Арлей Катрин. Марионетка

   Они уже миновали пригород, здания стали встречаться реже, а неоновый свет перестал быть таким назойливым. В темноте можно было заметить неясные очертания деревьев. Должно быть, пошли жилые кварталы, и скоро они будут на месте.
   В машине теперь было темно, Хильде пришлось напрячь глаза, чтобы видеть силуэт мужа. Разболелась голова, и она снова закурила.
   Наконец они приехали. Прильнув к окну, она рассмотрела залитую светом лужайку в окружении дорических колонн. В ожидании хозяина и повелителя выстроилась вереница слуг. Дворецкий, седой мужчина во фраке, направился к машине. Хильда снова оказалась на грани истерики.
   Водитель уже открыл двери, и она загородила мужа от слуг.
   — Готова комната хозяина?
   — Естественно, мадам. Я лично затопил камин.
   — Очень предусмотрительно, — с вымученной улыбкой заметила Хильда.
   Бесстрастный шофер даже не шелохнулся, слуги оставались на месте в ожидании распоряжений. Надо было что-то делать, причем немедленно. Она успела заметить громадный холл с изогнутой лестницей и гигантской люстрой, заливавшей его потоками света.
   Теперь ей предстояло пройти перед строем людей, знавших её мужа гораздо лучше, чем она сама. Хильда поняла, что не может на это решиться.
   Шофер и дворецкий ждали её распоряжений.
   Она едва узнала собственный голос, звучавший спокойно, без малейших признаков паники.
   — Похоже, муж заснул. Он очень устал от дороги. Вы сможете отнести его в спальню, не потревожив? Я понимаю, это нелегко…
   Дворецкий поклонился с почтительной улыбкой, словно заранее был уверен в успехе. Двое лакеев помогли извлечь из машины инвалидное кресло. Хильда провела рукой по пылающему лбу.
   — Можете быть свободны, — бросила она шоферу. — Если понадобитесь завтра, я дам знать.
   Пожилой дворецкий почтительно сопровождал кресло с хозяином, но шел немного позади.
   Молодая хозяйка кивком приветствовала слуг и, ступив на порог, повернулась к одному из них.
   — Можно выключить люстру? Боюсь, яркий свет может его разбудить.
   Она видела, как один из слуг отправился в холл выполнять её распоряжение, но шагал не спеша. Еще секунда-другая, и Карл Ричмонд окажется на пороге холла, залитого ярким электрическим светом, и все смогут прекрасно его рассмотреть. Хильда сделала вид, что оступилась, и вся процессия замерла.
   Со смущенной улыбкой она потерла рукой лодыжку.
   — Мадам не хочет опереться на мою руку? — предложил дворецкий.
   Она покачала головой и заметила, что в этом нет необходимости.
   — Сейчас пройдет.
   Тем временем свет в холле погас, и только на лестничной площадке ещё горели лампы.
   — Вот так гораздо лучше, — искренне заявила Хильда.
   Процессия двинулась дальше.
   — Я приготовил комнату на втором этаже, — сказал дворецкий. — Можно подавать ужин?
   — Не стоит беспокоиться. Муж сразу же отправиться в постель. Я тоже ужасно устала.
   Хильда почувствовала, что просто физически не сможет осилить две порции.
   — Я пошлю наверх камердинеров, они уложат хозяина в постель.
   Она едва не выдала себя, но все же с большим трудом взяла себя в руки.
   — Это лишнее, — заявила Хильда и тут же добавила, поймав на себе удивленный взгляд. — Теперь муж так мало спит… Не хотелось его сейчас тревожить. Я дам знать, когда он проснется. Может быть, тогда ему захочется немного перекусить.
   Уже по собственной инициативе слуга поспешил вперед, выключил свет, и комнату теперь освещал лишь пылавший в камине огонь. Такое освещение было ей только на руку, и Хильда почувствовала, что до победы подать рукой.
