Абнетт Дэн. Ордо Еретикус

   Я медленно пошел к двери.
   – Отдохни. – Я попытался говорить спокойно. – Ты почувствуешь себя лучше. И передумаешь.
   – Вряд ли, – вздохнул Убер и отвернулся.
   В этот момент он не был готов к воздействию моей Воли.
   – Что он сказал тебе? – резко спросил я.
   Эмос вскрикнул и рухнул на пол как подкошенный, едва не опрокинув стол. Бумаги лавиной хлынули на ковер.
   – Это он рассказал тебе? Он рассказал тебе! Убер, чертов ты дурак, что же ты натворил?
   – Я не мог взломать код! – завопил он. – Язык был слишком сложен! Но в той книге было так много всего интересного! О, эта прекрасная книга! Я понял, что могу добиться большего!
   – Ты разговаривал с демонхостом?
   – НЕ-Е-ЕТ!
   – Тогда откуда ты узнал его имя? Я готов варпом поклясться, что никогда не произносил его при тебе!
   Он вскрикнул и с трудом поднялся на ноги. На его лице застыла гримаса боли, стыда и страха.
   – Он был на тех страницах! – закричал Эмос. – Как шепот в моих ушах! Такой вкрадчивый! Он сказал, что может помочь! Сказал, что объяснит мне все, если я помогу ему освободиться!
   – О Боже-Император! Все, что ты рассказал мне сегодня, ты узнал от этой ублюдочной твари – Черубаэля!
   – Но это правда! – орал он. – Истина! Йисса-рил! Йиссаррррилллл!
   Часы разразились неистовым звоном. Раскололись стеклянный кувшин и три бокала, стоявшие на бюро. По одной из линз очков Эмоса пробежала трещина.
   Убер рухнул на пол.
   Я вызвал сервиторов и перенес его в корабельный лазарет. Мы заперли его в изоляторе. Ради его и нашей безопасности.
   Проклятые часы все еще звонили, когда я вернулся в его каюту, чтобы сжечь все бумаги.

Глава 18
ВСТРЕЧА У ИЕГАНДЫ
НЕУМЕСТНАЯ ВЕРНОСТЬ
ДО КОНЦА, ДО СМЕРТИ

   Эмос. В течение всей последней недели нашего путешествия я дежурил возле него в лазарете. Убер проснулся спустя несколько часов после нашей беседы и не стал со мной разговаривать. Поначалу он даже отказывался от еды. День и ночь он сидел на койке, уставившись на закрытую дверь изоляционного отсека.
   Мне очень не хотелось его запирать.
   Спустя сутки он все-таки поел, но общаться отказывался. Все мы старались добиться от него хоть какой-нибудь реакции. И Медея, и Максилла пытались разговорить его. Но их старания не принесли никакого результата.
   Мы прибыли к Иеганде на день раньше запланированного. Настроение у всех членов моей команды было на нуле.
   Никогда прежде я не понимал, насколько Эмос был важен для всех нас. Мы скучали без него и переживали по поводу случившегося.
   Я казнил себя, и только себя. Да, Эмос проявил беспечность, но вина все равно лежала на мне.
   Я ненавидел себя.
   И ненавидел Черубаэля, мрачная тень которого слишком долго отравляла мне жизнь. Смогу ли я когда-нибудь – хотя бы когда-нибудь – освободиться от него?
   Я решил, что если выживу, если одержу победу над Гло, то уничтожу Малус Кодициум, а затем вернусь на Гудрун и уничтожу Черубаэля. Я мог взять свой рунный посох и уничтожить его так же, как уничтожил его сородича, Профанити, на Фарнесс Бета.
   В системе Иеганды господствовал окруженный кольцами газовый гигант. На его орбите висела полуавтоматическая транзитная станция. Ее установили и обслуживали консорциум торговых гильдий и Дома навигаторов, используя в качестве базы для отдыха и сервисного центра.
   Одинокий «Иссин» подошел к ней, Максилла связался с начальником базы, и робот-буксир завел нас на одну из широких стыковочных платформ, выступавших из круглого, похожего на тарелку сооружения.
