Тасфален. Тасфален. На него Ишад возлагала большие надежды. Вот жертва, в которой чувствовалась сила, совладать с таким мужчиной будет совсем не просто. Удовольствие можно будет растянуть на неделю…
Возможно, убеждала себя Ишад, Страт сможет ее понять.
Возможно, она еще сумеет пробиться сквозь стену недоверия, воздвигнутую вокруг себя пасынком, и научит его всему, что он должен знать. Его неудовлетворенность была достаточной целью, но знать, что ее голод угрожает ему, было просто невыносимо. И в этом ее слабость.
К тому же Ишад еще так и не разобралась с Роксаной. Нигде в городе Ишад не смогла обнаружить следов ее присутствия. Но ни то, что тупоумный демон не нашел Роксану, ни то, что сама она не обнаружила ни единого знака, указывающего на тот факт, что Роксана осталась среди живых, не могло заставить Ишад чувствовать себя в безопасности в момент слабости. Самое время для нисийской ведьмы попытаться достать ее ..
Нанести удар через Страта или через этого незнакомца Тасфалена, оттуда, откуда Ишад меньше всего ожидает опасности… через ее самое слабое место…
А она слепа и сознает это.
Вот зачем Ишад пришла сюда после напрасного убийства и потраченной впустую на розыск Роксаны ночи…
…Чтобы найти ее следы в будущем.
Внутри лавчонки горел свет, давая понять, что внутри не спят. Ишад могла бы сама открыть дверь, но решила постучать и подождать, пока ей откроют.
Послышались тяжелые шаги. Приподнялась задвижка глазка, чей-то внимательный глаз посмотрел наружу, и задвижка вновь опустилась.
Ишад постучал вторично. Внутри послышались голоса, стукнул отодвинутый засов, открылась дверь.
На пороге стояла С'данзо Иллира. В тени по правую руку от нее маячил Даброу с угрюмым и хмурым лицом. Сама Иллира выглядела заплаканной и при виде Ишад поплотнее закуталась в толстую шаль, словно посетительница принесла с собой колючий ветер — Похоже, до вас дошли новости, — проговорила низким голосом Ишад, остро чувствуя присутствие Даброу. Заставив себя успокоиться, она сосредоточилась только на женщине, на неизбывном материнском горе. — С'данзо, прошлой ночью с твоим сыном был чародей, я тоже могла бы, но сегодня вечером мои способности… не сработают. Может, позднее, если ты решишь, что во мне есть нужда.
— Садись. — Иллира еле заметно махнула рукой, и Даброу освободил скамью. — Я готовила чай… — Возможно, С'данзо посчитала визит Ишад за выражение соболезнований, а может, за некий знак надежды. Быстро отерев худой рукой слезы, Иллира повернулась к печи, где кипел чайник. Обычное гостеприимство, за которым наверняка крылось нечто большее.
— Скажи, ты видишь во мне надежду для твоего сына?
— Я не вижу Артона. Даже не пытаюсь. — С'данзо разлила по чашкам чай и взяла одну себе, не обращая внимания на две другие.
Даже не пытаюсь.
Мать, чей сын лежит больной во дворце рядом с умирающим богом, должна попытаться. Возможно, здесь уже побывали жрецы или посланец от Молина, принеся весть, а может, она сама увидела это в себе, в распадающихся небесах, в чайных листочках или бог еще знает в чем.
Эта мысль прояснила сознание Ишад.
— Неужели ты думаешь, — спросила она, прихлебывая чай, — что твоим сыном пренебрегут ради другого мальчика? Уверяю тебя, такого не случится. Рэндал очень опытный кудесник, и тебе наверняка незачем волноваться, на чьей стороне ныне боги. В чем причина твоего беспокойства?
— Я не знаю… не могу увидеть.
