Ашар Амеде. Бель-Роз

   — Ладерут! — вскричал тот и хотел было броситься следом, но живой вал преградил ему дорогу, что привело Бультора в бессильную ярость.
   Тем не менее Ладерут все же подвергся нападению. Мсье Шарни тоже оказался в толпе, так как направлялся в монастырь для ежедневной проверки. Услышав крик Бультора, он заметил Ладерута и бросился к нему, на ходу вытащив кинжал. Но сержант был начеку. Перехватив руку Шарни с кинжалом, он другой вцепился ему в горло. Глаза Шарни выкатились, колени подогнулись и он рухнул на землю.
   Больше никаких препятствий на пути к воротам не было. Их встретил Гриппар и повел скорым шагом к месту, где стояли четыре лошади Кристофа. Дальше они помчались галопом. Бель-Роз и Корнелий держали возлюбленных в руках. Сзади вдруг послышался гул. Все оглянулись: пламя взметнулось вверх, озаряя все небо.
   — Рухнул сарай, — спокойно заметил Ладерут. — Я знал, что он наделает больше страху, чем вреда.
   — Я в долгу перед тобой, — произнес Бель-Роз, нежно поддерживая Сюзанну, которая лежала в его объятиях, обхватив его шею.
   — Ладно, ладно, — недовольно буркнул Ладерут. — Гриппар, стой, поехали сзади. Нам ещё надо последить за Бультором.

ГЛАВА 42. БРОДЯГА

   Между тем Бультор, оставив своих людей, метавшимися между прочими во дворе монастыря, рвался сквозь толпу, чтобы догнать Ладерута. По пути он увидел Шарни, лежавшего без сознания на земле. Он наклонился к нему, и тут Шарни пришел в себя.
   — Где они? — спросил он.
   Бультор молча, безнадежным жестом указал на открытые ворота.
   — По коням! — вскричал фаворит министра.
   Они помчались с несколькими людьми Бультора на улицу Сен-Маюр, где была конюшня. Бультор побежал вперед, Шарни, как штатский, задержался. И тут он увидел гарцевавшего на коне Понро, прискакавшего полюбоваться на зрелище. Тот обратился к нему:
   — Что это вы тут пасетесь?
   — Да дело небольшое: похитить вашу невесту.
   — Мадам д'Альберготти?
   — Ее самую. Она с Бель-Розом убегают верхом. Вас надули, — ответил Шарни.
   У Понро было достаточно самолюбия, чтобы щеки его порозовели. Он даже вздыбил своего коня. Но остался так же немногословен:
   — Они удрали?!
   — Бедная вдова подожгла монастырь, чтобы справить свою вторую свадьбу. — Насмешки дворянина Шарни над дворянином Понро, как видите, не отличались особой культурой.
   Но настоящий дворянин, как известно, больше всего боится именно насмешки.
   — Каким путем они поехали?
   Стало ясно: не миновать погони.
   Шарни указал дорогу. По знаку Понро один из его лакеев отдал свою лошадь Шарни. Естественно, им приходилось спрашивать про четырех всадников с двумя женщинами, на что уходило драгоценное время.
   Тем временем добравшийся до конюшни Бультор со своими людьми тоже бросился в погоню, теряя время на расспросы. Эти задержки только распаляли злость Бультора, как вдруг он заметил отсутствие Гриппара.
   — Где Гриппар? — воскликнул он.
   — Его нет с нами, — был ответ. — Но час назад его видели в конюшне.
   — Двойной предатель! — проревел Бультор. — Да я ему…его…Ну, попадись он мне!
   Между тем беглецы держали путь на улицу Фур. Подъезжая к воротам Сен-Дени, они столкнулись с группой кавалеристов, предводительствуемых офицером.
   — А-а, похищение красоток, как я вижу, — заметил он игриво.
   Корнелий схватился было за шпагу, но Ладерут остановил его.
   — Этот тип с розовым плюмажем отлично поужинал. — Ладерут видел, что офицер пьян.
