Страница:
Какое испытание проходят они, какая цель сейчас стоит перед ними? От чего им ещё предстоит отказаться, чтобы понять, кем они могут стать? Отчасти Арти знал ответы на эти вопросы, но даже он, Эрсай, не мог да и не хотел знать всего. Сейчас их путь вступил в новую фазу, и им придётся трудно, потому что отказываться от того, что любишь, всегда неимоверно тяжело. Больно жечь за собой мосты, даже зная, что перед тобой возникнет что-то новое. Но бывает, что необходимо. Если бы ты знал, Нарелин, сколько тебе ещё предстоит потерять, но сколько и обрести при этом.
Клео. На первый взгляд воплощение холодного рацио, но если заглянуть в глубину — там, под ледяной коркой рассудка, дремлет иная душа: всепрощающая, чистая, способная понять то, что недоступно многим и многим. Именно этот свет когда-то увидел Нарелин — через покровы наносного, будничного, навязанного жестокой реальностью Эвена. В будущем, судя по всему, этой паре предстоит сложнейшая работа в Официальной службе. Если сейчас они сумеют пройти через расставание с прежней жизнью и не сломаться.
Каин и Радал. Этим сейчас придётся трудно — всё впервые. Если они выживут, выдержат то, что происходит, что их ждёт в дальнейшем? Как минимум двенадцать лет ученичества, медленное осознание себя в процессах, медленное изменение себя до неузнаваемости, полная перестройка как тела, так и души. И, возможно, всё тот же бесконечный путь. Будущий восьмисотый экипаж, если всё получится. Радужная бабочка, свет и летнее небо. Потенциально весьма сильная команда, и ко всему — один из самых светлых экипажей в этом мета-сиуре. Потенциально. Ещё ничего не решено. Но уже сейчас чётко видно деление внутри пары — тёмная и светлая её стороны. Каин — живая иллюстрация: «непротивление злу насилием», не осознающий пока того, на что способен, что уже может делать. Радал — тёмная часть пары: двухмерное плоскостное сетевое «зрение» и в то же время уникальная способность просчитывать ситуации на много ходов вперёд. Комбинаторика… Причудливое сочетание, что говорить. Впрочем, как и в любой паре Сэфес, так уж заведено.
Арти встал из кресла, сел на корточки рядом с Пятым. Да, это случай и в самом деле уникальный, и хорошо, что Пятый умеет не думать об этом, принципиально игнорируя то, что думают и знают о нём остальные. Живой щит для всех, кто рядом. Арти вспомнил анализ ситуации, который больше двадцати пяти лет делал Дауд, старый официал Саприи. Как же он был умён, и проницателен, и наблюдателен! По косвенным признакам, по результатам чужих работ, интуитивно он сумел понять, что люди, попавшие в его поле зрения, людьми к какому-то моменту перестали являться. Годами он сопоставлял имеющуюся у него информацию, складывал незаметные кирпичики и, к моменту возвращения Лина и Пятого на Окист, вывез с планеты жену и перевёл большую часть денег в другую систему. Он боялся. Но сам, несмотря на страх, остался в Саприи и продолжил работать. Ему было любопытно, чем же всё кончится. В отличие от Айкис и её лаборатории, Дауд знал одно из главных правил воссоздания — если душа не хочет вернуться, никакое воссоздание невозможно. И с первого дня появления в Саприи воссозданных исподволь наблюдал за ними, стремясь понять, кто это такие? Откуда? С какой целью пришли?
Признаки. Арти нахмурился. От мелочей в ранней юности (вспомнить хотя бы утонувший катер, где находились двое подростков и который сумел вытащить Пятый, тогда ещё Дзеди), ещё каких-то незначительных случаев, до «третьего предприятия», на котором без малого девятнадцать лет живой щит старался закрыть собой друга — любой ценой. И сейчас всё то же самое. Страшнейшая, практически невозможная для Сэфес вещь — убийство. Кто в безвыходной ситуации снова и снова брал на душу грех, отлично зная, какое наказание за этим последует? Разделение Теокт-Эорна, гибель Ниамири Керр, работа по структуре Блэки. Это только из последних ситуаций. Сколько их было до этого? А сколько будет? Пятый без страха делал то, что не решился бы сделать никто другой, отлично зная, как потом придётся платить.
