Бэгли Десмонд. Оползень

   – Не думаю, – ответил я. – Их предупредили.
   В глубине души я, однако, не был в этом уверен. Слоняться вокруг, что-то там искать – одно дело, а бурить скважину – совсем другое.
   – Давайте разгружаться.
   Самой тяжелой частью установки оказался бензиновый движок, который давал жизнь этому чудовищу. Клэри и я на руках, спотыкаясь и скользя, потащили его по склону и свалили в месте, которое я выбрал, а Мак тем временем оставался в джипе. После этого дело пошло намного легче, хотя прошло около двух часов, прежде чем мы приступили к работе.
   Подлый движок отказывался заводиться и, если б не Клэри, никогда бы и не завелся. Это был выживший из ума старый двухтактный мотор, который долго сопротивлялся, но Клэри удалось его обмануть, и на двенадцатой попытке он разразился шумным треском. Клапаны страшно загрохотали, и мне казалось, что распределительный вал вот-вот взлетит из машины. Но благодаря удаче и исходившей от Клэри магической силе он удержался на месте, и я, подключив бур, начал работать.
   Как я и ожидал, шум привлек внимание. На дороге появился мчащийся во весь опор джип, остановившийся сразу за нашим. Из него выскочили двое "моих друзей" и бросились ко мне. Новак на ходу завопил, перекрывая рев двигателя:
   – Какого черта вы тут делаете?
   Я приложил руку к уху и прокричал:
   – Не слышу!
   Он приблизился.
   – Что это вы делаете с этой штукой?
   – Делаю пробную скважину.
   – Остановите эту проклятую машину, – проорал он.
   Я покачал головой и махнул рукой, показывая, что нам надо отойти. Мы отошли в сторону, где можно было вести вежливый разговор и где барабанные перепонки не подвергались бы опасности. Он спросил агрессивно:
   – Что вы имеете в виду, говоря, "делаю пробную скважину?"
   – Только то, что я сказал: делаю отверстие в земле, чтобы посмотреть, что выйдет оттуда.
   – Вы не имеете права заниматься этим здесь.
   – Почему?
   – Потому что... потому что...
   – Потому что потому, – отрезал я. – Я имею полное право бурить на государственной земле.
   – Посмотрим, – произнес он угрожающе и пошел к своему джипу. Я посмотрел ему вслед и вернулся к своей установке, чтобы проконтролировать взятие первого образца.
   Бурение глины – дело быстрое, к тому же сильно углубляться необходимости не было. Образцы шли один за другим, я нумеровал их, а Мак складывал в джип. Мы разделались с первой скважиной к тому моменту, когда к нам прибыл с визитом Джимми Вейстренд.
   Клэри с некоторым сожалением выключил двигатель, и тут Мак толкнул меня локтем.
   – Приближаются неприятности.
   Я выпрямился, чтобы встретить Вейстренда. Судя по его виду, у него самого были неприятности там, у турбинного зала. Он был облеплен Грязью с головы до ног и пребывал в состоянии озлобленности.
   – Ну что, опять будем конфликтовать? – заявил он.
   – Да нет, если ты не напрашиваешься на это, – ответил я. – Я не делаю здесь ничего такого, что должно привести к конфликту.
   – Неужели? – И он показал на бурильную установку. – Мистер Маттерсон знает об этом?
   – Если ему никто не сказал, то нет, – ответил я. – Я у него разрешения не спрашивал, да мне это и ни к чему.
   Вейстренд чуть не лопнул от ярости.
   – Ты буришь скважину между плотиной Маттерсона и турбинным корпусом Маттерсона и не считаешь, что тебе нужно разрешение? Ты, наверное, с ума сошел!
   – Земля-то все-таки здесь государственная, – сказал я. – Если Маттерсон хочет сделать ее своей, то ему, наверное, надо заключить какой-нибудь договор с правительством. Я могу изрешетить эти склоны скважинами и сделать их похожими на швейцарский сыр, и Маттерсон мне ничего не сделает. Свяжись с ним по телефону и сообщи ему об этом. Скажи ему еще, что он не читал моего отчета и что он в большой опасности.
