Батчер Джим. Гроза из преисподней (Досье Дрездена - 1)

   - Может, тебе еще и по имени представиться? - хмыкнула тень. - Скажем так: я - тот, кто тебя убил.
   - Вы опережаете события, - возразил я, продолжая оглядываться по сторонам. - Дело-то еще не сделано.
   Наконец, в темноте под разбитым уличным фонарем глаза мои разглядели человеческий силуэт. Мужской он или женский, я не разобрал, да и по голосу определить это было трудно.
   - Ничего, - буркнула тень. - Тебе больше не продержаться. Мой демон разберется с тобой, не пройдет и десяти минут, - голос звучал до обидного уверенно.
   - Так это вы призвали демона?
   - Разумеется, - подтвердила тень.
   - Да вы рехнулись! - потрясенно воскликнул я. - Вы хоть представляете себе, что будет с вами, если эта тварь сорвется с поводка?
   - Не сорвется, - заверила меня тень. - Я полностью контролирую ее.
   Я ощупал тень своими чувствами и понял, что мои подозрения верны. Это не был ни настоящий человек, ни даже иллюзия настоящего человека, скрывающая кого-то другого. Это была всего лишь видимость кого-то, фантазм, сотканный из тени и звука, голограмма, которая могла говорить и слышать за своего создателя, где бы тот (или та) ни находился.
   - Что ты делаешь? - удивилась тень. Должно быть, она ощутила на себе мои чувства.
   - Проверяю вашу кредитоспособность, - буркнул я и, собрав остаток воли, послал ее в него в магическом эквиваленте доброй оплеухи.
   Образ вскрикнул от неожиданности и отшатнулся.
   - Как это тебе удалось? - взвизгнул он.
   - Хорошо учился в школе.
   Голограмма зарычала, потом принялась выкрикивать слово, состоявшее, казалось, из одних согласных. Я попытался разобрать его, но удар грома заглушил голос на полуслове. Так или иначе, это, несомненно, было имя демона.
   Далекий грохот разгрома, учиняемого демоном в моей квартире, резко стих.
   - А теперь, - заявил образ, и в голосе его зазвучало злорадное торжество, - теперь ты заплатишь за все.
   - Зачем вам моя смерть?
   - Ты мешаешься у меня под ногами.
   - Отпустите хоть девушку.
   - Мне очень жаль, - хмыкнул образ. - Она слишком много видела. Так что теперь и она стоит на моем пути. Мой демон убьет вас обоих.
   - Чертов ублюдок, - возмутился я.
   Тот только рассмеялся.
   Я оглянулся через плечо в сторону дома. Даже сквозь плеск заполнившего весь мир дождя я услышал сухое, скрипучее шипение и цоканье когтей. Голубые фары-глаза, в которых то и дело отражались молнии, вынырнули с лестницы в мою квартиру, мгновенно сфокусировали взгляд на мне и двинулись в мою сторону. На пути у демона случилась машина Сьюзен, которую та оставила у дома; одним взмахом когтистой руки он ухватил ее за заднее крыло и отшвырнул в сторону, где она и приземлилась с болезненным лязгом.
   Я старался не думать о том, что будет, если эта лапа сомкнется у меня на горле.
   - Видишь? - ухмыльнулся образ. - По первому моему зову. Что ж, пора вам умереть, мистер Дрезден.
   Еще одна вспышка молнии высветила демона: теперь он опустился на все четыре и приближался ко мне, вихляя из стороны в сторону, что сильно напоминало страдающую ожирением ящерицу. Впрочем, это почти не сбавляло ему скорости.
   - Приготовь еще четвертак для продолжения разговора, задница, посоветовал я, поднял свой жезл и, нацелив его на тень, сосредоточил на этот раз заряд энергии для полноценного удара. - Stregallum finitas!
   Образ окутался вспышкой алого света, мгновенно проникшего внутрь тени. Тот зарычал, потом взвыл от боли.
   - Ну, Дрезден! Мой демон от тебя мокрого места не оставит!
