиция" Ворошилова, Егорова, Минкина и других на VIII съезде (1919 г.) против Троцкого. Это была "царицынская группа пролетарских командиров" против курса Троцкого на использование "буржуазных" и "царских" специалистов в Красной Армии на руководящих должностях, особенно штабных (аргументы Троцкого были весьма простые и логичные: во-первых, "у пролетариата нет еще своих генштабистов", во-вторых, "руками и знаниями одних буржуев мы бьем других буржуев"). Душой и организатором "военной оппозиции" был сам Сталин, но Сталин намеренно держался в тени, действовал лишь за кулисами, выжидая реакцию Ленина.
Но как только выяснилось, что Ленин так же, как и Троцкий, резко осуждает партизанских командиров и целиком поддерживает военную политику Троцкого, Сталин вышел на сцену: он столь же решительно осудил Ворошилова и его друзей. Но и тогда Ворошилов показал себя человеком, "быстро ориентирующимся в обстановке". Он понял, что Сталин маневрирует в обоюдных интересах - как в собственных, так и в интересах самого Ворошилова. "Лучшие дни" наступили после окончания гражданской войны - по рекомендации Сталина партизан Ворошилов был назначен в 1921 году командующим Северо-Кавказским военным округом.
На X съезде (1921 г.) по рекомендации того же Сталина Ворошилов был избран в состав ЦК. Готовясь к решительной борьбе с Троцким, в 1924 году Сталин добился назначения Ворошилова командующим Московским военным округом вместо троцкиста Муралова. В январе 1925 года Троцкий был снят с поста председателя Революционного Военного Совета СССР и наркома по военным и морским делам. Конечно, Сталин уже тогда хотел выдвинуть вместо Троцкого Ворошилова, но непоколебимым и общепризнанным кандидатом на этот пост после Троцкого был его заместитель - Михаил Фрунзе.
Слишком хорошо зная бесспорность этой кандидатуры и желая перевести в свой лагерь Фрунзе, Сталин на январском пленуме ЦК 1925 года выдвигает его. Пленум принял это предложение, и Фрунзе занял место Троцкого. Ворошилову пришлось ожидать новых "лучших дней". Ждать пришлось недолго: летом того же года под опытной рукой "сталинского хирурга" Фрунзе умирает при операции, которая ему была сделана по решению Политбюро вопреки его желанию.
Теперь Ворошилов стал руководителем Вооруженных Сил СССР. Благодарный Ворошилов в дальнейшем участвует во всех злодеяниях Сталина от имени Красной Армии. После разгрома "левой оппозиции" Троцкого и "новой оппозиции" Зиновьева - Каменева Ворошилов вместе с Молотовым вводится в состав членов Политбюро (1926 г.), в котором он состоит бессменно до сегодня.
Значение Ворошилова как политического лидера никогда не было заметным, но стал он во главе Красной Армии не в силу своих "полководческих" качеств, а.как политик сталинской школы. В самой этой школе Ворошилов очутился опять-таки не по убеждению, а по расчету - ради карьеры.
Сталин хорошо знал слабости своих учеников и умел их использовать в собственных целях. К слабостям самого Ворошилова относились - пристрастие к слабому полу, любовь к водке и жажда орденов. Троцкий рассказывал, что Сталин умел удовлетворять эти страсти своих учеников еще в первые годы своего восхождения к власти.
Правда, эту политику "хлеба и зрелищ" Сталин практиковал в меру, не злоупотребляя сам и не давая злоупотреблять своим друзьям. Именно интересы еще неизвестао-го исхода борьбы за власть требовали соблюдения внешнего аскетизма. Сталин старался создать у народа впечатление, что в Кремле сидят "почти святые", которые во имя коммунистического завтра отказались от личной жизни сегодня. Меньше всего к этой роли подходил жадный к жизни Ворошилов. Поэтому Сталин сделал его своим личным собутыльником. Характерно, что Ворошилов - единственный член Политбюро, которого официальная печать называла "соратником и личным другом Сталина".
