Бэгли Десмонд. Оползень

   После еды я попытался разговорить его.
   – Вы давно знакомы с мисс Трэнаван?
   Он вынул изо рта трубку и выпустил клубы голубого дыма.
   – Прилично.
   Я ничего не сказал и сидел, ожидая, что колеса постепенно раскрутятся. Он задумчиво курил в течение нескольких минут, затем произнес:
   – Я был со стариком.
   – С Джоном Трэнаваном?
   Он кивнул.
   – Я начал работать у него сразу после школы, сосунком. И с тех пор так и остался.
   – Говорят, он был хороший человек.
   – Да, наверное, лучше всех.
   Он стал рассматривать тлеющие угольки в своей трубке.
   Я сказал:
   – Ужасно, что произошла эта катастрофа.
   – Катастрофа?
   – Ну да, автомобильная.
   Опять последовало долгое молчание, прежде чем он вновь вынул трубку изо рта.
   – Да, некоторые, кажется, называют это автомобильной катастрофой.
   Я затаил дыхание.
   – А вы?
   – Мистер Трэнаван был хороший водитель, – сказал он. – Он бы не стал гнать машину по обледеневшей дороге.
   – Неизвестно, он ли вел машину. Может, за рулем была жена. Или сын.
   – Не на этой машине, – сказал Вейстренд убежденно. – Это был новый "кадиллак", всего двухнедельный. Мистер Трэнаван никому бы не позволил вести его.
   – Что же случилось, как вы думаете?
   – Тогда много странных вещей происходило, – сказал он загадочно.
   – Например?
   Он выбил трубку о каблук.
   – Вы задаете много вопросов, Бойд. Почему я должен на них отвечать? Правда, старина Мак просил меня об этом, но вы мне не очень-то нравитесь. И вот что я хочу знать наверняка: не собираетесь ли вы предпринять что-нибудь против мисс Трэнаван?
   Я посмотрел ему в глаза.
   – Нет, мистер Вейстренд, не собираюсь.
   Он еще некоторое время задержал свой взгляд на мне, затем сделал рукой широкий жест.
   – Все земли, тут сотни тысяч акров, принадлежат Буллу Маттерсону, кроме вот этой части, которую Джон оставил мисс Трэнаван. Булл получил почти все, что построил Джон, – лесопилки, целлюлозные фабрики. Не кажется ли вам, что катастрофа произошла очень вовремя?
   Я почувствовал досаду. Все, что Вейстренд мог сказать, было, кажется, просто подозрением, таким же, какое преследовало Мака и меня. Я спросил:
   – А есть ли у вас свидетельства того, что это не было катастрофой? Хоть какие-нибудь?
   Он тяжело мотнул головой.
   – Нет.
   – А что Клэр... мисс Трэнаван думала обо всем этом? Я имею в виду, не тогда, когда это случилось, а позже.
   – Я не говорил с ней об этом. И она мне ничего не говорила.
   Он выбил трубку и положил ее на выступ над камином.
   – Я пошел спать, – сказал он резко.
   Я еще посидел немного, вновь и вновь обдумывая ситуацию, затем тоже пошел спать в комнату Джимми Вейстренда. Она была почти голой, какой-то унылой, как номер в гостинице. Кроме кровати, в ней находились умывальник, шкаф и несколько пустых полок. Складывалось такое впечатление, что Джимми съезжал отсюда навсегда и поэтому ничего здесь не оставил. Мне стало жаль старого Вейстренда.
   На другой день я немного порыбачил, затем стал колоть дрова. На звук топора вышел Вейстренд и наблюдал за мной. Мне стало жарко, и я снял рубашку. Вейстренд смотрел некоторое время, как я работаю, и сказал:
   – Вы – сильный человек, но тратите свою силу зря. Так топором не размахивают.
   – А вы знаете, как надо?
   – Конечно. Дайте-ка его мне.
   Он встал перед чуркой и как-то небрежно опустил топор. Отлетело полено, затем еще и еще.
   – Видите? – спросил он. – Тут дело в работе кисти. – Он показал медленно. – Попробуйте так.