— Я могу рассказать тебе, что происходит. — Ишад прикрыла глаза, почувствовать Рэндала за работой оказалось совсем не сложно. — Дети сейчас спят, боль слабая, и сила бога держит твоего сына живым… — Ишад запнулась, внезапно почувствовав резкий приступ боли, пронзивший закрытые глаза. Колдовской огонь. — Рэндал. — Открыв глаза, Ишад снова очутилась в маленькой, тесной комнатенке, рядом с изможденной С'данзо. — Меня могут призвать помочь. Но сейчас моя сила блокирована. Ты должна помочь мне. Скажи: где Роксана ?
С'данзо в отчаянии затрясла головой. Золотые серьги качнулись и звякнули.
— Я не могу видеть настоящее. Я не могу…
— Отыщи ее следы в будущем. Отыщи мои. Найди своего сына, если сумеешь. Она наверняка направится к мужчине по имени Никодемус. Темпус, Критиас, Стратон — вот главные объекты ее атак.
Быстро подавшись в сторону, С'данзо схватила с полки небольшую коробочку.
— Даброу, пожалуйста, — попросила Иллира, когда великан попытался вмешаться. Он отошел в сторону, а гадалка тем временем опустилась на пол и разложила карты.
Чушь, думала Ишад, однако что-то задергалось в завитках волос у нее на шее. Она подумала о волшебном потоке, по-прежнему наполнявшем дувшие в Санктуарии ветра, и вспомнила, что изначальное знание не относится к числу ее способностей. У нее не было возможности оценить то, что делала С'данзо. Кто знает, какое волшебство таится в этом ином виде ведовства.
Карты буквально летали в тонких сильных пальцах, укладывались рядами, снова перетасовывались, меняя лица.
Выложив последнюю, Иллира поспешно отдернула руку, точно изображенная на ней змея ожила.
— Я вижу раны, — начала Иллира. — Вижу возвращенную любовь. Ведьма, власть, смерть, замок. Я вижу сломанный жезл и искушение… — Поверх легла другая карта. Сфера.
— Объясни.
— Не знаю как! — Трясущимися пальцами провидица теребила карты. — Я вижу поток. Изменение. — Она указала пальцем на фигуру в плаще с надвинутым капюшоном. — Вот твоя карта: восьмая из Воздуха, Госпожа Бурь — толковательница таинств.
— Жрица! Только не я!
— Я вижу урон тебе. Вижу огромное зло. Вижу возвращенную силу. Карты ужасны — Смерть и Изменение, и так везде — только смерть и изменение. — С'данзо подняла голову, по щекам ее текли слезы. — Я вижу урон тебе в твоем начинании.
— Ясно, — глубоко вздохнула Ишад, она все еще держала в руках чашку. — Прошу тебя, выполни мою просьбу, провидица: найди мне Роксану.
— Она и есть Смерть. Смерть на лугу. Смерть на водной глади…
— В Санктуарии нет лугов, женщина! Соберись!
— В тихом месте. Смерть в месте концентрации силы. — Из-под закрытых век пророчицы текли слезы. — Ущерб и возвращение — это все, что я смогла увидеть. Госпожа, оставь в покое моего сына.
Ишад отставила в сторону чашку, встала, набросила на плечи плащ. С'данзо подняла голову. Ишад не сумела найти слов утешения.
— С ними Рэндал. — Это было лучшее, что пришло ей в голову.
Ишад повернулась и вышла на улицу. В крови с неудержимостью прилива бушевала сила. Колдунья вдыхала ее с ветром, ощущала ее присутствие в придорожной пыли. Расстроенная Ишад с легкостью могла бы сровнять с землей домик С'данзо или, подняв из очага пламя, превратить в пепел Иллиру и ее мужа.
Так отплатить невинной женщине за чашку чая! Подавив бушевавший в крови огонь, Ишад жадно пила ветер, глядя на занимавшийся день.
— Я не смогу, не смогу, не смогу! — запричитала Мория и бросилась вниз, в зал, окруженная ворохом юбок и лент. Хаут успел схватить ее за руку. По лицу девушки текли слезы, из прически выбилась непокорная прядь. Мория судорожно всхлипывала, глядя на Хаута глазами, полными слез.
