Баконина Марианна. Школа двойников (1 и 2 части)

   Хозяин школы ответил жестко:
   "Милиция тоже занимается предоставлением охранных услуг. Разве вы никогда не слышали о милицейской "крыше"? Так, может, они просто хотят устранить конкурентов? Я согласен, что лицензии следует выдавать очень осторожно, что необходим жесточайший контроль за деятельностью таких фирм и бюро, но запретить! Нонсенс! Особенно теперь. В России продолжаются реформы, появляется все больше богатых людей, которые нуждаются в наших услугах. Запретить легальный охранный бизнес - значит загнать его в подполье. Это и сработает на руку преступникам!"
   Андрей Викторович говорил сладко, гладко и чересчур пафосно. Лизавета посмотрела на часы и сказала:
   - Я знаю, что Савва готовил спецрепортаж о частных детективных агентствах. И представляю круг проблем, которые он собирался затронуть. Мы даже вместе ходили в эту школу с глумливым названием "Роланд".
   - Смотри. - Саша чуть не силком заставил Лизавету посмотреть на экран.
   Интервью кончилось. Теперь Савва, точнее, оператор набирал видео. Панорама по фасаду школы, по тому залу, в котором Андрей Викторович давал интервью. Зал Лизавета узнала сразу - там боролись ученики школы, которых показали им с Саввой. На этот раз в зале было значительно больше народу, несколько пар стояли на татами, остальные сидели вдоль стен на низеньких скамейках. Далее шли съемки с экрана телевизора - тот самый эффектный ролик, что показывал им Андрей Викторович. Потом опять оригинальные съемки - Савву и оператора провели в тренажерный зал, забитый сложными аппаратами, помогающими превращать мускулы в каменные бугры под кожей...
   - Я почти все это видела...
   - Смотри и молчи! - рявкнул обычно вежливый Саша. - Вот сейчас!
   В тренажерном зале тоже занимались курсанты школы телохранителей: кто лежал на полу под штангой, перемещающейся по стойкам, снабженным датчиками, кто крутил педали велотренажера, кто мощно взмахивал тяжеленными веслами... Крупно лица тренирующихся - оскаленные, искаженные нагрузками лица...
   - Смотри! - опять зарычал Саша и щелкнул кнопкой.
   - Что? Что смотреть?
   На установленном для репортерских отсмотров плейере стоп-кадра не было, была только так называемая "пауза", как на бытовом видео. Кадр замирает, но посреди экрана повисает серая полоса, качество изображения посредственное.
   - Он тебе никого не напоминает?
   - Мужик и мужик, накачанный... Лицо стандартное... - Лизавета никак не могла понять, чего добивается Маневич.
   - Ты повнимательней посмотри!
   - Староват он, пожалуй, для курсанта и для получения новой профессии телохранителя... Лет пятьдесят, не меньше.
   - Ну!
   - Полный... - Лизавета, несколько ошарашенная Сашиными страстью и азартом, снова пригляделась к неизвестному, замершему в попытке выжать вес. Полупрофиль, короткая стрижка, высокий лоб, длинный прямой нос с высокой переносицей, прямые, заваленные к вискам брови, прямой же рот с тонкими губами. Но лицо действительно будто бы знакомое.
   - У меня не очень хорошая память на лица, - пробормотала Лизавета, Я его где-то видела?
   - Не совсем...
   - Черт, знакомая физиономия...
   - Давай еще раз. - Саша отмотал пленку чуть назад.
   На экране опять появился человек под штангой, потом он же крупным планом - вспотевший от усилий лоб, сжатые челюсти, закушенные тонкие губы...
   - Он похож на помощника исполняющего обязанности!
   - Умница! Ах, Боже, что же ты за умница! - Саша стащил Лизавету со стула и закружил в победном танце.
   Она сопротивлялась, тогда он отпустил ее и закончил пляску в одиночестве. Задохнулся и опустился прямо на пол рядом со стулом, на котором сидела Лизавета. Саша вполне мог давать уроки исполнения джиги в платяном шкафу.
