- Может статься, мы слишком близко. Поэтому сперва уберись отсюда
физически, а уж потом занимайся этим.
Я не останавливался. Стоило мне теперь оторвать ногу от земли, как
раздавалось тихое потрескивание.
- Я заблужусь в пещерах, если рискну.
- Тогда иди за мной.
- Лабиринт уничтожит меня.
- Он обещал не делать этого.
Юрт хрипло захохотал.
- И ты поверил?
- Если он хочет, чтобы работа была сделана как следует, выбора у него
нет.
Я добрался до первого разрыва. Быстрый взгляд на Камень, и стало
ясно, где должна проходить линия. С некоторым трепетом я сделал первый шаг
за видимый контур. Потом еще один. И еще. Когда я, наконец, пересек
провал, то хотел оглянуться. Но вместо того дождался, чтобы обзор мне
обеспечил естественный изгиб пути. Тогда стало видно, что вся линия, по
которой я прошел, засветилась как в настоящем Лабиринте. Она, казалось,
поглощала разлитое там сияние, так, что промежуток возле нее делался все
темнее. Юрт уже был у ее начала.
Он поймал мой взгляд.
- Не знаю, Мерлин. - сказал он. - Просто не знаю.
- У того Юрта, которого я знал, никогда бы не хватило духу рискнуть,
сообщил я ему.
- У меня тоже.
- Ты сам сказал, что наша мать прошла Лабиринт. Ты унаследовал ее
гены, вот в чем твое преимущество. Что за черт! Если я ошибаюсь, с тобой
будет покончено раньше, чем ты узнаешь об этом.
Я сделал еще шаг. Юрт невесело рассмеялся.
Потом он сказал:
- Какого дьявола, - и ступил на Лабиринт.
- Эй, я все еще жив, - позвал он меня. - Что теперь?
- Иди, иди, - сказал я. - Следуй за мной. Не останавливайся и не
сходи с линии - или все ставки будут проиграны.
Тут дорога опять свернула, я тоже, и Юрт исчез из вида. Продолжая
идти, я почувствовал боль в правой лодыжке - должно быть, из-за того,
сколько пришлось прошагать и какой подъем преодолеть. С каждым шагом боль
делалась все сильнее. Пекло здорово, скоро терпеть станет очень трудно. Не
порвал ли я ненароком связку? Или...
Конечно. Теперь я учуял запах горящей кожи.
Я сунул руку в голенище сапога и вытащил хаосский кинжал. От него шел
жар. Сказывалась близость Лабиринта. Больше нельзя было держать его при
себе.
Размахнувшись, я швырнул клинок через весь Лабиринт в ту сторону,
куда смотрел, к двери. Машинально я проследил за ним. Там, куда он
полетел, в тени что-то шевельнулось. Наблюдая за мной, на той стороне
Лабиринта, стоял какой-то человек. Кинжал ударился в стену и упал на пол.
Раздался смешок. Он сделал внезапное движение - и, описывая дугу, кинжал
полетел над Лабиринтом обратно ко мне.
Он упал справа от меня. Только он коснулся Лабиринта, как его, плюясь
и шипя, поглотил фонтан голубого пламени, поднявшийся чуть ли не выше моей
головы. Я увернулся и, хотя знал, что надолго кинжал мне вреда не
причинит, замедлил шаг, но не остановился. Передо мной очутилась длинная
фронтальная арка и идти стало трудно.
- Не сходи с линии, - заорал я Юрту. - Пусть такие штучки тебя не
тревожат.
- Понятно, - сказал он. - Что это за тип?
- Будь я проклят, если знаю.
Я с трудом проталкивался вперед. Теперь огненное кольцо было не так
далеко. Интересно, что бы подумала ти'га о моем нынешнем затруднительном
положении. За очередным поворотом мне открылся значительный кусок
пройденного пути. Он равномерно светился, по нему энергично вышагивал Юрт,
двигаясь так же, как я; языки пламени были ему уже по щиколотку, мне же
они доходили до колен. Краешком глаза я заметил движение в той части
пещеры, где стоял незнакомец.
Этот человек покинул свою тенистую нишу, медленно и осторожно
проплывая вдоль дальней стены. Он, по крайней мере, не был заинтересован в
том, чтобы пройти Лабиринт. И добрался до места, которое было точно
напротив начала.
Выбора у меня не было - только продолжать свой путь, а тот уводил
меня изгибами и поворотами, скрыв от моих глаз этого человека. Я дошел до
следующего изъяна в Лабиринте и, пересекая его, ощутил, что разлом
заделан. При этом, кажется, послышалась очень тихая музыка. Сияние в
освещенной зоне как будто тоже усиливалось по мере того, как перетекало в
линии, оставляя позади меня отчетливый яркий след. Отставшему на несколько
переходов Юрту я прокричал еще один совет, хотя Юрт, следуя по своему
пути, иногда оказывался от меня на расстоянии вытянутой руки - можно было
бы дотронуться до него, будь у меня на то причины.
Теперь голубое пламя поднялось еще выше, достигнув середины бедра,
волосы у меня встали дыбом. Не торопясь, я несколько раз повернул. И
спросил сквозь потрескивание и музыку:
- Как дела, фракир?
Ответа не было.
Я сворачивал, продолжая идти через зону сильного сопротивления, и
вышел из нее, глядя на огненную стену темницы Корал в центре Лабиринта. Я
пошел вокруг нее и постепенно моему взору предстала противоположная
сторона Лабиринта.
Незнакомец стоял и ждал, высоко подняв воротник плаща. Сквозь
падавшую ему на лицо тень я сумел разглядеть, как он скалит зубы в
ухмылке. Он стоял в самой середине Лабиринта, наблюдая за моим
продвижением, явно поджидая меня, и это ошарашивало - но потом мне стало
ясно, что он прошел сюда через тот изъян в контуре, к которому я
направлялся, чтобы заделать.
- Придется тебе убраться с дороги, - крикнул я. - Мне нельзя ни
останавливаться, ни позволить тебе остановить меня.
Он не шелохнулся, а я вспомнил рассказ отца о поединке, который
произошел в настоящем Лабиринте. Я хлопнул по эфесу Грейсвандира.
- Я иду, - сообщил я.
Еще шаг - и языки бело-голубого пламени поднялись выше и осветили его
лицо. Это было мое собственное лицо.
- Нет, - сказал я.
- Да, - сказал он.
- Ты - последний логрусов призрак, который прислан противоборствовать
мне.
- Действительно, - ответил он.
Я сделал еще шаг.
- Но все-таки, - заметил я, - если ты - это я, каким был, проходя
Логрус, почему ты выступил против меня? Я еще не забыл, каким был в те дни
- "я" не взялся бы за такую работу.
Ухмылка исчезла.
- В этом смысле мы - разные люди, - заявил он. - Был, как я понимаю,
один-единственный путь к тому, чтобы все произошло должным образом: так
или иначе создать мою личность.
- Значит, ты - это я после лоботомии и с приказом убить.
- Не говори так, - ответил он. - Так получается неправильно, а то,
что я делаю, правильно. У нас даже одинаковых воспоминаний полно.
