Страница:
Однако, это вовсе не говорит о том, что миром науки управляют одни только гигантские научные корпорации. Порой, какой-нибудь частный инвестор, поверивший в научный гений какого-либо юноши, проявив дар предвидения вкладывает в его исследования несколько сотен тысяч или миллионов галакредитов и уже через несколько лет становится совладельцем научного открытия, приносящего по несколько десятков миллиардов галакредитов в год. Таким примерам нет числа и потому по всей галактике постоянно рыщут в поисках молодых дарований миллиарды рекрутеров.
Правда, все они имеют вполне конкретные задачи и их интересуют только особый спектр научно-исследовательской деятельности, пусть и не всеобъемлющий, но всё же не такой широкий, как этого требуется. В силу этого обстоятельства очень часто бывает так, что некоторые научные открытия не только остаются незамеченными, но и отвергаются людьми тысячелетиями, а то и сотнями тысячелетий подряд. Что же, этому есть своё объяснение и тут уже ничего не поделаешь.
В любом случае даже такие учёные, как правило, не бедствуют и имеют возможность заниматься своими научными исследованиями, пусть и не в том объёме и с той интенсивностью, как им того хотелось бы. Но всё-таки ведущая роль в деле развития науки принадлежит научным корпорациям, а сама наука давно уже перестала быть служанкой промышленных корпораций и вырвалась из под их контроля. В галактике уже очень давно бытует такая практика, когда промышленные корпорации идут на поклон к научным и слёзно молят те снизойти до их нужд и бросить им косточку от своих щедрот. Ну, а промышленные корпорации, в свою очередь, прочно держат рынок научных материалов и за каждую пробирку или мензурку готовы содрать с учёных мужей семь шкур.
В том же случае, если какая-нибудь научная корпорация попытается построить завод по производству этих мензурок, то прежде, чем адвокаты настрочат на неё несколько сотен исков за нарушение правил корпоративной этики, это предприятие будет взорвано, уничтожено и втоптано в пыль. Не думаю, что такой порядок вещей является единственно верным. Во всяком случае на том же Варкене ничего подобного и близко не наблюдается и варкенские учёные из одного клана, совершенно свободно общаются со своими коллегами из другого, пускай даже и враждебного, клана, а когда им требуется какое-либо уникальное научное оборудование, то они спокойно его конструируют и изготавливают, а при необходимости строят заводы, производящие всё, что им необходимо, совершенно не обращая никакого внимания на пресловутую корпоративную этику, проповедующую идеи кооперации, и никто их не взрывает. Впрочем, хотел бы я взглянуть на того психа, который отважится сунуться на эту сумасшедшую ледяную планету хотя бы с перочинным ножиком в кармане и хоть чем-либо навредить варкенцам.
Точно так же не один идиот не посмеет выставить свои требования Сангрии, Либерии, Гастлену или любой другой из нескольких сотен планет, населенных исключительно учёными. Там его тоже ждёт множество бед и несчастий, поскольку и там учёные плевать хотели всех и вся, включая даже Лекс Первый, столицу Галактического Союза, установившую в галактике такие правила игры. Ну, да, это не правило, а всего лишь исключение из него, так что это никого особенно и не волнует. Всем и так всё ясно.
(Мнение Бэкса по поводу роли и места науки в современной галактике, высказанное как-то Руните на борту "Молнии Варкена")
Обитаемая Галактика Человечества, Терилаксийская Звездная Федерация, внутреннее пространство темпорального коллапсора "Галан", звездная система Обелайр, планета Галан, центральная часть континента Мадр, провинция Роанталь, горный массив Роанлах шестидесяти километрах от город Роант, борт космического корабля "Молния Варкена", стоящего на вершине безымянной горы в пяти километрах от Имперского Дворца Науки.
