Страница:
— В конце концов, этот фильм снимаю я! Я — режиссер! И мне лучше знать, сколько раз и кого надо снимать! Великий Феллини снимает свои сцены по двенадцать раз. Великий писатель Лев Толстой перечитывал свой роман «Войну и мир» одиннадцать раз. И ничего! Не умер! Начнем сначала!
— Ну, хорошо, — согласилась Барбара. — Пусть только операторы проверят, попадает ли в кадр моя левая грудь…
— На этот счет можешь не волноваться! И левая, и правая, и не в один кадр, — утешил ее режиссер и напомнил. — Не забудь, что ты должна испугаться, а не бросаться им на шею! Испуг, вот что я хотел бы увидеть на твоем лице! Камера! Мотор!
Застрекотали две камеры, поставленные под разными углами. Барбара в очередной раз пошла по улице под светом прожекторов, и на нее из подворотни снова набросились три проходимца-каскадера. Все искушенные зрители стали ждать, когда красотку освободит обворожительный Дэвид. Но тут случилось нечто, чего никто не ожидал.
Из толпы выскочил Арни, стремительно подбежал к подъехавшему Дэвиду, который, очаровательно улыбаясь публике, выходил из автомобиля, и перебросил его через крышу машины. Потом робот тремя прыжками переместился к каскадерам. Первому он дал ногой так, что тот протащился по тротуару, обдирая пуговицы на штанах. Согнувшись от боли, каскадер выл, как мартовский кот, хвост которого прищемили дверью. Другой «насильник» был одним ударом впечатан в стенку, отчего стена пошла глубокими трещинами. Третий бросился убегать, но Арни, схватил с тротуара булыжник и запустил негодяю в голову. Булыжник с чавканьем соприкоснулся с головой каскадера и разлетелся на мелкие куски. Осколки шрапнелью просвистели над зрителями! Каскадер упал с головной болью, обливаясь кровью и проклиная свою поганую работу.
Все вокруг остолбенели, не растерялась одна Барбара. С криком «Ты — мой спаситель!» она повисла на Арни и вцепилась в него смачным поцелуем.
Камеры продолжали стрекотать, Барбара и Арни, который запомнил роль до последнего слова, отговорили свой текст. Рука робота пролезла под блузку и обнажила белоснежную левую грудь.
— Стоп! Кадр снят! Сцена готова! — прогремел в мегафон восхищенный режиссер.
От волнения он заерзал в своем кресле и чуть не свалился вниз, на пиротехника. Подав сигнал своему работнику, стоявшему у подъемника, Стил быстро спустился на землю и, довольно потирая руки, подошел к Арни.
— Потрясающе! Вы просто оживили эту сцену! Не то, что этот засранец Дэвид! Таким и должен выглядеть гангстер — лысоватый, пожилой, и этакий живчик!
— Да кто это такой? — недовольно воскликнул Дэвид Белуни, подходя к Арни. — Этот тип испортил мне всю сцену!
— Я профессор Арнольд Швацц, — невозмутимо представился Арни.
— В кино у кого-нибудь снимались? — поинтересовался Стил Спивенберг. — Не было времени, — ответил Арни, не упуская из своих рук красотку Барбару.
Барбара просто млела в его объятиях. Такого с ней еще никогда не случалось. Робот пускал в Барбару возбуждающие импульсы, которые острым наслаждением пронзали все ее существо!
— Хотите хорошую роль? — предложил режиссер.
— Любую, если эта роль будет главной, — кивнул головой Арни. — Особенно меня интересует вот эта блондинка. Сдается мне, что она особенно хороша в эротических сценах.
— Отлично! У вас чувствуется вкус! — вскричал бородач. — Ты как, Би, на это смотришь?
Дэвид Белуни возмутился.
— Мало того, что этот гад испортил мой костюм, так ему еще отдают мою роль! Стил, что здесь происходит?
— Ничего страшного. Будешь играть его помощника-китайца, наемного убийцу с базукой. У тебя как раз азиатский разрез глаз, это хорошо подойдет для образа. Публике это понравится…
— Какой еще помощник! — негодовал актер. — Я звезда Голливуда!
— Не забывай, что звезды здесь зажигаю я! — сердито ответил Стил Спивенберг, погрозив пальцем перед носом актера. — Я уже вижу, как эти двое резвятся в пылком интиме в одном кадре, а ты только путаешься под ногами!
Обиженно сопя, уязвленный актер отошел в сторону.
— А на твоем месте, — сказал Стил Арни, — я бы пригласил нас в ресторан…
— В ресторан! В ресторан! — захлопала в ладоши Барбара.
— Правильно, — согласился Арни. — Наше замечательное знакомство с Барбарой надо отметить. Но не обязательно в ресторане, разве так отдохнешь? Лучше поехать в мой просторный коттедж, у меня в подвалах неплохие запасы спиртного!
— В коттедж! В коттедж! — возрадовалась Барбара.
— Отлично! — согласно кивнул режиссер, и вся киногруппа зааплодировала.
Публика тоже была в восторге. Только что, на ее глазах, родился еще один из бессмертных мифов Голливуда. Возле прекрасной Барбары Порни засверкала звездочка никому до этого не известного Арнольда Швацца, которому удалось за один присест пленить и режиссера и главную героиню фильма, и, что самое важное, капризных зрителей.
Сцену даже не стали переснимать, режиссер решил, что и так все прошло блестяще. Киногруппа быстро разместилась по машинам, и процессия двинулась к дому ничего не подозревающего, но настоящего Арнольда Швацца.
В головной машине ехали Барбара и Арни, которые копошились на заднем сидении, как кролики. Глядя на них, сидевший рядом с водителем Стил Спивенберг сначала поощрительно улыбался, а потом назвал это «генеральной репетицией». Отыскав нужное определение, режиссер фыркнул, достал из кармана толстый остывший гамбургер и начал его с чавканьем поедать.
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
— Ну, хорошо, — согласилась Барбара. — Пусть только операторы проверят, попадает ли в кадр моя левая грудь…
— На этот счет можешь не волноваться! И левая, и правая, и не в один кадр, — утешил ее режиссер и напомнил. — Не забудь, что ты должна испугаться, а не бросаться им на шею! Испуг, вот что я хотел бы увидеть на твоем лице! Камера! Мотор!
Застрекотали две камеры, поставленные под разными углами. Барбара в очередной раз пошла по улице под светом прожекторов, и на нее из подворотни снова набросились три проходимца-каскадера. Все искушенные зрители стали ждать, когда красотку освободит обворожительный Дэвид. Но тут случилось нечто, чего никто не ожидал.
