Страница:
Экономические принципы особенно ярко проявились при зарождении на рубеже XX в. аналитически обоснованной антимонопольной политики. Первые политические антимонопольные заявления Теодора Рузвельта были составлены Джеремией Дженксом из Корнелльского университета, а Бюро по делам корпораций – предшественник Федеральной торговой комиссии (ФТК) при Бюро экономических исследований – дало аналитическое обоснование ранним антимонопольным делам против Standard Oil, American Tobacco, DuPont и других компаний. Впоследствии экономические исследования сыграли ключевую роль в принятии нового подхода, ориентированного на экономическую эффективность, при контроле слияний (merger enforcement). В этом подходе используется более динамичная точка зрения, позволяющая учитывать долгосрочные взаимоотношения при оценке слияний и ценовой политики, принимающая во внимание общее равновесие и вытекающая непосредственно из экономического анализа и исследований. Такое понимание природы экономической эффективности и методов ее измерения оказало глубокое воздействие и на антимонопольную позицию и политику, и на отношение к политике регулирования.
Цены, существующие на рынках, зависят от множества переменных, и контроль над ценами приводит к результатам, которые трудно выявить в ситуации, когда многие из этих переменных скрыты от взгляда. Контроль над ценами нередко влечет за собой очень нежелательные последствия, поиск которых невозможен при отсутствии моделей, основанных на экономических принципах. Исследования Кена Эрроу, Келвина Роуша, Джо Калта, Пола Макэвоя и других продемонстрировали наличие скрытых и косвенных проблем, проистекавших из применявшихся в США в 1970-е гг. механизмов контроля над ценами на нефть и газ, и дали этим проблемам количественную оценку. Устранение контроля в конечном счете привело к более рациональному распределению ресурсов на данных рынках. В дальнейшем малозаметные, но потенциально важные последствия контроля над ценами были выявлены в исследованиях, проведенных в том числе Генри Грабовски и Джоном Верноном, которые показали, что попытки контролировать цены на фармацевтическую продукцию, скорее всего, будут иметь пагубные долгосрочные последствия для инноваций и разработки новой продукции.
Свидетельства значения экономических исследований для сфер регулирования и права мы найдем не только в классических областях регулирования и связанной с ним политики. В 1945 г. ни в одном крупном юридическом колледже не преподавался курс права и экономики. Сегодня такой курс, читаемый штатными экономистами, имеется во всех подобных юридических колледжах. Многие влиятельные судьи страны посещали семинары по праву и экономике, проводившиеся экономистами.
Аналогичным образом экономика здравоохранения в 1945 г. также не считалась одним из подразделов экономики. Теперь же это настоящая индустрия, ежегодно выдающая сотни статей по результатам прикладных и теоретических исследований, касающихся природы организаций здравоохранения; ответственности их сотрудников; методики, применяемой страховщиками, и структуры тех организаций, из которых складывается индустрия здравоохранения. Политические дебаты по поводу повышения эффективности, обеспечиваемого альтернативными формами организации работы (например, в области здравоохранения), опираются на результаты независимых исследований эффективности подобных систем и влияния, оказываемого ими на цены. Участники дискуссий по поводу того, что делать с населением страны, не охваченным страхованием, также ссылаются на экономические принципы. Осуществлявшийся в 1980-е гг. важный эксперимент по организации национальной системы медицинского страхования позволил выяснить, как потребители изменяют свои предпочтения в сфере здравоохранения под воздействием экономических стимулов в форме совместного страхования (coinsurance) и вычитаемых франшиз (deductibles). Эта информация сейчас используется при ценообразовании в сфере здравоохранения, причем как в частном, так и в государственном секторе.
Фундаментальные исследования выходят далеко за рамки простейших рынков и рыночных взаимоотношений, распространяясь на структуру самих организаций и принципы функционирования различных организационных форм, обслуживающих общество. Исследования в сфере политики, ранее затрагивавшие лишь природу собственно правил, теперь касаются и природы организаций, задающих эти правила. Понимание экономической организации, за последние четверть века претерпевшее колоссальные изменения, отныне обязательно учитывает когнитивные и поведенческие атрибуты людей-акторов (фактически отказавшись от фикции «экономического человека») и подлинно междисциплинарным образом сочетает право, экономику и организационную теорию, вследствие чего прежняя теория экономической организации, в которой практически определяющую роль играла технология, а организационное разнообразие интерпретировалось как мнимо антиконкурентный фактор, сменилась теорией, в которой нашлось место для всех стандартных типов организации – компании, рынка, государственного учреждения и некоммерческой организации. Поскольку каждая из них обладает своими характерными сильными и слабыми сторонами, такой подход позволяет лучше оценить издержки недобросовестного поведения и избыточного использования «излюбленных» методов работы.
