главный коридор, проходящий вблизи большого мраморного банкетного зала.
Никого не видно. Я махнул к ближайшему входу и осторожно заглянул внутрь.
Отлично. В зале не накрыто. Как правило, там накрывали не каждый день, но
я никак не мог узнать, намечается ли сегодня какое-нибудь мероприятие,
хотя в этот час обычно еще не обедали.
Я вошел и вышел из него. С противоположной стороны начинался длинный
узкий коридор, и где-то ближе к началу у двери или в конце, обычно стоял
на посту часовой. Все члены семьи имели доступ туда, но часовой заносил
имя каждого в журнал. Однако, его начальник не получит об этом никаких
сведений, пока часовой не сменится с дежурства. К тому времени для меня
это не будет иметь значения.
Часовой был невысоким, коренастым, бородатым. Увидев, что я
приближаюсь, он взял "на караул" топор, стоящий всего несколько секунд
назад прислоненным к стене.
- Вольно. Занят? - спросил я.
- По правде говоря, нет, сударь.
- Мне надо вниз. Надеюсь, здесь найдется несколько фонарей. Я знаю
эту лестницу не так хорошо, как остальные.
- Несколько штук я проверил, когда заступал на дежурство, сударь.
Сейчас я вам зажгу.
Можно с таким же успехом поберечь энергию, которая пойдет на первое
заклинание, решил я. Каждая мелочь может пригодиться...
- Благодарю.
Он открыл дверь, поднял последовательно три стоявших там с правой
стороны фонаря и выбрал второй. Затем он вынес его в коридор, где зажег от
массивной свечи на подставке посередине коридора.
- Я пробуду там довольно долго, - предупредил я, принимая у него
фонарь. - Вероятно, тебя сменят с дежурства, прежде чем я закончу.
- Хорошо, сударь. Ступайте осторожнее.
- Да уж, постараюсь...
Длинная винтовая лестница описывала круг за кругом и по сторонам мало
что можно было разобрать, а внизу по центральному стволу горели свечи и
факелы на подставках или фонари на крючьях, что приводило к акрофобии даже
в большей степени, нежели абсолютная темнота. Только эти точечки света
надо мной. Я не видел ни отдаленного дна, ни каких-либо стен. Одну руку я
не отрывал от перил, а другой держал перед собой фонарь. Внизу довольно
влажно. И к тому же, затхло. Не говоря уже об холодке...
Я попытался считать ступеньки. И, как обычно, сбился со счета где-то
на середине пути. В следующий раз...
Мои мысли вернулись к тому отдаленному дню, когда я шел этим
маршрутом в полной уверенности, что иду на смерть. Тот факт, что я не
умер, сейчас как-то мало утешал. Испытание все равно вышло тяжелым.
Ордалия. И по-прежнему имелась возможность, что на этот раз я на нем
засыплюсь, и изжарюсь или улетучусь струйкой дыма.
Круг, еще круг. Вниз, вниз. Ночные мысли посреди белого дня...
С другой стороны, я слышал, как Флора говорила, что по второму разу
идти легче. За несколько минут до этого она болтала о Лабиринте, и я
надеялся, что подразумевала она именно его.
Великий Лабиринт Эмбера, Символ Порядка. Соответствующий по мощи
Великому Логрусу Дворов, Знаку Хаоса. Напряжения между ними, кажется, и
порождали все, имеющее значение. Свяжешься хоть с тем, хоть с другим,
потеряешь контроль - и поминай, как звали. И повезло же мне связаться с
ними обоими. Мне не с кем сравниться впечатлениями и узнать, осложняет ли
это задачу, хотя мне ближе мысль, что метка одного делает другой более
трудным... а они оставляют на тебе свою метку, причем оба. На каком-то
уровне тебя разрывает на части и собирает вновь по меркам громадных
космических принципов, когда ты подвергаешься такому испытанию, которое
кажется благородным, важным, метафизическим, духовным, прекрасным, но
является, если честно, занозой в заднице. Это цена, которую мы платим за
определенные способности, но никакой космический принцип не требует от
меня говорить, будто это доставляет мне удовольствие.
И Лабиринт, и Логрус дает приобщенным к ним способность
путешествовать по Отражениям без потусторонней помощи, а Отражения - это
общий термин для возможной бесконечной череды вариаций реальности, с
которыми мы играем. Они также дают нам и другие способности...
Круг и вниз, я замедлил шаг. Почувствовал легкое головокружение, точь
в точь, как когда-то. По крайней мере, я не собирался возвращаться тем же
путем...
Когда в поле зрения, наконец, попало дно, я опять ускорил шаг. Внизу
стояла скамейка, стол, несколько козел, шкаф и осветитель, высвечивающий
все это. Обычно тут дежурил часовой, но сегодня я его не видел. Может,
однако, он ушел делать обход. Где-то слева располагались камеры, в которых
иногда можно обнаружить особенно невезучих заключенных из числа
политических, корябающих на стенах и понемногу сходящих с ума. Я не знал,
отбывают ли в данный момент срок подобные узники. От души надеюсь, что
нет. Мой отец однажды побывал там, и, судя по его описанию, испытание это
не из приятных...
Достигнув последней ступени, я пару раз позвал и получил на это
подобающее жуткое эхо, но никакого ответа.
Подойдя к козлам, я взял другой, наполненный горючим фонарь. Лишний
не помеха. Возможно, я собьюсь с дороги. Затем я двинулся направо. Нужный
мне туннель находился там. после долгих плутаний я остановился и поднял
фонарь повыше, так как почти уверился, что зашел слишком далеко. Никакого
входа в туннель в поле зрения не обнаруживалось. Я оглянулся назад.
Караульный пост был еще виден. Я возобновил свой путь, пытаясь вспомнить
подробности прошлого посещения.
Наконец звуки стали звучать иначе - внезапное эхо моих шагов.
Казалось, я приближался к какому-то препятствию. Я снова поднял фонарь.
Да. Впереди чистая тьма. А вокруг нее серый камень. Я пошел в ту
сторону.
Темно. Повсюду. Когда свет от фонаря скользил по неровностям скалы,
вокруг творилось нечто, похожее на театр теней. Затем снова появился
боковой ход. Я миновал его и продолжал идти. Кажется, довольно скоро
должен быть еще один. Да. Два...
Третий располагался подальше. Потом четвертый. Я подумал, куда они
могут вести. Никто ничего не рассказывал мне о них. Возможно, мои
родственники тоже не знали этого. Может быть, в причудливые гроты
неописуемой красоты? В другие миры? В тупики? В склады? Наверное, в один
прекрасный день, когда найдется свободное время и появится желание...
Пять...
А затем еще один.
