Адлер Элизабет. Сейчас или никогда

   Он остановил машину неподалеку от ее дома, повернулся к ней и, снова схватив ее за волосы, притянул к себе.
   — Если ты скажешь кому-нибудь хотя бы одно-единственное слово, — прошипел он, вперившись в нее пронзительным взглядом, — я убью тебя.
   После этого он открыл дверцу и буквально вытолкнул Мэри на тротуар.
   — Заруби себе на носу: убью, если расскажешь! — еще раз пригрозил он и, захлопнув дверцу, уехал прочь.
   Мэри долго стояла на обочине и смотрела вслед исчезнувшей в темноте машине, все еще не веря своей удаче. Она вся дрожала, а по ногам стекала кровь. Закутавшись в кофту, она побрела по улице домой, моля Бога, чтобы не встретить кого-то из знакомых. К счастью, ее соседи в пятницу вечером отдыхали, и в дом она пробралась незамеченной.
   Проскользнув в квартиру, как побитая безродная собака, она сразу же пошла в ванную и с ужасом осмотрела себя. Все лицо было в синяках и кровоподтеках, майка и бюстгальтер разорваны, на груди виднелись глубокие царапины, а соски окровавлены от укусов. Но самое ужасное Мэри увидела, когда внимательно осмотрела нижнюю часть тела. Вся промежность была расцарапана и покрыта огромными синяками.
   Мэри подняла голову и завыла, как израненный зверь. Завыла от боли, стыда, позора и унижения. В тот момент она была готова покончить с собой, чтобы раз и навсегда освободиться от невыносимо тяжелого чувства беззащитности и униженного достоинства.
   Несколько долгих часов она неподвижно лежала на полу и тихо плакала. Иногда ее тело содрогалось в каких-то жутких конвульсиях, и тогда она билась в истерике и желала себе смерти. Всю ночь Мэри пролежала как парализованная, содрогаясь от боли и отчаяния, и лишь под утро немного пришла в себя и попыталась встать. Это было невероятно трудно, но ей все же удалось добраться до ванны, наполнить ее водой и принять самое важное для себя решение. Она взяла с полки лезвие бритвы и уселась в теплую воду. Осталось совсем немного — полоснуть бритвой по венам и тихонько ждать, пока кровь не покинет ее истерзанное тело. Где-то она читала, что это чуть ли не самый легкий способ свести счеты с жизнью. Горячая вода притупляет боль и снимает напряжение, в котором обычно находится человек перед смертью.
   Впрочем, боль ее совершенно не волновала. Мэри уже так настрадалась, что теперь ничто не могло испугать или остановить ее. Зажав бритву в правой руке, она поднесла ее к левому запястью и закрыла глаза, но в этот момент за окнами дома послышался резкий визг автомобильных шин. Она встревоженно подняла голову и прислушалась. Неужели этот мерзавец все-таки решил довести дело до конца и вернулся, чтобы покончить с ней? Однако громкие голоса и веселый смех подсказали, что это соседи вернулись с вечеринки.
   Мэри вынула пробку из ванны, набросила на плечи старенький домашний халат и быстро побежала в свою крохотную комнатушку, где и просидела безвылазно целых два дня. А на третий, ослабевшая от голода и перенесенного шока, она оделась, надвинула на глаза бейсбольную кепку, надела черные очки и поехала на велосипеде к телефону-автомату, чтобы позвонить в кафе и предупредить, что на работу она больше не выйдет по семейным обстоятельствам. После этого она быстро купила в близлежащем супермаркете самые необходимые продукты и снова укрылась в своей конуре.
   Последующие дни прошли в тоскливом ожидании, когда сойдут синяки, и в размышлениях о том, что делать дальше. К несчастью, в университете у нее не было близких друзей, с кем можно было бы посоветоваться и излить душу. В конце концов она решила никому не говорить о случившемся, опасаясь, что ее либо не так поймут, либо вообще подумают, что она сама во всем виновата. А еще хуже, если кто-нибудь из них сообщит в полицию и о ней начнут судачить. Кроме того, Мэри всерьез восприняла угрозу насильника и еще долго с ужасом вспоминала длинный нож со сверкающим узким лезвием. Нет, самое разумное в таком случае — молчать, словно ничего страшного не произошло.
   Две недели спустя, когда синяки почти полностью исчезли, Мэри впервые появилась в аудитории. Как и ожидалось, никто не заметил ее отсутствия и не приставал с расспросами. А еще через неделю она совершенно случайно встретилась с официанткой из того самого кафе, где работала до случившегося с ней несчастья.
