Страница:
На этом месте сегодня он договорился встретиться с капитаном Холлом, который изредка пробирался в Виксберг, чтобы узнать последние новости. Правда, делать это с каждым разом становилось все труднее…
— Как дела, друг? — окликнул его знакомый голос. Фостер обернулся и, увидев невдалеке Джорджа, направился к нему.
— Рад тебя видеть, старина! — Он тут же стал выспрашивать, не знает ли Джордж что-нибудь о его сестре.
Новости оказались невеселыми.
— На следующей неделе мисс Синклер выходит замуж за майора Бэнкса, — сообщил Джордж.
— Этого не может быть! — Фостер сжал кулаки. — А что же Чарлз?
— Он находится под стражей. — Джордж «Вздохнул. — Я так и не смог поговорить с ним.
— Но это же просто немыслимо! — Фостер не находил себе места от гнева. — Я уверен, моя сестра по собственной воле никогда не дала бы этому мерзавцу своего согласия. Он заставил ее!
— Заставил? — удивился Джордж. — Но ведь ему больше нечем шантажировать ее. Ты на свободе и…
— Я — да, но Чарлз!..
— Думаешь, майор Бэнкс…
— Не думаю, уверен. Он арестовал Чарлза и теперь угрожает Риве. Все равно я этого так не оставлю и вытащу ее оттуда. Рива никогда не станет женой янки!
— И все-таки, Фостер, — попытался образумить его Джордж, — может быть, твоя сестра все же сама захотела стать его женой: ведь она носит его ребенка…
— Она носит его ребенка, потому что он заставил ее лечь с ним в постель, — отрезал Фостер, — но я положу конец бесчинствам майора Бэнкса. Этой свадьбе никогда не бывать! Я проберусь в город и увезу сестру и тетю Тео подальше отсюда, туда, где майор Бэнкс никогда ее не найдет!
Глава 13
— Как дела, друг? — окликнул его знакомый голос. Фостер обернулся и, увидев невдалеке Джорджа, направился к нему.
— Рад тебя видеть, старина! — Он тут же стал выспрашивать, не знает ли Джордж что-нибудь о его сестре.
Новости оказались невеселыми.
— На следующей неделе мисс Синклер выходит замуж за майора Бэнкса, — сообщил Джордж.
— Этого не может быть! — Фостер сжал кулаки. — А что же Чарлз?
— Он находится под стражей. — Джордж «Вздохнул. — Я так и не смог поговорить с ним.
— Но это же просто немыслимо! — Фостер не находил себе места от гнева. — Я уверен, моя сестра по собственной воле никогда не дала бы этому мерзавцу своего согласия. Он заставил ее!
— Заставил? — удивился Джордж. — Но ведь ему больше нечем шантажировать ее. Ты на свободе и…
— Я — да, но Чарлз!..
— Думаешь, майор Бэнкс…
— Не думаю, уверен. Он арестовал Чарлза и теперь угрожает Риве. Все равно я этого так не оставлю и вытащу ее оттуда. Рива никогда не станет женой янки!
— И все-таки, Фостер, — попытался образумить его Джордж, — может быть, твоя сестра все же сама захотела стать его женой: ведь она носит его ребенка…
— Она носит его ребенка, потому что он заставил ее лечь с ним в постель, — отрезал Фостер, — но я положу конец бесчинствам майора Бэнкса. Этой свадьбе никогда не бывать! Я проберусь в город и увезу сестру и тетю Тео подальше отсюда, туда, где майор Бэнкс никогда ее не найдет!
Глава 13
Джефф нетерпеливо взглянул на часы. По его расчетам, он должен был добраться до Лонгворт-Хауса как раз к тому моменту, когда Рива спустится на кухню, чтобы обговорить с Милли меню предстоящего обеда. Если он поспешит, то успеет перехватить ее на лестнице, так чтобы бдительная мисс Лонгворт не сумела ему помешать.
С одной стороны, Джефф был благодарен Теодоре за то, что она не оставляет его невесту ни на одну минуту: самому майору все последние дни постоянно приходилось отвлекаться по делам службы, ибо в Виксберге опять возобновились бандитские вылазки. Но с другой стороны, из-за чрезмерной опеки Рива не могла даже мгновение побыть с ним наедине. Джефф надеялся, что Рива, как и он, скучает по тому времени, которое они когда-то проводили вдвоем. Их свадьба должна была состояться через несколько дней, но этот срок казался ему нестерпимо долгим, и сегодня он намеревался исправить ситуацию.
У него в голове не укладывалось, как это Рива до сих пор не верит в глубину его чувств. Ее растерянное лицо, ее изумленно распахнутые глаза в то мгновение, когда он предложил ей руку и сердце, — неужели она ожидала от него иного поведения, от него, человека, который бросил все на свете, забыл о воинском долге, об обязанностях перед невестой — и бросился за ней в погоню, когда ей взбрело в голову сбежать из Виксберга, унося под сердцем его ребенка!
Впрочем, Джефф понимал, что в глубине души Рива все еще остается маленькой девочкой, которой нужны ласка, забота и руководство. При этом она всеми силами старается изображать из себя независимую леди, заявляет, что ей никто не нужен и она сама сможет позаботиться о ребенке…
Его славная девочка, смелая и решительная, однако она и представить себе не может, с какими трудностями столкнется, оставшись одна.
Джефф тряхнул головой. Нет, с его Ривой этого никогда не случится. Он всегда будет рядом, он всегда будет охранять и защищать ее и их ребенка, а потом и их детей, если Господь проявит к ним благосклонность.
Войдя в дом, Джефф поднялся в свой кабинет. Бросив шляпу на стул, он упал в кресло и глубоко задумался о том, сколь многое изменилось в его представлениях. За это время он перестал считать южан никчемными спесивыми трусами, и хотя они по-прежнему оставались для него врагами, но теперь эта ситуация скорее огорчала, чем радовала его: ведь именно Юг подарил ему самое драгоценное сокровище, о котором он только мог мечтать, — Риву. Не случись этой войны, они, возможно, никогда бы не встретились, не стали близки, и, уж конечно, он никогда не смог бы назвать Риву своей женой.
Однако все случилось так, как случилось, и больше он никогда не отпустит от себя эту прекрасную женщину, подаренную ему судьбой. Джефф стал думать о тех временах, когда их ребенок уже родится, и его лицо приняло озабоченное выражение. Необходимо обо всем позаботиться заранее, решил он. Впрочем, Милли вполне справится с ролью няни, этакой классической южной Мамушки для его сына или дочки, раз уж судьба распорядилась так, что его ребенок родится здесь, в Лонгворт-Хаусе, в том же доме, где родилась его мать.
