Арчер Вадим. Алтарь Василиска (Храм Саламандры - 2)

Арчер Вадим
Алтарь Василиска (Храм Саламандры - 2)

   АРЧЕР ВАДИМ
   АЛТАРЬ ВАСИЛИСКА (ХРАМ САЛАМАНДРЫ - 2)
   Жители подземного государства Лур в отчаянии: магический Оранжевый шар, столетиями обогревавший своими волшебными лучами подземные плантации, внезапно начал остывать. Людям грозит голодная смерть. Мудрец Пантур убежден, что помощь нужно искать наверху: именно там живут мудрые и всесильные маги, способные восстановить энергию волшебного шара.
   Но в верхнем мире идет ожесточенная война. Злобный и властолюбивый маг Каморра, подчинив себе племена диких уттаков, хочет установить над землями Келады свою власть. Король Норрен пытается противостоять безжалостному авантюристу. Маги Келады, сохранившие верность королю, используют всю свою мощь, чтобы остановить нашествие дикарей-людоедов...
   Тысячелетняя история Лура являлась историей правления женщин. Ограниченность пространства и средств к существованию требовала женских качеств - порядка и умения рационально распоряжаться хозяйством подземного города. Одна владычица сменяла другую, передавая управление своей дочери, а в случае бездетности назначая преемницей другую женщину. Муж владычицы обычно не имел никакой власти, называясь попросту отцом ее детей. Гораздо большей властью обладал советник, которого владычица выбирала среди талантливых и энергичных жителей Лура.
   Правящая владычица, Хэтоб, была красивой женщиной средних лет. Серый пух на ее голове был густым и пышным, крупные ярко-желтые глаза блестящими и подвижными. Два года назад она получила власть по наследству от своей матери, великой Вароб. Хэтоб легко и естественно приняла дела и обязанности владычицы Лура, к которым готовилась в течение всей жизни. И мать, и лучшие ученые города передавали знания и опыт девочке, а потом девушке Хэтайе, чтобы она была готова к дню, знаменательному в ее жизни и в истории всего города, дню, когда она наденет корону владычицы и получит право называться Хэтоб - формой имени, выражающей высшее положение среди монтарвов.
   Сегодняшний день в лице Данура, советника, принес владычице дурные новости. Данур пришел с докладом вскоре после завтрака и сообщил:
   - Этой ночью Оранжевый шар опять не согревал ваших плантаций.
   Хэтоб, принимавшая советника сидя в кресле, встала и прошлась по комнате. Ее желто-розовое, редкого оттенка платье заискрилось под мерцающим светом декоративных растений, в избытке украшавших покои владычицы.
   - Велик ли вред? - спросила она советника. - Как долго это тянулось?
   - Недолго. Куда меньше, чем в прошлый раз. Все посевы уцелели, кроме... - Советник запнулся.
   - Плантаций масличных семян. - Владычица догадалась, о чем не смел сказать ее советник. - Они не могут плодоносить без тепла Оранжевого шара. И это уже в который раз! В городе с весны нет масла, оттого что семена не вызревают.
   - Да, урожая опять не будет. Все бутоны завяли и к вечеру опадут. Если ничего не случится, новые бутоны появятся через месяц. Могло бы быть и хуже, как весной.
   Владычица кивнула.
   - Наше подземное солнце остыло тогда на несколько дней. Все посевы пришлось пересадить, - вспомнила она убытки, понесенные плантациями с весны. Месяц назад Оранжевый шар остыл на полдня. Пропали не только масличные посевы, но и плантации высокоурожайных бобов. - Она грозно глянула на советника. Такого не было триста лет, с тех пор как трое сверху принесли Оранжевый шар в дар великой Мороб. Я же приказала выяснить причины! И не говори мне о гневе высших сил - это лишь повод оправдать собственное неумение.
   - Владычица... - склонился перед ней советник. - Вы требуете от меня слишком много...
