Как бы то ни было, но такой аспект деятельности подарка старого охотника меня только радовал, хотя я и не мог понять, как такое можно было сотворить. Вообще-то я неплохой сенсетив-прикладник, ведь меня учили одни из лучших сенсетив-наставников Варкена, которыми всегда славился мой клан. Но даже в совершенстве владея такой сложной технологией, как техника телекинетической трансформации материи, я и понятия не имел о том, что превратило этот, пусть и не самый обычный мех, в уникальный трансформатор пси-энергии. По здравому размышлению мы все, Нэкс, Бэкси и я, решили, что столкнулись с каким-то природным феноменом. Отлавливать на острове Равелнаштарам синего барса и сдирать с него шкуру, чтобы убедиться в этом, мы не стали. У нас и без этого голова шла кругом от множества иных дел.
   Дойдя до мыса Кул, белоснежный джентльмен, – "Император Вольтраг" покинул свою очаровательную подружку, смугляночку "Принцессу". Граф фрай-Доралд направлялся на северо-восток, в порт Ванат, а мы на северо-запад, к устью реки Торойи, этой самой крупной водной артерии империи Роантир. Наше прощание было очень тёплым и дружеским. Нам всем очень полюбился этот молодой дворянин из Роанта, который был славным и весёлым парнем. Понравились нам и его друзья, барон фрай-Тасвик и граф фрай-Керсел, это были мужественные люди, отважные мореплаватели и просто замечательные, весёлые парни, которых я очень полюбил за то, что они искренне и трогательно любили мою Руниту, были для неё отличными друзьями и хорошими учителями. Джавиль Вендт вернулся на "Принцессу" и мы продолжили свой путь.
   От мыса Кул до небольшого портового городка Хазколл мы шли чуть более шести суток и всё это время дул попутный свежий ветер, что привело Ягги Гонзера в полное изумление, так как мы вошли в Харзанское море, славящееся то своими мёртвыми штилями, то бешеными шквалами и прочими метеорологическими неприятностями, вроде смерчей. Нэксу для этого пришлось окружить "Южную принцессу" мобильными климатическими установками со всех сторон, чтобы избавить нас от всех этих напастей. Харзанское море, не смотря на свой скверный нрав, является одним из самых оживлённых мест океана Талейн и уже менее, чем через сутки за нами следовала по пятам целая эскадра парусников.
   Капитаны, видя то, что Жано Коррель умудрился поймать ветер, тотчас вставали к нам в кильватер и ему приходилось то и дело маневрировать, как во время парусной регаты, чтобы те не украли у него ветер. Из-за того, что я не мог успокоить его, матросам "Принцессы" пришлось попахать всё то время, что мы шли к Хазколлу. Ведь не мог же я в самом деле сказать этому парню, что моя "Молния", которая шла всё это время позади нашей эскадры, могла надуть паруса и вдесятеро большего количества кораблей.
   Капитан Коррель вышел в этой нечаянной гонке победителем. На финише он совершил ловкий маневр, и, обрезав нос какому-то барку, первым вышел на рейд. Что же, лично я всегда поступаю точно таким же образом, когда захожу на орбиту ожидания. Что при подходе к обитаемым мирам, что при подходе к морским портам, нужно быть всегда начеку и уметь пошевеливаться, иначе никогда не увидишь посадочных огней космопорта.
   Всё, что проделал в заливе Жано Коррель, было отлично видно очень многим наблюдателям. Может быть потому, что мы сделали в этой гонке полтора десятка здоровенных посудин, нашими болельщиками стали здоровенные задиристые парни, одетые в ярко-оранжевые и желтые робы, – буксировщики. Уж им-то с высокой каменной башни лучше всех была видна вся акватория большого залива, в который плавно и величаво впадала река Торойя.
   Призом же капитану Коррелю и всей его команде послужило то, что "Принцесса" без какого-либо ожидания на якорной стоянке смогла подойти к длинной буксирной стреле, выставленной на здоровенных, груженных несколькими гранитными блоками дрогах, своим ходом и без помех принять буксировочный канатище. Парусная вахта была окончена. На борт нашей шхуны немедленно поднялась развесёлая буксировочная команда, погонщики с длинными бичами заняли свои места на спинах громадных скакунов, сигнальщики с невероятной прытью замахали своими флажками и караван из добрых двух сотен тягловых животных пустился бодрой рысью по широкому, ровному шоссе, проложенному вдоль правого берега реки.
   Нам осталось преодолеть последние полторы с лишним тысячи километров, чтобы добраться до Ладиска. Капитан Коррель уже несколько раз проходил по реке Торойе и прекрасно знал все здешние правила. К тому же теперь у него не было недостатка в деньгах и хазкольцы, помимо платы, получили от него в подарок множество сувениров. Я тоже не стал жлобиться и подарил начальнику буксировочной команды пять здоровенных зелёных шкур. Поначалу я хотел подарить ему десяток шкур, но Жано остановил меня, сказав, что и этого хватит, ведь зелёные меха шли на отделку женских платьев и пяти шкур вполне хватит на то, чтобы жены, матери и сёстры всех этих парней теперь щеголяли в жакетах и платьях с роскошными меховыми воротниками и оторочкой.