   — Благодарю, — улыбнулась она.
   — Я не стану ложиться всю ночь, мадам.
   — Нет, это ни к чему. Всем нужно отдохнуть. Я обещаю сразу позвонить, если что-нибудь понадобится.
   Тем временем слуга перевез кресло через порог и повернулся в ожидании распоряжений.
   — Спокойной ночи, — пожелала Хильда.
   Слуга ушел, дворецкий задержался, чуть склонив голову.
   — Спокойной ночи, мадам. Надеюсь, вы хорошо отдохнете. Ах, да, совсем забыл, меня зовут Барни.
   — Спасибо. Пока мне ничего не нужно, Барни.
   Она закрыла дверь, возможно, несколько поспешно, но силы кончились. Ей больше нечего бояться, ведь появления в этих апартаментах посторонних можно было не опасаться. Только тут Хильда заметила, как роскошно обставлена комната. На мгновение она была просто ошеломлена и только тут поняла, что все это её. Хильда заперла дверь, откатила инвалидную коляску в самый темный угол, села в кресло у камина, — и тут её сморил сон.

Глава третья

   Когда она проснулась, день был уже в полном разгаре, огонь в камине давно погас. Она почувствовала голод, но звонить не хотелось. Потом ей пришло в голову, что если не подавать признаков жизни, то у слуг появятся подозрения. Перед тем как позвонить, она заставила себя взглянуть на труп. Это было очень кстати — нельзя же было оставлять хозяина в собственном доме с шляпой на голове. Несмотря на отвращение, Хильда сняла её и хотела сделать то же с перчатками, но руки так закоченели, что она не смогла их разогнуть.
   Она передвинула кресло к камину, спинкой к двери, и тут постучали.
   Хильда открыла дверь, решительно встав на пороге. Стучал слуга, которого она вчера вечером не заметила.
   — Можете принести завтрак. Сегодня утром я жду с визитом одного джентльмена. Проводите его сразу наверх.
   На этот раз с едой она управилась легко и пустой поднос выставила за дверь. Это скорее походило на поведение постояльцев пансиона, но ей хотелось избежать любых дискуссий по поводу меню. Чем меньше персонала будет крутиться возле хозяина, тем лучше.
   Ей все-таки удалось выполнить то, что поначалу казалось невыполнимой задачей — перевезти труп на глазах любопытной толпы. Будущее как будто не сулило впредь подобных испытаний.
   Труп, застывший в кресле перед погасшим камином, её больше не пугал. Можно было подумать, что их связывало общее дело. Хильда долго рассматривала тело. От мужа осталась одна оболочка, но что вообще она про него знала?
   Она встала, наконец-то снова почувствовав себя живой, и отправилась в роскошную ванную. Теперь будущее предстало перед ней совсем иной стороной.
   От нечего делать Хильда долго занималась собой, мыла голову, потом надела плиссированную юбку и едва не замурлыкала себе под нос. Господи, неужели она такая лицемерка?
   В двенадцатом часу она вернулась в спальню, закурила, сняла трубку местного телефона и повторила свои распоряжения по поводу возможного посетителя. Барни заверил её, что кроме пары репортеров, которых он счел своим долгом выставить за дверь, никто не появлялся. Потом Хильда торопливо отклонила его предложение прислать камердинера помочь одеться мужу, заявив, что вполне справится с этим сама. Тогда дворецкий предложил развести огонь в камине, принести выпить и включить радиоприемник.
   Его услужливая преданность так раздражала Хильду, что та уже жалела о своем звонке. Минуты бежали, складывались в четверти и половинки часа, потом составили целый час, час с четвертью… Монотонно тикали часы, но телефон молчал, Антон Корф не появлялся.
   Оптимизм стал быстро улетучиваться. Досадная задержка действовала на нервы. Тишина в доме напоминала безмолвие склепа. Прислуга явно сплетничала, недоуменно косясь на молчащие колокольчики вызова.
