Алексей Пехов. Ветер и искры (сборник)

   – Если придут по приказу Наместника и городского совета, то я открою погреба, – спокойно заявила Молс. – Для родного города мне ничего не жалко.
   – Особенно когда имеется тайный склад, который в два раза больше всем известного, – усмехнулся Пень. – Я за свой живот спокоен.
   Глава гильдии бросила на помощника недовольный взгляд. Узнаю ее предприимчивость. Как говорили недоброжелатели, ныне покойные, если у нормальных людей в доме один тайный ход, то у проклятого Молса все десять.
   – Не ожидала, что вы вернетесь.
   – Ты же сама послала за нами.
   – И все равно, учитывая обстоятельства – не ожидала. Рада, что мое предупреждение дошло до вас. Я искренне беспокоилась.
   Я скорчил физиономию, показывая, как отношусь к ее словам:
   – Давай будем честными друг с другом. Ты все это затеяла не для того, чтобы помочь нам. Тебе просто порядком надоел Йох, а мы – из тех немногих, кто взялся бы за это дело. У нас просто нет иного выбора.
   – За те годы, что я тебя не видела, ты превратился в страшного циника, мой мальчик. – Она нисколько не смутилась, услышав мои слова. – Неужели ты хочешь мне сказать, что не благодарен за своевременные новости?
   – Благодарен.
   – Тогда я не вижу причин для твоего неудовольствия.
   – Как ты вообще узнала, что мы живы, и нашла нас? – поинтересовалась Лаэн.
   – Ну, то, что вы живы, я предполагала. Вы все же не такие дураки, чтобы прикончить Ходящую и не подготовить нормального отступления. Бери булочку, угощайся.
   – Спасибо, но я сегодня их достаточно много съела. Растолстею еще.
   – Глупости. У тебя отличная фигура. Так вот, – вернулась она к теме. – Я подозревала это, но искать вас, как Ходящие… слишком долго и тяжело. Если уж у них не получилось, то куда лезть обычной хозяйке пекарни? Империя большая, а вы явно законопатились в какую-нибудь дыру, так что и при свете дня не отыщешь. А то и вовсе свалили в Золотую Марку, Урс, Гроган, Син или еще куда. Мир Хары велик. Вы, конечно, должны были мне деньги за последнее дело, но я предпочитала подождать. Серый всегда был честен в подобных делах. Как видишь, ожидание, пусть и долгое, себя оправдало, – она покосилась на лежащий на столе кошелек. – А когда Йох ни с того ни с сего объявил награду за ваши головы, то я уже не сомневалась. Трехпалый не такой дурак, чтобы выбрасывать деньги на ветер. Пришлось подсуетиться, чтобы сцапать племянника нашего общего знакомого. Пень был столь добр, что поговорил с молодым человеком и через несколько дней сумел вытащить кое-что. Прежде чем умереть, паренек назвал нам деревню. Некую Песью Травку.
   – Он не сказал, откуда Йох узнал о ней?
   – Он не знал, кто сказал Йоху. Ты перебежал ему дорожку и лишил пары пальчиков, и в его обычаях мстить даже спустя столь долгий срок. Если он пошел на такое, значит, это было для него выгодно. Или же у него не было выбора.
   – Кто мог заставить Трехпалого танцевать под свою дудку? – нахмурилась Лаэн и бросила быстрый взгляд в мою сторону.
   Я знал, о ком она думает. О Ходящих.
   – Если подумать, то многие, Ласка. Йох важен и значителен, но есть и те, кто гораздо важнее него. Они вполне могли надавить. – Молс не заметила нашего переглядывания. – В любом случае он это уже сделал. Ваши головы на весах против десяти тысяч соренов.
   – Хорошие деньги. – Пень убрал со стола опустевшую бутылку вина и взялся за новую. – Многие будут рады их заработать.
   – Но не мы. – Молс выделила последнее слово. – Сумма значительная, но я не буду играть с вами грязно.
   – Тебе гораздо выгоднее избавиться от Йоха, чем еще немного пополнить свою сокровищницу, – осклабился я.
