Страница:
Блестящую, удивительно точную характеристику Реза-шаху, как политическому деятелю и как человеку, дал признанный знаток Ирана З.А. Арабаджян: «Реза-шах обладал внушительной внешностью и пронзительным взглядом, от которого становилось не по себе даже очень сильным людям. Он обладал удивительной способностью молниеносно оценивать людей, их сильные и слабые стороны, надежность и ненадежность. Вероятно, это в значительной степени определялось некой магнетической силой, дарованной ему природой. Лишь немногие могли выдержать его взгляд. И не надо думать, что эти черты появились у него после того, как он стал шахом […]. Будучи строгим и требовательным человеком, он не делал скидок никому, вплоть до самого себя. Его рабочий день начинался рано утром и заканчивался поздним вечером. Он почти все свое время проводил в решении государственных дел и требовал от всех государственных чиновников полной отдачи сил и способностей. Хорошо известно, что однажды он приехал с инспекцией в Министерство финансов к самому началу рабочего дня и распорядился закрыть двери и больше никого не впускать. В числе опоздавших оказался и министр. Незадачливый министр сразу же был уволен […]. Он был человеком своего времени, прекрасно знал свой народ, нравы, господствовавшие в обществе, и, стремясь преобразовать Иран, больше полагался на наказания, чем на нравоучения и награды. Он не впадал в восторг, если узнавал, что кто-либо честно и хорошо выполняет порученную ему работу, ибо считал это совершенно естественным, само собой разумеющимся делом. Но если Реза-шах узнавал, что кто-то работает плохо и безответственно, то он заставлял его пожалеть об этом. И такой подход был более понятен народу и, в сущности, не вызывал особых протестов, ибо соответствовал уровню развития общества. Оперируя более широкими категориями, надо сказать, что он создал жесткий авторитарный режим, что диктовалось общей ситуацией в Иране, но не унизил ни себя, ни свой народ до тоталитарной системы, и одно это стоит немало»[18].
В последующие годы основным методом германского проникновения на рынки Среднего Востока стало заключение клиринговых соглашений. 30 октября 1935 г. в Берлине гитлеровским чиновником для особо важных поручений Г. Вольтатом и заместителем министра финансов М. Бадером было подписано первое клиринговое соглашение между Германией и Ираном[20], а 6 сентября 1936 г. оно было ратифицировано меджлисом[21].
Заключению соглашения предшествовала длительная поездка иранской делегации по крупным промышленным центрам Германии. Во время этого «путешествия», устроенного отделом пропаганды нацистской партии, делегация побывала на заводах Круппа в Эссене, химических предприятиях «ИГ Фарбениндустри» в Леверкузене, шелкопрядильнях в Крефельде, портовых предприятиях в Дуйсбурге и Гамбурге. Помимо промышленных предприятий иранцев ознакомили с деятельностью германских финансовых учреждений и научных организаций. Побывала делегация и на съезде НСДАП в Нюрнберге[22]. «В торговле с Ираном Германия прочно встала на ноги после подписания соглашения 1935 г.», – констатировал германский бюллетень «Виртшафтсдинст»[23].
Важность заключенного соглашения подчеркивалась выходящим в Каире на фарси авторитетном журнале «Чехре-Нели», который в конце ноября 1935 г. писал следующее: «Этот договор по многим соображениям представляет большое значение. Товарообмен, установленный в результате этого договора, выражается в 33 млн марок… Иранское правительство будет вывозить в Германию хлопок, шерсть, сухофрукты, прочее сырье и отправлять на самолетах в Германию рыбные продукты из Каспийского моря. Указанные экспортные товары подвергнутся очистке на заводах Баварии, а затем отправятся на германские рынки. Германское правительство станет вывозить в Иран оборудование для текстильной промышленности, электрические товары и т. д.»[24].
Действительно, подписание соглашения дало мощный толчок для развития германо-иранской торговли. Отныне ввозные лицензии стали выдаваться иранцам без предъявления сертификата о вывозе, что помимо формального облегчения ввоза снимало с импортеров немецких товаров 15 % расходов на лицензию и удешевляло тем самым себестоимость немецких товаров[25]. Неподверженность ввоза из Германии валютному ограничению, высокая конкурентоспособность германских товаров и отмена платных лицензий, которые сохранялись относительно других стран (кроме СССР), содействовали переключению иранского купечества на торговлю с Третьим рейхом.
