Страница:
14 Николай Дьяков-муж Варвары Александровны Бакуниной.
15 Вертэй - старый знакомый Бакуниных по Тверской губернии, француз по происхождению, служил на русской военной службе; вероятно из гувернеров.
16 Речь идет о генерале И. А. Набокове, коменданте Петропавловской крепости (см. выше).
17 Безобразовы (см. прим. 5 в настоящем комментарии).
18 Тверская помещица, соседка Бакуниных.
No 550. - Письмо родным.
13 апреля 1852 [года. Петропавловская крепость.]
Христос воскрес! любезные родители и вы, братья и сестры, я жив и здоров и благодарю бога, что вы также все живы и, надеюсь, теперь все здоровы. Берегите отца, и пусть он сам бережется, жизнь его для нас всех драгоценна. Надеюсь, что кашель его прошел, и что летом он совсем поправится. Письмо Алексея невыразимо порадовало меня; почерк его в самом деле изменился; теперь он пишет как порядочный человек, не так, как я, Илья да еще брат Николай, который вероятно потому и писать не любит, что пишет так, что никто прочесть не может. Алексей обещает приехать к вам на лето и привезти с собою Павла. Я рад за вас и за него. Ведь они оба также давно не были в Прямухине.
Милая Саша, спасибо тебе за приписку. Да, много воды утекло с тех пор, как мы расстались; для тебя-к лучшему, а для меня - как ты сама знаешь. Вообрази себе, я все думал, что ты вышла замуж за Jean (Иван) Вульф, и с радостью узнал, что не он, а Гавриил Петрович - твой муж. Поклонись ему от меня и обними за меня и детей твоих поцелуй.
Что еще сказать вам? В последний раз я написал вам бесконечно долгое письмо, которое, кажется, истощило меня надолго, так что сегодня напишу вам только несколько слов. Ведь в чувствах своих уверять мне вас незачем, вы и без слов верите и чувствуете, что я люблю вас и если живу, то живу единственно только в вас. Я никогда не расстаюсь с вами. Анну, детей ее, Лизу и всех прочих сестер обнимите. Марье Николаевне и Хионе Николаевне (Безобразовым) мой усердный поклон, а вы, добрые, бесценные родители, благословите меня.
Ваш
М. Бакунин.
Долго ли пробудет Николай в Казани? 1
Вы не следуйте моему худому примеру: пишите сколько возможно подробнее и чаще; помните, что вся моя жизнь-теперь в ваших письмах. Я вас всех, всех горячо люблю, всех хочу знать живыми, здоровыми и счастливыми, и любовь каждого из вас для меня есть потребность. Прощайте, прощайте! Прощай, моя Татьяна! Когда увидишь Алексея " Павла, крепко обними их за меня 2.
No 550. - Напечатано у Корнилова, том II, стр. 468.
1 Николай уехал в Казань 24 февраля и оставался там до октября 1852 года. В его отсутствие имением управлял брат Александр, ревностно принявшийся за дело, как это видно из следующего письма Бакунина в том месте, где он обращается к Лизе, жене Александра.
2 Вскоре по написании этого письма, а именно в середине апреля 1852 г., скончался комендант крепости генерал И. А. Набоков. Дочь его Екатерина Ивановна была замужем за Алексеем Павловичем Полторацким, по матери родным братом В. А. Бакуниной-старшей (т. е. матери М. Бакунина). Таким образом, Набоков был дальним родственником Бакунина. Другая дочь Набокова, Елизавета Ивановна Пущина, впоследствии много заботилась о Бакунине, когда он сидел в Шлиссельбурге. Бакунин сносился с нею через какого-то неизвестного посредника (вероятно служившего в крепости) еще тогда, когда был заключен в Петропавловке. Об этом можно судить по письму Е. И. Пущиной к Татьяне Бакуниной, написанному вскоре после смерти И. А. Набокова. Там, между прочим, говорится: "Покуда еще тело стояло у нас в доме, "милый друг" пришел ко мне с просьбою от вашего [брата], чтобы за него поклонилась телу и поцеловала ручку, что он в нем потерял отца" (Корнилов, т. II, стр. 475).
No551.-Письмо родным.
16 мая 1852-го года. [Петропавловская крепость.]
Добрые родители, сестры и братья!
Еще письмо от вас, еще знак любви, еще утешение. Благодарю вас. У меня не достало бы слов, если б я хотел выразить, как глубока, как горяча моя благодарность, как горяча моя любовь к вам. Впрочем, вы легко поверите; любя вас, я люблю самого себя. Что бы была моя жизнь, если б меня не оживляла любовь к вам?
Теперь скажу каждому несколько слов особенно. A tout seigneur tout honneur. Итак начинаю с Гавриила Петровича (Вульфа.):
благодарю тебя, брат, за приписку и, предлагая тебе от искреннего сердца свою бесполезную дружбу, прошу тебя дать мне взамен твою. Дом и все местоположение Зайкова я помню очень хорошо. Когда мы были детьми, когда жила еще наша добрая, незабвенная тетушка Варвара Михайловна (Бакунина.), которую ты не знал, но о которой верно много слышал, нам был такой же праздник ездить в Зайково, как твоим детям теперь в Прямухино. Только вряд ли угощают их в Прямухине так же хорошо, как нас в Зайкове. Нас там закармливали. Спасибо тебе за то, что ты взял старые портреты под свою протекцию. Я их также помню и думаю, что комната в 26 шагов длины, которою ты так хвалишься, не что иное как старая галерея, соединенная с коридором, которые оба вели из гостиной в кухню. Я уверен впрочем, милая Саша, что ты завела у себя и сад; ведь без сада в деревне жить нельзя. Природа, предоставленная сама себе, в Тверской губернии скупа на цветы, а кто провел свое детство в Прямухине, тот не может не любить цветов. Только что за фантазия пришла вам всем сушить их! Они, бедные, едва только что ожили после долгих и тяжких зимних испытаний, а вы, жестокие, не дав им даже вздохнуть, давай их сушить. Из-под снегу прямо на печку или, что еще хуже, под пресс. Недаром говорит Мефистофель, что наука - враг жизни. Милая Саша, спасибо тебе за твою любовь (Дальше в оригинале по-французски.) и за твои добрые, твои ласковые слова. Продолжай говорить мне их время от времени. Это не значит, что мне нужны слова, чтобы верить твоей дружбе, но так приятно слышать, когда часто повторяют, что ты не безразличен для тех, кого сам любишь. Обними твоих детей, моих племянниц, и моего племянника, а также и Габриеля за меня (Дальше в оригинале по-русски.).
Теперь к тебе, милая Анна. Не унывай, друг, ты еще так молода. Я не верю в неизлечимость твоей болезни и в безвозвратную утрату твоих сил. Будь бодра, верь, хоти быть здоровою И ты будешь здорова (Дальше в оригинале по-французски.). Поддерживаемая любовью Николая, нашею дружбою и своею собственною силою, старайся только сохранять всегда ясность твоего сердца и твоего ума, сохранять вид и при дурных обстоятельствах, и ты снова обретешь все те силы, которые ты потеряла (Дальше в оригинале по-русски.), и будешь опять так же мила, так же обворожительна, жива, весела и любезна, как тому назад 12 лет, когда я знал тебя в Твери остриженною девочкою. Что сестра твоя Catherine, чудеснейшая Катенька? (Ушакова Екатерина Петровна.). Восторгается ли попрежнему? И верно кого-нибудь обожает. Прощай, милая сестра, надеюсь, что ты мне писала не в последний раз (Дальше в оригинале по-французски.).