   - Я требую то, что нужно. И не столько мне, хотя это мои плантации, сколько всему Луру. Вспомни о людях, которые доверили нам свое благополучие.
   - Я спрашивал об Оранжевом шаре всех наших ученых, великая, начал оправдываться Данур. - Я не пропустил никого и из тех, кто с рождения в вашей общине, и из тех, кому оказали честь жить в ней за заслуги перед Луром. Одни могут рассчитать направление нового подземного туннеля так, что он придет в нужную точку, не задев по пути остальные постройки, и провести водостоки так, что у каждого в городе будет вода, но ничего не будет затоплено. Другие знают, как ухаживать за растениями, чтобы добиться наивысшей урожайности или получить удивительные оттенки светящихся волокон, третьи знают все о свойствах горных пород и кристаллов, могут создавать шедевры геометрии, украшающие наши залы и переходы, да и ваши покои тоже. - Он указал на полушария сложной огранки, из которых свисали плети светящихся растений. - Но никто не знает о свойствах Оранжевого шара. Триста лет наше подземное солнце было неизменным, а как изучать то, что не меняется?
   - Это ты так считаешь?
   - Так ответил Пантур. Кто поставит под сомнение слова Пантура? Того, чего не знает он, не знает никто.
   Владычица задумалась.
   - Я хочу видеть Пантура, - сказала она советнику. - Он склонен увлекаться исследованиями и забывать о насущных делах. Может быть, он не понимает, насколько мои плантации важны для Лура.
   - Этого не может быть, великая, - ответил Данур. - В Луре не найти человека, который не понимал бы значения ваших плантаций. Все триста лет, с тех пор как они заложены вокруг Оранжевого шара, в городе нет недостатка в одежде и питании.
   - Я хочу слышать собственное мнение Пантура, - повторила владычица. - Приведи его ко мне.
   Советник поклонился и ушел за Пантуром. Хэтоб села в кресло дожидаться его возвращения, но вскоре встала и подошла к растениям, украшавшим и освещавшим ее комнату. Она внимательно осмотрела их все, особенно кудрявый кустик, светящийся желто-розовым в тон ее платью, который был ее любимцем. Все было хорошо, растения были политы и пышно разрастались. Черная зеленоглазая кошка соскочила с лежанки и потерлась о ноги хозяйки, но была раздраженно отстранена прочь.
   У входной двери постучали. В ответ на приглашение в комнату вошёл Данур, а с ним - седой, высохший от времени старик. Это был Пантур, которого дожидалась владычица. Он выделялся среди монтарвов высоким ростом и худобой и держался прямо, несмотря на возраст. Войдя, Пантур приветствовал владычицу поклоном.
   - Вы меня звали, великая? - спросил он с оттенком утверждения. Чем могу служить вам?
   - Разве Данур не рассказал тебе о том, что случилось на плантациях? Разве ты не знаешь, что с весны мы теряем урожаи самых ценных наших культур оттого, что Оранжевый шар перестает обогревать их?
   - Что я могу сделать, владычица? - пожал плечами Пантур. Растения привыкли к теплу Оранжевого шара. Они дают урожаи выше, чем на других плантациях, но не могут и нескольких дней обходиться без его тепла.
   - Нужно, чтобы шар не прекращал обогревать плантации, нахмурилась Хэтоб. - Разве это непонятно?
   - Понятно-то понятно, - спокойно ответил ученый. - Но ведь шару не прикажешь.
   Владычица подошла поближе к Пантуру и заглянула ему в лицо.
   - Пантур, - сказала она ласково. - Неужели есть на свете такое, перед чем бессильны все твои знания?
   Хэтоб верно нащупала ловушку, в которую можно было поймать старого ученого. По беспокойным движениям рук Пантура она догадалась, что он задет за живое, что ей и требовалось. Теперь делом его чести будет решить поставленную задачу. Но ученый не спешил заверять владычицу, что найдет решение проблемы.