- Пропусти, поговорим позже. Логрус, по-моему, уже затрахался с
такими фокусами. Ты не хочешь убивать самого себя, я тоже. Вместе мы можем
выиграть эту игру, а в Отражении хватит места не только одному Мерлину.
Я замедлил было шаги, но тут мне пришлось шагнуть еще раз. Здесь
нельзя было позволить себе потерять темп.
Он поджал губы так, что они превратились в тонкую линию, и покачал
головой.
- Извини, - сказал он. - Я рожден, чтобы прожить один час - если не
убью тебя. А сделай я это, и твою жизнь отдадут мне.
Он обнажил меч.
- Сконструировали тебя или нет, но я знаю тебя лучше, чем ты думаешь,
- сказал я. - Вряд ли ты сделаешь это. Более того, я мог бы отменить твой
смертный приговор. Насчет вашего брата призраков я кой-чему выучился.
Он взмахнул мечом, похожим на тот, что был у меня давным-давно, и
чуть не достал меня острием.
- Извини, - повторил он.
Я вытащил Грейсвандир, чтобы парировать удар. Дурак я был бы, если бы
не сделал этого. Как знать, что Логрус сотворил с его головой. Мои мысли
переключились на те фехтовальные приемы, которым я обучился с тех пор, как
стал посвященным Логруса.
Да. Мне вспомнилась игра Бенедикта с Борелем. С тех пор я получил
несколько уроков итальянского стиля. Он допускает более размашистые, с
виду небрежные, ответные удары, зато достаешь противника с большего
расстояния. Грейсвандир рванулся вперед, отбил клинок моего двойника
наружу, и я сделал выпад. Он согнул запястье - французская "четверка", -
но я уже проскочил понизу: рука все еще вытянута, запястье прямое, - и
скользнул правой ногой вдоль линии, а край Грейсвандира тяжело ударился о
наружный край клинка моего противника. Я немедленно шагнул вперед левой
ногой, уводя его меч вниз и вбок, пока гарды не сцепились так, что он
выпал.
Потом левой рукой я ухватился за его левый локоть с внутренней
стороны приемом, которому в колледже меня научил приятель-военный. Немного
присев, я давил вниз. Потом крутанул бедрами против часовой стрелки. Мой
двойник потерял равновесие и упал слева от меня. Но этого нельзя было
допустить. Поэтому я позволил ему упасть еще на несколько дюймов,
передернул руку с его локтя на плечо и толкнул так, что он упал назад в
зону разлома.
Тут раздался крик и мимо пронеслась пылающая фигура.
- Нет! - завопил я, потянувшись ей вслед.
Но было поздно. Юрт сошел с линии, прыгнул и вонзил меч в моего
двойника, а его собственное тело в это время извивалось и пылало. Из раны
моего двойника тоже хлынуло пламя. Он безуспешно попытался встать и
свалился обратно.
- Не говори, что я так и не пригодился тебе, брат, - заявил Юрт, и
только потом превратился в смерч, поднявшийся к своду пещеры и исчезнувший
там.
Дотянуться и дотронуться до своего двойника я не мог, а несколькими
мгновениями позже мне уже этого не хотелось потому, что он быстро
превращался в живой факел.
Глядя вверх, он следил за живописным уходом Юрта. Потом он посмотрел
на меня и криво улыбнулся.
- Знаешь, он был прав, - сказал он и тоже исчез.
Чтобы преодолеть вялость, требовалось время, но вскоре я справился с
ней и продолжил ритуальный танец у огня. Я обошел кольцо еще раз, но ни
Юрта, ни моего двойника нигде не было видно, только скрещенные мечи
оставались там, где упали, поперек дороги. Проходя мимо, я пинком скинул
их с Лабиринта. К этому времени пламя доходило мне до пояса.
Вокруг кольца, назад, сначала... Время от времени, чтобы избежать
неверных шагов, я заглядывал в Камень, и кусок за куском штопал Лабиринт.
Свет переходил в линии и, не считая ослепительного сияния в середине,
Лабиринт все больше и больше напоминал тот, что мы держали дома, под
фундаментом замка.
Первая Вуаль принесла болезненные воспоминания о Дворе и об Эмбере. Я
стоял поодаль, дрожа, и видения минули. Вторая Вуаль смешала воспоминания
о Сан-Франциско с желанием. Следя за своим дыханием, я делал вид, что я -
только зритель. Языки пламени плясали возле моих плеч. Проходя арку за
аркой, изгиб за изгибом я подумал о том, что они похожи на бесконечные
ряды полумесяцев. Сопротивление росло, и, сражаясь с ним, я взмок от пота.
Но такое бывало и раньше. Лабиринт был не только вокруг, но и внутри меня
тоже.
Я шел, и добрался до места, где усилия становились все более
тщетными, позволяя выиграть все меньшее расстояние. Перед глазами
по-прежнему стоял тающий Юрт и лицо умирающего - мое лицо, а то, что было
понятно, что такой прилив видений из прошлого наведен Лабиринтом, не имело
ни малейшего значения. Я шел вперед, но они продолжали тревожить меня.
Приблизившись к Великой Кривой я осмотрелся и увидел, что Лабиринт
теперь полностью отремонтирован. Через все разломы к соединяющим линиям
перекинуты мостики, и весь он пылает, как застывшее на черном беззвездном
небе колесо фейерверка. Еще шаг...
Я похлопал по висевшему на груди теплому самоцвету. Теперь исходивший
от него ржаво-красный свет был ярче прежнего. Интересно, подумал я, можно
ли без труда вернуть его туда, где ему место. Еще миг...
Приподняв камень, я заглянул в него. Там я заканчивал обходить
Великое Закругление и продолжал шагать направо, сквозь стену пламени,
словно это не составляло никакого труда. Приняв это зрелище за совет, я
припомнил заведенный Давидом Штейнбергом порядок, который однажды принял
Дронна. Я понадеялся, что Лабиринт не собирается шутить со мной.
Только я принялся огибать Закругление, как языки пламени окутали меня
целиком. Темп замедлялся, хотя сил уходило все больше. Каждый шаг
отдавался во мне болью, и все ближе становилась Последняя Вуаль. Я
чувствовал, как весь превращаюсь в сгусток воли, словно все во мне
сосредоточилось на единственной цели. Еще шаг... Ощущение было таким,
будто, пригибая к земле, на меня давили тяжелые доспехи. Последние три
шага толкают на край отчаяния.
Еще...
Потом настал момент, когда само движение стало не так важно, как
усилия. Значение имели теперь не результаты, а попытки. Воля моя стала
пламенем, тело - дымом или тенью.
И еще...
В охватившем меня голубом свете оранжевые языки пламени окружавшие
Корал, превратились в серебристо-серые раскаленные иглы. Сквозь
потрескивание и постреливание опять донеслось что-то вроде музыки -
медленной, низкой; глубокий дрожащий звук был таким, словно Майкл Мур
играл на басе. Я попробовал уловить ритм, чтобы двигаться в нем. Мне
почему-то показалось, что это удалось, а может изменилось ощущение
времени, и следующие несколько шагов я будто тек, как вода.
