Бекнел Рексанна. Опасности любви

   А что, если она позволит ему зайти несколько дальше? И пусть его руки скользнут чуть ниже и коснутся тех мест, касаться которых позволено только мужу. Рука ее сама собой легла на сердце, другая заскользила по животу. Она знала, что происходит между мужчиной и женщиной, но ей всегда это казалось чем-то странным и неприятным. Однако теперь, представляя себя с Айвэном, она испытывала очень странные, греховные чувства…
   «Нет! – застонала Люси. – Не с Айвэном! При чем здесь Айвэн?»
   Ей стало стыдно, и она резко села на кровати. Надо гнать от себя эти мысли. Нельзя подпускать их близко.
   Если чувства ее к сэру Джеймсу – и его к ней – оказались не такими, на какие она рассчитывала, то и бог с ними. Но она не позволит какому-то смазливому повесе сбивать себя с пути истинного! Ведь для Айвэна Торнтона чье-то разбитое сердце – не более чем изношенная пара обуви. Даже менее.
   Вот если бы она могла быть уверена в его искренности… Нет, об этом и думать нельзя!
   Рассвет еще был далеко, но Люси поднялась и стала готовиться к предстоящему дню. «Можно было бы до завтрака посидеть в библиотеке», – думала она в сотый раз, проводя гребенкой по волосам. Хотя нет, из комнаты она выйти не отважится. А вдруг где-то в еще спящем доме ее поджидает Айвэн? Что ж, в таком случае она напишет письмо домой. У нее есть бумага и ручка, а скоро уже рассветет. Тогда дом оживет, и она сможет спокойно выйти из своего убежища. Дай-то бог!
   Через два часа Люси вышла к завтраку и в коридоре столкнулась с леди Уэсткотт.
   – А, очень удачно, мисс Драйсдейл. Я как раз хотела расспросить вас о лекции и о поведении Валери. Как вы считаете, стоило ли водить ее на эту лекцию?
   Люси пожала плечами, но тут в голову ей пришла одна довольно озорная мысль.
   – Мне лекция понравилась, но, похоже, Валери она понравилась даже больше.
   – Даже больше? – Леди Уэсткотт задержалась перед лестницей. – Что же, рассказывайте, рассказывайте, что значит – «даже больше»?
   Сознавая, что предает свою юную подругу, Люси успокаивала себя тем, что делает это ради ее же блага.
   – Боюсь, не слишком ли ей понравился лектор.
   – Лектор? Что ты имеешь в виду? Ведь она видела его всего лишь каких-то пару часов. Кстати, кто он такой?
   – Сэр Джеймс Моби, известный ученый. По-моему, он произвел сильное впечатление на Валери – как лектор и как человек. Да и она на него, – добавила Люси, чувствуя себя отвратительно.
   – Если я вас правильно поняла, он не совсем подходящий для нее человек? Кстати, он женат?
   – Я точно не знаю, но, кажется, нет. Во всяком случае, он выступает против закона о первородстве, принятого в Британии.
   Леди Уэсткотт коротко рассмеялась и начала спускаться по лестнице.
   – Значит, он сам младший ребенок в семье. Так или иначе, если вам он кажется неподходящей кандидатурой, то не позволяйте Валери с ним встречаться. В конце-то концов, вы ее наставница.
   – Я как раз об этом и подумала. Но сама бы я хотела продолжать ходить на лекции. Вы ведь обещали…
   Они уже достигли конца лестницы, когда леди Уэсткотт вновь остановилась и, хмурясь, повернулась к Люси.
   – Да зачем вам это? Он же явный безумец. Или он вас саму интересует?
   Люси яростно замотала головой:
   – Разумеется, нет. Просто я читала его статьи, и теперь мне бы хотелось послушать лекции. Он говорит не только о наследстве, но и вообще о воспитании детей.
   – Лекции! Господи! Уж не радикалка ли вы, мисс Драйсдейл? Только радикалов мне не хватало.
   – У меня такое впечатление, что ваш внук куда как более радикален, чем я, – довольно резко ответила Люси.
