Барбьери Элейн. Заря страсти

   Перебрав в голове распоряжения, которые только что отдал ему майор Бэнкс, лейтенант еще больше нахмурился. Судя по всему, майор рассматривал Риву Синклер и ее тетю как заложниц: по крайней мере именно так он объяснил свое решение вновь водворить их в Лонгворт-Хаусе. «Мы должны ясно понимать, — заявил он, — что, пока его сестра и тетка находятся полностью под нашим контролем, Фостер Синклер практически беспомощен».
   А вот лейтенант Адлер вовсе не был в этом так уверен. Фостеру Синклеру удалось обвести вокруг пальца довольно опытную охрану военного госпиталя, и к тому же он умудрился вывезти свою семью из оккупированного города так, что никто этого не заметил. Ларри Адлер не видел никаких объективных причин, по которым вражескому шпиону не удастся обмануть северян и в третий раз. А вот его командир совершенно не хотел думать о такой возможности.
   По всей видимости, на данный момент поимка Фостера Синклера стала не так важна для майора Бэнкса: гораздо важнее для него было держать «в ежовых рукавицах» строптивую южанку Риву Синклер. Лейтенант даже не исключал, что девушка согласилась вернуться в город в обмен на то, что ее брата не будут больше разыскивать; а если это так, то дело вполне тянет на государственную измену. Впрочем, никаких фактов, подтверждающих эту версию, у Ларри Адлера не было, и он не горел желанием их собирать.
   В холле он нос к носу столкнулся с Ривой и Теодорой. Рива на этот раз выглядела просто обворожительно, и хотя на ней было лишь простое белое платье, а из украшений — только серьги и маленький кулон на груди, лейтенант Адлер поймал себя на том, что не может отвести от нее глаз.
   Ему отчетливо вспомнилась их первая встреча: тогда перед ним предстала тощая замарашка, возомнившая о себе невесть что; сейчас же это была настоящая маленькая леди, миниатюрная куколка, притягивающая взгляды мужчин.
   — Здравствуйте, Ларри, — с легкой улыбкой поприветствовала его Рива, и лейтенант, с трудом взяв себя в руки, запинаясь, ответил:
   — Рад вас видеть, мисс Синклер. Как поживаете?
   — Благодарю, — все так же с улыбкой отозвалась она. — Вы были у майора Бэнкса, не правда ли?
   — Да, но… — Он запнулся, сразу поняв, что в данный момент дело Фостера Синклера — не лучшая тема для разговора.
   — Я понимаю. — В глазах Ривы мелькнули бриллиантовые капли, и Ларри поспешил оправдаться.
   — Простите, мисс, что поднял эту неприятную тему, но…
   — Но это ваша работа, — договорила она. — Не надо мне ничего объяснять, лейтенант, я действительно все прекрасно понимаю. В последнее время я часто думаю о том, что если бы не эта ужасная война, то многие из тех, с кем я познакомилась в последнее время, могли бы стать моими хорошими друзьями.
   — О, мисс! — Лейтенант сделал шаг по направлению к собеседнице, аккуратно взял ее руку в свои ладони и поднес к губам. — Смею вас уверить: я всегда питал к вам самые дружеские чувства.
   Заметив испуганно метнувшийся в сторону взгляд Ривы, Адлер обернулся и, к своему ужасу, увидел, что дверь в кабинет майора Бэнкса открыта.
   Пронзительный взгляд командира был устремлен прямо на него.
   Лейтенант инстинктивно отшатнулся: ему вдруг пришло в голову, что он крайне несправедлив к этим двум милым леди — юной и пожилой. Их разлучили с дорогим человеком, обвинили во всех тяжких грехах, а теперь держат под неусыпным двадцатичетырехчасовым контролем.
   Судя по затравленным взглядам, которые Рива искоса бросала на замершего на верхней ступеньке майора Бэнкса, ее неустрашимость внезапно сменилась откровенной покорностью. Впрочем, этому вряд ли стоило удивляться, скорее уж удивить мог тот факт, что Рива Синклер так долго защищала свою независимость.
