Айзекс Мэхелия. Не могу уйти

   – Согласен.
   Пока мать и Чарльз беседовали, Даниэлла помалкивала. Ей незачем было вникать в детали, и она чувствовала себя лишней. Кроме того, ее беспокоила мысль, что мать если и не уловила суть перепалки между нею и Мерреем, то многое может додумать. Она ведь не дурочка и потребует объяснений, тогда хоть сквозь землю провались.
   – Могу я перебить вас? – Улучив момент, Даниэлла вклинилась в разговор о преимуществах чугунных ванн перед всеми остальными и обратилась к матери. – Очевидно, ты не нуждаешься в моем присутствии, раз сюда приехал мистер Меррей? Если не возражаешь, я вернусь за тобой примерно через час.
   – Но, Элла!
   – С удовольствием подвезу вашу маму домой, – вежливо улыбнулся Чарльз. – Пусть она поработает без спешки.
   – Тогда я займусь помещениями, которые еще не успела посмотреть. – Миссис Гифорд была удивлена неожиданным фокусом, который выкинула дочь, однако ее дипломатичность оказалась сильнее.
   – Разрешите проводить вас, – сказал Меррей, направляясь следом за Даниэллой. Из-за того, что мать находилась рядом, ей не осталось ничего иного, как терпеть навязчивое сопровождение. Утешало одно: сейчас можно будет уехать, и вся эта трагикомедия наконец кончится.
   «Бентли» с сидящим за рулем шофером был припаркован рядышком с ее скромной машиной. С усмешкой Даниэлла подумала о том, как горда будет мать вернуться домой на таком шикарном автомобиле. Знала бы она только, что за человек Меррей! Внешне – сплошное обаяние, а по существу негодяй.
   Открыв дверцу, она собралась сесть за баранку, однако Меррей преградил ей путь, как шлагбаум. То, что он сказал, было верхом наглости:
   – Давай сегодня поужинаем где-нибудь.
   – Даже не надейся!
   – Брось дуться! Мне необходимо поговорить с тобой. Я хочу, чтобы ты меня выслушала...
   – Пропусти меня! – Даниэлла не намеревалась изображать вежливость. К тому же у нее кругом пошла голова, а ноги стали как ватные от предательского волнения, вызванного тем, что они оказались почти вплотную друг к другу.
   – Чего ты боишься? – понизив голос, произнес Чарльз. – Ты ведешь себя совершенно по-детски. Я предлагаю встретиться – только и всего. Неужели не можешь просто взять и согласиться?
   – Честно говоря, не могу.
   – Значит, боишься?
   – Ошибаешься! – резко возразила она, хотя на самом деле действительно опасалась его власти над собой.
   – Тогда в чем проблема?
   – Как ты не можешь понять! Я вообще не желаю иметь с тобой дела!
   Лицо Меррея сразу стало жестким.
   – Боюсь, мне придется проявить настойчивость, – сдержанно произнес он. – А тебе... благоразумие. Выбирай – ужинаем сегодня или завтра, как скажешь?
   – В противном случае мать потеряет выгодный контракт?.. Ты на это намекаешь?
   – Нет! – обиженно воскликнул Меррей, а затем вдруг добавил, явно подначивая: – Соглашайся, иначе я проглочу твой магазинчик. Меррей ведь хищник! Меррею пальцы в рот не клади! Меррей своего не упустит!
   Он нарочно ерничал, а самому было не очень весело.

Глава 15

   Когда машина Даниэллы скрылась за воротами поместья, Меррей еще несколько минут не мог прийти в себя. Он все-таки добился своего, они встретятся. Ему удалось ее уломать, но какой ценой? Да любая другая женщина, помани только пальцем, простила бы ему все. Наоборот попыталась бы наладить отношения, рассчитывая на их продолжение в будущем, коли судьба свела ее с респектабельным, богатым, известным мужчиной. Похоже, именно это обстоятельство для мисс Гифорд, что красная тряпка для быка. Будь Чарльз простым служащим, она, наверное бы, отнеслась к нему иначе. Или чувство гордости и собственного достоинства в любом случае оказалось бы сильнее?
