Бекнел Рексанна. Опасности любви

   – Ничего не говорите, дорогая. Я и так все понимаю. Он вовсе не такой, каким вы ожидали его увидеть, не правда ли?
   Люси поморщилась:
   – Пожалуй, да. Можно присесть?
   – Ну конечно! Я позвоню, сейчас принесут напитки. Коньяк прекрасно успокаивает взбудораженные нервы. – Она испытующе взглянула на Люси. – Надеюсь, вы не отказываетесь от моего предложения, мисс Драйсдейл? Или мой внук так напугал вас, что вам уже хочется бежать назад, в деревню?
   Даже если бы Люси и подумала об этом, то упоминание Сомерсета подействовало на нее отрезвляюще. До чего же умна эта старуха! Она все предусмотрела заранее.
   – Нет, бежать я не собираюсь. Просто если бы вы предупредили меня о вашем противостоянии, мне было бы легче. – Люси помолчала, пытаясь подобрать подходящее слово. – И еще вы ничего не сказали о том, как он… действует на людей.
   – Что он настолько привлекателен, вы хотите сказать? – Леди Уэсткотт искоса посмотрела на Люси. – Надеюсь, вы достаточно умны, чтобы не позволить ему очаровать себя?
   – Ну что вы! – воскликнула Люси. – Но вот за вашу крестницу я поручиться не могу.
   – Я, признаться, надеюсь на то, что она его не заинтересует. Что же касается его отношения ко мне, советую не обращать на это внимания. Для меня оно не имеет никакого значения. Никакого!
   «Не верю», – подумала Люси, но ничего не сказала. Наблюдая их перепалку, она пришла к неожиданному для себя выводу: графиня мечтает о том, чтобы между нею и внуком установились добрые отношения. Она жаждет его любви! Однако Люси очень сомневалась в том, что когда-нибудь леди Уэсткотт ее добьется…
   Как бы то ни было, ее собственная задача вполне понятна: попытаться выполнить волю графини и обеспечить удачное замужество леди Валери Стэнвич. Главное – держаться подальше от Айвэна Торнтона!
 
   И все же, лежа в кровати в уютной спальне через холл от апартаментов графини, Люси никак не могла отогнать от себя непрошеные мысли. Стоило закрыть глаза – и перед нею снова возникал цыганский граф с иссиня-черными волосами, плавными волнами ниспадающими на воротник, и с вызывающей серьгой в ухе. Люси прекрасно понимала, какое магнетическое воздействие он оказывает на женщин. Достаточно вспомнить его глаза, его смуглые сильные руки, представить, что они прикасаются к тебе…
   Люси стиснула зубы и сердито повернулась на бок. Больше она о нем думать не будет! Она просто не должна себе этого позволять. Ее задача – держать леди Валери подальше от Айвэна Торнтона.
   И все же она не могла не думать о нем. Ей было интересно знать, что может испытывать женщина, если ее полюбит такой человек. Очевидно, страшные муки или неземное блаженство…

4

   Незадолго до рассвета Люси разбудил перестук копыт по брусчатке и громкий смех. «Где это я?» – подумала она, просыпаясь.
   А когда вспомнила, то сердце ее тут же оборвалось. Она была в Лондоне в Уэсткотт-хаузе, где заправляет всем известный цыганский граф!
   Сердце ее вновь забилось, а Люси страшно рассердилась на себя. Ей нет никакого дела до Айвэна Торнтона, она приехала к леди Уэсткотт и не позволит ему больше тревожить ее покой!
   Люси откинула мягкое, как шелк, покрывало и встала. За тяжелыми розовыми занавесками занимался рассвет. Первые лучи солнца разгоняли тьму и высвечивали крыши домов, украшенные разнообразными затейливыми трубами. Рассвет, однако, интересовал Люси меньше всего. Она не сводила глаз с экипажа у парадного. Четверка лошадей нетерпеливо перебирали ногами.