Джефф даже слегка улыбнулся, представляя, как впервые возьмет на руки младенца; однако вскоре мысли его вновь вернулись к Риве. Не станет ли она избегать его под предлогом того, что ей требуются силы на уход за ребенком? Нет, он не допустит этого. Он наймет достаточно слуг, чтобы обеспечить Риве возможность спокойно проводить время рядом с супругом, и, конечно, позаботится о том, чтобы в это время она ни в коем случае не скучала.
Джефф снова улыбнулся. Ребенок еще не родился, а он уже думает о том, сколько времени они станут проводить с ребенком, а сколько — друг с другом. Если бы прежде ему кто-нибудь сказал, что его мысли обратятся в эту сторону, он бы просто высмеял такого глупца, но, оказывается, жизнь порой бывает изобретательнее любого самого закрученного романа.
И тут Джефф стал представлять Риву в белоснежном свадебном наряде, который недавно заказал для своей будущей жены у лучшей портнихи города. Он станет осыпать ее лицо поцелуями, неторопливо опускаясь все ниже и ниже, а она будет стонать в его объятиях, и ее груди нальются ароматом страсти. Вкусив этот аромат, он забудет обо всем на свете…
В холле послышались шаги, и Джефф, как задремавший охотничий пес, почуявший приближение долгожданной добычи, резким движением вскочил на ноги. Бросившись к двери, он одним движением растворил ее и нос к носу столкнулся со своей возлюбленной.
— О, Джефф! — выдохнула она.
— Рива, милая. — Джефф притянул ее к себе и, не в силах более ждать ни секунды, снедаемый диким желанием, приник к ее губам властным поцелуем.
Выскользнув из его объятий, Рива пробормотала:
— Нет, Джефф, я должна идти, меня ждет Милли…
— Я тоже тебя жду, любовь моя, — промурлыкал Джефф, — и только Бог знает, как сильно. Ты и представить себе не можешь, каких усилий мне стоило удержаться от того, чтобы не прийти к тебе ночью…
— Джефф…
— Да, это правда, любовь моя. И не отпирайся, я знаю, твое тело тоже жаждет моей ласки, — тихо добавил он. — Если ты не хочешь, чтобы я взял тебя прямо здесь, на глазах у моих людей, перестань сопротивляться и пойдем ко мне в кабинет. Клянусь небесами, я не могу больше ждать ни секунды. — Джефф нежно взял ее за плечи; пальцы его заскользили по ним, вызывая желание приникнуть к нему ближе, почувствовать тепло его тела.
— Джефф, умоляю тебя, — пролепетала Рива, едва дыша. Воспользовавшись ее внезапной слабостью, Джефф крепко взял свою невесту под локоть и чуть ли не силой затащил в библиотеку, которая давно уже служила ему личным кабинетом в Лонгворт-Хаусе. Захлопнув дверь, он порывисто обнял ее:
— Нет-нет, ничего не говори, моя сладкая, просто поцелуй меня… Твое тело все скажет за тебя…
Рива сладостно затрепетала от его умелых прикосновений, однако ее разум продолжал сопротивляться. Ей вдруг захотелось вырваться и навсегда скрыться от его настойчивых ласк, но Джефф, словно почувствовав это, только крепче прижал ее к себе.
— Не пытайся убежать от меня, любимая, — прошептал он ей на ухо, — все равно, куда бы ты ни убежала, я настигну тебя, но не для того, чтобы обидеть или причинить боль, — видит Бог, я никогда такого не сделаю. Я хочу обнимать, целовать тебя, ласкать и слышать, как ты стонешь от наслаждения. Рива… Моя Рива… Иди ко мне, моя девочка… Ты же не хочешь, чтобы твоя тетя или кто-нибудь из моих людей застал нас, правда? Мой кабинет — самое безопасное место в этом доме, и ты это знаешь, как знаешь и то, что наш сладкий разговор не для посторонних ушей.
Позволяя ему вновь обнять себя, Рива в отчаянии пыталась сохранить хотя бы жалкие остатки здравого смысла. Спасения не было, она вновь оказалась в его власти.
— Послушай, Джефф. — Она заглянула ему в глаза. — Могу я задать тебе один вопрос?
Джефф провел рукой по ее щеке, давая безмолвное согласие.
— Есть одна вещь, которую я не могу понять с самого начала наших с тобой отношений. Объясни, почему, по какой такой неизвестной причине ты так неистово хочешь именно меня? Я всегда давала тебе понять, что не питаю к тебе ни малейшего чувства, тогда как ты заслуживаешь женщину, которая будет любить тебя по-настоящему. Я видела, как Марша смотрела на тебя…
— Не напоминай мне о ней. — Джефф порывисто прижал Риву к себе, но она вырвалась и сделала несколько шагов назад. — Почему ты хочешь отдалиться от меня, моя девочка, — умоляюще произнес Джефф. — Почему ты все время пытаешься от меня убежать?
— Потому что я не люблю тебя, — дрожащим голосом ответила Рива. — Да, ты заставляешь меня трепетать от страсти, но я тебя не люблю. Ты жестокий, безжалостный человек, который ворвался в мою жизнь, как разрушительный вихрь, и поломал все, что мне было дорого. Ты для меня — олицетворение всего, что я не люблю в этом мире. И то, что ты при этом можешь заставить меня забыть обо всем, только сильнее заставляет меня ненавидеть тебя.
Так ты меня не любишь? — В один миг Рива оказалась в его крепких объятиях. — И ты ничего не чувствуешь, когда я обнимаю тебя? А когда мои губы касаются твоей кожи? Не лги мне, Рива, я знаю, что это не так. Ты пытаешься вести себя, как испорченная зрелая женщина, но в глубине души ты всего лишь напуганный крошечный котенок, который боится всего на свете и именно поэтому старается казаться бесстрашным. Ты говоришь мне, что не любишь меня, потому что сама в глубине души не веришь в свою любовь. Я уже говорил тебе, что даже если бы ты не носила под сердцем моего ребенка, то все равно я бы лелеял надежду назвать тебя подругой жизни: ведь ты именно та женщина, которую я ждал всю жизнь.
От его слов у Ривы по спине побежали мурашки. Отчаянно пытаясь не поддаваться на уговоры Джеффа, она вновь стала вырываться, но, упершись в угол стола, поняла, что ее попытки сбежать и на этот раз не увенчаются успехом.