А может быть, Лабиринт почувствовал, что в долгу передо мной и
отчасти облегчил мою участь. Этого я так и не узнал.
Я прошел сквозь Последнюю Вуаль и оказался один на один со стеной
пламени, которая вдруг опять стала оранжевой, но не остановился. В самом
сердце огня я еще раз затаил дыхание.
Там, в центре Лабиринта, лежала Корал, которая выглядела почти так
же, как во время нашей последней встречи - в медно-красной рубашке и
темно-зеленых бриджах, - но, простершись на своем толстом коричневом плаще
она, кажется, спала. Я опустился возле нее на колено и положил ей руку на
плечо. Она не шелохнулась. Я похлопал ее по щеке, убрав прядь рыжеватых
волос.
- Корал? - позвал я.
Ответа не было.
Я вернул руку ей на плечо и легонько потряс.
- Корал?
Она глубоко вздохнула, но не проснулась.
Я потряс посильнее.
- Корал, проснись.
Просунув руку ей под плечи, я немного приподнял ее. Она не открывала
глаз. На нее явно наложили какое-то заклятие. Вряд ли середина Лабиринта
подходящее место для того, чтоб вызвать Знак Логруса, если не хочешь
превратиться в золу. Поэтому я попробовал средство из книжек. Я нагнулся и
поцеловал ее. Она издала низкий звук, ресницы дрогнули, но Корал не
очнулась. Я попробовал еще раз. С тем же результатом.
- Что за дерьмо! - заметил я. Чтобы поработать над таким заклятием,
нужно было немного места для локтей, а еще - чтобы у меня был доступ к
орудиям моего ремесла и место, куда безнаказанно можно вызвать источник
своей силы.
Я приподнял Корал повыше и скомандовал Лабиринту перенести нас
обратно в Эмбер, в мои покои, где, тоже в трансе, лежала ее сестра, в
которую вселилась ти'га. Это постарался мой братец, чтобы защитить меня от
нее.
- Отнеси нас домой, - сказал я вслух, чтобы было убедительнее.
Ничего.
Тогда я изо всех сил представил себе Эмбер и сопроводил это еще одной
мысленной командой.
Мы не двинулись с места.
Я осторожно опустил Корал, выпрямился и там, где языки пламени были
послабее, выглянул в Лабиринт.
- Послушай, - сказал я, - я только что оказал тебе большую услугу.
Это стоило большого напряжения, да и риск был немалый. Теперь я хочу к
чертям собачьим выбраться отсюда и забрать эту леди с собой. Может,
сделаешь одолжение?
Языки пламени утихли, и после нескольких всплесков исчезли. В
потускневшем свете стало видно, что Камень вспыхивает, как лампочка вызова
на гостиничном коммутаторе. Я поднял его и заглянул внутрь.
Вряд ли я ожидал увидеть короткометражку из тех, на которые не
пускают детей, но там шло именно это.
- По-моему, это не тот канал, - сказал я. - Если у тебя есть
информация, давай. А нет, то мне надо домой, и все тут.
Все осталось по-прежнему, только вот я вдруг осознал, до чего две
фигурки на камне похожи на нас с Корал. Они занимались этим на плаще,
похоже, посреди Лабиринта - ни дать ни взять пикантный вариант старой
этикетки от соли, а если бы они могли посмотреть в Камень, который тот
парень хранил, повесив на шею...
- Хватит! - закричал я. - Это, мать твою, смешно! Тебе нужен
тантрический ритуал? Пошлю тебе профессионалов! Эта леди даже не
проснулась...
От Камня снова пошли вспышки, такие яркие, что глазам стало больно. Я
выронил его. Потом опустился на колени, сгреб Корал в охапку и встал.
- Не знаю, ходил кто-нибудь по тебе от конца к началу до меня, или
нет, - сказал я, - но, по-моему, должно получиться.
И шагнул в сторону Последней Вуали. Передо мной немедленно выросла
стена пламени. Отпрянув от нее, я споткнулся и упал на расстеленный плащ.
Корал я прижимал к себе, чтобы она не попала в огонь. Она упала на меня
сверху. Казалось, она вот-вот окончательно проснется.
Корал схватила меня за шею и вроде как потерлась носом о мою щеку.
Теперь она производила впечатление скорее дремлющей, чем спящей глубоким
сном. Думая об этом, я обнимал ее.
- Корал? - предпринял я еще одну попытку.
- М-м, - сказала она.
- Похоже, отсюда мы выберемся только, если займемся любовью.
- Я думала, ты никогда мне не предложишь, - пробормотала она, так и
не открывая глаз.
Развернув нас обоих на бок, так, чтобы можно было добраться до ее
медных пуговок, я говорил себе, что это уже не так напоминает некрофилию.
Пока я занимался застежкой, она пробормотала что-то еще, но в беседу это
не переросло. Тем не менее, ее тело не оставило без внимания мои
ухаживания, а наше неожиданное свидание, быстро обретая все обычные черты,
становилось слишком обыденным, чтобы представлять большой интерес для
искушенных. Но такой способ снимать заклятие был весьма оригинальным.
Может быть, у Лабиринта есть чувство юмора. Не знаю.
Огонь утих в тот самый момент, когда, так сказать, огонь утих. Корал
наконец открыла глаза.
- Похоже, на огненное кольцо это повлияло, - сказал я.
- Когда сон перестал быть сном? - спросила она.
- Хороший вопрос, - ответил я, - и ответить на него можете только вы.
- Вы только что спасли меня от чего-то?
- Проще всего выразиться так, - ответил я, а она, чуть отстранившись,
обшаривала взглядом пещеру. - Вы попросили Лабиринт отослать вас туда, где
вам и надлежит быть, и видите, до чего дошло?
- Оттрахали, - ответила она.
- Именно.
Мы отодвинулись друг от друга и привели одежду в порядок.
- Недурной способ познакомиться получше... - начал я, и тут земля
задрожала так сильно, что вся пещера затряслась.
- И, верно, наше время здесь вышло, - заметил я, когда нас, тряхнув,
прижало друг к другу, отчего пришло успокоение, если не сказать - чувство
взаимной поддержки.
Миг - и трясти перестало, а Лабиринт вдруг засиял - такого сверкания
и блеска до сих пор мне ни разу не приходилось видеть. Я потряс головой. Я
протер глаза. Что-то не так, хотя с виду все как надо. Потом массивная,
обитая железом дверь отворилась - внутрь! - и я сообразил, что мы
вернулись в Эмбер, в настоящий Эмбер. К порогу по-прежнему вела светящаяся
тропинка, но она быстро исчезала, там стояла маленькая фигурка. Я не успел
даже прищуриться на свет из коридора, как ощутил знакомую потерю
ориентации - и мы оказались в моей спальне.
- Найда! - вскрикнула Корал, увидев лежащую на постели фигуру.
- Не совсем, - сказал я. - То есть тело-то ее, а дух, управляющий им,
нет.
- Не понимаю.
Мои мысли занимало, кто же собрался войти в окрестности Лабиринта.
Вдобавок, от меня осталась только груда мышц, терзаемых болью, визжащих
нервов и прочих прелестей, имя которым - усталость. Я пересек спальню и
подошел к столу, где так и стояла бутылка вина, что открыли для Ясры - как
давно это было? Отыскав для нас два чистых бокала, я наполнил их. И
передал один Корал.