   Меррей отчасти жалел, что унижался, будто милостыню просил у нее, но преодолеть себя не мог.
   Вышедший из машины Гленн Лэрд издали наблюдал за хозяином, а когда тот подошел, сказал:
   – Миленькая крошка!
   Реплика вызвала в душе Чарльза бурю гнева. Даниэлла совершенно не заслуживала столь пошловатой оценки. Кроме того, Меррею не понравился сам факт внимания к ней другого мужчины.
   – Оставь этот тон! – резко бросил он.
   – Виноват! – Гленн сразу осекся и, смутившись, потупился.
   – Ладно, не обижайся, у меня паршивое настроение, только и всего...
   – Оно и заметно, – с облегчением произнес тот. – Вы ведь беседовали с... хозяйкой «Умельца»? Простите за прямоту, но мне казалось, это дело... уже кончено.
   Меррей стиснул в карманах кулаки.
   – Что ты имеешь в виду?
   Угрожающий тон хозяина свидетельствовал – Гленну не стоило лезть на рожон, поэтому он принял безразличный вид.
   – Ну... амуры вашего зятя...
   – К твоему сведению, там ничего не было, – процедил Меррей. – Еще вопросы есть?
   – Какие могут быть вопросы... – Гленн сел на свое привычное водительское место. – Я всего лишь шофер, вот и все. Ваши семейные дела меня не касаются...
   Губы Чарльза дернулись. Он хорошо понимал, что Лэрд не просто шофер. Уже несколько лет им приходилось вместе бывать в различных ситуациях, поэтому и возникли доверительные отношения, больше похожие на дружбу. Но в душе Меррея существовали потаенные уголки, куда он не желал пускать никого.
   Развернувшись, Чарльз решительно направился к дому, обдумывая на ходу, как оправдает свое довольно длительное отсутствие, если миссис Гифорд об этом спросит. Однако та встретила его так, будто ничего не заметила.
   – Все оказалось в гораздо худшем состоянии, чем я думала. Фактически речь идет не о ремонте, а о полной реконструкции. Вас это не смущает, мистер Меррей?
   – Ничуть. У меня ведь есть где жить, поэтому я и не тороплюсь немедленно переехать сюда из Лондона. Время терпит.
   – Ну да, конечно... Для состоятельного человека гораздо важнее фундаментально обустроить свое загородное жилье.
   – Безусловно.
   – Простите мне мое любопытство, – чуть помялась миссис Гифорд, – почему вы остановили свой выбор на Хилвуде? Есть множество вилл, которые сохранились куда лучше, чем эта.
   – Возможно, – согласился Меррей. – Но я давно мечтал именно о таком доме. А еще потому, что мне по душе здешняя природа. Поразительно, как она уцелела в неприкосновенности. Я не перестаю любоваться ее непритязательной, скромной и какой-то первозданной красотой.
   – Вы уже успели изучить поместье?
   – Еще недостаточно хорошо, – ответил Меррей. – Я пока оставлю вас здесь, а сам поброжу по саду. Когда будете готовы возвращаться домой, дайте мне знать.
 
   Миссис Гифорд разыскала Меррея примерно через час. Осмотрев усадьбу, тот устроился в стареньком шезлонге в оранжерее. Если до сих пор он сам не до конца еще понимал мотивы, побудившие его купить Хилвуд, то теперь нисколько не жалел о своем приобретении.
   После полудня небо затянуло облаками, и сейчас капли дождя лишь подчеркивали тишину и покой, в которые Чарльз невольно погрузился, ощутив полное умиротворение.
   Услышав неожиданные шаги за спиной, Меррей вздрогнул. Как же он забыл о миссис Гифорд?
   – Простите, я кажется, задремал. Вы готовы ехать?
   – Да.
   – Вы осмотрели все, что вас интересовало?
   – В общих чертах. – В ответе миссис Гифорд ему почудилась некая холодность.
   И Меррей не ошибся.
