Баркли Джеймс. Рассветный вор

 
   Ирейн и Капитан встретились в библиотеке. Обогреваемый двумя каминами и освещаемый десятком светильников, книжный храм содержался в безупречном порядке, но мог свидетельствовать лишь об учености этого человека, но не о его нравственности.
   Библиотека представляла собой комнату размером примерно пятьдесят на двадцать пять футов; три стены из четырех были закрыты пятью высокими книжными шкафами. По обе стороны единственной двери располагались камины, пол был застелен коврами, а в дальнем углу комнаты возвышался стол для чтения. Ирейн пригласили сесть в огромное, обитое зеленой кожей кресло, стоящее рядом с одним из каминов. После этого вошел Капитан в сопровождении воина, который нес поднос с вином и едой. Капитан не произнес ни слова, пока не устроился в точно таком же кресле справа от Ирейн. Ирейн тоже молчала, неотрывно глядя на огонь. Она даже на мгновение не пожелала взглянуть на Капитана. До нее смутно доносился тихий звон бокалов, хлопок пробки и металлический стук ножа о поднос.
   — Еще раз добро пожаловать, Ирейн Мэленви, — сказал Капитан. — Вы, должно быть, проголодались.
   Ирейн позволила себе взглянуть на стоящий на низком столике поднос и поразилась качеству угощения.
   — Как вы смеете предлагать мне это, когда дрянь, которую принесли моим мальчикам, вряд ли сгодится даже для собаки? — возмутилась она. — Они должны немедленно получить такую же пищу.
   Капитан улыбнулся.
   — Ты слышал, что она сказала? Отнеси мальчикам тушеной баранины и овощей.
   — Да, сэр. — Дверь за воином закрылась.
   — Я отнюдь не лишен здравого смысла, — заметил Капитан.
   Ирейн скривилась от отвращения:
   — Вы вытаскиваете посреди ночи двух невинных мальчиков из родительского дома, пугаете их, запираете в холодной башне. Потом прячете их от меня и кормите таким дерьмом, которым я не стала бы кормить даже своих поросят. И не надо говорить мне о том, что для этого были какие-то особые причины.
   По-прежнему не глядя на Капитана, Ирейн положила себе мяса с овощами и стала молча есть. Потом она налила в бокал вина и выпила его, уставившись на огонь в камине. Все это время Капитан наблюдал за ней и ждал.
   — Теперь спрашивайте, — сказала Ирейн, поставив на столик пустой бокал. — Только сомневаюсь, что я знаю какие-нибудь секреты, которые вам неизвестны.
   — Ну что ж, это упрощает положение, — произнес Капитан. — Я рад, что вы готовы с нами сотрудничать.
   — Только не воображайте, будто я испугалась вас или вашей банды тупых обезьян, — надменно заметила Ирейн. — Просто я волнуюсь за своих детей, а другого пути помочь им и не скомпрометировать при этом университет Додовера у меня нет.
   — Отлично. — Капитан снова наполнил свой бокал. — Я хотел бы, чтобы вы посмотрели на меня.
   — Боюсь, что меня стошнит, если я это сделаю. Одно ваше имя является оскорблением для моего университета, а разговаривать с вами — все равно что предаваться ереси. Так что побыстрее задавайте свои вопросы, через час я снова хочу увидеться со своими сыновьями. — Ирейн по-прежнему смотрела на пламя в камине, наслаждаясь приятным теплом.
   — Ну, как скажете, Ирейн, как скажете. — Капитан вытянул ноги к огню, и в поле зрения Ирейн появились потрескавшиеся от времени коричневые кожаные сапоги. — Видите ли, я крайне взволнован масштабом так называемых исследований по изучению измерений. Эти работы разрушают материю Балии.
   — Я вижу, вы хорошо подготовились к этой встрече? — спросила Ирейн после небольшой паузы.
   — Умные замечания могут сильно вам повредить, — сказал Капитан тоном, не оставляющим никаких сомнений относительно того, что он имел в виду.
   — Я только хотела сказать, что очень немногим известно о существовании магии измерений и никто не осознает потенциальной опасности этой магии.
   — Так вот. — Капитан наклонился и почесал левую ногу. Краем глаза Ирейн увидела его седые, редеющие на макушке волосы. — Вопреки распространенному мнению, я верю, что при правильном использовании эта магия может принести много пользы. Но я понимаю и ее опасность, потому что мне пришлось испытать это на себе. Мне кажется, что неумелое обращение с измерениями нарушает существующий мировой баланс.
