Страница:
Нет еще основных элементов христианского религиозного учения
(догматики). "Никакого следа святой троицы, - писал Энгельс, -
наоборот, старый единый и неделимый Иегова позднего иудейства,
развившийся из иудейского национального божества во всеединого владыку
неба и земли, который стремится к господству над всеми народами, сулит
милость обращенным и безжалостно сокрушает непокорных... Поэтому на
страшном суде восседает сам этот бог, а не Христос, как изображают
позднейшие евангелия и послания"[Там же, стр.262.]. Не фигурирует в
Апокалипсисе и догмат о первородном грехе, за который, по учению
позднейших книг Нового Завета, Христос должен был заплатить своей
кровью и жизнью. "Господствует только один догмат: верующие спасены
жертвой Христа. Но как и почему - совершенно нельзя понять. Здесь нет
ничего, кроме старой еврейской и языческой идеи о том, что бога или
богов следует умилостивлять жертвами"[Там же, стр.161.].
Поскольку Апокалипсис оказывается, таким образом, самой ранней
книгой Нового Завета, его содержание дает представление о христианстве
на самой первоначальной ступени его развития. И в этом заключается
особо важное значение этой книги как исторического документа. В связи
с этим понятно, что исследование Энгельсом Апокалипсиса имело
громадное значение для выяснения вопроса о возникновении христианства
вообще.
Как было уже сказано, интерес Энгельса к первоначальному
христианству не ограничивался пределами Апокалипсиса. Энгельс поставил
проблему значительно шире: он вскрыл социальные причины и нарисовал
конкретную картину возникновения христианства, а следовательно, и
новозаветной литературы.
В отношении датировки и критики синоптических евангелий, Посланий
и Деяний Энгельс признавал заслуги Бауэра и пользовался его выводами в
своих исследованиях. Он считал правильными выдвинутые Бауэром
положения о происхождении христианства из смеси видоизмененного
иудаизма с вульгаризированной греческой философией и о роли Филона
Александрийского и Сенеки в возникновении христианской религии. Он
указал на сильные стороны той критики, который Бауэр подверг взгляды
Штрауса. "И если, - писал Энгельс, - при этом оказалось, что из всего
содержания евангелия не осталось почти абсолютно ничего, что могло бы
быть доказано как исторически достоверное, - так что даже само
историческое существование Иисуса Христа можно было объявить
сомнительным, - то этим Бауэр расчистил почву, на которой возможно
разрешение вопроса, откуда происходят представления и идеи, которые в
христианстве сложились в своего рода систему, и каким образом они
достигли мирового господства"[К. Маркс и Ф. Энгельс, О религии,
стр.151.]. Но Бауэр мог только расчистить почву для решения вопроса о
происхождении христианства, ибо он не был материалистом и не мог
поэтому вскрыть исторические корни первоначального христианства.
Энгельс говорит, что по вопросу о причинах, которые помогли
христианству одержать победу и достичь мирового господства, у Бауэра
имеются очень ценные данные, но идеализм помешал ему разобраться в
этом вопросе до конца. Статья Энгельса, о которой сейчас идет речь,
была посвящена специально взглядам Бауэра. Но по вопросу о причинах и
обстоятельствах возникновения христианства Энгельс, отвлекшись от
разбора этих взглядов, дал свое собственное решение вопроса,
основанное на материалистическом понимании истории.
Бауэр, как указал Энгельс, не обратил достаточного внимания на
то, что христианское вероучение имеет своим источником не
непосредственно произведения самого Филона, а "популяризированные
филоновские представления", т.е. представления, которые в сознании
народных масс потеряли свою философскую "утонченность" и приблизились
к обычным ветхозаветным представлениям. У Филона ветхозаветные
сказания истолковываются аллегорически, а в христианстве они сохранили
свой буквальный смысл: "Новый Завет почти совершенно пренебрегает
важнейшей частью этих произведений (Филона. - И.К.), а именно
аллегорически-философским истолкованием ветхозаветных рассказов"[К.
Маркс и Ф. Энгельс, О религии, стр.153.].
Отсюда следует вывод о том, что новозаветные представления, а с
ними и христианство в целом формировалось в народных массах и что,
следовательно, если мы хотим понять условия и причины их
распространения, мы должны выяснить те исторические условия, которые
создали для этого благоприятную почву.
Энгельс дал характеристику той социально-исторической обстановки,
которая сложилась в Римской империи к началу нашей эры и которая
обусловила как возникновение, так и победу христианства. Но на этом мы
остановимся в той главе, где будут подводится итоги исследованиям в
области происхождения библейских книг. Это вызывается тем, что данное
Энгельсом решение вопроса о происхождении христианства имеет более
общее значение, чем происхождение той или иной новозаветной книги.
Дальнейшие исследования новозаветной литературы принесли новые
успехи. В частности, предположения о том, что новозаветные сказания не
имеют исторической опоры в лице реально существовавшего Христа
(Энгельс считал его существование сомнительным), получило полное
подтверждение в исследованиях ученых так называемой мифологической
школы.
*Мифологическая школа* Еще в конце XVIII века французские
философы-просветители Вольней (1757-1820) и Дюпюи (1742-1809)
высказывали мнение о том, что Иисус Христос никогда не существовал и
что Новому Завету в этом отношении совершенно нельзя доверять. Через
сто примерно лет это предположение было подкреплено рядом серьезных
научных исследований, предметом которых являлись как книги Нового
Завета, так и нехристианская литература первых веков нашей эры.
Наиболее выдающимися трудами этого рода были исследования
американского ученого В.Б. Смита "Дохристианский Иисус", польского
исследователя Андрея Немоевского (1864-1919) "Бог Иисус",
"Древне-христианский мир и его миф" С. Люблинского (ум. в 1910 г.),
работы французов Кушу, Мутье-Руссэ и ряд других. Своего рода итог
исследованиям в этом вопросе подвел немецкий историк Артур Древс
(1865-1935) в ряде трудов, основным из которых был "Миф о Христе"
(1909). Мы изложим основную аргументацию мифологической школы по
сочинениям Древса.