   — Не мешайте, это не ваше дело, — отвечал ирландец.
   — Ну, черт возьми, — продолжал офицер, — я вижу, девицы в восторге. И я не против разделить с ними радость.
   — Получай! — ответил Ладерут, и выхватив пистолет, нанес сильный удар рукояткой по физиономии любителя повеселиться. Тот рухнул на землю.
   Пистолет проделал тем временем пируэт в воздухе и уже дулом уставился на кавалеристов, не успевших должным образом отреагировать на происходящее.
   — Кто шевельнется, ляжет рядом! — Голос Ладерута не оставлял в этом сомнений.
   Гриппар повторил этот маневр. Видя все это, четверо солдат поостереглись вступать в дело.
   Проскакав Сен-Дени, наши друзья добрались до перекрестка. Ладерут остановился.
   — Не нравится мне эта дорога, — заметил он. — Здесь сначала моего капитана остановил Бультор, а потом он чуть не лишился жизни. Свернем налево.
   — А больше у тебя нет никаких предчувствий? — улыбаясь, спросил Корнелий.
   — Это, по крайне мере, предосторожность. Нам лучше разделиться: мы с Гриппаром поедем направо.
   — Но это твоя нелюбимая дорога, — сказал Бель-Роз.
   — По ней-то и поскачут Бультор с Шарни. Мы их задержим, а вы получите выигрыш во времени.
   — Прекрасная идея! — восхищенно воскликнул Гриппар.
   — Прекрасная, нечего сказать, — возразил Бель-Роз. — Вы подвергаетесь опасности для нашей безопасности.
   — Нет, — пробормотал сержант, — время умирать ещё не наступило.
   — Вот что, — сказал Бель-Роз. — До этого мы риск делили вместе. Поэтому незачем нам сейчас разделяться. Есть только две возможности: или ты с нами, или мы с тобой.
   Ладерут молча пожал руку капитану, и все отправились налево.
   Идея беглецов была проста: найти какую-нибудь ферму за городом, переночевать, а наутро вернуться в Париж. Оттуда при первой же возможности отправиться к герцогу Люксембургскому под его защиту.
   Дорога привела их через Понтуаз во Франконвиль, где они ненадолго остановились в трактире, а затем продолжили путь.
   Тем временем их преследовал Бультор, за которым следом ехали Шарни и Понро с несколькими слугами. По пути они спрашивали о беглецах.
   — Клянусь, негодяй не лжет! — воскликнул Понро, услышав сообщение офицера, которого Ладерут сбил удачным ударом с лошади.
   — И охота вам за ними гнаться? — спросил офицер.
   — Либо я их догоню, либо мой конь падет.
   — Тогда я поеду с вами, и вы увидите, на что способен капитан Ролан де Брегибуль.
   И он поскакал за преследователями вместе со своими солдатами.
   — Теперь нас десять против четырех, — сказал Понро. — Это чересчур.
   — Это моя месть, — заявил капитан, — вы наблюдайте, а я сам с ними справлюсь. Да, именно — я один!
   На дорожной развилке они остановились. Куда ехать? Кругом было множество следов, поровну на обеих дорогах. Пока преследователи совещались, со стороны Сен-Дени послышался лошадиный топот. Подъехали всадники во главе с Бультором. Тот выглядел мрачным и грозным, как тигр.
   — Гром и молния! — прорычал он. — На этот раз он поплатится жизнью или я поплачусь своей.
   — По-моему, — сказал Понро, — раз нас уже двадцать, лучше всего разделиться по десять на дорогу.
   — Э, нет, — вмешался Брегибуль. — Он мой, как же я могу его упустить?
   — Правильно, — поддержал его Шарни.
   Обсуждение продолжалось, но тут вдруг появилось новое действующее лицо. Это был незаметно подошедший человек с сердитым лицом и тяжелым посохом, одетый в изношенный плащ.
   — Как я понял, вы ищете четырех всадников?
   — Ты их видел? — спросил Бультор.
   — Мчались четверо, двое держали на руках женщин.