   Я последовал его совету, вначале неумело, но постепенно осваиваясь. Действительно, дело пошло лучше.
   – А вы – опытный человек, – сказал я.
   – Я работал лесорубом у мистера Трэнавана. А потом меня придавило бревном, я повредил спину. – Он улыбнулся. – Поэтому предоставляю вам право продолжать работу. Моей спине это вредно.
   Я поколол еще немного и спросил его:
   – Вы имеете представление о стоимости древесины?
   – Кое-какое имею. Я был главой участка, кое-что знаю.
   – Маттерсон очищает от леса эту часть Кинокси, – сказал я. – Он берет все, не только позволенный лесничеством процент. Как вы считаете, какова стоимость древесины с квадратной мили?
   Он подумал и сказал:
   – Не намного меньше семисот тысяч долларов.
   – Вам не кажется, что мисс Трэнаван должна что-то предпринять на своей территории? Она много потеряет, если все эти деревья будут затоплены.
   Он кивнул головой.
   – Да, здесь ведь не рубили со времени Джона Трэнавана. Деревья выросли, здесь много спелого леса, который уже пора бы рубить. Думаю, что здесь можно получить миллион долларов с квадратной мили.
   Я присвистнул. Выходит, я недооценил ее потери. Пять миллионов долларов, громадная сумма.
   – А вы говорили с ней об этом?
   – Она давно сюда не приезжала. А писать я не мастер.
   – Может, мне написать ей? – предложил я. – На какой адрес?
   Вейстренд заколебался.
   – Напишите на банк в Ванкувере. Ей передадут.
   Я пробыл со старым Вейстрендом до полудня, нарубил ему чертову гору дров, с каждым ударом топора проклиная Джимми. Этот молодой щенок не имел права оставлять отца одного, тем более с больной спиной.
   Когда я уезжал, Вейстренд сказал:
   – Если увидите моего парня, передайте ему, что он может вернуться сюда в любое время.
   Я не сказал ему, что уже встречался с ним.
   – Передам, я его обязательно увижу.
   – Вы тогда правильно поставили его на место, – сказал Вейстренд. – Сначала я так не думал, а потом, после разговора с мисс Трэнаван, понял, что он это заслужил. – Он протянул руку. – Я не в обиде, все в порядке, мистер Бойд.
   – Все в порядке, – сказал я, и мы обменялись рукопожатием. Я сел в "лэндровер", включил зажигание и поехал вниз по тряской дороге. Он смотрел мне вслед – одинокая, печальная, быстро уменьшавшаяся фигурка.
   Я довольно быстро проделал обратный путь, но когда оказался на дороге, ведущей к домику Мак Дугалла, стемнело. Неожиданно передо мной возник автомобиль, стоявший на дороге. Он увяз в грязи в одном из узких мест, и мой "лэндровер" с трудом протиснулся мимо него. Это был дивный, похожий на сон, "линкольн-континентал", размером с боевой фрегат, автомобиль, совершенно не подходящий для подобных дорог. Он был слишком длинный и, вероятно, все время скреб дорогу своей кормой. На крыше салона свободно могла разместиться вертолетная площадка.
   Подъезжая к дому, я увидел, что в нем горит свет. Машины Мака поблизости не оказалось. Я заглушил мотор и тихо вышел. Будучи человеком осторожным и не зная, что произошло в мое отсутствие, я счел за лучшее сначала посмотреть, кто этот неожиданный гость. Подкравшись к окну, я заглянул внутрь.
   Перед камином сидела женщина и спокойно читала книгу. Женщина, которую я никогда раньше не видел.

Глава 6

1

   Я толкнул дверь, и женщина повернулась ко мне.
   – Мистер Бойд?
   Я смотрел на нее. Для Форт-Фаррелла она выглядела так же нелепо, как появившаяся бы здесь манекенщица с обложки журнала мод. Она была высокой и тощей, что, кажется, сейчас модно, Бог знает почему. Можно было подумать, что она питается салатом и черным хлебом без масла. Бифштекс с картошкой, без сомнения, нанес бы сокрушительный удар по ее пищеварению. Вся, с головы до ног, она была отражением мира, который добрые люди Форт-Фаррелла знали очень мало. Этому миру, беспокойному миру стиляг шестидесятых годов, принадлежали и прямые длинные волосы, и мини-юбка, и вычурные лакированные ботинки. Я не особенный любитель всего этого, но, наверное, я старомоден. Во всяком случае, работа "под девочку" совершенно не шла этой женщине, которой, видимо, было за тридцать.