   Вейстренд расхохотался.
   – Что? Он в опасности?
   – Безусловно, – сказал я. – И ты тоже, судя по твоим грязным штанам. Опасность велика, вот так и скажи Говарду.
   – Я скажу ему, – сказал Вейстренд. – И могу гарантировать, что ты больше не пробуришь ни одной скважины.
   Он плюнул на землю возле моей ноги и пошел.
   Мак сказал:
   – Не увлекся ли ты, Боб, а?
   – Вероятно, – ответил я. – Ладно, надо продолжать. Мне нужны еще две скважины. Одна – вон там на склоне, другая – около дороги.
   Мы опять поволокли установку, теперь вверх по склону, и пробурили вторую скважину. Затем проделали весь обратный путь к джипу и там пробурили третью. На этом мы работу закончили и сложили все оборудование в джип. Обычно когда я планирую продолжать изыскания, то оставляю установку на месте, но в этот раз условия были, разумеется, необычными, и я знал, что если не приму мер, то утром обнаружу мою технику в еще более разбитом, чем она пребывала, виде.
   Мы двинулись вниз по дороге, но вскоре нам пришлось остановиться – навстречу шла машина, которая резко затормозила, перекрывая нам путь. Из нее вышел Говард Маттерсон и подошел к нам.
   – Бойд, больше терпеть твои выходки я не намерен, – сказал он, еле сдерживаясь.
   Я пожал плечами.
   – А что я такого совершил?
   – Джимми Вейстренд говорит, что ты тут занялся бурением. Так вот, ты его сейчас же прекратишь.
   – Очень может быть, – согласился я. – Это зависит от того, какие оно дало результаты. Кстати, мне не пришлось бы этим заниматься, если бы ты прочел мой отчет. Я тебя предупреждал, что надо опасаться плыву...
   – Мне наплевать на твой отчет, будь он проклят! – прервал он меня. – И плевать на твое бурение. Но что меня действительно интересует, так это слухи о том, что ты и есть тот самый парень, что погиб в катастрофе с Трэнаванами.
   – А что, люди говорят об этом? – спросил я невинно.
   – Ты сам знаешь, что говорят, черт возьми. И я хочу, чтобы это прекратилось.
   – Но как я-то могу это прекратить? – спросил я. – От меня не зависит то, о чем говорят люди между собой. Что хотят, то и говорят. Меня это не волнует. А вот тебя, кажется, волнует, – сказал я, приятно улыбаясь, – интересно, с чего бы это?
   Говард вспыхнул.
   – Слушай, Бойд или Грант, или как тебя там. Не пытайся совать свой нос в дела, которые тебя не касаются. Это – последнее предупреждение. Мой старик уже предупреждал тебя, теперь это делаю я. А я не такой мягкий, как он со своим старческим маразмом. И я говорю тебе: убирайся отсюда к черту, пока тебе не наподдали как следует.
   Я показал рукой на его машину.
   – Как же я уберусь отсюда с этой штукой на дороге?
   – Все шутишь, – сказал Говард, но пошел к машине, сел в нее и отвел в сторону. Я проехал немного вперед и встал рядом с ним.
   – Говард, – сказал я ему, – меня не так легко столкнуть с моего пути. И еще, я бы не назвал твоего отца мягким. Он, возможно, узнает обо всем этом, и тогда ты на своей шкуре убедишься в его мягкости.
   – Я даю тебе двадцать четыре часа, – сказал Говард и нажал на газ. Его отъезд был подпорчен грязью на дороге. Колеса забуксовали, машину несколько раз кинуло из стороны в сторону и затем задом – на скалу. Я улыбнулся, помахал ему вслед рукой и двинулся в Форт-Фаррелл.
   Клэри Саммерскилл задумчиво произнес:
   – Да, я что-то такое слышал вчера. Это правда, мистер Бойд?
   – Что правда?
   – То, что вы тот самый парень, Грант, который разбился вместе с Джоном Трэнаваном.