Вот, дорогая Лиза, что значит сделаться женою деревенского жителя; видеть, что тобою пренебрегают и тебя забывают и ради чего же, боже мой! ради такой ужасной вещи, которая служит для удобрения полей (Дальше в оригинале по-русски.). Ты с книгою сидела и верно с интересною и все-таки ждала его, а он позабылся, стыдно сказать, у кучи навоза! Впрочем я рад, что он так ревностно принялся за хозяйство. Хозяйство не легкое дело, а всякое занятие требует сначала исключительного внимания с пренебрежением всех прочих занятий, однако не с пренебрежением такой милой супруги, как ты, судя по описаниям (Дальше в оригинале по-французски.). Впрочем, я думаю, что тут нет никакой опасности; искры ваших прекрасных изумрудных глаз, сударыня, сумеют предохранить его ум от слишком большой доли позитивизма и в то же время будут поддерживать его сердце в надлежащей температуре (Дальше в оригинале по-русски.). Милая сестра, я-люблю тебя, не зная тебя; это - не пустая фраза, я право люблю тебя.
Алексей, ты вероятно уж в Прямухине. Неужели Павел не приехал с тобой? Уважаю его твердость, но вряд ли последовал бы его примеру. Постоянство в делах хорошо, а любовь лучшее время, потерянное для дел, можно возвратить; что потеряла любовь, никогда не возвращается. Я рад, что ты продолжаешь заниматься музыкою, Алексей. Музыка была и есть мое любимое искусство; она пробуждала во мне всегда религиозное чувство, веру в жизнь и охоту к жизни. Я люблю ее даже более цигар, а это много сказать! Вот в таком порядке: сперва музыка, потом цигары или папиросы из турецкого табаку, потом книги, а потом уж хлеб насущный. Ты видишь, в каком почете стоит у меня музыка. Напиши мне, пожалуйста, потешное письмо и заставь немного посмеяться. Ты, говорят, мастер на это дело. Алексей, постарайся приобрести несколько партитур духовной и даже оперной музыки старой итальянской школы, например Псалмы Marcello, сочинения Роrpora, Durante и много других, которых я позабыл имена 1. Ты увидишь, как много они доставят тебе наслаждения. В германской музыке у вас недостатка нет, а итальянская - мать и богатый источник всех прочих - у вас слишком в забросе. Ты верно знаком и с генерал-басом и с контрапунктом, - ведь они тебе необходимы. Достань еще партитуру моей любимой оперы из всех опер без исключения "Iphigenie en Tanride" Риттера Глюка2 (nicht zu verwechseln mit seiner- "Jphigenie en Aulide") ("Не смешивать с его "Ифигенией в Авлиде".). Варинька и ты, Павел, помните ли, как мы ее слушали в Берлине? Помнишь ли, Павел, как мы в первый раз слушали с тобой "Норму" во Франкфурте ("Норма" опера Беллини 3.)? Помнишь ли нашу прогулку из Hanau (Ханау, город в Германии при впадении Кинцига в Майн.) во Франкфурт, по берегу Майна, как мы бежали, оба заряженные двумя бутылками рейнвейна?
Татьяна, ты, моя крепостная, пишешь мне, как должна, хорошие, долгие письма, а я храню гордое молчание. Ведь ты знаешь, что я люблю тебя больше всего на свете.
А вам что скажу, добрые родители? Живу и креплюсь вашею любовью и вашим благословением. Будьте здоровы, продолжайте живить нас всех вашею любовью. Благословите меня вместе со всеми другими, сестрами и братьями, живыми и отшедшими. Мы неразрывно связаны любовью к вам и силою любви всегда в вашем присутствии, как бы ни были разбросаны и рассеяны судьбою.
Ваш
М. Бакунин.
Марье и Хионе Николаевнам (Безобразовым.) мое нижайшее почтение. Алексей, скажи мне, поет ли Павел, как прежде, симфонии Бетховена? Если между нами бывали споры, так только за них, особенно за С-moll Symphonie, которую он необыкновенно как портил. Кстати, знаешь ли ты "Les soirees musicales" de Rossini? ("Музыкальные вечера" Россини - Россини, Джоакино (1792-1868) знаменитый итальянский композитор, с 1824 г. переселившийся в Париж; автор множества опер, среди которых назовем "Танкреда", "Севильского цирюльника", "Вильгельма Телля"; писал и церковную музыку, в том числе "Stabat Mater", мессы, кантаты.)
Я могу тебя уверить, что это - прекрасная музыка.
Я так счастлив, так оживляюсь, освежаюсь, молодею, когда пишу к вам, и грустно мне расстаться с этим письмом: мне кажется, что я расстаюсь с вами. Прощайте, прощайте.
No 551.-Напечатано у Корнилова. II, стр. 475-477.
1 Марчелло, Бенедикт см. том III, стр. 450.
Поpпоpа, Николо (1687-1766)-итальянский композитор, автор нескольких опер, а также других музыкальных произведений, в том числе месс, псалмов и т. п.; основатель известной музыкальной школы в Неаполе, выпустившей ряд знаменитых певцов.
Дуpанте, Франческо (1684-1755)-неаполитанский композитор духовной музыки; автор многочисленных произведений; глава так наз. неаполитанской школы.
2 Глюк, Христоф Виллибальд (1714-1787)-знаменитый немецкий композитор, деятельность которого больше всего была связана с парижской оперой; написал много опер, в TOM числе "Семирамиду", "Орфея", "Ифигению в Авлиде", "Ифигению в Тавриде".
3 Беллини, Винченцо (1802-1835) - итальянский композитов, автор ряда опер, в том числе "Капулетти и Монтекки", "Сомнамбула", "Норма" (1831), "Пуритане".
No 552. - Письмо родным.
(15 августа [1852 года]). [Петропавловская крепость.]
Любезные родители, братья и сестры!
У меня также есть праздничные дни: это, когда я получаю ваши письма. Уж я их читаю, перечитываю и право знаю их почти наизусть. Слава богу, что вы все здоровы и счастливы и веселы - и мне за вас весело. Будь вам хорошо, так и мне будет легко. Обо мне не горюйте, - право, мне относительно, при моих обстоятельствах и после того, что вы знаете, очень хорошо: я всякий день благодарю бога за то, что он возвратил меня в Россию, а там будет, что бог даст 1. Я не надеюсь, но также и не отчаиваюсь, а живу вашею жизнью и счастлив вашим счастьем. А потому пишите мне как можно чаще и как можно подробнее.
