Азимов Айзек. Путь марсиан (сборник рассказов)

развлечение не запретили, оно было очень популярно.
- Популярно?
- Конечно. Людям нравится ощущение страха, если только это игра.
Ребенок с самого рождения инстинктивно боится трех вещей: громкого шума,
падения и отсутствия света. Вот почему считается, что напугать человека
внезапным криком - это очень остроумная шутка. Вот почему так любят
кататься на досках в океанском прибое. И вот почему "Таинственный туннель"
приносил большие деньги. Люди выходили из Тьмы, трясясь, задыхаясь,
полумертвые от страха, но продолжали платить деньги, чтобы попасть в
туннель.
- Погодите-ка, я, кажется, припоминаю. Несколько человек умерли,
находясь в туннеле, верно? Об этом ходили слухи после того, как туннель
был закрыт.
- Умерли двое-трое, - сказал психолог пренебрежительно. - Это пустяки!
Владельцы туннеля выплатили компенсацию семьям умерших и убедили
муниципалитет Джонглора не принимать случившееся во внимание: в конце
концов, если людям со слабым сердцем вздумалось прокатиться по туннелю, то
они сделали это на свой страх и риск, ну, а в будущем этого не повторится!
В помещении кассы с тех пор находился врач, осматривавший каждого
пассажира, перед тем как тот садился в вагончик. После этого билеты и
вовсе расхватывались!
- Так какой же вывод?
- Видите ли, дело этим не исчерпывалось. Некоторые из побывавших в
туннеле чувствовали себя прекрасно и только отказывались потом заходить в
помещения - в любые помещения: во дворцы, особняки, жилые дома, сараи,
хижины, шалаши и палатки.
Теремон воскликнул с некоторой брезгливостью:
- Вы хотите сказать, что они отказывались уходить с улицы? Где же они
спали?
- На улице.
- Но их надо было заставить войти в дом.
- О, их заставляли! И у этих людей начиналась сильнейшая истерика, и
они изо всех сил старались расколотить себе голову о ближайшую стену. В
помещении их можно было удержать только с помощью смирительной рубашки и
инъекции морфия.
- Просто какие-то сумасшедшие!
- Вот именно. Каждый десятый из тех, кто побывал в туннеле, выходил
оттуда таким. Власти обратились к психологам, и мы сделали единственную
возможную вещь. Мы закрыли аттракцион.
Ширин развел руками.
- А что же происходило с этими людьми? - спросил Теремон.
- Примерно то же, что с вами, когда вам казалось, будто в темноте на
вас надвигаются стены. В психологии есть специальный термин, который
обозначает инстинктивный страх человека перед отсутствием света. Мы
называем этот страх клаустрофобией, потому что отсутствие света всегда
связано с закрытыми помещениями и бояться одного - значит бояться другого.
Понимаете?
- И люди, побывавшие в туннеле?..
- И люди, побывавшие в туннеле, принадлежали к тем несчастным, чья
психика не может противостоять клаустрофобии, которая овладевает ими во
Тьме. Пятнадцать минут без света - это много; вы посидели без света всего
две-три минуты и, если не ошибаюсь, успели утратить душевное равновесие.
Эти люди заболевали так называемой "устойчивой клаустрофобией". Их скрытый
страх перед Тьмой и помещениями вырывался наружу, становился активным и,
насколько мы можем судить, постоянным. Вот к чему могут привести
пятнадцать минут в темноте.


Наступило долгое молчание. Теремон нахмурился.
- Я не верю, что дело обстоит так скверно.
- Вы хотите сказать, что не желаете верить, - отрезал Ширин. - Вы
боитесь поверить. Поглядите в окно.
Теремон поглядел в окно, а психолог продолжал:
- Вообразите Тьму повсюду. И нигде не видно света. Дома, деревья, поля,
земля, небо - одна сплошная чернота и вдобавок еще, может быть, Звезды...
какими бы они там ни были. Можете вы представить себе это?
- Да, могу, - сердито заявил Теремон.
Ширин с неожиданной горячностью стукнул кулаком по столу.