   - Я просто хотел проверить себя... Этот человек при помощи парика и минимального грима элементарно превращается в первого помощника главного претендента.
   - Наверное... И Калерия Матвеевна говорила про высокого крепкого человека с длинным прямым носом...
   - Вот, вот. Тут вообще многое сходится - и портретный грим, и копирование жестов...
   - И школа двойников. Только зачем?
   - Я и сам не знаю, - лучезарно улыбнулся Саша. - Конечно, есть кое-какие соображения... Но о них потом.
   - Почему потом?
   - Потому что ты забыла об эфире, до которого уже не час, а полчаса! не преминул отыграться Саша.
   Лизавету как ветром сдуло: два комментария - это все же два комментария. А получаса явно недостаточно для того, чтобы просмотреть и распечатать последние сообщения агентств, преобразовать их в короткий, внятный текст, попудрить носик, поправить блузку и добежать до студии.
   В соответствии с техническим распорядком ведущий должен приходить в студию за десять минут до начала программы - чтобы техники сумели отстроить картинку, осветители поправили свет, а оператор поработал над композицией кадра. За десять минут студию по правилам техбезопасности следует запереть, во избежание досадных случайностей и непрошеных гостей в прямом эфире.
   - Лидочка только пошла на монтаж, - крикнула Верейская, заметив пробегающую мимо Лизавету.
   - Еще полчаса, она должна успеть, Светлана Владимировна!
   За десять минут до эфира Лизавета протянула администратору последний отпечатанный комментарий. Его еще следует размножить. Для каждого эфира нужно минимум пять экземпляров - для режиссера, двух монтажеров, звуковика и администратора, сидящего на суфлере.
   За семь минут до эфира Лизавета закончила возню с макияжем - мазнула по щекам и носу пуховкой, подкрасила узенькой кисточкой губы, расправила на плечах заранее уложенные волосы. Потом критически посмотрела на свое отражение и попробовала улыбнуться, стряхнуть суету и беготню.
   За пять минут до эфира она вошла в комнату выпускающего, чтобы выслушать предэфирные советы и напутствия.
   - Давай быстрее в студию. Режиссер уже волнуется... и вот что... Лидочка пока монтирует, там у них какой-то затык. А по верстке она должна идти сразу после сюжета Миши из других штабов. Там тебе придется выйти и что-нибудь сказать...
   - Что-нибудь предвыборное, - заблестела глазами Лизавета. - Тех, кто собирается голосовать за исполняющего обязанности, с нетерпением ждут на всех избирательных участках, остальных просят не беспокоиться!
   - Ты мне пошути! - прикрикнула на расшалившуюся ведущую Лана Верейская. - Марш в студию и договорись с режиссером, что скажешь в паузе!
   - Есть. - Лизавета поднесла руку к виску и попробовала по-военному четко повернуться кругом, но зашаталась на каблуках.
   Вообще-то она не любила каблуки, шпильки и прочие архитектурные излишества, мешающие быстро бежать по жизненной дороге. Но иногда надевала - если "к костюму" - и туфли на каблуках, и шляпки.
   В эту пятницу она оделась для эфира подчеркнуто строго и элегантно, в костюм ее любимого старорозового цвета - довольно широкие лацканы короткого пиджака, четкая линия плеч, глубокие вытачки на талии и узенькая короткая юбка. Сие творение французских портных, безусловно, требовало соответствующей обуви и прочих аксессуаров. Лизавета выбрала черные неуловимо модные туфли - каблук прямой и широкий, но без современного перебора, носок квадратный, но по форме лишь отдаленно напоминающий ботинки морского пехотинца, а из украшений - серебряные, довольно тяжелые серьги и тоненькую цепочку.
   - Ты со своими игрушками опоздаешь... Иди с Богом, все будет в порядке!
