Анисимов Валерий. Космический 'колпак'

   - Не откажусь, - ответил Смит.
   И пока инспектор колдовал на кухне, журналист припоминал, все ли он пересказал правильно. Пожалуй, да!
   Через некоторое время Рон принес кофе. Перемотал кассету, прослушал дважды диалог тестя и зятя. Потом сказал:
   - У меня нет никаких сомнений, что генерал играет во всей истории гораздо более важную роль, чем он пытается это представить. Во всяком случае, то, что он не до конца искренен с тобой, совершенно очевидно.
   - Да, - кивнул головой в знак согласия Смит. - И мне разговор с ним показался странным.
   - Здесь требуется тщательный анализ, - заметил Рон. И предложил: Давай-ка мы его с тобой проведем.
   Инспектор стал включать и выключать магнитофон, комментируя услышанные фразы.
   - Странность "номер один", - произнес он. - Генерал в конце разговора признается в том, что знал Шеффилда. Но ведь естественно предположить, что, если твоего знакомого убивают на улице выстрелом в затылок, ты обязательно поделишься новостью с близким человеком. Значит, твой тесть поначалу решил скрыть факт знакомства с Шеффилдом. Нетрудно заметить и то, что генерал очень настойчиво, с первых минут разговора уходит в сторону от темы об убийстве. И довольно тонко намекает на то, что о таких событиях лучше всего говорить в домашних условиях. Более того, он предупреждает, что излишняя откровенность по телефону может привести к неприятностям.
   Остановив магнитофон и закончив небольшой монолог, инспектор внимательно посмотрел на друга и спросил:
   - Ты в самом деле не понимал, на что намекал генерал? Ведь тесть ясно давал тебе понять, что телефон прослушивается. Именно поэтому он был так скован во время разговора. И не мог в то же время солгать, будто не знаком с Шеффилдом: тот, третий, кто слушал ваш разговор, наверняка знает, что генерал и бывший теперь полковник разведслужбы были знакомы. Понимаешь?
   - Ничего не понимаю! По-моему, ты сгущаешь краски: кто это может подслушивать телефон генерала, входящего в первую десятку военных руководителей страны?!
   - А я утверждаю, Смит, что это именно так. И в доказательство предлагаю провести небольшой эксперимент.
   Некоторое время Рон молчал. Наконец спросил:
   - Скажи, что ты делал после разговора с генералом?
   - Я закончил кое-какие мелкие дела в редакции. А когда пришел Кэртон, отправился домой, - ответил Смит.
   - А сколько времени ты пробыл в редакции после общения с тестем?
   - Минут десять, не больше.
   - Отлично. В кабинете кто-нибудь еще оставался, когда ты уходил?
   - Да, Кэртон.
   - Я уверен, что после твоего ухода он отвечал на телефонный звонок, адресованный тебе. И звонил генерал. Хотел предупредить тебя об опасности. Сделать это сразу он не мог. Ему требовалось время, чтобы добраться до телефона, который не прослушивается.
   - Это все вымысел, Рон.
   - Мне бы хотелось так думать, - грустно заметил инспектор. - Позвони Кэртону! И если я что-то смыслю в логике, все было именно так, как предполагаю.
   Смит набрал номер редакционного телефона.
   - Хэлло, Джо! - произнес он. - Это Бартон. Скажи, никто не звонил мне? Генерал? Сразу после того, как я ушел? Минут через пятнадцать... А ты уверен, что это был именно он? Да? И даже просил поискать меня? Ну ладно. Я-то ждал другого звонка... Извини за беспокойство.
   Смит положил трубку на рычажок и растерянно посмотрел на Рона.
   - Да-а, - протянул тот, - судя по всему, я не ошибся. Генерал звонил тебе с другого телефона.
   - Но кто же осмелился прослушивать его разговоры?