- Вы лжете! Представить себе этого вы не можете. Ваш мозг устроен так,
что в нем не укладывается это понятие, как не укладывается понятие
бесконечности или вечности. Вы можете только говорить об этом. Крохотная
доля этого уже угнетает вас, и, когда оно придет по-настоящему, ваш мозг
столкнется с таким явлением, которое не сможет осмыслить. И вы сойдете с
ума, полностью и навсегда! Это несомненно!
И он грустно добавил:
- И еще два тысячелетия отчаянной борьбы окажутся напрасными. Завтра на
всем Лагаше не останется ни одного неразрушенного города.
Теремон немного успокоился.
- Почему вы так считаете? Я все еще не понимаю, отчего я должен сойти с
ума только потому, что на небе нет солнца. Но даже если бы это случилось
со мной и со всеми, то каким образом от этого пострадали бы города? Мы
будем их взрывать, что ли?
Но Ширин рассердился и вовсе не был склонен шутить.
- Находясь во Тьме, чего бы вы жаждали больше всего? Чего бы требовали
ваши инстинкты? Света, черт вас побери, света!
- Ну?
- А как бы вы добыли свет?
- Не знаю, - признался Теремон.
- Каков единственный способ получить свет, если не считать солнца?
- Откуда мне знать?
Они стояли лицом к лицу.
- Вы бы что-нибудь сожгли, уважаемый! - сказал Ширин. - Вы когда-нибудь
видели, как горит лес? Вы когда-нибудь отправлялись в далекие прогулки и
варили обед на костре? А ведь горящее дерево дает не только жар. Оно дает
свет, и люди знают это. А когда темно, им нужен свет, и они ищут его.
- И для этого жгут дерево?
- И для этого жгут все, что попадет под руку. Им нужен свет. Им надо
что-то сжечь, и, если нет дерева, они жгут что попало. Свет во что бы то
ни стало... и все населенные центры погибают в пламени!
Они смотрели друг на друга так, словно все дело было в том, чтобы
доказать, чья воля сильнее, а затем Теремон молча опустил глаза. Он дышал
хрипло, прерывисто и вряд ли заметил, что за закрытой дверью, ведущей в
соседнюю комнату, раздался шум голосов.
- По-моему, это голос Йимота, - сказал Ширин, стараясь говорить
спокойно. - Наверно, они с Фаро вернулись. Пойдемте узнаем, что их
задержало.
- Хорошо, - пробормотал Теремон. Он глубоко вздохнул и как будто
очнулся.
Напряжение рассеялось.


В соседней комнате было очень шумно. Ученые сгрудились возле двух
молодых людей, которые снимали верхнюю одежду и одновременно пытались
отвечать на град вопросов, сыпавшийся на них.
Атон протолкался к ним и сердито спросил:
- Вы понимаете, что осталось меньше получаса? Где вы были?
Фаро 24 сел и потер руки. Его щеки покраснели от холода.
- Йимот и я только что закончили небольшой сумасшедший эксперимент,
который мы предприняли на свой страх и риск. Мы пытались создать
устройство, имитирующее появление Тьмы и Звезд, чтобы заранее иметь
представление, как все это выглядит.
Эти слова вызвали оживление вокруг, а во взгляде Атона вдруг появился
интерес.
- Вы об этом раньше ничего не говорили. Ну, и что вы сделали?
- Мы с Йимотом обдумывали это уже давно, - сказал Фаро, - и готовили
эксперимент в свободное время. Йимот присмотрел в городе одноэтажное
низкое здание с куполообразной крышей... по-моему, там когда-то был музей.
И вот мы купили этот дом...
- А где вы взяли деньги? - бесцеремонно перебил его Атон.
- Мы забрали из банка все свои сбережения, - буркнул Йимот 70. - У нас
было около двух тысяч. - И добавил, оправдываясь: - Ну и что? Завтра наши
две тысячи превратились бы в пачку бесполезных бумажек.