Как и подавляющее большинство буржуазных историков, Древс вовсе
не ставил себе целью нанесение какого бы то ни было ущерба религии.
Наоборот, он утверждал, что действует "не только в интересах
исторической правды, но и в интересах религии, которая в либеральном
культе Иисуса все более и более вырождалась в пустое служение
герою"[А. Древс, Отрицание историчности Иисуса в прошлом и настоящем,
М. 1930, стр.92.]. По этому поводу В.И. Ленин писал: "Известный
немецкий ученый, Артур Древс, опровергая в своей книге: "Миф о Христе"
религиозные предрассудки и сказки, доказывая, что никакого Христа не
было, в конце книги высказывается за религию, только подновленную,
подчищенную, ухищренную..."[В.И. Ленин, Соч., т.33, стр.205.] При всем
этом работы Древса представляют для исследования новозаветных книг
большой интерес.
Исходным пунктом рассуждения Древса явилось то обстоятельство,
что в различных религиях древности был очень широко распространен
образ страдающего, умирающего и воскресающего бога. Опираясь на
довольно многочисленные исследования о "дохристианских Иисусах" (М.
Бринкер, В. Смит и др.), Древс подошел к вопросу об историческом
существовании Христа с точки зрения науки о мифах - мифологии. Все
новозаветные сказания об Иисусе Христе говорят прежде всего о боге и
только во вторую очередь - о человеке. В качестве бога страдающего,
погибающего и воскресающего Христа можно поставить в один ряд с
многочисленными другими такими же богами древности. А что касается
евангельских рассказов об Иисусе-человеке, родившемся и жившем в Иудее
в начале I века, н.э., то это уже, по мнению Древса, результат
позднейшего очеловечения бога, результат обрастания мифа вымышленными
мнимоисторическими подробностями.
Древс показывает, что в эпоху возникновения христианства умы
людей были подготовлены к восприятию легенды о погибающем и
воскресающем спасителе. Среди греков и римлян было распространено
мнение о близости конца света и пришествии спасителя. У евреев тоже
достигла высшей степени накала вера в скорый приход мессии. У
некоторых иудейских сект - Древс указывает в этой связи на секты
терапевтов и эссенов - образ грядущего спасителя связывался с именем
Иисуса или Иошуа. Это значит, что существовал культ не только
дохристианского Христа (помазанника, спасителя), но и дохристианского
Иисуса, т.е. конкретного человека под таким именем. В этих условиях не
было никакой нужды в историческом существовании Иисуса. Миф о нем при
наличии благоприятной исторической обстановки и без того
распространился широчайшим образом и породил новую религию. Здесь
только "вспыхнуло ярким пламенем и прорвалось наружу то религиозное
движение, которое уже давно существовало в тайниках сект и которое
теперь только вышло на общественную арену"[А. Древс, Миф о Христе, М.
1926, стр.38.].
Однако это только возможно решение вопроса. Для того чтобы
признать его правильным, Древсу надо было доказать, что новозаветная
литература является сборником мифов, а не исторически достоверных
сообщений. Пользуясь огромным материалом, накопленным библейской
критикой, он это сделал с полной убедительностью.
Анализ новозаветных свидетельств об Иисусе Древс начинает с
Посланий Павла. Древс сомневается в том, что Павел - историческое
лицо, но произведениям, приписываемых ему, придает серьезное значение.
Благодаря тщательному разбору посланий Древс устанавливает, что
фигурирующий в них Иисус Христос имеет очень мало общего с Иисусом из
евангелий. Это - сверхчеловеческое существо, бог, но не человек. Он не
имеет ни родителей, ни родины, ни своего учения, ни учеников. Нигде в
посланиях нельзя встретить "ни одной, хотя бы даже самой маленькой,
индивидуальной черточки или детали из жизни Иисуса, которая не имела
бы догматического значения и которая указывала бы на то, что он считал
его исторической личностью, незадолго перед тем умершей на кресте"[Там
же, стр.62.]. То, что у Павла сказано об отдельных поступках или
изречениях Христа, взято из Ветхого Завета. Павлу приходится много
спорить с противниками по ряду вопросов нового вероучения и культа,
особенно по вопросу об отношении к Ветхому Завету. И нигде он не
ссылается на выраженное где-либо мнение Иисуса, нигде не пытается
подкрепить свою точку зрения этим абсолютным в глазам верующих
авторитетом. Противники Павла тоже не пытаются сделать это. Создается
впечатление, что в тот период никто вообще ничего не знал об Иисусе
как человеке, который странствовал по Палестине и проповедовал новую
религию, создав целую систему религиозных и морально-этических
взглядов.
Подробнейший разбор синоптических евангелий дает Древсу право
сделать вывод о том, что и они не дают достоверной картины реальной
жизни Иисуса.
Какое из евангелий следует считать первым, и, стало быть, принять
за основу при установлении фактов жизни Христа? Большинство богословов
и историков признают таковым евангелие Марка. Католические историки и
богословы настаивают на том, что первенство принадлежит евангелию
Матфея. Древс раскрывает причину, которая побуждает католическую
церковь выдвигать на первый план евангелие Матфея. Дело в том, что
именно в этом евангелии содержится текст, в котором Иисус говорит
апостолу Петру, что он, Петр, - камень (Петр по-гречески означает
камень) и на этом камне будет построена церковь; именно на этой
легенде основана претензия римских пап на главенство над всеми
христианами, так как первым папой был якобы апостол Петр. Никаких
серьезных доводов за приоритет евангелия Матфея ни католики, ни кто бы
то ни было привести не могут; несравненно правдоподобней приоритет
евангелия Марка. Но и это древнейшее евангелие не дает ничего
определенного.