- Не так давно твоя сестра была очень больна, так?
- Да, - ответила она.
Я сделал большой глоток.
- Она была при смерти. Тогда ее телом завладела ти'га. Это такой
демон. Ведь Найде к тому времени тело уже было не нужно.
- Как это?
- Ну... я считаю, что на самом деле она умерла.
Корал пристально взглянула мне в глаза. Бог весть, что она там
искала, но не нашла, и вместо того отпила глоток.
- Я понимала - что-то не так, - сказала она. - С тех пор, как Найда
заболела, она стала совсем непохожа на себя.
- Стала противной? Подлой?
- Наоборот, куда приятнее. Найда всегда была сукой.
- Вы не ладили?
- До недавних пор. Ей не больно, нет?
- Нет, она просто спит. На нее наложено заклятие.
- Почему ты не освободишь ее? Не похоже, чтобы она была очень опасна.
- Сейчас, думаю, нет. То есть на самом деле совсем наоборот, - сказал
я. - Скоро мы освободим ее. Хотя снимать заклятие придется моему брату
Мандору. Это он постарался.
- Мандору? Я не так уж много знаю о тебе... и о твоей семье... да?
- Не-а, - сказал я, - и наоборот. Послушай, я даже не знаю, какой
сегодня день. - Я пересек комнату и выглянул в окно. Было светло, но из-за
туч нельзя было понять, который час. - Тебе надо прямо сейчас кое-что
сделать. Иди к отцу, пусть он знает, что с тобой все в порядке. Скажи, что
заблудилась в пещерах, или не туда свернула в Коридоре Зеркал и выскочила
в другую реальность. Да что угодно, лишь бы избежать дипломатического
инцидента. О'кей?
Она допила и кивнула. Потом посмотрела на меня, покраснела и отвела
глаза.
- Мы еще увидимся до моего отъезда?
Я протянул руку и похлопал Корал по плечу. Разобраться бы в своих
чувствах... Потом сообразил, что так не годится, шагнул вперед и обнял ее.
- Ты же знаешь, - сказал я, гладя ее по голове.
- Спасибо, что показал мне город.
- Придется посмотреть его еще разок, - сказал я, - вот только станет
потише.
- Угу.
Мы направились к дверям.
- Хочу поскорее увидеть тебя, - сказала она.
- Силы быстро иссякают, - сообщил я, открывая перед ней дверь. - Я
ведь прошел ад - и вернулся.
Корал тронула мою щеку.
- Бедный Мерлин, - сказала она. - Выспись как следует.
Я последним глотком прикончил вино и достал Козыри. Мне хотелось
поступить именно так, как она советовала, но на первом месте были вещи
неизбежные. Я пролистал Колоду, вытащил карту Колеса-призрака и посмотрел
на нее.
Как только мое желание оформилось и стало чуть холоднее, передо мной
почти немедленно возникло Колесо-призрак красным кольцом крутясь в
воздухе.
- Э-э... привет, папа, - заявило оно. - Никак не мог понять, куда ты
забрался. Я вернулся потом еще раз, проверить, тебя не оказалось и, как я
ни вертел отражения, вернуть тебя не сумел. Кто бы мог подумать, что ты
просто вернулся домой. Я...
- Потом, - сказал я. - Мне некогда. Быстро перенеси меня в пещеру
Лабиринта.
- Лучше сначала я тебе кое-что расскажу.
- Что?
- Сила, которая последовала за тобой в Замок... та, от которой я
прятал тебя в пещере...
- Да?
- Тебя искал сам Лабиринт.
- До меня дошло, - сказал я, - но потом. Мы с ним повздорили, а
теперь вроде как наладили отношения. Неси меня туда прямо сейчас. Это
важно.
- Сэр, я его боюсь.
- Значит, донесешь меня, докуда смеешь, и будешь держаться в стороне.
Надо кое-что проверить.
- Ладно. Иди сюда.
Я шагнул вперед. Призрак поднялся в воздух, развернулся на девяносто
градусов, быстро падая, охватил кольцом мою голову, плечи, торс и исчез
под ногами. Тут свет погас, а я немедленно призвал логрусово зрение. И
увидел, что стою в проходе перед большой дверью, ведущей в пещеру
Лабиринта.
- Призрак? - тихо позвал я.
Ответа не было.
Я двинулся вперед, свернул за угол, подошел к двери и нагнулся к ней.
Ее так и не заперли, и от моего толчка она подалась. Фракир дернулся на
запястье.
- ФРАКИР? - спросил я.
Он тоже не отзывался.
- ГОЛОС ПОТЕРЯЛИ, МИСТЕР?
Он дважды дернулся. Я погладил его.
Дверь передо мной отворялась. Я не сомневался, что Лабиринт светится
ярче. Но это соображение быстро было отброшено. В середине Лабиринта,
спиной ко мне, воздев руки стояла темноволосая женщина. Я чуть не
выкрикнул имя, на которое, по-моему, она бы отозвалась, но женщина исчезла
раньше, чем сработали голосовые связки. Я тяжело прислонился к стене.
- Я и в самом деле как выжатый лимон, - выговорил я вслух. - Ты
издевался надо мной, а сколько раз моя жизнь оказывалась в опасности по
твоей милости? Ты заставил меня удовлетворить твое желание подглядывать за
эротическими сценами. А потом, как получил последнее, что тебе было нужно,
как засветился чуть поярче, так выкинул меня пинком. Догадываюсь, что
власть предержащие боги - или что там такое - не должны говорить
"спасибо", или "извини", или "иди к черту", когда перестают кого-то
использовать. И уж конечно, никакой нужды оправдываться передо мной ты не
испытываешь. Ладно, я - не мальчик для битья. Я против того, чтобы вы с
Логрусом перебрасывались мной в своей игре, не знаю уж, в какой.
Понравилось бы тебе, вскрой я себе вену, чтобы ты плавал в крови?
На моей стороне Лабиринта тут же произошло огромное сгущение энергии.
Передо мной с сильным шипением воздвигся столб синего пламени, который
ширился, обретая черты ни женщины, ни мужчины, а существа, наделенного
невероятной, нечеловеческой красотой. Пришлось загородить глаза.
- Ты не понимаешь, - раздался из ревущего пламени голос.
- Понимаю. Вот почему я здесь.
- Твои старания замечены.
- Рад слышать.
- Иначе с ситуацией было не справиться.
- Что же, ты доволен, как я справился с ней?
- Да.
- Не за что.
- Ты дерзишь, Мерлин.
- Мне сейчас так хорошо, что терять нечего. Я слишком устал, устал,
как черт. Нет сил волноваться, что ты со мной сделаешь. Вот я и пришел
сказать тебе, что, по-моему, ты мне здорово обязан. Все.
И повернулся к нему спиной.
- Даже Оберон не смел так обращаться ко мне, - сказал он.
Я пожал плечами и шагнул к двери. И только моя нога коснулась земли,
как я снова очутился в своих покоях.