   Я посмотрел на него искоса и сказал тихо:
   – А мог бы я быть кем-то еще, кроме Гранта?
   Саммерскилл был озабочен.
   – Если вы были в этой катастрофе, я что-то не вижу, кем бы еще вы могли быть. Что это за игра, мистер Бойд?
   – Не думай об этом слишком много, Клэри, – посоветовал Мак. – Ты можешь перенапрячь мозги. Бойд знает, что он делает. Это беспокоит Маттерсонов, правда? Ну так почему это должно беспокоить тебя?
   – Да я особенно не беспокоюсь, – сказал Клэри, немного приободрившись. – Я просто не понимаю, что происходит.
   Мак хмыкнул.
   – Никто не понимает, – сказал он. – Никто не понимает, но мы постепенно что-то нащупываем.
   Клэри сказал:
   – Будьте поосторожнее с Говардом Маттерсоном, мистер Бойд. Он заводится с пол-оборота. А если уж заведется, может слететь с катушек. Иногда я думаю, что он немного того.
   Я придерживался того же мнения, но заявил:
   – Я бы не придавал этому значения, Клэри, увидишь – он мне по зубам.
   Когда мы подъезжали к домику Мака, Клэри воскликнул:
   – Эй, это случайно не машина мисс Трэнаван?
   – Точно, – сказал Мак. – А вот и она сама.
   Клэр вышла нам навстречу, приветливо помахав рукой.
   – Я волновалась, – объяснила она. – И приехала узнать, как обстоят дела.
   – Очень рад, – отреагировал Мак. И с улыбкой обратился ко мне: – Тебе опять придется ночевать в лесу.
   Клэри спросил:
   – Как ваш автомобиль, в порядке, мисс Трэнаван?
   – Все прекрасно, – заверила она его.
   – Вот и хорошо. Ну что ж, мистер Бойд, я, пожалуй, двину домой. Жена уж, наверное, ищет меня. Я еще вам понадоблюсь?
   – Может быть. Езжайте, Клэри. Говард Маттерсон видел вас со мной. Не принесет ли это вам неприятности? Я ведь здесь не слишком желанный гость.
   – Э, не беспокойтесь, он уже много лет пытается выпихнуть меня из бизнеса, но пока что не преуспел в этом. Когда я вам буду нужен, позовите меня, мистер Бойд. – Он покачал головой. – Но вообще-то страшно хочется знать, что такое происходит.
   – Узнаешь, Клэри, – сказал Мак. – Как только мы сами узнаем.
   Саммерскилл уехал домой, а Мак повел нас с Клэр в дом.
   – Боб тут напускает какого-то туману, – сказал он. – У него появилась сумасшедшая идея, что эта плотина в скором времени рухнет. Если это произойдет, четыре миллиона долларов улыбнутся тебе, Клэр.
   Она быстро посмотрела на меня.
   – Ты это серьезно?
   – Да. Но я смогу рассказать об этом больше только после того, как исследую образцы. Давайте вынем их, Мак.
   Скоро стол оказался заваленным двухдюймовыми цилиндрами. Я расположил их в правильном порядке, откладывая в сторону те, которые были не нужны. Затем, разделив их на три группы, сказал, обращаясь к Клэр:
   – Они вынуты из трех скважин, которые мы сегодня сделали около плотины. – Я потрогал один из цилиндров и посмотрел на свой увлажнившийся палец. – Если бы вместо них были динамитные заряды, они оказались бы не так опасны.
   Мак как-то нервно дернулся, а я улыбнулся.
   – Да нет, в них самих ничего страшного нет. Меня беспокоит порода, составляющая склоны ущелья. Вот в чем дело.
   Я подошел к шкафчику, вынул из него тюбик с лаком для волос. Отвинтив крышку, выдавил немного содержимого на ладонь.
   – Это вещество находится почти в твердом состоянии, – сказал я. – Но когда я его растираю в ладонях, – вот так – оно превращается в жидкость. Я втираю ее в волосы, и оно смачивает каждый волосок. Затем я причесываюсь, а жидкость тем временем опять застывает.
