Басов Николай Владленович. Главный противник (Мир Вечного Полдня - 5)

   - Все равно надо выяснить, зачем им эти башни потребовались, - пояснил Рост. - Может быть, там что-нибудь подсмотрим, ведь не для себя же они выработали... такую технологию.
   - Ты же говорил, это как-то связано с их системой размножения, ядовитым тоном вставил свою шпильку Ким.
   - А ты уверен, что у них башни имеют технологическое значение? одновременно с ним спросил Бабурин. - Вы многого от меня хотите, - ответил Ростик.
   Чтобы вот так, без детального изучения... сразу допереть до истины.
   Он прекрасно сознавал, что этот довод в его исполнении будет иметь силу доказательства.
   Они подошли к береговому срезу очень низко и осторожно, почти на цыпочках, но опасались зря. Видимо, все стрелковые возможности пауков были сосредоточены вокруг небоскреба, и в рыбачьих поселках, разбросанных вдоль берега, их встретил такой жиденький огонь, что Ким облегченно расслабил плечи.
   Это бросилось в глаза всем, даже аглорам, которые что-то заподозрили и стали задавать Ростику разные вопросы. Он от них не вполне вежливо отмахнулся, потому что соображал, что дальше в море, километрах в пятнадцати-двадцати делают широкие, тупоносые и не способные на далекое плавание лодки. Но так ничего и не сообразил, а потому предложил:
   - Ким, давай-ка смотаемся вон к тем флотилиям, которые... Договаривать он не стал, просто не знал, что следует добавить.
   Ким послушно повернул нос их крейсера в море, и уже через четверть часа под ними оказались самые разные плавсредства пауков. С них постреливали, но пока не очень. Зато стало видно, что лодки, замеченные Ростом, оказались лишь хвостиком огромного каравана, вытянувшегося в море километров на семьдесят, а то и больше. И на всем этом обилии лодок и плотов разместилось несколько десятков тысяч пауков, может быть, до ста тысяч. А то и еще больше. - Ким, летим в голову каравана.
   Так они и сделали, полетели, оказались через час у самых передних лодок... И вот с них-то огонь по человеческому крейсеру ударил необычайно плотный. Настолько, что один из стрелков, который помогал Басте-ну управляться с пушками на корме, получил вдруг очень плохую рану в бок. Пестель, которого Рост взял к себе в башню заряжающим и который чувствовал себя на крейсере как дома, отправился смотреть, что случилось с парнем. Вернувшись, он доложил:
   - Кажется, задета печень, кровь уж очень густая и темная.
   Это изменило отношение к лодкам внизу у всех, даже у Ростика. А Ким так вообще взъярился. Он вдруг объявил, что атакует, поднял скорость до предела и вывел крейсер почти на уровень воды, так что за ними даже небольшой бурун образовался. Теперь вся паучья армада стала одной общей мишенью. Ростик и все остальные принялись палить что было мочи. Плотность огня была такой, что иногда по три лодки сразу вдруг разлетались обломками, и никто, ни один из пауков теперь даже не пробовал оказать сопротивление черному треугольнику людей. Часть лодок направилась к берегу, чтобы хоть там найти спасение.
   - Ого, да они же плавать не умеют, - оповестил Ким, расстреливая из своих неподвижных пушек под днищем какое-то особенно головоломное сооружение, как показалось Ростику, связанное из травы и скреп ленное даже не досками, а кусками плотного материа ла, похожего на задубевшую кожу.
   - Плавать пауки умеют, - сквозь зубы отозвался Ростик, - только недалеко.
   Когда от флотилии осталось меньше половины, некоторые из лодок с пауками добрались-таки до берега, следом за ними подходили следующие... И они стали накапливаться не совсем ровной линией у самого берега. Такой шанс упускать опять же не хотелось, потому что без труда можно было накрыть почти все плавсредства противника. Крейсер и принялся их утюжить, причем Ростику почему-то настырно лезло в голову воспоминание о старой, еще земной кинохронике, в которой фашистские истребители расстреливали наши кораблики, так же заходя на них из серого неба. Теперь лодки горели, только дым от них поднимался какой-то неправильный - тяжелый, маслянистый, словно пылала не древесина, а бочки с соляркой. Когда дым покрыл берег сплошным одеялом, все успокоились. Даже Ким.