Я еще раз пожал плечами, потом сходил и плеснул в лицо воды.
физически, а уж потом занимайся этим.
Я не останавливался. Стоило мне теперь оторвать ногу от земли, как
раздавалось тихое потрескивание.
- Я заблужусь в пещерах, если рискну.
- Тогда иди за мной.
- Лабиринт уничтожит меня.
- Он обещал не делать этого.
Юрт хрипло захохотал.
- И ты поверил?
- Если он хочет, чтобы работа была сделана как следует, выбора у него
нет.
Я добрался до первого разрыва. Быстрый взгляд на Камень, и стало
ясно, где должна проходить линия. С некоторым трепетом я сделал первый шаг
за видимый контур. Потом еще один. И еще. Когда я, наконец, пересек
провал, то хотел оглянуться. Но вместо того дождался, чтобы обзор мне
обеспечил естественный изгиб пути. Тогда стало видно, что вся линия, по
которой я прошел, засветилась как в настоящем Лабиринте. Она, казалось,
поглощала разлитое там сияние, так, что промежуток возле нее делался все
темнее. Юрт уже был у ее начала.
Он поймал мой взгляд.
- Не знаю, Мерлин. - сказал он. - Просто не знаю.
- У того Юрта, которого я знал, никогда бы не хватило духу рискнуть,
сообщил я ему.
- У меня тоже.
- Ты сам сказал, что наша мать прошла Лабиринт. Ты унаследовал ее
гены, вот в чем твое преимущество. Что за черт! Если я ошибаюсь, с тобой
будет покончено раньше, чем ты узнаешь об этом.
Я сделал еще шаг. Юрт невесело рассмеялся.
Потом он сказал:
- Какого дьявола, - и ступил на Лабиринт.
- Эй, я все еще жив, - позвал он меня. - Что теперь?
- Иди, иди, - сказал я. - Следуй за мной. Не останавливайся и не
сходи с линии - или все ставки будут проиграны.
Тут дорога опять свернула, я тоже, и Юрт исчез из вида. Продолжая
идти, я почувствовал боль в правой лодыжке - должно быть, из-за того,
сколько пришлось прошагать и какой подъем преодолеть. С каждым шагом боль
делалась все сильнее. Пекло здорово, скоро терпеть станет очень трудно. Не
порвал ли я ненароком связку? Или...
Конечно. Теперь я учуял запах горящей кожи.
Я сунул руку в голенище сапога и вытащил хаосский кинжал. От него шел
жар. Сказывалась близость Лабиринта. Больше нельзя было держать его при
себе.
Размахнувшись, я швырнул клинок через весь Лабиринт в ту сторону,
куда смотрел, к двери. Машинально я проследил за ним. Там, куда он
полетел, в тени что-то шевельнулось. Наблюдая за мной, на той стороне
Лабиринта, стоял какой-то человек. Кинжал ударился в стену и упал на пол.
Раздался смешок. Он сделал внезапное движение - и, описывая дугу, кинжал
полетел над Лабиринтом обратно ко мне.
Он упал справа от меня. Только он коснулся Лабиринта, как его, плюясь
и шипя, поглотил фонтан голубого пламени, поднявшийся чуть ли не выше моей
головы. Я увернулся и, хотя знал, что надолго кинжал мне вреда не
причинит, замедлил шаг, но не остановился. Передо мной очутилась длинная
фронтальная арка и идти стало трудно.
- Не сходи с линии, - заорал я Юрту. - Пусть такие штучки тебя не
тревожат.
- Понятно, - сказал он. - Что это за тип?
- Будь я проклят, если знаю.
Я с трудом проталкивался вперед. Теперь огненное кольцо было не так
далеко. Интересно, что бы подумала ти'га о моем нынешнем затруднительном
положении. За очередным поворотом мне открылся значительный кусок
пройденного пути. Он равномерно светился, по нему энергично вышагивал Юрт,
двигаясь так же, как я; языки пламени были ему уже по щиколотку, мне же
они доходили до колен. Краешком глаза я заметил движение в той части
пещеры, где стоял незнакомец.
Этот человек покинул свою тенистую нишу, медленно и осторожно
проплывая вдоль дальней стены. Он, по крайней мере, не был заинтересован в
том, чтобы пройти Лабиринт. И добрался до места, которое было точно
напротив начала.
Выбора у меня не было - только продолжать свой путь, а тот уводил
меня изгибами и поворотами, скрыв от моих глаз этого человека. Я дошел до
следующего изъяна в Лабиринте и, пересекая его, ощутил, что разлом
заделан. При этом, кажется, послышалась очень тихая музыка. Сияние в
освещенной зоне как будто тоже усиливалось по мере того, как перетекало в
линии, оставляя позади меня отчетливый яркий след. Отставшему на несколько
переходов Юрту я прокричал еще один совет, хотя Юрт, следуя по своему
пути, иногда оказывался от меня на расстоянии вытянутой руки - можно было
бы дотронуться до него, будь у меня на то причины.
Теперь голубое пламя поднялось еще выше, достигнув середины бедра,
волосы у меня встали дыбом. Не торопясь, я несколько раз повернул. И
спросил сквозь потрескивание и музыку:
- Как дела, фракир?
Ответа не было.
Я сворачивал, продолжая идти через зону сильного сопротивления, и
вышел из нее, глядя на огненную стену темницы Корал в центре Лабиринта. Я
пошел вокруг нее и постепенно моему взору предстала противоположная
сторона Лабиринта.
Незнакомец стоял и ждал, высоко подняв воротник плаща. Сквозь
падавшую ему на лицо тень я сумел разглядеть, как он скалит зубы в
ухмылке. Он стоял в самой середине Лабиринта, наблюдая за моим
продвижением, явно поджидая меня, и это ошарашивало - но потом мне стало
ясно, что он прошел сюда через тот изъян в контуре, к которому я
направлялся, чтобы заделать.
- Придется тебе убраться с дороги, - крикнул я. - Мне нельзя ни
останавливаться, ни позволить тебе остановить меня.
Он не шелохнулся, а я вспомнил рассказ отца о поединке, который
произошел в настоящем Лабиринте. Я хлопнул по эфесу Грейсвандира.
- Я иду, - сообщил я.
Еще шаг - и языки бело-голубого пламени поднялись выше и осветили его
лицо. Это было мое собственное лицо.
- Нет, - сказал я.
- Да, - сказал он.
- Ты - последний логрусов призрак, который прислан противоборствовать
мне.
- Действительно, - ответил он.
Я сделал еще шаг.
- Но все-таки, - заметил я, - если ты - это я, каким был, проходя
Логрус, почему ты выступил против меня? Я еще не забыл, каким был в те дни
- "я" не взялся бы за такую работу.
Ухмылка исчезла.
- В этом смысле мы - разные люди, - заявил он. - Был, как я понимаю,
один-единственный путь к тому, чтобы все произошло должным образом: так
или иначе создать мою личность.
- Значит, ты - это я после лоботомии и с приказом убить.
- Не говори так, - ответил он. - Так получается неправильно, а то,
что я делаю, правильно. У нас даже одинаковых воспоминаний полно.