   Для матросов наступили весёлые деньки, ведь теперь им уже не нужно было упираться пятками в палубу и напрягаться, ставя паруса и носиться по кораблю, словно бешеным, во время парусных авралов. Они отдыхали от всей души и веселили друг друга и Руниту, кто во что горазд. Нейзер, который заметно заскучал после прощания с Ролтером, тоже приободрился. Всю дорогу от мыса Кул он почти безвылазно провёл в своей каюте, в которой он дрых почти по двадцать часов в сутки, просыпаясь лишь для того, чтобы поесть, да, слегка размяться, лазая по вантам и реям. Ему, похоже, уже надоел Галан и он даже перестал читать свою любимую поэзию.
   Правда, нужно было отдать ему должное. Не смотря на то, что он лишился своего любимого занятия, на пару с графом фрай-Доралдом подначивать меня и устраивать мне всяческие хитроумные каверзы, этот парень не ныл и не нудился. Словно бывалый солдат он следовал старому правилу, – если появилась возможность отоспаться, используй её на полную катушку, чтобы не пришлось потом пожалеть, ведь любое начальство существует только для того, чтобы лишить тебя сна, покоя и отдыха. Разумеется, начальством он считал меня, да, к тому же, на редкость вредным, а потому считал своим долгом позубоскалить на мой счёт.
   Как только мы стали подниматься вверх по реке, мой стажер немедленно вооружился большим морским биноклем, взобрался на рею и принялся разглядывать окрестности. В отличие от первых дней нашего путешествия, когда мы проезжали вдалеке от городов, теперь они попадались на нашем пути гораздо чаще, да, и с борта "Принцессы" многие из них были видны, как на ладони. Похоже, что в моём стажере проснулся социотехник. Нейзер часами любовался тем, как разумно галанцы организовали службу речных перевозок, внимательно рассматривая широкие судоходные каналы, уходящие вглубь империи Роантир. Его поражало то, что река Торойя была размечена вешками и бакенами не хуже любого шоссе на каком-нибудь развитом мире и что фарватеры и все шлюзы поддерживались в идеальном состоянии, а суда буксировались вверх по реке с весьма большой скоростью.
   Над всей этой величавой, широкой и полноводной рекой царила неспешная деловитость и строгий порядок. Каждый раз, когда параллельно с нашей шхуной шла на буксире передвижная лавка-баркас, хозяин которой предлагал нам всякую всячину, он покупал десятки газет и потом подолгу читал их, делая выписки в толстую тетрадь. Нейзер, явно, был поражен тем, как разумно император Сорквик и его губернаторы организовали жизнь в империи. Не мудрено, что вскоре он спросил меня о том, почему о Галане сложилось мнение, что это отсталый, дикий и замшелый мир, а монархическая форма правления хуже какой-нибудь технократической диктатуры или нечистой на руку демократии.
   Он яростно, на все лады, распекал как президентскую форму правления своего родного Мидора, на котором поиски справедливости были самым тяжким занятием после преодоления похмелья без помощи медикаментов, так последними словами клял и парламент Терилакса, погрязший болоте лоббизма. С его слов выходило, что губернатор любой провинции империи Роантир, как управленец, стоит всех чиновников Терилаксийской Звездной Федерации вместе взятых и под его управлением десятки тысяч миров чувствовали бы себя куда свободнее, чем управляемые несметной ордой отупевших от безделья и обнаглевших от полной безнаказанности чинуш. Мне было очень приятно смотреть на то, как мой стажер выступает в роли такого махрового ретрограда и реакционера.
   В одно прекрасное утро, мы прошли мимо очень красивого замка, стоящего на острове посреди реки, который я постеснялся бы посетить вместе с Рунитой из-за живописных порнографических панно, прославлявших любовные подвиги одного из самых величайших кобелей галактики, главаря большой шайки речных пиратов, принца Лавара Казинги. Я знал этого парня лично, бывал его спутником в некоторых любовных похождениях и мне не хотелось рассказывать своей жене о том, кем была та или иная красавица, с которой его запечатлели на мозаичных панно вместе со мной. Впрочем, Рунита, наверняка бывала на этом острове, ведь галанцы относились к сексу с подчёркнутой серьезностью и даже ввели в своих школах уроки сексуального просвещения, которые, правда, проводились раздельно. Так или иначе, но через три часа мы были в Ладиске и наше последнее путешествие по Галану на архаичном транспортном средстве завершилось.
 

