Страница:
Когда ветер стих, мастер Ганзак понял, почему книжники стояли в отдалении от беседки. Лишь законник был рядом, и его лицо казалось таким же потерянным, разочарованным, как, наверное, у Ганзака.
- В чем же дело? - прошептал мастер.
Молоточек появился в его руке, он снова обошел беседку, простукивая колонны, пластины, дотянулся и до крыши.
- Он сделал ладони полыми! И колонны тоже. Но зачем?
- Ему так посоветовали большеглазые дьяволы, - ответил ученый с косицей. - Они любят давать советы юношам. Беседку мы предадим огню, а вот как быть с людьми?
Приговор вынесли сразу. Отор выслушал молча, старый мастер тоже не сказал ни слова. Как потом заметил дядюшка Сокан, по нынешним временам с Отором обошлись сурово, и Наследнику это вряд ли понравится. Но влияние ученых при дворе очень велико, идти против них он не посмеет.
Наказание воспоследовало сразу же за приговором. Исполнитель двумя ударами деревянного молота раздробил кисти рук Отора, и потерявшего сознание внука отдали деду.
В Логва они возвращались долго. Наняли повозку, старая кобыла еле плелась, а вознице все было нипочем, и он останавливался возле каждого трактира. К тому времени как они добрались до дома, пальцы Отора зажили, кости худо-бедно срослись, но было ясно, что он никогда уже не сможет взять в руки инструмент. Тем не менее Отор казался веселым, шутил с родственниками и даже пробовал играть на барабане.
А через три дня в комнату Ганзака прибежала служанка с криком:
- Младший господин повесился!
Прошли годы.
Подмастерье Идо успешно выдержал все испытания, его молитвенная беседка удостоилась похвалы шести мастеров, и сам он наконец стал мастером. Не желая расставаться со старым Ганзаком, он переехал к нему в имение и помогал учителю справляться с горем.
Впрочем, мастер Ганзак ничем не выдавал своих чувств. Был все таким же приветливым и радушным к гостям, улыбался в ответ на веселую шутку и не жаловался на жизнь. Работу свою не оставил, и даже порой ночью из мастерской можно было услышать голоса инструментов. Правда, после того как миновали все положенные сроки траура, он частенько стал отлучаться из дома, порой на неделю, а то и на две. Мастера Идо беспокоили его отлучки, но, уважая волю старика, он не спрашивал, куда и по какой надобности тот уезжает, зная, что, если надо будет, Ганзак обо всем поведает сам.
Так оно и вышло.
В четвертый месяц девятого года правления под девизом “Спокойствие и достаток” мастер Ганзак опять собрался в дорогу, но на сей раз предложил Идо сопровождать его. Заказчиков в это время было немного, и он оставил грубую работу своему подмастерью, дальнему родственнику из Саганьи, который заодно прислуживал в саду.
На сей раз Ганзак велел запрягать большую повозку. Из амбара, в котором хранилась высушенная древесина, достали заготовки для беседок, крепежный материал, отдельно погрузили плитки рыбьего клея, котелок для варки лака и сундучок с инструментами.
По дороге старый мастер рассказал, что собирается завершить одну работу, а затем отойти от дел, оставив Идо мастерскую, имение и все, что накопилось за долгие годы. После слов благодарности мастер Идо спросил, не собирается ли Ганзак уйти в какой-либо горный храм или стать отшельником, на что старик улыбнулся, огладил бороду и сказал, что приобрел небольшой домик, где и поселится. “Кто же тогда в последний час распрямит ладони мастера и обратит их к небу?” - поинтересовался Идо, но ответа не дождался.
А вскоре ему стало не до расспросов, потому что заставы пошли одна за другой, взгляды начальников стражи становились все более и более суровыми, а подорожные бумаги чуть ли не пробовали на зуб. Иногда повозку останавливали воины из засады, проверяя, кто следует и есть ли право на поездку. Идо догадывался, в чем причина таких строгостей, и догадки его превратились в уверенность после того, как из-за поворота показались словно выросшие из болотной низины островерхие, оскорбляющие взор своей уродливостью башни большеглазых дьяволов.
- Неужели досточтимый мастер поселился в Фактории? - вытаращил глаза Идо.
- Это странное предположение, - ответил Ганзак. - Кто же в здравом уме станет жить с чужаками? Неподалеку от Фактории много новых деревень, в которых Наследник дозволил селиться отдельным людям.
- Вот оно что, - только и вымолвил мастер Идо и молчал весь остальной путь.
Дом старого Ганзака стоял на взгорье. Это было небольшое строение, которое в Логва сошло бы за флигель в родовом имении. Но мастерская при доме все же имелась, и две служанки управлялись с хозяйством.
Отсюда вся Фактория была видна как на ладони.
Между островерхими башнями тянулась стена высотой в три человеческих роста, в некоторых местах виднелись округлые, неприятного вида ворота, сквозь которые непрерывно сновали фигурки не то людей, не то дьяволов.
За оградой мастер Идо разглядел дома чужаков, если, конечно, грубые, напоминающие короба жилища с прорезями в стенах можно назвать домами. Некоторые были высотой с тридцатилетнюю ель - там, как пояснил Ганзак, склады и службы большеглазых.
Еще одна стена в середине Фактории опоясывала странное сооружение, похожее на стог сена или на растянутый клубок из серебряных нитей. Над этим сооружением воздух мерцал и переливался, словно невидимый глазу костер разогревал его изнутри.
- Если верить чужакам, это место, откуда они появляются и куда исчезают, - сказал Ганзак, когда Идо спросил его о назначении странного сооружения.
- Неужели здесь пробита дыра в земную плоть? - ахнул Идо.
- Не знаю. Большеглазые утверждают, что они прибыли из мест, где одна луна. Под землей же, как известно, нет ни одной.
- Лживость дьяволов известна… - пробормотал Идо. - Но откуда мастер знает столь много о чужаках? Неужели им дозволено выходить за пределы Фактории?
- Я общаюсь с ними, - просто ответил Ганзак. - До первой заставы они могут ходить свободно, а со временем Наследник разрешит им свободно передвигаться по всему благословенному краю.
Мастер Идо вздрогнул и осенил себя защитным знаком.
- Осмелюсь тогда спросить, что привело уважаемого мастера в эти места?
- Очень скоро ты узнаешь о моем замысле, - сообщил Ганзак. - А пока прошу лишь доверять мне.
Доверие мастера Идо к старому учителю было велико, но и удивлению не имелось предела. А когда в дом без приглашения стали захаживать чужаки, то его обуял страх: не повредился ли мастер Ганзак рассудком от горя?
Между тем не прошло и нескольких дней, как мастер начал работу над молитвенной беседкой, а Идо, словно в былые времена, помогал ему.