   В то же время Ларри Адлер не мог не признать, что теперь, когда Рива так неожиданно похорошела, он стал относиться к ее ситуации гораздо более снисходительно, чем прежде. Ларри даже чуть усмехнулся про себя: похоже, его командир раскусил эту красавицу раньше других.
   — Благодарю вас за теплые слова, лейтенант, — тихо сказала Рива.
   — Мисс Синклер, — Ларри сдержанно поклонился, — всего наилучшего! — Он четко, по-военному, повернулся и стремительно покинул дом.
   Только выйдя на улицу, Ларри перевел дыхание. Так вот оно что! Выходит, все эти сплетни о связи его командира и мисс Синклер — правда? Он готов был поклясться, что во взгляде майора Бэнкса горела бешеная ревность.
   Лейтенанту стало даже чуть-чуть жаль так нежданно-негаданно расцветшей красоты Ривы Синклер. Сколько раз он вежливо целовал ее руку, не испытывая при этом ни малейших эмоций, и только сейчас, когда мужская натура стала брать свое, отчетливо понял, что место уже занято. Взгляд, который бросил на него Джефф Бэнкс, мог означать только одно: я уничтожу любого, кто посмеет претендовать на мою женщину.
   Впрочем, Ларри Адлер не мог с этим не согласиться: Риве Синклер и ее тете некуда идти из этого дома, негде спрятаться, не у кого попросить помощи — майор армии Федерации Джеффри Бэнкс теперь их единственная опора и защита.
   В столовой стояла гробовая тишина. Уже который день Рива, Теодора и майор Джеффри Бэнкс вкушали пищу в абсолютном молчании. Джефф не находил себе места, пытаясь улучить минутку, чтобы побыть с Ривой наедине, но та настойчиво избегала приватного разговора. Она договорилась с Теодорой повсюду появляться только вдвоем, и, похоже, Джефф уважительно отнесся к этому решению. Ночные посещения также прекратились. Но Рива пока не могла понять, какие чувства вызывает у нее этот факт. Даже самой себе она боялась признаться, что засыпает в чутком ожидании его властных шагов и каждую ночь, причесывая волосы перед сном, мечтает, чтобы, как и раньше, он зарывался в них лицом и шептал ей сладкие нежные слова. Она старалась убедить себя, что пока судьба относительно благосклонна к ней: Фостер на свободе, майор Бэнкс не приходит к ней по ночам и…
   О Боже, почему он не приходит к ней по ночам! И почему она не может радоваться своей ночной свободе? И что за счастье в том, что она больше не обязана терпеть его ласки, не обязана целовать его, не обязана тонуть в его прекрасных темных глазах, не обязана засыпать у него на плече и слушать его слова любви?
   Однако факт оставался фактом: с тех пор как они вернулись в Виксберг, майор Бэнкс явно избегал ее, и Рива ненавидела себя за то, что жалеет об этом. Иногда ей хотелось крикнуть: «Вот видишь, чего ты добился своими глупыми играми, нахальный янки! Я ношу под сердцем твоего ребенка и никому не могу рассказать об этом, даже тебе! Я должна забыть тебя, выкинуть тебя навсегда из головы, уйти из твоей жизни… Но как мне заставить себя не думать о твоих поцелуях, о твоих ласках, о твоей страсти, которую я делила с тобой каждую ночь?»
   Рива все больше замыкалась в себе, стараясь не встречаться с Джеффом взглядами и избегать даже случайного прикосновения, однако от этого на душе у нее становилось только тяжелее.
   С одной стороны, ей было ясно, что судьба Фостера больше не зависит от майора Бэнкса и, значит, соглашение между ними аннулировано. С другой стороны, Рива прекрасно понимала, что она до сих пор пребывает в полной власти майора Бэнкса, и если бы только майор захотел…
   Короче, все это могло означать только одно: Джефф ею пресытился. Да, он бросил все дела и вернулся в город из своего нового военного похода, но чтобы разыскать сбежавшего шпиона Фостера Синклера, а вовсе не его сестру. Все обстояло именно так и никак иначе. Джефф ее не любит и никогда не любил, он просто играл с ней, как кошка с мышкой. Ему нравились ее неопытность, ее невинность, ее неуклюжие, но такие искренние ласки, а еще то, что он мог свести ее с ума одним прикосновением, да что там — одним взглядом!