ГЛАВА ВТОРАЯ

 
    Среди всех солдат галактики самыми привилегированными, несомненно, являются сенсетив-коммандос, а вот самыми лучшими сенсетив-коммандос, бесспорно, являются варкенские воины-архо. Это давно уже стало незыблемым фактом, который никто не может оспорить, хотя и пытается. В галактике есть множество сенситивных миров, которые имеют древние воинские традиции. Самый могущественный из них отнюдь не Варкен, а Руссия, да, и то лишь потому, что эта планетарная цивилизация одна из древнейших, ну, и, к тому же, является столичной планетой Руссийской Звёздной Федерации. Руссийцы великолепные солдаты. Они превосходно обучены и вооружены, отважны, словно могучие медведи, никогда не сдаются в плен и сражаются с полным презрением к боли и смерти. К тому же руссийцы накручены так, как никто иной и даже без своей сенситивной силы были бы способны противостоять любому врагу. Да, и мощь руссийского оружия также известна всей галактике.
    Однако, даже руссийцы уступают варкенским архо уже потому, что эти молчаливые и скромные воины с прическами из сотен косичек сражаются практически без оружия, в одних только боескафандрах. Хотя посудите сами, какое ещё оружие нужно всучить солдату, сенсетивная мощь которого измеряется сотнями и тысячами мегатонн стандартного взрывчатого вещества? Так что клановые виброкинжалы, которые эти парни прячут в складках своих ярко окрашенных туник, вряд ли стоит рассматривать, как боевое оружие. Это скорее традиционная деталь их костюма.
    Сенситивный бой в исполнении варкенских архо штука весьма быстрая и дьявольски напряженная и он состоит всего из двух фаз: первая, это сенситивная разведка, которую они проводят невероятно рассеянным, слабым полем телепатической локации и вторая, это стремительный удар. Если архо атакует противника, равного или противостоящего ему по силам, то он ещё может нанести ему пирокинетический удар по жизненно важным органам. В том же случае, когда перед архо стоит круда, то есть человек, не обладающий сенсетивными способностями, в ход идет "варкенская заморозка", действие которой подобно удару мощного станнера.
    Противостоять архо могут только женщины, ведь ни один архо не только никогда не поднимет руки на представительницу слабого пола, но и не станет ей просто перечить. Однако, варкенцы были бы плохими солдатами, если бы они не научились воевать с солдатам-женщинам. Они просто разоружают их, да, так стремительно, что те и глазом моргнуть не успевают, а потом с той же скоростью эвакуируют из опасной зоны, якобы, спасая им жизнь. Поэтому, если где-то намечается заваруха, в которой непременно будут принимать участие какие-нибудь стервозные дамочки, для которых вышибить дух из мужика, что плюнуть, архо всегда подтаскивают несколько шикарных космолайнеров, на борту которых имеется в достатке цветов, вин, различных деликатесов и, самое главное, весьма дорогих подарков. Порой, дело доходит до того, что самых опасных своих противников, точно таких же сенсетив-коммандос, они телепортируют в каюту нагишом, да, к тому же, прямиком в объятья Серебряной Туники.
    Если учесть то обстоятельство, что молодая Серебряная Туника стоит в некоторых мирах до пяти миллионов галакредитов и всегда остро нуждается в симбиотическом партнёре, то даже самые жуткие стервы смиряются с этим, ведь только варкенцы знают секрет того, как успокоить эти заботливые создания в том случае, если симбионт покинул их. Ну, в том смысле, если у злобной девицы, вновь вернувшейся на поле боя, отбирается подарок. Поэтому ни один идиот никогда не выставляет против варкенских воинов-архо баб и старается найти против этих дамских угодников какую-либо иную управу, что является делом крайне сложным, ведь один единственный архо способен устроить взбучку целому взводу руссийцев.
 
