Дорант (тихо Журдену). Что вы, помилуйте! Это было бы очень невежливо с вашей стороны; напротив, вам следует так держать себя, как будто вы здесь решительно ни при чем… (Громко.) Господин Журден говорит, маркиза, что он в восторге, видя вас у себя…
Доримена. Я очень польщена!
Журден (тихо Доранту). Как я вам обязан, сударь, за то, что вы сказали ей!
Дорант (тихо Журдену). А чего мне стоило убедить ее принять ваше приглашение!..
Журден (тихо Доранту). Не знаю уж, как и благодарить вас!
Дорант. Он говорит, маркиза, что, по его мнению, вы прелестнейшая женщина в мире…
Доримена. Это очень любезно!
Журден. Если насчет любезности, сударыня, так это про вас надо сказать…
Дорант. А что же обед?..
ЯВЛЕНИЕ ДВАДЦАТОЕ
ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ
ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ
ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ
ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ
ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ
ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ
ЯВЛЕНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ
ЯВЛЕНИЕ ТРИНАДЦАТОЕ
ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
Доримена. Я очень польщена!
Журден (тихо Доранту). Как я вам обязан, сударь, за то, что вы сказали ей!
Дорант (тихо Журдену). А чего мне стоило убедить ее принять ваше приглашение!..
Журден (тихо Доранту). Не знаю уж, как и благодарить вас!
Дорант. Он говорит, маркиза, что, по его мнению, вы прелестнейшая женщина в мире…
Доримена. Это очень любезно!
Журден. Если насчет любезности, сударыня, так это про вас надо сказать…
Дорант. А что же обед?..
ЯВЛЕНИЕ ДВАДЦАТОЕ
Те же, слуга.
Слуга (Журдену). Все готово, сударь…
Дорант. Сядемте за стол! Музыкантов сюда!
ТРЕТИЙ ВЫХОД БАЛЕТА
Шесть поваров танцуют; потом приносят стол, покрытый множеством блюд.
Слуга (Журдену). Все готово, сударь…
Дорант. Сядемте за стол! Музыкантов сюда!
ТРЕТИЙ ВЫХОД БАЛЕТА
Шесть поваров танцуют; потом приносят стол, покрытый множеством блюд.
ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Журден, Доримена, Дорант, три певца, слуги.
Доримена. Какой роскошный обед! Не правда ли, Дорант?
Журден. Вы изволите шутить, сударыня… Таким ли обедом желал бы я угостить вас!
Дорант. Господин Журден прав, маркиза, и я очень благодарен ему за то радушие, с каким он вас принимает… Обед не достоин вас, совершенно верно. Он заказан мною; но так как я по этой части плохой знаток, то вы найдете здесь немало упущений. Вот если бы за это взялся кто-нибудь из наших друзей, например Дамис, тогда действительно получилось бы нечто образцовое по изысканности и по изобретательности. Он сам не преминул бы так расписать каждое кушанье, что вы должны были бы преклониться перед его знанием и умением… Чего-чего не наговорил бы он вам и о румяном, со всех сторон поджаренном хлебе, который так нежно хрустит на зубах; и о маслянистом вине с чуть-чуть заметной терпкостью; и о бараньей лопатке с петрушкой; и о телячьем окороке, белом, мягком, – сливки да и только; и о куропатках с каким-то необыкновенным запахом; и, наконец, – это слава и гордость – о крепком мясном бульоне, а еще больше – о молодой, жирной индейке, обложенной голубятами и убранной луком пополам с цикорием! Но я чистосердечно сознаюсь в своем невежестве и говорю то же, что и господин Журден: не таким обедом следовало бы угостить вас…
Доримена. Вы видите, как я ем; надеюсь, этого с вас довольно?..
Журден. Ах, что за прелестные ручки!
Доримена. Ручки самые обыкновенные, господин Журден. Вероятно, вы хотели похвалить перстень – он очень хорош, правда?
Журден. Похвалить перстень?! Боже меня сохрани, сударыня! Это было бы очень невежливо с моей стороны… Да и ничего в нем особенного нет!..
Доримена. У вас очень требовательный вкус…
Журден. Вы слишком добры…
Дорант (сделав знак Журдену). Дайте вина господину Журдену и этим господам: они будут любезны спеть нам застольную песню.
Доримена. К хорошему обеду музыка – превосходная приправа… Как меня здесь угощают, однако!
Журден. Сударыня, это…
Дорант. Господин Журден, внимание! Мы услышим от этих господ вещи, несравненно более приятные, чем все наши разговоры…
Первый и второй певцы (вместе, со стаканами в руках)
Журден. Я вижу среди нас, сударыня, нечто еще более прекрасное…
Доримена. О, да какой же вы любезник, господин Журден! Вот уж никак не думала!
Дорант. Как, маркиза?!. За кого же вы принимаете господина Журдена?..
Журден. Пусть маркиза принимает меня за того, кем бы я хотел для нее быть…
Доримена. Этого еще недоставало!
Дорант (Доримене). Вы его не знаете…
Доримена. О, это уж слишком!
Журден. От маркизы зависит узнать меня…
Дорант. За словом в карман не полезет, будьте уверены… Но вы не замечаете, маркиза, что господин Журден подбирает все кусочки, до которых вы дотронулись?..
Доримена. Господин Журден восхищает меня!
Журден. Если бы я мог восхитить ваше сердце, я был бы…
Доримена. Какой роскошный обед! Не правда ли, Дорант?
Журден. Вы изволите шутить, сударыня… Таким ли обедом желал бы я угостить вас!
