Страница:
Неудачливого воина смогли подлечить, хотя он и остался до конца своих дней со шрамом на боку; впрочем, велика ли подобная плата за жизнь — шрам на боку?
Разумеется, Панл никому никаких объяснений и отчетов давать не стал. Только потом у них с Ланой состоялся разговор:
— Он жив?
— Да.
— Он вернется?
— Да.
— Я увижу его?
— Нет.
Она умерла через ткарн, от воспаления легких.
Прости меня, о старый мудрый Панл!
Ты нас учил, как убивать драконов, готовил ко всему, вот только стонов, предсмертных стонов не преподавал.
А это оказалось самым главным…
Я ученик, как видно, нерадивый, и на врага смотрел я, как на диво, а чудесам не отрубают главы; по крайней мере, спящим чудесам.
Я это осознал — и чуть не умер.
А в смерти чуда скрыты боль и ужас, как молния — в дождливых небесах…
Но дед, такого я не ожидал!
Ты преподал мне множество законов, учил всему — и только смертных стонов, предсмертных стонов не преподавал…
2
Когда дракон взвился в небо, Ренкр покрепче ухватился за остроконечные, чуть загнутые к хвосту шипы на чешуйчатой шкуре чудовища и подумал, что зря позволил Транду полететь с ним. Теперь он был связан присутствием этого поистине неправильного горгуля и не мог исполнить задуманное. Ренкр рассеянно смотрел прямо перед собой, на стремительно приближающееся темное ущелье, и пытался найти выход из ситуации, в которой оказался.
Вечерело, и солнце уже почти опустилось за кромку горизонта. Когда Ахнн-Дер-Хамп подлетел к ущелью, только небольшой краешек светила продолжал отдавать земле лучи, особенно яркие на фоне грозовых туч. Ренкр обернулся, посмотрел на долину, превратившуюся в зеленый пышный ковер, на город — черную выжженную дыру в одном из углов ковра — и сказал себе: «Я не хочу возвращаться туда. Может быть, когда-нибудь потом, но только не сейчас». Впрочем, он прекрасно понимал, что возможности возвратиться у него не будет. Если все получится — нет, он уже не сможет никуда возвратиться. Мертвые не возвращаются. Как правило. Старый Вальрон рассказывал когда-то…
Ренкровы размышления прервал Транд. Горгуль дернул долинщика за рукав и поинтересовался, сверкая в полумраке большими светло-малиновыми глазами:
— Как ты думаешь, долго еще будем лететь?
Парень рассеянно пожал плечами:
— Наверное.
Тогда его нечаянный спутник поднялся, подошел к краю драконова тела и справил малую нужду. Ахнн-Дер-Хамп почувствовал, что пассажиры творят нечто непотребное, повернул голову и возмущенно прогремел:
— Что ты делаешь, маленький паршивый горгуль?! Да ты…
— Обернись и смотри вперед, — невозмутимо велел Транд и прошествовал на свое место рядом с Ренкром.
— Не смей мне приказывать!
— Посмотри вперед!!! — заорал вдруг Ренкр.
Дракон удивленно посмотрел. Ренкр изо всей силы вцепился в шип и меч, моля Создателя, чтобы Транд успел сделать то же самое. Ахнн-Дер-Хамп ухитрился свернуть в самый последний момент. Он заложил такой крутой вираж, что его седоки смогли на мгновение увидеть дно ущелья над своими головами, — потом дракон выровнялся и полетел медленнее. Если бы Ренкр был повнимательнее, то заметил бы, что крылатое создание напугано, очень сильно напугано.
Но парень, как только полет выровнялся, занялся изучением дедова меча. Ренкр никогда не видел этого знаменитого оружия вблизи — наставник никому не позволял прикасаться к своему клинку, хотя порой, по просьбе Вальрона, приносил в Дом, — когда мастер рассказывал Легенду о единственном за всю историю Хэннала победителе драконов. Странно, что Панл вот так просто отдал меч внуку, но в мире много странностей, не так ли? «В конце концов, не исключено, что он мне еще пригодится», — решил молодой долинщик, прилаживая ножны к поясу. Ренкру так и не удалось как следует разглядеть оружие: дракон по-прежнему летел в ущелье, и тень от гор накрывала троицу странных существ гигантским бархатным плащом. Парень мимоходом удивился тому, как чудовище безошибочно отыскивает путь в этой прохладной тьме, — а они уже стремительно вылетели из ущелья и направились на юго-запад, приближаясь к огромному пику. Он, сей величественный каменный конус, стоял особняком от кольца гор, в котором лежала долина. Во мраке наступившей ночи Ренкр едва смог разглядеть перекаты могучей реки, омывавшей подножие великана. Поток проворно нес поблескивавшие звездами воды где-то далеко внизу и безразлично глядел этими самыми звездами на странного крылача с двумя не менее диковинными созданиями на спине. Потоку было все равно, куда и зачем летят припозднившиеся путешественники. Ренкр, к сожалению, не мог разделить безразличия реки. Он повернулся к горгулю и прокричал сквозь яростные порывы черного ветра ночи:
— Как ты думаешь, куда мы летим? И скоро ли он захочет меня съесть?
Транд свернул и развернул ухо веером, после чего глубокомысленно изрек:
— Трудно утверждать наверняка. Думаю, дракон способен более полно ответить на твой вопрос.
Ахнн-Дер-Хамп хохотнул, его мощные бока задрожали от смеха, судорожно выталкивая из гигантских легких порции воздуха. Тем не менее, когда дракон заговорил, то, наученный горьким опытом, уже не стал поворачивать голову назад.
— Съесть? — переспросило чудовище и хмыкнуло, содрогнувшись всем телом от отвращения: — Есть тебя? Да зачем мне это нужно, глупое ты существо, зачем, если в Эхрр-Ноом-Дил-Вубэке полным-полно стад самых разнообразных зверей, мясо которых, кстати сказать, намного вкуснее твоего?
— Для чего же я тебе в таком случае понадобился? — Ренкр не знал, радоваться ему или, наоборот, с ужасом ждать ответа.
Дракон немного помолчал, вздохнул (снова поднялись и опали бока) и произнес тихо, почти шепотом, так что за злобным плачем ветра разобрать слова удавалось с трудом:
— Заклятие. Все дело в заклятии, слишком могущественном, чтобы мы могли его пересилить. Каждый год в Эхрр-Ноом-Дил-Вубэк слетаются драконы страны, слетаются, где бы они до того ни находились, и приносят в Зал Камня разумных существ. Те могут быть живы или мертвы — это не имеет никакого значения, потому что Камню нужна только кровь. Именно ею мы платим за свои жизни. Так уж получилось, так уж… — Он задумался, а потом продолжал: — Конечно, удобнее всего, когда будущая жертва жива, но и с мертвыми мы научились обходиться. Несложное заклинание — и труп словно консервируется. И кровь, соответственно, вместе с ним. Но, конечно, лучше, когда несешь живого. Поэтому постарайся не вынуждать меня… ну, ты понимаешь.