   - Великая... - осторожно сказал он. - Этот шар создали люди сверху. Значит, и причины его странного поведения нужно искать наверху. Наших знаний недостаточно, чтобы управлять им.
   - Ты опять за свое, Пантур, - вновь нахмурилась владычица. - Эта твоя идея о сотрудничестве с теми, кто живет наверху... Ты же знаешь, что наши предки ушли под землю, спасаясь от их дикости и кровожадности.
   - С тех пор прошли тысячелетия, великая. Все могло измениться.
   - Нам нельзя раскрывать себя, - упрямо сказала Хэтоб. - Если они задумают дурное, мы окажемся беззащитны. В отличие от них нам некуда спасаться бегством.
   - Мы можем постоять за себя, - возразил Пантур. - Стоит нам засыпать несколько ведущих на поверхность ходов, и до нас никогда не доберутся. Там, наверху, живут не только уттаки, но и другие люди, не похожие на дикарей. Мы слишком мало о них знаем.
   - Я не хотела бы знать о них слишком много. Это может оказаться опасным.
   - А я хотел бы. Наши последние наблюдения говорят о том, что там появился развитый народ. Их жилища и одежда...
   - Я должна заботиться не о своем любопытстве, - оборвала его Хэтоб. - На мне лежит ответственность за весь город. Это вы, ученые, так далеки от жизни, что обо всем готовы забыть ради нового факта!
   - И все же, владычица, мы нужны в вашем хозяйстве, - чуть заметно улыбнулся Пантур. - Будем смотреть правде в глаза - городу угрожает голод. Вы послали за мной, потому что верите, что я могу предотвратить беду. Почему же вы считаете, что я интересуюсь людьми сверху из пустого любопытства?
   Стук у входа прервал их разговор. Появился слуга владычицы и доложил, что к ней пришел глава Пятой общины.
   - С важным делом, великая, - добавил слуга. Он мог бы не говорить этих слов. Только чрезвычайное событие могло заставить главу общины прийти к владычице Лура без приглашения. Хэтоб кивнула в знак согласия:
   - Пусть войдет.
   Глава Пятой общины отодвинул тяжелое тканое покрывало, служившее дверью, вошел в комнату владычицы и низко склонился перед ней.
   - Простите, великая, - почтительно сказал он. - Дело требует вашего внимания.
   - Что случилось, Масур? - взглянула на него владычица. Докладывай.
   - Двое из нашей общины, как обычно, совершали утренний обход вентиляционных шахт. В одной из них они нашли человека сверху. Поэтому я решился побеспокоить вас.
   Хэтоб искоса глянула на Пантура.
   - Где сейчас этот человек? - спросила она главу общины.
   - У нас. Его охраняют.
   - Ты исполнителен, Масур. Хорошо, что ты не замедлил с докладом. Проводи его сюда и передай Дануру для казни.
   - Но, великая... - начал Масур. Владычица удивленно уставилась на своего подданного, намеревающегося возражать ей.
   - В чем дело?
   - Это особенный человек. Он знает наш язык, - все смелее говорил глава общины. - Его предки были и нашими предками. Он может рассказать все, что делается наверху. Может, не нужно торопиться с его казнью, великая?
   - Ты уверен, что это не уттак? - засомневалась Хэтоб. - С уттаками не разговаривают, хоть они и знают кое-какие наши слова.
   - Клянусь своей жизнью, он - человек. Хэтоб молчала, размышляя. Масур позволил себе дерзость, оспаривая ее приказ, да и законы Лура требовали немедленной казни пленника. Но доводы Пантура все еще звучали в ее сознании, а этот человек сверху, так кстати попавший в шахту, знал язык монтарвов. Случай, безусловно, требовал особого подхода.
   - Хорошо, - наконец сказала она. - Мы отложим казнь. Ты слышал, Данур?
   Советник наклонил голову в знак согласия. Владычица перевела взгляд на Пантура.
