— Это великолепно! Я вам благодарен, дорогой граф.
   — Ну, не у в каждой же семье есть такие кузены…
   — Я всегда рассчитывал на вашу преданность.
   — Вы мне льстите, монсеньер.
   — Нет, это не так: в окрестностях Эннерю вы покрыли себя славой, верно?
   — Вы, я вижу, принимали у себя мсье Шарни?
   — Да.
   — Ну до чего ж хорош наш друг Шарни! На все способен…
   — От меня ничего не скроется и кому, если не мне, аплодировать вам за вашу храбрость. Жаль, однако, что ваша шпага лопнула в такой критический момент, когда сердце вашего врага было так недалеко от её острия. — И министр продолжал выговаривать кузену в том же духе. Понро не оставался в долгу, парируя уколы Лувуа.
   — А ваша схватка с Брегибулем? Что это?
   — Монсеньер, просто мне вспомнились наши родственники…
   — Благодарите Бога, что ваша шпага не сломалась.
   — Просто фортуна предоставила мне реванш.
   — Это могу сделать только я, а не фортуна. Что вы скажете, если я дам вам серьезное поручение? При этом вы больше не будете достойны благосклонности его величества, а получите мою протекцию.
   — А что скажете вы, если я его не выполню всерьез?
   — Я вас арестую.
   — Меня ждет Бастилия? Я отказываюсь от поручения.
   — А если я прикажу?
   — Меня возьмет под защиту принц Конде как своего офицера. А он принц крови.
   — У вас сказочный покровитель!
   — А, так вы любите сказки. Но иногда они вполне реальны. Смотрите!
   Понро подошел к окну, открыл его и указал на ждавшую его во дворе карету. Рядом с ней стоял лакей в цветах принца Конде. На самой карете были вензеля принца крови.
   — Эй, Эпине! — прокричал Понро.
   Лакей подошел к окну.
   — Передай Бургиньону, мы отправляемся.
   И Понро обратился к Лувуа:
   — Надеюсь, вы все видели? Прощайте, монсеньер.
   Он направился было к двери, но министр остановил его со словами:
   — Раз вы отправляетесь к Конде, мой храбрый кузен, даю вам совет: там и оставайтесь.
   — Он исходит от вас, и я постараюсь его забыть.
   И, низко поклонившись, Понро вышел. Министр проследил за его уходом, затем схватил вазу севрского фарфора и швырнул её об стену.
   Потянулись дни счастливой жизни новых семейных пар в стенах монастыря бенедиктинских монахинь.
   Но вот пришло время, и Бель-Роз почувствовал, как внутренний голос стал обвинять его в бездействии. Как-то, помучившись в очередной раз, он решился; к тому же был повод. В углу монастырского сада он нашел Ладерута с Гриппаром, забавлявшихся стрижкой газона.
   — Эй, Ладерут, — произнес он, — завтра утром прибывает епископ Мантский. Вечером же мы должны будем отправиться отсюда.
   — Да здравствует король! — Это было выражение высшей радости со стороны Ладерута.

ГЛАВА 46. ПО ГОРАМ И ДОЛАМ

   И Бель-Роз поведал Ладеруту о своем плане. В свите епископа будет много людей. Нужно к ним присоединиться и вместе покинуть монастырь. Естественно, переодевшись соответствующим образом.
   Наутро епископ прибыл в монастырь. Ладерут взялся обработать кучера кареты епископа, очень любившего, как оказалось, слушать разные истории про войну. «— Да ещё смакуя орлеанское вино!» — добавил Ладерут и повел кучера к себе позавтракать. Тем временем Гриппар занялся стражником, а Бель-Роз сел писать письмо Сюзанне.
   Вечером, когда начались приготовления к отъезду епископа, к Бель-Розу подошел Ладерут.
   — Путешествие состоится, — доложил он. — Можете убедиться сами.
   И повел Бель-Роза в свою комнату, где представил ему мирно храпящего кучера. Бель-Роз быстро переоделся в его одежду, чему способствовало сходство их фигур.