Старый мастер охотно беседовал с большеглазыми дьяволами, и хотя голоса их были невыразимо скрипучи, слова они выговаривали правильно. Иногда Ганзак доставал музыкальные молоточки и спрашивал чужаков, какие звуки им слышны, а какие проходят мимо ушей, несколько раз старый мастер просил своего бывшего ученика расставить звучащие пластины не из черного, а из красного дерева вдоль стен, так, чтобы они не были видны гостям, а сам наблюдал за их поведением. Идо невольно прислушивался к разговорам, и вскоре он понял, что дьяволы в своей неуемной жажде покупать и продавать не пожалеют серебра за молитвенные беседки, которые в их краях пользуются небывалым спросом.
- Что если дьяволам тоже доступно понимание добра и зла? - заметил однажды мастер Идо. - Молитвенные беседки улучшат их природу, возможно, они обратятся к установлениям и канонам, и тогда справедливость восторжествует, не так ли?
- У них есть понимание добра и зла. - Мастер Ганзак не прерывал своей работы. - Но ни к чему улучшать их природу.
Тонкий локон стружки вился у его уха, склоненного к пластине красного дерева.
- Тогда они такие же люди, как мы, - воскликнул Идо, удивляясь своей храбрости.
- Ты это понял гораздо быстрее, чем я. Горжусь тобой, - отозвался Ганзак. - Чужаки равнодушны к нашим канонам и установлениям, потому что у них свои установления и каноны. Возможно, мы действительно из одного корня. Но если они во имя своей корысти не уважают наши обычаи, то не следует ли с ними поступать так, как они поступают с нами?
- Разве мы в силах наведаться к ним? И правильно ли это - уподобляться дьяволам в их поступках?
- Это неправильно, - вздохнул мастер Ганзак. - Но дух моего внука требует отмщения, и я не могу отступиться от замысла.
- Но ведь так вы нанесете ущерб своим тропам небесного пути?
- Я уже нанес.
И мастер Ганзак поведал мастеру Идо, как он долгими ночами вынашивал план мести, как добился разрешения поселиться близ Фактории, как искусно распустил слухи о своей готовности служить большеглазым за вознаграждение и как много он узнал о чужаках, собирая по крохам сведения и беседуя с ними.
- Их земля и впрямь под единственной луной. Но злые ветры там не дуют в вечернюю пору.
- Отчего же им нужны молитвенные беседки? - удивился Идо.
- Для украшения. Для похвальбы богатством.
- Это… это возмутительно, - оскорбился мастер Идо.
- Да! Более того - это кощунство. Но ради мести я готов принять и такое искривление пути. Тебе же не следует знать, как именно я обработаю пластины и полости молитвенной беседки. Им нужен образец, а потом неживая прислуга чужаков изготовит двенадцать раз по двенадцать точно таких беседок, а потом еще столько и еще…
- Что это даст? Я так понял, что у них нет злых ветров.
- Эти беседки станут звучать при любом ветре, при любом движении воздуха и наполнят неслышной музыкой сердца большеглазых, сея раздор и смятение.
- Кто-либо испытал на себе их действие?
- Двое из чужаков, что приходили ко мне, уже говорят о недомогании, еще один перестал выходить за пределы Фактории, отдавшись пьянству. И это только грубо обработанные пластины и небольшие полости внутри заготовок!
- А в каком масле вы собираетесь выварить древесину? Холодный отжим подойдет ли?
- Думаю, обойдемся восковой растиркой. Великий мастер Гок советовал…
После того, как они немного поспорили о способах нанесения воска, речь зашла о достоинствах и недостатках клея, сваренного из хрящей речного толстобрюха, по сравнению с морским, а потом служанка внесла горячее питье и холодные закуски.
Мастера вышли отдохнуть в маленький сад и уселись на скамью. Хотя Вторая луна в эти дни не стояла над головами, мастер Идо по привычке сложил руки на коленях ладонями вверх. Тут он заметил, что у мастера Ганзака одна ладонь тоже обращена к Небу, но вторая - к земле.
Грусть мастера Идо стала безмерной.
Александр Ройфе
- В чем же дело? - прошептал мастер.
Молоточек появился в его руке, он снова обошел беседку, простукивая колонны, пластины, дотянулся и до крыши.
- Он сделал ладони полыми! И колонны тоже. Но зачем?
- Ему так посоветовали большеглазые дьяволы, - ответил ученый с косицей. - Они любят давать советы юношам. Беседку мы предадим огню, а вот как быть с людьми?
Приговор вынесли сразу. Отор выслушал молча, старый мастер тоже не сказал ни слова. Как потом заметил дядюшка Сокан, по нынешним временам с Отором обошлись сурово, и Наследнику это вряд ли понравится. Но влияние ученых при дворе очень велико, идти против них он не посмеет.
Наказание воспоследовало сразу же за приговором. Исполнитель двумя ударами деревянного молота раздробил кисти рук Отора, и потерявшего сознание внука отдали деду.
В Логва они возвращались долго. Наняли повозку, старая кобыла еле плелась, а вознице все было нипочем, и он останавливался возле каждого трактира. К тому времени как они добрались до дома, пальцы Отора зажили, кости худо-бедно срослись, но было ясно, что он никогда уже не сможет взять в руки инструмент. Тем не менее Отор казался веселым, шутил с родственниками и даже пробовал играть на барабане.
А через три дня в комнату Ганзака прибежала служанка с криком:
- Младший господин повесился!
***
Прошли годы.
Подмастерье Идо успешно выдержал все испытания, его молитвенная беседка удостоилась похвалы шести мастеров, и сам он наконец стал мастером. Не желая расставаться со старым Ганзаком, он переехал к нему в имение и помогал учителю справляться с горем.
Впрочем, мастер Ганзак ничем не выдавал своих чувств. Был все таким же приветливым и радушным к гостям, улыбался в ответ на веселую шутку и не жаловался на жизнь. Работу свою не оставил, и даже порой ночью из мастерской можно было услышать голоса инструментов. Правда, после того как миновали все положенные сроки траура, он частенько стал отлучаться из дома, порой на неделю, а то и на две. Мастера Идо беспокоили его отлучки, но, уважая волю старика, он не спрашивал, куда и по какой надобности тот уезжает, зная, что, если надо будет, Ганзак обо всем поведает сам.
Так оно и вышло.
В четвертый месяц девятого года правления под девизом “Спокойствие и достаток” мастер Ганзак опять собрался в дорогу, но на сей раз предложил Идо сопровождать его. Заказчиков в это время было немного, и он оставил грубую работу своему подмастерью, дальнему родственнику из Саганьи, который заодно прислуживал в саду.
