Страница:
На эти деньги корпорация арендует миросферу или выращивает собственную на арендованной ветке.
В любой миросфере обязательно есть планета, пригодная для заселения, и корпорация начинает ее заселять.
Но поскольку землян варварской эпохи взять неоткуда, приходится прибегать к особым ухищрениям.
В Гиантрее веками существуют школы варварства и заповедники древности. А кроме них корпорации регрессивного мироустройства охотно прибегают к помощи любителей ролевых игр. Их всячески побуждают превратить игру в образ жизни, и нередко это удается.
Еще один хороший источник контингента — специально созданные религиозные секты, отрицающие достижения и ценности цивилизации. Их адепты фанатично веруют в то, что диктуют им создатели варварских миров.
Наконец, корпорации используют специально нанятых людей, которые имитируют древний образ жизни. А к ним подселяют, например, беспризорных или конкретно для этой цели рожденных и вскормленных детей, которые вырастают в уверенности, что жизнь такой и должна быть.
Таких детей зачинают, рождают и воспитывают в специальных заведениях, которые называются «инкубаторами». И в возрасте от четырех лет и старше переселяют в варварские миры, где их воспитание продолжается уже по конкретной, заданной для каждого мира программе.
Наемные первопоселенцы рано или поздно покидают варварскую территорию при обстоятельствах, оставляющих впечатление чуда. Транксы с визуальными спецэффектами позволяют организовать это без труда.
А их воспитанники продолжают жить по древним обычаям, не помышляя ни о чем другом.
Но все это требует долгой и кропотливой работы. А время, как известно, — деньги. И оттого многие фирмы используют также более быстрые и легкие пути.
— Есть такая корпорация «Кракен», — привел пример Генрих. — У нее какие-то особые связи с контрагентами Брейна, и те регулярно выдают «Кракену» генеральные лицензии на освоение гелиосфер. А такая лицензия — золотое дно. Она означает, что с Землей в этой гелиосфере можно делать все, что угодно.
— Что например? — спросил Барабин.
— Например, «Кракен» любит сокращать население Земли. С транксами у него тоже все хорошо. Выделить миллион каналов — не проблема, а этого хватит, чтобы за сутки эвакуировать всех жителей планеты. И раскидать их по тысяче миросфер. А на Земле оставить несколько миллионов человек и для полного счастья все хранилища топлива и боеприпасов транксами прикрыть. Если кто сунется — тут же будет дезавуирован.
— И зачем это?
— А затем, что у «Кракена» таким образом появляется сразу лишняя тысяча источников наполнителя и возвращенная к варварству Земля. Ведь если сократить население Земли в сто раз и лишить оставшихся доступа к электроэнергии, топливу и боеприпасам, то они неизбежно одичают и превратятся в варваров. А земляне-варвары — это такая затравка, о которой можно только мечтать.
Тут Барабин снова понял далеко не все, и ему пришлось объяснять, что при создании ординарных миров на заказ у корпораций нет ни времени, ни средств проводить весь цикл варваризации в полном объеме.
Обычно корпорация просто покупает готовый контингент. Но наследственные варвары, выросшие в заповедниках или в стационарных мирах типа Аркса, стоят недешево. Это штучный товар и миллионную партию можно приобрести разве что под спецзаказ с огромным бюджетом.
А для простых заказов есть схема «затравка плюс наполнитель».
Для затравки корпорация покупает или сама выращивает хороший дорогой контингент. Короли, жрецы, священники, рыцари, а для полноты охвата — образцово-показательные крестьяне, рабы и воины.
А все остальное население нового мира — это наполнитель. Добровольцы и невольники, земляне и люди из миросфер, дикари и бомжи, преступники и дети из инкубаторов, а также призывники с планет, где установлена пожизненная служба на благо мироустройства.
Но самый лучший наполнитель — это жители пейзанских миров. Тихие крестьяне, у которых нет ни сильной власти, ни устоявшихся обычаев, ни далеко идущих устремлений.
Такие миры создаются просто. Если тысяча человек и меньше без поддержки извне почти неизбежно одичают до первобытного состояния, то десять тысяч и больше скорее всего превратятся именно в таких пейзан. Особенно если вовремя удалять из их среды потенциальных лидеров и смутьянов.
И понятно, что тотальная зачистка Земли позволяет создать даже не тысячу, а во много раз больше пейзанских миров.
— Однако мы в «Дендро Этерна» считаем такие методы неэтичными, — прервал своего коллегу, почти восторженно расписывающего методы корпорации «Кракен», его старший товарищ Натаниэль.
Сказал он это вполне серьезно, без всякого лукавства, но Барабин все равно решил, что дело тут вовсе не в этике.
Просто у «Дендро Этерна», в отличие от «Кракена», нет особых отношений с контрагентами Брейна. А значит, корпорации друидов гораздо труднее получить генеральную лицензию на освоение гелиосферы.
Если в обычаях баргаутских рыцарей для Романа было много дикого и несуразного, то в бизнесе он за годы работы в крупной фирме научился разбираться не хуже самого олигарха Десницкого.
И хотя от характера и масштабов бизнеса по созданию миров на заказ веяло немыслимой фантастикой, в принципе все было ясно.
Вернее, все, кроме одного.
— Зачем это надо?
81
82
В любой миросфере обязательно есть планета, пригодная для заселения, и корпорация начинает ее заселять.
Но поскольку землян варварской эпохи взять неоткуда, приходится прибегать к особым ухищрениям.
В Гиантрее веками существуют школы варварства и заповедники древности. А кроме них корпорации регрессивного мироустройства охотно прибегают к помощи любителей ролевых игр. Их всячески побуждают превратить игру в образ жизни, и нередко это удается.
Еще один хороший источник контингента — специально созданные религиозные секты, отрицающие достижения и ценности цивилизации. Их адепты фанатично веруют в то, что диктуют им создатели варварских миров.
Наконец, корпорации используют специально нанятых людей, которые имитируют древний образ жизни. А к ним подселяют, например, беспризорных или конкретно для этой цели рожденных и вскормленных детей, которые вырастают в уверенности, что жизнь такой и должна быть.
Таких детей зачинают, рождают и воспитывают в специальных заведениях, которые называются «инкубаторами». И в возрасте от четырех лет и старше переселяют в варварские миры, где их воспитание продолжается уже по конкретной, заданной для каждого мира программе.