Мне нужен был седьмой. Подойдя к нему, я остановился. Он заходил не
так уж далеко. Я вспомнил о людях, шедших когда-то этой дорогой, а потом
решительно зашагал вперед, к большой, тяжелой, окованной металлом двери.
На вбитом в стену стальном крюке слева от нее висел большой ключ. Я снял
его, отпер дверь и снова повесил его на место, зная, что часовой из
караулки, при очередном своем обходе проверит и вновь запрет дверь. Снова
появилась мысль, зачем вообще запирать дверь, если ключ хранится тут же,
рядом? В связи с этим могло показаться, что опасность грозит оттуда, из-за
двери. Я уже задавал этот вопрос неоднократно, но никто, кажется, не знал
на него ответа. Мне отвечали, что это традиция. Жерар и Флора, независимо
друг от друга, предложили спросить об этом Рэндома и Фиону. А те, в свою
очередь, дружно решили, что это, возможно, знает Бенедикт, но я не
припомню, чтобы когда-нибудь спрашивал его.
Я с силой толкнул дверь, и ничего не произошло. Я поставил фонари и
попробовал опять, посильнее. дверь заскрипела и медленно подалась внутрь.
Я поднял фонари и вошел.
Дверь сама собой закрылась за мной, и Фракир, дитя Хаоса, дико
запульсировал. Я припомнил свой последний визит, и вспомнил, почему тогда
никто не принес лишнего фонаря - голубоватое сияние Лабиринта в гладком
черним полу освещало грот достаточно хорошо, чтобы всякий видел свой путь.
Я зажег второй фонарь. Первый я поставил у ближайшего конца
Лабиринта, а другой понес с собой по периферии узора, установив его в той
же точке, но с другой стороны. Меня не волновало, что Лабиринт давал
достаточно освещения для совершения намеченного дела. Я находил эту
проклятую штуковину сверхъестественной, холодной и попросту пугающей.
Благодаря добавочному естественному освещению поблизости я чувствовал себя
в его присутствии намного лучше.
Изучив взглядом эту путаную массу кривых линий, я подошел к углу,
откуда они начинались. Я успокоил Фракира, но не целиком приглушил
собственные опасения. Не сказывался ли это во мне Логрус, гадал я, или это
моя реакция на сам Логрус, если бы я вернулся и вновь испытал его, была бы
теперь еще хуже, так как во мне теперь был и Лабиринт. Бесплодные
рассуждения...
Я попытался расслабиться. Сделал глубокий вдох. Закрыл на мгновение
глаза. Согнул колени. Опустил плечи. Ждать дальше бесполезно...
Я открыл глаза и ступил на Лабиринт. Вокруг моей стопы сразу же
поднялись искры. Негромкое потрескивание. Еще шаг. Капелька сопротивления,
как только я двинулся вновь...
Ко мне вернулось все то, что я испытал при первом прохождении:
холодок, слабые токи, легкие участки и трудные. Где-то во мне сидела карта
Лабиринта, и я словно читал по ней, когда двигался по той первой кривой,
среди возрастающего сопротивления, летящих искр, шевеления волос,
потрескивания, какой-то вибрации...
Я достиг Первой Вуали, и словно пошел по аэродинамической трубе.
Каждое движение требовало тяжких усилий. Однако, полный решимости, я
двигался дальше - это было самым необходимым сейчас. Сколько не выжидай,
двигаться все равно придется, рано или поздно. Весь фокус в том, чтобы не
останавливаться. Начать двигаться снова - ужасное ощущение, а в некоторых
местах это просто невозможно. Постоянный напор - вот что требовалось в
настоящую минуту. Еще несколько мгновений и я пробьюсь. Идти станет легче.
Вот Вторая Вуаль - это действительно чистое убийство...
Поворот, поворот...
Я пробился. Я знал, что теперь на какое-то время путь станет легче. Я
стал играть с некоторой уверенностью. Наверное, Флора права. Эта часть
казалась чуть менее трудной, чем была в первый раз. Я одолел длинную
кривую, а затем резкий поворот в обратную сторону. Искры теперь достигали
отворотов сапог. На ум мне пришли тридцатые апреля, семейная политика при
Дворах, где люди дрались на дуэлях и умирали, прокладывая сложный и
меняющийся, извилистый путь через кровавые ритуалы статуса и возвышения.
Этого больше нет. Я покончил со всем этим. Отверг это. Может оно и
поизящнее, но крови там пролито больше, чем в Эмбере, и все ради самого
ничтожного, черт возьми, превосходства над своими собратьями...
Я скрипнул зубами. Трудно было сосредоточить мысли на
непосредственной задаче. Это, конечно, часть воздействия. Теперь я
вспомнил и об этом. Еще шаг... ощущение щекотки по обеим ногам... Звуки
потрескивания кажутся громкими, как гроза... Одну ногу за другой...
Поднимай и опускай... Волосы поднялись дыбом... поворот... Нажим...
Приводим "Звездную Вспышку" в порт перед самыми осенними штормами. Люк
управляет парусами, ветер у нас за кормой, словно дыхание драконов... Еще
три шага, и сопротивление нарастает...
Я на Второй Вуали, и ощущение внезапно такое, словно я пытаюсь
вытолкнуть автомобиль из вязкого кювета... Вся моя сила нацелена вперед, а
результат бесконечно мал. Я двигался с медлительностью ледника, и искры
доходят мне до пояса. Я весь окутан голубым пламенем...
Внезапно все отвлекающее меня вылетает из головы. Даже Время уходит и
оставляет меня в покое. Есть только это существо без прошлого и без имени,
каким я стал, борющееся всем своим естеством против инерции прожитых дней
- уравнение настолько тонко сбалансированно, что мне следовало бы навеки
застыть здесь, не закончив шага, с учетом того, что это аннулирование масс
и сил оставляет незатронутой волю, некоторым образом очищает ее, так что
процесс продвижения вперед, кажется, выходит за пределы борьбы.
Еще шаг и еще, и я пробился, состарился на века и опять двигаюсь, и
знаю, что сумею дойти до конца, несмотря на то, что приближаюсь к Большой
Кривой, участку тяжелому, хитрому и длинному. Совсем не похоже на Логрус.
Мощь здесь синтетическая, а не аналитическая. Вселенная, кажется,
вращается вокруг меня. Каждый шаг заставляет чувствовать себя так, словно
я таю и возвращаюсь в фокус, разбираюсь на части и собираюсь вновь,
рассыпаюсь и складываюсь, умираю и воскресаю вновь...
Вперед, вперед... Затем еще три кривые линии, вслед за ними прямая. Я
жму вперед. Головокружение, темнота. Я весь взмок. Конец линии. Череда
дуг. Поворот. Поворот. Опять поворот...