Если из евангелия Марка исключить рассказы о чудесах и прочие
элементы сверхъестественного, в нем не остается никакого материала для
жизнеописания Христа. В нем нет никаких указаний на время, когда
происходили те или иные события. Есть указания на места, где они
происходили, но все эти указания чрезвычайно расплывчаты и
неопределенны, поэтому не остается сомнений в том, что автор никогда
не видел этих мест и не представляет себе, где они расположены.
Ни Геннисаретское озеро, о котором евангелист часто говорит, ни
Иерусалим, ни другие географические пункты не описываются им
сколько-нибудь конкретно. Иногда кажется, что некоторые описанные в
евангелии события придуманы специально для оправдания названия того
или иного места. Например, Вифания означает дом бедных; там, по
евангелию, Христос выступает за бедных; Виффагия означает дом смокв,
там Иисус проклинает смоковницу. Древс устанавливает большое
количество исторических, географических и прочих несуразностей как в
евангелии Марка, так и в остальных. В общем оказывается, что ценность
евангелий как исторических источников по первой половине I века н.э.,
т.е. по тому времени, к которому церковь относит жизнь и деятельность
Христа, совершенно ничтожна.
Евангелия были написаны, по Древсу, не как исторические
произведения, а как религиозно-назидательные. Христианство
противопоставляло себя остальным религиям, в том числе и прежде всего
иудаизму. Последний располагал таким солидным для того времени орудием
духовного воздействия, как Ветхий Завет. Христианство должно было
противопоставить Ветхому Завету "что-нибудь равноценное, нет, даже
более ценное и путем превращения в нем своего (мифического) спасителя
в одетую в плоть и кровь историческую личность поставить истинность
своей веры вне всякого сомнения. {Для этого были написаны
евангелия"}[А. Древс, Миф о Христе, стр.95.]. Так как в центре Ветхого
Завета стоят "всеподавляющие личности" - Моисей, Иисус Навин, пророки
Илия и Елисей, то, по Древсу, и составители Нового Завета должны были
следовать той же традиции и создать господствующую во всем изложении
личность Христа. Многочисленные параллели с Ветхим Заветом,
проведенные Древсом, показывают, что большинство евангельских эпизодов
построено по образцу ветхозаветных рассказов и специально сочинено "во
исполнение реченного в Писании".
Что же касается нехристианских источников, которые якобы
подтверждают евангельские сообщения о жизни Иисуса, то Древс
подвергает их детальному разбору и доказывает, что они не заслуживают
доверия.
У еврейского историка Иосифа Флавия (ок.37 - ок.95 г. н.э.)
имеется следующий текст: "В это время выступил Иисус, человек глубокой
мудрости, если только правильно называть его человеком. Совершитель
чудесных дел, он был учителем людей, воспринимавших с радостью истину,
и многих, как иудеев, так и греков, он привлек на свою сторону. Он был
Христом. Когда по доносу первенствовавших у нас людей Пилат распял его
на кресте, не поколебались те, кто впервые его возлюбили. На третий
день он снова явился к ним живой, о чем, равно как и о тысяче чудесных
дел, предсказали божественные пророки. И сейчас еще существует род
христиан, получивших от него свое имя"[Флавий Иосиф, Иудейские
древности, гл.XVIII, ст.3, 3.]. Этот текст представляется совершенно
недостоверным.
Флавий был верующий иудей, и такое восторженное высказывание об
Иисусе как мессии невероятно в его устах. Раннехристианский богослов и
философ Ориген (ок. 185-254) утверждал, что Флавий и не признавал
Иисуса мессией, а это значит, что в той рукописи Иосифа Флавия,
которую читал Ориген, приведенного выше места не было. В IX веке Фотий
пользовался рукописью работы Флавия, в которой также не было этого
текста. Все это приводит к выводу, что высказывание об Иисусе у Иосифа
Флавия вставлено позже христианскими церковниками с целью исправить
конфузное положение, связанное с тем, что писатели I века ничего не
сообщают об Иисусе. Для таких приемов существует специальное название,
принятое и церковниками: "благочестивый обман"...
Некоторые свидетельства об Иисусе имеются в Талмуде. Разобрав их,
Древс приходит к выводу, что они либо касаются не Иисуса Христа, а
каких-то других Иисусов (имя Иошуа, Иисус было весьма распространенным
среди евреев), или являются позднейшей реакцией раввинов на уже
распространившуюся легенду о Христе. Борясь против этой легенды в
своих религиозных целях, раввины выдумывали всевозможные небылицы о
Христе, притом весьма нелестные для его личности. Во всяком случае,
там говорится совсем не о тех событиях, которые описаны в евангелиях.
Римский историк Светоний в своей книге "Жизнеописание двенадцати
цезарей" сообщает, что император Клавдий выгнал из Рима евреев,
которые по наущению некоего Хреста устраивали беспорядки. Но больше ни
у кого из историков того времени нет ни малейшего намека на изгнание
евреев Клавдием; наоборот, известно его доброжелательное отношение к
ним. Единственное место, где упоминается об изгнании евреев из Рима
Клавдием, - это Деяния Апостолов[Деяния святых Апостолов, гл.XVIII,
ст.2.]. Древс считает, что в книгу Светония этот факт попал именно из
Деяний, а в них сообщение о нем было вписано позднейшим христианским
переписчиком. Если даже оно и подлинное, то этим все равно ничего не
доказывается, ибо имя Хрестос - именно Хрестос, а не Христос - было
весьма распространенным среди рабов и вольноотпущенников. Поэтому нет
оснований считать, что речь идет в данном случае об Иисусе Христе, а
не о любом другом человеке по имени Хрестос. К тому же, как известно,
по Новому Завету Иисус никогда не бывал в Риме.
Около 117 г. н.э. было написано знаменитое произведение римского
историка Тацита "Анналы", в котором есть сообщение о том, что при
Нероне христиане подвергались гонениям. Тут же Тацит объясняет
происхождение названия христиан: "Виновник этого имени, Христос, был в
правление Тиберия казнен прокуратором Понтием Пилатом". Весь вопрос,
писал Древс, заключается здесь в том источнике, из которого Тацит
почерпнул свое сообщение. Прошло почти столетие со времени событий, о
которых идет речь. Если приведенный текст и является у Тацита
подлинным, то он, конечно, должен был основываться на преданиях,
рассказываемых самими христианами, основанных на их религиозной
фантазии. А это значит, что его историческое значение равно нулю.