Дорант. Господин Журден прав, маркиза, и я очень благодарен ему за то радушие, с каким он вас принимает… Обед не достоин вас, совершенно верно. Он заказан мною; но так как я по этой части плохой знаток, то вы найдете здесь немало упущений. Вот если бы за это взялся кто-нибудь из наших друзей, например Дамис, тогда действительно получилось бы нечто образцовое по изысканности и по изобретательности. Он сам не преминул бы так расписать каждое кушанье, что вы должны были бы преклониться перед его знанием и умением… Чего-чего не наговорил бы он вам и о румяном, со всех сторон поджаренном хлебе, который так нежно хрустит на зубах; и о маслянистом вине с чуть-чуть заметной терпкостью; и о бараньей лопатке с петрушкой; и о телячьем окороке, белом, мягком, – сливки да и только; и о куропатках с каким-то необыкновенным запахом; и, наконец, – это слава и гордость – о крепком мясном бульоне, а еще больше – о молодой, жирной индейке, обложенной голубятами и убранной луком пополам с цикорием! Но я чистосердечно сознаюсь в своем невежестве и говорю то же, что и господин Журден: не таким обедом следовало бы угостить вас…
Доримена. Вы видите, как я ем; надеюсь, этого с вас довольно?..
Журден. Ах, что за прелестные ручки!
Доримена. Ручки самые обыкновенные, господин Журден. Вероятно, вы хотели похвалить перстень – он очень хорош, правда?
Журден. Похвалить перстень?! Боже меня сохрани, сударыня! Это было бы очень невежливо с моей стороны… Да и ничего в нем особенного нет!..
Доримена. У вас очень требовательный вкус…
Журден. Вы слишком добры…
Дорант (сделав знак Журдену). Дайте вина господину Журдену и этим господам: они будут любезны спеть нам застольную песню.
Доримена. К хорошему обеду музыка – превосходная приправа… Как меня здесь угощают, однако!
Журден. Сударыня, это…
Дорант. Господин Журден, внимание! Мы услышим от этих господ вещи, несравненно более приятные, чем все наши разговоры…
Первый и второй певцы (вместе, со стаканами в руках)
Второй и третий певцы (вместе)
Мы за тобой, Фелис, – один глоток лишь сделай!
Вино, как золото, сверкает в ручке белой:
Зачем тебе с ним враждовать?
Обоих вас любя, я вас не разделяю —
И клятвою скрепить союз наш предлагаю,
Чтоб жизнь взаимно услаждать…
Чуть губки омочи – вино уже вкуснее,
А губки сочные тогда еще сочнее:
Ах, мне с тобой не совладать!
В обоих вас я хмель и негу почерпаю —
И клятвою скрепить союз наш предлагаю,
Чтоб жизнь взаимно услаждать…
Все три певца (вместе)
Будем пить, друзья, – поверьте,
Время нас не ждет!
Будем пить, доколе смерти
Не настал черед!..
Не оглянемся, как жизни
Оборвется нить…
А уж нам на нашей тризне
Не придется пить…
Пусть разумники из кожи
Лезут и кричат:
Всех их доводов дороже
Нам бутылок ряд.
Ни богатством, ни почетом
Счастья не купить:
Там лишь места нет заботам,
Где умеют пить…
Доримена. Не думаю, чтобы можно было спеть лучше… Прекрасно!
Эй, слуга, наливай —
Наливай, не зевай!
Наливай, то и знай,
Чтоб текло через край!
Журден. Я вижу среди нас, сударыня, нечто еще более прекрасное…
Доримена. О, да какой же вы любезник, господин Журден! Вот уж никак не думала!
Дорант. Как, маркиза?!. За кого же вы принимаете господина Журдена?..
Журден. Пусть маркиза принимает меня за того, кем бы я хотел для нее быть…
Доримена. Этого еще недоставало!
Дорант (Доримене). Вы его не знаете…
Доримена. О, это уж слишком!
Журден. От маркизы зависит узнать меня…
Дорант. За словом в карман не полезет, будьте уверены… Но вы не замечаете, маркиза, что господин Журден подбирает все кусочки, до которых вы дотронулись?..
Доримена. Господин Журден восхищает меня!
Журден. Если бы я мог восхитить ваше сердце, я был бы…
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Те же, г-жа Журден.
Г-жа Журден. А… мир честной компании! Не ждали меня, дело ясное… Так вот для чего, муженек любезный, ты так усердно выпроваживал меня к сестре обедать! Там театр готовят – здесь пиршество идет, словно на свадьбе!.. Мотай нажитое добро, мотай! Угощай разных барынь, устраивай для них комедии да балеты, а законную жену гони из дому!..
Дорант. Что вы говорите, сударыня! И как могло прийти вам в голову, что ваш супруг мотает свое добро, угощая маркизу?! Маркиза в гостях у меня, прошу понять, а ваш супруг одолжил мне только помещение… Надо быть осторожнее в суждениях и выражениях!..
Журден. Вот тебе, дуре, и натянули нос! Это граф угощает маркизу, понимаешь? Он мне сделал честь, приняв от меня помещение и меня самого пригласил…
Г-жа Журден. Ври больше! Знаю я, в чем дело!
Дорант. Вам изменяет зрение, сударыня, – перемените очки…
Г-жа Журден. На что мне ваши очки – я и без них хорошо вижу! Давно уж у меня душа не на месте, – рассудком я не обижена… Стыдно вам, знатному барину, путаться с моим мужем и потакать его глупостям! А уж с вашей стороны, сударыня, и вовсе нечестно расстраивать семью и позволять женатому человеку ухаживать за собой!
Доримена. Что же это такое?.. Очень вам благодарна, Дорант, за все то, что мне пришлось выслушать!..
Дорант (спеша за уходящей Дорименой). Маркиза, полноте! Куда вы, маркиза?..
Журден. Маркиза… Граф, извинитесь за меня перед маркизой, верните ее!
Г-жа Журден. А… мир честной компании! Не ждали меня, дело ясное… Так вот для чего, муженек любезный, ты так усердно выпроваживал меня к сестре обедать! Там театр готовят – здесь пиршество идет, словно на свадьбе!.. Мотай нажитое добро, мотай! Угощай разных барынь, устраивай для них комедии да балеты, а законную жену гони из дому!..
Дорант. Что вы говорите, сударыня! И как могло прийти вам в голову, что ваш супруг мотает свое добро, угощая маркизу?! Маркиза в гостях у меня, прошу понять, а ваш супруг одолжил мне только помещение… Надо быть осторожнее в суждениях и выражениях!..
