Наверное, к Криту, туда, где он будет его ждать.
Страт выпрямился в седле, как вдруг услышал свист стрелы, так хорошо знакомый ему, участнику нескольких сотен боев и засад. Лучник промахнулся, и стрела ударилась о стену. Спрыгнув на землю, Страт попытался увести лошадь с линии огня, зная, что поступает неразумно. Ему следовало бы воспользоваться как прикрытием этой глупой, доверчивой лошадью, которая была единственной, кто в этом мире ни разу не предал его.
Жеребец фыркнул, насторожился, но с места не двинулся. Уже готовый укрыться за конем, Страт заколебался на миг, промедлил в неверии какую-то десятую часть секунды…
…которой хватило на то, чтобы второй стрелой поразить его прямо в грудь. Нелепо повернувшись, Стратон упал на холодную, пахнущую яблоками мостовую. На пронзительно-белесом небе сияло яркое, странное свечение, а верхние этажи здания тонули в дымке. Рана практически не болела, а бывалые люди говорили, что такие раны самые опасные.
Мория видела, как он упал. Не раздумывая, девушка выскочила за дверь, не слыша криков Стилчо. Гнедой жеребец отчаянно бил копытом рядом с телом Страта. Мория рванулась к нему, но чья-то рука схватила ее и отбросила назад, в спасительную глубину дома. Только теперь девушка осознала, что секунду назад рискнула жизнью ради человека, который, как она знала, тоже был одним из Ее свиты и которого она видела всего дважды в жизни. Какую-то минуту назад он прошел мимо нее по лестнице, весьма чувствительно прижал к стене и выскочил из дома, точно его преследовали демоны.
Ей следовало бы быть осмотрительнее, ведь на службе у Ишад ей довелось испытать многое. Именно из-за того, что Страт был Ее человеком, а не по какой-либо иной причине рванулась она к нему, пока Стилчо, на взгляд девушки, нестерпимо медленно разводил руки, кутался в плащ и набрасывал капюшон на лицо, где жил лишь один глаз. Глубоко вздохнув, Стилчо рванулся на улицу, проскользнул под копытами жеребца к телу воина, схватил его за воротник и потащил Страта к двери. Его полуживое лицо сделалось яростным и бледным, рот судорожно ловил воздух, а волосы свисали на лоб редкими прядями.
— Прочь с дороги, — крикнул он ей, — отойди!
Мимо Мории с леденящим душу визгом пролетела стрела. Теперь и Мории довелось услышать этот столь многократно описанный узнаваемый звук. Спрятавшись за дверью, Мория приметила, что стрела вонзилась в ковер, тем временем Стилчо уже затащил Страта в зал.
Девушка навалилась на дверь, захлопнула ее, поспешно заперла на засов, затворила гардероб, захлопнула окно и быстро пригнулась, задергивая занавески и задвигая шпингалеты
— Ши! — крикнула она. — Запри дверь на лестницу! Живее!
Кто-то ломился на кухню. На улице по-прежнему слышался стук копыт, это жеребец с ржанием продолжал кружить под окнами. В дверь черного хода тоже кто-то забарабанил.
— Наверх, — скомандовал Стилчо, поднимаясь от лежащего без чувств пасынка.
Вытащив нож, он принялся разрезать материю вокруг раны. Ранение не был таким уж опасным, легкое не было задето, но стрела повредила одну из артерий, оттого всюду были следы крови: на одежде, на ковре, на полу. Он обратил к женщине свое бледное, искаженное от усилий лицо.
— Женщина, не забудь про замки! И смотри, поосторожней!
Мория судорожно вздохнула.
— Помоги ему, — простонала она выбежавшему в панике повару, однорукому Ши, который был еще худшим поваром, чем она — воровкой. Тем не менее они знали слабые места в доме, а в услужении имелось немало слуг, знающих с десяток способов, как обойтись с ножом и веревкой. Не обращая более внимания на Ши, Мория устремилась наверх, забыв про боль в ноге. Теперь ее охватил жуткий страх, что откроется какое-нибудь окно и враг сумеет пробраться на верхний этаж…
Дойдя до спальни, Мория замерла на пороге, не в силах ступить дальше.