Из толпы выскочил Арни, стремительно подбежал к подъехавшему Дэвиду, который, очаровательно улыбаясь публике, выходил из автомобиля, и перебросил его через крышу машины. Потом робот тремя прыжками переместился к каскадерам. Первому он дал ногой так, что тот протащился по тротуару, обдирая пуговицы на штанах. Согнувшись от боли, каскадер выл, как мартовский кот, хвост которого прищемили дверью. Другой «насильник» был одним ударом впечатан в стенку, отчего стена пошла глубокими трещинами. Третий бросился убегать, но Арни, схватил с тротуара булыжник и запустил негодяю в голову. Булыжник с чавканьем соприкоснулся с головой каскадера и разлетелся на мелкие куски. Осколки шрапнелью просвистели над зрителями! Каскадер упал с головной болью, обливаясь кровью и проклиная свою поганую работу.
Все вокруг остолбенели, не растерялась одна Барбара. С криком «Ты — мой спаситель!» она повисла на Арни и вцепилась в него смачным поцелуем.
Камеры продолжали стрекотать, Барбара и Арни, который запомнил роль до последнего слова, отговорили свой текст. Рука робота пролезла под блузку и обнажила белоснежную левую грудь.
— Стоп! Кадр снят! Сцена готова! — прогремел в мегафон восхищенный режиссер.
От волнения он заерзал в своем кресле и чуть не свалился вниз, на пиротехника. Подав сигнал своему работнику, стоявшему у подъемника, Стил быстро спустился на землю и, довольно потирая руки, подошел к Арни.
— Потрясающе! Вы просто оживили эту сцену! Не то, что этот засранец Дэвид! Таким и должен выглядеть гангстер — лысоватый, пожилой, и этакий живчик!
— Да кто это такой? — недовольно воскликнул Дэвид Белуни, подходя к Арни. — Этот тип испортил мне всю сцену!
— Я профессор Арнольд Швацц, — невозмутимо представился Арни.
— В кино у кого-нибудь снимались? — поинтересовался Стил Спивенберг. — Не было времени, — ответил Арни, не упуская из своих рук красотку Барбару.
Барбара просто млела в его объятиях. Такого с ней еще никогда не случалось. Робот пускал в Барбару возбуждающие импульсы, которые острым наслаждением пронзали все ее существо!
— Хотите хорошую роль? — предложил режиссер.
— Любую, если эта роль будет главной, — кивнул головой Арни. — Особенно меня интересует вот эта блондинка. Сдается мне, что она особенно хороша в эротических сценах.
— Отлично! У вас чувствуется вкус! — вскричал бородач. — Ты как, Би, на это смотришь?
Дэвид Белуни возмутился.
— Мало того, что этот гад испортил мой костюм, так ему еще отдают мою роль! Стил, что здесь происходит?
— Ничего страшного. Будешь играть его помощника-китайца, наемного убийцу с базукой. У тебя как раз азиатский разрез глаз, это хорошо подойдет для образа. Публике это понравится…
— Какой еще помощник! — негодовал актер. — Я звезда Голливуда!
— Не забывай, что звезды здесь зажигаю я! — сердито ответил Стил Спивенберг, погрозив пальцем перед носом актера. — Я уже вижу, как эти двое резвятся в пылком интиме в одном кадре, а ты только путаешься под ногами!
Обиженно сопя, уязвленный актер отошел в сторону.
— А на твоем месте, — сказал Стил Арни, — я бы пригласил нас в ресторан…
— В ресторан! В ресторан! — захлопала в ладоши Барбара.
— Правильно, — согласился Арни. — Наше замечательное знакомство с Барбарой надо отметить. Но не обязательно в ресторане, разве так отдохнешь? Лучше поехать в мой просторный коттедж, у меня в подвалах неплохие запасы спиртного!
— В коттедж! В коттедж! — возрадовалась Барбара.
— Отлично! — согласно кивнул режиссер, и вся киногруппа зааплодировала.
Публика тоже была в восторге. Только что, на ее глазах, родился еще один из бессмертных мифов Голливуда. Возле прекрасной Барбары Порни засверкала звездочка никому до этого не известного Арнольда Швацца, которому удалось за один присест пленить и режиссера и главную героиню фильма, и, что самое важное, капризных зрителей.
Сцену даже не стали переснимать, режиссер решил, что и так все прошло блестяще. Киногруппа быстро разместилась по машинам, и процессия двинулась к дому ничего не подозревающего, но настоящего Арнольда Швацца.
В головной машине ехали Барбара и Арни, которые копошились на заднем сидении, как кролики. Глядя на них, сидевший рядом с водителем Стил Спивенберг сначала поощрительно улыбался, а потом назвал это «генеральной репетицией». Отыскав нужное определение, режиссер фыркнул, достал из кармана толстый остывший гамбургер и начал его с чавканьем поедать.
Глава 9
Новые знакомые профессора
Профессор вылетел из дома Джейн, как птичка, и приземлился на зеленой лужайке из искусственной травы, как мешок с попкорном. Посадка была мягкой, в том смысле, что упал он не на бетон, но достаточно болезненной, поскольку Арнольд Швацц все равно здорово ударился спиной.
С Джейн Блензи произошла обидная осечка. Не успел Арнольд проявить к ней свои пламенные чувства, как она стала бить его по лицу, а потом вообще выбросила за дверь, чего профессор никак не мог ожидать от такой хрупкой девушки.
— Мало тебе скандала в доме Фондброкеров, так теперь ты пришел ко мне?! — возмущалась Джейн и снова распускала руки.
В общем, Джейн повела себя довольно странно, и это вместо того, чтобы его полюбить! На прощанье она вообще ударила его ногой!
Профессор встал с лужайки и страдальчески вздохнул. Что-то в этих женщинах есть особенное. Наверное, профессор слишком быстро попытался затащить ее в постель. Надо было сначала, как и договаривались, съездить в ресторан, пообщаться. Да, первое свидание с Джейн прошло не совсем гладко.
Если бы этот железный придурок не ошибся, Арнольд сейчас бы пожинал плоды своей научной разработки. В любой момент он мог бы приехать к любезной Джейн и насладиться ее взаимной любовью…
Щеки профессора горели, но его возбуждение не проходило.