- Пропусти, поговорим позже. Логрус, по-моему, уже затрахался с
такими фокусами. Ты не хочешь убивать самого себя, я тоже. Вместе мы можем
выиграть эту игру, а в Отражении хватит места не только одному Мерлину.
Я замедлил было шаги, но тут мне пришлось шагнуть еще раз. Здесь
нельзя было позволить себе потерять темп.
Он поджал губы так, что они превратились в тонкую линию, и покачал
головой.
- Извини, - сказал он. - Я рожден, чтобы прожить один час - если не
убью тебя. А сделай я это, и твою жизнь отдадут мне.
Он обнажил меч.
- Сконструировали тебя или нет, но я знаю тебя лучше, чем ты думаешь,
- сказал я. - Вряд ли ты сделаешь это. Более того, я мог бы отменить твой
смертный приговор. Насчет вашего брата призраков я кой-чему выучился.
Он взмахнул мечом, похожим на тот, что был у меня давным-давно, и
чуть не достал меня острием.
- Извини, - повторил он.
Я вытащил Грейсвандир, чтобы парировать удар. Дурак я был бы, если бы
не сделал этого. Как знать, что Логрус сотворил с его головой. Мои мысли
переключились на те фехтовальные приемы, которым я обучился с тех пор, как
стал посвященным Логруса.
Да. Мне вспомнилась игра Бенедикта с Борелем. С тех пор я получил
несколько уроков итальянского стиля. Он допускает более размашистые, с
виду небрежные, ответные удары, зато достаешь противника с большего
расстояния. Грейсвандир рванулся вперед, отбил клинок моего двойника
наружу, и я сделал выпад. Он согнул запястье - французская "четверка", -
но я уже проскочил понизу: рука все еще вытянута, запястье прямое, - и
скользнул правой ногой вдоль линии, а край Грейсвандира тяжело ударился о
наружный край клинка моего противника. Я немедленно шагнул вперед левой
ногой, уводя его меч вниз и вбок, пока гарды не сцепились так, что он
выпал.
Потом левой рукой я ухватился за его левый локоть с внутренней
стороны приемом, которому в колледже меня научил приятель-военный. Немного
присев, я давил вниз. Потом крутанул бедрами против часовой стрелки. Мой
двойник потерял равновесие и упал слева от меня. Но этого нельзя было
допустить. Поэтому я позволил ему упасть еще на несколько дюймов,
передернул руку с его локтя на плечо и толкнул так, что он упал назад в
зону разлома.
Тут раздался крик и мимо пронеслась пылающая фигура.
- Нет! - завопил я, потянувшись ей вслед.
Но было поздно. Юрт сошел с линии, прыгнул и вонзил меч в моего
двойника, а его собственное тело в это время извивалось и пылало. Из раны
моего двойника тоже хлынуло пламя. Он безуспешно попытался встать и
свалился обратно.
- Не говори, что я так и не пригодился тебе, брат, - заявил Юрт, и
только потом превратился в смерч, поднявшийся к своду пещеры и исчезнувший
там.
Дотянуться и дотронуться до своего двойника я не мог, а несколькими
мгновениями позже мне уже этого не хотелось потому, что он быстро
превращался в живой факел.
Глядя вверх, он следил за живописным уходом Юрта. Потом он посмотрел
на меня и криво улыбнулся.
- Знаешь, он был прав, - сказал он и тоже исчез.
Чтобы преодолеть вялость, требовалось время, но вскоре я справился с
ней и продолжил ритуальный танец у огня. Я обошел кольцо еще раз, но ни
Юрта, ни моего двойника нигде не было видно, только скрещенные мечи
оставались там, где упали, поперек дороги. Проходя мимо, я пинком скинул
их с Лабиринта. К этому времени пламя доходило мне до пояса.
Вокруг кольца, назад, сначала... Время от времени, чтобы избежать
неверных шагов, я заглядывал в Камень, и кусок за куском штопал Лабиринт.
Свет переходил в линии и, не считая ослепительного сияния в середине,
Лабиринт все больше и больше напоминал тот, что мы держали дома, под
фундаментом замка.
Первая Вуаль принесла болезненные воспоминания о Дворе и об Эмбере. Я
стоял поодаль, дрожа, и видения минули. Вторая Вуаль смешала воспоминания
о Сан-Франциско с желанием. Следя за своим дыханием, я делал вид, что я -
только зритель. Языки пламени плясали возле моих плеч. Проходя арку за
аркой, изгиб за изгибом я подумал о том, что они похожи на бесконечные
ряды полумесяцев. Сопротивление росло, и, сражаясь с ним, я взмок от пота.
Но такое бывало и раньше. Лабиринт был не только вокруг, но и внутри меня
тоже.
Я шел, и добрался до места, где усилия становились все более
тщетными, позволяя выиграть все меньшее расстояние. Перед глазами
по-прежнему стоял тающий Юрт и лицо умирающего - мое лицо, а то, что было
понятно, что такой прилив видений из прошлого наведен Лабиринтом, не имело
ни малейшего значения. Я шел вперед, но они продолжали тревожить меня.
Приблизившись к Великой Кривой я осмотрелся и увидел, что Лабиринт
теперь полностью отремонтирован. Через все разломы к соединяющим линиям
перекинуты мостики, и весь он пылает, как застывшее на черном беззвездном
небе колесо фейерверка. Еще шаг...
Я похлопал по висевшему на груди теплому самоцвету. Теперь исходивший
от него ржаво-красный свет был ярче прежнего. Интересно, подумал я, можно
ли без труда вернуть его туда, где ему место. Еще миг...
Приподняв камень, я заглянул в него. Там я заканчивал обходить
Великое Закругление и продолжал шагать направо, сквозь стену пламени,
словно это не составляло никакого труда. Приняв это зрелище за совет, я
припомнил заведенный Давидом Штейнбергом порядок, который однажды принял
Дронна. Я понадеялся, что Лабиринт не собирается шутить со мной.
Только я принялся огибать Закругление, как языки пламени окутали меня
целиком. Темп замедлялся, хотя сил уходило все больше. Каждый шаг
отдавался во мне болью, и все ближе становилась Последняя Вуаль. Я
чувствовал, как весь превращаюсь в сгусток воли, словно все во мне
сосредоточилось на единственной цели. Еще шаг... Ощущение было таким,
будто, пригибая к земле, на меня давили тяжелые доспехи. Последние три
шага толкают на край отчаяния.
Еще...
Потом настал момент, когда само движение стало не так важно, как
усилия. Значение имели теперь не результаты, а попытки. Воля моя стала
пламенем, тело - дымом или тенью.
И еще...
В охватившем меня голубом свете оранжевые языки пламени окружавшие
Корал, превратились в серебристо-серые раскаленные иглы. Сквозь
потрескивание и постреливание опять донеслось что-то вроде музыки -
медленной, низкой; глубокий дрожащий звук был таким, словно Майкл Мур
играл на басе. Я попробовал уловить ритм, чтобы двигаться в нем. Мне
почему-то показалось, что это удалось, а может изменилось ощущение
времени, и следующие несколько шагов я будто тек, как вода.
А может быть, Лабиринт почувствовал, что в долгу передо мной и
отчасти облегчил мою участь. Этого я так и не узнал.