Когда поднявшиеся искры превратились в клетку из молний, а ноги снова
стали еле волочиться, я понял, что подхожу к Последней Вуали.
Неподвижность и ужасный натиск...
Но на сей раз я чувствовал себя каким-то укрепившимся и пробивался
вперед, зная, что прорвусь.
Я сумел пробиться, дрожа с головы до пят, и осталась лишь короткая
дуга. Однако, эти последние шаги вполне могли оказаться самыми тяжелыми.
Впечатление такое, словно Лабиринт, так хорошо узнав меня, не хочет
отпускать. Я боролся с этим здесь, и голени мои чувствовали себя так,
будто бы в конце забега на длинную дистанцию. Два шага... Три...
Кончено. Стою не двигаясь. Тяжело дышу и дрожу всем телом. Мир.
Покой. Статические заряды исчезли. Исчезли и искры. Если влияние Лабиринта
не убрало настройку голубых камней, то я уже и не знаю, на что тогда он
способен.
Теперь, через минуту, я смогу отправиться куда угодно. Из этой точки,
в этот миг наделения возможностями я мог приказать Лабиринту переправить
меня куда угодно, и окажусь там, где пожелаю. Такую возможность едва ли
стоит тратить на избавление от прогулки вверх по лестнице и на возвращение
в свои покои. Нет. У меня были другие планы. Через минуту...
Я оправил одежду, провел рукой по волосам, проверил оружие и
спрятанный Козырь, подождал, пока не стихнет бешеное биение пульса.
Люк получил свои раны в битве у Замка Четырех Миров, сражаясь со
своим бывшим другом и союзником Далтом, наемником, сыном Осквернительницы.
Далт мало что для меня значил, кроме возможного препятствия, так как он
теперь, казалось, служил хозяину Замка. Но даже делая скидку на любую
разницу во времени, которая, вероятно, была не так уж велика, я увидел его
довольно скоро после схватки с Люком. И этот факт, казалось бы,
подтверждал, что когда я добрался до него посредством Козыря, он находился
в Замке.
Хорошо.
Я попытался вновь вспомнить комнату, в которой застал Далта.
Воспоминание оказалось весьма скудным. Какой минимум данных требовался
Лабиринту для работы? Я вспомнил кладку каменной стены, очертания
небольшого окна, кусочек вытертого гобелена на стене, разбросанный по полу
камыш; когда Далт двинулся, в поле зрения попала низкая скамья и табурет,
а над ними - трещина в стене и клок паутины...
Я сформировал как можно более четкий образ. И пожелал перенестись
туда. Я хотел оказаться в том месте...
И оказался.
Я быстро обернулся, положив ладонь на рукоять меча, но кроме меня в
помещении никого не оказалось. Я увидел кровать и шкаф, небольшой
письменный стол, сундук - вещи, не попавшие в поле моего зрения во время
того краткого визита я это помещение. За окном сиял свет дня.
Я пересек комнату, подойдя к единственной двери, и долгое время стоял
там, прислушиваясь. По ту сторону двери была только тишина. Я чуть
приоткрыл дверь и выглянул в длинный пустой коридор. Затем я раскрыл ее
шире. Прямо напротив двери располагалась лестница, ведущая вниз. Слева
глухая стена. Я вышел в коридор и закрыл дверь. Куда пойти - вниз или
направо? По обеим сторонам коридора располагалось несколько окон. пошел к
ближнему, находившемуся справа, и выглянул наружу.
Оказалось, что я попал в угол прямоугольного крепостного двора, и
напротив, слева и справа, высились другие здания, соединяясь друг с
другом, кроме небольшого прохода, который вел в другой двор, где за
зданиями прямо напротив меня поднималось очень большое здание. Во дворе
внизу было около дюжины солдат, расставленных у разных входов, хотя они,
кажется, мало находились на своих постах, а занимались чисткой и ремонтом
своего снаряжения. Двое из них были сильно забинтованы. И все же,
большинство, кажется, пребывали в таком состоянии, что могли броситься
исполнять служебные обязанности хоть сейчас.
В противоположном конце двора нагромождался странный мусор, похожий с
виду на изломанного воздушного змея, довольно большого и странно знакомого
с виду. Я решил направиться по коридору, шедшему параллельно двору, так
как это должно было привести меня в те здания на противоположной стороне
двора и представить возможность осмотреть следующий двор.
Я двинулся по коридору, прислушиваясь, нет ли каких-либо звуков,
указывающих на то, что я могу кого-нибудь встретить. Пока пробирался до
угла, не уловил ничего, только тишина окружала меня. Там я подождал долгое
время, прислушиваясь.
Не услышав ничего подозрительного, я свернул за угол и замер. Точно
так же, как и человек, сидящий на подоконнике справа. На нем была
кольчуга, кожаная шапка, кожаные штаны и сапоги. На боку висел тяжелый
меч, но в руке он держал не его, а кинжал, явно занимаясь чисткой ногтей.
Он выглядел таким же удивленным, как и я, когда его голова повернулась в
мою сторону.
- Ты кто? - спросил он.
Плечи его распрямились, он опустил руки, словно собираясь
оттолкнуться от подоконника и встать в оборонительную стойку.
Мы оба находились в замешательстве. Он, кажется, стоял здесь в
карауле. Я не был уверен, что смогу придумать что-нибудь разумное, чтобы
уверить его что я свой. И мне не хотелось нападать на него, чтобы не
вызвать шума. Это сужало возможность выбора. Я мог быстро и бесшумно убить
его подготовленным заранее заклинанием для остановки сердца. Но я слишком
высоко ценю жизнь, чтобы разбрасываться ею без надобности. Поэтому, как ни
мало мне не хотелось тратить другое припасенное заклинание, я произнес
слово, заставившее мою руку самопроизвольно сделать рефлекторный
сопроводительный жест, и увидел мельком Логрус, когда его сила
запульсировала через меня. Ратник закрыл глаза и повалился обратно на
створный оконный переплет. Я поправил тело, чтобы оно не свалилось, и
оставил его мирно похрапывать, все еще с кинжалом в руке. К тому же позже
у меня может возникнуть настоятельная необходимость в заклинании остановки
сердца.
Коридор выходил спереди в какую-то галерею, выдающуюся, казалось, в
обоих направлениях. Так как я все еще не успел разглядеть все досконально,
то смирился, что придется истратить еще одно заклинание скорее, чем я
хотел. Я произнес слово для придания невидимости, и мир сделался на
несколько тонов темнее. Вообще-то я хотел им воспользоваться чуть позже,
так как оно гарантированно действовало примерно минут двадцать, а я
понятия не имел, где находится искомый предмет. Но я не мог и позволить
себе идти на риск. Я поспешил вперед и вошел в галерею, оказавшуюся
пустой.
