скакавший вперед, вскидывая морду и косясь на него. Ему вдруг показалось,
что эта тварь смеется над ним.
Он смотрел на него с изумленным и недоверчивым выражением на лице, а
конь, казалось, мчался прямо к нему. Потом он внезапно резко свернул в
сторону и повторил его проход по залу, остановившись даже, чтобы осмотреть
изображение часов в их нише. Поравнявшись с ним, конь остановился,
повернул голову, и их взгляды встретились.
И вдруг его глаза вспыхнули и засверкали, а из ноздрей вырвались
клубы дыма.
Конь опустил голову и бросился вперед. Из его пасти вырвались языки
пламени и разнеслись по залу, заполнив собой всю стеклянную стену.
Человек поднял руку и отвернулся.
В зеркалах на противоположной стене тоже полыхал огонь. Зал осветился
ярким огнем пожарища. Однако, не было ни жара, ни звуков...
Черный зверь скрылся за стеной огня, но у человека осталось странное
чувство, что стекло в любую секунду может расколоться, и оттуда появится
железная тварь, скачущая к нему.
Здесь властвовала древняя магия, и это создавало гнетущее ощущение.
Он не знал, исходила ли эта магия от Старого Бога, или от самих стен
Замка.
Оторвав взгляд от стеклянной стены, он пошел дальше. Гобелен опять
шевельнулся. Теперь было заметно, что за ним прячется какое-то крупное
существо. Он направился к гобелену.
Однако, прежде чем он успел приблизиться, гобелен был откинут в
сторону, и на него уставились разноцветные глаза демона.
- Из-за этого пламени я было подумал, что меня посылают домой, -
пробормотал он. - Но здесь всего лишь смертный, и даже не один из тех,
кого мне нельзя трогать.
Он высунул свой длинный, раздвоенный язык и облизал губы.
- Обед! - сделал он вывод.
Человек остановился и положил руки на пояс.
- Ты ошибаешься, - сказал человек на том же самом наречии, -
Мелбриниононсадсазерстелдрегандишфелтсемеор. - А языки пламени вспыхнули
еще в тот самый день, когда тебя породили.
- Как же так, обезьяноподобный, ты знаешь мое имя, а я не знаю тебя?
- Ты ошибаешься, - повторил человек, - ибо ты будешь отправлен домой.
Но прежде чем ты исчезнешь, я прошепчу тебе на ухо ответ на твой последний
вопрос, и ты узнаешь, кто я такой.
Он отстегнул пояс и положил его на пол вместе с ножнами и мечом.
Демон двинулся к нему, и музыка стала громче, неистовей, а языки
пламени продолжали свой танец. Он пошел навстречу демону с угрюмой
усмешкой на устах.
- Полагаю, что имя твое - человек, - сказал демон и бросился на него.
- Ты ошибаешься, - ответил пришелец, увернувшись от оскаленных клыков
и протянутых к нему когтей, и крепко обхватил демона.
Они быстро сплелись в тугой клубок и покатились по полу. Казалось,
что в пламени открываются глаза, чтобы глядеть на них.
Холран повесил зеркало на свободный участок стены между столом и
камином, закрыв им шестьдесят восемь загадочных знаков и символов. Потом
он опустился перед ним на груду подушек, затянулся дымом кальяна и стал
обдумывать, как ему приступить к делу, замедляя при этом ритм своего
сердцебиения, напрягая и расслабляя различные группы мышц. Через некоторое
время он отложил мундштук, по-прежнему размышляя над тем, что он узнал на
собрании Совета, во время которого они, освободившись от своих телесных
оболочек, парили над Кэннейсом, обсуждая проблемы, связанные с Бессмертным
замком. Джелерак пользовался системой зеркал, чтобы перемещаться между
своими крепостями. Для того, чтобы использовать эту систему таким же
образом, нужно в точности знать воздействующее на нее заклинание и
получить доступ к одному из зеркал. Сам Замок был окружен тяжелой и темной
аурой, полностью защищавшей его от любого психического проникновения.
Быстро проникнуть туда в телесном, физическом обличье невозможно, потому
что Замок находится слишком далеко, да еще, к тому же, Земля вокруг него
может в любой момент начать свою безумную пляску. Холран запомнил, как
выглядит Замок и свое ощущение от него. Возвратившись в свое тело и в свое
жилище, он просмотрел в своей многотомной библиотеке все книги, в которых,
как ему казалось, могли быть хоть какие-то упоминания о зеркалах.
Потом он еще раз освободился от своей телесной оболочки, чтобы
вернуться к Замку. Вскоре Бессмертный замок, угрюмый и зловещий, показался
внизу. Психический щит по-прежнему охранял его, но были и запредельные
проходы сквозь те измерения, в которых реальность существовала лишь на
уровне обычных видений...
Он переместился в плоскость чистой энергии и обнаружил, что и там
проход для него закрыт. Потом он попробовал проскочить сквозь прототипное
измерение чистых форм и тоже потерпел неудачу. Тогда, сделав значительно
большее усилие, чем ему приходилось до сих пор, он перенесся в плоскость
существования сущностей.
Ага...
Весь Замок был выстроен по очень причудливому плану; ему редко
приходилось видеть что-либо настолько странное. Но он появился здесь не
для того, чтобы дивиться чудесам. Направив свою волю на поиски Зеркала, он
отчетливо разглядел его в том месте, которое бы в земном мире называлось
северной башней.
Он осторожно приблизился к нему, присматриваясь, нет ли поблизости
каких-либо необычных сущностей.
Рядом с Зеркалом находился всего один человек, и из этой плоскости
была видна призрачная сущность Третьей руки. Значит, это Барэн. Так,
так...
Он заметил чары и переместился в плоскость сути вещей, где
почувствовал себя более уютно. Перед его глазами переплетались
взаимосвязанные линии различных цветов, все они пульсировали, а сгустки
энергии хаотично метались между точками пересечения линий, но эта
хаотичность была лишь кажущейся.
Интересно. Кто-то еще изучал чары, но с более близкого расстояния,
откуда-то из энергетической плоскости.
Он слегка отстранился и стал наблюдать за этим наблюдателем. Если тот
сам сумеет обнаружить начальную точку, то это позволит сберечь много
времени и энергии, не говоря уже о том, что удастся избежать излишнего
риска. Ему очень не понравился пушистый голубой клубок в уголке. Он
внимательно пригляделся к нему и у него сложилось такое впечатление, что
этот клубок, хотя и вписывающийся в узор линий, тем не менее обладает
свободой перемещения...