Айк когда-то сказала, что Пятый в этом мире вообще ничего не боится. Но Арти знал, что это не так. И сейчас, глядя на спящего Сэфес, он печально покачал головой. На протяжении почти трёх сотен лет Пятый подсознательно боялся одной-единственной вещи, и то, как он всегда спал, было иллюстрацией этого страха.
Первым этот страх обнаружил Ренни, ещё в Саприи. Он не смог понять, откуда у Пятого могли появиться в таком множестве мелкие шрамы возле правого виска? И почему тот упорно пытается спать на груди, закрывая правой рукой голову? Позже Лин сумел объяснить Ренни, откуда это взялось. При объяснении присутствовала Тон, у которой во время разговора впервые в жизни случилась истерика. «Стойла», в которых спали «рабочие» в «тиме номер восемь», были расположены вдоль стен комнаты «тима». Место Пятого было напротив двери, и многие годы подряд почти каждое его «утро» начиналось с пинка ботинком по голове. Со временем у Пятого вошло в привычку спать, на всякий случай закрыв голову рукой. Иногда это спасало от удара, иногда нет. Но всё же давало хоть какую-то иллюзию защищённости.
А сейчас рука, которую Сэфес вывихнул, а Клео вправил, судя по всему, ещё болела, и Пятый не мог поднять её, чтобы закрыть голову. Арти вздохнул, провёл кончиками пальцев по предплечью и ключице Пятого, восстанавливая растянутую мышцу, сращивая порванные сосуды, исправляя повреждённый сустав. Потом несколько секунд подержал ладонь у него над головой, глядя как неуловимо меняется выражение лица спящего. По идее делать такого не полагалось, но у Арти, по его мнению, был перед Пятым неоплаченный долг, который Сэфес ни за что не согласился бы забрать. Ну и хорошо, пусть так. Хотя бы одна спокойная ночь. Это уже немало. Теперь Пятый получит возможность проспать несколько часов нормально, без привычного своего страха проснуться от удара ногой в висок.
«Беззащитные, — думал Арти, снова усаживаясь на стул посреди каюты. — У каждого есть то, что делает его беззащитным, и каждый прячет это в самый дальний угол, закрывает ветошью и старой бумагой. Но в какой-то момент каждый из них будет вынужден встать напротив своего страха и совершить свой выбор, сколь бы тяжёлым он ни был. Труднее всего на свете — не открыться, не облегчить свою душу исповедью, труднее всего — стать напротив себя самого и услышать правду из своих собственных уст».
Арти посмотрел на Каина и Радала. Мальчишки спали, прижавшись друг к другу, а Радал сжимал правой рукой армейский нож, сжимал крепко даже во сне, — словно стремясь оградить своего «второго» от всего на свете.
2
— Это совершенно невозможно! И даже, не думай!
— А что ты предлагаешь?
— По крайней мере, уж точно не это.
— А что тогда?
Сэфес спорили уже минут десять, остальные сидели неподалёку и слушали. За эти десять минут Лин успел обозвать Пятого «алкоголиком» — два раза, «шизофреником» — четыре, а «придурком», «уродом» и «мерзавцем» — по одному разу. К консенсусу они приходить явно не собирались.
Если разобраться, то речь шла всего лишь о возможном порядке действий. Пятый предлагал начать непосредственно с поисков, а осторожный Лин настаивал на том, что надо всё-таки смотаться на Орин и для начала показать формирующуюся пару хотя бы Встречающим, потому что «неизвестно, чем это вообще может кончиться, кретин!»
— Арти так и не сказал о лимите времени, который у нас есть, — заметил Клео. — Решать нужно, исходя из этого.
«И непонятно, сколько времени займут эти поиски, — подумал Нарелин. — Время, время… время стремительно убегает назад. Невозвратно. По крайней мере, для нас».
— Где вы собираетесь воссоздавать погибших? — спросил он. — На Окисте?
— Пока не знаю, — неохотно отозвался Пятый. — По крайней мере, вмешивать в это дело Окист крайне нежелательно.
— Скорее всего, где-нибудь ещё, — добавил Лин. — Какая разница?
— Я просто не знаю других мест, — пояснил Нарелин. — И всё-таки много времени займёт поиск? Может, если воссоздание будем, делать в другом месте, то там и ребят Встречающим покажем? Не хотелось бы сейчас отвлекаться на Орин.
