Ассиди Орлова. Взгляд из ночи

жестяные сосуды с чистой, пригодной для стрельбы, водой. На кострах сушили
калильный уголь, а на расстеленные чистые циновки укладывали чугунные конусы
карбидных бомб.
      Всю тяжелую работу по подготовке лагеря к бою выполняли воины-сич, а
гвардия войска - дунгары, занимались только собой. Они тщательно начищали
свои кирасы и смазывали их специальным маслом, усиливающим рикошет.
      Они проверяли, крепление щитов, которые должны были соскальзывать на
левую руку от одного движения. Свои мечи дунгары шлифовали до зеркального
блеска и постоянно тренировались молниеносно выхватывать их и также быстро
убирать в ножны. Не меньше внимание они уделили своим укороченным грейганам,
которыми, впрочем, пользовались не так часто - стрелять это дело сича, а
сила дунгар была в рукопашной схватке.
      Часть сича, под предводительством канонира Шорьера, перевозили из замка
старые фальконеты. Их устанавливали в лагере и прямо на месте чистили - за
много лет хранения, наносимая, слой за слоем, смазка, превратилась в
окаменевшую смолу. Бомб, для фальконетов, было мало, поэтому в кузнице замка
готовили чугунную дробь.
      Время от времени, когда приходил обоз с рыбой или свининой, работы
прерывались. Воины-сич подкреплялись сырым мясом и, с новыми силами, брались
за работу.
      Когда начали спускаться сумерки, все плановые работы были полностью
завершены. Замолкли голоса, перестали стучать заступы и скрипеть колеса. На
землю спустилась темнота и в полной тишине, стало слышно далекое
пощелкивание гусениц тяжелых "кафиров".
      Стоя на, выложенной бревнами, площадке, устроенной на насыпи, граф
Леонар и Старший капитан Биррис прислушивались к доносившимся издалека
звукам.
      - Ну, вот, Биррис, им осталось идти едва ли четыре часа, а потом, кто
знает, может Хендрик рискнет начать бой ночью?..
      - С его стороны это было бы полным безумием, Ваша Светлость... -
Заметил капитан.
      - Это так, но если бы у него были карты местности, эта затея не
показалась бы столь безумной...

8.