Интерес Гитлера к Ирану стал резко возрастать с 1936 г. В этом году завершается первый «традиционный» этап в иранской политике фюрера на Среднем Востоке, в ходе которого был заложен фундамент для активного экономического и идеологического проникновения Третьего рейха в Иран. Именно в 1936 г. в Германии был принят четырехлетний план развития военной промышленности. Уполномоченным по осуществлению этого плана был назначен старый приятель фюрера Г. Геринг, под руководством которого была создана новая система регулирования экономики. Для этого все предприниматели были объединены в отраслевые картели и подчинены министерству экономики.
В этой обстановке интерес Германии к странам Среднего Востока резко повысился. Поэтому именно с 1936 г. правительство Третьего рейха стало требовать от германских монополий более активного проникновения в экономику Ирана и Афганистана. На одном из заседаний Комитета по экспорту рассматривался вопрос о предоставлении государственных гарантий для фирм, увеличивающих свои поставки на Средний Восток. В итоге правительство Германии приняло решение о предоставлении фирмам, экспортирующим в Иран промышленную продукцию льготных гарантий, предусматривавших в случае ущерба плату компенсаций до 70 % стоимости товаров. Что касается Афганистана, то размер компенсаций был установлен в размере 92,5 % от возможного ущерба, как для страны, имеющей «особое политическое значение для Третьего рейха»[26]. Кроме того, фирмы, направляющие свою продукцию в государства Среднего Востока освобождались от уплаты части налогов, им давалось право льготных перевозок по государственным железным дорогам. Был создан специальный фонд для выдачи экспортных премий германским торговцам. Эти факты говорят о том, что уже в эти годы Гитлер уделял самое пристальное внимание усилению немецких позиций на Среднем Востоке.
С 1936 г. резко повысился интерес к Среднему Востоку в германской прессе. В востоковедческом журнале «Нойе Ориент» стали появляться статьи, в которых содержались призывы активнее проникать на иранский рынок, захватывать ключевые позиции в экономике этого государства. «Немцы с опытом работы в колониях имеют возможность найти в Иране благодатное поле деятельности. Необходимо обдумать вопрос о создании немецких колоний в Иране, так как его необъятное жизненное пространство почти необитаемо», – писалось на страницах журнала в 1936 г.[27]. Серьезное внимание предлагалось также обратить на разработку полезных ископаемых и в соседнем Афганистане[28].
Для поощрения германо-иранской торговли в том же 1936 г. в Берлине была основана германо-иранская торговая палата, а в Гамбурге германо-иранское торговое общество с уставным капиталом в 300 тыс. марок,[29] которые должны были открыть частным немецким импортерам и экспортерам иранский рынок. Пайщиками общества являлись известные иранские коммерсанты: Багир Заде, Бушири, Валади, Вахаб Заде, Даруди, Миланги, Накреван, Нусретиан, Туба, Хои, Хосров Шахи[30]. Председателем общества был избран высокопоставленный чиновник Министерства экономики Германии Феллах.
С августа 1936 г. в Берлине стал издаваться журнал на персидском и немецком языках, учредителем которого выступила германо-иранская торговая палата[31]. В это же самое время в Тегеране при Министерстве торговли была основана клиринговая контора[32].В том, что к концу 1930-х гг. германскому капиталу удалось завоевать командные позиции в иранской экономике, была немалая заслуга этих институтов.
В сентябре 1936 г. для ведения переговоров об экономическом сотрудничестве в Берлин прибыла иранская делегация, состоявшая из представителей Министерства финансов, Министерства иностранных дел и Главного управления торговли. В честь делегации в гостинице «Эспланад» был дан торжественный банкет, на котором произносились тосты за здравие Гитлера и Реза-шаха[33]. Стороны были удовлетворены ходом переговоров, и в конце 1936 г. германский министр экономики и президент рейхсбанка Я. Шахт во время пребывания в Анкаре получил официальное приглашение посетить Иран[34].
Узнав, что его главного финансового советника приглашают в Иран, Гитлер приказал тому в срочном порядке паковать чемоданы, и уже 20 ноября 1936 г. Я. Шахт прибыл в Тегеран. Он стал первым государственным деятелем нацистской Германии, посетившим Иран. Вместе с ним в Иран прибыли германские специалисты по экономическим вопросам – Г. Вольтат и фон Масс, а также резидент немецкой разведки некий Шмидт-Дюмонт.
На банкете, организованном в честь гостей из Берлина, присутствовала вся правящая верхушка Ирана – члены правительства, руководители Министерства финансов, Национального и сельскохозяйственного банков, начальники отделов Министерства иностранных дел.