Когда он присмотрелся к своему коллеге по изучению чар, то оказалось,
что это один из призрачных стихийных элементов, обычно, во время
пребывания в своем собственном измерении, находящихся в аморфном, огненном
состоянии. Здесь он был похож на вспыхивающий красноватыми огоньками
исследовательский крючок. Он несколько раз обогнул по окружности с большой
скоростью весь участок переплетающихся линий, не входя с ним в
соприкосновение. Впрочем, он каждый раз замедлял движение возле одного
острого уголка.
Каждая видимая им линия представляла собой результат отдельного
заклятия, наложенного словом или жестом. Разумеется, наполнявшая эти линии
сила исходила от самого Джелерака, извлекавшего ее, в дополнение к обычной
силе заклятия, либо из себя самого, либо из жертвенного источника. Холрану
предстояло определить последовательность, в которой создавался весь этот
узор в его собственном измерении, и это была трудная задача, ведь было
совсем непросто разглядеть, где его начало, потому что над ним работал не
новичок и не случайный профессионал, которые не пытались бы делать из
этого великую тайну. Это была чрезвычайно тонкая работа, и Холран
почувствовал невольное восхищение техническим мастерством ее создателя.
Крючок замедлил движение в другом месте, внизу, словно заметив там
что-то необычайное, потом двинулся дальше и снова притормозил возле
острого угла, образованного пересечением линий. Холран продолжал
оставаться пассивным зрителем. Он знал, что успеет скрыться, даже если
чары сейчас обрушатся на него. Опасности начнутся потом. Пусть лучше на
этом предварительном этапе рискует стихийный элемент.
Тем временем тот снова остановился внизу, и Холран сосредоточил все
свое внимание на том участке.
Да. Когда очередная вспышка пульсации стала угасать, он уже не
сомневался в том, что ему удалось обнаружить тонкую и странную паутину
переплетающихся линий, на которую возможно будет воздействовать, введя в
нее микроклин собственного восприятия. Однако, элемент, кажется, не
заметил ее, но возвратился к тому самому острому углу, где и остановился.
Холран следил за ним, уже зная, что произойдет дальше.
Крючок вытянул свой острый конец и вступил в соприкосновение,
оказывая психическое давление в той точке. Вспыхнувший холодным голубым
огнем страж понесся туда, словно подброшенный распрямившейся пружиной.
Крючок попытался освободиться, потом затих. Он начал съеживаться и через
несколько секунд был полностью поглощен.
Голубой клубок чуть откатился и замер, пульсируя уже более яркими
вспышками. Вспыхнув еще несколько раз, он прикрепился к другому углу
пересечения линий, и полученная им дополнительная яркость перетекла из
него в узор самих чар. Потом он снова откатился в сторону и застыл там,
этот пушистый голубой клубок.
Холран приблизился. Теперь он видел, что элемент не только изучал
чары, но и разрушал их. Линии, принятые им сперва за часть узора,
замерцали и начали угасать; то были клинья, вставленные в свободные
проходы, которые должны были закрываться, когда произносилось
соответствующее заклинание. Наблюдая за их угасанием, он размышлял о
человеке, пославшем сюда этот элемент, который никак не мог появиться
здесь самостоятельно. Как только этот человек узнает, что элемент сгинул,
ему, в том случае, если он пожелает незамедлительно продолжить
исследования и блокировку Зеркала, придется создавать условия для отправки
другого, а на это потребуется время и, кроме того, он еще должен будет
подготовить этот другой элемент к выполнению задания. Следовательно,
Холран располагал достаточным временем для того, чтобы без помех проделать
все необходимое.
Если, конечно, никто не воспользуется чарами, потому что в противном
случае оказавшийся рядом с ними Холран будет уничтожен.
Он продвинулся к пересечению линий в нижней части узора. Ему
оставалось только определить, в какую сторону направлены силы чар. У него
было два варианта. Если он ошибется, то все пропало, и Зеркало полностью
выйдет из строя, когда он будет проходить сквозь него обратно.
Одна линия была тоньше другой, что свидетельствовало о высоте тона,
каким чародей произнес соответствующий ей звук. Обыкновенно заклинание
начиналось на более низкой ноте, чем оно заканчивалось, хотя иногда бывали
и исключения. Кроме того, любая из линий могла также возникнуть в
результате какого-либо предварительного жеста. Он приблизился и вступил в
кратковременный контакт с более толстой линией.
Голубой клубок метнулся к нему, но он успел вовремя отстраниться,
прихватив с собой важную информацию: при прикосновении линия отражала
звук! Значит, это было слово, а не жест.
Он наблюдал за клубком, ожидая, когда тот угомонится. На сей раз
клубок не стал останавливаться, но откатился в сторону и начал обследовать
другие участки узора.
Стоит ему самому должным образом войти в пространство чар с любой
стороны, и он будет избавлен от назойливого внимания клубка, который,
конечно, при фактическом вступлении всей сложной конструкции чар в
действие переводится в состояние временного покоя. Следовательно,
единственная опасность для него может заключаться в том, что кто-нибудь
вдруг воспользуется чарами, когда он будет находиться внутри.
Клубок откатился еще дальше, и он на мгновение прикоснулся к более
толстой линии, вызвал у нее звук и тут же отстранился.
Поблескивая холодным голубоватым светом, окружность повела себя
вполне предсказуемым образом, и он, не обращая на нее внимания, стал
обрабатывать полученную им дополнительную информацию; опять раздалось эхо,
но другое, и значит, заклинание начиналось и заканчивалось словом.
Однако по-прежнему невозможно было с уверенностью определить, которая
из двух линий, образовавших угол, представляла собой начало, а какая -
конец, и оставалось лишь отталкиваться от предположения о более низком
звуке, с которого, обычно, начинались заклинания. Он отступил в сторону и
еще раз рассмотрел весь узор в целом, пытаясь получить общее впечатление
об его картине. Роясь в своей памяти в поисках аналогий и обдумывая их,
он, в конечном итоге, пришел к выводу, что ему остается лишь положиться на
окрепшее в нем абсолютно субъективное ощущение.
Он бросился вперед и проник в более толстую линию. Рывок и удар
голубоватого клубка остались вне его восприятия, потому что к тому
времени, когда это произошло, он уже двигался в системе чар.
Услышав, как повсюду вокруг него зазвенело первое слово, довольно
обычное для начала заклинания, он понял, что угадал правильно. Получая
впечатление о каждом жесте заклинания, существуя внутри каждого его слова,
он продвигался вперед сквозь чары, запечатлевая все в своей памяти.
Добравшись до конца линии, он промчался по нему, чтобы получить общее
впечатление, не запоминая частностей. Потом проделал этот путь еще раз...
