Страница:
Прошло некоторое время, и Сан-Фернандес снова подвергся налету стихии. Снова могучие ветры терзали остров, вздымаясь со стороны моря, словно ангелы мщения, и яростно набрасывались даже на горную твердыню в попытке сокрушить ее и свалить в океан, откуда она вознеслась. Ураган, конечно, вносил свою лепту в длительный процесс уничтожения этой части суши – оползнем в одном месте, руслом потока в другом, отколотым от горы камнем в третьем, но чтобы совсем стереть ее с лица земли, потребовалось бы еще множество ураганов.
Живой природе досталось от урагана гораздо больше, чем твердым неодушевленным скалам. Травы и кусты были вырваны из почвы и ветер унес их прочь, деревья ломались, как спички, и даже жесткие колючки, жадно цеплявшиеся корнями за каменную землю, держались из последних сил. Животные и птицы в горах погибали сотнями.
А каково было людям?
На склонах долины Негрито лицом к лицу с ураганом оказались почти шестьдесят тысяч мужчин, женщин и детей. Многие из них умирали, не выдержав напряжения, другие умирали от холода, от ударов о камни, от болезней. Некоторые из-за нелепых случайностей. Но все же число умерших не могло бы сравниться с числом погибших, останься они в Сен-Пьере.
В течение десяти часов ураган бушевал над островом. И каждая минута была наполнена бесконечным оглушительным шумом и яростными атаками ветра. Людям ничего не оставалось делать, как теснее прижаться к земле в надежде остаться в живых. Так и Уайетт с Доусоном скрючились в своей неглубокой норе за скалой, чтобы, как выразился Доусон, «пересидеть» ненастье.
Ураган достиг своей наивысшей точки в одиннадцать часов утра, и после этого ветер постепенно стал стихать. Уайетт понял, что внезапного падения ветра, как это случалось в зрачке урагана, на этот раз не будет, и процесс его успокоения займет несколько часов. До тех пор ветер будет сильным.
Только в три часа дня ветер стих настолько, что можно было хоть и с трудом стать во весь рост. Уайетт не мог дольше лежать. Он сказал Доусону:
– Я спускаюсь в долину.
– Думаете, уже можно? – спросил Доусон.
– Ничего, сейчас уже достаточно безопасно.
– Хорошо. Как мы пойдем?
– Лучше всего, я думаю, спускаться прямо вниз. – Он посмотрел в сторону окопа Делорма. – Я хочу еще раз поговорить с командиром.
Они, ковыляя, прошли по склону, и Уайетт, наклонившись над окопом, крикнул Делорму:
– Я советую вам и вашим людям еще час посидеть в укрытии.
Делорм выглянул наружу.
– Вы спускаетесь вниз? – Его голос был усталым и осипшим.
– Да.
– Тогда мы тоже. – Он приподнялся в своем окопе и начал шарить в кармане. – Людям трудно будет сидеть еще один час. – Он сунул в рот свисток и резко засвистел. Тут же местность вокруг стала оживать, солдаты показались из своих дыр и окопов. Подошел сержант, и Делорм отдал ему серию быстрых распоряжений.
– Будьте осторожны, когда будете спускаться, – сказал Уайетт. – Сейчас нетрудно ногу сломать. Если встретите любого белого человека, дайте мне знать.
Делорм улыбнулся.
– Фавель говорил мне, что мы должны найти некую мисс Марлоу. Кажется, вы ею интересуетесь.
– Говорил? – воскликнул Уайетт в удивлении. – Откуда ему об этом известно?
– Фавелю известно все, – произнес Делорм с гордостью. – Он ничего не пропускает. Я думаю, что он узнал об этой женщине из разговоров с англичанином – Костоном.
– Я должен буду его поблагодарить.
Делорм покачал головой.
– Это мы должны вас благодарить, мистер Уайетт. Мы многим вам обязаны. Если я увижу мисс Марлоу, я вас извещу.
– Благодарю. – Уайетт посмотрел на Делорма. – Я обязательно приеду навестить вас на вашей плантации. Где, вы сказали, она находится?
– Вверх по Негрито – у Ла-Карьера. – Делорм улыбнулся. – Только подождите, пока я приведу ее в порядок. Сейчас, я думаю, от нее мало что осталось.
– Подожду, подожду, – заверил его Уайетт и отошел.
Спускаться вниз оказалось трудным делом. Порывы ветра били все еще очень сильно, почва под ногами раскисла и ползла. По дороге было много упавших деревьев и ям, которые надо было обходить. Лишь спустя четверть часа они наткнулись на первого человека. Рядом с ним в небольшом углублении неподвижно лежало еще несколько тел. Доусон посмотрел на них, и выражение ужаса появилось на его лице.
– Они мертвы, – сказал он. – Это все мертвецы. Уайетт подошел к ним, наклонился над одним из тел и потряс за плечо. Человек медленно поднял голову и тупо уставился на Уайетта. Уайетт отнял руку, и голова упала назад.
– Ничего, они очухаются, – сказал Уайетт. – Пошли. Солдаты присмотрят за ними.
Доусон посмотрел вверх.
– Вон они уже спускаются. Пошли дальше.
Они продолжили путь вниз по склону и теперь на каждом шагу натыкались на людей – лежавшие вокруг тела больше походили на комки старой, небрежно брошенной одежды. Никто из них не двигался, и Уайетт время от времени подходил к ним ближе, чтобы посмотреть, что с ними.
– Они все, к счастью, живы, – сказал он Доусону. – Но они сами еще не знают, выжили они или нет.
– Они, наверное, в шоке?
– Ну да, – сказал Уайетт. – Я читал об этом, но сам никогда не видел. Вообще, чтобы пережить все это, нужно нечто большее, чем просто желание выжить, нужна цель – вот как у этих. – Он показал рукой на спускавшихся по склону солдат. – Пошли. Здесь нам делать нечего. Фавелевские солдаты сами займутся людьми. Мы спустимся до воды и потом пойдем вверх по долине.
У воды они впервые увидели трупы – прибитые к берегу новоявленного озера тела утонувших, и в первый раз им попались люди, действовавшие хоть как-то осмысленно. Несколько мужчин и женщин медленно шли, оглядываясь по сторонам, видимо, в поисках родных. Они были подобны заводным автоматам и на вопросы Уайетта не хотели или не могли отвечать. Уайетт махнул на них рукой и сказал Доусону:
– Пошли вверх по долине, где-то там, кажется, видели белую женщину.
Когда они прошли примерно полмили, им попалась женщина, прижимавшая к груди ребенка. Ребенок был мертв, и его голова неестественно болталась, как у сломанной куклы. Но женщина, казалось, не замечала этого.
– Какой ужас! – проговорил Доусон. – Какой безнадежный ужас! Ну что тут сделаешь?