   Старуха едва заметно улыбнулась.
   – Хорошо сказано, мисс Драйсдейл. Но скажите, как я должна поступить с Валери?
   – Если у вас есть какие-нибудь планы для Валери на четверг и вы можете обойтись без меня, я думаю, мы все останемся довольны.
   – Все, за исключением Валери, – заметила леди Уэсткотт.
   – Не думаю, что она будет долго переживать по этому поводу, – с нарочитой беззаботностью сказала Люси. – Они обменялись всего лишь несколькими фразами. Она быстро его забудет.
   Леди Уэсткотт задумалась, не сводя с Люси внимательного взгляда.
   – Ваше усердие заслуживает поощрения. Сначала вы оберегаете Валери от графа, то есть от ее собственного кузена, который представляется вам неподходящей партией. Теперь вы стараетесь спасти ее от некоего радикально настроенного лектора, без сомнения, не обладающего никаким состоянием. Честное слово, я начинаю сгорать от любопытства! Хотелось бы мне посмотреть на человека, которого вы сочтете достойным нашей милой Валери.
   Ну что же, если посмотреть на дело с такой точки зрения, то она и впрямь образцовая наставница. Но в глубине души Люси подозревала, что руководит ею вовсе не усердие, а элементарный эгоизм. Ибо каждый из так называемых претендентов привлекал ее саму: один – своим умом, другой… другого она просто желала.
   Люси уселась за стол, но почувствовала, что не может смотреть на яйца, ветчину и булки. Она была противна самой себе. Не следовало ей приезжать в Лондон. Надо было оставаться в Сомерсете и искать смысл жизни там. Сколько раз брат говорил ей, что нужно довольствоваться своим нынешним положением, сколько раз призывал ее не быть столь требовательной к мужчинам! Неужели она не может быть просто женщиной, довольствоваться приличным мужем и хорошим домом, полным детей?
   «Но нет, тебе всегда надо чего-то большего! – издевалась над собой Люси. – Вот ты и получила то, к чему стремилась. Теперь тобой правят похоть и низкая ревность».
   В холле послышались шаги, и презрение к самой себе отступило на второй план. Айвэн! Она узнала его шаги.
   Первым ее порывом было бежать, спрятаться от него подальше. Но этого она не могла себе позволить и с внутренней дрожью стала ждать его появления.
   – Доброе утро, – вежливо поздоровался Айвэн, пристально глядя на Люси, и, не дожидаясь приглашения, уселся напротив нее.
   – Здесь уютно, – заметил он после того, как слуга налил ему кофе.
   – Ого! Да ты сегодня, кажется, в хорошем расположении духа, – заметила леди Уэсткотт.
   – Что верно, то верно.
   – Смею ли я полагать, что причиной тому женщина?
   Поворачиваясь к бабке, Айвэн на мгновение задержал взгляд на Люси.
   – Если я отвечу «да», вы окажетесь на седьмом небе. Посему я ограничусь тем, что скажу: я интересно провел вечер, хорошо спал и видел прекрасные сны. И проснулся с надеждой, что меня ждет приятный день. Если, конечно, вам не взбредет в голову его испортить, дорогая бабушка.
   Леди Уэсткотт поджала губы, и вокруг рта ее образовалось множество морщин.
   – До сих пор одного моего присутствия было достаточно, чтобы испортить тебе настроение. По крайней мере, так ты утверждал до недавнего времени. Что же произошло?
   Айвэн холодно посмотрел на старуху.
   – Ничего особенного. Просто организованный вами антураж, а конкретнее, присутствие Валери и мисс Драйсдейл развлекло меня больше, чем я ожидал.
   Он вновь посмотрел на Люси.
   Развлекло! Он чрезвычайно любезен. Она мучается из-за него, страдает от собственного несовершенства, а для него, оказывается, все это просто развлечение! Да как она могла позволить себе так забыться? Ведь именно из-за неискренности Айвэна она посчитала его неподходящей партией для Валери – да и для любой другой достойной молодой женщины. Включая и себя.