   Словами "Все будет в порядке, с Богом!" Лана Верейская провожала в эфир всех ведущих.
   Когда Лизавета вошла в студию, часы на студийном мониторе показывали 19 часов 29 минут. Оператор, уже начавший нервничать, тут же щелкнул замком на тяжелых дубовых дверях.
   - Цепляй микрофон! - недовольным голосом распорядился звукорежиссер.
   За минуту опытный ведущий вполне может прикрепить к вороту петличку с микрофоном, поставить на приставной столик стакан с водой и даже разложить, как надо, микрофонную папку.
   - Раз, раз, здравствуйте, сегодня пятница, третье марта...
   - Готово, - еще более сварливо откликнулся звуковик, - через десять секунд в эфире.
   На мониторе замелькали цифры ракорда, пошла "шапка" "Новостей". Лизавета, словно кобылка, заслышавшая далекое призывное ржание, выпрямилась, смахнула с лица обыденность и начала программу:
   - Здравствуйте, сегодня пятница, третье марта, вы смотрите "Петербургские новости". Сегодня в нашей программе....
   Пошел анонс. Сорок секунд передышки, за эти сорок секунд она успела поговорить с режиссером. Выяснилось, что Лидочка сюжет принесла, но вписать отбивку они не успели.
   - Сначала выдавай сюжет Миши, - потребовала Лизавета, - а к Лидочке я подведу стандартно: "Также корреспондент "Петербургских новостей" побывал..."
   Передышка кончилась.
   - Избирательная кампания набирает темп. Сегодня наши корреспонденты объехали предвыборные штабы всех кандидатов.
   Лизавета улыбнулась, представляя репортаж честолюбивого практиканта Мишеньки, и принялась смотреть его вполглаза.
   Под конец Мишенька приберег вкусненькое, или, на газетном языке, "жареное". Последним шел рассказ о работе предвыборного штаба одного из московских претендентов. Мишенька дисциплинированно показал номер в отеле, увешанный плакатами и портретами кандидата. Руководитель штаба ответил на дежурный вопрос насчет финансирования кампании. А потом Мишенька наивно так спросил:
   - А кто на вас работает и сколько они получают?
   - Добровольцы, - рубанул начштаба, - только добровольцы. У нашего кандидата даже охраны не было. Но когда он зарегистрировался как кандидат, появились люди, которые стали его охранять.
   - Тоже на добровольных началах? - уточнил практикант.
   - Тоже. Раньше охраны не было, - повторил штабист. - Но, видимо, люди решили, что его надо охранять!
   Оператор умудрился заснять в штабе несколько колоритных плечистых ребятишек. Скорее всего, боевых охранников кандидата. Так что финал у Мишенькиного сюжета получился эффектный.
   Лизавета сразу вспомнила двойника президентского помощника. У нее тоже появились кое-какие соображения, которыми можно поделиться с Сашей Маневичем. Но сейчас не время, она опять повернулась на камеру:
   - Наш корреспондент Лидия Махнова расскажет о том, что происходит в центрах поддержки остальных кандидатов...
   И так далее, по привычной колее.
   - Газета "Петербургские ведомости" приглашает политологов, социологов, астрологов и прорицателей, а также просто любителей предсказаний принять участие в конкурсе прогнозов. Все желающие могут представить свои варианты итогов президентских выборов - определить количество голосов, которые получат кандидаты. Этот конкурс, точнее, его итоги, должен заинтересовать политиков, у них есть шанс выяснить, какие предсказания эффективнее научные или паранормальные.
   Это было последнее сообщение вечернего выпуска "Новостей". Всего доброго и до встречи в ночных телевизионных "Новостях".
   Лизавета улыбнулась на прощанье, щелкнула микрофонной папкой и помчалась в редакцию искать Маневича.
   Корреспондент Маневич действительно скрывался в редакционном архиве. Лизавета легко отыскала его среди полок с кассетами. Саша одной рукой придерживал солидную стопку кассет, а другой - пытался снять с верхней полки еще одну коробку.