Журден. Вот тебе, дуре, и натянули нос! Это граф угощает маркизу, понимаешь? Он мне сделал честь, приняв от меня помещение и меня самого пригласил…
Г-жа Журден. Ври больше! Знаю я, в чем дело!
Дорант. Вам изменяет зрение, сударыня, – перемените очки…
Г-жа Журден. На что мне ваши очки – я и без них хорошо вижу! Давно уж у меня душа не на месте, – рассудком я не обижена… Стыдно вам, знатному барину, путаться с моим мужем и потакать его глупостям! А уж с вашей стороны, сударыня, и вовсе нечестно расстраивать семью и позволять женатому человеку ухаживать за собой!
Доримена. Что же это такое?.. Очень вам благодарна, Дорант, за все то, что мне пришлось выслушать!..
Дорант (спеша за уходящей Дорименой). Маркиза, полноте! Куда вы, маркиза?..
Журден. Маркиза… Граф, извинитесь за меня перед маркизой, верните ее!
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Журден, г-жа Журден, слуги.
Журден. Ах ты грубиянка, что ты наделала! На весь свет опозорила меня и выгнала таких знатных господ!
Г-жа Журден. Очень нужна мне их знатность!
Журден. Вот перебью о твою голову все тарелки, так иначе заговоришь, подлая!..
Слуги уносят стол.
Г-жа Журден (уходя). Не боюсь я тебя! Я свои права защищаю и уверена, что все жены будут на моей стороне!..
Журден. Не ушла бы, плохо бы тебе пришлось!..
Журден. Ах ты грубиянка, что ты наделала! На весь свет опозорила меня и выгнала таких знатных господ!
Г-жа Журден. Очень нужна мне их знатность!
Журден. Вот перебью о твою голову все тарелки, так иначе заговоришь, подлая!..
Слуги уносят стол.
Г-жа Журден (уходя). Не боюсь я тебя! Я свои права защищаю и уверена, что все жены будут на моей стороне!..
Журден. Не ушла бы, плохо бы тебе пришлось!..
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Журден (один). Нужно же было ей возвратиться! А я только что разошелся, и чего бы я тут ни наговорил… Это что еще такое?..
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
Журден, Ковьель (переодетый).
Ковьель. Имею честь кланяться, сударь… Вы, кажется, меня не узнаёте?..
Журден. Нет, сударь.
Ковьель (показывая рукой на фут от пола). А я знал вас, когда вы были еще вот этаким…
Журден. Меня?
Ковьель. Да. Вы были восхитительным ребенком: все женщины только тем и занимались, что наперерыв нянчили и целовали вас…
Журден. Целовали?
Ковьель. Да. Я был в большой дружбе с вашим покойным батюшкой…
Журден. С моим покойным батюшкой?
Ковьель. Да. Настоящий был дворянин!
Журден. Как вы сказали?
Ковьель. Настоящий, говорю, был дворянин!
Журден. Мой батюшка?
Ковьель. Да.
Журден. Так вы хорошо его знали?
Ковьель. Прекрасно знал.
Журден. И знали именно дворянином?
Ковьель. Именно.
Журден. Поди ж ты! Вот и верь людям после этого!
Ковьель. А что?
Журден. Да как же! Находятся дураки, которые утверждают, что мой отец был купцом…
Ковьель. Купцом? Ваш отец?!. Что за клевета! Никогда он купцом не был!.. Он просто знал толк в сукнах и других тканях и, как человек необыкновенно обязательный, услужливый, сначала скупал их, а потом продавал добрым знакомым…
Журден. Чрезвычайно рад познакомиться с вами, если вы согласитесь подтвердить это при случае…
Ковьель. Хоть перед целым светом!
Журден. Весьма благодарен! Что же вам, собственно, от меня угодно?
Ковьель. После того как я познакомился и сошелся с вашим покойным батюшкой, настоящим дворянином, повторяю, мне пришлось исколесить весь белый свет.
Журден. Весь белый свет?!.
Ковьель. Да.
Журден. А далеко от нас до этого белого света, я думаю?..
Ковьель. Очень далеко. Я вернулся из путешествия всего четыре дня назад; а так как я принимаю близко к сердцу все, что касается вас, то и явился с очень приятною новостью…
Журден. С какой же?
Ковьель. Вы, конечно, знаете, что в Париже гостит сын турецкого султана?
Журден. Признаюсь, не слыхал…
Ковьель. Что вы! Да он живет здесь так роскошно и открыто и принят везде с таким почетом, что о нем только и говорят…
Журден. Не слыхал, представьте!
Ковьель. Самое же важное – это то, что он влюблен в вашу дочь…
Журден. Сын турецкого султана?!
Ковьель. Да, и хочет стать вашим зятем…
Журден. Моим зятем? Сын турецкого султана?
Ковьель. Вашим зятем… сын турецкого султана… Я с ним виделся, и он мне сказал в разговоре, по-турецки разумеется, – я хорошо знаю этот язык: «Аксиам крок солер онш алла мустаф гиделум аманахем варакини уссере карбулат?» – то есть: «Видел ли ты прекрасную молодую особу, дочь господина Журдена, парижского дворянина?»
Журден. Так про меня и сказал?!.
Ковьель. Да. А когда я ответил, что видел, вас же самих знаю отлично, он и признался: «Ах, говорит, марабаба сахем!» – то есть: «Ах, до чего я в нее влюблен!»
Журден. «Марабаба сахем» значит «до чего я в нее влюблен»?
Ковьель. Да.
Журден. Вот хорошо, что вы мне это сказали! Мне бы и в голову не пришло, что «марабаба сахем» значит «до чего я в нее влюблен»! Что за удивительный язык!
Ковьель. Это верно… Знаете вы, например, что значит «какаракамушен»?
Журден. «Какаракамушен»?!. Нет.
Ковьель. Это значит «моя душенька».
Журден. «Какаракамушен» значит «моя душенька»?..
Ковьель. Да.
Журден. Удивительно! «Какаракамушен» – «моя душенька»! Всю жизнь думай – не догадаешься! Удивительно!