   Кто это приехал в такой час? Да еще на четверке лошадей? Она плотно прижалась щекой к окну, но в темноте так никого и не увидела. Это только подогрело ее любопытство, и хотя Люси понимала, что поступает нескромно, просто не могла себя сдержать. Осторожно приоткрыв окно, она высунулась наружу и наконец разглядела женщину и мужчину, которые, весело болтая о чем-то, неторопливо шли к экипажу. Айвэн Торнтон! Его широкоплечую поджарую фигуру Люси узнала сразу. И, конечно, только он способен вот так обнимать и целовать свою спутницу, не заботясь о том, что их могут увидеть.
   Поцелуй этот затянулся настолько, что щеки у Люси зарделись. Впрочем, слово «поцелуй» здесь было совершенно неуместно. Айвэн буквально упивался своей спутницей посреди улицы, на виду у кучера!
   Наконец он выпустил ее из объятий и помог подняться в экипаж. Люси не могла оторвать от них взгляда. Что же это за женщина, которая позволяет себе проводить ночь в доме холостого мужчины?
   – Дура! – упрекнула она себя.
   Даже в деревне знают ответ на этот вопрос. Падшая женщина. Распущенная женщина. Таких называют еще «ночными леди».
   Однако Люси подобную женщину видела впервые. Она еще дальше высунулась из окна, чтобы получше рассмотреть бесстыдницу в сером утреннем тумане, но женщина уже скрылась в экипаже, кучер щелкнул кнутом, и четверка тронулась. Раздосадованная тем, что так толком ничего и не разглядела, Люси неосторожно ударилась головой о перекладину. Видимо, от неожиданности она вскрикнула, потому что, к ее ужасу, граф вдруг повернулся к ней лицом.
   Как черепаха, прячущаяся под панцирь, Люси скрылась в своей комнате. Господи! Господи! Господи! Не дай бог он ее видел! Не дай бог он ее узнал! Что он о ней подумает?!
   Осторожно закрыв окно, она постаралась взять себя в руки. Даже если он ее видел, ничего предосудительного она не совершила. Просто ее разбудил какой-то шум, и она, вполне естественно, решила узнать, в чем дело. Это ему надо стыдиться своего поведения, а не ей. Да и вообще все это глупости. Уж кому-кому, а Айвэну Торнтону наверняка наплевать, видел его кто-нибудь или нет. Потирая ушибленный затылок, Люси забралась на высокую кровать и уселась, поджав ноги и размышляя о странном хозяине дома, в котором ей теперь предстояло жить.
   Видимо, в детстве он был страшно одинок. Судя по тому, что она о нем слышала, Айвэна очень рано отобрали у матери, а поскольку отец его не признавал, мальчика на много лет упрятали в Берфорд-Холл. Бедный брошенный ребенок! Ничего удивительного в том, что он ненавидит свою бабку. По одной из теорий, которых у Люси было множество, человек, лишенный любви в детстве, вырастая, либо жадно ищет ее, либо отказывается от нее совсем. Очевидно, несчастливое детство заставило Айвэна Торнтона убедить себя в том, что любовь ему не нужна…
   Люси в который раз сказала себе, что ее все это не касается, и все-таки не думать о нем она не могла. Что пережил черноволосый цыганенок в интернате, где все подчиняется строгому распорядку? Чем он занимался после окончания этой школы?
   Если верить «Таймс», до того, как принять титул графа, он путешествовал за границей. Хотя особенно верить этому нельзя. Вполне возможно, так написали для того, чтобы скрыть от общественности несколько не слишком достойных лет в его жизни.
   Ее размышления прервал осторожный стук в дверь, и Люси застыла в ужасе. В такой час?! Кто бы это мог быть?
   Глупый вопрос! Ответ она знала еще до того, как сформулировала его для себя. Во рту у нее внезапно пересохло.
   Стук повторился.
   Два желания боролись в ней: немедленно забраться под одеяло и притвориться, что спит, или броситься со всех ног к двери и закрыть ее на все засовы.