— Понимаю, — кивнул Ренкр. — Это — понимаю. Не понимаю другого: почему, когда кто-либо из долинщиков убивает дракона, на десять ткарнов вы оставляете нас в покое? А теперь — и подавно, навсегда забудете о Хэннале. Почему?
Чудовище содрогнулось:
— Правила. Их нельзя нарушать, иначе Камень жизни жестоко накажет преступившего. Если же Камень будет уничтожен, все мы умрем.
Тело дракона снова пронзила судорога неконтролируемого страха. Ахнн-Дер-Хамп замолчал, не желая больше разговаривать. «Правила? — подумал Ренкр. — Что же, по крайней мере, теперь путь в долину закрыт для драконов навеки. Осталось только освободить Транда да оплатить личные долги».
Над их головами утробно громыхнуло, и дождь, долгожданный дождь, который сегодня утром напророчил мастер Вальрон, упал мокрой сетью, тяжело струясь по летящим в воздухе телам. Ренкр мгновенно вымок, холщовая рубаха и куртка прильнули к телу, отбирая последние крохи тепла. Где-то рядом в темноте недовольно блеснули большие глаза горгуля, а потом погасли, спрятавшись под навесом из ушей.
Тем временем Ахнн-Дер-Хамп приблизился к гигантскому пику, рассекавшему набрякшие свежим дождем тучи, и круто слетел к искореженному боку каменного исполина. Дракон, ведомый своим великолепным ночным зрением и желанием оттянуть неизбежное, нашел то, что искал.
В этом месте склон из пологого на добрые несколько сот метров становился отвесным, и здесь, как иголка, вошедшая в тело, торчал небольшой выступ. Казалось, попасть на площадку иначе как с воздуха невозможно. Соответственно, и покинуть ее тоже. А выше, прямо над выступом, чернело отверстие пещеры. Все это Ренкр увидел, когда дракон уже подлетел вплотную к площадке.
— Слазьте, — пробурчал тот, обращаясь к своим пассажирам. — Да поторапливайтесь, я не собираюсь из-за вас мокнуть.
Парень и горгуль, порядком удивленные, сошли на выступ. Ахнн-Дер-Хамп же взлетел и забрался в пещеру — там он некоторое время возился, устраиваясь поудобнее, после чего забылся неспокойным сном, часто вздрагивая и постанывая. Дракону снились кошмары.
Но Ренкр всего этого не знал. Он некоторое время стоял на краю выступа, приходя в себя от неожиданного поворота судьбы, а потом решил воспользоваться шансом и изучить место, где оказался. Изучить хотя бы для того, чтобы спрятаться от дождя, который, похоже, будет лить еще не один час. Ренкр взглянул на Транда, угрюмо сутулившегося рядом:
— Пошли, дружище. Посмотрим, где мы очутились и нельзя ли отсюда выбраться.
Они побрели, изредка спотыкаясь о камни и обходя валуны покрупнее. Здесь на самом деле нашелся навес, под которым можно было бы укрыться от дождя, — тонкий слой породы, торчавший, подобно самому выступу, из тела горы. По пути к навесу Ренкр усвоил две вещи: во-первых, площадка, на которой они оказались, очень мала (двадцать на десять шагов) и нужно вести себя предельно осторожно, чтобы случайно не свалиться вниз. И во-вторых: покинуть выступ, совершив чудеса скалолазанья, не удастся. Просто потому, что этот участок горы не приспособлен для ползанья по нему. Скорее уж для самоубийства.
Ренкр втиснулся под навес и сел, прислонившись спиной к телу горы и отрешенно глядя перед собой. Горгуль примостился рядом. Транд завернулся в свои огромные уши, прижался к парню и молчал, лишь мелко подрагивая от холода. Выл ветер, и храпел дракон, и дождь все падал и падал, и не было тому конца. Но не ветер (смешно, право слово!) и не дождь (рано или поздно угомонится) заботили сейчас молодого долинщика. Даже не дракон. Транд, вот в чем дело. С Ренкром-то все понятно, а вот что будет дальше с этим ушастым чудиком? О чем думало маленькое мохнатое создание, столь неожиданно и неправильно поступившее пару часов назад? И, о Создатель, зачем горгуль добровольно полетел с обреченным на смерть долинщиком?! Поневоле Ренкр взглянул на Транда — и на мгновение парню показалось, что горгуль из-под нависших ушей пристально за ним наблюдает. Но, разумеется, только показалось — просто задремавший Транд повернулся, и его большие глаза отразили свет луны, на миг вырвавшейся из плена грозовых туч.
А дождь все хлестал по корявому телу площадки, где-то сверху прокашлялся гром, и тельце горгуля испуганно прижалось к теплому боку парня. «Показалось». Ренкр мысленно выругал себя и попытался сосредоточиться на главном: необходимо было придумать что-нибудь, чтобы спасти Транда. Что? Как ни ломал он голову, ничего путного придумать не мог, и это все больше выводило его из себя. В раздражении он ударил кулаком по чуть пологому основанию выступа и мгновением позже напрягся, ожидая холодных брызг из расплескавшейся лужи. Брызг не было. Впрочем, и лужи тоже. И это при том, что дождь, не переставая, все опускался бесконечным леденящим занавесом с небес. «Валун». Парень внимательнее присмотрелся к огромному, достававшему ему до пояса, влажному камню, который был покрыт пушистым слоем зеленовато-синего лишайника. Этот обломок лежал прямо посередине площадки, перед хлипким навесом, где и прятались от непогоды Ренкр с Трандом. Молодой долинщик тихонько поднялся, стараясь не разбудить горгуля, и вышел под дождь. Все верно. Вода, попадавшая на выступ, устремлялась под валун и там исчезала! «Под лежачий камень…» Выходит, не такой уж он и лежачий.
Обхватив валун обеими руками, Ренкр потянул его, заранее приготовившись к тому, что сдвинуть камень с места будет нелегко. Но валун, к его удивлению, покладисто откатился в сторону, открывая черное отверстие колодца. За спиной Ренкра послышалось сладкое покряхтывание и длинный протяжный зевок. Потом хриплый голос хмыкнул и предупредил:
— Только не вздумай туда прыгать. Уши точно просквозит.
Транд не спеша подошел к долинщику, взял в кулачок темно-фиолетовую пуговицу Ренкровой куртки и резко дернул на себя. Пуговица ошеломленно всхлипнула и оторвалась вместе с небольшим клочком ткани.
— Хорошо умеешь пришивать, — буркнул горгуль, наклоняясь над отверстием.