Однако, кое-что я все-таки рассмотрел в этой цитадели. Со своего
наблюдательного пункта я получил возможность обозреть следующий двор,
который оказался гигантским. На нем высилось массивное строение,
замеченное мною с самого начала. Это была огромная, крепко сложенная
крепость, имеющая, похоже, только один вход, который хорошо охранялся. Я
увидел также, что существует и внешний крепостной двор, ведущий к высоким,
хорошо укрепленным стенам.
Я оставил галерею и отыскал лестницу, почти уверенный, что то
громадное строение из серого камня и является местом, где мне надо икать.
Его окружала аура магии, ощущаемая всеми клетками моего тела.
Я тихо побежал по коридору, свернул, увидел часового на лестничной
площадке. Если он и почувствовал что-то от моего движения, то только
ветерок, колыхнувший его плащ. Я сбежал вниз по лестнице. У ее начала
находился вход, ведущий в следующий коридор налево. Коридор не освещался,
а в стене, выходящей на внутренний двор пряно передо мной находилась
тяжелая окованная железом дверь.
Я толчком распахнул дверь и прошел, быстро шагнул в сторону, так как
стоящий за дверью часовой обернулся и направился в мою сторону. Я
уклонился от соприкосновения с ним и бросился к цитадели. Средоточение
сил, говорил Люк. Да. Чем ближе я оказывался к ней, тем сильнее это
чувствовал. У меня не было времени попробовать вычислить, как справиться с
ними. И к тому же я принес с собой личный запас мощи.
Приблизившись к стене, я резко свернул влево. Нужно было быстро
осмотреться, чтобы запастись информацией. На середине пути я убедился, что
моя догадка относительно одного входа верна. К тому же самые нижние окна
располагались не менее чем в тридцати футах от земли. Вокруг здания
располагалась высокая металлическая ограда с пиками, а с внутренней
стороны ограды - ров. Однако, больше всего меня удивила вещь, с постройкой
не связанная. На противоположной стороне, неподалеку от стены лежало еще
два больших сломанных змея и три относительно целых. Целые змеи не
походили на груды мусора, теперь сходство не мешало мне правильно оценить
их. В общем, это были дельтапланы. Меня так и подмывало осмотреть их
поближе, но время невидимости подходило к концу, и я не мог позволить себе
такого отклонения от намеченного курса. Я поспешил обойти до конца
цитадель и внимательно изучил ворота.
Ворота в ограде были закрытыми, а по обоим сторонам их охраняли двое
часовых. В нескольких шагах за воротами виднелся подъемный деревянный
мостик, укрепленный металлическим каркасом и перекинутый через ров. По
углам его располагались большие болты с ушком, а в стене над ними был
внутренний ворот; ворот нес четыре цепи, оканчивающиеся крюками. Я гадал,
насколько тяжел этот мост. Дверь в цитадель находилась в нише каменной
стены глубиной примерно в три фута; она была высокой и окованной, и,
похоже, способна была выдержать удары тарана.
Я подошел к воротам ограды и изучил их. Никакого замка нет, просто
вручную открывается металлический засов. Я мог открыть их, пробежать,
стрелой пролететь через мост и очутиться у большой двери прежде, чем
появятся часовые и проявят интерес к тому, что тут происходит. С другой
стороны, учитывая природу этой крепости, они вполне могли получить
инструкции насчет возможности неестественного нападения. Если так, то им
не понадобится меня видеть, если они быстро прореагируют и загонят меня в
угол дверной ниши. А у меня сложилось такое впечатление, что тяжелая дверь
отнюдь не оставлена незапертой.
Я поразмыслил несколько мгновений, вспоминая свои заклинания. А также
еще раз проверил местонахождение шести-восьми других ратников во дворе. Ни
один из них не находился слишком близко, ни один не двигался в этом
направлении.
Я тихо подошел к часовым и положил Фракира на плечо стоявшего слева,
приказав быстро придушить. Затем три быстрых шага направо, и я ударил
другого часового с левой стороны по шее ребром ладони. Я схватил его под
мышки, не дав вызвать шум падения, и опустил его на зад, прислонив спиной
к ограде справа от ворот. Однако позади послышался-таки лязг ножен другого
ратника об ограду, когда он осел, схватившись за горло. Я поспешил к нему,
опустил его тихонько на землю и снял Фракира. Быстрый взгляд вокруг
показал, что остальные ратники не смотрели в этом направлении.
Проклятье.
Я отпер ворота, проскользнул за них, закрыл и запер их за собой.
Затем поспешил через мост и оглянулся. Двое ближайших ратников двигались
теперь сюда. Следовательно, мне необходимо было сделать еще один выбор. Я
решил посмотреть, насколько труден может оказаться стратегически более
здравый вариант.
Присев на корточки, я схватился за ближайший угол моста. Пересекаемый
им ров казался примерно двенадцати футов глубиной и почти вдвое больше в
ширину.
Я начал выпрямлять ноги. Чертовски тяжел, но сооружение заскрипело, и
сторона, за которую я держал, поднялась на несколько дюймов. Я с краткий
миг подержал ее в таком положении, регулируя дыхание, затем попробовал еще
раз. Снова скрип и еще несколько дюймов. Опять... Ладони мои страшно
болели в тех местах, где в них врезались края, руки, кажется, медленно
выходили из суставов. Когда я выпрямил ноги и напрягся, поднимаясь с еще
большим усилием, то прикинул, скольким людям не удалось хорошо задуманное
предприятие из-за внезапной проблемы, возникающей пониже спины. Полагаю,
это те, о ком никто никогда не слышал. Сердце мое стучало так, словно
заполняло всю грудь. Угол моста находился теперь в футе над землей, но
левый край все еще соприкасался с ней. Я снова напрягся, чувствуя, как у
меня появляются словно по мановению волшебной палочки, пот на лбу и
подмышками. Вдох... Рывок!
Он поднялся до уровня колен, затем выше. Левый угол, наконец,
оторвался от земли... Я слышал голоса двух приближающихся стражников,
громкие, возбужденные голоса. Теперь они торопились сюда. Я начал
понемногу подаваться влево, волоча за собой все сооружение. Когда я это
сделал, угол прямо напротив меня двинулся со своего места вперед. Я
продолжал двигаться. Хорошо. Угол слева от меня находился теперь на пару
футов за краем рва. Я чувствовал жгучую боль в руках, плечах и шее.
Дальше...
Ратники уже добрались до ворот, но остановились изучить павших
часовых. Это хорошо. Я все еще не был уверен, что мост не зацепится и
останется, если я его брошу. Он должен свалиться в ров, или я зря
Никого не видно. Я махнул к ближайшему входу и осторожно заглянул внутрь.