   Когда стук повторился в третий раз, Люси не выдержала. Если она не ответит, он возрадуется, решив, что напугал ее. А ведь он и правда ее напугал! До смерти… Но нельзя ему этого показать. Пусть не думает, что взял над ней верх.
   Люси вскочила с кровати, подошла к двери и остановилась на расстоянии вытянутой руки от нее.
   – Кто там?
   – Вы прекрасно знаете кто, мисс Драйсдейл. К чему этот спектакль?
   У него был какой-то совершенно особенный голос. Во всяком случае, на нее он действовал непозволительным образом. Люси вдруг захотелось открыть дверь и впустить Айвэна Торнтона.
   – Немедленно уходите! – воскликнула она, прижимая кулаки к груди. – Разве вы не знаете, который час? Я не намерена вас впускать!
   – А если я сам войду?
   – Вы не посмеете!
   – Вы меня плохо знаете, мисс Драйсдейл. Люси, – добавил он после секундного колебания.
   – Я не давала вам повода для столь фамильярного обращения, – заявила она, хотя и не столь решительно, как ей хотелось. – Уходите, пока я… пока я не позвала вашу бабушку!
   За дверью раздался смех, и Люси, к собственному стыду, четко представила себе его лицо: сверкающие глаза, белеющие в темноте зубы, растянутые в улыбке губы, о которых она даже думать не могла спокойно.
   – Надеюсь, вы отдаете себе отчет в том, что я ее не боюсь? – язвительно поинтересовался Айвэн.
   – А вы, надеюсь, отдаете себе отчет в том, что я к вам не выйду и вас не впущу? Так что не задерживайтесь!
   За дверью раздался шорох, словно он прислонился к косяку.
   – Я заметил, что вас интересует моя личная жизнь. Я готов вас просветить.
   «Просветить»! Нет, каков нахал?! Хотя, если уж честно, ее так и подмывало задать ему целую кучу вопросов.
   – Уверяю вас, милорд, ваша жизнь меня нисколько не интересует. – Люси старалась говорить спокойно. – Я проснулась от какого-то шума и решила взглянуть, что произошло. Так что если я вам помешала, то простите великодушно. А теперь, прошу вас, уходите.
   Он молчал целых несколько секунд. Люси осторожно сделала последний, отделяющий ее от двери шаг и приложила ухо к щелке между дверью и косяком.
   – Спокойной ночи, Люси, – внезапно прошептал ей Айвэн в самое ухо.
   Сердце Люси дернулось, как у перепуганного кролика. У нее было такое ощущение, будто его теплое дыхание ласково скользнуло по ее уху, а губы коснулись волос. Она не осмелилась что-либо ответить, лишь отшатнулась и бессильно опустилась на стул.
   «Спокойной ночи, Люси…»
   Айвэн ушел. Хотя она и не слышала его шагов, но почувствовала это той потаенной частью сердца, которая пока была загадкой для нее самой. А еще она чувcтвовала себя глупенькой и страшно, страшно наивной девочкой…
   Люси долго еще сидела, уставившись невидящими глазами в окно. Солнце наконец победило тьму и щедро осветило тяжелые занавески, мебель красного дерева и картины в позолоченных рамках. А она все сидела и сидела, размышляя о том, что же ей теперь делать.
   Может, поговорить с леди Уэсткотт и переехать на время в другой дом? Под одной крышей с этим непредсказуемым лордом Уэсткоттом ей явно не ужиться. В этом она не сомневалась. Да и как она будет пытаться воспитывать леди Валери в присутствии мужчины, который так необъяснимо привлекает ее саму?
   А что, если старая графиня страшно хитра и на самом деле надеется женить своего распутного внука на Валери?
   Люси еще долго сидела в раздумье и встала, лишь когда сверху до нее донеслись шаги прислуги, а с улицы – насвистывание дворника. Она чувствовала, что совершенно не отдохнула за ночь. А ведь ей предстоит встреча с хозяйкой и, может быть, со своей новой подопечной… В любом случае надо будет постараться докопаться до истинных намерений графини.