Джефф провел рукой по ее волосам, ласково перебирая непослушные темные локоны. Его пальцы с удивительной нежностью погладили тонкую линию ее шеи, а потом он приник к ее губам, как умирающий от жажды путник, достигший после долгой дороги долгожданного спасительного источника.
Придерживая Риву одной рукой за талию, Джефф слегка надавил другой на ее плечо, так что она почувствовала, как дрожат его пальцы на ее коже. От этого волнующего ощущения ее возбуждение только усилилось. Хотя слова, произносимые Джеффом, стали практически неразборчивы, ей достаточно было одного звука его голоса, временами срывающегося на нежный шепот, чтобы целиком погрузиться в мир сладких касаний и трепетных ощущений. Каждой клеточкой своего тела чувствуя его нарастающее возбуждение, Рива полностью подчинилась его воле и искушенности в любовных играх.
Одной рукой Джефф продолжал гладить ее шею и волосы, другой ласкал напрягшуюся грудь. Когда Рива застонала, он оторвался от ее губ и полными страсти глазами заглянул ей в глаза.
Рива чувствовала себя маленькой и беспомощной, но это чувство казалось ей на удивление приятным. Так сладко было замирать в его заботливых руках, после того как она уже почти забыла это прекрасное чувство неги от его умелых прикосновений.
Когда Джефф осторожно приподнял ее пышную юбку, Рива тихо охнула, но не стала сопротивляться. Ласковым движением ладони он провел вдоль внутренней стороны ее бедер, и она не сдержала сладостного стона в ожидании большего, гораздо большего! И тут же она почувствовала, как Джефф, приспустив платье, нежно покусывает ее напрягшиеся соски. Как только она начинала думать, что ее возбуждение достигло максимального накала, удивительная перемена в ощущениях заставляла ее чувствовать его ласки еще острее. В результате Рива даже не заметила, как ловко и быстро он освободил ее от пышных юбок и панталон. Вскоре она уже лежала на столе, а ноги ее едва касались пола. Замирая от стыда и восторга, она затаила дыхание, когда Джефф опустился перед ней на колени и пылко припал губами к ее сокровенному женскому естеству. Осторожно целуя его, он приблизился к сгоравшему от нетерпения бугорку страсти, и Рива задержала дыхание. Казалось, ее вдруг резко бросили в пучину наслаждения. Она громко застонала в неистовом томлении, и бедра ее энергично задвигались в соблазнительном танце.
Первый поцелуй Джеффа был нежным, второй ласковым, а третьего Рива не запомнила, поскольку водоворот немыслимых ощущений унес ее прочь от реальности. На мгновение она забыла, кем является и как здесь оказалась; она забыла обо всем на свете, даже о значении слов, — только стоны наслаждения срывались с ее трепещущих губ.
Отклик юного женского тела на его ласки мгновенно пробудил в Джеффе волну ответного возбуждения, но неугасающая страсть не давала ему насытиться ласками возлюбленной. Когда сладкая агония сотрясла тело Ривы, он едва удержал себя от того, чтобы не продолжить любовную рапсодию.
Выпив ее наслаждение целиком до последней капли, Джефф провел руками по ритмично сжимающимся бедрам возлюбленной. В этот миг во всем мире не было человека, которого бы она боготворила так, как его: они больше не были врагами, между ними не осталось никакой вражды.
Оторвавшись от сладкого лона, Джефф скользящими поцелуями принялся ласкать ее слегка вздрагивающий живот и распустившиеся лепестки лона. Больше всего сейчас он хотел слиться с ней в едином страстном экстазе, но здравый смысл подсказывал, что не стоит торопить события.
«Я должен быть терпелив, — твердил себе Джефф. — Моя женщина еще слишком молода и неопытна. Я должен постепенно учить ее всем премудростям сладких любовных игр, которые составляют сокровенный интимный мир мужчины и женщины».
Дождавшись, пока Рива придет в себя и немного успокоится, он аккуратно опустил ее юбку, бросив последний жаждущий взгляд на лоно, которое только что ласкал.
— Рива…
Она открыла глаза и посмотрела на него блуждающим взглядом. Глаза ее еще были подернуты пеленой только что пережитого экстаза.
— Милая, меньше всего на свете я хочу сейчас отпускать тебя, но так нужно. Через несколько дней мы будем женаты, и никто не посмеет вмешиваться в нашу жизнь, а сейчас ты должна вернуться к своей тете. Я не хочу, чтобы дни перед свадьбой были омрачены семейным скандалом. — Он слегка улыбнулся.
Когда Рива подняла ресницы, Джефф подал ей руку, и она медленно встала. В этот миг в ее глазах зажегся странный огонь, не имеющий никакого отношения к только что прочувствованному экстазу, и он, внимательно взглянув на нее, нахмурился.
— Что-то не так, любимая? — тихо спросил Джефф и попытался обнять ее, однако Рива высвободилась резким движением.
— Не так? О, майор Бэнкс, сколько вы еще будете унижать меня? Неужели я не заслужила хотя бы капельку вашего снисхождения?
Джефф крепче сжал ее запястье и тихо переспросил:
— О каком унижении ты говоришь, Рива? Только что ты наслаждалась близостью со мной, разве не так?
— Не продолжай, Джефф! — воскликнула Рива. — Не унижай меня еще больше! Да, я не могу противостоять твоему натиску, у меня просто не хватает на это сил. Каждый раз я даю себе слово, что буду держаться от тебя подальше, а в итоге вновь оказываюсь целиком в твоей власти. Но даже теперь, когда ты добился всего, чего хотел, ты продолжаешь каждый раз доказывать мне, что я не в силах тебе противостоять!
— Рива… — Джефф притянул ее к себе, стараясь говорить как можно мягче. — Посмотри на меня! Разве сейчас я похож на человека, который полностью себя контролирует? Неужели тебе все еще не понятно, моя маленькая кошечка, что ты не более в моей власти, чем я в твоей?
— О, это только слова… — прошептала Рива.
— Только слова? Почему ты так несправедлива ко мне… и к себе тоже?
— К себе?
— Да, к себе. Тебе только что было очень хорошо со мной, но едва придя в себя, ты тут же бросаешься в очередную атаку. Иногда меня даже охватывает сомнение, кто из нас двоих солдат — я или ты.