   – Ты, как всегда, прав. – Она не отвела взгляда. – Йох всегда был костью в моем горле, а в последнее время он взлетел очень высоко. Лучший друг Наместника, устраивает для него и благородных шикарные представления. Видел бы ты, какого мастера фейерверков он выписал из Грогана! Вся Альсгара месяц только об этом и талдычила. Новые друзья, новые возможности, новая власть и влияние. Он подмял под себя большую часть города, нельзя чихнуть без его разрешения. Йох пытался лезть в дела гильдии и моих людей. Произошло несколько стычек, но большой войны, слава Мелоту, не случилось. Хотя я не уверена, что если ему втемяшится в голову подмять нас под себя, мы выстоим. Трехпалый теперь сможет натравить на нас гвардейцев, а то и помощью Башни заручиться. Пока он осторожничает, но сколько это будет продолжаться? И я не могу до него добраться, старый жук слишком бережно относится к своему здоровью. В последние годы до него не дотянешься.
   – Неужели нельзя дать хорошую цену? Тысяча соренов и пара отчаянных ребят вполне могут справиться с таким делом. – Лаэн жестом попросила Пня налить ей вина.
   – У меня нет лишней тысячи, Ласка. – Было непонятно, шутит Молс или говорит серьезно. – А отчаянные ребята давно перевелись. Никто не будет рисковать шеей в столь безнадежном деле. Я не шутила, когда говорила, что до Йоха так просто не добраться. Он сидит в доме, больше похожем на крепость, а если и отправляется в путешествие по городу, то с такой охраной, что без маленькой армии к нему не пробиться. Сожрут.
   – Не верю.
   – Поверишь, когда сама увидишь. Завтра четвертый день недели. Йох имеет обыкновение ездить на бои, что теперь проходят в квартале Огурцов. Если любопытно, можете взглянуть. Чему ты ухмыляешься, Серый? – Она подняла тонкие брови.
   – Ты сказала, что у тебя нет денег и отчаянных ребят. Именно поэтому к нам приехал Кнут с товарищами? Мы сделаем все бесплатно? Решила воспользоваться нашими руками?
   – Конечно, – с достоинством сказала она. – Это в ваших интересах, раз уж за головы дают хорошую цену. Заодно и мне поможете. Я вас поддержу всем, чем смогу, но выбить из Трехпалого душу – не моя забота.
   Я кивнул:
   – Достаточно честный ответ.
   – Мои люди и вправду оказались не чисты на руку? – неожиданно поинтересовалась она.
   – Только Гнус и Бамут. Деньги вскружили им головы.
   – Бамут дурак. Не сомневаюсь, что он пошел на поводу недомерка. Ладно, туда и дорога. А Кнута жаль. Он был со мной с самого начала. Надеюсь, его душа в Счастливых садах. А что с мальчиком?
   – Этот же вопрос я хотел задать тебе.
   – Ты о чем?
   – О Шене, которого ты приставила к своей троице. Кто он такой, и откуда ты его выкопала?
   – Я посчитала, что пареньку придется по душе прогулка. Пусть набирается опыта. – Она не дрогнула под моим взглядом. Хладнокровности Молса можно только позавидовать.
   – Опыта в чем? В убийствах или в лекарском деле? Ты же знаешь, что он не принадлежит к гильдии и не является свободным охотником. Парень лекарь, пускай и умеющий убивать. Зачем он поехал с Кнутом?
   Я не стал говорить, что у Шена Дар и он Целитель. Вряд ли Молс об этом знает, и пусть это пока останется в тайне.
   – Меня попросили. – Она снова не отвела взгляда.
   – Кто, если не секрет?
   – Секрет.
   – Позволь настоять.
   – Не позволю. – Теперь в ее голосе звякнула сталь. – С вами это не связано никоим образом. У меня был выбор, с кем поставить лекаря, и я выбрала Кнута. В этом предприятии от Шена мог быть толк. Где он теперь?
   – Не знаем.
   – Мертв?