   Но самое трудное – решить, как следует вести себя с Айвэном Торнтоном, лордом Уэсткоттом. Меньше чем за двенадцать часов она столкнулась с ним дважды, и обе встречи потрясли ее. Она даже успела дать ему пощечину! И сожалела, что не дала вторую сегодня, у двери.
   Однако неуверенно она себя чувствовала вовсе не по причине этих двух столкновений. Хуже всего было то, что она не могла сопротивляться его дьявольской привлекательности.
   Наливая воду из тонкого фарфорового кувшина в изысканный фарфоровый тазик для утреннего туалета, Люси была вынуждена признать, что тягаться с Айвэном ей будет нелегко. Он умен и способен кого угодно довести до белого каления. Достаточно вспомнить его отношения с собственной бабкой. У Люси создалось впечатление, что он готов пожертвовать собой, лишь бы только свести с ума леди Уэсткотт.
   Люси пыталась убедить себя, что не так все страшно. В конце концов, каждый мужчина – выросший мальчик. Нужно просто смотреть на Айвэна как на повзрослевшего Дерека – не перечить ему, а лишь чуть-чуть подправлять, направлять его неуемную энергию в нужное русло. А еще лучше – поменьше обращать на него внимание. Неужели ей не о ком подумать? За последние два дня она совсем забыла о том, ради кого приехала в Лондон, – думать о сэре Джеймсе Моби!
   Вот именно, о сэре Джеймсе! Люси ухватилась за эту мысль как за спасительную соломинку. Пусть от Айвэна Торнтона исходит мощный животный магнетизм, которому нормальная здоровая женщина не в силах противостоять. Но кто он по сравнению с сэром Джеймсом, обладающим незаурядным интеллектом и безграничными знаниями? Так что решено: думать она будет не об Айвэне Торнтоне, а исключительно о сэре Джеймсе. Меньше чем через неделю он читает первую лекцию в Лондоне. Ну, неделю-то она как-нибудь выдержит и задавит в себе глупые девчоночьи чувства.
   По крайней мере, Люси очень на это надеялась.
 
   В тот день граф ей больше на глаза не попадался. И на следующий – тоже.
   Леди Валери приехала в среду, и они весь день провели дома, давая время впечатлительной Валери к нему привыкнуть. Она приехала с горничной, которая была настолько напугана Лондоном, Уэсткотт-хаузом и старой графиней, что Люси хотелось кричать от отчаяния. Два ребенка, ни дать ни взять! Было ясно, что от Тилли, горничной, ей помощи ждать не приходится.
   За полтора дня Тилли не научилась ничему.
   – Завтра мы отправляемся на танцевальный вечер, а ты останешься дома, – сказала ей Люси в четверг. – Сопровождать леди Валери будем мы с леди Уэсткотт.
   На мышином личике Тилли отразилось неподдельное облегчение, зато Валери нахмурилась.
   – Но… но она мне нужна! Тилли со мной с тех самых пор, как меня забрали у няньки. Я не могу ехать без нее!
   – Не глупи, – оборвала ее леди Уэсткотт, наградив крестницу строгим взглядом. – Прислуга не ходит на танцевальные вечера. Или ты хочешь, чтобы она держала тебя за руку?
   Люси понимала, что Валери просто в ужасе от вдовствующей графини. Это было ей на руку, ибо девушка инстинктивно искала поддержку у нее. Она обняла Валери за плечи, успокаивая:
   – Мы поедем вместе, дорогая. Я буду с вами постоянно, за исключением самого танца.
   Девушка вздрогнула, и Люси догадалась, о чем она сейчас спросит.
   – А мне придется танцевать?
   Леди Уэсткотт возмущенно фыркнула.