   – Боюсь, вам придется поискать другого дизайнера.
   – Вы опасаетесь, что не справитесь? Но ведь у вас еще будет время для подготовки проекта.
   – Дело не в этом, – покачала головой миссис Гифорд. – Я не могу заключить с вами контракт по другой причине. Я кое-что соображаю, мистер Меррей, и для меня очевидно, что вы с Даниэллой – как бы это сказать – увлечены друг другом. – Она секунду помолчала, затем добавила: – Когда я сегодня спускалась с лестницы, вы явно ссорились. Мне будет вдвойне неприятно сознавать, если окажется, что ваши личные отношения с моей дочерью побудили вас пригласить в качестве дизайнера именно меня.
   – Вы ошибаетесь, – возразил Меррей, начавший испытывать раздражение. – Даниэлла к контракту совершенно не причастна. Должен заметить, вы не очень хорошо знаете свою дочь. Она слишком горда, чтобы просить о чем-то... тем более человека, с которым лишь недавно знакома.
   На лице миссис Гифорд появилось озадаченное выражение, и она воскликнула, изменив своей обычной дипломатичности:
   – Не морочьте мне голову!
   – Это правда, миссис Гифорд. – Меррей широко улыбнулся. – Вам, вероятно, известно – в Уотфорде у меня есть определенные земельные интересы, благодаря которым мы и познакомились с Даниэллой. Надеюсь, она убедится, что я не из тех, кто носит за пазухой камень, как, впрочем, и лично вы, если все-таки согласитесь взяться за работу в поместье. Подумайте и не спешите отказываться.
   – Я подумаю, – ответила Гифорд уже более миролюбиво. – А сейчас выполните свое первое обещание и отправьте меня домой.
   Гленн дремал за баранкой, но, услышав голоса, вышел из автомобиля и церемонно распахнул дверцу.
   – Мадам назовет тебе адрес, – сказал Чарльз, помогая ей усесться и подавая палку, на которую та опиралась при ходьбе. – Потом заедешь сюда за мной. – Помахав на прощание рукой, он снова направился к парадному подъезду.
   Уже ближе к вечеру, предоставив Гленну полную свободу, Меррей сел за руль «бентли» и поехал к Даниэлле. Настояв на встрече именно сегодня, он надеялся сгладить ту стычку, которая произошла между ними в Хилвуде, и вообще наладить отношения, лишившие его покоя. Шутка ли – перестал спать ночами, не находит в себе сил возобновить постоянные свидания с Анной, явно обиженной невниманием. Чарльз не представлял, что может так маяться. Ясно осознавал лишь неудержимую тягу к женщине, которая принадлежала ему лишь одну ночь.
   Вот бы удивилась миссис Гифорд, признайся Меррей с самого начала, что он и Хилвуд купил, и ее нанял исключительно в надежде почаще видеть Даниэллу. Только вот не ожидал, что все выйдет наружу так скоро. Надо же было миссис Гифорд попросить дочь отвезти ее на виллу, да еще стать свидетельницей очень бурного личного разговора, не предназначенного для посторонних ушей! Сегодня за ужином Меррей рассчитывал достичь хоть толики взаимопонимания, иначе окончательно слетит с катушек.
   Едва Меррей взбежал по ступенькам и постучал, как дверь отворилась. На пороге появилась Даниэлла. Судя по выражению глаз, которое он успел уловить, настроение ее было не слишком дружелюбным, хотя она явно готовилась к их встрече. Во всяком случае красиво уложила на затылке косу.
   В длинном приталенном шелковом платье цвета тусклой бронзы, идеально гармонировавшем с оттенком волос, Даниэлла выглядела столь привлекательно и женственно, что Чарльз даже растерялся. Подавив желание немедленно заключить ее в объятия, он с горечью подумал: не надо было приезжать, коли его встречают с таким холодком, однако, сам себе противореча, сказал:
   – Я прошу прощения за то, что произошло днем. Поверь, мне не хотелось ссоры между нами. Вообще-то я не такой мерзавец, каким мог показаться. Я искренне сожалею о своих словах.