Итак, Иисуса Христа следует безусловно считать вымышленной
мифической личностью. А поскольку это так, то весь Новый Завет
предстает перед нами как обычный свод религиозно-культовых книг, не
могущих претендовать на историческую достоверность.
Мы привели ряд страниц из истории научного исследования Ветхого и
Нового Заветов, причем обращали внимание преимущественно на те методы,
при помощи которых наука раскрывает историю Библии. Нельзя сказать,
чтобы историю Библии была уже теперь ясна во всех деталях. Во всяком
случае, наука показала, что она в состоянии вскрыть действительную
историческую истину даже в тех вопросах, которые на протяжении
столетий интенсивно запутывались как фантазией верующих людей, так и с
помощью "благочестивого обмана".
В истории библейской критики до появления марксизма был
существеннейший недостаток, который делал выводы этой научной
дисциплины односторонними и недостаточно глубоко обоснованными:
история библейских книг, как и история религии вообще, рассматривалась
без органической связи с историей породивших их обществ, без глубокого
материалистического анализа тех общественно-исторических отношений, в
условиях которых появились эти книги. Между тем такой
конкретно-исторический анализ условий жизни общества - его хозяйства,
классовой структуры, политического строя и политических отношений, его
духовной культуры - является необходимым условием для правильного
понимания религии данного общества. Библейские книги следует
рассматривать в связи с развитием религии, нашедшей в них свое
воплощение, а религию - в связи с историей общественного бытия
соответствующих народов. Для Ветхого Завета в этом отношении имеет
важнейшее значение материал по истории древних евреев, для Нового
Завета - по истории не только древних евреев, но и других народов
Римской империи в первые два века нашей эры.
Нельзя сказать, чтобы в домарксистской и немарксистской
библейской критике этот материал совершенно не принимался во внимание,
совсем игнорировать его было бы просто невозможно. Но там, как
правило, в исследованиях преобладал либо односторонне филологический
подход, основанный только на анализе текстов, либо столь же
односторонне археологический подход, основанный только на изучении
археологических памятников.
Подлинно научное раскрытие истории и содержания Библии может быть
дано только на основе подхода к вопросу, осуществляемого марксистскими
исследователями. При этом находят свое место и все материалы,
добываемые вспомогательными научными дисциплинами, будь то археология
или лингвистика, история литературы или этнография.
Марксистская критика Библии имеет еще и то неоценимое
преимущество перед буржуазной, что она, естественно, не скована
стремлением сохранить религиозные догмы. В истории буржуазной
библейской критики было много примеров, когда исследователь в страхе
останавливался перед научным решением того или иного вопроса,
поскольку это решение било по религиозным предрассудкам. Для нас не
существует такого рода преград ни в исследовании истории Библии, ни в
исследовании истории религии вообще.
В трудах классиков марксизма-ленинизма содержится огромное
количество глубоких замечаний по отдельным вопросам истории религии
вообще, иудаизма и христианства в частности. Разработанная Энгельсом
теория происхождения христианства дает ключ к пониманию истории книг
Нового Завета. Опираясь на учение марксизма-ленинизма о религии как
форме общественного сознания, советские историки дали научную
разработку ряда важнейших проблем библейской критики, причем они
использовали весь материал, накопленный предшествовавшими поколениями
исследователей. Еще до революции начал свою деятельность в этом
направлении известный историк-востоковед Н.М. Никольский, давший ряд
ценных трудов по истории как Ветхого, так и Нового Завета. В 30-40-х
годах плодотворно работал в области библейской критики и истории
религий крупный советский историк А.Б. Ранович. В 40-х годах издал две
монографии по истории христианства и Нового Завета академик Р.Ю.
Виппер. За рубежом в настоящее время над проблемами библейской критики
работают марксисты Тренченьи-Вальдапфель (Венгрия), А. Роберсон
(Англия).
Мы не будем здесь подробно останавливаться на характеристике
работ перечисленных ученых; мы попытаемся в следующей главе дать те
выводы, которые можно сделать в отношении истории Библии и библейского
текста, основываясь на работах марксистских исследователей и используя
достижения всей предшествовавшей истории библейской критики. Конечно,
по отдельным вопросам между различными марксистскими исследователями
имеются расхождения, что совершенно естественно в ходе развития любой
науки. В этих случаях мы выбираем то решение вопроса, которое
представляется нам наиболее убедительным и обоснованным.
Перейдем к вопросу о происхождении библейских книг.
Как было уже сказано выше, этот вопрос можно правильно осветить
только при условии рассмотрения его в тесной связи с историей
иудейской и христианской религий, а историю религий нельзя отрывать от
истории народов, у которых возникли и существовали эти религии. В
данной связи нам необходимо остановиться на истории еврейского и
других народов не только в период возникновения ветхозаветных книг, но
и в период, ему предшествовавший. Материалом здесь могут служить,
во-первых, общеисторические данные, основанные, в частности, на
археологических памятниках, и, во-вторых, материалы самого Ветхого
Завета. Хотя ветхозаветные книги и появились позже того периода,
который мы сейчас будем рассматривать, в них сохранились следы
значительно более древних времен, восходящих к родовому строю.
*Еврейские племена во II тысячелетии до н.э.* До середины II
тысячелетия до н.э. племена евреев или, точнее, их предков,
принадлежавших к общесемитической группе (в том числе арабов и др.),
жили в Аравии и на Синайском полуострове. По сравнению с египтянами,
вавилонянами и другими народами древнего Востока они стояли на очень
низком уровне хозяйственного, общественного и культурного развития.