   – Это просто танцевальный вечер, а не бал, – поспешно сказала Люси, лишая графиню возможности сделать еще одно колкое замечание. – А поскольку мы едем на танцы, если вас пригласят танцевать, вы должны пойти. Ваш отказ нанесет пригласившему страшное оскорбление. Но я уверена, у вас все прекрасно получится, – добавила она, слегка прижимая Валери к себе. – Если хотите, давайте потренируемся. Я буду танцевать за партнера. Представьте, что я – лорд Заплетающиеся Ноги. Сыграете нам? – спросила она у графини, ведя Валери на середину зала. – Или мне напеть?
 
   Айвэн шел на звуки музыки и на приятный женский голос, напевавший под аккомпанемент. Последние три дня он провел у Эллиота, на Риджент-стрит. Они пили и веселились, как могли. Но потом Айвэн понял, что вести себя из рук вон плохо не имеет никакого смысла, если ненавистная старуха об этом не знает. И какого черта она притащилась из деревни?! Нет, он слишком мягкосердечен. Нужно было настоять на том, чтобы бабка покинула дом, а он вместо этого удалился сам. И вот сейчас она и ее компаньонка наслаждаются жизнью, а он вынужден скитаться по чужим углам… «Ну ничего, ты у меня узнаешь, почем фунт лиха! – думал Айвэн, направляясь домой. – А заодно и эта старая дева, мисс Люси Драйсдейл».
   Но звуки музыки, доносившиеся из второй гостиной, застали его врасплох. А то, что он увидел, когда вошел, удивило его еще больше. Старая дама восседала за фортепьяно, склонившись над клавишами из слоновой кости, как ворон над добычей, и наигрывала нечто, напоминавшее модную мелодию. А мисс Драйсдейл танцевала за партнера посреди залы с какой-то незнакомой молодой блондинкой.
   Айвэн стоял в дверном проеме и, несмотря на раздражение, с интересом наблюдал за этим дурачеством, а дамы были так увлечены, что не замечали его.
   Пела мисс Драйсдейл. У нее был низкий грудной голос, и Айвэн отметил про себя, что ее пение вовсе не походит на модное в этом сезоне щебетание высоким голоском. Она была выше, чем большинство его знакомых дам, а волосы у нее, пожалуй, были слишком темными. Зато они, казалось, притягивали к себе весь свет залы, и локоны отливали красно-золотым огнем.
   Айвэн перевел взгляд на молоденькую незнакомку – очевидно, ту самую, которую мисс Драйсдейл предстояло от него оберегать. Она была прелестна. Ее светлые волосы переливались, как серебро. Она была невысока, но прекрасно сложена; нежно-розовые щечки прекрасно оттеняли большие голубые глаза. Айвэн даже пожалел о том, что давно потерял интерес к подобным юным дурочкам.
   Зато чопорной мисс Драйсдейл, пожалуй, стоило заняться. Айвэн вспомнил свои столкновения с ней и усмехнулся, представив, какое его ждет развлечение. С женщинами у него всегда все было в полном порядке. Даже те, кто принимал его за бедного моряка или за конокрада, недолго сопротивлялись его чарам. В сущности, каждая женщина жаждет, чтобы ее совратили. А теперь, когда все знают, что он подыскивает себе жену, все стало еще проще. Не говоря уж о том, что он может позволить себе любую, даже самую дорогую любовницу.
   А с этим невинным созданием, только что явившимся из деревни, все будет совсем просто. Надо только разыграть романтическую влюбленность. Правда, не стоит забывать, что у нее могут быть кое-какие мозги… Что ж, тем лучше. Может, с ней даже удастся поговорить о чем-то, отличном от последних французских мод и перчаток в ее гардеробе.
   Тут мелодия кончилась. Вдовствующая графиня подняла глаза от фортепьяно и увидела Айвэна. С этого момента ему уже было все равно, кто перед ним. Он готов был броситься ухаживать даже за уродливой косноязычной дурой, если ему запрещено на нее смотреть.
   Но не жениться! Этого бабка от него не дождется. Он просто украдет сердце у ее протеже. Он заставит эту мисс Драйсдейл пролить море слез и отвергнуть всех, кто будет претендовать на ее руку. Он сделает так, что она даст обет уйти в монастырь, если не добьется его любви! Может быть, хотя бы это доведет до отчаяния его бабку, могущественную и великую вдовствующую графиню Уэсткотт?