   И тут же ее угрызения совести уступили место справедливому гневу.
   – Поверьте, мы с леди Валери только о том и думаем, как бы развлечь человека со столь утонченным вкусом, как ваш, милорд!
   Айвэн ухмыльнулся, на секунду задержал взгляд на ее губах, а затем опять посмотрел ей в глаза.
   – Смею ли я полагать, что ваш сарказм свидетельствует о желании быть чем-то большим, чем просто развлечение?
   Люси оттолкнула стул и вскочила на ноги.
   – И не надейтесь! – выпалила она. – Прошу прощения, – добавила она, обращаясь к леди Уэсткотт, и, не дожидаясь ответа, решительно вышла из столовой.
   В столовой установилась звенящая тишина. Айвэн представлял, что было бы, если бы эта ярость Люси нашла себе другой выход, и за этим занятием напрочь забыл о бабке. Но она очень внимательно следила за их перепалкой.
   – У меня такое впечатление, что в этом доме происходит нечто, о чем меня забыли поставить в известность. – Поскольку он молча смотрел на нее, графиня решила высказать предположение: – Неужели ты позволяешь себе лишнее с наставницей своей кузины, почти гувернанткой?
   От хорошего настроения его не осталось и следа.
   – Вы хотите сказать, что я следую примеру своего досточтимого папаши?
   – Ничего подобного. Напротив. Мисс Драйсдейл – леди и заслуживает соответствующего отношения.
   – В то время как моя мать была всего лишь цыганкой и ничего не заслуживала. Я правильно понял?
   Прикоснувшись салфеткой с монограммой к губам, графиня отложила ее в сторону.
   – Я этого не говорила.
   – Но вы так подумали. Вы именно так и думали, когда узнали, что ваш сынок спутался с цыганкой и что она родила вам внука. Так же вы думали и тогда, когда вам пришлось смириться с мыслью, что я – ваш единственный внук. Ваш единственный наследник. Вы украли меня у матери…
   – Она продала тебя!
   Айвэн это уже слышал. И тем не менее он вновь вышел из себя:
   – А какой вы ей оставили выбор? Разумеется, она решила, что в роли графского сына мне будет легче жить. Откуда ей было знать… – Он вскочил на ноги, и стул с грохотом повалился на пол. – Чего только вы не предпринимали, дабы не запачкать имя Уэсткоттов цыганской кровью! Но вам это не удалось. Я все равно наполовину цыган. И если я когда-нибудь и женюсь, то исключительно на цыганке. Они куда привлекательнее, чем все ваши холодные, как рыбы, английские леди!
   Айвэн с силой захлопнул дверь в столовую и вышел из дома. Нужно было дать выход раздиравшей душу ярости. Он бросился в конюшню, приказал оседлать своего жеребца и галопом вылетел через задние ворота на Беркли-стрит. Не обращая внимания на экипажи и пешеходов, он несся к Пиккадилли, не сдерживая коня. Но на Роттен-роу он не поехал. Ему хотелось побыть одному.
   Айвэн немного успокоился, лишь когда жеребец помчался по нескошенному лугу. Человек и животное стали одним целым – как и принято у цыган. Он шептал на ухо коню ласковые слова, подгоняя его. Конь поводил ухом, прислушиваясь к седоку, и летел все быстрее и быстрее, словно понимая желание всадника.
   Через ограду, через ручей, вверх по тропинке в рощицу из подстриженных грабов… Только здесь Айвэн сбавил темп.
   Про жену-цыганку он сказал, конечно, сгоряча, только для того, чтобы позлить бабку. Но когда-то он всерьез думал об этом. Однако, проведя немало времени с цыганами, Айвэн понял, что больше к ним не принадлежит – как не принадлежит и к свету. Он теперь ни то, ни другое. Он завис между двумя родами, между двумя культурами. Сколько Айвэн себя помнил, он постоянно мучился этим и считал своей главной целью отомстить женщине и обществу, которые превратили его жизнь в бесконечное страдание. Но теперь он вдруг понял, что нужен ему только покой.