— О, Джефф…
Пойми, я никогда не хотел использовать тебя в своих интересах. Я подпал под твои чары с первого дня нашего знакомства, точнее, даже раньше, чем мы с тобой познакомились, и все, чего я хочу теперь, — это чтобы тебе было хорошо со мной, чтобы ты была счастлива каждую минуту твоей жизни, нашей жизни, Рива. Судьба подарила нам наш маленький мир, и в этом мире ты — моя королева, мое божество, мое бесценное сокровище. Так почему ты постоянно стремишься сбежать от меня? Неужели тебе действительно так плохо рядом со мной? Почему? Неужели в те моменты, когда ты сладко стонешь от моих ласк, ты всего лишь искусно притворяешься? Я не верю в это, Рива. Своим чувствам я доверяю больше, чем своим ушам. Ты можешь говорить что угодно, но я все равно буду знать, что в моих объятиях тебе так же хорошо, как мне в твоих. — Джефф немного помолчал, вглядываясь в ее лицо, пытаясь в любимых чертах найти ответы на мучающие его вопросы, однако Рива оставалась безмолвной.
Наконец, коснувшись ее нежным поцелуем, Джефф проговорил:
— Если ты не хочешь отвечать мне, моя девочка, то послушай последнее, что я должен тебе сказать. Когда в твою прекрасную сумасбродную голову вновь придет мысль сбежать из города, вспомни, умоляю тебя, вспомни не наши ссоры, не городские сплетни, не эту вашу героическую «защиту Виксберга», а те минуты страсти и нежности, которые мы переживали с тобой наедине. Если они уже ничего не будут для тебя значить, тогда, клянусь, я не брошусь за тобой в погоню. Если ты, глядя мне в глаза, сможешь сказать, что ничего не испытываешь ко мне, я оставлю тебя в покое, Рива Синклер. И тогда пускай милейший доктор Уайтхолл празднует победу — мне наплевать: я выпущу его из-под стражи и позволю вам убраться из города. Но это произойдет, только если я пойму, что ты говоришь мне правду и не просто считаешь, что должна меня оставить из-за тех или иных обстоятельств, а действительно не хочешь провести свою жизнь рядом со мной. Но если ты вдруг решишь, что достаточно просто сказать мне это, знай — я тебе не поверю. Если даже ты будешь кричать и умолять, я не отпущу тебя. Боюсь, сейчас ты сама не знаешь, чего хочешь. Подумай об этом, Рива. Я каждый день готов доказывать тебе, что никто лучше меня не позаботится о тебе и ребенке. Я готов день за днем преодолевать твое внутреннее сопротивление своим терпением и ласками. Я готов ждать, пока ты признаешься себе, что любишь меня, пока ты позволишь себе думать о том, о чем твое сердце и твое тело уже давно знают.
Когда майор Бэнкс закончил говорить, Рива, не поднимая глаз, тихо вышла из кабинета. Провожая тревожным взглядом ее удаляющуюся стройную фигуру, Джефф вдруг понял, что вряд ли найдет в себе силы выполнить свое обещание, если, не приведи Господь, его страшные предсказания оправдаются.
Но уже через пару минут он совершенно успокоился. Новая неожиданная мысль пришла ему в голову. Пока он говорил свою длинную проникновенную речь, тонкая ниточка между ним и его возлюбленной превратилась в надежную связь: Рива не возразила ему, а значит, она готова поверить в свои чувства.
Луна сиротливо выглядывала из-за густых туч, высвечивая едва заметную в темноте фигуру человека. Мужчина крался вдоль изгороди Лонгворт-Хауса — дома, где он когда-то родился, вырос и был счастлив и который в силу роковых обстоятельств стал для него безвозвратно чужим. В этом доме теперь держали заложницами двух дорогих его сердцу людей.
Обратив взор к светящемуся окну библиотеки, в которой, по имеющейся у него информации, теперь обосновался майор Джеффри Бэнкс, Фостер Синклер инстинктивно сжал кулаки. Проведя разведку, он понял, что выкрасть сестру и тетю из этого дома, который в данный момент больше напоминал укрепленный форт, чем знакомый ему с детства тихий особнячок, будет не слишком-то просто. На сей раз Джеффри Бэнкс позаботился обо всем. Мало того, что он заключил под стражу Чарлза Уайтхолла и на поддержку друга Фостер теперь рассчитывать не мог, — этот негодяй-янки постоянно следил за каждым шагом Ривы и Теодоры. Из дома никто не мог ни выйти, ни войти незамеченным.
Однако какой будет приятный свадебный подарок самодуру-янки, когда его невесту выкрадут буквально прямо у него из-под носа. При этой мысли Фостер не сумел сдержать злорадной усмешки. Все его меры предосторожности пойдут насмарку. Бравому майору останется только рвать на себе волосы и скрежетать зубами, когда они с Ривой будут уже далеко отсюда в окружении надежных друзей.
Теперь Фостер окончательно укрепился в мысли, что устроить побег Ривы надо именно в день ее свадьбы — в день, который наступит уже завтра.
Утром Рива, почти не сомкнувшая в эту ночь глаз, стояла у зеркала, бездумно глядя на свое отражение. В голове ее вновь и вновь прокручивались события вчерашнего дня.
Свидание с Джеффом в библиотеке вновь выбило ее из колеи. Она до сих пор чувствовала дрожь в коленях лишь при одном воспоминании о его умопомрачительных ласках, а слова, которые он сказал ей перед тем, как она вышла из кабинета, звучали в ее сердце болезненно-сладким отзвуком. Но это было еще не все.
Накануне, сразу после обеда в Лонгворт-Хаус наведалась неожиданная гостья — портниха мисс Лорример. К этому моменту подвенечный наряд Ривы был практически готов, оставалось лишь сделать последние примерки и окончательно подогнать платье по фигуре.
Даже весьма осторожная в оценках действий Джеффри Бэнкса тетя Тео не сумела сдержать восхищения безупречным вкусом своей племянницы, а мисс Лорример надменно заявила, что во всем следовала указаниям майора Бэнкса. В любом случае результаты были более чем впечатляющими.
И вот сейчас, облаченная в прекрасное белоснежное подвенечное платье, Рива из последних сил старалась удержать в любой момент готовые хлынуть из глаз слезы.
Несмотря на все старания портнихи мисс Лорример, она так ни разу и не улыбнулась во время примерки: противоречия, раздиравшие ее изнутри, не давали ей в полную силу отдаться предсвадебной суете. Даже сейчас она еще думала, что, возможно, совершает ошибку. Но что же ей делать? Сбросить фату и бежать прочь из города? У нее нет такой возможности: из дома без персонального разрешения Джеффа ее никто не выпустит. К тому же ее смущала собственная нерешительность: она сама толком не знала, хочет она сбежать или остаться, всем сердцем назвать этого человека своим супругом и провести с ним остаток своих дней или навсегда забыть его. И готова ли она растить вместе с ним ребенка, которого сейчас носит в своем чреве, а возможно, и других детей, которых еще пошлет им Господь?
