Страница:
Хейла улыбнулся, обнажив ровные ряды острых, точно иголки, зубов.
– Мне известны ограничения, которые вы наложили на нас, когда столь хитроумно сконструировали систему контроля над маной. Я прошу всего лишь о двух днях, чтобы мы в полной мере воспользовались преимуществами, которые дает нам временный источник дополнительной маны. У нас тоже есть враги. Если вы выполните нашу просьбу, захваченные нами души будут освобождены. – Глаза Хейлы сверкнули.
Баррас услышал, как вскрикнула Селдейн, а в голосе Керелы послышалось сомнение.
– Хейла, ты сделал нам привлекательное и щедрое предложение. Очень привлекательное, – сказала она. – И при любых других обстоятельствах я бы с радостью его приняла. Однако сейчас на карту поставлена жизнь тысяч жителей Джулатсы. И скорбя о нелегкой участи Дила и других захваченных душ, я должна отклонить твое предложение.
Брови Хейлы изогнулись, а лицо исказилось от ярости, что привело к вспышкам и завихрениям маны. Воздух внутри портала затуманился от его холодного дыхания, и маги почувствовали, что температура в комнате заметно понизилась. Пальцы Хейлы разжались, из них потекла белая субстанция, раздались мучительные крики людей, которых возвращали через портал.
– Мы будем сражаться с тобой, верховный маг! А этим душам – я обещаю тебе – предстоят вечные страдания далеко от небес, которым они принадлежат. Они потеряны навсегда, как и ты. Теперь, Керела из Джулатсы, ты моя.
– Ты не в силах добраться до меня, Хейла, – ответила Керела, хотя слова демона явно ее потрясли. – Приготовься к исчезновению «Савана». Прощай.
Керела разорвала связь, и Хейла мгновенно исчез.
Мана вновь забурлила внутри колонны, но Баррас был готов и легко справился с ней. С глухим ворчанием он закрыл портал.
В комнате воцарилось молчание. Баррас убрал с лица пряди седых волос и провел ладонями по щекам. Торвис и Вилиф переглянулись,
– Что он имел в виду: «Мы будем сражаться с тобой»?.. – прервал молчание Эндорр, молодой маг.
– Наверное, они будут противиться закрытию портала и снятию «Савана», – ответил Кордолан.
– Нет, – возразила Керела, – все гораздо серьезнее. Демоны ищут новые души, и что-то дает им силу бросить нам вызов. Очевидно, теперь у них есть опора в Балии. Полагаю, они попробуют вырваться из заточения.
– Что? – воскликнула Селдейн. – Неужели они на это способны?
– При обычных обстоятельствах нет, – ответила Керела. – Впрочем, они никогда не осмеливались угрожать нам, находясь в нашем измерении. Похоже, сейчас положение изменилось.
– Возможно, нам следует подождать еще два дня? Пусть Хейла закончит свои дела, – предложил Эндорр.
Торвис покачал головой, а Вилиф сказал:
– Нет, юный мастер, боюсь, ты неправильно понял Хейлу, когда он упоминал о своих врагах. Подозреваю, что через два дня демоны станут настолько сильны, что сумеют выбраться из заточения. Хейла так разозлился именно потому, что теперь у него нет такой уверенности.
– Да, – согласился Баррас. – А через два дня жертв «Савана» станет еще больше. Мы не можем ждать.
– Но его предложение… – не унимался Эндорр.
– Ложь, – решительно перебила его Керела. – Давайте начнем, друзья мои. Чем дольше мы ждем, тем выше шансы на неудачу. Соединим наши силы вокруг горящей свечи. Не позволим себе слабости, демоны или висминцы не должны захватить Джулатсу. В противном случае они завладеют всей Балией.
Вороны приблизились к Ша-Каану; запах дерева и масла, который шел от шкуры дракона, смешался с едким ароматом его дыхания и жаром огня. Они встали в защитную формацию, дракон и люди – спина к спине; он занимал три четверти квадранта, на их долю пришлась четвертая. По бокам от Хирада стояли Безымянный Воитель и Уилл, Фрон устроился рядом с маленьким человеком. За ними замерли Илкар, Ирейн и Денсер, готовые вступить в бой по первому же слову Ша-Каана.
Казалось, они стоят на месте, однако Ша-Каан заверил Воронов, что они приближаются к Джулатсе и он просто ждет подходящего момента, чтобы пробить брешь в «Саване». Однако тишина действовала на нервы. Только полнейшее доверие к Ша-Каану позволяло Хираду сохранять спокойствие.
– Вы сами узнаете, когда мы коснемся «Савана демона», – обещал Ша-Каан. – Стены дрогнут, и вам будет трудно устоять на ногах. Я постараюсь обеспечить надежную дорогу, но мне необходимо нанести удар в самое средоточие их могущества, чтобы остановить демонов и позволить вашим магам прекратить действие «Савана».
– Как скоро? – спросил Хирад.
– Очень скоро. Они уже начали приготовления.
– Помните, с каким заклинанием нам предстоит столкнуться, – сказал Илкар. – Мы конструируем Холодную Комнату, создавая оболочку, внутри которой мана не может перемещаться. Мы будем поддерживать ее, используя нити маны, имеющейся внутри каждого из нас. Это очень утомительный процесс. Холодная Комната не остановит демонов, хотя лишит их сил. Отсутствие потока маны вокруг вашего оружия позволит наносить демонам раны, но убить демона совсем не просто, нужно постоянно наносить удары, чтобы не позволить им приблизиться.
Мы окрасим защитное поле в светло-зеленый цвет. Оно останется прозрачным, но за его пределы выходить нельзя, в противном случае ваше оружие сразу станет бесполезным, а главное – вы потеряете души.
Хирад и Безымянный кивнули. Уилл повернулся к Фрону, чьи волчьи глаза неотрывно смотрели в лицо друга.
– Постоянно оставайся рядом со мной, – сказал Уилл и дрожащими руками вытащил пару коротких мечей. Фрон негромко зарычал.
– А они точно на нас нападут? – спросил Уилл.
– Точно, – ответил Ша-Каан, голос которого заметно изменился с того момента, как он начал разворачивать коридор в сторону Джулатсы. – Наше присутствие прервет поток энергии – мы сыграем роль пробки в бутылке. Ваши души привлекут демонов, как добыча привлекает драконов, и они сосредоточат все свое внимание на новых жертвах. Араки, когда у них появляется возможность отнять душу, быстро забывают о дисциплине. – Он повернул свою длинную шею, чтобы посмотреть людям в лицо. – И еще одно. Ожидайте нападения демонов с любой стороны. Они не связаны вашими физическими законами и могут появиться сверху или у вас из-под ног. Их прикосновение жжет, словно огонь, укусы подобны уколам ледяных сосулек, а глаза постараются высосать силы. Не выказывайте страха.