На сей раз Ганзак велел запрягать большую повозку. Из амбара, в котором хранилась высушенная древесина, достали заготовки для беседок, крепежный материал, отдельно погрузили плитки рыбьего клея, котелок для варки лака и сундучок с инструментами.
По дороге старый мастер рассказал, что собирается завершить одну работу, а затем отойти от дел, оставив Идо мастерскую, имение и все, что накопилось за долгие годы. После слов благодарности мастер Идо спросил, не собирается ли Ганзак уйти в какой-либо горный храм или стать отшельником, на что старик улыбнулся, огладил бороду и сказал, что приобрел небольшой домик, где и поселится. “Кто же тогда в последний час распрямит ладони мастера и обратит их к небу?” - поинтересовался Идо, но ответа не дождался.
А вскоре ему стало не до расспросов, потому что заставы пошли одна за другой, взгляды начальников стражи становились все более и более суровыми, а подорожные бумаги чуть ли не пробовали на зуб. Иногда повозку останавливали воины из засады, проверяя, кто следует и есть ли право на поездку. Идо догадывался, в чем причина таких строгостей, и догадки его превратились в уверенность после того, как из-за поворота показались словно выросшие из болотной низины островерхие, оскорбляющие взор своей уродливостью башни большеглазых дьяволов.
- Неужели досточтимый мастер поселился в Фактории? - вытаращил глаза Идо.
- Это странное предположение, - ответил Ганзак. - Кто же в здравом уме станет жить с чужаками? Неподалеку от Фактории много новых деревень, в которых Наследник дозволил селиться отдельным людям.
- Вот оно что, - только и вымолвил мастер Идо и молчал весь остальной путь.
Дом старого Ганзака стоял на взгорье. Это было небольшое строение, которое в Логва сошло бы за флигель в родовом имении. Но мастерская при доме все же имелась, и две служанки управлялись с хозяйством.
Отсюда вся Фактория была видна как на ладони.
Между островерхими башнями тянулась стена высотой в три человеческих роста, в некоторых местах виднелись округлые, неприятного вида ворота, сквозь которые непрерывно сновали фигурки не то людей, не то дьяволов.
За оградой мастер Идо разглядел дома чужаков, если, конечно, грубые, напоминающие короба жилища с прорезями в стенах можно назвать домами. Некоторые были высотой с тридцатилетнюю ель - там, как пояснил Ганзак, склады и службы большеглазых.
Еще одна стена в середине Фактории опоясывала странное сооружение, похожее на стог сена или на растянутый клубок из серебряных нитей. Над этим сооружением воздух мерцал и переливался, словно невидимый глазу костер разогревал его изнутри.
- Если верить чужакам, это место, откуда они появляются и куда исчезают, - сказал Ганзак, когда Идо спросил его о назначении странного сооружения.
- Неужели здесь пробита дыра в земную плоть? - ахнул Идо.
- Не знаю. Большеглазые утверждают, что они прибыли из мест, где одна луна. Под землей же, как известно, нет ни одной.
- Лживость дьяволов известна… - пробормотал Идо. - Но откуда мастер знает столь много о чужаках? Неужели им дозволено выходить за пределы Фактории?
- Я общаюсь с ними, - просто ответил Ганзак. - До первой заставы они могут ходить свободно, а со временем Наследник разрешит им свободно передвигаться по всему благословенному краю.
Мастер Идо вздрогнул и осенил себя защитным знаком.
- Осмелюсь тогда спросить, что привело уважаемого мастера в эти места?
- Очень скоро ты узнаешь о моем замысле, - сообщил Ганзак. - А пока прошу лишь доверять мне.
Доверие мастера Идо к старому учителю было велико, но и удивлению не имелось предела. А когда в дом без приглашения стали захаживать чужаки, то его обуял страх: не повредился ли мастер Ганзак рассудком от горя?
Между тем не прошло и нескольких дней, как мастер начал работу над молитвенной беседкой, а Идо, словно в былые времена, помогал ему.
Старый мастер охотно беседовал с большеглазыми дьяволами, и хотя голоса их были невыразимо скрипучи, слова они выговаривали правильно. Иногда Ганзак доставал музыкальные молоточки и спрашивал чужаков, какие звуки им слышны, а какие проходят мимо ушей, несколько раз старый мастер просил своего бывшего ученика расставить звучащие пластины не из черного, а из красного дерева вдоль стен, так, чтобы они не были видны гостям, а сам наблюдал за их поведением. Идо невольно прислушивался к разговорам, и вскоре он понял, что дьяволы в своей неуемной жажде покупать и продавать не пожалеют серебра за молитвенные беседки, которые в их краях пользуются небывалым спросом.
- Что если дьяволам тоже доступно понимание добра и зла? - заметил однажды мастер Идо. - Молитвенные беседки улучшат их природу, возможно, они обратятся к установлениям и канонам, и тогда справедливость восторжествует, не так ли?
- У них есть понимание добра и зла. - Мастер Ганзак не прерывал своей работы. - Но ни к чему улучшать их природу.
Тонкий локон стружки вился у его уха, склоненного к пластине красного дерева.
- Тогда они такие же люди, как мы, - воскликнул Идо, удивляясь своей храбрости.
- Ты это понял гораздо быстрее, чем я. Горжусь тобой, - отозвался Ганзак. - Чужаки равнодушны к нашим канонам и установлениям, потому что у них свои установления и каноны. Возможно, мы действительно из одного корня. Но если они во имя своей корысти не уважают наши обычаи, то не следует ли с ними поступать так, как они поступают с нами?
- Разве мы в силах наведаться к ним? И правильно ли это - уподобляться дьяволам в их поступках?
- Это неправильно, - вздохнул мастер Ганзак. - Но дух моего внука требует отмщения, и я не могу отступиться от замысла.
- Но ведь так вы нанесете ущерб своим тропам небесного пути?
- Я уже нанес.
И мастер Ганзак поведал мастеру Идо, как он долгими ночами вынашивал план мести, как добился разрешения поселиться близ Фактории, как искусно распустил слухи о своей готовности служить большеглазым за вознаграждение и как много он узнал о чужаках, собирая по крохам сведения и беседуя с ними.
- Их земля и впрямь под единственной луной. Но злые ветры там не дуют в вечернюю пору.
- Отчего же им нужны молитвенные беседки? - удивился Идо.
- Для украшения. Для похвальбы богатством.
- Это… это возмутительно, - оскорбился мастер Идо.
- Да! Более того - это кощунство. Но ради мести я готов принять и такое искривление пути. Тебе же не следует знать, как именно я обработаю пластины и полости молитвенной беседки. Им нужен образец, а потом неживая прислуга чужаков изготовит двенадцать раз по двенадцать точно таких беседок, а потом еще столько и еще…
- Что это даст? Я так понял, что у них нет злых ветров.