   — Вы общаетесь с адептами ложного учения? — спросила Ирейн.
   — Да, когда дело касается таких вещей, магов Зитеска довольно трудно игнорировать, — с раздражением заметил Капитан.
   — Я просто хотела сказать, что очень жаль, если это так, — воскликнула Ирейн и наконец посмотрела на хозяина замка. Его седые волосы были коротко пострижены, а в ухоженной бороде все еще попадались каштановые пятна — напоминание о былой молодости. Под глазами у него были мешки, а красные щеки и нос свидетельствовали о пристрастии к выпивке. Для своих лет Капитан был толстоват, и кожаный плащ и рубашка уже не могли скрыть этот факт.
   — Но Септерн был додоверским магом.
   — Вы и впрямь очень хорошо подготовлены. — Ирейн снова наполнила свой бокал. — Поэтому полагаю, вам не нужно рассказывать о том, что он умер примерно три столетия назад.
   — И это все, что вам известно? — спросил Капитан. — А я почему-то надеялся, что додоверские ученые маги, к которым принадлежите и вы, смогут заполнить некоторые пробелы в наших знаниях.
   — Вы заблуждаетесь, — заметила Ирейн, — полагая, что у нас находятся его зашифрованные записи.
   — Но Септерн был додоверским магом, — повторил Капитан.
   — Да, был — причем он был гением. Септерн настолько опередил свое время, что нам до сих пор не удалось воссоздать всю его работу. — Ирейн отщипнула несколько виноградин от кисточки в миске с фруктами, съела их, сплюнула косточки в руку и бросила их в огонь.
   Капитан, нахмурившись, наклонился вперед.
   — Но он ведь наверняка описывал свои открытия. Разве не так поступают все маги?
   — Септерн не соблюдал этих правил, — вздохнула Ирейн, а Капитан еще больше нахмурился. — Понимаете, вы кое-что упускаете. Во времена Септерна университеты еще не разделились.
   — Значит, он не только опередил свое время, но и отстал от него. — Капитан улыбнулся, довольный собственной шуткой, обнажив огненно-красные десны с коричневыми гнилыми зубами.
   — Да, наверное, можно сказать и так. Все дело в том, что его разум был способен воспринимать самые сложные науки, и он без труда понимал суть додоверских, зитескианских и джулатсанских учений. В результате Септерн стал не только выдающимся, но еще и очень высокомерным ученым. Он жил вне университета и редко докладывал о результатах своих исследований. После Септерна остались только журналы с зашифрованными записями, причем не все из них находятся в нашей библиотеке. Некоторые хранятся в Зитеске, другие потеряны в доме Септерна. Учитывая способности Септерна, можно предположить, что он наверняка написал что-нибудь и об измерениях. — Ирейн отпила вина. — Нельзя ли попросить у вас воды?
   — Конечно, можно. — Капитан поднялся и открыл дверь. Из коридора донеслись гулкие настороженные шаги охранника. — Воды и бокалы. Да поживей. — Отдав распоряжение, он вернулся на свое место. — Интересная история. Я, конечно, знаю о доме Септерна и несколько раз посылал своих людей на его развалины. Теперь расскажите мне, каково состояние ваших исследований измерений и к чему вы стремитесь?
   Ирейн уже открыла рот, чтобы ответить, но тут же закрыла его, решив сначала обдумать ответ. У нее не было никаких оснований доверять Капитану. Более того, она должна была ненавидеть его, потому что, вне всякого сомнения, это он организовал, похищение ее детей. Однако поведение Капитана сбивало Ирейн с толку. Она сидела в теплой комнате, ее угощали вкусной едой и учтиво расспрашивали о деятельности университета. Капитан не задал ни одного вопроса, на который не мог получить ответ, просто постучавшись в ворота Додовера. Более того, он задавал очень разумные вопросы. Ирейн не покидало тревожное чувство, что она слишком расслабилась и может пропустить тяжелый удар. Поэтому она решила ни в коем случае не терять ясность мысли.
   — Мы знаем, что Септерн далеко продвинулся в изучении магии измерений. Он создал устойчивый, самоподдерживающийся портал между пространствами зарегистрированных измерений. Кроме того, мы верим, что Септерн много путешествовал по измерениям — об этом свидетельствуют его фантастические заметки. Додоверу в настоящее время еще далеко до решения такой сложной проблемы, как создание порталов между измерениями. Мы не в состоянии путешествовать по измерениям и не можем их даже увидеть. Но нам удалось научиться составлять схемы расположения иных измерений и картографировать их. Чтобы продвинуться дальше, нужны потерянные тексты Септерна, так как мы полагаем, что его магия основана на синтезе учений всех университетов.