Хирад ощутил поток благодарности, смешанный с гневом. Ша-Каан все еще винил их за то, что Денсер сотворил заклинание «Рассветный вор». Очевидно, дракон не скоро их простит.
Хирад повернулся к магам.
– Вы готовы? Илкар кивнул.
– Ты только постарайся, чтобы твой меч оставался острым.
– Интересно, какого цвета кровь у демонов?
– Ну, сейчас самое подходящее время это выяснить, – заметил Денсер. – Надеюсь, мы увидим ее немало, верно? Хирад улыбнулся.
– Постараюсь. Вперед, Вороны! Великий Каан, маги начнут творить заклинания по твоей команде.
– Прекрасно. Начинайте немедленно. – Ша-Каан повернул голову вперед.
По коридору пробежала дрожь. Хирад приготовился к толчкам, слегка согнув колени, и обнажил меч. Маги встали спина к спине, чтобы не упасть и не потерять концентрации.
Илкар обнаружил, что его совсем не пугает союз трех различных магических школ. И в самом деле, после вынужденного единения с Денсером, когда они спасали жизнь Хирада, возможность взаимодействия не казалась ему такой уж дикой. Похоже, черный маг из Зитеска тоже так думает.
Теперь, когда все три мага настроились на спектр маны, Илкар наблюдал за потоками оранжевой, темно-синей и желтой маны, которые указывали на три разные школы – Додовер, Зитеск и Джулатсу. Каждого мага окружала оболочка своего цвета, а над ними потоки сплетались, словно волокна одного каната, усиливая друг друга.
Затем, когда сплетенные потоки начали пульсировать в едином ритме, трое магов соприкоснулись головами и взялись за руки, образовав полный круг. Ирейн, обладавшая большим опытом совместной работы, руководила сотворением заклинаний.
– Одно волшебство, один маг, – сказала она.
– Одно волшебство, один маг, – повторил Денсер.
– Дальше, – промолвил Илкар, чувствуя тепло между Денсером и Ирейн сквозь поток маны, который заключил их всех в трехцветный тюльпан.
– Я буду произносить слова, но мы должны усилить форму. Сохраняйте цвета, и пусть каждый создаст свою часть равностороннего треугольника. Затем совместим их стороны и начнем вращать. – Голос Ирейн был едва слышен на фоне гула.
Коридор задрожал, однако Илкар, не обращая внимания, сосредоточился на медленно вращающейся фигуре у себя над головой. Ирейн убедилась, что фигура не теряет формы, после чего двинулась дальше.
– Разделите и выверните наружу ваши стороны… Пусть вершины разойдутся… Создадим зеркальное отображение и удвоим его основания.
Задача неожиданно оказалась совсем несложной. Вскоре уже две пирамиды вращались в разных направлениях, и Илкар начал понимать, какую форму примет фигура в конце и где их подстерегают трудности. Ирейн подтвердила его предположения.
– Хорошо. Нам нужно создать острый выступ с каждой стороны, причем выступы должны вращаться в противоположном направлении относительно соответствующей шестигранной пирамиды, чтобы надежно связать между собой учения наших университетов и образовать фигуру, которая заставит потоки маны ее обходить. Не забывайте, что во время создания выступов пирамиды должны продолжать вращаться. – Она замолчала, и воздух вокруг Илкара зазвенел от напряжения.
Разум магов в титаническом усилии одновременно создавал новые формы и удерживал старые. Искусству разделения начинали учить рано, но давалось оно нелегко. Илкар не сомневался, что все они владеют им в необходимой степени, однако ситуация сложилась неординарная. Если пирамиды перестанут вращаться, последствия окажутся ужасными. Они могут потерять память или ослепнуть. Или умереть.
Грани Денсера появились почти сразу же и начали вращаться, касаясь друг друга вершинами.
– Со мной все в порядке, – сказал он.
Интересно, какие изменения произошли с Денсером после того, как он сотворил заклинание «Рассветный вор», подумал Илкар. Для обычного мага создать грани так быстро практически невозможно. Однако это давало им всем преимущество и позволяло быстрее и эффективнее создавать собственные грани.
Илкар, используя едва заметные движения рук, которые все еще сжимали ладони других магов, сформировал две свои грани, соответствующие треугольным граням Денсера. Он сделал их желтыми и поставил на место через мгновение после того, как Ирейн справилась со своей частью задачи. Теперь пирамиды имели на каждой грани выступы, вращающиеся в противоположные стороны. Заклинание было почти готово.
– Потрясающе, – сказала Ирейн, хотя в ее голосе почти не слышалось удивления. Она знала, какими возможностями обладает их компания. – Обе части должны иметь абсолютно одинаковую форму и скорость вращения. Теперь нужно уменьшить высоту пирамид и растянуть их в стороны… да. Увеличивайте основания выступов. Так, хорошо. Мы готовы к запуску.
– Моя часть конструкции стабильна, – заявил Денсер.
– И моя, – проговорил Илкар.
Над ними вращались два облака маны, напоминающие куполообразные шлемы с пиками.
– Дор анвар энуит, – произнесла Ирейн слова додоверского магического языка, отчего разноцветные потоки маны смешались. – Эарт джен хоте. – Она отпустила ладони Илкара и Денсера и подняла руки над головой. – Запуск.
Ирейн положила руки на каменный пол.
И тут же фигура стала резко увеличиваться, словно в нее под высоким давлением накачивали воздух. Одна половина накрыла Воронов и Ша-Каана, а другая оказалась под ними, чтобы замедлить наступление демонов, которые попытаются атаковать их снизу.
– Лис фалетте, – негромко произнес Илкар.
Зеленая волна, светлая и прозрачная, накрыла всю фигуру.
Трое магов позволили себе опустить головы. Они сотворили заклинание. Вороны и дракон дышали воздухом, полным маны.
Хирад даже не успел открыть рот, чтобы сообщить Ша-Каану о том, что заклинание сотворено. Мощный толчок потряс коридор, по гобеленам пробежала рябь, пламя взметнулось вверх, во все стороны посыпались искры. Хирад пошатнулся, а Уилл упал, споткнувшись о длинное тело Фрона. Волк испуганно взвыл; он не видел угрозы, но понимал, что она где-то рядом.