Основным их занятием было кочевое скотоводство, причем разводили они
главным образом мелкий рогатый скот - овец и коз. Основу организации
общества составлял род во главе со старейшиной-патриархом. Власть
(догматики). "Никакого следа святой троицы, - писал Энгельс, -
наоборот, старый единый и неделимый Иегова позднего иудейства,
развившийся из иудейского национального божества во всеединого владыку
неба и земли, который стремится к господству над всеми народами, сулит
милость обращенным и безжалостно сокрушает непокорных... Поэтому на
страшном суде восседает сам этот бог, а не Христос, как изображают
позднейшие евангелия и послания"[Там же, стр.262.]. Не фигурирует в
Апокалипсисе и догмат о первородном грехе, за который, по учению
позднейших книг Нового Завета, Христос должен был заплатить своей
кровью и жизнью. "Господствует только один догмат: верующие спасены
жертвой Христа. Но как и почему - совершенно нельзя понять. Здесь нет
ничего, кроме старой еврейской и языческой идеи о том, что бога или
богов следует умилостивлять жертвами"[Там же, стр.161.].
Поскольку Апокалипсис оказывается, таким образом, самой ранней
книгой Нового Завета, его содержание дает представление о христианстве
на самой первоначальной ступени его развития. И в этом заключается
особо важное значение этой книги как исторического документа. В связи
с этим понятно, что исследование Энгельсом Апокалипсиса имело
громадное значение для выяснения вопроса о возникновении христианства
вообще.
Как было уже сказано, интерес Энгельса к первоначальному
христианству не ограничивался пределами Апокалипсиса. Энгельс поставил
проблему значительно шире: он вскрыл социальные причины и нарисовал
конкретную картину возникновения христианства, а следовательно, и
новозаветной литературы.
В отношении датировки и критики синоптических евангелий, Посланий
и Деяний Энгельс признавал заслуги Бауэра и пользовался его выводами в
своих исследованиях. Он считал правильными выдвинутые Бауэром
положения о происхождении христианства из смеси видоизмененного
иудаизма с вульгаризированной греческой философией и о роли Филона
Александрийского и Сенеки в возникновении христианской религии. Он
указал на сильные стороны той критики, который Бауэр подверг взгляды
Штрауса. "И если, - писал Энгельс, - при этом оказалось, что из всего
содержания евангелия не осталось почти абсолютно ничего, что могло бы
быть доказано как исторически достоверное, - так что даже само
историческое существование Иисуса Христа можно было объявить
сомнительным, - то этим Бауэр расчистил почву, на которой возможно
разрешение вопроса, откуда происходят представления и идеи, которые в
христианстве сложились в своего рода систему, и каким образом они
достигли мирового господства"[К. Маркс и Ф. Энгельс, О религии,
стр.151.]. Но Бауэр мог только расчистить почву для решения вопроса о
происхождении христианства, ибо он не был материалистом и не мог
поэтому вскрыть исторические корни первоначального христианства.
Энгельс говорит, что по вопросу о причинах, которые помогли
христианству одержать победу и достичь мирового господства, у Бауэра
имеются очень ценные данные, но идеализм помешал ему разобраться в
этом вопросе до конца. Статья Энгельса, о которой сейчас идет речь,
была посвящена специально взглядам Бауэра. Но по вопросу о причинах и
обстоятельствах возникновения христианства Энгельс, отвлекшись от
разбора этих взглядов, дал свое собственное решение вопроса,
основанное на материалистическом понимании истории.
Бауэр, как указал Энгельс, не обратил достаточного внимания на
то, что христианское вероучение имеет своим источником не
непосредственно произведения самого Филона, а "популяризированные
филоновские представления", т.е. представления, которые в сознании
народных масс потеряли свою философскую "утонченность" и приблизились
к обычным ветхозаветным представлениям. У Филона ветхозаветные
сказания истолковываются аллегорически, а в христианстве они сохранили
свой буквальный смысл: "Новый Завет почти совершенно пренебрегает
важнейшей частью этих произведений (Филона. - И.К.), а именно
аллегорически-философским истолкованием ветхозаветных рассказов"[К.
Маркс и Ф. Энгельс, О религии, стр.153.].
Отсюда следует вывод о том, что новозаветные представления, а с
ними и христианство в целом формировалось в народных массах и что,
следовательно, если мы хотим понять условия и причины их
распространения, мы должны выяснить те исторические условия, которые
создали для этого благоприятную почву.
Энгельс дал характеристику той социально-исторической обстановки,
которая сложилась в Римской империи к началу нашей эры и которая
обусловила как возникновение, так и победу христианства. Но на этом мы
остановимся в той главе, где будут подводится итоги исследованиям в
области происхождения библейских книг. Это вызывается тем, что данное
Энгельсом решение вопроса о происхождении христианства имеет более
общее значение, чем происхождение той или иной новозаветной книги.
Дальнейшие исследования новозаветной литературы принесли новые
успехи. В частности, предположения о том, что новозаветные сказания не
имеют исторической опоры в лице реально существовавшего Христа
(Энгельс считал его существование сомнительным), получило полное
подтверждение в исследованиях ученых так называемой мифологической
школы.
*Мифологическая школа* Еще в конце XVIII века французские
философы-просветители Вольней (1757-1820) и Дюпюи (1742-1809)
высказывали мнение о том, что Иисус Христос никогда не существовал и
что Новому Завету в этом отношении совершенно нельзя доверять. Через
сто примерно лет это предположение было подкреплено рядом серьезных
научных исследований, предметом которых являлись как книги Нового
Завета, так и нехристианская литература первых веков нашей эры.
Наиболее выдающимися трудами этого рода были исследования
американского ученого В.Б. Смита "Дохристианский Иисус", польского
исследователя Андрея Немоевского (1864-1919) "Бог Иисус",
"Древне-христианский мир и его миф" С. Люблинского (ум. в 1910 г.),
работы французов Кушу, Мутье-Руссэ и ряд других. Своего рода итог
исследованиям в этом вопросе подвел немецкий историк Артур Древс
(1865-1935) в ряде трудов, основным из которых был "Миф о Христе"
(1909). Мы изложим основную аргументацию мифологической школы по
сочинениям Древса.