— Все-таки она оказалась порядочной женщиной, — подумал Арнольд Швацц, заводя машину и потирая ушибленный бок. — Наверное, я вел себя слишком грубо, не имея возбудительного тока и магнетического блика глаз Арни.
Джейн оказалась порядочной женщиной. Значит, где-то были еще и непорядочные!
Профессор хлопнул себя по лбу! Ну, конечно! Есть же публичные дома, на улицах полно проституток, которые даже не удивятся, если у него что-нибудь не получится или он сделает что-то не так. Профессор мог бы быть вообще извращенцем и все равно рассчитывать на внимательное, качественное обслуживание.
Арнольд знал, где находится улица с хорошими публичными домами. В своих мечтаниях он часто совершал прогулки в эти места. Там, конечно, все удовольствия дорого стоят, но для него деньги — не проблема.
Он быстро доехал до улицы с красными фонарями.
На обочинах стояли размалеванные шлюхи на любой вкус и цвет. Они призывно становились в обольстительные позы, посылали профессору многообещающие поцелуи и ругались, показывая вслед палец, когда он проезжал мимо. Только одна мулатка с роскошной грудью, в короткой кожаной юбке и ярко-рыжем парике оставалась невозмутима.
«Эта, кажется, вообще без комплексов», — подумал профессор и притормозил.
— Привет, папуля! Повеселимся? — хрипло спросила девица, откинув руку с сигаретой в сторону и одновременно приподнимая и без того короткую юбку. Под ней на девице ничего не было, и профессор смущенно отвел взгляд.
— Попробуем, — осклабился Швацц.
Он приоткрыл дверь, чтобы впустить рыжую девицу в салон, но вместо нее с двух сторон в машину забрались два мордастых мужчины, оба с глазками маленькими и злыми, оба с неприятными выражениями на смуглых латиноамериканских лицах. Они сели на передние сидения, так что сам профессор оказался между ними, на жесткой коробке передач.
— Попался, козел! — сказал один из них, наматывая цепь от мопеда на руку.
— Простите? — удивился профессор. — Что случилось?
— Сам знаешь.
— Я ничего не знаю, — уверенно ответил профессор.
— Когда мы отшибем тебе все мозги, это будет действительно правдой, — сказал мрачный бандит и отвесил профессору обидную оплеуху.
— Если вам нужны деньги, вот, возьмите. Только не бейте, — загораживаясь локтем, профессор протянул одному из них бумажник.
Бандит нашел на одном из документов адрес профессора, потом вынул деньги и переложил их в карман.
— Не бейте, да? А кто Луиса в окно выбросил?
— Какого Луиса?
— А вот этого! Меня! — выкрикнул другой и больно ударил профессора в лицо. — А кто Педро ключицу сломал? Он же в больницу из-за тебя попал, сволочь!
Швацц, раскрыв рот, в недоумении смотрел на бандитов. Ведь это же сутенеры! Те, которых отдубасил его робот Арни.
— Послушайте, господа! Это был не я!
— Конечно, не ты! — всхрапнул Луис. — Тебя бы я наверняка запомнил! Это, наверное, Фидель Кастро был… Дедушка Ленин… Или Карл Маркс в молодые годы меня из окна выбросил?
Каждый вопрос Луис сопровождал ударами по почкам профессора. От нарастающей боли профессор взвыл.
— Тут ошибка! Я вам сейчас все объясню! Не надо меня бить так сильно, мы же цивилизованные люди!
— Возможно, — согласился безымянный справа. — Семьдесят тысяч и мы расстаемся почти друзьями. Можешь даже бесплатно провести ночь с любой из моих красавиц.
— Семьдесят тысяч?
— А ты что думал? Ты хочешь, чтобы мы тебя бритвой порезали? Ты же нашего Педро чуть на тот свет не отправил!
Теперь профессор Швацц отчетливо понял, что сутенеры могут запросто его убить. Он уже не сможет установить истину и доказать, что во всем виноват его несмышленый робот, сутенеры ему не поверят. А если и поверят, что от этого изменится? Ведь кто, как не профессор, должен отвечать за поступки своего робота?
— Да, да, хорошо, конечно, — скороговоркой проговорил профессор. — У меня нет с собой таких денег, но через неделю я смогу ее достать… Так сказать, в знак компенсации!
— Завтра, — процедил Луис и помахал водительским удостоверением профессора. — И запомни, мы теперь знаем, где ты живешь!
Он бросил пустой бумажник в лицо профессору, после чего сутенеры вылезли из машины и растворились среди приземистых домов. Арнольд Швацц перевел дух. Он посмотрел сквозь окно на проституток, столпившихся вокруг его машины, но воспользоваться услугами этих дам уже не хотел, да и не мог. Как-то не по себе было побитому профессору. Никогда раньше его не били так больно по лицу. Пот катился по лбу профессора, когда он поехал прочь от этого страшного места. В голове его была только одна мысль:
«Я прибью этого железного придурка. Ломом, и прямо по безмозглой голове!»
С Джейн Блензи произошла обидная осечка. Не успел Арнольд проявить к ней свои пламенные чувства, как она стала бить его по лицу, а потом вообще выбросила за дверь, чего профессор никак не мог ожидать от такой хрупкой девушки.
— Мало тебе скандала в доме Фондброкеров, так теперь ты пришел ко мне?! — возмущалась Джейн и снова распускала руки.
В общем, Джейн повела себя довольно странно, и это вместо того, чтобы его полюбить! На прощанье она вообще ударила его ногой!
Профессор встал с лужайки и страдальчески вздохнул. Что-то в этих женщинах есть особенное. Наверное, профессор слишком быстро попытался затащить ее в постель. Надо было сначала, как и договаривались, съездить в ресторан, пообщаться. Да, первое свидание с Джейн прошло не совсем гладко.
Если бы этот железный придурок не ошибся, Арнольд сейчас бы пожинал плоды своей научной разработки. В любой момент он мог бы приехать к любезной Джейн и насладиться ее взаимной любовью…
Щеки профессора горели, но его возбуждение не проходило.
— Все-таки она оказалась порядочной женщиной, — подумал Арнольд Швацц, заводя машину и потирая ушибленный бок. — Наверное, я вел себя слишком грубо, не имея возбудительного тока и магнетического блика глаз Арни.
Джейн оказалась порядочной женщиной. Значит, где-то были еще и непорядочные!
Профессор хлопнул себя по лбу! Ну, конечно! Есть же публичные дома, на улицах полно проституток, которые даже не удивятся, если у него что-нибудь не получится или он сделает что-то не так. Профессор мог бы быть вообще извращенцем и все равно рассчитывать на внимательное, качественное обслуживание.