— У нас другая проблема — воссоздание придётся делать в другом векторе, потому что если мы будем возиться тут, мы вообще ничего не успеем, — с неприязнью сказал Пятый.
— Это вшестеро дороже, обалдел? — спросил Лин.
— У нас отпуск заканчивается когда? — осведомился Пятый. — Вот и думай.
Постоянные упоминания о «других векторах» и тому подобных странных реалиях немного раздражали Нарелина — главным образом потому, что получить от Сэфес вразумительное объяснение, что же такое эти «другие вектора», до сих пор не удалось. Вечно они переводили тему на другое.
— В другом векторе? — переспросил Нарелин. — В другом времени, что ли? Слушайте, ребята, когда мы получим статус официалов, может, вы допустите нас к базам данных, где объясняются все ваши хитрости? А то мы до сих пор почти как слепые котята.
— Время, — ответил Пятый. — Один и тот же мир имеет несколько векторов развития, которые находятся в разном времени. Этим можно пользоваться. В крайних случаях. Мы это делаем достаточно редко.
— Конечно, именно поэтому последние сорок лет вы болтаетесь вокруг трёхсотлетнего возраста и совершенно не спешите жить дальше, — поддел его Арти. — В общем, Нарелин, всё достаточно просто. Мы закидываем материал в миры, живущие «на другой скорости», и буквально через неделю забираем результат. Кстати, обычная практика. Нами пользуются точно так же. А стоит это дорого. Что говорить.
Нарелин потряс головой.
— Не вполне понимаю. Один мир — и несколько его «отражений»? И в каждом разная скорость течения времени? И больше никаких отличий?
— Отличий до фига, — возразил Лин. — Но сходства всё же больше.
— Они очень странно стабилизируются относительно нашего времени, эти вселенные, — заметил Пятый. — Задерживаться там нет никакого смысла. Нам и тут хватает.
— А есть ли осевое время для каждой вселенной? — заинтересованно спросил Клео. — Или, так сказать, полный релятивизм?
— Теоретически есть. Практически… — Лин замялся, подыскивая слова. — «Человек есть мера всех вещей». Смешно? Есть оно, Клео, есть. Другое дело — любой закон можно обойти. Или нарушить.
«Сознание определяет бытие», — подумал Нарелин. Подумал, впрочем, «громко», на публику. А вслух сказал:
— Получается, что главный закон — сам человек, именно он определяет правила, и нет ничего невозможного. Хорошая система, мне нравится… я тоже всегда так считал. Мне говорили — невозможно! — а я плевал и делал. Конечно, удавалось не с лёгкостью, но законы, вроде бы незыблемые, оказывались не такими уж столпами. Клео свидетель. Клео сдержанно кивнул.
— Когда спасаешь жизнь тому, кого любишь, не думаешь о законах, — едва слышно сказал Пятый. — На законы плевать. Пусть даже законам не плевать на тебя. Это не система, Нарелин. Скорее вера. Я не смогу объяснить. Прости.
— Законы природы существуют независимо от наших чувств, — заметил Клео, — от нашей любви закон гравитации не исчезнет и время вспять не обратится. Впрочем, бог с ним. А что думают о ситуации наши подопечные? Радал, Каин, как вы считаете, нужно лететь на поиск или вначале на Орин?
За последний час Нарелин успел просмотреть считки о том, что произошло с мальчишками в Вирбире. И поневоле отметил, что предложение лететь на Орин, наверное, равнозначно тому, как если бы юной паре предложили снова отправиться в зубы к Халду и Аки. А скорее всего — хуже. Те хоть и сволочи, но по крайней мере свои, понятные. «На их месте ни за что бы не согласился», — подумал Нарелин.
Каин вопросительно посмотрел на Радала, тот пожал плечами.
— Вам виднее — сказал он. — Если я правильно понимаю, выбора у нас нет?
— Почему нет? — тут же отозвался Пятый. — Нож у тебя. Действуй.
— Пятый, он сказал о нормальном выборе, а не об очередном инфернальном решении. Ты запутался окончательно, так что, пожалуйста, помолчи, — приказал Арти. — Лин, мысли есть?
— К сожалению, он был прав, остаётся только поиск. — Лин беспомощно развёл руками. — Вернее, не поиск даже, а выход в нужные точки. Плохо только, что Встречающих мы не имеем права вызвать.
