Страница:
— Останься со мной, — произнёс хриплым от волнения голосом Николай.
— Набери, пожайлуста, ванну и дай мне во что переодеться, — это было её согласием.
Открыв шкаф он подозвал девушку и предложил ей самой выбрать одежду. Она выбрала одну из его рубашек с длинным рукавом.
Когда Мадалена ушла принимать ванну, он разложил диван и застелил постель свежим бельём. Переодевшись в старые домашние джинсы и футболку он стал ждать её появления.
Мадалена вышла из ванной комнаты в его рубашке, вытирая волосы полотенцем.
— У тебя есть фен? — спросила она Николая и получив отрицательный ответ, принялась расчёсывать свои прекрасные волосы.
— Иди в ванну. А я пока просушу свою гриву.
Выходя из ванной, Николай услышал пение Мадалены на кухне, и не заходя на кухню, прыгнул на диван, укрывшись одеялом.
— Ты уже здесь, — весело проворковала Мад и стала расстёгивать рубашку.
Сняв рубашку, она осталась в одних чёрных ажурных трусиках. Небольшая упругая грудь выделялась сосками, цвета кофе с молоком, длинные стройные ноги манили к сладострастию. Мад позволила Николаю рассмотреть её прелести, прежде чем нырнула под одеяло…
Поцелуй был долгим и сладким. Это был поцелуй людей, ясно представляющих свои желания. Их тела переплелись в порыве страсти. Они одновременно и познавали друг друга и отдавались могуществу эроса. Они не были неискушёнными в сексе юными особами, когда только начинается путь по реке сладострастия. Они занимались сексом, вкладывая всю накопившуюся энергию своих тел, получая наслаждение и даря партнёру минуты радости. Меняя позиции, они достигали пика страсти и неутомимо продолжали сливаться в экстазе. Мадалена была неистова и ненасытна в своей страсти, побуждая Николая к активным действиям.
Утомлённые и счастливые полученным неземным удовольствием они лежали в постели не произнеся и слова. Слова были не нужны. Их заменили движения тел, нежность рук и губ. Это нельзя было назвать любовью, как и нельзя было назвать только сексом. Это было промежуточное состояние, когда любовь ещё не наступила, но желание одного только секса пройдено, а что будет дальше неизвестно, перерастёт ли простое знакомство в великое чувство или просто уйдёт в небытие…
Мадалена повернувшись на бок положила голову на плечо Николаю. Через некоторое время она уснула и он почувствовал её ровное дыхание. Николай боялся пошевельнуться, чтобы не разбудить неловким движением, сладко спящую молодую прекрасную женщину.
41. Информация академика Горского.
42. Новости Званцева и Жукова. Таинственный незнакомец.
43. Доклад генерала Плахтина.
44. Продолжение поисков Иностранца. Версия майора Карпенко.
45. Николай и Мадалена.
46. Информация Интерпола.
— Набери, пожайлуста, ванну и дай мне во что переодеться, — это было её согласием.
Открыв шкаф он подозвал девушку и предложил ей самой выбрать одежду. Она выбрала одну из его рубашек с длинным рукавом.
Когда Мадалена ушла принимать ванну, он разложил диван и застелил постель свежим бельём. Переодевшись в старые домашние джинсы и футболку он стал ждать её появления.
Мадалена вышла из ванной комнаты в его рубашке, вытирая волосы полотенцем.
— У тебя есть фен? — спросила она Николая и получив отрицательный ответ, принялась расчёсывать свои прекрасные волосы.
— Иди в ванну. А я пока просушу свою гриву.
Выходя из ванной, Николай услышал пение Мадалены на кухне, и не заходя на кухню, прыгнул на диван, укрывшись одеялом.
— Ты уже здесь, — весело проворковала Мад и стала расстёгивать рубашку.
Сняв рубашку, она осталась в одних чёрных ажурных трусиках. Небольшая упругая грудь выделялась сосками, цвета кофе с молоком, длинные стройные ноги манили к сладострастию. Мад позволила Николаю рассмотреть её прелести, прежде чем нырнула под одеяло…
Поцелуй был долгим и сладким. Это был поцелуй людей, ясно представляющих свои желания. Их тела переплелись в порыве страсти. Они одновременно и познавали друг друга и отдавались могуществу эроса. Они не были неискушёнными в сексе юными особами, когда только начинается путь по реке сладострастия. Они занимались сексом, вкладывая всю накопившуюся энергию своих тел, получая наслаждение и даря партнёру минуты радости. Меняя позиции, они достигали пика страсти и неутомимо продолжали сливаться в экстазе. Мадалена была неистова и ненасытна в своей страсти, побуждая Николая к активным действиям.
Утомлённые и счастливые полученным неземным удовольствием они лежали в постели не произнеся и слова. Слова были не нужны. Их заменили движения тел, нежность рук и губ. Это нельзя было назвать любовью, как и нельзя было назвать только сексом. Это было промежуточное состояние, когда любовь ещё не наступила, но желание одного только секса пройдено, а что будет дальше неизвестно, перерастёт ли простое знакомство в великое чувство или просто уйдёт в небытие…
Мадалена повернувшись на бок положила голову на плечо Николаю. Через некоторое время она уснула и он почувствовал её ровное дыхание. Николай боялся пошевельнуться, чтобы не разбудить неловким движением, сладко спящую молодую прекрасную женщину.
41. Информация академика Горского.
Начиная с самого утра Карпенко с нетерпением ожидал информации от академика Горского. Не выдержав он в полдень позвонил генералу Плахтину справиться, не получен ли факс. Генерал ответил, что как только фас будет получен, он вызовет его к себе, и чтобы он не дёргался, а занимался работой и не отвлекал его, Плахтина.
На работу он приехал вместе с Мадаленой. Пока он спал, разнежившись в постели, она успела приготовить завтрак. О прошедшей ночи не было сказано ни слова. Лишь уже выходя из квартиры, она крепко поцеловала его, произнеся одно слово: спасибо.
Званцев с Жуковым по-прежнему перерывали анкеты туристов и деловых людей, посетивших Россию из Германии и стран Прибалтики, и должны были прибыть с докладом перед обедом, то есть где-то через час.
В половине первого Карпенко позвонил генерал Плахтин.
— Зайди ко мне, — коротко сказал Владимир Иванович и положил трубку.