   Приближалось время обеда. Надо было что-то предпринять. Если она не пошлет за врачом и в то же время будет утверждать, что муж болен, это всем покажется слишком странным.
   Неожиданно ей захотелось найти какой-нибудь предлог вырваться на улицу и пропустить обед, но риск показался слишком большим, ведь на деликатность слуг рассчитывать не приходилось.
   Она нерешительно подошла к окну, раздвинула шторы и прижалась разгоряченным лбом к оконному стеклу.
   Громадные вековые деревья украшали парк. Сквозь их ветви виднелась изгородь, обрамлявшая поместье, густой сочный газон, посыпанную мелким гравием дорогу и ухоженные клумбы, придававшие саду дух утонченности и уединения.
   Листья на деревьях начинали желтеть — первое дуновение осени. Скоро день начнет убывать, станет совсем холодно. Неплохо бы подумать о мехах.
   Легкое покашливание заставило её вздрогнуть. В дверном проеме появилась мрачная физиономия дворецкого. Она поспешно зашагала навстречу.
   Сколько он там мог стоять незамеченным и что успел увидеть? От неожиданности Хильда долго не могла сказать ни слова.
   — Я стучал несколько раз, — извинился Барни, — но поскольку мистер Ричмонд не ответил, я взял на себя смелость войти.
   — Что вам угодно? — с трудом сумела выдавить Хильда, занимая позицию между дворецким и мужем.
   — Я распорядился приготовить легкий обед.
   — Благодарю, но я не голодна.
   — Может, мистер Ричмонд захочет перекусить?
   — Мужу нездоровится.
   — Хотите, я пошлю за доктором?
   — Нет, можете не беспокоиться, — сказала она и тут же разозлилась, что почти признала необходимость такого визита. Нужно поскорее выставить дворецкого из комнаты. — С мужем ничего страшного, просто он очень устал и должен отдохнуть.
   — Помочь вам уложить его в постель?
   — Не сейчас. Я позову вас чуть попозже.
   Несмотря на почтительность, Барни явно был заинтригован странным молчанием деспота-хозяина и никак не решался уйти.
   — Шофер ждет внизу. Будут какие-нибудь распоряжения?
   — Пока нет.
   Хильда шагнула вперед и тронула ручку двери, давая понять, что разговор окончен. К сожалению, при этом она не смогла закрыть спиной мужа, который сразу оказался в поле зрения дворецкого. Барни поклонился и обратился лично к нему.
   — Со своей стороны и от имени всего персонала хочу выразить нашу радость по поводу вашей женитьбы и передать вам наши наилучшие пожелания, сэр.
   Хильда закрыла глаза. Слуга медленно поднял взгляд, но Карл Ричмонд неподвижно сидел в кресле и, естественно, не мог ему ответить.
   Это была катастрофа. В её ушах раздался звук собственного голоса:
   — Он снова уснул. Не стоит его беспокоить… — тут она смешалась и добавила, — Обычно он спит так крепко…
   Удивленный дворецкий воздержался от комментариев и с поклоном удалился.
   Когда дверь за ним закрылась Хильда почувствовала себя на грани срыва. Напряжение оказалось слишком велико. Еще немного — и она упадет в обморок или забьется в истерике. Антон Корф должен наконец приехать! Ситуация выходила из под контроля.
   Как ушел Барни, она не слышала. Должно быть, он приложил ухо к замочной скважине, заинтригованный и смущенный; вряд ли уже возникли подозрения, но странность ситуации привела дворецкого в смятение.
   Должно быть, дом внизу уже гудел от сплетен. Распаленное воображение прислуги могло придать им особенно опасный тон. Они не питали к ней симпатий: ведь молодая женщина была красива. Целый штат бездельников и лентяек наверняка начнет обсуждать возвращение Барни, который так и не принесет им новостей.
   Но что же делать? Покинуть дом с трупом невозможно. Нужно срочно найти выход, но какой?