   Когда мы с Максиллой и Медеей миновали воздушный шлюз, нас уже встречал хозяин – косматый, вялый мужчина по имени Окин. Он и еще четверо сотрудников заправляли здесь всем. Он объяснил, что они заключили двадцатимесячный контракт, а по его истечении уступят место новой команде. Посетители здесь бывают редко, сказал нам Окин. И еще добавил, что они с радостью выполнят все технические требования «Иссина» по доступной цене.
   Он вообще много говорил. Изоляция играет ужасные шутки с рассудком людей.
   Мы просто не могли заставить его замолчать. Закончилось все тем, что мне пришлось оставить его с Максиллой. Тот тоже был любителем поболтать.
   А мы с Медеей отправились к центральному отсеку станции, чтобы проверить, не получал ли местный астропат каких-либо сообщений для нас от Гидеона. База казалась царством тлена и состояла из грязных коридоров и мрачных ангаров.
   В воздухе висел устойчивый запах гнилого мяса, хотя Медея утверждала, что пахнет давно прокисшим молоком.
   Оказалось, что, несмотря на безостановочную болтовню Окина, кое о чем он так нам и не сказал.
   Кто-то дожидался нас в зале отдыха.
   – Грегор. – Фишиг поднялся с ободранного дивана.
   Он кутался в черную короткую походную накидку, наброшенную поверх темно-красного армированного комбинезона с серебряным гербом Инквизиции под подбородком.
   Я в недоумении уставился на него:
   – Что ты здесь делаешь, Годвин?
   – Жду тебя, Грегор. Жду возможности все исправить.
   – И как ты собираешься это сделать?
   Он пожал плечами и развел руки в стороны. Это был открытый, спокойный, почти примирительный жест.
   – Я сказал то, чего не должен был говорить. Слишком скоро судил тебя. Я всегда был упертым идиотом. Но годы службы с тобой изменили меня.
   – Кто бы мог подумать, – язвительно заметила Медея.
   Я предупреждающе поднял руку, призывая ее к молчанию.
   – Фишиг, ты предельно конкретно продемонстрировал свои чувства на Спеси. Не думаю, что мы снова сможем работать вместе. Мы оба испытываем недостаток взаимного доверия.
   – И с этим мне бы хотелось покончить, – сказал он.
   Никогда не слышал, чтобы он говорил так спокойно и так искренне.
   – Годвин, ты подверг сомнению чистоту моих помыслов, заклеймил меня как еретика, а затем предложил мне покаяться, – напомнил я.
   – Я был изрядно пьян, – сказал он, слегка улыбнувшись.
   – Да, был. А что сейчас?
   – Сейчас я здесь. Желаю помочь. Верный тебе.
   – Ладно, – сказал я. – Давай для начала разберемся с этим вот «здесь». Как ты, черт побери, узнал, куда я направляюсь?
   Он не торопился с ответом. Я медленно обернулся к Медее, сосредоточенно изучающей палубу у себя под ногами.
   – Это ты сказала ему?
   – Кхм…
   – Отвечай!
   Она резко подняла взгляд, такой же непокорный и надменный, как и у ее проклятого отца.
   – Ладно, я сделала это! И что? Нам нужен Фишиг…
   – Возможно, нет, девочка.
   – Не смей называть меня девочкой, ублюдок! Он один из нас. Один из банды. Он продолжал отправлять сообщения. Раз за разом. Ты не хотел слушать его, поэтому ответила я.
   – Нейл сказал мне, что получил только одно письмо.
   – Да,– ехидно ответила она.– А потом Нейл сказал мне, что ты отправил в ответ. Большое «отвали». Сказать такое человеку, который посвятил тебе всю свою жизнь. Который просто несколько разозлился на тебя, а потом подумал и пожалел об этом. Фишиг хочет все исправить. Он хочет снова быть с нами. Разве ты никогда и ни о чем не жалел?
   – Чаще, чем ты способна представить, Медея. Но тебе стоило предупредить меня.