— Ты справишься. Только ничего не говори обо мне.
— Тогда возьми его с собой! — Девушка указала рукой на кабинет, где перед камином сидел с бокалом вина в руке мертвец, на глазах становившийся все более безобразным. — Убери его отсюда. Ради бога — убери его отсюда!
— Ты справишься, — повторил Хаут и поправил всхлипывающей девушке непослушную прядь, закрепив ее заколкой. Потом, стараясь не испортить грим, утер Мории слезы и нежно поцеловал ее в соленые губы. — Справишься. Моя храбрая Мория, все, что от тебя требуется, это не упоминать обо мне. Скажи, что я исполнил поручение и вместе со Стилчо отправился в магазин поискать замок для твоей спальни. Думаю, такой ответ ее устроит? Обещаю тебе…
— Но ты можешь воспользоваться колдовством.
— Дорогая моя, я-то могу, но там, где нужен перочинный нож, топором обычно не пользуются. Я сомневаюсь, что тебе очень понравится, когда служанку разнесет в клочья при попытке войти. А теперь отправляйся наверх, поправь макияж…
— Не уходи! Останься здесь! Скажи Ей сам, что это ты сделал меня красивой.
— Мы уже говорили с тобой на эту тему! Ей все равно. Уверяю тебя, у Нее в голове много разных забот, и ты там — на последнем месте. На самом последнем. Делай свое дело, будь грациозной и красивой, какой я помог тебе стать, и Госпожа будет счастлива за тебя. Улыбайся. Улыбайся каждому. Но не слишком часто. Эти люди давно не бывали на подобных раутах, а потому не пытайся привлечь их внимание. Веди себя спокойно, мысленно я с тобой. — Он поцеловал ее в бровь и, проследив за внезапно изменившим направление взглядом Мории, увидел тень на пороге кабинета.
Там стоял пахнувший вином Стилчо. Его худое бледное лицо под шапкой темных волос казалось необычно угрюмым.
— Госпожа, — тихо произнес Стилчо, — очень сожалею, что потревожил вас.
Мория застыла, точно пораженная громом.
— Пойдем, — сказал Хаут, схватив Стилчо за руку и толкая его в сторону двери.
— Я не смог найти его, — доложил Темпусу Крит. Своей штаб-квартирой во дворце Темпус избрал зал рядом с покоями, из которых лестница уходила наверх, туда, где творились дела, о которых Крит предпочитал оставаться в неведении.
Темпус сделал отметку на карте. Комната обилием книг и свитков напоминала скрипторий. Они заполняли стол, валялись на полу. Полуденный свет тускло пробивался сквозь окно. День выдался хмурым, и серые густые облака готовы были с минуты на минуту разродиться дождем. Встав из-за стола, Темпус подошел к окну, скрестил за спиной руки. Блеснула молния, и в густом воздухе прокатился гром.
— Он появится, — вымолвил наконец Темпус. — Ты был в домике ведьмы?
— Дважды. Я… — Повисла пауза, и Темпус мгновенно повернулся к Криту лицом. — …Дошел до двери.
В устах Крита слово «дверь» прозвучало как «врата Ада». Воин намеренно сделал непроницаемое лицо, и Темпус вопросительно повел бровью.
— Король Корфоса, — произнес Крит загадочно
— Похоже.
Король пригласил своих противников на переговоры. Во время обеда лучники окружили балкон, где сидели гости, и перебили их всех. Колдовской огонь прекрасно подошел бы для той же цели. Ничто не ново под солнцем, шептал один внутренний голос, в то время как другой вызывал из памяти погибших друзей. Наши измученные души должны получить свободу. Иногда казалось, что прошлое возвращается Корфос и некая усадьба в Санктуарии. Неужели то, что случилось тогда, произойдет с беспощадной необходимостью снова? Темпус порой шел на риск ради самого риска или в силу некой порочной склонности, но он никогда не посылал без цели на риск своих людей.