– Ничего, – согласился Уайетт. – Да нам и не надо ничего делать, пусть ею займутся соотечественники.
Доусон бросил взгляд на склон.
– Да тут же тысячи людей. Что может сделать один отряд? Нет ни лекарств, ни докторов, ни госпиталей в Сен-Пьере, готовых принять людей. Многие из этих людей, видимо, умрут.
– Посмотрите сколько народу на другой стороне долины, – сказал Уайетт показывая на другой берег. – Так по всему течению Негрито. Да, найти среди них одного человека – невыполнимая задача.
– Но Джули белая, – заметил Доусон. – Ее легко заметить.
– Здесь много белых, таких же, как мы, – мрачно отозвался Уайетт. – Пошли.
Они продолжали свой путь, и Уайетт то и дело останавливал кого-нибудь из более или менее пришедших в себя людей и спрашивал их о белой женщине. Некоторые не отвечали, некоторые грубо ругались, некоторые бормотали что-то невразумительное, но о белой женщине они, было видно, ничего не знали. Раз Уайетт с криком «Вот она!» одним прыжком настиг какую-то женскую фигуру и схватил ее за руку. Женщина в испуге обернулась, и они увидели кремового цвета лицо окторонки.
Наконец, они дошли до места и начали поиски более методично, переходя от одной группы людей к другой. Но в течение часа они не нашли ни Джули, ни какого-либо другого белого. Доусон был в ужасе от того, что он видел, и предположил, что только на одной стороне Негрито было больше тысячи погибших и бессчетное количество раненых и покалеченных.
Люди в основном пребывали в состоянии шока, они либо сидели, тупо глядя перед собой, либо бесцельно бродили вокруг. Воздух был наполнен стонами и криками. Лишь немногие пришли в себя и начали участвовать в спасательных операциях.
Джули не было.
– Но этот человек не мог ошибиться, – настойчиво повторял Уайетт.
– Нам остается продолжать поиски, – сказал Доусон. – Больше ничего.
– Мы могли бы пройти к прибрежной дороге. По крайней мере, нам известно, что они направлялись по ней.
– Нет, сначала надо до конца проверить здесь, – возразил Доусон, – смотрите, сюда направляется один из фавелевских парней. Такое впечатление, что он идет к нам.
Уайетт резко повернулся в сторону, куда показывал Доусон. Солдат подбежал к ним.
– Вы ищете белого?
– Женщина? – спросил Уайетт сдавленным голосом.
– Да, она вон там, за склоном.
– Пошли, – почти закричал Уайетт и побежал. Доусон устремился за ним. Они поднялись на вершину небольшого склона, за которым обнаружилась небольшая низина, заполненная людьми. Их было человек двести. Ближайшие, увидев их внезапное появление, встрепенулись и подняли головы, уставившись на них.
– Вон она, – сказал Доусон и тут же остановился. – Это Вормингтон.
– Она должна знать, где Джули, – взволнованно сказал Уайетт и быстро пошел через толпу, лавируя среди людей. Он схватил миссис Вормингтон за руку и выпалил:
– Вы живы. А где Джули? Мисс Марлоу?
Миссис Вормингтон посмотрела на него и разразилась рыданиями.
– О, наконец-то, наконец-то я вижу белое лицо. Как я рада.
– Что случилось с Джули? С остальными?
Ее лицо сморщилось.
– Они убили его, – истерически проговорила она. – Они его застрелили и воткнули в него штык... потом еще... еще... Боже мой... кровь...
Уайетт похолодел.
– Кого его? Росторна? Папегайкоса?
Миссис Вормингтон смотрела на тыльные стороны своих рук.
– Было много крови, – сказала он с неестественным спокойствием. – Она была очень красная.
Уайетт с трудом сдерживал себя.
– Кто был убит?
Она вскинула голову.
– Грек. Они меня обвинили в этом. Но это не я, не я. Я не нарочно. Я должна была сделать это. А они обвинили меня.
– Кто и в чем вас обвинил? – спросил Доусон.
– Эта девчонка, эта паршивка. Она сказала, что я убила его, но это не я. Его убил солдат с винтовкой и штыком.
– Где сейчас Джули? – настойчиво спросил Уайетт.
– Не знаю, – визгливо ответила миссис Вормингтон. – И не хочу знать. Она меня все время била, и я убежала. Я боялась, что она убьет меня, она сама так сказала.
Уайетт в изумлении посмотрел на Доусона, затем тихо но с затаенной угрозой спросил:
– Откуда вы пришли?
– Мы пришли с той стороны, со стороны моря. Потом я убежала. Там была река, водопад, мы все намокли. – Она содрогнулась. – Я думала, что схвачу воспаление легких.
– Там разве есть река? – спросил Доусон Уайетта.
– Нет.
Миссис Вормингтон явно было в состоянии шока, и ее следовало расспрашивать осторожно, как ребенка, чтобы чего-нибудь от нее добиться.
– Где эта река? – нежно спросил Уайетт.
– Наверху, на вершине горы, – ответила она смутно.
Доусон шумно вздохнул, и она перевела взор на него.
– А почему я должна вам говорить, где они? – вдруг взорвалась она. – Они вам наврут обо мне с три короба, только и всего. – Она сжала пальцы в кулаки так, что ногти впились в ладони. – А она пусть подохнет так же, как желала этого мне.
Доусон похлопал Уайетта по плечу.
– Давайте отойдем.
Уайетт был в ужасе от состояния миссис Вормингтон и легко позволил отвести себя в сторону, Доусон сказал:
– Слушайте, она же сумасшедшая. Что она болтает?
– Да, совсем свихнулась.
– Тем не менее я убежден, что она знает, где Джули. Что-то сильно напугало ее, причем это не ураган, ураган лишь усугубил дело. Вполне возможно, что она-таки убила Эвменидеса, и Джули видела это. Это значит, что она боится быть обвиненной в убийстве. Она, конечно, сумасшедшая, но, я думаю, что она больше притворяется, старая лиса.
– Мы должны извлечь из нее информацию, – сказал Уайетт. – Но как?
– Предоставьте это мне, – кровожадно заявил Доусон. – Вы англичанин, джентльмен, не умеете обращаться с такими типами. А я американский сукин сын чистой воды, я вытряхну ее наизнанку и вправлю ей мозги.
Он вернулся к миссис Вормингтон и заговорил нарочито умиротворенным тоном:
– Ну, миссис Вормингтон. Мне-то вы расскажете, где находится мисс Марлоу и мистер Росторн.
– Ничего подобного. Я не выношу, когда обо мне сплетничают и распространяют слухи.
Голос Доусона приобрел металлический оттенок.
– Вы знаете кто я такой?