   — Куда же они направились?
   — Прошу — человек протянул руку.
   — Вот тебе золото, — метнул ему кошелек Понро, — но ты легко можешь получить и свинец.
   — Зачем мне врать? — спросил бродяга. — Соврав, я совершу грех и упущу доход.
   — Быстрее! — закричал Шарни.
   — Берите влево. — И бродяга указал палкой в направлении Понтуаза.
   Через полчаса лошади команды Бультора отстали, у них показалась кровавая пена: сказывалась долгая скачка.
   Тем временем беглецы достигли Пьереля и остановились. Вдруг лошадь, несшая Бель-Роза и Сюзанну, раздула ноздри и громко заржала. Ладерут прыгнул в седло.
   — Нас преследуют, — негромко произнес он.
   — Я тоже так думаю, — ответил Гриппар.
   Ладерут кинулся к Бель-Розу. Приближавшийся полным аллюром Понро тоже услыхал ржание, прозвучавшее впереди, и навострил уши.
   — Впереди всадники, — он пришпорил коня.
   Бель-Роз и Корнелий, вскочив на лошадей, продолжили бешеную скачку. Но их лошади были в пути уже восемь часов. Они начали спотыкаться, пока, наконец, лошадь Корнелия не упала на колени. Шпоры обоих всадников поправили положение. Издалека долетело новое ржание.
   — Через десять минут, — сказал Ладерут, — они окажутся у нас на хвосте.
   Двойная ноша лошадей Бель-Роза и Корнелия сказывалась на скорости всей группы. Теперь они обогнули Понтуаз и приближались к Эннерю. Ладерут снова услышал ржание, а когда обернулся, заметил на дороге темную точку, увеличивавшуюся каждую минуту.

ГЛАВА 43. АББАТИССА МОНАСТЫРЯ СЕН-КЛЕР

   Ближе всего к беглецам оказался граф Понро. Ладерут его узнал, в очередной раз обернувшись назад. Оценив расстояние, он решил, что наступил момент для одной операции. И указал Бель-Розу на Понро.
   — За ним скачут четверо.
   Бель-Роз повернулся к Корнелию.
   — Я вам доверю Сюзанну.
   — Я вам доверю Клодину, — ответил тот.
   В этот момент Понро уже нагнал их. Ладерут, заранее вытащивший пистолет, успел выстрелить, но пуля лишь сбила шляпу Понро. Проскакав мимо Ладерута, Понро нагнал лошадь Бель-Роза и выхватил шпагу. Но прежде чем клинки скрестились, Понро узнал знакомого из Дувра.
   — Эй! Да ведь именно вам я обязан жизнью. — И он опустил шпагу.
   Однако Бель-Роз продолжал с ним сближаться.
   — Забудем, что было, и покончим с этим делом, — предложил он.
   Тем не менее граф убрал шпагу на место и отсалютовал рукой.
   — На моем месте вы бы поступили так же, — произнес он. — Я вспомнил: впереди меня ждет реванш и потому я должен поберечь свою жизнь.
   Это поразило Бель-Роза и он бросил шпагу на землю. В ответ на это Понро схватил свою шпагу двумя руками, сломал клинок и бросил на землю.
   — Что вы делаете? — удивился Бель-Роз.
   — Вы меня победили и обезоружили, вот и все.
   Сюзанна подала графу руку, и Понро её учтиво поцеловал. Приказав подскакавшим лакеям бросить мушкеты, граф подошел к Бель-Розу и Корнелию.
   — Поезжайте налево, в монастырь, где вас наверняка примут. Здесь не задерживайтесь! Слышите?
   Не далее, чем в четверти лье, был слышен конский галоп.
   — Вы благороднейший человек, — сказал Корнелий.
   — Чего же вы хотите, ведь порядочность означает оплату долгов!
   Тут Ладерут принял свое решение.
   — мсье, — обратился он к Понро в свою очередь, — я в вас стрелял.
   — А, это ты, кто изуродовал мне шляпу.