Крит застыл, подобно статуе, на лице ясно читались обуревавшие его желания. Между бывшими напарниками пробежала кошка, теперь брат охотился на брата и готов был исполнить любое приказание.
— Не беспокойся, ведьма сможет его найти, даже если он не объявится сам, — сказал Темпус и показал рукой на дверь. Крит понял намек и вслед за Темпусом направился в зал. — Будь вовремя.
— Как Нико?
— Лучше.
Почувствовав по тону, что разговор закончен, Крит направился прочь. Заложив руки за пояс, Темпус провожал его взглядом, пока воин не превратился в тень, двигавшуюся по мраморным ступеням лестницы к выходу.
Нико был там, где он никак не должен был оказаться.
Хлопнув рукой по бедру, Темпус зашагал вниз по другой лестнице. Поднимавшиеся навстречу разодетые в шелка жрецы распластались по стенам, уступая ему дорогу.
Темпус шел и шел через двери, вот уже почти не стало слышно грома, и наконец открылась последняя дверь, обнажив проход в сокрытую глубоко в недрах дворца Святая Святых. Войдя внутрь, Темпус увидел кровать, полдесятка жрецов и чародея. Аромат в комнате был такой, что можно задохнуться. Едва слышно всхлипывал ребенок.
— Приведи Нико, — приказал Темпус проходившему мимо жрецу, и тот поспешил в боковую комнату, куда сам Темпус не имел ни малейшего желания заходить.
От неприятного запаха у него свербило в носу, вот-вот грозила разболеться голова. Он чувствовал закипавшее раздражение не то злость на Нико, не то недовольство копошившимися жрецами, их несвязной болтовней и дурно пахнущими снадобьями кудесника. А может, весь мир просто сошел с ума. Тем временем жрец подвел Нико к Темпусу. Один глаз Нико был наполнен странной желеобразной кашицей, вокруг второго залегли черные круги.
— Проклятье, — рявкнул Темпус, — неужели обойтись нельзя без дыма? — Взяв Нико за руку, он вывел его на чистый воздух, прикрыв за собой дверь. — На сей раз я тебе приказываю: отправляйся в постель.
— Не могу спать, — ответил Нико. Его каштановые волосы, перехваченные легкомысленными ленточками Джихан, спадали на брови — Бесполезно…
— Врешь. — Темпус твердо взял его за руку и повел обратно.
— Я видел Джанни, — пробормотал рассеянно Нико. — Я видел его там…
— Ты ничего не видел и не увидишь, пока не бросишь заниматься глупостями, предоставив всякую чушь жрецам.
— Рэндал…
— …сам обо всем позаботится. — Темпус довел Нико до спальни, отворил дверь и усадил его на широкую постель — Оставайся здесь. Надеюсь, мне не придется присылать к тебе стражу?
— Хорошо, — пробормотал Нико и присел на край кровати
У Темпуса на теле не было ни единого шрама. Раны залечивались сами собой, не оставляя следов, а вот Нико ходил украшенный шрамами, весьма уязвимый, как все, кого любил Темпус.
— Оставайся здесь, — сказал слишком резко Темпус. — У меня и так полно забот, чтобы следить еще и за тобой.
Нико молча подчинился, лег и закрыл глаза, хотя собирался сделать совсем иное. Темпус пожал его руку и вышел прочь.
«Может быть, отказаться от ужина, — размышлял он. — Какая в нем польза? Как я мог вообще согласиться?»
Цель Темпуса была в умиротворении города. Он хотел понять намерения ведьмы, а также посмотреть, чего сумел добиться Страт, пока управлял городом. Тогда ему представлялось разумным согласиться. Мог также представиться неплохой случай попробовать разорвать их союз. «…Наши измученные души…» Одной из таких душ как раз и был Страт, и лучшего варианта увидеть его, чем на банкете его любовницы-ведьмы, Темпус придумать не смог.
Но зачем встречаться с ними?