Прекрасно понимая, что наступит день, когда ему самому понадобится
подобная система перемещения в Пространстве, он восхищался тем тонким
мастерством, с которым был сплетен весь этот узор. Ему не часто
приходилось видеть чародейство настолько высокого качества...
Еще раз.
Теперь он пронесся по чарам, окидывая их более критическим оком и
подыскивая наиболее уязвимую для нападения точку...
Вот!
Седьмое слово заклинания заканчивалось твердым согласным звуком, а
восьмое начиналось с него. То же самое относилось к двадцать третьему и к
двадцать четвертому слову. Он снова проскочил мимо них. Цезура между парой
слов семь и восемь была слегка подлиннее.
Сделав другой заход, он воткнул в зазор между ними мягкое "т". Даже
если сам Джелерак надумает устроить ревизию, ему не удастся обнаружить
этот звук между двумя согласными. Затем, оттолкнувшись от вставленного им
особого звука, он создал простую подсистему чар, все линии которой
тянулись параллельно уже существующим и накладывались на них. Покончив с
этим, он снова обследовал весь узор, не оставив ничего без внимания. Еще
один обход - и он привел в действие звук "т", а потом юркнул в свою
собственную систему. Отлично. Его подсистема чар превосходно наложилась на
узор Джелерака, и между ними существовал проход...
Энергия его собственного "я", просочившись, наполнила всю его
систему, привела ее в действие, и он, мысленно показав нос голубоватому
стражу, отделился от сплетенного им узора и очутился в своем собственном
зеркале.
Затем он покинул зеркало, понизил уровень его вибрации и открыл
глаза. Он потянулся и улыбнулся. Дело было сделано, и он не оставил
никаких следов.
Вставая на ноги, он опять потянулся, протер глаза, помассировал лоб и
виски. Когда он взял свой черный кристалл, чтобы отнести его на место, на
него напала зевота. Но он собрался с силами, сосредоточился и произнес имя
Мелиаша.
Появилось изображение.
- Привет, - сказал он. - Как делишки?
- Холран! Что случилось? Прошло столько времени!
- Я работал с этой проклятой штуковиной. Позволь сообщить тебе, что
Зеркало Джелерака...
- Его Зеркало для перемещения в Пространстве?
- Оно самое. Я только что сделал проход в чарах для того Зеркала в
Замке.
- Проход?
- Именно. Если до него не доберется какой-нибудь паршивый дух, то
Зеркало будет действовать так, как это угодно Джелераку, и он сможет им
пользоваться по своему усмотрению, но никогда даже не заподозрит, что
теперь я имею доступ к его чарам, к Зеркалу, в Замок, и, при этом,
совершенно свободный.
- Никогда ни о чем подобном не слышал.
- Это довольно-таки коварный способ, разработанный мной самим.
- Что же ты собираешься делать дальше?
Холран зевнул.
- Пойму, когда проснусь. Сейчас мне просто необходимо принять ванну и
вздремнуть. Я подыхаю от усталости.
- Но это значит, что тебе удалось убедить Совет в том, что пришла
пора приступить к действиям.
- Оставь, Мелиаш! Ты же все прекрасно понимаешь. Мне удалось получить
у них, и при этом случайно, только саму информацию о том, что вообще
существуют такие штуки, как зеркала. Они не дотронутся и до пальца
Джелерака, даже если он будет в перчатке.
- Но тогда кто же уполномочил тебя сделать проход в его чарах?
- Никто. Я сделал это по своему усмотрению.
- Не будет ли у тебя неприятностей, если об этом узнают?
- Не будет, потому что я теперь частное лицо. В конце совещания я, в
знак протеста, вышел из состава Совета.
- Я... мне очень жаль.
- Ну, не в первый раз это со мной случается. Слушай, мне нужно
немного отдохнуть, а то я не смогу ничего больше сделать. Пока.
Он затемнил кристалл, положил его на место и пошел к двери. Выходя,
он, не оглядываясь, щелкнул пальцами.
Сначала Семирама не обратила внимания на стук в дверь. Но он
повторился, а Лиша, которой полагалось на него отозваться, не появлялась,
и она, поднявшись со своего возвышения из мехов и подушек, подошла к
двери.
- Да?
Она приоткрыла дверь, никого не увидела и распахнула ее.
В коридоре было пусто.
Закрыв дверь, она вернулась в свое теплое и уютное гнездышко к
старому вину и воспоминаниям. И тут в воздухе на мгновение что-то
вспыхнуло, а шторы и гобелены затрепетали, словно по закрытой комнате
пронесся легкий ветерок.
- Госпожа моя, Семирама, королева. Я здесь.
Она огляделась, но никого не увидела.
- Здесь.
Темноволосый человек в желтой тунике и в сапогах с меховой оторочкой
стоял в ногах ее постели и, наклонив голову, глядел куда-то вправо от нее.
Потом он поднял голову и улыбнулся.
- Кто... кто ты такой? - спросила она.
- Твой слуга, Джелерак. Мне пришлось принять другое обличье, чтобы
пробраться сюда. Оно забавляет меня, и я не стал его менять. Надеюсь, что
ты его одобришь.
- В самом деле, - сказала она, быстро улыбнувшись. - Когда ты прибыл?
- Всего лишь несколько мгновений назад, - ответил он. - Я пришел
прямо сюда, чтобы засвидетельствовать тебе мое уважение и выяснить, в чем
заключается затруднение, связанное с нашим Старейшим.
- Затруднение в настоящий момент, - сказала она, - заключается в том,
что он совершенно обезумел.
- Вот как. И как давно он находится в этом печальном состоянии? -
поинтересовался он, пристально вглядываясь в нее.
- Около получаса. Он предвидел это и предупредил меня. Я была с ним,
когда это началось.
- Понимаю. Однако окрестная земля была взбаламучена волнами его Силы
в течение несколько более длительного периода времени. Чем это можно
объяснить?
- О, - она подняла свой бокал, сделала глоток и кивком головы
показала на шкафчик. - Прошу тебя, выпей со мной, если у тебя есть
настроение.
- Благодарю. Но я редко употребляю спиртное.
Она кивнула; ей давно было известно об этом.
- Он поступил так по моей просьбе.
- Этим действительно объясняется то, как все это происходило. Мне
показалось, что там действует и человеческий разум. Не могла бы ты
объяснить мне, чем это было вызвано?
- Необходимостью держать поодаль авантюристов, пытающихся прорваться
сюда, пока тебя нет. Они уже стали сильно надоедать.
- Но это мешало еще и мне.