Отлично. В зале не накрыто. Как правило, там накрывали не каждый день, но
я никак не мог узнать, намечается ли сегодня какое-нибудь мероприятие,
хотя в этот час обычно еще не обедали.
Я вошел и вышел из него. С противоположной стороны начинался длинный
узкий коридор, и где-то ближе к началу у двери или в конце, обычно стоял
на посту часовой. Все члены семьи имели доступ туда, но часовой заносил
имя каждого в журнал. Однако, его начальник не получит об этом никаких
сведений, пока часовой не сменится с дежурства. К тому времени для меня
это не будет иметь значения.
Часовой был невысоким, коренастым, бородатым. Увидев, что я
приближаюсь, он взял "на караул" топор, стоящий всего несколько секунд
назад прислоненным к стене.
- Вольно. Занят? - спросил я.
- По правде говоря, нет, сударь.
- Мне надо вниз. Надеюсь, здесь найдется несколько фонарей. Я знаю
эту лестницу не так хорошо, как остальные.
- Несколько штук я проверил, когда заступал на дежурство, сударь.
Сейчас я вам зажгу.
Можно с таким же успехом поберечь энергию, которая пойдет на первое
заклинание, решил я. Каждая мелочь может пригодиться...
- Благодарю.
Он открыл дверь, поднял последовательно три стоявших там с правой
стороны фонаря и выбрал второй. Затем он вынес его в коридор, где зажег от
массивной свечи на подставке посередине коридора.
- Я пробуду там довольно долго, - предупредил я, принимая у него
фонарь. - Вероятно, тебя сменят с дежурства, прежде чем я закончу.
- Хорошо, сударь. Ступайте осторожнее.
- Да уж, постараюсь...
Длинная винтовая лестница описывала круг за кругом и по сторонам мало
что можно было разобрать, а внизу по центральному стволу горели свечи и
факелы на подставках или фонари на крючьях, что приводило к акрофобии даже
в большей степени, нежели абсолютная темнота. Только эти точечки света
надо мной. Я не видел ни отдаленного дна, ни каких-либо стен. Одну руку я
не отрывал от перил, а другой держал перед собой фонарь. Внизу довольно
влажно. И к тому же, затхло. Не говоря уже об холодке...
Я попытался считать ступеньки. И, как обычно, сбился со счета где-то
на середине пути. В следующий раз...
Мои мысли вернулись к тому отдаленному дню, когда я шел этим
маршрутом в полной уверенности, что иду на смерть. Тот факт, что я не
умер, сейчас как-то мало утешал. Испытание все равно вышло тяжелым.
Ордалия. И по-прежнему имелась возможность, что на этот раз я на нем
засыплюсь, и изжарюсь или улетучусь струйкой дыма.
Круг, еще круг. Вниз, вниз. Ночные мысли посреди белого дня...
С другой стороны, я слышал, как Флора говорила, что по второму разу
идти легче. За несколько минут до этого она болтала о Лабиринте, и я
надеялся, что подразумевала она именно его.
Великий Лабиринт Эмбера, Символ Порядка. Соответствующий по мощи
Великому Логрусу Дворов, Знаку Хаоса. Напряжения между ними, кажется, и
порождали все, имеющее значение. Свяжешься хоть с тем, хоть с другим,
потеряешь контроль - и поминай, как звали. И повезло же мне связаться с
ними обоими. Мне не с кем сравниться впечатлениями и узнать, осложняет ли
это задачу, хотя мне ближе мысль, что метка одного делает другой более
трудным... а они оставляют на тебе свою метку, причем оба. На каком-то
уровне тебя разрывает на части и собирает вновь по меркам громадных
космических принципов, когда ты подвергаешься такому испытанию, которое
кажется благородным, важным, метафизическим, духовным, прекрасным, но
является, если честно, занозой в заднице. Это цена, которую мы платим за
определенные способности, но никакой космический принцип не требует от
меня говорить, будто это доставляет мне удовольствие.
И Лабиринт, и Логрус дает приобщенным к ним способность
путешествовать по Отражениям без потусторонней помощи, а Отражения - это
общий термин для возможной бесконечной череды вариаций реальности, с
которыми мы играем. Они также дают нам и другие способности...
Круг и вниз, я замедлил шаг. Почувствовал легкое головокружение, точь
в точь, как когда-то. По крайней мере, я не собирался возвращаться тем же
путем...
Когда в поле зрения, наконец, попало дно, я опять ускорил шаг. Внизу
стояла скамейка, стол, несколько козел, шкаф и осветитель, высвечивающий
все это. Обычно тут дежурил часовой, но сегодня я его не видел. Может,
однако, он ушел делать обход. Где-то слева располагались камеры, в которых
иногда можно обнаружить особенно невезучих заключенных из числа
политических, корябающих на стенах и понемногу сходящих с ума. Я не знал,
отбывают ли в данный момент срок подобные узники. От души надеюсь, что
нет. Мой отец однажды побывал там, и, судя по его описанию, испытание это
не из приятных...
Достигнув последней ступени, я пару раз позвал и получил на это
подобающее жуткое эхо, но никакого ответа.
Подойдя к козлам, я взял другой, наполненный горючим фонарь. Лишний
не помеха. Возможно, я собьюсь с дороги. Затем я двинулся направо. Нужный
мне туннель находился там. после долгих плутаний я остановился и поднял
фонарь повыше, так как почти уверился, что зашел слишком далеко. Никакого
входа в туннель в поле зрения не обнаруживалось. Я оглянулся назад.
Караульный пост был еще виден. Я возобновил свой путь, пытаясь вспомнить
подробности прошлого посещения.
Наконец звуки стали звучать иначе - внезапное эхо моих шагов.
Казалось, я приближался к какому-то препятствию. Я снова поднял фонарь.
Да. Впереди чистая тьма. А вокруг нее серый камень. Я пошел в ту
сторону.
Темно. Повсюду. Когда свет от фонаря скользил по неровностям скалы,
вокруг творилось нечто, похожее на театр теней. Затем снова появился
боковой ход. Я миновал его и продолжал идти. Кажется, довольно скоро
должен быть еще один. Да. Два...
Третий располагался подальше. Потом четвертый. Я подумал, куда они
могут вести. Никто ничего не рассказывал мне о них. Возможно, мои
родственники тоже не знали этого. Может быть, в причудливые гроты
неописуемой красоты? В другие миры? В тупики? В склады? Наверное, в один
прекрасный день, когда найдется свободное время и появится желание...
Пять...
А затем еще один.