   - Давай помогу. Какой номер тебе нужен?
   - Бета семьсот сорок семь...
   Лизавета глянула на корешок пластиковой коробки.
   - Владимир Вольфович в Петербурге... - Потом посмотрела, что написано на тех кассетах, которые держал Саша. - Визит Явлинского... Зачем тебе это? Ты что, фильм затеял - "Петербург как фактор борьбы за президентское кресло"?
   - Не совсем. Просто хочу кое-что проверить...
   - Ты выпуска не видел? Там практикант сюжетик сделал. Из предвыборного штаба московского претендента. У него, видите ли, телохранители появились сами по себе, как блохи у моего Маcона, когда он на даче загуливает. Я вот что подумала, в свете этого сходства мужика из "Роланда" с помощником и. о. Мы ведь обнаружили двойника главного помощника. А помощников-то - много. Вдруг остальные курсанты школы их тоже "дублируют"? Помощники - великая сила. Те, кто приближены к телу, приближены и к власти. Не к формальной, а к реальной власти.
   - Я тоже об этом думал. - Саша поставил стопку кассет на стол и начал их сортировать. - Но не совсем чтобы о власти. Помощник - он ведь хозяина и пристукнуть может. Так или нет?
   - Ты думаешь? - искренне ужаснулась Лизавета.
   - Я еще ничего не думаю. Просто хочу кое-что проверить...
   Саша пересчитал коробки с кассетами и внимательно посмотрел на Лизавету:
   - Давай договоримся вот как: я посмотрю, прикину, насколько основательны мои подозрения, а после ночного выпуска потолкуем.
   - Хорошо.
   Они вместе вышли из архива. В коридоре никого - тишина и покой.
   - Пойду выдерну Лану, - сказала Лизавета. - Надо верстаться...
   ВЫЗОВ НА ПЕДСОВЕТ
   - Вот теперь смотри, - веско произнес Саша, когда Лизавета после ночного выпуска поднялась в просмотровую комнату. - Смотри внимательно! Он вставил в плейер первую кассету. На экране появился демократичный и кудрявый Явлинский. - Видишь мужичка за его спиной, с короткой стрижкой, лет тридцати, с орлиным носом? Запомни его лицо. - Саша деловито сменил кассету с демократом на кассету с либерал-демократом. - Вон, в правом верхнем углу сидит, видишь? Это, по-моему, главный телохранитель Жирика. С квадратной челюстью и с челочкой.
   Еще одна кассета, теперь уже с Зюгановым.
   - Обрати внимание вот на этого персонажа. - Саша показал на седоватого мужичка в светло-кремовом пиджаке. - Судя по всему, он профессионально оберегает верховного коммуниста. А теперь смотри!
   Саша снова сменил видеозапись. Лизавета сразу узнала запись, сделанную Саввой: тренажерный зал, мужчины у тренажеров. Крупно их лица. Сначала тот, что показался ей похожим на помощника исполняющего обязанности президента, потом другой, третий, четвертый...
   - Видишь?
   - Да. - Лизавета даже растерялась. - Они все похожи либо на помощников, либо на телохранителей, которых ты мне показывал... у одного кудряшки, у другого седина и характерная нижняя челюсть...
   - Вот-вот, кто больше, кто меньше, но похожи!
   - Скорее больше, чем меньше... И что это значит?
   Саша отмотал пленку назад и опять запустил магнитофон:
   - Я и сам не знаю... В одном зале двойники помощников и охранников! Причем если охранники, то не простые барбосы-церберы, а главные телохранители. Тут самые разнообразные комбинации вырисовываются... Ты, например, уверена, что в другом зале не сидят двойники их хозяев? Так, на всякий случай?
   Лизавета потерла переносицу, засверкали камушки в бабушкином кольце.
   - Не уверена.