- У тебя есть Зеркало.
- Зеркало не действует.
- Я заподозрила это только прошлым вечером, после того, как услышала
кое-что от Барэна, и я убедила Туалуа разобраться с этим до начала
припадка. Разве ты попал сюда не обычным путем?
Джелерак покачал головой и снова улыбнулся.
- Мне пришлось пройти трудной дорогой. Не намекаешь ли ты на некие
затеи Барэна, противоречащие моим интересам?
- Я не уверена. Возможно, он тоже пытался починить Зеркало для тебя,
стараясь устранить какие-либо помехи.
- Посмотрим. Не заблуждаюсь ли я относительно характера проблемы,
связанной с Туалуа?
- Темная сущность поднимается в нем, и он борется с этим.
- Хм. К несчастью, когда он в таком состоянии, с ним трудно иметь
дело. Некоторые вполне достойные уважения чувства сопровождаются слишком
яркими проявлениями эгоизма и самомнения. Лучше будет, если я первым делом
займусь возвращением его в нормальное состояние, чтобы он помог мне
избавиться от некоторых моих недугов.
- Можешь ли ты действительно помочь ему, или это принесет лишь
временное облегчение?
- Увы, госпожа, не могу. Ибо кто способен восторжествовать над его
собственной темной сущностью? Ты не знаешь, где бы я мог быстро отыскать
девственницу?
- Нет... Быть может, кто-нибудь из молодых служанок... Зачем она тебе
понадобилась?
- О, для того, чтобы привести в порядок нашего Старейшего, нужно
совершить самое обычное и довольно скучное человеческое жертвоприношение.
Этого не потребовалось бы, если бы я чувствовал себя получше, но сейчас
дело обстоит по-другому. Не беспокойся, у меня есть заклятие, позволяющее
найти девственницу, и я им воспользуюсь. Мне лучше заняться этим сейчас.
Поэтому позволь мне откланяться, госпожа.
- Адье, Джелерак.
- Попозже мне могут потребоваться твои услуги в качестве переводчицы.
- Я буду здесь.
- Превосходно.
Он подошел к двери, открыл ее, улыбнулся, кивнул и вышел.
Семирама играла со своим зеркальцем, размышляя о том, действует ли
сейчас большое Зеркало, и насколько далеко оно может перенести человека
или людей.
Дилвиш обвел взглядом всех присутствующих и, когда причитания Лормана
немного стихли, спросил:
- Кто-нибудь из вас знает, где я смогу получить в руки меч после
того, как выйду отсюда?
Раздалось несколько смешков, а Хогсон покачал головой.
- Нет. Понятия не имею, где здесь арсенал.
- Тебе придется просто пойти поискать, - заявил Деркон. - Желаю
удачи. Между прочим, могу я полюбопытствовать, каким образом ты
собираешься отсюда выбраться?
Дилвиш поднес руку ко рту, потом опустил ее. И протянул к одному из
замков. Раздался негромкий скрежет, затем что-то щелкнуло.
- Ключ! - завопил Гальт. - У него есть ключ!
- И весь Замок узнает об этом, если ты не будешь говорить потише! -
сказал Хогсон. - Где ты его взял, Дилвиш?
- Подарок от дамы, - ответил тот, открывая второй замок и стряхивая с
себя цепи, и это был, во всех отношениях, самый памятный поцелуй за всю
мою жизнь.
- Как ты думаешь, - спросил Деркон, - не может ли этот ключ подойти к
другим замкам?
- Трудно сказать, - ответил Дилвиш, нагнувшийся, чтобы освободить
ноги из колодок.
Потом он выпрямился и пинком ноги отшвырнул в сторону цепи.
- Возьми и попробуй.
Деркон схватил ключ и вставил его в замочную скважину.
- Нет, черт возьми! Быть может, вот этот...
- Дай его сюда, Деркон! Вдруг он подойдет к моим замкам!
- Сюда!
- Дай мне попробовать!
Пока Дилвиш растирал свои запястья и лодыжки, отряхивая грязь с
одежды, Деркон пытался открыть хоть какой-нибудь из своих замков. Наконец,
зарычав от отчаяния, он передал ключ Хогсону.
- Там, снаружи, на полке, валяется несколько ключей, - заметил
Дилвиш, когда Хогсон не сумел открыть свой первый замок.
Потом он повернулся и направился к выходу.
- Подожди! Подожди!
- Не уходи!
- Принеси их!
- Принеси!
Он вышел. Раздававшиеся за его спиной крики сменились проклятиями.
В центре комнаты взметнулся желтоватый воздушный вихрь, и все
помещение наполнилось экзотическими ароматами. Несколько лягушек
материализовались в воздухе, шлепнулись на покрытый соломой пол и
запрыгали по нему. Кружащаяся воздушная воронка медленно проплыла по
камере и остановилась в дверном проеме.
Через несколько секунд за ней показалась фигура, бросившая сквозь нее
связку ключей, приземлившуюся на выступ между Вейном и Гальтом. На миг все
стихло, а потом все начали взволнованно перешептываться. Фигура скрылась.
Воздушная воронка позеленела. Лягушки хором заквакали.
Дилвиш взял висевший на стене факел и отправился в обратный путь,
стремясь следовать тем же маршрутом, по которому его приволокли сюда. В
боковых туннелях происходила какая-то небезынтересная суета, но он не
обращал на это внимания, даже когда ему показалось, что где-то в глубине
одного из этих ответвлений чей-то глубокий и раскатистый голос позвал его
по имени. Наконец он подошел к повороту, показавшемуся ему знакомым, и
повернул налево. Огонь факела дрожал в воздухе, со стен капало, а с
потолка свисало что-то тяжелое, жесткое и слегка подрагивало, словно
дышало. Он опять повернул, на этот раз направо. На другом перекрестке он
остановился и стал оглядываться по сторонам. Разве этот перекресток был
здесь раньше?
До сих пор он не сомневался в правильности маршрута, хотя, впрочем,
он был почти в бессознательном состоянии, когда его стаскивали по лестнице
и еще некоторое время после этого...
Смочив слюной указательный палец левой руки, он вытянул перед собой
правую руку с факелом.
Потом поднял палец и почувствовал, что слева направо бежит холодная
струйка воздуха. Высоко вскинув факел над головой, Дилвиш повернул
направо.
Еще двадцать шагов, и ему опять пришлось выбирать между
ответвлениями, ведущими в противоположные стороны. Левый проход показался
ему смутно знакомым, и он пошел по нему.
Вскоре он оказался у подножия лестницы. Да. Он нашел дорогу.
Теперь наверх.