   Айвэн сжал зубы и раздул ноздри, готовясь к битве. Ему нисколько не было жаль мисс Люси Драйсдейл. В конце концов, она сама позволила втянуть себя в войну, о которой не имела ни малейшего понятия. Если она умна, то убежит назад в свою деревню. Если же глупа, тем хуже для нее. Пусть это будет ей уроком. Айвэну Торнтону наплевать на законы света. Он никогда к нему не принадлежал и принадлежать не будет. Ему доставляет удовольствие играть отведенную ему роль единственного наследника покойного графа. Но это просто роль, о который он забудет, как только добьется своего. А пока…
   Пока ему почему-то вдруг очень захотелось потанцевать.
   Люси заметила напряжение вдовствующей графини и сразу все поняла. Господи! Господи! Ну зачем он вернулся?
   Она постаралась развернуть Валери так, чтобы та оказалась спиной к Айвэну. Валери в этот момент смотрела под ноги, считая каждый шаг, и Люси застала ее врасплох. Валери пошатнулась и, с трудом удержав равновесие, озадаченно посмотрела на Люси:
   – Разве мы сейчас должны были поворачиваться? Я думала…
   Она не договорила, заметив взгляд Люси. Люси молчала, думая только о том, как бы не выдать себя. Айвэн Торнтон здесь, и битва за Валери вот-вот начнется! Господи, сделай так, чтобы он не показался ей очень уж привлекательным…
   – Добрый вечер, мадам. – Айвэн вежливо поклонился бабке с приятной, но фальшивой улыбкой. – Извините, что врываюсь к вам вот так, без предупреждения.
   Он с соблазнительной улыбкой повернулся к Люси и Валери, все еще стоявшим посреди залы.
   – Очень рад видеть вас вновь, мисс Драйсдейл. – Он помолчал и, не дождавшись ответа, продолжил: – Не представите ли меня вашей обворожительной партнерше?
   Люси стиснула зубы. Ее задача – научить Валери вести себя в обществе, а значит, она просто не имеет права отвечать этому человеку грубо. Особенно сейчас, когда ему вдруг взбрело в голову вести себя прилично. Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы отпустить Валери и выдавить из себя улыбку.
   – Добрый вечер, милорд. Я была уверена, что вы знакомы со своей кузиной. Леди Валери, познакомьтесь – Айвэн Торнтон, граф Уэсткотт.
   У Валери расширились глаза, и Люси поняла, что она немало наслышана о кузене Айвэне. А по лицу Айвэна она поняла, что он очень недоволен столь скучным представлением. «Вот и хорошо», – подумала Люси и продолжала:
   – Милорд, позвольте представить вам леди Валери Стэнвич. Леди Валери прибыла к нам из Арундела, Суссекс. Отец леди Валери – Карл Стэнвич, граф Хейретон.
   – Он в курсе, – прервала представление леди Уэсткотт. Поднявшись из-за фортепьяно, она подошла к молодежи. – Айвэн слышал о тебе, Валери. И позволь тебя предупредить, дитя мое, что более обворожительного и лживого человека вряд ли можно встретить в Лондоне.
   Графиня пыталась говорить весело, но ей это плохо удавалось.
   Следуя примеру леди Уэсткотт, Люси взяла Валери под руку и заставила себя улыбнуться.
   – Слушайтесь свою крестную, Валери, она знает, что говорит. У вашего кузена репутация дамского угодника, юным девушкам следует соблюдать сугубую осторожность, находясь в его обществе.
   Айвэн натянуто улыбнулся.
   – Ну что вы, мисс Драйсдейл! Разве можно так говорить о человеке, с которым вы едва знакомы?! Кроме того, я могу быть полезен вам обеим. Спрашивайте – и я отвечу на любые ваши вопросы о Лондоне.