Ковьель. В конце же концов он поручил мне просить руки вашей дочери; но для того чтобы тесть был достоин зятя, вы должны быть возведены в сан мамамуши – это очень высокий сан в Турции…
Журден. Мамамуши?..
Ковьель. Да, мамамуши. По-нашему – паладин… А паладинами назывались в древности… эти самые… паладины. Высокое звание, выше его нет; вы будете на равной ноге со всеми царственными особами…
Журден. Это такая честь, такая честь… Сын турецкого султана! Будьте добры, проводите меня к нему, чтобы я мог лично выразить ему мою глубокую благодарность.
Ковьель. Зачем?!. Сейчас он сам сюда пожалует…
Журден. Сам сюда пожалует?..
Ковьель. Да, и со всей церемонией, какая при этом требуется…
Журден. Я просто опомниться не могу, до того все это быстро!
Ковьель. Где любовь, там и нетерпение!
Журден. Одно меня смущает, и очень смущает: моя дочь – большая упрямица; она бредит неким Клеонтом и клянется, что ни за кого другого не выйдет замуж…
Ковьель. Пусть только она увидит сына турецкого султана: тогда другое заговорит… К тому же – удивительное совпадение! – сын турецкого султана несколько похож на этого Клеонта; мне его как-то показывали… Таким образом, любовь к одному легко может перейти на другого – и тогда… Постойте! Кажется, это он… Да-да…
Ковьель. Имею честь кланяться, сударь… Вы, кажется, меня не узнаёте?..
Журден. Нет, сударь.
Ковьель (показывая рукой на фут от пола). А я знал вас, когда вы были еще вот этаким…
Журден. Меня?
Ковьель. Да. Вы были восхитительным ребенком: все женщины только тем и занимались, что наперерыв нянчили и целовали вас…
Журден. Целовали?
Ковьель. Да. Я был в большой дружбе с вашим покойным батюшкой…
Журден. С моим покойным батюшкой?
Ковьель. Да. Настоящий был дворянин!
Журден. Как вы сказали?
Ковьель. Настоящий, говорю, был дворянин!
Журден. Мой батюшка?
Ковьель. Да.
Журден. Так вы хорошо его знали?
Ковьель. Прекрасно знал.
Журден. И знали именно дворянином?
Ковьель. Именно.
Журден. Поди ж ты! Вот и верь людям после этого!
Ковьель. А что?
Журден. Да как же! Находятся дураки, которые утверждают, что мой отец был купцом…
Ковьель. Купцом? Ваш отец?!. Что за клевета! Никогда он купцом не был!.. Он просто знал толк в сукнах и других тканях и, как человек необыкновенно обязательный, услужливый, сначала скупал их, а потом продавал добрым знакомым…
Журден. Чрезвычайно рад познакомиться с вами, если вы согласитесь подтвердить это при случае…
Ковьель. Хоть перед целым светом!
Журден. Весьма благодарен! Что же вам, собственно, от меня угодно?
Ковьель. После того как я познакомился и сошелся с вашим покойным батюшкой, настоящим дворянином, повторяю, мне пришлось исколесить весь белый свет.
Журден. Весь белый свет?!.
Ковьель. Да.
Журден. А далеко от нас до этого белого света, я думаю?..
Ковьель. Очень далеко. Я вернулся из путешествия всего четыре дня назад; а так как я принимаю близко к сердцу все, что касается вас, то и явился с очень приятною новостью…
Журден. С какой же?
Ковьель. Вы, конечно, знаете, что в Париже гостит сын турецкого султана?
Журден. Признаюсь, не слыхал…
Ковьель. Что вы! Да он живет здесь так роскошно и открыто и принят везде с таким почетом, что о нем только и говорят…
Журден. Не слыхал, представьте!
Ковьель. Самое же важное – это то, что он влюблен в вашу дочь…
Журден. Сын турецкого султана?!
Ковьель. Да, и хочет стать вашим зятем…
Журден. Моим зятем? Сын турецкого султана?
Ковьель. Вашим зятем… сын турецкого султана… Я с ним виделся, и он мне сказал в разговоре, по-турецки разумеется, – я хорошо знаю этот язык: «Аксиам крок солер онш алла мустаф гиделум аманахем варакини уссере карбулат?» – то есть: «Видел ли ты прекрасную молодую особу, дочь господина Журдена, парижского дворянина?»
Журден. Так про меня и сказал?!.
Ковьель. Да. А когда я ответил, что видел, вас же самих знаю отлично, он и признался: «Ах, говорит, марабаба сахем!» – то есть: «Ах, до чего я в нее влюблен!»
Журден. «Марабаба сахем» значит «до чего я в нее влюблен»?
Ковьель. Да.
Журден. Вот хорошо, что вы мне это сказали! Мне бы и в голову не пришло, что «марабаба сахем» значит «до чего я в нее влюблен»! Что за удивительный язык!
Ковьель. Это верно… Знаете вы, например, что значит «какаракамушен»?
Журден. «Какаракамушен»?!. Нет.
Ковьель. Это значит «моя душенька».
Журден. «Какаракамушен» значит «моя душенька»?..
Ковьель. Да.
Журден. Удивительно! «Какаракамушен» – «моя душенька»! Всю жизнь думай – не догадаешься! Удивительно!
Ковьель. В конце же концов он поручил мне просить руки вашей дочери; но для того чтобы тесть был достоин зятя, вы должны быть возведены в сан мамамуши – это очень высокий сан в Турции…
Журден. Мамамуши?..
Ковьель. Да, мамамуши. По-нашему – паладин… А паладинами назывались в древности… эти самые… паладины. Высокое звание, выше его нет; вы будете на равной ноге со всеми царственными особами…
Журден. Это такая честь, такая честь… Сын турецкого султана! Будьте добры, проводите меня к нему, чтобы я мог лично выразить ему мою глубокую благодарность.
Ковьель. Зачем?!. Сейчас он сам сюда пожалует…
Журден. Сам сюда пожалует?..
Ковьель. Да, и со всей церемонией, какая при этом требуется…
Журден. Я просто опомниться не могу, до того все это быстро!
Ковьель. Где любовь, там и нетерпение!