Что же касается орденов, то тут Сталин был еще более щедр. Гражданскую войну Ворошилов закончил лишь с двумя орденами Красного Знамени (тогда как Блюхер, Фецько, Фабрициус имели по пять орденов). Ко времени второй мировой войны Сталин довел количество орденов Ворошилова до четырех, а когда в чистку Ежова названные кавалеры пяти орденов при помощи того же Ворошилова были уничтожены (Фабрициус якобы погиб раньше в воздушной катастрофе), Ворошилов сделался и "первым кавалерам" и "первым маршалом" СССР.
Ворошилов был нужен Сталину не как политик, а как орудие собственной политики. Он был единственным членом Политбюро того времени, который о себе мог сказать: "среди вас всех - бывших буржуев и мелких буржуев - я единственный пролетарий от станка". Среди этих же членов Политбюро он был и единственным "красным полководцем" во время гражданской войны. Сталин еще с начала двадцатых годов, стараясь подчеркнуть собственную роль в гражданской войне, популяризировал Царицын, армию Ворошилова, пока, наконец, по предложению Ворошилова и его друзей, Царицын не был переименован в Сталинград (1925 г.). Сталин, со своей стороны, ответил взаимностью: Луганск был переименован в Ворошиловград.
Но репутация Ворошилова как первого "красного офицера" (была даже такая песня), как старого большевика и "луганского слесаря", нужна была Сталину вовсе не для взаимных комплиментов, а для достижения поставленной цели овладения единоличной властью.
Вот здесь Ворошилов оказал Сталину услугу, котораяможет быть сравнена только с услугами Молотова и Кагановича.
Создавая славу Ворошилову как герою гражданской войны и "пролетарскому полководцу", Сталин знал, что он делал. Он создавал славу для свидетеля, который должен был публично признаться в своем ничтожестве, чтобы засвидетельствовать величие своего покровителя. Слишком серая биография Сталина до революции, во время революции и гражданской войны никак не вязалась с создаваемой ему ныне репутацией "первого ученика и первого помощника Ленина". Надо было сочинить Сталину новую биографию.
По части истории партии на этом поприще успешно работали штатские Молотов и особенно Каганович. По части военной истории нужен был "знаток" дела. Таким признанным "знатоком" считался теперь Ворошилов. Задача Ворошилова заключалась в том, чтобы, пользуясь личными архивами Сталина, доказать вещь, которая до 1929 года казалась абсолютно недоказуемой поставить Сталина на место Троцкого по руководству гражданской войной.
Если умелая фальсификация истории, особенно той истории, ведущие участники которой все еще живы,- искусство трудное, то фальсификация истории гражданской войны в России Ворошиловым превзошла границы всего возможного.
В "исследовательском" очерке "Сталин и Красная армия" (21 декабря 1929 г.) Ворошилов писал381:
"За последние годы утекли не реки, а океаны воды... За последние пять-шесть лет т. Сталин стоял в фокусе развертывающейся... борьбы за партию, за социализм. Только этим обстоятельством можно объяснить, что значение т. Сталина как одного из самых выдающихся организаторов побед гражданской войны было до некоторой степени заслонено этими событиями и не получило еще должной оценки. Сегодня в пятидесятилетие нашего друга я хочу хоть отчасти заполнить этот пробел".
В чем же заключалось это "значение Сталина"?
Ворошилов сообщил сенсационную новость382:
"В период 1918-1920 гг. т. Сталин был, пожалуй, единственным человеком, которого ЦК бросал с одного боевого фронта на другой, выбирая наиболее опасные, наиболее угрожаемые для революции места.
Там, где было относительно спокойно, где мы имели успехи, там не было видно Сталина.
381К. Ворошилов. "Сталин и вооруженные силы СССР".
382Т а м же.
Но там, где... трещали красные армии, где контрреволюционные силы грозили самому существованию советской власти,- там появлялся т. Сталин".
После такого вступления Ворошилов, смело фальсифицируя не только исторические события, но и исторические документы, доказал следующее: верховное командование Красной Армии во главе с Троцким и его штабом на всех фронтах гражданской войны саботировало победу Красной Армии, а Сталин, воюя на два фронта - и против руководителей Красной Армии и против белых генералов - спас советскую власть. Я не утрирую, а сокращаю вывод Ворошилова.