Арнольд знал, где находится улица с хорошими публичными домами. В своих мечтаниях он часто совершал прогулки в эти места. Там, конечно, все удовольствия дорого стоят, но для него деньги — не проблема.
Он быстро доехал до улицы с красными фонарями.
На обочинах стояли размалеванные шлюхи на любой вкус и цвет. Они призывно становились в обольстительные позы, посылали профессору многообещающие поцелуи и ругались, показывая вслед палец, когда он проезжал мимо. Только одна мулатка с роскошной грудью, в короткой кожаной юбке и ярко-рыжем парике оставалась невозмутима.
«Эта, кажется, вообще без комплексов», — подумал профессор и притормозил.
— Привет, папуля! Повеселимся? — хрипло спросила девица, откинув руку с сигаретой в сторону и одновременно приподнимая и без того короткую юбку. Под ней на девице ничего не было, и профессор смущенно отвел взгляд.
— Попробуем, — осклабился Швацц.
Он приоткрыл дверь, чтобы впустить рыжую девицу в салон, но вместо нее с двух сторон в машину забрались два мордастых мужчины, оба с глазками маленькими и злыми, оба с неприятными выражениями на смуглых латиноамериканских лицах. Они сели на передние сидения, так что сам профессор оказался между ними, на жесткой коробке передач.
— Попался, козел! — сказал один из них, наматывая цепь от мопеда на руку.
— Простите? — удивился профессор. — Что случилось?
— Сам знаешь.
— Я ничего не знаю, — уверенно ответил профессор.
— Когда мы отшибем тебе все мозги, это будет действительно правдой, — сказал мрачный бандит и отвесил профессору обидную оплеуху.
— Если вам нужны деньги, вот, возьмите. Только не бейте, — загораживаясь локтем, профессор протянул одному из них бумажник.
Бандит нашел на одном из документов адрес профессора, потом вынул деньги и переложил их в карман.
— Не бейте, да? А кто Луиса в окно выбросил?
— Какого Луиса?
— А вот этого! Меня! — выкрикнул другой и больно ударил профессора в лицо. — А кто Педро ключицу сломал? Он же в больницу из-за тебя попал, сволочь!
Швацц, раскрыв рот, в недоумении смотрел на бандитов. Ведь это же сутенеры! Те, которых отдубасил его робот Арни.
— Послушайте, господа! Это был не я!
— Конечно, не ты! — всхрапнул Луис. — Тебя бы я наверняка запомнил! Это, наверное, Фидель Кастро был… Дедушка Ленин… Или Карл Маркс в молодые годы меня из окна выбросил?
Каждый вопрос Луис сопровождал ударами по почкам профессора. От нарастающей боли профессор взвыл.
— Тут ошибка! Я вам сейчас все объясню! Не надо меня бить так сильно, мы же цивилизованные люди!
— Возможно, — согласился безымянный справа. — Семьдесят тысяч и мы расстаемся почти друзьями. Можешь даже бесплатно провести ночь с любой из моих красавиц.
— Семьдесят тысяч?
— А ты что думал? Ты хочешь, чтобы мы тебя бритвой порезали? Ты же нашего Педро чуть на тот свет не отправил!
Теперь профессор Швацц отчетливо понял, что сутенеры могут запросто его убить. Он уже не сможет установить истину и доказать, что во всем виноват его несмышленый робот, сутенеры ему не поверят. А если и поверят, что от этого изменится? Ведь кто, как не профессор, должен отвечать за поступки своего робота?
— Да, да, хорошо, конечно, — скороговоркой проговорил профессор. — У меня нет с собой таких денег, но через неделю я смогу ее достать… Так сказать, в знак компенсации!
— Завтра, — процедил Луис и помахал водительским удостоверением профессора. — И запомни, мы теперь знаем, где ты живешь!
Он бросил пустой бумажник в лицо профессору, после чего сутенеры вылезли из машины и растворились среди приземистых домов. Арнольд Швацц перевел дух. Он посмотрел сквозь окно на проституток, столпившихся вокруг его машины, но воспользоваться услугами этих дам уже не хотел, да и не мог. Как-то не по себе было побитому профессору. Никогда раньше его не били так больно по лицу. Пот катился по лбу профессора, когда он поехал прочь от этого страшного места. В голове его была только одна мысль:
«Я прибью этого железного придурка. Ломом, и прямо по безмозглой голове!»
Глава 10
Встреча с монстром
Надо ли говорить, что Арнольд Швацц ехал к своему дому в самом отвратительном настроении? Все его тело нестерпимо болело, избитое лицо горело от стыда и пощечин, профессор мечтал только побыстрее добраться до дома, выпить виски, чтобы забыть испытанный ужас, и отлежаться.
Уже подъезжая к своему двухэтажному коттеджу, Арнольд почувствовал что-то неладное.
Из его тихого дома, из его пристани покоя и умиротворения, где он отдыхал после напряженной научной работы возле камина в мягком кресле, доносились подозрительный шум и пьяные выкрики. Профессор, как гончая, повел носом воздух, ноздри его затрепетали. Он сразу понял в чем дело: этот мерзавец Арни снова привел в дом каких-то девиц и устроил там безобразный притон.
Арнольд Швацц вышел из машины и побрел к дому. Вся лужайка была заставлена десятком машин, на одном из фургонов значилась эмблема киностудии «Парамаунт».
«Не может быть!» — изумился профессор.
Но так оно и было! Вся кинобратия веселилась в его доме, резвилась с шиком, как это и принято в мире большого кино-бизнеса. Слышался звон роняемой посуды, кто-то фальшиво пел, стуча по клавишам старинного клавесина, хлопали пробки шампанского.
Профессор спрятался за дерево и вовремя — из окна первого этажа вылетел, разбив стекло, какой-то тип, почему-то со стулом в руках, весь порезанный, как свинья на бойне. Ничуть не обидевшись, мрачный тип поднялся с лужайки и, кинув стулом в другое окно, полез вслед за ним. Профессор перевел дух. Какой же погром они устроили в его доме?
Арнольд Швацц прильнул к одному из окон и обнаружил, что виновник его негодования — Арни — сидит на диване в обнимку с Барбарой, лицо которой просто светится от удовольствия, и попеременно целует ее то в высокую грудь, то в спелые красные губы. Собравшиеся гости, в которых профессор признал известных актеров, словно сходивших с экрана телевизора, и самого прославленного режиссера, пили шампанское, смешивая его с подвальным виски профессора.