      Едва, только, первые лучи солнца коснулись земли, словно побудочный
сигнал, грохнул выстрел одного их "кафиров". Снаряд пролетел высоко над
насыпной стеной лагеря и разорвался в самом его центре, разметав несколько
палаток. Однако, сич был частью выведен из лагеря в замок, а частью размещен
возле насыпных укреплений, поэтому жертв в лагере не оказалось.
      Это был пробный выстрел. Войска Хендрика еще не были построены и он
рассчитывал, что ответный огонь позволит ему больше узнать о силе войска
Гарди.
      Однако, следуя приказу, воины-сич не отвечали и только наблюдали за
передвижением противника через смотровые щели. Граф тоже находился в лагере
и, в окружении нескольких капитанов, наблюдал за передвижением войск
Одноглазого.
      Хендрик уже увидел, заполненную болотной жижей, свежевырытую канаву и
понимал, что его вынуждают обходить вокруг большое болота, и вытягивать
войско, подставляя его под огонь с фланга.
      Граф Гарди и его капитаны видели, как сич Хендрика начал проверять
глубину выкопанного рва. Из-за обваливающегося грунта, глубина оказалась
меньше человеческого роста. Но преодолеть канаву с ходу, пехота не могла.
      Однако Хендрик был достаточно хитер. Три сотни сича погрузились в
торфяную грязь и начали выстраиваться поперек рва. Сообразив, что задумал
враг, граф скомандовал капитану Бурроту:
      - Стрелять третьим номерам с расстояния в двести локтей!..
      Тотчас приказ передали по рядам стрелков. Воины-сич защелкали затворами
длинноствольных грейганов и замерли возле своих бойниц.
      Сич Хендрика продолжал стоять по горло в грязи, а под прикрытием трех
"кафиров" уже готовились штурмовые колонны. Наконец, Хендрик отдал приказ и
вырвавшись из-за "кафиров" солдаты-сич, что есть духу понеслись к канаве.
Одновременно с этим, стоящие в грязи воины, подняли над головой щиты и
образовали четыре широких моста.
      Не сбавляя скорости атакующие пробегали по живым мостам и устремлялись
к насыпи. Они подбадривали себя криками и размахивали короткими мечами. Их
было не более двух тысяч, и Леонар понял, что это только разведка.
      Дружный залп из трех тысяч стволов паровых грейганов повалил не менее
пятисот атакующих, а позиции обороняющихся затянуло облаком пара. Почти
вслепую третьи номера выстрелили еще раз, но и этого было достаточно, чтобы
атака войск Хендрика превратилась в бегство.
      Едва уцелевшие воины-сич переправились обратно, как тяжело
поворачиваясь, к непреодолимой преграде поползли "кафиры".
      - Капитаны, сич - под стены!.. - Скомандовал граф и вскоре стрелки, как
горох покатились к основанию насыпи.
      Боевые машины Хендрика подошли ко рву и дали дружный залп. Снаряды
легли точно в уровень стрелковых бойниц и во все стороны полетели бревна.
Раздались крики первых задавленных под стеной солдат.
      - Ваша Светлость, самое время ударить по "кафирам" - они стоят
совершенно неподвижно!.. - Волновался Биррис.
      - Нет, капитан - мы должны отразить еще одну атаку. Посмотри на наши
стрелковые позиции, - в это время грянул еще один залп и снова, словно щепки
полетели тяжелые бревна, - видишь, что происходит?.. Хендрик уверен, что мы
несем тяжелые потери и сейчас решится на еще одну атаку. Ты заметил, что
"живой мост" все еще сидит в канаве?.. Нет, капитан, мы еще немного
подождем...
      Боевые машины сделали еще один залп и начали пятиться, освобождая место
для атакующих.
      - Буррот!.. Лонгай!.. Весь сич к бойницам!.. Кансай, две сотни дунгар
под стены!..
      По деревянным лестницам воины-сич стали карабкаться на свои позиции.
Они спешно занимая места у уцелевших бойниц и, просто, среди нагромождения
расщепленных бревен.
      Граф заметил пять сотен терума, которые Хендрик Одноглазый выстраивал,
сразу, за колонными сича. Они должны были ворваться в лагерь на плечах
дешевой пехоты.
      - Кансай, еще три сотни дунгар под стены!.. - Скомандовал граф. -
Капитан Буррот, стрелять всем номерам, с дистанции триста локтей!..
      Из укрытия к насыпи бежали еще три сотни, сверкающих кирасами, дунгар,
а через ров переваливалась новая волна атакующих.
      На этот раз их было около восьми тысяч. В поддержку атакующим "кафиры"
сделали залп через их головы. Снаряды ударили точно в цель и войска Гарди
начали нести серьезные потери.
      Когда первые атакующие приблизились к насыпи на четыреста локтей, пять
сотен терума, которые Хендрик готовил напоследок, начали выходить из-за
"кафиров". Леонар понял, что пора действовать мортирам.
      - Шорьер!.. Командуй!..
      Канонир скатился вниз по деревянному трапу и вскоре был уже на позициях
мортир. Наводчики закрутили ручки и стволы медленно поплыли на заданный
угол.
      Водомерщик специальным ковшом залил в мортиру воду, а следующий номер
забросил щипцами калильный уголек. Послышалось шипение, которое затихло,
когда в ствол скользнула карбидная бомба.
      У трех расчетов все происходило синхронно и одинаково быстро. Командир
первого расчета не отрываясь смотрел на манометр, стрелка которого быстро
двигалась к красной отметке.
      - Давление!.. - Выкрикнул он, поднимая руку.
      - Давление!.. Давление!.. - Прокричали другие расчеты.
      - Огонь!.. - Скомандовал канонир Шорьер и извергнув клубы перегретого
пара, бомбы со страшным грохотом покинули стволы мортир.

9.