   - Отвели душу, - сказал Ростик, - теперь летим бомбить башню.
   Они полетели. Дым со стороны моря их в этом как-то поддерживал. Пестель еще раз сбегал на корму и доложил, что раненый уже в коме.
   - Не доживет даже до острова, - пояснил он с очень мрачной физиономией.
   К городу подошли, не пытаясь маневрировать. Только высоту набрали почти запредельную, Ростик немного задохнулся, а Ада откровенно выволокла из-под своего сиденья кожаную маску и натянула себе на нос, чтобы дышать свободнее.
   На башню спикировали резко, почти отвесно. Несколько колб с "замазкой" покатились по днищу крейсера, и одна стекляшка разбилась. К счастью, это были не куски "алмазных звезд", отравление никому не грозило. И все-таки Бабурин, привыкший иметь дело с другими, куда более ядовитыми бомбами, на время вжался в свое кресло, даже плохо помогал ворочать консольные блины. Дело было ясное, умом-то он понимал, что бояться нечего, но привычка взяла свое, вот его и сдавило, как последнего новобранца.
   Бомбы ушли, как Ростик отлично увидел из своей клетки, почти горизонтально повисшей над городом пауков, точнехонько в основание паучьего небоскреба. А штук пять разбилось по его стенам. Более аккуратно сделать свою работу прежде им не удавалось.
   Выровнялись, еще раз зашли, чтобы добросить те колбы, которые укатились от бомболюка, на этот раз все вышло не так удачно, потому что кураж у Кима угас, и он прошел даже не над башней, а в стороне. Но все-таки прошел, хоть и рыскал по курсу, пытаясь выйти из слишком плотного огня, которым их поливали защитники небоскреба. Перед вторым заходом Ким сказал Ростику и Пестелю:
   - Сползли бы. вы со своего насеста, а то эти башенки пробиваются их пушками навылет.
   - Ты давай рычагами ворочай, а где мне находиться, я сам соображу, отозвался Рост. Он все пытался понять, зачем эти небоскребы паукам все-таки понадобились.
   Спорил он зря, потому что одного из стрелков на крыле - юркого, плотного паренька, действительно зацепило, причем довольно скверно, в плечо, кажется - туда, где находились всякие нервы. От боли он выключился почти сразу, но кровь удалось остановить, а кроме того, Росту показалось, что руку все-таки можно спасти. Его уложили на оставшиеся от бомб кожаные ремни и оставили терпеть до Боловска.
   Отошли от города пауков, сбросили скорость, слегка повеселели. Рост все ждал, когда его хваленое предвидение даст ему хоть какой-то материал для обдумывания, но ничего не получалось. Тогда он сделал весьма неприятную даже для себя штуку, он предложил:
   - Ким, летим к ближайшему из паучьих городов, чтобы посмотреть, что там произошло после вчерашне го нашего налета.
   - У нас раненые, - как-то очень уж мягко напомнила Лада. Кажется, она впервые за весь полет заго ворила.
   - Знаю, - вздохнул Рост. - Но первый, кажется, все равно умрет, а второму помощь окажет Пестель... Так что, Ким, держи на их город.
   Сменили курс. Рост прошелся по гулкой палубе крейсера, чтобы размять ноги, улавливая откровенно неприязненные взгляды половины экипажа. Они не одобряли его равнодушия к судьбе получившего рану в живот паренька. Чтобы хоть как-то оправдаться, Ростик склонился над ним и тут же понял, что Пестель прав - парень умирал. И даже в Боловске у него практически не было бы шансов выжить. Может быть, Чертанов что-нибудь сделал бы... Но и в этом Рост сомневался. Он, как его иногда учил Сатклихо, влил в парня немного своей силы, чтобы он легче переносил боль, но вышло только хуже, потому что умирающий пришел в себя, открыл глаза и, негромко застонав, так посмотрел Ростику в глаза, что он понял - этот взгляд не забудется никогда, даже если приказать себе его забыть.