   Тревога нарастала. Тишину в комнате нарушало только тиканье часов. Застывший силуэт покойного, безразличная ко всему мебель, черное жерло камина и, самое главное, это наводящее ужас безмолвие постепенно подавили её волю.
   Молодая женщина бесцельно кружила по комнате, неспособная сосредоточиться. И неожиданно замерла на месте. По трупу старика ползла муха. Зажав рот рукой, она с трудом удержалась от крика. Насекомое по переносице спустилось на щеку, потом снова направилось вверх и стало спокойно разгуливать по открытому глазу.
   Хильда едва не упала в обморок. Тяжело дыша и корчась от тошноты, она облокотилась одной рукой на спинку кресла, а другой попыталась прогнать назойливое насекомое.
   Резкий звонок телефон вернул её к действительности. Хильда кинулась к аппарату и едва не потеряла сознание от счастья, когда Барни сообщил, что гость прибыл.
   Наспех поправив прическу, Хильда с трудом удержалась, чтобы самой не спуститься в холл.
   Несколько секунд спустя в дверь постучали. Но на пороге появился не Антон Корф, а высокий мужчина лет сорока с седеющими висками, красным лицом и крикливым галстуком. Он поклонился и представился.
   — Меня зовут Лоумер. Мартин Лоумер.
   Хильда смотрела на него, не в силах выдавить ни слова.
   Неожиданно нервное напряжение, так её измучившее, исчезло. От страха не осталось и следа. Насколько она могла вспомнить, визит незнакомого человека в их первоначальном плане не значился, но раз тот был здесь, если Антон Корф, судьба или Бог знает кто поставил его на пути, сил противостоять ему у молодой женщины уже не оставалось. Она машинально указала гостю на стул, но незнакомец так и остался стоять со шляпой в руках.
   — Возможно, я пришел слишком поспешно, и вы ещё не успели отдохнуть после утомительного путешествия, — тут его взгляд упал на старика.
   Хильда повернулась и посмотрела в ту же сторону.
   Мужчина неторопливо направился к неподвижной фигуре.
   — Почему вы не закрыли ему глаза? — мягко спросил он.
   Хильда пожала плечами. Сейчас это не имело для неё никакого значения.
   Ей хотелось заговорить, но она не могла даже раскрыть рот. Ее физическое существо потеряло всякую связь с силой воли. Она словно во сне парила в неведомом пространстве, мутном и плотном как желе. Возможно позднее к ней вернется способность действовать, но сейчас ею овладело чувство бессилия и отрешенности.
   Пауза затянулась надолго. Мужчина скрестил руки на груди и, глядя в какую-то точку перед собой, раскачивался взад-вперед на каблуках. Хильда даже не пыталась его побеспокоить. Прошло немало времени. Наконец он перестал раскачиваться, снова посмотрел на труп, закрыл глаза и приложил ладонь ко лбу.
   — Когда вы прибыли в Нью-Йорк, миссис Ричмонд?
   — Вчера во второй половине дня, вечером мы сошли на берег.
   — Когда это случилось?
   — Еще на корабле.
   — Что с ним?
   — Надо полагать, сердце.
   — Могу я поинтересоваться, почему вы скрыли его смерть?
   Нужно было отвечать. Гость не был настроен враждебно и не походил на злодея. Возможно, это врач, о котором говорил Антон Корф, и ему нужно уточнить некоторые детали, чтобы заполнить свидетельство о смерти.
   Эти мысли пронеслись у неё в голове, но губы словно онемели, и она не проронила ни слова.
   Лоумер принялся расхаживать по комнате и на этот раз заговорил первым.
   — Я хочу помочь вам, миссис Ричмонд, но вы должны ответить на мои вопросы. Дело очень серьезное, и детали могут играть решающую роль. Кто знает о смерти вашего мужа?
   — Никто.
   — Кто помог вам доставить его сюда?
   — Слуги, шофер…
   — Они знают о смерти?
