Страница:
— Зачем?
— Твои волосы.
Марго дотронулась до своих коротко стриженных, огненно-рыжих волос.
— А что не так с моими волосами?
— Ничего — здесь и сейчас. И абсолютно все — в Нижнем Времени. Этот цвет бросается в глаза. Мы хотим привлекать к себе как можно меньше внимания. Чем незаметнее мы будем, тем лучше.
— И что же ты собираешься с ними делать? Покрасить их? — саркастически спросила Марго.
— Ага.
Она вытаращила глаза:
— Ох, ради Бога, нет.
Малькольм вздохнул:
— Я заранее знал, что тебе эта идея придется не по вкусу. Вот поэтому мне хотелось бы услышать мнение Кита.
— Насчет чего? — спросил Кит, выходя из ванной. Его единственной одеждой служило обернутое вокруг бедер полотенце, что было совсем ему несвойственно. У него были мокрые волосы, и он даже еще не успел побриться. Марго завороженно уставилась на него, она знала, что это невежливо, но ничего не могла с собой поделать.
На нем действительно были шрамы. Ужасные шрамы.
— Насчет волос Марго, — ответил Малькольм. — Мне кажется, что их следует покрасить.
Марго с трудом оторвала взгляд от иссеченного бичами торса Кита и посмотрела ему в глаза. Он проигнорировал ее испуганный вид и просто критически рассматривал ее некоторое время.
— Да, — произнес он наконец. — Не думаю, чтобы это было слишком важно пока что, но ты, наверное, прав. Она ужасно выделяется.
— Благодарю за комплимент, — проворчала Марго. Менее всего ей хотелось бы «выделяться», если привлечение к себе внимания может стоить ей таких же шрамов, как у Кита, но момент был очень неудачный. Она провела последние двадцать четыре часа, напрасно пытаясь запомнить латинские декленции и конъюгации и все эти названия форм глаголов и существительных. От этих неуловимых, изменчивых окончаний слов у нее голова шла кругом. Она старалась — по-настоящему старалась, — и вот теперь в награду за все ее труды они хотят, чтобы она покрасила свои чудные волосы в какой-нибудь гадкий, унылый цвет, чтобы он сочетался с той одеждой, которую они для нее выбрали.
Марго захотелось закричать или завизжать, или хотя бы пожаловаться, как это чудовищно несправедливо. Вместо этого она лишь стиснула зубы. Время уходило, а она была почти так же далека от разведывания прошлого, как в тот день, когда прошла через Предбанник и очутилась в Ла-ла-ландии, полная радужных надежд и понятия не имея, насколько убийственно трудным окажется их осуществление.
«Вот увидите, — пообещала она. — Как только мы попадем в Лондон, вы увидите. Я докажу вам обоим, что я смогу это сделать».
— Ладно, — сказала она наконец. — Наверное, мне придется отправляться в Нижнее Время, выглядя, как мокрая курица. Свен то и дело твердит: «Будь невидимой». Мне, наверное, следовало бы предвидеть, что к этому все шло, а? — Потом озорным тоном, превращающим горькую жалобу в веселую шутку, она сказала: — Давайте поскорее покончим с этим и отправимся в Нижнее Время, пока я еще достаточно молода, чтобы мне это понравилось!
Кит засмеялся, и даже Малькольм слегка фыркнул. Марго выскочила из номера, чтобы не выдать себя, расплакавшись. Малькольм догнал ее и пошел рядом.
— Знаешь ли, Марго, — дружески посоветовал он, — может быть, тебе станет полегче, если ты посмотришь на все это, как на самую смелую игру в переодевание, в которую ты когда-либо играла.
Она удивленно взглянула на него:
— Переодевание? Ох, черт бы меня побрал, я не играла в переодевание с тех пор, как… — Марго внезапно умолкла, вспомнив, как отец избил ее за то, что она без спросу намазалась маминой косметикой. — Ну, скажем, очень и очень давно, — вывернулась она, прикрыв свой промах веселой улыбкой. — Просто ты застал меня врасплох, и… ну… все совсем не похоже на то, чего я ожидала. Ну просто все.
— Обычно очень мало что в жизни происходит так, как мы рассчитываем, — сказал Малькольм без тени улыбки.
— Да уж наверное. Но почему мне должно это нравиться?
Малькольм бросил на нее острый, пронзительный взгляд:
— А никто и не требует от тебя, Марго, чтобы тебе это нравилось. А ты думаешь, я в восторге от того, что мне каждый день приходится выпрашивать себе работу, питаясь рисом и сушеными бобами и пряча в карман свою гордость, когда люди ведут себя со мной грубо, бессердечно или просто жестоко? Но я делаю это и улыбаюсь, потому что такова цена, которую мне приходится платить за верность моей мечте, за право жить так, как мне хочется.
Марго размышляла над этим, когда они вышли из жилой зоны и оказались посреди шумной толпы, заполнившей «Приграничный поселок». Какой-то мальчишка в слишком большой для него ковбойской шляпе и со слишком маленьким кожаным поясом с кобурой выстрелил из своего игрушечного шестизарядного револьвера в пикирующего птерозавра. Тот плюхнулся в рыбный пруд неподалеку.
— Я попал в него! — восторженно завопил мальчуган.
Птерозавр, ничуть не испугавшись, вынырнул из воды, держа в клюве извивающуюся золотую рыбку размером почти с него самого. Отец мальчика рассмеялся и подозвал малыша к себе. Тот с важным видом потопал к отцу.
Марго улыбнулась:
— Вот кто, по-моему, живет так, как ему хочется, а? — Затем более серьезно: — Не столь уж многим выпадает шанс хотя бы попытаться это сделать, верно? Мне кажется, ты первый из знакомых мне людей, который действительно делает это. — Кроме, возможно, Билли Папандропулоса, но его мечта больше походила на кошмар для каждого, кто оказывался рядом с ним. — Я завидую тебе.
— А знаешь, — тихо ответил Малькольм, — ты, наверное, первый человек, который мне завидует.
— Ха! Ну, значит, у тебя такие неважные друзья. Они не замечают того, что лежит у них прямо под носом. Деньги значат далеко не все в жизни. — Она вдруг покраснела, сообразив, что только что оскорбила всех друзей Малькольма, одним из которых был и Кит Карсон.
— Ты чертовски права, — с улыбкой ответил Малькольм. — Я рад, что ты начинаешь это понимать. До некоторых людей это так никогда и не доходит. Вот сюда. — Он кивнул в направлении «Римского города». — Лучше поторопимся, а то опоздаем.