Галактические координаты:
М = 98* 39* 21* + 0,34978 СЛ;
L = 52877,39437 СЛ;
Х = (-) I 724,50003 СЛ;
Стандартное галактическое время:
785 236 год Эры Галактического Союза
20 декабря, 01 час 19 минут
Поясное планетарное время:
Месяц ранталь, 18 число, 11 часов 40 минут
Бессердечный и жестокий механизм, который безжалостно погрузил нас в электросон только для того, чтобы начать немедленно терзать наши обнаженные, беспомощные тела массажем, всяческими водными, аэрозольными и прочими процедурами, процеживать нашу кровь, удаляя из неё алкоголь, сивуху и продукты их распада, очищая кишечник и восстанавливая в нём микрофлору, не очень-то церемонясь, выкинул нас из своей утробы ровно через шесть часов, даже не побеспокоившись о том, чтобы разбудить. Право же, к нашей одежде это чудовище, так ненавистное мне, и то отнеслось куда лучше, чисто выстирав её, высушив, выгладив и повесив на специальные вешалки из силовых полей.
Охая и позёвывая, мы лежали голые, чистые и благоухающие, с телами умащенными всяческой лечебной косметикой, на самовосстанавливающемся пластике под зелёную, нежную травку и всё гадали, что нам делать дальше. От похмелья мы не страдали, спать нам и хотелось, и не хотелось одновременно, так как за все шесть часов мы не то что не отлежали себе бока, а даже не видели ни одного сна. Зато релаксатор сделал главное, правда, не для меня, а для моих друзей. Если из медицинской машины они выбрались пусть и молодыми людьми внешне, но всё теми же умудрёнными опытом пожилыми людьми, то теперь с них словно рукой смахнуло всё их прежнее стариковское ворчание, нытьё и занудство.
Никакого глубокомысленного кряхтения, никаких придирок к молодёжи и никаких сомнений. Такими они мне нравились куда больше. Вскочив на ноги и едва одевшись, оба арланара тотчас принялись шутливо тузить друг друга по бокам, а когда я предложил им грызнуть чего-нибудь, радостно завопили. Их молодые и до жути прожорливые организмы требовали не просто чего-нибудь, а много жареного мяса, свежих овощей, сыра, зелени, острых приправ, каких-либо деликатесов и вина. Вместо вина я предложил им выпить по большой чашке чёрного кофе, который, увы, на Галане не произрастал, а у меня он имелся только в виде обжаренных зёрен, из которых даже с помощью самых современных биотехнологий уже было невозможно вырастить что-либо путное и, главное, хотя бы приблизительно похожее по вкусу на гейанский или хьюмеритский натуральный кофе.
Кофе им очень понравился, как до этого он понравился Руните и мне пришлось варить его в то утро трижды. Сразу после завтрака мы решили отправиться прямиком в Роант. Я давно хотел просмотреть на этот город, в котором не был добрых двадцать тысяч лет хотя и любил его. После вчерашней пьянки мои друзья без малейших раздумий согласились лететь в столицу своим ходом. Левитировали они просто замечательно, запросто создавали вокруг себя псевдосиловой кокон, преодолевали звуковой барьер за считанные секунды и спокойно шпарили почти на трёх Махах, а потому мы уже через каких-то три минуты были в Роанте.
Столица встретила нас редкостным шумом и гамом. Новость о том, что арланары вышли, наконец, из подполья, а в Роанлахских горах совершил посадку огромный, крылатый корабль, похожий на птицу с ярким оперением, привела всех в восторг. В небе над городом летали сотни левитаторов и потому никто не обратил внимания ещё на троих, так как я благоразумно облачился в свой дворянский наряд, к которому уже стал привыкать, хотя Айеран и Раймур посмеивались надо мной и особенно над моей шпагой.
Когда я пытался выудить хоть какую-то информацию из сознания жителей города Равела и его гостей, то не нашел никакого упоминания не то что об арланарах, но даже о том, что кто-то может читать чужие мысли, летать, подобно птице, или видеть сквозь камень. Теперь же я убедился в том, что практически все галанцы прекрасно знали, кто такие арланары и почему они скрываются от людей со звёзд. На сознание каждого галанца, кто достиг возраста примерно десяти стандартных лет, арланары накладывали очень хитрый мыслеблок и давали им соответствующую установку никогда не говорить с чужими дядями и тётями о запретных вещах.
Такой тотальной ментальной маскировки, которую устроили для своего проекта галанцы, просто невозможно представить себе ни в каком другом мире. Они четко представляли себе то, что их планете угрожает опасность попасть в полную зависимость к людям со звёзд в том случае, если она достигнет определённых высот в развитии науки и техники или будут обнаружены их арланары. С самого рождения родители внимательно наблюдали за развитием детей и если они замечали, что те обладают сенситивными способностями, то моментально имитировали смерть своего чада и предавали его в ближайшее убежище на воспитание. Ну, а поскольку на Галане существовал обычай немедленно кремировать своих покойников, то обнаружить что-либо было практически невозможно. Тут пасовали даже мои мошки-соглядатаи.