   - На этот вопрос я ответить не могу. Это, возможно, дело будущего. А пока давай-ка лучше посмотрим, что у нас имеется. Итак, генерал приглашает тебя на просмотр секретного фильма. Во время сеанса следует похищение Садлера. Руководит налетчиками полковник разведслужбы Шеффилд. Ты говоришь генералу, что видел его, и после этих слов тесть делает строгое внушение - ты должен молчать! Значит, генерал знал, что ты видел именно Шеффилда.
   - Конечно, я же сообщил об этом.
   - Да, сегодня ты назвал его имя по телефону. А я имею в виду вашу первую беседу. Он понял после твоего упоминания о человеке со шрамом на щеке, что речь идет именно о полковнике. Значит, ты увидел то, что не должен был видеть ни в коем случае. Но если все, о чем я говорю, верно, то генерал или знал о предстоящем похищении, или предполагал, что оно может произойти.
   - Я не могу поверить. Это фантастично!
   - Да. Но только отчасти.
   Смит надолго задумался. Поразмыслив, он пришел к выводу, что Рон недалек от истины.
   - Что же теперь делать? - спросил журналист.
   - Ждать, - ответил Рон. - Я поведу дело об ограблении Шеффилда несколько в ином направлении. А тебе, думаю, имеет смысл не возвращаться домой. Уж если генерал ничего не может сделать для твоей безопасности, то ты не проживешь и двух дней, если сам о себе не позаботишься.
   - Хорошо, - согласился Смит. - Тогда нужно позвонить домой и сказать, что я немедленно уезжаю по срочному делу.
   - Звонить тебе не следует. Наверняка и твой телефон уже прослушивается. Давай лучше сделаем так: ты напишешь жене письмо, в котором сообщишь, что занят подготовкой сенсационного материала и тебе потребовалось выехать из города. И попроси ее об этом никому не рассказывать.
   - А как быть с работой?
   - Ты скажешь мне, кому надо позвонить, и я выхлопочу небольшой отпуск. У тебя есть где пожить неделю-другую?
   - Да, я могу попросить об этом одолжении одного моего приятеля.
   - Отлично. А теперь последнее. Ты упоминал о какой-то видеокассете. Хотелось бы взглянуть, что у нее внутри.
   - О, Рон! - Смит стукнул себя кулаком по лбу. - Я совершенно забыл о ней.
   Он достал из кармана пиджака кассету. Друзья вставили ее в видеомагнитофон. Прошло довольно длительное время, пока плёнка докрутилась до конца. Но на экране так и не возникло ни одного кадра. Плёнка оказалась чистой.
   ГЛАВА IV
   Профессор Садлер пришел в себя. Понимая, что произошло что-то невероятное, он не спешил открывать глаза. Лишь чуть-чуть приподнял веки и тут же наткнулся взглядом на человека, сидевшего в кресле напротив. Тот вежливо спросил:
   - Как вы себя чувствуете, профессор?
   Садлер ничего не ответил, лишь постарался устроиться удобнее и распрямил затекшие ноги.
   - Не желаете ли выпить? - все так же мягко обратился к нему визави.
   - Желаю! - ответил профессор.
   Собеседник сделал знак рукой, и Садлер, оглянувшись, обнаружил, что еще двое людей стоят у зашторенных окон. Один из них, повинуясь приказанию, подошел к бару и через минуту поставил поднос с бокалами на стол, а затем вернулся на свое место.
   - Ваше здоровье! - приветствовал профессора незнакомец и отпил из своего бокала глоток. Затем предложил: - Перейдем к делу. Думаю, нет нужды объяснять вам ситуацию.
   - Напротив, - ответил Садлер, - я хотел бы знать, где нахожусь?
   - Вы у друзей. Если, конечно, ответите нам взаимностью.
   - Что вы от меня хотите?
   - Для начала узнать, кого вы пытались обмануть своими экспериментами.
   - Обмануть? На что вы намекаете? И о каких экспериментах идет речь? Если о моих исследованиях по розыску полезных ископаемых из космоса, то они полностью научны.