   – Да, я Бойд, – сказал я.
   Она встала.
   – Я – миссис Эдертон. Простите, что ворвалась к вам без предупреждения, но здесь так принято.
   По выговору она могла быть канадкой, подражающей английскому стилю. Я сказал:
   – Чем могу быть полезен, миссис Эдертон?
   – О, не вы мне, а я вам. Я услышала, что вы находитесь здесь, и просто заехала навестить, так, по-соседски, знаете ли. – Она выглядела столь же "по-соседски", как Бриджит Бардо.
   – Спасибо, что побеспокоились, миссис Эдертон, – сказал я. – Но я не думаю, что в этом есть необходимость. Я уже большой мальчик.
   Она оглядела меня.
   – Да, действительно, – произнесла она с восхищением, – вы такой большой.
   Я обратил внимание на то, что она успела попользоваться виски Мака.
   – Выпейте еще, – сказал я иронически.
   – Благодарю, пожалуй, выпью, – согласилась она.
   Я начал понимать, что избавиться от нее будет нелегкой задачей. И правда, что можно сделать с женщиной, которую ничем не проймешь? Остается только вышвырнуть ее на улицу к чертям собачьим, но это не в моем стиле. Я сказал:
   – А я, пожалуй, не буду.
   – Как хотите, – ответила она спокойно и щедро плеснула себе "Айлейского тумана", напитка, столь ревниво оберегавшегося Маком. – Долго пробудете в Форт-Фаррелле, мистер Бойд?
   – А почему это вас интересует?
   – О, вы знаете, я так радуюсь каждому новому человеку в этом болоте. Не знаю, чего я застряла здесь, просто не знаю.
   Я сказал осторожно:
   – А мистер Эдертон работает в Форт-Фаррелле?
   Она засмеялась:
   – Нет никакого мистера Эдертона. Больше нет.
   – Извините.
   – Ничего, мой дорогой. Нет, он не умер, мы развелись.
   Она закинула ногу на ногу и предоставила мне лицезреть изрядную порцию ее бедра – мини-юбка скрывает не много. Но для меня женское колено – анатомическое сочленение, а не предмет вожделения, так что она зря теряла время.
   – Для кого вы работаете? – спросила она.
   – Я – свободный геолог, – ответил я.
   – О, Боже, человек науки. Не говорите мне о ней, я в ней абсолютно ничего не понимаю.
   Я все никак не мог взять в толк, что этой "соседке" от меня нужно. Домик Мака расположен вдалеке от наезженных дорог, и только очень добрый самаритянин заехал бы в эту глушь, дабы дать утешение и милость, особенно если это связано с риском утопить в грязи "линкольн-континенталя".
   Она спросила:
   – А что вы ищете, уран?
   – Все, что ценно.
   Интересно, почему она наговорила об уране? В моем мозгу прозвенел предупредительный звонок.
   – А мне говорили, что земля здесь исследована вдоль и поперек, вдруг вы работаете здесь впустую? – Она вдруг заливисто засмеялась и одарила меня сверкающей улыбкой. – Впрочем, где мне знать обо всем этом, я просто слышала всякие разговоры.
   Я обаятельно улыбнулся ей в ответ.
   – Знаете, миссис Эдертон, я предпочитаю во всем убедиться сам. Я ведь не новичок в этом деле.
   Тут она посмотрела на меня невероятно кротким, застенчивым взглядом.
   – Я нисколько в этом не сомневаюсь. – И сделала глоток на треть стакана. – А вы интересуетесь историей, мистер Бойд?
   К такому повороту я был не готов и смотрел на нее некоторое время непонимающим взглядом.
   – Какой историей? Я вообще как-то об этом не думал.