– Конечно. Вы Большой Джим Доусон. Вы мне поможете выбраться отсюда, правда? – Она плаксиво заныла. – Я хочу домой, в Америку.
Он сказал сурово:
– Значит, вы знаете, кто я. И знаете мою репутацию. Я человек крутой. У вас есть только один шанс быстро оказаться дома – сказать, где находится Росторн. Иначе я вас привлеку по делу об исчезновении британского консула. Можете быть уверены, что без расследования тут не обойдется, англичане люди консервативные и не любят, когда исчезают их служащие.
– На верху склона, – проговорила миссис Вормингтон тусклым голосом. – Там есть пещера.
– Покажите. – Он проследил взглядом направление ее руки. – А вы неплохо перенесли этот ураган, – сказал он сумрачно, вновь глядя на миссис Вормингтон, – значит, о вас кто-то заботился. Вы должны быть благодарны за это, а не ругаться.
Он вернулся к Уайетту.
– Все в порядке. Там наверху есть пещера или что-то вроде этого. Они там. – Он махнул рукой.
Не говоря ни слова, Уайетт бросился к склону и стал быстро подниматься по нему. Доусон, ухмыльнувшись, последовал за ним, но не столь поспешно. Вдруг вверху раздался рокот мотора. Он поднял голову и увидел, как из-за кромки склона появился, словно большой кузнечик, вертолет.
– Эй! – закричал он. – Морская авиация идет на помощь! Они вернулись.
Но Уайетт был уже далеко впереди, карабкаясь вверх так отчаянно, будто спасал свою жизнь. Может, так оно и было.
II
III
Живой природе досталось от урагана гораздо больше, чем твердым неодушевленным скалам. Травы и кусты были вырваны из почвы и ветер унес их прочь, деревья ломались, как спички, и даже жесткие колючки, жадно цеплявшиеся корнями за каменную землю, держались из последних сил. Животные и птицы в горах погибали сотнями.
А каково было людям?
На склонах долины Негрито лицом к лицу с ураганом оказались почти шестьдесят тысяч мужчин, женщин и детей. Многие из них умирали, не выдержав напряжения, другие умирали от холода, от ударов о камни, от болезней. Некоторые из-за нелепых случайностей. Но все же число умерших не могло бы сравниться с числом погибших, останься они в Сен-Пьере.
В течение десяти часов ураган бушевал над островом. И каждая минута была наполнена бесконечным оглушительным шумом и яростными атаками ветра. Людям ничего не оставалось делать, как теснее прижаться к земле в надежде остаться в живых. Так и Уайетт с Доусоном скрючились в своей неглубокой норе за скалой, чтобы, как выразился Доусон, «пересидеть» ненастье.
Ураган достиг своей наивысшей точки в одиннадцать часов утра, и после этого ветер постепенно стал стихать. Уайетт понял, что внезапного падения ветра, как это случалось в зрачке урагана, на этот раз не будет, и процесс его успокоения займет несколько часов. До тех пор ветер будет сильным.
Только в три часа дня ветер стих настолько, что можно было хоть и с трудом стать во весь рост. Уайетт не мог дольше лежать. Он сказал Доусону:
– Я спускаюсь в долину.
– Думаете, уже можно? – спросил Доусон.
– Ничего, сейчас уже достаточно безопасно.
– Хорошо. Как мы пойдем?
– Лучше всего, я думаю, спускаться прямо вниз. – Он посмотрел в сторону окопа Делорма. – Я хочу еще раз поговорить с командиром.
Они, ковыляя, прошли по склону, и Уайетт, наклонившись над окопом, крикнул Делорму:
– Я советую вам и вашим людям еще час посидеть в укрытии.
Делорм выглянул наружу.
– Вы спускаетесь вниз? – Его голос был усталым и осипшим.
– Да.
– Тогда мы тоже. – Он приподнялся в своем окопе и начал шарить в кармане. – Людям трудно будет сидеть еще один час. – Он сунул в рот свисток и резко засвистел. Тут же местность вокруг стала оживать, солдаты показались из своих дыр и окопов. Подошел сержант, и Делорм отдал ему серию быстрых распоряжений.
– Будьте осторожны, когда будете спускаться, – сказал Уайетт. – Сейчас нетрудно ногу сломать. Если встретите любого белого человека, дайте мне знать.
Делорм улыбнулся.
– Фавель говорил мне, что мы должны найти некую мисс Марлоу. Кажется, вы ею интересуетесь.
– Говорил? – воскликнул Уайетт в удивлении. – Откуда ему об этом известно?
– Фавелю известно все, – произнес Делорм с гордостью. – Он ничего не пропускает. Я думаю, что он узнал об этой женщине из разговоров с англичанином – Костоном.
– Я должен буду его поблагодарить.
Делорм покачал головой.
– Это мы должны вас благодарить, мистер Уайетт. Мы многим вам обязаны. Если я увижу мисс Марлоу, я вас извещу.
– Благодарю. – Уайетт посмотрел на Делорма. – Я обязательно приеду навестить вас на вашей плантации. Где, вы сказали, она находится?
– Вверх по Негрито – у Ла-Карьера. – Делорм улыбнулся. – Только подождите, пока я приведу ее в порядок. Сейчас, я думаю, от нее мало что осталось.
– Подожду, подожду, – заверил его Уайетт и отошел.
Спускаться вниз оказалось трудным делом. Порывы ветра били все еще очень сильно, почва под ногами раскисла и ползла. По дороге было много упавших деревьев и ям, которые надо было обходить. Лишь спустя четверть часа они наткнулись на первого человека. Рядом с ним в небольшом углублении неподвижно лежало еще несколько тел. Доусон посмотрел на них, и выражение ужаса появилось на его лице.
– Они мертвы, – сказал он. – Это все мертвецы. Уайетт подошел к ним, наклонился над одним из тел и потряс за плечо. Человек медленно поднял голову и тупо уставился на Уайетта. Уайетт отнял руку, и голова упала назад.
– Ничего, они очухаются, – сказал Уайетт. – Пошли. Солдаты присмотрят за ними.
Доусон посмотрел вверх.
– Вон они уже спускаются. Пошли дальше.
Они продолжили путь вниз по склону и теперь на каждом шагу натыкались на людей – лежавшие вокруг тела больше походили на комки старой, небрежно брошенной одежды. Никто из них не двигался, и Уайетт время от времени подходил к ним ближе, чтобы посмотреть, что с ними.
– Они все, к счастью, живы, – сказал он Доусону. – Но они сами еще не знают, выжили они или нет.
– Они, наверное, в шоке?
– Ну да, – сказал Уайетт. – Я читал об этом, но сам никогда не видел. Вообще, чтобы пережить все это, нужно нечто большее, чем просто желание выжить, нужна цель – вот как у этих. – Он показал рукой на спускавшихся по склону солдат. – Пошли. Здесь нам делать нечего. Фавелевские солдаты сами займутся людьми. Мы спустимся до воды и потом пойдем вверх по долине.