      От частой стрельбы тысяч паровых грейганов позицию графа Гарди затянуло
непроницаемым туманом. Атакующие падали целыми шеренгами, но продолжали
карабкаться вверх по насыпи. Когда первые солдаты Хендрика Одноглазого
оказались на самом верху, позиции его "кафиров" скрылись в ослепительных
вспышках карбидных бомб.
      Стоящий вокруг машин сич и около сотни терума, сгорели в одно
мгновение. "Кафиры" стали медленно пятиться. Один, из них, загорелся.
      Воины-сич начали тушить горящую машину грязной водой, таская ее в
кожаных ведрах. Им удалось погасить пламя, но болотный ил забил все
смотровые щели и спасенный "кафир" оказался совершенно слепым. Он не мог
стрелять, в то время, как две другие боевые машины продолжали посылать, в
лагерь неприятеля, снаряд за снарядом.
      Однако, снаряды с большим перелетом ложились позади паровых мортир, в
то время, как канониры графа Гарди удачно обстреливали пехоту противника,
стоящую в резерве.
      Граф Леонар внимательно следил за ходом боя, время от времени
корректируя действия капитанов. Они сами знали, что им следовало делать, но
в иные моменты им не хватало хладнокровия их господина.
      - Мой господин, позвольте мне атаковать!.. - Не находил себе места
капитан Кансай, видя как легко терум Хедрика косит обороняющихся стрелков.
Позвольте, Ваше Сиятельство, я смету их!..
      - Подожди, Кансай. Атаковать нужно только тогда, когда мы поймем, что
сич сделал все, что мог. Посмотри, они еще стреляют, а значит терум Хедрика
несет потери. Пусть мы потеряем весь этот сич, но мы должны уничтожить все
пять сотен терума...
      Продолжая гнать обороняющихся, гвардейцы Хедрика заметили
военноначальников войска Гарди и подняли свои грейганы. Мгновенно возникшие
возле графа капитаны, закрыли его своими щитами. Пули ударили по металлу и
ушли в рикошет.
      - Ваша Светлость, нужно уходить отсюда, здесь небезопасно!.. - Крикнул
Биррис, зажимая рукой рану на плече.
      - Хорошо, Кансай, атакуйте!.. Уничтожьте их раньше, чем остальной терум
Хедрика будет здесь!.. - И граф указал на переправляющуюся через ров всю
гвардию Хедрика Одноглазого.
      Кансай выхватил свой меч и помчался к своем скучающим дунгарам.
      - Шорьер, разворачивай фальконеты на четыреста локтей позади мортир.
Они должны успеть выстрелить, хотя бы, два раза!..
      - Лонгай, нам нужно еще десять тысяч сича, приведите их из замка!.. -
Распорядился граф и в сопровождении нескольких капитанов и оруженосца начал
спускаться в лагерь.
      Когда дунгары капитана Кансая покончили с передовым отрядом отборных
гвардейцев, более трех тысяч их ринулись в атаку на лагерь войска Гарди.
Повинуясь приказу, Кансай начал немедленно отводить своих дунгар за линию
выстроившихся фальконетов и за спины воинов-сич.
      Не встречая никакого сопротивления, гвардейцы Хендрика перевалили через
насыпные укрепления и, с ликующими криками, побежали в лагерь неприятеля.
      Увидев угрозу, расчеты мортир бросили орудия и побежали спасая свою
жизнь. Это еще сильнее распалило атакующих и некоторые, самые нетерпеливые,
начали стрелять вслед убегающим. Солдаты Хендрика Одноглазого продолжали
бежать по лагерю, срубая на ходу столбы шатров и переворачивая котлы для
готовки пищи. Даже вид, стоящих на позициях фальконетов, не останавливал их
продвижения.
      Подпрыгивающей воющей толпой они неслись на врага и ощущали себя
неудержимой лавиной.
      Позиции войск Гарди окутались паром и через мгновение первые шеренги
атакующих полетели на землю. Следующие за ними солдаты спотыкались об
упавших, перепрыгивали через трупы и продолжали свое стремительное движение.
      Возле фальконетов суетились канониры, спеша перезарядить их еще раз,
однако, времени не хватило, и только несколько орудий успели выстрелить
практически в упор, разнеся нескольких атаковавших в куски.
      Чрез несколько секунд, прислуга фальконетов была изрублена и атакующие
продолжили свое движение.
      Дружно ударил залп из трех тысяч паровых грейганов и шеренга стрелков
Гарди начала отходить. Следом сделала залп еще одна шеренга, а за ней
третья. Гвардейцы Хендрика уже бежали по трупам своих товарищей, но
продолжали стремиться только к победе.
      Наконец, первые из них, врубились в податливый сич, и замелькали
зеркальные мечи, валя стрелков налево и направо. Один гвардеец стоил
тридцати воинов-сич, но атакующих оставалось не больше восьми сотен и,
многие из них, были ранены.
      Твердое ядро гвардейцев прошило массу стрелков насквозь и наскочило на
ряды дунгар капитана Кансая. Искры от клинков и кирас брызнули во все
стороны, когда сошлись равные противники. Казалось, солдаты Хендрика были
рады, что нашли себе подходящих соперников. И они падали один за другим, с
честью выполняя свой последний долг.
      Не дожидаясь, когда дунгары полностью уничтожат солдат Хендрика,
уцелевшие канониры вернулись к мортирам, стараясь привести их в боеспособное
состояние - Хендрик потерял пехоту, но три "кафира" еще могли наделать много
бед.
      Вскоре две мортиры снова начали обстреливать боевые машины Хендрика.
      Стараясь использовать, хоть какой-то, шанс, чтобы нанести противнику
урон, Хендрик Одноглазый пустил "кафиров" в обход болота, чтобы с близкой
дистанции обстрелять замок Линструм.
      Тяжелые машины медленно ползли по берегу, время от времени вздрагивая
от попадания карбидных бомб, а граф Хедрик мрачно смотрел на все
происходящее единственным глазом. Он так стремился прибыть к Линструму
первым, чтобы ни с кем не делиться, но, в результате, потерял войско и
только упрямство мешало ему отвести "кафиры" назад и сберечь хотя бы их.
      Очередная бомба пробила броню первого "кафира" и он взорвался,
разлетевшись снопом фиолетовых искр. Граф Хедрик закрыл лицо руками и
повернулся к стоящему рядом с ним раненому капитану:
      - Анабай, отводи "кафиров" и собирай тех людей, кто остался. Мы
уходим...