   Она поболтала виски в стакане.
   – Знаете, в Форт-Фаррелле надо чем-то заниматься, а то с ума сойти можно. Я вот хочу вступить в Форт-Фарреллское историческое общество, его председатель миссис Давенант, знакомы с ней?
   – Нет. – Я не мог понять, к чему все эти разговоры. Во всяком случае, миссис Эдертон такой же историк, как я – хвостатый лемур.
   – Вы знаете, я вообще-то очень застенчивый человек. Вы, наверное, об этом не подозреваете, – сказала она. И была права: мне такое и в голову не могло прийти. – Мне как-то неловко вступать в это общество одной. То есть быть новичком среди опытных людей. Вот если кто-нибудь вступил бы вместе со мной, для поддержки, тогда другое дело.
   – Вы хотите, чтобы я вступил в историческое общество?
   – Говорят, что у Форт-Фаррелла очень интересная история. Вы знаете, что он был основан лейтенантом Фарреллом в... ну, неважно. А помогал ему некто Джон Трэнаван, и семья Трэнаванов фактически создала этот город.
   – Неужели? – сказал я сдержанно.
   – Жаль Трэнаванов, – посетовала она как бы между прочим. – Вся семья погибла не так давно. Не правда ли, ужасно, что семья, построившая целый город, вот так исчезла?
   Снова предупредительный звонок зазвенел в моем мозгу, на этот раз оглушительно громко. Миссис Эдертон оказалась первым человеком, который поднял тему Трэнаванов по собственной воле; всех других надо было наводить на нее. Я вспомнил все, что она говорила ранее, и решил, что она старалась расколоть меня, хотя и не очень искусно. Она подняла и другую тему – урана, а ведь именно я внушил парням у плотины, что я ищу уран.
   Я сказал:
   – Но ведь вся семья не исчезла. Ведь есть еще некая мисс Клэр Трэнаван?
   Она как-то сникла.
   – Да, кажется, есть, – сказала она коротко. – Но я слышала, что она не настоящая Трэнаван.
   – А вы знали Трэнаванов? – спросил я.
   – О да, – сказала она поспешно, слишком поспешно. – Я знала Джона Трэнавана очень хорошо.
   Я решил разочаровать ее и встал.
   – Сожалею, миссис Эдертон. Я не очень интересуюсь местной историей. Я – инженер, и история – не моя область. Конечно, если б я решил остаться в вашем городе – тогда другое дело, наверное, у меня и возник бы интерес. Но я кочевник, миссис Эдертон, я, знаете ли, постоянно в движении.
   Она посмотрела на меня нерешительно.
   – Значит, вы в Форт-Фаррелле ненадолго?
   – Это зависит от того, что я найду, – сказал я, – судя по вашим словам, я вряд ли могу надеяться на успех. Что ж, спасибо за информацию, хоть и негативную.
   Она казалась растерянной.
   – Вы не вступите в историческое общество? – промолвила она тихо. – Вас не интересуют ни лейтенант Фаррелл, ни Трэнаваны, ни... ээ... другие, кто создал этот город?
   – А почему они должны меня интересовать? – спросил я с удивлением.
   Она встала.
   – Ну да, я понимаю. Мне не надо было задавать этот вопрос. Хорошо, мистер Бойд. Если вам что-нибудь понадобится, скажите мне, я помогу.
   – И где же мне найти вас? – спросил я с иронией.
   – Э... э... э... портье в Доме Маттерсона всегда знает, как связаться со мной.
   – Я безусловно буду рассчитывать на вашу помощь, – сказал я и взял меховое пальто, переброшенное через спинку стула. Когда я подавал его ей, мне в глаза бросилось письмо, стоявшее на камине. Оно было адресовано мне. Я вскрыл его и прочел всего лишь одну строчку от Мак Дугалла: "Приезжай ко мне на квартиру как можно быстрее. Мак".
   Я сказал:
   – Вам понадобится помощь, чтобы вывести ваш автомобиль на дорогу. Я возьму свой грузовик и подтолкну вас.