- Конечно, - подтвердил Фаро. - Мы купили дом и затянули все внутри
черным бархатом, чтобы создать наибольшую возможную Тьму. Потом мы
проделали крохотные отверстия в потолке и крыше и прикрыли их
металлическими заслонками, которые можно было сдвинуть одновременно, нажав
кнопку. Вернее сказать, мы делали это не сами, а наняли плотника,
электрика и других рабочих - денег мы не жалели. Важно было добиться того,
чтобы свет, проникая через отверстия в крыше, создавал звездоподобный
эффект.
Все слушали, затаив дыхание. Атон сказал сухо:
- Вы не имели права делать самостоятельные...
- Я знаю, сэр, - смущенно сказал Фаро, - но, откровенно говоря, мы с
Йимотом думали, что эксперимент может оказаться опасным. Если бы эффект
действительно сработал, то, по теории Ширина, мы должны были бы лишиться
рассудка. Мы думали, что это весьма вероятно. И мы хотели взять на себя
весь риск. Возможно, нам удалось бы, - конечно, в том случае, если бы мы
сохранили рассудок, - выработать у себя иммунитет против того, что должно
произойти - и тогда мы обезопасили бы этим способом всех вас. Но
эксперимент вообще не получился...
- Но что же произошло?
На этот раз ответил Йимот.
- Мы заперлись там и дали своим глазам возможность привыкнуть к
темноте. Это совершенно ужасное ощущение - в полной Тьме кажется, будто на
тебя валятся стены и потолок. Но мы преодолели это чувство и привели в
действие механизм. Заслонки отодвинулись, и по всему потолку засверкали
пятнышки света...
- Ну?
- Ну... и ничего. Вот что самое обидное. Ничего не произошло. Это была
просто крыша с дырками, и только так мы ее и воспринимали. Мы проделывали
опыт снова и снова... потому мы и задержались... но никакого эффекта не
получилось.
Потрясенные услышанным, все молча повернулись к Ширину, который слушал
с открытым ртом, словно окаменев.
Первым заговорил Теремон.
- Ширин, вы понимаете, какой удар это наносит вашей теории? -
облегченно улыбаясь, сказал он.
Но Ширин нетерпеливо поднял руку.
- Нет, погодите. Дайте подумать. - Он щелкнул пальцами, поднял голову,
и в его глазах уже не было выражения неуверенности или удивления. -
Конечно...
Но он не договорил. Откуда-то сверху донесся звон разбитого стекла, и
Бини, пробормотав: "Что за черт?", бросился вверх по лестнице.
Остальные последовали за ним.


Дальнейшее произошло очень быстро. Оказавшись в куполе, Бини с ужасом
увидел разбитые фотографические пластинки и склонившегося над ними
человека; в бешенстве бросившись на незваного гостя, он мертвой хваткой
вцепился ему в горло. Они покатились по полу, но тут в купол вбежали
остальные сотрудники обсерватории и незнакомец оказался буквально
погребенным под десятком навалившихся на него разъяренных людей.
Последним в купол поднялся запыхавшийся Атон.
- Отпустите его! - сказал он.
Все неохотно подались назад, и незнакомца поставили на ноги. Он хрипло
дышал, лоб у него был в синяках, а одежда порвана. Его рыжеватая бородка
была тщательно завита по обычаю хранителей Культа.
Бини схватил его за шиворот и с ожесточением потряс.
- Что ты задумал, мерзавец? Эти пластинки...
- Я пришел сюда не ради них, - холодно сказал хранитель Культа. - Это
была случайность.
Бини увидел, куда направлен его злобный взгляд, и зарычал:
- Понятно. Тебя интересовали сами фотоаппараты. Твое счастье, что ты
уронил пластинки. Если бы ты коснулся "Моментальной Берты" или
какой-нибудь другой камеры, ты бы у меня умер медленной смертью. Ну, а
теперь...
Он занес кулак, но Атон схватил его за рукав.
- Прекратите! Отпустите его! - приказал он.
Молодой инженер заколебался и нехотя опустил руку. Атон оттолкнул его и
стал перед незваным гостем.