   Тут мое встречное заклинание принялось рвать образ на части, и слова сменились захлебывающимся воплем. Кто бы ни смастерил этот образ, я оказался сильнее, так что его заклинание не устояло перед моим. Образ и вопль медленно исчезли вдали. Я позволил себе на мгновение довольно вздохнуть, потом повернулся к лежавшей на земле девушке.
   - Сьюзен! - окликнул я, пригнувшись к ней, но не сводя при этом глаз с приближающегося демона. - Сьюзен, вставай. Нам нужно идти.
   - Не могу! - всхлипнула она. - О Боже! - ее снова вырвало. Она сделала попытку встать, но с жалобным стоном упала обратно.
   Я оглянулся в сторону водяного потока и прикинул скорость демона. Он приближался быстро, но бегом я мог бы и оторваться от него. Я вполне мог бы успеть перебраться через поток. Я мог спастись.
   Но тащить за собой Сьюзен я не мог. Во всяком случае, не с такой скоростью. С другой стороны, если я останусь, погибнем мы оба. Может, все-таки лучше будет, если спасется хотя бы один?
   Я снова оглянулся на демона. Я смертельно устал, и он застал меня врасплох. Ливень погасит любой огонь, который испокон веков использовался человеком как оружие против тьмы и тварей, которые в ней скрываются. А у меня и на огонь-то почти не осталось сил, не то, чтобы на что-нибудь еще. В общем, пытаться выстоять против демона - все равно, что идти на верное самоубийство.
   Сьюзен всхлипнула у меня под ногами - беспомощная, промокшая насквозь, отравленная эликсирами, не способная ни идти, ни даже встать.
   Я запрокинул голову назад, чтобы дождь смыл с глаз последние остатки шампуня. Потом повернулся и сделал шаг навстречу демону. Не мог я бросить Сьюзен этой гадине. Даже, если поступить иначе означало верную смерть. Все равно я не смог бы жить в ладу с собой после такого.
   Демон выкрикнул мне что-то своим шипящим голосом и поднялся на задние лапы, задрав передние вверх. В небе над нами ослепительно блеснула молния. Гром ударил почти сразу же - такой сильный, что мостовая у меня под ногами содрогнулась.
   Гром.
   Молния.
   Гроза.
   Я глянул на клубившиеся над головой тучи, на плясавшие между ними молнии - смертельно-прекрасные, слепящие взгляд. Это плясала и веселилась стихия, резвились древние как время энергии. Довольно энергии, чтобы дробить камни, раскалять воздух, кипятить воду, испепелять все, до чего они дотронутся.
   Должен признаться, к этому времени я отчаялся настолько, что готов был цепляться за любую возможность.
   Демон взревел и ринулся вперед - внешне неуклюжий, но стремительный. Одной рукой я поднял жезл к небу, указательный палец другой наставил в демона. Я понимал, что играть в игры с грозой - занятие опасное. Для этого у меня не имелось ни отработанных ритуалов, ни круга, чтобы защититься, ни даже слов или заклинаний, чтобы оградить мой рассудок от того, что могут натворить с ним магические силы грозы. Я просто послал свои чувства вверх, навстречу грозе, пытаясь ухватить хоть толику хаотически роящихся энергий и принять их на свой жезл.
   - Гарри? - спросила Сьюзен. - Что ты делаешь? - она лежала на мокром асфальте, съежившись и дрожа в своем вечернем платье. Голос ее звучал еле слышно.
   - Тебе в детстве никогда не приходилось шаркать ногами по ковру, держась за руки в длинной цепочке? Так, чтобы последний в ряду коснулся потом чьего-нибудь уха и щелкнул его током?
   - Ну... было, - неуверенно ответила она.
   - Вот я это и делаю. Только покруче.
   Демон снова взревел, оттолкнулся от земли своими ножищами и взвился в воздух в неестественно грациозном и от этого еще более жутком прыжке.
   Я собрал тот жалкий остаток воли, что у меня еще сохранялся, и соединил его с мощью взбесившихся небесных стихий.