   — Нет, никто не заметил.
   — Вы уверены?
   — Иначе мне не удалось бы сюда попасть и остаться в доме.
   — Звучит довольно разумно… Кто-нибудь из слуг подходил к нему после приезда?
   — Со вчерашнего вечера сюда никто не входил.
   — Как вам это удалось?
   Хильда пожала плечами.
   — Муж был больным человеком. Он мог передвигаться только в инвалидной коляске. У него странный характер и эксцентричные манеры, так что мне было нелегко, но получилось…
   — Но зачем вы привезли сюда его труп?
   — Это вас не касается.
   Мартин Лоумер пристально посмотрел на нее, но Хильда спокойно выдержала его взгляд. Он придвинул себе стул и сел.
   — Могу я спросить, миссис Ричмонд, почему вы меня впустили?
   — Я не ожидала, что это будете вы.
   — А кого вы ждали?
   — Отца.
   — Кто он?
   — Антон Корф.
   — Нельзя подробнее?
   — Разве этого недостаточно?
   — Но вы должны мне ответить, миссис Ричмонд. Это очень важно. Ваш отец знал о смерти мистера Ричмонда?
   — Нет, именно потому мне хотелось его увидеть. Он мог бы посоветовать, что делать.
   — Тогда почему вы впустили меня? Я же не ваш отец.
   — Потому что он должен был утром прийти. Я никого не ждала и думала, что это он.
   — Понятно. Теперь скажите мне, зачем было привозить сюда вашего мужа, если он уже умер?
   — Я не могу ответить.
   — И что вы теперь собираетесь делать?
   — Это зависит от вас.
   — От меня? Что вы имеете в виду?
   — Не знаю. Я вообще больше ничего не знаю. Уйдите, я устала. Все вышло так… Мне нужно отдохнуть.
   Мужчина нахмурился.
   — Должен предупредить, что такая забывчивость — не лучший способ защиты. Она рухнет при первом же осмотре врача, обычная симуляция сумасшествия только усугубит подозрения.
   — Честно говоря, я просто не понимаю, о чем вы. Как вы сюда попали? И кто вас позвал?
   — С сожалению, я вынужден просить вас не покидать эту комнату. Это дело не входит в мою компетенцию, и придется уведомить окружную прокуратуру.
   — Но кто вы такой?
   — Мартин Лоумер, инспектор восьмого округа.
   Комната поплыла перед глазами, но Хильда ухватилась за спинку кровати и сумела устоять на ногах.
   — Как вы здесь оказались?
   — Я здесь не по делам службы, но, учитывая такой поворот событий, мне нужно уведомить руководство.
   — Так почему вы пришли?
   — Ваше поведение и молчание мистера Ричмонда вчера вечером удивили шофера. А когда он сегодня пришел за распоряжениями, обстановка в доме показалась ему настолько странной, что он решил предупредить меня.
   Колени Хильды подогнулись, и она рухнула на кровать.
   — Как же вышло, что вы не уведомили власти о смерти вашего мужа? Зачем нужно было таскать за собой труп, и как вы собирались выкрутиться?
   — Я не буду вам отвечать.
   — Верно, вы не обязаны, но у ребят из отдела по расследованию убийств вряд ли найдется столько терпения и доброй воли.
   — Мне нечего с вами обсуждать. Я хочу встретиться с адвокатом.
   — Советую взять нескольких. Много не будет. Могу я позвонить?
   — Нет.
   — Неужели не ясно, что ваша смехотворная манера приносит только вред? Я расспрашиваю вас не из любопытства; я представляю закон и порядок, рано или поздно вам придется подчиниться им и ответить мне. Если вы не лжете, не о чем беспокоиться.
   Снова последовала долгая пауза. Мартин Лоумер сунул руки в карманы и следил за Хильдой, которая уже не владела собой и, кусая губы, продолжала смотреть на него.