   — И куда, вы думаете, заведут вас эти изыскания?
   — В другие измерения. Перед нами откроются поразительные возможности — новые направления исследований, неизведанные земли, встречи с иными народами. — Ирейн невольно зажглась мыслью об этих захватывающих перспективах.
   — И принесут с собой падение нравов, новые завоевания, новых тиранов и воровство, — спокойно, но твердо сказал Капитан.
   — На чем основано ваше предположение?
   Капитан склонил голову.
   — Я не считаю, что наш мир соприкасается с другими измерениями. У нас есть свое собственное измерение, и им довольно сложно управлять и без связи с другими мирами и временами. Мне уже снились кошмары, в которых на нашу землю вторгаются жители других измерений, чтобы отомстить нам за то, что мы сделали. Никому не удастся спастись, потому что никто не будет знать, где и когда откроется дверь.
   — Тем более нужно провести эти исследования и во всем разобраться, — сказала Ирейн.
   — Мы не настолько наивны, чтобы поверить, будто исследования Додовера и Зитеска в области магии измерений принесут пользу населению Балии, не так ли? Мне страшно подумать, что будет, если вы откроете двери, закрыть которые у вас не хватит сил. — Капитан почесал ухо. — Скажите мне, а Зитеск продвинулся в своих исследованиях дальше Додовера или нет?
   Ирейн озадаченно посмотрела на него.
   — Мы можем согласиться на создание совместной исследовательской группы только в том случае, если нам будут возвращены недостающие фрагменты трудов Септерна по магии измерений, — медленно проговорила она. — А до этого времени наше общение сводится к минимуму.
   — Понимаю.
   — Глупо задавать такой вопрос додоверцу.
   — На самом деле глупость иногда помогает находить драгоценные камни.
   Открылась дверь, и вошел мужчина с кувшином воды и двумя бокалами. Он поставил все это на стол и удалился. Ирейн налила в бокал воды и жадно выпила.
   — Вы хотите узнать что-нибудь еще?
   — Конечно, — сказал Капитан. Он выпил вино и снова наполнил свой бокал. — Мне трудно на что-то решиться, хотя ваша информация полностью соответствует общепринятому мнению. Вы можете вернуться к своим детям, но подумайте вот о чем. Ваше появление здесь было связано с моим желанием узнать все, что вы могли рассказать и уже рассказали о магии измерений. В связи с этим меня очень беспокоит недавний всплеск интереса к исследованиям Септерна в этой области. Его успех в магии измерений явился для Септерна не только триумфом, не так ли? Это открытие принесло ему и дурную славу. Ведь он все-таки создал одно замечательное заклинание, не правда ли? И мне хочется знать, почему Зитеск столь внезапно сосредоточил все свои усилия на поисках ключей к этому заклинанию?
   Лицо Ирейн стало мертвенно-белым.

Глава 5

   Едва только солнце высушило обильную росу на поле минувшей битвы, Вороны со своими подопечными выехали из замка Танцующих скал. Вчерашние тучи ветер унес вместе с дождем на запад, к темной полоске Терновых гор. Барон Понтойс со своими солдатами, наемниками и магами отступил на север, в Грисерновский лес. О лагере нападающих напоминал только вырубленный кустарник да обнесенный деревянным частоколом холм — курган над могилой погибших.
   В авангарде небольшого конного отряда ехали Хирад, Ричмонд и Илкар. Гресси, к большому неудовольствию своей охраны, предпочел, чтобы слева и справа от него ехали Талан и Безымянный. Денсер и Сайрендор держались за ними, а замыкали строй четыре воина из дружины барона.
   — Барон Блэксон по-прежнему является вашим союзником? — спросил Талан. Гресси кивнул:
   — Я не стал бы называть это союзом, у нас просто взаимное соглашение о свободном проезде. Он беспошлинно пользуется этой дорогой в Корину, а я проезжаю по его землям в Дженаз.
   Безымянный нахмурился:
   — Неужели он захватил земли к востоку от Дженаза? Я слышал, что он...
   — Да, шесть месяцев назад. Он присоединил к себе всю территорию, кроме Дженаза, хотя городской совет и оказал на него сильное давление, чтобы сохранить низкими сборы за пользование его дорогами. До сих пор все шло успешно.