Заведение Паулы Букер было запрятано в дальнем углу Общего зала. Марго ожидала увидеть что-то вроде парикмахерской. Но помещение, в которое они вошли, скорее напоминало приемную шикарной клиники. Они едва успели переступить порог, как из кабинета вышли двое мужчин. Один помогал идти другому, который неуклюже ковылял, словно от боли в паху. Первый сочувственно сказал:
— Если ты думаешь, что это ужасно, поглядел бы ты, что она сделала с моим.
— Ну да, — процедил второй через стиснутые зубы, — но пришивать целиком новую крайнюю плоть? Ох, как больно…
Марго ошеломленно глядела, как они вышли наружу через дверь приемной и затерялись в Общем зале.
— Что все это значит? О чем они говорили?
— Это были «веселые гуляки». — К изумлению Марго, на лице Малькольма застыла мрачнейшая из когда-либо виденных ею гримас.
— «Веселые гуляки»? — недоуменно повторила она.
— Они прибыли сюда для одного из секс-туров. Эти ублюдки отправляются в Нижнее Время и проводят там весь срок своего путешествия в разных борделях. Однако Паула по-своему заставляет их поплатиться за это. Делает им косметическую хирургию, которой они более чем заслуживают, чтобы их обрезание, в Верхнем Времени почти повсеместное, не вызвало подозрений. В большинстве тех мест, куда ведут Врата из ВВ-86, обрезание практиковалось лишь евреями. Антисемитизм был отвратительной чертой многих культур Нижнего Времени…
— А-а. Это скверная штука. Антисемитизм, я имею в виду.
— Да. Фанатизм мерзок. Но «веселые гуляки» заслуживают того, что им приходится перенести. Паула считает их находящимися где-то на уровне плоских червей, что, на мой взгляд, для них слишком почетное место на эволюционной лестнице. Она старается, чтобы они хорошенько помучились, прежде чем отправятся насиловать женщин. Если бы это могло сойти ей с рук, она бы их просто кастрировала.
Марго посмотрела вслед двоим удаляющимся мужчинам.
— Кто-то должен что-то сделать! Кто-то должен остановить это безобразие!
— Да, — сухо сказал Малькольм. — Кто-то должен. Но «Путешествия во времени» этого делать не станут. Они загребают свою долю денег от этого бизнеса. И правительство тоже. Чертову уйму денег. Половину «веселых гуляк» приходится потом держать в карантине, пока медики не вылечат подцепленные ими в прошлом венерические болезни.
— Это отвратительно!
— Я лично считаю, что их следовало бы просто бросать, как собак, в Нижнем Времени, чтобы они сдохли там от того, что подцепили.
Ни малейшая нотка снисхождения не смягчила тона Малькольма Мура. Совершенно неожиданно для себя Марго поняла, как сильно нравится ей этот гид по прошлому.
— Спасибо, Малькольм.
Он удивленно взглянул на нее:
— За что?
— Ни за что. Просто спасибо. Так что мы будем делать с моими волосами?
Он заметно вздрогнул и еще раз пристально оглядел ее, затем подошел к окошечку регистратуры и сказал:
— Малькольм Мур, мне назначено на 8:15.
— Присядьте, пожалуйста.
Долго ждать им не пришлось. Внутренняя дверь открылась, и перед глазами Марго появилась самая поразительная человеческая фигура, которую ей до сих пор случалось увидеть. Марго знала, что у нее отвисла челюсть, но она ничего не могла с собой поделать.
— Привет, Паула, — сказал Малькольм, поднявшись с места.
— Привет, Малькольм.
Паула Букер выглядела, как…
Как труп.
Другими словами описать внешность этой женщины-косметолога было невозможно. Она была высокого роста — в своих хирургических шлепанцах без каблуков шести футов — и костлявая; впалые щеки и глубоко запавшие глаза делали ее лицо похожим на череп. Окаймленное почти белыми волосами, оно было бледным, как у покойницы. Но она была отнюдь не старой. Марго готова была съесть свои туфли, если бы Пауле Букер оказалось больше тридцати пяти.
С этими бесцветными глазами и похоронным видом косметолог ВВ-86 была очень похожа на женщину-вампира из комиксов.
— Доброе утро. Как вы себя чувствуете сегодня? — спросила ее Паула, поздоровавшись за руку с Малькольмом.
Даже голос Паулы был тихим и вкрадчивым.
До Марго дошло, как неприлично она глазеет на нее, лишь когда и Малькольм, и Паула удивленно посмотрели на нее саму.
— Я…
К удивлению Марго, Паула вдруг расхохоталась. Это было настолько ошарашивающее зрелище, что Марго с трудом смогла подняться на ноги. Она наступила себе на туфлю и чуть не упала.
— Малькольм, — подмигнула Паула Букер, — а не показать ли нам этой юной леди мои фотографии?
Марго неохотно прошла вместе с Малькольмом вслед за Паулой Букер в ее личный кабинет. Одна стена была буквально сплошь покрыта фотоснимками одной из самых красивых женщин, которых Марго только доводилось до сих пор видеть. Пепельно-светлые волосы, сверкающие голубые глаза, изумительные скулы над впалыми щеками…
— Боже мой, это вы! — вырвалось у Марго. Паула снова расхохоталась:
— Ну, разве я сама не служу великолепной рекламой своего искусства?
— Вы… — Марго перевела завороженный взгляд с фотографий на ужасный призрак рядом с собой и опять взглянула на фотографии. — И вы сами сотворили с собой такое?
Улыбка Паулы была жутким зрелищем.
— Именно так. Каждое утро я добавляю новые штрихи к моему облику с помощью косметики.
— Но вы могли бы стать кинозвездой! Всемирно знаменитой фотомоделью!
— Ах, я ею и была. Фотомоделью, я хочу сказать. Это было смертельно скучно. — Глаза Паулы озорно сверкнули. — Моя нынешняя работа куда веселее. И я смогла к тому же заняться такой интересной косметической хирургией. Я получила свою степень доктора медицины именно за это. Какие-нибудь туристы-европейцы хотят посмотреть Эдо, я немного корректирую их внешность, и они сразу становятся неотличимы от прирожденных японцев. Я могу изменить цвет кожи, окраску волос, все, что потребуется.
Марго вспомнила мужчину, который, хромая, вышел из ее кабинета, и улыбнулась.
— Вот здорово! — Она взъерошила свои волосы. — А что можно сделать с этим? Все говорят, что я должна их покрасить.
Паула несколько секунд пристально рассматривала Марго.
— Да, но их нельзя делать слишком темными, а то у нее будет такой же покойницкий вид, как у меня. — Она взглянула на Малькольма. — Черные волосы с этой кожей будут смотреться ужасно. Наверное, даже с темно-каштановыми она будет выглядеть анемично.
— Тут уж ничего не поделаешь. Решай сама, насколько темными должны быть ее волосы, но ей нельзя ходить в разведку в таком виде.