   Прошлись километрах в трех от города пауков, Рост опять забрался на свой "насест" и, ничего специально не фиксируя, стал смотреть в прицел пушки. То, что он увидел, его поразило.
   Целый кусок стены небоскреба вывалился, обнажив те самые веревки, которыми пауки поддерживали стены, создавая в них напряжение. Веревки скорее всего были конопляные. Нам бы такое тоже пригодилось, решил про себя Ростик, и пустил на свое место Пестеля, чтобы он присмотрелся к такому полезному тут растению и вообще оценил свою прежнюю и их вчерашнюю работу.
   Потом, когда естествоиспытатель насмотрелся, Рост попробовал уже разглядеть в глубине сооружения какие-то правильные, аккуратно-квадратные колодцы, похожие на дымовые трубы, очевидно, проходящие по всей высоте башни. Не составляло труда догадаться, что в этих квадратных... хордах небоскреба что-то происходило, не очень хитрое, решил Ростик, вполне доступное пониманию, даже, может быть, примитивное... Вот только что?
   Легли на обратный курс, причем полетели очень быстро, пилоты на рычагах и гребцы на котлах старались изо всех сил. Парень с раной в плече немного очухался, даже сумел сесть, только все время просил пить. А вот тот, что лежал на корме, стал совсем плох. Ада как командирша сходила к нему, вернулась мрачнее тучи.
   - Не люблю терять людей, - сказал она, как всег да, сквозь зубы, усаживаясь за рычаги.
   - Никто не любит, - отозвался Ким. Теперь он решил взять Ростика под защиту.
   А Ростик думал, думал... И вдруг понял. Он даже воскликнул что-то маловразумительное, когда догадался. Пестель сразу повернулся к нему и строго приказал: - Рассказывай.
   - Все просто, - все еще не выйдя из своего транса догадливости, начал Ростик. - Они сваливают что-то, кажется, свою паутину, комки которой мы видели, когда пытались отследить движение их армии, в горловины этих квадратных колодцев внутри башни. Их, кстати, немного, штук шесть-семь, а то и меньше... - Что за квадратные колодцы? - спросила Лада. Пестель, который оказался не менее глазастым, чем Ростик, быстро пояснил, что они видели, и все его поняли.
   - Так вот, - продолжил Рост, - сначала эту паутину наваливают настоящим сугробом, толщиной чуть не в полметра. Потом сверху кладут плиту из литого камня, она придавливает эту паутину и прессует ее. Потом снизу вытаскивают такую же плиту и получив шийся из паутинной массы... готовый лист... Кажется... да, он получается толщиной в несколько санти метров, не больше. И уже его продают или обменивают... Возможно, пурпурным, которые за этой данью регулярно прилетают на грузовых лодках.
   - Что-то не похоже, что они часто эти грузовики у себя видят, усомнился Бабурин. - Вон как нас вчера встретили.
   - Как раз встретили, как надо, - отозвался Пестель, - они знали, что грузовики эти оружия не несут... А про бомбы никто из них и подумать не мог, своего же Гринева у них нет.
   Ростик покосился на него, потому что не знал, как отнестись к этой подначке. И промолчал.
   - Точно, они знали, что летим мы, то есть люди, следовательно, с недобрыми для них замыслами, со средоточились на крейсерах... - Ким подумал, вздохнул: - Иначе бы мы не выжили.
   Но народ интересовало другое. Пестель раздумчиво высказался:
   - Может быть, у них наблюдатели есть где-нибудь на краю Водного мира, следят за нами со своей горной гряды?
   - И связь хорошую с городами поддерживают, - добавил Бабурин.