— Они в курсе, — ответил Арти.
— Кто ещё в курсе? — тут же спросил Пятый.
— Семьсот восьмидесятый экипаж, конечно, — удивился Арти. — И официалы. Так что работайте, работайте, господа.
— Тогда чего ждём? — спросил Нарелин. — Ведите катер к ближайшей точке, что там у вас. На месте поглядим и сориентируемся. Или нужна какая-то подготовка?
— А как ты сам думаешь? — спросил Лин с иронией. — «Веди к точке». Давайте-ка для начала разбираться, что у нас вообще получилось. Кто есть кто.
— Если есть методы, с помощью которых мы можем это узнать заочно, я был бы рад их освоить, — ответил Нарелин не без ехидцы. — Но я пока не ясновидящий, в отличие от некоторых.
— Правда? — Арти так и лучился радостью. — Вот что. Вы четверо, поосторожнее тут с колющими и режущими предметами. А вы двое — ласковый взгляд на Клео и Нарелина, — сейчас прогуляетесь со мной. Пора начинать осваиваться.
Нарелин только вздохнул и пробормотал в сторону:
— О Эру, как же давно я не чувствовал себя щенком на поводке.
— Тогда прогуляйся без поводка, — ответил Арти, и катер исчез.
Пространство было наполнено звуком, но ни Нарелин, ни Клео не смогли определить как его источник, так и что она есть такое. Звук шёл отовсюду, едва слышный, как морской прибой.
— Ничего себе! — воскликнул Нарелин, непроизвольно хватаясь за руку партнёра. — Что это?!
— Видимо, тоже Сеть, — ответил невозмутимый Клео. — Только неясно, зачем мы здесь и что нам с нею делать.
Они с Клео парили в этом пространстве без опоры под ногами, словно выброшенные в голубой космос. Нарелину вдруг стало жутко — до такой степени непривычным и чужим всё это показалось. Куда ни глянь — вверх, вниз, по сторонам — бесконечное сияние и непонятные объекты.
Из свёрнутого в спираль малинового облачка вылетела сиреневая нить и втянулась в золотисто-зелёное кольцо, висящее неподалёку. Нарелин ничего не заметил, потому что в этот момент смотрел в другую сторону. Клео дёрнул его за рукав.
— Смотри, вон там, — шепнул он, — что-то происходит. Нарелин резко обернулся:
— Где? Что там такое?
Но нитка к этому моменту успела исчезнуть. Нарелин всё ещё смотрел туда, когда на глаза Клео попалась вторая нитка, вылетевшая из сияющего алым круга над их головами и скрывшаяся в прозрачной радужной спирали.
— Движение, — ответил Клео. — Какой-то обмен действиями между всеми этими…
Он неопределённо пошевелил пальцами.
— Ну-ка, — Нарелин уже пришёл в себя, — интересно, а мы можем перемещаться в этом пространстве? Если попробовать приблизиться к чему-нибудь. Вот эта спираль, скажем. Только как? Может, надо пожелать? Отталкиваться-то не от чего.
— Давай попробуем вместе, — согласился Клео.
— А зачем? — из ниоткуда вкрадчиво спросил Арти. — Допустим, ты приблизишься. И что тебе это даст?
Нарелин оглянулся, но Арти не было видно.
— Как минимум узнаю больше об этом пространстве, — ответил Нарелин. — Надо же с чего-то начинать.
— Правильно, — согласился незримый пока что Эрсай. — Признаться, мне не нравятся твои аналогии. Если кто-то чему-то пытается тебя научить или дать тебе новую информацию, ты тут же объявляешь себя щенком на поводке. Вот теперь я пытаюсь понять, правильно ли я поступил, сделав тебе такое… гм… деловое предложение.
— Благодарю, но мне твои предложения вообще не нужны, — ответил Нарелин.
— Вы сами виноваты, в этом, Арти, — сказал Клео в пространство — будь вы немного деликатней, отношение к вам было бы другим.
— А что тебе нужно, Нарелин? — печально спросил Арти. — Моя деликатность? Ни в жизнь не поверю. Возвращение? Смерть? Это всё у тебя впереди. Учти, если бы не семьсот восемьдесят пятый экипаж, гнить бы тебе сейчас на твоём ненаглядном Эвене без помощи всяких Радала с Каином.