У воды они впервые увидели трупы – прибитые к берегу новоявленного озера тела утонувших, и в первый раз им попались люди, действовавшие хоть как-то осмысленно. Несколько мужчин и женщин медленно шли, оглядываясь по сторонам, видимо, в поисках родных. Они были подобны заводным автоматам и на вопросы Уайетта не хотели или не могли отвечать. Уайетт махнул на них рукой и сказал Доусону:
– Пошли вверх по долине, где-то там, кажется, видели белую женщину.
Когда они прошли примерно полмили, им попалась женщина, прижимавшая к груди ребенка. Ребенок был мертв, и его голова неестественно болталась, как у сломанной куклы. Но женщина, казалось, не замечала этого.
– Какой ужас! – проговорил Доусон. – Какой безнадежный ужас! Ну что тут сделаешь?
– Ничего, – согласился Уайетт. – Да нам и не надо ничего делать, пусть ею займутся соотечественники.
Доусон бросил взгляд на склон.
– Да тут же тысячи людей. Что может сделать один отряд? Нет ни лекарств, ни докторов, ни госпиталей в Сен-Пьере, готовых принять людей. Многие из этих людей, видимо, умрут.
– Посмотрите сколько народу на другой стороне долины, – сказал Уайетт показывая на другой берег. – Так по всему течению Негрито. Да, найти среди них одного человека – невыполнимая задача.
– Но Джули белая, – заметил Доусон. – Ее легко заметить.
– Здесь много белых, таких же, как мы, – мрачно отозвался Уайетт. – Пошли.
Они продолжали свой путь, и Уайетт то и дело останавливал кого-нибудь из более или менее пришедших в себя людей и спрашивал их о белой женщине. Некоторые не отвечали, некоторые грубо ругались, некоторые бормотали что-то невразумительное, но о белой женщине они, было видно, ничего не знали. Раз Уайетт с криком «Вот она!» одним прыжком настиг какую-то женскую фигуру и схватил ее за руку. Женщина в испуге обернулась, и они увидели кремового цвета лицо окторонки.
Наконец, они дошли до места и начали поиски более методично, переходя от одной группы людей к другой. Но в течение часа они не нашли ни Джули, ни какого-либо другого белого. Доусон был в ужасе от того, что он видел, и предположил, что только на одной стороне Негрито было больше тысячи погибших и бессчетное количество раненых и покалеченных.
Люди в основном пребывали в состоянии шока, они либо сидели, тупо глядя перед собой, либо бесцельно бродили вокруг. Воздух был наполнен стонами и криками. Лишь немногие пришли в себя и начали участвовать в спасательных операциях.
Джули не было.
– Но этот человек не мог ошибиться, – настойчиво повторял Уайетт.
– Нам остается продолжать поиски, – сказал Доусон. – Больше ничего.
– Мы могли бы пройти к прибрежной дороге. По крайней мере, нам известно, что они направлялись по ней.
– Нет, сначала надо до конца проверить здесь, – возразил Доусон, – смотрите, сюда направляется один из фавелевских парней. Такое впечатление, что он идет к нам.
Уайетт резко повернулся в сторону, куда показывал Доусон. Солдат подбежал к ним.
– Вы ищете белого?
– Женщина? – спросил Уайетт сдавленным голосом.
– Да, она вон там, за склоном.
– Пошли, – почти закричал Уайетт и побежал. Доусон устремился за ним. Они поднялись на вершину небольшого склона, за которым обнаружилась небольшая низина, заполненная людьми. Их было человек двести. Ближайшие, увидев их внезапное появление, встрепенулись и подняли головы, уставившись на них.
– Вон она, – сказал Доусон и тут же остановился. – Это Вормингтон.
– Она должна знать, где Джули, – взволнованно сказал Уайетт и быстро пошел через толпу, лавируя среди людей. Он схватил миссис Вормингтон за руку и выпалил:
– Вы живы. А где Джули? Мисс Марлоу?
Миссис Вормингтон посмотрела на него и разразилась рыданиями.
– О, наконец-то, наконец-то я вижу белое лицо. Как я рада.
– Что случилось с Джули? С остальными?
Ее лицо сморщилось.
– Они убили его, – истерически проговорила она. – Они его застрелили и воткнули в него штык... потом еще... еще... Боже мой... кровь...
Уайетт похолодел.
– Кого его? Росторна? Папегайкоса?
Миссис Вормингтон смотрела на тыльные стороны своих рук.
– Было много крови, – сказала он с неестественным спокойствием. – Она была очень красная.
Уайетт с трудом сдерживал себя.
– Кто был убит?
Она вскинула голову.
– Грек. Они меня обвинили в этом. Но это не я, не я. Я не нарочно. Я должна была сделать это. А они обвинили меня.
– Кто и в чем вас обвинил? – спросил Доусон.
– Эта девчонка, эта паршивка. Она сказала, что я убила его, но это не я. Его убил солдат с винтовкой и штыком.
– Где сейчас Джули? – настойчиво спросил Уайетт.
– Не знаю, – визгливо ответила миссис Вормингтон. – И не хочу знать. Она меня все время била, и я убежала. Я боялась, что она убьет меня, она сама так сказала.
Уайетт в изумлении посмотрел на Доусона, затем тихо но с затаенной угрозой спросил:
– Откуда вы пришли?
– Мы пришли с той стороны, со стороны моря. Потом я убежала. Там была река, водопад, мы все намокли. – Она содрогнулась. – Я думала, что схвачу воспаление легких.
– Там разве есть река? – спросил Доусон Уайетта.
– Нет.
Миссис Вормингтон явно было в состоянии шока, и ее следовало расспрашивать осторожно, как ребенка, чтобы чего-нибудь от нее добиться.
– Где эта река? – нежно спросил Уайетт.
– Наверху, на вершине горы, – ответила она смутно.
Доусон шумно вздохнул, и она перевела взор на него.
– А почему я должна вам говорить, где они? – вдруг взорвалась она. – Они вам наврут обо мне с три короба, только и всего. – Она сжала пальцы в кулаки так, что ногти впились в ладони. – А она пусть подохнет так же, как желала этого мне.
Доусон похлопал Уайетта по плечу.
– Давайте отойдем.
Уайетт был в ужасе от состояния миссис Вормингтон и легко позволил отвести себя в сторону, Доусон сказал:
– Слушайте, она же сумасшедшая. Что она болтает?
– Да, совсем свихнулась.
– Тем не менее я убежден, что она знает, где Джули. Что-то сильно напугало ее, причем это не ураган, ураган лишь усугубил дело. Вполне возможно, что она-таки убила Эвменидеса, и Джули видела это. Это значит, что она боится быть обвиненной в убийстве. Она, конечно, сумасшедшая, но, я думаю, что она больше притворяется, старая лиса.