Рива все еще не могла поверить, что буквально через несколько минут она будет стоять перед алтарем рука об руку с майором армии северян Джеффри Бэнксом. Враг ли он ей? Этого она до сих пор не знала. Его поцелуи и ласки рождали в ее теле такой острый молниеносный отклик, что это повергало ее в шок. Его властность и напористость возмущали ее, но она уже угадывала за ними чуткое и нежное сердце; вот только ей трудно было до конца поверить в то, что это сердце действительно принадлежит ей одной.
Неожиданный шум со стороны сада отвлек Риву от мучительных размышлений. Она вгляделась в темноту и в ужасе отшатнулась: на дереве, росшем рядом с балконной дверью, ей почудились силуэты двух мужчин. Какова же была ее радость, когда в незваных гостях она узнала Фостера и капитана Холла!
Невольно вскрикнув, Рива тут же прикрыла рот ладонью.
— Фостер, Джордж, что вы здесь делаете? — громким шепотом воскликнула она.
— Тише, милая, ради всего святого, тише! — раздалось в ответ.
Как только мужчины перебрались через карниз и оказались в комнате, брат обнял Риву и ласково заглянул ей в глаза. Хотя его неприятно поразил вид ее свадебного наряда, выглядела она такой прекрасной и невинной, что он не смог сдержать нежной улыбки. «Что ж, — подумал Фостер, окидывая сестру торопливым взглядом, — по крайней мере мы успели вовремя».
— Мы пришли за тобой, — произнес он вслух. — Я не допущу, чтобы ты стала женой этого мерзкого янки. Собирайся скорее.
— Но… — Рива с сомнением посмотрела на брата, сжимая в руках свадебный букет. — Фостер, я…
— Никаких «но», моя дорогая, нам нельзя терять ни минуты. Мы удачно миновали здешний патруль, но в любой момент нас могут обнаружить. Поторопись, милая!
С одной стороны, Джефф был благодарен Теодоре за то, что она не оставляет его невесту ни на одну минуту: самому майору все последние дни постоянно приходилось отвлекаться по делам службы, ибо в Виксберге опять возобновились бандитские вылазки. Но с другой стороны, из-за чрезмерной опеки Рива не могла даже мгновение побыть с ним наедине. Джефф надеялся, что Рива, как и он, скучает по тому времени, которое они когда-то проводили вдвоем. Их свадьба должна была состояться через несколько дней, но этот срок казался ему нестерпимо долгим, и сегодня он намеревался исправить ситуацию.
У него в голове не укладывалось, как это Рива до сих пор не верит в глубину его чувств. Ее растерянное лицо, ее изумленно распахнутые глаза в то мгновение, когда он предложил ей руку и сердце, — неужели она ожидала от него иного поведения, от него, человека, который бросил все на свете, забыл о воинском долге, об обязанностях перед невестой — и бросился за ней в погоню, когда ей взбрело в голову сбежать из Виксберга, унося под сердцем его ребенка!
Впрочем, Джефф понимал, что в глубине души Рива все еще остается маленькой девочкой, которой нужны ласка, забота и руководство. При этом она всеми силами старается изображать из себя независимую леди, заявляет, что ей никто не нужен и она сама сможет позаботиться о ребенке…
Его славная девочка, смелая и решительная, однако она и представить себе не может, с какими трудностями столкнется, оставшись одна.
Джефф тряхнул головой. Нет, с его Ривой этого никогда не случится. Он всегда будет рядом, он всегда будет охранять и защищать ее и их ребенка, а потом и их детей, если Господь проявит к ним благосклонность.
Войдя в дом, Джефф поднялся в свой кабинет. Бросив шляпу на стул, он упал в кресло и глубоко задумался о том, сколь многое изменилось в его представлениях. За это время он перестал считать южан никчемными спесивыми трусами, и хотя они по-прежнему оставались для него врагами, но теперь эта ситуация скорее огорчала, чем радовала его: ведь именно Юг подарил ему самое драгоценное сокровище, о котором он только мог мечтать, — Риву. Не случись этой войны, они, возможно, никогда бы не встретились, не стали близки, и, уж конечно, он никогда не смог бы назвать Риву своей женой.
Однако все случилось так, как случилось, и больше он никогда не отпустит от себя эту прекрасную женщину, подаренную ему судьбой. Джефф стал думать о тех временах, когда их ребенок уже родится, и его лицо приняло озабоченное выражение. Необходимо обо всем позаботиться заранее, решил он. Впрочем, Милли вполне справится с ролью няни, этакой классической южной Мамушки для его сына или дочки, раз уж судьба распорядилась так, что его ребенок родится здесь, в Лонгворт-Хаусе, в том же доме, где родилась его мать.
Джефф даже слегка улыбнулся, представляя, как впервые возьмет на руки младенца; однако вскоре мысли его вновь вернулись к Риве. Не станет ли она избегать его под предлогом того, что ей требуются силы на уход за ребенком? Нет, он не допустит этого. Он наймет достаточно слуг, чтобы обеспечить Риве возможность спокойно проводить время рядом с супругом, и, конечно, позаботится о том, чтобы в это время она ни в коем случае не скучала.
Джефф снова улыбнулся. Ребенок еще не родился, а он уже думает о том, сколько времени они станут проводить с ребенком, а сколько — друг с другом. Если бы прежде ему кто-нибудь сказал, что его мысли обратятся в эту сторону, он бы просто высмеял такого глупца, но, оказывается, жизнь порой бывает изобретательнее любого самого закрученного романа.
И тут Джефф стал представлять Риву в белоснежном свадебном наряде, который недавно заказал для своей будущей жены у лучшей портнихи города. Он станет осыпать ее лицо поцелуями, неторопливо опускаясь все ниже и ниже, а она будет стонать в его объятиях, и ее груди нальются ароматом страсти. Вкусив этот аромат, он забудет обо всем на свете…
В холле послышались шаги, и Джефф, как задремавший охотничий пес, почуявший приближение долгожданной добычи, резким движением вскочил на ноги. Бросившись к двери, он одним движением растворил ее и нос к носу столкнулся со своей возлюбленной.
— О, Джефф! — выдохнула она.
— Рива, милая. — Джефф притянул ее к себе и, не в силах более ждать ни секунды, снедаемый диким желанием, приник к ее губам властным поцелуем.