   Выезд его в качестве кучера состоялся вполне благополучно. Кортеж епископа прибыл в Мант. Первым человеком, которого Бель-Роз встретил во дворе епископского дворца, был, разумеется, Ладерут, одетый в форму стражника. После возгласа удивления и радости Бель-Роз — только для порядка — спросил:
   — А что со стражником?
   — Он дрыхнет вместе с кучером.
   С трудом понимая происшедшее, Сюзанна, наконец, нашла записку, оставленную Бель-Розом.
   «Ни о чем не беспокойся. Буду через три-четыре дня. Я всего в десяти лье отсюда.»
   Ни Клодина, ни Корнелий не смогли ей ничего объяснить. Но оба успокаивали ее: они верили в Бель-Роза.
   Ночью Бель-Роз с Ладерутом покинули епископский двор, переодевшись и добыв лошадей.
   — Ну-с, теперь, когда путешествие началось, может быть, вы скажете, куда мы направляемся? — осведомился Ладерут.
   — В Рошфор — деревушку недалеко от Рамбуйе.
   — А зачем?
   — Чтобы, поехав туда вдвоем, вернуться втроем, с ребенком. И этот ребенок — племянник мсье Нанкре. Кстати, он уже солдат легкой кавалерии.
   — Стало быть, у нас в руках будущий маршал Франции!
   В Рамбуйе они остановились в гостинице. Случилось так, что Ладерут вышел на несколько минут, а вернувшись, поспешил с докладом.
   — Тут, знаете, попался мне один кадетик, потерявший все свои деньги. Я предложил ему двадцать пистолей, а он мне дал за них свою экипировку — шпагу и пистолеты. Я остаюсь в лакейских обносках.
   Нацепив амуницию, Бель-Роз с Ладерутом отправились в Рошфор и через несколько часов вышли к первым домам деревни. Тут они заметили маленького мальчика, собиравшего у изгороди дикие ягоды. Бель-Роз предложил ему пистоль, если он укажет жилище старого Симона.
   — Следуйте за мной, — сказал мальчик, — и смотрите не потеряйте мой пистоль.
   Через четверть часа он подвел их к маленькому домику, окруженному садом. Весь вид жилища напомнил Бель-Розу его дом в Сент-Омере. Навстречу им вышел старый гвардеец.
   — Вот, папа, два незнакомца ищут тебя, — сказал мальчик.
   — Чем могу служить? — спросил гвардеец.
   Бель-Роз объяснил, что речь идет о мальчике, которого ему временно доверили на воспитание.
   — Кто вас послал? — осведомился гвардеец.
   Бель-Роз представил бумаги Женевьевы.
   — Я его отведу в монастырь Сен-Клер-д'Эннерю.
   Услышав это, гвардеец вздрогнул. Но после некоторого колебания все же согласился:
   — Хорошо, я передам вам Гастона.
   «Имя как у д'Ассонвиля!» — подумал Бель-Роз.
   — Гастон, — позвал гвардеец мальчика, — вот тот воин, который поведет тебя в первый поход.
   — После первого похода за вами ещё останется первая битва, мсье, — ответил Гастон.

ГЛАВА 47. ВОЛЧОНОК

   До возвращения в монастырь Бель-Розу нужно было заехать в Париж, чтобы оформить бумаги, закреплявших за Гастоном его имущество. Бумаги оставались у мсье Меризе, который уже верил, что его вечный постоялец Бель-Роз когда-нибудь станет первым министром.
   Мальчик быстро подружился с Бель-Розом и Ладерутом. Он оказался очень смышленым, ловким и смелым. За какие-нибудь четверть часа он освоил обращение с пистолетом. Ладерут нашел для него даже маленькую лошадь.
   Наконец наступил день отъезда в Париж.
   — Вы с Гастоном отправитесь к мсье Понро, а я поеду в гостиницу Меризе.
   Бель-Роз появился у Меризе глубокой ночью, закутавшись в плащ. По пути ему встретился спавший на улице человек с надвинутой на лицо шляпой. Решив, что это какой-то пьяный лакей, Бель-Роз прошел мимо. Но когда он постучал в дверь гостиницы, «лакей» встал и направился к нему. И теперь стало видно, что под плащом у него рапира и пара пистолетов. Однако Бель-Роз стоял к нему спиной и ни о чем не догадывался.