   – Сильно сомневаюсь, есть ли в тебе хоть капля искренности, – усмехнулась Даниэлла. – Кстати, тебе повезло сегодня с моей матерью. Обычно она не отличается особой сдержанностью.
   – Я это почувствовал, – ответил он. Затем немного помедлив, будто в сомнении, добавил: – Миссис Гифорд решила, что лично ты порекомендовала мне заключить с ней контракт.

Глава 16

   – Не может быть!
   – Тем не менее это так. Могу сообщить еще одну подробность. Она пришла к заключению, что между тобою и мной существует... интимная связь.
   – Господи! – всплеснула руками Даниэлла. Она предполагала – мать может догадаться, но одно дело предположения и совсем другое – подтверждение своим самым худшим опасениям. – И как же ты ответил? Надеюсь, не сказал ей, что...
   – Что переспал с ее дочерью? – невозмутимо закончил фразу Меррей. – И как бы я, интересно, сказал ей об этом? «Да, кстати, я соблазнил Даниэллу, но с тех пор с ней не виделся». Так, что ли?
   Даниэлла вспыхнула.
   – К сожалению, дальнейшие наши с тобой встречи, – тем не менее продолжил Чарльз, – оказались не такими, как первая ночь... Ты возвела между нами барьер, помешавший проклюнуться росткам чувств, которые, возможно, могли бы повлиять на всю нашу судьбу.
   – О чем ты говоришь? – горько усмехнулась Даниэлла. – Разве могу я простить то, что, домогаясь меня, мужчина преследует лишь одну цель – узнать, в каких отношениях я нахожусь с его близким родственником?.. О какой судьбе ты смеешь вести речь?
   – Как ты не можешь понять! Я лег с тобой в постель не ради какой-то цели. – В голосе Меррея звучали мучительные, страстные ноты. – Господи, я хотел тебя тогда! – Он на секунду смолк. – Хочу и сейчас.
   – Я тебе не верю.
   – Но почему, Дани? Почему?
   – Потому что... сама видела женщину, отнюдь для тебя не постороннюю.
   – Ты имеешь в виду Анну?
   – Я не знаю, как ее зовут!
   Чарльз пожал плечами.
   – Мы сошлись, так как были оба одиноки. Я по-своему благодарен ей. За то хотя бы, что она никогда не посягала на мою свободу.
   – Иными словами, между вами существовали ни к чему не обязывающие отношения? —
   Как ни старалась Даниэлла казаться безразличной, в ее голосе звучало осуждение. – Очень удобно, если отсутствуют моральные принципы.
   – Коли хочешь знать, после того вечера в клубе никаких отношений с Анной у меня больше нет. И хватит об этом! Я же не спрашиваю тебя, видишься ли ты с Дейвом!
   – Это не одно и то же! Мы никогда не... – Она замолчала, потом продолжила: – Я хочу сказать – мы с ним были просто знакомы, и все. К тому же на деловой почве. Ведь Мортон – представитель фирмы, от которой я впрямую завишу. Правда, я не знала, что Глава фирмы именно ты. Вы оба сей факт скрыли.
   – А приударяя за тобой, Дейв утаил существование собственной семьи... Или ты смотрела на это сквозь пальцы? Тебе льстило его внимание, его ухаживания, приглашение в лондонский дорогой ресторан, Где же твои моральные принципы?
   – Я знала о его жене, маленькой дочке, неладах в семье... Иногда людям хочется выговориться. Мне казалось, он ищет сочувствия.
   Чарльз хмыкнул.
   – Хорош гусь! Да и ты тоже в роли утешительницы!
   Даниэлла мучительно покраснела.
   – Зачем ты так? – почти взмолилась она. – Это жестоко. Лондонский урок не прошел для меня даром. Дейв может хоть в лепешку разбиться, но он больше не существует для меня вообще!
   Меррей внимательно взглянул на нее.
   – Вот и хорошо. Успокойся. Я жалею, что не сдержался и затеял неприятный для нас обоих разговор.
   – Для нас обоих?