Алексея, Татьяна, обними, хоть он и не писал мне, я знаю, что он меня любит. Спасибо тебе, милая Анна, за твои строки, приободрись только, [и] ты будешь здорова. При твоей болезни, сколько я понимаю, сильная воля, ясное спокойствие духа - уже половина выздоровления. Хоти - и выздоровеешь. Была у лебедей, теперь пойди в маленькую рощу, а мне пиши всякий раз. Тебе, Лиза, не пишу, потому что сердит, зачем говоришь ты мне "Вы", ведь я тебе - брат и, если нам судит бог когда увидеться, верно буду тебе другом. А ты, Александр, кстати поколоти Лизу, это будет ей полезно; а ты таким образом узнаешь на опыте, как должно поступить с мужиком, который прибил свою супругу. Варинька, обними за меня своего Александра и непременно поселись возле Прямухина. Ты, Саша, рассказывай своим детям сказки; ведь ты, милая, уж давно мне никаких не рассказывала. Наташу поблагодарите за память.
А вы, мои добрые родители, благословите и любите меня. Ваша любовь, ваше благословение, ваше прощение - для меня неоценимые сокровища.
А главное, будьте все здоровы. Обнимите за меня Павла, когда он приедет 2
15 августа.
Ваш М. Бакунин.
No 552. - Напечатано у Корнилова, II, стр. 478.
В папке писем Бакунина той поры, хранящихся в Прямухинском архиве, находящемся в б. Пушкинском Доме, оригинал этого письма отсутствует; вместо него там имеется копия на машинке, никем не удостоверенная и не сопровождающаяся никакими пояснениями. По-видимому, это-результат хозяйничанья покойного Корнилова.
1 Незадолго до отправки этого письма Бакунин имел второе свидание с сестрой Татьяной, которая в конце июля 1852 г. приезжала с братом Алексеем в Петербург, где они оставались три недели. В письме к брату-Павлу от 4 августа 1852 г. Алексей, сообщая об этом, прибавляет: "она виделась с братом Мишелем, который здоров и переносит свое положение как должно" (Корнилов, том II, стр. 478).
2 Брат Павел находился в это время в Киеве, где занимался поставкою камня для шоссе.
No 553.-Письмо родным.
(29 сентября 1852 года). [Петропавловская крепость.]
Грустно мне было получить известие о кончине Николая (Дьякова1.), тем грустнее, что я во многом был против него виноват, не знал я не понимал его. Варинька, я не стану утешать тебя; одно только время не утешит, но успокоит тебя: и мысль, что у тебя остался сын (Александр Дьяков (Саша).), и чувство, что мы все, оставшиеся, глубоко, горячо любим тебя и нуждаемся в твоей любви. Обними за меня твоего сына; он теперь должен быть всем для тебя и верно не изменит своему назначению. А вы, мои бедные, добрые родители, всякий год вам горе, вы страдаете за всех и за себя вдвое. Чем старее человек, тем тяжелее для него такие потери, ибо в старости уже ничто не возобновляется. Но нас еще много, и мы все любим вас горячо, горячо. Я же с вами беспрестанно. Не проходит дня, чтоб я не думал о вас и не беседовал с вами душою. Берегите себя, будьте здоровы и счастливы в любви нашей. Ведь вы теперь ждете нового гостя, которого подарит нам Лиза (жена брата Александра) для Вас, маменька, новые хлопоты, но зато и новая жизнь; ведь вся жизнь Ваша-в отце да в нас; бог да благословит Вас и наградит за Вашу любовь к нам.
Татьяна, обними за меня всех.
29-го сентября 1852-го года.
Ваш
М. Бакунин.
No 553.-Напечатано у Корнилова, II, стр. 479-480.
1 Николай Николаевич Дьяков, муж Варвары Бакуниной-младшей погиб от последствий несчастного выстрела на охоте в августе 1852 года. Бакунин вспоминает о тех неприятностях, которые он причинал этому простодушному, доброму человеку, когда вмешался в его семейную жизнь, добиваясь "освобождения Вариньки" и уговаривая ее разойтись с мужем, что в конце концов ему не удалось.
No 554. - Письмо родным.
(12 ноября 1852 года). [Петропавловская крепость.]
Слава богу, что батюшка поправился! Бог да сохранит его нам. Я с ним на этом свете не увижусь, но жизнь его для меня столь же необходима, как и вам всем. Я счастлив тем, что он - между вами, и пусть он долго, долго не оставит нас. Я рад, что Варинька теперь с вами. Быть с вами не может ей не быть утешением. А когда Саша отправится в Москву, намерена ли она совсем там поселиться? Скоро ли приедет Павел? Теперь его только одного недостает между вами. Я уверен, что он приедет и навсегда простится с глупыми камнями. Мне приходило на ум: уж не останавливает ли его там другая, сердечная причина? Впрочем пусть он не обижается; это так, пустая мысль от безделья. А Илья скоро ли женится? Ведь пора: строит дом, так и жениться надо. Если ж не хочет жениться, так пусть служит. Право лучше служить, чем жить одному мелкопоместным бездельным дворянином. Впрочем пусть и он не обижается; это я только так, пошутил. Спасибо тебе, Анна, за приписку. Обними за меня Катеньку (Свою сестру Екатерину Ушакову.). Марью Сергеевну (Вероятно Львову.) поблагодарите за память.
Вам, маменька, и тебе, Татьяна, скажу только, что вас, равна как и всех прочих, от всего сердца люблю. Более об себе говорить нечего.
Обнимаю вас и прошу родительского благословения. Ваш М. Бакунин.
Марье Николаевне и Хионе Николаевне (Безобразовы.) мое нижайшее почтение.
12 ноября 1852.
No 554. - Напечатано у Корнилова, II, стр. 480.
No 555. - Письмо родным.
[Начало января 1853 года. Петропавловская крепость.]
Любезные родители, сестры и братья! По обычаю 1 поздравляю вас с минувшими праздниками и с наступившим новым годом. Желаю вам спокойствия, здоровья и тихого веселья. Жду с нетерпением разрешения Лизиной загадки (Предстоявшие роды.) и обещаю любить племянника или племянницу. Александр с непривычки должно быть теперь ни жив ни мертв. Рад, что Анна крепнет и дерзает на дальние походы. Рад, что Павел к вам приехал, и что он, равно как и Алексей, будут жить и служить от вас вблизи 2. Павла и Вариньку благодарю за короткую, а милую Александрину (Сестра Александра Александровна Бакунина.) за длинную приписку. Что Татьяна мне пишет, само собою разумеется: я ее за это даже не благодарю, а люблю от всей души. Любезные родители, что же сказать вам еще? Я здоров и переваливаю дни как пень через колоду. Вас люблю и помню; благословите меня 3.
Ваш сын, брат, дядя и друг
М. Бакунин.
Илья скоро женится?
No 555.-Напечатано у Корнилова, II, стр. 480-481.
1 Эти слова "по обычаю" можно было бы понять как нарочитое подчеркивание Бакуниным своего безверия, быть может даже ответом на дошедшие в его тюремную келью слухи об его "обращении" (о чем он мог узнать на свидании с Татьяной), если бы в последующих письмах он не сообщал о своем хождении в церковь и говений. Впрочем, возможно, что такими выражениями, как "по обычаю", он хотел дать понять тем, кто им интересовался, что не следует истолковывать таких его действий, как хождение в тюремную церковь и т. п., в смысле уступки враждебной идеологии, а видеть в них лишь акты, предназначенные к одурачению тюремщиков.