10.

      После боя прошло только два часа, но лагерь было не узнать. Спешно
восстанавливались насыпи и укреплялись стены. Мертвый сич выносили за
укрепления и бросали на землю - через три четыре дня он должен был
превратиться в обычную золу.
      С телами погибших дунгар и гвардейцев Хедрика Одноглазого обращались
значительно бережнее. Их сносили в середину лагеря, где тела освобождались
от одежды и тщательно мылись.
      Оставшиеся пятнадцать тысяч воинов-сич в предвкушении вечерней
церемонии были перевозбуждены, поэтому работали, как заведенные, совершенно
не выказывая признаков усталости.
      - Это удивительно, Ваше Сиятельство, как они работают, я такого раньше
не видел... - Сказал Биррис чуть заметно морщась - его рука была перевязана
и, по всей видимости, доставляла ему беспокойство.
      - Раньше у нас не бывало столько трофеев - четыре тысячи отборного
терума. - Пояснил Кансай.
      - Его Сиятельство спас наши жизни уже в третий раз, к тому же одержал
такую блистательную победу, - и Старший капитан Биррис, поклонился стоящему
рядом графу.
      - Ну-ну, капитан, не потревожьте свою рану. Я, с удовольствием,
принимаю ваши поздравления, но, поверьте, без таких бесстрашных солдат, как
вы, никакие полководческие таланты не помогут... Синдо, - обратился граф к
оруженосцу, - найди капитана Лонгая и скажи ему, что церемонию начнем с
заходом солнца.
      Синдо поклонился и убежал выполнять приказание графа.
      - На сколько новых дунгар мы можем рассчитывать на этот раз, Ваше
Сиятельство?.. - Спросил капитан Лайх, назначенный на место погибшего
Буррота.
      - Боюсь ошибиться, но на пять сотен новообращенных мы можем
рассчитывать твердо...
      - Выходит, Ваше Сиятельство, мы полностью покроем свои потери?.. -
Спросил канонир Шорьер.
      - В пехоте да. Мы лишились сича, но можем приобрести терум. Однако,
снарядов к мортирам больше нет, а армия Барнейского союза уже близко...
Теперь, капитаны, я не надолго оставлю вас, чтобы переодеться к вечерней
церемонии...

11.