   – Да, потому что, если бы ты захотела заглянуть мне в душу, то обнаружила бы там тоску, которая меня гложет и с которой я не в силах совладать. Впервые испытываю подобное состояние, – признался Чарльз.
   Даниэлла пришла в замешательство.
   – По-моему, ты не из тех, кто не владеет собой.
   Чарльз стиснул зубы.
   – Ошибаешься. Если бы я мог контролировать свои чувства, меня бы сейчас здесь не было... А теперь давай перестанем портить друг другу настроение и поедем наконец ужинать. Тебе не кажется, что со стороны мы похожи на влюбленных, которые то и дело ссорятся?
   Тон, каким сказал это Чарльз, заставил Даниэллу улыбнуться. Что-то внутри у нее дрогнуло.
   – Нет. Мне кажется, просто у одного из нас дурной характер.
   – И, конечно, не у тебя? – рассмеялся Меррей. – Садись в машину, а то мы и так опаздываем... Скорее всего, я на взводе, потому что чертовски хочу есть, а ты?..
   По дороге Даниэлла пыталась проанализировать суть разговора, в котором за упреками и язвительностью прозвучало нечто вроде полупризнаний, столь для нее неожиданных. Другое дело – принимать ли их всерьез. Не придется ли снова раскаиваться, если она поверит?.. Но Чарльз не давал Даниэлле сосредоточиться. Он оживленно болтал о пустяках, смешил замечаниями насчет привычки уотфо-рдцев рано ложиться спать и вообще был очень мил.
   – Кстати, куда ты меня везешь? По-моему, пятачок в центре мы проскочили. Надо либо вернуться, либо забрать вправо и объехать квартал мэрии.
   – В следующий раз мы так и сделаем, а сейчас я хочу попасть в тот ресторан, что у реки. Оставим машину на стоянке, немного пройдемся, подышим свежим воздухом. Не возражаешь?
   Вскоре они уже шагали по пешеходному мосту на другую сторону реки. Вечер был чудесным. Закатное солнце освещало воду, и она казалась нежно-розовой. Легкие облака плыли в небе. Дышалось так легко, что тело становилось будто невесомым.
   Чарльз просто шел рядом, не касаясь Даниэллы даже плечом, но она остро ощущала его присутствие, приводившее ее в тайное волнение. Вероятно, они были видной парой – встречные прохожие явно на них поглядывали. Хорошо, если мне не попадутся знакомые, смущенно думала Даниэлла, которых придется знакомить с Мерреем. Кем она его представит? Приятелем? Другом? Да и кто ей в самом деле этот высокий, красивый, породистый мужчина, властно вторгшийся в ее жизнь?..
   Темно-синяя рубашка, расстегнутая у ворота, удивительно шла ему, подчеркивая цвет глаз и русых волнистых волос. Даниэлла знала, как шелковисты они на ощупь, какими темными, почти бездонными бывают эти серо-голубые глаза в момент интимной близости. Господи! Почему не отпускают ее воспоминания о той ночи?.. Жаркие мысли упорно вертелись в голове, когда Чарльз искоса поглядывал в ее сторону. Она сгорела бы со стыда, догадайся он, что желание охватило все ее тело, разом напряглись соски, набухла грудь и защемило, заныло внизу живота. Требование плоти было столь очевидным, что Даниэлла едва владела собой.
   В это мгновение Чарльз неожиданно склонился к ней. Должно быть, почувствовав ее состояние, притянул за плечи к себе.
   – Ради Бога, не смотри на меня так! Пожалей, если не хочешь, чтобы я умер прямо посреди моста, – сдавленно прошептал он.
   Даниэлла моментально пришла в себя, молча высвободилась из его рук. Сегодняшний вечер не должен иметь продолжения! Хватит и той ночи, которую они однажды уже провели вместе!..
   У входа в ресторан было людно. Даниэлла слышала, сколь популярен он у гурманов, но не предполагала, что до такой степени. Меррею буквально пришлось прокладывать путь к дверям. Но швейцар тут же их впустил, так как Чарльз заказал столик заранее.