- Вас ведь зовут Латимер?
Хранитель Культа слегка поклонился и показал символ на своем бедре.
- Я Латимер 25, помощник третьего класса его святости Сора 5.
Седые брови Атона поползли вверх.
- И вы были здесь с его святостью, когда он посетил меня неделю назад?
Латимер поклонился во второй раз.
- Так чего же вы хотите?
- Того, что вы мне не дадите добровольно.
- Наверно, вас послал Сор 5... Или это ваша собственная инициатива?
- На этот вопрос я отвечать не буду.
- Мы должны ждать еще посетителей?
- И на этот вопрос я не отвечу.
Атон посмотрел на свои часы и нахмурился.
- Что вашему господину понадобилось от меня? Свои обязательства я
выполнил.
Латимер едва заметно улыбнулся, но ничего не ответил.
- Я просил его, - сердито продолжал Атон, - сообщить мне сведения,
которыми располагает только Культ, и эти сведения я получил. За это
спасибо. В свою очередь я обещал доказать, что догма Культа в существе
своем истинна.
- Доказывать это нет нужды, - гордо возразил Латимер. - Книга
откровений содержит все необходимые доказательства.
- Да. Для горстки верующих. Не делайте вид, что вы меня не понимаете. Я
предложил обосновать ваши верования научно. И я это сделал!
Глаза хранителя Культа злобно сузились.
- Да, вы сделали это... но с лисьим лукавством, ибо ваши объяснения,
якобы подтверждая наши верования, в то же время устранили всякую
необходимость в них. Вы превратили Тьму и Звезды в явления природы, и они
лишились своего подлинного значения. Это кощунство!
- В таком случае это не моя вина. Существуют объективные факты. И мне
остается только констатировать их.
- Ваши "факты" - заблуждение и обман.
Атон сердито топнул ногой.
- Откуда вы это знаете?
- Знаю! - последовал ответ, исполненный слепой веры.
Ректор побагровел, и Бини что-то настойчиво зашептал ему на ухо. Но
Атон жестом потребовал, чтобы он замолчал.
- И чего же хочет от нас Сор 5? Наверно, он все еще думает, что,
пытаясь уговорить мир принять меры против угрозы безумия, мы мешаем
спасению бесчисленных душ. Если это так важно для него, то пусть знает,
что нам это не удалось.
- Сама попытка уже принесла достаточный вред, и вашему нечестивому
стремлению получить сведения с помощью этих дьявольских приборов
необходимо воспрепятствовать. Мы выполняем волю Звезд, и я жалею только о
том, что из-за собственной неуклюжести не успел разбить ваши проклятые
приборы.
- Это вам дало бы очень мало, - возразил Атон. - Все собранные нами
данные, кроме тех, которые мы получим сегодня путем непосредственного
наблюдения, уже надежно спрятаны, и уничтожить их невозможно. - Он угрюмо
улыбнулся. - Но это не меняет того факта, что вы проникли сюда как
взломщик, как преступник! - Он обернулся к людям, стоявшим позади. -
Вызовите кто-нибудь полицию из Саро.


- Черт возьми, Атон! - поморщившись, воскликнул Ширин. - Что с вами? У
нас нет на это времени. - Он торопливо протолкался вперед. - Его я беру на
себя.
Атон высокомерно посмотрел на психолога.
- Сейчас не время для ваших выходок, Ширин. Будьте так добры, не
вмешивайтесь в мои распоряжения. Вы здесь совершенно посторонний человек,
не забывайте.
Ширин выразительно скривил губы.
- С какой стати пытаться вызвать полицию сейчас, когда до затмения Беты
остались считанные минуты, а этот молодой человек готов дать честное
слово, что он не уйдет отсюда и будет вести себя тихо.
- Я не дам никакого слова, - немедленно заявил Латимер. - Делайте что
хотите, но я откровенно предупреждаю вас, что как только у меня появится
возможность, я сделаю то, ради чего я здесь. Если вы рассчитываете на мое
честное слово, то лучше зовите полицию.