   И вот теперь он привез ее обратно в Лонгворт-Хаус лишь для того, чтобы держать здесь в качестве заложницы. Разумеется, майор надеется, что Фостер вновь попытается помочь им с Теодорой бежать, и вот тогда-то он наконец схватит мятежного южанина. Догадайся майор, что Фостер скрывается вместе с ними, ее просьбы пощадить брата вряд ли тронули бы сердце этого жестокого человека. О, тогда бы она ему точно не понадобилась, и он позволил бы ей уйти, не задумываясь.
   Вот только куда ей теперь идти?
   Рива бросила нерешительный взгляд через стол, туда, где сидел Джефф. Его лицо оставалось невозмутимым: казалось, он был полностью погружен в свои мысли, и ей не оставалось ничего иного, кроме как сделать вид, что и ей тоже нет до него никакого дела.
   Внезапно тишина закончилась, и хрипловатый голос Джеффа произнес:
   — Прошу прощения за беспокойство, но мне нужно обсудить с тобой одно очень важное дело. Мы могли бы поговорить после ужина?
   Рива испуганно взглянула на Теодору, и та, к счастью, пришла ей на помощь.
   — Майор Бэнкс, — очень вежливо, но внушительно произнесла она, — прошу прощения, что вмешиваюсь, однако дело в том, что мы с племянницей договорились прогуляться с нашими друзьями после завтрака. Мы вернемся поздно, и я боюсь, что Рива уже слишком устанет, так что ей будет не до разговоров. Не лучше ли отложить вашу беседу до другого раза?
   Разумеется, никакой договоренности с друзьями не было. Единственный план, который они обсуждали с Теодорой перед завтраком, касался намечаемой на сегодня стирки, .. но это дело вполне могло подождать пару минут и даже пару часов. Сколько может занять разговор… и о чем он вообще собирается с ней говорить?
   Рива почувствовала, как у нее перехватывает дыхание. О чем, о чем он собирался с ней говорить? Неужели есть какие-то вести от Фостера? В данной ситуации она уже не была уверена, хорошо это или плохо.
   Когда войска северян вошли в Виксберг, а Фостер был отправлен на какое-то важное задание и пропал, любые вести о нем Рива воспринимала как благо; однако сейчас все резко изменилось, потому что новости, сообщаемые майором Бэнксом, могли быть только плохими.
   Если Фостера поймают, никакого снисхождения к нему проявлено не будет, поскольку ее желания никакого значения для Джеффа Бэнкса больше не имеют. Если бы он хотел что-то от нее получить, он бы сделал это прямо сейчас и без вопросов. Договариваться с ним больше было не о чем.
   Хотя… У Ривы мелькнула сумасшедшая мысль: может, рассказать ему о… Но она тут же отбросила от себя эту идею. Как ни низко она пала со времен осады Виксберга, но все же пока не опустилась до того, чтобы шантажировать Джеффа своей беременностью. Понятно, что это сильно уронит его безупречную репутацию в глазах военного руководства; о том, что будет в случае огласки с ее репутацией, Рива давно уже перестала думать. И все равно если ей придется пробыть в Лонгворт-Хаусе еще хотя бы месяц, скрыть беременность уже не удастся.
   Учитывая сплетни об их интимных отношениях с Джеффом, которые уже давно расползлись по городу, малейший намек на беременность будет подобен разрыву снаряда…
   Рива тяжело вздохнула. В любом случае Джефф теряет гораздо больше, чем она, и скорее всего он попытается так или иначе уладить эту ситуацию. Тогда она сможет выдвинуть свои очень простые условия: отпустить их с тетей из города и забыть обо всей ее семье, включая Фостера. А как уж он это сделает, ее не касается.