   Место их оказалось очень удобным, да и сама обстановка зала ей понравилась. Маленький оркестрик, тихая музыка, прекрасная сервировка, ненавязчивая прислуга. Меррей, чувствующий себя здесь совершенно свободно, невольно помог ей быстро освоиться. Он шутил, рассказывал разные забавные истории.
   Веселый, остроумный собеседник, Чарльз кого угодно мог бы заворожить.
   Его обаяние буквально околдовало Даниэллу. Иногда она плохо улавливала смысл слов, которые тот произносил, зато откровенно упивалась голосом, интонациями, бравшими за душу. Любовалась его подвижным лицом с выразительно очерченными губами и ярко горящими глазами. В них Даниэлле чудилось нечто вроде обещания, кружившего голову куда больше, чем вино.
   Кормили здесь на редкость вкусно. Они заказали одинаковые блюда, и вскоре им подали салат с крабами и омарами, затем жареную утку в апельсиновом соусе и наконец рисовый пудинг на десерт.
   – Мой любимый! – заметил Меррей, берясь за ложечку.
   – Мой тоже, – засмеялась Даниэлла. – Я стараюсь есть его пореже, боюсь растолстеть.
   – А мне кажется, тебе бы полнота пошла, Дани. Вы, женщины, плохо разбираетесь, в чем ваша прелесть.
   – Да ну тебя, – отмахнулась Даниэлла, смутившись под его оценивающим взглядом и одновременно испугавшись. Вот сейчас они допьют кофе, он повезет ее домой, и что?.. Опять не устоит и сдастся? Ей хотелось верить, что она сможет отказать Чарльзу, правда, если удастся справиться с самой собой.
   – Ну что, Дани, пойдем?– спросил он, отставляя пустую тарелку.
   – Да, конечно.
   Даниэлла поспешила встать первой, чтобы он не успел помочь ей сделать это. К выходу тоже пошла чуть впереди, а не опираясь на его руку.
   На улице уже совсем стемнело, стало прохладнее. Сейчас ей не помешало бы его тепло, если бы они шли в обнимку. Однако Меррей даже не сделал к тому поползновения.
   – Чем ты занята в следующий уик-энд? Вопрос прозвучал столь прозаически, что Даниэлла опешила.
   – В следующий уик-энд? – недоуменно переспросила она. – Э-э, не знаю.
   На самом деле ей было прекрасно известно, как пройдут ближайшие выходные. В ее жизни они мало чем отличались друг от друга. С утра отправится по магазинам за продуктами, сделает кое-какую уборку в доме, погладит белье – вот и все.
   – Я устраиваю небольшой прием. Придешь ко мне в гости в субботу?
   Приглашение прозвучало так просто и естественно, будто они были обычной парочкой, договаривающейся о следующем свидании, хотя на самом деле в их отношениях существовало немало подводных камней, о которые они оба то и дело спотыкались. Наверное, все могло бы сложиться иначе, не будь той запутанной интриги, что рождала взаимное недоверие и подозрительность.
   – Спасибо за приглашение, но...
   – Но ты собираешься отклонить его? – сухо произнес Чарльз. – Интересно почему? – На секунду он смолк. – Мне показалось, что мы наконец-то нашли общий язык.
   – Лишь отчасти...
   – Вот как?
   – Я больше не хочу встречаться с тобой.
   – Чушь! – раздраженно воскликнул Меррей, решительно беря ее за руку. – Возможно, прежде я вел себя как медведь в посудной лавке, но...
   – Это называется иначе! – резко возразила Даниэлла. – Если хочешь – подлостью.
   – Прошу тебя, не начинай все сначала. Лучше вспомни, какое удовольствие мы доставили друг другу.
   – Вот-вот – тебя волнует лишь секс.
   – Что тут плохого, Дени? Это счастье встретить женщину, с которой испытываешь величайшее наслаждение.
   – По-моему, одного этого для счастья маловато...