Наемные первопоселенцы рано или поздно покидают варварскую территорию при обстоятельствах, оставляющих впечатление чуда. Транксы с визуальными спецэффектами позволяют организовать это без труда.
А их воспитанники продолжают жить по древним обычаям, не помышляя ни о чем другом.
Но все это требует долгой и кропотливой работы. А время, как известно, — деньги. И оттого многие фирмы используют также более быстрые и легкие пути.
— Есть такая корпорация «Кракен», — привел пример Генрих. — У нее какие-то особые связи с контрагентами Брейна, и те регулярно выдают «Кракену» генеральные лицензии на освоение гелиосфер. А такая лицензия — золотое дно. Она означает, что с Землей в этой гелиосфере можно делать все, что угодно.
— Что например? — спросил Барабин.
— Например, «Кракен» любит сокращать население Земли. С транксами у него тоже все хорошо. Выделить миллион каналов — не проблема, а этого хватит, чтобы за сутки эвакуировать всех жителей планеты. И раскидать их по тысяче миросфер. А на Земле оставить несколько миллионов человек и для полного счастья все хранилища топлива и боеприпасов транксами прикрыть. Если кто сунется — тут же будет дезавуирован.
— И зачем это?
— А затем, что у «Кракена» таким образом появляется сразу лишняя тысяча источников наполнителя и возвращенная к варварству Земля. Ведь если сократить население Земли в сто раз и лишить оставшихся доступа к электроэнергии, топливу и боеприпасам, то они неизбежно одичают и превратятся в варваров. А земляне-варвары — это такая затравка, о которой можно только мечтать.
Тут Барабин снова понял далеко не все, и ему пришлось объяснять, что при создании ординарных миров на заказ у корпораций нет ни времени, ни средств проводить весь цикл варваризации в полном объеме.
Обычно корпорация просто покупает готовый контингент. Но наследственные варвары, выросшие в заповедниках или в стационарных мирах типа Аркса, стоят недешево. Это штучный товар и миллионную партию можно приобрести разве что под спецзаказ с огромным бюджетом.
А для простых заказов есть схема «затравка плюс наполнитель».
Для затравки корпорация покупает или сама выращивает хороший дорогой контингент. Короли, жрецы, священники, рыцари, а для полноты охвата — образцово-показательные крестьяне, рабы и воины.
А все остальное население нового мира — это наполнитель. Добровольцы и невольники, земляне и люди из миросфер, дикари и бомжи, преступники и дети из инкубаторов, а также призывники с планет, где установлена пожизненная служба на благо мироустройства.
Но самый лучший наполнитель — это жители пейзанских миров. Тихие крестьяне, у которых нет ни сильной власти, ни устоявшихся обычаев, ни далеко идущих устремлений.
Такие миры создаются просто. Если тысяча человек и меньше без поддержки извне почти неизбежно одичают до первобытного состояния, то десять тысяч и больше скорее всего превратятся именно в таких пейзан. Особенно если вовремя удалять из их среды потенциальных лидеров и смутьянов.
И понятно, что тотальная зачистка Земли позволяет создать даже не тысячу, а во много раз больше пейзанских миров.
— Однако мы в «Дендро Этерна» считаем такие методы неэтичными, — прервал своего коллегу, почти восторженно расписывающего методы корпорации «Кракен», его старший товарищ Натаниэль.
Сказал он это вполне серьезно, без всякого лукавства, но Барабин все равно решил, что дело тут вовсе не в этике.
Просто у «Дендро Этерна», в отличие от «Кракена», нет особых отношений с контрагентами Брейна. А значит, корпорации друидов гораздо труднее получить генеральную лицензию на освоение гелиосферы.
Если в обычаях баргаутских рыцарей для Романа было много дикого и несуразного, то в бизнесе он за годы работы в крупной фирме научился разбираться не хуже самого олигарха Десницкого.
И хотя от характера и масштабов бизнеса по созданию миров на заказ веяло немыслимой фантастикой, в принципе все было ясно.
Вернее, все, кроме одного.
— Зачем это надо?
81
Вопрос Барабина, похоже, удивил его собеседников из корпорации «Дендро Этерна».
— Как зачем? — произнес после короткого замешательства Натаниэль. — Создание новых миров — главный смысл существования Гиантрея.
— Ну и в чем заключается этот смысл? Допустим мир выращен, построен и сдан заказчику. А дальше что?
— Разве я не объяснил? — Натаниэль оглянулся на своих коллег, но те только пожали плечами.
— Неподготовленному землянину трудно вникнуть в сущность мироустройства, — предположил Генрих.
— Да не в сущность мироустройства, а в его цель, — поправил Барабин, которому показалось, что снова начинается старая песня о глупых терранцах, которые не понимают самых элементарных вещей.
— Цель — это самое простое из всего, — сказала с улыбкой девушка по имени Алиса. — Мы наполняем мирами вселенную.
— До появления Гиантрея пространство, где мы находимся, было пустым, — сообщил Натаниэль. — Таким же пустым, как бесконечное множество других параллельных пространств. Никакой организованной материи. А теперь с любой смотровой площадки можно любоваться галактиками, которые окружают мегаплант. Да вот хотя бы…
Он подошел к компьютеру с большим плоским дисплеем и поколдовал над клавиатурой. После чего отошел в сторону, чтобы Барабин смог увидеть возникшую на экране вихревую спираль.
— Красиво, правда? — сказал Натаниэль. — Это первенец Гиантрея. Чтобы он родился, понадобилось несколько веков. А теперь галактики растут как на дрожжах.
— И как это получается?
— Элементарно. Стеллосферы отрываются от черенков самопроизвольно, а миросферы отделяют контрагенты Брейна. После чего планетосферы улетают в пространство и срабатывает мегатранкс.
— Это еще что за зверь?
— Это не зверь. В основании черенка каждой планетосферы расположен транкс, самый мощный из всех возможных. Его эффективный радиус 100 тысяч гигаволн.
— Каких волн?
— Волн излучения атомарного водорода. Длина такой волны — 21 сантиметр, и эффективный радиус любого транкса обязательно будет кратным этой величине. 100 тысяч гигаволн — это 21 миллиард километров, что равняется радиусу планетосферы. Иными словами, мегатранкс — это «колдовские ворота» для астрономических объектов. Он срабатывает один раз и перемещает сферу в выбранную точку пространства.