   Она сказала:
   – Кажется, вы поможете мне больше, чем я вам, мистер Бойд. – Она покачалась на высоких каблуках и на мгновение прижалась ко мне. Я растянул рот в улыбке:
   – О, чисто по-соседски, миссис Эдертон, чисто по-соседски.

2

   Я остановился у темной редакции "Летописца" и увидел свет наверху, в квартире Мака. Меня ожидал невероятный сюрприз. На стуле лицом к двери сидела Клэр Трэнаван. Вся комната была завалена вещами, выброшенными из ящиков и комодов. Мак Дугалл стоял посредине комнаты, держа в руках стопку рубашек. Клэр взглянула на меня равнодушно:
   – Привет, Бойд.
   Я улыбнулся ей.
   – С возвращением, Трэнаван. – Я удивился, насколько я рад видеть ее.
   – Мак говорит, что я должна перед тобой извиниться.
   Я нахмурился.
   – Не знаю, за что ты должна передо мной извиняться.
   – Я тут крепко поминала тебя, когда ты уехал из Форт-Фаррелла. Сейчас я знаю, что это было несправедливо, что Говард Маттерсон и Джимми Вейстренд состряпали против тебя мерзкую историю. Извини.
   Я пожал плечами.
   – Неважно. Извини, что так получилось.
   Она натянуто улыбнулась.
   – Ты имеешь в виду мою репутацию? У меня скверная репутация в Форт-Фаррелле. Здесь я чудачка, которая ездит за границу, выкапывает из земли посуду и предпочитает якшаться с грязными арабами, а не с добрыми христианами.
   Я посмотрел на разбросанные но полу вещи.
   – А что здесь происходит?
   – Меня выперли, – сказал Мак Дугалл буднично. – Джимми рассчитал меня сегодня днем и велел выкатываться из квартиры до утра. Я бы хотел использовать твой "лэндровер".
   – Разумеется. Сожалею, Мак, – сказал я.
   – А я нет, – ответил он. – Ты, наверное, куснул-таки старого Булла за нежное место.
   Я взглянул на Клэр.
   – Что заставило тебя вернуться? Я собирался писать тебе.
   На ее лице появилась улыбка мальчишки-сорванца.
   – Помнишь историю, которую ты рассказывал мне? Ну, о человеке, который послал телеграмму десятку друзей: "Вылетай, все обнаружилось". – Она кивнула головой в сторону Мак Дугалла и сунула руку в карман своей твидовой юбки. – Некий псевдошотландец по имени Хэмиш Мак Дугалл тоже способен сочинять загадочные телеграммы. – Она развернула бумажку и прочла: – "Если тебе дорог душевный покой, прилетай быстро". Какова приманка?
   – Ты отреагировала быстро. Но я тут ни при чем.
   – Я знаю. Мак мне сказал. Я была в Лондоне, кое-чем занималась в Британском музее. Мак знал, где найти меня. Я вылетела первым же рейсом. – Она махнула рукой. – Садись, Боб. Нам надо серьезно поговорить.
   Пока я подвигал к себе стул, Мак сказал:
   – Я ей поведал обо всем, сынок!
   – Обо всем?
   Он кивнул.
   – Она должна знать. У нее есть право знать. Джон Трэнаван был ее самым близким родственником, а ты находился в "кадиллаке", когда он погиб.
   Я был раздосадован. Ведь я рассказал ему о своей жизни по секрету и не хотел, чтобы эта история распространялась дальше. Она была не из тех, которую всякий правильно поймет. Клэр наблюдала за выражением моего лица.
   – Не беспокойся, – сказала она. – Дальше это не пойдет. Я ясно сказала об этом Маку. Ладно. Прежде всего, о чем ты собирался написать мне?
   – О лесе на твоей земле в долине Кинокси. Ты знаешь, сколько он стоит?
   – Я об этом не особенно думала, – призналась она. – Меня не интересует лес как древесина. Все, что я знаю, – это что Маттерсон не заработает на ней ни цента.
   Я сказал:
   – Я разговаривал с твоим мистером Вейстрендом. Я сделал прикидку, и он согласился с ней, вернее, поправил меня. Если эти деревья уйдут под воду, ты потеряешь пять миллионов долларов.