   – Говорю же – не знаем. Он отстал по дороге.
   Молс – умница. Ловко перешла из защиты в нападение. Начала задавать вопросы, и мне пришлось отвечать, отстав от нее. Она явно не собирается рассказывать мне, где ее дорожка пересеклась с лекарем.
   – Когда вы намерены приступить?
   – Как только осмотримся.
   – Только не тяните. Вас могут узнать. Если что-то потребуется – Пень в вашем распоряжении. В любое удобное время.
   – Учтем. Спасибо за ужин. – Я встал из-за стола, кивнул на прощание мрачному Пню. – Поговорим, когда я прощупаю обстановку.
   – У вас есть где переночевать?
   – Да.
   Мы не собирались рассказывать о своей берлоге.
   – Пень, проводи гостей. – Молс явно осталась довольна беседой. – Я помолюсь за вашу удачу.
   И вновь я не понял, издевается она или нет.
 
   Вино в фужере было цвета голубиной крови. Молс взяла бокал в руку, пригубила. Ощутила терпкий и в то же время резкий аромат спелого винограда. Она не любила этот напиток, но сегодня захотелось чего-нибудь крепкого. Женщина даже не стала разбавлять вино водой. По языку растекся ни с чем не сравнимый вкус спелых ягод, но Молс сморщилась, словно только что выпила уксуса.
   Сухое. Она терпеть не могла сухое. Да к тому же еще и красное. Как Пень может пить такое дерьмо, пускай оно и стоит пять соренов за одну бутылку? Все еще морщась, глава гильдии гийянов поставила бокал обратно на стол, затем подумала и залпом осушила его. Теперь уже не морщась. Как она и предполагала – лучше не стало. Где-то в глубине души поселился огонек тревоги.
   Дверь открылась, и в зал тихо вошел Пень. Он был хмур и взволнован. Сел напротив, взял с блюда немного говяжьего языка, щедро посолил, запихнул в рот, начал мрачно жевать. Молс молчала, не обращая никакого внимания на помощника и человека, с которым прожила целых двадцать лет.
   – Небывалый случай, – нарушил молчание Пень. – Ты решила изменить себе и выпить вина?
   – Сейчас не время для поддевок, Олна.
   – А, по-моему, самое время. Скоро нам будет не до этого. Они ушли, если тебе интересно.
   – Не интересно.
   – Ты ведь ожидала совсем другого?
   Молс с раздражением посмотрела на мужчину, затем вздохнула:
   – Да. Они могли быть не столь милы и обходительны.
   – У Серого не было повода. К тому же я бы не позволил…
   – И Ласке тоже? – перебила она его. – Как бы ты остановил ее, если бы она решила вскипятить твои мозги?
   – Но она этого не сделала.
   – Просто не захотела. Они, как все умные люди, предпочитают ссориться лишь в безнадежных случаях. Я не перебегала им дорогу и не загоняла в угол. У нее не было причин.
   – И все же ты взволнованна.
   – Они знают о мальчишке.
   – О, – многозначительно произнес Пень и протянул руку к бутылке.
   – Помня упрямство Серого, я удивлена, что он не стал настаивать на прямом ответе.
   – С годами Нэсс мог поумнеть. Или для него это не так уж и важно, Катрин.
   – При его подозрительности и осторожности? – фыркнула та, которую называли Молсом. – Не говори ерунды. Для него это очень важно. Он хочет понять, почему Шен отправился с Кнутом. Зачем понадобился человек не из гильдии.
   – Я считал, ты подготовила достойный ответ.
   – Все допускают ошибки. – Она вздохнула и встала из-за стола. – Я не рассчитывала, что станет известно о том, что парень не причастен к гильдии.
   – Думаешь, поступила ли ты правильно, поддавшись той просьбе?
   – Я не дура так рисковать. Мне прямо дали понять, что упрямство в данном вопросе будет фатально для меня. И для тебя, кстати говоря, тоже. Следовало согласиться.
   – Зачем им понадобилось посылать мальчишку, к тому же ничего не умеющего? Не доверяли нам?