— Боже мой, спаси и помилуй, — взмолился профессор.
В дом ему идти было нельзя, поскольку там находился его обнаглевший двойник. Профессор вернулся в свой «Форд», накрылся пледом и попытался уснуть. Под шум оргии, доносившийся из коттеджа, уставший от своих похождений, Арнольд Швацц задремал.
Он остановил машину возле стройплощадки и посмотрел на часы. Ровно в час дня все рабочие должны были пойти на обед, и тогда профессор сможет проникнуть за деревянный забор, покрашенный в зеленый цвет, незамеченным и присмотреть подходящий для себя лом.
Наконец, остановились краны, по этажам перестали бегать вооруженные носилками потные рабочие, лопаты и отбойные молотки были сложены в кучи. Швацц нацепил на нос черные очки, поднял ворот своего плаща и напялил шляпу на самые уши. Похожий теперь на агента секретной службы, профессор принял задумчивый вид и пошел на стройку.
Швацц ходил по стройке минут десять, высматривая подходящий инструмент, пока возле большой кучи гравия не нашел увесистый лом, как раз такой, как ему хотелось.
— Вот это то, что надо, — пробормотал он удовлетворенно.
Ударить робота ломом и, таким образом, расправиться с ненавистным железным соперником, представлялось профессору отчего-то символичным. Лом виделся ему этаким фаллическим символом, как у Зигмунда Фрейда. В какой-то мере это означало разрушить свое прошлое, то время, когда он был простым американским импотентом.
Завернув лом в свой плащ, чтобы никто не увидел, профессор Швацц вернулся к своей машине и с изумлением обнаружил, что она исчезла. С минуту он в раздумье потоптался на месте, не понимая, куда мог деться его «Форд».
— Дяденька, вы машину ищете? — раздалось слева от профессора.
Какой-то чернокожий мальчуган в грязных штанах ковырялся в носу.
— Да, мальчик.
— А ее два дяденьки угнали! — порадовал профессора негритенок. — У одного был вот такой красный нос, а у другого вот такие уши! А третий был в коричневом пиджаке.
— Черт возьми! — выругался профессор. — Какой третий? Ты же сказал, их было двое?
— А ругаться нехорошо. Моя сестренка никогда не ругается! И на стройке играть запрещено! — сказал мальчик и, обнаружив в руках у профессора огромный лом, отошел на безопасное расстояние.
Профессор снова выругался и побежал за сорванцом, чтобы как следует его проучить. Взвизнув от восторга, мальчишка бросился наутек и вдруг провалился в открытый канализационный люк.
— Эй, осторожнее! — закричал профессор, не на шутку испугавшись.
Он подбежал к люку и заглянул в зловонную глубину. Мальчика не было. И вдруг снизу на профессора уставились чьи-то красные, злобные глаза. Швацц вскрикнул и испуганно отпрянул, а из люка вылез мерзко ухмыляющийся Фредди Крюгер в своем неизменном красном, но сейчас здорово измазанном, свитере.
— Ты зачем так быстро бегаешь? — произнес Фредди, натягивая свои ужасные рукавицы с лезвиями на пальцах. — Не надо было бегать по стройке, Арни…
— Я не Арни! — воскликнул профессор, неизвестно зачем вступая в полемику с обожженным монстром. — Я — его создатель!
— А мне на это наплевать, — не стал возражать Фредди Крюгер и, лязгнув лезвиями, прыжками погнался за профессором Шваццем.
Испуганно закричав, Арнольд Швацц бросился прочь от ужасного монстра, но почти сразу же споткнулся, ударился о руль своего «Форда» и проснулся в холодном поту.
Уже подъезжая к своему двухэтажному коттеджу, Арнольд почувствовал что-то неладное.
Из его тихого дома, из его пристани покоя и умиротворения, где он отдыхал после напряженной научной работы возле камина в мягком кресле, доносились подозрительный шум и пьяные выкрики. Профессор, как гончая, повел носом воздух, ноздри его затрепетали. Он сразу понял в чем дело: этот мерзавец Арни снова привел в дом каких-то девиц и устроил там безобразный притон.
Арнольд Швацц вышел из машины и побрел к дому. Вся лужайка была заставлена десятком машин, на одном из фургонов значилась эмблема киностудии «Парамаунт».
«Не может быть!» — изумился профессор.
Но так оно и было! Вся кинобратия веселилась в его доме, резвилась с шиком, как это и принято в мире большого кино-бизнеса. Слышался звон роняемой посуды, кто-то фальшиво пел, стуча по клавишам старинного клавесина, хлопали пробки шампанского.
Профессор спрятался за дерево и вовремя — из окна первого этажа вылетел, разбив стекло, какой-то тип, почему-то со стулом в руках, весь порезанный, как свинья на бойне. Ничуть не обидевшись, мрачный тип поднялся с лужайки и, кинув стулом в другое окно, полез вслед за ним. Профессор перевел дух. Какой же погром они устроили в его доме?
Арнольд Швацц прильнул к одному из окон и обнаружил, что виновник его негодования — Арни — сидит на диване в обнимку с Барбарой, лицо которой просто светится от удовольствия, и попеременно целует ее то в высокую грудь, то в спелые красные губы. Собравшиеся гости, в которых профессор признал известных актеров, словно сходивших с экрана телевизора, и самого прославленного режиссера, пили шампанское, смешивая его с подвальным виски профессора.
— Боже мой, спаси и помилуй, — взмолился профессор.
В дом ему идти было нельзя, поскольку там находился его обнаглевший двойник. Профессор вернулся в свой «Форд», накрылся пледом и попытался уснуть. Под шум оргии, доносившийся из коттеджа, уставший от своих похождений, Арнольд Швацц задремал.
Он остановил машину возле стройплощадки и посмотрел на часы. Ровно в час дня все рабочие должны были пойти на обед, и тогда профессор сможет проникнуть за деревянный забор, покрашенный в зеленый цвет, незамеченным и присмотреть подходящий для себя лом.
Наконец, остановились краны, по этажам перестали бегать вооруженные носилками потные рабочие, лопаты и отбойные молотки были сложены в кучи. Швацц нацепил на нос черные очки, поднял ворот своего плаща и напялил шляпу на самые уши. Похожий теперь на агента секретной службы, профессор принял задумчивый вид и пошел на стройку.