   — Я целился в голову, но если бы не промахнулся, то никогда бы не простил себе.
   — И я тоже, — добавил Гриппар.
   Понро улыбнулся и помахал им вслед рукой. Беглецы отправились прямо по полям. Едва они проскакали пятьсот шагов, как к Понро подъехали Шарни и Бультор с солдатами.
   — Ну, вы их захватили? — спросил Шарни, остановившись на дороге.
   — Кого?
   — Да Бель-Роза с бандой!
   — По-моему, они уехали.
   — Они уехали, а вы остались на месте?!
   — У меня свой расчет, дорогой мсье Шарни. Моя шпага сломана, шляпа изорвана и, по-моему, в моей одежде два куска железа.
   — Проклятие! Вперед! — закричал Бультор.
   — Вперед, вы следом! — крикнул Шарни лакеям.
   Но вперед бросился Понро, загородив лакеям дорогу.
   — Никто из вас не сделает ни шагу! — воскликнул он. И добавил, повернувшись к Шарни:
   — Я дал слово своему сопернику. Идите одни, мы все выступим как свидетели.
   Шарни бросил на графа пренебрежительный взгляд и отъехал.
   — Полагаю, — сказал он, — эти два куска железа были лишь в вашем воображении.
   — Прекрасно, — ответил Понро, — если бы они вошли под вашу кожу, вы бы, конечно, лишились всякого воображения.
   Надо заметить, всю дорогу Понро мечтал о схватке, но, нашел силы отказаться от неё в последний момент. В эту минуту подъехал капитан Брегибуль. Понро было ясно, что это враг Бель-Роза и мадам д'Альберготти, и потому он вполне мог его удовлетворить. Он остановил капитана.
   — Что вам угодно, мсье? — спросил капитан.
   — Немного — проткнуть вас шпагой.
   — Вы меня вызываете?
   — Капитан, да у вас умишко-то ленивый!
   Капитан спрыгнул на землю со шпагой в руке. Понро взял шпагу у одного из своих людей. Началась дуэль в окружении свидетелей с обеих сторон. У капитана была сильная рука, но рука Понро оказалась ловчее. Он успел нанести два укола в грудь сопернику, и только грубый широкий плащ помог капитану обойтись без ранений.
   — Ей-Богу, сударь, хоть у вас ум и ленивый, но с предосторожностью вы знакомы, — заметил граф.
   Это вызвало прилив ярости у капитана. Он бросился вперед, и шпага Понро проткнула его горло. Через три минуты капитан испустил дух.
   — Итак, вы остались без начальника, — сказал граф солдатам, — если хотите, переходите на службу ко мне.
   Пока шла дуэль, Бультор гнался за беглецами. По пути Ладерут и Гриппар поменялись лошадьми с вконец уставшими скакунами Бель-Роза и Корнелия.
   Уже стали видны стены монастыря. Бультор, мчавшийся на сотню шагов впереди своих солдат, тоже заметил его и понял намерения беглецов. Кольнув шпагой коня, он прибавил ходу. Ладерут понял, что Бель-Роз не успеет: Бультор его нагонит.
   — Момент настал, — сказал он себе и соскочил с лошади, держа в руках мушкет. Когда оставалось тридцать шагов, Ладерут выстрелил. Голова Бультора упала на шею коня, который пронесся мимо, доскакав до Бель-Роза, который, услышав выстрел, остановился. Остановился и конь, и окровавленный труп Бультора свалился к ногам Буль-Роза.
   Следом скакал Шарни со стрелками. Гриппар, наблюдавший за действиями Ладерута, решил поискать славы и для себя. Он тоже схватил мушкет и, улучив момент, выстрелил в Шарни. Но ему повезло меньше. Пуля попала в лошадь Шарни, и всадник оказался на земле, но цел и невредим.
   Понро со своими старыми и новыми людьми подъехал к Шарни; повторилась прежняя сцена.
   — Вы упали и я испугался, мсье, — сказал Понро, — но вы даже не ранены.
   — Ничуть, — проворчал Шарни.