Выскользнув из его объятий, Рива пробормотала:
— Нет, Джефф, я должна идти, меня ждет Милли…
— Я тоже тебя жду, любовь моя, — промурлыкал Джефф, — и только Бог знает, как сильно. Ты и представить себе не можешь, каких усилий мне стоило удержаться от того, чтобы не прийти к тебе ночью…
— Джефф…
— Да, это правда, любовь моя. И не отпирайся, я знаю, твое тело тоже жаждет моей ласки, — тихо добавил он. — Если ты не хочешь, чтобы я взял тебя прямо здесь, на глазах у моих людей, перестань сопротивляться и пойдем ко мне в кабинет. Клянусь небесами, я не могу больше ждать ни секунды. — Джефф нежно взял ее за плечи; пальцы его заскользили по ним, вызывая желание приникнуть к нему ближе, почувствовать тепло его тела.
— Джефф, умоляю тебя, — пролепетала Рива, едва дыша. Воспользовавшись ее внезапной слабостью, Джефф крепко взял свою невесту под локоть и чуть ли не силой затащил в библиотеку, которая давно уже служила ему личным кабинетом в Лонгворт-Хаусе. Захлопнув дверь, он порывисто обнял ее:
— Нет-нет, ничего не говори, моя сладкая, просто поцелуй меня… Твое тело все скажет за тебя…
Рива сладостно затрепетала от его умелых прикосновений, однако ее разум продолжал сопротивляться. Ей вдруг захотелось вырваться и навсегда скрыться от его настойчивых ласк, но Джефф, словно почувствовав это, только крепче прижал ее к себе.
— Не пытайся убежать от меня, любимая, — прошептал он ей на ухо, — все равно, куда бы ты ни убежала, я настигну тебя, но не для того, чтобы обидеть или причинить боль, — видит Бог, я никогда такого не сделаю. Я хочу обнимать, целовать тебя, ласкать и слышать, как ты стонешь от наслаждения. Рива… Моя Рива… Иди ко мне, моя девочка… Ты же не хочешь, чтобы твоя тетя или кто-нибудь из моих людей застал нас, правда? Мой кабинет — самое безопасное место в этом доме, и ты это знаешь, как знаешь и то, что наш сладкий разговор не для посторонних ушей.
Позволяя ему вновь обнять себя, Рива в отчаянии пыталась сохранить хотя бы жалкие остатки здравого смысла. Спасения не было, она вновь оказалась в его власти.
— Послушай, Джефф. — Она заглянула ему в глаза. — Могу я задать тебе один вопрос?
Джефф провел рукой по ее щеке, давая безмолвное согласие.
— Есть одна вещь, которую я не могу понять с самого начала наших с тобой отношений. Объясни, почему, по какой такой неизвестной причине ты так неистово хочешь именно меня? Я всегда давала тебе понять, что не питаю к тебе ни малейшего чувства, тогда как ты заслуживаешь женщину, которая будет любить тебя по-настоящему. Я видела, как Марша смотрела на тебя…
— Не напоминай мне о ней. — Джефф порывисто прижал Риву к себе, но она вырвалась и сделала несколько шагов назад. — Почему ты хочешь отдалиться от меня, моя девочка, — умоляюще произнес Джефф. — Почему ты все время пытаешься от меня убежать?
— Потому что я не люблю тебя, — дрожащим голосом ответила Рива. — Да, ты заставляешь меня трепетать от страсти, но я тебя не люблю. Ты жестокий, безжалостный человек, который ворвался в мою жизнь, как разрушительный вихрь, и поломал все, что мне было дорого. Ты для меня — олицетворение всего, что я не люблю в этом мире. И то, что ты при этом можешь заставить меня забыть обо всем, только сильнее заставляет меня ненавидеть тебя.
Так ты меня не любишь? — В один миг Рива оказалась в его крепких объятиях. — И ты ничего не чувствуешь, когда я обнимаю тебя? А когда мои губы касаются твоей кожи? Не лги мне, Рива, я знаю, что это не так. Ты пытаешься вести себя, как испорченная зрелая женщина, но в глубине души ты всего лишь напуганный крошечный котенок, который боится всего на свете и именно поэтому старается казаться бесстрашным. Ты говоришь мне, что не любишь меня, потому что сама в глубине души не веришь в свою любовь. Я уже говорил тебе, что даже если бы ты не носила под сердцем моего ребенка, то все равно я бы лелеял надежду назвать тебя подругой жизни: ведь ты именно та женщина, которую я ждал всю жизнь.
От его слов у Ривы по спине побежали мурашки. Отчаянно пытаясь не поддаваться на уговоры Джеффа, она вновь стала вырываться, но, упершись в угол стола, поняла, что ее попытки сбежать и на этот раз не увенчаются успехом.
Джефф провел рукой по ее волосам, ласково перебирая непослушные темные локоны. Его пальцы с удивительной нежностью погладили тонкую линию ее шеи, а потом он приник к ее губам, как умирающий от жажды путник, достигший после долгой дороги долгожданного спасительного источника.
Придерживая Риву одной рукой за талию, Джефф слегка надавил другой на ее плечо, так что она почувствовала, как дрожат его пальцы на ее коже. От этого волнующего ощущения ее возбуждение только усилилось. Хотя слова, произносимые Джеффом, стали практически неразборчивы, ей достаточно было одного звука его голоса, временами срывающегося на нежный шепот, чтобы целиком погрузиться в мир сладких касаний и трепетных ощущений. Каждой клеточкой своего тела чувствуя его нарастающее возбуждение, Рива полностью подчинилась его воле и искушенности в любовных играх.
Одной рукой Джефф продолжал гладить ее шею и волосы, другой ласкал напрягшуюся грудь. Когда Рива застонала, он оторвался от ее губ и полными страсти глазами заглянул ей в глаза.
Рива чувствовала себя маленькой и беспомощной, но это чувство казалось ей на удивление приятным. Так сладко было замирать в его заботливых руках, после того как она уже почти забыла это прекрасное чувство неги от его умелых прикосновений.
Когда Джефф осторожно приподнял ее пышную юбку, Рива тихо охнула, но не стала сопротивляться. Ласковым движением ладони он провел вдоль внутренней стороны ее бедер, и она не сдержала сладостного стона в ожидании большего, гораздо большего! И тут же она почувствовала, как Джефф, приспустив платье, нежно покусывает ее напрягшиеся соски. Как только она начинала думать, что ее возбуждение достигло максимального накала, удивительная перемена в ощущениях заставляла ее чувствовать его ласки еще острее. В результате Рива даже не заметила, как ловко и быстро он освободил ее от пышных юбок и панталон. Вскоре она уже лежала на столе, а ноги ее едва касались пола. Замирая от стыда и восторга, она затаила дыхание, когда Джефф опустился перед ней на колени и пылко припал губами к ее сокровенному женскому естеству. Осторожно целуя его, он приблизился к сгоравшему от нетерпения бугорку страсти, и Рива задержала дыхание. Казалось, ее вдруг резко бросили в пучину наслаждения. Она громко застонала в неистовом томлении, и бедра ее энергично задвигались в соблазнительном танце.