   – Очень интересно, – заметил Мак. – Собираешься открыть салон красоты, сынок?
   Я оставил его реплику без внимания и продолжал:
   – Теперь я беру одну из проб. Это глина. Сейчас я вам кое-что покажу. Мак, у вас есть острый нож?
   Мак дал мне острый нож, и я отрезал от пробы два четырехдюймовых столбика. Один из них я поставил на стол вертикально.
   – Люди обычно не верят, – сказал я, – пока им все не покажешь. Мне бы нужно этот опыт продемонстрировать Маттерсону, тогда, возможно, что-нибудь и проникло бы в его крепкий череп. Вот у меня здесь несколько плоских гирек. Как вы думаете, сколько фунтов может выдержать этот столбик из глины?
   – Откуда я знаю? – сказал Мак. – Но ты, наверное, к чему-то клонишь.
   – Поперечное сечение столбика чуть больше трех квадратных дюймов. – Я положил десятифунтовую гирьку на цилиндр, на нее – другую. – Двадцать фунтов. – Я добавил еще несколько гирек, сооружая небольшую башню, покоящуюся на столбике из глины. – Итого всего двадцать девять фунтов. Таким образом, мы доказали, что эта глина выдержит вес около полутора тысяч фунтов на квадратный фут. На самом деле и больше.
   – Ну и что? – спросил Мак. – Ты доказал, что она достаточно прочна. И что теперь?
   – Достаточно прочна? – спросил я спокойно. – Дайте-ка мне кувшин и столовую ложку.
   Он проворчал что-то о показе фокусов, но сделал, что я просил. Я подмигнул Клэр и взял другой столбик глины.
   – Леди и джентльмены! Прошу убедиться в том, что у меня в рукавах ничего нет.
   Я положил глину в кувшин и стал энергично размешивать ее ложкой, словно тесто. На Мака все это явно не производило никакого впечатления, но Клэр вдруг посерьезнела. Я сказал:
   – Вот в чем все дело, – и опрокинул кувшин. Струя жидкой грязи выплеснулась из него и потекла, образуя расширяющуюся лужу. Она достигла края стола и начала капать на пол. Мак подскочил.
   – Откуда взялась вода? Она уже была в кувшине, – выдвинул он обвинение.
   – Вы же знаете, что там ее не было. Сами же мне давали кувшин. – Я показал на коричневое болото. – Ну и какой вес выдержит это, Мак?
   Мак был совершенно потрясен. Клэр протянула руку и сунула палец в грязную лужу.
   – Но откуда же все-таки взялась вода, Бойд?
   – Она уже наличествовала в глине. – Я кивнул на другой столбик, все еще державший башню из гирек. – Это вещество наполовину состоит из воды.
   – Я все же не в силах в это поверить, – заявил Мак. – Хотя и сам все видел.
   – Давайте повторим, – предложил я.
   – Да нет, не надо, – он махнул рукой. – Не трудись. Лучше скажи, как это глина держит воду, словно губка.
   – Помните, когда вы смотрели в микроскоп, то видели массу плоских частичек? – Он кивнул. – Они страшно малы – пятисотая доля миллиметра, но в кубическом дюйме их миллионы. И они – в этом все и дело – расположены так, что образуют как бы карточный домик. Ты когда-нибудь строила домики из карт, Клэр?
   Она улыбнулась.
   – Пыталась, но до высоких дело не доходило. Дядя Джон был искусен в этом.
   – Значит, ты должна знать, что такой домик состоит в основном из пустот. – Я щелкнул пальцем по одной из проб. – А тут пустоты заполнены водой.
   Мак выглядел несколько удивленным, но сказал:
   – Звучит правдоподобно.
   Клэр тихо спросила:
   – Ну а дальше? Ты ведь это все показывал нам не как фокусник на вечеринке, не ради забавы, я полагаю.
   – Конечно, нет, – сказал я. – Клэр, что наиболее характерно для карточного домика?
   – То, что он мгновенно разрушается.