Через десять лет, в 1939 году, Ворошилову показалось, что даже и он "недооценил" Сталина в своей статье 1929 года. Он называл Сталина в той статье лишь "одним из организаторов побед в гражданской войне", хотя и вездесущим. Между тем выяснилось (по мере роста аппетита самого Сталина по линии "культа личности"), что Сталин вовсе не был "одним из организаторов". Он был единственным организатором побед Красной Армии и даже ее создателем. Выяснилось далее, что Сталин был, оказывается, автором законов стратегии и тактики пролетарской революции в октябре 1917 года.
Вот свидетельство Ворошилова383:
"О Сталине, создателе Красной армии, ее вдохновителе и организаторе побед, авторе законов страгетии и тактики пролетарской революции, будут написаны многие тома".
Ворошилову (то есть Сталину) показалось, что и этого мало. Сталин уже давно занял место Троцкого в гражданской войне. Занял даже место Ленина, как "автор стратегии и тактики пролетарской революции". Но вот надо было занять место Ленина по руководству "пролетарской революцией", а самого Сталина из "учеников" превратить в "соратника" Ленина по ЦК партии. Ворошилов засвидетельствовал и этот "факт":
"Только он, Сталин - ближайший соратник Ленина - непосредственный организатор и вождь пролетарской революции и ее вооруженной силы".
Что не Троцкий, а Сталин "вождь" и "организатор" Красной Армии. Ворошилов "доказал" в 1929 году, а то, что не Ленин, а Сталин "непосредственный организатор и вождь пролетарской революции",- он доказал лишь в 1939 году. (В интересах исторической правды надо заме
383Та м же, стр. 66.
тить, что уже за год до этого, в 1938 году, в "Кратком курсе истории ВКП(б)" появился никогда не существовавший мифический "Партийный центр" по руководству октябрьским переворотом, во главе которого якобы стоял Сталин.)
Еще через десять лет - в 1949 году - Ворошилов, давно исчерпав весь свой запас прилагательных и существительных для возвеличивания Сталина, начал апеллировать к категориям "планетарным". Ворошилов писал :
"...советский народ вместе со всем прогрессивным человечеством отмечает семидесятилетие величайшего человека нашей планеты Иосифа Виссарионовича Сталина-Победоносная Великая Отечественная война войдет в историю как триумф... как торжество военно-стратегического и полководческого гения великого Сталина".
Так десятилетиями Ворошилов создавал "культ Сталина", не только фальсифицируя историю, но и дискриминируя того, именем которого наследники Сталина сегодня управляют страной,- Ленина.
Роль Ворошилова, конечно, не ограничивалась этим. Он был ведущим членом сталинского Политбюро на протяжении двадцати шести лет, то есть в течение всего того периода, в котором, по признанию самих учеников Сталина, происходили все главнейшие злодеяния последнего. История когда-нибудь докажет, что ни одно из этих злодеяний Сталин не совершал без подписей Ворошилова, Молотова, Кагановича, Микояна и др.
Что касается чистки 1936-1939 годов, то тут роль Ворошилова была особенно отталкивающа. Все ведущие кадры Красной Армии, долголетние личные друзья Ворошилова, его бывшие начальники по гражданской войне, его подчиненные после нее, были выданы Ворошиловым на растерзание Ежову. Хотя инициатива расправы не исходила от Ворошилова, но Ворошилов ни разу не поднял голоса протеста против этой повальной расправы над заслуженными полководцами и командирами армии. Даже тогда, когда члены и кандидаты Политбюро (Рудзутак, Орджоникидзе, Косиор, Чубарь, Постышев) категорически предложили Сталину прекратить необоснованное и бессмысленное уничтожение кадров армии и хозяйства, Ворошилов вместе с Молотовым, Кагановичем, Микояном голосовали не только за продолжение чистки, но и за ликвидацию названных членов Политбюро как "бухарин-ских примиренцев". По проверенным данным, "вклад"
184 Там же, стр. 89, 129.
Ворошилова в дело чистки Сталина по линии уничтожения высших кадров армии выразился в следующем.