– Спокойно, Вороны, – сказал Безымянный, который даже не шевельнулся.
Он слегка постучал острием меча по камню, и этот звук помог остальным прийти в себя.
Последовал второй толчок, сопровождаемый грозным гулом. Воздух наполнился пылью.
– Приготовьтесь, – предупредил Ша-Каан.
Хирад и Безымянный обменялись взглядами. Впервые Хирад прочитал в глазах могучего воина одновременно сомнение и решимость преодолеть все преграды. Безымянный понимал, что значит потерять душу и позволить демонам завладеть ею. Ему удалось получить ее обратно, и он не собирался вновь с ней расставаться.
С боевым кличем Вороны вошли в «Саван демона».
ГЛАВА 22
– Мне известны ограничения, которые вы наложили на нас, когда столь хитроумно сконструировали систему контроля над маной. Я прошу всего лишь о двух днях, чтобы мы в полной мере воспользовались преимуществами, которые дает нам временный источник дополнительной маны. У нас тоже есть враги. Если вы выполните нашу просьбу, захваченные нами души будут освобождены. – Глаза Хейлы сверкнули.
Баррас услышал, как вскрикнула Селдейн, а в голосе Керелы послышалось сомнение.
– Хейла, ты сделал нам привлекательное и щедрое предложение. Очень привлекательное, – сказала она. – И при любых других обстоятельствах я бы с радостью его приняла. Однако сейчас на карту поставлена жизнь тысяч жителей Джулатсы. И скорбя о нелегкой участи Дила и других захваченных душ, я должна отклонить твое предложение.
Брови Хейлы изогнулись, а лицо исказилось от ярости, что привело к вспышкам и завихрениям маны. Воздух внутри портала затуманился от его холодного дыхания, и маги почувствовали, что температура в комнате заметно понизилась. Пальцы Хейлы разжались, из них потекла белая субстанция, раздались мучительные крики людей, которых возвращали через портал.
– Мы будем сражаться с тобой, верховный маг! А этим душам – я обещаю тебе – предстоят вечные страдания далеко от небес, которым они принадлежат. Они потеряны навсегда, как и ты. Теперь, Керела из Джулатсы, ты моя.
– Ты не в силах добраться до меня, Хейла, – ответила Керела, хотя слова демона явно ее потрясли. – Приготовься к исчезновению «Савана». Прощай.
Керела разорвала связь, и Хейла мгновенно исчез.
Мана вновь забурлила внутри колонны, но Баррас был готов и легко справился с ней. С глухим ворчанием он закрыл портал.
В комнате воцарилось молчание. Баррас убрал с лица пряди седых волос и провел ладонями по щекам. Торвис и Вилиф переглянулись,
– Что он имел в виду: «Мы будем сражаться с тобой»?.. – прервал молчание Эндорр, молодой маг.
– Наверное, они будут противиться закрытию портала и снятию «Савана», – ответил Кордолан.
– Нет, – возразила Керела, – все гораздо серьезнее. Демоны ищут новые души, и что-то дает им силу бросить нам вызов. Очевидно, теперь у них есть опора в Балии. Полагаю, они попробуют вырваться из заточения.
– Что? – воскликнула Селдейн. – Неужели они на это способны?
– При обычных обстоятельствах нет, – ответила Керела. – Впрочем, они никогда не осмеливались угрожать нам, находясь в нашем измерении. Похоже, сейчас положение изменилось.
– Возможно, нам следует подождать еще два дня? Пусть Хейла закончит свои дела, – предложил Эндорр.
Торвис покачал головой, а Вилиф сказал:
– Нет, юный мастер, боюсь, ты неправильно понял Хейлу, когда он упоминал о своих врагах. Подозреваю, что через два дня демоны станут настолько сильны, что сумеют выбраться из заточения. Хейла так разозлился именно потому, что теперь у него нет такой уверенности.
– Да, – согласился Баррас. – А через два дня жертв «Савана» станет еще больше. Мы не можем ждать.
– Но его предложение… – не унимался Эндорр.
– Ложь, – решительно перебила его Керела. – Давайте начнем, друзья мои. Чем дольше мы ждем, тем выше шансы на неудачу. Соединим наши силы вокруг горящей свечи. Не позволим себе слабости, демоны или висминцы не должны захватить Джулатсу. В противном случае они завладеют всей Балией.
Вороны приблизились к Ша-Каану; запах дерева и масла, который шел от шкуры дракона, смешался с едким ароматом его дыхания и жаром огня. Они встали в защитную формацию, дракон и люди – спина к спине; он занимал три четверти квадранта, на их долю пришлась четвертая. По бокам от Хирада стояли Безымянный Воитель и Уилл, Фрон устроился рядом с маленьким человеком. За ними замерли Илкар, Ирейн и Денсер, готовые вступить в бой по первому же слову Ша-Каана.
Казалось, они стоят на месте, однако Ша-Каан заверил Воронов, что они приближаются к Джулатсе и он просто ждет подходящего момента, чтобы пробить брешь в «Саване». Однако тишина действовала на нервы. Только полнейшее доверие к Ша-Каану позволяло Хираду сохранять спокойствие.
– Вы сами узнаете, когда мы коснемся «Савана демона», – обещал Ша-Каан. – Стены дрогнут, и вам будет трудно устоять на ногах. Я постараюсь обеспечить надежную дорогу, но мне необходимо нанести удар в самое средоточие их могущества, чтобы остановить демонов и позволить вашим магам прекратить действие «Савана».
– Как скоро? – спросил Хирад.
– Очень скоро. Они уже начали приготовления.
– Помните, с каким заклинанием нам предстоит столкнуться, – сказал Илкар. – Мы конструируем Холодную Комнату, создавая оболочку, внутри которой мана не может перемещаться. Мы будем поддерживать ее, используя нити маны, имеющейся внутри каждого из нас. Это очень утомительный процесс. Холодная Комната не остановит демонов, хотя лишит их сил. Отсутствие потока маны вокруг вашего оружия позволит наносить демонам раны, но убить демона совсем не просто, нужно постоянно наносить удары, чтобы не позволить им приблизиться.
Мы окрасим защитное поле в светло-зеленый цвет. Оно останется прозрачным, но за его пределы выходить нельзя, в противном случае ваше оружие сразу станет бесполезным, а главное – вы потеряете души.
Хирад и Безымянный кивнули. Уилл повернулся к Фрону, чьи волчьи глаза неотрывно смотрели в лицо друга.
– Постоянно оставайся рядом со мной, – сказал Уилл и дрожащими руками вытащил пару коротких мечей. Фрон негромко зарычал.