Из горла девушки не вырвалось ни звука. Она выросла на улице, видела трупы и даже нескольких человек отправила на тот свет сама.
Тем не менее, при виде того, который еще совсем недавно спал с ней, а ныне валялся мертвым в спальне, сердце девушки сжалось в комок, колени подкосились и в горле застыл ком. Тяжело вздохнув, Мория на четвереньках пробралась к окну и задвинула шпингалеты.
И тут же рванулась прочь из нагоняющей страх комнаты вниз по лестнице, к Стилчо, ныне ее единственному союзнику, и к пасынку, который еще совсем недавно, так же как она, стремглав летел вниз по ступеням.
Он по-прежнему лежал на полу у лестницы. Стилчо подложил ему под голову свой плащ и склонился над ним. Почувствовав ее приближение, мертвяк поднял голову, и Мория заметила, что лица обоих одинаково бледны.
— Его зовут Стратон, — сообщил Стилчо. — Это Ее любовник.
— Т-тасфален м-мертв, — только и смогла ответить Мория. Она хотела было сказать мой любовник, но это было бы не правдой. Тасфален оказался единственным порядочным человеком, который обошелся с ней лучше, чем все остальные, и так глупо умер. Он умер от Ее рук, и не было в этом вины Страта, ведь Мория знала, с кем она его оставила.
Воровка вдруг почувствовала, как выступили на глазах слезы и как болят раны.
— Что теперь делать? — спросила она, облокотившись на перила, и беспомощно смотрела на Стилчо и умиравшего на ковре человека. Стилчо сломал стрелу, но наконечник остался в ране, зажатый сочащимся кровью мясом. Стрела вонзилась меж ребер, они могли ослабить удар, но кто знает, что она повредила еще. — Боги, неужели же он умирает?
Стилчо взял в руки обломок стрелы, он был окрашен в синий цвет.
— Метка Джабала, — заметил он.
По телу Мории пробежал холодок. Когда-то и Джабал тоже владел частичкой ее души, это было до того, как Ишад взяла ее к себе и привела в этот дом, где Мория более не чувствовала себя в безопасности.
— Ты знаешь, как вытащить ее?
— Я знаю как, но у меня нет инструментов. Этот твой… однорукий повар… побежал в кухню за ножом, мне нужно вставить ножи с двух сторон наконечника. А еще мне нужно полотенце и горячее масло. Ты можешь заставить слуг действовать?
— Они заперлись в людской, вот в чем дело! — Тишина на другой половине дома неожиданно получила свое объяснение. Мория преисполнилась ярости. Прекрасно зная, с кем имеет дело, она направилась через зал…
…и вскрикнула от вспышки молнии и раската грома над перекрытием крыши. Порыв ветра чуть не сбил ее с ног.
Обернувшись, Мория увидела Хаута, сбросившего с себя плащ и держащего в руке глиняную Сферу, которая то исчезала, то на доли секунды появлялась, вращаясь и сверкая драгоценными камнями.
Хаут улыбнулся, 'оскалив зубы, и отпустил Сферу, которая повисла прямо посреди зала, вращаясь и сверкая то ослепительной белизной, то тысячей красок. Свет озарил Морию, Хаута и прихожую. Выждав мгновение, Хаут снова схватил Сферу и провел свободной рукой по волосам, напомнив этим детским жестом того Хаута, которого Мория знала, который спал с ней и был к ней добр. Перед ней стояли в одном лице два человека: маг, которого она страшилась, и человек, который дарил ей подарки, любил ее, но и вовлек себя и Морию во все это чудовищное действо.
Что бы он там ни заполучил в свои руки, это явно не было обычной вещью, и, безусловно, Госпожа не могла такого желать. Мория знала, что может значить этот его взгляд и эта сверкающая штуковина. Внутри у нее все похолодело, а от застарелого отчаяния девушка почувствовала только усталость и гнев.