Швацц ходил по стройке минут десять, высматривая подходящий инструмент, пока возле большой кучи гравия не нашел увесистый лом, как раз такой, как ему хотелось.
— Вот это то, что надо, — пробормотал он удовлетворенно.
Ударить робота ломом и, таким образом, расправиться с ненавистным железным соперником, представлялось профессору отчего-то символичным. Лом виделся ему этаким фаллическим символом, как у Зигмунда Фрейда. В какой-то мере это означало разрушить свое прошлое, то время, когда он был простым американским импотентом.
Завернув лом в свой плащ, чтобы никто не увидел, профессор Швацц вернулся к своей машине и с изумлением обнаружил, что она исчезла. С минуту он в раздумье потоптался на месте, не понимая, куда мог деться его «Форд».
— Дяденька, вы машину ищете? — раздалось слева от профессора.
Какой-то чернокожий мальчуган в грязных штанах ковырялся в носу.
— Да, мальчик.
— А ее два дяденьки угнали! — порадовал профессора негритенок. — У одного был вот такой красный нос, а у другого вот такие уши! А третий был в коричневом пиджаке.
— Черт возьми! — выругался профессор. — Какой третий? Ты же сказал, их было двое?
— А ругаться нехорошо. Моя сестренка никогда не ругается! И на стройке играть запрещено! — сказал мальчик и, обнаружив в руках у профессора огромный лом, отошел на безопасное расстояние.
Профессор снова выругался и побежал за сорванцом, чтобы как следует его проучить. Взвизнув от восторга, мальчишка бросился наутек и вдруг провалился в открытый канализационный люк.
— Эй, осторожнее! — закричал профессор, не на шутку испугавшись.
Он подбежал к люку и заглянул в зловонную глубину. Мальчика не было. И вдруг снизу на профессора уставились чьи-то красные, злобные глаза. Швацц вскрикнул и испуганно отпрянул, а из люка вылез мерзко ухмыляющийся Фредди Крюгер в своем неизменном красном, но сейчас здорово измазанном, свитере.
— Ты зачем так быстро бегаешь? — произнес Фредди, натягивая свои ужасные рукавицы с лезвиями на пальцах. — Не надо было бегать по стройке, Арни…
— Я не Арни! — воскликнул профессор, неизвестно зачем вступая в полемику с обожженным монстром. — Я — его создатель!
— А мне на это наплевать, — не стал возражать Фредди Крюгер и, лязгнув лезвиями, прыжками погнался за профессором Шваццем.
Испуганно закричав, Арнольд Швацц бросился прочь от ужасного монстра, но почти сразу же споткнулся, ударился о руль своего «Форда» и проснулся в холодном поту.
Глава 11
Профессор назначает свидание Мэри
Гости, приглашенные Арни на вечеринку, разошлись только под утро. Профессор видел, как один за другим от его дома отъезжают автомобили актеров, в фургон залезли мрачные от выпитого бородатые операторы, двое ассистентов с глупыми лицами бережно уложили в «Тойоту» режиссера Стила Спивенберга. Наконец, на лужайке осталась только одна машина спортивной модели. Конечно же, эта штучка принадлежит Барбаре Порни, догадался профессор.
Светало. Пели птички, а из окна второго этажа, там, где находилась холостяцкая спальня профессора, все еще доносились повизгивания Барби и вздохи Арни. Секс-звезда продолжала развлекаться с Арни.
— Этот робот слишком быстро всему обучается, — проворчал профессор. — Надо же! Все схватывает на лету… Его бы энергию, да в мирных целях…
Профессор продолжал прятаться в своей машине. Жизнь вокруг него просыпалась. На велосипеде проехал почтальон, бросив у двери утренние газеты. Два соседа Арнольда Швацца отправились на утреннюю пробежку, и встретившись недалеко от машины, обменялись своим мнением по поводу «этого грязного сборища» и «недостойного поведения, которого они не ожидали от такого уважаемого профессора Швацца». Профессор с удивлением узнал, что ночью кто-то из его гостей ободрал клумбу тюльпанов у соседа слева, а у правого соседа — сходил «по большому» прямо под дверью. И тот, и другой собирались подать на профессора Швацца в суд.
Было около девяти часов утра, когда из его дома вышли довольные друг другом Арни и Барбара Порни. Кинозвезда, хотя и выглядела несколько утомленной, шла очень быстро и щебетала не переставая. Об Арни и говорить не приходилось — он был свеж как после бани. Они быстро вскочили в машину и уехали, наверное, продолжать развлекаться в другом месте.
Вслед за ними отъехали еще три машины с репортерами, ранее не замеченные Шваццем. Репортеры оживленно обсуждали события предыдущего дня и ночи, стрекотали видеокамеры, следя за машиной секс-звезды и ее нового фаворита.
Профессор вылез из машины и обнаружил, что все кости его болят, а спину он отлежал на выступающих пружинах сиденья своего «Форда». Джек Фондброкер — молодец, вовремя подарил ему машину, жаль, что ее украли.
Стараясь, чтобы его не заметили, профессор подошел к дому, поднял газеты, брошенные у двери, и прошел в дом. В гостиной царил полный беспорядок. На полу лежали осколки разбитых фужеров, на столе остались недоеденные объедки и недокуренные окурки, весь пол представлял собой полигон, на котором была разбита коллекция ценного фарфора, словно кто-то играл ею в кегельбан. А ведь этот фарфор Арнольд стал собирать с давних пор, когда в первый раз получил гонорар за свою статью об искусственном интеллекте. Обидно!
Профессор пошел на кухню и сделал себе кофе с коньяком. У него уже не было сил ругаться на своего робота. Но когда он поднялся в спальню и в ужасе закрыл глаза, силы нашлись: погром в спальне превзошел все его ожидания. Недавно купленный диван лежал на боку, из его выпуклого бока торчали блестящие пружины, простыни и подушки были разбросаны по всей комнате, на персидском ковре тлела большая дыра, словно кто-то разводил тут костер.
Еще раз мрачно выругавшись, профессор погасил окурок, поставил диван на место, вырвал две пружины, чтобы не мешали, и прилег отдохнуть. Он закрыл глаза и почувствовал, что засыпает. Но не тут-то было!
Сначала позвонили несколько его соседей и высказали все нелестное, что они думают о его благопристойности. Профессор, как мог, успокоил их, и записал на салфетке, сколько и кому он должен. Сумма получилась кругленькая!
Потом в трубке появился профессор Фрэнк Паркер.