Вот в чем вопрос. Темпус подумал снова о Корфосе, стрелах, отравленном вине и об императоре.
Темпус не привык, когда ему в лицо бросают перчатку, однако принимал к сведению подобную возможность развития ситуации.
В открытую дверь непрерывным потоком вливались гости, прибывшие кто конным, кто пешим. Фойе наполнял звон мечей и бряцание шпаг хищных на вид людей, которые даже на званом ужине предпочли не расставаться с оружием. Могучие руки то и дело подходили к ручке Мории, а та стояла неподвижным часовым на пороге дома, напоминая напудренный и надушенный манекен, словно автомат, повторяющий: «Как мило с вашей стороны, сир, спасибо, добро пожаловать», — и улыбающийся до боли зубовной. Руки, способные легко сокрушить ее пальчики, подносили их к мягким губам, к лицам, украшенным бородами и усами, смуглокожим, белокожим, гладким, меченным шрамами, а она, заглядывая в лица гостей, вдруг почувствовала, что ее шелковое платье слишком длинно, парфюмерии слишком много, а ее саму оценивают наряду с вазами и столовым серебром. Ее, воровку!
Мужчины шли беспрерывной чередой, но вот высокая женщина с длинным хвостом волос сжала ладонь Мории куда крепче мужчин.
— Кама, — представилась гостья. Ее рука на ощупь была грубой, а в пронзительных глазах читалось нечто ужасное.
— Прошу вас, — выдохнула Мория. — Зал для гостей справа, вниз по лестнице — Выдернув пальцы, она в отчаянии отметила, что поток гостей и не думал спадать. Может не хватить вина Непокорная прядка выбилась из прически и скользнула вниз по шее. Мория едва успела поднять руки, чтобы с помощью булавки вернуть ее на место, как вдруг увидела, что стоящий перед ней высокий солдат вперил взгляд прямо в декольте ее платья. Девушка поспешно протянула ему руку. — Добро пожаловать, сир.
— Долон, — представился тот и двинулся вслед за наемницей, а по ступеням уже поднимались другие.
О Шальпа и Шипри, где же Госпожа и что мне делать со всеми этими ранканцами? Они знают, что я илсижка, они смеются надомной, они все смеются…
У дверей в сопровождении слуг появился мужчина. Сначала Мория приняла его за обычного прохожего, но, когда тот отпустил слуг и направился к ней, она поняла свою ошибку. Первый, кто не похож на солдата, подумала Мория, когда тот подхватил и поцеловал ее руку.
Мужчина выпрямился и посмотрел на нее. Светло-каштановые волосы, голубые глаза. Ранканец из ранканцев, вдобавок благородных кровей. Он уставился на нее так, словно открыл для себя некий новый загадочный океан.
— Тасфален Ланкотис, — пробормотал он, не выпуская руки Мории. — Вы — госпожа…
— Сир, — только и нашлась что сказать Мория, словно прикованная к месту пристально разглядывающим ее дворянином. Еще в большее смятение Мория пришла, когда Тасфален выдернул из шляпы черное перо и протянул его ей. — Как мило, — пролепетала Мория, хлопая глазами и не понимая, в чем дело. Или она сошла с ума, или очередной ранканец решил над ней посмеяться. Не найдя ничего лучшего, Мория укрепила перо у себя на груди, заметив, что ранканец проследил за ее движением и вновь уставился на нее, как на икону.
— Госпожа, — повторил он и снова поцеловал ее руку. Сзади уже выстроилась очередь из гостей. В преддверии возможных осложнений сердце девушки бешено забилось. Госпожа будет крайне недовольна. От этой мысли Морию бросало то в жар, то в холод.
— Господин…
— Тасфален.