— Хаут, черт тебя побери, чем ты занимаешься.
Он ухмыльнулся в ответ, светясь от удовольствия. Однако стоило Хауту перевести взгляд с нее на Стилчо и раненого, как ухмылка сменилась любопытством.
— Ну, — заметил он, подходя ближе и крепко сжимая странный, столь драгоценный для него шар. — Ну, — повторил он, глядя на Стратона, — какая птичка залетела в наши сети?
— Ты можешь ему помочь, — вспомнила о своей раненой ноге Мория и загорелась на миг надеждой. — Ты можешь ему помочь. Сделай что-нибудь.
— Безусловно. — Наклонившись, Хаут коснулся ботфорта Стратона, и от этого прикосновения все тело Стратона, напоминавшее уже скорее мертвое, чем живое, дернулось. Послышался вздох. — Как это произошло?
Мория открыла было рот, но Хаут остановил ее,
— Все нормально, — раздался его голос. — Ты мне сказала. — Обхватив рукой колено Стратона, он сжал его так, что от напряжения побелели пальцы. — Привет, Стратон.
Глаза раненого открылись. Стратон попытался было приподнять голову с плаща и, возможно, успел заметить Хаута, прежде чем его лицо снова исказила гримаса боли.
— Проклятье, — только и смог проговорить он, роняя голову. — Проклятье.
— Воистину так, — отозвался Хаут. — Как оно тебе, ранканец?
— Хаут! — вскричала Мория, когда пасынок испустил нечеловеческий крик. Обеими руками девушка принялась трясти нисийца за плечи — Хаут, не надо!
Хаут перестал и медленно поднялся на нога, по-прежнему держа в руке Сферу. Мория отступила на шаг назад, но заставила себя остановиться, сжав зубы. Ее тело содрогалось от угрозы, которую таил взгляд незнакомца, в чьих глазах не было ничего от прежнего Хаута. В нем таилось нечто ужасное, нечто изнутри касающееся ее души так, что она постоянно чувствовала напряжение.
— О, мне известно, что ты натворила, я знаю все, что ты скажешь в свое оправдание и что ты по-настоящему думаешь. Мория, поверь, это нечто большее, чем простая попытка. — Хаут провел пальцем по ее подбородку. — Мория, ты представляешь, это и впрямь может оказаться сущим бременем.
— Хаут…
— Ишад больше не властна над тобой. Теперь я — твой господин, и мне принадлежите ты, Стилчо и этот дом со всем его содержимым. В твоей спальне мертвец. — На губах Хаута мелькнуло подобие прежней улыбки. — Ты хочешь, чтобы я убрал его?
— О боги, нет, нет… — Мория подалась прочь. Он и впрямь может и убрать его, и даже… Она читала это в его глазах, где нечто от Ишад смешалось с его мрачноватым юмором и неистовой злобой раба. — О боже мой, Хаут…
— Стилчо, — Хаут повернулся лицом к нежити, — у тебя теперь есть спутник.
Стилчо ничего не ответил, лишь сжал плотнее губы.
Наверху послышались странные звуки, заскрипел расшатанный столик, который стоял прямо подле кровати. По спине Мории пробежал холодок.
— Хаут, останови это!
— Как, разве тебе не хочется вернуть своего любовника?
— Он не был, не был моим любовником, этот бедный, проклятый человек, на которого она наложила руки, а я просто… я просто… мне стало жалко его, вот и все, мне стало жалко его, он был хороший… Запомни, Хаут, я не твоя чертова собственность, так же как и не Ее, и можешь, если хочешь, отправить меня в Ад, потому что я уже досыта нахлебалась от вас от всех!
Мория умолкла, не в силах разжать кулаки. Она ожидала удара, взрыва, любой другой чародейской штучки и понимала, что повела себя как дура. Лицо Хаута сначала исказилось, потом разгладилось, и что-то поплыло через ее сознание, точно вода паводка.