   – Пойди и спроси у них.
   – Нет, спасибо, Катрин. Я как-нибудь проживу и без этого ответа. Меня беспокоит, что будет, если Серый придет и спросит еще раз. Теперь уже настойчиво. Ты скажешь ему правду?
   – Правда бывает опасной. В данном случае для нас. Нам хорошо заплатили и оставили гильдию в покое. Я ничего не скажу.
   – И все-таки? Если Нэсс не успокоится.
   Молс холодно взглянула на любовника:
   – Пока все идет как надо. Но если Серый начнет брыкаться, я сама пойду к Йоху с его головой и заберу десять тысяч. Поверь, это будет гораздо безопаснее, чем переходить дорогу этим людям.
   – Можем соблюсти договор уже сейчас. Когда Серый и Ласка вновь придут, мы будем готовы.
   – Нет. Я не спешу заканчивать то, что было начато так давно. Йох нам мешает, и Нэсс с Лаэн помогут от него избавиться. А потом можно подумать и о договоре.
   Какое-то время он молчал, затем едва слышно произнес:
   – Значит, так тому и быть.

Глава 17

   Было темно, но я не спешил зажечь лежавшую в мешке Лаэн свечу. Огонь переполошит спящих на стропилах голубей, и тогда здесь начнется форменное сумасшествие. Переполох среди птиц в такой поздний нар может привлечь ненужное внимание.
   Нам это ни к чему.
   Здесь крепко воняло птичьим пометом, где-то над головой шебуршали и недовольно пыхтели разбуженные нашими осторожными шагами птицы. По счастью, тупые создания не поняли, что на их чердаке объявились непрошеные гости. Я держал Лаэн за руку и медленно продвигался в сторону распахнутого чердачного окошка, через которое прекрасно видна половинка луны.
   Что-то с противным смачным звуком упало на мое правое плечо, и Лаэн, не удержавшись, тихонько хихикнула. Я выругался сквозь зубы, посылая проклятия на задницу той птицы, которая столь ловко умудрилась нагадить мне на куртку.
   – Прости, – прошептала мое солнце. – Но тебе не кажется, что однажды уже такое случилось? В тот день, когда мы с тобой познакомились?
   Я добродушно фыркнул и едва не споткнулся о лежащий у самого окна деревянный круг Мелота. Выругался повторно, выглянул наружу, убедился, что все спокойно, и спрыгнул на крышу. Черепица под ногами держалась крепко, так что я не опасался упасть. Впрочем, и смотреть вниз тоже не спешил. Высота совсем немаленькая. Как-никак второй по величине в городе храм Мелота, да еще и отстроенный самим Скульптором.
   Я протянул Лаэн руку, помогая выбраться на крышу. Дующий со стороны моря легкий ветерок пах солью и йодом. Половинка луны сонной рыбой плыла по небу. То прячась в низких облаках, то вновь появляясь, она обливала бледным серебристым светом плоскую крышу храма, его купола и семь шпилей. Нам требовался третий от центрального купола шпиль.
   – Хорошо, что жрецы редко выбираются наверх. Нас бы сочли святотатцами. – В ночи блеснула ее улыбка.
   – Они слишком жирны и ленивы для такого, – нравоучительно сказал я. – Да и что им здесь делать? Колокола в другом месте. Дай Мелот, сюда два раза в год выбираются рабочие, проверить, не протекает ли крыша.
   – Ты заметил, что Молс был не расположен обсуждать историю Шена?
   – Не дурак. Видел. Меня это беспокоит.
   – Но ты не стал настаивать? Хотя мог.
   – Да. Не стал. Он, конечно, опасается тебя и твоего Дара. Но без настоящей силы брать его на испуг неразумно. Все могло кончиться ничем. Я еще узнаю о том, как к нему попал Целитель.
   Мы остановились у шпиля. Он имел огромное четырехугольное основание, которое в тридцати ярдах над нашими головами превращалось в острый конус.
   – Нам нужна восточная часть. – Я пытался сориентироваться.