Майор быстро прошёл коридорами Управления и зашёл в приёмную генерала. Секретарь генерала, разрешил Карпенко пройти в кабинет, сообщив, что его ждут.
— Здравия желаю, товарищ генерал, — приветствовал майор генерала.
— Проходи, садись, — буркнул Плахтин, не отрываясь от листков бумаги, лежащих перед ним на столе. Карпенко подошёл к столу, отодвинул стул и сел напротив генерала.
— На вот, почитай, — передал листы факса Плахтин.
Николай стал внимательно читать факс Горского. Первый лист содержал шапку сообщения и несколько строчек:
Он сообщал, что подобные зажигалки, которую описал ему академик Горский, являлись личным подарком главы Абвера адмирала Вильгельма Канариса, и вручались наиболее доверенным офицерам Абвера в знак его расположения и признания их заслуг. Всего им было подарено офицерам 17 таких зажигалок. Где они производились установить не удалось. На зажигалах выгравировывалось имя офицера, без фамилии, год вручения подарка и две латинские буквы V И К, которые означали инициалы самого Канариса, находящиеся под надписью — «Абвер, за заслуги». Все надписи были эдентичны, без упоминания каких-либо персональных заслуг и звания. Сохранился лист с указанием дат вручения и именами офицеров. К сожалению не имён, ни званий не отмечено. Скорее это было сделано с целью конспирации, великий мастер которой, был адмирал.
Привожу Вам этот список.
1. Отто 1938
2. Карл 1938
3. Эрвин 1939
4. Фридрих 1939
5. Вальтер 1939
6. Вернер 1939
7. Дитрих 1940
8. Отто 1940
9. Генрих 1940
10. Вильгельм 1941
11. Вернер 1941
12. Фридрих 1941
13. Карл 1942
14. Герман 1942
15. Клаус 1943
16. Юрген 1943
17. Генрих 1944
Некоторых обладателей памятных зажигалок удалось установить, к сожалению не всех.
1. Отто фон Патцигер, капитан 1 ранга. Предшественник Канариса.
2. Карл Пиккенброк, генерал-лейтенант. Начальник Абвер-1.
3. Эрвин Лахузен, генерал-майор. Бывший начальник военной разведки Австрии, до её аншлюса с Германией, большой друг адмирала. Начальник Абвер-2.
4. Фридрих Нейбауэр, подполковник, адъютант Канариса.
5. Вальтер фон Хольтцендорф, полковник, руководил Управлением Абвера в Испании.
6. Вернер фон Дитц, генерал-майор, руководил Управлением Абвера во Франции.
13. Карл фон Целлариус, фрегаттен-капитан, руководитель разведшколы в Прибалтике.
15. Клаус фон Штауфенберг, полковник Генерального Штаба сухопутных войск, организатор заговора против Гитлера.
Номер 9 был выделен профессором Кранцем.
Далее шло разъяснение.
Не удалось определить, кому принадлежала эта зажигалка. В архивных документах удалось найти упоминание о самоубийстве полковника Абвера барона Генриха фон Ротгера 15 марта 1945 года. Факт самоубийства был оформлен как смерть во славу фюрера и Германии.
При обнаружении тела, был составлен пртокол осмотра места и произведена опись личных вещей полковника, которые были направлены его сестре. Среди личных вещей находилась зажигалка с надписью: «Абвер, за заслуги». К сожалению в протоколе не указан год. На зажигалке было выгравировано имя — Генрих и две латинские буквы V и К.
Генрих фон Ротгер в сороковом году был в звании майора Абвера, был награждён Железным крестом.
Дальше были выводы профессора.
На основании вышеизложенного следует сделать вывод, что зажигалка принадлежала полковнику Генриху фон Ротгеру.
Последний лист сообщения отображал фотографию фон Ротгера в мундире полковника.
В окончании своего письма профессор желал майору Карпенко дальнейших успехов.
— Ну что скажешь? — спросил Плахтин Карпенко. — Тот ещё был гусь. Сколько наград Видимо не зря застрелился, чувствовал расплату.
— А ведь наш незнакомец чем-то похож на этого фон Ротгера, — внимательно всматриваясь в фотографию барона сказал Карпенко.
— Какие дальнейшие планы? — поинтересовался генерал. — Что думаешь предпринять? Есть план действий?
— Будем искать Иностранца. Надо дать запрос пограничникам. Не пересекал ли в ближайшие месяцы представитель зарубежных стран под фамилией фон Ротгер, или просто Ротгер.
— Попробуй, — согласился Владимир Иванович, — но не забывай, что его потомок, скорее всего внук, судя по времени, мог сменить фамилию.
— Понял, Владимир Иванович, — сказал майор, — Званцев с Жуковым перерывают анкеты всех посетивших страну из Германии и стран Прибалтики, сравнивая фотографии с фотороботом. Жду новостей от них.
— Постоянно держи меня в курсе дела.
— Как только появятся новые данные, немедленно доложу.
— Хорошо, иди…
На работу он приехал вместе с Мадаленой. Пока он спал, разнежившись в постели, она успела приготовить завтрак. О прошедшей ночи не было сказано ни слова. Лишь уже выходя из квартиры, она крепко поцеловала его, произнеся одно слово: спасибо.
Званцев с Жуковым по-прежнему перерывали анкеты туристов и деловых людей, посетивших Россию из Германии и стран Прибалтики, и должны были прибыть с докладом перед обедом, то есть где-то через час.
В половине первого Карпенко позвонил генерал Плахтин.
— Зайди ко мне, — коротко сказал Владимир Иванович и положил трубку.
Майор быстро прошёл коридорами Управления и зашёл в приёмную генерала. Секретарь генерала, разрешил Карпенко пройти в кабинет, сообщив, что его ждут.
— Здравия желаю, товарищ генерал, — приветствовал майор генерала.
— Проходи, садись, — буркнул Плахтин, не отрываясь от листков бумаги, лежащих перед ним на столе. Карпенко подошёл к столу, отодвинул стул и сел напротив генерала.
— На вот, почитай, — передал листы факса Плахтин.
Николай стал внимательно читать факс Горского. Первый лист содержал шапку сообщения и несколько строчек:
Уважаемый Николай Иванович,Следующий лист содержал пояснения профессора Кранца.
Посылаю Вам два листа информации, касательно Вашего дела. Эту информацию подготовил мой друг профессор истории Отто Кранц.