   - Ты возьмешь к себе этого человека и узнаешь у него все, что можно, - сказала она ученому. - Мы успеем казнить его, когда он не будет нужен. Я надеюсь, что он не сбежит от тебя.
   Пожелание владычицы было равносильно приказу, и наказание за оплошность могло быть суровым. Пантур понимающе поклонился.
   - Ты доволен, Пантур? - спросила владычица. - Я и сама вижу, что доволен. Я жду, что ты устранишь причину гибели урожая, и надеюсь, что человек сверху поможет тебе отыскать ее.
   Затем она обратилась к главе общины:
   - Ты прав, интересы Лура требуют, чтобы этот пленник остался в живых, - подтвердила она. - Передай его Пантуру.
   Шемма крепко спал, когда его потрясли за плечо. С трудом разлепив глаза, он увидел знакомого ему главу общины.
   - Вставай, парень, - говорил тот. - Тебе повезло, владычица отложила твою казнь. Идем со мной.
   - Что значит - "отложила"?! - заволновался Шемма, с которого сразу слетел сон. - Меня все еще хотят казнить? Я же ни в чем не виноват, это все уттаки...
   - Сейчас я отведу тебя к человеку, у которого ты будешь жить, объяснил ему глава общины, - а остальное зависит от тебя. Пока ты ему нужен, тебя не казнят. Так сказала владычица.
   Шемма тяжко вздохнул и последовал за ним. Они вышли в овальный зал и направились к широкому туннелю.
   - Смотри и запоминай, - сказал глава общины, - это тебе пригодится. У нашего города четкая планировка. Всеми новыми застройками распоряжается владычица, а вернее, ее архитектор. Иначе нельзя - любая неточность может привести к обвалу или затоплению части города. Все основные туннели делятся на кольцевые и радиальные. У каждого есть название, но главное - это номера, под которыми они нанесены на плане города. По номерам ты всегда найдешь нужный путь.
   - А как я узнаю номер туннеля? - спросил Шемма, ловя каждое слово своего провожатого. Мысль о побеге, конечно, была первоочередной в голове табунщика.
   - Все написано на стенах, видишь? - Глава общины указал на горизонтальные полоски регулярно чередующихся знаков, которые Шемма принимал за узоры. - Человек, который займется тобой, - выдающийся ученый. Попроси его, и он выучит тебя нашим буквам и цифрам.
   - А он согласится?
   - Пантур - хороший человек. Вот Данур, советник владычицы, тот недобрый. Старайся не попадаться ему на глаза.
   Шемма дал себе слово никогда не попадаться на глаза Дануру. Глава общины продолжал пояснения:
   - Сейчас мы вышли из Пятого радиального туннеля, который ведет в нашу, Пятую общину. А это - Второй кольцевой туннель. Нам нужно пройти по нему до Первого радиального туннеля, который ведет в общину владычицы.
   Шемма усиленно кивал.
   - А что вон там? - спросил он, указывая в один из боковых туннелей.
   - Это Третий радиальный. В том направлении он ведет к центру. Там у нас не живут, а гуляют, отдыхают, меняются вещами. В центре есть просторные залы, а в них сады изумительной красоты. Одно из наших любимых искусств создание травяных картин.
   - Что это такое? - не понял Шемма.
   - Травяную картину начинают создавать с сосуда, стоячего или подвесного. Сосуд - это половина картины. Его вырезают из камня, украшают огранкой, наполняют землей, затем подбирают растения так, чтобы было красиво, и высаживают в эту землю. Потом картину растят и формируют, пока не добьются желаемого вида. У нас часто устраивают выставки травяных картин.
   - А это тоже картины? - Шемма указал на растения в боковых желобах туннеля.
   - Нет, они здесь посажены для освещения. Такие посадки освещают всю центральную часть города. В удаленных туннелях их нет, потому что им нужен постоянный уход, который там трудно обеспечить. Но наша одежда дает достаточно света, чтобы ходить везде.