   — Привет, Мэри! — весело поприветствовала она ее. — Надеюсь, дома у тебя все нормально? Когда вернешься на работу?
   Мэри ответила, что все нормально, но на работу в кафе она больше не вернется. Экзамены, мол, на носу, совсем нет времени, да и вообще надо завязывать с ночной сменой.
   — Кстати, — неожиданно вспомнила официантка, — тот парень, с которым ты общалась в последнее время, тоже куда-то пропал. Кто-то мне сказал, что его перевели в больницу в другой штат.
   Для Мэри это была единственная приятная новость за последнее время.
   — Очень плохо, — тихо сказала она и поспешила распрощаться с подругой. На самом же деле она благодарила Бога, что тот услышал ее молитвы и избавил от необходимости видеть этого грязного подонка.

Глава 42

   Гарри взял ее руку, поднес к губам и поцеловал каждый палец. Он восхищался ее мужеством, тем, что она нашла в себе силы рассказать ему всю правду, но при этом понимал, что боль и страх все еще живы в ее душе.
   — Прости, Мэл, что я заставил тебя переворошить в памяти все эти ужасные события, — тихо сказал он, глядя ей в глаза.
   Она повернулась к нему и слабо улыбнулась:
   — Это еще не все.
   Он встал, налил себе полстакана виски и залпом выпил.
   — Знаешь, что, Мэл? — вдруг сказал он. — Вряд ли стоит сейчас бередить старые раны. Теперь я вижу, что у тебя нет абсолютно никаких доказательств, что это именно тот человек, которого мы разыскиваем. Забудь все это и успокойся.
   Мэл решительно покачала головой и упрямо поджала губы.
   — Нет, Гарри, я должна рассказать тебе все до конца. Можешь считать, что это мой долг.
   Он молча уселся рядом, взял ее за руку и приготовился слушать.
   Несколько долгих часов Мэри Мэллори сидела в трейлере и ждала представителя береговой службы, который должен был сообщить о результатах поиска тела ее матери. Впрочем, она и сама хорошо знала, что он ей скажет — что они сделали все возможное, но так и не смогли обнаружить его.
   Все в этих комнатушках напоминало ей о матери — устойчивый запах сигарет, терпковатый аромат кофе и, что самое главное, ненавистный с детства запах дикой нищеты.
   Мэри поднялась, подошла к небольшому шкафчику и стала перебирать одежду матери. Ее было так мало, что она поместилась на двух металлических плечиках. Причем все было старое, рвущееся по швам и изрядно поношенное. Даже обувь была стоптана до такой степени, что повсюду зияли огромные дыры. И только одна вещь еще была пригодна для использования — толстый мохеровый свитер с высоким воротником. Мэри прижала его к лицу и громко зарыдала:
   — О, мама, что же ты наделала! Как ты нужна мне сейчас! Нужна больше, чем когда бы то ни было! Я так давно собиралась сказать, что очень люблю тебя, но не успела. Зачем ты ушла от меня?! Почему не подождала меня! Как мне теперь жить без тебя, без твоей помощи и поддержки!
   Офицер береговой службы пришел лишь на следующий день и подтвердил ее догадку, сообщив, что отыскать в океане тело ее матери, к сожалению, не представляется возможным. Мэри поблагодарила его за работу, а потом, когда он ушел, надела мамин свитер и подошла к зеркалу. Конечно, свитер скрывал ее уже заметно округлившийся живот, но не настолько, чтобы обмануть окружающих. Она застонала от отчаяния. Как ужасно осознавать, что ее будущий ребенок будет самым настоящим монстром! Да и кем он может быть, если зачат от ненавистного насильника и выношен ненавидящей его матерью?
   Ее отчаяние было настолько велико, что она сама испугалась. Если ничего не изменится, то она может закончить жизнь так же, как и ее несчастная мать. Взяв себя в руки, Мэри набросила на плечи куртку и пошла на берег океана, чтобы попрощаться с женщиной, которая когда-то дала ей жизнь. Она сидела там несколько часов: вспоминала детство и размышляла над своей будущей судьбой. Конечно, самое простое — сделать аборт. Но к кому обратиться, где взять деньги? Эти вопросы не давали ей покоя.
   В конце концов Мэри решила, что оставит на время университет, родит ребенка, отдаст его в детский дом, а потом закончит образование. Оставалось лишь определить, как прожить ближайшие несколько месяцев.
   Мэри бросила последний взгляд на океан, повернулась и решительно зашагала к трейлеру.