   – Я попросил ее не говорить, – вступился Фишиг, – представив, как ты можешь отреагировать. Я благодарен Медее за то, что она такого высокого мнения обо мне. Неужели ты не способен снова поверить мне? Поверить так же, как она.
   – Весьма возможно. Когда буду готов. На все свое время. А сейчас у нас и без того слишком много дел.
   – Да ладно тебе, – простонала Медея.
   – Как ты сюда добрался? – спросил я Фишига.
   – Совершил прыжок через варп на суденышке одного бродячего торговца. Он высадил меня здесь неделю назад.
   Я задал этот вопрос, чтобы проверить его искренность. Как только он ответил, я мягко прощупал его своим сознанием и обнаружил то, чего ожидал меньше всего.
   – Почему на тебе ментальная защита? – спросил я.
   – Простая предосторожность.
   – Ради чего?
   – Ради этого момента, – сказал Фишиг.
   В его глазах отражалось истинное мучение. Он выхватил компактный пистолет из кобуры под накидкой.
   – Фишиг! – в ужасе взвыла Медея. Ожесточающая уже гудела в моих руках.
   – Не будь дураком, – сказал я.
   – Он был бы дураком, если бы пришел сюда один.
   Слова не звучали вслух. Раскаленной колючей проволокой псионического яда они обвивали чудовищную ментальную палицу, обрушившуюся сзади на мой череп. Наполовину ослепнув, я неуклюже шагнул вперед. Медея тяжело упала на пол и потеряла сознание.
   Я увидел, как из всех дверей появляются люди. Пять, шесть, еще и еще. Все они были одеты в бургундскую броню членов инквизиторской свиты, прикрытую накидками с капюшонами. Нагрудники доспехов украшали золотые пластинки в форме герба Инквизиции. Двое из вошедших схватили меня и вырвали картайскую саблю из ослабевших пальцев. Еще двое взяли меня на мушку.
   – Не причиняйте ему вреда! Не причиняйте! – закричал Фишиг.
   Меня развернули к дверям буфета, прилегающего к залу отдыха. Оттуда появился высокий мужчина, одетый во все черное. Его жуткое лицо подверглось серьезному хирургическому вмешательству, целью которого было изменение внешности, способное вселять страх и отвращение в окружающих. Огромная челюсть, полная тупых, будто сточенных зубов, торчащих во все стороны, длинное подобие носа, больше напоминающего хобот, темные круги глаз. Из задней части его по-лошадиному вытянутого черепа выходили связки блестящих проводов и трубок для подвода жидкостей.
   Когда-то давно он был учеником и дознавателем при моем старом, давно усопшем союзнике Коммодусе Воке. Теперь он сам стал инквизитором.
   – Эйзенхорн. Как отвратительно снова видеть тебя, – произнес Голеш Константин Феппо Хелдан.
   Гвардейцы связали и повели нас с Медеей обратно на «Иссин». Я все еще не мог опомниться. До меня доносился голос Фишига. Годвин умолял Хелдана, чтобы тот приказал своим людям быть с нами повежливее.
   Ох, какую Фишиг совершил ошибку!
   Когда нас потащили мимо стыковочных платформ станции, я увидел гладкие очертания черного крейсера Инквизиции, пристыковавшегося возле «Иссина». Судно Хелдана. Скорее всего, он скрывался под покровом атмосферы газового гиганта, пока не захлопнулась ловушка.
   Нас привели на главную палубу. Люди Хелдана рассеялись по кораблю.
   – Сколько всего людей путешествует с вами? – оскалил на меня зубы Хелдан.
   Я не ответил.
   – Сколько? – повторил он, подкрепляя свои слова ударом острой псионической боли, заставившей меня вскрикнуть.
   Мне надо было сконцентрироваться. Восстановить свою ментальную защиту.
   Сделав вид, что мне плохо, в моем положении это было не сложно, я украдкой огляделся вокруг, оценивая ситуацию.