   - Вот и я не уверен. Зато уверен, что тот человек в Думе умер не случайно и его школа двойников - не пустые слова. Уверен на девяносто девять процентов!
   - Ты думаешь, подготовка телохранителей имеет отношение к школе двойников, о которой говорил покойный Дедуков?
   - Думаю, только об этом и думаю! - Саша вскочил и принялся метаться по тесной клетушке для просмотров, даже задел шкаф, отделяющий ее от режиссерской аппаратной.
   - Кто там? - прозвучал вопрос из-за шкафа. В комнатенку заглянул техник, отвечающий за звуковую аппаратуру. - Вы что, ночевать здесь собрались? Я уже закрываю! Это ты, Лизавета? Звонила ваш администратор, развозка тебя ждет! Так что выметайтесь!
   Лизавета позвонила по телефону и успокоила нервничающего в ожидании администратора. Потом они с Сашей отправились в редакцию. Они дождались, когда разъедутся последние труженики прямого эфира, и принялись обсуждать увиденное. Версий было множество, одна другой симпатичнее. Оба уже не сомневались, что какие-то силы готовят двойников из окружения видных политических деятелей. Готовят помощников и телохранителей, как две капли воды похожих на настоящих. А может, и не только помощников и телохранителей. Готовят не просто так, а для своей игры, без сомнения, грязной. В этом Саша и Лизавета были едины. Теперь надо было решить, что делать дальше.
   Лизавета полагала, что следует подождать и подумать. Саша кричал, что думать нет времени, надо действовать, ведь за ними установлена слежка.
   - У нас на хвосте висит этот тип со шрамом! Твою квартиру обыскали, в редакции тоже все перерыли - ищут именно эту кассету. Кассеточку, на которой они прокололись. Они же не думали, что вы с Саввой дойдете до Калерии, а без ее смутного рассказа никто, даже я, не догадался бы, чей портрет надо выискивать среди тренирующихся! Но теперь они сообразили, что позволили нам свести концы с концами и даже ненароком снабдили доказательствами, - Маневич ласково погладил черную коробочку с кассетой, - а потому принялись за дело всерьез. И мы тоже не должны валандаться!
   - Если твои... наши... - поправилась Лизавета, - если наши подозрения оправданны, то из-за этой школы убили минимум двоих. Дедукова и Леночку.
   - Плюс отравили Савву и избили Кокошкина! Вот поэтому и надо действовать. А то нас тоже поубивают!
   - И что мы можем сделать? - Лизавета посмотрела на часы.
   - Для начала скопируем запись.
   - Так все разошлись, половина первого - магнитофоны закрыты.
   - Кто ищет, тот найдет! - Саша уже накручивал диск телефона. По-моему, в "Бетакаме" сегодня праздник, чей-то день рождения, да и на магнитофонах должны подхалтуривать.
   С третьей попытки он дозвонился и уговорил кого-то, чтобы ему прямо сейчас сделали две копии с Саввиной кассеты. Не все двадцать минут исходной записи, а коротенький фрагмент.
   К пьянствующим в "Бетакаме" мужикам он отправился один, заявив, что появление Лизаветы выбьет их из колеи, они перепутают кабели и подключат плейер к радио. И вообще, лучше не светиться вместе. Раз Лизаветину квартиру обыскивали по поводу кассет, значит, ее засекли и пасут - ведь именно она ходила с Савельевым в эту школу телохранителей. А раз пасут, то могут и здесь подсадить глаза и уши. Мало ли как организована утечка информации. Если же Саша один немного поколдует в закутке, это ни у кого не вызовет подозрений, все знают, что Маневич скрупулезно собирает архив. Никто и смотреть не будет, что он там переписывает.
   Через полчаса Саша вернулся с тремя кассетами.
   - Там дым коромыслом, никто не видел, что и зачем я писал! - Он положил кассеты на край стола и деловито спросил: - Где будем прятать?