   - Не надо прикидываться невинной овечкой, мистер Садлер, - все так же спокойно, но уже жестко произнес человек. - Убежден, вы прекрасно понимаете, о чем идет речь.
   - Упрямый вы человек, профессор, - со вздохом сказал могучий атлет, стоявший у окна. - Есть десятки способов наладить деловой контакт с людьми. Думаю, что мы начнем с простейшего.
   Он подошел к креслу, в котором сидел профессор, и нанес ему сильнейший удар в лицо.
   Глаза Садлера застлала мгла. Рот наполнился кровью. Язык, прикушенный во время удара, мгновенно распух и уперся в нёбо. Профессор дрожащей рукой провел по лицу.
   - Скотина, - с трудом выдавил он.
   - Ну вот вы и заговорили, - ухмыльнувшись, заметил атлет. - Теперь, пока я тоже на перешел на "ты", отвечайте быстро и подробно на все наши вопросы. Первый из них: где "дипломат", с которым вы пришли на просмотр?
   - Я поставил его за портьеру. Там, в зале, около четвертого ряда.
   Допрашивающие удивленно переглянулись. Затем сидевший в кресле спросил, переборов досаду:
   - Что было в нем?
   - Видеокассета.
   - Тоже снятая на острове?
   - Над островом, - поправил профессор. И, решив, что его собеседники достаточно хорошо осведомлены о теме разговора, добавил: - Но уже после того, как он "зацвел".
   - Что значит "зацвел"? - заинтересовался стоявший.
   Садлер, поняв, что несколько переоценил степень осведомленности этих людей, спросил:
   - О чем, собственно, у нас идет речь?
   В ответ последовал новый удар в лицо. Профессор ткнулся носом в собственные колени и замер.
   Сидевший в кресле спросил, обращаясь к сообщнику:
   - Ты не слишком рано начал его воспитывать?
   - Это профилактика. Если он, очнувшись, не заговорит о том, что мы хотим от него услышать, я выдерну у него язык.
   Через минуту Садлер очнулся.
   - Куда делся "дипломат", и какие бумаги в нем лежали, кроме видеоролика? буднично, как будто ничего не произошло, спросил сидящий напротив.
   - Я уже говорил, что "дипломат" поставил за занавес. И не было в нем ничего, кроме кассеты.
   - А куда подевали свои рукописи? Говорите! Иначе, - человек лениво полез в карман, достал пистолет, взвел курок и направил дуло в лоб Садлера. Взглянув в его глаза, профессор понял, что с ним не шутят.
   - Они... у Люси.
   - Какой Люси?
   - Люси Форд.
   - Кто она? Где работает?
   - Я не знаю. Мне известно только, что она танцует в баре.
   - В каком?
   - Тоже не знаю.
   - Или не хотите сказать? - угрожающе надвинулся на него атлет.
   Профессор в ужасе сжался в кресле. Сидевший приказал:
   - Не трогай его. Сдается мне, что господин Садлер говорит правду. Не так ли, профессор?
   - Да, я не лгу... И вообще, - он беспомощно посмотрел на верзилу, - мое лицо не наковальня. И, вбивая в мою голову свои вопросы, вы рискуете не получить вразумительных ответов, если это станет основным принципом нашего диалога.
   - Тогда говорите подробнее, - отрезал атлет.
   - Я не знаю, где танцует Люси. Не знаю, где живет, не знаю телефона. Ничего не знаю.
   - Как же вы с ней встречались?
   - Она всегда звонила мне, назначала место и время.
   - И вас это устраивало.
   - Да, вполне.
   - Почему вы ей отдали рукописи?
   - Мне нужны были гарантии перед просмотром фильма, рукописи - козырь в моих руках. Воспользоваться ими без моей помощи никто не сможет. Это была мера предосторожности.
   - Ничего себе - "в его руках"! - искренне удивился сидевший. - Вы что, за дурачков нас считаете, мистер Садлер? Ведь по вашему рассказу выходит, что рукописи у Форд. Не так ли? Или вы уже запамятовали? И нужна помощь моего друга, чтобы вы вспомнили все?