— Тасфален. Спасибо. Пожалуйста, позже. Другие…
Он отпустил ее руку, Мория в отчаянии повернулась к гостям, прошла мимо каждого, здороваясь, и вдруг почувствовала, как у нее перехватило дыхание при виде новой пары гостей. Того, что повыше, она не раз видела издалека, когда он проезжал по улицам города на статном скакуне. Одет он был просто. Лицо его было гладким и холодным, и он показался девушке моложе, чем она полагала раньше, но это впечатление развеялось, когда мужчина поднес к губам ее руку и Мория случайно заглянула ему в глаза.
Застыв в немом ужасе, Мория с трудом заставила себя что-то промямлить и предложила потную ладошку его спутнику.
— Критиас, — представился тот. Мория назвалась, по-прежнему не в силах оторвать взор от человека, идущего по залу. Его вид пугал сильнее всех, кто когда-либо посещал эту усадьбу. Боги, где же Она? Собирается ли Она вообще быть здесь? Они украдут серебро, выпьют все вино, превратят дом в руины, а потом возьмутся за меня и убьют, наверняка убьют, чтобы отомстить…
Над усадьбой грохотал гром, плясали молнии, но по-прежнему ни капли дождя не упало на мостовую. До смерти напуганная, Мория выглянула в двери, отыскивая припозднившихся гостей. Порыв ветра подхватил ее юбки. Поддерживая руками прическу, Мория широко раскрытыми глазами наблюдала, как из-за угла, где останавливались всадники и нанятые Ишад нищие отводили коней в небольшой загончик позади дома, показался мужчина в плаще и капюшоне. Мории показалось, что это Стилчо, и она, удерживая руками прическу, со страхом ожидала его приближения. Однако мужчина оказался ей незнаком. Пришелец спокойно поднялся по ступеням, глянул на нее так, точно она была стеной, и лишь в последний миг сообразил, что перед ним кто-то стоит. Он отбросил капюшон, и на лице его отразилось смущение, что для Мории, насмотревшейся на каменные мрачные лица, показалось диковинным.
— Я должен быть здесь, — скромно заметил он.
Этот воин понравился Мории больше других. В нем было что-то человеческое. Не сводя с него глаз, девушка отошла в сторону.
— Вниз, в зал, — крикнула она ему вслед и, отметив, что на улице больше никого нет, захлопнула дверь. К моменту, когда Мория поправила юбки и наложила засов, мужчина уже шел по залу, самостоятельно отыскав лестницу.
Когда он подошел к гостям, в зале воцарилась мертвая тишина. Напуганная, что происходит что-то не то, Мория поспешила в зал, отчаянно махая рукой Ши, который в фартуке и белом халате показался из дверей.
— Нести еду? — спросил он.
— Подожди до прибытия Госпожи, — прошептала она. — До прибытия Госпожи, — повторила Мория, проскальзывая в обеденный зал, где было странно тихо. Последний из гостей и стоявший с другой стороны стола маршал неотрывно смотрели друг другу в глаза.
— Стратон, — наконец прозвучал голос Темпуса. Теперь Мория поняла, кто этот гость, и почувствовала озноб. Над усадьбой продолжал грохотать гром, а среди этих великанов с огромными мечами чувствовалось единодушное неприятие этого человека и его присутствия здесь. Один только Тасфален спокойно стоял с бокалом вина в руке и смотрел на Темпуса так, будто лишь теперь осознал, что оказался в очень опасной компании.
— Командир. — Стратон подошел к столу. Все выходило из-под контроля, Мория вошла в зал, напуганная и мучимая сомнениями.
— Наша хозяйка. — Тасфален заметил Морию и потянулся к ее руке. Кружева воротника душили девушку, не хватало сил для вдоха, воздух в одночасье стал тонким, напряженным и точно пронизанным энергией. Голова Мории кружилась после бессонной ночи и от запаха вина, которого она даже не попробовала. Девушка нерешительно сделала шаг вперед, и Тасфален взял ее за руку.
— Пожалуйста, — хрипло вымолвила Мория. — Прошу садиться. Ши… — Мория запнулась, подумав, что на званом ужине никто не зовет повара. — Пожалуйста, — повторила Мория, отчаянно пытаясь высвободить руку.