   - Может, - согласился Ростик. - Но нам они не помеха, по болотам пауки почти не способны переме щаться, до нас не дойдут.
   - А зачем пурпурным эти листы? - робко спроси ла Лада. - Они из них что-то делают?
   - Да уж не с ледяных горок катаются, - хмыкнул Бабурин.
   - Откуда же я знаю, зачем они пурпурным? - Ростика всегда умиляла эта способность людей задавать вопросы "на опережение".
   В крейсере повисла тишина. Чтобы как-то разогнать ее, Ростик стал на Едином пояснять свое открытие аглорам, но их, кажется, это не очень заинтересовало. Или они знали это раньше, или их не впечатлило открытие, что пауки торгуют с пурпурными.
   А потом парень, который был ранен в живот, умер. Его глаза закрыл обнаруживший это Пестель. Вернувшись, он уставился на Ростика, словно тот был в этом виноват. Но Рост был уверен, что все-таки прав, ведь гонять крейсер туда-обратно все равно бы пришлось, если бы они не посмотрели на свои вчерашние действия, как ни жалко было стрелка.
   Ростик попробовал было сочинить какую-то оправдательно-обнадеживающую фразу, но так ничего и не придумал. Даже спрашивать про имя этого парня не хотелось. Слишком много кругом было смертей, слишком часто Рост хоронил куда более близких людей, принимать вину еще за одну кончину он не собирался, хватало того, что он помнил тот предсмертный взгляд.
   Глава 22
   Н а острове, где их должен был ждать оставленный в тылу грузовой гравилет и подраненный крейсер, никого не оказалось. Такой уж кураж нашел на вторых пилотов, что они решили показать, на что способны, поэтому починились, как смогли, поднялись и улетели. Надо будет им "вклеить" по первое число, решил Ростик, ведь знали, что у нас могут появиться раненые, или могли бы догадаться, что придется чинить вышедший на штурм крейсер. А вот поди ж ты! Улетели. Но теперь спорить было не с кем, и Ростик приготовился дать хороший роздых уставшим пилотам, насколько возможно перевязать райеного, и вообще... Но вышло все не так.
   Он только-только начал засыпать, как вдруг понял, что в мире происходят странные, даже страшные вещи. Он подошел к костру, около которого понуро сидел оставленный на страже волосатик, посмотрел, как огонь поедает редкие веточки и кучки сухой травы, которую тут, на болоте, едва удалось найти. Если бы не положили пару таблеток сухого топлива гравилетов, то развести костер скорее всего и не удалось бы.
   Ночь над болотом оказалась шумной, где-то кричала какая-то местная птица, которых вообще-то было очень немного на их континенте, если не считать полуострова пернатых. Еще в отдалении взрыкивали мелкие местные крокодильчики, решив выяснить отношения, то и дело плескалась другая живность... Почему же я решил, что все не так, как кажется, подумал Ростик. Он устал, анализ увиденного в паучьем городе потребовал от него слишком большого напряжения, к тому же неприязненное отношение из-за смерти раненого вытянуло изрядные силы... Но все это было неважно, а что тогда действительно представляло угрозу? Внезапно Ростик понял, и тогда действовал уже как автомат, как солдат в бою, как настоящий командир.
   - Подъем! Все - подъем! Вылетаем через десять минут, загасить костер, забрать шмотки, и - на борт. Грузовик пойдет малым ходом, как умеет, курс на Боловск. За старшего на нем остается Пестель. - Он за пнулся, помимо воли. Джордж, при подлете к городу осматриваться внимательно. - Что случилось? заволновалась Ада.
   Ким так вообще проявил потрясающую недисциплинированность, попробовав спорить, но Ростик никого не слушал. Он торопился и втайне ругал себя за то, что не торопился раньше. На все вопросы отвечал туманно: - Только бы не опоздать...