   — Ничего, — упрямо повторяла она, — все будет нормально, как-нибудь переживу. Главное сейчас — уехать из этого гнусного городка, где меня все знают.
   Вернувшись домой, она быстро собрала свои пожитки, благо их было немного, и уложила их в дорожную сумку. После этого упаковала в коробку пригодную для использования посуду, выгребла все из холодильника, а потом, еще раз всплакнув, присела перед дорогой и вышла из трейлера. Во дворе она открыла багажник их старенького автомобиля, в котором они когда-то приехали в этот Богом забытый городок, уложила вещи, села за руль и поехала куда глаза глядят, решив больше никогда не возвращаться сюда.
   Сначала она ехала на север, а к концу следующего дня повернула на восток. Денег у нее было очень мало, так что ночевать ей приходилось в салоне машины, а питаться дешевыми картофельными чипсами и запивать их припасенной в дороге родниковой водой. Что же касается конечного пункта ее путешествия, то она решила сделать так же, как когда-то сделала ее мать. Будет ехать до тех пор, пока не кончится бензин.
   Стрелка прибора коснулась нулевой отметки в тот момент, когда она въехала на окраину небольшого городка под названием Такома. Бензина хватило лишь на то, чтобы проехать по грязной улочке и найти объявление о сдаче жилья. Таких объявлений было много, но она искала комнату подешевле и вскоре нашла.
   Постучав в дверь небольшого дома, она увидела на пороге молодого мужчину с длинным лицом, огромными лошадиными зубами, но с дружелюбным выражением глаз.
   — Если не ошибаюсь, вы насчет комнаты? — спросил он, широко улыбаясь. Мэри кивнула и оглядела его с головы до ног.
   — Да, но прежде скажите мне, сколько это будет стоить. Если очень дорого, то мне придется подыскать что-нибудь другое.
   Он внимательно посмотрел на нее, а потом остановил взгляд на ее старой машине.
   — У вас есть работа? — поинтересовался он.
   — Пока нет, — смутилась Мэри. — Но я обязательно найду что-нибудь подходящее.
   — Ну ладно, — снова улыбнулся он. — У меня есть две комнаты. Первая из них находится на первом этаже и довольно приличная. А вторая — под крышей и стоит совсем недорого. Но там не очень уютно. Хотите взглянуть?
   — Я согласна жить под крышей, — без колебаний заявила Мэри и направилась к машине, чтобы выгрузить вещи.
   — Да вы сначала посмотрите! — удивленно крикнул ей вслед парень. — Может быть, она вам не понравится.
   — Мне сейчас все понравится, — равнодушно ответила Мэри. — У нищих нет права на выбор.
   Ее откровенность и обреченность настолько поразили хозяина, что тот еще долго стоял с открытым ртом и никак не мог понять, почему такая симпатичная девушка оказалась одна в чужом городе и готова поселиться в какой-то жуткой комнате под крышей. Опомнившись, он бросился помогать ей, заодно сообщив, что зовут его Джим Филлер.
   — Мэри Мэлоун, — представилась она, пожимая его руку.
   — И это все ваши вещи? — снова удивился он, вытаращив глаза на сумку.
   — Да, больше у меня ничего нет, — грустно вздохнула Мэри и закрыла багажник.
   Они вошли в дом и стали подниматься вверх по узкой лестнице.
   — А что вы говорили насчет работы? — с надеждой в голосе спросила Мэри. — Здесь можно найти что-нибудь подходящее?
   — Да, попробуйте обратиться в супермаркет, — посоветовал он. — Насколько я знаю, там всегда ищут продавцов. Это совсем недалеко, в паре кварталов отсюда. А если там не получится, попытайте счастья в местной аптеке или, на худой конец, в кафе «Бергер Кинг».
   Мэри грустно улыбнулась, подумав, что действительно проделала долгий путь — от одного кафе к другому. Комнатушка оказалась маленькой, но выбирать не приходилось. В ней стояла узкая деревянная кровать, небольшой столик со стулом и такой же небольшой шкаф.
   — Не очень много места, но зато здесь всегда тепло, — пояснил ей Джим. — Вам это подойдет, мисс Мэлоун?
   — Да, вполне, — равнодушно ответила Мэри, успокоив себя тем, что не собирается провести здесь всю оставшуюся жизнь.