      Джек Саймон и Хейс Тернер были в пути уже десять дней и чем ближе они
подходили к горам, тем чаще их беспокоили "канино".
      Как оказалось, дикари поставили себе целью, во что бы то ни стало,
разделаться с последними представителями рода человеческого и чтобы этого
добиться, прилагали массу усилий.
      Джек и Хейс отбивались, как могли, но совсем оторваться от погони были
не состоянии - мешали тяжелые рюкзаки. Патронов, оставалось, не более сотни
и по ночам, Тернер уходил на охоту, вернувшись к практике упреждающих
ударов.
      Саймон оставался караулить драгоценные регенерационные шашки и не
смыкал глаз до самого утра, а когда Тернер возвращался, они снова, пускались
в путь.
      После ночных рейдов Хейса, "канино" не беспокоили путешественников в
течении всего дня и, для сна, можно было выкроить пару часов.
      По мере продвижения, холмы становились выше и острее, а спуски и
подъемы круче. Приходилось тратить больше сил и поэтому расстояние,
проходимое за день, сокращалось.
      - Стой... - Скомандовал Хейс, когда они оказались на верхушке невысокой
горы, поросшей высокими елями. - Бросай мешок - будем отдыхать.
      - Как скажешь, начальник. - Согласился Джек снимая с плеч тяжелый
рюкзак.
      - Посидим здесь полдня. Нам необходимо, как следует, отдохнуть.
      - Как отдохнуть? А "канино"? - Не понял Саймон.
      - Как раз "канино" от нас отстали. Слишком далеко отстали. Я даже
опасаюсь, что отбил у них охоту к преследованию, а это плохо. - Хейс сел на
землю возле своего рюкзака и с наслаждением вытянул ноги.
      - Что-то я тебя не понимаю - объясни...
      - Садись Джек... Все очень просто. Ты представляешь себе что такое
десять тонн камней? Как их натаскать и погрузить в бункер вдвоем? На это
уйдет неделя, за которую нас обязательно кто-то найдет и, как минимум, не
даст грузить камни. Понимаешь?..
      - Еще нет...
      - Нам нужна рабочая сила, Джек. Мы должны довести "канино" до стартовых
площадок, а там разоружить и заставить грузить камни...
      - Так просто?.. - Улыбнулся Саймон.
      - Это совсем не просто и еще не факт, что у нас это получиться, но пока
нам нужно подождать дикарей. Поэтому, можно отдохнуть и даже развести
небольшой костерок, а то я от копченого мяса уже одурел. Горячего супчика
хочется.
      - У нас нет котелка...
      - Ха!.. Пехота, она пехота и есть... Сразу видно, что привык получать
паек от сержанта. Так?.. У меня есть толстая фольга, а из нее можно
соорудить хоть кофейные чашки. - Хейс поднялся с земли и отряхнул со штанов
приставшую хвою. - Твое дело дрова и дикий фитис, а я позабочусь об
остальном...
      Вскоре костер уже бодро потрескивал, а его дым стелился между деревьев,
разнося весть о присутствии людей.
      Хейс сидел рядом со своим рюкзаком и заканчивал потрошить какую-то
маленькую жирную зверюшку. В квадратной кастрюле, согнутой из фольги, уже
лежал мелкий, как горох, дикий фитис и разные травки, которые насобирал в
лесу Тернер.
      - Эй, Тернер, надеюсь, это не крыса? - Спросил Джек подозрительно
заглядывая через плечо повара.
      - При нашем теперешнем положении задавать такие вопросы не уместно...
      - Это так, но... Хотелось бы знать...
      - Чего тут знать, Джек. В лесу можно есть все. Конечно, лучше
употреблять в пищу мясо теплокровных - оно калорийнее.
      Хейс закончил разделку и побросав кусочки мяса в кастрюлю, вытер руки о
большой лопух.
      - Ты сделал слишком большую кастрюлю. У нас нет столько воды, а до реки
еще километров пятнадцать... - Заметил Джек Саймон.
      - А что за река, большая?..
      - Называется Балако. Обычная горная речка быстрая, но неглубокая.
Немного западнее, в пятидесяти километрах отсюда, я запросто переезжал ее на
тракторе с прицепленной фурой...
      - У нас трактора нет, а вода, небось, ледяная... - Покачал головой Хейс
устанавливая кастрюлю на огонь. - Смотри и учись. В лесу, вместо воды, можно
использовать дикие огурцы. Если их пытаться выжимать - ничего не получишь,
кроме, извините, зеленоватых соплей, а если запарить в кастрюле, они отдадут
воду сами.
      - И нам придется их съесть?..
      - Нет мы их выбросим. Ты я вижу слишком щепетилен в еде. - И Тернер
укоризненно посмотрел на Саймона.
      - Как может быть щепетилен в еде обычный фермер. - Возразил Джек. - Я
не щепетилен, я консерватор. Я, например, знал людей, которые пробовали
саранчу...
      - Что там саранча, Джек. Ее нужно есть только, если хочешь очистить
кишечник, а вот слизняки, живущие в обычных выгребных ямах, очень богаты
белком и если...
      - Прошу тебя, Хейс, не продолжай больше... - Скривился Джек.
      - Ну извини... - И Хейс замолчал.
      Над самыми верхушками сосен пролетела стайка маленьких птичек. Тернер
отвлекся от стряпни и проводил их глазами.
      - Ну, наконец-то...
      - Что, суп сварился? - По своему истолковал слова Хейса Джек.
      - Нет, "канино" вышли на наш след. Часа через полтора будут здесь...
      - Откуда ты знаешь?.. - Саймон поднялся на ноги и начал оглядываться.
      - Синички рассказали... Не спеши, раньше времени они не придут. Ну вот,
огурцы можно выбрасывать... - Хейс ловко поддевал палочкой кожуру диких
огурцов и отбрасывал их в сторону. - Хорошо далматник молодой попался -
быстро сварился...
      - Далматник?.. Значит, все таки, крыса?.. - Заключил Джек, однако его
несколько смягчил поднимающийся от супа запах.
      - Давай, Джек, присаживайся. После обеда нам снова бежать без остановки
до самой реки.