Такая широкая исследовательская повестка дня дала обильные всходы в нескольких обширных сферах: 1) В антимонопольной сфере возобладала точка зрения, гласящая, что организационное разнообразие нередко идет на пользу экономике; тщательно определены предпосылки для возникновения монополий. 2) Выявлены крайности регулирования, а дерегулирование уже не предписывается без разбора, а лишь в отдельных случаях. 3) Роль информации, информационных технологий и прав на интеллектуальную собственность признается и учитывается в теории высокоэффективной экономики. 4) Исследование эффективных контрактов занимает видное место в новой науке об экономической организации, в то время как экономическая теория учитывает вопросы права. 5) Особое значение для эффективности контрактов приобрело условие достоверности, которое совместно определяется состоянием политическо-юридическо-бюрократического окружения и попытками участвующих сторон выработать двусторонние достоверные обязательства. 6) Более того, вышеупомянутые исследования в сфере контрактов имеют значение не только для высокоэффективной экономики (в которой фирмы, занимающиеся управленческим консультированием, полагаются на новые достижения в теории экономической организации), но и для менее развитых и развивающихся стран, включая в первую очередь те, в которых осуществляются экономические реформы[7].
Никто не оценивал всю меру влияния того, как фундаментальные экономические исследования политики в сфере конкуренции воздействуют на жизнь людей. Однако из существующих данных следует, что это влияние способствовало преобразованию целых отраслей. Например, сокращение экономического регулирования в грузовых авиа-, авто– и железнодорожных перевозках, а также в сфере телекоммуникаций привело к резкому снижению цен и повышению разнообразия продукции[8].
2. Углубленное научное понимание сложных взаимоотношений между нашими монетарными институтами, нашими фискальными институтами и реакцией экономики на их решения и политику помогло сократить частоту и остроту экономических кризисов в США. Изучение этих отношений проливает дополнительный свет на проблемы инфляции и безработицы, что помогает избегать их особенно затратных и пагубных проявлений.
Плоды экономической науки едва ли не повседневно используются теми, кто читает деловые страницы газеты. Такие понятия, как «валовой внутренний продукт» (ВВП) и «денежная масса», считаются общеизвестными и основанными на здравом смысле. Однако даже самые начитанные граждане не представляют себе, что формальное определение и использование этих понятий, определяющих ряд наиболее важных аспектов нашей жизни и жизненного опыта, являются итогом многих лет кропотливой научной работы и постоянно совершенствуются.
Без того или иного мерила национального дохода или национального производства была бы невозможна никакая эффективная макроэкономическая политика, призванная бороться с инфляцией и кризисами. Истоки нынешней структуры национальной статистики, вероятно, восходят к работам Эзры Симена, созданным в середине XIX в.[9] Однако лишь после того, как Великая депрессия и Вторая мировая война привлекли внимание научных кругов к разработке отдельных элементов моделей сложных взаимодействий в рамках экономики в целом, была создана и получила всеобщее признание наша современная система исчисления национального дохода. Хотя свой вклад в ее развитие внесли многие экономисты, авторами важнейших инноваций были Саймон Кузнец и Джордж Яси[10]. Накопление данных и развитие теории влекут за собой непрерывную эволюцию этих методов и их совершенствование.
Собственно, в экономической теории и анализе коренятся все главные статистические концепции и критерии, на основе которых проводится макроэкономическая политика и принимаются миллионы решений в сфере частного бизнеса, – критерии, постоянно развивающиеся и регулярно публикуемые национальными статистическими ведомствами. Примерами здесь служат такие знакомые и важные величины, как уровень безработицы, уровень фиксированного воспроизводимого капитала (fixed reproducible capital) и его использования, понятия и критерии производительности и ее роста, оценки роста и использования человеческого капитала. Повышенное внимание Совета управляющих Федеральной резервной системы (ФРС), Бюро экономического анализа и Бюро статистики к экономическому анализу и работе экономистов служит подтверждением вносимого ими вклада.
Одним из величайших и наиболее ярких достижений, связанных с изучением макроэкономических отношений, являлась существенно возросшая за последние десятилетия эффективность американской экономики. Последняя четверть XX в. стала в США периодом беспрецедентной экономической стабильности, включая два наиболее длительных в истории страны периода экономического подъема в мирное время, а также низкой инфляции и низких процентных ставок. Все это составляло резкий контраст с предыдущими пятнадцатью годами экономической нестабильности, которые были отмечены высокой инфляцией и пятью кризисами. За этими впечатляющими успехами стояли в том числе и экономические исследования, позволившие лучше понимать взаимосвязь между монетарной политикой и экономикой. Предметами этих исследований служили ожидания, воздействие стимулов на установление цен и заработной платы, а также издержки инфляции и дефляции. Интересный обзор данной темы можно найти в двух работах, посвященных вкладу экономических исследований в монетарную политику того времени[11]. Не так давно мы могли слышать выступления национальных лидеров в поддержку увеличения денежной массы в целях снижения инфляции – политики, которая, как сейчас известно, привела к противоположному результату. Вообще экономическая наука радикально меняет и наш образ жизни, и наши политические представления. Мир всегда будет сталкиваться с экономическими вызовами, связанными с изменяющейся динамикой институтов, организаций, правил и ресурсов. Попытки понять причины нынешних мировых финансовых проблем и найти средства борьбы с ними требуют полноценного понимания, основанного на экономических принципах. Судя по всему, фундаментальные экономические исследования остаются единственным источником инструментов, альтернатив и рецептов противодействия новым и нежелательным вызовам.