   Это подействовало, люди забыли о вопросах, стали просто готовиться к вылету, и уже через четверть часа они были в воздухе. На этот раз крейсер шел максимально разгруженным, едва ли не с лучшими пилотами человечества на борту, к тому же с аглорами, которые помогали волосатым на котлах. И потому скорость развил умопомрачительную. Хотя его то и дело потряхивало сказывались прежние попадания пауков в управляющие штанги и антигравитационные блины.
   Грузовой гравилет быстро отстал, но за него волноваться не стоило, уж такой бывалый парень, как Пестель, приземлиться и передохнуть, если будет нужно, всегда сумеет.
   Но пилоты не успели отдохнуть, это было видно по всему. Поэтому Ростик с Бастеном и Ихи-вара, которые в последнее время проявляли немалый интерес к летающим лодкам, стали помогать сначала Киму, потом последовательно сменившим его в главном пилотском кресле Аде и Бабурину.
   Шли довольно низко, чтобы гребцам было легче, но это же делало полет и не очень безопасным, слишком легко было врезаться в какой-нибудь холм либо вообще зарыться в болото... Но не зарылись и не врезались. Зато к полудню оказались уже в видимости Олимпийской гряды. Пилоты выдохлись окончательно, все-таки лететь на крейсере - не разведывательной лодочкой править, теперь Ростик понимал это со всей определенностью.
   Обедали на борту, сухим пайком. Ростик ожидал, что это вызовет какие-то пересуды, но все так устали, что не стали даже спорить. Обсудили только первый, вышедший на семь часов и почти тысячу километров ранее крейсер, который, вероятно, просто обогнали еще над Водным миром.
   Едва стало ясно, что вечер уже наступает, на малой скорости прошли по узкому перевалу, всего-то в десятке метров от земли. Перевальская крепость, закрывающая этот проход в Водный мир, выглядела мирно, около нее было даже немало народу, вышедшего из сырых и мрачноватых казематов на свежий воздух. Ростик хотел было приземлиться и поспрашивать, не получали ли они какие-нибудь сведения из Боловска, но потом не стал задерживаться. Просто пальнули белой ракетой, мол, все в порядке, и двинулись дальше.
   Перелет над красноземными знакомыми равнинами потребовал больше времени, чем хотелось бы, сказывались усталось, недосып, и жуткая, уже прочувствованная многими тревога, разлитая в воздухе. Она проявлялась в непонятном отсутствии людей на полях, в плотно сбитых стаях гиеномедведей, бродивших снизу, в какой-то волне раздражения, отчетливо накатывавшей со стороны города.
   К Боловску подошли часа за полтора, до того как Должно было выключиться солнце. Ким совсем осовел, поэтому проговорил заплетающимся языком: Вообще-то, Председатель, мы побили все рекорды перелета с того конца континента на этот. За это случаем никаких чаевых не положено?
   - Усиленный паек у Серегина попросишь для волосатиков, - буркнул Ростик, он был не в настроении шутить.
   - Они-то своего не упустят, - отозвался Ким. - У них, похоже, какой-то блат на кухне завелся, лучше нашего кормятся.
   На этом пересуды кончились. Потому что в Боловске происходило что-то непонятное. Выцелив его в своей пушке, Ростик отчетливо увидел кружащую над городом темную, огромную тушу. Крейсер, который не работал, как ему бы полагалось, где-нибудь на рубежах контролируемой людьми территории, не отдыхал на аэродроме, а именно кружил, как хищник, не решающийся подойти к добыче. Пару раз Ростик отчетливо увидел, как он пальнул вниз, по домам, может быть, по людям... Нет, все-таки это не пурпурные притащились, решил Рост. Их было бы больше, чтобы сломить сопротивление тех черных треугольников, которые имелись теперь у человечества. Или их уже все выбили?
   Теперь даже гребцы работали как заведенные, потому что в городе кипело какое-то новое сражение. Только кого с кем?
   - Ким, - приказал Ростик, - до аэродрома поле тишь сам, только осторожно... А меня с невидимками высади-ка... - думал Ростик недолго, - во дворе моего дома.