Во мраке он медленно поднимался по лестнице, и впереди показался
что эта тварь смеется над ним.
Он смотрел на него с изумленным и недоверчивым выражением на лице, а
конь, казалось, мчался прямо к нему. Потом он внезапно резко свернул в
сторону и повторил его проход по залу, остановившись даже, чтобы осмотреть
изображение часов в их нише. Поравнявшись с ним, конь остановился,
повернул голову, и их взгляды встретились.
И вдруг его глаза вспыхнули и засверкали, а из ноздрей вырвались
клубы дыма.
Конь опустил голову и бросился вперед. Из его пасти вырвались языки
пламени и разнеслись по залу, заполнив собой всю стеклянную стену.
Человек поднял руку и отвернулся.
В зеркалах на противоположной стене тоже полыхал огонь. Зал осветился
ярким огнем пожарища. Однако, не было ни жара, ни звуков...
Черный зверь скрылся за стеной огня, но у человека осталось странное
чувство, что стекло в любую секунду может расколоться, и оттуда появится
железная тварь, скачущая к нему.
Здесь властвовала древняя магия, и это создавало гнетущее ощущение.
Он не знал, исходила ли эта магия от Старого Бога, или от самих стен
Замка.
Оторвав взгляд от стеклянной стены, он пошел дальше. Гобелен опять
шевельнулся. Теперь было заметно, что за ним прячется какое-то крупное
существо. Он направился к гобелену.
Однако, прежде чем он успел приблизиться, гобелен был откинут в
сторону, и на него уставились разноцветные глаза демона.
- Из-за этого пламени я было подумал, что меня посылают домой, -
пробормотал он. - Но здесь всего лишь смертный, и даже не один из тех,
кого мне нельзя трогать.
Он высунул свой длинный, раздвоенный язык и облизал губы.
- Обед! - сделал он вывод.
Человек остановился и положил руки на пояс.
- Ты ошибаешься, - сказал человек на том же самом наречии, -
Мелбриниононсадсазерстелдрегандишфелтсемеор. - А языки пламени вспыхнули
еще в тот самый день, когда тебя породили.
- Как же так, обезьяноподобный, ты знаешь мое имя, а я не знаю тебя?
- Ты ошибаешься, - повторил человек, - ибо ты будешь отправлен домой.
Но прежде чем ты исчезнешь, я прошепчу тебе на ухо ответ на твой последний
вопрос, и ты узнаешь, кто я такой.
Он отстегнул пояс и положил его на пол вместе с ножнами и мечом.
Демон двинулся к нему, и музыка стала громче, неистовей, а языки
пламени продолжали свой танец. Он пошел навстречу демону с угрюмой
усмешкой на устах.
- Полагаю, что имя твое - человек, - сказал демон и бросился на него.
- Ты ошибаешься, - ответил пришелец, увернувшись от оскаленных клыков
и протянутых к нему когтей, и крепко обхватил демона.
Они быстро сплелись в тугой клубок и покатились по полу. Казалось,
что в пламени открываются глаза, чтобы глядеть на них.
Холран повесил зеркало на свободный участок стены между столом и
камином, закрыв им шестьдесят восемь загадочных знаков и символов. Потом
он опустился перед ним на груду подушек, затянулся дымом кальяна и стал
обдумывать, как ему приступить к делу, замедляя при этом ритм своего
сердцебиения, напрягая и расслабляя различные группы мышц. Через некоторое
время он отложил мундштук, по-прежнему размышляя над тем, что он узнал на
собрании Совета, во время которого они, освободившись от своих телесных
оболочек, парили над Кэннейсом, обсуждая проблемы, связанные с Бессмертным
замком. Джелерак пользовался системой зеркал, чтобы перемещаться между
своими крепостями. Для того, чтобы использовать эту систему таким же
образом, нужно в точности знать воздействующее на нее заклинание и
получить доступ к одному из зеркал. Сам Замок был окружен тяжелой и темной
аурой, полностью защищавшей его от любого психического проникновения.
Быстро проникнуть туда в телесном, физическом обличье невозможно, потому
что Замок находится слишком далеко, да еще, к тому же, Земля вокруг него
может в любой момент начать свою безумную пляску. Холран запомнил, как
выглядит Замок и свое ощущение от него. Возвратившись в свое тело и в свое
жилище, он просмотрел в своей многотомной библиотеке все книги, в которых,
как ему казалось, могли быть хоть какие-то упоминания о зеркалах.
Потом он еще раз освободился от своей телесной оболочки, чтобы
вернуться к Замку. Вскоре Бессмертный замок, угрюмый и зловещий, показался
внизу. Психический щит по-прежнему охранял его, но были и запредельные
проходы сквозь те измерения, в которых реальность существовала лишь на
уровне обычных видений...
Он переместился в плоскость чистой энергии и обнаружил, что и там
проход для него закрыт. Потом он попробовал проскочить сквозь прототипное
измерение чистых форм и тоже потерпел неудачу. Тогда, сделав значительно
большее усилие, чем ему приходилось до сих пор, он перенесся в плоскость
существования сущностей.
Ага...
Весь Замок был выстроен по очень причудливому плану; ему редко
приходилось видеть что-либо настолько странное. Но он появился здесь не
для того, чтобы дивиться чудесам. Направив свою волю на поиски Зеркала, он
отчетливо разглядел его в том месте, которое бы в земном мире называлось
северной башней.
Он осторожно приблизился к нему, присматриваясь, нет ли поблизости
каких-либо необычных сущностей.
Рядом с Зеркалом находился всего один человек, и из этой плоскости
была видна призрачная сущность Третьей руки. Значит, это Барэн. Так,
так...
Он заметил чары и переместился в плоскость сути вещей, где
почувствовал себя более уютно. Перед его глазами переплетались
взаимосвязанные линии различных цветов, все они пульсировали, а сгустки
энергии хаотично метались между точками пересечения линий, но эта
хаотичность была лишь кажущейся.
Интересно. Кто-то еще изучал чары, но с более близкого расстояния,
откуда-то из энергетической плоскости.
Он слегка отстранился и стал наблюдать за этим наблюдателем. Если тот
сам сумеет обнаружить начальную точку, то это позволит сберечь много
времени и энергии, не говоря уже о том, что удастся избежать излишнего
риска. Ему очень не понравился пушистый голубой клубок в уголке. Он
внимательно пригляделся к нему и у него сложилось такое впечатление, что
этот клубок, хотя и вписывающийся в узор линий, тем не менее обладает
свободой перемещения...