Журден. Одно меня смущает, и очень смущает: моя дочь – большая упрямица; она бредит неким Клеонтом и клянется, что ни за кого другого не выйдет замуж…
Ковьель. Пусть только она увидит сына турецкого султана: тогда другое заговорит… К тому же – удивительное совпадение! – сын турецкого султана несколько похож на этого Клеонта; мне его как-то показывали… Таким образом, любовь к одному легко может перейти на другого – и тогда… Постойте! Кажется, это он… Да-да…
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ
Те же, Клеонт (переодетый турком), три пажа (с его верхним платьем).
Клеонт. Абусахим оки бораф, Джиурдина, саламалеки.
Ковьель (Журдену). Это значит: «Господин Журден, пусть ваше сердце круглый год будет подобно цветущему розовому кусту». Так обыкновенно выражаются в Турции, когда хотят быть любезными…
Журден. Я покорнейший слуга его турецкого высочества…
Ковьель. Коригар камбото устин мораф.
Клеонт. Устин йок катамалеки базум база алла моран.
Ковьель. Он говорит: «Да ниспошлет вам небо силу льва и мудрость змеи».
Журден. Его высочество слишком милостивы ко мне… Я желаю ему всех земных благ!
Ковьель. Осса банамен садок бабалли оракаф урам.
Клеонт. Бель-мен.
Ковьель. Он просит вас сейчас же пойти вместе с ним приготовиться к церемонии; ему желательно как можно скорей увидеть вашу дочь и вступить с нею в брак…
Журден. И это он столько наговорил в двух словах?..
Ковьель. Да: уж таков турецкий язык… Идите же, идите!
Журден, Клеонт и пажи уходят.
Клеонт. Абусахим оки бораф, Джиурдина, саламалеки.
Ковьель (Журдену). Это значит: «Господин Журден, пусть ваше сердце круглый год будет подобно цветущему розовому кусту». Так обыкновенно выражаются в Турции, когда хотят быть любезными…
Журден. Я покорнейший слуга его турецкого высочества…
Ковьель. Коригар камбото устин мораф.
Клеонт. Устин йок катамалеки базум база алла моран.
Ковьель. Он говорит: «Да ниспошлет вам небо силу льва и мудрость змеи».
Журден. Его высочество слишком милостивы ко мне… Я желаю ему всех земных благ!
Ковьель. Осса банамен садок бабалли оракаф урам.
Клеонт. Бель-мен.
Ковьель. Он просит вас сейчас же пойти вместе с ним приготовиться к церемонии; ему желательно как можно скорей увидеть вашу дочь и вступить с нею в брак…
Журден. И это он столько наговорил в двух словах?..
Ковьель. Да: уж таков турецкий язык… Идите же, идите!
Журден, Клеонт и пажи уходят.
ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ
Ковьель (один). Ха-ха-ха! Вот потеха-то, право! Экий олух! Выучи он свою роль наизусть – и то не сыграл бы ее лучше! Ха-ха-ха!
ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ
Ковьель и Дорант.
Ковьель. Убедительно прошу вас, сударь, помогите нам в нашей затее…
Дорант. Это ты, Ковьель?.. Вот ни за что не узнал бы тебя! Что это тебе вздумалось нарядиться?
Ковьель. Увидите! Ха-ха-ха!
Дорант. Чему ты смеешься?
Ковьель. Да уж очень смешно, сударь…
Дорант. Что ж такое?
Ковьель. Мы придумали, сударь, как заставить господина Журдена выдать свою дочь за моего барина; только уж как вы ни ломайте голову – вам не догадаться, в чем дело…
Дорант. В чем дело, я не знаю; но знаю, что из него выйдет прок, раз ты в нем участвуешь!
Ковьель. Да ведь вам этот осел достаточно известен!
Дорант. Объясни мне все-таки, что ты затеял?..
Ковьель. Будьте добры, отойдите в сторону: надо очистить место… Сейчас вы кое-что увидите, а остальное я вам доскажу…
Ковьель. Убедительно прошу вас, сударь, помогите нам в нашей затее…
Дорант. Это ты, Ковьель?.. Вот ни за что не узнал бы тебя! Что это тебе вздумалось нарядиться?
Ковьель. Увидите! Ха-ха-ха!
Дорант. Чему ты смеешься?
Ковьель. Да уж очень смешно, сударь…
Дорант. Что ж такое?
Ковьель. Мы придумали, сударь, как заставить господина Журдена выдать свою дочь за моего барина; только уж как вы ни ломайте голову – вам не догадаться, в чем дело…
Дорант. В чем дело, я не знаю; но знаю, что из него выйдет прок, раз ты в нем участвуешь!
Ковьель. Да ведь вам этот осел достаточно известен!
Дорант. Объясни мне все-таки, что ты затеял?..
Ковьель. Будьте добры, отойдите в сторону: надо очистить место… Сейчас вы кое-что увидите, а остальное я вам доскажу…
ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ
ТУРЕЦКАЯ ЦЕРЕМОНИЯ
Муфтий, дервиши, турки, помощники муфтия, поющие и пляшущие.ПЕРВЫЙ ВЫХОД БАЛЕТА
Шесть турок выходят с важностью, попарно, под музыку. Они несут три ковра, которые приподнимают очень высоко, после того как протанцевали несколько фигур. Поющие турки проходят под этими коврами и выстраиваются по обеим сторонам сцены. Муфтий, сопровождаемый дервишами, заключает шествие. Турки расстилают ковры по полу и бросаются поверх их на колени. Муфтий и дервиши остаются среди них на ногах, и, в то время как муфтий, гримасничая, кривляясь и не произнося ни одного слова, призывает Магомета, турки-помощники простираются ниц, припевая «Алла», и воздевают руки к небу, припевая «Алла»; по окончании же заклинания встают, припевая «Алла-эк-бер», а два дервиша уходят за Журденом.
ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ
Муфтий, дервиши, турки, поющие и пляшущие, Журден, одетый по-турецки, с бритой головой, без чалмы и сабли.
Муфтий (Журдену).
Муфтий (Журдену).
Два дервиша уводят Журдена.