   — Вам повезло, — усмехнулся граф. — Не то, что Бультору.
   — Вам, кажется, тоже? — ехидно заметил Шарни. — Ведь вы, по-моему, неважно скакали.
   — Чего же вы хотите? Ведь я дал тем людям слово дворянина, а мы, дворяне, — люди иного сорта.
   Шарни пересел на другого коня, скомандовал своим, и все поскакали вперед.
   Хоть и с трудом, но беглецам удалось добраться до монастыря. Когда все они оказались за его воротами, Сюзанна пала на колени и возблагодарила Господа, а Клодина плакала и смеялась в объятиях то брата, то Корнелия. Пока они радовались, раздался стук в ворота. Это Шарни решил попытать счастья.
   — Именем короля, откройте! — кричал он.
   Аббатиса успела уже отвести беглецов в приемную и успокоила их заверениями, что монастырь предоставит им надежное убежище.
   — Скажите господину, который стучит, — обратилась она к одной из сестер, — что настоятельница монастыря придет с ним побеседовать.
   Сестра передала Шарни эти слова. Он поморщился: приходилось ждать. Неприятность положения усиливалась тем, что подъехавший к этому времени граф все видел и слышал и усмехался с видимым желанием задеть Шарни. Он даже поинтересовался, много ли удовольствия доставляет руководство конной полицией.
   — Но я что-то не вижу капитана Брегибуля, — возразил Шарни, — где он, не знаете?
   — Кажется, — небрежно бросил граф, — я с ним сражался.
   Шарни посмотрел на графа и все понял.
   Наконец ворота открылись, и вся группа всадников во главе с Шарни и Понро приготовились въехать во двор. В этот момент показалась торжественная процессия монахинь со свечами, пламя которых дрожало в их руках подобно тысячам звезд в ночном воздухе. Аббатиса шла одна с серебряным крестом в руках, а перед ней стройно вышагивали монахини с хоругвями. Когда аббатиса ступила на границу аббатства, пение прекратилось и монахини преклонили колена. Понро слез с коня и снял шляпу, в то время как Шарни оставался верхом, в шляпе, положа руку на шпагу. Стрелки неуверенно последовали примеру Понро. За монахинями находились беглецы. Шарни увидел их и тронул коня. Но на пути его оказалась аббатиса. Она подняла крест навстречу Шарни, а другой рукой указала на беглецов.
   — Это Божий дом, — сказала она, — и Бог защищает тех, кого вы ищете. А теперь идите, если отважитесь.
   Шарни попятился назад. Когда он отъехал шагов на двадцать, ворота медленно закрылись. Аббатиса откинула покрывало и повернулась к беглецам. На них смотрела Женевьева Ланве, герцогиня де Шатофор.

ГЛАВА 44. ГНЕЗДО В МОНАСТЫРЕ

   — Ну, а теперь, когда все кончилось, не думаете ли вы, что самое время поужинать? — обратился Понро к Шарни.
   — Нет, я еду в Париж.
   — К моему славному кузену, разумеется.
   — Я верну мсье Лувуа ту часть отряда, которую вы мне так «любезно» предоставили во время этой операции. Не сомневаюсь, вам не придется быть свидетелем его живейшего удовлетворения по этому поводу.
   — Дорогой Шарни, я рассчитываю на вашу дружбу и надеюсь, что вы первый доставите мне эту новость.
   Шарни собрал солдат, и они тронулись в обратный путь. Понро продолжал отпускать колкости в адрес Шарни, едучи рядом с ним. Захватив по пути трупы Бультора и Брегибуля, они направились в Понтуаз. Здесь Шарни и Понро расстались. Один на почтовых направился в Париж, второй нашел трактир, где познал все радости мира.
   Прибыв в Париж, Шарни и отправился на прием к Лувуа, которому рассказал обо всем, притом весьма подробно, как просил министр.