- Эти беседки станут звучать при любом ветре, при любом движении воздуха и наполнят неслышной музыкой сердца большеглазых, сея раздор и смятение.
- Кто-либо испытал на себе их действие?
- Двое из чужаков, что приходили ко мне, уже говорят о недомогании, еще один перестал выходить за пределы Фактории, отдавшись пьянству. И это только грубо обработанные пластины и небольшие полости внутри заготовок!
- А в каком масле вы собираетесь выварить древесину? Холодный отжим подойдет ли?
- Думаю, обойдемся восковой растиркой. Великий мастер Гок советовал…
После того, как они немного поспорили о способах нанесения воска, речь зашла о достоинствах и недостатках клея, сваренного из хрящей речного толстобрюха, по сравнению с морским, а потом служанка внесла горячее питье и холодные закуски.
Мастера вышли отдохнуть в маленький сад и уселись на скамью. Хотя Вторая луна в эти дни не стояла над головами, мастер Идо по привычке сложил руки на коленях ладонями вверх. Тут он заметил, что у мастера Ганзака одна ладонь тоже обращена к Небу, но вторая - к земле.
Грусть мастера Идо стала безмерной.
Александр Ройфе
ВАМ БЫ ЗДЕСЬ ПОБЫВАТЬ
Ну что, приятель, плеснешь мне еще вискаря? Нет, мне пока не “достаточно”. Я бодр и свеж, как ночная фея в восемь вечера. А виски вообще много не бывает - бывают мелкие желудки. Вот-вот, молодец. И водички еще налей в стаканчик: вискарь нужно пить по всем правилам…
Здесь не занято, ребята? Можно, дедушка к вам подсядет? Я гляжу, нашивки у вас просто сверкают, а в бокалах кокарды плавают. Только что из Академии? Сегодня стали офицерами? Ну так поздравляю, парни! И вас тоже, сударыня, и вас тоже! Уж позвольте отставнику выпить за ваше здоровье! Давайте дзынькнем, что ли? Сегодня трезвым быть западло…
Уф-ф… Хорошо пошла… А куда теперь, ребята? Кто куда? Вы - к Ориону, а вы - в созвездие Лиры? Понятно… А как там эти, мафиози местные? Все еще рыпаются? Значительно меньше? Ну, слава Богу! Вы меня обрадовали, сударыня! Значит, недаром дедушка все это созвездие на карачках пропахал…
Да, ребята, служил я там. Да когда служил! Прибыл я на эту Лиру безусым новобранцем, а бандиты там ну просто распоясались. Звездолеты грабят, пилотов расстреливают, на мирные планеты нападения совершают. Вывоз фелиция регулярной данью обложили - вот до чего дошло! Да, как раз там недавно фелиций этот открыли - суперценный и супердорогой…
Меня, кстати, сразу в охрану рудников определили - на планету Фелиция, значит. Меня и дружка моего одного, в школе вместе учились… Звали его, кажется, Анатолем… или как-то иначе, дедушка плохо помнит. Да и неважно это. Приятный такой паренек был, только фанатичный немножко. Все время четки с собой таскал - дайте-ка я в карман залезу… Вот зараза, не вынимается!.. Готово. Вот. Такие вот четки таскал. И крутит их в руке, и крутит…
И вот мы на этой Фелиции с ним служим и чувствуем: не так там что-то. С персоналом что-то не так. Словно каждый второй - у мафиози на содержании. Потому что бандиты эти завсегда знают, когда очередной транспорт пойдет. И в нужный момент перехватывают его при полном параде. А техника у них - мама, не горюй! Крейсер, ремонтная база, пять боевых катеров, а истребителей - вообще без счета. Со всей Галактики на запашок фелиция слетелись, не иначе.
Нет, транспорты без охраны у нас не ходили, что вы, сударыня? Но от одного катера - много ли толку? А к каждому транспорту флотилию не приставишь. Вот и приходилось администрации рудников отдавать мерзавцам кругленькие суммы. Ну, сами-то они тоже внакладе не оставались, хе-хе… Им-то что? Подняли отпускные цены - и порядок! Многие тогда на фелиции нажились, ох, многие…
В общем, так у нас все и шло. А потом к нам нового начальника прислали - лейтенанта Штольхаузена. Слыхали это имя, ребята? Краем уха? Ну, на Лире вам еще о нем расскажут - ему в тех краях одних памятников штук двадцать поставили. Потому - герой был Штольхаузен, герой! Вот с кого вам, ребята, пример брать нужно! И вам тоже, сударыня, а как же? Ведь на что решился-то Штольхаузен? Решился он бандитов конкретно приструнить и даже на корню изничтожить!
Крейсеров ему командование на это дело пожалело, но с катерами и истребителями помогло, врать не буду. И стали мы за этими гадами по всему созвездию гоняться и в бое-столкновения вступать. Бывало, по три недели из кабин не вылезаем, а спать-то нельзя - вот и сидим на транках. И ведь удалось нам тогда сократить бандитское поголовье! Хотя и наших немало сгорело в боевых машинах…
А что, ребята, не помянуть ли нам тех, кто пап смертью храбрых в борьбе с преступной нечистью? Эй, бармен, еще виски и еще воды!.. Ну, давайте, ребята, поехали…
Уф-ф… Проглотил - значит, на пользу, хе-хе… Так о чем я вам говорил? А, о сокращении бандитского поголовья, спасибо, сударыня! Значит, поголовье-то мы сократили, а толку чуть! Одного бандюгана ликвидируем - на его месте два появляются. Ну, я ж говорил, со всей Галактики слетались… Это как на кривом футбольном поле: если есть рытвина с водой, то черпай не черпай - все равно набежит.
А главное - безопасность транспортов никак обеспечить не можем. Если грузовик с усиленным конвоем пускаем - непременно будет нападение на объекты, которые без присмотра остались. И тут уж выбирать не приходится: жизни колонистов для нас всяко дороже, чем груда этого вонючего фелиция. И понял тогда лейтенант наш, что порядок надо и на рудниках навести…
Сделал он вот что. Сперва велел окрестности планеты обыскать - чтобы зонды, значит, обнаружить, которые мафиози информацию о запуске транспортов передавали. И нашли мы парочку шпионских спутников, представляете себе? Но лейтенанту этого мало! Уж и не знаю, как он с администрацией рудников сговорился, но только всех гражданских от пилотирования грузовиков отстранили, а на их место нас посадить решили. Ну и траекторию вылета тоже наши ребята рассчитывать стали - чтоб ни один “крот” бандюганам настучать не сумел.
И сработало это у Штольхаузена! Сработало! Оставил он гадов без глаз и без ушей. Один транспорт свободно ушел, другой… Целый месяц жили мы спокойно, только поздравления и награды принимали. Лейтенанту нашему “Алмазное сердце” командование присвоило, а всем бойцам - подарки ценные, рудничной компанией оплаченные.