Он швырнул туда свою добычу, затем развернул правое ухо и накрыл им дырку хода. Минуту спустя Ренкр услышал приглушенный стук, донесшийся из прикрытого горгулем колодца.
— Что я говорил! — Транд укоризненно покачал головой, словно Ренкр высказывал какие-либо сомнения. — Уши бы точно просквозило.
— Ты хочешь остаться здесь? — поинтересовался парень. — Отверстие хода небольшое, и по нему вполне можно спуститься, упираясь спиной и коленями в стенки.
«Правда, дальше ход может расширяться, но…»
Ниже ход на самом деле расширялся. Но мгновением раньше Ренкр — хвала Создателю! — нащупал ногой ступени, выбитые в каменной стене. Ошибись он хоть чуть-чуть — и полетел бы вниз, не найдя опоры. К счастью, этого не произошло, и Ренкр, с трудом удерживаясь на влажных скользких выступах (и мысленно «благодаря» за это дождь), продолжал спускаться. Транд, ранее высказывавшийся о подобном способе бегства довольно скептически, сейчас благоразумно молчал, изо всех сил вцепившись в куртку на животе парня. Уши горгуля, свернутые в две коричневые трубочки, были сложены у груди и тихонько дрожали, что ощущалось даже сквозь ткань куртки и рубахи.
Так они ползли довольно долго. Никаких горизонтальных ответвлений по пути не попадалось, никаких площадок или коридоров. В конце концов Ренкр понял, что если в ближайшее же время не отдохнет, то попросту соскользнет со ступенек. А пожертвованная пуговица свидетельствовала, что падение в этом случае будет не слишком быстрым, но достаточно ощутимым. И смертельно опасным.
Вдруг Ренкр замер. Где-то совсем рядом чувствовался легкий сквознячок: судя по всему, очень близко, слева и справа на уровне груди находились тоннели. Транд тоже уловил это перемещение воздуха — он осторожно разжал один кулачок и принялся исследовать стену хода. И на самом деле обнаружил два тоннеля. Горгуль на минутку задумался, потом предложил Ренкру проникнуть в левый. Уверенный, что особых отличий между обоими ходами нету, юноша согласился. Тогда Транд робко отпустил Ренкрову куртку и, в очередной раз наступив на его многострадальный живот, оттолкнулся и впрыгнул в коридор. Ренкр крякнул, совсем не уверенный в необходимости подобного прыжка, после чего подтянулся на руках и буквально вполз в отверстие горизонтального хода. Тяжелый меч наставника качнулся, ударяя ниже пояса и напоминая таким образом о дедовом благословении.
Оказавшись в тоннеле, Ренкр на некоторое время «выпал». Он уже лежал на твердой поверхности, но казалось — сорвался и летит в бездну. И там, внизу, поджидает нечто… нечто…
Ренкр так и не смог понять, сколько времени он провалялся на холодном склизком полу спасительного коридора — секунду или вечность? Озабоченно тряс его за плечо Транд, капала вода, болело тело. В конце концов пришлось все-таки встать и пойти вперед.
Коридор постепенно поднимался по спирали вверх — по крайней мере, именно такое ощущение создавалось при ходьбе. А видеть Ренкр почти ничего не видел, так темно здесь было; пришлось положиться на ночное зрение горгуля. Ведомый Трандом, Ренкр брел невесть куда и зачем, теша себя мыслью, что во всяком случае спасся от дракона. Но после очередного витка в нос ударил густой терпкий запах, заполнявший весь коридор, сверху донизу; и Ренкр мгновенно понял, что это. Это был запах дракона.
Коридор здесь делал один из своих обычных витков — полутемный изгиб влажно сворачивал вправо. Ренкр остановился, прижавшись вспотевшим лбом к стене и безуспешно пытаясь решить, что же делать дальше. Возвращаться назад? Он непроизвольно вздрогнул от одной мысли об этом. Молодой долинщик прекрасно понимал, что ни за что в жизни не сможет заставить себя вновь карабкаться по мокрым дряхлым ступеням с едва ощутимым скосом наружу, из-за которого руки у тебя постепенно начинают соскальзывать. Нет, только не ступени! Но идти навстречу дракону… Разумеется, если бы Ренкр был один, он сделал бы это не задумываясь, но рядом выжидающе поблескивал малиновыми глазами Транд. Ну и?.. Присев на корточки перед неправильным горгулем, Ренкр прошептал:
— Теперь я попрошу тебя об одном одолжении. Транд, дальше я пойду один, а ты должен будешь остаться здесь и подождать меня… немного. До следующего утра, а затем я вернусь и заберу тебя с собой. Если же я вдруг не успею, то тебе придется идти дальше одному — но сделай это не раньше завтрашнего утра! Хорошо?
Горгуль степенно кивнул головой и попросил:
— Только ты там без меня не бросайся сломя голову в разные странные колодцы — уши простудишь.
— Не буду, — пообещал Ренкр, с удивлением замечая, что говорить стало трудно из-за влажного комка, вставшего поперек горла.
«Не хватало только расплакаться, как девчонке…» — Он оборвал эту мысль, пытаясь, стереть неожиданно всплывшую в памяти картину: высокая девушка с короткими светлыми волосами, завивающимися на концах, с большими светло-синими глазами, в которых стоят слезы; девушка на Площади, девушка, которая… Ренкр порывисто встал, поправляя съехавшие за спину ножны, крепко сжал на прощание теплую ладошку Транда и зашагал дальше по коридору. Испуганное эхо шарахнулось во все стороны, истерически ударяясь о каменные стены. Парень решил, что предупреждать о своем приближении он не будет, и замедлил шаг, стараясь шуметь как можно меньше.
Чем дальше он шел, тем ощутимее становился присущий дракону запах: сильный и терпкий — такой доносится из хлева, который нерадивые хозяева не чистили несколько ткарнов подряд. Этот «аромат» просто физически давил на тело; он, казалось, висит в воздухе белесыми прядями древней седой паутины, налипает тягучими волокнами на лицо, руки, волосы, влажными нитями оседает на шее и одежде. Запах мешал сосредоточиться на нужных мыслях, и Ренкр покрепче сжал рукоять меча, надеясь хоть немного отвлечься от окружающего.
А потом он вошел в пещеру — огромную, с высоким потолком, складчатыми стенами и множеством сталактитов у краев, — вошел и мгновенно забыл про все обонятельные проблемы.
В пещере спал дракон. Чудовище занимало ее большую часть, развалившись у входа, подогнув под себя лапы, расслабленно раскинув крылья и положив голову на правое плечо. Рассветное солнце (Создатель, неужели прошла всего одна ночь?) осторожными щупальцами касалось массивных роговых век дракона, которые до сих пор оставались закрытыми. Всю ночь он мучился кошмарами и только к утру забылся спокойным сном. Ахнн-Дер-Хамп громко сопел, так, что перепонка крыла дрожала в такт дыханию, и вздыхал. Видимо, ему снилось что-то хорошее, и дракон, не собирался пробуждаться, напрочь игнорируя солнечные лучи.