   — А что случилось с лордом Арленом? — спросил Безымянный.
   — Он служит Блэксону.
   — Ого! — воскликнул Воитель.
   В это время отряд въехал в ущелье, и солнечный свет померк.
   — О боги, нет, войны не было. Я клянусь, что войны больше не было. Арлен по-прежнему формально контролирует земли к востоку от Дженаза, хотя в действительности он опирается на мощь Блэксона, получающего металл из южных шахт и взимающего плату за проезд по своей территории. Все, кто приезжает с юго-востока, в том числе и из Корины, вынуждены платить ему. — Гресси засмеялся и похлопал Безымянного рукой по бедру. — На вашем месте я вычеркнул бы Арлена из списка потенциальных клиентов. В настоящее время всеми финансами в окрестностях Дженаза ведает Блэксон.
   — Кого еще, по вашему мнению, мы должны вычеркнуть? — спросил Талан.
   — Только не меня, — сказал Гресси. — Думаю, Понтойс не успокоился. Он уже либо планирует совершить еще один набег на замок Танцующих скал, либо надеется, что я хорошо укрепился здесь, но оставил без прикрытия свои западные границы.
   — Если мы вам понадобимся, сообщите нам об этом заранее, — произнес Безымянный.
   — Чем раньше, тем лучше, — добавил Талан.
   — Ходят слухи, что вы, возможно, скоро оставите свое занятие, — сказал Гресси, стараясь не встречаться взглядом со своими собеседниками.
   — Не стоит верить слухам, — посоветовал Талан, а про себя удивился.
   — А я уже собирался подороже продать эту информацию, — пожаловался Гресси, и в его глазах заиграли насмешливые огоньки.
   — Вы будете первым, кого мы известим, если это случится, — сказал Безымянный.
   — Договорились, — согласился Гресси и, покачав головой, замолчал.
   Серые отвесные стены ущелья Танцующих скал до самой Корины вздымались на высоту более четырех сотен футов; их холодные сланцы служили пристанищем для птиц и горного плюща. По черным трещинам и расселинам со скал стекала вода, и шум ее походил на доносящиеся из-под земли вопли потерянных душ. После вчерашнего дождя на дороге стояли лужи, почва размокла, превратившись в липкую грязь. Днем солнце согреет проход, лужи высохнут, и на дороге, ширина которой в разных местах составляла от трех до двенадцати повозок, останутся только трещины. Они будут напоминать о том, как сильно солнце может раскалить камень в жаркое время года.
   Крики птиц, цокот лошадиных копыт и голоса людей эхом отражались от стен ущелья. Атмосфера была довольно зловещая. Отряд не обращал на это никакого внимания, но у одинокого всадника она непременно бы вызвала чувство тревоги.
   Сайрендор еще раз глубоко вдохнул чистый воздух ущелья Танцующих скал, освобождаясь от запахов замка. Насколько он знал, люди барона достаточно хорошо охраняли проход, дорога была практически безопасной и до Корины оставалось меньше дня пути. Настроение у никогда не унывающего Сайрендора было просто великолепным. Только одно его беспокоило — это предстоящее собрание: он не знал, как поведет себя Хирад.
   Сайрендор всю дорогу непринужденно беседовал с Денсером и улыбался, когда ловил на себе хмурые взгляды Илкара. Не впервые ему приходилось возвращаться домой бок о бок со вчерашним противником. Такова доля наемника. Денсер, несомненно, был способным магом, и, согласно сложившимся правилам ведения войн, сейчас являлся для всех просто еще одним человеком, путешествующим в поисках новой работы. Только выражение лица у него было слишком уверенное, и этим он отличался от остальных. Сайрендор подумал, что это, наверное, объясняется воспитанием, полученным в Зитеске, и решил при случае получше расспросить Илкара о темном университете.
   Он еще раз взглянул на Денсера и улыбнулся. Во рту у мага, как обычно, слабо дымилась трубка, а на седле перед ним устроился кот. Денсер был очень скрытен во всем, что касалось этого животного. Он только обронил, что кот — идеальный компаньон для того, чтобы скрасить его одинокую жизнь. Сайрендор заметил, что маг уже не в первый раз пытается просверлить взглядом дырку в спине Безымянного.
   — Меня тоже удивляет этот человек, — сказал он, — и всегда удивлял.
   Денсер повернулся к Сайрендору:
   — Что?
   — Безымянный. Я знаю его уже десять лет, но до сих пор мне неизвестно даже, откуда он родом.