Темпус сделал шаг к столу. Сдвинься гора по ее желанию, и то это не произвело бы на Морию такого впечатления. От облегчения девушка едва не лишилась чувств, когда увидела, как все мужчины направились к своим местам у столов, которых, на удивление, оказалось столько, сколько нужно.
Темпус сел, а Тасфален тем временем повел ее вдоль рядов стульев, прямо во главу стола. Стратон — Ее Стратон — пошел по другому ряду туда, где сидели Темпус и Критиас, бросил плащ к остальным, сваленным горкой в углу, и тихо, ни на кого не глядя, встал за стулом, который выбрал для себя. Мория чувствовала себя так, словно шла над пропастью по тонкой веревке.
Тасфален подвел ее к центральному месту за столом для почетных гостей. В отчаянии Мория яростно покачала головой. Это было место Госпожи. Она сделала все так плохо! Она забыла принять плащи гостей, которые те побросали в углу или в лучшем случае повесили на спинки стульев. Еда запаздывала, нужно было бежать на кухню и заставить повара шевелиться…
Как по команде, присутствующие обратили свои взгляды на дверь. Ухватившись за резную спинку стула, Мория повернула голову и увидела в дверях Ишад. Колдунья сняла плащ и предстала перед гостями в иссиня-черном платье с глубоким вырезом. На лебединой шее сверкали сапфиры, а черные прямые волосы ниспадали с небрежной элегантностью.
Покинув свое место, Стратон в глубокой тишине подошел к Ишад и предложил ей свою руку. Та тихо приняла приглашение, и Стратон проводил хозяйку к столу. По-прежнему в зале висела мертвая тишина… Мория уже едва дышала. Корсет стягивал грудь, начала кружиться голова, она крепче уцепилась за стул. Ишад по пути к своему месту остановилась, оставила Стратона и предложила свою руку лорду. Воздух вокруг словно завибрировал, и Мория сделала шаг назад, давая возможность Тасфалену подойти к Ишад. Едва глянув на ведьму, девушка заметила, как побелели у той краешки ноздрей, на губах ясно читалась еле сдерживаемая ярость.
Он — Ее, подумала Мория, едва не падая с ног. Тасфален — Ее, остальное подразумевалось само собой. От безотчетного ужаса колени Мории свело судорогой, а в голове билась единственная мысль — исчезнуть отсюда. Перо на груди предательски колебалось при каждом вдохе. В воздухе запахло грозой. Стратон замер с застывшим лицом, по-прежнему не двигаясь.
— Лорд Тасфален, — поприветствовала мужчину Ишад и, протянув руку, мягко перевела взгляд на Морию. — Мория, дорогая. — Она притянула девушку к себе так близко, что та почувствовала мускусный запах духов Ишад, ощутила крепость ее руки и холодную сухость губ на щеке. — Ты великолепно выглядишь.
Мория пошатнулась. Ишад до боли сжала ее руку, а когда взгляды женщин на миг пересеклись, под ногами девушки точно разверзлась пропасть.
Наконец Ишад выпустила ее руку и подошла к Темпусу. Девушка снова схватилась за спинку стула и, скосив глаза, в немом ужасе наблюдала за лицом Темпуса и тем, с какой бережной деликатностью взял он маленькую ручку Ишад. Две Силы. Волосы у Мории встали дыбом, воздух пронизали незримые волны энергии.
— Я должен принести вам благодарность, — заговорил Темпус. — За Роксану.
Ишад на миг помедлила с ответом, выждав, пока утихнет очередной раскат грома.
— Добро пожаловать в Санктуарий, маршал. Вы вовремя прибыли.
О боги…
Ишад повернулась, позволив Темпусу и Стратону отодвинуть ее стул. Она села, следом заняли свои места гости. Мория осталась стоять как стояла, пока не заметила, что Тасфален отодвигает для нее стул. Подобрав юбки, девушка рухнула на сиденье, чувствуя, что нога решительно отказываются повиноваться.