   Разгневанный Максилла стоял поблизости, окруженный гвардейцами. Побледневшая Элина сидела, напряженно выпрямившись, на кушетке. Медея распласталась на полу. Она еще только начинала приходить в себя.
   Эмоса и Кары на главной палубе не было.
   – Трое! – сказал Максилла. – Эти трое. Остальные – экипаж, сервиторы, приписанные к моему судну.
   Он играл роль невинного капитана, оскорбленного вторжением на его корабль и дистанцировавшегося от неприятных пассажиров. Но я видел, что он был напуган.
   – Вы лжете. Это ясно, – сказал Хелдан, обходя вокруг Максиллы. – Признаю, капитан, ваша защита хороша. Но не лгите мне!
   – Я не… – начал Максилла и закричал от боли.
   – Не лгите мне!
   – Оставьте его в покое! – неожиданно встрял Фишиг. – Он просто капитан. Хозяин этого судна, как и сказал вам. Он в это не замешан.
   Хелдан бросил на Фишига испепеляющий взгляд.
   – Исполнитель, вы ведь сами этого хотели. Вы обратились к Ордосу, умоляя нас спасти вашего дражайшего господина еретика от проклятия. Что ж, именно это я и делаю. Так что закройте свой рот и дайте мне продолжить. Или, быть может, вы предпочтете, чтобы я исследовал сознания этих восхитительных молодых леди?
   – Нет.
   – Отлично. Поскольку капитан этого корабля куда интересней. Он ведь не совсем человек, верно? Я прав, Тобиус Максилла? Ваша защита замечательна, но лишь по той причине, что ваш мозг состоит не из одной только органики. Вы машина, сэр, и едва ли заслуживаете право именоваться человеком, так ведь?
   – Посмотри-ка, кто разговорился, – отважно произнес Максилла.
   Я почувствовал псионическую волну, прокатившуюся по комнате, которая заставила меня похолодеть. Хелдан испустил гневный, звериный рев. Максилла содрогнулся, закричал и упал на колени. Перегоревшие сервоприводы в его шее, плече и запястье правой руки исторгли снопы искр.
   – Теперь ты станешь отвечать, металлическая тварь, – Хелдан бросил косой взгляд на Максиллу, – или я должен сжечь еще какую-нибудь часть твоего богохульного тела?
   – Нас четверо, – громко произнес я. – Четверо.
   – Ага, еретик решил раскаяться.
   Хелдан переключил все внимание на меня, забыв о Максилле.
   – Еще один – мой научный помощник, Эмос. Уверен, вы его помните. Он находится в лазарете.
   – Как это любезно с вашей стороны, Грегор, – произнес Хелдан.
   Я молился, чтобы мне удалось обмануть его. Он наверняка мог увидеть в наших сознаниях, что кого-то не хватает. Выдав ему Эмоса, я надеялся, что он удовлетворится и упустит Кару из виду.
   – Я бы посоветовал оставить его там.
   – Почему?
   – Он… Произошел несчастный случай, – сказал я. – Он не совсем здоров.
   – Заражен варпом?
   – Нет. Он поправится.
   – Но он в лазарете из-за соприкосновения с варпом?
   – Нет!
   Хелдан обернулся к своим людям:
   – Отправляйтесь в лазарет. Найдите этого человека. Убейте его и сожгите то, что останется.
   – Боже-Император, нет! – закричал я.
   Я пытался встать, пытался воспользоваться Волей, чтобы вырвать Ожесточающую из рук Хелдана. Но я был слишком слаб, а он – слишком силен. Очередной ментальный удар вновь бросил меня на пол.
   – Все в порядке? – спросил новый голос. – Тут только что громко кричали.
   – Все отлично, сэр. Добро пожаловать на борт, – услышал я ответ Хелдана.
   Я перевернулся на спину и увидел, как вновь прибывший входит на палубу «Иссина». На нем сверкала медная энергетическая броня, и он все так же решительно выставлял вперед свою аугметическую челюсть. Как и во время нашей последней встречи.
   – Осма… – прошептал я.