Вот она, возможность! Ренкру выпал случай спасти не только жизнь Транда, но и свою, к которой за последнее время он, признаться, несколько изменил отношение. Самым разумным в этой ситуации было бы воспользоваться /беззащитностью Ахнн-Дер-Хампа и убить спящего/ моментом и срубить драконью голову, пока тот не проснулся. Ренкр медленно вытащил из ножен меч наставника и приблизился к чудовищу. Потом занес клинок /и кровь брызнула на парня. Так же она брызгала на булыжник Площади, не раз и не два, а потом дракон…/ /…а потом Ренкр расправлял тонкие кожистые крылья и взвивался в небо, ревя от восторга и падая на поверженного противника…/ и постучал кончиком металлической полоски по морде дракона.
Веки приподнялись. Какое-то мгновение затуманенные сном глаза Ахнн-Дер-Хампа с удивлением и непониманием смотрели на Ренкра, потом во взгляде дракона мелькнула лихорадочная догадка и он отпрянул прочь от долинщика. Голова на длинной шее взвилась под самый потолок пещеры, оглушительный рев спугнул спрятавшихся на день ночных бабочек и крылаток. Чудовище ринулось к выходу, и Ренкр с досадой понял, что не успеет.
В это время позади, в коридоре, по которому он пришел сюда, раздалось торопливое топанье коротких ножек. Транд!
Ренкр размахнулся и изо всех сил ударил мечом по правому крылу дракона, в том месте, где соединялись несколько костей. Сустав переломился, и крыло обвисло, разбрызгивая во все стороны изумрудную кровь. Но Ахнн-Дер-Хамп уже не мог остановить прыжок, он стремился вон из пещеры, и Ренкр в последний момент, за миг до того, как дракон выпал из отверстия наружу, ухватился за шипы на спине чудовища и вскочил на него, чтобы отрубить шею. Оба поняли, что произошло, уже тогда, когда оказались в воздухе.
Где-то сзади послышались странные звуки, но бешеный рев дракона и свист ветра все заглушили. Теперь оставались только небо и земля, попеременно взмывающие и опадающие: небо — земля — небо — земля — небо…
Меч Ренкр отбросил, как только оказался в воздухе, а теперь еще и ножны оторвались и упали вниз — или вверх? Как быть дальше? Вдруг кто-то притронулся к его напряженному локтю, послышался далекий хриплый голос:
— Разожми руки!
Ренкр обернулся. Вцепившись в куртку мохнатыми коричневыми кулачками, Транд кричал, стараясь преодолеть шум яростного ветра:
— Разожми руки!!!
— Транд, не сходи с ума, мы же упадем!
— Мы и так падаем, болван! РАЗОЖМИ!..
— Но…
— РАЗОЖМИ РУКИ!!!
Никто, даже Панл в минуты самого сильного гнева, не кричал на Ренкра таким повелительным и неистовым голосом. Неудивительно, что пальцы сами собой отпустили изогнутые шипы, и Ренкр успел только подумать: «Ну вот, хоть полетаю напоследок».
Они отделились от дракона и, казалось, замерли в воздухе, в то время как Ахнн-Дер-Хамп продолжал булыжником низвергаться вниз — прямо на острые камни текущей под ними горной реки. Наверное, той самой, которую Ренкр видел прошлой ночью… Он обернулся к горгулю, чтобы спросить…
/Создатель, этого не может быть!!!/ /Конечно же, неправильный горгуль. И…/ /УШИ/ Транд висел над ним, крепко удерживая парня за плотную материю куртки. Оба уха были широко раскрыты и напряжены, они медленно, ритмично помахивали в воздухе, как крылья. Несколько мгновений долинщик и горгуль /неправильный горгуль/ висели в ярко-голубом утреннем небе, а потом Транд сложил уши и спикировал вниз. Ренкр чувствовал, как дрожит от чрезмерных усилий маленькое тельце спасителя, и мысленно умолял: «Дотяни. Еще немножко, Транд, еще немножко!»
В метре над землей горгуль не выдержал. Уши обвисли двумя мохнатыми тряпками, и Ренкр с Трандом рухнули в студеные воды реки.
Это произошло так неожиданно, что долинщик судорожно раскрыл рот и едва не захлебнулся. Потом все-таки успел вынырнуть, отфыркиваясь и пытаясь понять, где же Транд. Горгуль тем временем всплыл чуть ниже по течению, выбрался на берег и теперь шел в сторону огромного корявого валуна, лежавшего посередине реки. Ренкр присмотрелся внимательнее и понял, что принял за валун тело дракона. Поднявшись на ноги, он побрел по дну, омываемый достававшей ему до пояса водой.
Ахнн-Дер-Хамп выглядел ужасно. Его ребра и задние лапы оказались перебиты, позвоночник был переломан в тазовой области, а левое крыло бессильно свисало, подмятое под тело. Тем не менее дракон все еще был жив. Краем глаза он заметил Ренкра и повернул голову в его сторону, абсолютно игнорируя Транда. И начал говорить. Было видно, что каждое слово, сказанное им и сопровождаемое вытекающими из уголка пасти сгустками изумрудной крови, отбирало у Ахнн-Дер-Хампа последние крохи жизни. Но дракон все равно говорил.
— Ты таки жив, — прохрипел он, — ты таки жив, а значит, правда, что от судьбы не уйти. И не важно, называть ли ее судьбой, или предназначением, или роком, — все равно не уйти! Что же, так тому и быть. Я не в обиде. Пусть Создатель проявит милосердие и ты не увидишь гибели своего народа, как я не увижу гибели своего. В конце концов, все мы — лишь забавные игрушки в чьих-то руках! И как знать, может, ты еще пожалеешь о том, что выжил сегодня. Как знать… Но это — тоже судьба. Помни, воин, — судьба!..
— Голова дракона рухнула в воды реки.
— Я не забуду, — тихо произнес Ренкр.
Он знал, что Ахнн-Дер-Хамп умер, так что обещание это было обещанием самому себе — ну и что с того? Данное слово остается словом, как ни крути…
Транд, казалось, не слышал и не видел разговора своего долговязого приятеля с драконом. Усевшись на поросшем шелковистой травой берегу реки, горгуль принялся выжимать уши — тоненькие ручейки шумно лились на землю, стекая в стремительный горный поток. Ренкр тем временем выбрался из воды и скинул намокшую, изодранную одежду — не хватает только заболеть! Разложив куртку и штаны рядом, на берегу, он и сам растянулся на траве, порядком утомленный событиями прошедшей ночи. Неподалеку развернул уши, подставляя их лучам, неправильный горгуль. Оба молчали, отдыхали.