Как и подавляющее большинство буржуазных историков, Древс вовсе
не ставил себе целью нанесение какого бы то ни было ущерба религии.
Наоборот, он утверждал, что действует "не только в интересах
исторической правды, но и в интересах религии, которая в либеральном
культе Иисуса все более и более вырождалась в пустое служение
герою"[А. Древс, Отрицание историчности Иисуса в прошлом и настоящем,
М. 1930, стр.92.]. По этому поводу В.И. Ленин писал: "Известный
немецкий ученый, Артур Древс, опровергая в своей книге: "Миф о Христе"
религиозные предрассудки и сказки, доказывая, что никакого Христа не
было, в конце книги высказывается за религию, только подновленную,
подчищенную, ухищренную..."[В.И. Ленин, Соч., т.33, стр.205.] При всем
этом работы Древса представляют для исследования новозаветных книг
большой интерес.
Исходным пунктом рассуждения Древса явилось то обстоятельство,
что в различных религиях древности был очень широко распространен
образ страдающего, умирающего и воскресающего бога. Опираясь на
довольно многочисленные исследования о "дохристианских Иисусах" (М.
Бринкер, В. Смит и др.), Древс подошел к вопросу об историческом
существовании Христа с точки зрения науки о мифах - мифологии. Все
новозаветные сказания об Иисусе Христе говорят прежде всего о боге и
только во вторую очередь - о человеке. В качестве бога страдающего,
погибающего и воскресающего Христа можно поставить в один ряд с
многочисленными другими такими же богами древности. А что касается
евангельских рассказов об Иисусе-человеке, родившемся и жившем в Иудее
в начале I века, н.э., то это уже, по мнению Древса, результат
позднейшего очеловечения бога, результат обрастания мифа вымышленными
мнимоисторическими подробностями.
Древс показывает, что в эпоху возникновения христианства умы
людей были подготовлены к восприятию легенды о погибающем и
воскресающем спасителе. Среди греков и римлян было распространено
мнение о близости конца света и пришествии спасителя. У евреев тоже
достигла высшей степени накала вера в скорый приход мессии. У
некоторых иудейских сект - Древс указывает в этой связи на секты
терапевтов и эссенов - образ грядущего спасителя связывался с именем
Иисуса или Иошуа. Это значит, что существовал культ не только
дохристианского Христа (помазанника, спасителя), но и дохристианского
Иисуса, т.е. конкретного человека под таким именем. В этих условиях не
было никакой нужды в историческом существовании Иисуса. Миф о нем при
наличии благоприятной исторической обстановки и без того
распространился широчайшим образом и породил новую религию. Здесь
только "вспыхнуло ярким пламенем и прорвалось наружу то религиозное
движение, которое уже давно существовало в тайниках сект и которое
теперь только вышло на общественную арену"[А. Древс, Миф о Христе, М.
1926, стр.38.].
Однако это только возможно решение вопроса. Для того чтобы
признать его правильным, Древсу надо было доказать, что новозаветная
литература является сборником мифов, а не исторически достоверных
сообщений. Пользуясь огромным материалом, накопленным библейской
критикой, он это сделал с полной убедительностью.
Анализ новозаветных свидетельств об Иисусе Древс начинает с
Посланий Павла. Древс сомневается в том, что Павел - историческое
лицо, но произведениям, приписываемых ему, придает серьезное значение.
Благодаря тщательному разбору посланий Древс устанавливает, что
фигурирующий в них Иисус Христос имеет очень мало общего с Иисусом из
евангелий. Это - сверхчеловеческое существо, бог, но не человек. Он не
имеет ни родителей, ни родины, ни своего учения, ни учеников. Нигде в
посланиях нельзя встретить "ни одной, хотя бы даже самой маленькой,
индивидуальной черточки или детали из жизни Иисуса, которая не имела
бы догматического значения и которая указывала бы на то, что он считал
его исторической личностью, незадолго перед тем умершей на кресте"[Там
же, стр.62.]. То, что у Павла сказано об отдельных поступках или
изречениях Христа, взято из Ветхого Завета. Павлу приходится много
спорить с противниками по ряду вопросов нового вероучения и культа,
особенно по вопросу об отношении к Ветхому Завету. И нигде он не
ссылается на выраженное где-либо мнение Иисуса, нигде не пытается
подкрепить свою точку зрения этим абсолютным в глазам верующих
авторитетом. Противники Павла тоже не пытаются сделать это. Создается
впечатление, что в тот период никто вообще ничего не знал об Иисусе
как человеке, который странствовал по Палестине и проповедовал новую
религию, создав целую систему религиозных и морально-этических
взглядов.
Подробнейший разбор синоптических евангелий дает Древсу право
сделать вывод о том, что и они не дают достоверной картины реальной
жизни Иисуса.
Какое из евангелий следует считать первым, и, стало быть, принять
за основу при установлении фактов жизни Христа? Большинство богословов
и историков признают таковым евангелие Марка. Католические историки и
богословы настаивают на том, что первенство принадлежит евангелию
Матфея. Древс раскрывает причину, которая побуждает католическую
церковь выдвигать на первый план евангелие Матфея. Дело в том, что
именно в этом евангелии содержится текст, в котором Иисус говорит
апостолу Петру, что он, Петр, - камень (Петр по-гречески означает
камень) и на этом камне будет построена церковь; именно на этой
легенде основана претензия римских пап на главенство над всеми
христианами, так как первым папой был якобы апостол Петр. Никаких
серьезных доводов за приоритет евангелия Матфея ни католики, ни кто бы
то ни было привести не могут; несравненно правдоподобней приоритет
евангелия Марка. Но и это древнейшее евангелие не дает ничего
определенного.
Если из евангелия Марка исключить рассказы о чудесах и прочие
элементы сверхъестественного, в нем не остается никакого материала для
жизнеописания Христа. В нем нет никаких указаний на время, когда
происходили те или иные события. Есть указания на места, где они
происходили, но все эти указания чрезвычайно расплывчаты и
неопределенны, поэтому не остается сомнений в том, что автор никогда
не видел этих мест и не представляет себе, где они расположены.