   Ее глаза расширились.
   – Пять миллионов долларов?! – выдохнула она. – Нет, это невозможно.
   – А что тут невозможного? – вмешался Мак. – Валить-то надо все, до единого дерева. Боб прав.
   Розовые пятна выступили у нее на щеках.
   – Ну и скупердяй, ну и сукин сын! – воскликнула она горячо.
   – Кто?
   – Доннер. Он предложил мне двести тысяч долларов за право рубить лес на моей территории. Я предложила ему пойти и утопиться в озере Маттерсона, когда оно будет достаточно глубоким.
   Я взглянул на Мака. Тот повел плечами.
   – Вот тебе Доннер, – сказал он.
   – Подожди, – обратился я к Клэр. – А он не набавлял цену?
   – Нет, у него не осталось времени на это. Я вышвырнула его вон.
   – Маттерсон постарается не допустить, чтобы этот лес утонул, – сказал я. – Он попытается выжать из него деньги. Держу пари, что скоро он сделает еще одно предложение. Клэр, меньше четырех миллионов не бери, он и так имеет крупный доход.
   – Не знаю, что делать, – ответила она. – Я не хочу класть деньги в карман Маттерсона.
   – Не будь такой совестливой. Выстави его на столько, на сколько возможно, а потом подумай, как с помощью этих денег его пригвоздить. Всякий, кто не любит Маттерсона, распоряжаясь миллионами, найдет способ нанести ему немалый ущерб. Если ты считаешь, что эти деньги запачканы, не храни их.
   Она засмеялась.
   – Ты оригинально рассуждаешь, Боб.
   Тут неожиданная мысль пришла мне в голову.
   – Знает ли кто-нибудь из вас некую миссис Эдертон? – спросил я.
   Брови Мака поползли вверх, как две гусеницы, пока не добрались до шевелюры.
   – Люси Эдертон! Где, черт возьми, ты ее видел?
   – У вас в доме.
   Мак лишился дара речи и некоторое время клокотал, как индюк. Я взглянул на Клэр. Она сказала:
   – Люси Эдертон – сестра Говарда. Она – Маттерсон.
   Озарение не столько находит на человека, сколько ударяет в него, как молния.
   – Теперь понятно, что за игру она вела. Она пыталась выяснить, откуда происходит мой интерес к Трэнаванам. Но не преуспела в этом.
   Я рассказал им о моей встрече, и, когда я кончил, Мак заметил:
   – Эти Маттерсоны хитры. Они знали, что меня в доме не будет, что я съезжаю с квартиры, а ты о Люси и представления не имеешь. Старый Булл послал ее на разведку.
   – Расскажите о ней побольше.
   – Ну что, сейчас она пока без мужа, – сказал Мак. – Эдертон был ее вторым мужем, кажется. Она развелась с ним около полугода тому назад. Удивительно, что она оказалась здесь. Обычное ее занятие – вращаться в обществе где-нибудь в Нью-Йорке, на Майами или в Лас-Вегасе. Я слышал, что она нимфоманка.
   – Она – ведьма, пожирающая мужчин, – сказала Клэр спокойным, ровным голосом.
   – Теперь мы точно знаем, что Булл обеспокоен, – сказал Мак удовлетворенно. – Любопытно, что его не заботит, знаем ли мы об этом. Он мог бы догадаться, что ты спросишь у меня об этой Эдертон.
   – Мы поразмыслим над этим позже, – сказал я. – Сейчас надо собрать все это барахло и отвезти в дом.
   – Поедем с нами, Клэр, – предложил Мак. – Ты разместишься на кровати Боба, а молодой парень может переночевать и в лесу.
   Клэр ткнула меня пальцем в грудь, и я понял, что она как-то по-своему истолковала выражение моего лица.
   – Я сама позабочусь о своей репутации, Бойд. Неужели ты думаешь, что я буду останавливаться у Маттерсона в гостинице?

3

   Я резко сменил передачу – мы подъезжали к домику Мака. Вдруг впереди послышалось шуршание листьев и топот, что-то тяжело двигалось, удаляясь.