   – Вот именно. Это очень неустойчивая структура. Теперь я поведаю вам пару историй, чтобы продемонстрировать, что такое плывучие глины, или плывуны. Несколько лет тому назад странный случай произошел в Николе, в провинции Квебек. Местная школа, гараж, несколько домов, бульдозер вдруг поехали куда-то, а на их месте образовался провал длиной в шестьсот футов, шириной в четыреста и глубиной в тридцать. Что послужило толчком к оползню, так никогда и не выяснилось. А ют еще один пример.
   Это случилось в Швеции. Там есть такой город, Сурте, довольно большой. Однажды он буквально сполз в реку. Сто миллионов кубических футов почвы вдруг помчались как сумасшедшие и увлекли с собой шоссе, железную дорогу, дома. На этот раз дыра была длиной в милю, а шириной с треть. А причиной катастрофы оказался копер, которым забивали сваи под фундамент нового дома.
   – Копер! – воскликнул Мак и не сразу закрыл рот.
   – Да, чтобы привести в движение плывучие глины, не требуется даже особенно сильной вибрации. Изменения в ней происходят даже при простом прикосновении. И если это случается, то при определенных условиях огромные пласты тверди превращаются в жидкость и начинают двигаться, причем стремительно. Катастрофа в Сурте продолжалась всего три минуты. Один дом переместился на расстояние в четыреста пятьдесят футов. Вам бы не хотелось находиться внутри дома, который вдруг помчался со скоростью примерно двадцать миль в час?
   – Я бы не хотел, – произнес Мак мрачно.
   Клэр сказала:
   – И ты думаешь, что все это угрожает плотине?
   Я показал рукой на образцы, лежавшие на столе.
   – Я взял пробы по всей ее длине, и они подтверждают наличие плывучих глин по склонам и по дну ущелья. Не знаю, как далеко их слой заходит вверх и вниз, но полагаю, что достаточно далеко. Во всяком случае, снизу сейчас целое скопище жидкой грязи. Оползень из плывучей глины способен двигаться со скоростью двадцать миль в час при угле наклона всего лишь один градус. А в этом ущелье мы имеем градусов пятнадцать, так что в случае катастрофы глина помчится вниз весьма быстро, и турбинный зал будет похоронен под стофутовым слоем грязи. Кроме того, будет, вероятно, подорвано основание самой плотины, и за грязью последует все маттерсоновское озеро. Сомневаюсь, что от турбинного зала вообще что-либо останется.
   – Или кто-либо в нем, – сказала Клэр тихо.
   – Или кто-либо в нем, – согласился я.
   Мак, ссутулившись, близко рассматривал образцы.
   – Ну и что теперь делать? – спросила Клэр.
   – Нужно все же как-то сообщить обо всем Маттерсону, – сказал я. – Я попытался что-то сказать Говарду, но он и слушать меня не стал. В своем отчете я указывал на опасность плывучих глин, но, по-моему, он его даже не читал. Ты права, Клэр, как бизнесмен он беспомощен. – Я потянулся. – Но теперь мне надо узнать побольше об этих образцах, и особенно, сколько в них воды.
   – Сначала я приготовлю ужин, – сказала Клэр. – Освободи-ка стол от этого безобразия.

5

   После ужина я вновь занялся образцами и обнаружил, что содержание в них воды в среднем равно сорока процентам. Из этого следовало, что квадратный фут вещества мог держать вес около тонны. Если учесть, что вода нового озера будет подпитывать слой глины, то ее содержание в глине скоро удвоится. Сопротивляемость глины упадет до пятисот фунтов на квадратный фут. А это будет означать, что какой-нибудь здоровяк с тяжелым шагом вполне способен стать причиной оползня.
   – Все-таки что же следует предпринять, чтобы спасти плотину? – спросила Клэр.
   Я вздохнул.
   – Не знаю, Клэр. Наверное, нужно спустить озеро, затем определить те места, где глина выходит на поверхность, и как-то закрепить ее. Положить там, скажем, слой бетона. Но это вряд ли уменьшит опасность.
   – А дальше? – спросил Мак.
   Я улыбнулся.