   — Король не любит вмешиваться в дела церкви, — сказал Лувуа, — эта область для него священна и неприкосновенна. Придется ждать. Но ждать — не значит забыть. Через месяц или через год Бель-Роз и мадам д'Альберготти должны будут покинуть аббатство. Это будет наш день. Их защитники мадам де Шатофор и герцог Люксембургский где-нибудь проявят неосторожность. Понимаете?
   — Да.
   — Что же касается Понро, я заставлю его убедиться, что рыцарство ныне не в моде.
   — Я верю, что он был ранен, мсье, — произнес Шарни. — И он все же дал слово.
   — Его слово стоит его головы, мсье Шарни, — закончил беседу министр.
   Бель-Роз и Сюзанна были чрезвычайно удивлены, увидев мадам Шатофор в роли настоятельницы монастыря. Она со спокойной улыбкой подошла к ним. Но внешне она довольно сильно изменилась. На заметно поблекшем лице появилась неземная печаль. Она походила на святую Магдалину, своими волосами утершую ноги Спасителя.
   — Не беспокойтесь, — обратилась она к беглецам, — этот дом — ваш, и вас отделает рука Господа от тех, кто вас ненавидит.
   Она обнялась с Сюзанной и Клодиной и мягко улыбнулась Бель-Розу. Тот не нашел, что ответить.
   Женевьева, поселившись в аббатстве, нашла здесь свое предназначение. Она забыла такие чувства, как обида, ненависть, желание мстить. И получала радость, оказывая помощь тем, кто в ней нуждается.
   Мужчины разместились во флигеле, Сюзанну и Клодину Женевьева взяла к себе, сказав:
   — Позвольте мне считать себя вашей матерью. Ведь с тех пор, как вы поселились здесь, вы стали моими дочерьми, не так ли?
   На другой день в полдень она разговаривала с Бель-Розом в молельне, окно которой выходило в сад. Вдали река Луара живописно вилась по долине. На горизонте белели колокольни Овера и Эронвиля. Пейзаж очень нравился Бель-Розу. Однако Женевьеву волновал сам Бель-Роз. Видя его, она не могла сдержать волнения. В глазах её стояли слезы.
   — Позвольте мне поговорить с вами, как с братом, Жак? Бог полностью овладел моим сердцем. Но не проходило дня, когда бы я не обращалась к Нему с мольбой хранить вас. Вы не поверите, ваше имя срывалось с моих губ только со священным трепетом.
   Бель-Роз взял её за руку.
   — Вы моя сестра, Женевьева, — ответил он, — и мне было бы горько жить без вас.
   Женевьева ответила ему мягким рукопожатием.
   — Ваши слова ласкают мне сердце, и мне хотелось бы поговорить вами по-душам, если разрешите.
   — Говорите.
   — Всю ночь я проговорила с Сюзанной. Девушка не мыслит жизни без вас. Вы, я знаю, испытываете к ней такие же чувства. И вы не можете покинуть это убежище без благословения вашей любви. Другими словами, у вас есть возможность под этой крышей стать супругами.
   — Если Сюзанна этого желает, я согласен.
   — Сюзанна согласна тоже. Через три дня вы поженитесь.
   Бель-Роз ушел, охваченный радостным волнением. Мадам Шатофор, бледная, со скрещенными руками, осталась одна.
   — Боже, благослови и сделай их счастливыми! — с мольбой произнесла она.
   Аббатиса монастыря Сен-Клер д'Еннерю послала извещение епископу Мантскому, что она обещала брачное благословение молодым парам. При этом было решено, что супругами одновременно станут и Хогарт с Клодиной. И для всей четверки начались счастливые дни ожидания.
   Что касается Ладерута и Гриппара, казалось, их мало тревожила святость места пребывания. Во всяком случае, экстравагантность Ладерута и подражавшего ему Гриппара всегда находила себе выход и в новых условиях.
   Накануне же дна брачной церемонии в монастырь приехал мсье Понро. Бель-Роз с Корнелием заключили молодого графа в объятия.
   — Вот, — сказал он, — когда я решаюсь на что-то плохое, происходит хорошее. Я собирался ненавидеть вас всей душой, а в результате люблю всем сердцем, друзья! Расскажите мне, как идут ваши дела.