   – Интересно, – произнес Мак озадаченно. – Сюда олени обычно не заходят.
   Свет фар скользнул по стене дома, и я увидел какую-то фигуру, бросившуюся в укрытие.
   – Какой это, к черту, олень? – сказал я и, выпрыгнув из автомобиля, побежал следом. Раздался звон стекла, выбитого изнутри дома. Я приостановился, развернулся и метнулся в дверной проем. Вдруг на меня кто-то налетел с кулаками. Но справиться с человеком моей комплекции не так-то легко, и я затолкал его назад просто за счет своей массы. Он скрылся во тьме дома, а я сунул руку в карман за спичками. Но тут мне в нос ударил густой удушливый запах керосина. Я понял, что дом буквально пропитан им и зажечь в нем спичку все равно что закурить в пороховом погребе.
   В темноте кто-то пошевелился, а затем я услышал шаги Мака, подходившего к двери.
   – Не приближайся, Мак! – закричал я.
   Глаза мои начали привыкать к темноте, и я различил полоску окна на противоположной стене. Присев на корточки, я медленно обвел взглядом комнату. И вот полоска на мгновение затемнилась – кто-то двигался слева направо, чтобы незаметно добраться до двери. Я нырнул туда, где, как мне казалось, должны были быть его ноги. Он упал на меня, и резкая боль пронзила мое плечо. Мне пришлось ослабить хватку, и, не успев откатиться в сторону, я получил удар ногой в лицо. Когда я с трудом, спотыкаясь, добрался до двери, снаружи донесся лишь топот убегавшего. Я увидел Клэр, склонившуюся над распростертой фигурой.
   Это был Мак. Когда я подошел, он, шатаясь, поднялся на ноги, схватившись за живот.
   – Что случилось? Как вы?
   – Он... долбанул... меня, – еле-еле выговорил Мак, – вышиб из меня дух.
   – Ничего, не волнуйтесь, – сказал я.
   – Давай поможем ему добраться до дома, – предложила Клэр.
   – Туда нельзя, – сказал я резко. – Дом в любую минуту может взорваться, как бомба. Достань фонарь, там, в "лэндровере".
   Она отошла, а я отвел Мака в сторону и усадил на пень. Он тяжело дышал, как старая паровая машина, и я выругался на чем свет стоит. Вернулась Клэр и направила на меня луч света.
   – Боже! Что у тебя с лицом? – воскликнула она.
   – На него наступили. Дай мне фонарь.
   Я вошел в дом и осмотрел его. Керосинная вонь чуть не вывернула меня наизнанку. Да это и понятно. Все внутри было вверх дном: одеяла и простыни сорваны с кроватей, матрасы вспороты ножом, и все это свалено в кучу посредине комнаты и щедро полито керосином. Потрачено было галлонов пять, так что и на полу разлилась керосиновая лужа.
   Я взял фонарь-жужжалку, несколько банок консервов из кладовки и вышел.
   – Придется ночевать на улице, – сказал я. – Домом нельзя пользоваться, пока не приведем его в порядок. К счастью, я не распаковал еще мой чемодан, там найдутся простыни.
   Маку тем временем стало лучше, он стал дышать более свободно. Он спросил:
   – А что там в доме?
   Я рассказал ему, и он начал изрыгать ругательства, пока не вспомнил, что рядом находится Клэр.
   – Извиняюсь, – пробормотал он. – Меня понесло.
   Она засмеялась.
   – Я не слышала, чтобы так выражались, с тех пор как умер дядя Джон. Боб, как ты думаешь, кто это все сделал?
   – Не знаю. Лиц я не разглядел. Но Маттерсон действует быстро. Миссис Эдертон доложила, и он сразу отреагировал.
   – Надо заявить в полицию, – сказала она.
   Мак хмыкнул.
   – Много это даст, – сказал Мак язвительно. – Мы не видели никого, и нет никаких данных о том, что тут замешаны Маттерсоны. В любом случае я не представляю себе полицейских, ведущих расследование против Булла Маттерсона, он слишком крупная рыба, чтобы сержант Гиббонс ловил его на удочку.