Создание новых теорий, методик и инструментов ведет к стремительному изменению экономической науки. Она уже достаточно давно в полной мере использует быстро расширяющиеся возможности для электронных вычислений. Сегодня научное сообщество имеет в своем арсенале крупномасштабные эконометрические модели и крупномасштабные модели экономического роста, основанные на микроэкономике. Эти инструменты применяются с целью помочь промышленности и правительству делать экономические прогнозы и анализировать как кратко-, так и долгосрочное влияние политических мер. В пример можно привести модель симуляции динамического жизненного цикла Ауэрбаха – Котликоффа (Auerbach – Kotlikoff dynamic life cycle simulation model)[12]. Эта модель, обобщающая микроэкономическое поведение отдельных домохозяйств и фирм, использовалась Бюджетным управлением Конгресса для оценки микро– и макроэкономического влияния налоговой реформы и реформы социального страхования. Помимо этого, Совет управляющих ФРС и Бюджетное управление Конгресса полагаются на различные микро– и макроэкономические модели при анализе взаимодействий между бюджетными мерами, колебаниями денежной массы и процентных ставок, индивидуальными решениями и макроэкономической эффективностью.
3. Были вскрыты многие из принципов, управляющих сложными взаимозависимостями, существующими в системах со свободными рынками. Понимание этих взаимозависимостей, обеспечиваемое экономическими исследованиями, служит рамками для выработки политики, влекущей за собой столь серьезные последствия, что даже небольшое повышение экономической эффективности оборачивается огромными выгодами для населения США и всего мира.
Одним из важных интеллектуальных достижений экономических исследований было создание жесткой формулировки экономической системы, учитывающей взаимозависимость между конкурирующими товарами, ценами, производственными процессами, издержками производства, заработной платой и миллионами прочих переменных, характеризующих экономику Вместе с этим достижением пришло глубокое понимание природы и источников рыночных цен, которые задаются взаимодействиями во всей системе, а не одними лишь переменными, знакомыми индивиду в рамках системы. Это привело к пониманию источников богатства, природы рисков и того, каким образом действия в одной части света могут ощущаться в других его частях. Так были созданы рамки, а текущие исследования посвящены тому, чтобы сделать их операциональными.
Одно из наиболее заметных прикладных следствий из общей теории можно наблюдать в сфере международной торговли. Теория международной торговли выявила немало скрытых принципов, формирующих наше понимание того, каким образом работают сложные системы, состоящие из взаимозависимых экономик. Самым фундаментальным из них, пожалуй, является принцип сравнительных преимуществ. Согласно этому принципу, страны склонны специализироваться в тех отраслях, в которых они обладают сравнительными преимуществами. Эта специализация ведет к максимально возможной эффективности. С политической точки зрения принцип сравнительных преимуществ требует, чтобы страны в первую очередь посвящали себя той деятельности, в которой достигли наилучших результатов по сравнению со всеми прочими возможными ее видами. При этом неважно, что некоторые страны продемонстрировали в данной сфере еще более лучшие результаты. Если в условиях наличия свободной международной торговли каждая страна пользуется своими сравнительными преимуществами, то мы получим наибольшее общее благосостояние в смысле совокупного мирового богатства. Применение этого принципа приводит к важным последствиям для современной экономики. Возьмем, например, восточноевропейские страны, находящиеся в процессе перехода от коммунистической к рыночной экономике. Что должны производить эти страны? Теория сравнительных преимуществ гласит, что им следует производить такие товары, которые у них сравнительно хорошо получаются. Но как нам узнать, что это за товары? Если эти страны участвуют в свободной международной торговле и обеспечивают надлежащую конкуренцию на внутренних рынках, то они будут производить именно те товары, которые необходимо. Давид Рикардо открыл этот принцип в начале XIX в., но его развитие и углубление стало итогом современных исследований (Мюррей Кемп и Рональд Джонс). Из этого принципа не следует, что государство должно сидеть сложа руки. Напротив, он говорит нам о существовании естественных наклонностей и о том, что наиболее продуктивна та политика, которая находится в гармонии с ними.