Мне нужен был седьмой. Подойдя к нему, я остановился. Он заходил не
так уж далеко. Я вспомнил о людях, шедших когда-то этой дорогой, а потом
решительно зашагал вперед, к большой, тяжелой, окованной металлом двери.
На вбитом в стену стальном крюке слева от нее висел большой ключ. Я снял
его, отпер дверь и снова повесил его на место, зная, что часовой из
караулки, при очередном своем обходе проверит и вновь запрет дверь. Снова
появилась мысль, зачем вообще запирать дверь, если ключ хранится тут же,
рядом? В связи с этим могло показаться, что опасность грозит оттуда, из-за
двери. Я уже задавал этот вопрос неоднократно, но никто, кажется, не знал
на него ответа. Мне отвечали, что это традиция. Жерар и Флора, независимо
друг от друга, предложили спросить об этом Рэндома и Фиону. А те, в свою
очередь, дружно решили, что это, возможно, знает Бенедикт, но я не
припомню, чтобы когда-нибудь спрашивал его.
Я с силой толкнул дверь, и ничего не произошло. Я поставил фонари и
попробовал опять, посильнее. дверь заскрипела и медленно подалась внутрь.
Я поднял фонари и вошел.
Дверь сама собой закрылась за мной, и Фракир, дитя Хаоса, дико
запульсировал. Я припомнил свой последний визит, и вспомнил, почему тогда
никто не принес лишнего фонаря - голубоватое сияние Лабиринта в гладком
черним полу освещало грот достаточно хорошо, чтобы всякий видел свой путь.
Я зажег второй фонарь. Первый я поставил у ближайшего конца
Лабиринта, а другой понес с собой по периферии узора, установив его в той
же точке, но с другой стороны. Меня не волновало, что Лабиринт давал
достаточно освещения для совершения намеченного дела. Я находил эту
проклятую штуковину сверхъестественной, холодной и попросту пугающей.
Благодаря добавочному естественному освещению поблизости я чувствовал себя
в его присутствии намного лучше.
Изучив взглядом эту путаную массу кривых линий, я подошел к углу,
откуда они начинались. Я успокоил Фракира, но не целиком приглушил
собственные опасения. Не сказывался ли это во мне Логрус, гадал я, или это
моя реакция на сам Логрус, если бы я вернулся и вновь испытал его, была бы
теперь еще хуже, так как во мне теперь был и Лабиринт. Бесплодные
рассуждения...
Я попытался расслабиться. Сделал глубокий вдох. Закрыл на мгновение
глаза. Согнул колени. Опустил плечи. Ждать дальше бесполезно...
Я открыл глаза и ступил на Лабиринт. Вокруг моей стопы сразу же
поднялись искры. Негромкое потрескивание. Еще шаг. Капелька сопротивления,
как только я двинулся вновь...
Ко мне вернулось все то, что я испытал при первом прохождении:
холодок, слабые токи, легкие участки и трудные. Где-то во мне сидела карта
Лабиринта, и я словно читал по ней, когда двигался по той первой кривой,
среди возрастающего сопротивления, летящих искр, шевеления волос,
потрескивания, какой-то вибрации...
Я достиг Первой Вуали, и словно пошел по аэродинамической трубе.
Каждое движение требовало тяжких усилий. Однако, полный решимости, я
двигался дальше - это было самым необходимым сейчас. Сколько не выжидай,
двигаться все равно придется, рано или поздно. Весь фокус в том, чтобы не
останавливаться. Начать двигаться снова - ужасное ощущение, а в некоторых
местах это просто невозможно. Постоянный напор - вот что требовалось в
настоящую минуту. Еще несколько мгновений и я пробьюсь. Идти станет легче.
Вот Вторая Вуаль - это действительно чистое убийство...
Поворот, поворот...
Я пробился. Я знал, что теперь на какое-то время путь станет легче. Я
стал играть с некоторой уверенностью. Наверное, Флора права. Эта часть
казалась чуть менее трудной, чем была в первый раз. Я одолел длинную
кривую, а затем резкий поворот в обратную сторону. Искры теперь достигали
отворотов сапог. На ум мне пришли тридцатые апреля, семейная политика при
Дворах, где люди дрались на дуэлях и умирали, прокладывая сложный и
меняющийся, извилистый путь через кровавые ритуалы статуса и возвышения.
Этого больше нет. Я покончил со всем этим. Отверг это. Может оно и
поизящнее, но крови там пролито больше, чем в Эмбере, и все ради самого
ничтожного, черт возьми, превосходства над своими собратьями...
Я скрипнул зубами. Трудно было сосредоточить мысли на
непосредственной задаче. Это, конечно, часть воздействия. Теперь я
вспомнил и об этом. Еще шаг... ощущение щекотки по обеим ногам... Звуки
потрескивания кажутся громкими, как гроза... Одну ногу за другой...
Поднимай и опускай... Волосы поднялись дыбом... поворот... Нажим...
Приводим "Звездную Вспышку" в порт перед самыми осенними штормами. Люк
управляет парусами, ветер у нас за кормой, словно дыхание драконов... Еще
три шага, и сопротивление нарастает...
Я на Второй Вуали, и ощущение внезапно такое, словно я пытаюсь
вытолкнуть автомобиль из вязкого кювета... Вся моя сила нацелена вперед, а
результат бесконечно мал. Я двигался с медлительностью ледника, и искры
доходят мне до пояса. Я весь окутан голубым пламенем...
Внезапно все отвлекающее меня вылетает из головы. Даже Время уходит и
оставляет меня в покое. Есть только это существо без прошлого и без имени,
каким я стал, борющееся всем своим естеством против инерции прожитых дней
- уравнение настолько тонко сбалансированно, что мне следовало бы навеки
застыть здесь, не закончив шага, с учетом того, что это аннулирование масс
и сил оставляет незатронутой волю, некоторым образом очищает ее, так что
процесс продвижения вперед, кажется, выходит за пределы борьбы.
Еще шаг и еще, и я пробился, состарился на века и опять двигаюсь, и
знаю, что сумею дойти до конца, несмотря на то, что приближаюсь к Большой
Кривой, участку тяжелому, хитрому и длинному. Совсем не похоже на Логрус.
Мощь здесь синтетическая, а не аналитическая. Вселенная, кажется,
вращается вокруг меня. Каждый шаг заставляет чувствовать себя так, словно
я таю и возвращаюсь в фокус, разбираюсь на части и собираюсь вновь,
рассыпаюсь и складываюсь, умираю и воскресаю вновь...
Вперед, вперед... Затем еще три кривые линии, вслед за ними прямая. Я
жму вперед. Головокружение, темнота. Я весь взмок. Конец линии. Череда
дуг. Поворот. Поворот. Опять поворот...