Ни Геннисаретское озеро, о котором евангелист часто говорит, ни
Иерусалим, ни другие географические пункты не описываются им
сколько-нибудь конкретно. Иногда кажется, что некоторые описанные в
евангелии события придуманы специально для оправдания названия того
или иного места. Например, Вифания означает дом бедных; там, по
евангелию, Христос выступает за бедных; Виффагия означает дом смокв,
там Иисус проклинает смоковницу. Древс устанавливает большое
количество исторических, географических и прочих несуразностей как в
евангелии Марка, так и в остальных. В общем оказывается, что ценность
евангелий как исторических источников по первой половине I века н.э.,
т.е. по тому времени, к которому церковь относит жизнь и деятельность
Христа, совершенно ничтожна.
Евангелия были написаны, по Древсу, не как исторические
произведения, а как религиозно-назидательные. Христианство
противопоставляло себя остальным религиям, в том числе и прежде всего
иудаизму. Последний располагал таким солидным для того времени орудием
духовного воздействия, как Ветхий Завет. Христианство должно было
противопоставить Ветхому Завету "что-нибудь равноценное, нет, даже
более ценное и путем превращения в нем своего (мифического) спасителя
в одетую в плоть и кровь историческую личность поставить истинность
своей веры вне всякого сомнения. {Для этого были написаны
евангелия"}[А. Древс, Миф о Христе, стр.95.]. Так как в центре Ветхого
Завета стоят "всеподавляющие личности" - Моисей, Иисус Навин, пророки
Илия и Елисей, то, по Древсу, и составители Нового Завета должны были
следовать той же традиции и создать господствующую во всем изложении
личность Христа. Многочисленные параллели с Ветхим Заветом,
проведенные Древсом, показывают, что большинство евангельских эпизодов
построено по образцу ветхозаветных рассказов и специально сочинено "во
исполнение реченного в Писании".
Что же касается нехристианских источников, которые якобы
подтверждают евангельские сообщения о жизни Иисуса, то Древс
подвергает их детальному разбору и доказывает, что они не заслуживают
доверия.
У еврейского историка Иосифа Флавия (ок.37 - ок.95 г. н.э.)
имеется следующий текст: "В это время выступил Иисус, человек глубокой
мудрости, если только правильно называть его человеком. Совершитель
чудесных дел, он был учителем людей, воспринимавших с радостью истину,
и многих, как иудеев, так и греков, он привлек на свою сторону. Он был
Христом. Когда по доносу первенствовавших у нас людей Пилат распял его
на кресте, не поколебались те, кто впервые его возлюбили. На третий
день он снова явился к ним живой, о чем, равно как и о тысяче чудесных
дел, предсказали божественные пророки. И сейчас еще существует род
христиан, получивших от него свое имя"[Флавий Иосиф, Иудейские
древности, гл.XVIII, ст.3, 3.]. Этот текст представляется совершенно
недостоверным.
Флавий был верующий иудей, и такое восторженное высказывание об
Иисусе как мессии невероятно в его устах. Раннехристианский богослов и
философ Ориген (ок. 185-254) утверждал, что Флавий и не признавал
Иисуса мессией, а это значит, что в той рукописи Иосифа Флавия,
которую читал Ориген, приведенного выше места не было. В IX веке Фотий
пользовался рукописью работы Флавия, в которой также не было этого
текста. Все это приводит к выводу, что высказывание об Иисусе у Иосифа
Флавия вставлено позже христианскими церковниками с целью исправить
конфузное положение, связанное с тем, что писатели I века ничего не
сообщают об Иисусе. Для таких приемов существует специальное название,
принятое и церковниками: "благочестивый обман"...
Некоторые свидетельства об Иисусе имеются в Талмуде. Разобрав их,
Древс приходит к выводу, что они либо касаются не Иисуса Христа, а
каких-то других Иисусов (имя Иошуа, Иисус было весьма распространенным
среди евреев), или являются позднейшей реакцией раввинов на уже
распространившуюся легенду о Христе. Борясь против этой легенды в
своих религиозных целях, раввины выдумывали всевозможные небылицы о
Христе, притом весьма нелестные для его личности. Во всяком случае,
там говорится совсем не о тех событиях, которые описаны в евангелиях.
Римский историк Светоний в своей книге "Жизнеописание двенадцати
цезарей" сообщает, что император Клавдий выгнал из Рима евреев,
которые по наущению некоего Хреста устраивали беспорядки. Но больше ни
у кого из историков того времени нет ни малейшего намека на изгнание
евреев Клавдием; наоборот, известно его доброжелательное отношение к
ним. Единственное место, где упоминается об изгнании евреев из Рима
Клавдием, - это Деяния Апостолов[Деяния святых Апостолов, гл.XVIII,
ст.2.]. Древс считает, что в книгу Светония этот факт попал именно из
Деяний, а в них сообщение о нем было вписано позднейшим христианским
переписчиком. Если даже оно и подлинное, то этим все равно ничего не
доказывается, ибо имя Хрестос - именно Хрестос, а не Христос - было
весьма распространенным среди рабов и вольноотпущенников. Поэтому нет
оснований считать, что речь идет в данном случае об Иисусе Христе, а
не о любом другом человеке по имени Хрестос. К тому же, как известно,
по Новому Завету Иисус никогда не бывал в Риме.
Около 117 г. н.э. было написано знаменитое произведение римского
историка Тацита "Анналы", в котором есть сообщение о том, что при
Нероне христиане подвергались гонениям. Тут же Тацит объясняет
происхождение названия христиан: "Виновник этого имени, Христос, был в
правление Тиберия казнен прокуратором Понтием Пилатом". Весь вопрос,
писал Древс, заключается здесь в том источнике, из которого Тацит
почерпнул свое сообщение. Прошло почти столетие со времени событий, о
которых идет речь. Если приведенный текст и является у Тацита
подлинным, то он, конечно, должен был основываться на преданиях,
рассказываемых самими христианами, основанных на их религиозной
фантазии. А это значит, что его историческое значение равно нулю.