— Поздравляю, — заметил Хаут, — но у тебя нет выбора, мир не даст его тебе. Но дам я, ибо у меня есть власть, и ты это знаешь, и Стилчо это знает. Мория, а тебе нужна власть? Будь у тебя хоть частичка дарования, я дал бы ее тебе. Тебе нужны любовники, они будут у тебя, много и на любой вкус, а когда у меня будет настроение, ты позабавишься и со мной. А может, тебе понравится Стилчо, ведь Ишад наверняка обучила его разным интересным штучкам. Я не ревнив.
Как же.
Брови Хаута угрожающе выгнулись, в холодных глазах мелькнуло удивление.
— Только насчет твоей преданности, — ответил он. — Это — да, а то, с кем ты спишь, меня не касается. Я никого не считаю своей собственностью, Мория.
Раб, припомнила она, как припомнила и следы от ударов кнутом на его спине. Лицо Хаута ожесточилось.
— Я был посвящен в ученики на Стене Чародеев, — заметил он, — а Ишад оказалась настолько глупа, что взяла меня к себе. Теперь у меня есть то, что я хотел. У меня есть этот дом, способность творить нужные мне вещи, и в моих руках один из врагов. Это только начало, разве не так?
Он посмотрел наверх. Мория невольно проследила за его взглядом и увидела, что на ступенях стоит полуобнаженный Тасфален. Волосы его были всклокочены, словно он только что проснулся.
Было нечто не правильное в том, как он стоял, в замедленной реакции, в том, как он безвольно взялся за поручень. Вроде бы живой, он словно не понимал, что с ним произошло, или же никого не видел в зале.
— Тело действует, — заметил Хаут, — но боюсь, что сознание уже умерло. Память не есть просто то, что было, и душа не может удержать отдельные фрагменты, поскольку, как тебе известно, разложение идет очень быстро и некоторые части его мозга уже успели пострадать. Но ему ведь и не нужна душа, правда? Для моих целей она ему совсем не нужна.
— Ты сказал, что поможешь мне, — заметил Стилчо, по-прежнему стоявший рядом с раненым пасынком.
— Что? Да, в конечном итоге. — Тело, некогда именуемое Тасфаленом, спустилось по ступеням вниз с выражением полнейшего безразличия. — Особой силы воли в нем не чувствуется, но ему она тоже ни к чему, ведь так?
Тело Нико содрогнулось от очередного приступа. Джихан открыла ему рот, и Темпус с усилием вставил туда маленькую деревянную планку; кто знает, откуда приволок ее Рэндал и где он сумел ее отыскать. Из своих магических запасов Рэндал достал кое-что еще: пластины брони, которую он носил. Планка предохранит зубы Нико, а пластины Рэндал решил приладить так, чтобы спасти тело, которое пыталось перебить самому себе хребет.
Нико отчаянно застонал и изогнулся с такой силой, которая, как думал Молин, уже должна бы уйти из этого разбитого тела. Что и говорить, его собственные мускулы ныли от напряжения, а тело покрылось потом.
— Оно убивает его, — завопил Темпус, отодвигая в сторону Рэндала вместе с его побрякушками. — Останови его, Джихан, держи Нико. Держи Нико…
Темпус обхватил больного что было силы, закрыл глаза и попытался пробиться через барьер, который возник в сознании Нико. Молин поспешил ему на помощь, за ним последовал Рэндал.
От бушевавшего урагана стенали, ломались и падали деревья. Сотрясалась земля. Ишад обхватила спящего с одной стороны, а белый силуэт Джанни — с другой. Ветер стал более холодным, а нечто, пытавшееся растворить Врата, — более могущественным.
Ишад знала, что даже Роксана напугана случившимся.
— Прочь! — прокричала Ишад. — Ведьма, ты проиграла, оставь его и покинь это место!
— Я знаю, что мне делать, — донесся ответ. — Отдай мне Нико.