   – Тогда она противоположная, – не раздумывая, сказала Лаэн. – Идем.
   Каждая из сторон шпиля – в длину ровно десять ярдов. Нам пришлось пройти западную и северную, прежде чем мы оказались у того места, которое было нужно.
   – Это не центральный храм. Здесь может ничего и не быть.
   – Они созданы в одно и то же время, одним и тем же человеком, дорогой. Просто центральный находится в Высоком городе, а этот – в Гавани. Убежище должно быть и тут. Я уверена. Ищи.
   Справа от того места, где основание огромной, созданной Скульптором конструкции переходило в крышу, я начал искать. Это оказалось не столь просто. Наконец, у стены, над шестой от края черепицы, я обнаружил едва видимый рисунок, изображавший арку.
   – Справишься? – поинтересовался я у Лаэн.
   Она нервно облизала губы:
   – Попытаюсь. Надеюсь, моей оставшейся «искры» хватит.
   – Не волнуйся. Если не получится, подыщем другое место для убежища.
   – Я не собираюсь сдаваться так просто, – улыбнулась она. – Пробраться мимо жрецов не так легко.
   Я ободряюще подмигнул ей в ответ. Мое солнце протянула ладонь, накрыла полустершийся символ, который тысячу лет назад оставил сам Скульптор. Спустя несколько ун арка засияла рубиновым, и часть стены у восточной стороны шпиля отошла в сторону, открывая темный узкий проход. Протиснуться в него можно было только боком.
   – Молодец, – похвалил я ее. – Как вижу, ты уже кое-что можешь.
   – «Д…ща… тся с ка… дым… ем», – неожиданно раздалось у меня в голове.
   – Прости? Не понял. – Я улыбался как идиот. После стольких дней я вновь «услышал» ее.
   – Дар возвращается с каждым днем. Все быстрее и быстрее. Только сил пока не хватает, – виновато закончила она.
   – То, что ты можешь на данный момент, – уже хорошо.
   Мы пробрались в проем. Темно, хоть глаз выколи.
   – Свет, – тихо попросила Лаэн.
   Я зажмурился от хлынувшего со всех сторон яркого света, который излучали белые шары.
   – Это место не такое, как то, – пробормотал я.
   Лаэн, тоже порядком смущенная, приложила руку к начертанной на стене арке, являющейся точной копией той, что я нашел на крыше, и потайная дверь встала на место.
   – Тебе не кажется, что изнутри оно гораздо больше, чем снаружи? – не успокаивался я.
   – Это одна из шуток Скульптора. Я слышала о таком.
   Девять лет назад Лаэн показала мне тайное убежище, созданное Скульптором в третьем шпиле центрального храма Мелота. Откуда она знала о том укромном уголке, и почему про него не слышал никто из Ходящих и Огоньков, я так и не спросил. Как и не спрашивал, кто учил ее Дару, и откуда она родом. В нашей жизни были темы, которых мы старались не касаться.
   В те времена мы использовали указанное моим солнцем убежище для наших нужд. Оно было небольшое, но достаточно удобное и уютное. И, самое главное, никто о нем не знал, и попасть в него, не имея Дара, было невозможно. Безопасней только под подолом юбки Матери Ходящих, да простят меня за такое кощунство.
   Это же помещение казалось огромным. Шесть ярдов от входа, десять ступенек вниз и еще по крайней мере сто ярдов просторного зала с высоким куполообразным потолком, мощными контрфорсами и рядами массивных шестиугольных колонн вдоль стен. Сплошь мрачный серый камень. Никакого намека на красоту.
   – Не могу понять! – наконец не выдержал я. – Как снаружи может быть мало, а внутри так много?! Как этот зал влез в шпиль?!
   Лаэн отвлеклась от созерцания помещения. Было видно, что она потрясена не меньше меня:
   – Это игра с пространством… миром. Что-то может казаться меньше, чем оно есть на самом деле. Маги прошлого умели такое делать.
   – А Ходящие?
   – Нынешние – нет.