   - Почему ваша одежда светится? - спросил неугомонный табунщик. Это краска?
   - Нет. Некоторые сорта волокнистых растений дают светящиеся волокна, которые сохраняют свечение и после того, как растение засохнет. Подбирая сорта, можно получить разнообразные оттенки. Самые распространенные цвета - серо-голубые. Одежду такого цвета носят многие жители.
   - А редкие?
   - Желтые и розовые. Одежду из таких волокон выдают за заслуги перед городом.
   - У вас ничего не покупают и не продают?
   - В этом нет надобности. То, что нужно для жизни, мы вместе производим и вместе используем. Необходимое мы даем каждому.
   - Значит, ваша владычица не богаче любого жителя города? удивился Шемма.
   - Я сказал - необходимое, а владычице принадлежат лучшие плантации Лура, урожай с которых она распределяет, как считает нужным, - напомнил глава общины. - Это ее привилегия. Когда появится новая владычица, кто бы она ни была, она возглавит Первую общину и весь город, а также получит в личное пользование эти плантации.
   - Понятно, - сказал Шемма. - Богатство у вас зависит от положения среди других людей.
   - Не совсем так, - поправил его монтарв. - Это касается только владычицы. Меня, например, избрали старшим, поэтому я могу распоряжаться имуществом и людьми своей общины. Это не удовольствие, а труд. Если я устану и откажусь от своего положения, община выберет другого. Он возьмет на себя управление хозяйством, а у меня останется только то, что принадлежит лично мне. У нас не так ценится богатство, как почет и уважение жителей города.
   - Там, наверху, все по-другому, - заметил Шемма, - Там что мое, то мое.
   - Здесь не выжить в одиночку. Здесь живут общинами, и в каждой свое хозяйство и свой очаг. Чем богаче община, тем лучше живут все ее люди. Но если где-то дела пошли неладно, там помогает владычица, а если нужно, то и другие общины. Есть и городские работы - постройка туннелей, плантаций, поддержание чистоты в туннелях и шахтах. Каждая община обязана посылать людей на эти работы. Общегородскими делами распоряжается владычица. Она же решает и споры между общинами.
   - А если людям не понравится, как ими распоряжаются? - спросил практичный Шемма. - Они могут выбрать другого?
   - Люди могут заменить главу общины, но не владычицу. Ее правление является пожизненным и наследственным.
   - А советника? - Шемма вспомнил опасного Данура.
   - Он помогает владычице. Выбирать и отстранять его - ее право.
   За разговором Шемма не заметил, как они оказались в просторном овальном зале, превосходившем по размерам зал Пятой общины. Здесь было светло от обилия растений, которые живописно размещались в каменных вазах, покрытых тончайшей геометрической резьбой, плоских, шаровидных, овальных, стоящих на полу и на подставках, подвешенных на цепочках вдоль украшенных барельефами стен. Кое-где на вьющихся плетях мерцали крупные цветы с полупрозрачными, радужно переливающимися лепестками. Шемма сразу понял, что перед ним - те самые травяные картины, о которых рассказывал его провожатый. Вдоль стен тянулись каменные диваны удобной формы, пол, покрытый толстым тканым ковром светлых оттенков, придавал залу уют и мягкость.
   - Мы пришли, - услышал над ухом Шемма, заглядевшийся на окружающее его великолепие. - Это центральный зал первой общины. Нам сюда.
   Глава общины повел Шемму по одному из коридоров, ответвляющихся от овального зала. С обеих сторон коридора встречались короткие проходы, в глубине которых виднелись занавески, служившие здесь дверьми. Свернув в такой проход, провожатый Шеммы вынул из стенной ниши камень, похожий на пест от небольшой ступки, и постучал им в стену.