2 Алексей поступил чиновником особых поручений Тверской казенной палаты, управляющим которой был его дядя Алексей Павлович Полторацкий.
3 В этом письме уже сказывается душевная усталость Бакунина, начавшего терять былую бодрость, вероятно в связи с ослаблением надежд на скорое освобождение. Письма его становятся все короче и короче. Здесь мог разумеется действовать и прямой запрет жандармов, недовольных многоглаголанием узника и его философическими излияниями, а потому требовавшими писем коротких и только о здоровье. Но вернее здесь действовал и упадок духа, невольно овладевавший узником по мере того, как он убеждался, что его заключение затягивается и грозит сделаться бесконечным.
No 556.-Письмо родным.
(10 февраля 1853 года.) [Петропавловская крепость.]
Ну, Лиза, поздравляю тебя. И тебя поздравляю, Александр 1. Ты теперь в глазах моих стал важным человеком, и я считаю уж тебя не младшим, а старшим братом. Не давай Лизу Лаврову (Врач.) в обиду, ухаживай за ней сам; ведь должно быть большое наслаждение ходить за женою, которую любишь.
И Вас поздравляю, добрые родители, со внуком. Я думаю, что маменька теперь не отходит от него, а Танюша составляет уж для него новый план воспитания по теориям Павла. Благодарю тебя, милый брат, за твое письмо. Рад, что хоть каракули твои не изменились; в них по крайней мере я узнал старого Павла и думаю, что, если б нам пришлось свидеться, мы, несмотря на долгую разлуку, все-таки узнали бы друг друга. Ведь я любил тебя, Павел, хоть любовь моя и никакой не принесла тебе пользы. Буду надеяться, что любовь твоя (Дальше вымарано несколько слов, которых нельзя разобрать.)... независимо от твоей практически-эстетической метафизики, тем более желаю этого, что с своей стороны совершенно притупел и охладел ко всему, что хоть несколько пахнет догматизмом и абстрактною доктриною. Всех обнимаю. Прощайте.
Ваш
М. Бакунин.
Надеюсь, что Марья Николаевна (Безобразова.) теперь здорова. 10-го февраля 1853-го года.
No 556.-Напечатано у Корнилова, II, стр. 481-482.
1 20 января 1853 г. Лиза родила сына Алексея, но сама уже не вставала с постели и вскоре умерла от туберкулеза.
No 557.-Письмо Елизавете Васильевне Бакуниной.
(9 апреля 1853 года). [Петропавловская крепость.]
Милая, милая Лиза, выздоравливай скорей! Тебя все так любят, что кажись одной этой любви должно бы было быть достаточно для того, чтобы тебя поставить на ноги, не говоря уже о докторах, которые, как слышно, кормят тебя как маленького ребенка. Вот и весна наступила, все цветы готовятся к новой жизни, охорашиваются, для того чтобы блеснуть красотою, - неужели ж ты, наш милый, прекрасный, прямухинский цветок, отстанешь от других? Надеюсь, верю, что письмо это застанет тебя уже выздоравливающею. Жаль мне тебя, бедный брат Александр, но так уже жизнь устроена, что с каждым счастьем сопряжено свое горе. Отрекомендуй меня пожалуйста своему сыну.
Тебя Сашу и тебя Анну (Анна - жена брата Николая.) благодарю за письма, вы обе - умные и добрые девочки,-обнимите за меня ваших детей, ваших деток, как писала бывало наша незабвенная, святая Варвара Мих[айловна] (Бакунина.). Желал бы я посмотреть на Николая в оранжерее: должно быть тепло ему там, а ведь он русский человек, в тепле же и полениться можно, не правда ли Николай?
Ты, друг Татьяна, поцалуй за меня у батюшки руку и поблагодари, хорошенько поблагодари его за любовь и память; обними также и добрую маменьку, которая верно хлопочет теперь об огороде.
Милая Варинька, успокоилась ли ты хоть немного и долго ля намерена еще пробыть в Прямухине? Тебе бы никогда не расставаться с ним, а сыну пора уж становиться на свои собственные ноги, - чем раньше, тем лучше. Хорошо бы было, если б было возможно Павлу сделаться его ментором; он вместе умел бы и присмотреть за ним и путеводить его и уважить самостоятельность его характера. Последнее обстоятельство по-моему очень важно, но вряд ли оно совместно с характером Лангера (Федор Федорович (см. том I, стр. 472)., Пусть Александр (Дьяков, сын Варвары (Саша).) твой посвятит несколько времени на гимнастические упражнения, чтобы вместе с умом образовать также и телесную силу и ловкость: да не будет он только ученым, но также и светским человеком, совершенным [д]жентльменом, не утрачивая однако же ни доброты, ни прямоты, ни чистоты, ни простодушия и избегая, как безобразия, всякой вычурности и фанфаронства (Подчеркнутые слова в оригинале вставлены в примечание.), А главное пусть работает сам над собою и приучает себя понемногу к самопознанию, к отчетливости в желаниях и мыслях, к постоянству в целях, к самоограничению, признаку силы, без которого нет успеха ни в чем, к самообладанию, терпению, пусть создаст себе умную, добрую, сильную волю и будет человеком.
Прощай, я заболтался. Напишите мне скорей, что Лиза выздоровела. Ваш М. Бакунин.
Рад, что Марья Ник[олаевна] (Безобразова.) поправилась; поклонитесь им от меня.
9 апреля 1853 года.
No 557.-Напечатано в "Материалах для биографии Бакунина", т. I, стр. 271-272. Оригинал находится в "Деле" о Бакунине, часть II, лист 147.
Письмо это по каким-то причинам было задержано жандармами: возможно, что их рассердили "неуместные" рассуждения о воспитании, содержащиеся в письме. Судя по датам, именно этим письмом вызвано распоряжение Л. Дубельта следующего рода: "Исправляющий должность коменданта С.-Петербургской крепости г. генерал-лейтенант Корсаков при отношении от 10 апреля No 44 препроводил ко мне письмо содержащегося в Алексеевском равелине Бакунина на имя отца его. Усмотрев в сем письме рассуждения, несвойственные настоящему положению Бакунина, я признал необходимым письмо сие удержать и вместе с тем покорнейше просить Ваше высокопревосходительство не изволите ли приказать предупредить Бакунина, дабы он на будущее время ограничивался сообщением своим родственникам только таких сведений, которые необходимы для успокоения их на его счет, и что в противном случае письма его будут удерживаемы в сем (т. е. Третьем.-Ю. С.) Отделении". Ответом на это распоряжение был рапорт, в котором говорилось, что до сих пор никому не было говорено, чтобы Бакунин меньше писал; что в инкриминируемом письме, хотя оно и пространно, нет ничего, кроме сведений о семействе. За этим рапортом следует карандашная приписка: "отправить, но просить, чтобы меньше и четче писали".