   – А Проклятые?
   – И их сил и знаний на такое не хватает. Подобное совершали лишь те, кто жил в одно время со Скульптором. Потом случился Великий упадок. А Война Некромантов добила то, что еще не успели забыть.
   – То есть…
   – Знаешь, почему Ходящие, живущие в наши дни, так боятся Проклятых? – неожиданно спросила она. – Потому что те родились пять сотен лет назад и владеют такими знаниями, какими никогда не сможет обладать никто из ныне живущих носителей «искры». Знание – а не сила, вот главное оружие Шести.
   – Ты хочешь сказать, что Проклятые не так уж и могучи?
   – Не хочу. Они достаточно сильны, чтобы стереть большинство владеющих Даром в порошок. Но есть почти равные им по мощи. Та же Мать, думаю, вполне могла бы справиться с Корью – она считается самой слабой из тех, кто затеял Темный мятеж. Но знаний у нее гораздо меньше, чем у Митифы.
   – Митифа это имя Кори?
   – Да.
   – Я не знал.
   – Башня предпочитает об этом не распространяться. Но любой носитель Дара знает настоящие имена Проклятых. В Радужной долине не считают нужным скрывать историю. Во всяком случае, ту, которая им выгодна.
   Я с трудом удержался, чтобы не спросить, была ли Лаэн в знаменитой школе Империи, где учат обладающих «искрой».
   – Боюсь, мы так никогда и не узнаем, для каких целей Скульптор создал это помещение. – Она, кажется, не заметила моих колебаний. – Идем. Надо осмотреться.
   – Здесь можно разместить прорву людей, – сказал я, касаясь рукой одной из колонн.
   – На самом деле я до последнего момента не была уверена, что мы найдем здесь тайник, – неожиданно призналась она.
   – То есть раньше ты о нем не знала?
   – Нет, конечно. Но идти ночью в Высокий город не имело никакого смысла. Сам знаешь, что в такое время нас туда никто не пустит. Вот тогда я и подумала о храме в Гавани. Его строил Скульптор, и тогда это строение находилось вне городской черты. Так почему было не попробовать?
   – А если бы ты ошиблась?
   – Могли переночевать на чердаке трапезной. Вместе с голубями, – хихикнула она.
   Я поднял очи горе. Вот бы это было удовольствие!
   – Эй! Смотри! Здесь люк в полу! – неожиданно воскликнула Лаэн. Она упала на колени и попыталась пальцами поддеть тяжелую крышку.
   – Значит, это место еще больше, чем я предполагал. – Я покачал головой.
   – Вместо того чтобы стоять с умным видом, лучше бы помог слабой женщине!
   – Я предпочитаю держаться подальше. Не зря ведь это место спрятали. Не ровен нар, вылезет какое-нибудь очень голодное чудовище.
   – Ты то же говорил, когда в первый раз я открыла тебе проход в центральном храме. Тогда ничего не выскочило. – Она начинала сердиться.
   – Если ты будешь лезть в разные подозрительные места, то, помяни мое слово, рано или поздно это произойдет. Ай! Не щиплись! Шучу! Шучу.
   – Так-то лучше, – проворчала она. – Не понимаю, чего ты упрямишься.
   – А я не понимаю, чего ты туда лезешь, – не остался я в долгу. – Нам вполне хватит зала.
   – Мне не дает покоя любопытство.
   – Любопытство сгубило кошку, – не удержался я и тут же заработал болезненный тычок локтем в бок.
   – У-у-у! – вот и все, что я сказал, а затем принялся за работу.
   Крышка поддалась как миленькая, я только и успел подставить руки в образовавшийся зазор.
   – Береги пальцы! – предупредила Лаэн.
   Я напряг мышцы и отбросил тяжеленную стальную крышку в сторону. Она с грохотом упала на плиты, и теперь в полу зиял темный провал. Видны были лишь первые пять уходящих во тьму ступенек.
   – Полезем? – поинтересовался я, уже зная ответ.
   – Спрашиваешь! Свет!