– Мы должны извлечь из нее информацию, – сказал Уайетт. – Но как?
– Предоставьте это мне, – кровожадно заявил Доусон. – Вы англичанин, джентльмен, не умеете обращаться с такими типами. А я американский сукин сын чистой воды, я вытряхну ее наизнанку и вправлю ей мозги.
Он вернулся к миссис Вормингтон и заговорил нарочито умиротворенным тоном:
– Ну, миссис Вормингтон. Мне-то вы расскажете, где находится мисс Марлоу и мистер Росторн.
– Ничего подобного. Я не выношу, когда обо мне сплетничают и распространяют слухи.
Голос Доусона приобрел металлический оттенок.
– Вы знаете кто я такой?
– Конечно. Вы Большой Джим Доусон. Вы мне поможете выбраться отсюда, правда? – Она плаксиво заныла. – Я хочу домой, в Америку.
Он сказал сурово:
– Значит, вы знаете, кто я. И знаете мою репутацию. Я человек крутой. У вас есть только один шанс быстро оказаться дома – сказать, где находится Росторн. Иначе я вас привлеку по делу об исчезновении британского консула. Можете быть уверены, что без расследования тут не обойдется, англичане люди консервативные и не любят, когда исчезают их служащие.
– На верху склона, – проговорила миссис Вормингтон тусклым голосом. – Там есть пещера.
– Покажите. – Он проследил взглядом направление ее руки. – А вы неплохо перенесли этот ураган, – сказал он сумрачно, вновь глядя на миссис Вормингтон, – значит, о вас кто-то заботился. Вы должны быть благодарны за это, а не ругаться.
Он вернулся к Уайетту.
– Все в порядке. Там наверху есть пещера или что-то вроде этого. Они там. – Он махнул рукой.
Не говоря ни слова, Уайетт бросился к склону и стал быстро подниматься по нему. Доусон, ухмыльнувшись, последовал за ним, но не столь поспешно. Вдруг вверху раздался рокот мотора. Он поднял голову и увидел, как из-за кромки склона появился, словно большой кузнечик, вертолет.
– Эй! – закричал он. – Морская авиация идет на помощь! Они вернулись.
Но Уайетт был уже далеко впереди, карабкаясь вверх так отчаянно, будто спасал свою жизнь. Может, так оно и было.
II
Костон стоял на бетонной полосе около разрушенной башни аэродрома на мысе Саррат и смотрел, как со стороны моря неровной линией движутся вертолеты. Командующий Брукс действовал стремительно. Авианосец под его началом, должно быть, находился где-нибудь совсем рядом с траекторией урагана, и, как только он прошел, вертолеты поднялись в воздух. Это было только начало. Вскоре на Сан-Фернандес полетят самолеты, неся с собой столь необходимые сейчас людям медикаменты.
Он посмотрел на группу офицеров во главе с Фавелем, стоявшую неподалеку, и улыбнулся. Американцам готовился сюрприз. Фавель выразился недвусмысленно:
– Я займу базу на мысе Саррат. Пусть чисто символическими силами, но я придаю этому большое значение.
Согласно приказу, была послана группа солдат и офицеров, которые совершили опасный путь через затопленное устье Негрито, и теперь были здесь, дожидаясь американцев. Фавель обнаружил уязвимый для них пункт в договоре 1906 года и собирался им воспользоваться.
– Все очень просто, мистер Костон, – объяснил он. – В договоре сказано, что если американские силы добровольно покинут базу и права на нее заявит правительство Сан-Фернандеса, договор прекращает свое действие. Костон поднял брови.
– Это будет довольно неприглядная акция, – заметил он. – Американцы возвращаются, чтобы оказать вам бескорыстную помощь, а вы отплачиваете им тем, что отбираете у них базу.
– Американцы не дадут нам ничего из того, что они уже не должны нам, – сухо возразил Фавель. – Они в течение шестидесяти лет арендовали восемь квадратных миль ценнейшей территории почти за так, при том, что договор на аренду был составлен, когда они оккупировали Сан-Фернандес, словно вражескую страну. – Он помотал головой. – Я не собираюсь отбирать у них базу, мистер Костон. Но я думаю, что нахожусь в положении, когда могу продиктовать новые, более подходящие для нас условия аренды.
Костон вытащил из кармана блокнот и раскрыл его:
– Тысяча шестьсот девяносто три доллара в год, – прочел он, – думаю, что аренда, действительно, стоит большего, и вы этого заслуживаете.
– Вы забыли двенадцать центов, мистер Костон, – улыбнулся Фавель. – Я полагаю, что Международный суд в Гааге назначит правильную цену. Я хочу, чтобы вы были независимым свидетелем того, что правительство Сан-Фернандеса взяло под контроль мыс Саррат.
И вот теперь Костон смотрел, как первый из вертолетов приземлился на суверенной территории Сан-Фернандеса. Из него стали вылезать люди. Золотом блеснула кокарда на головном уборе одного из них.
– Господи, да это, кажется, сам Брукс, – пробормотал Костон. Он увидел, как Фавель вышел вперед, и два солдата встретились.
– Добро пожаловать вновь на мыс Саррат, – сказал Фавель, протягивая руку. – Я – Джулио Фавель.
– Брукс, капитан первого ранга, Военно-морской флот США.
Они пожали друг другу руки. Интересно, подумал Костон, знает ли Брукс о слабом месте договора. Если и да, то он не подал вида и не удивился, бросив взгляд на сохранившуюся на остатках контрольной башни мачту, на которой висел зелено-золотой флаг Сан-Фернандеса.
Брукс сказал:
– В чем вы нуждаетесь прежде всего, мистер Фавель? И где? У нас все есть, вы только скажите.
– Мы нуждаемся во всем, но в первую очередь нужны врачи, медикаменты, продукты, одеяла. Затем нужно подумать о временных жилищах, хотя бы палатках.
Брукс кивнул головой в сторону приземлившихся вертолетов.
– Эти ребята сейчас проверят посадочную полосу, затем мы организуем временную диспетчерскую службу, и можно начать принимать самолеты из Майами и Пуэрто-Рико. Они уже готовы и ждут сигнала. Тем временем можно послать вертолеты. Они загружены медикаментами. Куда надо лететь?
– Вверх по Негрито. Там будет уйма работы.
Брукс поднял брови.
– Негрито? Разве население было выведено из Сен-Пьера?
– Да, благодаря вашему Уайетту. Очень настойчивый молодой человек.
– Да, – сказал Брукс. – К сожалению... – конца фразы Костон не слышал, потому что Брукс и Фавель повернулись и вместе двинулись вдоль посадочной полосы.