— Арти, зачем мы здесь? — спросил Нарелин, проигнорировав фразы про Эвен. — Что ты хотел нам показать? Если уж сюда забросил, объясни, что тут к чему.
— Какая ранимая душа, — с издёвкой вздохнуло пространство. — Ранимая душа не хочет знать, что Томас Грем планировал покушение, а шутка несчастного Каина, который умудрился, сам не желая, перепугать твоего симбионта, всего лишь сыграла Грему на руку. Рауль Найрэ был обречён в любом случае. Впрочем, раз на то пошло… Ладно, вот тебе информация. Это не та Сеть, которую используют Сэфес. Это информационная сеть Официальной службы. — Арти помолчал секунду, потом со смешком добавил:
— Вот она, привычка к власти. Когда же до тебя дойдёт, что ты продолжаешь воевать за гнилое яблоко, которое сжимаешь в руке, в упор не замечая, что тебе только что дали тонну свежих фруктов. Наивно.
— Не говори чепухи, — ответил Нарелин. Он раскинул руки, как птица в небе, и закрыл глаза.
— Арти, не лезьте в наши дела на Эвене, — посоветовал Клео. — В них мы разберёмся без вас, как разбирались раньше. Вы что, собираетесь проводить сеансы психоанализа?
— Могу и не лезть, тем более что лезть теперь не во что. Ну так что? Вы пока тут побудете? — спросил Арти. По голосу было слышно, что ему глубоко безразличен как Эвен, так и всё его население, и Нарелин с Клео, судя по всему, тоже. — Или желаете выйти, поругаться и повозражать мне в реальном пространстве? Нарелин открыл глаза.
— Мы желаем разобраться, как работать с этой информационной сетью, раз уж нас записали в официалы, — сказал он. — Поэтому мы были бы тебе признательны за инструктаж. А возражать или ругаться, Арти, у нас нет ни малейшего желания. Правда, Клео?
Блонди кивнул.
— Ты возразил достаточно для того, чтобы я отказался работать с вами в принципе, — отозвался Арти. — Я не хочу с тобой работать, Нарелин. И не буду.
Пространство свернулось, и они очутились в катере. За время их отсутствия ничего криминального не произошло, Лин что-то объяснял Каину, тот с сомнением поглядывал на Сэфес, но от комментариев воздерживался. Радал сидел неподалёку в кресле, рассматривая висевшую перед ним схему из потухших точек. Пятый сидел на своём облюбованном месте — на полу у стены — и, когда они появились, первым делом спросил:
— Нарелин, тебе что, деньги платят за такие споры? Ты расскажи, мне чисто технически интересно.
Нарелин пожал плечами.
— Я ни с кем не спорю, — сказал он. — Просто не понимаю, чего Арти от нас хочет. Чтобы мы сказали «да», наши дела ничего не стоили, мы были слепыми дураками, спасибо, что раскрыл нам глаза? Это называется научить и дать новую информацию? Ну-ну.
— Если бы твои дела ничего не стоили, он бы с тобой вообще не стал общаться, — сообщил Лин, отвернувшись от Каина. — Ты ему возражаешь, обзываешься, щенки какие-то. Мы на него орём, но у нас, прости, несколько иное положение. Ладно, это я потом попробую разъяснить. Никто тебя слепым дураком не считает, но если тебе угодно так думать… Знаешь, а ты меня довёл, эльф. Вот даже меня ты довёл. Вот честно.
— Лин, заткнись, — мирно посоветовал Пятый. — Пусть что хочет, то и делает. Не лезь.
Лин сплюнул на пол и снова повернулся к Каину.
— Всем плохо, — пробормотал он. — только до одних доходит, что эгоизм дерьмовая штука, а до других почему-то нет. Так, Каин?
— Наверно, — ответил тот неуверенно.
— Уже прогресс, — похвалил Лин. — Продолжим. Нарелин скрестил руки на груди.
— Я хочу заниматься делом, — сказал он неприязненно. — Это Арти лезет ко мне со своими доказательствами. Надоело, извините. Если он не хочет со мной работать, скажите, чем я могу быть полезен здесь, вам. Я не привык тратить время впустую.