— Сущая правда, — согласилась Паула. — Ни в коем случае. Рыжие волосы в средние века повсеместно ассоциировались с ведьмами. Может, потому-то они так редко встречаются сейчас — генофонд был обеднен сжиганием рыжих на кострах. Хорошо, Марго, давай-ка начнем. Малькольм, ты пока посиди в приемной, это потребует времени.
Сколько же нужно времени, чтобы покрасить в каштановый цвет одну очень коротко подстриженную голову? Недоумение Марго рассеялось, когда Паула сообщила ей о необходимости покрасить каждый волосокМарго, по всему телу.
— Да вы шутите!
— Ничуть. И вам придется подкрашивать корни волос раз в месяц.
— Но… но… — Похоже, что в последнее время это стало единственным словом, которое Марго была в состоянии выговорить.
Спустя три часа Марго вышла из кабинета, жалкая, как мокрая кошка. Стоило ей бросить один взгляд на зеркало в приемной, как она снова расплакалась.
— Эй, — воскликнул Малькольм, поспешно вскочив на ноги, — да ты чудесно выглядишь!
— Вот уж нет! — гневно запротестовала Марго. — Я выгляжу… я выгляжу ужасно!
В зеркале отражалась перекошенная, бледная физиономия, как у сиротки, избитой и брошенной умирать в какой-нибудь сточной канаве. Она бы скорее умерла, чем выдала ужасную тайну: что краска для волос была нанесена ватным тампоном на каждый клочок ее кожи.
— Послушай, не шуми. Давай где-нибудь позавтракаем, переоденемся в приготовленные для нас костюмы и возьмем наш багаж. До открытия Британских Врат у нас осталось всего два часа.
Даже эта перспектива не могла развеять мрачное настроение Марго. Вот еще одна маленькая тонкость, которую она упустила из виду, когда решила стать разведчицей прошлого. Чтобы получить то, что ей хочется, ей придется пожертвовать своей красотой.
Этот удар после всех тех битв, которые ей приходилось вести на протяжении почти семнадцати несчастных лет, когда ее заставляли чувствовать себя глупой, нежеланной, нелюбимой, обузой для всех своих близких, — это было едва ли не свыше того, что Марго могла вынести. Лишь одно удержало ее от истерических слез — она знала, что такое ребяческое поведение навсегда перечеркнет ее мечты стать разведчицей.
Ее подбородок дрожал, несмотря на все старания не показать, как она расстроена, но он все равно был задран вверх. Она сделает это. Чего бы ей это ни стоило, какие бы еще преграды ни воздвиг на ее пути Кит Карсон, она станет разведчицей или умрет, пытаясь это сделать.
И ничто не сможет ее удержать.
Ничто.
Глава 10
— Твои волосы.
Марго дотронулась до своих коротко стриженных, огненно-рыжих волос.
— А что не так с моими волосами?
— Ничего — здесь и сейчас. И абсолютно все — в Нижнем Времени. Этот цвет бросается в глаза. Мы хотим привлекать к себе как можно меньше внимания. Чем незаметнее мы будем, тем лучше.
— И что же ты собираешься с ними делать? Покрасить их? — саркастически спросила Марго.
— Ага.
Она вытаращила глаза:
— Ох, ради Бога, нет.
Малькольм вздохнул:
— Я заранее знал, что тебе эта идея придется не по вкусу. Вот поэтому мне хотелось бы услышать мнение Кита.
— Насчет чего? — спросил Кит, выходя из ванной. Его единственной одеждой служило обернутое вокруг бедер полотенце, что было совсем ему несвойственно. У него были мокрые волосы, и он даже еще не успел побриться. Марго завороженно уставилась на него, она знала, что это невежливо, но ничего не могла с собой поделать.
На нем действительно были шрамы. Ужасные шрамы.
— Насчет волос Марго, — ответил Малькольм. — Мне кажется, что их следует покрасить.
Марго с трудом оторвала взгляд от иссеченного бичами торса Кита и посмотрела ему в глаза. Он проигнорировал ее испуганный вид и просто критически рассматривал ее некоторое время.
— Да, — произнес он наконец. — Не думаю, чтобы это было слишком важно пока что, но ты, наверное, прав. Она ужасно выделяется.
— Благодарю за комплимент, — проворчала Марго. Менее всего ей хотелось бы «выделяться», если привлечение к себе внимания может стоить ей таких же шрамов, как у Кита, но момент был очень неудачный. Она провела последние двадцать четыре часа, напрасно пытаясь запомнить латинские декленции и конъюгации и все эти названия форм глаголов и существительных. От этих неуловимых, изменчивых окончаний слов у нее голова шла кругом. Она старалась — по-настоящему старалась, — и вот теперь в награду за все ее труды они хотят, чтобы она покрасила свои чудные волосы в какой-нибудь гадкий, унылый цвет, чтобы он сочетался с той одеждой, которую они для нее выбрали.
Марго захотелось закричать или завизжать, или хотя бы пожаловаться, как это чудовищно несправедливо. Вместо этого она лишь стиснула зубы. Время уходило, а она была почти так же далека от разведывания прошлого, как в тот день, когда прошла через Предбанник и очутилась в Ла-ла-ландии, полная радужных надежд и понятия не имея, насколько убийственно трудным окажется их осуществление.
«Вот увидите, — пообещала она. — Как только мы попадем в Лондон, вы увидите. Я докажу вам обоим, что я смогу это сделать».
— Ладно, — сказала она наконец. — Наверное, мне придется отправляться в Нижнее Время, выглядя, как мокрая курица. Свен то и дело твердит: «Будь невидимой». Мне, наверное, следовало бы предвидеть, что к этому все шло, а? — Потом озорным тоном, превращающим горькую жалобу в веселую шутку, она сказала: — Давайте поскорее покончим с этим и отправимся в Нижнее Время, пока я еще достаточно молода, чтобы мне это понравилось!
Кит засмеялся, и даже Малькольм слегка фыркнул. Марго выскочила из номера, чтобы не выдать себя, расплакавшись. Малькольм догнал ее и пошел рядом.
— Знаешь ли, Марго, — дружески посоветовал он, — может быть, тебе станет полегче, если ты посмотришь на все это, как на самую смелую игру в переодевание, в которую ты когда-либо играла.
Она удивленно взглянула на него:
— Переодевание? Ох, черт бы меня побрал, я не играла в переодевание с тех пор, как… — Марго внезапно умолкла, вспомнив, как отец избил ее за то, что она без спросу намазалась маминой косметикой. — Ну, скажем, очень и очень давно, — вывернулась она, прикрыв свой промах веселой улыбкой. — Просто ты застал меня врасплох, и… ну… все совсем не похоже на то, чего я ожидала. Ну просто все.
— Обычно очень мало что в жизни происходит так, как мы рассчитываем, — сказал Малькольм без тени улыбки.