Се ти сабир,
Ти респондир;
Се нон сабир,
Тацир, тацир…
Ми стар Муфти;
Ти кви стар ти?
Нон интендир;
Тацир, тацир…
ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ
Муфтий, дервиши, турки, поющие и пляшущие.
Муфтий
Муфтий. Цвинглиста?
Турки. Йок.
Муфтий. Коффита?
Турки. Йок.
Муфтий. Гуссита? Мориста? Фрониста?
Турки. Йок, йок, йок.
Муфтий. Йок, йок, йок. Стар пагана?
Турки. Йок.
Муфтий. Лютерана?
Турки. Йок.
Муфтий. Пуритана?
Турки. Йок.
Муфтий. Брамина? Моффина? Цурина?
Турки. Йок, йок, йок.
Муфтий. Йок, йок, йок. Махаметана? Махаметана?
Турки. Хи валла. Хи валла.
Муфтий. Комо камара? Комо камара?
Турки. Джиурдина, Джиурдина.
Муфтий (прыгая). Джиурдина, Джиурдина.
Турки. Джиурдина, Джиурдина.
Муфтий
Муфтий (приплясывая и подпрыгивая). Ха-ла-ба, ба-ла-шу, ба-ла-ба, ба-ла-да.
Турки. Ха-ла-ба, ба-ла-шу, ба-ла-ба, ба-ла-да.
Муфтий
Турки. Йок.
Диче, турке, кви стар квиста?
Анабатиста? Анабатиста?
Муфтий. Цвинглиста?
Турки. Йок.
Муфтий. Коффита?
Турки. Йок.
Муфтий. Гуссита? Мориста? Фрониста?
Турки. Йок, йок, йок.
Муфтий. Йок, йок, йок. Стар пагана?
Турки. Йок.
Муфтий. Лютерана?
Турки. Йок.
Муфтий. Пуритана?
Турки. Йок.
Муфтий. Брамина? Моффина? Цурина?
Турки. Йок, йок, йок.
Муфтий. Йок, йок, йок. Махаметана? Махаметана?
Турки. Хи валла. Хи валла.
Муфтий. Комо камара? Комо камара?
Турки. Джиурдина, Джиурдина.
Муфтий (прыгая). Джиурдина, Джиурдина.
Турки. Джиурдина, Джиурдина.
Муфтий
(Обращается к туркам.)
Махамета, пер Джиурдина;
Ми прегар сера э матина.
Волер фар ун паладина
Де Джиурдина, де Джиурдина.
Дар турбанта э дар скорина
Кон галера е бригантина
Пер деффендер Палестина
Махамета, пер Джиурдина
Ми прегар сера э матина.
Турки. Хи валла. Хи валла.
Стар бон турка Джиурдина?
Муфтий (приплясывая и подпрыгивая). Ха-ла-ба, ба-ла-шу, ба-ла-ба, ба-ла-да.
Турки. Ха-ла-ба, ба-ла-шу, ба-ла-ба, ба-ла-да.
ЯВЛЕНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ
Турки, поющие и пляшущие.
ВТОРОЙ ВЫХОД БАЛЕТА
ЯВЛЕНИЕ ТРИНАДЦАТОЕ
Муфтий, дервиши, Журден, турки, поющие и пляшущие.
Муфтий возвращается в парадной чалме огромных размеров, утыканной зажженными свечами в пять-шесть рядов; его сопровождают два дервиша в остроконечных шапках, также украшенных. Два других дервиша вводят Журдена и ставят его на колени; при этом руки его упираются в пол, а спина, на которую кладут Алькоран, служит муфтию пюпитром. Муфтий повторяет шутовское заклинание, хмуря брови, ударяя время от времени по Алькорану и стремительно переворачивая листы; потом, подняв глаза к небу, он громко вскрикивает: «Гу». В продолжение этого заклинания турки-помощники, то сгибаясь, то выпрямляясь, также поют: «Гу-гу-гу».
Журден (после того как с его спины сняли Алькоран). Уф!
Муфтий (Журдену) Ти нон стар фурба?
Турки Но, но, но.
Муфтий Но стар форфанта?
Турки Но, но, но.
Муфтий (туркам) Донар турбанта?
Турки
Муфтий (вручая Журдену саблю)
Муфтий
Муфтий
Муфтий возвращается в парадной чалме огромных размеров, утыканной зажженными свечами в пять-шесть рядов; его сопровождают два дервиша в остроконечных шапках, также украшенных. Два других дервиша вводят Журдена и ставят его на колени; при этом руки его упираются в пол, а спина, на которую кладут Алькоран, служит муфтию пюпитром. Муфтий повторяет шутовское заклинание, хмуря брови, ударяя время от времени по Алькорану и стремительно переворачивая листы; потом, подняв глаза к небу, он громко вскрикивает: «Гу». В продолжение этого заклинания турки-помощники, то сгибаясь, то выпрямляясь, также поют: «Гу-гу-гу».
Журден (после того как с его спины сняли Алькоран). Уф!
Муфтий (Журдену) Ти нон стар фурба?
Турки Но, но, но.
Муфтий Но стар форфанта?
Турки Но, но, но.
Муфтий (туркам) Донар турбанта?
Турки
Ти нон стар фурба?
Но, но, но.
Но стар форфанта?
Но, но, но.
Донар турбанта.
ТРЕТИЙ ВЫХОД БАЛЕТА
Пляшущие турки под музыку надевают на Журдена чалму.Муфтий (вручая Журдену саблю)
Турки (с саблями в руках)
Ти стар нобиле, ннон стар фаббола:
Пильяр шьябола.
Ти стар нобиле, нон стар фаббола:
Пильяр шьябола.
ЧЕТВЕРТЫЙ ВЫХОД БАЛЕТА
Пляшущие турки бьют Журдена саблями плашмя и в такт.Муфтий
Турки
Дара, дара,
Бастонара.
Дара, дара,
Бастонара.
ПЯТЫЙ ВЫХОД БАЛЕТА
Пляшущие турки бьют Журдена в такт палками.Муфтий
Турки
Нон тенер онта,
Квеста стар л'ултима аффронта.