Увы, но галанцы научились их вычислять едва ли не тотчас, как они вылетали из укрытий. Потому моему большому аналитическому компьютеру в огромных количествах сливалась самая жуткая деза о быте и тех нравах, которые царили на Галане. Эта планета, как я смог заметить это во время нашего с Нейзером путешествия, была на порядок, а то и на все два, лучше организована, чем я об этом думал до этого времени, изучая доклады своего компьютера.
Наконец-то у меня появилась возможность поговорить обо всём и я услышал много такого, чего даже и не увидел в сознании обоих этих люде. Впрочем, в подвале я сканировал их мозги постоянно перепрыгивая с одного блока памяти на другой, а потому очень многое пропустил, а чего-то просто не заметил, да, к тому же некоторые области своего сознания они закрывали лучше, а остальные и вовсе не прятали. Поэтому, гуляя по городу я с удовольствием послушал интересный и увлекательный рассказ о том, как два старых, мудрых арланара устроили охоту на демона со звёзд. Планировать своё злодейство они начали ещё в молодости и после долгих лет раздумий остановились на самом диком из своих вариантов, ну, в смысле заключительного этапа с его варварскими пытками.
Вот тут-то и выяснилось то, что они таким образом просто хотели заставить меня проявить себя или нормальным парнем, к тому же влюблённым, или негодяем. О том, что у меня с головой всё в порядке, Айеран догадывался уже очень давно, ещё в молодые годы, когда он ушел в арланары, чтобы руководить этой подпольной организацией согласно древней традиции дома Роантидов. Уже тогда ему бросились в глаза очень многие странности. Особенно то, что я, однажды, ещё в глубокой древности, провёл два с половиной года с пиратским принцем Лаваром Казингой, после чего тот добровольно пошел на союз с домом Роантидов и даже породнился с ним. В своих мемуарах принц Казинга посвятил целых три главы своему лучшему корешу, собутыльнику и конкуренту по части любовных шашней, великану и силачу Верлиру Дойну, утонувшему по пьянке в реке Торойе за неделю до его встречи с императором Марнейром.
Ну, в том, что я совершенно не хотел встречаться с императором, нет ничего удивительного, как и в том, что мне пришлось утонуть. Надо же мне было как-то избавиться от громадного тела, выращенного Бэкси в реаниматоре специально для того, чтобы я мог полюбоваться на то, как на Галане началась эпоха централизации власти. В то время у меня ещё не было таких проблем с темпоральным ускорителем и потому я мог устраивать себе и куда более длительные экспедиции. Лавар не грешил против истины, когда писал в своих мемуарах что именно я был тем человеком, который доказал ему необходимость сотрудничества с империей Роантир и её расширения на запад и юго-запад, вплоть до её выхода к океану, правда, меня очень удивило то, что арланары раскололи меня даже при той, совершенно непробиваемой маскировке.
Айеран и помимо той истории с пиратским принцем нашел не один десяток подтверждений того, что я всегда приходил на помощь галанцам, если это было возможно. Взять хотя бы случай чудесного спасения императора Зорквида каким-то неизвестным, который вынес его из пылающего замка. Галанские сенсетивы, опоздавшие тогда с помощью, и на этот раз расшифровали меня. Вот такие они были ловкачи. К моменту нашего прилёта на Галан арланары уже имели весьма чувствительные сканеры довольно оригинальной конструкции, которые позволяли им засекать прохождение кораблей наблюдателей сквозь темпоральный барьер, так что им не составило особого труда определить, что "Молния Варкена" вошла во внутренне пространство темпорального коллапсора.
Хотя после этого они уже не могли наблюдать за моим кораблём, оптическая маскировка штука достаточно серьёзная, нашу высадку они не проморгали. В караване Керкуса Мардрона были срочно произведены замены и с самого первого дня нас пасли добрых три дюжины самых опытных галанских сенсетивов. Впрочем, мне гораздо проще сказать, кто не был с этим связан, – Керкус Мардрон, Ред Милз и большая часть его команды, принц Тефалд, Вел Миелт и Хальрик Соймер примерно с половиной своих охотников, ну, и большинство жителей Равела. Всего за нами следило почти семьсот арланаров и даже Зармина, любовница Нейзера, была агентом Раймура.