— Арнольд, ты уже читал утренние газеты?
— Еще нет.
— Поздравляю. В смысле, я был удивлен. В смысле, как тебе это все удалось? У тебя просто потрясающие способности…
— Ты слишком любезен, Фрэнк, — ответил профессор. — Я тебе перезвоню…
Заинтригованный профессор пролистал утренние газеты. Заголовки гласили:
«Стил Спивенберг зажигает новую звезду на небосклоне Голливуда!», «Профессор корпорации „Био-Робот-Сплав“ участвует в съемках фильма!», «Ученому дали роль в эротическом триллере!», «Арнольд Швацц проводит ночь любви с несравненной Барбарой Порни».
Последний заголовок и напечатанное ниже интервью были особенно интересными для профессора.
— Скажите, Барби, хорошо ли вам было с профессором Шваццем? — спрашивал любопытный журналист.
— О, это было что-то необычное! — отвечала Барбара. — Думаю, что зрители согласятся со мной, увидев работу Арни в новом фильме. Стил был просто в восторге, когда увидел его в кадре, я была в восторге, когда провела с ним ночь! Теперь лысеющие, пожилые мужчины, профессора — мой идеал!
— Эх, Барбара, — вздохнул Арнольд Швацц, отложив газету. — Ты мне тоже нравишься, но эта самовлюбленная жестянка с микросхемами стоит между нами…
Профессор принял душ, вышел в комнату и заглотил парочку своих новых пилюль, после чего решительно позвонил Мэри, назначив ей свидание на час дня.
Мэри сразу же согласилась.
Светало. Пели птички, а из окна второго этажа, там, где находилась холостяцкая спальня профессора, все еще доносились повизгивания Барби и вздохи Арни. Секс-звезда продолжала развлекаться с Арни.
— Этот робот слишком быстро всему обучается, — проворчал профессор. — Надо же! Все схватывает на лету… Его бы энергию, да в мирных целях…
Профессор продолжал прятаться в своей машине. Жизнь вокруг него просыпалась. На велосипеде проехал почтальон, бросив у двери утренние газеты. Два соседа Арнольда Швацца отправились на утреннюю пробежку, и встретившись недалеко от машины, обменялись своим мнением по поводу «этого грязного сборища» и «недостойного поведения, которого они не ожидали от такого уважаемого профессора Швацца». Профессор с удивлением узнал, что ночью кто-то из его гостей ободрал клумбу тюльпанов у соседа слева, а у правого соседа — сходил «по большому» прямо под дверью. И тот, и другой собирались подать на профессора Швацца в суд.
Было около девяти часов утра, когда из его дома вышли довольные друг другом Арни и Барбара Порни. Кинозвезда, хотя и выглядела несколько утомленной, шла очень быстро и щебетала не переставая. Об Арни и говорить не приходилось — он был свеж как после бани. Они быстро вскочили в машину и уехали, наверное, продолжать развлекаться в другом месте.
Вслед за ними отъехали еще три машины с репортерами, ранее не замеченные Шваццем. Репортеры оживленно обсуждали события предыдущего дня и ночи, стрекотали видеокамеры, следя за машиной секс-звезды и ее нового фаворита.
Профессор вылез из машины и обнаружил, что все кости его болят, а спину он отлежал на выступающих пружинах сиденья своего «Форда». Джек Фондброкер — молодец, вовремя подарил ему машину, жаль, что ее украли.
Стараясь, чтобы его не заметили, профессор подошел к дому, поднял газеты, брошенные у двери, и прошел в дом. В гостиной царил полный беспорядок. На полу лежали осколки разбитых фужеров, на столе остались недоеденные объедки и недокуренные окурки, весь пол представлял собой полигон, на котором была разбита коллекция ценного фарфора, словно кто-то играл ею в кегельбан. А ведь этот фарфор Арнольд стал собирать с давних пор, когда в первый раз получил гонорар за свою статью об искусственном интеллекте. Обидно!
Профессор пошел на кухню и сделал себе кофе с коньяком. У него уже не было сил ругаться на своего робота. Но когда он поднялся в спальню и в ужасе закрыл глаза, силы нашлись: погром в спальне превзошел все его ожидания. Недавно купленный диван лежал на боку, из его выпуклого бока торчали блестящие пружины, простыни и подушки были разбросаны по всей комнате, на персидском ковре тлела большая дыра, словно кто-то разводил тут костер.
Еще раз мрачно выругавшись, профессор погасил окурок, поставил диван на место, вырвал две пружины, чтобы не мешали, и прилег отдохнуть. Он закрыл глаза и почувствовал, что засыпает. Но не тут-то было!
Сначала позвонили несколько его соседей и высказали все нелестное, что они думают о его благопристойности. Профессор, как мог, успокоил их, и записал на салфетке, сколько и кому он должен. Сумма получилась кругленькая!
Потом в трубке появился профессор Фрэнк Паркер.
— Арнольд, ты уже читал утренние газеты?
— Еще нет.
— Поздравляю. В смысле, я был удивлен. В смысле, как тебе это все удалось? У тебя просто потрясающие способности…
— Ты слишком любезен, Фрэнк, — ответил профессор. — Я тебе перезвоню…
Заинтригованный профессор пролистал утренние газеты. Заголовки гласили:
«Стил Спивенберг зажигает новую звезду на небосклоне Голливуда!», «Профессор корпорации „Био-Робот-Сплав“ участвует в съемках фильма!», «Ученому дали роль в эротическом триллере!», «Арнольд Швацц проводит ночь любви с несравненной Барбарой Порни».
Последний заголовок и напечатанное ниже интервью были особенно интересными для профессора.
— Скажите, Барби, хорошо ли вам было с профессором Шваццем? — спрашивал любопытный журналист.
— О, это было что-то необычное! — отвечала Барбара. — Думаю, что зрители согласятся со мной, увидев работу Арни в новом фильме. Стил был просто в восторге, когда увидел его в кадре, я была в восторге, когда провела с ним ночь! Теперь лысеющие, пожилые мужчины, профессора — мой идеал!
— Эх, Барбара, — вздохнул Арнольд Швацц, отложив газету. — Ты мне тоже нравишься, но эта самовлюбленная жестянка с микросхемами стоит между нами…
Профессор принял душ, вышел в комнату и заглотил парочку своих новых пилюль, после чего решительно позвонил Мэри, назначив ей свидание на час дня.
Мэри сразу же согласилась.