15 Вертэй - старый знакомый Бакуниных по Тверской губернии, француз по происхождению, служил на русской военной службе; вероятно из гувернеров.
16 Речь идет о генерале И. А. Набокове, коменданте Петропавловской крепости (см. выше).
17 Безобразовы (см. прим. 5 в настоящем комментарии).
18 Тверская помещица, соседка Бакуниных.
No 550. - Письмо родным.
13 апреля 1852 [года. Петропавловская крепость.]
Христос воскрес! любезные родители и вы, братья и сестры, я жив и здоров и благодарю бога, что вы также все живы и, надеюсь, теперь все здоровы. Берегите отца, и пусть он сам бережется, жизнь его для нас всех драгоценна. Надеюсь, что кашель его прошел, и что летом он совсем поправится. Письмо Алексея невыразимо порадовало меня; почерк его в самом деле изменился; теперь он пишет как порядочный человек, не так, как я, Илья да еще брат Николай, который вероятно потому и писать не любит, что пишет так, что никто прочесть не может. Алексей обещает приехать к вам на лето и привезти с собою Павла. Я рад за вас и за него. Ведь они оба также давно не были в Прямухине.
Милая Саша, спасибо тебе за приписку. Да, много воды утекло с тех пор, как мы расстались; для тебя-к лучшему, а для меня - как ты сама знаешь. Вообрази себе, я все думал, что ты вышла замуж за Jean (Иван) Вульф, и с радостью узнал, что не он, а Гавриил Петрович - твой муж. Поклонись ему от меня и обними за меня и детей твоих поцелуй.
Что еще сказать вам? В последний раз я написал вам бесконечно долгое письмо, которое, кажется, истощило меня надолго, так что сегодня напишу вам только несколько слов. Ведь в чувствах своих уверять мне вас незачем, вы и без слов верите и чувствуете, что я люблю вас и если живу, то живу единственно только в вас. Я никогда не расстаюсь с вами. Анну, детей ее, Лизу и всех прочих сестер обнимите. Марье Николаевне и Хионе Николаевне (Безобразовым) мой усердный поклон, а вы, добрые, бесценные родители, благословите меня.
Ваш
М. Бакунин.
Долго ли пробудет Николай в Казани? 1
Вы не следуйте моему худому примеру: пишите сколько возможно подробнее и чаще; помните, что вся моя жизнь-теперь в ваших письмах. Я вас всех, всех горячо люблю, всех хочу знать живыми, здоровыми и счастливыми, и любовь каждого из вас для меня есть потребность. Прощайте, прощайте! Прощай, моя Татьяна! Когда увидишь Алексея " Павла, крепко обними их за меня 2.
No 550. - Напечатано у Корнилова, том II, стр. 468.
1 Николай уехал в Казань 24 февраля и оставался там до октября 1852 года. В его отсутствие имением управлял брат Александр, ревностно принявшийся за дело, как это видно из следующего письма Бакунина в том месте, где он обращается к Лизе, жене Александра.
2 Вскоре по написании этого письма, а именно в середине апреля 1852 г., скончался комендант крепости генерал И. А. Набоков. Дочь его Екатерина Ивановна была замужем за Алексеем Павловичем Полторацким, по матери родным братом В. А. Бакуниной-старшей (т. е. матери М. Бакунина). Таким образом, Набоков был дальним родственником Бакунина. Другая дочь Набокова, Елизавета Ивановна Пущина, впоследствии много заботилась о Бакунине, когда он сидел в Шлиссельбурге. Бакунин сносился с нею через какого-то неизвестного посредника (вероятно служившего в крепости) еще тогда, когда был заключен в Петропавловке. Об этом можно судить по письму Е. И. Пущиной к Татьяне Бакуниной, написанному вскоре после смерти И. А. Набокова. Там, между прочим, говорится: "Покуда еще тело стояло у нас в доме, "милый друг" пришел ко мне с просьбою от вашего [брата], чтобы за него поклонилась телу и поцеловала ручку, что он в нем потерял отца" (Корнилов, т. II, стр. 475).
No551.-Письмо родным.
16 мая 1852-го года. [Петропавловская крепость.]
Добрые родители, сестры и братья!
Еще письмо от вас, еще знак любви, еще утешение. Благодарю вас. У меня не достало бы слов, если б я хотел выразить, как глубока, как горяча моя благодарность, как горяча моя любовь к вам. Впрочем, вы легко поверите; любя вас, я люблю самого себя. Что бы была моя жизнь, если б меня не оживляла любовь к вам?
Теперь скажу каждому несколько слов особенно. A tout seigneur tout honneur. Итак начинаю с Гавриила Петровича (Вульфа.):
благодарю тебя, брат, за приписку и, предлагая тебе от искреннего сердца свою бесполезную дружбу, прошу тебя дать мне взамен твою. Дом и все местоположение Зайкова я помню очень хорошо. Когда мы были детьми, когда жила еще наша добрая, незабвенная тетушка Варвара Михайловна (Бакунина.), которую ты не знал, но о которой верно много слышал, нам был такой же праздник ездить в Зайково, как твоим детям теперь в Прямухино. Только вряд ли угощают их в Прямухине так же хорошо, как нас в Зайкове. Нас там закармливали. Спасибо тебе за то, что ты взял старые портреты под свою протекцию. Я их также помню и думаю, что комната в 26 шагов длины, которою ты так хвалишься, не что иное как старая галерея, соединенная с коридором, которые оба вели из гостиной в кухню. Я уверен впрочем, милая Саша, что ты завела у себя и сад; ведь без сада в деревне жить нельзя. Природа, предоставленная сама себе, в Тверской губернии скупа на цветы, а кто провел свое детство в Прямухине, тот не может не любить цветов. Только что за фантазия пришла вам всем сушить их! Они, бедные, едва только что ожили после долгих и тяжких зимних испытаний, а вы, жестокие, не дав им даже вздохнуть, давай их сушить. Из-под снегу прямо на печку или, что еще хуже, под пресс. Недаром говорит Мефистофель, что наука - враг жизни. Милая Саша, спасибо тебе за твою любовь (Дальше в оригинале по-французски.) и за твои добрые, твои ласковые слова. Продолжай говорить мне их время от времени. Это не значит, что мне нужны слова, чтобы верить твоей дружбе, но так приятно слышать, когда часто повторяют, что ты не безразличен для тех, кого сам любишь. Обними твоих детей, моих племянниц, и моего племянника, а также и Габриеля за меня (Дальше в оригинале по-русски.).
Теперь к тебе, милая Анна. Не унывай, друг, ты еще так молода. Я не верю в неизлечимость твоей болезни и в безвозвратную утрату твоих сил. Будь бодра, верь, хоти быть здоровою И ты будешь здорова (Дальше в оригинале по-французски.). Поддерживаемая любовью Николая, нашею дружбою и своею собственною силою, старайся только сохранять всегда ясность твоего сердца и твоего ума, сохранять вид и при дурных обстоятельствах, и ты снова обретешь все те силы, которые ты потеряла (Дальше в оригинале по-русски.), и будешь опять так же мила, так же обворожительна, жива, весела и любезна, как тому назад 12 лет, когда я знал тебя в Твери остриженною девочкою. Что сестра твоя Catherine, чудеснейшая Катенька? (Ушакова Екатерина Петровна.). Восторгается ли попрежнему? И верно кого-нибудь обожает. Прощай, милая сестра, надеюсь, что ты мне писала не в последний раз (Дальше в оригинале по-французски.).