Первый поцелуй Джеффа был нежным, второй ласковым, а третьего Рива не запомнила, поскольку водоворот немыслимых ощущений унес ее прочь от реальности. На мгновение она забыла, кем является и как здесь оказалась; она забыла обо всем на свете, даже о значении слов, — только стоны наслаждения срывались с ее трепещущих губ.
Отклик юного женского тела на его ласки мгновенно пробудил в Джеффе волну ответного возбуждения, но неугасающая страсть не давала ему насытиться ласками возлюбленной. Когда сладкая агония сотрясла тело Ривы, он едва удержал себя от того, чтобы не продолжить любовную рапсодию.
Выпив ее наслаждение целиком до последней капли, Джефф провел руками по ритмично сжимающимся бедрам возлюбленной. В этот миг во всем мире не было человека, которого бы она боготворила так, как его: они больше не были врагами, между ними не осталось никакой вражды.
Оторвавшись от сладкого лона, Джефф скользящими поцелуями принялся ласкать ее слегка вздрагивающий живот и распустившиеся лепестки лона. Больше всего сейчас он хотел слиться с ней в едином страстном экстазе, но здравый смысл подсказывал, что не стоит торопить события.
«Я должен быть терпелив, — твердил себе Джефф. — Моя женщина еще слишком молода и неопытна. Я должен постепенно учить ее всем премудростям сладких любовных игр, которые составляют сокровенный интимный мир мужчины и женщины».
Дождавшись, пока Рива придет в себя и немного успокоится, он аккуратно опустил ее юбку, бросив последний жаждущий взгляд на лоно, которое только что ласкал.
— Рива…
Она открыла глаза и посмотрела на него блуждающим взглядом. Глаза ее еще были подернуты пеленой только что пережитого экстаза.
— Милая, меньше всего на свете я хочу сейчас отпускать тебя, но так нужно. Через несколько дней мы будем женаты, и никто не посмеет вмешиваться в нашу жизнь, а сейчас ты должна вернуться к своей тете. Я не хочу, чтобы дни перед свадьбой были омрачены семейным скандалом. — Он слегка улыбнулся.
Когда Рива подняла ресницы, Джефф подал ей руку, и она медленно встала. В этот миг в ее глазах зажегся странный огонь, не имеющий никакого отношения к только что прочувствованному экстазу, и он, внимательно взглянув на нее, нахмурился.
— Что-то не так, любимая? — тихо спросил Джефф и попытался обнять ее, однако Рива высвободилась резким движением.
— Не так? О, майор Бэнкс, сколько вы еще будете унижать меня? Неужели я не заслужила хотя бы капельку вашего снисхождения?
Джефф крепче сжал ее запястье и тихо переспросил:
— О каком унижении ты говоришь, Рива? Только что ты наслаждалась близостью со мной, разве не так?
— Не продолжай, Джефф! — воскликнула Рива. — Не унижай меня еще больше! Да, я не могу противостоять твоему натиску, у меня просто не хватает на это сил. Каждый раз я даю себе слово, что буду держаться от тебя подальше, а в итоге вновь оказываюсь целиком в твоей власти. Но даже теперь, когда ты добился всего, чего хотел, ты продолжаешь каждый раз доказывать мне, что я не в силах тебе противостоять!
— Рива… — Джефф притянул ее к себе, стараясь говорить как можно мягче. — Посмотри на меня! Разве сейчас я похож на человека, который полностью себя контролирует? Неужели тебе все еще не понятно, моя маленькая кошечка, что ты не более в моей власти, чем я в твоей?
— О, это только слова… — прошептала Рива.
— Только слова? Почему ты так несправедлива ко мне… и к себе тоже?
— К себе?
— Да, к себе. Тебе только что было очень хорошо со мной, но едва придя в себя, ты тут же бросаешься в очередную атаку. Иногда меня даже охватывает сомнение, кто из нас двоих солдат — я или ты.
— О, Джефф…
Пойми, я никогда не хотел использовать тебя в своих интересах. Я подпал под твои чары с первого дня нашего знакомства, точнее, даже раньше, чем мы с тобой познакомились, и все, чего я хочу теперь, — это чтобы тебе было хорошо со мной, чтобы ты была счастлива каждую минуту твоей жизни, нашей жизни, Рива. Судьба подарила нам наш маленький мир, и в этом мире ты — моя королева, мое божество, мое бесценное сокровище. Так почему ты постоянно стремишься сбежать от меня? Неужели тебе действительно так плохо рядом со мной? Почему? Неужели в те моменты, когда ты сладко стонешь от моих ласк, ты всего лишь искусно притворяешься? Я не верю в это, Рива. Своим чувствам я доверяю больше, чем своим ушам. Ты можешь говорить что угодно, но я все равно буду знать, что в моих объятиях тебе так же хорошо, как мне в твоих. — Джефф немного помолчал, вглядываясь в ее лицо, пытаясь в любимых чертах найти ответы на мучающие его вопросы, однако Рива оставалась безмолвной.
Наконец, коснувшись ее нежным поцелуем, Джефф проговорил:
— Если ты не хочешь отвечать мне, моя девочка, то послушай последнее, что я должен тебе сказать. Когда в твою прекрасную сумасбродную голову вновь придет мысль сбежать из города, вспомни, умоляю тебя, вспомни не наши ссоры, не городские сплетни, не эту вашу героическую «защиту Виксберга», а те минуты страсти и нежности, которые мы переживали с тобой наедине. Если они уже ничего не будут для тебя значить, тогда, клянусь, я не брошусь за тобой в погоню. Если ты, глядя мне в глаза, сможешь сказать, что ничего не испытываешь ко мне, я оставлю тебя в покое, Рива Синклер. И тогда пускай милейший доктор Уайтхолл празднует победу — мне наплевать: я выпущу его из-под стражи и позволю вам убраться из города. Но это произойдет, только если я пойму, что ты говоришь мне правду и не просто считаешь, что должна меня оставить из-за тех или иных обстоятельств, а действительно не хочешь провести свою жизнь рядом со мной. Но если ты вдруг решишь, что достаточно просто сказать мне это, знай — я тебе не поверю. Если даже ты будешь кричать и умолять, я не отпущу тебя. Боюсь, сейчас ты сама не знаешь, чего хочешь. Подумай об этом, Рива. Я каждый день готов доказывать тебе, что никто лучше меня не позаботится о тебе и ребенке. Я готов день за днем преодолевать твое внутреннее сопротивление своим терпением и ласками. Я готов ждать, пока ты признаешься себе, что любишь меня, пока ты позволишь себе думать о том, о чем твое сердце и твое тело уже давно знают.