   Только покой привлекал его сейчас в жизни. Более того, у него было неприятное ощущение, что, как бы он ни унизил свою бабку, умиротворения ему это не принесет.
   Внезапно он вспомнил Люси, которая так отчаянно оберегала от него свою подопечную, да и саму себя. Интересно, что отталкивает ее в нем? Его цыганская кровь? Или то, что он в конце концов превратился в циничного, лживого повесу, думающего только о себе и собственном удовольствии?
   Айвэн соскочил с коня и пошел пешком в тени грабов.
   Может, Люси и права. Наверное, он и впрямь ведет себя как ее испорченный, избалованный племянник. Но нет, такое он себе позволяет только в отношениях с бабкой. К Люси он относится как мужчина к женщине. И хотя она и отвергает его, Айвэн знает, что она тоже испытывает к нему чувства женщины к мужчине.
   Ей только кажется, что она предпочитает сэра Джеймса!
   Он похлопал по шее взмыленную лошадь. Ветви древних грабов переплетались у него над головой, образовывая живой потолок – чирикающий, напевающий и цокающий. Вокруг стеной поднимались огромные стволы. Лондон казался ему чем-то очень далеким, а с ним – и толпы людей с их мелкими заботами и суетными мыслями.
   Как бы ему хотелось оказаться подальше от Лондона, от общества и прежде всего от собственной бабки! И как бы ему хотелось, чтобы рядом с ним была мисс Люси Драйсдейл…
   Айвэн остановился. Интересно, что она будет делать, когда потеряет то, что привело ее в Лондон? Для начала надо лишить ее всяких иллюзий относительно этого так называемого ученого. Айвэну даже думать было противно, что она может питать к нему какие-то чувства. А потом можно попытаться оторвать ее от Валери и, следовательно, от бабки. Вот тогда ей ничего не останется, как искать помощи у него.
   Айвэн порадовался этой мысли. Мало того, что он получит в награду Люси, но еще и взбесит вдовствующую графиню. Это станет для него дополнительным подарком.
   Хорошее настроение вернулось к нему; Айвэн вскочил на отдохнувшего коня и направился в город. Он пока и сам не знал, что, собственно, ему нужно от Люси. Хватит уже и того, что у него есть план действий на ближайшее будущее. А там видно будет.
 
   – Званый ужин? Но почему я об этом ничего не знаю? – возмутилась леди Уэсткотт.
   – Я вот как раз вам и сообщаю, миледи… Я для того и пришла…
   Под испепеляющим взглядом леди Уэсткотт экономка неуверенно замолчала.
   В комнате повисла напряженная тишина. Люси подняла глаза и обнаружила, что графиня в упор смотрит на нее.
   – Нет, вы только послушайте, мисс Драйсдейл! После скандала вчера за завтраком он осмеливается устраивать званый ужин! Что вы на это скажете?
   – Я не умею читать мысли и не могу сказать, что творится в голове лорда Уэсткотта, – заверила ее Люси. Это была чистая правда: Айвэн Торнтон являлся для нее абсолютной загадкой. Как и ее собственные чувства по отношению к нему. После вчерашнего завтрака они больше не виделись, но это почему-то совсем не радовало ее. Наоборот, ей было плохо.
   Она проткнула шляпку булавкой, тем самым закрепив ее на волосах, надела перчатки и повернулась к леди Уэсткотт.
   – Благодарю за экипаж. Мне пора на лекцию.
   – А где Валери? – поинтересовалась графиня.
   Люси состроила гримасу.
   – В кровати. У нее мигрень. Мне очень жаль, что у вас не получилось поехать к Пинтнерам…
   – А я совсем не жалею. Хетти Пинтнер слишком болтлива – даже болтливее собственного мужа. Пожалуй, единственное, что мне сейчас нужно, это спокойный вечер. – Леди Уэсткотт помолчала, разглядывая Люси. – Приятного времяпровождения, мисс Драйсдейл. Я рада, что хоть кто-то получает удовольствие от пребывания в городе.