   — Кто там? — спросил Меризе.
   — Посмотри и скорее открой, — ответил Бель-Роз, открывая лицо.
   »— Это он,» — воскликнул про себя шпион.
   Он быстро побежал на улицу Вье-Колонбьер, вытащил из кармана свиток и тихонько свистнул. Но никто не отозвался.
   — Мерзавец, — прошипел шпион, — наверняка нажрался в каком-нибудь кабаке.
   Шпион вернулся к гостинице, лег у стены и остался неподвижным.
   Тем временем Бель-Роз получил у Меризе необходимые бумаги и вышел из гостиницы. Твердым шагом он направился сначала по улице Канетте к перекрестку Бюси. Его вид убедил следовавшего за ним шпиона, что Бель-Роз не искал убежище, а шел к намеченной цели.
   Некоторое время Бель-Роз ничего не замечал, но в конце моста Сен-Мишель обнаружил черную тень, двигавшуюся вдоль парапета.
   »— За мной следят,» — заметил про себя Бель-Роз.
   Ему пришлось ускорить шаг и сделать маневр, скрывшись за углом, после чего он направился к мосту Нотр-Дам, приготовившись к возможному нападению. Шпион бросился было вслед, но, завернув за угол на улицу Лалантерн, неожиданно столкнулся с приятелем.
   — Эй, Гаргуйль, — прошептал он ему на ухо, — я напал на след. Беги к мсье Шарни и разбуди его. Скажи: наш приятель отправился к Понро.
   Между тем Бель-Роз приготовился. Держа кинжал, он стоял за углом на улице Кокилье. И едва шпион свернул на нее, он нанес смертельный удар. Человек упал, даже не вскрикнув.
   Через три минуты Бель-Роз уже был перед домом Понро, где его ждал хозяин, предупрежденный Ладерутом. Он быстро забрался на балкон и открыл окно в комнату, где сидел Понро. В этот момент с улицы раздался выстрел, и пуля ударила в стену рядом с Бель-Розом. Понро схватился было за шпагу, но, увидев друга в окне, бросился к нему с протянутыми руками.
   — Бель-Роз! — воскликнул он.
   Тот бросил окровавленный кинжал на ковер.
   — Господин граф, — сказал он, — я пришел во имя Габриэлы просить у вас убежища.

ГЛАВА 48. ПОБЕДИТЬ ИЛИ УМЕРЕТЬ

   Понро оценил слова Бель-Роза по достоинству: для храброго человека, каким Понро считал Бель-Роза, они действительно означали крайнюю опасность. Он протянул гостю руку.
   В этот момент Ладерут выскочил на балкон и стал прислушиваться. До него долетело несколько слов, сказанных вполголоса людьми на улице. Стало ясно, что люди Шарни окружили дом. Убитый Бель-Розом шпион успел передать им адрес убежища.
   — Там бандиты, — сообщил Ладерут, сверкая глазами. — Дайте мне пистолеты и я их перебью.
   — Осада пока ещё не началась, — улыбнулся Понро. — Нам надо потолковать перед боем.
   Ладерут снова подошел к окну и, спрятавшись за ставень, принялся наблюдать: это ему хоть как-то напоминало боевую обстановку.
   — А что с Гастоном? — осведомился у него Бель-Роз.
   — Он будет спать двадцать четыре часа, если мы ему не помешаем.
   Тут Ладерута прервал цокот копыт, донесшийся с улицы. Острый глаз Ладерута разглядел в темноте всадника.
   — Это Шарни, — пробормотал Ладерут.
   Раздался громкий и нетерпеливый стук в дверь.
   — Жан, — обратился граф к одному из слуг, — пойди приведи сюда того, кто стучит. Да чтоб он был один. Никого больше не впускай.
   — Как, вы впускаете врага внутрь крепости? — спросил Ладерут.
   — Да, и арестую гарнизон.
   — Что?!
   — Идите туда.
   И граф открыл потайную дверь за портьерой, где они увидели маленькую комнатку.