Приветствуя Я. Шахта, министр финансов не без пафоса заявил: «Хотя наши страны находятся далеко друг от друга, тем не менее они могут помогать друг другу. Иначе говоря, одна из них будет давать сырье, а другая – промышленные товары. Таким образом, экономическое сотрудничество между двумя странами представляется естественным»[35].
Я. Шахт в долгу не остался, подчеркнув свое удовлетворение развитием германо-иранских отношений: «Стремление к пробуждению национальных сил и пользование ими в целях общего прогресса является общим для наших народов. Товарообмен между Германией и Ираном за последние годы, в частности, после заключения торгового договора 1935 г., настолько увеличился, что нас теперь связывают и экономические интересы соответственно той политической дружбе, которая с давних времен существует между обеими странами. Мы надеемся сотрудничать в экономическом прогрессе Ирана. Здесь повсюду наблюдается дух прогресса, новые дома и улицы Тегерана говорят об энергичной деятельности. Германский народ, который под руководством своего вождя Адольфа Гитлера твердо движется к мирному прогрессу, с глубоким интересом идет по пути дружественному Ирану»[36].
За время пребывания в Иране Я. Шахту организовали личные встречи с премьер-министром, председателем меджлиса, министром финансов, министром иностранных дел, другими высокопоставленными иранцами, с редакторами тегеранских газет[37]. Выступая перед последними, Я. Шахт рисовал радужную картину германо-иранских отношений, не жалея при этом ярких слов и эпитетов в адрес Ирана и иранцев:
«Я посетил Вашу страну для расширения между Германией и Ираном экономических отношений. При этой поездке никаких политических целей не имеется. Единственная моя цель заключается в том, чтобы укрепить в интересах обеих стран существующие торговые отношения».
«Ваша страна располагает продуктами и предметами, которые необходимы Германии. Так как Иран вступил в весьма серьезную индустриальную жизнь, то он может пользоваться германской промышленностью, как в сельском хозяйстве, так и в промышленном строительстве».
«Во время моей поездки я имел возможность ознакомиться с промышленным строительством Ирана и могу выразить глубокую надежду, что Иран в этом сотрудничестве может значительно прогрессировать в сотрудничестве с Германией».
Я. Шахт успел совершить поездку по северным районам Ирана. 22 ноября Я. Шахт, Г. Вольтат, фон Масс и Шмидт-Дюмонт прибыли в Решт, где были приняты Реза-шахом[38]. Еще через пару дней Я. Шахт был приглашен для участия в роскошном банкете, устроенном в его честь директором Национального банка Амиром Хосрови. В результате этих встреч было подписано соглашение о товарообороте на ближайший год на сумму 3 млн фунтов стерлингов. В начале 1937 г. для его детализации в Тегеран направилась новая германская экономическая миссия во главе с промышленником Лизом[39].
В июне 1937 г. в Берлин отправилась еще одна делегация из Ирана, которую возглавлял председатель меджлиса Хасан Эсфендиари. Сопровождал его чиновник Министерства иностранных дел Карагозлу.В Берлине вместе с иранским посланником они были приняты самим Гитлером. Министр авиации Геринг также устроил прием иранским визитерам, а финансовый гений Третьего рейха Я. Шахт дал в их честь завтрак, на котором присутствовали заместитель министра экономики Юс и многочисленные представители промышленных и финансовых кругов Германии[40].
Но на этом обмен визитами не кончился. В мае 1938 г. в Третий рейх направился председатель тегеранской торговой палаты Никпур. Эта поездка была связана с задачей налаживания более тесных связей с германскими торговыми кругами и была не лишена некоторых конфиденциальных поручений со стороны иранского правительства. Во время пребывания Никпура в Берлине иранским посольством в Германии был организован специальный прием, на который был приглашен весь состав германо-иранской торговой палаты[41].
Существенную роль в торгово-экономических отношениях между обеими странами сыграло то обстоятельство, что Германия имела почти такую же централизованную систему внешнеторговой организации, какая была установлена в Иране в 1931 г. в связи с введением монополии внешней торговли[42]. Отныне правительство могло передавать отдельным купцам или их обществам монополию на ввоз и вывоз тех или иных товаров. Были организованы монопольные общества купцов по экспорту и импорту, которые и вели внешнюю торговлю. Это значительно облегчало заключение торговых сделок и способствовало укреплению германских позиций на иранском рынке[43]. На этот факт указывал Я. Шахт, отвечая на вопросы редакторов тегеранских газет: «Что касается системы торговли в Иране, то следует сказать, что проводимая иранским правительством экономическая и финансовая система (так в документе. – А.О.), является наилучшей. Аналогичная система проводится также и в Германии… При современном экономическом положении и при нынешней мировой торговле эта система является единственной, которую можно проводить в интересах народа и страны…»[44].