- Вы решительный малый, - дружелюбно улыбаясь, сказал Ширин. - Ладно, я
вам кое-что разъясню. Видите молодого человека у окна? Он очень силен и
умеет работать кулаками, а кроме того, он тут посторонний. Когда начнется
затмение, ему нечего будет делать, кроме как присматривать за вами. К тому
же я и сам... хоть я и толстоват для драки, но помочь ему сумею.
- Ну и что? - холодно вопросил Латимер.
- Выслушайте меня и все узнаете, - ответил Ширин. - Как только начнется
затмение, мы с Теремоном посадим вас в чуланчик без окон и с дверью,
снабженной хорошим замком. И вы будете сидеть там, пока все не кончится.
- А потом, - тяжело дыша, сказал Латимер, - меня некому будет
выпустить. Я не хуже вас знаю, что значит появление Звезд... я знаю это
куда лучше вас! Все вы потеряете рассудок, и меня никто не освободит. Вы
предлагаете мне смерть от удушья или голодную смерть. Чего еще можно
ждать от ученых? Но слова своего я не дам. Это дело принципа, и говорить
об этом я больше не намерен.
Атон, по-видимому, смутился. В его блеклых глазах была тревога.
- И в самом деле, Ширин, запирать его...
Ширин замахал на него руками.
- Погодите! Я вовсе не думаю, что дело может зайти так далеко. Латимер
попробовал - довольно ловко - обмануть нас, но я психолог не только
потому, что мне нравится звучание этого слова. - Он улыбнулся хранителю
Культа. - Неужели вы думаете, что я способен прибегнуть к столь
примитивной угрозе, как голодная смерть? Дорогой Латимер, если я запру вас
в чулане, то вы не увидите Тьмы, не увидите Звезд. Самого поверхностного
знакомства с догмами Культа достаточно, чтобы понять, что, спрятав вас,
когда появятся Звезды, мы лишим вашу душу бессмертия. Так вот, я считаю
вас порядочным человеком. Я поверю вам, если вы дадите честное слово не
предпринимать никаких попыток мешать нам.
На виске Латимера задергалась жилка, и он, как-то весь сжавшись, хрипло
сказал:
- Даю! - И затем яростно добавил: - Но меня утешает то, что все вы
будете прокляты за ваши сегодняшние дела.
Он резко повернулся и зашагал к высокому табурету у двери.
Ширин кивнул журналисту и сказал:
- Сядьте рядом с ним, Теремон... так, формальности ради. Эй, Теремон!
Но журналист не двигался с места. Он побелел как полотно.
- Смотрите.
Палец его, показывавший на небо, дрожал, а голос звучал сипло и
надтреснуто.


Они поглядели в направлении вытянутого пальца и ахнули. Несколько
секунд все не дыша смотрели на небо.
Край Беты исчез!
Клочок наползавшей на солнце черноты был шириной всего, пожалуй, с
ноготь, но смотревшим на него людям он казался тенью Рока. Все стояли
неподвижно лишь какое-то мгновение, потом началась суматоха. Она
прекратилась еще быстрее и сменилась четкой лихорадочной работой: каждый
занялся своим делом. В этот критический момент было не до личных чувств.
Теперь это были ученые, поглощенные своей работой. Даже Атон уже не
замечал, что происходит вокруг.
- Затмение началось, по-видимому, минут пятнадцать назад, - деловито
сказал Ширин - Немного рановато, но достаточно точно, если принять во
внимание приблизительность расчетов.
Он поглядел вокруг, подошел на цыпочках к Теремону, который по-прежнему
смотрел в окно, и легонько потянул его за рукав.
- Атон разъярен, - прошептал он. - Держитесь от него подальше. Он
проглядел начало из-за возни с Латимером. И, если вы подвернетесь ему под
руку, он велит выбросить вас в окно.
Теремон кивнул и сел. Ширин посмотрел на него с удивлением.
- Черт возьми! - воскликнул он. - Вы дрожите.
- А? - Теремон облизал пересохшие губы и попытался улыбнуться. - Я
действительно чувствую себя не очень хорошо.