   - Только, пожалуйста, без угроз, - твердо заявил профессор. Он почувствовал, что номер выгорает и инициатива переходит к нему. - Я искренен с вами. Так что ведите себя и вы, как почтенные люди, а не как гангстеры.
   Никто не ожидал услышать подобное от человека, находившегося в полном сознании, контролирующего свои слова и совсем еще недавно получившего хорошую взбучку. Атлет с невольным уважением взглянул на Садлера.
   - Хорошо! Ну-ну, профессор, что дальше?
   - Мои рукописи хранятся у Люси сейчас надежнее, чем в подвале государственного банка.
   - Вы имеете на это гарантии?
   - Мое слово, данное ей. Я обещал помочь Люси попасть на прием, который состоится в последний четверг этого месяца. На одной из вилл города соберутся представители высшего света. Высшего! Только избранные получат приглашения.
   - Вы что же, господин ученый, тоже - "король"? Тогда раскройте секрет, чего - младенческих сосок для стареющих ловеласов?
   - Ирония ваша неуместна, - отрезал профессор. - Я уже получил приглашение.
   - А Люси?
   - Ей я отправил его на почтамт одного из городов страны, абонентский ящик под номером "5-X".
   Сидевший присвистнул.
   - Очень романтично, господин профессор. Надеюсь, в праздничный вечер вы вспомните и о нас. Вам, кстати, не нужны сопровождающие?
   - Нет.
   - В таком случае позвольте спросить, для чего вдруг вашей подруге захотелось оказаться среди приглашенных? Да так, что она решилась взять на себя функции - цитирую вас - государственного банка!
   - Как вы еще молоды... Не знаю вашего имени.
   - Ничего, обращайтесь, как вам удобнее. Наша встреча носит, можно сказать, конфиденциальный характер. Только прошу, в разговоре не делайте из чего-либо секретов. Итак?
   - Люси - красивая женщина. А красота, знаете ли, мстительна в поражениях. И Форд не надо ничего, кроме одного - ослепительно прекрасной войти в зал, где будет находиться один некоронованный "король", и продемонстрировать полное равнодушие к его персоне.
   - Что-то не очень верится. А где же ваша гордость?
   - Гордость? В моей мести. Для меня это будет вечер расплаты с "королем".
   - Ах, вот оно что! Однажды два маленьких мальчугана поссорились из-за найденной в мусорной яме банановой корки. Более сильный отнял и обгрыз ее...
   - Нет, более сильный вложил любовь в душу Люси. К власти, силе, богатству. Любовь, которую я не могу ничем выжечь! Давая ей только свои знания, ум ученого. Но, - профессор буквально заскрежетал зубами, - такая любовь стоит много дороже!
   - Не горячитесь, мистер Садлер, - остановил его сидевший в кресле человек, - вы уже это доказали. Своим открытием нового вида оружия. Поговорим лучше о другом. Чем вы будете заниматься до назначенного приема.
   - Продолжу эксперименты. Если, конечно, вырвусь отсюда.
   - Что за пессимизм? Рядом с вами - друзья. Мы гарантируем... Ну, а Люси? Она когда передаст вам рукописи для работы?
   - Мне мои записи не нужны. У меня формулы в голове. К тому же суть проблемы знаю только я один. Учтите это!
   - Обязательно учтем, - добродушно промолвил сидевший.
   Профессор облегченно вздохнул, посчитав, что все стало на свои места. "Пронесло! - подумал он. - Рукописи у Люси. Встреча с ней в четверг. А до четверга может многое произойти. Лишь бы только вырваться отсюда... - Садлер в который раз удивился. - Ну и в историю я влип. Неужели все это дело рук генерала? Подлец! Чего он добивается? Неужели пронюхал, что я..."
   Садлер не успел продумать до конца эту мысль. Сильнейший удар стоявшего над ним верзилы прервал его размышления. При этом сидевший в кресле "аристократ" произнес:
   - Теперь попробуем наш вариант. Уж чересчур покладист профессор. Что-то не очень верится в его искренность. Хотя все будто гладко...