   — Плата должна вноситься за неделю вперед, — продолжал наставлять хозяин, пристально вглядываясь в ее осунувшееся от усталости лицо. Ему показалось, что девушка очень молода, но при этом выглядит намного старше своих лет и к тому же предельно истощена. — Не хотите выпить со мной чашечку кофе? — неожиданно предложил он. — Я только что его заварил.
   Джим жил на первом этаже, а когда они вошли на кухню, там был еще один мужчина.
   — Это мой партнер Элфи Бернс, — представил его Джим. — А это наша новая квартиросъемщица Мэри Мэлоун.
   — Очень приятно познакомиться, Мэри, — радостно протянул тот руку, после чего достал из шкафа чистую чашку.
   Она окинула его взглядом и отметила про себя, что он довольно красивый, высокий, крепкий мужчина.
   — Мэри, — дружелюбно улыбнулся Элфи, — вам говорили, что у вас красивые глаза? Никогда еще не видел такой голубизны. — Он нарочито грустно вздохнул. — Джим, ты мог бы умереть за такие глаза? — Они рассмеялись, а он продолжал пристально смотреть на нее. — Советую вам подумать насчет контактных линз. Грешно скрывать такие прелестные глаза за стеклами очков.
   Вскоре Мэри рассказала им только что выдуманную историю о том, что она приехала из Аризоны, где недавно погибла ее мать, и теперь ищет работу, чтобы через год продолжить учебу в университете.
   — Бедняжка, какое несчастье! — посочувствовал ей Джим. — Послушайте, Мэри, — воодушевился он, — в нашем супермаркете работает менеджером мой давний приятель. Скажите ему, что вы от меня, и я думаю, что он возьмет вас на работу.
   И действительно, когда Мэри пошла на следующий день на прием к менеджеру и упомянула имя Джима, тот несказанно обрадовался и сразу же устроил ее контролером в самом большом торговом зале. На следующее утро она уже была на работе и благодарила Бога за то, что он послал ей такую удачу. Конечно, она постоянно испытывала недомогание и тошноту, но старалась не показывать виду и аккуратно выполняла все свои обязанности. Так началась ее новая жизнь в этом небольшом городке, где в отличие от Голдена люди были намного доброжелательнее и приятнее.
   Домой она возвращалась уставшей, но довольной, что пока все идет нормально. Правда, ей не давали покоя мысли о том, что рано или поздно окружающие разглядят ее живот, но за последнее время она уже научилась жить одним днем и старалась не забивать голову совершенно непредсказуемым будущим. Джим часто угощал ее кофе, а Элфи постоянно развлекал анекдотами, пересказывал городские слухи и сплетни и, как она вскоре догадалась, очень хотел ей понравиться.
   Прошло три месяца с тех пор, как она поселилась в Такоме. Однажды вечером, когда она вернулась домой с работы, Элфи встретил ее задумчивым взглядом и пригласил на кухню выпить кофе.
   — Мэри, скажи откровенно, у тебя есть парень? — Она сделала глоток и чуть не поперхнулась.
   — Нет, а что?
   — Да нет, ничего, — смутился он. — Просто я подумал, что на лесбиянку ты тоже не похожа.
   Мэри удивленно вытаращила на него глаза, не понимая, к чему он клонит.
   — Разумеется, нет! Что за ерунда? — возмутилась она.
   Он еще шире улыбнулся и хитро подмигнул:
   — Мэри, ты производишь впечатление самой невинной девушки в мире.
   Она с ужасом уставилась на него, начиная догадываться, о чем сейчас пойдет речь.
   — Я… в общем… короче говоря… — Она никак не могла подобрать нужные слова. — Все дело в том, что я никогда прежде не встречалась с парнями. Возможно, поэтому…
   Они рассмеялись, а Джим не без ехидства подмигнул партнеру.
   — Нет, ты не подумай, что у нас есть какие-то предрассудки, — сказал он, весело хохоча. — У меня даже некоторые друзья — гомосексуалисты.
   — Наш вопрос заключается в том, Мэри, — осторожно и вполне деликатно сказал Элфи, — что мы не понимаем, как такая невинная и благовоспитанная девушка могла забеременеть.
   Мэри мгновенно покрылась краской и смущенно опустила голову. Ей было так стыдно, что хотелось сквозь землю провалиться. Не сказав ни слова, она обхватила обеими руками голову и сдавила ее, чтобы не разрыдаться.
   — Ты уже была у врача? — заботливо поинтересовался Элфи, и Мэри вдруг поняла, что в его голосе нет ни осуждения, ни упрека, ни даже насмешки.
   — Нет, — покачала она головой, смахивая со щеки скатившуюся слезинку.