Надеюсь, она поможет Вам в расследовании.
С Уважением, академик Е.А.Горский.
Он сообщал, что подобные зажигалки, которую описал ему академик Горский, являлись личным подарком главы Абвера адмирала Вильгельма Канариса, и вручались наиболее доверенным офицерам Абвера в знак его расположения и признания их заслуг. Всего им было подарено офицерам 17 таких зажигалок. Где они производились установить не удалось. На зажигалах выгравировывалось имя офицера, без фамилии, год вручения подарка и две латинские буквы V И К, которые означали инициалы самого Канариса, находящиеся под надписью — «Абвер, за заслуги». Все надписи были эдентичны, без упоминания каких-либо персональных заслуг и звания. Сохранился лист с указанием дат вручения и именами офицеров. К сожалению не имён, ни званий не отмечено. Скорее это было сделано с целью конспирации, великий мастер которой, был адмирал.
Привожу Вам этот список.
1. Отто 1938
2. Карл 1938
3. Эрвин 1939
4. Фридрих 1939
5. Вальтер 1939
6. Вернер 1939
7. Дитрих 1940
8. Отто 1940
9. Генрих 1940
10. Вильгельм 1941
11. Вернер 1941
12. Фридрих 1941
13. Карл 1942
14. Герман 1942
15. Клаус 1943
16. Юрген 1943
17. Генрих 1944
Некоторых обладателей памятных зажигалок удалось установить, к сожалению не всех.
1. Отто фон Патцигер, капитан 1 ранга. Предшественник Канариса.
2. Карл Пиккенброк, генерал-лейтенант. Начальник Абвер-1.
3. Эрвин Лахузен, генерал-майор. Бывший начальник военной разведки Австрии, до её аншлюса с Германией, большой друг адмирала. Начальник Абвер-2.
4. Фридрих Нейбауэр, подполковник, адъютант Канариса.
5. Вальтер фон Хольтцендорф, полковник, руководил Управлением Абвера в Испании.
6. Вернер фон Дитц, генерал-майор, руководил Управлением Абвера во Франции.
13. Карл фон Целлариус, фрегаттен-капитан, руководитель разведшколы в Прибалтике.
15. Клаус фон Штауфенберг, полковник Генерального Штаба сухопутных войск, организатор заговора против Гитлера.
Номер 9 был выделен профессором Кранцем.
Далее шло разъяснение.
Не удалось определить, кому принадлежала эта зажигалка. В архивных документах удалось найти упоминание о самоубийстве полковника Абвера барона Генриха фон Ротгера 15 марта 1945 года. Факт самоубийства был оформлен как смерть во славу фюрера и Германии.
При обнаружении тела, был составлен пртокол осмотра места и произведена опись личных вещей полковника, которые были направлены его сестре. Среди личных вещей находилась зажигалка с надписью: «Абвер, за заслуги». К сожалению в протоколе не указан год. На зажигалке было выгравировано имя — Генрих и две латинские буквы V и К.
Генрих фон Ротгер в сороковом году был в звании майора Абвера, был награждён Железным крестом.
Дальше были выводы профессора.
На основании вышеизложенного следует сделать вывод, что зажигалка принадлежала полковнику Генриху фон Ротгеру.
Последний лист сообщения отображал фотографию фон Ротгера в мундире полковника.
В окончании своего письма профессор желал майору Карпенко дальнейших успехов.
— Ну что скажешь? — спросил Плахтин Карпенко. — Тот ещё был гусь. Сколько наград Видимо не зря застрелился, чувствовал расплату.
— А ведь наш незнакомец чем-то похож на этого фон Ротгера, — внимательно всматриваясь в фотографию барона сказал Карпенко.
— Какие дальнейшие планы? — поинтересовался генерал. — Что думаешь предпринять? Есть план действий?
— Будем искать Иностранца. Надо дать запрос пограничникам. Не пересекал ли в ближайшие месяцы представитель зарубежных стран под фамилией фон Ротгер, или просто Ротгер.
— Попробуй, — согласился Владимир Иванович, — но не забывай, что его потомок, скорее всего внук, судя по времени, мог сменить фамилию.
— Понял, Владимир Иванович, — сказал майор, — Званцев с Жуковым перерывают анкеты всех посетивших страну из Германии и стран Прибалтики, сравнивая фотографии с фотороботом. Жду новостей от них.
— Постоянно держи меня в курсе дела.
— Как только появятся новые данные, немедленно доложу.
— Хорошо, иди…
42. Новости Званцева и Жукова. Таинственный незнакомец.
Вернувшись от генерала в свой кабинет, Карпенко дал прочитать факс Горского капитану Бурцеву и инспектору де Вилье.
— Какие мнения, — начал Николай, но в этот момент в комнату ворвались, именно ворвались, возбуждённые Званцев с Жуковым.
— Нашли, товарищ майор, нашли, — прокричал Званцев, размахивая в воздухе листками бумаги.
— Стоп, хватит кричать, — осадил Званцева майор, — садись за стол и показывай, что вы там нашли.
— Вот, — Сергей положил на стол перед майором несколько листов. Вот этот — показал он на первый лист.
Карпенко внимательно всмотрелся в фотографию на паспорте.
— Вроде похож, — нерешительно сказал он.
— Точно похож, товарищ майор, это он, — срывающимся от волнения голосом сказал Жуков.
— Хорошо, допустим, — произнёс майор. Гражданин Германии Пауль Ланге. Хм. А вы пока вдвоём, возьмите и прочитайте эту информацию, — подал им Карпенко листки факса.
— Получил визу на месяц. Срок визы начался 18 дней назад, — размышлял майор, — у него осталось двеннадцать дней. Хотел уложиться в месяц. Так быстро план действий.
Первое. Ты Василий, — обратился он к Бурцеву, — вместе с Пашей и Сергеем, вообщем все вместе, не теряя ни минуты. По гостиницам, мотелям и прочая. Он же должен был где-то остановиться. Сейчас пойду к полковнику Васильеву, попрошу ещё ребят в помощь…
* * *.Карпенко позвонил генералу Плахтину и попросил его принять по неотложному делу. Получив «добро», он направился к начальнику МУРа на доклад.
Доложив генералу о последнем открытии Званцева и Жукова, он представил план оперативно-розыскных мероприятий.