   Удовольствие? По дороге в Фатьюэлль-Холл Люси обдумала это заявление и пришла к выводу, что никакого удовольствия она не получает. Все в Лондоне складывается совсем не так, как она планировала. Как могла она заинтересоваться легкомысленным повесой вместо серьезного ученого? И как мог этот самый ученый заинтересоваться не ею, а миловидной обладательницей приличного состояния едва со школьной скамьи?
   Нет, в Лондоне почему-то все получается не так, как она хотела!
   В аудиторию Люси вошла в мрачном расположении духа. Народу было довольно много, она увидела несколько знакомых по предыдущей лекции лиц. Люси села сзади, еще не решив, подойдет ли сегодня к сэру Джеймсу после лекции. Если он будет очень расстроен отсутствием Валери, то она, пожалуй, не станет к нему подходить. Ей будет неприятно.
   Свет в аудитории погас, была освещена только кафедра. Но перед тем, как на ней появился сэр Джеймс, в аудиторию вошла шумная группа опоздавших слушателей.
   «Не дай бог они сядут передо мной», – подумала Люси. Ей хотелось получше рассмотреть сэра Джеймса, дабы убедить себя в том, что он нравится ей гораздо больше, чем тот, другой, о котором ей не хотелось и думать. Но, как назло, компания уселась прямо перед ней. Трое мужчин и одна женщина.
   В довершение ко всему явился и пятый и, не спрашивая разрешения, плюхнулся на скамью рядом с ней. Рассерженная такой бесцеремонностью, она наклонилась к нему:
   – Я бы вас попросила, сэр…
   – А что? Здесь занято? – услышала она знакомый голос.
   Сердце ее дернулось. Айвэн! Да сколько же он будет ее мучить?!
   – Вы опять меня преследуете! – возмутилась Люси, изо всех сил стараясь не признаваться даже самой себе, что рада его видеть.
   – Честно говоря, да. Должен сознаться, я взял на себя грех и подбил вашу подопечную тайком выскользнуть из дома. Боюсь, ее репутация будет окончательно уничтожена, если ее увидят в компании четырех известных на весь Лондон повес.
   Люси от возмущения даже потеряла дар речи. Значит, эта женщина, что сидит перед ней, Валери?!
   – Единственный шанс спасти ее репутацию, – продолжал Айвэн как ни в чем не бывало, – это найти вас, ее верную наставницу.
   Люси все еще не могла произнести ни слова. Валери повернула к ней перепуганное личико, но Люси поняла, что девушка ничуть не раскаивается в содеянном.
   Так вот она какова! А леди Уэсткотт считает ее послушным ребенком! Оказывается, Валери девочка решительная…
   Люси переполняла масса противоречивых чувств. И во всем, как всегда, виноват Айвэн Торнтон! Она сердито взглянула на него.
   – Какой же вы низкий человек! Даже хуже, чем я предполагала. У вас нет уважения ни к чему. Только бы повеселиться за чужой счет. Она попыталась встать, чтобы немедленно увести отсюда Валери, но Айвэн поймал ее за руку.
   – Мы остаемся на лекции. Все, – заявил он тоном, не терпящим возражений.
   – Приободритесь, мисс Драйсдейл, – обернувшись, посоветовал ей Александр Блэкберн. – Мы постараемся, чтобы вам не было скучно.
   – Против вашей компании я не возражаю, мистер Блэкберн, но меня не устраивает компания лорда Уэсткотта, – заявила она, вновь бросая свирепый взгляд на Айвэна. – Не сомневаюсь, это именно он подбил вас на столь некрасивый шаг. И это он совратил с пути истинного Валери.
   Она попыталась высвободить руку, но Айвэн держал ее железной хваткой.
   – Что тебе не нравится? – прошептал он, наклонившись к Люси. – То, что здесь я или что здесь Валери?
   – Глупый вопрос!
   – Не думаю. Боюсь, все дело в том, что Валери тебе здесь не нужна. Потому что у тебя свои планы на нашего милейшего ученого.