Предупреждая новый вопрос Барабина, в разговор включился Генрих:
— Кто выбирает точку, не спрашивай. Может, Брейн, может, случай. А может, и посредники. Достоверной информации нет. Зато есть информация, что на новом месте сфера распадается и высвобождает планетную систему. И поскольку звезда, засиявшая где-нибудь за тысячи и даже миллионы световых лет отсюда, сразу становится видна, нет сомнения, что мы имеем дело со сверхсветовым излучением. Только вот не знаем, испускает ли его сама звезда или, может быть, осколки планетосферы.
— Ага, — кивнул Барабин. — Понятно. Вы тут, можно сказать, исполняете обязанности Бога.
— Точно, — хихикнула в ответ Алиса. — Творца неба и земли, и всего, что видимо и невидимо.
— Не совсем так, — возразил Натаниэль. — В качестве творца выступает мегаплант. А мы лишь создаем цивилизации из готового материала, который он нам предоставляет.
— Это все, конечно, очень интересно, — сказал Роман. — Только я-то вам зачем? В сверхсветовом излучении я ничего не понимаю. А если я по пьяни чего-нибудь сотворю, то мало не покажется никому.
— В этом мы успели убедиться, — улыбнулся Натаниэль. — Прорыв к центру черного замка был просто великолепен. Именно тогда наш человек в баргаутском войске впервые стал настаивать, что из вас получится хороший коррекционный агент.
— Какой агент?
— Коррекционный. Когда создаешь миры из затравки и наполнителя, эксцессы и отклонения от заданной программы практически неизбежны. Слишком ненадежный получается контингент. И чтобы вернуть все на свои места, нужны коррекционные агенты, которые в состоянии приспособиться к любой обстановке и выбраться из любой безнадежной ситуации. А вы как раз из таких людей.
— А все-таки его кто-то обеспечивал, — угрюмо проворчал мрачный тип, который до сих пор сидел в углу кают-компании молча и смотрел исподлобья в пространство.
— И что с того? — взвилась Алиса. — Как будто мы своих агентов не обеспечиваем.
— Чем обеспечиваете? — поинтересовался Роман.
— Дистанционной транксовой поддержкой. Понимаешь, там огонек раздуть, здесь клин из блока выбить. Или просто транкс кому-нибудь под ногу подставить. Нога в пустоту как ухнет — глядишь, а противник твой тебе мечом по голове не попал. А совсем наоборот, прямо на твой клинок напоролся животом.
Услышав это, Барабин первым делом подумал не о себе и своих противниках, а о короле Леоне, который именно так напоролся на меч в тот момент, когда победа его уже почти не вызывала сомнений.
Очень похоже на то, что принца Родерика, ставшего теперь королем Баргаута, тоже кто-то обеспечивал подобной поддержкой.
Но Леон — это дело прошлое, а Барабина гораздо больше волновало будущее. Тем более, что мрачный тип и про это намекнул мимоходом.
— Мечи — ерунда, — отрезал он со знанием дела. — Транксом можно пули ловить и человека из эпицентра взрыва вынуть.
— Полезная штука, — не мог не согласиться Барабин. — И кто же интересно, меня обеспечивал?
— А черт его знает. Возможно, Эрк. Твои приключения могли его заинтересовать.
— А Эрк — он кто?
— Extreme Research Corporation, — ответил Генрих. — Сокращенно — ERC.
— Ясно. Куда ни плюнь — попадешь в корпорацию, — сделал вывод Барабин. — Extreme, значит. Они экстремалы или экстремисты?
— Корпорация экстремальных исследований. Они изучают поведение людей в нестандартных ситуациях. Ну и контингентом понемногу приторговывают. А сейчас опять авантюру затеяли. Задумали сделать верховного демона королем Баргаута и посмотреть, что из этого выйдет.
Сказано это было совершенно спокойно и, кажется, даже не без сочувствия. Как будто сотрудникам «Дендро Этерна» тоже было интересно посмотреть, что получится, если праотец всех демонов Эрк будет на законных основаниях провозглашен королем Баргаута.
А так вполне могло произойти. Ведь королева Барбарис поклялась на Книге Друидов, что выдаст дочь свою Каиссу замуж за того, кто вызволит принцессу из рабства.
Если Эрк выкупит принцессу и отпустит ее на свободу, это условие будет соблюдено. А другое соблюдено уже.
По вине кретина Родерика, для которого обычаи Баргаута были как звук пустой, пролилась кровь принцессы. И этого было достаточно, чтобы его низложить.
Если же Родерик будет низложен, то полноправной королевой Баргаута станет Каисса. А королем, соответственно, ее муж.
— И вы не против такого расклада? — спросил Барабин у сотрудников корпорации «Дендро Этерна». То есть у тех самых друидов, коллеги которых шесть веков сочиняли законы и обычаи для варварского мира под названием Аркс.
— Эрк действует на своем поле, — ответил Натаниэль. — У «Дендро Этерна» нет генеральной лицензии на Аркс. Мы лишь отвечаем за контроль над уровнем развития. Аркс — это полигон, где отрабатывают свои технологии варваризации разные фирмы. А иногда вмешиваются и независимые группы. Например, банда Ночного Вора. Это все часть истории и мифологии Аркса.
— И ты теперь тоже ее часть, — добавил Генрих. — Раньше в Арксе никто слыхом не слыхивал про Страну Чародеев. А сегодня Эрк специально затевает аферу, чтобы объявить, будто эта страна отныне в его власти.
— Каким образом?
— Ну, ведь ты же сам говорил всем, что твоя Вероника — принцесса Страны Чародеев. А Эрк купил ее, как рабыню.
— Все-таки купил?!
— Да, пару часов назад. И гораздо дешевле, чем предполагалось. Твоя ложная клятва испортила Ночному Вору всю игру, но он сейчас не в таком положении, чтобы торговаться. Его планы полетели к чертям и настало время уносить ноги.
Узнав подробности о формальном низложении короля Родерика и о возможности занять его место, освободив из плена Каиссу, Барабин догадался, какие именно планы Ночного Вора полетели к чертям.
Вор хотел продать Веронику Эрку за полную цену и тут же выкупить у аргеманов Каиссу, чтобы самому стать королем Баргаута.
Если понадобится, Теодоракис был готов добавить собственные деньги — например, тот миллион долларов, который он украл у Барабина. Но когда начался торг, он быстро понял, что Эрк может перебить любую цену.
Праотец демонов (который на самом деле — корпорация экстремальных исследований) слишком сильно хотел заполучить баргаутскую принцессу.