   Внизу зажглись магические фонари, но сияли они не столь ярко, как в зале, где мы сейчас находились.
   – Погоди. – Я схватил уже собиравшуюся спускаться Лаэн за руку и на ее недоумевающий взгляд пояснил – Первым пойду я.
   – Клянусь Даром! – пискнула мое солнце, когда мы очутились внизу. – Клянусь Даром! Это же… это…
   Она не закончила и, пораженная, остановилась у лестницы. Было отчего замереть.
   Мы находились в небольшом, семиугольном зале с розоватыми стенами и полом точно такого же цвета. На полу был выписан широкий круг, в котором с помощью красной мозаики чьи-то умелые руки выложили семь очень похожих на большие лепестки фигур. Все семь «лепестков» цветка выходили за пределы круга, и на том месте, где они заканчивались, из пола вырастали семь каменных клыков. В половину человеческого роста, сильно загнутые, остриями направленные в круг.
   Раньше я ничего подобного не встречал.
   – Лепестки Пути! – К Лаэн наконец-то вернулся дар речи. – Нэсс! Это же Лепестки Пути!
   – О! – глубокомысленно произнес я.
   Легендарное творение, когда-то созданное самим Скульптором. Судя по тем сказкам и мифам, которые мне не раз приходилось слышать, – с помощью заложенной в Лепестки Пути магии можно было практически мгновенно перенестись на немыслимые расстояния.
   – Он был великим человеком. И магом. – Она провела рукой по ближайшему клыку.
   Я не стал спрашивать, кто такой этот «он». И дураку понятно.
   – Столь великим, что унес тайну их создания в могилу. Насколько я помню, ни одна Ходящая с момента смерти Скульптора не смогла даже приблизиться к созданию такого чуда. У них вообще ничего не вышло.
   – Ты прав, дорогой. Но его величия это не затмевает.
   – Не знаю. – Я с опаской наблюдал за тем, как Лаэн вошла в круг. – Считай меня жадным, но не понимаю, почему он не поделился этим знанием с потомками.
   – Быть может, не нашел достойного. А может, просто не успел. Кто знает? Прошло уже столько сотен лет. Все забылось.
   – Эй, – не выдержал я. – Может, ты отойдешь от них? Не уверен, что это безопасно.
   – Не говори ерунды, – отмахнулась она. – Ни один из Лепестков не работает вот уже почти пять сотен лет.
   – Я знаю, – обиженно пробурчал я.
   – Тогда не понимаю твоих опасений. Когда Проклятые вышли из Совета и устроили бунт, Сорита перед смертью успела закрыть творения Скульптора, и с тех пор они мертвы.
   – Мертвы ли? – Я подошел к ближайшему ко мне «клыку» и прикоснулся к нему. Камень оказался неожиданно теплым и гладким. – Я в этом не уверен.
   – Ну, спят. Разница невелика! – Порой ее беспечность меня поражала. – Все Ходящие мира, включая Проклятых, не смогли их разбудить. А у нас и подавно не получится. Поверь мне, Сорита постаралась сделать так, что Лепестки оказались потеряны навсегда. Ни одна Ходящая еще долго не пройдет по ним. Если, конечно, не найдется умник, который сможет оживить эти камни.
   – Ты знаешь, как они действуют? – Мне было любопытно услышать это от нее, потому как в разговорах «всезнаек» я слышал разные предположения о том, как работали Лепестки. От самых простых – вроде произнесения слова, до самых нелепых – помета летучих мышей и ослиной мочи.
   – Читала в книгах. – Она закончила осмотр и оказалась рядом со мной. – Люди встают в круг, Ходящая представляет место, куда их нужно переправить, с помощью Дара заставляет Лепестки ожить, и ты уже в другом месте.
   – Э-э-э… – протянул я. – А без Ходящих никак нельзя было обойтись? Они – обязательное условие?
   Лаэн как-то странно на меня посмотрела, а затем осторожно поинтересовалась:
   – Нэсс, а ты вообще понимаешь, почему Ходящих назвали «Ходящими»?