Я прошел сквозь Последнюю Вуаль и оказался один на один со стеной
пламени, которая вдруг опять стала оранжевой, но не остановился. В самом
сердце огня я еще раз затаил дыхание.
Там, в центре Лабиринта, лежала Корал, которая выглядела почти так
же, как во время нашей последней встречи - в медно-красной рубашке и
темно-зеленых бриджах, - но, простершись на своем толстом коричневом плаще
она, кажется, спала. Я опустился возле нее на колено и положил ей руку на
плечо. Она не шелохнулась. Я похлопал ее по щеке, убрав прядь рыжеватых
волос.
- Корал? - позвал я.
Ответа не было.
Я вернул руку ей на плечо и легонько потряс.
- Корал?
Она глубоко вздохнула, но не проснулась.
Я потряс посильнее.
- Корал, проснись.
Просунув руку ей под плечи, я немного приподнял ее. Она не открывала
глаз. На нее явно наложили какое-то заклятие. Вряд ли середина Лабиринта
подходящее место для того, чтоб вызвать Знак Логруса, если не хочешь
превратиться в золу. Поэтому я попробовал средство из книжек. Я нагнулся и
поцеловал ее. Она издала низкий звук, ресницы дрогнули, но Корал не
очнулась. Я попробовал еще раз. С тем же результатом.
- Что за дерьмо! - заметил я. Чтобы поработать над таким заклятием,
нужно было немного места для локтей, а еще - чтобы у меня был доступ к
орудиям моего ремесла и место, куда безнаказанно можно вызвать источник
своей силы.
Я приподнял Корал повыше и скомандовал Лабиринту перенести нас
обратно в Эмбер, в мои покои, где, тоже в трансе, лежала ее сестра, в
которую вселилась ти'га. Это постарался мой братец, чтобы защитить меня от
нее.
- Отнеси нас домой, - сказал я вслух, чтобы было убедительнее.
Ничего.
Тогда я изо всех сил представил себе Эмбер и сопроводил это еще одной
мысленной командой.
Мы не двинулись с места.
Я осторожно опустил Корал, выпрямился и там, где языки пламени были
послабее, выглянул в Лабиринт.
- Послушай, - сказал я, - я только что оказал тебе большую услугу.
Это стоило большого напряжения, да и риск был немалый. Теперь я хочу к
чертям собачьим выбраться отсюда и забрать эту леди с собой. Может,
сделаешь одолжение?
Языки пламени утихли, и после нескольких всплесков исчезли. В
потускневшем свете стало видно, что Камень вспыхивает, как лампочка вызова
на гостиничном коммутаторе. Я поднял его и заглянул внутрь.
Вряд ли я ожидал увидеть короткометражку из тех, на которые не
пускают детей, но там шло именно это.
- По-моему, это не тот канал, - сказал я. - Если у тебя есть
информация, давай. А нет, то мне надо домой, и все тут.
Все осталось по-прежнему, только вот я вдруг осознал, до чего две
фигурки на камне похожи на нас с Корал. Они занимались этим на плаще,
похоже, посреди Лабиринта - ни дать ни взять пикантный вариант старой
этикетки от соли, а если бы они могли посмотреть в Камень, который тот
парень хранил, повесив на шею...
- Хватит! - закричал я. - Это, мать твою, смешно! Тебе нужен
тантрический ритуал? Пошлю тебе профессионалов! Эта леди даже не
проснулась...
От Камня снова пошли вспышки, такие яркие, что глазам стало больно. Я
выронил его. Потом опустился на колени, сгреб Корал в охапку и встал.
- Не знаю, ходил кто-нибудь по тебе от конца к началу до меня, или
нет, - сказал я, - но, по-моему, должно получиться.
И шагнул в сторону Последней Вуали. Передо мной немедленно выросла
стена пламени. Отпрянув от нее, я споткнулся и упал на расстеленный плащ.
Корал я прижимал к себе, чтобы она не попала в огонь. Она упала на меня
сверху. Казалось, она вот-вот окончательно проснется.
Корал схватила меня за шею и вроде как потерлась носом о мою щеку.
Теперь она производила впечатление скорее дремлющей, чем спящей глубоким
сном. Думая об этом, я обнимал ее.
- Корал? - предпринял я еще одну попытку.
- М-м, - сказала она.
- Похоже, отсюда мы выберемся только, если займемся любовью.
- Я думала, ты никогда мне не предложишь, - пробормотала она, так и
не открывая глаз.
Развернув нас обоих на бок, так, чтобы можно было добраться до ее
медных пуговок, я говорил себе, что это уже не так напоминает некрофилию.
Пока я занимался застежкой, она пробормотала что-то еще, но в беседу это
не переросло. Тем не менее, ее тело не оставило без внимания мои
ухаживания, а наше неожиданное свидание, быстро обретая все обычные черты,
становилось слишком обыденным, чтобы представлять большой интерес для
искушенных. Но такой способ снимать заклятие был весьма оригинальным.
Может быть, у Лабиринта есть чувство юмора. Не знаю.
Огонь утих в тот самый момент, когда, так сказать, огонь утих. Корал
наконец открыла глаза.
- Похоже, на огненное кольцо это повлияло, - сказал я.
- Когда сон перестал быть сном? - спросила она.
- Хороший вопрос, - ответил я, - и ответить на него можете только вы.
- Вы только что спасли меня от чего-то?
- Проще всего выразиться так, - ответил я, а она, чуть отстранившись,
обшаривала взглядом пещеру. - Вы попросили Лабиринт отослать вас туда, где
вам и надлежит быть, и видите, до чего дошло?
- Оттрахали, - ответила она.
- Именно.
Мы отодвинулись друг от друга и привели одежду в порядок.
- Недурной способ познакомиться получше... - начал я, и тут земля
задрожала так сильно, что вся пещера затряслась.
- И, верно, наше время здесь вышло, - заметил я, когда нас, тряхнув,
прижало друг к другу, отчего пришло успокоение, если не сказать - чувство
взаимной поддержки.
Миг - и трясти перестало, а Лабиринт вдруг засиял - такого сверкания
и блеска до сих пор мне ни разу не приходилось видеть. Я потряс головой. Я
протер глаза. Что-то не так, хотя с виду все как надо. Потом массивная,
обитая железом дверь отворилась - внутрь! - и я сообразил, что мы
вернулись в Эмбер, в настоящий Эмбер. К порогу по-прежнему вела светящаяся
тропинка, но она быстро исчезала, там стояла маленькая фигурка. Я не успел
даже прищуриться на свет из коридора, как ощутил знакомую потерю
ориентации - и мы оказались в моей спальне.
- Найда! - вскрикнула Корал, увидев лежащую на постели фигуру.
- Не совсем, - сказал я. - То есть тело-то ее, а дух, управляющий им,
нет.
- Не понимаю.
Мои мысли занимало, кто же собрался войти в окрестности Лабиринта.
Вдобавок, от меня осталась только груда мышц, терзаемых болью, визжащих
нервов и прочих прелестей, имя которым - усталость. Я пересек спальню и
подошел к столу, где так и стояла бутылка вина, что открыли для Ясры - как
давно это было? Отыскав для нас два чистых бокала, я наполнил их. И
передал один Корал.