– А они точно на нас нападут? – спросил Уилл.
– Точно, – ответил Ша-Каан, голос которого заметно изменился с того момента, как он начал разворачивать коридор в сторону Джулатсы. – Наше присутствие прервет поток энергии – мы сыграем роль пробки в бутылке. Ваши души привлекут демонов, как добыча привлекает драконов, и они сосредоточат все свое внимание на новых жертвах. Араки, когда у них появляется возможность отнять душу, быстро забывают о дисциплине. – Он повернул свою длинную шею, чтобы посмотреть людям в лицо. – И еще одно. Ожидайте нападения демонов с любой стороны. Они не связаны вашими физическими законами и могут появиться сверху или у вас из-под ног. Их прикосновение жжет, словно огонь, укусы подобны уколам ледяных сосулек, а глаза постараются высосать силы. Не выказывайте страха.
Хирад ощутил поток благодарности, смешанный с гневом. Ша-Каан все еще винил их за то, что Денсер сотворил заклинание «Рассветный вор». Очевидно, дракон не скоро их простит.
Хирад повернулся к магам.
– Вы готовы? Илкар кивнул.
– Ты только постарайся, чтобы твой меч оставался острым.
– Интересно, какого цвета кровь у демонов?
– Ну, сейчас самое подходящее время это выяснить, – заметил Денсер. – Надеюсь, мы увидим ее немало, верно? Хирад улыбнулся.
– Постараюсь. Вперед, Вороны! Великий Каан, маги начнут творить заклинания по твоей команде.
– Прекрасно. Начинайте немедленно. – Ша-Каан повернул голову вперед.
По коридору пробежала дрожь. Хирад приготовился к толчкам, слегка согнув колени, и обнажил меч. Маги встали спина к спине, чтобы не упасть и не потерять концентрации.
Илкар обнаружил, что его совсем не пугает союз трех различных магических школ. И в самом деле, после вынужденного единения с Денсером, когда они спасали жизнь Хирада, возможность взаимодействия не казалась ему такой уж дикой. Похоже, черный маг из Зитеска тоже так думает.
Теперь, когда все три мага настроились на спектр маны, Илкар наблюдал за потоками оранжевой, темно-синей и желтой маны, которые указывали на три разные школы – Додовер, Зитеск и Джулатсу. Каждого мага окружала оболочка своего цвета, а над ними потоки сплетались, словно волокна одного каната, усиливая друг друга.
Затем, когда сплетенные потоки начали пульсировать в едином ритме, трое магов соприкоснулись головами и взялись за руки, образовав полный круг. Ирейн, обладавшая большим опытом совместной работы, руководила сотворением заклинаний.
– Одно волшебство, один маг, – сказала она.
– Одно волшебство, один маг, – повторил Денсер.
– Дальше, – промолвил Илкар, чувствуя тепло между Денсером и Ирейн сквозь поток маны, который заключил их всех в трехцветный тюльпан.
– Я буду произносить слова, но мы должны усилить форму. Сохраняйте цвета, и пусть каждый создаст свою часть равностороннего треугольника. Затем совместим их стороны и начнем вращать. – Голос Ирейн был едва слышен на фоне гула.
Коридор задрожал, однако Илкар, не обращая внимания, сосредоточился на медленно вращающейся фигуре у себя над головой. Ирейн убедилась, что фигура не теряет формы, после чего двинулась дальше.
– Разделите и выверните наружу ваши стороны… Пусть вершины разойдутся… Создадим зеркальное отображение и удвоим его основания.
Задача неожиданно оказалась совсем несложной. Вскоре уже две пирамиды вращались в разных направлениях, и Илкар начал понимать, какую форму примет фигура в конце и где их подстерегают трудности. Ирейн подтвердила его предположения.
– Хорошо. Нам нужно создать острый выступ с каждой стороны, причем выступы должны вращаться в противоположном направлении относительно соответствующей шестигранной пирамиды, чтобы надежно связать между собой учения наших университетов и образовать фигуру, которая заставит потоки маны ее обходить. Не забывайте, что во время создания выступов пирамиды должны продолжать вращаться. – Она замолчала, и воздух вокруг Илкара зазвенел от напряжения.
Разум магов в титаническом усилии одновременно создавал новые формы и удерживал старые. Искусству разделения начинали учить рано, но давалось оно нелегко. Илкар не сомневался, что все они владеют им в необходимой степени, однако ситуация сложилась неординарная. Если пирамиды перестанут вращаться, последствия окажутся ужасными. Они могут потерять память или ослепнуть. Или умереть.
Грани Денсера появились почти сразу же и начали вращаться, касаясь друг друга вершинами.
– Со мной все в порядке, – сказал он.
Интересно, какие изменения произошли с Денсером после того, как он сотворил заклинание «Рассветный вор», подумал Илкар. Для обычного мага создать грани так быстро практически невозможно. Однако это давало им всем преимущество и позволяло быстрее и эффективнее создавать собственные грани.
Илкар, используя едва заметные движения рук, которые все еще сжимали ладони других магов, сформировал две свои грани, соответствующие треугольным граням Денсера. Он сделал их желтыми и поставил на место через мгновение после того, как Ирейн справилась со своей частью задачи. Теперь пирамиды имели на каждой грани выступы, вращающиеся в противоположные стороны. Заклинание было почти готово.
– Потрясающе, – сказала Ирейн, хотя в ее голосе почти не слышалось удивления. Она знала, какими возможностями обладает их компания. – Обе части должны иметь абсолютно одинаковую форму и скорость вращения. Теперь нужно уменьшить высоту пирамид и растянуть их в стороны… да. Увеличивайте основания выступов. Так, хорошо. Мы готовы к запуску.
– Моя часть конструкции стабильна, – заявил Денсер.
– И моя, – проговорил Илкар.
Над ними вращались два облака маны, напоминающие куполообразные шлемы с пиками.
– Дор анвар энуит, – произнесла Ирейн слова додоверского магического языка, отчего разноцветные потоки маны смешались. – Эарт джен хоте. – Она отпустила ладони Илкара и Денсера и подняла руки над головой. – Запуск.
Ирейн положила руки на каменный пол.
И тут же фигура стала резко увеличиваться, словно в нее под высоким давлением накачивали воздух. Одна половина накрыла Воронов и Ша-Каана, а другая оказалась под ними, чтобы замедлить наступление демонов, которые попытаются атаковать их снизу.
– Лис фалетте, – негромко произнес Илкар.