   Они оба удивленно переглянулись, но ничего не сказали, а только грустно вздохнули.
   — Послушай, дорогая, — первым нарушил гнетущую тишину Элфи, — ты же понимаешь, что так не может продолжаться вечно. Рано или поздно тебе придется рожать. А до того момента ты должна решить несколько важнейших для себя проблем: хорошенько подготовиться, тщательно обследоваться у врача, уладить все проблемы на работе и вообще подумать о своем будущем.
   Мэри подняла голову и увидела, что они смотрят на нее с нескрываемой заботой и ждут ответа.
   — Подготовиться? — оторопело спросила она и нервно заерзала на стуле.
   Джимми тяжело вздохнул.
   — Да, Мэри, подготовиться к рождению ребенка. Ты же не можешь родить его прямо здесь и завернуть в какие-то грязные тряпки.
   Только сейчас она поняла, что никогда не думала об этом и вообще старалась гнать от себя подобные мысли. А ведь они правы, у нее скоро будет ребенок, она станет матерью.
   — Может быть, ты расскажешь нам, как все это случилось? — осторожно спросил Элфи, но тут же замахал руками, увидев, что она чуть со стула не свалилась от страха. — Ладно, ладно, если не хочешь, не надо. Но ты должна понять, что мы обеспокоены твоей судьбой и хотим хоть как-то помочь тебе. — Он сделал паузу и пристально посмотрел на нее. — Мэри, мы действительно хотим помочь тебе, пока еще не уехали отсюда.
   — Пока не уехали? — ошарашенно переспросила она. — Что это значит?
   — Дело в том, что мы с Джимом решили продать этот дом и немного пожить в райском месте — на каком-нибудь тропическом острове в южной части Тихого океана. Но мы не можем оставить тебя здесь, не удостоверившись, что с тобой все будет нормально. Иначе мы будем лежать на горячем песке на пляже и постоянно думать о тебе. Но для того чтобы мы могли хоть чем-то помочь тебе, ты должна посвятить нас в некоторые детали.
   — К примеру, когда ты собираешься рожать, — добавил Джим и заботливо прикоснулся к ее руке. — Мэри, перестань дурачиться. Неужели ты не понимаешь, что все это очень серьезно?
   Мэри немного подумала, а потом выложила все начистоту, сказав, что рожать должна через три месяца, что не хочет ребенка и вообще не знает, что ей делать дальше. А потом глубоко вздохнула и добавила, что в любом случае отдаст ребенка в детский дом.
   — Понимаете, — посмотрела она на них полными слез глазами, — я ненавижу человека, который надругался надо мной, и поэтому не хочу видеть этого ребенка.
   Как ни странно, но они выслушали все это совершенно спокойно и лишь сочувственно кивали.
   — Мэри, — первым обратился к ней Джим, — я тут разузнал кое-что и выяснил, что на окраине города есть одно заведение, где принимают незамужних женщин, ухаживают за ними и помогают при родах. Там очень приличные условия. Сам дом, конечно, старенький, но внутри все солидно. А самое главное — там есть все необходимое для родов и к тому же совершенно бесплатно.
   — Пристанище для обманутых женщин, — грустно заметила Мэри.
   — Нет, так его теперь никто не называет, — поспешил успокоить ее Джим. — Мэри, ты должна быть практичной, умной и сообразительной. После родов они помогут тебе вернуться к нормальной жизни, а заодно позаботятся о передаче ребенка в какую-нибудь семью. Ведь тебе же скоро нужно возвращаться в университет, разве не так? Как ты будешь учиться с маленьким ребенком? А там все сделают быстро и без каких бы то ни было усилий с твоей стороны.
   — Да, пожалуй, вы правы, — наконец-то согласилась Мэри, хотя в душе все еще сомневалась.
   — Еще бы! — обрадовался Джим. — Конечно, правы. Вот номер телефона. Думаю, что тебе нужно срочно связаться с ними и договориться обо всем в деталях. А мы с Элфи погуляем на улице и вернемся через пару часов. Не исключено, что по пути купим бутылочку хорошего вина и выпьем за нашу райскую жизнь на тропическом острове и за твоего ребенка. Договорились?
   Мэри хотела было броситься ему на шею и расцеловать, но врожденная скромность и застенчивость помешали этому. Она подождала, когда они выйдут из дома, и набрала оставленный Джимом номер. Услышав приятный голос пожилой женщины, Мэри откровенно изложила суть дела и попросила помочь.