На теории сравнительных преимуществ основано современное представление о важности свободной международной торговли для здоровья мировой экономики. Исследования, проводившиеся в последние двадцать лет, укрепили эти идеи и привели к возникновению консенсуса среди научного сообщества – а затем и среди широкой публики, – согласно которому наличие свободных рынков, и в частности свободных международных рынков, наилучшим образом отвечает всеобщим интересам. Это повлекло за собой ряд весьма показательных результатов. Благодаря возникновению Генерального соглашения по тарифам и торговле (ГАТТ), впоследствии превратившегося во Всемирную торговую организацию (ВТО), в течение последующих пятидесяти лет были значительно снижены существовавшие торговые барьеры, что привело к резкому росту международной торговли и соответствующему росту благосостояния. Например, с этой открытостью связаны яркие успехи азиатских экономик. Помимо того, одна за другой создавались региональные зоны свободной торговли – такие, как Европейское экономическое сообщество (ЕЭС) и Североамериканское соглашение о свободной торговле (НАФТА), – которые еще больше стимулировали рост международной торговли.
Текущие исследования посвящены изучению теоретических следствий в условиях быстрых изменений и соответствующих экономических стимулов к адаптации в условиях неопределенности. Никто не спорит, что изменения сегодня происходят особенно стремительно. Сейчас, когда все большее значение приобретает использование информационных технологий в торговле, банковском деле и страховании, а также телекоммуникации и торговля услугами, именно научные исследования задают ориентиры для политиков, занятых перестройкой институтов в целях приведения их в соответствие с быстро меняющимся окружением.
Наряду с либерализацией торговли прошедшие три десятилетия стали эпохой драматических изменений в системах международных платежей. Бреттон-вудская система сменилась системами гибких обменных курсов, способствовавших рекордному росту международной торговли. Исключительную роль в подготовке к этим изменениям сыграли работы Милтона Фридмана и других авторов. В настоящее время ведутся исследования в области повышения эффективности этой системы. Например, чрезвычайно важным шагом, имевшим далеко идущие последствия, стало учреждение в Европейском союзе единой валюты – евро. Знания, полученные в ходе многолетних научных исследований, позволили политикам осознать результаты подобных серьезных изменений, и эти исследования принесут бесценную помощь при борьбе с трудностями, которые возникнут в будущем в ходе роста и развития системы.
Несомненно, мир меняется очень быстро. С учетом этого обстоятельства все более важной становится серьезная поддержка фундаментальных научных исследований. Для того чтобы политики могли быстро адаптироваться к изменяющимся условиям, им необходимо знакомство со знаниями, позволяющими ориентироваться во все более сложном мире.
4. Выявлен потенциал к совместимости окружающей среды с другими аспектами нашей экономики. Научные экономические исследования ведут к созданию стратегий по охране окружающей среды, позволяющих свести к минимуму ущерб для экономической эффективности и производительности.
В силу того, что понятия затрат и выгод прочно укоренились в политике, связанной с охраной окружающей среды, лишь немногие помнят, что анализ затрат и выгод возник как результат экономических исследований. Такие ключевые понятия, как «экстерналии» и «общественные блага», отражающие взаимоотношения между переменными, задаваемыми окружающей средой, и другими экономическими переменными, были открыты в 1950-е гг. и подверглись дальнейшему развитию в 1960-е гг. Собственно, раннюю формулировку этих принципов можно найти в фундаментальных исследованиях Пигу 1920-х гг.[13] и в работах Коуза начала 1960-х гг.[14] Современные исследования привели к интеграции этих понятий и позволили использовать их при выработке политики, дружественной по отношению к окружающей среде и основанной на понимании того, что многие проблемы, связанные с окружающей средой, возникают вследствие неверного и неточного определения и установления прав собственности. Вообще, именно особая роль прав отличает деятельность, связанную с охраной окружающей среды, от прочих ее видов, обычно оставляемых на долю частного сектора. Несколько лет назад лишь в исследовательской литературе признавалась «проблема ресурсов общего пользования» (problem of the commons) как пример институционального провала, вызванного нечетким определением прав. Сейчас мы то и дело сталкиваемся с признанием институциональных сбоев, которые особенно характерны для политики, связанной с доступом к природным ресурсам – от рыболовных угодий до парков – и их использованием.
При классическом анализе выгод и затрат мы измеряем стоимость (value) данной вещи, определяемую социальными затратами на ее производство, и стоимость вещи, выражаемую ценой, которую люди готовы за нее платить. Окружающая среда по самой своей природе не в состоянии пройти этот рыночный тест. Однако между различными видами использования ресурсов все же имеются неявные компромиссы, и существует необходимость найти методы определения стоимости проблем, вызванных состоянием окружающей среды, по сравнению со стоимостью ресурсов, необходимых для ее сохранения. С одной стороны, окружающая среда имеет свою стоимость, но, с другой стороны, ресурсы, необходимые для сохранения окружающей среды, также имеют стоимость, особенно в том смысле, что они могут использоваться для производства других крайне необходимых вещей. При разработке многих из наиболее эффективных и результативных политических мер ключевое место занимал экономический анализ, позволявший выявить и измерить социальные выгоды и социальные затраты альтернативных подходов[15].