И почуяв, к чему идет дело, Теодоракис вовремя сказал себе: «Не стой на пути у высоких чувств».
Как писала Каренина в письме к Мэрилин, колеса любви расплющат нас в блин.
Ночной Вор был не в той весовой категории, чтобы тягаться с Эрком. Особенно теперь, когда удача повернулась к лесу передом, а к Вору — совсем другим местом.
Главный козырь в лице Барабина улетучился, попав под молнию Вечного Древа за ложную клятву. Главный союзник Родерик де-юре уже низложен, и де-факто недолго продержится. Черный замок отняли и возвращать не собираются. От черного войска остались рожки да ножки и вербовать новых воинов не на что.
Не осталось ни одного из двух свидетелей, которые могли бы подтвердить, что Вероника действительно стоит больше золота, чем она весит. А деньги нужны были Вору позарез.
Иными словами, он очень разумно поступил, продав Веронику Эрку за ту цену, которую слуги праотца всех демонов согласились заплатить.
А вот сотрудники «Дендро Этерна» поступили не очень разумно, рассказав про все это Барабину.
Он отвлекся было на глобальные темы вроде безразмерного космического дерева, в плодах которого вместо семечек — планеты, но теперь снова начал думать о главном: как вернуться на Аркс и где там искать проданных в рабство принцесс.
Выяснить последнее оказалось не так уж сложно. Достаточно было спросить напрямик:
— Неужели вам трудно устроить еще одно маленькое чудо и вытащить оттуда Веронику? Это ведь никак не помешает вашей истории и мифологии. Появится один лишний миф про молнию или про демонов из Страны Чародеев, которые забрали свою принцессу прямо из-под носа у Эрка. Так ведь даже интереснее.
Но идея добавить к мифологии Аркса новую легенду не вызвала у друидов энтузиазма.
— Творить чудеса всегда трудно. И к тому же опасно, потому что последствия чудес бывают непредсказуемы, — сказал Натаниэль, и тут Барабин понял, кого этот тип ему напоминает.
Он был похож на Абрадокса из фильма «Кин-дза-дза» — того самого, который превращал людей в кактусы.
— Если нет прямой необходимости, мы стараемся обходиться без чудес.
— А по-моему, прямая необходимость налицо, — повысил голос Барабин. — Вы же сами признали, что Вероника незаконно обращена в рабство.
— Разумеется. И мы готовы взять на себя все издержки по ее освобождению через суд. Поскольку ERC — это корпорация, которая находится в юрисдикции Дендроида, а не планеты Аркс, выиграть процесс будет нетрудно.
Тонкости местной юриспруденции Барабин представлял себе смутно, но кое в чем он уже успел разобраться.
Он уяснил, что словом «Гиантрей» здесь, наверху, обозначается весь мегаплант. То есть все разумное растение, размеры которого представить сложно, особенно если учесть, что его плоды — бесчисленные ягоды на ветвящихся нитях — имеют радиус 21 миллиард километров каждая.
Гиантрей — это весь мегаплант, включая планетосферы.
А Дендроид — это весь мегаплант за исключением планетосфер. И получается, что в Дендроиде — свои законы, а на планетах — свои.
Но была еще страна Фадзероаль — и теперь Барабину стало ясно, что это не только та Земля, откуда прибыл он. Фадзероаль — это совокупность всех гелиосфер и всех копий Земли, которые в них скрыты.
И поскольку Барабин родился на Земле, и не просто на Земле, а в России, и жил он в России на стыке двух веков, занимаясь делом весьма специфическим — то вполне понятно, почему он не испытывал доверия ни к каким законам.
Хватать и тикать было для него привычнее, чем добиваться правды через суд. И он не стал скрывать это от сотрудников «Дендро Этерна», поставив ультиматум.
Видя, что друиды опасаются, как бы, заполучив Веронику, он не смотался с нею на Землю, Барабин сказал:
— Я соглашусь работать на вас, только когда девушка будет здесь.
— Если вы готовы работать на нас, то зачем вам эта девушка? Ведь работа на землянина Десницкого не будет иметь для вас значения, когда вы подпишете контракт с «Дендро Этерна». Или это личные чувства?
— Не люблю незаконченных дел, — отрезал Барабин.
Вот тут-то ему и объяснили в подробностях, почему вытащить Веронику через транкс невозможно в принципе.
— Чтобы создать линейный канал нуль-перехода, нужны два оконечных транкса — на обоих концах канала. Но рядом с Вероникой такого транкса нет. А чужие векторные транксы на своей территории Эрк блокирует намертво.
Технические вопросы, похоже, были епархией Генриха. Он говорил, а Алиса, сев к компьютеру, выводила на экран иллюстрации, помогая Барабину понять, что линейный канал нуль-перехода требует двух транксов — по одному на каждом конце канала.
А для векторного канала достаточно одного транкса — в Дендроиде. Точнее, в черенке планетосферы.
— Мегатранкс в черенке состоит из множества векторных модулей. Но те из них, к которым сравнительно легко получить доступ — очень маломощные. Радиусом в одну волну. А для переброски человека нужно не меньше двух волн. То есть человек по такому каналу не пройдет. Поэтому их используют для того, чтобы сбросить на планету мобильный транкс и открыть нормальный линейный канал.
Барабин не заметил, откуда в кают-компании появилась шаровая молния. Но он знал, что от таких явлений природы ничего хорошего ждать не приходится. А потому замер, искренне жалея, что сидит слишком далеко от двери.
Остальные, однако, вели себя, как ни в чем не бывало, а Генрих сказал:
— В Дендроиде это тоже работает. Здесь векторные модули встроены прямо в древесную ткань.
Алиса нажала клавишу на компьютере, и шаровая молния, поднявшись к потолку, сжалась и исчезла, будто ее и не было.
— Это типовой мобильный транкс, — пояснил Генрих. — Но сбросить такой шарик на Эркадар не получится. Когда Эрк похитил королеву Тадею, он в качестве выкупа получил право полного контроля над своей территорией. Никто другой не может проложить туда векторный канал. Так что если твоя девчонка в Эркадаре, вытащить ее оттуда не помогут никакие чудеса.
Алиса вывела на экран карту Эркадара с двумя мерцающими линиями. Одна была извилистой и опоясывала весь горный массив, а другая выглядела, как строгий красный овал.