   Они уже подошли к многоярусной автомобильной стоянке, где Меррей оставил свой «бентли». Даниэлла первая шагнула в лифт, а потом с вызовом повернулась к Чарльзу, словно предупреждая заранее, что даст ему отпор, если тот попытается ее обнять.
   – Я вижу тебя насквозь, Чарльз. Чего стоит, например, внезапное приобретение поместья или контракт с моей матерью? А угрозы вышвырнуть мой магазин? Ты мастер расставлять ловушки.
   Глаза Меррея потемнели.
   – Ты действительно так думаешь?.. – удрученно спросил он.
   Даниэлла вдруг смутилась. Собственные предположения показались ей слишком нелепыми.
   – Какое это имеет значение? – тихо произнесла она. – Все равно между нами больше ничего не будет. Я не дам тебе вторгаться в мою жизнь и играть мною...
   – Господи! Я и не предполагал, что ты такая... дуреха...
   Чарльз буквально сгреб ее в охапку и, не давая опомниться, поцеловал в губы. Он не позволял ей ни передохнуть, ни набрать воздуха, пока не почувствовал, как она затрепетала. Губы Даниэллы раскрылись и он языком проник во влажную глубину ее рта. Грудью ощутил полные груди, прижался бедрами к ее бедрам. Тут она сама положила руки ему на плечи, прильнув всем телом. Чарльз застонал – его как током прошило. Комкая подол платья, он ладонью коснулся ее обнажившейся выше колен ноги, упиваясь упругостью кожи, враз покрывшейся мурашками.
   Даниэлла попыталась что-то сказать, но из этого ничего не вышло. Чарльз ни на дюйм не отпускал ее от себя. Целовал полузакрытые веки, виски, впадинку между грудей в вырезе платья, слегка покусывал бугорки сосков и все дальше проникал ладонью ей меж ног.
   – Пожалуйста, не надо... – едва лепетала она, не в силах, да и не желая сопротивляться, поскольку была возбуждена до предела.
   – Ты нужна мне... только ты, Дани... – жарко прошептал Чарльз. – Посмотри, что ты со мной творишь.
   Он с силой прижал ее руку к своим чреслам, где даже сквозь материю брюк ощущалось, как напряжена мужская плоть, как жаждет она хотя бы трепетного прикосновения женской ладони.
   – Боже! – почти прохрипел он в изнеможении.
   В эту минуту лифт остановился, дверцы распахнулись, впуская прохладный воздух, будто нарочно предназначенный для того, чтобы охладить пыл обоих. Чарльз первым пришел в себя, шагнул на бетонную плиту верхнего этажа, оглянувшись, подал Даниэлле руку.
   Когда они подошли к своему автомобилю, она заметила, что его рукав у плеча в полосах грязи.
   – Ты испачкался в лифте! Давай хоть смахну.
   – Оставь! – коротко ответил он. – Лучше садись и поедем.
   Чарльз молча завел мотор, молча съехал по пандусу, – то ли сосредоточившись на спуске, то ли что-то обдумывая. Отчасти Даниэлла была рада этому, поскольку сама размышляла о том, как легко ей принимать решения, когда Меррея нет рядом, и как трудно им следовать, если он вблизи.
   – Прости, – произнес наконец Чарльз. – Вообще-то не в моих правилах тискать женщин в лифте.
   – Я тоже не привыкла к подобным вещам.
   – Догадываюсь. Я лишь хочу подчеркнуть – ты заставляешь меня совершать несвойственные мне поступки.
   Даниэлла прерывисто вздохнула.
   – Что ты хочешь этим сказать?
   – Только одно. – Чарльз мрачно взглянул на нее. – Ты угадала. Я купил Хилвуд и затеял этот ремонт ради того, чтобы мы могли с тобой там видеться. – Он помолчал, глядя на дорогу, потом добавил: – Нашим отношениям нужно дать развиваться естественным образом и в нормальных условиях. Мы же оба взрослые, а не подростки, довольствующиеся мимолетными встречами и обжимающиеся в лифтах.
   – Я больше не лягу с тобой в постель, – облизав пересохшие губы, заявила она.