   - Почему не у Белого дома? - поинтересовалась Ада. - Не знаю, признался Ростик.
   - Господи, да кто же это? - запричитал вдруг Ба бурин. - Наши или нет?
   - И наши, и уже, кажется, нет, - вдруг отозвалась Ада.
   - Опять он прав оказался, - чуть слышно, сквозь зубы процедила Лада, определенно имея в виду Ростика.
   Женщинам хотелось все знать сразу, немедленно. И потому они сделались необычайно для себя разговорчивыми. Рост как-то мельком, краем своего напряженного внимания, наконец-то понял, с кого Лада брала пример. Она, еще девочка, нуждалась в ком-то, кто казался ей и сильной, и уверенной в себе. Что же, решил Рост, Ада - не самый плохой образец. Ким, которого даже в кресле заметно покачивало, так шикнул на говоруний, что они замолчали теперь уже надолго.
   Пролетая над улицами города, они смотрели вниз не отрываясь. На старом, земном еще асфальте тут и там лежали трупы людей, их было немного, но они были. Где-то у завода горело что-то тяжелым, нефтяным дымом, видимо, последнюю БМП кто-то поджег, хотя непонятно было, как такое удалось. Крейсер, который кружил над городом, подошел к треугольнику, вернувшемуся с того края континента, но радиосвязь не установилась. Надо будет флажковую сигнализацию предложить, раздраженно решил Ростик. Информация, любая, даже не самая надежная, была ему сейчас нужнее, чем воздух, а он не мог ее получить. Приходилось действовать в неопределенности.
   Заходя на посадку во двор дома на Октябрьской, Ким как-то странно посмотрел на Ростика, уже снаряженного, чтобы сразу выскочить из крейсера и, если потребуется, вступить в бой на аглоров, которые с неподвижными лицами ждали дальнейшего развития событий, пробурчал:
   - Хотел я на тебя разозлиться, друг сердечный, - он вздохнул, - да, видно, никак не получится. Опять ты что-то такое угадал, хотя... Лучше бы все-таки не угадывал.
   Обломав ветви старой, любимой в семье вишни, крейсер тяжело плюхнулся на землю. Во дворе он едва поместился, но все-таки поместился, хотя и подавил кусты крыжовника у заднего забора, малину со стороны сарая и какие-то цветники, которых Ростик раньше не замечал, у крылечка. Откинули пандус, Ростик сбежал с него, высоко над головой придерживая ружье. Впрочем, заряженное - от излишней самоуверенности он давно избавился. Аглоры, невидимые и оттого еще более чужие, чем обычно, выскочили следом.
   Крейсер тут же стал закрывать пандус, все было правильно, им следовало лететь на аэродром, хотя Ростик сомневался, что Ким проделает это сразу, скорее всего не раз и не два пройдется над городом, пытаясь разобраться в происходящем.
   Сила антигравитационных блинов оказалась так велика, что Ростика буквально швырнуло на колени, но он все-таки поднялся, едва крейсер взлетел повыше и давление его устройств стало меньше. Постояли, посмотрели. Ростик почему-то отчетливее всего запомнил, как на взрыхленной для цветов земле неожиданно отпечатались следы от сапог кого-то из аглоров. Сами они по-прежнему оставались невидимыми. Не задеть бы кого-нибудь из них, если до стрельбы дойдет, мельком подумал Ростик. И двинулся к дому.
   Задняя дверь их семейного сооружения, почему-то сейчас больше, чем всегда, напоминавшего замок, отползла в сторону, в проеме показалась мама. Она была в каком-то мешковатом комбинезоне из темно-синей плотной ткани, с пистолетом пурпурных, да таким навороченным, что Ростик и сам от такого не отказался бы, если бы знал, как из него стрелять.
   - Мам, - закричал Ростик и поднял забрало шлема, - это мы..
   - Почему ты про себя говоришь во множествен ном числе? - спросила мама, губы у нее были бледнее обычного, на скулах перекатывались желваки, которых Ростик раньше не замечал.