— А кто говорил про поводок? — спросил Лин. — И опять сплошные «я», «мне», «мной», «моё». Молодец, конечно, а про нас всех ты подумал? Поводок…
— А про кого я думаю, если не про вас? Прицепился к слову.
— Не к слову, а к мысли! — Пятый встал на ноги, подошёл к Нарелину. — Мы с тобой про это уже говорили. Сейчас Клео понимает почему-то больше, чем ты. Странно даже. Ладно. Решай сам.
— А что, я не прав? — осведомился Нарелин. — Объяснять он ничего не желает. Действует в приказном порядке. Постоянно упирает на никчёмность нашего прошлого, на то, что мы живём иллюзиями. Хорошо, я готов ради дела принимать любое отношение, не впервой. Или этого мало и нужно, чтобы я с ходу начал искренне восторгаться происходящим? Чтобы закричал: я признателен за высокую честь, всё прошлое пусть идёт к чёрту, я оправдаю ваше доверие! И только потом он приступит к делу? Извините, ребята, при таком подходе точно ничего не выйдет. Я вас довёл именно тем, что не могу в одночасье перекроить свою душу? Позаимствуйте у Аарн их психощиты, и будет вам счастье! Или оставьте нас в покое и верните на Эвен, а уж где и как мы там будем «гнить» — не ваша забота
— А ведь верно, — подтвердил Клео. — Вы требуете от нас невозможного.
Пятый посмотрел на Нарелина как на нечто удивительное, случайно забредшее в катер. Покрутил пальцем у виска.
— Ты думаешь, тебе одному сейчас трудно? — ласково спросил он. — Ошибаешься. Чего ты истеришь? Арти со всеми так общается. Лучше попробуй ещё раз в инфосеть выйти, а…
— Я спокоен, — нарочито спокойным голосом проговорил Нарелин. — Но в сеть смогу выходить, только если меня научат это делать.
— Это теперь называется «спокоен», — усмехнулся Лин. — Ладно… Я против этого, но, наверное, стоит выпить. Ошалели все — друг на друга орём, белибердой какой-то занимаемся. Этот на Эвен хочет, этот Радалу вон нож подарил…
Нарелин только вздохнул и опустился на пол. Рядом сел Клео, и Нарелин прислонился к нему плечом.
— Нам работа помогает, — сказал он. — Проверено. А выпивка — нет.
— А мне вообще ничего не помогает, — пожаловался Пятый, вставая на ноги. — Ни работа, ни выпивка. Однако идея хорошая, а если ещё учесть, от кого она исходит, должно получиться что-то интересное. А может, давайте пройдёмся? Хоть воздухом подышим.
— Куда ты собрался? — с подозрением спросил Лин. — Уж не в Вирбир ли?
— Именно туда, — кивнул Пятый. — Прогуляемся. На речку посмотрим, заодно навестим кое-кого.
— Пойдём, — согласился Нарелин. — Может, хоть полегче станет. Только, гм… Пусть тогда катер нам высокие ботинки сформирует. Непромокаемые! Там у них такая дикая грязища.
— А может, обнаглеем? — предложил Лин. — Давайте на машине сядем где-нибудь в сторонке. Транспортникам я потом заплачу. Так неохота тащиться.
Клео довольно улыбнулся:
— Наконец-то. Давно пора… обнаглеть.
— Пора, — проворчал Пятый. — Знаешь, какой штраф влепят? Эх, ладно! Радал, иди сюда, — позвал он. — Эту машину ты уже водил, так что давай-ка сам. Только теперь отыщи город. И садись на окраине или у какого-нибудь лесочка, что ли. Давай.
— Я не хочу, — огрызнулся Радал.
— А кто тебя спрашивает? — удивился Пятый. — Работай давай, кто ты там есть.
— Как в Москве в семидесятых, — заметил Лин, выходя из катера.
— Не скажи, — ответил Пятый. — Там было всё-таки повеселее.
За время их отсутствия погода не изменилась. Безрадостное марево скрывало этот город от внешнего мира, от солнца, от звёзд. Можно прожить здесь всю жизнь и думать, что мир — это город, и нет ничего, кроме серых каменных стен. Всё остальное — лишь сказка. Бред фантазёров, беглецов от реальности.
— Тоже родина для кого-то, — проговорил Нарелин. — Например, для Ниамири Керр. Самое дорогое место во вселенной, самое лучшее. Бывает, что родина не там, где тебе хорошо, а место, с которым ты связан кровью. Своей.