   — У меня есть деньги, — наконец сказала она. — Много денег. Гораздо больше, чем вы когда-нибудь получите на службе.
   — Я должен сразу дать вам хороший совет. Немедленно найдите опытного адвоката, пока не совершили новых непоправимых ошибок.
   — Каких ошибок? О чем вы?
   — Начнем с попытки подкупа официального лица.
   Хильда всхлипнула, терзая зубами носовой платок.
   — Могу я позвонить?
   — Я устала, как никогда в жизни. Это депрессия. Не знаю, что со мной происходит. Мысли путаются. Я ничего не понимаю. И ничего не знаю.
   — Сейчас не время впадать в истерику, миссис Ричмонд. Парни из отдела расследования убийств не оставят вас в покое. Если действительно хотите отдохнуть, сразу выкладывайте правду. Примите это как добрый совет.
   — Но почему вы со мной так разговариваете? Я ни в чем не виновата.
   — Я вас и не подозреваю. Но вам придется доказать свою правоту.
   — Я его не убивала.
   — Никто и не говорит про убийстве.
   Она метнулась к телу мужа и рухнула перед креслом на колени.
   — Помоги мне, Карл. Я ничего не понимаю. Все было так прекрасно… Пусть этот человек уйдет… Скажу ему, чтобы он ушел.
   Мартин Лоумер взял её за плечо и усадил в кресло.
   — Успокойтесь. У вас хватило ума привезти его сюда с яхты. Теперь постарайтесь прийти в себя и ответить на некоторые вопросы, которых все равно не избежать. Это главное.
   — Не оставляйте меня!
   — Это невозможно, — он пожал плечами и направился к телефону. Попросив город, инспектор связался со Стерлингом Кейном, главой нью-йоркского отдела по расследованию убийств.

Глава четвертая

   Спустя полчаса после того, как Лоумер повесил трубку, роскошная спальня миллионера стала похожа на цирковую арену.
   Детективы в штатском и полицейские в форме заполнили комнату. Сотрудники отдела по расследованию убийств сделали массу снимков трупа и молодой вдовы.
   Два полицейских в форме с дубинками в руках встали у входа. Медицинский эксперт со стетоскопом пытался прослушать старику сердце. Медсестры в белой униформе застыли рядом с инвалидным креслом. Какие-то незнакомые люди обыскивали комнату, проверяли содержимое сумочки Хильды, навешивали ярлычки на разные предметы; кто-то из них убрал телефон.
   Капитан, сидя за столом, с которого быстро убрали все вещи, вместе с Лоумером и ещё одним незнакомцем просматривали бумаги.
   Все сосредоточенно занимались своим делом. Никто не обращал на молодую женщину внимания. А у неё дрожали руки, она была в настоящей панике и не могла сказать двух слов. Хильда очень напоминала молодую провинциалку, заблудившуюся в суматохе Лонг Айленда. Казалось, все происходящее не имело ни какого отношения к реальности. Все происходило чересчур быстро, а нервный шок — слишком силен.
   Кто-то взял Хильду за руку и заставил сесть. Она вяло повиновалась и опустилась на стул, который поставили напротив капитана.
   — Первый отчет я пришлю уже сегодня вечером, — сказал медицинский эксперт, — сразу после вскрытия.
   Хильда не имела ни малейшего понятия, о чем идет речь. Она с любопытством поглядывала в сторону инвалидной коляски мужа, которую медицинские сестры вывозили из комнаты. И едва не сказала, что забыли его шляпу, но спохватилась. Хильда моргала при свете фотовспышек, но не прятала лицо от фотографов.
   Неожиданно комната почти опустела. Полицейские в форме исчезли; врач, медицинские сестры, сотрудники отдела и фотографы удалились. Она осталась наедине с тремя людьми: капитаном, Мартином Лоумером и незнакомцем.
   Впервые за все это время Стерлинг Кейн облокотился на стол и принялся изучать сидевшую перед ним женщину.