То синее чудо, которое было подарено мне стариной Хайком, сотворил лично Раймур Озалис, маг и кудесник, великий мастер сенситивной трансформации, равного которому нет во всей галактике. Именно на том, что синий мех сделает меня возлюбленным Руниты, а её моей богиней, строился весь план двух этих хитрецов. Однако, уже с самых первых дней моё поведение поставило их в тупик и прежде всего то, что я припёрся на Галан под личиной древнего старца. Мои долгие разговоры, записанные на магнитную ленту, заставили Айерана окончательно начать уважать меня за мою сдержанность, рассудительность и любовь к их миру.
То, что я обеспечил любовницу своего стажера очаровательную Марину Ринвал на всю жизнь, его и Раймура очень удивило. То, что я сохранил жизнь Велу Миелту, повергло в шок, ну, а то, что мы так сдружились с принцем Тефалдом и то, что я сделал Вела наследником своего боевого мастерства, и вовсе повергло в трепет. Айеран уже хотел бросить всё, примчаться ко мне из Ладиска и обратиться ко мне напрямую, но кое-какие люди в его окружении посоветовали ему не суетиться. Им очень хотелось того, чтобы я сам заявил о себе. Ну, что же, я склонен считать, что они были полностью правы, так как в противном случае вряд ли речь зашла о том, что теперь я хотел только одного, помочь Галану и его арланарам всем тем, что мне было на тот момент доступно.
Погуляв по парку императора Рилквида часа три и поговорив о всяких пустяках, мы снова взмыли в воздух и направились в Роанлах. Вскоре из реаниматора должен был выбраться Сорквик и мне обязательно нужно было присутствовать при этом торжественном моменте. Вновь надев на себя клановую тунику, я направился в госпиталь в сопровождении Айерана и Раймура. Рунита уже была там и о чём-то оживленно беседовала с высокой, красивой девушкой, одетой в нарядное платье, явно, пошитое не в традиционном галанском стиле. Это была Нертис, что я сразу же смог понять по тому, как к ней бросился Раймур, но она, посмотрев на него насмешливо, сделала рукой властный жест и тот замер на месте, как вкопанный.
Мы подошли поближе и Айеран ехидно хихикнул в кулак, посмеиваясь над своим замом. Для меня такое поведение мужчины всегда было неприемлемым и потому я незаметно, но весьма чувствительно, ткнул его кулаком в бок и сердитым голосом чуть слышно прошипел:
– Айри, старый чурбан, если две женщины разговаривают о чём-то своём, то настоящий мужчина должен терпеливо ждать, когда они обратят на тебя своё внимание.
Верховный арланар тихонько ойкнул, тотчас заулыбался и вежливо поклонился моей жене и Нертис, после чего ещё тише зашипел в ответ:
– Черт, ждать, так ждать, за чем же рёбра-то ломать?
Тут к нам направился молодой, черноволосы великан, одетый в дворянское платье золотой парчи, вооруженный каким-то посохом, который держал за руку маленькую тёмноволосую девочку, одетую в розовый, ладный космокомбинезончик с эмблемой "Молнии Варкена" и мы прекратили дискуссию. За ними шел, скромно потупив взгляд, какой невероятно широкий парень в синем космокомбинезоне. В зале собралось человек пятьсот народу, в основном придворных, среди которых я видел довольно много молодых парней и девчонок, перед которыми робели люди более старшего возраста. Мамочка Бэкси времени зря не теряла и успела вернуть молодость доброй полусотне, если не больше, старых друзей Сорквика.
Дан Торнет также проявил похвальную оперативность и поставил дело исцеления своих сограждан на поток. В зале находилось с полсотни телепортистов и телекинетиков, которые с минимумом формальностей укладывали увечных на кушетки реаниматоров, моментально одевали исцелённых галанцев в синие и розовые космокомбинезоны, а затем мигом вышвыривали их прочь, даже не давая им завопить от восторга во весь голос и сплясать на радостях. Мамочка Бэкси притащила в зал своё пошивочное ателье уже через полчаса после начала работы и каждому галанцу не только доставался новенький космокомбинезон, но ещё медицинская аптечка для колонистов, осваивающих всяческие бешеные планеты, и портативный компьютер-коммуникатор с двухсторонней связью.