   Тем временем обстановка в столовой становилась взрывоопасной. Джефф попеременно переводил взгляд с Ривы на Теодору, но не произносил ни слова: в глазах его читалась жесткая решимость и еще что-то очень странное, чему Рива не могла подобрать подходящих слов. Вот только отчего-то от одной мысли об этом странном «нечто» у нее сладко кружилась голова.
   Наконец Джефф пристально взглянул на мисс Лонгворт, затем перевел взгляд на Риву и, увидев в ее глазах отблеск отчаяния, едва слышно чертыхнулся. Резко встав из-за стола, он сказал:
   — Что ж, я не вправе настаивать, леди. Подождем до следующего раза. А теперь прошу меня извинить — срочные дела. — Он быстро направился к выходу, и обе женщины молча проводили его взглядами до самых дверей.
   Тем временем в Вашингтоне в богатом и благополучном особняке Уолтера Симпсона царила не менее напряженная атмосфера, чем в Лонгворт-Хаусе, а все из-за того, что двое встревоженных сердечными бурями молодых людей никак не могла найти общего языка.
   — Марша, радость моя, скажи на милость, куда ты собралась? — Брайан перехватил мятежную Маршу на лестнице и, крепко взяв ее под локоть, заглянул ей в глаза, пытаясь найти в них ответ на свой вопрос. Однако Марша только раздраженно отмахнулась.
   Брайан весь внутренне сжался, почувствовав, как ледяная волна презрения, откровенно отражавшаяся в ее глазах, окатила его с ног до головы.
   — Это тебя совершенно не касается, понятно? Я уезжаю по своим делам.
   — Знаю я, какие у тебя дела, — фыркнул Брайан. — Я только что разговаривал с твоим отцом — он очень расстроен твоим отъездом. Удивляюсь, как ты осмеливаешься вести себя подобным образом: неужели ты не понимаешь, что ставишь под удар не только свою репутацию, но и репутацию своей семьи? Девушка твоего круга не может путешествовать одна, и тебе это прекрасно известно.
   Не суй нос куда не надо, Брайан! — угрожающе прошипела Марша, пытаясь высвободиться. — Я еду к своему жениху, и никто меня не осудит. Дело не терпит отлагательств: если я замешкаюсь, то ехать уже будет незачем и не к кому… — Тут Марша осеклась, поняв, что и так сказала слишком много.
   Глаза Брайана подозрительно сузились.
   — Ты можешь капризничать, сколько твоей душе угодно, но только не делай из меня дурака. — Он крепче сжал пальцы на ее локте. — Те времена, когда ты крутила мной, как хотела, давно канули в Лету. Теперь тебе придется объяснить свое поведение. Если бы с Джеффом что-то случилось, он написал бы мне об этом. Значит, речь идет о ваших отношениях. Неужели он решил оставить тебя, Марша, неужели образумился и понял, что вы не годитесь друг другу в супруги?
   Глаза девушки гневно сверкнули, и Брайан невольно вздохнул. Нежно-голубое платье выгодно подчеркивало сияющую красоту его любимой своенравной блондинки. Брайан едва сдерживался, чтобы не заключить ее в страстные объятия. Сердце его радостно пело. Если его подозрения оправдаются, Марша станет наконец свободной от обязательств, и тогда он сможет более не скрывать своих чувств.
   Пусть только Джефф откажется от Марши и даст ему «зеленый свет» — больше ему от судьбы ничего не надо. Марша — все, о чем он мечтал в своей жизни с того самого дня, когда впервые увидел эту блистательную красавицу. Возможно, для Джеффа она и не была «девушкой всей его жизни», но в своих собственных чувствах к Марше Брайан был уверен, как никогда.
   Теперь оставалось главное: заставить Маршу понять, что решение Джеффа — единственно правильное. Брайан не представлял себе, что за экстраординарные обстоятельства заставили его друга отказаться от своих обязательств по отношению к Марше, но очень надеялся, что Джефф встретил настоящую любовь. Он не должен был упускать свою настоящую любовь.