— Товарищ генерал, необходимо запросить немцев, то есть, я хотел сказать Органы Германии, возможно у них есть отпечатки его пальцев. Если они есть и совпадут с отпечатком, снятым в квартире Смычкова, то тогда это он — убийца Смычкова и напавший на Тимирязеву. Давайте попробуем, товарищ генерал.
— Давайте попробуем, товарищ генерал, давайте попробуем, — передразнил Карпенко Владимир Иванович. — Если бы это было так легко сделать. Теперь мне надо идти к начальнику ГУВД. А что я ему скажу? Улик много, но все они косвенные. Показания Тимирязевой и соседки Ставрова можно взять под сомнение. Тихого вообще в расчёт не берём. Писульки академика нам весу не добавят. Так с чем мне идти к руководству?
— Не знаю, — удручённо сказал Карпенко. — Я отправил всю свою группу по гостиницам, может ниточка и сыщется.
— Сомневаюсь, — покачал головой Плахтин, — он неплохо знает русский язык, скорее всего мог поселиться на частной квартире у какой-нибудь бабульки. Но проверить надо. Что ещё?
Карпенко молчал.
— Как говорил генерал Егоров в книге Богомолова «Момент истины», улик много, а зацепиться не за что.
— Я помню, товарищ генерал, как Таманцев отправил телеграмму за подписью Начальника Управления, — сказал майор, — ради пользы дела.
— Помнишь, — проворчал Плахтин, — это хорошо. У меня сегодня доклад у начальника ГУВД, затрону твой вопрос. Оставь мне все материалы по делу. Все иди.
— Есть, товарищ генерал, — радостно отрапортовал Карпенко и вышел из кабинета начальника МУРа.
— Какие мнения, — начал Николай, но в этот момент в комнату ворвались, именно ворвались, возбуждённые Званцев с Жуковым.
— Нашли, товарищ майор, нашли, — прокричал Званцев, размахивая в воздухе листками бумаги.
— Стоп, хватит кричать, — осадил Званцева майор, — садись за стол и показывай, что вы там нашли.
— Вот, — Сергей положил на стол перед майором несколько листов. Вот этот — показал он на первый лист.
Карпенко внимательно всмотрелся в фотографию на паспорте.
— Вроде похож, — нерешительно сказал он.
— Точно похож, товарищ майор, это он, — срывающимся от волнения голосом сказал Жуков.
— Хорошо, допустим, — произнёс майор. Гражданин Германии Пауль Ланге. Хм. А вы пока вдвоём, возьмите и прочитайте эту информацию, — подал им Карпенко листки факса.
— Получил визу на месяц. Срок визы начался 18 дней назад, — размышлял майор, — у него осталось двеннадцать дней. Хотел уложиться в месяц. Так быстро план действий.
Первое. Ты Василий, — обратился он к Бурцеву, — вместе с Пашей и Сергеем, вообщем все вместе, не теряя ни минуты. По гостиницам, мотелям и прочая. Он же должен был где-то остановиться. Сейчас пойду к полковнику Васильеву, попрошу ещё ребят в помощь…
* * *.Карпенко позвонил генералу Плахтину и попросил его принять по неотложному делу. Получив «добро», он направился к начальнику МУРа на доклад.
Доложив генералу о последнем открытии Званцева и Жукова, он представил план оперативно-розыскных мероприятий.
— Товарищ генерал, необходимо запросить немцев, то есть, я хотел сказать Органы Германии, возможно у них есть отпечатки его пальцев. Если они есть и совпадут с отпечатком, снятым в квартире Смычкова, то тогда это он — убийца Смычкова и напавший на Тимирязеву. Давайте попробуем, товарищ генерал.
— Давайте попробуем, товарищ генерал, давайте попробуем, — передразнил Карпенко Владимир Иванович. — Если бы это было так легко сделать. Теперь мне надо идти к начальнику ГУВД. А что я ему скажу? Улик много, но все они косвенные. Показания Тимирязевой и соседки Ставрова можно взять под сомнение. Тихого вообще в расчёт не берём. Писульки академика нам весу не добавят. Так с чем мне идти к руководству?
— Не знаю, — удручённо сказал Карпенко. — Я отправил всю свою группу по гостиницам, может ниточка и сыщется.
— Сомневаюсь, — покачал головой Плахтин, — он неплохо знает русский язык, скорее всего мог поселиться на частной квартире у какой-нибудь бабульки. Но проверить надо. Что ещё?
Карпенко молчал.
— Как говорил генерал Егоров в книге Богомолова «Момент истины», улик много, а зацепиться не за что.
— Я помню, товарищ генерал, как Таманцев отправил телеграмму за подписью Начальника Управления, — сказал майор, — ради пользы дела.
— Помнишь, — проворчал Плахтин, — это хорошо. У меня сегодня доклад у начальника ГУВД, затрону твой вопрос. Оставь мне все материалы по делу. Все иди.
— Есть, товарищ генерал, — радостно отрапортовал Карпенко и вышел из кабинета начальника МУРа.
43. Доклад генерала Плахтина.
В кабинете начальника ГУВД начальник МУРа генерал-майор Плахтин докладывал о текущем состоянии дел. Оба генерала недолюбливали друг друга. Плахтин из-за вечной нерешительности Лукашина, его боязни разделить ответственность и привычки выставлять себя при удобном случае. Именно на этом последнем качестве и делал ставку начальник МУРа, докладывая о деле Иностранца.
Лукашин недолюбливал Плахина за его самостоятельность, целеустремлённость в решении острых вопросов, способность разделить ответственность с подчинёнными.
Несмотря на взаимную нелюбовь, оба генерала прекрасно ладили в вопросах, касающихся розыска преступников.Лукашин верил в опыт и профессионализм начальника МУРа и всецело ему доверял.
Выслушав Плахтина, Александр Петрович, никак не мог решить, стоит ли игра свеч, или нет. С одной стороны, дело интересное и перспективное. А вдруг действительно поймают этого иностранца, тогда дело примет широкую огласку и выделит его на фоне других. А если нет. То что тогда? Вроде ему с этой стороны ничего особенного не грозило: дело в производстве у Плахтина, так что, ему и придётся отдуваться. Интересно, какие ещё козыри он приготовил. Ох не прост, Владимир Иванович, не прост.
— В принципе я не против запроса, — сообщил Лукашин Плахтину, — но надо хорошенько подумать, все взвесить.Подготовьте мне, пожайлуста, Владимир Иванович, докладную записку по этому вопросу.