— Дура, — пробормотала Ишад, выпрямляясь. — Роксана, тебе его не получить. Я пошлю его душу в Ад раньше, чем ты наложишь на него руки, ты слышишь?
А тогда Врата и впрямь откроются, словно разверстая дыра в мировой субстанции, которая поглотит всех. Ишад не блефовала, говоря, что не позволит этому произойти. Она не знала как, так же как не ведала этого и Роксана, но, если этому не воспрепятствовать, из открывшейся дыры прорвется наружу нечто, которое заберет с собой спящего, и когда это случится, кусающая себя за хвост змея охватит кольцом всех, и ее творения, и дела рук Роксаны.
Над головой Ишад бушевал ураган.
Нечто подавало знак о своем появлении. Сверкали молнии, тряслась земля, внезапно появившийся огненный жезл ударил о землю рядом с Вратами.
Ишад вдруг ощутила, что она и Джанни больше никого не держат, спящий точно истаял. Небо вновь разверзлось громом и молниями.
Некий темный силуэт вылетел с луга, чтобы смешаться с этой клубящейся массой серых облаков в ночи, которая приготовилась извести все живое.
Свободный глаз Нико открылся. Тело воина дернулось под стальной хваткой Джихан и весом Темпуса, и Молин содрогнулся от крика, который прорвался сквозь кляп. Дайте ему умереть, молил он, а в это время из-под остатков брони выбрался Рэндал и достал кое-что еще. В руке его появилась картина.
— Огонь, — прохрипел чародей, и Молин сразу понял, что намеревается предпринять маг. На миг ему в голову пришла нелепая мысль, что от свечки может начаться пожар, хотя плотно насыщенный магией воздух способен был сопротивляться уничтожению.
— Огня! — кивнул Молин жрецу, который склонился над распростертым телом Ишад. Жрец принялся озираться по сторонам, но Рэндал, не дожидаясь окончания его поисков, схватил со стола пригоршню свитков и бросил их в тлеющие угли очага. Поднялись язычки пламени, и он сунул туда же картину, на которой были изображены Темпус, Нико и Роксана. От картины пошел дым. Молин оперся руками о спинку кресла и дрожал, глядя, как Рэндал удерживает в очаге горящее полотно. Лицо его исказилось от боли, когда язычки пламени поползли по рукавам одежды, по волосам, маг завертелся, подобно уличному жонглеру, пытаясь сбить пламя. Вверх заструилась причудливая смесь из черного и серебристого дымов. Запахло серой, и из дыма появилась тень, дохнувшая невероятной злобой. Застонав, жрец закрыл лицо руками, и в этот миг рассеялась тьма.
Нико вдруг замер, точно мертвый, а из носа и уголков рта, где была зажата планка, потекли струйки крови. Джихан казалась озадаченной, Рэндал сжал губы в гримасе боли. Маг тяжело дышал, по его лицу ручьями стекал пот, а руки покраснели и почернели от дыма.
Послышался шелест материи. Молин растерянно оглянулся и увидел, что Ишад поднялась на локте. Черные волосы закрывали ей лицо, но, когда она глянула на Нико, взгляд ее был угрюмым и усталым.
Темпус потянулся и поднялся с пола. Подбородок наемника то и дело подергивался, когда он глядел на лицо Нико, пока Джихан осторожно извлекала планку. Она закрыла пасынку рот, хотя кровь еще продолжала идти.
— Он жив, — раздался усталый, хриплый голос Ишад, — и он свободен от нее.
— Но не от этого, — завопил Темпус, — не от этого.
— Оставь это! — закричала Ишад, но голос ее прервался. Ведьма выпростала другую руку и перенесла на нее тяжесть тела. — Оно не свободно. Пока. Не пытайся с этим бороться, это не та вещь, с которой ты в состоянии справиться. Я тоже не способна на это и не горю желанием заключить сделку подобного рода.
— Сделай это!