А через месяц приходит ко мне Анатоль, ну, который дружок мой школьный. Приходит и говорит: “Слышь, корешок. Мне завтра транспорт пилотировать, а я завтра не могу: мама должна позвонить по унифону. Сам понимаешь, мама есть мама. Беспокоится обо мне. Не могу я ее звонок пропустить. Может, заменишь меня, а? По старой дружбе?” А я что? Дружок ведь. Согласился я, он рапорт подал, и на другой день поднялся я в кабину грузовика…
Эй, ребята, что приуныли? Скучно вам, что ли? Взбодритесь, сейчас самое интересное начнется. Потому что я и парсека не пролетел, как на всю эту бандитскую кодлу наткнулся. Что вы говорите, сударыня?.. Вот и я тогда подумал, что случайно. Хотя нет, думать-то мне особо некогда было: вооружения на борту никакого, маневренность - ноль, а в конвой мне никого так и не отрядили. Ну, расслабился Штольхаузен, решил, что всё уже, победил он гадов. Обладатель “Алмазного сердца”, понимаешь…
И в наушниках у меня, значит, гадский голосок прорезывается. “Эй, зольдат, - говорит. - Ты привез нам денег, зольдат? За месяц большая сумма набежала. Денег давай, либо мы твой транспорт заберем, а тебя заложничком сделаем…” А у меня-то - откуда деньги? И в заложники тоже совсем не хочется. Что-то как-то не уверен я был, что моя жизнь очень уж ценна для командования. Может, и ошибался, да ведь как проверить-то - в той ситуации?
Словом, решил я действовать по-хитрому. Раз транспорту все равно пропадать, дай, думаю, направлю его к вражескому крейсеру - как бы с целью сдачи. А когда подойду вплотную, врублю полную тягу, а сам - к спасшлюпке. Авось успею стартовать, а там, глядишь, в суматохе после взрыва удастся ускользнуть… Безумный план, сударыня, совершенно с вами согласен.
Однако ж получилось у меня, ребята! Ну, почти. Грузовик я к крейсеру подогнал, тягу врубил, в спасшлюпку запрыгнул. Только она от транспорта отделилась, как тот в крейсер врезался. Трах! Бам! Тарарам! В смысле - на крейсере тарарам, мне-то ни черта не слышно. А только ходовая установка там, что ли, взорвалась, но брызнул из крейсера фонтан огненный, шлюпку мою подхватил, я в приборную доску башкой впечатался - и аминь. Отрубился…
Да, ребята, надо выпить за мое чудесное спасение, разумеется. Кто бы спорил - я не буду, хе-хе… Эй, бармен! Мне того же самого, что и раньше!.. Все дзынькают? Не манкируйте, не манкируйте, сударыня, вы же офицер Звездного флота, значит, пьете наравне со всеми…
Уф-ф… В общем, сколько я был без сознания - не помню. А когда в конце концов пришел в себя, обнаружил, что все лицо у меня залито кровью. Ну, и приборы вышли из строя, которые навигационные. Ни послать сигнал бедствия, ни просто понять, где нахожусь… Попытался приблизительно определить свое местонахождение по расположению звезд - опять неудача. Никогда такого неба не видывал, хотя всю Лиру вроде бы знаю, как свои пять пальцев. То ли меня в другой конец космоса перебросило, то ли в параллельный мир какой…
Но, гляжу, планетка прямо по курсу вырисовывается. И будто бы моря на ней и континенты, прямо как на Земле благословенной. Правда, не синие и не зеленые, а какие-то красные и фиолетовые, но выбирать-то не приходится. Анализ атмосферы провел по-быстрому - кислород в нужном количестве имеется, ядовитых газов вроде нет. Ну, и пошел на посадку.
Сел, из спасшлюпки вылез - и точно, луг вокруг меня фиолетовой травой зарос, а за ним красная речка протекает. Откуда же, думаю, кислород здесь берется, если зеленые растения отсутствуют? И вы тоже подумали об этом, сударыня? Увы, разгадки я так и не знаю. Ну, не биолог я, а воин. Наше ли с вами дело - тайны Вселенной раскрывать? Наше дело - со всякими гадами биться.
Погулял я по лугу минут пять - слышу, сверху какой-то рокот доносится. Голову поднял - е-мое! - прямо ко мне на фоне облаков малиновых сверкающая платформа мчится. А на ней паренек какой-то сидит - молодой вроде бы, и комбинезон на нем - снежно-белый.
“Здравствуйте, странник, - говорит паренек. - Мое имя - Эвтанаил. А вас как зовут?” - “Рядовой Андрей Астахов, пятый экспедиционный корпус Федерации”. - “Военный, значит? Понятно. Но у нас здесь мирная планета, Андрей. Мы ни с кем не воюем и не собираемся”. - “А как у вас насчет бандитизма? - спрашиваю. - А может, зловредная фауна присутствует?” - “Ни того, ни другого. У нас здесь даже бытовых конфликтов нет”.
Ну, я ему не поверил поначалу, конечно. И тогда этот Эвтанаил усадил меня на платформу - и ну по планете катать. Смотрю - и точно, никаких конфликтов. Все население - мужчины, женщины и дети - дружно гуляет, играет, готовит пищу в симпатичных желтых домиках. А насчет армии или полиции - ни малейшего намека, вот что удивительно!
“Ну как, хотите у нас остаться?” - паренек меня спрашивает. А мне вдруг страшно захотелось мирной жизнью пожить. Устал я и от бандитов, и от коммерсантов, и даже от обладателей “Алмазных сердец”. На одно лицо они мне вдруг показались, если глядеть оттуда, из-под малиновых облаков. “А вот хочу, Эвтанаил! - говорю. - И даже очень хочу. А можно?” - “Ну, конечно, - отвечает мой снежно-белый спутник. - Нам всем будет приятно”.
Однако тут же выяснилось: вот просто взять и остаться не получится. Сперва нужно Дом Забвения посетить. “Понимаешь, Андрей, ты должен забыть все, что было с тобой в прошлой жизни, - сказал Эвтанаил. - Только так можно избавиться от твоей агрессии, которая сидит в тебе чуть ли не с рождения. А если ты не избавишься от агрессии, то будешь опасен для всех, кто тебя окружает. Забудь же тот мир, чтобы обрести счастье в этом!”