Были ликвидированы: Из 5 маршалов - 3. Из 15 командармов - 13. Из 85 комкоров - 57. Из 195 комдивов - 110. Из 406 комбригов - 220.
Это был высший командный состав. Хрущев уточнил общее число уничтоженных старших командиров, назвав цифру в пять тысяч человек. Гибель этих военачальников (так же, как и страдания их сосланных семей) лежит на совести Ворошилова (существовал приказ по армии: никто из старших и высших командиров не может быть арестован без согласия наркома обороны Ворошилова).
Иначе Ворошилов и не мог действовать. Он был связан со Сталиным круговой порукой по преступлениям и присягой в деле их совершения. Вот последнее свидетельство самого Ворошилова385:
"Лично, как кандидат сталинского блока коммунистов и беспартийных, заверяю вас всегда и во всем руководствоваться указаниями нашего великого вождя т. Сталина".
Этой присяги Ворошилов держался до конца дней Сталина. Если при, всем этом, по свидетельству Хрущева, Сталин его не допускал последнее время на заседания Политбюро, как "английского шпиона", то это доказывала не "измену" Ворошилова, а решимость диктатора покончить с политическим утильсырьем. Это было Сталину тем легче, что как раз вторая мировая война рассеяла в прах легенду о "пролетарском полководце" и "первом маршале" СССР. Будучи назначен в начале войны главнокомандующим северо-западным фронтом, Ворошилов блестяще провалился, а в 1944 году Сталин вывел его из состава Государственного комитета обороны СССР. Только тогда ему и дали его настоящую работу Ворошилов был назначен командующим штабом "партизанского движения". Когда после смерти Сталина Ворошилова назначили Председателем Президиума Верховного Совета СССР,- это уже было в порядке вещей.
4. Анастас Микоян (род. в 1895 г., в партии с 1915 г.). Во время своего пребывания в Америке, на приеме в
385БСЭ, 2-е изд., т. IX, стр. 130.
советском посольстве в Вашингтоне, Микоян заявил, что затаенной мечтой его молодости была профессия танцора... Эти мечты не сбылись, и Микоян сделался вместо танцора большевистским "политиком".
Тем не менее определенные элементы "балетного искусства", особенно кавказской "Наурской лезгинки", Микоян ухитрился внести и в политику.
Головокружительная легкость, ловкость, строго и точно рассчитанный ритм и виртуозные "па" при самых тяжелых поворотах - характерные для кавказцев, исполняющих свой изумительный национальный танец, Микоян очень умело использовал в деле лавирования между кремлевской "Сциллой и Харибдой" - в чем и заключается главный секрет, почему он уцелел не только при Сталине, но и при Хрущеве.
Судьба не предназначала его для первых ролей, но и на вторых ролях Микоян не нуждается в режиссере, а скорее наоборот - режиссер нуждается в нем.
Микоян родился в Грузии, в семье мелкого торговца армянина (которого официальные биографы давно перевели в категорию "рабочих"). Готовясь стать священником армяно-грегорианской церкви, Микоян окончил армянскую духовную семинарию в Тифлисе. Еще в семинарии начал интересоваться политикой и записался в кружок кадетской молодежи. Под влиянием грузинских социалистов (Микоян хорошо говорит по-грузински) перешел в кружок социал-демократов (1915 г.) и долго колебался между большевиками, меньшевиками и дашнаками, пока большевики не победили в центре России.
В революционной биографии Микояна было одно темное место, из-за которого Сталин шантажировал его потом всю жизнь. Оно было связано с историей знаменитых "26 бакинских комиссаров" (Шаумян, Джапаридзе, Фиолетов, Азизбеков и др.), расстрелянных англичанами в сентябре 1918 года в Туркмении. Заключалось оно в следующем.
Революция застала Микояна в Баку, и он находился там как во время турецкой, так и во время английской оккупации. Хотя позднейшая биография рисует его виднейшим большевистским деятелем и приписывает ему редактирование бакинских газет "Социал-демократ" и "Известия бакинского Совета" (в котором, кстати, преобладали меньшевики и эсеры), но будучи арестован вместе с 26-ю комиссарами, Микоян, однако, не был расстрелян, тогда как среди расстрелянных "26 комиссаров" были и просто беспартийные технические служащие бакинского Совета. Микоян не только остался жив, но через некоторое время вообще был освобожден из тюрьмы и свободно вернулся из-за Каспия (Красноводск, куда были завезены арестованные комиссары) обратно в английский Баку.