Из иранских товаров Германию больше всего интересовал хлопок[45], который немцы использовали в военной промышленности при производстве взрывчатых веществ. В 1937 г. во время продления клирингового соглашения Я. Шахт добивался от иранского правительства увеличения поставок этого стратегически важного сырья[46].
Однако из-за того, что основные стратегические товары были забронированы монопольными договорами с Советским Союзом, расширение экспорта Ирана в Германию шло главным образом за счет вывоза знаменитых персидских ковров, шерсти, кишок и опиума. Ранее эти товары почти не импортировались из Ирана. Так, удельный вес Германии в торговле коврами с 1933 г. по 1937 г. увеличился в десять раз[47]. Впоследствии она частично экспортировала ковры в страны с конвертируемой валютой. Кроме ковров Германия перепродавала и другие товары, но только те, которые нельзя было использовать в военном производстве.
Неуклонно повышался удельный вес Германии в иранском импорте. Этот рост шел в основном за счет ввоза промышленного оборудования. В этот же самый период резко упал удельный вес Англии, ранее занимавшей ведущие места в иранском импорте.
Первой германской фирмой, проявившей интерес к Ирану, была «Брансбург Ахткулаг», руководство которой направило официальное письмо в адрес иранского главного управления торговли с предложением поставок оборудования и машин. Не ограничиваясь этим, фирма обещала направить для монтажа оборудования высококвалифицированных специалистов[48]. Поставками промышленного оборудования в Иран также занимались немецкие фирмы «АЭГ», «Бош», «Дейцмоторен», «Крупп», «Ленц», «Макс Генест», «Макс Гутенберг», «Менус», «Отто Вольф», «Сименс», «Шарк», «Юнкерс», имевшие свои отдельные конторы, склады и магазины. Все прочие фирмы, действовавшие в Иране, были объединены в «Союз германских машинотехнических заводов». Это было немецкое торговое представительство, осуществлявшее поставки от имени правительства Германии[49].
Благодаря деятельности германских фирм в ряде городов Ирана промышленные предприятия легкой промышленности были оснащены оборудованием из Третьего рейха:
Ашреф – текстильный комбинат;
Исфахан – четыре текстильные фабрики, одна бумажная фабрика;
Йезд – текстильная фабрика;
Кашан – текстильная фабрика;
Керман – текстильная фабрика;
Мешхед – кожевенный завод;
Решт – джутовая фабрика;
Семнан – текстильная фабрика;
Тебриз – текстильная фабрика и кожевенный завод;
Шахи – текстильная фабрика;
Шуштер – текстильная фабрика[50].
Всего в Иране к 1937 г. была зарегистрирована 351 фабричная марка Германии, 285 – Англии, 177 – США, 143 – СССР, 118 – Франции[51].
Нередко немецкие фирмы приобретали акции иранских предприятий. Часть акций текстильных предприятий в Тебризе и Шахи принадлежала немцам[52]. При этом германское правительство тщательно скрывало данные о прямых капиталовложениях немецких монополий. Секретные циркуляры рейхсбанка, Министерства экономики и Имперского валютного управления не раз предупреждали германских капиталистов о необходимости маскировки филиалов и предприятий за границей для того, чтобы спасти их от возможного захвата после начала планировавшейся войны. Поэтому мы не можем привести точных данных о прямых капиталовложениях Германии в Иране.
Оценивая развитие германо-иранских экономических связей, известный советский иранист С.Л. Агаев писал, что «германские монополии делали все возможное, чтобы сорвать строительство предприятий тяжелой индустрии»[53].Однако документы из российских архивов позволяют сделать другие выводы. «Особое внимание фашистская Германия уделяет военной и металлургической промышленности Ирана (выделено мной. – А.О.), сооружению доков, портов, авиационных мастерских, постройке аэродромов и т. п., для чего Ирану предоставляются долгосрочные кредиты на льготных условиях», – отмечалось в справке «СССР и Иран», составленной одним из сотрудников советского МИД[54].
В 1930-е гг. Германия стабильно занимала первое место по поставкам Ирану металлических изделий[55]. Большинство этих изделий использовалось при создании предприятий тяжелой индустрии. Ведущую роль в этих поставках играло объединение германских металлургических заводов «Удема», по количеству работников занимавшее после советского торгового представительства второе место[56]. При содействии немецких фирм был построен медеплавильный комбинат в Ганиабаде, началось строительство Кереджского железоделательного завода и Анарекского комбината цветной металлургии[57].