Исследования последних лет продемонстрировали успешное создание технологий по выявлению информации о предпочтениях при наблюдении за реальным поведением. И хотя «окружающую среду» нельзя купить в магазине, о придаваемой ей ценности можно судить по тому выбору, который люди делают в повседневной жизни. Для количественной оценки переменных, связанных с окружающей средой, используются транспортные издержки (travel costs)[16] и гедонистические ценовые методы, учитывающие свойства товаров, приобретаемых на рынке[17]. Использование этих методов – одно из свидетельств того, что при оценке нерыночных факторов все более широко применяется подход, основанный на выявленных предпочтениях[18].
Цены, существующие на рынках, зависят от множества переменных, и контроль над ценами приводит к результатам, которые трудно выявить в ситуации, когда многие из этих переменных скрыты от взгляда. Контроль над ценами нередко влечет за собой очень нежелательные последствия, поиск которых невозможен при отсутствии моделей, основанных на экономических принципах. Исследования Кена Эрроу, Келвина Роуша, Джо Калта, Пола Макэвоя и других продемонстрировали наличие скрытых и косвенных проблем, проистекавших из применявшихся в США в 1970-е гг. механизмов контроля над ценами на нефть и газ, и дали этим проблемам количественную оценку. Устранение контроля в конечном счете привело к более рациональному распределению ресурсов на данных рынках. В дальнейшем малозаметные, но потенциально важные последствия контроля над ценами были выявлены в исследованиях, проведенных в том числе Генри Грабовски и Джоном Верноном, которые показали, что попытки контролировать цены на фармацевтическую продукцию, скорее всего, будут иметь пагубные долгосрочные последствия для инноваций и разработки новой продукции.
Свидетельства значения экономических исследований для сфер регулирования и права мы найдем не только в классических областях регулирования и связанной с ним политики. В 1945 г. ни в одном крупном юридическом колледже не преподавался курс права и экономики. Сегодня такой курс, читаемый штатными экономистами, имеется во всех подобных юридических колледжах. Многие влиятельные судьи страны посещали семинары по праву и экономике, проводившиеся экономистами.
Аналогичным образом экономика здравоохранения в 1945 г. также не считалась одним из подразделов экономики. Теперь же это настоящая индустрия, ежегодно выдающая сотни статей по результатам прикладных и теоретических исследований, касающихся природы организаций здравоохранения; ответственности их сотрудников; методики, применяемой страховщиками, и структуры тех организаций, из которых складывается индустрия здравоохранения. Политические дебаты по поводу повышения эффективности, обеспечиваемого альтернативными формами организации работы (например, в области здравоохранения), опираются на результаты независимых исследований эффективности подобных систем и влияния, оказываемого ими на цены. Участники дискуссий по поводу того, что делать с населением страны, не охваченным страхованием, также ссылаются на экономические принципы. Осуществлявшийся в 1980-е гг. важный эксперимент по организации национальной системы медицинского страхования позволил выяснить, как потребители изменяют свои предпочтения в сфере здравоохранения под воздействием экономических стимулов в форме совместного страхования (coinsurance) и вычитаемых франшиз (deductibles). Эта информация сейчас используется при ценообразовании в сфере здравоохранения, причем как в частном, так и в государственном секторе.
Фундаментальные исследования выходят далеко за рамки простейших рынков и рыночных взаимоотношений, распространяясь на структуру самих организаций и принципы функционирования различных организационных форм, обслуживающих общество. Исследования в сфере политики, ранее затрагивавшие лишь природу собственно правил, теперь касаются и природы организаций, задающих эти правила. Понимание экономической организации, за последние четверть века претерпевшее колоссальные изменения, отныне обязательно учитывает когнитивные и поведенческие атрибуты людей-акторов (фактически отказавшись от фикции «экономического человека») и подлинно междисциплинарным образом сочетает право, экономику и организационную теорию, вследствие чего прежняя теория экономической организации, в которой практически определяющую роль играла технология, а организационное разнообразие интерпретировалось как мнимо антиконкурентный фактор, сменилась теорией, в которой нашлось место для всех стандартных типов организации – компании, рынка, государственного учреждения и некоммерческой организации. Поскольку каждая из них обладает своими характерными сильными и слабыми сторонами, такой подход позволяет лучше оценить издержки недобросовестного поведения и избыточного использования «излюбленных» методов работы.
Такая широкая исследовательская повестка дня дала обильные всходы в нескольких обширных сферах: 1) В антимонопольной сфере возобладала точка зрения, гласящая, что организационное разнообразие нередко идет на пользу экономике; тщательно определены предпосылки для возникновения монополий. 2) Выявлены крайности регулирования, а дерегулирование уже не предписывается без разбора, а лишь в отдельных случаях. 3) Роль информации, информационных технологий и прав на интеллектуальную собственность признается и учитывается в теории высокоэффективной экономики. 4) Исследование эффективных контрактов занимает видное место в новой науке об экономической организации, в то время как экономическая теория учитывает вопросы права. 5) Особое значение для эффективности контрактов приобрело условие достоверности, которое совместно определяется состоянием политическо-юридическо-бюрократического окружения и попытками участвующих сторон выработать двусторонние достоверные обязательства. 6) Более того, вышеупомянутые исследования в сфере контрактов имеют значение не только для высокоэффективной экономики (в которой фирмы, занимающиеся управленческим консультированием, полагаются на новые достижения в теории экономической организации), но и для менее развитых и развивающихся стран, включая в первую очередь те, в которых осуществляются экономические реформы[7].