   Рост попросил аглоров на секунду отбросить капюшоны, он не знал, послушаются ли его невидимки, но они послушались. Их лица на полминуты появились в воздухе, потом снова пропали.
   - Слава богу, - сказала мама и чуть было не осела от испуга и напряжения у порога, только, выронив пистолет, за косяк и удержалась. Все вошли в дбм. - Что у вас случилось? - спросил Ростик.
   - Волосатые нападают на людей, - сказала мама, уже немного придя в себя от приступа слабости. - Говорят, убили многих, захватили Белый дом, пытаются раздавать оружие своим, которые подходят из степи... Но деталей никто не знает.
   - А где... твой Чертанов? - спросил Ростик, огля дываясь.
   - В больнице. Пашка с Машей - в подвале. Наших бакумуров я выгнала, причем едва стрелять не пришлось.
   У мамы дрожали губы, переживания и необходимость проявить несвойственную ей агрессивность теперь выражались в желании попросту по-женски разреветься. Раньше Ростик за ней такого не замечал, она всегда была собранной, деловитой, уверенной, не поддающейся слишком сильным эмоциям. Видимо, жизнь с Чертановым сделала ее такой уязвимой или эти двое новых для Ростика детей, его брат и сестра - Маша и Павел.
   Ростик обнял маму за плечи одной рукой, втайне побаиваясь, что она отпрянет. - Не волнуйся, теперь я тут. Все будет хорошо.
   - Что ты можешь сделать? - И тогда она поняла, огляделась, почему-то останавливаясь взглядом совсем не там, где должны были находиться аглоры.
   - Вот именно, - отозвался он и, поправив ремни, доспехи и оружие, затопал к главной двери. Через плечо стал на Едином пояснять невидимкам, что в городе происходит. Те бесшумно последовали за ним, но Ихивара вдруг остановилась на кухне, откинув капюшон, зачерпнула ковшиком воды, напилась, передала ковш Бастену, уже потом напилась Каса-вара.
   Мама смотрела на эти точеные лица с очень сложным выражением. Они ей и нравились, как нравится все совершенное, что у людей почти аналогично прекрасному, но она же и ужасалась мощи алгоров, их силе, невидимости... Все тому же совершенству, хотя уже не эстетическому, а боевому.
   Вышли на Октябрьскую, аглоры молниеносно рассеялись, захватив вниманием дома, крыши, окна и даже, как почему-то показалось Ростику, землю под ногами. В дальнем конце улицы горел какой-то дом, его никто не тушил, да он уже и догорал, оставив только закопченные стены с проемами широких, земных еще окон. Ростик повернул к центру.
   Едва они вышли на площадь, как стало ясно, что угловой магазин по-тихому грабят. Какая-то неопределенная толпа, в которой было немало мальчишек и стариков, выносила все подряд - пачки с солью, мешки с фасолью, что-то еще. Вероятно, самое ценное уже унесли те, кто был посильнее. Ростик вполголоса на Едином скомандовал:
   - Людей не убивать! - И пошел вперед. - А ну-ка, граждане, прекратить грабеж. Несите продукты на мес то, и чтобы впредь - ни-ни.
   - Ага, сам Председатель новорожденный появился, - откомментировала какая-то бабка, не делая ни малейшего движения, чтобы подчиниться приказу.
   Почему он "новорожденный", Ростик не понял, не до того было. Он выстрелил в воздух. И тотчас какой-то из пацанов лет десяти, что сидел в сторонке, тоже пальнул, уже в него, но не очень сильные руки не справились с тяжелым все-таки пистолетом пурпурных, и пуля прошла мимо. Потом произошло нечто для людей удивительное, а для Ростика вполне понятное. Тельце пацана вдруг со страшной скоростью отлетело к забору, пистолет повисел в воздухе, потом исчез, растворившись под нузой аглора. - Второй раз приказывать не буду, - уже с угрозой сказал Ростик. - В город вернулась власть, и мародерства больше не будет.