Он посмотрел на группу офицеров во главе с Фавелем, стоявшую неподалеку, и улыбнулся. Американцам готовился сюрприз. Фавель выразился недвусмысленно:
– Я займу базу на мысе Саррат. Пусть чисто символическими силами, но я придаю этому большое значение.
Согласно приказу, была послана группа солдат и офицеров, которые совершили опасный путь через затопленное устье Негрито, и теперь были здесь, дожидаясь американцев. Фавель обнаружил уязвимый для них пункт в договоре 1906 года и собирался им воспользоваться.
– Все очень просто, мистер Костон, – объяснил он. – В договоре сказано, что если американские силы добровольно покинут базу и права на нее заявит правительство Сан-Фернандеса, договор прекращает свое действие. Костон поднял брови.
– Это будет довольно неприглядная акция, – заметил он. – Американцы возвращаются, чтобы оказать вам бескорыстную помощь, а вы отплачиваете им тем, что отбираете у них базу.
– Американцы не дадут нам ничего из того, что они уже не должны нам, – сухо возразил Фавель. – Они в течение шестидесяти лет арендовали восемь квадратных миль ценнейшей территории почти за так, при том, что договор на аренду был составлен, когда они оккупировали Сан-Фернандес, словно вражескую страну. – Он помотал головой. – Я не собираюсь отбирать у них базу, мистер Костон. Но я думаю, что нахожусь в положении, когда могу продиктовать новые, более подходящие для нас условия аренды.
Костон вытащил из кармана блокнот и раскрыл его:
– Тысяча шестьсот девяносто три доллара в год, – прочел он, – думаю, что аренда, действительно, стоит большего, и вы этого заслуживаете.
– Вы забыли двенадцать центов, мистер Костон, – улыбнулся Фавель. – Я полагаю, что Международный суд в Гааге назначит правильную цену. Я хочу, чтобы вы были независимым свидетелем того, что правительство Сан-Фернандеса взяло под контроль мыс Саррат.
И вот теперь Костон смотрел, как первый из вертолетов приземлился на суверенной территории Сан-Фернандеса. Из него стали вылезать люди. Золотом блеснула кокарда на головном уборе одного из них.
– Господи, да это, кажется, сам Брукс, – пробормотал Костон. Он увидел, как Фавель вышел вперед, и два солдата встретились.
– Добро пожаловать вновь на мыс Саррат, – сказал Фавель, протягивая руку. – Я – Джулио Фавель.
– Брукс, капитан первого ранга, Военно-морской флот США.
Они пожали друг другу руки. Интересно, подумал Костон, знает ли Брукс о слабом месте договора. Если и да, то он не подал вида и не удивился, бросив взгляд на сохранившуюся на остатках контрольной башни мачту, на которой висел зелено-золотой флаг Сан-Фернандеса.
Брукс сказал:
– В чем вы нуждаетесь прежде всего, мистер Фавель? И где? У нас все есть, вы только скажите.
– Мы нуждаемся во всем, но в первую очередь нужны врачи, медикаменты, продукты, одеяла. Затем нужно подумать о временных жилищах, хотя бы палатках.
Брукс кивнул головой в сторону приземлившихся вертолетов.
– Эти ребята сейчас проверят посадочную полосу, затем мы организуем временную диспетчерскую службу, и можно начать принимать самолеты из Майами и Пуэрто-Рико. Они уже готовы и ждут сигнала. Тем временем можно послать вертолеты. Они загружены медикаментами. Куда надо лететь?
– Вверх по Негрито. Там будет уйма работы.
Брукс поднял брови.
– Негрито? Разве население было выведено из Сен-Пьера?
– Да, благодаря вашему Уайетту. Очень настойчивый молодой человек.
– Да, – сказал Брукс. – К сожалению... – конца фразы Костон не слышал, потому что Брукс и Фавель повернулись и вместе двинулись вдоль посадочной полосы.
III
Доусон нагнал Уайетта, когда тот был почти наверху.
– Подождите! – задыхаясь, проговорил он. – Вы же так надорветесь.
Уайетт ничего не ответил, чтобы не сбиться с ритма, его ноги работали, как шатуны. Они достигли вершины, и Уайетт оглянулся, с трудом стоя на почти онемевших от усилий ногах.
– Я ... не вижу... пещеры...
Доусон посмотрел в сторону моря и увидел вдалеке полоску долгожданного голубого неба.
– Предположим, они шли со стороны берега, куда они могли повернуть?
– Не знаю, – раздраженно отозвался Уайетт.
– Я бы двинулся в сторону Сен-Пьера. Все-таки лучше быть ближе к дому, когда ураган прекратится.
Они прошли немного вдоль гребня гряды. Вдруг Уайетт остановился.
– Вот что-то вроде русла.
Доусон посмотрел вниз на овраг.
– Пожалуй. Другого все равно ничего нет. Давайте посмотрим.
Они спустились в овраг и осмотрелись. Лужи воды стояли кое-где между камнями. Уайетт сказал:
– Во время урагана здесь должен был быть поток. Наверное, потому миссис Вормингтон и упоминала реку наверху. – Он набрал воздуха в легкие и закричал:
– Джули! Джули! Росторн!
Ответа не было. Все было тихо, только издали доносился рокот вертолета, садившегося в долину.
– Надо пройти немного вперед, – предложил Доусон. Может, они ниже. А может, уже спустились вниз.
– Вряд ли, – возразил Уайетт. – Росторн знает, что дорога на Сен-Мишель легче и безопаснее.
– Может, и так, – согласился Доусон.
– Давайте все же получше посмотрим здесь. – Он стал спускаться в овраг. Доусон шел за ним, внимательно осматриваясь кругом. Время от времени Уайетт кричал, и они останавливались, чтобы прислушиваться.
– Эта телка Вормингтон говорила что-то о водопаде, – сказал Доусон. – Вы видите что-либо похожее на водопад?
– Нет, – коротко ответил Уайетт. Они спустились еще ниже.
– Неплохое место для того, чтобы пересидеть ураган, – заметил Доусон, глядя на крутые склоны оврага. – Лучше, чем наша дыра в земле.
– Тогда где же они, черт возьми? – воскликнул Уайетт, начинавший терять терпение.
– Успокойтесь, – сказал Доусон. – Если они здесь, мы их найдем. Сделаем вот что. Вы продолжайте спуск, а я поднимусь вверх и пойду вдоль оврага. Если что-то увижу, крикну вам.
Он опять выбрался на склон гряды и пошел краем оврага. Как он и предполагал, идти верхом было гораздо легче, несмотря на то и дело попадавшиеся стволы сваленных ураганом деревьев. Он шел, внимательно вглядываясь в дно оврага. Прошло немало времени, прежде чем его внимание привлекло движение внизу.