— Они уже на закрытой территории, — сказала Алиса, считав с экрана текстовую информацию. — А когда дойдут до красного периметра, их сразу перебросит в замок Эрка. Это линия, за которую никому заходить нельзя. Любой, кто зайдет, становится добычей Эрка, хочет он того или нет.
— Значит все, — констатировал Генрих. — Теперь только через суд.
Он добродушно улыбнулся, но Барабину было не до смеха. Зная по собственному опыту, что в суде выигрывает тот, кто больше заплатил судье, и не имея ни единой монеты в кармане, Роман искренне полагал, что на этом поле ему ничего не светит.
— Как зачем? — произнес после короткого замешательства Натаниэль. — Создание новых миров — главный смысл существования Гиантрея.
— Ну и в чем заключается этот смысл? Допустим мир выращен, построен и сдан заказчику. А дальше что?
— Разве я не объяснил? — Натаниэль оглянулся на своих коллег, но те только пожали плечами.
— Неподготовленному землянину трудно вникнуть в сущность мироустройства, — предположил Генрих.
— Да не в сущность мироустройства, а в его цель, — поправил Барабин, которому показалось, что снова начинается старая песня о глупых терранцах, которые не понимают самых элементарных вещей.
— Цель — это самое простое из всего, — сказала с улыбкой девушка по имени Алиса. — Мы наполняем мирами вселенную.
— До появления Гиантрея пространство, где мы находимся, было пустым, — сообщил Натаниэль. — Таким же пустым, как бесконечное множество других параллельных пространств. Никакой организованной материи. А теперь с любой смотровой площадки можно любоваться галактиками, которые окружают мегаплант. Да вот хотя бы…
Он подошел к компьютеру с большим плоским дисплеем и поколдовал над клавиатурой. После чего отошел в сторону, чтобы Барабин смог увидеть возникшую на экране вихревую спираль.
— Красиво, правда? — сказал Натаниэль. — Это первенец Гиантрея. Чтобы он родился, понадобилось несколько веков. А теперь галактики растут как на дрожжах.
— И как это получается?
— Элементарно. Стеллосферы отрываются от черенков самопроизвольно, а миросферы отделяют контрагенты Брейна. После чего планетосферы улетают в пространство и срабатывает мегатранкс.
— Это еще что за зверь?
— Это не зверь. В основании черенка каждой планетосферы расположен транкс, самый мощный из всех возможных. Его эффективный радиус 100 тысяч гигаволн.
— Каких волн?
— Волн излучения атомарного водорода. Длина такой волны — 21 сантиметр, и эффективный радиус любого транкса обязательно будет кратным этой величине. 100 тысяч гигаволн — это 21 миллиард километров, что равняется радиусу планетосферы. Иными словами, мегатранкс — это «колдовские ворота» для астрономических объектов. Он срабатывает один раз и перемещает сферу в выбранную точку пространства.
Предупреждая новый вопрос Барабина, в разговор включился Генрих:
— Кто выбирает точку, не спрашивай. Может, Брейн, может, случай. А может, и посредники. Достоверной информации нет. Зато есть информация, что на новом месте сфера распадается и высвобождает планетную систему. И поскольку звезда, засиявшая где-нибудь за тысячи и даже миллионы световых лет отсюда, сразу становится видна, нет сомнения, что мы имеем дело со сверхсветовым излучением. Только вот не знаем, испускает ли его сама звезда или, может быть, осколки планетосферы.
— Ага, — кивнул Барабин. — Понятно. Вы тут, можно сказать, исполняете обязанности Бога.
— Точно, — хихикнула в ответ Алиса. — Творца неба и земли, и всего, что видимо и невидимо.
— Не совсем так, — возразил Натаниэль. — В качестве творца выступает мегаплант. А мы лишь создаем цивилизации из готового материала, который он нам предоставляет.
— Это все, конечно, очень интересно, — сказал Роман. — Только я-то вам зачем? В сверхсветовом излучении я ничего не понимаю. А если я по пьяни чего-нибудь сотворю, то мало не покажется никому.
— В этом мы успели убедиться, — улыбнулся Натаниэль. — Прорыв к центру черного замка был просто великолепен. Именно тогда наш человек в баргаутском войске впервые стал настаивать, что из вас получится хороший коррекционный агент.
— Какой агент?
— Коррекционный. Когда создаешь миры из затравки и наполнителя, эксцессы и отклонения от заданной программы практически неизбежны. Слишком ненадежный получается контингент. И чтобы вернуть все на свои места, нужны коррекционные агенты, которые в состоянии приспособиться к любой обстановке и выбраться из любой безнадежной ситуации. А вы как раз из таких людей.
— А все-таки его кто-то обеспечивал, — угрюмо проворчал мрачный тип, который до сих пор сидел в углу кают-компании молча и смотрел исподлобья в пространство.
— И что с того? — взвилась Алиса. — Как будто мы своих агентов не обеспечиваем.
— Чем обеспечиваете? — поинтересовался Роман.
— Дистанционной транксовой поддержкой. Понимаешь, там огонек раздуть, здесь клин из блока выбить. Или просто транкс кому-нибудь под ногу подставить. Нога в пустоту как ухнет — глядишь, а противник твой тебе мечом по голове не попал. А совсем наоборот, прямо на твой клинок напоролся животом.
Услышав это, Барабин первым делом подумал не о себе и своих противниках, а о короле Леоне, который именно так напоролся на меч в тот момент, когда победа его уже почти не вызывала сомнений.
Очень похоже на то, что принца Родерика, ставшего теперь королем Баргаута, тоже кто-то обеспечивал подобной поддержкой.
Но Леон — это дело прошлое, а Барабина гораздо больше волновало будущее. Тем более, что мрачный тип и про это намекнул мимоходом.
— Мечи — ерунда, — отрезал он со знанием дела. — Транксом можно пули ловить и человека из эпицентра взрыва вынуть.
— Полезная штука, — не мог не согласиться Барабин. — И кто же интересно, меня обеспечивал?
— А черт его знает. Возможно, Эрк. Твои приключения могли его заинтересовать.
— А Эрк — он кто?
— Extreme Research Corporation, — ответил Генрих. — Сокращенно — ERC.
— Ясно. Куда ни плюнь — попадешь в корпорацию, — сделал вывод Барабин. — Extreme, значит. Они экстремалы или экстремисты?
— Корпорация экстремальных исследований. Они изучают поведение людей в нестандартных ситуациях. Ну и контингентом понемногу приторговывают. А сейчас опять авантюру затеяли. Задумали сделать верховного демона королем Баргаута и посмотреть, что из этого выйдет.