Когда он присмотрелся к своему коллеге по изучению чар, то оказалось,
что это один из призрачных стихийных элементов, обычно, во время
пребывания в своем собственном измерении, находящихся в аморфном, огненном
состоянии. Здесь он был похож на вспыхивающий красноватыми огоньками
исследовательский крючок. Он несколько раз обогнул по окружности с большой
скоростью весь участок переплетающихся линий, не входя с ним в
соприкосновение. Впрочем, он каждый раз замедлял движение возле одного
острого уголка.
Каждая видимая им линия представляла собой результат отдельного
заклятия, наложенного словом или жестом. Разумеется, наполнявшая эти линии
сила исходила от самого Джелерака, извлекавшего ее, в дополнение к обычной
силе заклятия, либо из себя самого, либо из жертвенного источника. Холрану
предстояло определить последовательность, в которой создавался весь этот
узор в его собственном измерении, и это была трудная задача, ведь было
совсем непросто разглядеть, где его начало, потому что над ним работал не
новичок и не случайный профессионал, которые не пытались бы делать из
этого великую тайну. Это была чрезвычайно тонкая работа, и Холран
почувствовал невольное восхищение техническим мастерством ее создателя.
Крючок замедлил движение в другом месте, внизу, словно заметив там
что-то необычайное, потом двинулся дальше и снова притормозил возле
острого угла, образованного пересечением линий. Холран продолжал
оставаться пассивным зрителем. Он знал, что успеет скрыться, даже если
чары сейчас обрушатся на него. Опасности начнутся потом. Пусть лучше на
этом предварительном этапе рискует стихийный элемент.
Тем временем тот снова остановился внизу, и Холран сосредоточил все
свое внимание на том участке.
Да. Когда очередная вспышка пульсации стала угасать, он уже не
сомневался в том, что ему удалось обнаружить тонкую и странную паутину
переплетающихся линий, на которую возможно будет воздействовать, введя в
нее микроклин собственного восприятия. Однако, элемент, кажется, не
заметил ее, но возвратился к тому самому острому углу, где и остановился.
Холран следил за ним, уже зная, что произойдет дальше.
Крючок вытянул свой острый конец и вступил в соприкосновение,
оказывая психическое давление в той точке. Вспыхнувший холодным голубым
огнем страж понесся туда, словно подброшенный распрямившейся пружиной.
Крючок попытался освободиться, потом затих. Он начал съеживаться и через
несколько секунд был полностью поглощен.
Голубой клубок чуть откатился и замер, пульсируя уже более яркими
вспышками. Вспыхнув еще несколько раз, он прикрепился к другому углу
пересечения линий, и полученная им дополнительная яркость перетекла из
него в узор самих чар. Потом он снова откатился в сторону и застыл там,
этот пушистый голубой клубок.
Холран приблизился. Теперь он видел, что элемент не только изучал
чары, но и разрушал их. Линии, принятые им сперва за часть узора,
замерцали и начали угасать; то были клинья, вставленные в свободные
проходы, которые должны были закрываться, когда произносилось
соответствующее заклинание. Наблюдая за их угасанием, он размышлял о
человеке, пославшем сюда этот элемент, который никак не мог появиться
здесь самостоятельно. Как только этот человек узнает, что элемент сгинул,
ему, в том случае, если он пожелает незамедлительно продолжить
исследования и блокировку Зеркала, придется создавать условия для отправки
другого, а на это потребуется время и, кроме того, он еще должен будет
подготовить этот другой элемент к выполнению задания. Следовательно,
Холран располагал достаточным временем для того, чтобы без помех проделать
все необходимое.
Если, конечно, никто не воспользуется чарами, потому что в противном
случае оказавшийся рядом с ними Холран будет уничтожен.
Он продвинулся к пересечению линий в нижней части узора. Ему
оставалось только определить, в какую сторону направлены силы чар. У него
было два варианта. Если он ошибется, то все пропало, и Зеркало полностью
выйдет из строя, когда он будет проходить сквозь него обратно.
Одна линия была тоньше другой, что свидетельствовало о высоте тона,
каким чародей произнес соответствующий ей звук. Обыкновенно заклинание
начиналось на более низкой ноте, чем оно заканчивалось, хотя иногда бывали
и исключения. Кроме того, любая из линий могла также возникнуть в
результате какого-либо предварительного жеста. Он приблизился и вступил в
кратковременный контакт с более толстой линией.
Голубой клубок метнулся к нему, но он успел вовремя отстраниться,
прихватив с собой важную информацию: при прикосновении линия отражала
звук! Значит, это было слово, а не жест.
Он наблюдал за клубком, ожидая, когда тот угомонится. На сей раз
клубок не стал останавливаться, но откатился в сторону и начал обследовать
другие участки узора.
Стоит ему самому должным образом войти в пространство чар с любой
стороны, и он будет избавлен от назойливого внимания клубка, который,
конечно, при фактическом вступлении всей сложной конструкции чар в
действие переводится в состояние временного покоя. Следовательно,
единственная опасность для него может заключаться в том, что кто-нибудь
вдруг воспользуется чарами, когда он будет находиться внутри.
Клубок откатился еще дальше, и он на мгновение прикоснулся к более
толстой линии, вызвал у нее звук и тут же отстранился.
Поблескивая холодным голубоватым светом, окружность повела себя
вполне предсказуемым образом, и он, не обращая на нее внимания, стал
обрабатывать полученную им дополнительную информацию; опять раздалось эхо,
но другое, и значит, заклинание начиналось и заканчивалось словом.
Однако по-прежнему невозможно было с уверенностью определить, которая
из двух линий, образовавших угол, представляла собой начало, а какая -
конец, и оставалось лишь отталкиваться от предположения о более низком
звуке, с которого, обычно, начинались заклинания. Он отступил в сторону и
еще раз рассмотрел весь узор в целом, пытаясь получить общее впечатление
об его картине. Роясь в своей памяти в поисках аналогий и обдумывая их,
он, в конечном итоге, пришел к выводу, что ему остается лишь положиться на
окрепшее в нем абсолютно субъективное ощущение.
Он бросился вперед и проник в более толстую линию. Рывок и удар
голубоватого клубка остались вне его восприятия, потому что к тому
времени, когда это произошло, он уже двигался в системе чар.
Услышав, как повсюду вокруг него зазвенело первое слово, довольно
обычное для начала заклинания, он понял, что угадал правильно. Получая
впечатление о каждом жесте заклинания, существуя внутри каждого его слова,
он продвигался вперед сквозь чары, запечатлевая все в своей памяти.
Добравшись до конца линии, он промчался по нему, чтобы получить общее
впечатление, не запоминая частностей. Потом проделал этот путь еще раз...