Разумеется, Панл никому никаких объяснений и отчетов давать не стал. Только потом у них с Ланой состоялся разговор:
— Он жив?
— Да.
— Он вернется?
— Да.
— Я увижу его?
— Нет.
Она умерла через ткарн, от воспаления легких.
Прости меня, о старый мудрый Панл!
Ты нас учил, как убивать драконов, готовил ко всему, вот только стонов, предсмертных стонов не преподавал.
А это оказалось самым главным…
Я ученик, как видно, нерадивый, и на врага смотрел я, как на диво, а чудесам не отрубают главы; по крайней мере, спящим чудесам.
Я это осознал — и чуть не умер.
А в смерти чуда скрыты боль и ужас, как молния — в дождливых небесах…
Но дед, такого я не ожидал!
Ты преподал мне множество законов, учил всему — и только смертных стонов, предсмертных стонов не преподавал…
2
— Почему ты не такой, как остальные?
— Я такой же, как они. Я человек.
Как каждый из них. Как ты.
— Нет. Ты не похож…
— Я такой, как они. И ты такой…
Урсула Ле Гуин
Когда дракон взвился в небо, Ренкр покрепче ухватился за остроконечные, чуть загнутые к хвосту шипы на чешуйчатой шкуре чудовища и подумал, что зря позволил Транду полететь с ним. Теперь он был связан присутствием этого поистине неправильного горгуля и не мог исполнить задуманное. Ренкр рассеянно смотрел прямо перед собой, на стремительно приближающееся темное ущелье, и пытался найти выход из ситуации, в которой оказался.
Вечерело, и солнце уже почти опустилось за кромку горизонта. Когда Ахнн-Дер-Хамп подлетел к ущелью, только небольшой краешек светила продолжал отдавать земле лучи, особенно яркие на фоне грозовых туч. Ренкр обернулся, посмотрел на долину, превратившуюся в зеленый пышный ковер, на город — черную выжженную дыру в одном из углов ковра — и сказал себе: «Я не хочу возвращаться туда. Может быть, когда-нибудь потом, но только не сейчас». Впрочем, он прекрасно понимал, что возможности возвратиться у него не будет. Если все получится — нет, он уже не сможет никуда возвратиться. Мертвые не возвращаются. Как правило. Старый Вальрон рассказывал когда-то…
Ренкровы размышления прервал Транд. Горгуль дернул долинщика за рукав и поинтересовался, сверкая в полумраке большими светло-малиновыми глазами:
— Как ты думаешь, долго еще будем лететь?
Парень рассеянно пожал плечами:
— Наверное.
Тогда его нечаянный спутник поднялся, подошел к краю драконова тела и справил малую нужду. Ахнн-Дер-Хамп почувствовал, что пассажиры творят нечто непотребное, повернул голову и возмущенно прогремел:
— Что ты делаешь, маленький паршивый горгуль?! Да ты…
— Обернись и смотри вперед, — невозмутимо велел Транд и прошествовал на свое место рядом с Ренкром.
— Не смей мне приказывать!
— Посмотри вперед!!! — заорал вдруг Ренкр.
Дракон удивленно посмотрел. Ренкр изо всей силы вцепился в шип и меч, моля Создателя, чтобы Транд успел сделать то же самое. Ахнн-Дер-Хамп ухитрился свернуть в самый последний момент. Он заложил такой крутой вираж, что его седоки смогли на мгновение увидеть дно ущелья над своими головами, — потом дракон выровнялся и полетел медленнее. Если бы Ренкр был повнимательнее, то заметил бы, что крылатое создание напугано, очень сильно напугано.
Но парень, как только полет выровнялся, занялся изучением дедова меча. Ренкр никогда не видел этого знаменитого оружия вблизи — наставник никому не позволял прикасаться к своему клинку, хотя порой, по просьбе Вальрона, приносил в Дом, — когда мастер рассказывал Легенду о единственном за всю историю Хэннала победителе драконов. Странно, что Панл вот так просто отдал меч внуку, но в мире много странностей, не так ли? «В конце концов, не исключено, что он мне еще пригодится», — решил молодой долинщик, прилаживая ножны к поясу. Ренкру так и не удалось как следует разглядеть оружие: дракон по-прежнему летел в ущелье, и тень от гор накрывала троицу странных существ гигантским бархатным плащом. Парень мимоходом удивился тому, как чудовище безошибочно отыскивает путь в этой прохладной тьме, — а они уже стремительно вылетели из ущелья и направились на юго-запад, приближаясь к огромному пику. Он, сей величественный каменный конус, стоял особняком от кольца гор, в котором лежала долина. Во мраке наступившей ночи Ренкр едва смог разглядеть перекаты могучей реки, омывавшей подножие великана. Поток проворно нес поблескивавшие звездами воды где-то далеко внизу и безразлично глядел этими самыми звездами на странного крылача с двумя не менее диковинными созданиями на спине. Потоку было все равно, куда и зачем летят припозднившиеся путешественники. Ренкр, к сожалению, не мог разделить безразличия реки. Он повернулся к горгулю и прокричал сквозь яростные порывы черного ветра ночи:
— Как ты думаешь, куда мы летим? И скоро ли он захочет меня съесть?
Транд свернул и развернул ухо веером, после чего глубокомысленно изрек:
— Трудно утверждать наверняка. Думаю, дракон способен более полно ответить на твой вопрос.
Ахнн-Дер-Хамп хохотнул, его мощные бока задрожали от смеха, судорожно выталкивая из гигантских легких порции воздуха. Тем не менее, когда дракон заговорил, то, наученный горьким опытом, уже не стал поворачивать голову назад.
— Съесть? — переспросило чудовище и хмыкнуло, содрогнувшись всем телом от отвращения: — Есть тебя? Да зачем мне это нужно, глупое ты существо, зачем, если в Эхрр-Ноом-Дил-Вубэке полным-полно стад самых разнообразных зверей, мясо которых, кстати сказать, намного вкуснее твоего?
— Для чего же я тебе в таком случае понадобился? — Ренкр не знал, радоваться ему или, наоборот, с ужасом ждать ответа.
Дракон немного помолчал, вздохнул (снова поднялись и опали бока) и произнес тихо, почти шепотом, так что за злобным плачем ветра разобрать слова удавалось с трудом:
— Заклятие. Все дело в заклятии, слишком могущественном, чтобы мы могли его пересилить. Каждый год в Эхрр-Ноом-Дил-Вубэк слетаются драконы страны, слетаются, где бы они до того ни находились, и приносят в Зал Камня разумных существ. Те могут быть живы или мертвы — это не имеет никакого значения, потому что Камню нужна только кровь. Именно ею мы платим за свои жизни. Так уж получилось, так уж… — Он задумался, а потом продолжал: — Конечно, удобнее всего, когда будущая жертва жива, но и с мертвыми мы научились обходиться. Несложное заклинание — и труп словно консервируется. И кровь, соответственно, вместе с ним. Но, конечно, лучше, когда несешь живого. Поэтому постарайся не вынуждать меня… ну, ты понимаешь.