   – А дальше – закачать в глину еще воды. – Лицо Мака приняло такое выражение, что я не удержался от смеха. – Нет, правда, Мак. Только я имею в виду густой раствор соли, который окажет на глину связующее действие.
   – У тебя на все готов ответ, – произнес Мак едко. – Ладно, ответь-ка на такой вопрос: как ты заставишь выслушать себя Корпорацию Маттерсона? Ты что, ворвешься в кабинет Говарда и прикажешь ему открыть заслоны? Он подумает, что ты сбрендил.
   – Я бы могла поговорить с ним, – сказала Клэр.
   Мак пренебрежительно фыркнул.
   – С точки зрения Говарда, вы с Бобом надули его на четыре миллиона долларов, которые он считал по праву своими. Если ты посоветуешь ему прекратить работы на плотине, он тотчас же решит, что вы затеваете какое-то новое дельце. Он не способен понять, в чем оно состоит, но будет в полной уверенности, что вы его хотите обвести вокруг пальца.
   Я предложил:
   – А как насчет старого Булла? Он бы нас выслушал.
   – Он мог бы, – подтвердил Мак. – Но, с другой стороны, ты сам просил меня распространять слухи в Форт-Фаррелле, и это наверняка обозлило его. Я бы не поручился, что он захочет услышать что-либо от тебя.
   – Вот черт! – воскликнул я. – Ладно, давайте спать. Может, завтра что-нибудь придет в голову.

* * *

   Я опять расположился на полянке, так как мою кровать заняла Клэр. Заснуть я не мог и размышлял о том, чего я достиг. И достиг ли я чего-нибудь вообще? Форт-Фаррелл был тихим, застойным прудом, когда я прибыл сюда; теперь его взбаламутили, трудно было разобраться в поднявшейся мути. Я продолжал ломать голову над тайной Трэнаванов, а уколы, которые я наносил Маттерсонам, до сих пор были бесплодными.
   Обдумывая ситуацию в целом, я нашел, что в ней есть что-то странное. Старый Булл с самого начала знал, кто я такой, и мое появление встревожило его. Из этого я заключил, что ему есть что скрывать, и, по-видимому, я был прав, так как именно он столь решительно затоптал имя Трэнавана.
   Говарда же беспокоили другие вещи: наше соперничество по поводу Клэр, его поражение в стычке относительно моей разведки на государственных землях, другое – в связи с порубкой леса во владениях Клэр. Но когда я попросил Мака распространить историю о том, что я – тот, кто выжил в катастрофе с Трэнаваном, Говард немедленно сорвался с цепи и дал мне двадцать четыре часа на то, чтобы я убрался из города.
   Вот что странно! Булл Маттерсон знал, кто я, но не сказал об этом своему сыну, почему? Значит, он что-то скрывал и от него? А Говард? Какова его роль во всем этом? Почему он так встревожился, когда узнал, кто я? Может, он как-то оберегал отца?
   Тут я услышал, как треснула сухая ветка, и быстро сел. Тонкая фигура двигалась между деревьями, приближаясь ко мне. Теплый голос Клэр сказал:
   – Ты думал, что я позволю тебе ночевать здесь одному?
   Я перевел дыхание.
   – Мак будет шокирован.
   – Он спит, – сказала Клэр, укладываясь рядом со мной. – Кроме того, шокировать репортера его возраста не так-то легко. Он, между прочим, взрослый.

6

   На следующее утро за завтраком я сказал:
   – Я все же сделаю еще одну попытку воздействовать на Говарда, попытаюсь воззвать к его здравому смыслу.
   Мак проворчал:
   – Ты думаешь, тебе удастся подойти близко к Дому Маттерсона?
   – Нет, я отправлюсь в ущелье и начну там сверлить еще одну дыру, он тут же сам прибежит ко мне. Попросите, пожалуйста, Клэри присоединиться к нашей компании.
   – Да, – согласился Мак, – это заставит Говарда прийти.
   – Но там может возникнуть стычка, – предупредила Клэр.
   – Ничего, я рискну, – сказал я и впился зубами в горячий пирог. – Возможно, ситуация прояснится. Мне надоело это хождение вокруг да около. А вы на этот раз оставайтесь дома, Мак.