   – Великий Магистр Ордосов Геликана Осма, если не возражаете, – мрачно произнес он.
   Его подняли по службе. Орсини был мертв, и Леонид Осма, наконец, дорос до чина, к которому стремился в течение всей своей жизни. Столь многое переменилось в Геликанском субсекторе с тех пор, как я в последний раз был озабочен чем-то, кроме игры в «беги и выживай». Осма, моя Немезида, человек, который когда-то пытался объявить меня пособником демона и бросивший в тюрьму, который истязал и преследовал меня, стал теперь Магистром Ордосов Геликана и наивысшим начальством для меня.
   Гвардейцы втащили меня на полуэтаж личной каюты Максиллы и усадили на один из стульев за длинным банкетным столом. Осма держал в руках Ожесточающую и изучал запутанную филигрань на ее клинке. Его собственный огромный энергетический молот якорем висел на поясе.
   Хелдан сел напротив меня.
   – Между нами никогда не было особой любви, Эйзенхорн. Я оскорбил бы вас, пытаясь притворяться. Давайте все упростим. Покайтесь.
   – В чем покаяться?
   – В своей ереси, – сказал Осма.
   – Я не еретик. И не вижу трибунала равных мне. Меня нельзя судить таким образом.
   Я чертовски хорошо знал, что это возможно. Великий он Магистр или нет, но Осма имел право делать со мной все, что угодно.
   – Покайся. – Леонид занял место рядом с Хелданом под скрежет сервоприводов брони.
   Он действительно был очарован Ожесточающей и вертел ее в своих закованных в латные рукавицы руках.
   – В чем я должен покаяться?
   – У нас есть список обвинений, – сказал Хелдан, извлекая информационный планшет из своего плаща. – Ваш человек, Фишиг, был очень конкретен в своих показаниях. Вы сотрудничали с демонами и как минимум единожды призвали кого-то из них, создав демонхоста. Вы скрывали запретные тексты от Инквизиции. Вы спрятали от нас известного еретика, позволив ему разгуливать на свободе.
   Я устремил на Хелдана твердый взгляд.
   – Вы подразумеваете Понтиуса Гло? Признаваться ни в чем не буду, но кое-что скажу. Если вы продолжите удерживать меня здесь, то заплатите куда большую цену, чем можете себе представить. Я поклялся остановить Понтиуса Гло, а вы мешаете мне исполнять священные обязанности.
   – Дни, когда вы исполняли эти священные обязанности, давно прошли, – произнес Осма.
   – Где Малус Кодициум? – спросил Хелдан.
   Я укрепил свой ментальный щит, в слабой надежде, что на поверхность не выплывет простая и понятная истина. В моем кармане. В моем треклятом кармане. Гвардейцы обыскали меня на предмет оружия, но не обеспокоились потертой старой книгой в моем плаще.
   Хелдан не смог прочесть этого.
   – Он по-прежнему удивительно стоек, – сказал Хелдан Осме.
   Они думали, что Кодициум лежит в безопасном месте. Пустотный сейф или хотя бы шкатулка с крепким замком под моим матрацем! Они и представить не могли, что он окажется прямо перед ними, прикрытый только моим кожаным плащом. Я должен был скрыть от них этот простой факт.
   – Значит, погибнут миллионы. А может быть, и десятки миллионов. И все потому, что вы не позволяете мне закончить мою работу.
   – Все так говорят. – Осма поднялся и склонил надо мной свое тупое, обрюзгшее лицо. – Вы будете гореть, Эйзенхорн. Гореть и страдать. Я стал Великим Магистром только потому, что никогда не верил еретикам. Глупее вас я никого не встречал.
   – Расскажите нам о демонхосте, – сказал Хелдан.– Где вы его держите? Как мы можем его найти? Каким словам он подчиняется?
   – Вам нужны слова? – удивился я. – А это вам еще зачем? Вы что, собираетесь сами воспользоваться услугами демонхоста?
   Хелдан откинулся назад и посмотрел на Осму.