Зеленая волна, светлая и прозрачная, накрыла всю фигуру.
Трое магов позволили себе опустить головы. Они сотворили заклинание. Вороны и дракон дышали воздухом, полным маны.
Хирад даже не успел открыть рот, чтобы сообщить Ша-Каану о том, что заклинание сотворено. Мощный толчок потряс коридор, по гобеленам пробежала рябь, пламя взметнулось вверх, во все стороны посыпались искры. Хирад пошатнулся, а Уилл упал, споткнувшись о длинное тело Фрона. Волк испуганно взвыл; он не видел угрозы, но понимал, что она где-то рядом.
– Спокойно, Вороны, – сказал Безымянный, который даже не шевельнулся.
Он слегка постучал острием меча по камню, и этот звук помог остальным прийти в себя.
Последовал второй толчок, сопровождаемый грозным гулом. Воздух наполнился пылью.
– Приготовьтесь, – предупредил Ша-Каан.
Хирад и Безымянный обменялись взглядами. Впервые Хирад прочитал в глазах могучего воина одновременно сомнение и решимость преодолеть все преграды. Безымянный понимал, что значит потерять душу и позволить демонам завладеть ею. Ему удалось получить ее обратно, и он не собирался вновь с ней расставаться.
С боевым кличем Вороны вошли в «Саван демона».
ГЛАВА 22
Члены Совета магов Джулатсы встали вокруг свечи маны в центре Сердца, держа руки в форме распятия, чтобы надежнее сохранять контакт с венцом. Вокруг бушевала мана демонического измерения, стараясь лишить их точек опоры.
Создание заклинания, снимающего «Саван демона», прошло довольно спокойно, и магам быстро удалось сотворить форму, которая направит всю энергию «Савана» обратно в измерение демонов. Но в тот самый миг, когда форма вошла в соприкосновение с «Саваном», демоны начали атаку, посылая потоки чистой энергии.
Продолжая изо всех сил сопротивляться натиску врага, стараясь удержать венец, Баррас поблагодарил богов за то, что маги Совета так виртуозно владеют своим искусством. В противном случае они мгновенно потерпели бы поражение, а их разум не выдержал бы мощной атаки демонов. Более того, Эндорр и Кордолан на несколько мгновений потеряли контакт с венцом, так что оставшимся членам Совета пришлось принять всю тяжесть борьбы на себя, пока младшие коллеги не восстановили силы.
Вместе с благодарностью пришел страх – Баррас прекрасно понимал, что Совет не сможет долго удерживать такой мощный натиск, но думать об отступлении было поздно. Основа, на которой держался «Саван», создана демонами – именно за это они потребовали душу одного из магов. Однако после свертывания «Савана» они теряли контроль над основой, которая оставалась в Джулатсе.
Для того чтобы остановить демонов, требовалось огромное количество маны, к тому же подобная борьба изменяла саму природу основы. Именно в этот момент – во всяком случае, так утверждала теория – демоны имели шанс прорваться через границы и наполнить Балию таким количеством маны, которого хватит на то, чтобы умертвить все живые существа.
Маги всегда знали о существовании такой возможности, но еще никогда демоны не имели столь мощного независимого источника энергии, чтобы попытаться претворить теорию в жизнь.
Больше всего Барраса беспокоил тот факт, что демоны столь удачно выбрали время для своего удара. Следовательно, они знакомы с магическим языком Джулатсы и принципами устройства основы гораздо лучше, чем предполагали маги. Демоны способны распознавать следы, которые оставляют заклинания магов, – а если так, то им по силам противодействовать Совету.
Сейчас магам ничего не оставалось, как отчаянно защищать свое измерение, цепляясь за венец. Баррас содрогнулся. Венец – самое слабое место, его уничтожение приведет к тому, что основа «Савана» изменится и станет уязвимой. Нет, о том, чтобы потерять венец, даже и помыслить невозможно. В таком случае демоны получат полную свободу.
– Керела, мы должны исправить форму, венец теряет четкость очертаний. Так мы не сумеем его закрыть. – Бар-рас знал, что говорит тихо, но все члены Совета его обязательно услышат, несмотря на вой маны, пытающейся пробиться сквозь магическую защиту.
– Прежде нам необходимо вернуть сплоченность в наши ряды, – спокойно, но властно возразила Керела. – Эндорр, нужен щит против маны демонов.
– Да, верховный маг. – В голосе молодого мага слышалось напряжение.
– Предоставь венец остальным. Мы справимся, пока ты будешь творить заклинание, – сказала Керела.
– Я ухожу, – заявил Эндорр.
Вилиф и Селдейн тут же взяли на себя его часть круга. Баррас закрыл глаза и направил свой разум в сторону Эндорра, ощущая, как тот черпает энергию маны, чтобы создать щит, призванный отталкивать вражеские заклинания. Он улыбнулся: Эндорр работал просто великолепно, сращивая щит заклинаний с «Маской маны», предназначенной для блокировки атак на разум.
Но уже в следующий момент улыбка исчезла. Форма маны, с которой работал Эндорр, была неровной, два заклинания сливались неудачно, образуя нестабильную систему. Казалось, Эндорр ничего не замечает, продолжая направлять в неуклюжее сооружение все новую и новую энергию. Границы неровного додекаэдра начали пульсировать, внутри возникли резкие, неприятные цвета: желтый, потом пурпурный, а в следующее мгновение появились серые завихрения, указывающие на катастрофическую слабость заклинания.
– Эндорр, твоему заклинанию не хватает стабильности. Не вздумай его заканчивать в таком виде. У тебя еще есть время. – Слова Барраса разрушили концентрацию магов вокруг свечи.
Клочья оболочки венца полетели в разные стороны, когда члены Совета отвлеклись на неуклюжее творение Эндорра. Однако юный маг не слышал Барраса. Оказавшись вне круга магов, он полностью сосредоточился на своем заклинании, его губы беззвучно шевелились, а руки продолжали творить щит. И он по-прежнему не видел, что происходит в самом центре сплетения маны. Баррас не понимал, почему так происходит, но мрак поглотил ядро сплетающихся заклинаний – если Эндорр доведет свое дело до конца, они потерпят поражение.
– Эндорр! – крикнула Керела, продолжая контролировать венец, хотя часть ее сознания пыталась привлечь внимание юноши.
Эндорр негромко произносил слова заклинания, и беспокойство охватило всех членов Совета, что сразу же отразилось на венце. Керела призвала магов вновь сосредоточиться на своей задаче, хотя теперь все не сводили взглядов с Эндорра.