А я что? Все хотят быть счастливыми, и я тоже. И полетели мы с Эвтанаилом в Дом Забвения. Это оказалось высоченное здание из синего камня. Других таких на планете я не заметил: те желтые домишки были максимум двухэтажными. Подлетели мы, значит, к синему зданию, а мой спутник мне и говорит: “В Доме Забвения ты сейчас начнешь вспоминать и вспомнишь все-все, что с тобой было до этого момента. Удивляться не нужно: как только ты что-то вспомнишь, так сразу и забудешь навсегда. Я просто хотел предупредить: если в твоем прошлом много нехорошего, тебе будет немножко больно”. - “Постараюсь вытерпеть”, - откликнулся я…
Еще по одной предлагаете, ребята? За то, что вытерпел? А мне вот что-то не хочется сейчас. Этот ход дедушка пропустит, ага…
Значит, вошел я в Дом Забвения и тут же начал вспоминать. Вспомнил свою первую учительницу, хорошая была тетка, и вдруг на голову точно обруч железный лег. Это моя память показала мне картинку, на которой мы с Анатолем, два малолетних дебила, нацепили на лазерную указку учительницы хитрый чип. Та, бедненькая, хотела нам устройство Солнечной системы объяснить, а в результате наглядное пособие уничтожила. Проведет лучом - половина Сатурна отвалилась, проведет еще - Марс с Плутоном рассыпались… Боже, как мне стыдно было!
Ну, потом голова на какое-то время болеть перестала, но когда я вспоминал о своей учебе в старших классах, обруч надавил на виски с такой силой, что я чуть не закричал. Малышка Софи из параллельного… Любила она меня, ребята, по-настоящему любила, а я только комедию разыгрывал. Да лучше бы я не отбивал ее у Анатоля, может, у них что и сладилось бы…
Месяцы военной службы, как ни странно, болью почти не отозвались: видимо, Дому Забвения ликвидация бандитов большим грехом не казалась. Я уже “досматривал” последние деньки перед роковым вылетом на грузовике, как вдруг меня посетило воспоминание, которого я никак не ждал. В тот вечер мы с Анатолем пошли в увольнительную и порядком надрались в одном из фелицианских баров. Я вроде бы даже заснул за столом, а дружок разбудил меня и доволок до казармы. Так вот, оказалось, что я не совсем спал, поскольку мои органы чувств продолжали фиксировать происходящее. И вспомнил я, как к Анатолю подошел какой-то тип и завел с ним смутный разговор о доходах и расходах военнослужащих. “Мы же не коммерсанты, фелицием не торгуем!” - громко сказал Анатоль. - “И очень зря”, - тихо ответил тип, а потом привлек моего дружка к себе и что-то зашептал ему на ухо.
“Вот же дрянь! - осенило меня. - Они что, купили Анатоля? Мало того, что он сдал им транспорт, - он подставил и меня. Мерзавец!” И едва я это сообразил, как голубая дымка, окутавшая меня после входа в Дом Забвения, рассеялась, а в мою голову хлынули уже исчезнувшие, казалось бы, воспоминания…
Эвтанаил встретил меня снаружи, скорбно тряся головой. “Вы очень привязаны к своему прежнему миру, Андрей, - заявил он мне. - Такое случается редко. Только с теми, у кого там остались действительно важные дела”. - “Ну, значит, у меня остались”, - ответил я. Ох, ребята, в ту минуту я просто физически не мог переносить снежную белизну его комбинезона! К горлу подкатил склизкий комок…
К счастью, Эвтанаил как будто почувствовал это и, сделав шаг по направлению к своей платформе, бросил мне через плечо: “Вам пора возвращаться, Андрей. Ваша шлюпка исправна и ждет вас”… Через полчаса я уже покинул красно-фиолетовую планету. А потом опять началось что-то непонятное. То ли я заснул, устав от всех этих переживаний в Доме Забвения, то ли спасшлюпка прошла через какое-то искривление пространства. В общем, когда я очнулся, надо мной опять был небосвод, знакомый каждому жителю созвездия Лиры…
Что вы говорите, сударыня? Нет, я не сплю. Да, мой рассказ закончен. Что случилось с Анатолем? Ну, в тот раз доказать его причастность к инциденту с грузовиком не смогли. Возмездие настигло его позже. Тогда у меня эти четки и появились… Анатоля уже давно нет среди живых, сударыня, и дедушка даже не уверен, что его звали именно Анатолем. Вам же его настоящее имя ни к чему, верно?
Здесь не занято, ребята? Можно, дедушка к вам подсядет? Я гляжу, нашивки у вас просто сверкают, а в бокалах кокарды плавают. Только что из Академии? Сегодня стали офицерами? Ну так поздравляю, парни! И вас тоже, сударыня, и вас тоже! Уж позвольте отставнику выпить за ваше здоровье! Давайте дзынькнем, что ли? Сегодня трезвым быть западло…
Уф-ф… Хорошо пошла… А куда теперь, ребята? Кто куда? Вы - к Ориону, а вы - в созвездие Лиры? Понятно… А как там эти, мафиози местные? Все еще рыпаются? Значительно меньше? Ну, слава Богу! Вы меня обрадовали, сударыня! Значит, недаром дедушка все это созвездие на карачках пропахал…
Да, ребята, служил я там. Да когда служил! Прибыл я на эту Лиру безусым новобранцем, а бандиты там ну просто распоясались. Звездолеты грабят, пилотов расстреливают, на мирные планеты нападения совершают. Вывоз фелиция регулярной данью обложили - вот до чего дошло! Да, как раз там недавно фелиций этот открыли - суперценный и супердорогой…
Меня, кстати, сразу в охрану рудников определили - на планету Фелиция, значит. Меня и дружка моего одного, в школе вместе учились… Звали его, кажется, Анатолем… или как-то иначе, дедушка плохо помнит. Да и неважно это. Приятный такой паренек был, только фанатичный немножко. Все время четки с собой таскал - дайте-ка я в карман залезу… Вот зараза, не вынимается!.. Готово. Вот. Такие вот четки таскал. И крутит их в руке, и крутит…
И вот мы на этой Фелиции с ним служим и чувствуем: не так там что-то. С персоналом что-то не так. Словно каждый второй - у мафиози на содержании. Потому что бандиты эти завсегда знают, когда очередной транспорт пойдет. И в нужный момент перехватывают его при полном параде. А техника у них - мама, не горюй! Крейсер, ремонтная база, пять боевых катеров, а истребителей - вообще без счета. Со всей Галактики на запашок фелиция слетелись, не иначе.
Нет, транспорты без охраны у нас не ходили, что вы, сударыня? Но от одного катера - много ли толку? А к каждому транспорту флотилию не приставишь. Вот и приходилось администрации рудников отдавать мерзавцам кругленькие суммы. Ну, сами-то они тоже внакладе не оставались, хе-хе… Им-то что? Подняли отпускные цены - и порядок! Многие тогда на фелиции нажились, ох, многие…
В общем, так у нас все и шло. А потом к нам нового начальника прислали - лейтенанта Штольхаузена. Слыхали это имя, ребята? Краем уха? Ну, на Лире вам еще о нем расскажут - ему в тех краях одних памятников штук двадцать поставили. Потому - герой был Штольхаузен, герой! Вот с кого вам, ребята, пример брать нужно! И вам тоже, сударыня, а как же? Ведь на что решился-то Штольхаузен? Решился он бандитов конкретно приструнить и даже на корню изничтожить!