Вот, дорогая Лиза, что значит сделаться женою деревенского жителя; видеть, что тобою пренебрегают и тебя забывают и ради чего же, боже мой! ради такой ужасной вещи, которая служит для удобрения полей (Дальше в оригинале по-русски.). Ты с книгою сидела и верно с интересною и все-таки ждала его, а он позабылся, стыдно сказать, у кучи навоза! Впрочем я рад, что он так ревностно принялся за хозяйство. Хозяйство не легкое дело, а всякое занятие требует сначала исключительного внимания с пренебрежением всех прочих занятий, однако не с пренебрежением такой милой супруги, как ты, судя по описаниям (Дальше в оригинале по-французски.). Впрочем, я думаю, что тут нет никакой опасности; искры ваших прекрасных изумрудных глаз, сударыня, сумеют предохранить его ум от слишком большой доли позитивизма и в то же время будут поддерживать его сердце в надлежащей температуре (Дальше в оригинале по-русски.). Милая сестра, я-люблю тебя, не зная тебя; это - не пустая фраза, я право люблю тебя.
Алексей, ты вероятно уж в Прямухине. Неужели Павел не приехал с тобой? Уважаю его твердость, но вряд ли последовал бы его примеру. Постоянство в делах хорошо, а любовь лучшее время, потерянное для дел, можно возвратить; что потеряла любовь, никогда не возвращается. Я рад, что ты продолжаешь заниматься музыкою, Алексей. Музыка была и есть мое любимое искусство; она пробуждала во мне всегда религиозное чувство, веру в жизнь и охоту к жизни. Я люблю ее даже более цигар, а это много сказать! Вот в таком порядке: сперва музыка, потом цигары или папиросы из турецкого табаку, потом книги, а потом уж хлеб насущный. Ты видишь, в каком почете стоит у меня музыка. Напиши мне, пожалуйста, потешное письмо и заставь немного посмеяться. Ты, говорят, мастер на это дело. Алексей, постарайся приобрести несколько партитур духовной и даже оперной музыки старой итальянской школы, например Псалмы Marcello, сочинения Роrpora, Durante и много других, которых я позабыл имена 1. Ты увидишь, как много они доставят тебе наслаждения. В германской музыке у вас недостатка нет, а итальянская - мать и богатый источник всех прочих - у вас слишком в забросе. Ты верно знаком и с генерал-басом и с контрапунктом, - ведь они тебе необходимы. Достань еще партитуру моей любимой оперы из всех опер без исключения "Iphigenie en Tanride" Риттера Глюка2 (nicht zu verwechseln mit seiner- "Jphigenie en Aulide") ("Не смешивать с его "Ифигенией в Авлиде".). Варинька и ты, Павел, помните ли, как мы ее слушали в Берлине? Помнишь ли, Павел, как мы в первый раз слушали с тобой "Норму" во Франкфурте ("Норма" опера Беллини 3.)? Помнишь ли нашу прогулку из Hanau (Ханау, город в Германии при впадении Кинцига в Майн.) во Франкфурт, по берегу Майна, как мы бежали, оба заряженные двумя бутылками рейнвейна?
Татьяна, ты, моя крепостная, пишешь мне, как должна, хорошие, долгие письма, а я храню гордое молчание. Ведь ты знаешь, что я люблю тебя больше всего на свете.
А вам что скажу, добрые родители? Живу и креплюсь вашею любовью и вашим благословением. Будьте здоровы, продолжайте живить нас всех вашею любовью. Благословите меня вместе со всеми другими, сестрами и братьями, живыми и отшедшими. Мы неразрывно связаны любовью к вам и силою любви всегда в вашем присутствии, как бы ни были разбросаны и рассеяны судьбою.
Ваш
М. Бакунин.
Марье и Хионе Николаевнам (Безобразовым.) мое нижайшее почтение. Алексей, скажи мне, поет ли Павел, как прежде, симфонии Бетховена? Если между нами бывали споры, так только за них, особенно за С-moll Symphonie, которую он необыкновенно как портил. Кстати, знаешь ли ты "Les soirees musicales" de Rossini? ("Музыкальные вечера" Россини - Россини, Джоакино (1792-1868) знаменитый итальянский композитор, с 1824 г. переселившийся в Париж; автор множества опер, среди которых назовем "Танкреда", "Севильского цирюльника", "Вильгельма Телля"; писал и церковную музыку, в том числе "Stabat Mater", мессы, кантаты.)
Я могу тебя уверить, что это - прекрасная музыка.
Я так счастлив, так оживляюсь, освежаюсь, молодею, когда пишу к вам, и грустно мне расстаться с этим письмом: мне кажется, что я расстаюсь с вами. Прощайте, прощайте.
No 551.-Напечатано у Корнилова. II, стр. 475-477.
1 Марчелло, Бенедикт см. том III, стр. 450.
Поpпоpа, Николо (1687-1766)-итальянский композитор, автор нескольких опер, а также других музыкальных произведений, в том числе месс, псалмов и т. п.; основатель известной музыкальной школы в Неаполе, выпустившей ряд знаменитых певцов.
Дуpанте, Франческо (1684-1755)-неаполитанский композитор духовной музыки; автор многочисленных произведений; глава так наз. неаполитанской школы.
2 Глюк, Христоф Виллибальд (1714-1787)-знаменитый немецкий композитор, деятельность которого больше всего была связана с парижской оперой; написал много опер, в TOM числе "Семирамиду", "Орфея", "Ифигению в Авлиде", "Ифигению в Тавриде".
3 Беллини, Винченцо (1802-1835) - итальянский композитов, автор ряда опер, в том числе "Капулетти и Монтекки", "Сомнамбула", "Норма" (1831), "Пуритане".
No 552. - Письмо родным.
(15 августа [1852 года]). [Петропавловская крепость.]
Любезные родители, братья и сестры!
У меня также есть праздничные дни: это, когда я получаю ваши письма. Уж я их читаю, перечитываю и право знаю их почти наизусть. Слава богу, что вы все здоровы и счастливы и веселы - и мне за вас весело. Будь вам хорошо, так и мне будет легко. Обо мне не горюйте, - право, мне относительно, при моих обстоятельствах и после того, что вы знаете, очень хорошо: я всякий день благодарю бога за то, что он возвратил меня в Россию, а там будет, что бог даст 1. Я не надеюсь, но также и не отчаиваюсь, а живу вашею жизнью и счастлив вашим счастьем. А потому пишите мне как можно чаще и как можно подробнее.