   — Послушайте, дорогуша, — предложила ей миссис Роудс, — приходите к нам завтра утром, и мы обсудим все ваши проблемы. Только не тяните, а то будет поздно.
   Приют находился примерно в миле от города, в живописном месте. Его окружали липовые рощи и клумбы с цветами. Сам дом был огромный, из красного кирпича, и выстроен в стиле старой Англии эпохи поздних Тюдоров. Когда-то в нем жил местный барон из числа удачливых землевладельцев и предпринимателей, потом сменилось несколько хозяев, пока наконец дом не перешел в руки благотворительной организации, устроившей здесь приют для покинутых мужьями или любовниками беременных женщин.
   В холле ее встретила миссис Роудс — маленькая, худощавая, но чрезвычайно подвижная женщина преклонного возраста с необыкновенно строгим лицом и добрыми серыми глазами. Мэри рассказала ей, когда и где родилась, где и как окончила школу, что делала потом, как училась в университете, как погибла ее мать и она осталась без единого родного человека на всем белом свете.
   Миссис Роудс все аккуратно записала, удовлетворенно кивнула, а потом спросила насчет отца будущего ребенка.
   — Никакого отца у ребенка нет, — угрюмо буркнула Мэри.
   — Постойте, моя дорогая, — строго прервала ее миссис Роудс, — дело не в моем праздном любопытстве, а в том, что ребенка могут усыновить, а новые родители всегда хотят знать не только мать, но и отца. Таковы правила. — Она с раздражением посмотрела на Мэри и укоризненно покачала головой. Все одно и то же. Эти милые дамы никогда не хотят говорить об отце ребенка.
   — Нет, — решительно заявила Мэри, — уж лучше я избавлюсь от него.
   Миссис Роудс долго смотрела на нее сочувственным взглядом, прекрасно понимая, в каком состоянии находится эта юная девушка. Мать умерла, ей самой только восемнадцать лет, никаких родственников, судя по всему, действительно нет.
   — Ну ладно, — тяжело вздохнула она, стараясь не расстраивать и без того травмированную жизнью молодую женщину. — Думаю, будет лучше, если вы наведаетесь к нам примерно через месяц. А до того времени вам следует уладить все дела и отработать положенный срок в супермаркете, чтобы они могли выплатить все причитающиеся вам деньги. У нас благотворительное заведение, но мы будем рады, если вы сможете оказать посильную финансовую поддержку нашему дому. Если же нет, ничего страшного. Самое главное, что здесь вы будете под присмотром и сможете спокойно родить.

Глава 43

   С тех пор Мэри оказалась запертой в тесные временные рамки и предпочитала не думать о завтрашнем дне. Больше всего ей в тот момент хотелось продолжать прежнюю жизнь в своей тесной комнатушке под крышей гостеприимного дома, ходить на работу, регулярно получать деньги в конце каждой недели, а по вечерам пить кофе со своими новыми друзьями. К сожалению, вся эта беззаботная жизнь подходила к концу. Джим и Элфи окончательно решили покинуть этот городок, продали дом и с нетерпением дожидались отъезда на райские тропические острова. Для Мэри это было настоящим ударом.
   За день до отъезда они устроили грандиозную прощальную вечеринку, на которой Мэри весело смеялась и желала им удачи на новом месте, но в душе страшно сожалела о том, что Джим и Элфи покидают ее. Они были первыми и по-настоящему верными ее друзьями, всегда относились к ней как к равной и помогали во всем.
   Когда на следующее утро к дому подъехало такси, Джим подошел к ней, крепко обнял, а потом пристально посмотрел в глаза.
   — Выше нос, Мэри Мэлоун, все будет нормально. Мы будем молиться за тебя.
   Элфи был более сдержанным, но и он не смог удержаться, чтобы не расцеловать ее.
   — Ничего, Мэри, в жизни все надо испытать. Мы пришлем тебе открытку.
   Она стояла на крыльце и махала им рукой, пока машина не скрылась за углом. После этого она быстро вернулась в свою комнату и стала собирать вещи, чтобы на следующий день быть готовой к переезду в приют для беременных женщин.
   Встретили ее хорошо и сразу же продемонстрировали все технические возможности приема родов. Правда, Мэри это мало волновало, но она послушно обошла с медсестрой все здание приюта, равнодушно рассматривая медицинское оборудование и всяческую аппаратуру. При этом она наотрез отказалась войти в правое крыло здания, где находились уже родившие мамы. Оттуда доносился невыносимо громкий детский плач, от которого у нее волосы дыбом вставали.