Крейсеров ему командование на это дело пожалело, но с катерами и истребителями помогло, врать не буду. И стали мы за этими гадами по всему созвездию гоняться и в бое-столкновения вступать. Бывало, по три недели из кабин не вылезаем, а спать-то нельзя - вот и сидим на транках. И ведь удалось нам тогда сократить бандитское поголовье! Хотя и наших немало сгорело в боевых машинах…
А что, ребята, не помянуть ли нам тех, кто пап смертью храбрых в борьбе с преступной нечистью? Эй, бармен, еще виски и еще воды!.. Ну, давайте, ребята, поехали…
Уф-ф… Проглотил - значит, на пользу, хе-хе… Так о чем я вам говорил? А, о сокращении бандитского поголовья, спасибо, сударыня! Значит, поголовье-то мы сократили, а толку чуть! Одного бандюгана ликвидируем - на его месте два появляются. Ну, я ж говорил, со всей Галактики слетались… Это как на кривом футбольном поле: если есть рытвина с водой, то черпай не черпай - все равно набежит.
А главное - безопасность транспортов никак обеспечить не можем. Если грузовик с усиленным конвоем пускаем - непременно будет нападение на объекты, которые без присмотра остались. И тут уж выбирать не приходится: жизни колонистов для нас всяко дороже, чем груда этого вонючего фелиция. И понял тогда лейтенант наш, что порядок надо и на рудниках навести…
Сделал он вот что. Сперва велел окрестности планеты обыскать - чтобы зонды, значит, обнаружить, которые мафиози информацию о запуске транспортов передавали. И нашли мы парочку шпионских спутников, представляете себе? Но лейтенанту этого мало! Уж и не знаю, как он с администрацией рудников сговорился, но только всех гражданских от пилотирования грузовиков отстранили, а на их место нас посадить решили. Ну и траекторию вылета тоже наши ребята рассчитывать стали - чтоб ни один “крот” бандюганам настучать не сумел.
И сработало это у Штольхаузена! Сработало! Оставил он гадов без глаз и без ушей. Один транспорт свободно ушел, другой… Целый месяц жили мы спокойно, только поздравления и награды принимали. Лейтенанту нашему “Алмазное сердце” командование присвоило, а всем бойцам - подарки ценные, рудничной компанией оплаченные.
А через месяц приходит ко мне Анатоль, ну, который дружок мой школьный. Приходит и говорит: “Слышь, корешок. Мне завтра транспорт пилотировать, а я завтра не могу: мама должна позвонить по унифону. Сам понимаешь, мама есть мама. Беспокоится обо мне. Не могу я ее звонок пропустить. Может, заменишь меня, а? По старой дружбе?” А я что? Дружок ведь. Согласился я, он рапорт подал, и на другой день поднялся я в кабину грузовика…
Эй, ребята, что приуныли? Скучно вам, что ли? Взбодритесь, сейчас самое интересное начнется. Потому что я и парсека не пролетел, как на всю эту бандитскую кодлу наткнулся. Что вы говорите, сударыня?.. Вот и я тогда подумал, что случайно. Хотя нет, думать-то мне особо некогда было: вооружения на борту никакого, маневренность - ноль, а в конвой мне никого так и не отрядили. Ну, расслабился Штольхаузен, решил, что всё уже, победил он гадов. Обладатель “Алмазного сердца”, понимаешь…
И в наушниках у меня, значит, гадский голосок прорезывается. “Эй, зольдат, - говорит. - Ты привез нам денег, зольдат? За месяц большая сумма набежала. Денег давай, либо мы твой транспорт заберем, а тебя заложничком сделаем…” А у меня-то - откуда деньги? И в заложники тоже совсем не хочется. Что-то как-то не уверен я был, что моя жизнь очень уж ценна для командования. Может, и ошибался, да ведь как проверить-то - в той ситуации?
Словом, решил я действовать по-хитрому. Раз транспорту все равно пропадать, дай, думаю, направлю его к вражескому крейсеру - как бы с целью сдачи. А когда подойду вплотную, врублю полную тягу, а сам - к спасшлюпке. Авось успею стартовать, а там, глядишь, в суматохе после взрыва удастся ускользнуть… Безумный план, сударыня, совершенно с вами согласен.
Однако ж получилось у меня, ребята! Ну, почти. Грузовик я к крейсеру подогнал, тягу врубил, в спасшлюпку запрыгнул. Только она от транспорта отделилась, как тот в крейсер врезался. Трах! Бам! Тарарам! В смысле - на крейсере тарарам, мне-то ни черта не слышно. А только ходовая установка там, что ли, взорвалась, но брызнул из крейсера фонтан огненный, шлюпку мою подхватил, я в приборную доску башкой впечатался - и аминь. Отрубился…
Да, ребята, надо выпить за мое чудесное спасение, разумеется. Кто бы спорил - я не буду, хе-хе… Эй, бармен! Мне того же самого, что и раньше!.. Все дзынькают? Не манкируйте, не манкируйте, сударыня, вы же офицер Звездного флота, значит, пьете наравне со всеми…
Уф-ф… В общем, сколько я был без сознания - не помню. А когда в конце концов пришел в себя, обнаружил, что все лицо у меня залито кровью. Ну, и приборы вышли из строя, которые навигационные. Ни послать сигнал бедствия, ни просто понять, где нахожусь… Попытался приблизительно определить свое местонахождение по расположению звезд - опять неудача. Никогда такого неба не видывал, хотя всю Лиру вроде бы знаю, как свои пять пальцев. То ли меня в другой конец космоса перебросило, то ли в параллельный мир какой…
Но, гляжу, планетка прямо по курсу вырисовывается. И будто бы моря на ней и континенты, прямо как на Земле благословенной. Правда, не синие и не зеленые, а какие-то красные и фиолетовые, но выбирать-то не приходится. Анализ атмосферы провел по-быстрому - кислород в нужном количестве имеется, ядовитых газов вроде нет. Ну, и пошел на посадку.
Сел, из спасшлюпки вылез - и точно, луг вокруг меня фиолетовой травой зарос, а за ним красная речка протекает. Откуда же, думаю, кислород здесь берется, если зеленые растения отсутствуют? И вы тоже подумали об этом, сударыня? Увы, разгадки я так и не знаю. Ну, не биолог я, а воин. Наше ли с вами дело - тайны Вселенной раскрывать? Наше дело - со всякими гадами биться.