— Понимаю, — кивнул Ренкр. — Это — понимаю. Не понимаю другого: почему, когда кто-либо из долинщиков убивает дракона, на десять ткарнов вы оставляете нас в покое? А теперь — и подавно, навсегда забудете о Хэннале. Почему?
Чудовище содрогнулось:
— Правила. Их нельзя нарушать, иначе Камень жизни жестоко накажет преступившего. Если же Камень будет уничтожен, все мы умрем.
Тело дракона снова пронзила судорога неконтролируемого страха. Ахнн-Дер-Хамп замолчал, не желая больше разговаривать. «Правила? — подумал Ренкр. — Что же, по крайней мере, теперь путь в долину закрыт для драконов навеки. Осталось только освободить Транда да оплатить личные долги».
Над их головами утробно громыхнуло, и дождь, долгожданный дождь, который сегодня утром напророчил мастер Вальрон, упал мокрой сетью, тяжело струясь по летящим в воздухе телам. Ренкр мгновенно вымок, холщовая рубаха и куртка прильнули к телу, отбирая последние крохи тепла. Где-то рядом в темноте недовольно блеснули большие глаза горгуля, а потом погасли, спрятавшись под навесом из ушей.
Тем временем Ахнн-Дер-Хамп приблизился к гигантскому пику, рассекавшему набрякшие свежим дождем тучи, и круто слетел к искореженному боку каменного исполина. Дракон, ведомый своим великолепным ночным зрением и желанием оттянуть неизбежное, нашел то, что искал.
В этом месте склон из пологого на добрые несколько сот метров становился отвесным, и здесь, как иголка, вошедшая в тело, торчал небольшой выступ. Казалось, попасть на площадку иначе как с воздуха невозможно. Соответственно, и покинуть ее тоже. А выше, прямо над выступом, чернело отверстие пещеры. Все это Ренкр увидел, когда дракон уже подлетел вплотную к площадке.
— Слазьте, — пробурчал тот, обращаясь к своим пассажирам. — Да поторапливайтесь, я не собираюсь из-за вас мокнуть.
Парень и горгуль, порядком удивленные, сошли на выступ. Ахнн-Дер-Хамп же взлетел и забрался в пещеру — там он некоторое время возился, устраиваясь поудобнее, после чего забылся неспокойным сном, часто вздрагивая и постанывая. Дракону снились кошмары.
Но Ренкр всего этого не знал. Он некоторое время стоял на краю выступа, приходя в себя от неожиданного поворота судьбы, а потом решил воспользоваться шансом и изучить место, где оказался. Изучить хотя бы для того, чтобы спрятаться от дождя, который, похоже, будет лить еще не один час. Ренкр взглянул на Транда, угрюмо сутулившегося рядом:
— Пошли, дружище. Посмотрим, где мы очутились и нельзя ли отсюда выбраться.
Они побрели, изредка спотыкаясь о камни и обходя валуны покрупнее. Здесь на самом деле нашелся навес, под которым можно было бы укрыться от дождя, — тонкий слой породы, торчавший, подобно самому выступу, из тела горы. По пути к навесу Ренкр усвоил две вещи: во-первых, площадка, на которой они оказались, очень мала (двадцать на десять шагов) и нужно вести себя предельно осторожно, чтобы случайно не свалиться вниз. И во-вторых: покинуть выступ, совершив чудеса скалолазанья, не удастся. Просто потому, что этот участок горы не приспособлен для ползанья по нему. Скорее уж для самоубийства.
Ренкр втиснулся под навес и сел, прислонившись спиной к телу горы и отрешенно глядя перед собой. Горгуль примостился рядом. Транд завернулся в свои огромные уши, прижался к парню и молчал, лишь мелко подрагивая от холода. Выл ветер, и храпел дракон, и дождь все падал и падал, и не было тому конца. Но не ветер (смешно, право слово!) и не дождь (рано или поздно угомонится) заботили сейчас молодого долинщика. Даже не дракон. Транд, вот в чем дело. С Ренкром-то все понятно, а вот что будет дальше с этим ушастым чудиком? О чем думало маленькое мохнатое создание, столь неожиданно и неправильно поступившее пару часов назад? И, о Создатель, зачем горгуль добровольно полетел с обреченным на смерть долинщиком?! Поневоле Ренкр взглянул на Транда — и на мгновение парню показалось, что горгуль из-под нависших ушей пристально за ним наблюдает. Но, разумеется, только показалось — просто задремавший Транд повернулся, и его большие глаза отразили свет луны, на миг вырвавшейся из плена грозовых туч.
А дождь все хлестал по корявому телу площадки, где-то сверху прокашлялся гром, и тельце горгуля испуганно прижалось к теплому боку парня. «Показалось». Ренкр мысленно выругал себя и попытался сосредоточиться на главном: необходимо было придумать что-нибудь, чтобы спасти Транда. Что? Как ни ломал он голову, ничего путного придумать не мог, и это все больше выводило его из себя. В раздражении он ударил кулаком по чуть пологому основанию выступа и мгновением позже напрягся, ожидая холодных брызг из расплескавшейся лужи. Брызг не было. Впрочем, и лужи тоже. И это при том, что дождь, не переставая, все опускался бесконечным леденящим занавесом с небес. «Валун». Парень внимательнее присмотрелся к огромному, достававшему ему до пояса, влажному камню, который был покрыт пушистым слоем зеленовато-синего лишайника. Этот обломок лежал прямо посередине площадки, перед хлипким навесом, где и прятались от непогоды Ренкр с Трандом. Молодой долинщик тихонько поднялся, стараясь не разбудить горгуля, и вышел под дождь. Все верно. Вода, попадавшая на выступ, устремлялась под валун и там исчезала! «Под лежачий камень…» Выходит, не такой уж он и лежачий.
Обхватив валун обеими руками, Ренкр потянул его, заранее приготовившись к тому, что сдвинуть камень с места будет нелегко. Но валун, к его удивлению, покладисто откатился в сторону, открывая черное отверстие колодца. За спиной Ренкра послышалось сладкое покряхтывание и длинный протяжный зевок. Потом хриплый голос хмыкнул и предупредил:
— Только не вздумай туда прыгать. Уши точно просквозит.
Транд не спеша подошел к долинщику, взял в кулачок темно-фиолетовую пуговицу Ренкровой куртки и резко дернул на себя. Пуговица ошеломленно всхлипнула и оторвалась вместе с небольшим клочком ткани.
— Хорошо умеешь пришивать, — буркнул горгуль, наклоняясь над отверстием.