Проводя подобную политику, Гитлер пытался прибрать к рукам природные запасы Ирана. По его личному указанию немецкий концерн «Феррошталь» заключил с иранцами договор о строительстве Аминабадского комбината черной металлургии. Подобный договор концерн «Феррошталь» заключил и при строительстве Анарекского комбината. Предполагалось, что длительный кредит будет погашаться поставками никеля, свинца и меди[58]. В них остро нуждалась германская военная промышленность. Правда, впоследствии оказалось, что залежи руды не столь значительны, как предполагалось, и работы были свернуты[59].
* * *
Важнейшим направлением в экспансии гитлеровской Германии на Средний Восток стало экономическое. Стремясь получить доступ к стратегическому сырью и полуфабрикатам, Германия применяла все доступные методы и средства для завоевания прочных позиций в иранской экономике. Начиная с 1934 г. она стала вывозить такие продукты сельского хозяйства Ирана, как семена клещевины, из которых вырабатывалось смазочное масло для самолетных моторов, особый вид горошка, употребляемый при изготовлении маргарина и другую продукцию[19].В последующие годы основным методом германского проникновения на рынки Среднего Востока стало заключение клиринговых соглашений. 30 октября 1935 г. в Берлине гитлеровским чиновником для особо важных поручений Г. Вольтатом и заместителем министра финансов М. Бадером было подписано первое клиринговое соглашение между Германией и Ираном[20], а 6 сентября 1936 г. оно было ратифицировано меджлисом[21].
Заключению соглашения предшествовала длительная поездка иранской делегации по крупным промышленным центрам Германии. Во время этого «путешествия», устроенного отделом пропаганды нацистской партии, делегация побывала на заводах Круппа в Эссене, химических предприятиях «ИГ Фарбениндустри» в Леверкузене, шелкопрядильнях в Крефельде, портовых предприятиях в Дуйсбурге и Гамбурге. Помимо промышленных предприятий иранцев ознакомили с деятельностью германских финансовых учреждений и научных организаций. Побывала делегация и на съезде НСДАП в Нюрнберге[22]. «В торговле с Ираном Германия прочно встала на ноги после подписания соглашения 1935 г.», – констатировал германский бюллетень «Виртшафтсдинст»[23].
Важность заключенного соглашения подчеркивалась выходящим в Каире на фарси авторитетном журнале «Чехре-Нели», который в конце ноября 1935 г. писал следующее: «Этот договор по многим соображениям представляет большое значение. Товарообмен, установленный в результате этого договора, выражается в 33 млн марок… Иранское правительство будет вывозить в Германию хлопок, шерсть, сухофрукты, прочее сырье и отправлять на самолетах в Германию рыбные продукты из Каспийского моря. Указанные экспортные товары подвергнутся очистке на заводах Баварии, а затем отправятся на германские рынки. Германское правительство станет вывозить в Иран оборудование для текстильной промышленности, электрические товары и т. д.»[24].
Действительно, подписание соглашения дало мощный толчок для развития германо-иранской торговли. Отныне ввозные лицензии стали выдаваться иранцам без предъявления сертификата о вывозе, что помимо формального облегчения ввоза снимало с импортеров немецких товаров 15 % расходов на лицензию и удешевляло тем самым себестоимость немецких товаров[25]. Неподверженность ввоза из Германии валютному ограничению, высокая конкурентоспособность германских товаров и отмена платных лицензий, которые сохранялись относительно других стран (кроме СССР), содействовали переключению иранского купечества на торговлю с Третьим рейхом.
Интерес Гитлера к Ирану стал резко возрастать с 1936 г. В этом году завершается первый «традиционный» этап в иранской политике фюрера на Среднем Востоке, в ходе которого был заложен фундамент для активного экономического и идеологического проникновения Третьего рейха в Иран. Именно в 1936 г. в Германии был принят четырехлетний план развития военной промышленности. Уполномоченным по осуществлению этого плана был назначен старый приятель фюрера Г. Геринг, под руководством которого была создана новая система регулирования экономики. Для этого все предприниматели были объединены в отраслевые картели и подчинены министерству экономики.