Прекрасно понимая, что наступит день, когда ему самому понадобится
подобная система перемещения в Пространстве, он восхищался тем тонким
мастерством, с которым был сплетен весь этот узор. Ему не часто
приходилось видеть чародейство настолько высокого качества...
Еще раз.
Теперь он пронесся по чарам, окидывая их более критическим оком и
подыскивая наиболее уязвимую для нападения точку...
Вот!
Седьмое слово заклинания заканчивалось твердым согласным звуком, а
восьмое начиналось с него. То же самое относилось к двадцать третьему и к
двадцать четвертому слову. Он снова проскочил мимо них. Цезура между парой
слов семь и восемь была слегка подлиннее.
Сделав другой заход, он воткнул в зазор между ними мягкое "т". Даже
если сам Джелерак надумает устроить ревизию, ему не удастся обнаружить
этот звук между двумя согласными. Затем, оттолкнувшись от вставленного им
особого звука, он создал простую подсистему чар, все линии которой
тянулись параллельно уже существующим и накладывались на них. Покончив с
этим, он снова обследовал весь узор, не оставив ничего без внимания. Еще
один обход - и он привел в действие звук "т", а потом юркнул в свою
собственную систему. Отлично. Его подсистема чар превосходно наложилась на
узор Джелерака, и между ними существовал проход...
Энергия его собственного "я", просочившись, наполнила всю его
систему, привела ее в действие, и он, мысленно показав нос голубоватому
стражу, отделился от сплетенного им узора и очутился в своем собственном
зеркале.
Затем он покинул зеркало, понизил уровень его вибрации и открыл
глаза. Он потянулся и улыбнулся. Дело было сделано, и он не оставил
никаких следов.
Вставая на ноги, он опять потянулся, протер глаза, помассировал лоб и
виски. Когда он взял свой черный кристалл, чтобы отнести его на место, на
него напала зевота. Но он собрался с силами, сосредоточился и произнес имя
Мелиаша.
Появилось изображение.
- Привет, - сказал он. - Как делишки?
- Холран! Что случилось? Прошло столько времени!
- Я работал с этой проклятой штуковиной. Позволь сообщить тебе, что
Зеркало Джелерака...
- Его Зеркало для перемещения в Пространстве?
- Оно самое. Я только что сделал проход в чарах для того Зеркала в
Замке.
- Проход?
- Именно. Если до него не доберется какой-нибудь паршивый дух, то
Зеркало будет действовать так, как это угодно Джелераку, и он сможет им
пользоваться по своему усмотрению, но никогда даже не заподозрит, что
теперь я имею доступ к его чарам, к Зеркалу, в Замок, и, при этом,
совершенно свободный.
- Никогда ни о чем подобном не слышал.
- Это довольно-таки коварный способ, разработанный мной самим.
- Что же ты собираешься делать дальше?
Холран зевнул.
- Пойму, когда проснусь. Сейчас мне просто необходимо принять ванну и
вздремнуть. Я подыхаю от усталости.
- Но это значит, что тебе удалось убедить Совет в том, что пришла
пора приступить к действиям.
- Оставь, Мелиаш! Ты же все прекрасно понимаешь. Мне удалось получить
у них, и при этом случайно, только саму информацию о том, что вообще
существуют такие штуки, как зеркала. Они не дотронутся и до пальца
Джелерака, даже если он будет в перчатке.
- Но тогда кто же уполномочил тебя сделать проход в его чарах?
- Никто. Я сделал это по своему усмотрению.
- Не будет ли у тебя неприятностей, если об этом узнают?
- Не будет, потому что я теперь частное лицо. В конце совещания я, в
знак протеста, вышел из состава Совета.
- Я... мне очень жаль.
- Ну, не в первый раз это со мной случается. Слушай, мне нужно
немного отдохнуть, а то я не смогу ничего больше сделать. Пока.
Он затемнил кристалл, положил его на место и пошел к двери. Выходя,
он, не оглядываясь, щелкнул пальцами.
Сначала Семирама не обратила внимания на стук в дверь. Но он
повторился, а Лиша, которой полагалось на него отозваться, не появлялась,
и она, поднявшись со своего возвышения из мехов и подушек, подошла к
двери.
- Да?
Она приоткрыла дверь, никого не увидела и распахнула ее.
В коридоре было пусто.
Закрыв дверь, она вернулась в свое теплое и уютное гнездышко к
старому вину и воспоминаниям. И тут в воздухе на мгновение что-то
вспыхнуло, а шторы и гобелены затрепетали, словно по закрытой комнате
пронесся легкий ветерок.
- Госпожа моя, Семирама, королева. Я здесь.
Она огляделась, но никого не увидела.
- Здесь.
Темноволосый человек в желтой тунике и в сапогах с меховой оторочкой
стоял в ногах ее постели и, наклонив голову, глядел куда-то вправо от нее.
Потом он поднял голову и улыбнулся.
- Кто... кто ты такой? - спросила она.
- Твой слуга, Джелерак. Мне пришлось принять другое обличье, чтобы
пробраться сюда. Оно забавляет меня, и я не стал его менять. Надеюсь, что
ты его одобришь.
- В самом деле, - сказала она, быстро улыбнувшись. - Когда ты прибыл?
- Всего лишь несколько мгновений назад, - ответил он. - Я пришел
прямо сюда, чтобы засвидетельствовать тебе мое уважение и выяснить, в чем
заключается затруднение, связанное с нашим Старейшим.
- Затруднение в настоящий момент, - сказала она, - заключается в том,
что он совершенно обезумел.
- Вот как. И как давно он находится в этом печальном состоянии? -
поинтересовался он, пристально вглядываясь в нее.
- Около получаса. Он предвидел это и предупредил меня. Я была с ним,
когда это началось.
- Понимаю. Однако окрестная земля была взбаламучена волнами его Силы
в течение несколько более длительного периода времени. Чем это можно
объяснить?
- О, - она подняла свой бокал, сделала глоток и кивком головы
показала на шкафчик. - Прошу тебя, выпей со мной, если у тебя есть
настроение.
- Благодарю. Но я редко употребляю спиртное.
Она кивнула; ей давно было известно об этом.
- Он поступил так по моей просьбе.
- Этим действительно объясняется то, как все это происходило. Мне
показалось, что там действует и человеческий разум. Не могла бы ты
объяснить мне, чем это было вызвано?
- Необходимостью держать поодаль авантюристов, пытающихся прорваться
сюда, пока тебя нет. Они уже стали сильно надоедать.
- Но это мешало еще и мне.
- У тебя есть Зеркало.
- Зеркало не действует.