   — Объяснить? Что я должна тебе объяснить? — звенящим голосом произнесла Марша. — Хотя если ты так уж настаиваешь, да еще и репутацию мою подвергаешь сомнению, — девушка презрительно фыркнула, — что ж, изволь, могу и объяснить. Я получила письмо от своего жениха о том, что он хочет расторгнуть нашу помолвку, и, видит Бог, не собираюсь это так просто оставить.
   У Брайана отлегло от сердца. Что ж, значит, он все правильно понял: Джефф отказывается от Марши. Стараясь до поры до времени скрыть свое торжество, Брайан крепче прижал Маршу к себе и заглянул ей в глаза.
   — Послушай, дорогая, — вкрадчиво заговорил он. — Если Джефф написал тебе такое письмо, это только означает, что он наконец-то понял одну очевидную вещь, о которой я твержу тебе постоянно: Джефф не любит тебя, а поэтому и не сможет сделать тебя счастливой. И я одобряю его поступок.
   — Ты одобряешь его поступок! Можно подумать, что кто-то нуждается в твоем одобрении! — негодующе воскликнула Марша, и на ее глаза навернулись слезы.
   Брайан тут же пожалел о своей излишней откровенности; однако он понимал, что сдаваться ему нельзя.
   — Предполагаю, Джеффу будет приятно узнать, что такой друг, как я, на его стороне, — твердо произнес он.
   — А также ему, видимо, будет очень приятно узнать, что его друг пытается соблазнить его невесту! — чуть не плача передразнила Марша.
   — Невесту, от которой он отказался, — напомнил Брайан. Эта фраза, произнесенная вслух, добавила ему уверенности в своей правоте. Больше всего на свете ему сейчас хотелось приласкать и утешить любимую, но мысль, что в его объятиях она будет оплакивать предательство другого мужчины, представлялась ему абсолютно невыносимой.
   — Черт бы тебя подрал, Брайан Адэр! — неожиданно закричала Марша. — Убирайся с моей дороги! Я поеду в Виксберг и сама разберусь, что случилось. Видит Бог, я не отдам своего жениха какой-то хитрой потаскушке, которая думает, что если сумела затащить его в постель, значит, может крутить им как хочет.
   Брайан в немом изумлении взирал на Маршу. Значит, вот какая мысль мучила ее все это время! Она всей душой любила Джеффа, и слухи о его связях с другими женщинами не были для нее такими безболезненными, как она стремилась это показать, а каждый новый день причинял ей немыслимые душевные страдания.
   «Бедная моя любимая девочка», — грустно вздохнул Брайан. В эту секунду он дал себе клятву, что если ему удастся завоевать сердце Марши, он никогда не причинит ей боли, никогда, ни за что в жизни. Вот только время для этого пока еще не пришло.
   — Тебе удастся выйти из этого дома не раньше, чем ты скажешь мне, куда собралась, — стараясь казаться невозмутимым, отчеканил Брайан.
   — Куда я собралась? А как ты думаешь? — Марша нервно усмехнулась. — Я ведь уже сказала, что еду в Виксберг.
   — Глупости, — отмахнулся Брайан. — Там тебе теперь совершенно нечего делать.
   — .Еще как есть! — Марша сделала короткую паузу и бeзапелляционно заявила: — Я не позволю этой маленькой конфедератской шлюшке отбить моего жениха.
   — Вот как? — Брайан насмешливо приподнял бровь. — И что же ты собираешься предпринять? Умолять Джеффа вернуться к тебе? Драться со своей соперницей? Что ты намереваешься сделать, милая моя? Оттаскать ее за волосы или, может, пасть перед ней на колени? — Брайан вздохнул. — Марша, подумай, что ты говоришь. Ты, леди, ведешь себя как…
   Лицо Марши пылало.
   — Не смей оскорблять меня, Брайан! — выкрикнула она. — Не тебе меня судить!