   – Ты хочешь дать мне отставку, – с обидой проговорил Мак и добавил, копируя меня: – Но ты не имеешь нрава запретить мне проводить изыскания на государственной земле. – Он потер руками глаза. – Беда в том, что я порядком устал.
   – Вы что, не спали?
   Уткнувшись в тарелку, Мак пробормотал:
   – Слишком много какого-то шевеления ночью было. Кто-то ходил туда-сюда.
   Клэр потупилась, ее шея и лицо густо покраснели. Я дружески улыбнулся Маку.
   – Вероятно, вам лучше было ночевать в лесу, там очень спокойно.
   Мак встал, отодвигая стул.
   – Ну, я поехал за Клэри.
   – Скажите ему, что могут возникнуть неприятности, – сказал я. – Пусть сам решает, присоединяться ему ко мне или нет. Он-то здесь ни при чем.
   – Клэри будет счастлив попытаться обломать Говарда.
   – Дело тут не в Говарде, – сказал я, имея в виду Джимми Вейстренда и двух его телохранителей.
   Клэри прибыл, и мы втроем двинулись по дороге на Кинокси. Клэр тоже хотела ехать с нами, но эту идею я зарубил на корню.
   – Вернувшись, – сказал я, – мы проголодаемся. Так что приготовь обед, а также бинтов и йода.
   Никто не остановил нас, когда мы миновали турбинный зал и поехали дальше по дороге вверх. Мы остановились у самой плотины – я решил взять пробу прямо у ее основания. Исключительно важно было знать, есть ли слой плывучей глины под ней.
   Мы с Клэри вытащили движок и остальное оборудование, перетащили их к месту бурения и подготовили установку к работе. Никто по-прежнему не обращал на нас внимания, хотя нас было очень хорошо видно отовсюду. В низу ущелья люди все так же копошились с турбиной. В их действиях наметился явный прогресс, потому что в трясину кинули столько бревен, что их хватило бы для работы маттерсоновской лесопилки в течение полных суток. Слышались крики, ругань, команды, но скоро они потонули в реве движка, который завел Клэри. Бурение началось.
   Я осторожно вынимал образцы, поднятые с глубины тридцати четырех футов, и один из них показал Маку.
   – Смотрите, здесь более влажно.
   Мак нервно переминался с ноги на ногу.
   – А здесь безопасно? Не может это случиться прямо сейчас?
   – Может, – сказал я. – Но не думаю, что случится, пока нет. – Я улыбнулся. – Меня вовсе не привлекает перспектива скатиться вниз, особенно с плотиной на голове.
   – Вы, ребята, говорите так, будто ждете землетрясения, – заметил Клэри.
   – Это то, о чем я тебе рассказывал, – сказал Мак. – Вот об этом мы и говорим.
   – Гм, – выдавил Клэри и стал озираться по сторонам. – А как же вы предсказываете землетрясение?
   – Вот, например, одно из них приближается, – сказал я и показал пальцем. – На нас идет Говард в полной боевой готовности.
   Он спускался по склону ущелья вместе с Джимми Вейстрендом, и, когда приблизился к нам, я увидел, что он клокочет от ярости.
   – Я предупреждал тебя, Бойд! – заорал он. – Теперь ты получишь!
   Я стоял не шелохнувшись, внимательно наблюдая за Вейстрендом, и, когда они оказались рядом, сказал:
   – Говард, ты глупец, черт тебя возьми, почему ты не прочел мой отчет? Посмотри вон на то болото внизу.
   По-моему, он даже не услышал моих слов. Тыча в меня пальцем, он гнул свое:
   – Убирайся сейчас же, ты нам здесь не нужен.
   – Нам? Ты имеешь в виду себя и своего отца?
   Это, пожалуй, было лишнее; сейчас не имело смысла просто ругаться с ним, существовали вопросы поважнее.
   – Послушай, Говард. Ради Бога, охолони немного. Помнишь, я тебя предупреждал о плывучей глине?