    (Мнение Нэкса по поводу боевых качеств архо, высказанное Руните во время их разговора на борту "Южной принцессы")
 
    Обитаемая Галактика Человечества, Терилаксийская Звездная Федерация, внутреннее пространство темпорального коллапсора "Галан", звездная система Обелайр, планета Галан, западная часть континента Мадр, провинция Аргалон, город Ладиск.
 

Галактические координаты:

 
М = 98* 39* 21* + 0,34978 СЛ;
 

L = 52877,39437 СЛ;

 
Х = (-) I 724,50003 СЛ;
 

Стандартное галактическое время:

 
785 236 год Эры Галактического Союза
 

20 декабря, 00 часов 21 минута

 
Поясное планетарное время:
 

Месяц ранталь, 16 число, 11 часов 30 минут

 
   Последовав моему совету, по прибытию в Ладиск капитан Коррель сразу же зарегистрировал судно не как торговое, а как прогулочное и причалил к пирсу возле большого острова, являющегося центральной частью города. Во-первых, потому, что отсюда было ближе к губернаторскому дворцу, ну, а во-вторых, это сократило ему массу времени, ведь я не собирался торговать мехами, так что мне не было никакой нужды соблюдать все торговые формальности. Вся команда была немедленно отпущена в увольнительную на неопределённый срок, судно в присутствии портового стряпчего передано в полное распоряжение Жано Корреля, на его борт поднялся полувзвод портовой охраны и последнее, о чём я попросил нашего друга, это нанять нам хороший открытый экипаж, но только без кучера, что и было сделано спустя четверть часа.
   Ладиск, по галанским меркам, был большим городом, хотя и уступал по своим размерам Мо. В нём проживало почти двести сорок тысяч человек. Это был крупный торговый город, окруженный многочисленными фермами. Центр города располагался на живописном острове с высокими берегами и соединялся с берегом четырьмя большими, каменными мостами. Местность вокруг города представляла широкую плодородную равнину и оживлялось небольшим, но очень красивым горным кряжем, лежащим к северо-западу от города, выше по реке.
   Когда мы сошли с борта "Принцессы", Рунита, как всегда, внешне была весела и беспечна, но я прекрасно чувствовал то, как она была напряжена. Возвращение в Ладиск напомнило ей о Герконе, её так и не состоявшемся муже, которого она искренне жалела. Она хотела навестить его могилу и возложить на надгробный камень, стоящий над урной с прахом, венок, но сначала нам нужно было совершить визит вежливости и посетить губернаторский дворец. Граф фрай-Доралд просил меня передать губернатору провинции Аргалон письма. Все три письма носили рекомендательный характер, но лишь одно из них было адресовано барону фрай-Ясвику. Два вторых письма были адресованы его жене и дочери. Ещё в тот момент, когда Ролтер писал эти письма, Бэкси сообщила мне о том, что этот парень просил губернатора отнестись ко мне и особенно к Руните с дружеским вниманием. Мою возлюбленную он вообще описывал, как ангельское создание, достойное быть представленным при дворе императора.
   Наш визит к губернатору занял часов семь и не сошлись я на то, что Рунита очень хочет посетить сегодня могилу своего мужа, мы вообще не смогли бы уйти из этого гостеприимного дома. Барон хотел дать нам провожатых и конную свиту, но мне удалось отговорить его от этого и потому мы смогли без лишней помпы переехать на другой берег. Нейзер был весьма удивлён тому, что я прекрасно ориентируюсь на улицах Ладиска и даже стал задавать мне вопросы, но моя жена усыпила его бдительность тем, что подсказала мне, где именно нужно поворачивать к городскому кладбищу. Это напомнило моему стажеру о том, что я всё-таки нахожусь с Рунитой в весьма близких отношениях и потому могу знать этот город, в котором она выросла, с её слов. Нейзер быстро успокоился и поскольку я сидел на козлах, тотчас принялся изображать из себя кавалера на прогулке, пяля на мою жену свои наглые зенки и шпыняя меня своей шпажонкой, за что я чуть было не огрел его кнутом. А ещё он постоянно корчил мне в спину рожи и показывал язык. В общем этот тип и здесь был в своём амплуа.