Он швырнул туда свою добычу, затем развернул правое ухо и накрыл им дырку хода. Минуту спустя Ренкр услышал приглушенный стук, донесшийся из прикрытого горгулем колодца.
— Что я говорил! — Транд укоризненно покачал головой, словно Ренкр высказывал какие-либо сомнения. — Уши бы точно просквозило.
— Ты хочешь остаться здесь? — поинтересовался парень. — Отверстие хода небольшое, и по нему вполне можно спуститься, упираясь спиной и коленями в стенки.
«Правда, дальше ход может расширяться, но…»
Ниже ход на самом деле расширялся. Но мгновением раньше Ренкр — хвала Создателю! — нащупал ногой ступени, выбитые в каменной стене. Ошибись он хоть чуть-чуть — и полетел бы вниз, не найдя опоры. К счастью, этого не произошло, и Ренкр, с трудом удерживаясь на влажных скользких выступах (и мысленно «благодаря» за это дождь), продолжал спускаться. Транд, ранее высказывавшийся о подобном способе бегства довольно скептически, сейчас благоразумно молчал, изо всех сил вцепившись в куртку на животе парня. Уши горгуля, свернутые в две коричневые трубочки, были сложены у груди и тихонько дрожали, что ощущалось даже сквозь ткань куртки и рубахи.
Так они ползли довольно долго. Никаких горизонтальных ответвлений по пути не попадалось, никаких площадок или коридоров. В конце концов Ренкр понял, что если в ближайшее же время не отдохнет, то попросту соскользнет со ступенек. А пожертвованная пуговица свидетельствовала, что падение в этом случае будет не слишком быстрым, но достаточно ощутимым. И смертельно опасным.
Вдруг Ренкр замер. Где-то совсем рядом чувствовался легкий сквознячок: судя по всему, очень близко, слева и справа на уровне груди находились тоннели. Транд тоже уловил это перемещение воздуха — он осторожно разжал один кулачок и принялся исследовать стену хода. И на самом деле обнаружил два тоннеля. Горгуль на минутку задумался, потом предложил Ренкру проникнуть в левый. Уверенный, что особых отличий между обоими ходами нету, юноша согласился. Тогда Транд робко отпустил Ренкрову куртку и, в очередной раз наступив на его многострадальный живот, оттолкнулся и впрыгнул в коридор. Ренкр крякнул, совсем не уверенный в необходимости подобного прыжка, после чего подтянулся на руках и буквально вполз в отверстие горизонтального хода. Тяжелый меч наставника качнулся, ударяя ниже пояса и напоминая таким образом о дедовом благословении.
Оказавшись в тоннеле, Ренкр на некоторое время «выпал». Он уже лежал на твердой поверхности, но казалось — сорвался и летит в бездну. И там, внизу, поджидает нечто… нечто…
Ренкр так и не смог понять, сколько времени он провалялся на холодном склизком полу спасительного коридора — секунду или вечность? Озабоченно тряс его за плечо Транд, капала вода, болело тело. В конце концов пришлось все-таки встать и пойти вперед.
Коридор постепенно поднимался по спирали вверх — по крайней мере, именно такое ощущение создавалось при ходьбе. А видеть Ренкр почти ничего не видел, так темно здесь было; пришлось положиться на ночное зрение горгуля. Ведомый Трандом, Ренкр брел невесть куда и зачем, теша себя мыслью, что во всяком случае спасся от дракона. Но после очередного витка в нос ударил густой терпкий запах, заполнявший весь коридор, сверху донизу; и Ренкр мгновенно понял, что это. Это был запах дракона.
Коридор здесь делал один из своих обычных витков — полутемный изгиб влажно сворачивал вправо. Ренкр остановился, прижавшись вспотевшим лбом к стене и безуспешно пытаясь решить, что же делать дальше. Возвращаться назад? Он непроизвольно вздрогнул от одной мысли об этом. Молодой долинщик прекрасно понимал, что ни за что в жизни не сможет заставить себя вновь карабкаться по мокрым дряхлым ступеням с едва ощутимым скосом наружу, из-за которого руки у тебя постепенно начинают соскальзывать. Нет, только не ступени! Но идти навстречу дракону… Разумеется, если бы Ренкр был один, он сделал бы это не задумываясь, но рядом выжидающе поблескивал малиновыми глазами Транд. Ну и?.. Присев на корточки перед неправильным горгулем, Ренкр прошептал:
— Теперь я попрошу тебя об одном одолжении. Транд, дальше я пойду один, а ты должен будешь остаться здесь и подождать меня… немного. До следующего утра, а затем я вернусь и заберу тебя с собой. Если же я вдруг не успею, то тебе придется идти дальше одному — но сделай это не раньше завтрашнего утра! Хорошо?
Горгуль степенно кивнул головой и попросил:
— Только ты там без меня не бросайся сломя голову в разные странные колодцы — уши простудишь.
— Не буду, — пообещал Ренкр, с удивлением замечая, что говорить стало трудно из-за влажного комка, вставшего поперек горла.
«Не хватало только расплакаться, как девчонке…» — Он оборвал эту мысль, пытаясь, стереть неожиданно всплывшую в памяти картину: высокая девушка с короткими светлыми волосами, завивающимися на концах, с большими светло-синими глазами, в которых стоят слезы; девушка на Площади, девушка, которая… Ренкр порывисто встал, поправляя съехавшие за спину ножны, крепко сжал на прощание теплую ладошку Транда и зашагал дальше по коридору. Испуганное эхо шарахнулось во все стороны, истерически ударяясь о каменные стены. Парень решил, что предупреждать о своем приближении он не будет, и замедлил шаг, стараясь шуметь как можно меньше.
Чем дальше он шел, тем ощутимее становился присущий дракону запах: сильный и терпкий — такой доносится из хлева, который нерадивые хозяева не чистили несколько ткарнов подряд. Этот «аромат» просто физически давил на тело; он, казалось, висит в воздухе белесыми прядями древней седой паутины, налипает тягучими волокнами на лицо, руки, волосы, влажными нитями оседает на шее и одежде. Запах мешал сосредоточиться на нужных мыслях, и Ренкр покрепче сжал рукоять меча, надеясь хоть немного отвлечься от окружающего.
А потом он вошел в пещеру — огромную, с высоким потолком, складчатыми стенами и множеством сталактитов у краев, — вошел и мгновенно забыл про все обонятельные проблемы.
В пещере спал дракон. Чудовище занимало ее большую часть, развалившись у входа, подогнув под себя лапы, расслабленно раскинув крылья и положив голову на правое плечо. Рассветное солнце (Создатель, неужели прошла всего одна ночь?) осторожными щупальцами касалось массивных роговых век дракона, которые до сих пор оставались закрытыми. Всю ночь он мучился кошмарами и только к утру забылся спокойным сном. Ахнн-Дер-Хамп громко сопел, так, что перепонка крыла дрожала в такт дыханию, и вздыхал. Видимо, ему снилось что-то хорошее, и дракон, не собирался пробуждаться, напрочь игнорируя солнечные лучи.