Никто не мог пошевелиться, иначе венец тут же потерял бы стабильность – пятерым магам не справиться с организованным натиском демонов. Эндорр заканчивал последние приготовления, в додекаэдре пульсировали ярко-желтые всполохи, перемежающиеся бронзовыми и белыми полосами, но его центр оставался серым. Баррас ощущал, как растет напряжение в кольце магов.
– Приготовьтесь. Если заклинание Эндорра выйдет из-под контроля, нам понадобятся все наши силы, – предупредила Керела.
Почему Эндорр не видит ошибки? Баррас мучительно пытался найти ответ на свой вопрос. Однако он понимал, что должен сосредоточить все свое внимание на венце, иначе подвергнет своих товарищей страшной опасности.
Эндорр открыл глаза, произнес заключительное слово и только после этого заметил ошибку в своей конструкции. Лицо юного мага мучительно покраснело, а его творение стало расти вширь. Но тут же начало быстро сжиматься – серое пятно принялось пожирать все остальные цвета.
Пронзительный вопль вырвался из плотно закрытого рта Эндорра, из носа и ушей брызнула кровь, тело содрогнулось, пальцы мучительно сжались, хватая воздух – он все еще пытался взять заклинание под контроль.
Ослепительно вспыхнула мана, и творение юного мага схлопнулось. Эндорра отбросило назад, он рухнул на пол и остался лежать без движения.
Свечение прекратилось, хотя венец продолжал раскачиваться. Новый поток маны хлынул вдоль границ «Савана», разрывая связи в дюжине мест.
– Заприте его, – сказала Керела. – Заприте его. Оставшимся шестерым членам Совета после жестокой борьбы удалось навести некое подобие порядка.
– Что теперь? – испуганно спросила Селдейн.
– Будем ждать и размышлять. Сконцентрируемся и станем сильнее, – ответила Керела.
– Чего мы будем ждать?
– Я не знаю, Селдейн, – сказала Керела, и в первый раз Баррас увидел, что она подумала о возможности поражения. – Я не знаю.
* * *
Коридор с гудением уперся во внешнюю оболочку «Савана демона». В тот же миг возле зеленых границ Холодной Комнаты возникли извивающиеся синие фигуры демонов. Если бы не защитное заклинание, души Воронов уже достались бы им, но вопли разочарования и боли, вырывавшиеся из сотен глоток, говорили о многом. Некоторое время никто не осмеливался сделать шаг вперед.
– Не ждите их. Наносите удары, когда они приблизятся к границе нашего щита. Заставьте демонов испытать страх – тогда они будут не такими смелыми, – сказал Ша-Каан, и тут же из его огромной пасти вырвалось пламя, он сделал шаг вперед, а могучий хвост дракона нанес несколько ударов, после чего свернулся кольцами вокруг магов, защищая их.
Безымянный перестал стучать о пол острием меча.
– Вороны! – вскричал он. – Вороны, за мной! – Он взметнул в воздух свой меч. Лезвие описало восходящую дугу и обрушилось на лишенные доспехов тела демонов.
Раздался возмущенный визг, замелькали конечности, когти застучали по металлу. Хирад бросил взгляд направо и увидел, что оба коротких меча Уилла чертят в воздухе замысловатые восьмерки. Фрон взвыл и присоединился к схватке.
Клинки Воронов взбесили демонов; они окружили Холодную Комнату, выбирая момент для нанесения удара. Снова и снова демоны выскакивали на свободное от маны пространство, но тут же отступали с громкими криками боли.
Однако к ним присоединялись все новые чудовища, привлеченные запахом плоти и свободных душ, которые смогут компенсировать урон, полученный ими от контакта с лишенным маны воздухом.
Хирад посмотрел вверх. Демоны парили над их головами, шумно требуя крови и жизненной сущности.
– Так много… Нам их никогда не побить, – сказал Хирад.
– Наша задача вовсе не в том, чтобы их побить, – ответил Ша-Каан, направляя струю огня в демона, который неосторожно высунулся слишком далеко. – Чем больше врагов мы сумеем отвлечь на себя, тем легче Совету Джулатсы с ними сражаться. Нам необходимо задержать Араков. Тогда у магов появится шанс закрыть «Саван».
– А если нет?
– Тогда нам всем конец. – Ша-Каан повернул голову и бросил взгляд на своего драконера. Хирад почувствовал, как к нему возвращается уверенность. – Сражайся, Хирад Холодное Сердце. Веди за собой Воронов. И бейтесь с демонами так, как вы еще не бились ни с одним врагом.
Первый из демонов решился войти в Холодную Комнату, и сражение за жизнь началось.
Давление на их разумы усилилось – так ветер превращается в бурю, – отнимая у каждого из магов запасы маны, мешая сосредоточиться. Потом они услышали голоса и смех. По мере того как новые волны маны накатывали на Совет Джулатсы, демоны обретали силу и уверенность. Они подбирались все ближе, еще немного, и мерзкие твари осмелятся нарушить границу измерения, проникнуть на территорию Балии.
… Сначала это был лишь шепот, и Баррас не разбирал слов. Постепенно он становился все громче, превращаясь в голос, который поддерживали многие и многие другие. Голос обещал страдания. Целую вечность страшных мук. Он обещал боль, ужас и безграничную скорбь. Он обещал ад.
Но только в том случае, если ты, маг, будешь цепляться за свое заклинание.
Откажись от борьбы, позволь демонам получить лакомый кусочек, и чаша сия тебя минует. Да, кое-кто из простых людей умрет, но разве это слишком большая цена за спасение Совета, который является средоточием магии Джулатсы? Разве не пора после многолетних жертв ради других немного подумать о себе?
Прекратите сопротивление. Прекратите, больше от вас ничего не требуется…
Баррас открыл глаза, его сердце отчаянно колотилось. Глаза остальных членов Совета были закрыты. Более того, на лице Кордолана появилась улыбка. А над ними медленно, но верно терял четкость своих очертаний венец. Начали падать украшающие его бриллианты. Исчезали узоры, идущие вдоль обода… натиск вражеской маны усиливался.
– Нет! – вскричал старый эльф.
Теперь венец балансировал на грани реальности, удерживаемый лишь подсознанием магов. Но этого было явно недостаточно, еще немного – и от венца останутся лишь воспоминания.
– Керела, проснись! – выкрикнул Баррас.
Конечно, верховный маг проснется, услышав свое имя, однако это может привести к тому, что она покинет круг. Риск очень велик… но Баррас решил взять на себя контроль части венца, за который отвечала Керела. Пот градом катился по лицу старого эльфа, пока его разум из последних сил защищал сразу два участка венца.