Муфтий приступает к третьему заклинанию; дервиши почтительно поддерживают его под руки. После этого поющие и пляшущие турки, прыгая вокруг муфтия, удаляются вместе с муфтием и увлекают за собой Журдена.
Нон тенер онта,
Квеста стар л'ултима аффронта.
ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Журден (одетый турком), г-жа Журден.
Г-жа Журден. Ах господи боже мой! Что это такое? Что за образина? В ряженые записался? Святки у нас, что ли? Да говори же, что это значит? Кто тебя так изуродовал?
Журден. Экая грубиянка! Не умеет разговаривать с мамамуши!
Г-жа Журден. Как?..
Журден. Да, теперь ты должна относиться ко мне с особенным уважением: я произведен в мамамуши…
Г-жа Журден. В какие такие мамамуши?..
Журден. В мамамуши, понимаешь? Я теперь мамамуши!
Г-жа Журден. Это что ж за зверь такой?!.
Журден. Мамамуши – по-нашему паладин.
Г-жа Журден. Паладин?! Шут гороховый, стало быть?!.
Журден. Вот дура-то неученая! Паладин – это такое звание; я получил его после церемонии…
Г-жа Журден. После какой церемонии?..
Журден. Махамета пер Джиурдина.
Г-жа Журден. А это что же?
Журден. Джиурдина – значит Журден.
Г-жа Журден. Ну Журден, а дальше-то что?
Журден. Волер фар ун паладина де Джиурдина.
Г-жа Журден. Как?..
Журден. Дар турбанта кон галера.
Г-жа Журден. Не понимаю!
Журден. Пер деффендер Палестина.
Г-жа Журден. И все-таки не понимаю!..
Журден. Дара, дара, бастонара.
Г-жа Журден. Да по-каковски ты говоришь-то?..
Журден. Нон тенер онта, квеста стар л'ултима аффронта.
Г-жа Журден. Скажешь ли ты мне наконец, что это значит?
Журден (поет и пляшет). Ха-ла-ба, ба-ла-шу, ба-ла-ба, ба-ла-да! (Падает.)
Г-жа Журден. Господи, вот горе-то! Рехнулся муженек мой!..
Журден (поднявшись и уходя). Цыц, грубиянка! – не забывай, что я мамамуши…
Г-жа Журден (одна). И с чего это на него нашло?.. Побежать за ним – не вздумал бы из дому удрать!.. (Увидав входящих Доримену и Доранта.) А, вот они, лиходеи наши! Везде беда, куда ни оглянешься!.. (Уходит.)
Г-жа Журден. Ах господи боже мой! Что это такое? Что за образина? В ряженые записался? Святки у нас, что ли? Да говори же, что это значит? Кто тебя так изуродовал?
Журден. Экая грубиянка! Не умеет разговаривать с мамамуши!
Г-жа Журден. Как?..
Журден. Да, теперь ты должна относиться ко мне с особенным уважением: я произведен в мамамуши…
Г-жа Журден. В какие такие мамамуши?..
Журден. В мамамуши, понимаешь? Я теперь мамамуши!
Г-жа Журден. Это что ж за зверь такой?!.
Журден. Мамамуши – по-нашему паладин.
Г-жа Журден. Паладин?! Шут гороховый, стало быть?!.
Журден. Вот дура-то неученая! Паладин – это такое звание; я получил его после церемонии…
Г-жа Журден. После какой церемонии?..
Журден. Махамета пер Джиурдина.
Г-жа Журден. А это что же?
Журден. Джиурдина – значит Журден.
Г-жа Журден. Ну Журден, а дальше-то что?
Журден. Волер фар ун паладина де Джиурдина.
Г-жа Журден. Как?..
Журден. Дар турбанта кон галера.
Г-жа Журден. Не понимаю!
Журден. Пер деффендер Палестина.
Г-жа Журден. И все-таки не понимаю!..
Журден. Дара, дара, бастонара.
Г-жа Журден. Да по-каковски ты говоришь-то?..
Журден. Нон тенер онта, квеста стар л'ултима аффронта.
Г-жа Журден. Скажешь ли ты мне наконец, что это значит?
Журден (поет и пляшет). Ха-ла-ба, ба-ла-шу, ба-ла-ба, ба-ла-да! (Падает.)
Г-жа Журден. Господи, вот горе-то! Рехнулся муженек мой!..
Журден (поднявшись и уходя). Цыц, грубиянка! – не забывай, что я мамамуши…
Г-жа Журден (одна). И с чего это на него нашло?.. Побежать за ним – не вздумал бы из дому удрать!.. (Увидав входящих Доримену и Доранта.) А, вот они, лиходеи наши! Везде беда, куда ни оглянешься!.. (Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Доримена, Дорант.
Дорант. Да, маркиза, вы увидите нечто поистине забавное: другого такого сумасброда, я думаю, в целом мире не сыщешь! И потом, следует помочь Клеонту – будемте уж заодно с ним… Это премилый юноша, и для него постараться не грех!
Доримена. Я очень хорошего мнения о нем и желаю ему всего лучшего…
Дорант. Наконец, маркиза, нас еще ожидает балет: зачем нам терять его! Мне хочется знать, удалась ли моя выдумка…
Доримена. Я уж заметила, что готовится что-то великолепное; но терпение мое истощилось, Дорант. Ваша расточительность переходит всякие границы – надо ее прекратить; мы должны обвенчаться – чем скорее, тем лучше… Другого средства я не знаю: после свадьбы все эти глупости вылетят у вас из головы…
Дорант. Маркиза, это правда? Вы решились осчастливить меня?..
Доримена. Только для того, чтобы спасти вас от разорения! Я вовсе не хочу, чтобы вы из-за меня пошли по миру….
Дорант. О, маркиза, какая трогательная заботливость и как я вам благодарен за нее! Все мое состояние ваше, так же как и мое сердце: владейте и повелевайте!
Доримена. Постараюсь… А вот и наш турецкий вельможа… Что за прелесть!