Дану Торнету пришла в голову отличная идея познакомить меня с той самой девочкой, увидев муки которой я тотчас сбежал из госпиталя. Громила с золотой дубиной, подошедший к нам, оказался министром двора, графом фрай-Элькаторном. Он чинно представил мне юного пирокинетика Ирис Кантарин, которая тайком пыталась поджечь какую-то игрушку на заднем дворе своего дома. Её отец был газовщиком с острова Солтквир и за его небольшим биоцехом была вкопана в землю железная ёмкость с нефтью. Именно на горловине этого опасного сосуда Ирис, а ей не исполнилось ещё и двенадцати стандартных лет, в которой, внезапно, проснулся сенсетив, решила убедиться в том, что она действительно арланара и может делать огонь глазами. Парень, смущённо топтавшийся позади Игнеса, оказался их соседом, военным моряком, приехавшим домой на побывку.
Подняв девочку на руки, я поговорил с ним несколько минут и поблагодарил за отвагу и храбрость. Не каждый отважится броситься в горящую нефть. Мне не пришло в голову ничего лучшего, чем телепортировать с борта "Молнии" свой самый любимый орден, которым меня как-то наградили за спасение людей во время одной войнушки, когда я умудрился перехватил горячую бомбу, приколоть его на грудь Марвина Ромейна, мичмана с корвета "Золотой Роант", а также вручить ему мягкую варкенскую броню и клановый кинжал Мерков Антальских, делая его, тем самым, другом нашего клана и практически клансменом. Вручая парню фиолетовую шкатулку с серебряным соколом-чаром на крышке, я сказал:
– Марвин, этот орден я тоже получил за то, что спас людей от огня и хотя их было немного больше, твой поступок достоин всяческого восхищения. Парень, если ты будешь всегда носить эту фиолетовую одежду, то в следующий раз, когда ты снова бросишься в пекло, с тобой уже ничего не случится, только не забудь перед этим натянуть горловину себе на голову. Ну, а этот кинжал откроет тебе двери моего клана, когда ты прилетишь на Варкен. Тебя встретят в нём, как родного брата. – Повернувшись к Ирис, я посмотрел с улыбкой на девочку и добавил – Ну, моя маленькая арланара, а теперь давай займёмся тобой. Мне нужно срочно придумать что-нибудь такое, чтобы у тебя не оставалось времени на шалости.
Пока Рунита объясняла Марвину, что такое мягкая варкенская броня, а мамочка Бэкси выясняла где она сможет найти его, чтобы передать ему клановую тунику, заколку-круда и сапожки, я телепортом притащил с борта "Молнии" грузовую платформу-антиграв. После этого я притащил новенький, ярко-оранжевый одноместный верховой флайер, любимое транспортное средство всех мальчишек и девчонок галактики, гоночный шлем, защитный силовой корсет и быстро научил Ирис летать на спортивном флайере, послав в её головку телепатемму-инструкцию. Пока девочка медленно кружила вокруг нас, я нагружал платформу своими подарками, – умной бытовой техникой, компьютерами, косметикой и сладостями.
Увы, но игрушки у меня были, по большей части, не для девочки, а для мальчишки, которому никогда не сидится на одном месте. Правда, родители Ирис успокоили меня, сказав, что их быстроглазая дочурка заткнёт за пояс любого, даже самого шустрого, пацана. И в самом деле глазёнки этой пацанки тотчас загорелись и она зависла в воздухе рядом со мной, как только услышала о том, что в большой пластиковой коробке находится игрушка высотой ростом почти с меня, которая умеет быстро бегать, прыгать, говорить, да, ещё и метко стрелять из игрушечного бластера красящим лучом по всему, что движется. Таких механических солдат, которых охотно покупали у меня наблюдатели, я загрузил на платформу две дюжины, целый комплект, к которому прилагалась самая настоящая принцесса.