   — И имени его ты тоже не знаешь? — спросил Денсер.
   — Не знаю, — согласился Сайрендор.
   — А я думал, уж вам-то он раскрыл свою тайну.
   — Боюсь, это просто очередные слухи. О Безымянном ничего не знает даже Томас.
   — Кто такой Томас? — спросил Денсер.
   — Хозяин постоялого двора «Скворечник», точнее, они с Безымянным — совладельцы этого заведения. Так вот, Томас знает его уже больше двадцати лет. С тех пор как Безымянный тринадцатилетним подростком впервые появился в Корине. — Сайрендор покачал головой. — Да, кстати, учись не задавать Безымянному подобных вопросов.
   — А почему вы зовете его Безымянным Воителем? Сайрендор засмеялся:
   — Нас часто об этом спрашивают. Сначала расскажи, что говорят, а потом я расскажу тебе правду.
   — Я слышал только о том, что он не хочет, чтобы его отыскали. — Денсер пожал плечами. — Поэтому он не называет никому своего имени и довольствуется своим сегодняшним положением.
   — Распространенное, но совершенно неверное мнение, — заметил Сайрендор. — Я считаю, что, называя себя Безымянным Воителем, он просто старается отделить себя от кого-то другого. Согласись, сражаться с Воронами — не самый лучший выбор, который он мог бы сделать, не так ли?
   Денсер кивнул:
   — Да, Вороны появились десять лет назад в «Скворечнике», а встретились мы в Дженазе, где дрались еще по индивидуальным контрактам. Говоря «мы», я имею в виду Безымянного, себя, Хирада и Илкара. Помню, как мы вернулись в Корину и Безымянный сказал, что владеет постоялым двором. Он пригласил нас к себе кое-что обсудить и предоставил жилье и стол. Так вот, мы назвали свой отряд по имени места, где пили и разрабатывали наш кодекс. Потом Томас в задней комнате перенес этот кодекс на пергамент, и мы стали его подписывать. Когда подошла очередь Безымянного, он подписываться не стал, сказав, что его имя большого значения не имеет. Только тогда все мы обратили внимание на то, что за целую неделю сражений Воитель ни разу не сказал, как его зовут.
   — Ну почему Вороны? В скворечниках живут скворцы.
   — Вороны тоже птицы, а звучит куда лучше. Ты можешь представить, чтобы нас называли Скворцами?
   Денсер засмеялся, и его смех поглотила скала, возвышающаяся впереди. Проход в этом месте немного расширялся. Сделав небольшую паузу, Сайрендор продолжил свой рассказ:
   — Я так хорошо помню, что сказали Хирад и Илкар, словно все это произошло вчера. Наш крикун воскликнул: «Не надо нам, чтобы в отряде были всякие таинственные личности. Или подписывай, или катись отсюда». — Сайрендор потряс головой, в точности копируя Хирада. — А Илкар спросил: «Да кто же ты такой — таинственный безымянный воитель, что ли?». Это имя Воитель и поставил под нашим кодексом, а потом оно к нему так и прилипло. Денсер захихикал:
   — Так-так. И о таких вещах слагают легенды.
   — Мы искренне на это надеемся.
   — Но неужели вам не интересно узнать настоящее имя Безымянного и выяснить, почему он его не утаивает? — спросил Денсер, и его тон снова стал серьезным. — Странно, когда человек заявляет, что не имеет значения, как его зовут.
   Сайрендор повернулся в седле, приложил палец к губам, а потом тихо произнес:
   — Конечно, интересно, и не думай, что мы его не расспрашивали. Пытались его подпоить, ругались, да чего только не делали! Ничего не вышло. Он только злился, и все тут. Так что научись сдерживать свое любопытство. Он наш друг. И если он хочет что-то сохранить в тайне, пусть даже собственное имя, то мы уважаем его желание. Он Ворон.
   — Но он от вас что-то скрывает, — продолжал настаивать Денсер. — И не говорит вам...
   — Хватит, — перебил мага Сайрендор. — Так решил Безымянный, и не будем больше этого касаться. — Впрочем, Денсер видел, что сам Лан вовсе не собирается так поступать.
   Стая огромных серокрылых чаек вылетела из ущелья, оглашая скалы громким ором. Навстречу им, защищая свои гнезда, поднялись в воздух птицы поменьше. Их резкие возмущенные крики заставили чаек подняться выше и свернуть на восток.
   Гресси, вытянув шею, наблюдал за этой сценой. Когда птицы угомонились, он повернулся к Безымянному.