   - Это мы сейчас проверим.
   - Только не играйте в лирику, - заметил подошедший со шприцем третий участник-инкогнито. - Десять минут на работу. И вопросы ставить так, чтобы в ответ звучало "нет" или "да".
   После этих слов он воткнул в руку профессора иглу.
   Очнувшись, Садлер закричал:
   - Садисты! Вы что, свихнулись?! Или для вас нет никаких законов? Я же ответил на все вопросы.
   - Не сердитесь, профессор, - успокаивающе улыбнулся сидевший в кресле человек. - Мой друг не закончил в свое время университет - не позволили завистники. И как только вспоминает об этом, не может держать себя в руках. Особенно, если перед ним находится ученый. Не обращайте на него внимания. Давайте лучше побеседуем тет-а-тет. Вам больно, мистер Садлер?
   - Да.
   - Вам хотелось бы, чтобы мы продолжили разговор в таком же духе?
   - Нет.
   - Тогда отвечайте мне коротко и откровенно. Вы закончили работы по созданию нового оружия?
   - Да.
   - Документы у Люси Форд?
   - Да.
   - Вам известно, в каком баре она работает?
   - Нет.
   - И вам никогда не хотелось узнать ее адрес? Почему? В какой город вы отправили ей приглашение?
   - Не в моих интересах афишировать дружеские отношения с ней. Ведь нас связывает тайна, которая может стоить жизни. "Король" в состоянии раздавить меня и Форд, как букашек! А город... Он в радиусе пятидесяти миль.
   Профессор, словно выдохшись, сник в глубине кресла.
   Человек, стоявший у окна, произнес:
   - Я же предупреждал, что вопросы надо задавать только под ответы "да" и "нет". Инъекция имеет специфическую заряженность на разговорный аппарат и психику отвечающего.
   - Понятно, - отозвался сидевший в кресле "аристократ". - Забылся. Мистер Садлер так легко отвечал на все вопросы, что сбил меня с толку. Итак, вы крупный ученый, профессор?
   - Да, - ответил тот.
   И уверены в себе?
   - Да.
   - И абсолютно убеждены в могуществе своего ума?
   - Да.
   - А кто еще в вашей группе может продолжить исследования?
   Голос стоявшего у окна прервал: "Это же не тот вопрос. Сколько можно объяснять!"
   Садлер посмотрел на спрашивающих невидящим взглядом и, в очередной раз теряя сознание, произнес подряд несколько фраз:
   - Я рассказывал о нем генералу. Зачем спрашивать о том, что вам должно быть известно? После вашего вопроса мне стало очень скучно.
   - Зато нам весело! - заорал громила. Но Садлер его уже не слышал.
   Потребовалась изрядная порция холодной воды, чтобы ученый пришел в себя. Он уже полулежал в кресле, избитый, уничтоженный морально и психически. Только плоть его еще боролась за свое существование. И в мозгу лихорадочно пульсировала одна-единственная мысль: "Жить! Жить! Жить!" Жить Садлеру хотелось, но он уже каждой клеточкой своей чувствовал, что находится на краю гибели. И вдруг его озарило, он понял главное: "Это не генерал! Они не знают ничего из того, что знает генерал. Иначе не было бы всей этой истории, нелепого, кошмарного, чудовищного допроса".
   Как глупо он попался! Не понял сразу, что находится не у генеральских людей. Действительно, с какой стати требовалось тому устраивать похищение профессора, который и так всегда находился около него? Но кто же тогда эти люди? Кому служат, если даже в военное ведомство смогли войти и выйти без помех? Ведь не в том же здании, где проходила демонстрация фильма, они сейчас находятся?
   Профессор окончательно растерялся. Цепляться было не за что. Если это не люди генерала, то тогда трудно даже предполагать, чего они хотят от него. Денег, славы? Смешно. Власти? Над кем и чем? А если власть нужна не им, а тем, кто стоит за ними?