— Да уж наверное. Но почему мне должно это нравиться?
Малькольм бросил на нее острый, пронзительный взгляд:
— А никто и не требует от тебя, Марго, чтобы тебе это нравилось. А ты думаешь, я в восторге от того, что мне каждый день приходится выпрашивать себе работу, питаясь рисом и сушеными бобами и пряча в карман свою гордость, когда люди ведут себя со мной грубо, бессердечно или просто жестоко? Но я делаю это и улыбаюсь, потому что такова цена, которую мне приходится платить за верность моей мечте, за право жить так, как мне хочется.
Марго размышляла над этим, когда они вышли из жилой зоны и оказались посреди шумной толпы, заполнившей «Приграничный поселок». Какой-то мальчишка в слишком большой для него ковбойской шляпе и со слишком маленьким кожаным поясом с кобурой выстрелил из своего игрушечного шестизарядного револьвера в пикирующего птерозавра. Тот плюхнулся в рыбный пруд неподалеку.
— Я попал в него! — восторженно завопил мальчуган.
Птерозавр, ничуть не испугавшись, вынырнул из воды, держа в клюве извивающуюся золотую рыбку размером почти с него самого. Отец мальчика рассмеялся и подозвал малыша к себе. Тот с важным видом потопал к отцу.
Марго улыбнулась:
— Вот кто, по-моему, живет так, как ему хочется, а? — Затем более серьезно: — Не столь уж многим выпадает шанс хотя бы попытаться это сделать, верно? Мне кажется, ты первый из знакомых мне людей, который действительно делает это. — Кроме, возможно, Билли Папандропулоса, но его мечта больше походила на кошмар для каждого, кто оказывался рядом с ним. — Я завидую тебе.
— А знаешь, — тихо ответил Малькольм, — ты, наверное, первый человек, который мне завидует.
— Ха! Ну, значит, у тебя такие неважные друзья. Они не замечают того, что лежит у них прямо под носом. Деньги значат далеко не все в жизни. — Она вдруг покраснела, сообразив, что только что оскорбила всех друзей Малькольма, одним из которых был и Кит Карсон.
— Ты чертовски права, — с улыбкой ответил Малькольм. — Я рад, что ты начинаешь это понимать. До некоторых людей это так никогда и не доходит. Вот сюда. — Он кивнул в направлении «Римского города». — Лучше поторопимся, а то опоздаем.
Заведение Паулы Букер было запрятано в дальнем углу Общего зала. Марго ожидала увидеть что-то вроде парикмахерской. Но помещение, в которое они вошли, скорее напоминало приемную шикарной клиники. Они едва успели переступить порог, как из кабинета вышли двое мужчин. Один помогал идти другому, который неуклюже ковылял, словно от боли в паху. Первый сочувственно сказал:
— Если ты думаешь, что это ужасно, поглядел бы ты, что она сделала с моим.
— Ну да, — процедил второй через стиснутые зубы, — но пришивать целиком новую крайнюю плоть? Ох, как больно…
Марго ошеломленно глядела, как они вышли наружу через дверь приемной и затерялись в Общем зале.
— Что все это значит? О чем они говорили?
— Это были «веселые гуляки». — К изумлению Марго, на лице Малькольма застыла мрачнейшая из когда-либо виденных ею гримас.
— «Веселые гуляки»? — недоуменно повторила она.
— Они прибыли сюда для одного из секс-туров. Эти ублюдки отправляются в Нижнее Время и проводят там весь срок своего путешествия в разных борделях. Однако Паула по-своему заставляет их поплатиться за это. Делает им косметическую хирургию, которой они более чем заслуживают, чтобы их обрезание, в Верхнем Времени почти повсеместное, не вызвало подозрений. В большинстве тех мест, куда ведут Врата из ВВ-86, обрезание практиковалось лишь евреями. Антисемитизм был отвратительной чертой многих культур Нижнего Времени…
— А-а. Это скверная штука. Антисемитизм, я имею в виду.
— Да. Фанатизм мерзок. Но «веселые гуляки» заслуживают того, что им приходится перенести. Паула считает их находящимися где-то на уровне плоских червей, что, на мой взгляд, для них слишком почетное место на эволюционной лестнице. Она старается, чтобы они хорошенько помучились, прежде чем отправятся насиловать женщин. Если бы это могло сойти ей с рук, она бы их просто кастрировала.
Марго посмотрела вслед двоим удаляющимся мужчинам.
— Кто-то должен что-то сделать! Кто-то должен остановить это безобразие!
— Да, — сухо сказал Малькольм. — Кто-то должен. Но «Путешествия во времени» этого делать не станут. Они загребают свою долю денег от этого бизнеса. И правительство тоже. Чертову уйму денег. Половину «веселых гуляк» приходится потом держать в карантине, пока медики не вылечат подцепленные ими в прошлом венерические болезни.
— Это отвратительно!
— Я лично считаю, что их следовало бы просто бросать, как собак, в Нижнем Времени, чтобы они сдохли там от того, что подцепили.
Ни малейшая нотка снисхождения не смягчила тона Малькольма Мура. Совершенно неожиданно для себя Марго поняла, как сильно нравится ей этот гид по прошлому.
— Спасибо, Малькольм.
Он удивленно взглянул на нее:
— За что?
— Ни за что. Просто спасибо. Так что мы будем делать с моими волосами?
Он заметно вздрогнул и еще раз пристально оглядел ее, затем подошел к окошечку регистратуры и сказал:
— Малькольм Мур, мне назначено на 8:15.
— Присядьте, пожалуйста.
Долго ждать им не пришлось. Внутренняя дверь открылась, и перед глазами Марго появилась самая поразительная человеческая фигура, которую ей до сих пор случалось увидеть. Марго знала, что у нее отвисла челюсть, но она ничего не могла с собой поделать.
— Привет, Паула, — сказал Малькольм, поднявшись с места.
— Привет, Малькольм.
Паула Букер выглядела, как…
Как труп.
Другими словами описать внешность этой женщины-косметолога было невозможно. Она была высокого роста — в своих хирургических шлепанцах без каблуков шести футов — и костлявая; впалые щеки и глубоко запавшие глаза делали ее лицо похожим на череп. Окаймленное почти белыми волосами, оно было бледным, как у покойницы. Но она была отнюдь не старой. Марго готова была съесть свои туфли, если бы Пауле Букер оказалось больше тридцати пяти.
С этими бесцветными глазами и похоронным видом косметолог ВВ-86 была очень похожа на женщину-вампира из комиксов.
— Доброе утро. Как вы себя чувствуете сегодня? — спросила ее Паула, поздоровавшись за руку с Малькольмом.
Даже голос Паулы был тихим и вкрадчивым.