   - Ventas! - вскричал я. - Ventas fulmino!
   Повинуясь моей команде, маленькая искра сорвалась с кончика моего жезла и взмыла к грозовым тучам. Вот она коснулась клубящегося брюха грозы...
   И в ответ послышался адский рев.
   Молния, раскаленная добела фурия, пронзая ветер и воду, устремилась ко мне и ударила точно в конец жезла. По размокшей от дождя деревяшке словно кувалдой ударили. Разряд прошел по дереву, по моей руке, сведя мышцы судорогой, выгнув мое обнаженное тело дугой. Остаток моих сил и воли ушел на то, чтобы не опустить нацеленного на демона пальца.
   Демон находился от меня в каких-то пяти-шести дюймах, когда пронизавшая мое тело чудовищная энергия вырвалась из моего пальца и ударила его в грудь, прямо в сердце. Сила удара была такова, что его отшвырнуло назад и вверх, в воздух, где он на мгновение завис, окутанный сгустком ослепительного света.
   Демон бился, визжал и лягался всеми четырьмя конечностями.
   А потом он просто взорвался. Вспышка голубого огня озарила ночь, и мне пришлось зажмуриться. Сьюзен испуганно вскрикнула, и, возможно, я кричал вместе с ней.
   А потом ночь снова стихла. Вокруг нас падали на землю дымящиеся клочки того, о чем мне и думать не хотелось. Они с шипением гасли в лужах на мостовой, на тротуаре, остывая и превращаясь в комочки угля. Ветер как-то разом стих. Ливень тоже сменился моросящим дождиком. Гроза исчерпала свой заряд буйства и прошла.
   Ноги мои подогнулись, и я оглушенно опустился на мостовую. Волосы мои высохли и стояли дыбом. Почерневшие кончики ногтей дымились. Я сидел и тихо радовался тому, что все еще жив, что могу делать вдох, а потом выдох. И снова вдох. Я ощущал себя так, будто готов завалиться в кровать и беспробудно спать несколько дней - это притом, что встал чуть больше получаса назад.
   Сьюзен села, моргая. Потом уставилась на меня.
   - Какие у тебя планы на следующую субботу? - поинтересовался я.
   Несколько мгновений она продолжала молча смотреть мне в лицо. Потом снова легла на бок и свернулась калачиком.
   Со стороны, противоположной моему дому, послышались шаги.
   - Так-так. Призываем демонов, - брезгливо произнес хорошо знакомый мне голос. - И это в добавление ко всему, что ты уже натворил. То-то мне чуялась сегодня в воздухе черная магия. Ты конченный человек, Дрезден.
   Я с усилием повернул голову и посмотрел на Моргана, моего надзирателя. Он возвышался надо мной, высокий и массивный, в потемневшей шинели. Третья шинель за вечер - это уже явный перебор, вяло подумал я. Намокшие от дождя волосы липли к его голове. Лицо казалось высеченным из камня.
   - Не призывал я эту тварь, - устало сказал я. - Но мне, черт возьми, удалось послать ее туда, где ей и положено находиться. Вы что, не видели?
   - Я видел, как ты защищался от нее, - кивнул Морган. - Но что-то я не видел, чтобы ее призывал кто-то другой. Я полагаю, ты сам призвал ее, но утратил над ней контроль. И не пытайся меня одурачить, Дрезден. Тебе это все равно не поможет.
   Я рассмеялся - едва слышно от усталости.
   - Вы себе льстите, Морган. Черт возьми, неужели вы всерьез считаете, что я рискнул бы призвать демона даже для того, чтобы отделаться от вас?
   Он сощурил свои и без того узкие глаза.
   - Я убедил Совет, - сказал он. - Он соберется здесь через два дня. Они выслушают мои показания, Дрезден, и те улики, которые я собрал против тебя, - где-то вдалеке сверкнула запоздалая молния, и ее отблеск придал его глазам дикое, безумное выражение. - И тогда они приговорят тебя к смерти.
   С минуту я тупо смотрел на него.
   - Совет, - повторил я. - Они соберутся здесь. В Чикаго.