Сказано это было совершенно спокойно и, кажется, даже не без сочувствия. Как будто сотрудникам «Дендро Этерна» тоже было интересно посмотреть, что получится, если праотец всех демонов Эрк будет на законных основаниях провозглашен королем Баргаута.
А так вполне могло произойти. Ведь королева Барбарис поклялась на Книге Друидов, что выдаст дочь свою Каиссу замуж за того, кто вызволит принцессу из рабства.
Если Эрк выкупит принцессу и отпустит ее на свободу, это условие будет соблюдено. А другое соблюдено уже.
По вине кретина Родерика, для которого обычаи Баргаута были как звук пустой, пролилась кровь принцессы. И этого было достаточно, чтобы его низложить.
Если же Родерик будет низложен, то полноправной королевой Баргаута станет Каисса. А королем, соответственно, ее муж.
— И вы не против такого расклада? — спросил Барабин у сотрудников корпорации «Дендро Этерна». То есть у тех самых друидов, коллеги которых шесть веков сочиняли законы и обычаи для варварского мира под названием Аркс.
— Эрк действует на своем поле, — ответил Натаниэль. — У «Дендро Этерна» нет генеральной лицензии на Аркс. Мы лишь отвечаем за контроль над уровнем развития. Аркс — это полигон, где отрабатывают свои технологии варваризации разные фирмы. А иногда вмешиваются и независимые группы. Например, банда Ночного Вора. Это все часть истории и мифологии Аркса.
— И ты теперь тоже ее часть, — добавил Генрих. — Раньше в Арксе никто слыхом не слыхивал про Страну Чародеев. А сегодня Эрк специально затевает аферу, чтобы объявить, будто эта страна отныне в его власти.
— Каким образом?
— Ну, ведь ты же сам говорил всем, что твоя Вероника — принцесса Страны Чародеев. А Эрк купил ее, как рабыню.
— Все-таки купил?!
— Да, пару часов назад. И гораздо дешевле, чем предполагалось. Твоя ложная клятва испортила Ночному Вору всю игру, но он сейчас не в таком положении, чтобы торговаться. Его планы полетели к чертям и настало время уносить ноги.
Узнав подробности о формальном низложении короля Родерика и о возможности занять его место, освободив из плена Каиссу, Барабин догадался, какие именно планы Ночного Вора полетели к чертям.
Вор хотел продать Веронику Эрку за полную цену и тут же выкупить у аргеманов Каиссу, чтобы самому стать королем Баргаута.
Если понадобится, Теодоракис был готов добавить собственные деньги — например, тот миллион долларов, который он украл у Барабина. Но когда начался торг, он быстро понял, что Эрк может перебить любую цену.
Праотец демонов (который на самом деле — корпорация экстремальных исследований) слишком сильно хотел заполучить баргаутскую принцессу.
И почуяв, к чему идет дело, Теодоракис вовремя сказал себе: «Не стой на пути у высоких чувств».
Как писала Каренина в письме к Мэрилин, колеса любви расплющат нас в блин.
Ночной Вор был не в той весовой категории, чтобы тягаться с Эрком. Особенно теперь, когда удача повернулась к лесу передом, а к Вору — совсем другим местом.
Главный козырь в лице Барабина улетучился, попав под молнию Вечного Древа за ложную клятву. Главный союзник Родерик де-юре уже низложен, и де-факто недолго продержится. Черный замок отняли и возвращать не собираются. От черного войска остались рожки да ножки и вербовать новых воинов не на что.
Не осталось ни одного из двух свидетелей, которые могли бы подтвердить, что Вероника действительно стоит больше золота, чем она весит. А деньги нужны были Вору позарез.
Иными словами, он очень разумно поступил, продав Веронику Эрку за ту цену, которую слуги праотца всех демонов согласились заплатить.
А вот сотрудники «Дендро Этерна» поступили не очень разумно, рассказав про все это Барабину.
Он отвлекся было на глобальные темы вроде безразмерного космического дерева, в плодах которого вместо семечек — планеты, но теперь снова начал думать о главном: как вернуться на Аркс и где там искать проданных в рабство принцесс.
Выяснить последнее оказалось не так уж сложно. Достаточно было спросить напрямик:
— Неужели вам трудно устроить еще одно маленькое чудо и вытащить оттуда Веронику? Это ведь никак не помешает вашей истории и мифологии. Появится один лишний миф про молнию или про демонов из Страны Чародеев, которые забрали свою принцессу прямо из-под носа у Эрка. Так ведь даже интереснее.
Но идея добавить к мифологии Аркса новую легенду не вызвала у друидов энтузиазма.
— Творить чудеса всегда трудно. И к тому же опасно, потому что последствия чудес бывают непредсказуемы, — сказал Натаниэль, и тут Барабин понял, кого этот тип ему напоминает.
Он был похож на Абрадокса из фильма «Кин-дза-дза» — того самого, который превращал людей в кактусы.
— Если нет прямой необходимости, мы стараемся обходиться без чудес.
— А по-моему, прямая необходимость налицо, — повысил голос Барабин. — Вы же сами признали, что Вероника незаконно обращена в рабство.
— Разумеется. И мы готовы взять на себя все издержки по ее освобождению через суд. Поскольку ERC — это корпорация, которая находится в юрисдикции Дендроида, а не планеты Аркс, выиграть процесс будет нетрудно.
Тонкости местной юриспруденции Барабин представлял себе смутно, но кое в чем он уже успел разобраться.
Он уяснил, что словом «Гиантрей» здесь, наверху, обозначается весь мегаплант. То есть все разумное растение, размеры которого представить сложно, особенно если учесть, что его плоды — бесчисленные ягоды на ветвящихся нитях — имеют радиус 21 миллиард километров каждая.
Гиантрей — это весь мегаплант, включая планетосферы.
А Дендроид — это весь мегаплант за исключением планетосфер. И получается, что в Дендроиде — свои законы, а на планетах — свои.
Но была еще страна Фадзероаль — и теперь Барабину стало ясно, что это не только та Земля, откуда прибыл он. Фадзероаль — это совокупность всех гелиосфер и всех копий Земли, которые в них скрыты.
И поскольку Барабин родился на Земле, и не просто на Земле, а в России, и жил он в России на стыке двух веков, занимаясь делом весьма специфическим — то вполне понятно, почему он не испытывал доверия ни к каким законам.