   - Вот уж не знаю. Классики детективного жанра считают, что лучший тайник - тот, который у всех на виду.
   Лизавета оглянулась. В комнате они уже прибрались. Порядка было даже больше, чем до погрома. Она лично выбросила все ненужные газеты, пресс-релизы, пресс-блокноты и пресс-журналы. Когда регулярно ездишь на разного рода съемки, макулатура накапливается со скоростью света. Оглянуться не успеешь, а стол уже забит. Обычно она прибиралась два раза в год - перед Новым годом и еще перед отпуском. В этот раз получился внеплановый аврал. Но чем меньше вещей, тем сложнее что-то спрятать. Лизавета стала дергать ящики стола. Полный порядок - косметика, пакет с зубной пастой и зубной щеткой. Впервые она прихватила этот пакет на работу, когда "шла в эфир" двадцатого августа девяносто первого года, и с тех пор всегда держала в ящике, регулярно обновляя пасту. За все прошедшие годы ни щетка, ни паста не пригодились ни разу, но пакет обязательно лежал на своем дежурном месте рядом с коробкой, в которой Лизавета хранила грим.
   Во втором ящике туфли, в самом нижнем - куча кассет. Конечно, можно спрятать здесь... А можно запихнуть в шкаф, где свалены коробки с кинопленкой, оставшиеся от прежних обитателей комнаты, там есть поистине ископаемые сюжеты - что-нибудь типа "Ленинградская делегация едет на XXIV съезд партии" - антиквариат, одним словом. Лизавета посомневалась и положила кассету в ящик. Лист проще всего спрятать в лесу. Саша одобрительно кивнул и ушел к себе в кабинет. Какой тайник выбрал он, Лизавета не видела. Но Маневич явно не выдумал ничего сверхсложного, поскольку вернулся через две минуты.
   - Так, одна кассета у тебя в комнате, другая у меня, а третью возьмем с собой. И займемся этими ребятами из "Роланда".
   - Ты уверен, что стоит лезть прямо в пекло?
   - Я уверен, что за этим пеклом стоит понаблюдать. Как минимум. Идем, договорим по пути.
   Лизавета опрометчиво согласилась, не уточняя, о каком именно "пути" идет речь. Между тем Саша привел ее на Надеждинскую.
   В половине второго ночи и в центре Петербурга довольно пустынно. На Невском еще попадаются одинокие, спешащие домой прохожие, парочки, часов не наблюдающие, и загулявшие компании, а чуть в сторону - и никого...
   Они торопливо шли по Надеждинской. Звонко стучали по мостовой Лизаветины каблучки. Она пыталась подстроиться под широкий и размашистый шаг Маневича. А Саша несся вперед, самозабвенно и решительно.
   - Ты напрасно так бежишь... Вот он, этот дом, вернее, дома... кинула ему в спину Лизавета.
   Маневич оглянулся, схватил ее за руку и потащил дальше. Впрочем, скорость несколько снизил.
   Но Лизавета не успокаивалась:
   - Мы уже прошли вход в школу телохранителей.
   - Не важно... - Саша крепко сжал ее ладонь. Они свернули на Малую Итальянскую. Только тут Маневич остановился. - Это здесь?
   - Что?
   Лизавета оглянулась. Слепые, чуть ли не герметично заделанные дома занимали целый квартал, образовав сплошной монолит. Торец такого закупоренного "дома" выходил на Малую Итальянскую. Напротив него они и остановились. Возле магазина со странной витриной.
   В Петербурге конца двадцатого века подобных магазинов немало. Они бросаются в глаза, поскольку занимают прекрасно отремонтированные помещения: темные зеркальные витрины, дубовые рамы и двери, мрамор на ступеньках у входа, нарядный шелк маркиз и бронза затейливой вывески. И при этом в них круглосуточно ничем не торгуют. То есть кое-какие товары там есть например, причудливой формы бутылки с папуасскими этикетками и неведомым зельем, ценой не менее чем в пятьсот рублей, такие же по-дикарски оформленные плитки шоколада и коробки конфет, диковинные консервы, какая-нибудь косметика и парфюмерия - все непременно не слишком качественное и очень дорогое. Еще в них есть продавцы с надменными лицами завсегдатаев светских салонов. В общем, есть все, за исключением покупателей.