Алексея, Татьяна, обними, хоть он и не писал мне, я знаю, что он меня любит. Спасибо тебе, милая Анна, за твои строки, приободрись только, [и] ты будешь здорова. При твоей болезни, сколько я понимаю, сильная воля, ясное спокойствие духа - уже половина выздоровления. Хоти - и выздоровеешь. Была у лебедей, теперь пойди в маленькую рощу, а мне пиши всякий раз. Тебе, Лиза, не пишу, потому что сердит, зачем говоришь ты мне "Вы", ведь я тебе - брат и, если нам судит бог когда увидеться, верно буду тебе другом. А ты, Александр, кстати поколоти Лизу, это будет ей полезно; а ты таким образом узнаешь на опыте, как должно поступить с мужиком, который прибил свою супругу. Варинька, обними за меня своего Александра и непременно поселись возле Прямухина. Ты, Саша, рассказывай своим детям сказки; ведь ты, милая, уж давно мне никаких не рассказывала. Наташу поблагодарите за память.
А вы, мои добрые родители, благословите и любите меня. Ваша любовь, ваше благословение, ваше прощение - для меня неоценимые сокровища.
А главное, будьте все здоровы. Обнимите за меня Павла, когда он приедет 2
15 августа.
Ваш М. Бакунин.
No 552. - Напечатано у Корнилова, II, стр. 478.
В папке писем Бакунина той поры, хранящихся в Прямухинском архиве, находящемся в б. Пушкинском Доме, оригинал этого письма отсутствует; вместо него там имеется копия на машинке, никем не удостоверенная и не сопровождающаяся никакими пояснениями. По-видимому, это-результат хозяйничанья покойного Корнилова.
1 Незадолго до отправки этого письма Бакунин имел второе свидание с сестрой Татьяной, которая в конце июля 1852 г. приезжала с братом Алексеем в Петербург, где они оставались три недели. В письме к брату-Павлу от 4 августа 1852 г. Алексей, сообщая об этом, прибавляет: "она виделась с братом Мишелем, который здоров и переносит свое положение как должно" (Корнилов, том II, стр. 478).
2 Брат Павел находился в это время в Киеве, где занимался поставкою камня для шоссе.
No 553.-Письмо родным.
(29 сентября 1852 года). [Петропавловская крепость.]
Грустно мне было получить известие о кончине Николая (Дьякова1.), тем грустнее, что я во многом был против него виноват, не знал я не понимал его. Варинька, я не стану утешать тебя; одно только время не утешит, но успокоит тебя: и мысль, что у тебя остался сын (Александр Дьяков (Саша).), и чувство, что мы все, оставшиеся, глубоко, горячо любим тебя и нуждаемся в твоей любви. Обними за меня твоего сына; он теперь должен быть всем для тебя и верно не изменит своему назначению. А вы, мои бедные, добрые родители, всякий год вам горе, вы страдаете за всех и за себя вдвое. Чем старее человек, тем тяжелее для него такие потери, ибо в старости уже ничто не возобновляется. Но нас еще много, и мы все любим вас горячо, горячо. Я же с вами беспрестанно. Не проходит дня, чтоб я не думал о вас и не беседовал с вами душою. Берегите себя, будьте здоровы и счастливы в любви нашей. Ведь вы теперь ждете нового гостя, которого подарит нам Лиза (жена брата Александра) для Вас, маменька, новые хлопоты, но зато и новая жизнь; ведь вся жизнь Ваша-в отце да в нас; бог да благословит Вас и наградит за Вашу любовь к нам.
Татьяна, обними за меня всех.
29-го сентября 1852-го года.
Ваш
М. Бакунин.
No 553.-Напечатано у Корнилова, II, стр. 479-480.
1 Николай Николаевич Дьяков, муж Варвары Бакуниной-младшей погиб от последствий несчастного выстрела на охоте в августе 1852 года. Бакунин вспоминает о тех неприятностях, которые он причинал этому простодушному, доброму человеку, когда вмешался в его семейную жизнь, добиваясь "освобождения Вариньки" и уговаривая ее разойтись с мужем, что в конце концов ему не удалось.
No 554. - Письмо родным.
(12 ноября 1852 года). [Петропавловская крепость.]
Слава богу, что батюшка поправился! Бог да сохранит его нам. Я с ним на этом свете не увижусь, но жизнь его для меня столь же необходима, как и вам всем. Я счастлив тем, что он - между вами, и пусть он долго, долго не оставит нас. Я рад, что Варинька теперь с вами. Быть с вами не может ей не быть утешением. А когда Саша отправится в Москву, намерена ли она совсем там поселиться? Скоро ли приедет Павел? Теперь его только одного недостает между вами. Я уверен, что он приедет и навсегда простится с глупыми камнями. Мне приходило на ум: уж не останавливает ли его там другая, сердечная причина? Впрочем пусть он не обижается; это так, пустая мысль от безделья. А Илья скоро ли женится? Ведь пора: строит дом, так и жениться надо. Если ж не хочет жениться, так пусть служит. Право лучше служить, чем жить одному мелкопоместным бездельным дворянином. Впрочем пусть и он не обижается; это я только так, пошутил. Спасибо тебе, Анна, за приписку. Обними за меня Катеньку (Свою сестру Екатерину Ушакову.). Марью Сергеевну (Вероятно Львову.) поблагодарите за память.
Вам, маменька, и тебе, Татьяна, скажу только, что вас, равна как и всех прочих, от всего сердца люблю. Более об себе говорить нечего.
Обнимаю вас и прошу родительского благословения. Ваш М. Бакунин.
Марье Николаевне и Хионе Николаевне (Безобразовы.) мое нижайшее почтение.
12 ноября 1852.
No 554. - Напечатано у Корнилова, II, стр. 480.
No 555. - Письмо родным.
[Начало января 1853 года. Петропавловская крепость.]
Любезные родители, сестры и братья! По обычаю 1 поздравляю вас с минувшими праздниками и с наступившим новым годом. Желаю вам спокойствия, здоровья и тихого веселья. Жду с нетерпением разрешения Лизиной загадки (Предстоявшие роды.) и обещаю любить племянника или племянницу. Александр с непривычки должно быть теперь ни жив ни мертв. Рад, что Анна крепнет и дерзает на дальние походы. Рад, что Павел к вам приехал, и что он, равно как и Алексей, будут жить и служить от вас вблизи 2. Павла и Вариньку благодарю за короткую, а милую Александрину (Сестра Александра Александровна Бакунина.) за длинную приписку. Что Татьяна мне пишет, само собою разумеется: я ее за это даже не благодарю, а люблю от всей души. Любезные родители, что же сказать вам еще? Я здоров и переваливаю дни как пень через колоду. Вас люблю и помню; благословите меня 3.
Ваш сын, брат, дядя и друг
М. Бакунин.
Илья скоро женится?
No 555.-Напечатано у Корнилова, II, стр. 480-481.
1 Эти слова "по обычаю" можно было бы понять как нарочитое подчеркивание Бакуниным своего безверия, быть может даже ответом на дошедшие в его тюремную келью слухи об его "обращении" (о чем он мог узнать на свидании с Татьяной), если бы в последующих письмах он не сообщал о своем хождении в церковь и говений. Впрочем, возможно, что такими выражениями, как "по обычаю", он хотел дать понять тем, кто им интересовался, что не следует истолковывать таких его действий, как хождение в тюремную церковь и т. п., в смысле уступки враждебной идеологии, а видеть в них лишь акты, предназначенные к одурачению тюремщиков.