   — Идите и молчите, пока я вас не позову, — добавил он.
   Бель-Роз с Ладерутом вошли в комнату. Тут послышался шум на лестнице, и лакей возвестил о приходе г-на Шарни.
   — Немного поздновато для визита, — произнес Понро, здороваясь с Шарни, — но вы посещаете меня столь редко, что любопытство пересилило мой сон. Рад видеть вас.
   — Полагаю, что вам известна причина, по которой я вас побеспокоил в столь поздний час? — спросил Шарни.
   — Мсье Шарни, вы ведь блестящий политик и должны понимать, что я таковым не являюсь вовсе. Ну как я могу угадать эту тайну?
   Понро прекрасно понимал игру графа, но вынужден был ему подыгрывать.
   — У вас этой ночью укрылся один человек.
   — Простите, уточним: меня посетил один из моих друзей.
   — Этот человек нарушил королевский закон: выступил против министра, представляющего короля.
   — Позвольте заметить, что и вас невозможно обвинить в почтении к королю.
   — Кроме того, — продолжал Шарни, — он убил одного из солдат его величества.
   — Позвольте, вы уверены насчет солдата? Но когда был издан королем указ, чтобы солдаты шпионили по ночам за людьми? Я что-то не помню.
   — Совершено убийство.
   — Дуэль, мсье.
   — Он укрылся в вашем доме.
   — Но вы же убедились, что я открываю дверь всякому, кто в неё стучит.
   — Сейчас, господин граф, я здесь для того, чтобы арестовать государственного преступника. Извольте мне его выдать немедленно.
   Сказав это, Шарни встал. Граф остался в кресле. Изобразив на лице крайнее изумление, он произнес:
   — Но это какая-то роковая ошибка. Предоставьте мне ещё пару минут на объяснения.
   — Говорите, мсье.
   — Вы ведь мсье Шарни, не так ли?
   Шарни плюхнулся обратно в кресло.
   — Вы опять за свои шутки, мсье…
   — Шутки, которые никому не угрожают. А вот есть шутки, когда, не будучи ни лейтенантом полиции, ни прокурором в Шатле, не имея в руках обвинения со стороны органов правосудия, тем не менее заявляют, что пришли арестовать человека. Прошу вас, предъявите мне ордер на арест.
   Бледный от ярости, Шарни снова поднялся.
   — Стало быть, вы отказываетесь выполнить требование министра?
   — Я его не вижу.
   — Берегитесь, граф, вы затеяли опасную игру. Через час монсеньер министр будет знать о её подробностях и тогда речь пойдет о вашей голове, мсье граф.
   При этих словах дверь, за которой находился Бель-Роз, открылась, и сам он показался в проеме. Он все слышал и не мог допустить, чтобы Понро оказался в опасности.
   — Благодарю вас, граф, — произнес он, пожимая руку Понро, — вы выполнили свой долг, я исполню свой. — И повернувшись к Шарни, добавил:
   — Я к вашим услугам, но берегитесь: свой первый шаг за дверью я сделаю со шпагой в одной руке и пистолетом в другой.
   Шарни победно усмехнулся, надел шляпу и двинулся к двери, но ходу бросив Бель-Розу:
   — Следуйте за мной, мсье.
   Но тут между ним и Бель-Розом оказался Понро.
   — Вы мой гость, и если хоть один волос упадет с вашей головы, я буду обесчещен. Прошу вас остаться.
   — Вы опять?! — закричал в бешенстве Шарни.
   — Вы же отвечаете головой, — произнес Бель-Роз, обращаясь к Понро.
   — Вам она нравится больше моей чести?
   Бель-Роз промолчал. Молчали и остальные. Наконец заговорил Шарни:
   — Я сейчас позову свою стражу!
   — А я — своих вооруженных слуг, — парировал граф.
   Шарни умолк.
   — Я вижу, мы в патовой ситуации, — заговорил граф. — У меня идея, как её разрешить.
   Все взгляды повернулись в его сторону.
   — Между господами Шарни и Бель-Розом возникло недоразумение, — объявил он. — Каждый из них при шпаге. Я и Ладерут — секунданты, все остальное — также по законам чести.