Ну, а чтобы ей было сподручнее защищать принцессу от хитроумных космических пиратов, я подарил юной Ирис ещё и целый арсенал детских игрушечных бластеров, испускающих синие, красные и зелёные красящие лучи, быстро выцветающие на солнце и не портящие одежды, которого вполне хватило бы на то, чтобы вооружить целую роту непоседливой пацанвы. Принц Ларкид, прибывший в Роанлах, которому тоже было всего лишь четырнадцать стандартных лет, чуть было не расплакался, глядя на это богатство, но я быстро успокоил его, сказав, что у меня столько игрушечных солдат, что их вполне хватит для того, чтобы он смог вместе с ними раскрасить в Роанте всех жителей города часа за три.
Да, жаль, конечно, но у меня больше не было никаких игрушек кроме этих, но и от этого маленькая Ирис пришла в восторг. Прощаясь со мной, она даже не слезла со своего флайера, а просто подлетела поближе, наклонилась и звонка расцеловала меня в обе щеки. Юная арланара улетела, буксируя за собой платформу со штабелем ярких пластиковых коробок, а я облегчённо вздохнул, так как эта девочка уже забыла о том, что с ней совсем недавно приключилась такая беда. У Дана Торнета в команде были отличные сенсетив-психологи и они быстро избавили это дитя от всех неприятных последствий трагедии. Избавили они и меня от неприятных воспоминаний, но уже не тем, что ковырялись в моих мозгах, а своей предусмотрительностью и той душевной теплотой, которой веяло от них. Эти мужчины и женщины были настоящими профессионалами и отличными ребятами.
Поскольку в головах как придворных Сорквика, так и арланаров был полный сумбур, то я вежливо попросил Игнеса построить эту толпу мужчин и женщин повзводно, а сам направился к синей ширме, за которой парился на своём посту принц Тефалд. На меня этот несостоявшийся наследник трона обратил внимание только после того, как взял его за шиворот, поставил вертикально и телепортом вышвырнул прочь из зала стул, на котором он сидел, и ширму. Турнул я от реаниматора и самого принца. Дан Торнет ещё не успел ввести свои данные в устройство идентификации в мой реаниматор и потому он подпустил меня к консоли управления.
Медицинская машина, аж урчала от удовольствия, занимаясь своим любимым делом, исцеляя больных, раненых, калек и стариков от их недугов. Наверное, она думала в этот момент, что где-то рядом идёт тяжелый и упорный бой, раз ей подтаскивают такое число тяжелораненых. Дабы защитить своих пациентов от внезапного прорыва противника, она привела в действие систему постановки телепатических помех, имелась у неё и такая, выдвинула на полную длину телескопические штанги с генераторами силового поля и ощетинилась всеми шестью своими огневыми установками. Я подсел к консоли и перевёл три освободившихся кушетки в режим ожидания, а все занятые, кроме императорской, поставил на режим отдыха после завершения процедуры излечения, так как в течение ближайших пятнадцати минут с них должны были подняться восемь исцелённых галанцев.
Сделал я это только потому, что император должен был предстать перед своими подданным уже через семь минут и мне вовсе не улыбалось заниматься им в тот момент, когда арланары-медики будут в авральном порядке загружать в реаниматор какого-нибудь тяжелобольного или с криками: – "Быстрей, быстрей!" выталкивать прочь свежеисцеленного галанца или галанку, которым в этот момент более всего хотелось расцеловать всех, кто находился в зале и прижаться грудью к хромированному боку реаниматора, чтобы поблагодарить эту машину за все то, что она для них сделала.
Когда я подошел к императорской кушетке, принц Тефалд опять стоял возле неё со скорбным видом и мне пришлось поработать бульдозером, чтобы отодвинуть его хотя бы метров на пять. Игнес уже выстроил всех придворных и арланаров по ранжиру, полукругом, метрах в пятнадцати от реаниматора. В самом центре, прямо напротив кушетки, стояла Рунита, одетая точно так же, как и вчера, только сегодня она была уже посмелее и потому обнажила свои золочёные груди практически до самых сосочков. У неё в руках был хрупкий, полупрозрачный, словно бы хрустальный, цветок, знаменитая лунная орхидея, символ дома Роантидов. Рядом с ней, справа, стоял Айеран, одетый в затрапезный наряд современного фасона и на его голове красовался широкий зубастый обруч. Слева от моей жены были построены дамы двора, но блеск их бриллиантов даже близко не мог соперничать с её драгоценностями.