— Нет! — Ишад подтянула колени и рывком поднялась на ноги. — У него по-прежнему есть Джанни, а Джанни в той земле достаточно силен, чтобы охранить Нико до его пробуждения. Роксана по-прежнему на свободе, ты слышишь меня? Она заключила пакт с этим существом. Я не знаю, где она, и твое присутствие там только навредит делу. Она получит то, что обещала, и только потом откроет Врата. Роксана потеряла силу, в этом наше преимущество, но если ты двинешься против ее союзника…
— Это еще не самое худшее, — сообщил ей Рэндал. — Воспользовавшись сумятицей, твой приспешник только что утащил Сферу. Я слышал его, но не успел вовремя до него добраться. Я верю, что ты в этом не замешана.
Ишад только открыла рот от удивления. Воздух содрогнулся, послышался кашель и стоны Нико. Подбородок ведьмы заострился, она сжала руки в кулаки.
— Это не моя идея, — только и ответила она, и оттого, что не прозвучало никаких проклятий, по спине Молина пробежал холодок, напомнив, с кем он имеет дело. — Ну что ж, — заметила Ишад тихо, — теперь мы знаем, куда направилась Роксана, разве не так?
— Не делай ему больно, — попросила Мория. — Хаут, не надо.
— Еще один из твоих любовников? — осведомился Хаут, пнув Стратона ногой.
— Нет. Во имя Шальпы…
— Твоего старинного покровителя. — Хаут отставил Сферу немного в сторону и провел рукой по подбородку девушки. — В самом деле, Мория, я сотворил из тебя даму, но посмотри на себя: от тебя несет, как от проститутки, и ты ругаешься, как старый пьяница. Когда-то ты носила нож за пазухой, и где он? Его нет, его стащил твой брат. Что за жизнь ты ведешь?
— Оставь меня в покое, черт побери!
— Милочка, тебе придется научиться сдерживать себя. Бери пример со Стилчо. Он превосходно научился думать совсем не о том, что меня может заинтересовать. Он частенько думает, каково это быть мертвым, в этом его главное оружие. Но временами я вижу и другие вещи в его голове, например, что он чувствует, когда люди шарахаются от него. Ведь это очень беспокоит тебя, Стилчо, не так ли? Ты поспешил подобрать этот кусок падали лишь потому, что это собралась сделать Мория, ведь смерть для тебя ничего не значит и ты хотел сделать то, что желает она, чтобы она стала смотреть на тебя без содрогания. Ты хочешь ее, разве не так, ты, жалкая пародия на живого человека?
— Прекрати, — закричала Мория.
— Я просто хочу, чтобы те, кого люблю я, знали себя так же, как знаю их я. Разве это не справедливо? Думаю, нам всем следует знать то, что хочет каждый. Ты хочешь с ним спать? Он этого просто жаждет.
— Очень смешно, — отозвался Стилчо. — Прости его, Мория, он не в себе.
Мория сцепила руки, пытаясь унять дрожь, сжала ими подбородок и посмотрела Хауту прямо в глаза.
— Знаешь, он хоть и мертвый, но у него по-прежнему есть сердце. А где же твое сердце? Неужели ты продал его?
Сильно, даже чересчур сильно. На миг она подумала, что за эти слова поплатится жизнью, и ей стоило бы испугаться, но крыса трусит только до тех пор, пока не окажется загнанной в угол. Стоит этому случиться, и она готова драться до последнего.
— Помни, это мой дом, и веди себя соответственно. Мне наплевать, что ты притащил с собой в этой дурацкой штуковине. Подними этого человека с пола, положи его на кровать, устрой где-нибудь другого беднягу, чтобы он не напугал до смерти моих слуг, и позволь мне пойти принять ванну. С меня достаточно.
— Вот это мне нравится. — Хаут потрепал ее по подбородку. Мория ударила его по руке. — Иди приведи себя в порядок. Об остальном я позабочусь.