   Входная занавеска отодвинулась. Из глубины вышел монтарв, ростом и сложением походивший на Шемму. Но сходство было лишь поверхностным - вместо рыхлой упитанной плоти табунщика, не успевшего в скитаниях растерять накопленный жирок, в теле Пантура чувствовалась крепость гранита, в недрах которого он родился, вырос и прожил долгую жизнь. Да и волосы лурского ученого были не белокурыми, а седыми от времени, будто бы запорошенными древней пылью. Серо-желтые кошачьи глаза с вниманием остановились на человеке сверху.
   - Спасибо, Масур, - сказал он главе общины.
   Тот ушел. Шемма и Пантур остались вдвоем, молча разглядывая друг друга.
   - Это ты знаешь наш язык? - нарушил молчание Пантур.
   - Да, - сказал оробевший Шемма.
   - Хорошо. Заходи сюда.
   Табунщик прошел за дверную занавеску. Внутри не было роскоши центрального зала, к которой подсознательно готовился Шемма. Стол, диван, сиденья, пара лежанок и книги, книги, книги...
   - Ты будешь жить здесь, - услышал он голос Пантура.
   II
   Альмарен шел вдоль ручья на север. Длинные ноги легко переносили его через камни, поваленные деревья и кучи засохших ветвей, намытые весенними потоками. Поначалу он ощущал присутствие Магистра, оставшегося сзади, на лесной поляне у ручья, но постепенно в его подсознание стало внедряться чувство растущего одиночества, одиночества вдали от жилья, среди деревьев, камней и кустарников, среди шорохов, звуков и запахов бескрайнего лесного массива на севере Келады.
   В лощине, по которой тек ручей, было влажно и прохладно. Зной засушливого лета не достигал ее дна. Лесной воздух, душистый и свежий, обострял восприятие окружающего мира и в то же время смягчал тревожную настороженность Альмарена, присущую любому живому существу в чужом месте. Альмарен чутко прислушивался к лесным звукам и голосам, но они не казались опасными. Попутный уклон лощины затягивал его и заставлял спешить вперед, возбуждая безотчетное стремление скорее достигнуть ровного места.
   Вслед за ощущением одиночества к Альмарену приходило понимание того, что успех дела, жизненно важного для исхода войны, теперь зависит от него, и только от него. До сих пор он во всем полагался на своего старшего друга, с которым не расставался со дня выезда из Тира и решения которого были естественными и неоспоримыми для молодого мага. Теперь на Альмарене лежала и необходимость самостоятельно принимать решения, и ответственность за эти решения. Он озабоченно хмурился, подбирая и пряча свою обычную, чуть рассеянную улыбку, и пытался угадать, как развиваются события там, впереди.
   В месте слияния ручья и Руны Альмарен перебрался через неглубокий поток и пошел вниз по вздыбившейся камнями седловине тем же путем, которым сутки назад прошли Лила и Витри. Вечер застал его посреди темно-зеленых, бесконечно тянущихся вдоль реки зарослей болотного лопуха. Краешком сознания, занятого серьезными заботами, Альмарен отметил и улыбнулся тому, как, тесня друг дружку, тянутся к свету эти сочные и пахучие порождения сырости. К вечеру запах листьев сгустился и стал дурманящим, поэтому молодой маг поднялся повыше по склону, где воздух был не так тяжел, и устроился там на ночевку.
   Сон не пришел сразу - непривычное чувство одиночества удерживало Альмарена в напряжении и заставляло вслушиваться в ночь. В его сознании медленно потекли мысли-воспоминания о сегодняшнем, бесконечно длинном дне, а затем, уже в полусне, они устремились вперед, к тем двоим, кого ему предстояло догнать.