   Бель-Роз потянулся за шпагой, но Шарни выразил сомнение:
   — А если я откажусь от дуэли?
   — Это самый простой вариант: я вас буду считать неизвестным мне лицом (с трусами я знакомств не веду), в связи с чем, считая вас бандитом, обманом проникшим ко мне, приму надлежащие меры: вызову слуг, которые вас просто задушат. Впрочем, вот наш друг Ладерут готов мне в этом помочь.
   — Безусловно, — подтвердил Ладерут.
   Шарни ничего не оставалось, как взяться за шпагу. К удивлению Понро, он оказался искусным фехтовальщиком, особенно по части уходов. Наконец Бель-Роз, приспособившись к его манере, нанес такой удар, что шпага вылетела из рук Шарни. Он побледнел как труп, но Ладерут вернул ему шпагу. Затем последовал второй удар Бель-Роза и шпага Шарни снова упала на пол. После третьего разоруженный Шарни упал на колени.
   — Бейте, наконец! — гневно воскликнул он.
   — Шпионов не убивают, — произнес Бель-Роз.
   Он поднял шпагу Шарни и переломил её о колено. Шарни обессиленно упал в кресло.
   — По-моему, вы побеждены, — сказал ему Понро. — Разрешите мне действовать с вами, как с мертвым.
   Он позвонил лакею и велел приказать кучеру готовить карету.
   — Мы едем в Шантийи, — добавил он.
   — Полагаю, вы едете один? — поинтересовался Шарни.
   — А вы, мсье, кажется, мертвы? Впрочем, отвечу вам, что я не люблю ездить в одиночку. Поэтому со мной поедут мои друзья Бель-Роз и Ладерут.
   — Это слишком, я этого не позволю. — И Шарни кинулся к окну.
   Его остановил Понро.
   — Послушайте, мсье, — твердым голосом заявил он, — здесь хозяин я, а вы у меня без разрешения и без приказа. Вы сражались, вас, по моему разумению, убили и потому извольте подчиняться моим условиям. Если вы поднимете шум, я прострелю вам башку.
   И Понро вытащил пистолет, направив его на Шарни. Тот сел на место.
   По знаку Бель-Роза Ладерут исчез на минуту и вернулся со спящим Гастоном на руках.
   Понро приказал слугам выпустить Шарни только через час после их отъезда. Сам он с друзьями сел в карету с вензелями принца Конде и поехал в сопровождении стражи, выкликавшей по дороге «Дорогу карете монсеньера принца Конде!»
   — И все же, — сказал Понро, когда они оставили за углом улицу Руа-де-Сисиль, — лучше бы вы убили Шарни.

ГЛАВА 49. ВЕСНА 1672 ГОДА

   По пути Шантийи карета миновала Сен-Дени и свернула в направлении на Понтуаз. Солнце светило уже пару часов, когда они прибыли к монастырю.
   Бель-Роз сообщил Сюзанне, что именно Понро помог ему вернуться.
   — Вы по-прежнему щедры на самопожертвование, — заметила Сюзанна.
   — Что делать, — ответил Понро, — как только мне взбредает в голову сделать доброе дело, я оказываюсь в убытке.
   Бель-Роз отправился в приемную на встречу с аббатисой, захватив с собой Гастона, которого оставил в соседней комнате.
   — Вы отсутствовали, Жак, — сказала ему аббатиса на встрече, — забыв, что ваша жизнь больше вам не принадлежит.
   — Моя жизнь принадлежит тем, кого я оберегаю, стало быть, и вам тоже.
   Что-то в его голосе показалось Женевьеве странным.
   — Вы хотите мне сообщить что-то важное?
   — Перед отъездом Сюзанна сказала мне, что она собирается стать матерью. Моей обязанностью является забота о другой матери.
   — Боже! Вы привезли Гастона? Он здесь?
   Бель-Роз отодвинул портьеру и вывел Гастона за руку. Женевьева с радостным криком метнулась к сыну и обняла его. Гастон узнал её и бросился к ней на шею. Но он называл её своим другом, а не матерью.