Дорант. Да, маркиза, вы увидите нечто поистине забавное: другого такого сумасброда, я думаю, в целом мире не сыщешь! И потом, следует помочь Клеонту – будемте уж заодно с ним… Это премилый юноша, и для него постараться не грех!
Доримена. Я очень хорошего мнения о нем и желаю ему всего лучшего…
Дорант. Наконец, маркиза, нас еще ожидает балет: зачем нам терять его! Мне хочется знать, удалась ли моя выдумка…
Доримена. Я уж заметила, что готовится что-то великолепное; но терпение мое истощилось, Дорант. Ваша расточительность переходит всякие границы – надо ее прекратить; мы должны обвенчаться – чем скорее, тем лучше… Другого средства я не знаю: после свадьбы все эти глупости вылетят у вас из головы…
Дорант. Маркиза, это правда? Вы решились осчастливить меня?..
Доримена. Только для того, чтобы спасти вас от разорения! Я вовсе не хочу, чтобы вы из-за меня пошли по миру….
Дорант. О, маркиза, какая трогательная заботливость и как я вам благодарен за нее! Все мое состояние ваше, так же как и мое сердце: владейте и повелевайте!
Доримена. Постараюсь… А вот и наш турецкий вельможа… Что за прелесть!
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Те же, Журден.
Дорант. Маркиза и я поспешили явиться к вам, сударь, чтобы выразить почтение к вашему новому сану и принять участие в вашей семейной радости…
Журден (раскланявшись по-турецки). Желаю вам, чтобы у вас была сила змеи и мудрость льва!..
Доримена. Я очень рада, что мне удалось одной из первых поздравить вас с таким редким отличием…
Журден. А вам, сударыня, желаю, чтобы круглый год цвел розовый куст ваш… Я вам несказанно обязан за ваше внимание к моему благополучию; чрезвычайно рад, что вы пожаловали ко мне и что я могу извиниться перед вами за грубость моей жены…
Доримена. О, какой вздор! Я вполне понимаю и извиняю ее… Без сомнения, ей очень дорога ваша любовь, и немудрено, что она побаивается за то счастье, какое выпало ей на долю!
Журден. Вся моя любовь принадлежит вам, сударыня…
Дорант. Вы видите, маркиза, что господин Журден не из тех людей, которых ослепляют почести: в своем высоком положении он не забывает старых друзей…
Доримена. Это свойство великих душ!
Дорант. А где же его турецкое высочество?.. Как ваши друзья, мы желали бы представиться ему…
Журден. Вот он… А за дочерью я сейчас послал, чтобы поспешить с помолвкой…
Дорант. Маркиза и я поспешили явиться к вам, сударь, чтобы выразить почтение к вашему новому сану и принять участие в вашей семейной радости…
Журден (раскланявшись по-турецки). Желаю вам, чтобы у вас была сила змеи и мудрость льва!..
Доримена. Я очень рада, что мне удалось одной из первых поздравить вас с таким редким отличием…
Журден. А вам, сударыня, желаю, чтобы круглый год цвел розовый куст ваш… Я вам несказанно обязан за ваше внимание к моему благополучию; чрезвычайно рад, что вы пожаловали ко мне и что я могу извиниться перед вами за грубость моей жены…
Доримена. О, какой вздор! Я вполне понимаю и извиняю ее… Без сомнения, ей очень дорога ваша любовь, и немудрено, что она побаивается за то счастье, какое выпало ей на долю!
Журден. Вся моя любовь принадлежит вам, сударыня…
Дорант. Вы видите, маркиза, что господин Журден не из тех людей, которых ослепляют почести: в своем высоком положении он не забывает старых друзей…
Доримена. Это свойство великих душ!
Дорант. А где же его турецкое высочество?.. Как ваши друзья, мы желали бы представиться ему…
Журден. Вот он… А за дочерью я сейчас послал, чтобы поспешить с помолвкой…
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Те же, Клеонт (по-прежнему переодетый).
Дорант (Клеонту). Позвольте, ваше высочество, друзьям вашего будущего тестя представиться вам и засвидетельствовать их глубочайшее к вам уважение…
Журден. Где же переводчик?.. Он должен сказать ему, кто вы такие, и передать ему ваши слова. Вот вы услышите, как он вам ответит: по-турецки говорит удивительно… Эй! Куда он запропастился, черт его возьми?!. (Клеонту.) Струф, стриф, строф, страф: этот господин – гранде сеньоре, гранде сеньоре, гранде сеньоре; а эта госпожа – гранда дама, гранда дама, гранда дама… (Видя, что тот его не понимает.) А! (Клеонту, указывая на Доранта.) Это вот французский мамамуши, а это французская мамамушица… Если неясно, лучше не могу… Ну наконец-то пожаловал!
Дорант (Клеонту). Позвольте, ваше высочество, друзьям вашего будущего тестя представиться вам и засвидетельствовать их глубочайшее к вам уважение…
Журден. Где же переводчик?.. Он должен сказать ему, кто вы такие, и передать ему ваши слова. Вот вы услышите, как он вам ответит: по-турецки говорит удивительно… Эй! Куда он запропастился, черт его возьми?!. (Клеонту.) Струф, стриф, строф, страф: этот господин – гранде сеньоре, гранде сеньоре, гранде сеньоре; а эта госпожа – гранда дама, гранда дама, гранда дама… (Видя, что тот его не понимает.) А! (Клеонту, указывая на Доранта.) Это вот французский мамамуши, а это французская мамамушица… Если неясно, лучше не могу… Ну наконец-то пожаловал!
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
Те же, Ковьель (переодетый).
Журден. Где вы были? Без вас слова сказать не можем… (Указывая на Клеонта.) Передайте его высочеству, что этот господин и эта госпожа – знатные особы и что они желают представиться ему, а также засвидетельствовать свое уважение… (Доримене и Доранту.) Слушайте, слушайте!
Журден. Где вы были? Без вас слова сказать не можем… (Указывая на Клеонта.) Передайте его высочеству, что этот господин и эта госпожа – знатные особы и что они желают представиться ему, а также засвидетельствовать свое уважение… (Доримене и Доранту.) Слушайте, слушайте!