До Марго дошло, как неприлично она глазеет на нее, лишь когда и Малькольм, и Паула удивленно посмотрели на нее саму.
— Я…
К удивлению Марго, Паула вдруг расхохоталась. Это было настолько ошарашивающее зрелище, что Марго с трудом смогла подняться на ноги. Она наступила себе на туфлю и чуть не упала.
— Малькольм, — подмигнула Паула Букер, — а не показать ли нам этой юной леди мои фотографии?
Марго неохотно прошла вместе с Малькольмом вслед за Паулой Букер в ее личный кабинет. Одна стена была буквально сплошь покрыта фотоснимками одной из самых красивых женщин, которых Марго только доводилось до сих пор видеть. Пепельно-светлые волосы, сверкающие голубые глаза, изумительные скулы над впалыми щеками…
— Боже мой, это вы! — вырвалось у Марго. Паула снова расхохоталась:
— Ну, разве я сама не служу великолепной рекламой своего искусства?
— Вы… — Марго перевела завороженный взгляд с фотографий на ужасный призрак рядом с собой и опять взглянула на фотографии. — И вы сами сотворили с собой такое?
Улыбка Паулы была жутким зрелищем.
— Именно так. Каждое утро я добавляю новые штрихи к моему облику с помощью косметики.
— Но вы могли бы стать кинозвездой! Всемирно знаменитой фотомоделью!
— Ах, я ею и была. Фотомоделью, я хочу сказать. Это было смертельно скучно. — Глаза Паулы озорно сверкнули. — Моя нынешняя работа куда веселее. И я смогла к тому же заняться такой интересной косметической хирургией. Я получила свою степень доктора медицины именно за это. Какие-нибудь туристы-европейцы хотят посмотреть Эдо, я немного корректирую их внешность, и они сразу становятся неотличимы от прирожденных японцев. Я могу изменить цвет кожи, окраску волос, все, что потребуется.
Марго вспомнила мужчину, который, хромая, вышел из ее кабинета, и улыбнулась.
— Вот здорово! — Она взъерошила свои волосы. — А что можно сделать с этим? Все говорят, что я должна их покрасить.
Паула несколько секунд пристально рассматривала Марго.
— Да, но их нельзя делать слишком темными, а то у нее будет такой же покойницкий вид, как у меня. — Она взглянула на Малькольма. — Черные волосы с этой кожей будут смотреться ужасно. Наверное, даже с темно-каштановыми она будет выглядеть анемично.
— Тут уж ничего не поделаешь. Решай сама, насколько темными должны быть ее волосы, но ей нельзя ходить в разведку в таком виде.
— Сущая правда, — согласилась Паула. — Ни в коем случае. Рыжие волосы в средние века повсеместно ассоциировались с ведьмами. Может, потому-то они так редко встречаются сейчас — генофонд был обеднен сжиганием рыжих на кострах. Хорошо, Марго, давай-ка начнем. Малькольм, ты пока посиди в приемной, это потребует времени.
Сколько же нужно времени, чтобы покрасить в каштановый цвет одну очень коротко подстриженную голову? Недоумение Марго рассеялось, когда Паула сообщила ей о необходимости покрасить каждый волосокМарго, по всему телу.
— Да вы шутите!
— Ничуть. И вам придется подкрашивать корни волос раз в месяц.
— Но… но… — Похоже, что в последнее время это стало единственным словом, которое Марго была в состоянии выговорить.
Спустя три часа Марго вышла из кабинета, жалкая, как мокрая кошка. Стоило ей бросить один взгляд на зеркало в приемной, как она снова расплакалась.
— Эй, — воскликнул Малькольм, поспешно вскочив на ноги, — да ты чудесно выглядишь!
— Вот уж нет! — гневно запротестовала Марго. — Я выгляжу… я выгляжу ужасно!
В зеркале отражалась перекошенная, бледная физиономия, как у сиротки, избитой и брошенной умирать в какой-нибудь сточной канаве. Она бы скорее умерла, чем выдала ужасную тайну: что краска для волос была нанесена ватным тампоном на каждый клочок ее кожи.
— Послушай, не шуми. Давай где-нибудь позавтракаем, переоденемся в приготовленные для нас костюмы и возьмем наш багаж. До открытия Британских Врат у нас осталось всего два часа.
Даже эта перспектива не могла развеять мрачное настроение Марго. Вот еще одна маленькая тонкость, которую она упустила из виду, когда решила стать разведчицей прошлого. Чтобы получить то, что ей хочется, ей придется пожертвовать своей красотой.
Этот удар после всех тех битв, которые ей приходилось вести на протяжении почти семнадцати несчастных лет, когда ее заставляли чувствовать себя глупой, нежеланной, нелюбимой, обузой для всех своих близких, — это было едва ли не свыше того, что Марго могла вынести. Лишь одно удержало ее от истерических слез — она знала, что такое ребяческое поведение навсегда перечеркнет ее мечты стать разведчицей.
Ее подбородок дрожал, несмотря на все старания не показать, как она расстроена, но он все равно был задран вверх. Она сделает это. Чего бы ей это ни стоило, какие бы еще преграды ни воздвиг на ее пути Кит Карсон, она станет разведчицей или умрет, пытаясь это сделать.
И ничто не сможет ее удержать.
Ничто.
Глава 10
«Вокзал Виктория» еще не успели привести в порядок после разрушений, причиненных открытием неустойчивых Врат, но большая часть обломков уже была убрана, и начались восстановительные работы. Марго, у которой даже ладони вспотели от волнения, крепко вцепилась в ручку своего коврового саквояжа. Малькольм снисходительно улыбнулся ей, и от этой улыбки у нее вдруг защемило в груди. Малькольма Мура, одетого, как состоятельный джентльмен викторианской эпохи, уже было достаточно, чтобы заставить ее сердце затрепетать. Это явно развеселило его.
— Ты, похоже, нервничаешь.
— Я и вправду нервничаю. Это все происходит на самом деле. Это не какая-то там игра на сцене, это реальность. Ты что, привык к этому?
В глазах Малькольма появилось отстраненное выражение, словно он всматривался во что-то невидимое ей.
— Нет, — тихо ответил он. — К этому невозможно привыкнуть. Я по крайней мере так и не сумел. В Верхнем Времени я мог бы найти сколько угодно преподавательских должностей, в особенности благодаря опыту разведчика и гида в дополнение к моим ученым степеням. Но мне не хочется туда возвращаться. Шагнуть через Врата… — Он снова улыбнулся. — Сама увидишь.
В воздухе послышался гул. Марго прижала ладонь к затылку:
— Ой…
— Сейчас это может произойти в любую секунду.