   — Это наша общая мать, — сказал ему Бель-Роз. — Называй её мамой.
   Женевьева взглядом поблагодарила его.
   Прошло несколько месяцев. Безмятежная жизнь стала беспокоить Бель-Роза. Он не мог к ней привыкнуть. Его душа рвалась к боевой походной обстановке. Он с тоской наблюдал за тем, как однажды мимо монастыря проехал эскадрон гусар, сверкающих оружием и униформой и веселящих глаз боевыми знаменами. Ладерут бросил в этот момент войну с газонными цитаделями и тоже долго смотрел вслед эскадрону, приговаривая:
   — Эх, повезло этим молодцам! Они идут драться. Какое счастье!
   За это время Сюзанна родила чудесную девочку. Появление ребенка для Бель-Роза явилось радостным событием, чуть было не вытеснившим его тоску полностью. Но новый объект любви Бель-Роза, принесший ему также чувство новых обязанностей, все же не смог до конца примирить его сердце солдата. Неужели весь мир его теперь будет ограничен монастырским садом? Да и не только его. Не должен ли он, давший жизнь новому существу, дать ему и свободу? Но Сюзанна с маленькой Женевьевой цепко держали его сердце в своих руках.
   Время шло, наступила весна 1672 г. Франция была в расцвете сил. К началу 1668 года она разгромила войска четверного союза Испании, Голландии, Англии и Швеции. Однако плоды победы оказались невелики: стержень завоеваний согласно мирному договору в Лашапели был ею потерян. Но Людовик XIV ничего не забывал. Он жаждал мести, тем более, что в его адрес враги не щадили насмешек и оскорблений. До весны 1672 г. шли приготовления. Франция захватила все дороги в провинции Франш-Конте и в Нидерландах. Это было уже многое, но не все.
   Итак, все дышало войной. Понро, посетивший как-то Бель-Роза, рассказал о том, что говорят в Версале и Шантийи о замыслах короля, разогрев тем самым кровь Бель-Роза. Занятый подготовкой к войне, Лувуа, похоже, забыл о нем. Сам же Бель-Роз все больше укреплялся во мнении, что армия — его семья, а война — отечество. О Ладеруте и Гриппаре нечего было и говорить: ведь у них не было даже того, что имел Бель-Роз — Сюзанны и двух Женевьев. Даже слегка флегматичный по природе, Корнелий мечтал о том же, что и Бель-Роз.
   Жены догадывались об их намерениях. Все решил последний приезд Понро в конце апреля.
   — Экипажи принца Конде готовы, — сообщил он, — через три дня он отправляется во Фландрию.
   Глаза Бель-Роза встретились с горящим взглядом Ладерута.
   — Король отправляется 27-го, — продолжал Понро. — В Шарлеруа его ждут мушкетеры.
   — В Шарлеруа! — воскликнул Ладерут. С этим названием его терпение подошло к концу.
   — Надеюсь вас там увидеть. — Понро был невозмутим.
   — Завтра вы меня найдете в Шантийи, — только и ответил Бель-Роз.
   Когда Понро уехал, Бель-Роз повернулся к Ладеруту.
   — Завтра, не знаю как, но мы едем, — сказал он.
   — Да здравствует король!
   Про Корнелия и Гриппара нечего было говорить. Пока они все вместе обсуждали отъезд, перед воротами аббатства остановилась карета: приехал господин Шарни. Это был уже не первый его приезд: под различными предлогами он наносил визиты аббатисе. Но на этот раз визит его не предвещал ничего хорошего. Шарни не забыл ничего. Он подкупил в аббатстве двух работников, которые следили за беглецами и обо всем ему доносили. Едучи сюда, Шарни имел возможность подозревать о многом.
   Но, как известно, у Ладерута был нюх на шпионов. Он тоже кое-что уже подозревал. И во время обсуждения плана отъезда тщательно прислушивался и присматривался. Вскоре он заметил некое шевеление в кустах. Незаметно подкравшись, он кошкой бросился на шпиона. Свалив его и пригрозив зарезать, если тот закричит, он обыскал его карманы и нашел свисток. Потом тихонько свистнул. В кустах показалась вторая голова, в которую Ладерут нацелил пистолет.