— Ну держись, — подумал Владимир Иванович, — сейчас я тебя прихлопну.
— Я вот что полагаю, — произнёс Плахтин, — дело связанное с иностранным гражданином, может посоветоваться с ФСБ. Это больше их прерогатива. Мы то же, соответственно, будем работать параллельно. Но может все таки лучше передать следствие фээсбэшникам и дело с концом. Я начну готовить для них все материалы хода расследования, а завтра Вам предоставлю докладную записку.
— Сейчас сдастся, — подумал Плахтин. Он знал нелюбовь начальника к «комитетчикам».
Несколько раз они забирали у него перспективные дела, и потом раскрутив дело, зарабатывали очки, хотя львиную долю усилий по делу прилагала их Управление, но лавры доставались контрразведчикам. Начальник ГУВД считал их выскочками, которые считали себя элитой и свысока относились к другим сотрудникам правоохранительных органов, продолжая традиции бывшего Комитета.
— Не думаю, что надо ставить в известность ФСБ, — отверг предложение начальника МУРа Лукашин. — Это наше дело. Убит гражданин России, заведено уголовное дело и мы должны всеми силами найти убийцу. Причём здесь ФСБ? ФСБ пусть ловит шпионов. Готовьте запрос, я подпишу.
— Вот и все, — подумал Плахтин. — Все правильно рассчитал.
Идя на доклад к начальнику ГУВД, Владимир Иванович заранее поготовил запрос и сейчас как фокусник мгновенно достал листы из своей красной папки, положив их на стол Лукашина.
— Я подготовил один запрос в Интерпол, а второй в Берлинский комиссариат.
Лукашин несколько растерялся, он не ожидал такой прыти от Плахтина, но слово сказано, и он, взяв авторучку, размашисто поставил свою подпись под запросами.
— Держите меня постоянно в курсе дела.
Когда Плахтин вышел из кабинета, попращавщись, Лукашин свободно вздохнул.
Он всегда ожидал от него какого-либо подвоха.
— Вот, черт старый, сумел все просчитать, — уважительно подумал о Владиире Ивановиче Александр Петрович. — Хитёр. Но раз уже он лично взялся за дело, то дело будет в шляпе…
Лукашин недолюбливал Плахина за его самостоятельность, целеустремлённость в решении острых вопросов, способность разделить ответственность с подчинёнными.
Несмотря на взаимную нелюбовь, оба генерала прекрасно ладили в вопросах, касающихся розыска преступников.Лукашин верил в опыт и профессионализм начальника МУРа и всецело ему доверял.
Выслушав Плахтина, Александр Петрович, никак не мог решить, стоит ли игра свеч, или нет. С одной стороны, дело интересное и перспективное. А вдруг действительно поймают этого иностранца, тогда дело примет широкую огласку и выделит его на фоне других. А если нет. То что тогда? Вроде ему с этой стороны ничего особенного не грозило: дело в производстве у Плахтина, так что, ему и придётся отдуваться. Интересно, какие ещё козыри он приготовил. Ох не прост, Владимир Иванович, не прост.
— В принципе я не против запроса, — сообщил Лукашин Плахтину, — но надо хорошенько подумать, все взвесить.Подготовьте мне, пожайлуста, Владимир Иванович, докладную записку по этому вопросу.
— Ну держись, — подумал Владимир Иванович, — сейчас я тебя прихлопну.
— Я вот что полагаю, — произнёс Плахтин, — дело связанное с иностранным гражданином, может посоветоваться с ФСБ. Это больше их прерогатива. Мы то же, соответственно, будем работать параллельно. Но может все таки лучше передать следствие фээсбэшникам и дело с концом. Я начну готовить для них все материалы хода расследования, а завтра Вам предоставлю докладную записку.
— Сейчас сдастся, — подумал Плахтин. Он знал нелюбовь начальника к «комитетчикам».
Несколько раз они забирали у него перспективные дела, и потом раскрутив дело, зарабатывали очки, хотя львиную долю усилий по делу прилагала их Управление, но лавры доставались контрразведчикам. Начальник ГУВД считал их выскочками, которые считали себя элитой и свысока относились к другим сотрудникам правоохранительных органов, продолжая традиции бывшего Комитета.
— Не думаю, что надо ставить в известность ФСБ, — отверг предложение начальника МУРа Лукашин. — Это наше дело. Убит гражданин России, заведено уголовное дело и мы должны всеми силами найти убийцу. Причём здесь ФСБ? ФСБ пусть ловит шпионов. Готовьте запрос, я подпишу.
— Вот и все, — подумал Плахтин. — Все правильно рассчитал.
Идя на доклад к начальнику ГУВД, Владимир Иванович заранее поготовил запрос и сейчас как фокусник мгновенно достал листы из своей красной папки, положив их на стол Лукашина.
— Я подготовил один запрос в Интерпол, а второй в Берлинский комиссариат.
Лукашин несколько растерялся, он не ожидал такой прыти от Плахтина, но слово сказано, и он, взяв авторучку, размашисто поставил свою подпись под запросами.
— Держите меня постоянно в курсе дела.
Когда Плахтин вышел из кабинета, попращавщись, Лукашин свободно вздохнул.
Он всегда ожидал от него какого-либо подвоха.
— Вот, черт старый, сумел все просчитать, — уважительно подумал о Владиире Ивановиче Александр Петрович. — Хитёр. Но раз уже он лично взялся за дело, то дело будет в шляпе…
44. Продолжение поисков Иностранца. Версия майора Карпенко.
Все утро Николай Карпенко не находил себе покоя. Удалось Грязнову уговорить Лукашина послать запрос, или нет. Мадалена была вызвана своим комиссаром Полем Жонги и отправилась с ним осматривать учебные заведения Министерства Внутренних дел. Ознакомление с учебными заведениями было включено в программу.
К обеду явились три мушкетёра — Бурцев, Званцев и Жуков. Новости были неутешительные. Ни в одной гостинице не опознали Иностранца. Где его искать?
— Николай Иванович, а если передать по телевидению, что пропал человек, — предложил Павел, — и дать фоторобот.
— Не чего умнее придумать не мог, — ответил за Карпенко Василий Бурцев. — Голова садовая, фоторобот показывают, когда нет фотографии преступника, а не пропавшего. Фотография пропавшего человека всегда есть.