А потом Керела пришла в себя и поспешила на помощь.
– А теперь займись остальными. Только действуй осторожно, – попросила она.
Баррас и Керела будили загипнотизированных членов Совета, как маленьких детей, которым приснился плохой сон. Снова они слышали голоса демонов, призывающих их сдаться, сначала настойчиво, а потом и с яростью, когда им стало ясно, что Совет сумел – во всяком случае, временно – избежать гибели.
Вилифа разбудили последним. Он выглядел смертельно усталым, сказывался тяжкий груз прожитых им семидесяти с лишним лет. Глаза погасли, кожа побледнела, руки и ноги Дрожали. Он подошел к последнему пределу.
Создание заклинания, снимающего «Саван демона», прошло довольно спокойно, и магам быстро удалось сотворить форму, которая направит всю энергию «Савана» обратно в измерение демонов. Но в тот самый миг, когда форма вошла в соприкосновение с «Саваном», демоны начали атаку, посылая потоки чистой энергии.
Продолжая изо всех сил сопротивляться натиску врага, стараясь удержать венец, Баррас поблагодарил богов за то, что маги Совета так виртуозно владеют своим искусством. В противном случае они мгновенно потерпели бы поражение, а их разум не выдержал бы мощной атаки демонов. Более того, Эндорр и Кордолан на несколько мгновений потеряли контакт с венцом, так что оставшимся членам Совета пришлось принять всю тяжесть борьбы на себя, пока младшие коллеги не восстановили силы.
Вместе с благодарностью пришел страх – Баррас прекрасно понимал, что Совет не сможет долго удерживать такой мощный натиск, но думать об отступлении было поздно. Основа, на которой держался «Саван», создана демонами – именно за это они потребовали душу одного из магов. Однако после свертывания «Савана» они теряли контроль над основой, которая оставалась в Джулатсе.
Для того чтобы остановить демонов, требовалось огромное количество маны, к тому же подобная борьба изменяла саму природу основы. Именно в этот момент – во всяком случае, так утверждала теория – демоны имели шанс прорваться через границы и наполнить Балию таким количеством маны, которого хватит на то, чтобы умертвить все живые существа.
Маги всегда знали о существовании такой возможности, но еще никогда демоны не имели столь мощного независимого источника энергии, чтобы попытаться претворить теорию в жизнь.
Больше всего Барраса беспокоил тот факт, что демоны столь удачно выбрали время для своего удара. Следовательно, они знакомы с магическим языком Джулатсы и принципами устройства основы гораздо лучше, чем предполагали маги. Демоны способны распознавать следы, которые оставляют заклинания магов, – а если так, то им по силам противодействовать Совету.
Сейчас магам ничего не оставалось, как отчаянно защищать свое измерение, цепляясь за венец. Баррас содрогнулся. Венец – самое слабое место, его уничтожение приведет к тому, что основа «Савана» изменится и станет уязвимой. Нет, о том, чтобы потерять венец, даже и помыслить невозможно. В таком случае демоны получат полную свободу.
– Керела, мы должны исправить форму, венец теряет четкость очертаний. Так мы не сумеем его закрыть. – Бар-рас знал, что говорит тихо, но все члены Совета его обязательно услышат, несмотря на вой маны, пытающейся пробиться сквозь магическую защиту.
– Прежде нам необходимо вернуть сплоченность в наши ряды, – спокойно, но властно возразила Керела. – Эндорр, нужен щит против маны демонов.
– Да, верховный маг. – В голосе молодого мага слышалось напряжение.
– Предоставь венец остальным. Мы справимся, пока ты будешь творить заклинание, – сказала Керела.
– Я ухожу, – заявил Эндорр.
Вилиф и Селдейн тут же взяли на себя его часть круга. Баррас закрыл глаза и направил свой разум в сторону Эндорра, ощущая, как тот черпает энергию маны, чтобы создать щит, призванный отталкивать вражеские заклинания. Он улыбнулся: Эндорр работал просто великолепно, сращивая щит заклинаний с «Маской маны», предназначенной для блокировки атак на разум.
Но уже в следующий момент улыбка исчезла. Форма маны, с которой работал Эндорр, была неровной, два заклинания сливались неудачно, образуя нестабильную систему. Казалось, Эндорр ничего не замечает, продолжая направлять в неуклюжее сооружение все новую и новую энергию. Границы неровного додекаэдра начали пульсировать, внутри возникли резкие, неприятные цвета: желтый, потом пурпурный, а в следующее мгновение появились серые завихрения, указывающие на катастрофическую слабость заклинания.
– Эндорр, твоему заклинанию не хватает стабильности. Не вздумай его заканчивать в таком виде. У тебя еще есть время. – Слова Барраса разрушили концентрацию магов вокруг свечи.
Клочья оболочки венца полетели в разные стороны, когда члены Совета отвлеклись на неуклюжее творение Эндорра. Однако юный маг не слышал Барраса. Оказавшись вне круга магов, он полностью сосредоточился на своем заклинании, его губы беззвучно шевелились, а руки продолжали творить щит. И он по-прежнему не видел, что происходит в самом центре сплетения маны. Баррас не понимал, почему так происходит, но мрак поглотил ядро сплетающихся заклинаний – если Эндорр доведет свое дело до конца, они потерпят поражение.
– Эндорр! – крикнула Керела, продолжая контролировать венец, хотя часть ее сознания пыталась привлечь внимание юноши.
Эндорр негромко произносил слова заклинания, и беспокойство охватило всех членов Совета, что сразу же отразилось на венце. Керела призвала магов вновь сосредоточиться на своей задаче, хотя теперь все не сводили взглядов с Эндорра.
Никто не мог пошевелиться, иначе венец тут же потерял бы стабильность – пятерым магам не справиться с организованным натиском демонов. Эндорр заканчивал последние приготовления, в додекаэдре пульсировали ярко-желтые всполохи, перемежающиеся бронзовыми и белыми полосами, но его центр оставался серым. Баррас ощущал, как растет напряжение в кольце магов.
– Приготовьтесь. Если заклинание Эндорра выйдет из-под контроля, нам понадобятся все наши силы, – предупредила Керела.
Почему Эндорр не видит ошибки? Баррас мучительно пытался найти ответ на свой вопрос. Однако он понимал, что должен сосредоточить все свое внимание на венце, иначе подвергнет своих товарищей страшной опасности.