- Не так давно твоя сестра была очень больна, так?
- Да, - ответила она.
Я сделал большой глоток.
- Она была при смерти. Тогда ее телом завладела ти'га. Это такой
демон. Ведь Найде к тому времени тело уже было не нужно.
- Как это?
- Ну... я считаю, что на самом деле она умерла.
Корал пристально взглянула мне в глаза. Бог весть, что она там
искала, но не нашла, и вместо того отпила глоток.
- Я понимала - что-то не так, - сказала она. - С тех пор, как Найда
заболела, она стала совсем непохожа на себя.
- Стала противной? Подлой?
- Наоборот, куда приятнее. Найда всегда была сукой.
- Вы не ладили?
- До недавних пор. Ей не больно, нет?
- Нет, она просто спит. На нее наложено заклятие.
- Почему ты не освободишь ее? Не похоже, чтобы она была очень опасна.
- Сейчас, думаю, нет. То есть на самом деле совсем наоборот, - сказал
я. - Скоро мы освободим ее. Хотя снимать заклятие придется моему брату
Мандору. Это он постарался.
- Мандору? Я не так уж много знаю о тебе... и о твоей семье... да?
- Не-а, - сказал я, - и наоборот. Послушай, я даже не знаю, какой
сегодня день. - Я пересек комнату и выглянул в окно. Было светло, но из-за
туч нельзя было понять, который час. - Тебе надо прямо сейчас кое-что
сделать. Иди к отцу, пусть он знает, что с тобой все в порядке. Скажи, что
заблудилась в пещерах, или не туда свернула в Коридоре Зеркал и выскочила
в другую реальность. Да что угодно, лишь бы избежать дипломатического
инцидента. О'кей?
Она допила и кивнула. Потом посмотрела на меня, покраснела и отвела
глаза.
- Мы еще увидимся до моего отъезда?
Я протянул руку и похлопал Корал по плечу. Разобраться бы в своих
чувствах... Потом сообразил, что так не годится, шагнул вперед и обнял ее.
- Ты же знаешь, - сказал я, гладя ее по голове.
- Спасибо, что показал мне город.
- Придется посмотреть его еще разок, - сказал я, - вот только станет
потише.
- Угу.
Мы направились к дверям.
- Хочу поскорее увидеть тебя, - сказала она.
- Силы быстро иссякают, - сообщил я, открывая перед ней дверь. - Я
ведь прошел ад - и вернулся.
Корал тронула мою щеку.
- Бедный Мерлин, - сказала она. - Выспись как следует.
Я последним глотком прикончил вино и достал Козыри. Мне хотелось
поступить именно так, как она советовала, но на первом месте были вещи
неизбежные. Я пролистал Колоду, вытащил карту Колеса-призрака и посмотрел
на нее.
Как только мое желание оформилось и стало чуть холоднее, передо мной
почти немедленно возникло Колесо-призрак красным кольцом крутясь в
воздухе.
- Э-э... привет, папа, - заявило оно. - Никак не мог понять, куда ты
забрался. Я вернулся потом еще раз, проверить, тебя не оказалось и, как я
ни вертел отражения, вернуть тебя не сумел. Кто бы мог подумать, что ты
просто вернулся домой. Я...
- Потом, - сказал я. - Мне некогда. Быстро перенеси меня в пещеру
Лабиринта.
- Лучше сначала я тебе кое-что расскажу.
- Что?
- Сила, которая последовала за тобой в Замок... та, от которой я
прятал тебя в пещере...
- Да?
- Тебя искал сам Лабиринт.
- До меня дошло, - сказал я, - но потом. Мы с ним повздорили, а
теперь вроде как наладили отношения. Неси меня туда прямо сейчас. Это
важно.
- Сэр, я его боюсь.
- Значит, донесешь меня, докуда смеешь, и будешь держаться в стороне.
Надо кое-что проверить.
- Ладно. Иди сюда.
Я шагнул вперед. Призрак поднялся в воздух, развернулся на девяносто
градусов, быстро падая, охватил кольцом мою голову, плечи, торс и исчез
под ногами. Тут свет погас, а я немедленно призвал логрусово зрение. И
увидел, что стою в проходе перед большой дверью, ведущей в пещеру
Лабиринта.
- Призрак? - тихо позвал я.
Ответа не было.
Я двинулся вперед, свернул за угол, подошел к двери и нагнулся к ней.
Ее так и не заперли, и от моего толчка она подалась. Фракир дернулся на
запястье.
- ФРАКИР? - спросил я.
Он тоже не отзывался.
- ГОЛОС ПОТЕРЯЛИ, МИСТЕР?
Он дважды дернулся. Я погладил его.
Дверь передо мной отворялась. Я не сомневался, что Лабиринт светится
ярче. Но это соображение быстро было отброшено. В середине Лабиринта,
спиной ко мне, воздев руки стояла темноволосая женщина. Я чуть не
выкрикнул имя, на которое, по-моему, она бы отозвалась, но женщина исчезла
раньше, чем сработали голосовые связки. Я тяжело прислонился к стене.
- Я и в самом деле как выжатый лимон, - выговорил я вслух. - Ты
издевался надо мной, а сколько раз моя жизнь оказывалась в опасности по
твоей милости? Ты заставил меня удовлетворить твое желание подглядывать за
эротическими сценами. А потом, как получил последнее, что тебе было нужно,
как засветился чуть поярче, так выкинул меня пинком. Догадываюсь, что
власть предержащие боги - или что там такое - не должны говорить
"спасибо", или "извини", или "иди к черту", когда перестают кого-то
использовать. И уж конечно, никакой нужды оправдываться передо мной ты не
испытываешь. Ладно, я - не мальчик для битья. Я против того, чтобы вы с
Логрусом перебрасывались мной в своей игре, не знаю уж, в какой.
Понравилось бы тебе, вскрой я себе вену, чтобы ты плавал в крови?
На моей стороне Лабиринта тут же произошло огромное сгущение энергии.
Передо мной с сильным шипением воздвигся столб синего пламени, который
ширился, обретая черты ни женщины, ни мужчины, а существа, наделенного
невероятной, нечеловеческой красотой. Пришлось загородить глаза.
- Ты не понимаешь, - раздался из ревущего пламени голос.
- Понимаю. Вот почему я здесь.
- Твои старания замечены.
- Рад слышать.
- Иначе с ситуацией было не справиться.
- Что же, ты доволен, как я справился с ней?
- Да.
- Не за что.
- Ты дерзишь, Мерлин.
- Мне сейчас так хорошо, что терять нечего. Я слишком устал, устал,
как черт. Нет сил волноваться, что ты со мной сделаешь. Вот я и пришел
сказать тебе, что, по-моему, ты мне здорово обязан. Все.
И повернулся к нему спиной.
- Даже Оберон не смел так обращаться ко мне, - сказал он.
Я пожал плечами и шагнул к двери. И только моя нога коснулась земли,
как я снова очутился в своих покоях.
Я еще раз пожал плечами, потом сходил и плеснул в лицо воды.