Когда майор Бэнкс закончил говорить, Рива, не поднимая глаз, тихо вышла из кабинета. Провожая тревожным взглядом ее удаляющуюся стройную фигуру, Джефф вдруг понял, что вряд ли найдет в себе силы выполнить свое обещание, если, не приведи Господь, его страшные предсказания оправдаются.
Но уже через пару минут он совершенно успокоился. Новая неожиданная мысль пришла ему в голову. Пока он говорил свою длинную проникновенную речь, тонкая ниточка между ним и его возлюбленной превратилась в надежную связь: Рива не возразила ему, а значит, она готова поверить в свои чувства.
Луна сиротливо выглядывала из-за густых туч, высвечивая едва заметную в темноте фигуру человека. Мужчина крался вдоль изгороди Лонгворт-Хауса — дома, где он когда-то родился, вырос и был счастлив и который в силу роковых обстоятельств стал для него безвозвратно чужим. В этом доме теперь держали заложницами двух дорогих его сердцу людей.
Обратив взор к светящемуся окну библиотеки, в которой, по имеющейся у него информации, теперь обосновался майор Джеффри Бэнкс, Фостер Синклер инстинктивно сжал кулаки. Проведя разведку, он понял, что выкрасть сестру и тетю из этого дома, который в данный момент больше напоминал укрепленный форт, чем знакомый ему с детства тихий особнячок, будет не слишком-то просто. На сей раз Джеффри Бэнкс позаботился обо всем. Мало того, что он заключил под стражу Чарлза Уайтхолла и на поддержку друга Фостер теперь рассчитывать не мог, — этот негодяй-янки постоянно следил за каждым шагом Ривы и Теодоры. Из дома никто не мог ни выйти, ни войти незамеченным.
Однако какой будет приятный свадебный подарок самодуру-янки, когда его невесту выкрадут буквально прямо у него из-под носа. При этой мысли Фостер не сумел сдержать злорадной усмешки. Все его меры предосторожности пойдут насмарку. Бравому майору останется только рвать на себе волосы и скрежетать зубами, когда они с Ривой будут уже далеко отсюда в окружении надежных друзей.
Теперь Фостер окончательно укрепился в мысли, что устроить побег Ривы надо именно в день ее свадьбы — в день, который наступит уже завтра.
Утром Рива, почти не сомкнувшая в эту ночь глаз, стояла у зеркала, бездумно глядя на свое отражение. В голове ее вновь и вновь прокручивались события вчерашнего дня.
Свидание с Джеффом в библиотеке вновь выбило ее из колеи. Она до сих пор чувствовала дрожь в коленях лишь при одном воспоминании о его умопомрачительных ласках, а слова, которые он сказал ей перед тем, как она вышла из кабинета, звучали в ее сердце болезненно-сладким отзвуком. Но это было еще не все.
Накануне, сразу после обеда в Лонгворт-Хаус наведалась неожиданная гостья — портниха мисс Лорример. К этому моменту подвенечный наряд Ривы был практически готов, оставалось лишь сделать последние примерки и окончательно подогнать платье по фигуре.
Даже весьма осторожная в оценках действий Джеффри Бэнкса тетя Тео не сумела сдержать восхищения безупречным вкусом своей племянницы, а мисс Лорример надменно заявила, что во всем следовала указаниям майора Бэнкса. В любом случае результаты были более чем впечатляющими.
И вот сейчас, облаченная в прекрасное белоснежное подвенечное платье, Рива из последних сил старалась удержать в любой момент готовые хлынуть из глаз слезы.
Несмотря на все старания портнихи мисс Лорример, она так ни разу и не улыбнулась во время примерки: противоречия, раздиравшие ее изнутри, не давали ей в полную силу отдаться предсвадебной суете. Даже сейчас она еще думала, что, возможно, совершает ошибку. Но что же ей делать? Сбросить фату и бежать прочь из города? У нее нет такой возможности: из дома без персонального разрешения Джеффа ее никто не выпустит. К тому же ее смущала собственная нерешительность: она сама толком не знала, хочет она сбежать или остаться, всем сердцем назвать этого человека своим супругом и провести с ним остаток своих дней или навсегда забыть его. И готова ли она растить вместе с ним ребенка, которого сейчас носит в своем чреве, а возможно, и других детей, которых еще пошлет им Господь?
Рива все еще не могла поверить, что буквально через несколько минут она будет стоять перед алтарем рука об руку с майором армии северян Джеффри Бэнксом. Враг ли он ей? Этого она до сих пор не знала. Его поцелуи и ласки рождали в ее теле такой острый молниеносный отклик, что это повергало ее в шок. Его властность и напористость возмущали ее, но она уже угадывала за ними чуткое и нежное сердце; вот только ей трудно было до конца поверить в то, что это сердце действительно принадлежит ей одной.
Неожиданный шум со стороны сада отвлек Риву от мучительных размышлений. Она вгляделась в темноту и в ужасе отшатнулась: на дереве, росшем рядом с балконной дверью, ей почудились силуэты двух мужчин. Какова же была ее радость, когда в незваных гостях она узнала Фостера и капитана Холла!
Невольно вскрикнув, Рива тут же прикрыла рот ладонью.
— Фостер, Джордж, что вы здесь делаете? — громким шепотом воскликнула она.
— Тише, милая, ради всего святого, тише! — раздалось в ответ.
Как только мужчины перебрались через карниз и оказались в комнате, брат обнял Риву и ласково заглянул ей в глаза. Хотя его неприятно поразил вид ее свадебного наряда, выглядела она такой прекрасной и невинной, что он не смог сдержать нежной улыбки. «Что ж, — подумал Фостер, окидывая сестру торопливым взглядом, — по крайней мере мы успели вовремя».
— Мы пришли за тобой, — произнес он вслух. — Я не допущу, чтобы ты стала женой этого мерзкого янки. Собирайся скорее.
— Но… — Рива с сомнением посмотрела на брата, сжимая в руках свадебный букет. — Фостер, я…
— Никаких «но», моя дорогая, нам нельзя терять ни минуты. Мы удачно миновали здешний патруль, но в любой момент нас могут обнаружить. Поторопись, милая!