   Закрадывается подозрение, что здесь специально устроено так, чтобы покупатели никогда не появились в магазине, а хозяева даже боятся оживления в торговле - ведь тогда придется опять заполнять чем-то полки, возиться с выручкой, обновлять ассортимент... Нет уж, магазины этого сорта предпочитают не связываться со столь низменными материями.
   На мраморных ступеньках такого квазилабаза и стояли журналисты.
   - Кажется, Савву угостили пепси-колой именно здесь!
   - Отравленная водичка... - Лизавета покачала головой. - Ты всерьез полагаешь, что кто-то пустил в ход бактериологическое оружие? - Она до сих пор так и не смогла всерьез воспринять версию об отраве, подсунутой коллеге. Почему-то была не в состоянии это сделать, хотя люди, которые разобрались с Дедуковым и Леночкой, просто не могли быть "несерьезными".
   - Если у них, - Маневич голосом и глазами показал, что "их" много и относиться к нем следует с опаской, - есть таблеточки, способные вызвать искусственный инсульт, то почему бы не быть снадобью, действующему как забодяженная водка? Я верю, что Савва пил только пепси, и именно в этом магазине. Он же по твоему совету следил за школой "Роланд"?
   - Ничего подобного я ему не советовала!
   - Говорила-говорила! Я все подробности выпытал!
   Лизавета нахмурилась и отвернулась. Действительно, она порекомендовала Савве выяснить побольше про эту школу телохранителей. Получается, что она чуть ли не лично подсыпала яду в Саввин стакан.
   - Ладно, не переживай... - дотронулся до ее плеча Маневич.
   Лизавета сделала вид, что не обратила внимания на дружеский жест. Она по-прежнему смотрела в сторону. И правильно делала - именно она заметила высокую тень возле слепого, запечатанного дома. Кто-то шел вдоль здания, причем старался передвигаться очень незаметно, но не сделал поправку на свет фонаря. Электроэнергию в Петербурге, как и везде в России, теперь экономят, уличные фонари горят через один или вообще как попало. Однако в данном случае именно "как попало" и сработало.
   Человек словно почувствовал, что его заметили, - он замер, прижавшись к стальным воротам, закрывавшим подворотню дома. Тем не менее Лизавета сумела уловить походку и силуэт.
   - По-моему, опять объявился твой человек со шрамом.
   - Кто? - встрепенулся Маневич.
   - Тот, вчерашний. Как он мог нас выследить? Не понимаю... В метро никого не было, и вообще...
   - Ты уверена, что он здесь?
   - Да сам посмотри - вон там, у ворот. Видишь, кто-то прячется?..
   - Слушай, давай с ним побеседуем!
   Лизавета посмотрела на журналиста Маневича, словно на умственно неполноценного. И почувствовала, как по спине пробежал холодный ветерок так, вероятно, чувствует себя человек, оставшийся один на один с буйнопомешанным. Саша угадал ее мысли.
   - Что, считаешь, я с глузду съехал? С роликов скатился?
   - Честно говоря, да... Я уже давно жалею, что пошла с тобой сюда... Я, конечно, готова петь песни безумству храбрых, но именно песни, не более того...
   - Да ты сама посуди! - Маневич явно загорелся своей сумасшедшей идеей. - Никакого риска! Он здесь один, нас двое. Подходим и спрашиваем, что ему нужно. Даже если он каратист-перекаратист, с двумя ему не справиться. В случае чего я его задержу, а ты успеешь добежать до Маяковской, там в метро милицейский пикет, позовешь на помощь.
   - Метро закрыто. И бегать на каблуках я не умею.