   — Скажи, а барона Блэксона тревожат слухи о ситуации в Висмине?
   — Думаю, вы несколько преувеличиваете нашу значимость, — ответил Воитель. — Наемникам запрещено говорить с бароном Блэксоном.
   Повернувшись в седле, Гресси пристально посмотрел на Безымянного.
   — Безымянный, я самый старый из баронов и очень редко что-то преувеличиваю. Кроме того, однажды я разговаривал с Блэксоном и выяснил, что он тоже восхищен вами.
   — Так поговорите с ним еще раз.
   — Я поговорил бы, но сейчас до него двести пятьдесят миль, — раздраженно заметил Гресси. — Ты что-то скрываешь от меня.
   — Шесть месяцев назад, когда, по вашим словам, Арлен переметнулся к Блэксону, мы были в восточной Балии и размышляли об угрозе со стороны Висмина.
   Гресси стукнул кулаком по луке седла:
   — Я так и знал, что за этим кроется что-то еще! Хитрая бестия.
   — Нет, это просто трезвый расчет, — сказал Талан. — Подумайте сами, если Висмин начнет вторжение через Андерстоунское ущелье двинется на юг, а не на север, то Блэксон встретится с его войском раньше, чем университеты. То же самое случится, если нападение произойдет со стороны Дженазского залива. Оттуда до Дженаза пять дней пути, а до замка Блэксона — всего два часа.
   — И что вы надумали?
   В это время Хирад скомандовал привал. Было уже за полдень, скалы нагрелись и излучали приятное тепло. Отряд расположился на отдых в естественной чашеобразной расселине, вогнутые стены которой фокусировали солнечное тепло.
   — Нам нечего добавить к тому, что вы уже слышали. — Талан пожал плечами, смахнул рукой в перчатке пыль с камня и сел. Слева от него телохранители Гресси собирали сухие ветки кустарника, росшего у основания скал. — Мы проезжали Андерстоунское ущелье, когда сопровождали обоз Блэксона с вином, направлявшийся в Льон. Миновав перевал, мы повернули на юг, четыре дня шли по Терновым горам и в конце концов вышли к Дженазскому заливу. Нигде мы не видели ни сожженных деревень, ни вооруженных отрядов. И вообще не заметили никаких признаков, по которым можно было бы предположить, что Висмин готовится к нападению. Правда, он может собирать войска и в глубоком тылу, на юго-западе полуострова. Простите, если разочаровал вас.
   — Но это было шесть месяцев назад. — Гресси нарвал травы и, набросав ее на камень, присел рядом с Таланом.
   — Согласен, но барон Блэксон, насколько я знаю, не тревожится из-за Висмина, — сказал Безымянный. Он порылся в своем ранце и вынул небольшой кожаный мешочек, перевязанный шнурком. — Эй, Сайрендор, вот соль. — Воитель бросил мешочек Лану.
   — На этот раз не забудь посолить, может, твой суп станет съедобнее, — засмеялся Хирад. Сайрендор выругался.
   — И зря не тревожится, — заметил Гресси и надолго задумался. — А что делается на перевале?
   — Он хорошо охраняется, да и Тессея не дурак. Он получает с перевала хороший доход и не собирается делиться ни с Торговым союзом Корины, ни с племенами. — Безымянный почесал нос.
   — А казармы?
   — Пусты и заколочены. — Воитель тряхнул головой. — У Тессеи два хорошо укрепленных поста по обе стороны перевала, но осады они не выдержат.
   — Спасибо, — сказал Гресси. — Спасибо вам обоим и простите мне мою назойливость. Талан пожал плечами:
   — Все в порядке. Если я вас правильно понял, у вас есть и другие сведения?
   — Да. Они более свежие, но не менее надежные. Мне сообщают, что перевал в настоящее время закрыт для прохода на восток; с юго-запада пришли вооруженные отряды для охраны перевала. Если это правда, то нам грозит большая беда. Наша оборона не организована, и ни Блэксон, ни университеты не располагают достаточным количеством сил. Все, о чем я вас прошу, так это держать открытыми ваши глаза и уши. — Гресси вздохнул. — Я отнюдь не надеюсь уговорить баронов объединиться сейчас, тем более что на встрече не будет Блэксона. Мне остается только уповать на то, чтобы не осознали эту необходимость, когда уже будет слишком поздно.
   Талан удивленно поднял брови:
   — Вы полагаете, все так серьезно? А как насчет слухов о лордах-колдунах?