Вот она, возможность! Ренкру выпал случай спасти не только жизнь Транда, но и свою, к которой за последнее время он, признаться, несколько изменил отношение. Самым разумным в этой ситуации было бы воспользоваться /беззащитностью Ахнн-Дер-Хампа и убить спящего/ моментом и срубить драконью голову, пока тот не проснулся. Ренкр медленно вытащил из ножен меч наставника и приблизился к чудовищу. Потом занес клинок /и кровь брызнула на парня. Так же она брызгала на булыжник Площади, не раз и не два, а потом дракон…/ /…а потом Ренкр расправлял тонкие кожистые крылья и взвивался в небо, ревя от восторга и падая на поверженного противника…/ и постучал кончиком металлической полоски по морде дракона.
Веки приподнялись. Какое-то мгновение затуманенные сном глаза Ахнн-Дер-Хампа с удивлением и непониманием смотрели на Ренкра, потом во взгляде дракона мелькнула лихорадочная догадка и он отпрянул прочь от долинщика. Голова на длинной шее взвилась под самый потолок пещеры, оглушительный рев спугнул спрятавшихся на день ночных бабочек и крылаток. Чудовище ринулось к выходу, и Ренкр с досадой понял, что не успеет.
В это время позади, в коридоре, по которому он пришел сюда, раздалось торопливое топанье коротких ножек. Транд!
Ренкр размахнулся и изо всех сил ударил мечом по правому крылу дракона, в том месте, где соединялись несколько костей. Сустав переломился, и крыло обвисло, разбрызгивая во все стороны изумрудную кровь. Но Ахнн-Дер-Хамп уже не мог остановить прыжок, он стремился вон из пещеры, и Ренкр в последний момент, за миг до того, как дракон выпал из отверстия наружу, ухватился за шипы на спине чудовища и вскочил на него, чтобы отрубить шею. Оба поняли, что произошло, уже тогда, когда оказались в воздухе.
Где-то сзади послышались странные звуки, но бешеный рев дракона и свист ветра все заглушили. Теперь оставались только небо и земля, попеременно взмывающие и опадающие: небо — земля — небо — земля — небо…
Меч Ренкр отбросил, как только оказался в воздухе, а теперь еще и ножны оторвались и упали вниз — или вверх? Как быть дальше? Вдруг кто-то притронулся к его напряженному локтю, послышался далекий хриплый голос:
— Разожми руки!
Ренкр обернулся. Вцепившись в куртку мохнатыми коричневыми кулачками, Транд кричал, стараясь преодолеть шум яростного ветра:
— Разожми руки!!!
— Транд, не сходи с ума, мы же упадем!
— Мы и так падаем, болван! РАЗОЖМИ!..
— Но…
— РАЗОЖМИ РУКИ!!!
Никто, даже Панл в минуты самого сильного гнева, не кричал на Ренкра таким повелительным и неистовым голосом. Неудивительно, что пальцы сами собой отпустили изогнутые шипы, и Ренкр успел только подумать: «Ну вот, хоть полетаю напоследок».
Они отделились от дракона и, казалось, замерли в воздухе, в то время как Ахнн-Дер-Хамп продолжал булыжником низвергаться вниз — прямо на острые камни текущей под ними горной реки. Наверное, той самой, которую Ренкр видел прошлой ночью… Он обернулся к горгулю, чтобы спросить…
/Создатель, этого не может быть!!!/ /Конечно же, неправильный горгуль. И…/ /УШИ/ Транд висел над ним, крепко удерживая парня за плотную материю куртки. Оба уха были широко раскрыты и напряжены, они медленно, ритмично помахивали в воздухе, как крылья. Несколько мгновений долинщик и горгуль /неправильный горгуль/ висели в ярко-голубом утреннем небе, а потом Транд сложил уши и спикировал вниз. Ренкр чувствовал, как дрожит от чрезмерных усилий маленькое тельце спасителя, и мысленно умолял: «Дотяни. Еще немножко, Транд, еще немножко!»
В метре над землей горгуль не выдержал. Уши обвисли двумя мохнатыми тряпками, и Ренкр с Трандом рухнули в студеные воды реки.
Это произошло так неожиданно, что долинщик судорожно раскрыл рот и едва не захлебнулся. Потом все-таки успел вынырнуть, отфыркиваясь и пытаясь понять, где же Транд. Горгуль тем временем всплыл чуть ниже по течению, выбрался на берег и теперь шел в сторону огромного корявого валуна, лежавшего посередине реки. Ренкр присмотрелся внимательнее и понял, что принял за валун тело дракона. Поднявшись на ноги, он побрел по дну, омываемый достававшей ему до пояса водой.
Ахнн-Дер-Хамп выглядел ужасно. Его ребра и задние лапы оказались перебиты, позвоночник был переломан в тазовой области, а левое крыло бессильно свисало, подмятое под тело. Тем не менее дракон все еще был жив. Краем глаза он заметил Ренкра и повернул голову в его сторону, абсолютно игнорируя Транда. И начал говорить. Было видно, что каждое слово, сказанное им и сопровождаемое вытекающими из уголка пасти сгустками изумрудной крови, отбирало у Ахнн-Дер-Хампа последние крохи жизни. Но дракон все равно говорил.
— Ты таки жив, — прохрипел он, — ты таки жив, а значит, правда, что от судьбы не уйти. И не важно, называть ли ее судьбой, или предназначением, или роком, — все равно не уйти! Что же, так тому и быть. Я не в обиде. Пусть Создатель проявит милосердие и ты не увидишь гибели своего народа, как я не увижу гибели своего. В конце концов, все мы — лишь забавные игрушки в чьих-то руках! И как знать, может, ты еще пожалеешь о том, что выжил сегодня. Как знать… Но это — тоже судьба. Помни, воин, — судьба!..
— Голова дракона рухнула в воды реки.
— Я не забуду, — тихо произнес Ренкр.
Он знал, что Ахнн-Дер-Хамп умер, так что обещание это было обещанием самому себе — ну и что с того? Данное слово остается словом, как ни крути…
Транд, казалось, не слышал и не видел разговора своего долговязого приятеля с драконом. Усевшись на поросшем шелковистой травой берегу реки, горгуль принялся выжимать уши — тоненькие ручейки шумно лились на землю, стекая в стремительный горный поток. Ренкр тем временем выбрался из воды и скинул намокшую, изодранную одежду — не хватает только заболеть! Разложив куртку и штаны рядом, на берегу, он и сам растянулся на траве, порядком утомленный событиями прошедшей ночи. Неподалеку развернул уши, подставляя их лучам, неправильный горгуль. Оба молчали, отдыхали.