Как могло случиться, что англичане и тогдашнее антибольшевистское закаспийское правительство, расстреливая даже беспартийных сотрудников бакинского Совета, Микояна, большевика с 1915 года, освободили?
Официальный биограф, со слов самого Микояна, дает нам такой малоубедительный ответ386:
"Микояна не было в списках арестованных, опубликованных в бакинских газетах, не было и в списках на довольствие, что и спасло его от смерти, хотя несколько беспартийных - три сотрудника бакинского Совета - Мышне и др.- были расстреляны".
После расстрела "26" Микоян некоторое время сидел в тюрьме. Но опять непонятное "великодушие" англичан, даже "слабость", по крайней мере, в изображении биографа Микояна387:
"Микоян,- пишет биограф,- рвался поскорее попасть в Баку и готовил побег из тюрьмы, который не состоялся и не понадобился, так как по требованию бакинских рабочих английские оккупанты вынуждены были выслать этапом Микояна с группой арестованных бакинцев из-за Каспия в Баку".
Таким образом, в марте 1919 года Микоян, можно сказать, по мандату англичан, возвращается в оккупированный Баку и "становится во главе большевистской организации Баку". Правда, в самом Баку англичане дважды арестовывают Микояна, но оба раза быстро освобождают, словно по "выяснении личности". Скоро Микоян перебирается в социал-демократическую Грузию, там его тоже арестовывают, но, как сообщает биограф, Микояну удается "откупиться взяткой" (значит, у Микояна денег было достаточно) .
Из Грузии Микоян поехал в Москву, чтобы "получить директивы от Ленина и Сталина" и "вернулся в Баку 28 апреля 1920 года на первом бронепоезде Красной армии" .
Если изучить эту биографию при помощи криминальной лупы Сталина, то Вышинский мог бы во время московских процессов сочинить Микояну другую биографию, куда более
386БСЭ, 1938, т. XXXIX, стр. 344
387Т а м же, стр. 344.
388Там же, стр. 345-346.
правдоподобную, чем биографии, которые Сталин и он сочиняли для других старых большевиков. Нетрудно угадать, как она выглядела бы:
Микоян был членом контрреволюционной кадетской партии и происходил из буржуазной семьи;
Микоян был турецким и германским шпионом, завербованным во время турецкой оккупации Азербайджана;
Микоян был завербован англичанами во время английской оккупации Баку;
Микоян оказался провокатором английской разведки и выдал англичанам "26 бакинских комиссаров" (причем арест самого Микояна служил для маскировки англичанами своего агента).
Таково было темное место в биографии Микояна, из-за которого Сталин его шантажировал. Это было в стиле Сталина - подбирать вокруг себя людей с уязвимыми местами и "изъянами", чтобы они, боясь ответственности за свои мнимые или действительные проступки, безоглядно шли на сталинские преступления (например, бывшие меньшевики Менжинский, Ярославский, Куйбышев, Вышинский и др.). И Микоян был одним из них.
Микоян, не будучи сталинцем по натуре, попал в сеть Сталина с самого начала карьеры генерального секретаря. Он служил ему не за совесть, а за страх. Вечная угроза быть обвиненным в шпионаже и провокаторстве заставляла его подписываться под любыми преступлениями Сталина, под которыми он, вероятно, не подписался бы в нормальных условиях. По той же причине в похвалах по адресу Сталина он всегда побивал "рекорды" других членов Политбюро. Утонченную восточную лесть по адресу диктатора он умел отчеканивать в формулах, не допускающих внутренней фальши их автора. И все-таки Сталин ему никогда не доверял до конца. Не случайно, что из всех бывших и настоящих членов Политбюро только один Микоян сидел подряд девять лет в кандидатах Политбюро (1926- 1935 гг.), тогда как другие сразу попадали в Политбюро, минуя Микояна (Андреев, Косиор, Орджоникидзе и др.).