   Люси так растерялась, что не нашлась с ответом. В этот момент под вежливые аплодисменты на кафедре появился сэр Джеймс. Все тот же худощавый молодой человек, каким она впервые увидела его два дня назад, но сейчас он показался ей совсем другим.
   С сэра Джеймса Люси перевела взгляд на Валери. Даже по ее профилю можно было сказать, что она от него без ума. Люси совсем расстроилась, но решила, что Айвэну Торнтону знать об этом вовсе не обязательно. Стиснув зубы, она уставилась на сэра Джеймса, хотя и не слышала ни слова из того, что он говорит.
   – Прошу вас, отпустите руку, – пробормотала она, скривив губы.
   – А вы обещаете, что не убежите? – прошептал он прямо ей в ухо. Он был так близко, что она чувствовала его горячее дыхание на шее.
   – Я здесь, чтобы послушать лекцию сэра Джеймса. И из-за вас уходить не намерена.
   На его лице появилась хитрая, самодовольная улыбка, но он все-таки отпустил ее руку. Люси попыталась сосредоточиться. Однако хотя за всю лекцию Айвэн больше ни разу ее не побеспокоил, ни слова из того, что говорил просвещенный сэр Джеймс, не задержалось у нее в голове.
   Александр Блэкберн, сидевший прямо перед ней, откровенно спал. Джайлс Деймрон пялился по сторонам, разглядывая облупленные стены и потолок. Что же касается Эллиота Пирса, его не хватало на самую элементарную учтивость. Через несколько минут он встал, пробормотал какие-то извинения и вышел в фойе.
   Зато Валери во все глаза смотрела на человека на кафедре. К тому времени, когда в аудитории загорелся свет, Люси уже была готова смириться с тем, что намерения Валери самые серьезные. Смешно, конечно, но это правда. А когда сэр Джеймс с надеждой во взгляде осмотрел аудиторию и, увидев Валери, расплылся в глупой улыбке, Люси скрепя сердце смирилась с действительностью.
   И все-таки как несправедливо устроена жизнь! Один взгляд глупенькой девочки оказался для сэра Джеймса Моби важнее, чем долгие месяцы переписки с человеком, который его обожал и разделял его взгляды. Когда Валери заспешила по проходу к сэру Джеймсу, Люси с горькой насмешкой проводила ее глазами.
   – Вот тебе и любовь. Отталкивающее зрелище, не правда ли?
   Люси стрельнула в Айвэна глазами.
   – На самом деле вы ведь поощряете ее! Хотя знаете, что это может кончиться трагедией.
   – Для нее? А может быть, для тебя?
   Люси сжала зубы и встала. Нет, она не позволит ему играть с собой в кошки-мышки!
   – Вы прекрасно знаете, что ни леди Уэсткотт, ни родители Валери не одобрят этого ухаживания. Именно поэтому вы так на нем настаиваете. Вам бы только довести до отчаяния свою бабку. И что такого, если по ходу дела вы сломаете жизнь одному-двум невинным созданиям? Это для вас совершенно не важно.
   Айвэн сохранял потрясающее спокойствие.
   – А ведь ты ревнуешь, Люси, – невозмутимо заметил он.
   – Ничего подобного!
   Гордо задрав подбородок, Люси прошла мимо него и заторопилась по проходу к кругу почитателей таланта сэра Джеймса, где стояла Валери.
   – Дело в том, что я средний ребенок в семье… – говорила Валери.
   – Совсем как я, – ответил ей сэр Джеймс, и они улыбнулись друг другу.
   Пожилая матрона многозначительно взглянула на свою подругу, дернув ее за руку; это не укрылось от внимания Люси.
   – Валери, извините, пожалуйста, но нам пора.
   Сэр Джеймс с такой тоской посмотрел на нее, что Люси стало стыдно. Но она решительно продолжала:
   – Леди Уэсткотт будет беспокоиться. Ведь у вас же мигрень.
   Валери собиралась что-то ответить, но в этот момент к ним подошел Айвэн.
   – Уверяю вас, мисс Драйсдейл, что со мной моя кузина в полной безопасности.