Малькольм казался даже еще более возбужденным, чем Марго, что говорило само за себя. Она снова проверила, все ли в порядке с ее форменной одеждой. Под плотным дорожным плащом ее темно-синее платье и накрахмаленный белый передник были безупречны. Прелестная белая пелерина и огромная соломенная шляпа милосердно скрывали ее ужасные каштановые волосы. Толстые вязаные чулки, высокие ботинки и перчатки дополняли этот наряд, завершенный чудесным значком, на котором корона и буквы «К.М.И.Д.» обрамляли треугольник и циркуль.
— Это, — с улыбкой сказала ей недавно Конни Логан, — особенно престижная школьная форма.
— А что означают эти буквы «К.М.И.Д.»?
— Королевский масонский институт для девушек.
Малькольм, оказывается, был масоном и в реальной жизни, и в качестве той вымышленной личности, которую он изображал в Нижнем Времени.
— Я убедился, что это чрезвычайно полезно, — сказал он ей. — Если ты окажешься в беде — а попасть в какую-нибудь передрягу ничего не стоит даже опытному разведчику или гиду, — то целая сеть братьев, поклявшихся помогать друг другу в несчастье, может стать для тебя единственным шансом на спасение.
— И что, все гиды и разведчики — масоны? — спросила Марго, забеспокоившись, что перед ней возникло еще одно препятствие, которое ей придется преодолевать.
— Нет, но очень многие. Не волнуйся об этом, Марго. Членство в ложе вовсе не обязательно.
На этот раз Марго немного успокоилась, но теперь, снова поразмыслив над деталями своего костюма, подумала, не будет ли кто-нибудь в Нижнем Времени ожидать от нее знания каких-нибудь тайных ритуалов или чего-нибудь в этом роде. Может быть, Кит нарочно рассчитывал на эту ее неуверенность? Чтобы произвести на нее впечатление, убедить ее, сколь многому ей еще предстоит научиться? Марго взяла саквояж другой рукой и выпрямила спину — хотя сутулиться в этом ужасном белье, что и так повсюду жало и стискивало ее, было почти невозможно.
Несомненно, физический дискомфорт входил в план Кита обескуражить ее. Ну, с ней это не пройдет, не на таковскую напал.
Воздух начал дрожать и колыхаться под потолком. Хорошо одетые мужчины и женщины возбужденно заерзали. Затем Врата начали действовать. Вместо того чтобы раскрыться на стене, черное пятно появилось прямо в воздухе у конца высокой решетчатой платформы, неровная дыра, расширяющаяся пасть…
Марго судорожно вздохнула. Через эту пасть она различила сумеречный свет, мерцание высокой одинокой звезды. Чуть ближе ветерок раскачивал низкие, облетевшие ветви дерева. Она могла видеть — но не слышать, — как летят по воздуху сухие листья. Потом появилось теплое золотое сияние, и чья-то тень загородила свет фонаря.
Вспышки нервного смеха прокатились по толпе, собравшейся на платформе, когда некая фигура в шляпе с высокой тульей и оперном плаще прошла сквозь Врата, надвигаясь на них, как мчащийся поезд. Этот джентльмен учтиво помахал своей шляпой собравшейся внизу толпе:
— Прошу немного подождать, леди и джентльмены.
Туристы начали выходить из Британских Врат. Женщины в изящных платьях, мужчины в вечерних костюмах, оборванные слуги, что тащили дорожные сундуки, саквояжи и кожаные чемоданы, молодые женщины, одетые служанками, — все они толпой хлынули на платформу и начали спускаться по пандусу, оканчивающемуся на полу Общего зала. Многие из них улыбались и оживленно болтали. У других был мрачный вид. А некоторые еле ковыляли, ведомые под руки служащими «Путешествий во времени».
— Всегда одно и то же, — пробормотал вполголоса Малькольм. — Всякий раз несколько человек возвращаются совсем больные.
— Со мной этого не случится, — поклялась Марго.
— Да, — сухо согласился Малькольм. — С тобой этого не случится. Для того-то я тебя и сопровождаю.
Она с трудом удержалась от порыва возмущенно фыркнуть и сказать ему, что няньки ей ни к чему. Но даже она понимала, что без надежного гида ей не обойтись. И тут вдруг настала их очередь проходить через Врата.
— Ох, — воодушевленно воскликнула Марго, — вот и мы!
Малькольм галантно предложил ей руку. Она рассмеялась и приняла ее, и снова рассмеялась, когда он настоял на том, чтобы нести ее саквояж. Их «носильщик», здоровенный молодой парень по имени Джон, тащил их объемистый дорожный сундук. Марго вставила свою контрольную карточку в щель шифровального аппарата и поспешила подняться по длинному пандусу вместе с Малькольмом, пока Джон ожидал вместе с другими носильщиками багажа. Марго замешкалась на самом пороге зияющей пустоты, напуганная внутренним голосом, шептавшим ей: «Если я сделаю еще шаг, то там не будет ничего, я просто ухну вниз с высоты пятого этажа».
Она крепко-накрепко зажмурилась и вслед за Малькольмом сошла с платформы. На миг ей почудилось, что она и вправду падает.
— Открой глаза! — требовательно сказал Малькольм. Она открыла их — и охнула. Земля мчалась ей навстречу…
Малькольм поддержал ее, пока переход не закончился.
— Вот умница, — подбодрил он едва живую от страха девушку.
Марго вдруг задрожала от внезапного холода.
— С тобой все в порядке, моя дорогая?
Марго удивленно моргнула. Улыбающийся, расслабленный Малькольм с его простой и понятной американской манерой разговаривать куда-то подевался, словно его никогда и не было. Вместо него перед ней стоял чопорный английский джентльмен, озабоченно уставившийся на нее.
— Ага.
Очень деликатно Малькольм потянул ее в сторону, чтобы освободить проход для прочих туристов.
— Марго, правильный ответ на подобный вопрос вовсе не «хм, ага». Здесь это звучит ужасно неуместно. Марго почувствовала, что у нее пылают щеки.
— Ладно, — вполголоса сказала она. — А что я должна была сказать?
— Тебе следовало бы ответить: «Да, сэр, как любезно, что вы беспокоитесь обо мне, это было всего лишь минутное головокружение. Вы не могли бы еще немного позволить мне опираться на вашу руку?» В ответ на это я, естественно, предложил бы проводить тебя в какое-нибудь спокойное место, где мог бы угостить тебя стаканом лимонада или какого-нибудь более крепкого напитка, если в том возникнет надобность.
Марго была столь заворожена архаичными оборотами речи и необычными интонациями его голоса, что почти не восприняла смысла сказанного ей.
— Отлично. Я хотела сказать, очень хорошо. Я… я буду стараться, Малькольм, я вправду буду.