— Давайте тогда дадим объявление о розыске преступника, — не сдавался Павел.
— Прекрати, Павел, как маленький, — сказал майор, — этим мы его только можем вспугнуть и он ляжет на дно. Что тогда?
— Давайте спокойно подумаем, что мы можем предпринять, — предложил Сергей.
— Дельное предложение, — съязвил капитан Бурцев, — а мы что, по-твоему не думаем?
— Я попросил нашего генерала послать запрос в Берлин вместе с отпечатком пальца, — сообщил всем новость Николай.
— Что, послали? — удивлённо спросил Павел.
— Меня послали на…, и вот я среди вас, — сострил Званцев.
— Хватит, прекратите , — прикрикнул Карпенко . — не до шуток. Как сказал генерал — фактов много, а зацепиться не за что.
— Постойте, постойте, — сказал вдруг майор и стал смотреть в одну точку.
Офицеры замерли, вид майора означал только одно, что его осенила идея.
— Надо его выманить на пластину.
— Каким образом, — поинтересовался Бурцев.
— Ну, например объявить о находке периода средневековья и сдать её в музей.
— А если он уже исчез, — сказал Званцев. Уже убрался за границу.
— Представьте себе, — сказал Николай. — По телевидению выступает академик Горский и сообщает изумлённым зрителям, что найдена ценная находка средневековья, которая займёт достойное место в музее. Причём это надо передать в новостях — их обычно все смотрят. Таким образом мы убъем сразу двух зайцев. Во-первых, этот Пауль Ланге будет думать, что мы ничего не знаем о тайне пластины. Во-вторых, мы не связываем убийство Смычкова с ним, а значит его не ищем. Он уверен, что Тихий нам ничего не рассказал, ещё бы. И в-третьих, пластина в музее не охраняется так, как тогда, когда она находится в МУРе. Ещё в добавок стоит устроить небольшую выставку, на которой академик предъявит пластину зрителям и передаст её в музей. Я уверен, что он клюнет, не может не клюнуть. Пластина ему нужна позарез. Он устал от приключений, и мечтает найти клад, чтобы решить все свои проблемы.
Немного подумав, Карпенко продолжил свлю мысль.
— И тогда он захочет выкрасть пластину из слобоохраняемого музея. Для него, как профессионала это не составит труда. Вот на этом моменте мы и должны будем его подловить. И возьмём, я уверен.
Офицеры молчали. Майор говорил дело.
— Звоните начальнику отдела, или лучше сразу генералу, — предложил Бурцев. — Ведь надо время на подготовку.
В это время зазвонил телефон. Звонил генерал Плахтин. Он сказал Николаю, что запрос отправлен и завтра будет ответ. Николай попросил разрешения доложить новую версию, но Плахтин сказал что он с полковником Васильевым уезжают и все вопросы будем решать завтра, когда получим сообщение из Интерпола…
Карпенко передал разговор с генералом своим офицерам.
— Так уж ответ будет завтра, — засомневался Бурцев.
— Пока они там раскачаются, дня три пройдёт, не меньше, — решил Званцев.
— Раз генерал сказал — завтра, значит завтра, — решил их сомнения Карпенко.
— А сейчас разрешаю по домам, уже шесть часов. Будет день, будет пища.
К обеду явились три мушкетёра — Бурцев, Званцев и Жуков. Новости были неутешительные. Ни в одной гостинице не опознали Иностранца. Где его искать?
— Николай Иванович, а если передать по телевидению, что пропал человек, — предложил Павел, — и дать фоторобот.
— Не чего умнее придумать не мог, — ответил за Карпенко Василий Бурцев. — Голова садовая, фоторобот показывают, когда нет фотографии преступника, а не пропавшего. Фотография пропавшего человека всегда есть.
— Давайте тогда дадим объявление о розыске преступника, — не сдавался Павел.
— Прекрати, Павел, как маленький, — сказал майор, — этим мы его только можем вспугнуть и он ляжет на дно. Что тогда?
— Давайте спокойно подумаем, что мы можем предпринять, — предложил Сергей.
— Дельное предложение, — съязвил капитан Бурцев, — а мы что, по-твоему не думаем?
— Я попросил нашего генерала послать запрос в Берлин вместе с отпечатком пальца, — сообщил всем новость Николай.
— Что, послали? — удивлённо спросил Павел.
— Меня послали на…, и вот я среди вас, — сострил Званцев.
— Хватит, прекратите , — прикрикнул Карпенко . — не до шуток. Как сказал генерал — фактов много, а зацепиться не за что.
— Постойте, постойте, — сказал вдруг майор и стал смотреть в одну точку.
Офицеры замерли, вид майора означал только одно, что его осенила идея.
— Надо его выманить на пластину.
— Каким образом, — поинтересовался Бурцев.
— Ну, например объявить о находке периода средневековья и сдать её в музей.
— А если он уже исчез, — сказал Званцев. Уже убрался за границу.
— Представьте себе, — сказал Николай. — По телевидению выступает академик Горский и сообщает изумлённым зрителям, что найдена ценная находка средневековья, которая займёт достойное место в музее. Причём это надо передать в новостях — их обычно все смотрят. Таким образом мы убъем сразу двух зайцев. Во-первых, этот Пауль Ланге будет думать, что мы ничего не знаем о тайне пластины. Во-вторых, мы не связываем убийство Смычкова с ним, а значит его не ищем. Он уверен, что Тихий нам ничего не рассказал, ещё бы. И в-третьих, пластина в музее не охраняется так, как тогда, когда она находится в МУРе. Ещё в добавок стоит устроить небольшую выставку, на которой академик предъявит пластину зрителям и передаст её в музей. Я уверен, что он клюнет, не может не клюнуть. Пластина ему нужна позарез. Он устал от приключений, и мечтает найти клад, чтобы решить все свои проблемы.
Немного подумав, Карпенко продолжил свлю мысль.
— И тогда он захочет выкрасть пластину из слобоохраняемого музея. Для него, как профессионала это не составит труда. Вот на этом моменте мы и должны будем его подловить. И возьмём, я уверен.
Офицеры молчали. Майор говорил дело.
— Звоните начальнику отдела, или лучше сразу генералу, — предложил Бурцев. — Ведь надо время на подготовку.