Психолог прищурил глаза.
- Немножко струсили?
- Нет! - с негодованием крикнул Теремон. - Дайте мне прийти в себя. В
глубине души я так и не верил в этот вздор... до последней минуты. Дайте
мне время свыкнуться с этой мыслью. Вы же подготавливались больше двух
месяцев.
- Вы правы, - задумчиво сказал Ширин. - Послушайте! У вас есть семья -
родители, жена, дети?
Теремон покачал головой.
- Вы, наверно, имеете в виду Убежище? Нет, не беспокойтесь. У меня есть
сестра, но она живет в двух тысячах миль отсюда и я даже не знаю ее
точного адреса.
- Ну, а вы сами? У вас еще есть время добраться туда. У них все равно
освободилось одно место, поскольку я ушел. В конце концов, здесь вы не
нужны, зато там можете очень пригодиться...
Теремон устало посмотрел на Ширина.
- Вы думаете, у меня дрожат коленки? Так слушайте же, вы! Я газетчик, и
мне поручено написать статью. И я напишу ее.
Психолог едва заметно улыбнулся.
- Я вас понимаю. Профессиональная честь, не так ли?
- Можете называть это и так. Но я отдал бы сейчас правую руку за
бутылку спиртного, пусть даже она будет наполовину меньше той, что вы
вылакали. Никогда еще так не хотелось выпить...
Он внезапно умолк, так как Ширин подтолкнул его локтем.
- Вы слышите? Послушайте!
Теремон посмотрел туда, куда ему показал Ширин, и увидел хранителя
Культа, который, забыв обо всем на свете, стоял лицом к окну и в экстазе
что-то бормотал.
- Что он говорит? - прошептал журналист.
- Он цитирует Книгу откровений, пятую главу, - ответил Ширин и добавил
сердито: - Молчите и слушайте!


"И случилось так, что солнце Бета в те дни все дольше и дольше
оставалось в небе совсем одно, а потом пришло время, когда только оно,
маленькое и холодное, светило над Лагашем.
И собирались люди на площадях и дорогах, и дивились люди тому, что
видели, ибо дух их был омрачен. Сердца их были смущены, а речи бессвязны,
ибо души людей ожидали пришествия Звезд.
И в городе Тригоне, в самый полдень, вышел Вендрет 2, и сказал он людям
Тригона: "Внемлите, грешники! Вы презираете пути праведные, но пришла пора
расплаты. Уже грядет Пещера, дабы поглотить Лагаш и все, что на нем!"
Он еще не сказал слов своих, а Пещера Тьмы уже заслонила край Беты и
скрыла его от Лагаша. Громко кричали люди, когда исчезал свет, и велик был
страх, овладевший их душами.
И случилось так, что Тьма Пещеры пала на Лагаш, и не было света на всем
Лагаше. И люди стали как слепые, и никто не видел соседа, хотя и
чувствовал его дыхание на лице своем.
И в этот миг души отделились от людей, а их покинутые тела стали как
звери, да, как звери лесные; и с криками рыскали они по темным улицам
городов Лагаша.
А со Звезд пал Небесный Огонь, и где он коснулся Лагаша, там обращались
в пепел города его, и ни от человека, ни от дел его не осталось ничего.
И в час тот..."


Что-то изменилось в голосе Латимера. Он продолжал неотрывно смотреть в
окно и все же почувствовал, с каким вниманием его слушают Ширин и Теремон.
Легко, не переводя дыхания, он чуть изменил тембр голоса, и его речь стала
более напевной.
Теремон даже вздрогнул от удивления. Слова казались почти знакомыми.
Однако акцент неуловимо изменился, сместились ударения - ничего больше, но
понять Латимера было уже нельзя.
- Он перешел на язык какого-то древнего цикла, - хитро улыбнувшись,
сказал Ширин, - может быть, на язык их легендарного второго цикла. Именно
на этом языке, как вы знаете, была первоначально написана Книга
откровений.