   Морган улыбнулся мне улыбкой, какую акулы приберегают обыкновенно для маленьких тюленят.
   - На рассвете в понедельник ты предстанешь перед ними. Обычно я не слишком люблю свою должность палача, Гарри Блекстоун Копперфилд Дрезден. Но в твоем случае я исполню эту обязанность с радостью.
   Я вздрогнул, когда он произнес мое полное имя. Он произнес его почти безошибочно - может, по чистой случайности, но скорее, нет. В Белом Совете имелись такие, кто знал мое имя и знал, как его нужно произносить. Бежать от Совета, увиливать от него означало признать себя виновным и накликать беду. Ведь если они знают мое имя, им не составит труда найти меня. Они доберутся до меня, куда бы я ни спрятался.
   Сьюзен пошевелилась и застонала.
   - Га... Гарри? - пробормотала она. - Что случилось?
   Я повернулся удостовериться, что с ней все в порядке. Когда я снова оглянулся через плечо, Морган уже исчез. Сьюзен чихнула и прижалась ко мне. Я обнял ее, чтобы хоть как-то согреть.
   В понедельник утром.
   В понедельник утром Морган выложит все свои подозрения и все свои обвинения, и их с большой долей вероятности хватит, чтобы меня приговорили к смерти. Кем бы ни был этот мистер или миссис Тень, мне нужно найти его или ее до утра понедельника, иначе меня уже можно считать покойником.
   Я все еще предавался размышленьям о своем незавидном положении, когда к нам подъехала патрульная машина. Они навели на нас прожекторы, и полицейский приказал мне в мегафон опустить палку, поднять руки и не делать неосторожных движений.
   Что ж, устало подумал я, с точки зрения копа более чем естественно арестовать голого мужчину и женщину в вечернем платье, сидящих под дождем на тротуаре как пара самых горьких забулдыг.
   Сьюзен прикрыла глаза рукой от слепящего света. Возможно, приступы рвоты избавили ее от остатков эликсира, поскольку от его амурного эффекта не осталось и следа.
   - Это, - заявила она тихим, бесстрастным голосом, - худшая ночь в моей жизни, - копы вылезли из машины и направились к нам.
   Я фыркнул.
   - Вот что выходит, когда вы пытаетесь провести вечер с чародеем.
   Она искоса посмотрела на меня, и глаза ее на мгновение мрачно вспыхнули. Она почти улыбнулась, и в голосе ее, когда она заговорила, прозвучала нотка мстительного удовлетворения:
   - Но какая из этого выйдет статья!
   Глава 15
   Как выяснилось, у Линды Рэндалл имелась чертовски веская причина отменить намеченную на этот субботний вечер встречу со мной.
   Линда Рэндал была мертва.
   Я чихнул и поднырнул под желтую ленту временного полицейского заграждения. За ту пару минут, на которые мне разрешили сунуться к себе, прежде чем везти на квартиру Линды Рэндалл, я успел выудить из царившего там бедлама тренировочные брюки и футболку. И ковбойские сапоги. Мистер утащил куда-то одну из двух туфель, так что мне пришлось обуться в то, что оказалось под рукой. Чертова кошка.
   Линда умерла этим же вечером, только чуть раньше. Прибыв на место убийства, Мёрфи попыталась связаться со мной, не смогла дозвониться и послала за мной патрульную машину, чтобы та забрала меня и доставила для исполнения обязанностей консультанта. Бдительным полисменам, которых послали за мной, пришлось задержаться, не доезжая квартала до моего дома, чтобы проверить какого-то голого психа на улице. Надо было видеть их лица, когда я оказался тем самым парнем, которого им надлежало забрать и отвезти на место преступления.