- Я заподозрила это только прошлым вечером, после того, как услышала
кое-что от Барэна, и я убедила Туалуа разобраться с этим до начала
припадка. Разве ты попал сюда не обычным путем?
Джелерак покачал головой и снова улыбнулся.
- Мне пришлось пройти трудной дорогой. Не намекаешь ли ты на некие
затеи Барэна, противоречащие моим интересам?
- Я не уверена. Возможно, он тоже пытался починить Зеркало для тебя,
стараясь устранить какие-либо помехи.
- Посмотрим. Не заблуждаюсь ли я относительно характера проблемы,
связанной с Туалуа?
- Темная сущность поднимается в нем, и он борется с этим.
- Хм. К несчастью, когда он в таком состоянии, с ним трудно иметь
дело. Некоторые вполне достойные уважения чувства сопровождаются слишком
яркими проявлениями эгоизма и самомнения. Лучше будет, если я первым делом
займусь возвращением его в нормальное состояние, чтобы он помог мне
избавиться от некоторых моих недугов.
- Можешь ли ты действительно помочь ему, или это принесет лишь
временное облегчение?
- Увы, госпожа, не могу. Ибо кто способен восторжествовать над его
собственной темной сущностью? Ты не знаешь, где бы я мог быстро отыскать
девственницу?
- Нет... Быть может, кто-нибудь из молодых служанок... Зачем она тебе
понадобилась?
- О, для того, чтобы привести в порядок нашего Старейшего, нужно
совершить самое обычное и довольно скучное человеческое жертвоприношение.
Этого не потребовалось бы, если бы я чувствовал себя получше, но сейчас
дело обстоит по-другому. Не беспокойся, у меня есть заклятие, позволяющее
найти девственницу, и я им воспользуюсь. Мне лучше заняться этим сейчас.
Поэтому позволь мне откланяться, госпожа.
- Адье, Джелерак.
- Попозже мне могут потребоваться твои услуги в качестве переводчицы.
- Я буду здесь.
- Превосходно.
Он подошел к двери, открыл ее, улыбнулся, кивнул и вышел.
Семирама играла со своим зеркальцем, размышляя о том, действует ли
сейчас большое Зеркало, и насколько далеко оно может перенести человека
или людей.
Дилвиш обвел взглядом всех присутствующих и, когда причитания Лормана
немного стихли, спросил:
- Кто-нибудь из вас знает, где я смогу получить в руки меч после
того, как выйду отсюда?
Раздалось несколько смешков, а Хогсон покачал головой.
- Нет. Понятия не имею, где здесь арсенал.
- Тебе придется просто пойти поискать, - заявил Деркон. - Желаю
удачи. Между прочим, могу я полюбопытствовать, каким образом ты
собираешься отсюда выбраться?
Дилвиш поднес руку ко рту, потом опустил ее. И протянул к одному из
замков. Раздался негромкий скрежет, затем что-то щелкнуло.
- Ключ! - завопил Гальт. - У него есть ключ!
- И весь Замок узнает об этом, если ты не будешь говорить потише! -
сказал Хогсон. - Где ты его взял, Дилвиш?
- Подарок от дамы, - ответил тот, открывая второй замок и стряхивая с
себя цепи, и это был, во всех отношениях, самый памятный поцелуй за всю
мою жизнь.
- Как ты думаешь, - спросил Деркон, - не может ли этот ключ подойти к
другим замкам?
- Трудно сказать, - ответил Дилвиш, нагнувшийся, чтобы освободить
ноги из колодок.
Потом он выпрямился и пинком ноги отшвырнул в сторону цепи.
- Возьми и попробуй.
Деркон схватил ключ и вставил его в замочную скважину.
- Нет, черт возьми! Быть может, вот этот...
- Дай его сюда, Деркон! Вдруг он подойдет к моим замкам!
- Сюда!
- Дай мне попробовать!
Пока Дилвиш растирал свои запястья и лодыжки, отряхивая грязь с
одежды, Деркон пытался открыть хоть какой-нибудь из своих замков. Наконец,
зарычав от отчаяния, он передал ключ Хогсону.
- Там, снаружи, на полке, валяется несколько ключей, - заметил
Дилвиш, когда Хогсон не сумел открыть свой первый замок.
Потом он повернулся и направился к выходу.
- Подожди! Подожди!
- Не уходи!
- Принеси их!
- Принеси!
Он вышел. Раздававшиеся за его спиной крики сменились проклятиями.
В центре комнаты взметнулся желтоватый воздушный вихрь, и все
помещение наполнилось экзотическими ароматами. Несколько лягушек
материализовались в воздухе, шлепнулись на покрытый соломой пол и
запрыгали по нему. Кружащаяся воздушная воронка медленно проплыла по
камере и остановилась в дверном проеме.
Через несколько секунд за ней показалась фигура, бросившая сквозь нее
связку ключей, приземлившуюся на выступ между Вейном и Гальтом. На миг все
стихло, а потом все начали взволнованно перешептываться. Фигура скрылась.
Воздушная воронка позеленела. Лягушки хором заквакали.
Дилвиш взял висевший на стене факел и отправился в обратный путь,
стремясь следовать тем же маршрутом, по которому его приволокли сюда. В
боковых туннелях происходила какая-то небезынтересная суета, но он не
обращал на это внимания, даже когда ему показалось, что где-то в глубине
одного из этих ответвлений чей-то глубокий и раскатистый голос позвал его
по имени. Наконец он подошел к повороту, показавшемуся ему знакомым, и
повернул налево. Огонь факела дрожал в воздухе, со стен капало, а с
потолка свисало что-то тяжелое, жесткое и слегка подрагивало, словно
дышало. Он опять повернул, на этот раз направо. На другом перекрестке он
остановился и стал оглядываться по сторонам. Разве этот перекресток был
здесь раньше?
До сих пор он не сомневался в правильности маршрута, хотя, впрочем,
он был почти в бессознательном состоянии, когда его стаскивали по лестнице
и еще некоторое время после этого...
Смочив слюной указательный палец левой руки, он вытянул перед собой
правую руку с факелом.
Потом поднял палец и почувствовал, что слева направо бежит холодная
струйка воздуха. Высоко вскинув факел над головой, Дилвиш повернул
направо.
Еще двадцать шагов, и ему опять пришлось выбирать между
ответвлениями, ведущими в противоположные стороны. Левый проход показался
ему смутно знакомым, и он пошел по нему.
Вскоре он оказался у подножия лестницы. Да. Он нашел дорогу.
Теперь наверх.
Во мраке он медленно поднимался по лестнице, и впереди показался