   «Вот именно мне».
   — Своим поведением ты сама себя оскорбляешь. Если Джефф наконец-то прозрел в отношении тебя, самым лучшим решением будет оставить все как есть. Позволь ему быть счастливым, Марша. Позволь ему жениться на женщине, которую он действительно любит.
   — Ни за что! Ни за что в жизни! Джефф не прозрел, он ослеп! Харриет рассказала мне, что он повсюду появляется в сопровождении этой Ривы Синклер и ведет себя так, как будто это она его невеста, а не я.
   — Возможно, теперь так оно и есть, — неожиданно раздался низкий голос у них за спиной. Марша и Брайан дружно повернули головы и увидели, что Уолтер Симпсон стоит на лестнице, грустно взирая на разыгрывающуюся перед его глазами неприятную сцену. — В любом случае я думаю, что Брайан прав, Марша. Тебе не стоит бегать за Джеффом, если он сам сказал тебе, что разрывает помолвку. Когда-то я поверил ему, поверил, что он действительно может позаботиться о тебе и сделать тебя счастливой. Только поэтому я дал разрешение на ваш брак, моя девочка. — Уолтер подошел к дочери, и Брайан поспешно отпустил руку Марши; Уолтер только тихонько усмехнулся. — Возможно, все к лучшему, моя девочка. Ты знаешь, что я хорошо отношусь к Джеффу, но мне, как и Брайану, он никогда не казался для тебя идеальной парой. Я рад, что теперь он и сам понял это.
   — Ничего он не понял, папа! На него нашло помрачение! — в отчаянии выкрикнула Марша. — Эта южанка заморочила ему голову, околдовала своими чарами, сбила с толку! Но он одумается, когда увидит меня. Я буду взывать к его здравому смыслу, я объясню ему: его чувство к этой девчонке — временное, это наваждение пройдет, а наша любовь останется.
   — Ты действительно считаешь, что он передумает? — негромко спросил мистер Симпсон, проведя рукой по мокрой щеке дочери. — А если и так, куда больше меня интересует другой вопрос, Марша. Ты уверена, что Джефф еще любит тебя?
   — Отец, — в голосе девушки зазвенели слезы, — я надеюсь на это всей душой.
   Уолтер Симпсон недоверчиво покачал головой, а Брайан неожиданно заявил:
   — Если ты даже своего отца слушать не желаешь, то мне не остается другого выхода: в таком случае я поеду с тобой.
   Марша даже побелела от злости.
   — Да что ты о себе воображаешь, Брайан Адэр! Это дело тебя не касается, это приватный разговор между мной и Джеффом. Отец, — она обернулась и умоляюще взглянула на Уолтера, — велите Брайану не вмешиваться в мои дела. Я не хочу, чтобы он ехал со мной в Виксберг, — этот человек только все испортит!
   — Милая моя девочка, — грустно улыбнулся мистер Симпсон, — у меня создалось впечатление, что я могу приказывать Брайану не больше, чем тебе. Вы уже взрослые люди, так что разбирайтесь сами со своими делами. Кроме того, честно говоря, мне будет спокойнее, если в Виксберг тебя будет сопровождать тот, кому я доверяю. Главное, ты небезразлична Брайану, и он сможет позаботиться о тебе, что бы ты там в этом грешном Виксберге ни натворила.
   — О! — Марша в отчаянии всплеснула руками. — Да вы просто сговорились! Ну ничего! — Она сжала кулаки и, резко высвободившись из рук Брайана, направилась вверх по лестнице в свою комнату. — Я все равно поеду в Виксберг, что бы кто ни говорил! — С этими словами девушка скрылась в своей комнате, громко хлопнув дверью.
 
   Не желая злоупотреблять помощью Милли и Сары, Рива с Теодорой решили сами заняться чисткой своих платьев. Погожее осеннее утро как нельзя лучше подходило для их целей, так что, собрав необходимые вещи, они отправились вниз по лестнице, как вдруг Теодора, внезапно остановившись, проговорила:
   — Ох, какая же я растяпа: забыла наверху свое серое платье! Мне надо вернуться и взять его, дорогая.