   Милая Сьюзен пришла мне на помощь в этой, гм, деликатной ситуации. Она объяснила произошедшее как "ничего особенного, так вышло - хи-хи" и заверила копов в том, что с ней все в порядке, и что она прекрасно доедет до дома без посторонней помощи. Она немного побледнела, увидев свежим взглядом разгром в моей квартире, и побледнела еще сильнее при виде рваной дыры на крыле своей машины, но все же перенесла это вполне достойно и в конце концов уехала, заявив, что ей надо писать статью. Глаза ее возбужденно блестели. Уходя, она задержалась, чтобы чмокнуть меня в щеку и прошептать на ухо: "Неплохо, неплохо, Гарри!". Потом она похлопала меня по голой заднице и прыгнула в свою машину.
   Надеюсь, что копы не заметили этого в темноте, но я покраснел. Полицейские продолжали подозрительно коситься на мою наготу, но с радостью пустили меня одеться. Из чистых вещей у меня оставались только треники и футболка, на которой было изображено кладбище с надписью: "ПАСХА ОТМЕНЯЕТСЯ - ТЕЛО НАШЛИ".
   Я натянул их, а поверх этого свою ветровку, каким-то образом ухитрившуюся пережить нападение демона, и совершенно уже ни в какие ворота не лезущие ковбойские сапоги. А потом я сел в полицейскую машину, и мы, включив сирену, понеслись через весь город. Я нацепил на отворот куртки свою полицейскую карточку и следом за ребятами в форме вошел в дом. Один из них проводил меня к Мёрфи.
   По дороге я запоминал мелкие подробности. Дом окружала толпа зевак - в конце концов, час был еще не поздний. Дождь продолжал идти - скорее, моросить - и повисшая в воздухе водяная пыль смягчала контуры. На стоянке у дома стояло несколько полицейских машин, и еще одна - на лужайке у входа в маленький, мощенный бетонной плиткой внутренний дворик. Мигалка у этой машины продолжала вертеться, с равными промежутками времени заливая двор холодным голубым светом. Повсюду виднелись желтые ленты ограждений.
   И в центре всего этого стояла Мёрфи.
   Выглядела она кошмарно, словно со времени нашей последней встречи не ела ничего кроме бутербродов из автомата и не пила ничего, кроме дешевого казенного кофе. Ее голубые глаза покраснели от усталости, но взгляд их оставался острым как всегда.
   - А, Дрезден, - буркнула она. - Ты что, специально причесываешься под Кинг-Конга?
   Я сделал попытку улыбнуться в ответ.
   - Надо же попугать иногда нашу визжащую дамочку. Тебя это интересует?
   Мёрфи фыркнула. Для особы с таким симпатичным носиком это выходит у нее очень даже неплохо.
   - Идем, - она резко повернулась на каблуках и зашагала в квартиру так стремительно, словно ни капельки не устала.
   В квартире уже работали эксперты, так что нам пришлось натянуть поверх обуви пластиковые калоши, а на руки - пластиковые перчатки, которые выдал нам стоявший у двери полицейский.
   - Я пыталась тебе дозвониться, - сообщила Мёрфи, - но твой номер опять не отвечал. Сколько можно, Гарри?
   - Сегодня неудачный вечер для телефонных разговоров, ответил я, стоя на одной ноге, чтобы натянуть на другую калошу. - Так что стряслось?
   - Еще одна жертва, - объяснила она. - При тех же обстоятельствах, что и Томми Томм с этой его Стентон.
   - Господи, - задохнулся я. - Они используют для этого грозу.
   - Что? - Мерфи резко повернулась ко мне и посмотрела в упор.
   - Грозу, - повторил я. - Теоретически можно использовать в своих целях энергию грозы или других природных явлений. В качестве топлива для своих затей.
   - Ты мне об этом ничего не говорил прежде, - возмутилась Мёрфи.
   - Я и не думал об этом до самого сегодняшнего вечера, - я потер виски. Все сходилось. Блин-тарарам, так вот как наш Человек-Тень смог провернуть все это за один вечер. Сумел призвать демона, натравить его на меня, отметившись при этом на месте в виде тени. И впридачу к этому совершить еще одно убийство.
   - Вам удалось опознать жертву? - поинтересовался я.
   Отвечая, Мёрфи повернулась к двери, чтобы пройти внутрь.