Когда поднявшиеся искры превратились в клетку из молний, а ноги снова
стали еле волочиться, я понял, что подхожу к Последней Вуали.
Неподвижность и ужасный натиск...
Но на сей раз я чувствовал себя каким-то укрепившимся и пробивался
вперед, зная, что прорвусь.
Я сумел пробиться, дрожа с головы до пят, и осталась лишь короткая
дуга. Однако, эти последние шаги вполне могли оказаться самыми тяжелыми.
Впечатление такое, словно Лабиринт, так хорошо узнав меня, не хочет
отпускать. Я боролся с этим здесь, и голени мои чувствовали себя так,
будто бы в конце забега на длинную дистанцию. Два шага... Три...
Кончено. Стою не двигаясь. Тяжело дышу и дрожу всем телом. Мир.
Покой. Статические заряды исчезли. Исчезли и искры. Если влияние Лабиринта
не убрало настройку голубых камней, то я уже и не знаю, на что тогда он
способен.
Теперь, через минуту, я смогу отправиться куда угодно. Из этой точки,
в этот миг наделения возможностями я мог приказать Лабиринту переправить
меня куда угодно, и окажусь там, где пожелаю. Такую возможность едва ли
стоит тратить на избавление от прогулки вверх по лестнице и на возвращение
в свои покои. Нет. У меня были другие планы. Через минуту...
Я оправил одежду, провел рукой по волосам, проверил оружие и
спрятанный Козырь, подождал, пока не стихнет бешеное биение пульса.
Люк получил свои раны в битве у Замка Четырех Миров, сражаясь со
своим бывшим другом и союзником Далтом, наемником, сыном Осквернительницы.
Далт мало что для меня значил, кроме возможного препятствия, так как он
теперь, казалось, служил хозяину Замка. Но даже делая скидку на любую
разницу во времени, которая, вероятно, была не так уж велика, я увидел его
довольно скоро после схватки с Люком. И этот факт, казалось бы,
подтверждал, что когда я добрался до него посредством Козыря, он находился
в Замке.
Хорошо.
Я попытался вновь вспомнить комнату, в которой застал Далта.
Воспоминание оказалось весьма скудным. Какой минимум данных требовался
Лабиринту для работы? Я вспомнил кладку каменной стены, очертания
небольшого окна, кусочек вытертого гобелена на стене, разбросанный по полу
камыш; когда Далт двинулся, в поле зрения попала низкая скамья и табурет,
а над ними - трещина в стене и клок паутины...
Я сформировал как можно более четкий образ. И пожелал перенестись
туда. Я хотел оказаться в том месте...
И оказался.
Я быстро обернулся, положив ладонь на рукоять меча, но кроме меня в
помещении никого не оказалось. Я увидел кровать и шкаф, небольшой
письменный стол, сундук - вещи, не попавшие в поле моего зрения во время
того краткого визита я это помещение. За окном сиял свет дня.
Я пересек комнату, подойдя к единственной двери, и долгое время стоял
там, прислушиваясь. По ту сторону двери была только тишина. Я чуть
приоткрыл дверь и выглянул в длинный пустой коридор. Затем я раскрыл ее
шире. Прямо напротив двери располагалась лестница, ведущая вниз. Слева
глухая стена. Я вышел в коридор и закрыл дверь. Куда пойти - вниз или
направо? По обеим сторонам коридора располагалось несколько окон. пошел к
ближнему, находившемуся справа, и выглянул наружу.
Оказалось, что я попал в угол прямоугольного крепостного двора, и
напротив, слева и справа, высились другие здания, соединяясь друг с
другом, кроме небольшого прохода, который вел в другой двор, где за
зданиями прямо напротив меня поднималось очень большое здание. Во дворе
внизу было около дюжины солдат, расставленных у разных входов, хотя они,
кажется, мало находились на своих постах, а занимались чисткой и ремонтом
своего снаряжения. Двое из них были сильно забинтованы. И все же,
большинство, кажется, пребывали в таком состоянии, что могли броситься
исполнять служебные обязанности хоть сейчас.
В противоположном конце двора нагромождался странный мусор, похожий с
виду на изломанного воздушного змея, довольно большого и странно знакомого
с виду. Я решил направиться по коридору, шедшему параллельно двору, так
как это должно было привести меня в те здания на противоположной стороне
двора и представить возможность осмотреть следующий двор.
Я двинулся по коридору, прислушиваясь, нет ли каких-либо звуков,
указывающих на то, что я могу кого-нибудь встретить. Пока пробирался до
угла, не уловил ничего, только тишина окружала меня. Там я подождал долгое
время, прислушиваясь.
Не услышав ничего подозрительного, я свернул за угол и замер. Точно
так же, как и человек, сидящий на подоконнике справа. На нем была
кольчуга, кожаная шапка, кожаные штаны и сапоги. На боку висел тяжелый
меч, но в руке он держал не его, а кинжал, явно занимаясь чисткой ногтей.
Он выглядел таким же удивленным, как и я, когда его голова повернулась в
мою сторону.
- Ты кто? - спросил он.
Плечи его распрямились, он опустил руки, словно собираясь
оттолкнуться от подоконника и встать в оборонительную стойку.
Мы оба находились в замешательстве. Он, кажется, стоял здесь в
карауле. Я не был уверен, что смогу придумать что-нибудь разумное, чтобы
уверить его что я свой. И мне не хотелось нападать на него, чтобы не
вызвать шума. Это сужало возможность выбора. Я мог быстро и бесшумно убить
его подготовленным заранее заклинанием для остановки сердца. Но я слишком
высоко ценю жизнь, чтобы разбрасываться ею без надобности. Поэтому, как ни
мало мне не хотелось тратить другое припасенное заклинание, я произнес
слово, заставившее мою руку самопроизвольно сделать рефлекторный
сопроводительный жест, и увидел мельком Логрус, когда его сила
запульсировала через меня. Ратник закрыл глаза и повалился обратно на
створный оконный переплет. Я поправил тело, чтобы оно не свалилось, и
оставил его мирно похрапывать, все еще с кинжалом в руке. К тому же позже
у меня может возникнуть настоятельная необходимость в заклинании остановки
сердца.
Коридор выходил спереди в какую-то галерею, выдающуюся, казалось, в
обоих направлениях. Так как я все еще не успел разглядеть все досконально,
то смирился, что придется истратить еще одно заклинание скорее, чем я
хотел. Я произнес слово для придания невидимости, и мир сделался на
несколько тонов темнее. Вообще-то я хотел им воспользоваться чуть позже,
так как оно гарантированно действовало примерно минут двадцать, а я
понятия не имел, где находится искомый предмет. Но я не мог и позволить
себе идти на риск. Я поспешил вперед и вошел в галерею, оказавшуюся
пустой.