В это время зазвонил телефон. Звонил генерал Плахтин. Он сказал Николаю, что запрос отправлен и завтра будет ответ. Николай попросил разрешения доложить новую версию, но Плахтин сказал что он с полковником Васильевым уезжают и все вопросы будем решать завтра, когда получим сообщение из Интерпола…
Карпенко передал разговор с генералом своим офицерам.
— Так уж ответ будет завтра, — засомневался Бурцев.
— Пока они там раскачаются, дня три пройдёт, не меньше, — решил Званцев.
— Раз генерал сказал — завтра, значит завтра, — решил их сомнения Карпенко.
— А сейчас разрешаю по домам, уже шесть часов. Будет день, будет пища.
45. Николай и Мадалена.
Карпенко вернулся домой около семи вечера. Размышляя о своей версии, он забыл позаботиться о продуктах и теперь ему предстоял голодный вечер. В холодильнике кроме водки, сала и лука ничего не было.
Николай сел на кухне, достал из холодильника бутылку водки и налил полстакана. Но выпить ему не дали — заливистой трелью пел звонок.
— Кого там ещё несёт, — зло подумал Карпенко, подойдя к двери.
Открыв дверь, он остолбенел — на пороге стояла Мадалена с пакетами в руках.
— Здравствуй Николя, — своим певучим голосом сказала она, — я знаю, что ты голодный, вот и решила тебя покормить. Да не смотри на меня как на привидение, возьми лучше пакеты. А может ты не рад моему визиту?
— Не говори глупостей, — сказал опомнившийся Николай, взяв из рук Мад пакеты и целуя её в щеку, — очень рад. Проходи.
Сняв верхнюю одежду, Мадалена прошла на кухню. Николай подошёл сзади обнял и поцеловал в шею.
— Пусти, Николя, — попросила Мад, — я очень хочу есть. Мы с комиссаром протаскались целый день, осматривая учебные заведения.
— Ну и как, понравилось? — поинтересовался Николай.
— Да неплохо. Но материальная база немного устаревшая.
— Это точно, — подтвердил Карпенко.
Мадалена готовила ячницу с помидорами, луком, ветчиной, грибами и конечно же с сыром.
— Иди в комнату, не мешай, — сказала француженка, — когда будет готово, я тебя позову.
Через десять минут она позвала Николая на кухню.
— Как вкусно пахнет, — заходя на кухню произнёс Николай, — у меня уже текут слюнки.
— Садись, голодай, — пригласила его к столу Мадалена.
Они приступили к ужину. Николай предложил ей вина и Мад удовлетворительно кивнула, насыщаясь блюдом. Она с интересом смотрела как он поглощает свою порцию яичницы.
— Почему ты так на меня смотришь? — заметив её пристальный взгляд, спросил Николай.
— Мне нравится смотреть, как мужчина кушает. Я вспоминаю, как отец приходил домой вечером после службы, мама готовила ужин, и пока он ужинал, она сидела и смотрела на него. Однажды я её спросила об этом. Мама ответила, что папа — наш кормилец и глава семейства, надо делать так, чтобы он придя домой, чувствовал заботу о нем…
— Мад, когда ты родилась? — неожиданно спросил Николай.
— Николя, эта уловка стара как мир, — рассмеялась Мадалена. — Ты хочешь выяснить, сколько мне лет.
— Да нет, — засмущался Карпенко, — я хотел выяснить, кто ты по гороскопу.
— Удовлетворяя твоё любопытство расскажу. Мне двадцать девять лет, рост — 175, вес — давно не взвешивалась, размеры груди, бёдер — не знаю, не измеряла, не сравнивала себя с Клаудией Шифер. По гороскопу — Весы.
— А я — Скорпион, — сообщил Николай. — Мне тридцать два. Рост — 190, цвет глаз — серый, вес — 100 кило.
— Не рассказывай дальше мне свои данные, засмеялась Мад, — все что мне надо было, я уже увидела.
— Мад, а ты любишь стихи? — вдруг спросил Николай.
— Да, очень.
— Это мои стихи, — просто ответил Николай. — У меня была раньше девушка, но мы расстались. Это в прошлом.
— Ты переживаешь?
— Нет, ведь у меня есть ты, правда.
— Правда…
— Знаешь, я хотел поговорить о деле, которое ведёт моя группа, — сказал Николай, — хочу с тобой посоветоваться.
— Я тебя внимательно слушаю, только налей мне ещё немного вина.
Карпенко рассказал Мадалене о своей идее, о том, что они с нетерпением ждут ответа Интерпола на запрос генерала Плахтина.
Мад внимательно слушала Николая, иногда задавая наводящие вопросы и делая по ходу его рассказа замечания.
— Я пока не доложил свою идею генералу. Завтра, когда будет информация от Интерпола, может быть все и проясниться.
— А ты уверен, что информация будет именно завтра, а не через несколько дней.
— Да, генерал сказал, что завтра будет точно. Не знаю как это он сделал, но то, что завтра — это точно.
— Идём посмотрим новости, — предложила Мад, вставая из-за стола и направляясь в комнату…
Они сидели на диване, Мадалена положила свою голову Николаю на колени и он нежно гладил её волосы.
— Кстати я купила пену для ванны с запахом клубники, — проворковала Мад, — дорогой, набери, пожайлуста, ванну.
Николай нежно водил губкой по прекрасному телу француженки, и она полузакрыв глаза млела от удовольствия. Он гладил два нежных полушария, бугорок Венеры, сам получая наслаждение от этого процесса…
Лёжа в постели Николай делал массаж Мадалене, которая тихо постанывала от удовольствия. Он нежно массировал ей ноги, с трудом себя сдерживая, чтобы тотчас не овладеть ею. Он целовал её щиколотки, изгиб ног, гладя руками её низ спины…
Мадалена ласкала Николя, он выгибался от прилива чувств, ощущая все нарастающее напряжение… Затем их тела переплелись в едином порыве. Эта ночь была продолжением их первой встречи, бурный секс, сменялся нежностью и теплотой…
— Я уже начала к тебе привыкать, — прошептала на ухо Николаю Мадалена.
Вместо ответа, Николай поцеловал Мад…
Николай сел на кухне, достал из холодильника бутылку водки и налил полстакана. Но выпить ему не дали — заливистой трелью пел звонок.
— Кого там ещё несёт, — зло подумал Карпенко, подойдя к двери.
Открыв дверь, он остолбенел — на пороге стояла Мадалена с пакетами в руках.