Глава 12
Никогда не прячьтесь под диваном
Профессор, как мог, прибрался в комнате, потом снова прилег на диван, полностью расслабившись, как учила йога. Ожидая свою секретаршу, он стал думать, как ему приструнить негодяя-робота.
Наверное, вся беда была в том, что в биоробота была вложена слишком подвижная психика. Но без нее он не смог бы выполнять поручения профессора — робот должен был импровизировать в зависимости от сложившейся ситуации, на месте изменяя сценарий своего поведения с женщинами.
«Придется мне более четко формировать свои приказы, — подумал профессор. — Устрою ему взбучку, когда он вернется. А если он не будет меня слушаться, я его уничтожу. Мне такой непослушный робот не нужен…» Наконец, на первом этаже послышались шаги Арни, профессор поудобнее устроился на диване.
— Сейчас он у меня получит, — решил он, настраиваясь как можно серьезнее. — Посажу его в шкаф, а потом придет Мэри…
Однако, Мэри появилась раньше — на лестнице вслед за шагами Арни послышался цокот женских каблучков. — О, профессор, как я рада, что вы позвонили! — послышался радостный голос секретарши. — Я так по вам соскучилась!
— Верю! Я постараюсь, чтобы у вас осталось самое лучшее воспоминание о нашей сегодняшней встрече, — отозвался своим бархатным голосом железный двойник профессора.
Швацц с нарастающим негодованием прислушивался к разговору.
— Вот ведь мерзавец! Он снова пытается отбить у меня женщину!
Профессора как ветром сдуло с дивана. Сейчас они войдут и Мэри увидит настоящего Арнольда Швацца! Разразится скандал, и тогда вся построенная комбинация рухнет, как карточный домик.
Профессор Швацц метнулся к двери, но парочка была уже возле нее, проскочить мимо незамеченным было невозможно. Тогда Арнольд быстро подбежал к дивану и залез под него. Здесь было пыльно и грязно. К тому же здесь было мало места, везде выпирали пружины, на профессора посыпалась какая-то труха. Арнольд Швацц тихо выругался, выскочил из-под дивана и перепрятался в шкаф, в котором как-то оставлял робота. Не успел он закрыть за собой дверцу, как в спальню вошли обнимающиеся Арни и Мэри.
— Какой у вас тут беспорядок! — воскликнула Мэри. — Еще больше, чем внизу. Может, я приберусь?
— Нет, нет, — отвечал робот, целуя девушку. — Позже, милая…
Мэри, влюбленно глядя на Арни, начала быстро раздеваться. Арни, гипнотизируя Мэри магнетическими глазами, раздевался еще быстрее, потому что, в отличие от девушки, не путался в своей одежде. Потом они запрыгали на диване, который заходил под ними ходуном. Профессор Швацц искренне порадовался, что не воспользовался этим убежищем.
Несколько раз профессор выглядывал из шкафа, когда это позволяли позиции партнеров, и подавал роботу знаки, но Арни закрывал глаза, восторженно мычал и делал вид, что не замечает своего хозяина. Швацц злился. Каждый раз он порывался вылезти из шкафа, чтобы прекратить это безобразие и разобраться с роботом раз и навсегда, но страх перед разоблачением его останавливал.
«Я этого придурка ненавижу!» — стиснув зубы проговорил Арнольд Швацц и сидел в шкафу уже спокойно, ожидая когда же это все кончится.
Кончилось это все не сразу.
Наверное, вся беда была в том, что в биоробота была вложена слишком подвижная психика. Но без нее он не смог бы выполнять поручения профессора — робот должен был импровизировать в зависимости от сложившейся ситуации, на месте изменяя сценарий своего поведения с женщинами.
«Придется мне более четко формировать свои приказы, — подумал профессор. — Устрою ему взбучку, когда он вернется. А если он не будет меня слушаться, я его уничтожу. Мне такой непослушный робот не нужен…» Наконец, на первом этаже послышались шаги Арни, профессор поудобнее устроился на диване.
— Сейчас он у меня получит, — решил он, настраиваясь как можно серьезнее. — Посажу его в шкаф, а потом придет Мэри…
Однако, Мэри появилась раньше — на лестнице вслед за шагами Арни послышался цокот женских каблучков. — О, профессор, как я рада, что вы позвонили! — послышался радостный голос секретарши. — Я так по вам соскучилась!
— Верю! Я постараюсь, чтобы у вас осталось самое лучшее воспоминание о нашей сегодняшней встрече, — отозвался своим бархатным голосом железный двойник профессора.
Швацц с нарастающим негодованием прислушивался к разговору.
— Вот ведь мерзавец! Он снова пытается отбить у меня женщину!
Профессора как ветром сдуло с дивана. Сейчас они войдут и Мэри увидит настоящего Арнольда Швацца! Разразится скандал, и тогда вся построенная комбинация рухнет, как карточный домик.
Профессор Швацц метнулся к двери, но парочка была уже возле нее, проскочить мимо незамеченным было невозможно. Тогда Арнольд быстро подбежал к дивану и залез под него. Здесь было пыльно и грязно. К тому же здесь было мало места, везде выпирали пружины, на профессора посыпалась какая-то труха. Арнольд Швацц тихо выругался, выскочил из-под дивана и перепрятался в шкаф, в котором как-то оставлял робота. Не успел он закрыть за собой дверцу, как в спальню вошли обнимающиеся Арни и Мэри.
— Какой у вас тут беспорядок! — воскликнула Мэри. — Еще больше, чем внизу. Может, я приберусь?
— Нет, нет, — отвечал робот, целуя девушку. — Позже, милая…
Мэри, влюбленно глядя на Арни, начала быстро раздеваться. Арни, гипнотизируя Мэри магнетическими глазами, раздевался еще быстрее, потому что, в отличие от девушки, не путался в своей одежде. Потом они запрыгали на диване, который заходил под ними ходуном. Профессор Швацц искренне порадовался, что не воспользовался этим убежищем.
Несколько раз профессор выглядывал из шкафа, когда это позволяли позиции партнеров, и подавал роботу знаки, но Арни закрывал глаза, восторженно мычал и делал вид, что не замечает своего хозяина. Швацц злился. Каждый раз он порывался вылезти из шкафа, чтобы прекратить это безобразие и разобраться с роботом раз и навсегда, но страх перед разоблачением его останавливал.
«Я этого придурка ненавижу!» — стиснув зубы проговорил Арнольд Швацц и сидел в шкафу уже спокойно, ожидая когда же это все кончится.
Кончилось это все не сразу.