2 Алексей поступил чиновником особых поручений Тверской казенной палаты, управляющим которой был его дядя Алексей Павлович Полторацкий.
3 В этом письме уже сказывается душевная усталость Бакунина, начавшего терять былую бодрость, вероятно в связи с ослаблением надежд на скорое освобождение. Письма его становятся все короче и короче. Здесь мог разумеется действовать и прямой запрет жандармов, недовольных многоглаголанием узника и его философическими излияниями, а потому требовавшими писем коротких и только о здоровье. Но вернее здесь действовал и упадок духа, невольно овладевавший узником по мере того, как он убеждался, что его заключение затягивается и грозит сделаться бесконечным.
No 556.-Письмо родным.
(10 февраля 1853 года.) [Петропавловская крепость.]
Ну, Лиза, поздравляю тебя. И тебя поздравляю, Александр 1. Ты теперь в глазах моих стал важным человеком, и я считаю уж тебя не младшим, а старшим братом. Не давай Лизу Лаврову (Врач.) в обиду, ухаживай за ней сам; ведь должно быть большое наслаждение ходить за женою, которую любишь.
И Вас поздравляю, добрые родители, со внуком. Я думаю, что маменька теперь не отходит от него, а Танюша составляет уж для него новый план воспитания по теориям Павла. Благодарю тебя, милый брат, за твое письмо. Рад, что хоть каракули твои не изменились; в них по крайней мере я узнал старого Павла и думаю, что, если б нам пришлось свидеться, мы, несмотря на долгую разлуку, все-таки узнали бы друг друга. Ведь я любил тебя, Павел, хоть любовь моя и никакой не принесла тебе пользы. Буду надеяться, что любовь твоя (Дальше вымарано несколько слов, которых нельзя разобрать.)... независимо от твоей практически-эстетической метафизики, тем более желаю этого, что с своей стороны совершенно притупел и охладел ко всему, что хоть несколько пахнет догматизмом и абстрактною доктриною. Всех обнимаю. Прощайте.
Ваш
М. Бакунин.
Надеюсь, что Марья Николаевна (Безобразова.) теперь здорова. 10-го февраля 1853-го года.
No 556.-Напечатано у Корнилова, II, стр. 481-482.
1 20 января 1853 г. Лиза родила сына Алексея, но сама уже не вставала с постели и вскоре умерла от туберкулеза.
No 557.-Письмо Елизавете Васильевне Бакуниной.
(9 апреля 1853 года). [Петропавловская крепость.]
Милая, милая Лиза, выздоравливай скорей! Тебя все так любят, что кажись одной этой любви должно бы было быть достаточно для того, чтобы тебя поставить на ноги, не говоря уже о докторах, которые, как слышно, кормят тебя как маленького ребенка. Вот и весна наступила, все цветы готовятся к новой жизни, охорашиваются, для того чтобы блеснуть красотою, - неужели ж ты, наш милый, прекрасный, прямухинский цветок, отстанешь от других? Надеюсь, верю, что письмо это застанет тебя уже выздоравливающею. Жаль мне тебя, бедный брат Александр, но так уже жизнь устроена, что с каждым счастьем сопряжено свое горе. Отрекомендуй меня пожалуйста своему сыну.
Тебя Сашу и тебя Анну (Анна - жена брата Николая.) благодарю за письма, вы обе - умные и добрые девочки,-обнимите за меня ваших детей, ваших деток, как писала бывало наша незабвенная, святая Варвара Мих[айловна] (Бакунина.). Желал бы я посмотреть на Николая в оранжерее: должно быть тепло ему там, а ведь он русский человек, в тепле же и полениться можно, не правда ли Николай?
Ты, друг Татьяна, поцалуй за меня у батюшки руку и поблагодари, хорошенько поблагодари его за любовь и память; обними также и добрую маменьку, которая верно хлопочет теперь об огороде.
Милая Варинька, успокоилась ли ты хоть немного и долго ля намерена еще пробыть в Прямухине? Тебе бы никогда не расставаться с ним, а сыну пора уж становиться на свои собственные ноги, - чем раньше, тем лучше. Хорошо бы было, если б было возможно Павлу сделаться его ментором; он вместе умел бы и присмотреть за ним и путеводить его и уважить самостоятельность его характера. Последнее обстоятельство по-моему очень важно, но вряд ли оно совместно с характером Лангера (Федор Федорович (см. том I, стр. 472)., Пусть Александр (Дьяков, сын Варвары (Саша).) твой посвятит несколько времени на гимнастические упражнения, чтобы вместе с умом образовать также и телесную силу и ловкость: да не будет он только ученым, но также и светским человеком, совершенным [д]жентльменом, не утрачивая однако же ни доброты, ни прямоты, ни чистоты, ни простодушия и избегая, как безобразия, всякой вычурности и фанфаронства (Подчеркнутые слова в оригинале вставлены в примечание.), А главное пусть работает сам над собою и приучает себя понемногу к самопознанию, к отчетливости в желаниях и мыслях, к постоянству в целях, к самоограничению, признаку силы, без которого нет успеха ни в чем, к самообладанию, терпению, пусть создаст себе умную, добрую, сильную волю и будет человеком.
Прощай, я заболтался. Напишите мне скорей, что Лиза выздоровела. Ваш М. Бакунин.
Рад, что Марья Ник[олаевна] (Безобразова.) поправилась; поклонитесь им от меня.
9 апреля 1853 года.
No 557.-Напечатано в "Материалах для биографии Бакунина", т. I, стр. 271-272. Оригинал находится в "Деле" о Бакунине, часть II, лист 147.
Письмо это по каким-то причинам было задержано жандармами: возможно, что их рассердили "неуместные" рассуждения о воспитании, содержащиеся в письме. Судя по датам, именно этим письмом вызвано распоряжение Л. Дубельта следующего рода: "Исправляющий должность коменданта С.-Петербургской крепости г. генерал-лейтенант Корсаков при отношении от 10 апреля No 44 препроводил ко мне письмо содержащегося в Алексеевском равелине Бакунина на имя отца его. Усмотрев в сем письме рассуждения, несвойственные настоящему положению Бакунина, я признал необходимым письмо сие удержать и вместе с тем покорнейше просить Ваше высокопревосходительство не изволите ли приказать предупредить Бакунина, дабы он на будущее время ограничивался сообщением своим родственникам только таких сведений, которые необходимы для успокоения их на его счет, и что в противном случае письма его будут удерживаемы в сем (т. е. Третьем.-Ю. С.) Отделении". Ответом на это распоряжение был рапорт, в котором говорилось, что до сих пор никому не было говорено, чтобы Бакунин меньше писал; что в инкриминируемом письме, хотя оно и пространно, нет ничего, кроме сведений о семействе. За этим рапортом следует карандашная приписка: "отправить, но просить, чтобы меньше и четче писали".