Никто не оценивал всю меру влияния того, как фундаментальные экономические исследования политики в сфере конкуренции воздействуют на жизнь людей. Однако из существующих данных следует, что это влияние способствовало преобразованию целых отраслей. Например, сокращение экономического регулирования в грузовых авиа-, авто– и железнодорожных перевозках, а также в сфере телекоммуникаций привело к резкому снижению цен и повышению разнообразия продукции[8].
2. Углубленное научное понимание сложных взаимоотношений между нашими монетарными институтами, нашими фискальными институтами и реакцией экономики на их решения и политику помогло сократить частоту и остроту экономических кризисов в США. Изучение этих отношений проливает дополнительный свет на проблемы инфляции и безработицы, что помогает избегать их особенно затратных и пагубных проявлений.
Плоды экономической науки едва ли не повседневно используются теми, кто читает деловые страницы газеты. Такие понятия, как «валовой внутренний продукт» (ВВП) и «денежная масса», считаются общеизвестными и основанными на здравом смысле. Однако даже самые начитанные граждане не представляют себе, что формальное определение и использование этих понятий, определяющих ряд наиболее важных аспектов нашей жизни и жизненного опыта, являются итогом многих лет кропотливой научной работы и постоянно совершенствуются.
Без того или иного мерила национального дохода или национального производства была бы невозможна никакая эффективная макроэкономическая политика, призванная бороться с инфляцией и кризисами. Истоки нынешней структуры национальной статистики, вероятно, восходят к работам Эзры Симена, созданным в середине XIX в.[9] Однако лишь после того, как Великая депрессия и Вторая мировая война привлекли внимание научных кругов к разработке отдельных элементов моделей сложных взаимодействий в рамках экономики в целом, была создана и получила всеобщее признание наша современная система исчисления национального дохода. Хотя свой вклад в ее развитие внесли многие экономисты, авторами важнейших инноваций были Саймон Кузнец и Джордж Яси[10]. Накопление данных и развитие теории влекут за собой непрерывную эволюцию этих методов и их совершенствование.
Собственно, в экономической теории и анализе коренятся все главные статистические концепции и критерии, на основе которых проводится макроэкономическая политика и принимаются миллионы решений в сфере частного бизнеса, – критерии, постоянно развивающиеся и регулярно публикуемые национальными статистическими ведомствами. Примерами здесь служат такие знакомые и важные величины, как уровень безработицы, уровень фиксированного воспроизводимого капитала (fixed reproducible capital) и его использования, понятия и критерии производительности и ее роста, оценки роста и использования человеческого капитала. Повышенное внимание Совета управляющих Федеральной резервной системы (ФРС), Бюро экономического анализа и Бюро статистики к экономическому анализу и работе экономистов служит подтверждением вносимого ими вклада.
Одним из величайших и наиболее ярких достижений, связанных с изучением макроэкономических отношений, являлась существенно возросшая за последние десятилетия эффективность американской экономики. Последняя четверть XX в. стала в США периодом беспрецедентной экономической стабильности, включая два наиболее длительных в истории страны периода экономического подъема в мирное время, а также низкой инфляции и низких процентных ставок. Все это составляло резкий контраст с предыдущими пятнадцатью годами экономической нестабильности, которые были отмечены высокой инфляцией и пятью кризисами. За этими впечатляющими успехами стояли в том числе и экономические исследования, позволившие лучше понимать взаимосвязь между монетарной политикой и экономикой. Предметами этих исследований служили ожидания, воздействие стимулов на установление цен и заработной платы, а также издержки инфляции и дефляции. Интересный обзор данной темы можно найти в двух работах, посвященных вкладу экономических исследований в монетарную политику того времени[11]. Не так давно мы могли слышать выступления национальных лидеров в поддержку увеличения денежной массы в целях снижения инфляции – политики, которая, как сейчас известно, привела к противоположному результату. Вообще экономическая наука радикально меняет и наш образ жизни, и наши политические представления. Мир всегда будет сталкиваться с экономическими вызовами, связанными с изменяющейся динамикой институтов, организаций, правил и ресурсов. Попытки понять причины нынешних мировых финансовых проблем и найти средства борьбы с ними требуют полноценного понимания, основанного на экономических принципах. Судя по всему, фундаментальные экономические исследования остаются единственным источником инструментов, альтернатив и рецептов противодействия новым и нежелательным вызовам.