   Корнелий сообщил о готовящемся бракосочетании.
   — Согласно существующему порядку, мы должны совершить обряд в приходской церкви.
   — Как! Без охраны?
   — Только сами. Но мы намерены убедить вас присутствовать с нами. Скажите, вы видели в окрестностях хотя бы одного солдата конной полиции?
   — Ни одного, и это меня настораживает. Если не заметно никаких действий со стороны Шарни, можно быть уверенным, что он готовится к ним тайно. Наверняка вокруг аббатства толпа шпионов. Решайте.
   — Благодарим вас за это сообщение, — ответил Бель-Роз. — Вы что же, предлагаете нам наняться к себе же в охрану?
   — Это лучше, чем ничего.
   — Прекрасно. — вмешался Ладерут. — У нас ещё есть и порох и пули.
   И он тут же направился заряжать мушкеты и пистолеты.
   Наутро в монастырь прибыл епископ Мантский. Алтарь был усыпан цветами. Перед ним стояли на коленях Клодина с Корнелием и Сюзанна с Бель-Розом. Всем ходом церемонии руководила прекрасная аббатиса.
   По окончании церемонии Женевьева первой расписалась в качестве свидетельницы. Сюзанна взяла её за руку.
   — Я вам обязана своим счастьем, — сказала она. — Как я могу вам отплатить за него?
   — Любите меня, — ответила Женевьева, — и мы будем квиты.
   Молодым супругам был предоставлен домик на территории монастыря. После церемонии к ним зашел Понро. На столике он обнаружил маленькую коробочку, сильно его заинтересовавшую.
   — Как попала к вам эта коробочка? — спросил он Сюзанну. — Кто вам дал ее?
   — Габриэла де Мэзль, бедная девушка, умершая в монастыре бенедиктинок.
   — Она умерла?! — вскричал Понро.
   — Да, и при последнем дыхании произнесла имя, написанное на коробочке.
   — Шевалье д'Аррене! Она его любила до конца.
   — Вы его знаете?
   — Бог мой! Да это я и есть!
   Граф рухнул в кресло и закрыл лицо руками.

ГЛАВА 45. ШЕВАЛЬЕ Д'АРРЕНЕ

   Итак, вместо веселого и легкомысленного человека, каким всегда до этого был граф, перед присутствующими предстал иной Понро — печальный и даже слегка постаревший мужчина.
   Сюзанна открыла коробочку, вынула оттуда письмо и подала его Понро.
   — Вот все, что оставила Габриэла, — добавила она.
   Понро взял письмо и прижал его к губам. Потом прочел, и слезы показались на его глазах. Затем он взял за руки Сюзанну и Бель-Роза.
   — Друзья, я люблю смеяться, — произнес он упавшим голосом, — но я могу и плакать, как ребенок. Мне кажется, в вашем присутствии я могу это сделать.
   — Нет добрых сердец, не способных страдать, — мягко отозвалась Сюзанна.
   — Такая юная и красивая! — продолжал Понро. — И она умерла. Что я наделал! Ведь это я обрек её на страдания!
   — На этот счет она была обратного мнения, — заметила Сюзанна.
   — Нет, все это ужасно! Я помню скромную, но красивую, счастливую и розовощекую Габриэлу. А уже через три года она умерла.
   И он прижал к губам локон Габриэлы, произнеся с тоской:
   — Это все, что она мне оставила.
   Он ещё долго говорил о ней. А прощаясь, в знак признательности просил у молодоженов чести стать их другом.
   — Сегодня у нас счастливый день, — заметила Сюзанна, — мы четверо снова встретились и вместе обрели нового друга.
   Покинув аббатство, Понро направился в Париж к Лувуа.
   — А-а, дорогой кузен, вы все-таки вернулись? — спросил его министр.
   — Похоже, да, — ответил граф, — и полагаю, вы оцените тот факт, что первый свой визит я нанес именно вам.