В этой обстановке интерес Германии к странам Среднего Востока резко повысился. Поэтому именно с 1936 г. правительство Третьего рейха стало требовать от германских монополий более активного проникновения в экономику Ирана и Афганистана. На одном из заседаний Комитета по экспорту рассматривался вопрос о предоставлении государственных гарантий для фирм, увеличивающих свои поставки на Средний Восток. В итоге правительство Германии приняло решение о предоставлении фирмам, экспортирующим в Иран промышленную продукцию льготных гарантий, предусматривавших в случае ущерба плату компенсаций до 70 % стоимости товаров. Что касается Афганистана, то размер компенсаций был установлен в размере 92,5 % от возможного ущерба, как для страны, имеющей «особое политическое значение для Третьего рейха»[26]. Кроме того, фирмы, направляющие свою продукцию в государства Среднего Востока освобождались от уплаты части налогов, им давалось право льготных перевозок по государственным железным дорогам. Был создан специальный фонд для выдачи экспортных премий германским торговцам. Эти факты говорят о том, что уже в эти годы Гитлер уделял самое пристальное внимание усилению немецких позиций на Среднем Востоке.
С 1936 г. резко повысился интерес к Среднему Востоку в германской прессе. В востоковедческом журнале «Нойе Ориент» стали появляться статьи, в которых содержались призывы активнее проникать на иранский рынок, захватывать ключевые позиции в экономике этого государства. «Немцы с опытом работы в колониях имеют возможность найти в Иране благодатное поле деятельности. Необходимо обдумать вопрос о создании немецких колоний в Иране, так как его необъятное жизненное пространство почти необитаемо», – писалось на страницах журнала в 1936 г.[27]. Серьезное внимание предлагалось также обратить на разработку полезных ископаемых и в соседнем Афганистане[28].
Для поощрения германо-иранской торговли в том же 1936 г. в Берлине была основана германо-иранская торговая палата, а в Гамбурге германо-иранское торговое общество с уставным капиталом в 300 тыс. марок,[29] которые должны были открыть частным немецким импортерам и экспортерам иранский рынок. Пайщиками общества являлись известные иранские коммерсанты: Багир Заде, Бушири, Валади, Вахаб Заде, Даруди, Миланги, Накреван, Нусретиан, Туба, Хои, Хосров Шахи[30]. Председателем общества был избран высокопоставленный чиновник Министерства экономики Германии Феллах.
С августа 1936 г. в Берлине стал издаваться журнал на персидском и немецком языках, учредителем которого выступила германо-иранская торговая палата[31]. В это же самое время в Тегеране при Министерстве торговли была основана клиринговая контора[32].В том, что к концу 1930-х гг. германскому капиталу удалось завоевать командные позиции в иранской экономике, была немалая заслуга этих институтов.
В сентябре 1936 г. для ведения переговоров об экономическом сотрудничестве в Берлин прибыла иранская делегация, состоявшая из представителей Министерства финансов, Министерства иностранных дел и Главного управления торговли. В честь делегации в гостинице «Эспланад» был дан торжественный банкет, на котором произносились тосты за здравие Гитлера и Реза-шаха[33]. Стороны были удовлетворены ходом переговоров, и в конце 1936 г. германский министр экономики и президент рейхсбанка Я. Шахт во время пребывания в Анкаре получил официальное приглашение посетить Иран[34].
Узнав, что его главного финансового советника приглашают в Иран, Гитлер приказал тому в срочном порядке паковать чемоданы, и уже 20 ноября 1936 г. Я. Шахт прибыл в Тегеран. Он стал первым государственным деятелем нацистской Германии, посетившим Иран. Вместе с ним в Иран прибыли германские специалисты по экономическим вопросам – Г. Вольтат и фон Масс, а также резидент немецкой разведки некий Шмидт-Дюмонт.
На банкете, организованном в честь гостей из Берлина, присутствовала вся правящая верхушка Ирана – члены правительства, руководители Министерства финансов, Национального и сельскохозяйственного банков, начальники отделов Министерства иностранных дел.
Приветствуя Я. Шахта, министр финансов не без пафоса заявил: «Хотя наши страны находятся далеко друг от друга, тем не менее они могут помогать друг другу. Иначе говоря, одна из них будет давать сырье, а другая – промышленные товары. Таким образом, экономическое сотрудничество между двумя странами представляется естественным»[35].
Я. Шахт в долгу не остался, подчеркнув свое удовлетворение развитием германо-иранских отношений: «Стремление к пробуждению национальных сил и пользование ими в целях общего прогресса является общим для наших народов. Товарообмен между Германией и Ираном за последние годы, в частности, после заключения торгового договора 1935 г., настолько увеличился, что нас теперь связывают и экономические интересы соответственно той политической дружбе, которая с давних времен существует между обеими странами. Мы надеемся сотрудничать в экономическом прогрессе Ирана. Здесь повсюду наблюдается дух прогресса, новые дома и улицы Тегерана говорят об энергичной деятельности. Германский народ, который под руководством своего вождя Адольфа Гитлера твердо движется к мирному прогрессу, с глубоким интересом идет по пути дружественному Ирану»[36].