   – Конечно нет! – Фишиг появился на ступенях, ведущих к полуэтажу. – Они же не еретики вроде тебя… Они не стали бы…
   Он оглянулся на Осму и Хелдана:
   – Господа, вы же не хотите заполучить этого демонхоста для себя?
   – Его необходимо правильно содержать и знать, как с ним обращаться, – произнес Осма. – Пожалуйста, оставьте это дело тем, кто в этом что-то понимает. Вы чересчур много на себя берете.
   – Но демонхост? Вы говорите так, словно хотите использовать его.
   Леонид вновь перевел взгляд на коллегу.
   – Хелдан, прикажи этому человеку уйти. Он уже выполнил свою задачу.
   – Фишиг, уходите! – рявкнул Хелдан.
   Годвин спустился по лестнице и уселся на одну из кушеток. Напротив Элина и Медея пытались поудобнее уложить Максиллу.
   – Демонхост! – ревел Хелдан.– Отдайте его нам!
   – И вы еще называете меня еретиком…
   Ментальный удар Хелдана заставил меня закачаться на стуле.
   К Осме подошли гвардейцы.
   – Лорд, мы обыскали лазарет. Там никого нет. «Хвала Императору, – подумал я. – Кара освободила Эмоса».
   – Кара? – внезапно спросил Хелдан. – Кто такая Кара?
   – Никто, – ответил я, используя Волю.
   – На борту находится пятый человек, – сказал Осме Хелдан. – Скорее всего, сейчас он вместе с ученым.
   – Найдите их! – закричал Осма, и половина его людей поспешила к выходу. – Вызовите подкрепление, если понадобится.
   Вдруг судно задрожало, раздался ужасный скрежет металла о металл.
   – Что это было? – требовательно спросил Хелдан и, не дождавшись ответа, поспешил на главный мостик.
   «Иссин» снова затрясся.
   Осма указал на меня кончиком Ожесточающей.
   – Пошли! – приказал он и повернулся к капитану гвардии: – Приглядывайте за остальными.
   Мы отправились за Хелданом на мостик. Следом шел Фишиг. Гвардейцы выволокли из каюты и почти бесчувственного Максиллу.
   Корабль сильно накренился. На обзорном экране виднелся корпус транзитной станции. «Иссин» отбросил швартовочные тросы и медленно выползал из дока. Стыковочная платформа скрежетала и прогибалась под весом судна.
   – Что вы сделали? – спросил Осма.
   – К этому я не причастен, – ответил я.
   Череда взрывов прокатилась вдоль терминала управления по правой стороне огромного мостика. На мраморный пол полетели снопы искр и обломки приборов.
   От очередного взрыва содрогнулась часовня у правого борта, в которой располагались каюты астропатов. Дверь сорвало с петель. Рулевой сервитор загорелся и упал, вдребезги разбив свой прекрасный золотой корпус.
   – Саботаж! – крикнул Осма.
   Хелдан повернулся к Максилле:
   – Это твоих рук дело!
   – Моих? – округлил подведенные глаза Максилла. – Какого черта я стал бы рисковать и портить свое драгоценное судно только ради того, чтобы помочь этим преступникам? Плевал я на них!
   – Лжешь, металлический урод! – пролаял Хелдан и, схватив Максиллу за горло, приподнял его над полом. – Скажи, что ты сделал?! Заставь свой экипаж вернуть судно!
   – Я ничего не делал… – хрипел Максилла.
   Хелдан швырнул его через весь зал. Инквизитор был силен по любым меркам, но он присовокупил к своей физической силе еще и ментальную. Максилла с ужасным грохотом проломил стену, но Хелдан и не думал останавливаться. Несколько жутких мгновений он удерживал капитана в воздухе, пытаясь размазать Тобиуса по дюросплавной стене. Отчетливо захрустели кости и металл.
   Лишь тогда Хелдан отпустил его. Обмякшее, искалеченное тело Тобиуса Максиллы рухнуло на мраморную палубу.
   – Зачем вы сделали это? – закричал Фишиг.
   – Заткнись, мать твою, болван, – ответил Хелдан. – Мы должны снова пришвартовать этот корабль.