   "Кто?! - Садлер в ужасе вздрогнул. - Конечно, это Он! Как я не понял сразу? Он! Ради власти, собственного могущества пошел на такое низкое дело. Негодяй!"
   Профессор вновь закипел. Но пускаемые им пузыри уже не имели научной ценности. Садлер шел ко дну.
   - Я - глупец, - горько усмехнулся он, открыв глаза. - Только сейчас понял, кто ваш хозяин. Для меня это сюрприз. Хотя, признаюсь, не такой уж большой... Слушайте и запоминайте, господа идиоты. Я создал оружие, которое может уничтожить все живое на земле. Останутся только те, у кого оно в руках. Но они не смогут воспользоваться плодами своего "успеха", если с моей головы упадет хоть один волосок.
   - Спасибо за предупреждение, - сбросив с себя маску респектабельности, ощерился сидевший напротив Садлера человек. Он был взбешен не меньше своего подручного. Казалось, прозрение профессора привело их в такую ярость, что они готовы были разорвать его. Только не знали, с какого конца начать.
   - Вы забыли о рукописях, которые находятся у Форд, - продолжил "аристократ".
   - Вы не сможете ее найти, - устало махнул рукой профессор. - Она ускользнет от вас, как угорь.
   - Не сомневайтесь в наших способностях. Ближайших городов с абонентскими ящиками, расположенными в радиусе пятидесяти миль, не больше двух десятков. У нас достаточно людей и средств, чтобы оплатить дорожные расходы и наблюдение за каждым почтамтом.
   - Вы не сможете решить выведенные мной уравнения. Вам просто, извините, не хватит извилин.
   - Уважаемый мистер Садлер, смею уверить, что достаточно будет одной прямой в моем револьвере, чтобы объяснить вам, насколько хорошо я подготовлен в научном плане, - мягко улыбаясь, заметил "аристократ". Он так ни разу и не встал со своего места за время беседы.
   "Может быть, его зад - это и есть кресло, на котором он сидит", неожиданно подумал Садлер. И глупо рассмеялся.
   - Вам весело, профессор? - с угрозой в голосе спросил верзила. - Отчего?
   - Оттого, что ваш нос никогда не увидит ничего, кроме подбородка.
   - Профессор оскорбляет меня, - обратился обиженный к своему шефу.
   - Что ж, ты вправе требовать сатисфакции. Только прошу, не устраивай шума.
   - Я не такой грубиян, как подумал обо мне многоуважаемый учёный. И хоть не кончал университетов, но воспитание получил неплохое, - и обладатель могучих кулаков придвинулся к профессору поближе.
   - Господа! - завопил Садлер, побледнев от страха. - Не спешите! Остановитесь! Не делайте ошибок! Вы ничего не сможете добиться без меня.
   - Сможем, - уверенно произнес сидевший. - Все равно из вашего рта не вылетает ничего, кроме вранья, разумеется.
   - Я говорил правду! Одну только правду, - в отчаянии закричал Садлер.
   - Почти как на суде, - весело гоготнул атлет. И, сунув руку в карман, что-то быстро достал оттуда, а другой рукой потянул к себе за волосы голову профессора.
   Ученый судорожно глотнул воздух. Верзила сунул ему в рот ампулу. В зубах профессора хрустнуло. И в комнате повеяло запахом миндаля. Жареного, как показалось в последний момент Садлеру.
   ГЛАВА V
   Генерал внимательно разглядывал сидевшего перед ним профессора Фергюсона. "Этот человек больше похож на лесоруба, чем на ученого, - подумал он. - И как только такие громилы становятся профессорами?"
   Фергюсон действительно выглядел богатырем. Высокого роста, широкоплечий, с огромной окладистой бородой, он каждый раз, когда появлялся в кабинете генерала, наполнял собою всю комнату. К тому же всегда находился над собеседником. И тем самым доводил руководителя научных работ до состояния бешенства. Как правило, генерал едва сдерживался к концу их бесед.