   - Линда Рэндалл. Наемный водитель. Двадцать девять лет.
   Мне сильно повезло, что Мёрфи отвернулась. В противном случае то, насколько отвисла моя челюсть, наверняка выдало бы мое знакомство с убитой, и меня ждал бы ряд разнообразных, но одинаково неприятных вопросов. Секунду я тупо смотрел в затылок Мёрфи, потом поспешно придал лицу более нормальное выражение и следом за ней вошел в квартиру.
   Однокомнатная квартирка Линды Рэндалл больше всего напоминала жилой трейлер какой-нибудь рок-группы, все время которой занято исключительно концертами, разнузданными вечеринками и беспробудным пьяным сном в промежутках между этими двумя занятиями. Большая часть огромной четырехспальной кровати была завалена грязными шмотками. Необычно большую часть их составляла одежда, купленная, судя по ее виду, по каталогам "Фредерик" или "Голливуд" - шелковые, кружевные, ярких расцветок, явно рассчитанные на то, чтобы привлекать внимание. По всей комнате - вокруг кровати, на полках и тумбочках, на туалетном столике - стояли свечи, почти все прогоревшие больше чем наполовину. Ящик туалетного столика был примерно на треть выдвинут, и в нем виднелись разные причиндалы для развлечения в одиночку и в обществе. Линда Рэндалл явно любила свои игрушки.
   Кухонная ниша в боковой стене производила впечатление, будто ей почти не пользовались. Исключение составляли кофейник, микроволновая печка и мусорный бак, в котором громоздилось несколько коробок из-под пиццы. Возможно, именно вид этих коробок вдруг хлопнул меня по мозгам, заставив проникнуться сочувствием и жалостью к Линде. Моя собственная кухня выглядела как правило почти так же - ну, разве только микроволновки у меня нет. Здесь жил еще один человек, который знал, каково это - жить в одиночестве. Иногда так даже спокойнее. По большей части нет. Готов спорить на что угодно, Линда знала это не хуже моего.
   Только услышать это от нее самой мне так и не довелось. Эксперты-криминалисты собрались у кровати, заслоняя собой то, что там лежало. Так рой мух вьется вокруг головы преступника, закопанного по шею, как это делалось на Диком Западе. Они переговаривались негромкими, спокойными голосами, бесстрастными как при непринужденной светской болтовне, обращая внимание друг друга на ту или иную деталь или хваля друг друга за наблюдательность.
   - Гарри? - негромко окликнула меня Мёрфи. Судя по интонации, она говорила это уже не в первый раз. - Ты уверен, что в форме для такого?
   Меня чуть передернуло. Какая уж там форма. Никто и никогда не бывает в форме для таких вещей. Впрочем, вслух я этого не сказал.
   - Ничего, - произнес я. - Просто голова болит. Извини. Давай быстрее покончим с этим.
   Она кивнула и подвела меня к кровати. Мёрфи была чуть не на голову ниже большинства мужчин и женщин, работавших у кровати, зато я - почти на столько же выше их. Поэтому мне не пришлось просить кого-то подвинуться. Я просто сделал шаг вперед и заглянул поверх их голов.
   В момент смерти Линда говорила по телефону. Она лежала нагишом. Даже в это время года на бедрах ее виднелась светлая полоска. Должно быть, зимой она загорала в солярии. Волосы до сих пор были влажными. Она лежала на спине, полуприкрыв глаза, и спокойное выражение лица ее почти не изменилось со времени нашей встречи.
   Ее сердце тоже было вырвано из груди. Оно лежало на той же самой четырехспальной кровати футах в полутора от нее - бесформенная, губчатая, склизкая масса алого с серым цветов. В груди зияло отверстие, из которого торчали обломки развороченной грудной клетки.
   С минуту я смотрел на нее, как-то отрешенно фиксируя детали взглядом. Опять. Опять какая-то сволочь использовала магию, чтобы оборвать жизнь.