   Как маг, он в первую очередь думал о черной жрице. Женщины-магини были большой редкостью на Келаде. Суарен говорил, что способности к магии встречаются у женщин не реже, чем у мужчин, но на деле все эти женщины предпочитали жить обычной жизнью - иметь семью, очаг, хозяйство, растить детей. Оранжевые жрицы - а ими становились красивые девушки из бедных семей, - как правило, выходили замуж, лишь только им удавалось скопить на приданое, и забывали о магии. Женщина, которая сделала бы магию своим основным занятием, пока еще не встречалась Альмарену, поэтому существование черной жрицы удивляло его, как любое необычное явление, и приковывало его внимание к этой странности.
   По пути к Бетлинку Альмарен пробовал обсудить с Магистром волнующую его тему, но каждый раз наталкивался на упорное молчание друга, равнодушного ко всем женщинам, в том числе и к жрицам. Сейчас, в полудреме, воображение молодого мага вырвалось на свободу, и он пытался представить со слов Вальборна, как она выглядит, кто она такая, что она такое, эта женщина в одежде крестьянского мальчика, о способностях которой с таким восхищением отзывался Цивинга. И кто с ней - этот белокурый подросток, ее спутник? Здесь крылась тайна, интригующая Альмарена. Эти двое сумели узнать о Красном камне на острове Керн и о посланце Каморры, отправились в погоню - храбрые ребята! И вновь Альмарен вспоминал, что один из них - женщина. Было далеко за полночь, когда он наконец заснул на склоне оврага, в маленьком углублении у корней корявого дерева, так и не разрешив загадки.
   С первыми лучами солнца Альмарен продолжил путь. Утром он сразу увидел то, чего не замечал в вечерних сумерках, - полоску примятых листьев болотного лопуха, тянущуюся вдоль подножия склона. Пойдя по следу, он вскоре нашел в вязкой почве отпечаток крестьянского башмака, точно такой же, как и у ручья на поляне, где остался Магистр. Находка окрылила Альмарена. Он был на верном пути и надеялся через день-другой догнать двоих путников, а возможно, и самого посланца.
   К полудню заросли болотного лопуха пошли на убыль. Окрестности все больше напоминали Альмарену Оккадские скалы неподалеку от Зеленого алтаря. В детстве, когда Альмарен обучался магии в Оккаде, он часто бывал там со своим другом Риссарном, несмотря на запреты старших магов. Зачинщиком этих походов был не он, непоседливый мальчишка, а его спокойный и уравновешенный приятель.
   Отец Риссарна был ремесленником из Келанги. Будучи искусным резчиком по дереву, он держал небольшую мастерскую, где вместе с несколькими помощниками изготавливал резную мебель для зажиточных горожан. Риссарна, как и Альмарена, отдали учиться в Оккаду, когда выяснилось, что он способен быть магом. Мальчики почти одновременно появились на Зеленом алтаре и быстро сдружились.
   Они не были схожи, а скорее дополняли друг друга. Риссарн казался медлительным по сравнению с Альмареном и оттого выглядел старше, хотя оба были одногодками. Он с детства привык к ремеслу резчика, поэтому с первых дней жизни на Зеленом алтаре увлекся искусством изготовления эфилемовых изделий. Альмарен, забывая любимые книги, мог подолгу смотреть, как работает его друг. Тот брал приглянувшийся эфилемовый обломок, бережно ощупывал и разглядывал его, угадывая, какая вещь скрыта в бесформенном куске, затем подвязывал волосы узкой кожаной лентой, выкладывал на стол резцы всевозможных размеров и принимался за работу. Было что-то красивое, завораживающее в его точных, неторопливых движениях, в том, как он меняет резцы, открывая глаза или нанося завитки шерсти очередной фантастической зверушке.
   Риссарн никогда не бывал доволен кусками эфилема, достававшимися ему от старших. Он без труда уговаривал Альмарена нарушить общеизвестные запреты и пойти с ним в скалы за эфилемом. Они тайком убегали с Зеленого алтаря: Альмарен - налегке, Риссарн - с котомочкой для камней. Путь до месторождений эфилема был неблизок, поэтому поход нередко затягивался на целый день. Риссарн подолгу выбирал камни, вертел их и рассматривал.