   – И все же леди Уэсткотт будет недовольна!
   Его лицо было абсолютно непроницаемым, и именно это отсутствие всяких эмоций делало Айвэна особенно устрашающим. За спиной у него стояли его верные друзья, и Люси даже испугалась.
   Как ее угораздило попасть в такой переплет?! Ведь в Лондон она ехала только ради сэра Джеймса. У нее и в мыслях не было принимать участие в войне между Айвэном Торнтоном и его бабкой. Но всем ее надеждам на сэра Джеймса пришел конец…
   Теперь Валери с мольбой смотрела на Айвэна, и Люси переполошилась. Что происходит? С каких это пор Айвэн стал помогать Валери?
   Словно в ответ на ее мысли, Айвэн подвинулся к несчастной паре.
   – Сэр Джеймс, если вы желаете познакомиться с крестной матерью Валери, вдовствующей графиней Уэсткотт, то я приглашаю вас к нам на ужин, – он вручил сэру Джеймсу визитную карточку. – В среду вечером. Могу ли я надеяться?
   Целая буря чувств отразилась на лице сэра Джеймса. Удивление, подозрение, недоверие – и, наконец, восторг. Люси чуть не рассмеялась.
   – Я польщен, лорд Уэсткотт. Я обязательно буду. – Он перевернул карточку, внимательно изучил ее, затем посмотрел на Валери: – Очень надеюсь вас там увидеть, леди Валери, – и он застенчиво улыбнулся.
   «Здесь что-то не так, – подумала Люси. – Если Айвэн вознамерился выставить нас всех на посмешище, он своего добьется».
   Они распрощались с сэром Джеймсом, но, когда Люси собиралась взять Валери под руку, она обнаружила, что девушку уже увели мистер Деймрон и мистер Блэкберн. Мистер Пирс предложил Люси руку, но она лишь бросила на него сердитый взгляд.
   Айвэн, со своей стороны, не стал ей ничего предлагать. Он просто взял ее под руку.
   – Дорогая мисс Драйсдейл, послушайте того, кто желает вам только добра: умерьте пыл.
   – Да что вы говорите? Я бы посоветовала вам сделать то же самое. Только в вашем случае речь должна идти не о пыле, а о ненасытном желании мстить, мстить и мстить. Вам это не к лицу. И чего, собственно, вы добиваетесь, устраивая этот ужин?
   – А почему вы думаете, что я чего-то добиваюсь?
   – Потому что я вас знаю. Просто так, из добрых побуждений, вы не делаете ничего.
   – Вы глубоко раните меня, мисс Драйсдейл, – рассмеялся он. – Но, может быть, вы и правы. Что, если я действительно хочу подразнить вас? У вас такой крутой нрав…
   Они вышли в фойе, и через открытые двери Люси увидела карету Уэсткоттов, возле которой стояли друзья Айвэна.
   – Если вы с друзьями предпочитаете этот экипаж, то мы с леди Валери можем нанять карету, – нахмурилась она.
   – Я не могу позволить себе отпускать двух леди домой одних.
   – Я ее наставница, – напомнила ему Люси. – Я ее провожу.
   – И тем не менее я намерен сам отвезти вас домой.
   – Вы хотите довести до сведения вашей бабки, что вы ее провели?
   – Полагаю, она будет только довольна моим жадным интересом к столь симпатичной кузине, пребывающей в брачном возрасте.
   Люси бросила на него сердитый взгляд.
   – А вы не боитесь, что ваша бабка и Валери могут провести вас? А что, если они вас скомпрометируют? Куда годится вытаскивать Валери тайком из дома на тайное рандеву?
   – Надо же, какие у вас дьявольские мыслишки! – усмехнулся Айвэн. – Но я не так прост, как вы, очевидно, думаете. Недаром же я привел сюда друзей. А впрочем, не будем об этом. Мне не нравится, что мы с вами постоянно ссоримся.
   Люси внимательно посмотрела ему в лицо. Все-таки Айвэн Торнтон – самый непредсказуемый из всех мужчин!