Однако, кое-что я все-таки рассмотрел в этой цитадели. Со своего
наблюдательного пункта я получил возможность обозреть следующий двор,
который оказался гигантским. На нем высилось массивное строение,
замеченное мною с самого начала. Это была огромная, крепко сложенная
крепость, имеющая, похоже, только один вход, который хорошо охранялся. Я
увидел также, что существует и внешний крепостной двор, ведущий к высоким,
хорошо укрепленным стенам.
Я оставил галерею и отыскал лестницу, почти уверенный, что то
громадное строение из серого камня и является местом, где мне надо икать.
Его окружала аура магии, ощущаемая всеми клетками моего тела.
Я тихо побежал по коридору, свернул, увидел часового на лестничной
площадке. Если он и почувствовал что-то от моего движения, то только
ветерок, колыхнувший его плащ. Я сбежал вниз по лестнице. У ее начала
находился вход, ведущий в следующий коридор налево. Коридор не освещался,
а в стене, выходящей на внутренний двор пряно передо мной находилась
тяжелая окованная железом дверь.
Я толчком распахнул дверь и прошел, быстро шагнул в сторону, так как
стоящий за дверью часовой обернулся и направился в мою сторону. Я
уклонился от соприкосновения с ним и бросился к цитадели. Средоточение
сил, говорил Люк. Да. Чем ближе я оказывался к ней, тем сильнее это
чувствовал. У меня не было времени попробовать вычислить, как справиться с
ними. И к тому же я принес с собой личный запас мощи.
Приблизившись к стене, я резко свернул влево. Нужно было быстро
осмотреться, чтобы запастись информацией. На середине пути я убедился, что
моя догадка относительно одного входа верна. К тому же самые нижние окна
располагались не менее чем в тридцати футах от земли. Вокруг здания
располагалась высокая металлическая ограда с пиками, а с внутренней
стороны ограды - ров. Однако, больше всего меня удивила вещь, с постройкой
не связанная. На противоположной стороне, неподалеку от стены лежало еще
два больших сломанных змея и три относительно целых. Целые змеи не
походили на груды мусора, теперь сходство не мешало мне правильно оценить
их. В общем, это были дельтапланы. Меня так и подмывало осмотреть их
поближе, но время невидимости подходило к концу, и я не мог позволить себе
такого отклонения от намеченного курса. Я поспешил обойти до конца
цитадель и внимательно изучил ворота.
Ворота в ограде были закрытыми, а по обоим сторонам их охраняли двое
часовых. В нескольких шагах за воротами виднелся подъемный деревянный
мостик, укрепленный металлическим каркасом и перекинутый через ров. По
углам его располагались большие болты с ушком, а в стене над ними был
внутренний ворот; ворот нес четыре цепи, оканчивающиеся крюками. Я гадал,
насколько тяжел этот мост. Дверь в цитадель находилась в нише каменной
стены глубиной примерно в три фута; она была высокой и окованной, и,
похоже, способна была выдержать удары тарана.
Я подошел к воротам ограды и изучил их. Никакого замка нет, просто
вручную открывается металлический засов. Я мог открыть их, пробежать,
стрелой пролететь через мост и очутиться у большой двери прежде, чем
появятся часовые и проявят интерес к тому, что тут происходит. С другой
стороны, учитывая природу этой крепости, они вполне могли получить
инструкции насчет возможности неестественного нападения. Если так, то им
не понадобится меня видеть, если они быстро прореагируют и загонят меня в
угол дверной ниши. А у меня сложилось такое впечатление, что тяжелая дверь
отнюдь не оставлена незапертой.
Я поразмыслил несколько мгновений, вспоминая свои заклинания. А также
еще раз проверил местонахождение шести-восьми других ратников во дворе. Ни
один из них не находился слишком близко, ни один не двигался в этом
направлении.
Я тихо подошел к часовым и положил Фракира на плечо стоявшего слева,
приказав быстро придушить. Затем три быстрых шага направо, и я ударил
другого часового с левой стороны по шее ребром ладони. Я схватил его под
мышки, не дав вызвать шум падения, и опустил его на зад, прислонив спиной
к ограде справа от ворот. Однако позади послышался-таки лязг ножен другого
ратника об ограду, когда он осел, схватившись за горло. Я поспешил к нему,
опустил его тихонько на землю и снял Фракира. Быстрый взгляд вокруг
показал, что остальные ратники не смотрели в этом направлении.
Проклятье.
Я отпер ворота, проскользнул за них, закрыл и запер их за собой.
Затем поспешил через мост и оглянулся. Двое ближайших ратников двигались
теперь сюда. Следовательно, мне необходимо было сделать еще один выбор. Я
решил посмотреть, насколько труден может оказаться стратегически более
здравый вариант.
Присев на корточки, я схватился за ближайший угол моста. Пересекаемый
им ров казался примерно двенадцати футов глубиной и почти вдвое больше в
ширину.
Я начал выпрямлять ноги. Чертовски тяжел, но сооружение заскрипело, и
сторона, за которую я держал, поднялась на несколько дюймов. Я с краткий
миг подержал ее в таком положении, регулируя дыхание, затем попробовал еще
раз. Снова скрип и еще несколько дюймов. Опять... Ладони мои страшно
болели в тех местах, где в них врезались края, руки, кажется, медленно
выходили из суставов. Когда я выпрямил ноги и напрягся, поднимаясь с еще
большим усилием, то прикинул, скольким людям не удалось хорошо задуманное
предприятие из-за внезапной проблемы, возникающей пониже спины. Полагаю,
это те, о ком никто никогда не слышал. Сердце мое стучало так, словно
заполняло всю грудь. Угол моста находился теперь в футе над землей, но
левый край все еще соприкасался с ней. Я снова напрягся, чувствуя, как у
меня появляются словно по мановению волшебной палочки, пот на лбу и
подмышками. Вдох... Рывок!
Он поднялся до уровня колен, затем выше. Левый угол, наконец,
оторвался от земли... Я слышал голоса двух приближающихся стражников,
громкие, возбужденные голоса. Теперь они торопились сюда. Я начал
понемногу подаваться влево, волоча за собой все сооружение. Когда я это
сделал, угол прямо напротив меня двинулся со своего места вперед. Я
продолжал двигаться. Хорошо. Угол слева от меня находился теперь на пару
футов за краем рва. Я чувствовал жгучую боль в руках, плечах и шее.
Дальше...
Ратники уже добрались до ворот, но остановились изучить павших
часовых. Это хорошо. Я все еще не был уверен, что мост не зацепится и
останется, если я его брошу. Он должен свалиться в ров, или я зря