- Это все равно, с меня достаточно. - Теремон отодвинул свой стул и
пригладил волосы пальцами, которые уже не дрожали. - Теперь я чувствую
себя гораздо лучше.
- Неужели? - немного удивленно спросил Ширин.
- Несомненно. Хотя несколько минут назад и перепугался. Все эти ваши
рассказы о тяготении, а потом начало затмения чуть было совсем не выбили
меня из колеи. Но это... - Он презрительно ткнул пальцем в сторону
рыжебородого хранителя Культа, - это я слышал еще от няньки. Я всю жизнь
посмеивался над этими сказками. Пугаться их я не собираюсь и теперь.
Он глубоко вздохнул и добавил с нервной усмешкой:
- Но чтобы опять не потерять присутствия духа, я лучше отвернусь от
окна.
- Прекрасно, - сказал Ширин. - Только лучше говорите потише. Атон
только что оторвался от своего прибора и бросил на вас убийственный
взгляд.
- Я забыл про старика, - с гримасой сказал Теремон.
Он осторожно переставил стул, сел спиной к окну и, с отвращением
посмотрев через плечо, добавил:
- Мне пришло в голову, что очень многие должны быть невосприимчивы к
этому звездному безумию.
Психолог ответил не сразу. Бета уже прошла зенит, и кроваво-красное
квадратное пятно, повторявшее на полу очертания окна, переползло теперь на
колени Ширина. Он задумчиво поглядел на этот тусклый багрянец, потом
нагнулся и взглянул на само солнце.
Чернота уже поглотила треть Беты. Ширин содрогнулся, и, когда он снова
выпрямился, его румяные щеки заметно побледнели.
Со смущенной улыбкой он тоже сел спиной к окну.
- Сейчас в Саро, наверно, не менее двух миллионов людей возвращаются в
лоно Культа, который переживает теперь свое великое возрождение, - заметил
Ширин. - Культу предстоит целый час небывалого расцвета, - добавил он
иронически. - Думаю, что его хранители извлекают из этого срока все
возможное. Простите, вы сейчас что-то сказали?
- Вот что: каким образом хранители Культа умудрялись передавать Книгу
откровений из цикла в цикл и каким образом она была вообще написана?
Значит, существует какой-то иммунитет - если все сходили с ума, то кто же
все-таки писал эту книгу?
Ширин грустно посмотрел на Теремона.
- Ну, молодой человек, очевидцев, которые могли бы ответить на этот
вопрос, не существует, но мы довольно точно представляем себе, что
происходило, Видите ли, имеется три группы людей - они пострадают по
сравнению с другими не так сильно. Во-первых, это те немногие, которые
вообще не увидят Звезд; к ним относятся слепые и те, кто напьется до
потери сознания в начале затмения и протрезвится, когда все уже кончится.
Этих мы считать не будем, так как, в сущности, они не очевидцы. Затем дети
до шести лет, для которых весь мир еще слишком нов и неведом, чтобы они
испугались Звезд и Тьмы. Они просто познакомятся с еще одним явлением и
без того удивительного мира. Согласны?
Теремон неуверенно кивнул.
- Пожалуй.
- И, наконец, тугодумы, слишком тупые, чтобы лишиться своего
неразвитого рассудка... например, старые, замученные работой крестьяне.
Ну, у детей остаются только отрывочные воспоминания, и вкупе с путаной,
бессвязной болтовней полусумасшедших тупиц они-то и легли в основу Книги
откровений. Естественно, первый вариант книги был основан на
свидетельствах людей, меньше всего годившихся в историки, то есть детей и
полуидиотов; но потом ее, наверно, тщательно редактировали и исправляли в
течение многих циклов.
- Вы думаете, - сказал Теремон, - они пронесли книгу через циклы тем же
способом, которым мы собираемся передать следующему циклу секрет
тяготения?
Ширин пожал плечами.
- Возможно. Не все ли равно, как они это делают. Как-то умудряются. Я
хочу только сказать, что эта книга полна всяческих искажений, хотя в
основу ее и легли действительные факты. Например, вы помните эксперимент