   В последнее время Теодора старалась не оставлять Риву одну и как тень повсюду следовала за племянницей. В отличие от Ривы у нее не было ни малейших сомнений в том, что страсть майора Бэнкса нисколько не угасла и он даст волю своим чувствам, как только ему удастся остаться наедине с ее племянницей.
   Более того, Теодора Лонгворт ни на секунду не сомневалась, что если Джефф Бэнкс будет достаточно настойчив, то, несмотря на всю свою решимость держаться от него подальше, Рива не сможет ему отказать. Искры, которые даже теперь высекали их случайные взгляды, не позволяли этой мудрой женщине сомневаться относительно возможных последствий. Вот почему она должна хотя бы на этот раз уберечь Риву, раз уж не получилось предотвратить их связь с самого начала.
   — Я сама схожу за твоим платьем, тетя, — с улыбкой остановила ее Рива. — А ты подожди меня здесь.
   Теодора кивнула, и Рива быстро направилась вверх по лестнице. Но не успела она дойти до комнаты тети, как чья-то сильная рука схватила ее за локоть.
   — Это я, не пугайся, — с легким смешком произнес знакомый голос.
   Рива похолодела. Больше всего ей хотелось сейчас всем телом прижаться к этому сильному, властному мужчине и раствориться в его крепких объятиях. Он тяжело дышал ей в ухо, и неосознанная жажда близости заставляла ее трепетать.
   — Чего ты хочешь от меня, Джефф? — тихо спросила Рива.
   — Просто поговорить, — отозвался он. — Наверное, твоя тетя не заметила, что я поднялся в свою комнату, иначе ни за что не отпустила бы тебя сюда одну.
   — Не говори ерунды, — дрожащими губами проговорила Рива. — Тетя просто беспокоится, чтобы со мной что-нибудь не случилось… — Она запнулась, поняв, что едва не выдала свою тайну. Боже, рядом с ним она совершенно теряла голову. Так было раньше, так было теперь, и у нее начинало ныть где-то в самом низу живота при смутной мысли, что так будет до конца ее дней, даже если она больше никогда не увидит его. Но как она сможет жить, если больше никогда не увидит его?
   Перспектива бежать прочь из Виксберга с Чарлзом и Фостером, еще пару минут назад казавшаяся Риве такой правильной и прекрасной, теперь нависла над ней гнетущей, тяжелой тучей. Да, Чарлз примет ее ребенка и, может быть, даже будет его любить, но будет ли она сама трепетать в его объятиях так, как это происходило с Джеффом? Не станет ли она каждый раз, когда губы Чарлза будут касаться ее губ, вспоминать ночи, проведенные с другим мужчиной, с единственным, с тем, который впился сейчас жесткими пальцами в ее кожу и жар тела которого заставляет ее думать лишь об одном — о том, о чем в данный момент думать совершенно недопустимо.
   — Ладно, не важно. — Джефф отпустил ее, придвинулся ближе и, взяв рукой за подбородок, заставил посмотреть себе в глаза. — Нам нужно серьезно поговорить, моя девочка, и ты отлично знаешь об этом.
   — Но… я не вижу темы для разговора, — нерешительно отозвалась Рива.
   Она терялась в догадках о том, что же понадобилось от нее Джеффу, однако ее тело уже четко знало ответ на этот смешной вопрос. Но если он все еще хочет ее, почему не приходит по ночам? Или, возможно, это просто новая уловка, новый маневр, чтобы окончательно подчинить ее своей воле?
   — Ты не видишь темы для разговора? Зато я вижу, — уверенно заявил Джефф. — Но здесь не самое подходящее место. К тому же я не хочу быть невежлив с твоей тетей, если она попытается вмешаться и увести тебя. Сегодня в столовой за завтраком я едва сдержался, и, боюсь, мне не повторить этого сомнительного достижения. — Он снова взял ее под локоть и потащил к черному ходу.