Создание новых теорий, методик и инструментов ведет к стремительному изменению экономической науки. Она уже достаточно давно в полной мере использует быстро расширяющиеся возможности для электронных вычислений. Сегодня научное сообщество имеет в своем арсенале крупномасштабные эконометрические модели и крупномасштабные модели экономического роста, основанные на микроэкономике. Эти инструменты применяются с целью помочь промышленности и правительству делать экономические прогнозы и анализировать как кратко-, так и долгосрочное влияние политических мер. В пример можно привести модель симуляции динамического жизненного цикла Ауэрбаха – Котликоффа (Auerbach – Kotlikoff dynamic life cycle simulation model)[12]. Эта модель, обобщающая микроэкономическое поведение отдельных домохозяйств и фирм, использовалась Бюджетным управлением Конгресса для оценки микро– и макроэкономического влияния налоговой реформы и реформы социального страхования. Помимо этого, Совет управляющих ФРС и Бюджетное управление Конгресса полагаются на различные микро– и макроэкономические модели при анализе взаимодействий между бюджетными мерами, колебаниями денежной массы и процентных ставок, индивидуальными решениями и макроэкономической эффективностью.
3. Были вскрыты многие из принципов, управляющих сложными взаимозависимостями, существующими в системах со свободными рынками. Понимание этих взаимозависимостей, обеспечиваемое экономическими исследованиями, служит рамками для выработки политики, влекущей за собой столь серьезные последствия, что даже небольшое повышение экономической эффективности оборачивается огромными выгодами для населения США и всего мира.
Одним из важных интеллектуальных достижений экономических исследований было создание жесткой формулировки экономической системы, учитывающей взаимозависимость между конкурирующими товарами, ценами, производственными процессами, издержками производства, заработной платой и миллионами прочих переменных, характеризующих экономику Вместе с этим достижением пришло глубокое понимание природы и источников рыночных цен, которые задаются взаимодействиями во всей системе, а не одними лишь переменными, знакомыми индивиду в рамках системы. Это привело к пониманию источников богатства, природы рисков и того, каким образом действия в одной части света могут ощущаться в других его частях. Так были созданы рамки, а текущие исследования посвящены тому, чтобы сделать их операциональными.
Одно из наиболее заметных прикладных следствий из общей теории можно наблюдать в сфере международной торговли. Теория международной торговли выявила немало скрытых принципов, формирующих наше понимание того, каким образом работают сложные системы, состоящие из взаимозависимых экономик. Самым фундаментальным из них, пожалуй, является принцип сравнительных преимуществ. Согласно этому принципу, страны склонны специализироваться в тех отраслях, в которых они обладают сравнительными преимуществами. Эта специализация ведет к максимально возможной эффективности. С политической точки зрения принцип сравнительных преимуществ требует, чтобы страны в первую очередь посвящали себя той деятельности, в которой достигли наилучших результатов по сравнению со всеми прочими возможными ее видами. При этом неважно, что некоторые страны продемонстрировали в данной сфере еще более лучшие результаты. Если в условиях наличия свободной международной торговли каждая страна пользуется своими сравнительными преимуществами, то мы получим наибольшее общее благосостояние в смысле совокупного мирового богатства. Применение этого принципа приводит к важным последствиям для современной экономики. Возьмем, например, восточноевропейские страны, находящиеся в процессе перехода от коммунистической к рыночной экономике. Что должны производить эти страны? Теория сравнительных преимуществ гласит, что им следует производить такие товары, которые у них сравнительно хорошо получаются. Но как нам узнать, что это за товары? Если эти страны участвуют в свободной международной торговле и обеспечивают надлежащую конкуренцию на внутренних рынках, то они будут производить именно те товары, которые необходимо. Давид Рикардо открыл этот принцип в начале XIX в., но его развитие и углубление стало итогом современных исследований (Мюррей Кемп и Рональд Джонс). Из этого принципа не следует, что государство должно сидеть сложа руки. Напротив, он говорит нам о существовании естественных наклонностей и о том, что наиболее продуктивна та политика, которая находится в гармонии с ними.
На теории сравнительных преимуществ основано современное представление о важности свободной международной торговли для здоровья мировой экономики. Исследования, проводившиеся в последние двадцать лет, укрепили эти идеи и привели к возникновению консенсуса среди научного сообщества – а затем и среди широкой публики, – согласно которому наличие свободных рынков, и в частности свободных международных рынков, наилучшим образом отвечает всеобщим интересам. Это повлекло за собой ряд весьма показательных результатов. Благодаря возникновению Генерального соглашения по тарифам и торговле (ГАТТ), впоследствии превратившегося во Всемирную торговую организацию (ВТО), в течение последующих пятидесяти лет были значительно снижены существовавшие торговые барьеры, что привело к резкому росту международной торговли и соответствующему росту благосостояния. Например, с этой открытостью связаны яркие успехи азиатских экономик. Помимо того, одна за другой создавались региональные зоны свободной торговли – такие, как Европейское экономическое сообщество (ЕЭС) и Североамериканское соглашение о свободной торговле (НАФТА), – которые еще больше стимулировали рост международной торговли.