Хватать и тикать было для него привычнее, чем добиваться правды через суд. И он не стал скрывать это от сотрудников «Дендро Этерна», поставив ультиматум.
Видя, что друиды опасаются, как бы, заполучив Веронику, он не смотался с нею на Землю, Барабин сказал:
— Я соглашусь работать на вас, только когда девушка будет здесь.
— Если вы готовы работать на нас, то зачем вам эта девушка? Ведь работа на землянина Десницкого не будет иметь для вас значения, когда вы подпишете контракт с «Дендро Этерна». Или это личные чувства?
— Не люблю незаконченных дел, — отрезал Барабин.
Вот тут-то ему и объяснили в подробностях, почему вытащить Веронику через транкс невозможно в принципе.
— Чтобы создать линейный канал нуль-перехода, нужны два оконечных транкса — на обоих концах канала. Но рядом с Вероникой такого транкса нет. А чужие векторные транксы на своей территории Эрк блокирует намертво.
Технические вопросы, похоже, были епархией Генриха. Он говорил, а Алиса, сев к компьютеру, выводила на экран иллюстрации, помогая Барабину понять, что линейный канал нуль-перехода требует двух транксов — по одному на каждом конце канала.
А для векторного канала достаточно одного транкса — в Дендроиде. Точнее, в черенке планетосферы.
— Мегатранкс в черенке состоит из множества векторных модулей. Но те из них, к которым сравнительно легко получить доступ — очень маломощные. Радиусом в одну волну. А для переброски человека нужно не меньше двух волн. То есть человек по такому каналу не пройдет. Поэтому их используют для того, чтобы сбросить на планету мобильный транкс и открыть нормальный линейный канал.
Барабин не заметил, откуда в кают-компании появилась шаровая молния. Но он знал, что от таких явлений природы ничего хорошего ждать не приходится. А потому замер, искренне жалея, что сидит слишком далеко от двери.
Остальные, однако, вели себя, как ни в чем не бывало, а Генрих сказал:
— В Дендроиде это тоже работает. Здесь векторные модули встроены прямо в древесную ткань.
Алиса нажала клавишу на компьютере, и шаровая молния, поднявшись к потолку, сжалась и исчезла, будто ее и не было.
— Это типовой мобильный транкс, — пояснил Генрих. — Но сбросить такой шарик на Эркадар не получится. Когда Эрк похитил королеву Тадею, он в качестве выкупа получил право полного контроля над своей территорией. Никто другой не может проложить туда векторный канал. Так что если твоя девчонка в Эркадаре, вытащить ее оттуда не помогут никакие чудеса.
Алиса вывела на экран карту Эркадара с двумя мерцающими линиями. Одна была извилистой и опоясывала весь горный массив, а другая выглядела, как строгий красный овал.
— Они уже на закрытой территории, — сказала Алиса, считав с экрана текстовую информацию. — А когда дойдут до красного периметра, их сразу перебросит в замок Эрка. Это линия, за которую никому заходить нельзя. Любой, кто зайдет, становится добычей Эрка, хочет он того или нет.
— Значит все, — констатировал Генрих. — Теперь только через суд.
Он добродушно улыбнулся, но Барабину было не до смеха. Зная по собственному опыту, что в суде выигрывает тот, кто больше заплатил судье, и не имея ни единой монеты в кармане, Роман искренне полагал, что на этом поле ему ничего не светит.
82
— Интересно, в какой бы суд мне обратиться, чтобы самому получить свободу? — поинтересовался Барабин на следующий день — после того, как досконально обследовал место, куда он попал.
Это был целый комплекс зданий, построенных внутри огромного пещерного зала. Здания были без окон, но с дверьми, и в зал, слабо освещенный мистическим светом, который лился непонятно откуда, можно было выйти.
А вот выходов из самого зала Барабин найти не сумел. Только светящиеся транксы венчали выросты древесных стен, и Роман видел, как исчез во вспышке света человек, прикоснувшийся к одному из них.
Но когда Барабин сам рискнул прикоснуться к тому же самому транксу, светящийся шар мгновенно потускнел. И в точности то же происходило с другими шарами, до которых Барабин дотрагивался в надежде покинуть это место.
Он искал способ вернуться в Аркс или хотя бы выйти на корпорацию ERC здесь, в Дендроиде. Но поиски эти результата не дали, и тогда Роман задал Натаниэлю свой язвительный вопрос.
— Неужели вам так хочется вернуться на Землю и работать в охране у какого-то бандита? — отозвался Натаниэль не менее язвительно.
— Чего мне хочется — это мое дело, — огрызнулся Барабин. — А вот чего мне не хочется — это я вам скажу. Я никогда не работал под конвоем, и мне не хочется начинать.
— Ничем не могу помочь. Вы находитесь в Гиантрее незаконно, так как прибыли из спорной карантинной гелиосферы. Легализовать ваше пребывание здесь можно, только если будет подписан контракт между вами и «Дендро Этерна». А единственная альтернатива — вернуть вас на родину. На Землю 2‑12‑944. Но ведь, насколько я понимаю, возвращение туда без Вероники — это для вас верная смерть.
И он улыбнулся так, что Роману остро захотелось дать ему в морду.
Нельзя сказать, чтобы Роман сдержался. Только всю мощь его раздражения испытала на себе не физиономия Натаниэля, а ни в чем не повинная дверь. И не успел затихнуть ее возмущенный гул, как Барабин, удаляясь по коридору, услышал слова, брошенные вдогонку:
— Кстати, любой суд Гиантрея сделает в точности то же самое. Вернет вас по принадлежности в гелиосферу 2‑12‑944.
Однако Барабин даже не обернулся. Он уже твердо решил, что никакого контракта подписывать не станет. Даже под страхом возвращения на Землю без Вероники.
И когда Алиса принесла ему распечатку контракта, он даже читать ее не стал. Широким жестом бросил нескрепленные листы веером по комнате, и большая часть их полетела в лицо девушке.
На самом деле с нервами у него по-прежнему было все в порядке, и ему не составило бы труда держать себя в руках. Но Роман нарочно демонстрировал свое раздражение, которое вполне могло перерасти в кое-что похуже.
Он рассчитывал, что воображение подскажет Натаниэлю и его подчиненным, какая мясорубка может получиться, если Истребитель Народов разбушуется в замкнутом пространстве базы «Дендро Этерна», где сотрудники ходят без оружия и, судя по виду, в большинстве своем не имеют серьезной боевой подготовки.