   Фишиг подозвал одного из гвардейцев и подошел к пульту управления. Годвин хорошо знал «Иссин». Скорее всего, он рассчитывал включить двигатели и выровнять судно прежде, чем стыковочные платформы дока серьезно повредят его корпус.
   Но не успел. Внезапно вспыхнувший белый огонь вмиг поглотил два рулевых терминала. Взрывная волна сбила с ног и Фишига и гвардейца. Из горящей каюты астропатов выплыла сверкающая фигура. Она кричала и корчилась. Нагое тело омывали языки зеленого пламени.
   Но нет, она не кричала. Она смеялась.
   Это был Черубаэль.
   Он сиял так ярко, что на него было больно смотреть, но я разглядел достаточно, чтобы понять: он помещен в тело одного из астропатов «Иссина». Его пылающую плоть покрывали разъемы, из некоторых еще тянулись провода. Вся одежда сгорела, но многочисленные аугметические имплантаты остались нетронутыми. Вместо ног вниз свисали охапки кабелей и механические соединения, с помощью которых астропат, как и большая часть экипажа Максиллы, напрямую и навечно подключался к кораблю.
   Выкрикивая псалмы против варпа, Хелдан и два гвардейца бросились наперерез. Солдаты открыли огонь, а инквизитор выхватил из ножен силовой меч. Я почувствовал, как Хелдан обрушивается на демонхоста всей мощью своих псионических сил.
   Осма в изумлении уставился на демонхоста. Несмотря на свой чин и опыт, он, скорее всего, никогда не встречался с омерзительными созданиями вроде Черубаэля.
   – Вы спрашивали про демонхоста, Великий Магистр, – сказал я. – Похоже, вы его получили.
   Мои слова вывели его из оцепенения. Он оглянулся, но Ожесточающая уже прошипела в воздухе и оказалась в моих руках.
   – Еретик! – закричал Осма. Энергетический молот затрещал разрядами в стальных ладонях, когда Осма обрушил его на меня. У моего противника имелось существенное преимущество. С ментальным щитом и в полной броне, он выступал против абсолютно незащищенного человека. К тому же я был контужен ударом псионической палицы Хелдана.
   Мы сошлись в схватке. Стало ясно, что долго мне не выстоять.
   – У нас на это нет времени, идиот! – завопил я. – Не я выпустил демонхоста, но только у меня есть способ остановить его!
   Черубаэль за нашими спинами разразился истеричным смехом и превратил стрелявших по нему гвардейцев в живые факелы. Потом демонхост спустился на палубу и занялся неистовствующим Хелданом.
   Осма не послушал меня. Он не собирался отступать. Очередной выпад Ожесточающей он отбил с такой силой, что я отшатнулся назад и открылся для атаки. Великий Магистр не замедлил воспользоваться преимуществом, метя мне в лицо. Пытаясь увернуться, я вновь шагнул назад. Он промахнулся. На волосок. Энергия молота опалила мою щеку.
   Но я потерял равновесие.
   И рухнул на мраморный пол. Опустившийся рядом молот расколол мраморные плиты. Я перекатился в сторону. Оружие Осмы, украшенное символом Маллеус, поднялось снова, чтобы нанести последний, смертельный удар.
   Воздух с ревом прорезал ослепительный бирюзовый энергетический луч. Он ударил точно в лицо Осмы, испепелив его голову. Во вспышке света разлетелись осколки черепа и ошметки плоти. Тело Великого Магистра с металлическим лязгом повалилось на пол. Оплавленные остатки его тяжелой аугметической челюсти покатились по палубе.
   Я поднялся.
   Лежа у проломленной стены, Максилла медленно опускал руку. На его пальце, разорвав элегантную перчатку сверкало цифровое орудие, встроенное в кольцо.
   Я снова осмотрел поле боя. На мостик вбежали Медея, Элина и несколько остававшихся в живых гвардейцев. Женщины остолбенели от ужаса, а некоторые из людей Осмы решили удрать.