   Условия спасения жизни для второго сообщника остались прежними. Оба оказались связанными, с кляпами во рту. Вместе с Гриппаром Ладерут перенес их в сарай и запер на ключ, после чего оба направились в конюшню. Здесь они попутно раздели ещё какого-то лакея.
   Действуя таким образом, они обеспечили Бель-Роза и Корнелия нужной одеждой. Итак, для Шарни была подготовлена карета и прислуга из двух человек (в результате предыдущих операций в неё вошли Ладерут и Гриппар).
   Вскоре на конюшне появился Шарни.
   — Зажгите фонари, — приказал он «слугам», — поехали.
   Все было сделано, как он приказал. В наступившей ночной темноте было хорошо слышно, как карета выехала со двора. Вскоре за ней раздался топот выезжавших лошадей. Сюзанна, прислушивавшаяся весь вечер, обо всем догадалась. Когда захлопнулись ворота монастыря, она с мольбой упала на колени. А через пять минут поднялась со словами:
   — Боже, храни их!

ГЛАВА 50. УВЕСЕЛИТЕЛЬНАЯ ПРОГУЛКА

   Вскоре после отъезда к карете, мчавшейся во весь опор, подъехало с каждой стороны по всаднику, которые продолжили путь рядом с окошками. Первыми их узнали, конечно, Ладерут и Гриппар. И лишь через четверть часа Шарни удосужился взглянуть в окно.
   — Эй, Грендорж! — воскликнул он.
   — К вашим услугам, — ответил «Грендорж» и открыл лицо. То был Бель-Роз.
   Со вторым окном было нечто подобное, хотя Шарни на этот раз увидел Корнелия.
   — Осторожно, — предупредил его Бель-Роз. — Не решайтесь на непродуманные шаги. Вы здесь один. Впереди Ладерут и Гриппар.
   И Бель-Роз взял на себя задачу не дать скучать мсье Шарни, занимая его в дороге рассуждениями, касающимися всего спектра их отношений. Разумеется, тон его рассуждений был в высшей степени спокойный, а потому не лишенный убедительности даже для такой недоверчивой личности, как Шарни.
   — По-моему, — сказал под конец Бель-Роз, — вы меня понимаете. Но все же позвольте дать вам один совет: после того, как мы расстанемся, сделайте так, чтобы никогда с нами не встречаться. Иначе такая встреча окажется для вас роковой.
   — Ясно, по крайней мере, что такой она будет для одного из нас, — мрачно заметил Шарни.
   В его тоне слышалась угроза министерского фаворита, что несколько удивило Бель-Роза.
   — Смена лошадей! — прокричал Ладерут.
   Они подъезжали к станции. От Бель-Роза не укрылось, что Шарни стал пристально вглядываться в окошко.
   — Мсье, — заметил Бель-Роз, — если вы что-то задумали, учтите: дуэли не будет, ибо я просто изобью вас, как собаку.
   После смены лошадей карета продолжила путь в Париж. Через пятьсот шагов Бель-Роз отсалютовал рукой Шарни.
   — Наш эскорт вам больше не потребуется. Я оставляю вам жизнь, только не попадайтесь больше.
   Ладерут и Гриппар, наставив пистолеты на форейторов, заставили отдать им по лошади. Вся четверка направилась в Шантийи к Понро, радостно их встретившему.
   — Надо вам было все же пристрелить Шарни. — Эта любимая идея Понро пока ещё владела его воображением. — Но вы прибыли кстати. Завтра поход. Король с принцами присоединится к нам в Компьене.
   На другой день в полдень все отправились в поход. Более радостных лиц, чем у новоприбывшей четверки, ехавшей в компании с Понро, было не найти. А когда Ладерут увидел пушки, он заметил, что будь он королем Франции, он бы приказал время от времени палить из пушек, ибо лучшей музыки он никогда не слышал.
   Все их путешествие до Фландрии составило сплошной праздник. Повсюду их встречали криками восторга и воздушными (иногда и не только) поцелуями. Но так было лишь до границы. Во Фландрии их встретили штыками.