— А-ах, — с улыбкой ответил он. — Здесь меня зовут мистер Мур. А тебя будут звать мисс Марго Смит, ты моя подопечная. Никогда не забывай называть меня «мистер Мур». Любое другое обращение будет рассматриваться как непростительная фамильярность.
За ними Врата начали сужаться. Носильщики поспешили проскочить с остатками багажа, затем Врата в Ла-ла-ландию исчезли, и на их месте осталось сплетение коричневых лоз и высокая каменная стена. На какое-то ужасное мгновение Марго охватила полная паника. Мы отрезаны от…
Затем Малькольм подозвал жестом Джона, который подошел к ним и со вздохом поставил на землю сундук.
— Лихо мы успели, как раз как хотели, мистер Мур, сэр.
Малькольм улыбнулся:
— Отлично у тебя выходит, Джон. Твой кокни звучит вполне натурально.
— Я зря времени не терял, его нарочно изучал, сэр. — Глаза Джона лукаво сверкнули. Малькольм представил его как аспиранта, собирающегося провести в Нижнем Времени несколько месяцев, работая над диссертацией о жизни лондонской бедноты. Он с Китом заключил следующую сделку: Джон будет «работать» слугой у Малькольма и Марго в течение той недели, которую они пробудут в Лондоне, делая все, что от него потребуется. В обмен на это Кит заплатит за его билет для прохода через Врата. Он также оплатит его расходы на проживание в Лондоне и снаряжение.
— Где мы? — тихо спросила Марго. Она притопывала ногами, чтобы согреться.
— В частном саду одного дома неподалеку от Бэттерси-парк в районе Челси.
— Челси?
— Это приток Темзы. Мы находимся на другом берегу реки от того места, где мы должны будем провести бОльшую часть времени нашего пребывания здесь.
Газовые фонари освещали сад, в котором теперь возбужденно толпились туристы. Гиды «Путешествий во времени», одетые ливрейными лакеями, выстроили шестьдесят с небольшим человек в двойную шеренгу, джентльмены сопровождали дам, а тем временем носильщики возились с тяжелыми дорожными сундуками. Они заносили багаж в трехэтажное изящное здание, ярко освещенное газовыми рожками. Там, наверное, было тепло и уютно по сравнению с сырым, холодным садом.
— Здесь холодно, — пожаловалась Марго.
— Ну, ведь сейчас здесь конец февраля. Сегодня ночью будет сильный мороз, или я ничего не понимаю в погоде.
Она засунула озябшие ладони под пелерину.
— И что теперь?
— Сперва будьте любезны достать ваш личный журнал и АПВО. — Он посмотрел на темнеющее небо. — Нам нужно будет считать показания приборов и пустить хронометры нашего путешествия. Не забывайте, мисс Смит, очень важно, чтобы вы запускали хронометр вашего путешествия сразу после того, как пройдете через Врата. И включали АПВО для определения положения звезд при первой же возможности это сделать. И поскольку, как я подозреваю, скоро опустится туман, поспешите с этим. В Лондоне вечера обычно бывают туманными.
— Ты, похоже, нервничаешь.
— Я и вправду нервничаю. Это все происходит на самом деле. Это не какая-то там игра на сцене, это реальность. Ты что, привык к этому?
В глазах Малькольма появилось отстраненное выражение, словно он всматривался во что-то невидимое ей.
— Нет, — тихо ответил он. — К этому невозможно привыкнуть. Я по крайней мере так и не сумел. В Верхнем Времени я мог бы найти сколько угодно преподавательских должностей, в особенности благодаря опыту разведчика и гида в дополнение к моим ученым степеням. Но мне не хочется туда возвращаться. Шагнуть через Врата… — Он снова улыбнулся. — Сама увидишь.
В воздухе послышался гул. Марго прижала ладонь к затылку:
— Ой…
— Сейчас это может произойти в любую секунду.
Малькольм казался даже еще более возбужденным, чем Марго, что говорило само за себя. Она снова проверила, все ли в порядке с ее форменной одеждой. Под плотным дорожным плащом ее темно-синее платье и накрахмаленный белый передник были безупречны. Прелестная белая пелерина и огромная соломенная шляпа милосердно скрывали ее ужасные каштановые волосы. Толстые вязаные чулки, высокие ботинки и перчатки дополняли этот наряд, завершенный чудесным значком, на котором корона и буквы «К.М.И.Д.» обрамляли треугольник и циркуль.
— Это, — с улыбкой сказала ей недавно Конни Логан, — особенно престижная школьная форма.
— А что означают эти буквы «К.М.И.Д.»?
— Королевский масонский институт для девушек.
Малькольм, оказывается, был масоном и в реальной жизни, и в качестве той вымышленной личности, которую он изображал в Нижнем Времени.
— Я убедился, что это чрезвычайно полезно, — сказал он ей. — Если ты окажешься в беде — а попасть в какую-нибудь передрягу ничего не стоит даже опытному разведчику или гиду, — то целая сеть братьев, поклявшихся помогать друг другу в несчастье, может стать для тебя единственным шансом на спасение.
— И что, все гиды и разведчики — масоны? — спросила Марго, забеспокоившись, что перед ней возникло еще одно препятствие, которое ей придется преодолевать.
— Нет, но очень многие. Не волнуйся об этом, Марго. Членство в ложе вовсе не обязательно.
На этот раз Марго немного успокоилась, но теперь, снова поразмыслив над деталями своего костюма, подумала, не будет ли кто-нибудь в Нижнем Времени ожидать от нее знания каких-нибудь тайных ритуалов или чего-нибудь в этом роде. Может быть, Кит нарочно рассчитывал на эту ее неуверенность? Чтобы произвести на нее впечатление, убедить ее, сколь многому ей еще предстоит научиться? Марго взяла саквояж другой рукой и выпрямила спину — хотя сутулиться в этом ужасном белье, что и так повсюду жало и стискивало ее, было почти невозможно.
Несомненно, физический дискомфорт входил в план Кита обескуражить ее. Ну, с ней это не пройдет, не на таковскую напал.
Воздух начал дрожать и колыхаться под потолком. Хорошо одетые мужчины и женщины возбужденно заерзали. Затем Врата начали действовать. Вместо того чтобы раскрыться на стене, черное пятно появилось прямо в воздухе у конца высокой решетчатой платформы, неровная дыра, расширяющаяся пасть…
Марго судорожно вздохнула. Через эту пасть она различила сумеречный свет, мерцание высокой одинокой звезды. Чуть ближе ветерок раскачивал низкие, облетевшие ветви дерева. Она могла видеть — но не слышать, — как летят по воздуху сухие листья. Потом появилось теплое золотое сияние, и чья-то тень загородила свет фонаря.