   Я все еще продолжал думать о ней - такой, какой она разговаривала со мной по телефону. Веселой, сметливой. Чувственной, судя по тому, как она складывала фразы. Чуть-чуть неуверенной в себе, уязвимой, что еще сильнее оттеняло другие стороны ее личности. Волосы ее были влажными, потому что она принимала ванну перед встречей со мной. Что бы там ни могли сказать о ней, о ее образе жизни, она была потрясающе живой девушкой. Была.
   В конце концов до меня дошло, что в комнате стоит мертвая тишина.
   Мужчины и женщины из группы экспертов - все пятеро - смотрели на меня. Ждали. Когда я оглянулся на них, все разом отвели взгляды. Впрочем, не обязательно было владеть ремеслом чародея, чтобы прочитать выражение их лиц. Страх - обыкновенный, натуральный страх. Они столкнулись с чем-то, чего не могла объяснить наука. Это потрясло их, пошатнуло все их устои - внезапное, сокрушительное и кровавое свидетельство того, что триста лет развития науки не помогают справиться с тем, что до сих пор таится в темноте.
   И ответов на все это они ждали от меня.
   Я не знал ответов на их вопросы. Я ощущал себя дерьмо-дерьмом, когда, не сказав ни слова, сделал шаг назад, отвернулся от Линдиного тела и вышел из комнаты в маленькую ванную. В ванне до сих пор была налита вода. На полочке под зеркалом лежали браслет, серьги, стояло немного какой-то косметики и флакончик духов.
   Рядом со мной возникла Мёрфи. Она показалась мне еще меньше обычного.
   - Она нам позвонила, - сказала Мёрфи. - Ее вызов зафиксировала служба "девятьсот одиннадцать". Так мы узнали, что нам стоит выехать сюда. Она позвонила и сказала, что знает, кто убил Дженнифер Стентон и Томми Томма, и что теперь они подбираются и к ней. Потом она начала визжать.
   - В то мгновение, когда заклятье поразило ее. Возможно, сразу после этого телефон вырубился.
   Мёрфи хмуро покосилась на меня и кивнула.
   - Угу. Вырубился. Но когда мы приехали, он работал нормально.
   - Иногда магия нарушает работу техники. Ты же знаешь, - глаз вдруг начал чесаться, и я потер его рукой. - Ты уже говорила с родственниками, с кем-нибудь в этом роде?
   Мёрфи покачала головой.
   - В Чикаго у нее никого из родных. Мы ищем, но это может занять некоторое время. Мы пытались связаться с ее боссом, но он куда-то уехал. С мистером Беккитом, - она пристально вгляделась в мое лицо, словно ожидая какой-то моей реплики. - Слышал когда-нибудь о таком? - спросила она, выждав паузу.
   Я пожал плечами, не глядя на Мёрфи.
   Рот Мёрфи на мгновение жестко сжался, на скулах заиграли желваки.
   - Грег и Хелен Беккит, - сказала она, овладев собой. Три года назад их дочь Аманду убили в перестрелке. Громилы Джонни Марконе устроили разборку с какой-то ямайской бандой, которая пыталась оспорить территорию. Кто-то из них попал в маленькую девочку. Она прожила еще три недели и умерла, когда ее отключили от аппарата жизнеобеспечения.
   Я промолчал. Но перед глазами моими стояли застывшее лицо и мертвые глаза миссис Беккит.
   - Беккиты подали на Джонни Марконе в суд, обвинив в непредумышленном убийстве, но у того оказались слишком хорошие адвокаты. Собственно, тем удалось прикрыть дело еще до начала разбирательства. Кто именно застрелил девочку, так и не выяснили. Ходили слухи, что Марконе предлагал им отступные. Так сказать, в возмещение ущерба. Но они отказались.
   Я продолжал молчать. Люди за нашей спиной укладывали Линду в пластиковый мешок, потом застегнули молнию. Я услышал, как кто-то из них сосчитал до трех, и они подняли ее, уложили на каталку и вывезли из комнаты. Один из экспертов сказал Мёрфи, что они пойдут перекусить и вернутся минут через десять. Она кивнула. В комнате сделалось еще тише.