Сначала он решил, что какое-то животное медленно ползет среди камней, но тут же с бьющимся сердцем осознал, что это человек. Он быстро спустился вниз и, спотыкаясь о камни, подошел к лежавшей ничком фигуре. Повернув ее к себе, он поднял голову и прокричал:
– Уайетт! Идите сюда! Я нашел Росторна!
Росторну было совсем плохо. На мертвенно-бледном лице запеклась кровь, правая половина тела была, видимо, парализована, и он механически продолжал загребать одной левой рукой. Доусон приподнял его. Веки его задрожали, он с трудом приоткрыл их, губы беззвучно зашевелились.
– Ничего, ничего, – приговаривал Доусон. – Теперь вы в безопасности.
Росторн судорожно глотнул воздуха и прошептал:
– Сердце... приступ...
– Тише, тише, – сказал Доусон. – Не напрягайтесь. – Подошел Уайетт, Доусон поднял голову. – У бедняги сердечный приступ. Ему плохо.
Уайетт взял Росторна за руку, нащупал еле бившуюся жилку, посмотрел в его остекленевшие глаза, смотревшие в бесконечность неба. Серые губы вновь зашевелились:
– Водопад... дерево... дерево...
Тело Росторна внезапно обмякло в руках Доусона, челюсть отвисла.
Доусон бережно положил его на камни.
– Он мертв.
Уайетт мрачно смотрел на тело Росторна.
– Он что, полз? – прошептал он.
Доусон кивнул.
– Он полз вниз по оврагу. Неужели он надеялся выбраться из него?
– Джули не могла его так оставить, – сказал Уайетт, делая над собой усилия, чтоб не сорваться. – Что-то случилось с ней.
– Он тоже упомянул водопад, как и Вормингтон.
– Это, наверное, выше. Мне кажется, я представляю себе, где он, – сказал Уайетт, распрямляясь. Он повернулся и двинулся по оврагу вверх, не думая о том, что может упасть и сломать или вывихнуть себе ногу в этом хаосе камней. Доусон шел за ним медленнее и аккуратнее. Через некоторое время он увидел Уайетта, стоявшего у выступа скалы, неподвластной никакому урагану. В руках у Уайетта был какой-то предмет.
– Это сумочка миссис Вормингтон, – сказал он. – А это водопад. – Он кивнул головой вверх, где виднелась сеть переплетенных корней. – И дерево. Он ведь говорил и о дереве, да! – Он стал карабкаться вверх. – Давайте посмотрим поближе на это за чертово дерево. – Он подал Доусону руку, и они подобрались к лежащему дереву снизу. Уайетт сунул голову в узел переплетенных ветвей.
– Она здесь, – сказал он убитым голосом.
Доусон подошел сзади и заглянул через плечо Уайетта.
– Ну вот, мы и нашли ее, – тяжело вздохнул он.
Она лежала, прижатая к земле стволом и ветвями дерева. Кончики пальцев ее левой руки были разодраны в кровь, видимо, она пыталась сбросить с себя страшный груз. Испачканное глиной лицо было мраморно-бледно, и единственное, что жило на ее теле, – прядь волос, развеваемая ветерком.
Уайетт отступил назад и оценивающе оглядел дерево.
– Давайте-ка отодвинем его, – прохрипел он. – Или поднимем.
– Дейв, – тихо сказал Доусон. – Она мертва.
– Мы этого не знаем! – взорвался Уайетт. – Не знаем!
Доусон отступил назад на шаг, потрясенный вулканической силой, исходившей от этого человека.
– Хорошо, – сказал он. – Хорошо, Дейв. Мы подвинем дерево.
– И мы будем делать это осторожно, слышите?
Доусон с сомнением посмотрел на большой и тяжелый ствол.
– Как мы приступим к этому?
Уайетт яростно набросился на сломанную ветвь и отбросил ее.
– Надо освободить ее тело от этого груза, – запыхавшись, проговорил он. – Тогда кто-нибудь из нас вытащит ее оттуда.
Для Доусона задача выглядела вовсе не простой, но он был готов попробовать. Он взял ветвь у Уайетта и обошел вокруг дерева, ища удобное место для рычага. Уайетт набрал крупных камней и следовал за ним.
– Вот, – сказал он, – вот место. – Лицо его было белым, как полотно. – Надо быть очень осторожным.
Доусон подсунул ветвь под ствол, нажал на нее. Раздался какой-то треск, но ствол не сдвинулся ни на миллиметр.
Уайетт оттеснил Доусона от рычага и тоже надавил, но с тем же успехом.
– Давайте вместе, – сказал он.
– А кто же будет подкладывать камни? – резонно спросил Доусон.
– Я сделаю это ногой, – нетерпеливо ответил Уайетт. – Давайте.
Они вместе навалились на сук. Доусон почувствовал страшную боль в руках, но терпел. Ствол немного приподнялся, и Уайетт умудрился загнать под него камень. Потом еще – больших размеров, и еще.
– Пока достаточно, – запыхавшись, сказал Уайетт.
Они медленно отпустили рычаг, и дерево легло на камни. Доусон, кривясь от боли, отошел. Уайетт посмотрел на его лицо.
– В чем дело? – сказал он, и тут только до него дошло. – О, Боже, простите. Я совсем забыл о ваших руках.
Доусон, стараясь подавить боль, вымученно улыбнулся.
– Подождите! – задыхаясь, проговорил он. – Вы же так надорветесь.
Уайетт ничего не ответил, чтобы не сбиться с ритма, его ноги работали, как шатуны. Они достигли вершины, и Уайетт оглянулся, с трудом стоя на почти онемевших от усилий ногах.
– Я ... не вижу... пещеры...
Доусон посмотрел в сторону моря и увидел вдалеке полоску долгожданного голубого неба.
– Предположим, они шли со стороны берега, куда они могли повернуть?
– Не знаю, – раздраженно отозвался Уайетт.
– Я бы двинулся в сторону Сен-Пьера. Все-таки лучше быть ближе к дому, когда ураган прекратится.
Они прошли немного вдоль гребня гряды. Вдруг Уайетт остановился.
– Вот что-то вроде русла.
Доусон посмотрел вниз на овраг.
– Пожалуй. Другого все равно ничего нет. Давайте посмотрим.
Они спустились в овраг и осмотрелись. Лужи воды стояли кое-где между камнями. Уайетт сказал:
– Во время урагана здесь должен был быть поток. Наверное, потому миссис Вормингтон и упоминала реку наверху. – Он набрал воздуха в легкие и закричал:
– Джули! Джули! Росторн!
Ответа не было. Все было тихо, только издали доносился рокот вертолета, садившегося в долину.
– Надо пройти немного вперед, – предложил Доусон. Может, они ниже. А может, уже спустились вниз.