Эндорр открыл глаза, произнес заключительное слово и только после этого заметил ошибку в своей конструкции. Лицо юного мага мучительно покраснело, а его творение стало расти вширь. Но тут же начало быстро сжиматься – серое пятно принялось пожирать все остальные цвета.
Пронзительный вопль вырвался из плотно закрытого рта Эндорра, из носа и ушей брызнула кровь, тело содрогнулось, пальцы мучительно сжались, хватая воздух – он все еще пытался взять заклинание под контроль.
Ослепительно вспыхнула мана, и творение юного мага схлопнулось. Эндорра отбросило назад, он рухнул на пол и остался лежать без движения.
Свечение прекратилось, хотя венец продолжал раскачиваться. Новый поток маны хлынул вдоль границ «Савана», разрывая связи в дюжине мест.
– Заприте его, – сказала Керела. – Заприте его. Оставшимся шестерым членам Совета после жестокой борьбы удалось навести некое подобие порядка.
– Что теперь? – испуганно спросила Селдейн.
– Будем ждать и размышлять. Сконцентрируемся и станем сильнее, – ответила Керела.
– Чего мы будем ждать?
– Я не знаю, Селдейн, – сказала Керела, и в первый раз Баррас увидел, что она подумала о возможности поражения. – Я не знаю.
* * *
Коридор с гудением уперся во внешнюю оболочку «Савана демона». В тот же миг возле зеленых границ Холодной Комнаты возникли извивающиеся синие фигуры демонов. Если бы не защитное заклинание, души Воронов уже достались бы им, но вопли разочарования и боли, вырывавшиеся из сотен глоток, говорили о многом. Некоторое время никто не осмеливался сделать шаг вперед.
– Не ждите их. Наносите удары, когда они приблизятся к границе нашего щита. Заставьте демонов испытать страх – тогда они будут не такими смелыми, – сказал Ша-Каан, и тут же из его огромной пасти вырвалось пламя, он сделал шаг вперед, а могучий хвост дракона нанес несколько ударов, после чего свернулся кольцами вокруг магов, защищая их.
Безымянный перестал стучать о пол острием меча.
– Вороны! – вскричал он. – Вороны, за мной! – Он взметнул в воздух свой меч. Лезвие описало восходящую дугу и обрушилось на лишенные доспехов тела демонов.
Раздался возмущенный визг, замелькали конечности, когти застучали по металлу. Хирад бросил взгляд направо и увидел, что оба коротких меча Уилла чертят в воздухе замысловатые восьмерки. Фрон взвыл и присоединился к схватке.
Клинки Воронов взбесили демонов; они окружили Холодную Комнату, выбирая момент для нанесения удара. Снова и снова демоны выскакивали на свободное от маны пространство, но тут же отступали с громкими криками боли.
Однако к ним присоединялись все новые чудовища, привлеченные запахом плоти и свободных душ, которые смогут компенсировать урон, полученный ими от контакта с лишенным маны воздухом.
Хирад посмотрел вверх. Демоны парили над их головами, шумно требуя крови и жизненной сущности.
– Так много… Нам их никогда не побить, – сказал Хирад.
– Наша задача вовсе не в том, чтобы их побить, – ответил Ша-Каан, направляя струю огня в демона, который неосторожно высунулся слишком далеко. – Чем больше врагов мы сумеем отвлечь на себя, тем легче Совету Джулатсы с ними сражаться. Нам необходимо задержать Араков. Тогда у магов появится шанс закрыть «Саван».
– А если нет?
– Тогда нам всем конец. – Ша-Каан повернул голову и бросил взгляд на своего драконера. Хирад почувствовал, как к нему возвращается уверенность. – Сражайся, Хирад Холодное Сердце. Веди за собой Воронов. И бейтесь с демонами так, как вы еще не бились ни с одним врагом.
Первый из демонов решился войти в Холодную Комнату, и сражение за жизнь началось.
Давление на их разумы усилилось – так ветер превращается в бурю, – отнимая у каждого из магов запасы маны, мешая сосредоточиться. Потом они услышали голоса и смех. По мере того как новые волны маны накатывали на Совет Джулатсы, демоны обретали силу и уверенность. Они подбирались все ближе, еще немного, и мерзкие твари осмелятся нарушить границу измерения, проникнуть на территорию Балии.
… Сначала это был лишь шепот, и Баррас не разбирал слов. Постепенно он становился все громче, превращаясь в голос, который поддерживали многие и многие другие. Голос обещал страдания. Целую вечность страшных мук. Он обещал боль, ужас и безграничную скорбь. Он обещал ад.
Но только в том случае, если ты, маг, будешь цепляться за свое заклинание.
Откажись от борьбы, позволь демонам получить лакомый кусочек, и чаша сия тебя минует. Да, кое-кто из простых людей умрет, но разве это слишком большая цена за спасение Совета, который является средоточием магии Джулатсы? Разве не пора после многолетних жертв ради других немного подумать о себе?
Прекратите сопротивление. Прекратите, больше от вас ничего не требуется…
Баррас открыл глаза, его сердце отчаянно колотилось. Глаза остальных членов Совета были закрыты. Более того, на лице Кордолана появилась улыбка. А над ними медленно, но верно терял четкость своих очертаний венец. Начали падать украшающие его бриллианты. Исчезали узоры, идущие вдоль обода… натиск вражеской маны усиливался.
– Нет! – вскричал старый эльф.
Теперь венец балансировал на грани реальности, удерживаемый лишь подсознанием магов. Но этого было явно недостаточно, еще немного – и от венца останутся лишь воспоминания.
– Керела, проснись! – выкрикнул Баррас.
Конечно, верховный маг проснется, услышав свое имя, однако это может привести к тому, что она покинет круг. Риск очень велик… но Баррас решил взять на себя контроль части венца, за который отвечала Керела. Пот градом катился по лицу старого эльфа, пока его разум из последних сил защищал сразу два участка венца.
А потом Керела пришла в себя и поспешила на помощь.
– А теперь займись остальными. Только действуй осторожно, – попросила она.
Баррас и Керела будили загипнотизированных членов Совета, как маленьких детей, которым приснился плохой сон. Снова они слышали голоса демонов, призывающих их сдаться, сначала настойчиво, а потом и с яростью, когда им стало ясно, что Совет сумел – во всяком случае, временно – избежать гибели.
Вилифа разбудили последним. Он выглядел смертельно усталым, сказывался тяжкий груз прожитых им семидесяти с лишним лет. Глаза погасли, кожа побледнела, руки и ноги Дрожали. Он подошел к последнему пределу.