   Айвэн явно намекал на их разговор той ночью! Правда, тогда он обещал ответить на все вопросы относительно его личной жизни…
   – Благодарю за любезное предложение, – процедила она сквозь стиснутые зубы. – Но я убеждена, что Валери нуждается в более утонченной компании, нежели ваша. Вы со мной согласны, леди Уэсткотт?
   В отличие от Валери, которая была явно не готова к такому откровенному диалогу и дрожала, как осиновый лист, вдовствующая графиня сохраняла полнейшую невозмутимость. Люси внимательно посмотрела на нее, и ей вдруг стало не по себе. А что, если леди Уэсткотт с самого начала сказала ей неправду? Что, если все это она подстроила для того, чтобы разжечь интерес Айвэна к Валери? Люси поняла, что в этом случае она окажется между двух огней.
   – Айвэн просто флиртует, – сказала наконец леди Уэсткотт, вяло взмахнув рукой. – Но иногда он умеет быть очаровательным. А молодой леди следует уметь отличать легкий флирт от серьезного ухаживания.
   Люси уже не сомневалась, что графиня ее провела, но почему-то не могла сердиться на пожилую даму. Ведь ее единственное и вполне законное желание – устроить судьбу внука, дожить до правнуков. Однако при этом Люси чувствовала, что юная Валери не подходит Айвэну и была бы несчастлива с ним. За эти несколько дней она успела привязаться к девушке и твердо решила уберечь ее от опрометчивого шага, несмотря на уловки леди Уэсткотт. В конце концов она здесь для того, чтобы помочь Валери найти подходящую партию. А Люси была уверена, что при всей своей знатности, огромном состоянии и потрясающей красоте Айвэн Торнтон неподходящая пара для Валери.
   Люси решительно повернулась к графу.
   – Я поступила бы не по-христиански, если бы не пожелала всего наилучшего вам и леди Валери. Я молюсь о том, чтобы господь даровал ей хорошего мужа, а вам – хорошую жену.
   Она смотрела ему прямо в глаза, надеясь, что он поймет ее намек и навсегда оставит в покое Валери. Ведь Айвэн знает, что она явилась случайной свидетельницей его ночных похождений. Неужели он и теперь не смутится?
   Но Айвэн только улыбнулся, сразу став олицетворением мужской красоты, и у Люси снова перехватило дыхание. «Да, – вынуждена была признать она, – такой кого угодно выведет из равновесия».
   – А вы считаете себя истинной христианкой, мисс Драйсдейл? – с обескураживающим спокойствием спросил он.
   – Ну да… конечно. Конечно, я христианка. А вы разве нет? – спросила она в надежде перевести разговор на другую тему.
   Айвэн улыбался все так же соблазнительно.
   – Во всяком случае, я не столь набожен, как вы, это уж точно. – Он слегка поклонился ей и обратился к Валери: – Если вы хотите совершенствоваться в танцах, мадемуазель, то лучше это делать с человеком, который знает мужскую партию досконально. Поверьте, я вовсе не хочу вас обидеть, мисс Драйсдейл.
   Он галантно поклонился Валери, приглашая на танец. Люси возмущенно посмотрела на него, а затем на леди Уэсткотт в надежде, что та положит конец этому безобразию.
   Но у графини, очевидно, были свои соображения. Люси поняла это по задумчивому выражению ее умных старческих глаз.
   – Ты что-то сегодня в ударе, Айвэн. Таким веселым я тебя не припомню.
   Он не стал вступать с ней в пререкания, понимая, что она его явно поддразнивает. Люси тоже понимала, что графиня специально пытается разозлить Айвэна. Леди Уэсткотт очень хорошо знала своего внука и была уверена, что это его только подхлестнет и он бросится ухаживать за Валери. Люси уже не сомневалась, что именно к этому леди Уэсткотт и стремилась с самого начала. Господи, до чего же у них запутанные отношения!
   – Мне действительно весело, – ответил Айвэн графине. – Не понимаю, почему это вас так удивляет, бабушка. Я же дома, в кругу своей, хоть и немногочисленной, семьи…