Вспышки нервного смеха прокатились по толпе, собравшейся на платформе, когда некая фигура в шляпе с высокой тульей и оперном плаще прошла сквозь Врата, надвигаясь на них, как мчащийся поезд. Этот джентльмен учтиво помахал своей шляпой собравшейся внизу толпе:
— Прошу немного подождать, леди и джентльмены.
Туристы начали выходить из Британских Врат. Женщины в изящных платьях, мужчины в вечерних костюмах, оборванные слуги, что тащили дорожные сундуки, саквояжи и кожаные чемоданы, молодые женщины, одетые служанками, — все они толпой хлынули на платформу и начали спускаться по пандусу, оканчивающемуся на полу Общего зала. Многие из них улыбались и оживленно болтали. У других был мрачный вид. А некоторые еле ковыляли, ведомые под руки служащими «Путешествий во времени».
— Всегда одно и то же, — пробормотал вполголоса Малькольм. — Всякий раз несколько человек возвращаются совсем больные.
— Со мной этого не случится, — поклялась Марго.
— Да, — сухо согласился Малькольм. — С тобой этого не случится. Для того-то я тебя и сопровождаю.
Она с трудом удержалась от порыва возмущенно фыркнуть и сказать ему, что няньки ей ни к чему. Но даже она понимала, что без надежного гида ей не обойтись. И тут вдруг настала их очередь проходить через Врата.
— Ох, — воодушевленно воскликнула Марго, — вот и мы!
Малькольм галантно предложил ей руку. Она рассмеялась и приняла ее, и снова рассмеялась, когда он настоял на том, чтобы нести ее саквояж. Их «носильщик», здоровенный молодой парень по имени Джон, тащил их объемистый дорожный сундук. Марго вставила свою контрольную карточку в щель шифровального аппарата и поспешила подняться по длинному пандусу вместе с Малькольмом, пока Джон ожидал вместе с другими носильщиками багажа. Марго замешкалась на самом пороге зияющей пустоты, напуганная внутренним голосом, шептавшим ей: «Если я сделаю еще шаг, то там не будет ничего, я просто ухну вниз с высоты пятого этажа».
Она крепко-накрепко зажмурилась и вслед за Малькольмом сошла с платформы. На миг ей почудилось, что она и вправду падает.
— Открой глаза! — требовательно сказал Малькольм. Она открыла их — и охнула. Земля мчалась ей навстречу…
Малькольм поддержал ее, пока переход не закончился.
— Вот умница, — подбодрил он едва живую от страха девушку.
Марго вдруг задрожала от внезапного холода.
— С тобой все в порядке, моя дорогая?
Марго удивленно моргнула. Улыбающийся, расслабленный Малькольм с его простой и понятной американской манерой разговаривать куда-то подевался, словно его никогда и не было. Вместо него перед ней стоял чопорный английский джентльмен, озабоченно уставившийся на нее.
— Ага.
Очень деликатно Малькольм потянул ее в сторону, чтобы освободить проход для прочих туристов.
— Марго, правильный ответ на подобный вопрос вовсе не «хм, ага». Здесь это звучит ужасно неуместно. Марго почувствовала, что у нее пылают щеки.
— Ладно, — вполголоса сказала она. — А что я должна была сказать?
— Тебе следовало бы ответить: «Да, сэр, как любезно, что вы беспокоитесь обо мне, это было всего лишь минутное головокружение. Вы не могли бы еще немного позволить мне опираться на вашу руку?» В ответ на это я, естественно, предложил бы проводить тебя в какое-нибудь спокойное место, где мог бы угостить тебя стаканом лимонада или какого-нибудь более крепкого напитка, если в том возникнет надобность.
Марго была столь заворожена архаичными оборотами речи и необычными интонациями его голоса, что почти не восприняла смысла сказанного ей.
— Отлично. Я хотела сказать, очень хорошо. Я… я буду стараться, Малькольм, я вправду буду.
— А-ах, — с улыбкой ответил он. — Здесь меня зовут мистер Мур. А тебя будут звать мисс Марго Смит, ты моя подопечная. Никогда не забывай называть меня «мистер Мур». Любое другое обращение будет рассматриваться как непростительная фамильярность.
За ними Врата начали сужаться. Носильщики поспешили проскочить с остатками багажа, затем Врата в Ла-ла-ландию исчезли, и на их месте осталось сплетение коричневых лоз и высокая каменная стена. На какое-то ужасное мгновение Марго охватила полная паника. Мы отрезаны от…
Затем Малькольм подозвал жестом Джона, который подошел к ним и со вздохом поставил на землю сундук.
— Лихо мы успели, как раз как хотели, мистер Мур, сэр.
Малькольм улыбнулся:
— Отлично у тебя выходит, Джон. Твой кокни звучит вполне натурально.
— Я зря времени не терял, его нарочно изучал, сэр. — Глаза Джона лукаво сверкнули. Малькольм представил его как аспиранта, собирающегося провести в Нижнем Времени несколько месяцев, работая над диссертацией о жизни лондонской бедноты. Он с Китом заключил следующую сделку: Джон будет «работать» слугой у Малькольма и Марго в течение той недели, которую они пробудут в Лондоне, делая все, что от него потребуется. В обмен на это Кит заплатит за его билет для прохода через Врата. Он также оплатит его расходы на проживание в Лондоне и снаряжение.
— Где мы? — тихо спросила Марго. Она притопывала ногами, чтобы согреться.
— В частном саду одного дома неподалеку от Бэттерси-парк в районе Челси.
— Челси?
— Это приток Темзы. Мы находимся на другом берегу реки от того места, где мы должны будем провести бОльшую часть времени нашего пребывания здесь.
Газовые фонари освещали сад, в котором теперь возбужденно толпились туристы. Гиды «Путешествий во времени», одетые ливрейными лакеями, выстроили шестьдесят с небольшим человек в двойную шеренгу, джентльмены сопровождали дам, а тем временем носильщики возились с тяжелыми дорожными сундуками. Они заносили багаж в трехэтажное изящное здание, ярко освещенное газовыми рожками. Там, наверное, было тепло и уютно по сравнению с сырым, холодным садом.
— Здесь холодно, — пожаловалась Марго.
— Ну, ведь сейчас здесь конец февраля. Сегодня ночью будет сильный мороз, или я ничего не понимаю в погоде.
Она засунула озябшие ладони под пелерину.
— И что теперь?
— Сперва будьте любезны достать ваш личный журнал и АПВО. — Он посмотрел на темнеющее небо. — Нам нужно будет считать показания приборов и пустить хронометры нашего путешествия. Не забывайте, мисс Смит, очень важно, чтобы вы запускали хронометр вашего путешествия сразу после того, как пройдете через Врата. И включали АПВО для определения положения звезд при первой же возможности это сделать. И поскольку, как я подозреваю, скоро опустится туман, поспешите с этим. В Лондоне вечера обычно бывают туманными.