Итак, Иисуса Христа следует безусловно считать вымышленной
мифической личностью. А поскольку это так, то весь Новый Завет
предстает перед нами как обычный свод религиозно-культовых книг, не
могущих претендовать на историческую достоверность.
Мы привели ряд страниц из истории научного исследования Ветхого и
Нового Заветов, причем обращали внимание преимущественно на те методы,
при помощи которых наука раскрывает историю Библии. Нельзя сказать,
чтобы историю Библии была уже теперь ясна во всех деталях. Во всяком
случае, наука показала, что она в состоянии вскрыть действительную
историческую истину даже в тех вопросах, которые на протяжении
столетий интенсивно запутывались как фантазией верующих людей, так и с
помощью "благочестивого обмана".
В истории библейской критики до появления марксизма был
существеннейший недостаток, который делал выводы этой научной
дисциплины односторонними и недостаточно глубоко обоснованными:
история библейских книг, как и история религии вообще, рассматривалась
без органической связи с историей породивших их обществ, без глубокого
материалистического анализа тех общественно-исторических отношений, в
условиях которых появились эти книги. Между тем такой
конкретно-исторический анализ условий жизни общества - его хозяйства,
классовой структуры, политического строя и политических отношений, его
духовной культуры - является необходимым условием для правильного
понимания религии данного общества. Библейские книги следует
рассматривать в связи с развитием религии, нашедшей в них свое
воплощение, а религию - в связи с историей общественного бытия
соответствующих народов. Для Ветхого Завета в этом отношении имеет
важнейшее значение материал по истории древних евреев, для Нового
Завета - по истории не только древних евреев, но и других народов
Римской империи в первые два века нашей эры.
Нельзя сказать, чтобы в домарксистской и немарксистской
библейской критике этот материал совершенно не принимался во внимание,
совсем игнорировать его было бы просто невозможно. Но там, как
правило, в исследованиях преобладал либо односторонне филологический
подход, основанный только на анализе текстов, либо столь же
односторонне археологический подход, основанный только на изучении
археологических памятников.
Подлинно научное раскрытие истории и содержания Библии может быть
дано только на основе подхода к вопросу, осуществляемого марксистскими
исследователями. При этом находят свое место и все материалы,
добываемые вспомогательными научными дисциплинами, будь то археология
или лингвистика, история литературы или этнография.
Марксистская критика Библии имеет еще и то неоценимое
преимущество перед буржуазной, что она, естественно, не скована
стремлением сохранить религиозные догмы. В истории буржуазной
библейской критики было много примеров, когда исследователь в страхе
останавливался перед научным решением того или иного вопроса,
поскольку это решение било по религиозным предрассудкам. Для нас не
существует такого рода преград ни в исследовании истории Библии, ни в
исследовании истории религии вообще.
В трудах классиков марксизма-ленинизма содержится огромное
количество глубоких замечаний по отдельным вопросам истории религии
вообще, иудаизма и христианства в частности. Разработанная Энгельсом
теория происхождения христианства дает ключ к пониманию истории книг
Нового Завета. Опираясь на учение марксизма-ленинизма о религии как
форме общественного сознания, советские историки дали научную
разработку ряда важнейших проблем библейской критики, причем они
использовали весь материал, накопленный предшествовавшими поколениями
исследователей. Еще до революции начал свою деятельность в этом
направлении известный историк-востоковед Н.М. Никольский, давший ряд
ценных трудов по истории как Ветхого, так и Нового Завета. В 30-40-х
годах плодотворно работал в области библейской критики и истории
религий крупный советский историк А.Б. Ранович. В 40-х годах издал две
монографии по истории христианства и Нового Завета академик Р.Ю.
Виппер. За рубежом в настоящее время над проблемами библейской критики
работают марксисты Тренченьи-Вальдапфель (Венгрия), А. Роберсон
(Англия).
Мы не будем здесь подробно останавливаться на характеристике
работ перечисленных ученых; мы попытаемся в следующей главе дать те
выводы, которые можно сделать в отношении истории Библии и библейского
текста, основываясь на работах марксистских исследователей и используя
достижения всей предшествовавшей истории библейской критики. Конечно,
по отдельным вопросам между различными марксистскими исследователями
имеются расхождения, что совершенно естественно в ходе развития любой
науки. В этих случаях мы выбираем то решение вопроса, которое
представляется нам наиболее убедительным и обоснованным.
Перейдем к вопросу о происхождении библейских книг.
Как было уже сказано выше, этот вопрос можно правильно осветить
только при условии рассмотрения его в тесной связи с историей
иудейской и христианской религий, а историю религий нельзя отрывать от
истории народов, у которых возникли и существовали эти религии. В
данной связи нам необходимо остановиться на истории еврейского и
других народов не только в период возникновения ветхозаветных книг, но
и в период, ему предшествовавший. Материалом здесь могут служить,
во-первых, общеисторические данные, основанные, в частности, на
археологических памятниках, и, во-вторых, материалы самого Ветхого
Завета. Хотя ветхозаветные книги и появились позже того периода,
который мы сейчас будем рассматривать, в них сохранились следы
значительно более древних времен, восходящих к родовому строю.
*Еврейские племена во II тысячелетии до н.э.* До середины II
тысячелетия до н.э. племена евреев или, точнее, их предков,
принадлежавших к общесемитической группе (в том числе арабов и др.),
жили в Аравии и на Синайском полуострове. По сравнению с египтянами,
вавилонянами и другими народами древнего Востока они стояли на очень
низком уровне хозяйственного, общественного и культурного развития.
Основным их занятием было кочевое скотоводство, причем разводили они
главным образом мелкий рогатый скот - овец и коз. Основу организации
общества составлял род во главе со старейшиной-патриархом. Власть