За время пребывания в Иране Я. Шахту организовали личные встречи с премьер-министром, председателем меджлиса, министром финансов, министром иностранных дел, другими высокопоставленными иранцами, с редакторами тегеранских газет[37]. Выступая перед последними, Я. Шахт рисовал радужную картину германо-иранских отношений, не жалея при этом ярких слов и эпитетов в адрес Ирана и иранцев:
«Я посетил Вашу страну для расширения между Германией и Ираном экономических отношений. При этой поездке никаких политических целей не имеется. Единственная моя цель заключается в том, чтобы укрепить в интересах обеих стран существующие торговые отношения».
«Ваша страна располагает продуктами и предметами, которые необходимы Германии. Так как Иран вступил в весьма серьезную индустриальную жизнь, то он может пользоваться германской промышленностью, как в сельском хозяйстве, так и в промышленном строительстве».
«Во время моей поездки я имел возможность ознакомиться с промышленным строительством Ирана и могу выразить глубокую надежду, что Иран в этом сотрудничестве может значительно прогрессировать в сотрудничестве с Германией».
Я. Шахт успел совершить поездку по северным районам Ирана. 22 ноября Я. Шахт, Г. Вольтат, фон Масс и Шмидт-Дюмонт прибыли в Решт, где были приняты Реза-шахом[38]. Еще через пару дней Я. Шахт был приглашен для участия в роскошном банкете, устроенном в его честь директором Национального банка Амиром Хосрови. В результате этих встреч было подписано соглашение о товарообороте на ближайший год на сумму 3 млн фунтов стерлингов. В начале 1937 г. для его детализации в Тегеран направилась новая германская экономическая миссия во главе с промышленником Лизом[39].
В июне 1937 г. в Берлин отправилась еще одна делегация из Ирана, которую возглавлял председатель меджлиса Хасан Эсфендиари. Сопровождал его чиновник Министерства иностранных дел Карагозлу.В Берлине вместе с иранским посланником они были приняты самим Гитлером. Министр авиации Геринг также устроил прием иранским визитерам, а финансовый гений Третьего рейха Я. Шахт дал в их честь завтрак, на котором присутствовали заместитель министра экономики Юс и многочисленные представители промышленных и финансовых кругов Германии[40].
Но на этом обмен визитами не кончился. В мае 1938 г. в Третий рейх направился председатель тегеранской торговой палаты Никпур. Эта поездка была связана с задачей налаживания более тесных связей с германскими торговыми кругами и была не лишена некоторых конфиденциальных поручений со стороны иранского правительства. Во время пребывания Никпура в Берлине иранским посольством в Германии был организован специальный прием, на который был приглашен весь состав германо-иранской торговой палаты[41].
Существенную роль в торгово-экономических отношениях между обеими странами сыграло то обстоятельство, что Германия имела почти такую же централизованную систему внешнеторговой организации, какая была установлена в Иране в 1931 г. в связи с введением монополии внешней торговли[42]. Отныне правительство могло передавать отдельным купцам или их обществам монополию на ввоз и вывоз тех или иных товаров. Были организованы монопольные общества купцов по экспорту и импорту, которые и вели внешнюю торговлю. Это значительно облегчало заключение торговых сделок и способствовало укреплению германских позиций на иранском рынке[43]. На этот факт указывал Я. Шахт, отвечая на вопросы редакторов тегеранских газет: «Что касается системы торговли в Иране, то следует сказать, что проводимая иранским правительством экономическая и финансовая система (так в документе. – А.О.), является наилучшей. Аналогичная система проводится также и в Германии… При современном экономическом положении и при нынешней мировой торговле эта система является единственной, которую можно проводить в интересах народа и страны…»[44].
Из иранских товаров Германию больше всего интересовал хлопок[45], который немцы использовали в военной промышленности при производстве взрывчатых веществ. В 1937 г. во время продления клирингового соглашения Я. Шахт добивался от иранского правительства увеличения поставок этого стратегически важного сырья[46].