Текущие исследования посвящены изучению теоретических следствий в условиях быстрых изменений и соответствующих экономических стимулов к адаптации в условиях неопределенности. Никто не спорит, что изменения сегодня происходят особенно стремительно. Сейчас, когда все большее значение приобретает использование информационных технологий в торговле, банковском деле и страховании, а также телекоммуникации и торговля услугами, именно научные исследования задают ориентиры для политиков, занятых перестройкой институтов в целях приведения их в соответствие с быстро меняющимся окружением.
Наряду с либерализацией торговли прошедшие три десятилетия стали эпохой драматических изменений в системах международных платежей. Бреттон-вудская система сменилась системами гибких обменных курсов, способствовавших рекордному росту международной торговли. Исключительную роль в подготовке к этим изменениям сыграли работы Милтона Фридмана и других авторов. В настоящее время ведутся исследования в области повышения эффективности этой системы. Например, чрезвычайно важным шагом, имевшим далеко идущие последствия, стало учреждение в Европейском союзе единой валюты – евро. Знания, полученные в ходе многолетних научных исследований, позволили политикам осознать результаты подобных серьезных изменений, и эти исследования принесут бесценную помощь при борьбе с трудностями, которые возникнут в будущем в ходе роста и развития системы.
Несомненно, мир меняется очень быстро. С учетом этого обстоятельства все более важной становится серьезная поддержка фундаментальных научных исследований. Для того чтобы политики могли быстро адаптироваться к изменяющимся условиям, им необходимо знакомство со знаниями, позволяющими ориентироваться во все более сложном мире.
4. Выявлен потенциал к совместимости окружающей среды с другими аспектами нашей экономики. Научные экономические исследования ведут к созданию стратегий по охране окружающей среды, позволяющих свести к минимуму ущерб для экономической эффективности и производительности.
В силу того, что понятия затрат и выгод прочно укоренились в политике, связанной с охраной окружающей среды, лишь немногие помнят, что анализ затрат и выгод возник как результат экономических исследований. Такие ключевые понятия, как «экстерналии» и «общественные блага», отражающие взаимоотношения между переменными, задаваемыми окружающей средой, и другими экономическими переменными, были открыты в 1950-е гг. и подверглись дальнейшему развитию в 1960-е гг. Собственно, раннюю формулировку этих принципов можно найти в фундаментальных исследованиях Пигу 1920-х гг.[13] и в работах Коуза начала 1960-х гг.[14] Современные исследования привели к интеграции этих понятий и позволили использовать их при выработке политики, дружественной по отношению к окружающей среде и основанной на понимании того, что многие проблемы, связанные с окружающей средой, возникают вследствие неверного и неточного определения и установления прав собственности. Вообще, именно особая роль прав отличает деятельность, связанную с охраной окружающей среды, от прочих ее видов, обычно оставляемых на долю частного сектора. Несколько лет назад лишь в исследовательской литературе признавалась «проблема ресурсов общего пользования» (problem of the commons) как пример институционального провала, вызванного нечетким определением прав. Сейчас мы то и дело сталкиваемся с признанием институциональных сбоев, которые особенно характерны для политики, связанной с доступом к природным ресурсам – от рыболовных угодий до парков – и их использованием.
При классическом анализе выгод и затрат мы измеряем стоимость (value) данной вещи, определяемую социальными затратами на ее производство, и стоимость вещи, выражаемую ценой, которую люди готовы за нее платить. Окружающая среда по самой своей природе не в состоянии пройти этот рыночный тест. Однако между различными видами использования ресурсов все же имеются неявные компромиссы, и существует необходимость найти методы определения стоимости проблем, вызванных состоянием окружающей среды, по сравнению со стоимостью ресурсов, необходимых для ее сохранения. С одной стороны, окружающая среда имеет свою стоимость, но, с другой стороны, ресурсы, необходимые для сохранения окружающей среды, также имеют стоимость, особенно в том смысле, что они могут использоваться для производства других крайне необходимых вещей. При разработке многих из наиболее эффективных и результативных политических мер ключевое место занимал экономический анализ, позволявший выявить и измерить социальные выгоды и социальные затраты альтернативных подходов[15].
Исследования последних лет продемонстрировали успешное создание технологий по выявлению информации о предпочтениях при наблюдении за реальным поведением. И хотя «окружающую среду» нельзя купить в магазине, о придаваемой ей ценности можно судить по тому выбору, который люди делают в повседневной жизни. Для количественной оценки переменных, связанных с окружающей средой, используются транспортные издержки (travel costs)[16] и гедонистические ценовые методы, учитывающие свойства товаров, приобретаемых на рынке[17]. Использование этих методов – одно из свидетельств того, что при оценке нерыночных факторов все более широко применяется подход, основанный на выявленных предпочтениях[18].