   Мы подъехали к кладбищу уже почти на закате дня. Рунита посмотрела на меня извиняющимся взглядом и я без слов понял, что она хочет пройти к могиле Геркона Ирта одна, без провожатых. Купив в цветочной лавке, стоявшей рядом со входом на кладбище корзину с ярко-алыми левкатами, она вошла внутрь, а я пересел с козел в карету так, чтобы мне была лучше видна чугунная калитка и аллея, по которой она ушла к высокому берегу реки. От нечего делать мы завели разговор об архитектуре. Ладиск был довольно молодым городом и ему не исполнилось ещё семи тысяч лет, так что лишь немногие здания в нём перестраивались более трёх раз. Он был застроен домами в три-четыре и лишь изредка в пять этажей, но все они были весьма высоки и построены в стиле старороантского классицизма, заложенного ещё при жизни великого галанского реформатора Арлана Гиз-Браде.
   На примере нескольких зданий, стоящих напротив кладбища, больше похожего на красивый парк, я объяснил Нейзеру разницу между старороантским классицизмом и высоким артроантом, рассказав, заодно, чем отличается от этих двух архитектурных стилей новый артроант, появившийся сравнительно недавно, каких-то девять тысяч лет назад и даже высказал предположение, почему он не увлёк своими плавными, тягучими формами жителей Ладиска и они отдали предпочтение классическим пропорциям. На мой взгляд, все эти столичные штучки ещё недостаточно вызрели для того, чтобы их можно было называть вершиной архитектуры, хотя здания, построенные в стиле новый артроант, были весьма красивы и между тремя этими стилями было много общего. Указывая на хотя всего лишь трёхэтажное, но очень величественное и торжественное здание похоронной конторы, я сказал:
   – Нейз, вам не кажется странным, что мы говорим с вами о галанской архитектуре так, словно сидим возле самого входа на центральную аллею Магнуссон-парка в Ольсенбурге и любуемся на Дворец Ярлов. Он ведь у вас тоже очень миниатюрный и имеет камерный вид, но никому не взбредёт в голову назвать его каким-нибудь каменным сараем с бронзовыми пугалами на крыше. Этот дворец является архитектурной доминантой всей центральной части города и без него Ольсенбург никогда бы не был таким привлекательным.
   Нейзер встрепенулся и вытаращил на меня глаза. Глядя на меня с улыбкой, он спросил:
   – Веридор, откуда вы знаете, что я из Ольсенбурга и что Магнуссон-парк моё любимое место в старом городе?
   Улыбнувшись в ответ, я промолвил вполголоса:
   – Вот как? А я и не знал об этом, Нейзер. Послушайте, если мы как-нибудь поговорим с вами на эту тему, то у нас найдется множество общих знакомых. Я ведь частенько бывал на Мидоре в свою бытность вольным торговцем и Ольсенбург это мой любимый город вашего мира. Но сейчас я хочу сказать вам о другом. Понимаете, Нейзер, я сейчас подумал о том, что Галан чертовски похож на ваш Мидор в том плане, что и вы, мидорцы, и галанцы очень бережно относитесь к старине и никогда не торопитесь со всяческими нововведениями. Ведь Ольсенбург стоит уже добрых полмиллиона лет на одном и том же месте, а его центральная часть всё такая же, когда вашим миром правили короли. Правда, в вашем мире вопросы старения материалов решает стасис-поле, которое делает их практически вечными, а для галанцев это очень трудоёмкий процесс. Но даже в таких молодых городах, как Ладиск, в градостроительство не вносится никаких изменений просто так, ради одного только желания повыпендриваться. Кое в чём галанцы также похожи и на нас, варкенцев. Они, как и мы, тоже предпочитают отточить до полного совершенства все те лучшие образцы, которые создали их предки, нежели городить огород по-новому и лепить какие-нибудь замысловатые штуковины в угоду нескольким десяткам богатых бестолочей. Впрочем, простите, но тут я не прав, на Галане традиции тем и сильны, что их очень крепко вколачивают в голову ещё в школе и ни один галанец не рискнет возвести в своём городе здание, которое будет шокировать всех остальных его соседей. Такого просто не допустит городской совет по архитектуре и градостроительству.
   Нейзер улыбнулся, кивнул головой в знак согласия и сказал мне с удовлетворением в голосе:
   – Да, Веридор, тут я с вами полностью согласен. Если на Галане эти вопросы решаются именно так, то этот мир действительно очень похож на Мидор. У нас в Ольсенбурге эти деятели из городского совета по архитектуре из кого угодно выпьют всю кровь прежде, чем разрешат не то что новое здание построить, а даже покрасить входные двери старого. Нам плевать, что где-то дома строят из керамопласта, мы как строили их из красного и голубого гранита, так и будем строить их всегда. И нам плевать на то, что наш искусственный гранит чуть ли не втрое дороже керамопласта, зато он ничем не отличается по внешнему виду от лучших сортов того камня, который когда-то добывался в окрестностях Ольсенбурга. Хотя мы и не такие традиционалисты, как вы, варкенцы, нам тоже нравится то, что наши города такие запоминающиеся. И вот что я вам ещё скажу, Веридор, на мой взгляд галанцам будет очень легко приспособиться к жизни в большой галактике. В них есть что-то такое, что ставит их в один ряд с самыми развитыми мирами, Мидором, Хауном, Терилаксом. Единственное, с кем бы я не стал их сравнивать, так это с обитателями вашей припадочной планеты. Поверьте, я не имею ничего против варкенцев, но вы это совершенно особый случай.
   Говоря мне это, Нейзер вежливо похлопал меня по плечу, словно бы просил меня не сердиться. Да, меня это, честное слово, и не задело. Хотя я и горжусь тем, что я варкенец, мы действительно частенько шокируем очень многих галактов своими обычаями. Тем не менее Нейзер был не совсем прав, может быть именно на нас более всего и были похожи галанцы, а потому я сказал вполголоса:
   – Как знать, Нейз, как знать. В самое ближайшее время мы всё узнаем и, возможно, наше с вами путешествие по Галану обретёт совершенно иной смысл. – Пристально посмотрев на своего стажера, я попросил его об одном одолжении – Нейзер, сейчас мы все вместе отправимся в гости к одному парню и у меня есть к вам одна большая просьба.
   Он сразу же сделался серьезным и быстро ответил:
   – Веридор, вы можете полностью располагать мною. Куда бы вы не отправились, я пойду с вами и моя рука не дрогнет, если нам нужно будет кому-то отвернуть башку. Кто бы не встал у нас на пути, я мигом вырублю его.
   Глядя на Нейзера не нужно было иметь хоть какую-либо проницательность, что бы понять главное, – этот парень действительно не сдрейфит и будет сражаться даже со всеми снежными дьяволами, которые скрываются в глубинах ледового крошева. Вот только на этот раз мне требовалась от него не быстрота реакции, а наоборот, полное спокойствие и потому я поспешил сказать ему:
   – О, нет, Нейзер, только не надо никакой самодеятельности. Не нужно уподобляться Микки. Тот тоже сначала стреляет, а потом долго-долго думает, кому это он вышиб мозги. Мне от вас требуется только одно, чтобы вы прикинулись редкостным раздолбаем, которого можно обвести вокруг пальца и заманить в любую, даже самую примитивную, западню. Обещайте мне не делать ничего без моей на то просьбы.
   Нейзер так широко заулыбался, что я не на шутку струхнул, уж, не подслушал ли он мой короткий ночной разговор с Нэксом и Бэкси. Как раз в этот момент на аллее показалась Рунита и он веселым голосом сказал:
   – Веридор, не волнуйтесь. Если вам нужно чтобы я корчил из себя последнего лоха, никаких проблем, сделаю.
   Рунита торопливо шла по аллее и смахивала платочком с глаз слезинки. Когда она выходила из-под массивной каменной арки, увитой вечнозелёными лианами, то была снова весела. Отдав последний долг Геркону, моя жена подошла к карете с извиняющейся улыбкой. Нейзер тотчас выпрыгнул из неё, раскрыл перед ней дверцу и опустил подножку, а я перебрался на козлы. Через минуту мы тронулись и поехали на центральную улицу, выходящую на шоссе ведущее к дому Талбата Номула. Начинало смеркаться и на улицах зажглись газовые фонари. Мы ехали молча и почти не смотрели по сторонам на людей, гуляющих по широким, тенистым улицам этого красивого и очень ухоженного города. Всё вокруг было таким умиротворённым, что мне даже и не верилось в то, что всего в каких-то пятнадцати километрах от этого города против нас готовилась просто редкостная пакость.