На самом деле Барабин был готов устроить бойню только в одном случае — если найдется хотя бы один обычный охраняемый выход и не будет другого способа нейтрализовать охрану, кроме как уложить ее на месте. Тут Роман колебаться бы не стал.
Но такого выхода ему найти не удалось. А сотрудники «Дендро Этерна» тем временем начали нервничать.
Сначала хмурый тип, который в кают-компании первым упомянул про дистанционную транксовую поддержку, ни с того ни с сего разговорился, сообщив Барабину, что они коллеги.
Этот тип по фамилии Флеминг представлял службу безопасности корпорации «Дендро Этерна» и был здесь вторым человеком после начальника базы Натаниэля.
В масштабах всей гигантской корпорации они оба были не слишком большими шишками, но в пределах базы заправляли всем по собственному усмотрению. И в частности, могли сделать с человеком, нелегально находящимся в Гиантрее, все, что им в голову взбредет.
— Натаниэля лучше не злить, — сказал Флеминг своим обычным, почти лишенным эмоций голосом. — Два его агента провалились на Каракорне. Больше он туда своих людей посылать не хочет. А хочет послать тебя. Если справишься — премиальные за троих в двойном размере. Мало не покажется. Девку свою сможешь выкупить без всякого суда.
Судя по всему, у Натаниэля срывалась очень важная и срочная операция, но подробности Барабин выяснять не стал. Он не собирался рисковать жизнью в чужой игре.
Когда за невыполнение задания грозил ему смертью олигарх Десницкий — это можно было стерпеть, потому что Барабин по собственной воле выбрал такую работу. И за несколько лет, повидав вполне достаточно, чтобы понять, куда он попал, Роман с этой работы не ушел.
Это был целый комплекс зданий, построенных внутри огромного пещерного зала. Здания были без окон, но с дверьми, и в зал, слабо освещенный мистическим светом, который лился непонятно откуда, можно было выйти.
А вот выходов из самого зала Барабин найти не сумел. Только светящиеся транксы венчали выросты древесных стен, и Роман видел, как исчез во вспышке света человек, прикоснувшийся к одному из них.
Но когда Барабин сам рискнул прикоснуться к тому же самому транксу, светящийся шар мгновенно потускнел. И в точности то же происходило с другими шарами, до которых Барабин дотрагивался в надежде покинуть это место.
Он искал способ вернуться в Аркс или хотя бы выйти на корпорацию ERC здесь, в Дендроиде. Но поиски эти результата не дали, и тогда Роман задал Натаниэлю свой язвительный вопрос.
— Неужели вам так хочется вернуться на Землю и работать в охране у какого-то бандита? — отозвался Натаниэль не менее язвительно.
— Чего мне хочется — это мое дело, — огрызнулся Барабин. — А вот чего мне не хочется — это я вам скажу. Я никогда не работал под конвоем, и мне не хочется начинать.
— Ничем не могу помочь. Вы находитесь в Гиантрее незаконно, так как прибыли из спорной карантинной гелиосферы. Легализовать ваше пребывание здесь можно, только если будет подписан контракт между вами и «Дендро Этерна». А единственная альтернатива — вернуть вас на родину. На Землю 2‑12‑944. Но ведь, насколько я понимаю, возвращение туда без Вероники — это для вас верная смерть.
И он улыбнулся так, что Роману остро захотелось дать ему в морду.
Нельзя сказать, чтобы Роман сдержался. Только всю мощь его раздражения испытала на себе не физиономия Натаниэля, а ни в чем не повинная дверь. И не успел затихнуть ее возмущенный гул, как Барабин, удаляясь по коридору, услышал слова, брошенные вдогонку:
— Кстати, любой суд Гиантрея сделает в точности то же самое. Вернет вас по принадлежности в гелиосферу 2‑12‑944.
Однако Барабин даже не обернулся. Он уже твердо решил, что никакого контракта подписывать не станет. Даже под страхом возвращения на Землю без Вероники.
И когда Алиса принесла ему распечатку контракта, он даже читать ее не стал. Широким жестом бросил нескрепленные листы веером по комнате, и большая часть их полетела в лицо девушке.
На самом деле с нервами у него по-прежнему было все в порядке, и ему не составило бы труда держать себя в руках. Но Роман нарочно демонстрировал свое раздражение, которое вполне могло перерасти в кое-что похуже.
Он рассчитывал, что воображение подскажет Натаниэлю и его подчиненным, какая мясорубка может получиться, если Истребитель Народов разбушуется в замкнутом пространстве базы «Дендро Этерна», где сотрудники ходят без оружия и, судя по виду, в большинстве своем не имеют серьезной боевой подготовки.
На самом деле Барабин был готов устроить бойню только в одном случае — если найдется хотя бы один обычный охраняемый выход и не будет другого способа нейтрализовать охрану, кроме как уложить ее на месте. Тут Роман колебаться бы не стал.
Но такого выхода ему найти не удалось. А сотрудники «Дендро Этерна» тем временем начали нервничать.
Сначала хмурый тип, который в кают-компании первым упомянул про дистанционную транксовую поддержку, ни с того ни с сего разговорился, сообщив Барабину, что они коллеги.
Этот тип по фамилии Флеминг представлял службу безопасности корпорации «Дендро Этерна» и был здесь вторым человеком после начальника базы Натаниэля.
В масштабах всей гигантской корпорации они оба были не слишком большими шишками, но в пределах базы заправляли всем по собственному усмотрению. И в частности, могли сделать с человеком, нелегально находящимся в Гиантрее, все, что им в голову взбредет.
— Натаниэля лучше не злить, — сказал Флеминг своим обычным, почти лишенным эмоций голосом. — Два его агента провалились на Каракорне. Больше он туда своих людей посылать не хочет. А хочет послать тебя. Если справишься — премиальные за троих в двойном размере. Мало не покажется. Девку свою сможешь выкупить без всякого суда.
Судя по всему, у Натаниэля срывалась очень важная и срочная операция, но подробности Барабин выяснять не стал. Он не собирался рисковать жизнью в чужой игре.
Когда за невыполнение задания грозил ему смертью олигарх Десницкий — это можно было стерпеть, потому что Барабин по собственной воле выбрал такую работу. И за несколько лет, повидав вполне достаточно, чтобы понять, куда он попал, Роман с этой работы не ушел.