12.

      Балако оказалась не такой глубокой, как от нее ожидали. Множество
больших валунов, как будто специально расставленных вдоль всего русла,
давали возможность перейти на другой берег не замочив ноги.
      - Ну, что скажешь?.. - Стараясь перекричать шум воды, спросил Саймон.
      - Что я могу сказать? Переходить нужно здесь, но... - Хейс пристально
посмотрел на густой кустарник, росший на противоположном берегу. - Не
нравится мне это место.
      - А чем оно тебе не нравится?..
      - Кусты растут слишком близко к воде. Для засады место, просто,
идеальное.
      - Да тут везде растут эти кусты. На всем протяжении реки... - Возразил
Саймон. - Тебе везде мерещатся засады.
      - А почему здесь птиц нет? Возле берега должны бегать всякие водяные
птички, а их нет...
      - Да брось ты, Хейс. Какие птички? Это тебе не лес...
      - Ладно, пошли... - Согласился Тернер, не спуская глаз с
противоположного берега.
      Камни оказались очень скользкими и Джек, пару раз, едва не свалился в
воду. Он балансировал с мешком в одной руке и автоматом в другой, стараясь
высмотреть камень понадежнее.
      Тернер шел на несколько метров впереди и, тоже, чувствовал себя не
слишком уверенно. После каждого шага он бросал взгляд на кусты и только
после этого делал новый шаг.
      Внезапно Хейс резко присел и одновременно с этим в воду возле Джека
ударила крупнокалиберная пуля. Над кустами перелесника поплыло облако белого
пара.
      Саймон, все еще ничего не понимая, последовал примеру Тернера. Из
кустов раздались еще два выстрела, но Хейс уже соскочил воду и ответил
очередью из автомата.
      Глубина оказалась не большой и вода, едва доходила до пояса. Джек
соскользнул с валуна и, от толчка бурного потока, едва не выронил автомат.
Саймон кое-как восстановил равновесие и придерживая ногами вырывающийся
рюкзак, поднял свой автомат.
      Кусты шевельнулись и Джек выстрелил навскидку. Пули срезали несколько
веток. Хейс быстро оглянулся на Саймона и увидев его с автоматом,
одобрительно кинул головой. Борясь с течением он начал двигаться вперед.
      Джек встал поудобнее, стараясь не думать о холодной воде и быстром
течении. Чуть выше кустов, между деревьями, возник силуэт. Через долю
секунды Саймон выстрелил и силуэт исчез.
      Тем временем Хейс продолжал двигаться вперед и от берега его отделяло
не более десяти метров. Джек не двигался с места, ожидая когда его напарник
выйдет из воды. Хейс залег у самой кромки воды и тогда Джек начал
пробираться к берегу.
      Ему оставалось пройти не больше пяти метров, когда между деревьев,
растущих на каменистом склоне, появились люди и побежали вниз.
      Автомат Хейса часто защелкал, и Джек, метнув на берег мокрый рюкзак,
тоже открыл огонь.
      Атаковавших было не менее пятидесяти, но быстрая и точная стрельба
оборонявшихся, умерила их пыл. Они засели в кустах и начали обстреливать
берег.
      По камням защелкали пули, а над кустами и среди деревьев поплыли облака
пара.
      - Это что, еще, за хреновина?.. Пар, что ли?.. - Крикнул Хейс Саймону,
продолжая делать одиночные ответные выстрелы.
      - Сам не пойму!.. - Отозвался Джек, ловя на мушку чью-то голову. -
Хейс, у меня патроны кончаются!..
      - А у меня, считай, кончились!.. - Он выстрелил еще раз и очередная
жертва покатилась по склону.
      - Что будем делать?..
      - Выбора у нас нет, Джек... - Хейс сделал паузу и выстрелил еще раз. -