— Здравствуй Николя, — своим певучим голосом сказала она, — я знаю, что ты голодный, вот и решила тебя покормить. Да не смотри на меня как на привидение, возьми лучше пакеты. А может ты не рад моему визиту?
— Не говори глупостей, — сказал опомнившийся Николай, взяв из рук Мад пакеты и целуя её в щеку, — очень рад. Проходи.
Сняв верхнюю одежду, Мадалена прошла на кухню. Николай подошёл сзади обнял и поцеловал в шею.
— Пусти, Николя, — попросила Мад, — я очень хочу есть. Мы с комиссаром протаскались целый день, осматривая учебные заведения.
— Ну и как, понравилось? — поинтересовался Николай.
— Да неплохо. Но материальная база немного устаревшая.
— Это точно, — подтвердил Карпенко.
Мадалена готовила ячницу с помидорами, луком, ветчиной, грибами и конечно же с сыром.
— Иди в комнату, не мешай, — сказала француженка, — когда будет готово, я тебя позову.
Через десять минут она позвала Николая на кухню.
— Как вкусно пахнет, — заходя на кухню произнёс Николай, — у меня уже текут слюнки.
— Садись, голодай, — пригласила его к столу Мадалена.
Они приступили к ужину. Николай предложил ей вина и Мад удовлетворительно кивнула, насыщаясь блюдом. Она с интересом смотрела как он поглощает свою порцию яичницы.
— Почему ты так на меня смотришь? — заметив её пристальный взгляд, спросил Николай.
— Мне нравится смотреть, как мужчина кушает. Я вспоминаю, как отец приходил домой вечером после службы, мама готовила ужин, и пока он ужинал, она сидела и смотрела на него. Однажды я её спросила об этом. Мама ответила, что папа — наш кормилец и глава семейства, надо делать так, чтобы он придя домой, чувствовал заботу о нем…
— Мад, когда ты родилась? — неожиданно спросил Николай.
— Николя, эта уловка стара как мир, — рассмеялась Мадалена. — Ты хочешь выяснить, сколько мне лет.
— Да нет, — засмущался Карпенко, — я хотел выяснить, кто ты по гороскопу.
— Удовлетворяя твоё любопытство расскажу. Мне двадцать девять лет, рост — 175, вес — давно не взвешивалась, размеры груди, бёдер — не знаю, не измеряла, не сравнивала себя с Клаудией Шифер. По гороскопу — Весы.
— А я — Скорпион, — сообщил Николай. — Мне тридцать два. Рост — 190, цвет глаз — серый, вес — 100 кило.
— Не рассказывай дальше мне свои данные, засмеялась Мад, — все что мне надо было, я уже увидела.
— Мад, а ты любишь стихи? — вдруг спросил Николай.
— Да, очень.
Моим мыслям долго нет покоя,
Заставляют сердце вновь страдать,
Превратив из пленника в изгоя,
Кров чужой заставив выбирать.
Мои мысли словно пилигримы,
Уже отправились в свой путь,
На край земли, небесной сферы,
Искать всей нашей жизни суть.
— Ты пережил любовь? — спросила Мадалена, — стихи очень хорошие. Кто автор?
Но вот осталась лишь минута,
Остановилась жизнь всея,
Волна стирает след копыта,
Той лошади, чей всадник — я.
— Это мои стихи, — просто ответил Николай. — У меня была раньше девушка, но мы расстались. Это в прошлом.
— Ты переживаешь?
— Нет, ведь у меня есть ты, правда.
— Правда…
— Знаешь, я хотел поговорить о деле, которое ведёт моя группа, — сказал Николай, — хочу с тобой посоветоваться.
— Я тебя внимательно слушаю, только налей мне ещё немного вина.
Карпенко рассказал Мадалене о своей идее, о том, что они с нетерпением ждут ответа Интерпола на запрос генерала Плахтина.
Мад внимательно слушала Николая, иногда задавая наводящие вопросы и делая по ходу его рассказа замечания.
— Я пока не доложил свою идею генералу. Завтра, когда будет информация от Интерпола, может быть все и проясниться.
— А ты уверен, что информация будет именно завтра, а не через несколько дней.
— Да, генерал сказал, что завтра будет точно. Не знаю как это он сделал, но то, что завтра — это точно.
— Идём посмотрим новости, — предложила Мад, вставая из-за стола и направляясь в комнату…
Они сидели на диване, Мадалена положила свою голову Николаю на колени и он нежно гладил её волосы.
— Кстати я купила пену для ванны с запахом клубники, — проворковала Мад, — дорогой, набери, пожайлуста, ванну.
Николай нежно водил губкой по прекрасному телу француженки, и она полузакрыв глаза млела от удовольствия. Он гладил два нежных полушария, бугорок Венеры, сам получая наслаждение от этого процесса…
Лёжа в постели Николай делал массаж Мадалене, которая тихо постанывала от удовольствия. Он нежно массировал ей ноги, с трудом себя сдерживая, чтобы тотчас не овладеть ею. Он целовал её щиколотки, изгиб ног, гладя руками её низ спины…
Мадалена ласкала Николя, он выгибался от прилива чувств, ощущая все нарастающее напряжение… Затем их тела переплелись в едином порыве. Эта ночь была продолжением их первой встречи, бурный секс, сменялся нежностью и теплотой…
— Я уже начала к тебе привыкать, — прошептала на ухо Николаю Мадалена.
Вместо ответа, Николай поцеловал Мад…
46. Информация Интерпола.
Первым на запрос Плахтина отреагировал Интерпол. Владимир Иванович позвонил представителю российских служб при штаб-квартире Интерпола и лично попросил его максимально ускорить процесс обработки данных.
Свои запросы, подписанные начальником ГУВД, Плахтин дополнял увеличенным изображением подозреваемого, скопированного с первой страницы паспорта, предъявленного в Росийское посольство для получения визы и отпечатком пальца…
Каково было его удивление, когда он в первый раз прочитал информацию Интерпола. Он прочёл её ещё раз и вызвал к себе майора Карпенко.
Свои запросы, подписанные начальником ГУВД, Плахтин дополнял увеличенным изображением подозреваемого, скопированного с первой страницы паспорта, предъявленного в Росийское посольство для получения визы и отпечатком пальца…
Каково было его удивление, когда он в первый раз прочитал информацию Интерпола. Он прочёл её ещё раз и вызвал к себе майора Карпенко.