   И сейчас он не спешил начать разговор, заранее предчувствуя его финал. Наконец обратился к профессору:
   - Как обстоят наши дела?
   - Ничем порадовать вас не могу, - ответил ученый. - Я, кстати, с самого начала предвидел ситуацию, в которой мы оказались. И замечу, что не раз предупреждал об этом профессора Садлера, но он не желал прислушиваться к моему мнению. Впрочем, я его понимаю: от него требовали, чтобы он поскорее вырастил плод, а то, насколько съедобным тот будет, мало кого интересовало.
   Фергюсон являлся правой рукой Садлера и поэтому никогда не упускал случая задеть его. А заодно и тех, кому они оба служили.
   - Не могу с вами согласиться, - возразил генерал. - Нас всегда интересовала, как вы выразились, съедобность плода. И мы были уверены в том, что последствия "эффекта Садлера" окажутся такими же, как и в случаях применения обычного ядерного оружия.
   - "Эффект Садлера"! - Фергюсон ухмыльнулся. - А собственно говоря, почему такая формулировка? Он что, один решал эту задачу? Время талантливых одиночек прошло. Над нашей темой работали сотни лучших умов страны, а вы сейчас изображаете Садлера этаким Ньютоном, которому на голову свалилось яблоко. Открою вам один секрет: я долго наблюдал за профессором и пришел к выводу, что, если ему когда-либо что и свалилось на голову, то было это в далеком детстве и предмет весил значительно больше, чем упомянутый фрукт. Я не исключаю, что это была часть перекрытия его виллы.
   "Да он просто завистник, - с удивлением подумал генерал. - Странно, что это мне раньше не приходило в голову".
   А вслух произнес:
   - Мы так называем новую разработку исключительно ради удобства в разговоре. Конечно, требуется отдавать отчет в том, что Садлеру было бы не под силу решить такую сложную задачу одному, без помощи многих людей, а вашей - в первую очередь.
   - Ах, оставьте эти реверансы, - отмахнулся Фергюсон. - Как бы там ни было, главное в том, что мы вырастили запретный плод. "Пост-радиация" оказалась слишком крепким орешком!
   - Кстати, растолкуйте мне подробнее, что это такое - "пост-радиация"?
   - В этом нам всем еще следует разобраться. Суть ее в том, что "эффект Садлера" сопровождается, вернее, порождает новый вид радиации, до сих пор науке неизвестный. Выяснилось это в ходе испытаний.
   - В чем различие обычной и "пост-радиации"?
   - В том, что первая из них со временем исчезает, а вторая нет. Она навечно включается в круговорот веществ в природе, становится таким же компонентом этого процесса, как воздух и вода. И остается на той территории, которая подвергнута "эффекту Садлера". И мы не знаем, как ее убрать оттуда. Вот и все, генерал. По-моему, более простых истин я никому еще в своей жизни не излагал.
   Фергюсон сделал паузу, разгладил бороду и добавил:
   - А остров, на котором проводились испытания, похож теперь на минное поле, умело замаскированное противником. Он безопасен, пока на него не ступила нога человека. И человек может ходить по нему - еще одна неожиданность эксперимента! - до тех пор не ощущая на себе негативные последствия, пока не захочет покинуть его. В момент "расставания" он унесет в себе свою порцию "пост-радиации". Вне острова она станет для него смертельной.
   - Понятно, - задумчиво произнес генерал. - А может ли она самостоятельно распространиться на другие территории?
   - Вы знаете, что такое природа? У нее свои законы. И я не стал бы биться об заклад, что выведенные в ходе экспериментов формулы незыблемы. Кто знает, может быть, через год или десять лет эта самая радиация проникнет и в вашу кружку пива, генерал...
   - Стоит ли столь пессимистично оценивать итоги проделанной работы? Даже если нам не удастся победить "пост-радиацию", у нас останется мощное средство устрашения противника. В принципе мы ведь в состоянии уничтожить любого из них!