– Вряд ли, – возразил Уайетт. – Росторн знает, что дорога на Сен-Мишель легче и безопаснее.
– Может, и так, – согласился Доусон.
– Давайте все же получше посмотрим здесь. – Он стал спускаться в овраг. Доусон шел за ним, внимательно осматриваясь кругом. Время от времени Уайетт кричал, и они останавливались, чтобы прислушиваться.
– Эта телка Вормингтон говорила что-то о водопаде, – сказал Доусон. – Вы видите что-либо похожее на водопад?
– Нет, – коротко ответил Уайетт. Они спустились еще ниже.
– Неплохое место для того, чтобы пересидеть ураган, – заметил Доусон, глядя на крутые склоны оврага. – Лучше, чем наша дыра в земле.
– Тогда где же они, черт возьми? – воскликнул Уайетт, начинавший терять терпение.
– Успокойтесь, – сказал Доусон. – Если они здесь, мы их найдем. Сделаем вот что. Вы продолжайте спуск, а я поднимусь вверх и пойду вдоль оврага. Если что-то увижу, крикну вам.
Он опять выбрался на склон гряды и пошел краем оврага. Как он и предполагал, идти верхом было гораздо легче, несмотря на то и дело попадавшиеся стволы сваленных ураганом деревьев. Он шел, внимательно вглядываясь в дно оврага. Прошло немало времени, прежде чем его внимание привлекло движение внизу.
Сначала он решил, что какое-то животное медленно ползет среди камней, но тут же с бьющимся сердцем осознал, что это человек. Он быстро спустился вниз и, спотыкаясь о камни, подошел к лежавшей ничком фигуре. Повернув ее к себе, он поднял голову и прокричал:
– Уайетт! Идите сюда! Я нашел Росторна!
Росторну было совсем плохо. На мертвенно-бледном лице запеклась кровь, правая половина тела была, видимо, парализована, и он механически продолжал загребать одной левой рукой. Доусон приподнял его. Веки его задрожали, он с трудом приоткрыл их, губы беззвучно зашевелились.
– Ничего, ничего, – приговаривал Доусон. – Теперь вы в безопасности.
Росторн судорожно глотнул воздуха и прошептал:
– Сердце... приступ...
– Тише, тише, – сказал Доусон. – Не напрягайтесь. – Подошел Уайетт, Доусон поднял голову. – У бедняги сердечный приступ. Ему плохо.
Уайетт взял Росторна за руку, нащупал еле бившуюся жилку, посмотрел в его остекленевшие глаза, смотревшие в бесконечность неба. Серые губы вновь зашевелились:
– Водопад... дерево... дерево...
Тело Росторна внезапно обмякло в руках Доусона, челюсть отвисла.
Доусон бережно положил его на камни.
– Он мертв.
Уайетт мрачно смотрел на тело Росторна.
– Он что, полз? – прошептал он.
Доусон кивнул.
– Он полз вниз по оврагу. Неужели он надеялся выбраться из него?
– Джули не могла его так оставить, – сказал Уайетт, делая над собой усилия, чтоб не сорваться. – Что-то случилось с ней.
– Он тоже упомянул водопад, как и Вормингтон.
– Это, наверное, выше. Мне кажется, я представляю себе, где он, – сказал Уайетт, распрямляясь. Он повернулся и двинулся по оврагу вверх, не думая о том, что может упасть и сломать или вывихнуть себе ногу в этом хаосе камней. Доусон шел за ним медленнее и аккуратнее. Через некоторое время он увидел Уайетта, стоявшего у выступа скалы, неподвластной никакому урагану. В руках у Уайетта был какой-то предмет.
– Это сумочка миссис Вормингтон, – сказал он. – А это водопад. – Он кивнул головой вверх, где виднелась сеть переплетенных корней. – И дерево. Он ведь говорил и о дереве, да! – Он стал карабкаться вверх. – Давайте посмотрим поближе на это за чертово дерево. – Он подал Доусону руку, и они подобрались к лежащему дереву снизу. Уайетт сунул голову в узел переплетенных ветвей.
– Она здесь, – сказал он убитым голосом.
Доусон подошел сзади и заглянул через плечо Уайетта.
– Ну вот, мы и нашли ее, – тяжело вздохнул он.
Она лежала, прижатая к земле стволом и ветвями дерева. Кончики пальцев ее левой руки были разодраны в кровь, видимо, она пыталась сбросить с себя страшный груз. Испачканное глиной лицо было мраморно-бледно, и единственное, что жило на ее теле, – прядь волос, развеваемая ветерком.
Уайетт отступил назад и оценивающе оглядел дерево.
– Давайте-ка отодвинем его, – прохрипел он. – Или поднимем.
– Дейв, – тихо сказал Доусон. – Она мертва.
– Мы этого не знаем! – взорвался Уайетт. – Не знаем!
Доусон отступил назад на шаг, потрясенный вулканической силой, исходившей от этого человека.
– Хорошо, – сказал он. – Хорошо, Дейв. Мы подвинем дерево.
– И мы будем делать это осторожно, слышите?
Доусон с сомнением посмотрел на большой и тяжелый ствол.
– Как мы приступим к этому?
Уайетт яростно набросился на сломанную ветвь и отбросил ее.
– Надо освободить ее тело от этого груза, – запыхавшись, проговорил он. – Тогда кто-нибудь из нас вытащит ее оттуда.
Для Доусона задача выглядела вовсе не простой, но он был готов попробовать. Он взял ветвь у Уайетта и обошел вокруг дерева, ища удобное место для рычага. Уайетт набрал крупных камней и следовал за ним.
– Вот, – сказал он, – вот место. – Лицо его было белым, как полотно. – Надо быть очень осторожным.
Доусон подсунул ветвь под ствол, нажал на нее. Раздался какой-то треск, но ствол не сдвинулся ни на миллиметр.
Уайетт оттеснил Доусона от рычага и тоже надавил, но с тем же успехом.
– Давайте вместе, – сказал он.
– А кто же будет подкладывать камни? – резонно спросил Доусон.
– Я сделаю это ногой, – нетерпеливо ответил Уайетт. – Давайте.
Они вместе навалились на сук. Доусон почувствовал страшную боль в руках, но терпел. Ствол немного приподнялся, и Уайетт умудрился загнать под него камень. Потом еще – больших размеров, и еще.
– Пока достаточно, – запыхавшись, сказал Уайетт.
Они медленно отпустили рычаг, и дерево легло на камни. Доусон, кривясь от боли, отошел. Уайетт посмотрел на его лицо.
– В чем дело? – сказал он, и тут только до него дошло. – О, Боже, простите. Я совсем забыл о ваших руках.
Доусон, стараясь подавить боль, вымученно улыбнулся.