Погулял я по лугу минут пять - слышу, сверху какой-то рокот доносится. Голову поднял - е-мое! - прямо ко мне на фоне облаков малиновых сверкающая платформа мчится. А на ней паренек какой-то сидит - молодой вроде бы, и комбинезон на нем - снежно-белый.
“Здравствуйте, странник, - говорит паренек. - Мое имя - Эвтанаил. А вас как зовут?” - “Рядовой Андрей Астахов, пятый экспедиционный корпус Федерации”. - “Военный, значит? Понятно. Но у нас здесь мирная планета, Андрей. Мы ни с кем не воюем и не собираемся”. - “А как у вас насчет бандитизма? - спрашиваю. - А может, зловредная фауна присутствует?” - “Ни того, ни другого. У нас здесь даже бытовых конфликтов нет”.
Ну, я ему не поверил поначалу, конечно. И тогда этот Эвтанаил усадил меня на платформу - и ну по планете катать. Смотрю - и точно, никаких конфликтов. Все население - мужчины, женщины и дети - дружно гуляет, играет, готовит пищу в симпатичных желтых домиках. А насчет армии или полиции - ни малейшего намека, вот что удивительно!
“Ну как, хотите у нас остаться?” - паренек меня спрашивает. А мне вдруг страшно захотелось мирной жизнью пожить. Устал я и от бандитов, и от коммерсантов, и даже от обладателей “Алмазных сердец”. На одно лицо они мне вдруг показались, если глядеть оттуда, из-под малиновых облаков. “А вот хочу, Эвтанаил! - говорю. - И даже очень хочу. А можно?” - “Ну, конечно, - отвечает мой снежно-белый спутник. - Нам всем будет приятно”.
Однако тут же выяснилось: вот просто взять и остаться не получится. Сперва нужно Дом Забвения посетить. “Понимаешь, Андрей, ты должен забыть все, что было с тобой в прошлой жизни, - сказал Эвтанаил. - Только так можно избавиться от твоей агрессии, которая сидит в тебе чуть ли не с рождения. А если ты не избавишься от агрессии, то будешь опасен для всех, кто тебя окружает. Забудь же тот мир, чтобы обрести счастье в этом!”
А я что? Все хотят быть счастливыми, и я тоже. И полетели мы с Эвтанаилом в Дом Забвения. Это оказалось высоченное здание из синего камня. Других таких на планете я не заметил: те желтые домишки были максимум двухэтажными. Подлетели мы, значит, к синему зданию, а мой спутник мне и говорит: “В Доме Забвения ты сейчас начнешь вспоминать и вспомнишь все-все, что с тобой было до этого момента. Удивляться не нужно: как только ты что-то вспомнишь, так сразу и забудешь навсегда. Я просто хотел предупредить: если в твоем прошлом много нехорошего, тебе будет немножко больно”. - “Постараюсь вытерпеть”, - откликнулся я…
Еще по одной предлагаете, ребята? За то, что вытерпел? А мне вот что-то не хочется сейчас. Этот ход дедушка пропустит, ага…
Значит, вошел я в Дом Забвения и тут же начал вспоминать. Вспомнил свою первую учительницу, хорошая была тетка, и вдруг на голову точно обруч железный лег. Это моя память показала мне картинку, на которой мы с Анатолем, два малолетних дебила, нацепили на лазерную указку учительницы хитрый чип. Та, бедненькая, хотела нам устройство Солнечной системы объяснить, а в результате наглядное пособие уничтожила. Проведет лучом - половина Сатурна отвалилась, проведет еще - Марс с Плутоном рассыпались… Боже, как мне стыдно было!
Ну, потом голова на какое-то время болеть перестала, но когда я вспоминал о своей учебе в старших классах, обруч надавил на виски с такой силой, что я чуть не закричал. Малышка Софи из параллельного… Любила она меня, ребята, по-настоящему любила, а я только комедию разыгрывал. Да лучше бы я не отбивал ее у Анатоля, может, у них что и сладилось бы…
Месяцы военной службы, как ни странно, болью почти не отозвались: видимо, Дому Забвения ликвидация бандитов большим грехом не казалась. Я уже “досматривал” последние деньки перед роковым вылетом на грузовике, как вдруг меня посетило воспоминание, которого я никак не ждал. В тот вечер мы с Анатолем пошли в увольнительную и порядком надрались в одном из фелицианских баров. Я вроде бы даже заснул за столом, а дружок разбудил меня и доволок до казармы. Так вот, оказалось, что я не совсем спал, поскольку мои органы чувств продолжали фиксировать происходящее. И вспомнил я, как к Анатолю подошел какой-то тип и завел с ним смутный разговор о доходах и расходах военнослужащих. “Мы же не коммерсанты, фелицием не торгуем!” - громко сказал Анатоль. - “И очень зря”, - тихо ответил тип, а потом привлек моего дружка к себе и что-то зашептал ему на ухо.
“Вот же дрянь! - осенило меня. - Они что, купили Анатоля? Мало того, что он сдал им транспорт, - он подставил и меня. Мерзавец!” И едва я это сообразил, как голубая дымка, окутавшая меня после входа в Дом Забвения, рассеялась, а в мою голову хлынули уже исчезнувшие, казалось бы, воспоминания…
Эвтанаил встретил меня снаружи, скорбно тряся головой. “Вы очень привязаны к своему прежнему миру, Андрей, - заявил он мне. - Такое случается редко. Только с теми, у кого там остались действительно важные дела”. - “Ну, значит, у меня остались”, - ответил я. Ох, ребята, в ту минуту я просто физически не мог переносить снежную белизну его комбинезона! К горлу подкатил склизкий комок…
К счастью, Эвтанаил как будто почувствовал это и, сделав шаг по направлению к своей платформе, бросил мне через плечо: “Вам пора возвращаться, Андрей. Ваша шлюпка исправна и ждет вас”… Через полчаса я уже покинул красно-фиолетовую планету. А потом опять началось что-то непонятное. То ли я заснул, устав от всех этих переживаний в Доме Забвения, то ли спасшлюпка прошла через какое-то искривление пространства. В общем, когда я очнулся, надо мной опять был небосвод, знакомый каждому жителю созвездия Лиры…
Что вы говорите, сударыня? Нет, я не сплю. Да, мой рассказ закончен. Что случилось с Анатолем? Ну, в тот раз доказать его причастность к инциденту с грузовиком не смогли. Возмездие настигло его позже. Тогда у меня эти четки и появились… Анатоля уже давно нет среди живых, сударыня, и дедушка даже не уверен, что его звали именно Анатолем. Вам же его настоящее имя ни к чему, верно?