   Она тоже окинула его взглядом.
   Кейну было около пятидесяти. Крепкое сложение говорило о серьезных занятиях спортом, но давно, поэтому на вид он казался полноватым. Короткие волосы уже тронула седина, на здоровом румяном лице выделялись маленькие острые глазки.
   Он носил золотое обручальное кольцо и определенно поправился с тех пор, как надел его на палец, а возможно просто был уже не в силах снять. Сколько лет прошло с тех пор? Пятнадцать? Двадцать?
   Его голос неожиданно нарушил течение её мыслей. Тон оказался мягким и дружелюбным. Хильда постаралась сосредоточиться на его словах, но уловила только часть фразы.
   — …будет использовано в качестве доказательства, — потом снова провал, и её ухо уловило ещё одно случайное слово, — … адвоката.
   Хильда закусила губы, стараясь сдержать слезы ярости. Ситуация становилась все опаснее. Она должна держать себя в руках, не время падать в обморок. У неё ещё будет для этого время, но ни сейчас, ни в ближайшие часы расслабляться нельзя.
   Она обязана сохранить самообладание и сосредоточиться, потом можно будет немного отдохнуть.
   Хильда заглянула Стерлингу Кейну в глаза и решила, что ему можно доверять.
   — Мне хотелось бы сигарету и что-нибудь выпить.
   Никто из мужчин не тронулся с места.
   — Пожалуйста… — она не смогла удержаться, глаза наполнились слезами.
   Мартин Лоумер подошел к двери, открыл её и что-то бросил полицейскому, охранявшему вход.
   Стерлинг Кейн извлек из кармана мятую пачку «Лаки Страйк» и протянул ей. Хильда вытащила сигарету, осторожно размяла её пальцами, потом постучала ногтем, чтобы уплотнить табак. Это нехитрое занятие целиком овладело её вниманием. Мужчины бесстрастно следили за ней. Наконец Хильда взяла сигарету в губы, и капитан поднес ей зажигалку. Тем временем Мартин Лоумер вернулся с бутылкой виски и бокалом в руке. Плеснув в бокал изрядную порцию, он вполголоса выругался из-за того, что забыл содовую.
   — Это неважно, — заверила Хильда. — Я всегда пью неразбавленным.
   Тут же пожалев о своей реплике, — ведь её могли счесть алкоголичкой, она все-таки взяла бокал и выпила залпом. Какое-то время она ничего не ощущала, потом случилось чудо. Приятное тепло пробежало по телу, казалось, дошло до самых кончиков пальцев и вернулось к сердцу, заставив его биться чаще. Мысли стали отчетливее, голова лихорадочно заработала, стараясь наверстать упущенное. Где-то внутри неожиданно прозвучал сигнал тревоги, теперь она снова была настороже. Со стороны никто ничего не заметил, но она с максимальной пользой использовала предоставленную передышку, чтобы предугадать возможные ловушки и заготовить ответы.
   Долго ждать не пришлось.
   — Теперь вам лучше, миссис Ричмонд?
   Она слегка склонила голову в знак того, что можно начинать.
   — Вы в силах ответить нам на несколько вопросов?
   Еще один кивок.
   — Давно вы замужем?
   — О, всего несколько месяцев.
   — Нельзя ли поточнее?
   — Ну, я не знаю. Это случилось в июне или июле. Не могу точно вспомнить.
   — Довольно странно для новобрачной, вам не кажется?
   — Церемония проходила в открытом море. Мы давно уже были в плавании, и не было причины следить за календарем.
   — В этом преимущество отпуска.
   Хильда тут же сообразила, что эта фраза должна была придать ей уверенности. Ей захотелось в этом удостовериться, и она неожиданно спросила:
   — А вы когда женились, капитан?
   — Четвертого апреля тысяча девятьсот двадцать восьмого года. Это был четверг, весь день шел дождь, только с трех до пяти он приутих, и мы смогли сделать свадебные фотографии.