Мории внезапно захотелось по-детски плюнуть ему в лицо, но вдруг взгляд ее упал на стоявшего далеко за плечом Хаута Тасфалена. До этого момента тот был недвижим, но сейчас его голова поднялась, глаза зорко посмотрели. Тело мертвеца выпрямилось, он издал глубокий вздох.
Это его чертов трюк, думала Мория, он решил напугать меня.
— Это не трюк, — спокойно заметил Хаут, холодно касаясь ее сознания. — У нас гости. Привет, Роксана.
Запыхавшийся, взмыленный Крит соскочил с седла на мраморный пол и в следующий миг уже поднялся по ступеням крыльца.
— Присмотрите за конем, — крикнул он привратникам, и, хотя это не входило в их обязанности, один из слуг поспешил выполнить указание. Крит двинулся по коридору размашистыми шагами, хотя ему очень хотелось бежать. Памятуя о том, ради чего он сюда приехал, Критиас посчитал нужным оставить свои привычки до другого раза.
Воин схватил за руку проходившего мимо мужчину средних лет, который оказался бейсибцем и глядел на него своими немигающими, лишенными возможности двигаться глазами.
— Где? Темпус? — выплюнул слова Крит, Он очень спешил, у него не было времени выбирать, пришлось просто схватить за руку первого попавшегося. Лучше бы, конечно, это был ранканец.
— В кабинете Факельщика, — шепнул бейсибец, Крит отпустил его и устремился дальше.
Крит миновал галерею, и его подкованные ботфорты загремели по мраморному полу, эхом раскатываясь под потолком. У кабинета толпились одетые в белые сутаны жрецы; дверь была открыта, и Крит направился к ней.
— Подождите, — попытался было остановить Крита один из них, но Крит отстранил его и вошел в кабинет, где царил хаос и пахло гарью.
Там были Темпус, Ишад, Малин и двое жрецов. Малина и жрецов Крит проигнорировал, он также намеренно не стал обращать внимания на гаснущий огонь, разбросанные повсюду частицы пепла и кучами валявшиеся манускрипты и книга.
— Они подстрелили Страта, — сообщил он. — Риддлер, приспешники твоей чертовой дочки подстрелили Страта. Они подстерегли его у дома Пелеса, и кто-то из домочадцев затащил его внутрь. Мы сейчас пытаемся нейтрализовать снайперов, засевших на крышах. Они взяли дом в кольцо и пока не смогли уложить только его жеребца. Дол он ранен в руку, у Эфиса две стрелы в ноге…
— Повтори, что? — Темпус схватил его за руку. — Что там произошло?
— Это все «навоз», эта банда негодяев! Однажды они уже покушались на него, и на этот раз им улыбнулась удача. Слух разнесся уже по всему городу, на улицах строят баррикады, поджигают дома, а у нас не хватает людей, чтобы поддерживать порядок в городе и одновременно бороться со снайперами. Они захватили всю улицу, так что мне пришлось сделать немалый крюк, прежде чем попасть сюда.
— Мой дом? — спросила Ишад. — Страт там?
— Они затащили его в дом Пелеса, и мы не знаем, жив он или нет.
— О боже! — раздался крик Темпуса. — Что делала твоя разведка?
Крит закусил губу. Нарезала круги вокруг твоей дочки, хотелось ему ответить, но он подавил в себе это желание.
— Нас провели, — только и смог вымолвить Крит.
— Темпус, — выбросил вперед руку Молин, видя, что тот собрался уйти. — Нико. Нико в опасности, ты понимаешь?
— Там Хаут, — заговорила Ишад, — а теперь еще и Роксана, в то время как ее союзник здесь, в Нико. Я вам нужна в обоих местах, но мы можем потерпеть поражение в одном из поединков. Вы стратеги, так что вам и выбирать.
Ведьма сделала шаг, окинула взглядом свое новое тело и снова подняла глаза, которые горели сверхъестественной чистотой.
— Дай мне это. — Роксана-Тасфален сделала шаг к Хауту, но тот отступил, крепко сжимая Сферу. Мория бессильно привалилась к перилам.