Однако из-за того, что основные стратегические товары были забронированы монопольными договорами с Советским Союзом, расширение экспорта Ирана в Германию шло главным образом за счет вывоза знаменитых персидских ковров, шерсти, кишок и опиума. Ранее эти товары почти не импортировались из Ирана. Так, удельный вес Германии в торговле коврами с 1933 г. по 1937 г. увеличился в десять раз[47]. Впоследствии она частично экспортировала ковры в страны с конвертируемой валютой. Кроме ковров Германия перепродавала и другие товары, но только те, которые нельзя было использовать в военном производстве.
Неуклонно повышался удельный вес Германии в иранском импорте. Этот рост шел в основном за счет ввоза промышленного оборудования. В этот же самый период резко упал удельный вес Англии, ранее занимавшей ведущие места в иранском импорте.
Первой германской фирмой, проявившей интерес к Ирану, была «Брансбург Ахткулаг», руководство которой направило официальное письмо в адрес иранского главного управления торговли с предложением поставок оборудования и машин. Не ограничиваясь этим, фирма обещала направить для монтажа оборудования высококвалифицированных специалистов[48]. Поставками промышленного оборудования в Иран также занимались немецкие фирмы «АЭГ», «Бош», «Дейцмоторен», «Крупп», «Ленц», «Макс Генест», «Макс Гутенберг», «Менус», «Отто Вольф», «Сименс», «Шарк», «Юнкерс», имевшие свои отдельные конторы, склады и магазины. Все прочие фирмы, действовавшие в Иране, были объединены в «Союз германских машинотехнических заводов». Это было немецкое торговое представительство, осуществлявшее поставки от имени правительства Германии[49].
Благодаря деятельности германских фирм в ряде городов Ирана промышленные предприятия легкой промышленности были оснащены оборудованием из Третьего рейха:
Ашреф – текстильный комбинат;
Исфахан – четыре текстильные фабрики, одна бумажная фабрика;
Йезд – текстильная фабрика;
Кашан – текстильная фабрика;
Керман – текстильная фабрика;
Мешхед – кожевенный завод;
Решт – джутовая фабрика;
Семнан – текстильная фабрика;
Тебриз – текстильная фабрика и кожевенный завод;
Шахи – текстильная фабрика;
Шуштер – текстильная фабрика[50].
Всего в Иране к 1937 г. была зарегистрирована 351 фабричная марка Германии, 285 – Англии, 177 – США, 143 – СССР, 118 – Франции[51].
Нередко немецкие фирмы приобретали акции иранских предприятий. Часть акций текстильных предприятий в Тебризе и Шахи принадлежала немцам[52]. При этом германское правительство тщательно скрывало данные о прямых капиталовложениях немецких монополий. Секретные циркуляры рейхсбанка, Министерства экономики и Имперского валютного управления не раз предупреждали германских капиталистов о необходимости маскировки филиалов и предприятий за границей для того, чтобы спасти их от возможного захвата после начала планировавшейся войны. Поэтому мы не можем привести точных данных о прямых капиталовложениях Германии в Иране.
Оценивая развитие германо-иранских экономических связей, известный советский иранист С.Л. Агаев писал, что «германские монополии делали все возможное, чтобы сорвать строительство предприятий тяжелой индустрии»[53].Однако документы из российских архивов позволяют сделать другие выводы. «Особое внимание фашистская Германия уделяет военной и металлургической промышленности Ирана (выделено мной. – А.О.), сооружению доков, портов, авиационных мастерских, постройке аэродромов и т. п., для чего Ирану предоставляются долгосрочные кредиты на льготных условиях», – отмечалось в справке «СССР и Иран», составленной одним из сотрудников советского МИД[54].
В 1930-е гг. Германия стабильно занимала первое место по поставкам Ирану металлических изделий[55]. Большинство этих изделий использовалось при создании предприятий тяжелой индустрии. Ведущую роль в этих поставках играло объединение германских металлургических заводов «Удема», по количеству работников занимавшее после советского торгового представительства второе место[56]. При содействии немецких фирм был построен медеплавильный комбинат в Ганиабаде, началось строительство Кереджского железоделательного завода и Анарекского комбината цветной металлургии[57].
Проводя подобную политику, Гитлер пытался прибрать к рукам природные запасы Ирана. По его личному указанию немецкий концерн «Феррошталь» заключил с иранцами договор о строительстве Аминабадского комбината черной металлургии. Подобный договор концерн «Феррошталь» заключил и при строительстве Анарекского комбината. Предполагалось, что длительный кредит будет погашаться поставками никеля, свинца и меди[58]. В них остро нуждалась германская военная промышленность. Правда, впоследствии оказалось, что залежи руды не столь значительны, как предполагалось, и работы были свернуты[59].