— Или чужой, — добавил Клео.
— Так, вы пока болтайте, я сейчас. — Пятый скрылся в катере и вскоре вышел обратно со здоровенной коробкой ярко-зелёного цвета, доверху чем-то набитой. — Давайте вытаскивайте, чего стоите? Тут всё подряд.
— Ты бы лучше стаута притащил, — хмыкнул Нарелин. — Пусть катер сформирует. Клео, вот тебе стакан, держи. И мне тоже.
Клео. На первый взгляд воплощение холодного рацио, но если заглянуть в глубину — там, под ледяной коркой рассудка, дремлет иная душа: всепрощающая, чистая, способная понять то, что недоступно многим и многим. Именно этот свет когда-то увидел Нарелин — через покровы наносного, будничного, навязанного жестокой реальностью Эвена. В будущем, судя по всему, этой паре предстоит сложнейшая работа в Официальной службе. Если сейчас они сумеют пройти через расставание с прежней жизнью и не сломаться.
Каин и Радал. Этим сейчас придётся трудно — всё впервые. Если они выживут, выдержат то, что происходит, что их ждёт в дальнейшем? Как минимум двенадцать лет ученичества, медленное осознание себя в процессах, медленное изменение себя до неузнаваемости, полная перестройка как тела, так и души. И, возможно, всё тот же бесконечный путь. Будущий восьмисотый экипаж, если всё получится. Радужная бабочка, свет и летнее небо. Потенциально весьма сильная команда, и ко всему — один из самых светлых экипажей в этом мета-сиуре. Потенциально. Ещё ничего не решено. Но уже сейчас чётко видно деление внутри пары — тёмная и светлая её стороны. Каин — живая иллюстрация: «непротивление злу насилием», не осознающий пока того, на что способен, что уже может делать. Радал — тёмная часть пары: двухмерное плоскостное сетевое «зрение» и в то же время уникальная способность просчитывать ситуации на много ходов вперёд. Комбинаторика… Причудливое сочетание, что говорить. Впрочем, как и в любой паре Сэфес, так уж заведено.
Арти встал из кресла, сел на корточки рядом с Пятым. Да, это случай и в самом деле уникальный, и хорошо, что Пятый умеет не думать об этом, принципиально игнорируя то, что думают и знают о нём остальные. Живой щит для всех, кто рядом. Арти вспомнил анализ ситуации, который больше двадцати пяти лет делал Дауд, старый официал Саприи. Как же он был умён, и проницателен, и наблюдателен! По косвенным признакам, по результатам чужих работ, интуитивно он сумел понять, что люди, попавшие в его поле зрения, людьми к какому-то моменту перестали являться. Годами он сопоставлял имеющуюся у него информацию, складывал незаметные кирпичики и, к моменту возвращения Лина и Пятого на Окист, вывез с планеты жену и перевёл большую часть денег в другую систему. Он боялся. Но сам, несмотря на страх, остался в Саприи и продолжил работать. Ему было любопытно, чем же всё кончится. В отличие от Айкис и её лаборатории, Дауд знал одно из главных правил воссоздания — если душа не хочет вернуться, никакое воссоздание невозможно. И с первого дня появления в Саприи воссозданных исподволь наблюдал за ними, стремясь понять, кто это такие? Откуда? С какой целью пришли?
Признаки. Арти нахмурился. От мелочей в ранней юности (вспомнить хотя бы утонувший катер, где находились двое подростков и который сумел вытащить Пятый, тогда ещё Дзеди), ещё каких-то незначительных случаев, до «третьего предприятия», на котором без малого девятнадцать лет живой щит старался закрыть собой друга — любой ценой. И сейчас всё то же самое. Страшнейшая, практически невозможная для Сэфес вещь — убийство. Кто в безвыходной ситуации снова и снова брал на душу грех, отлично зная, какое наказание за этим последует? Разделение Теокт-Эорна, гибель Ниамири Керр, работа по структуре Блэки. Это только из последних ситуаций. Сколько их было до этого? А сколько будет? Пятый без страха делал то, что не решился бы сделать никто другой, отлично зная, как потом придётся платить.
Айк когда-то сказала, что Пятый в этом мире вообще ничего не боится. Но Арти знал, что это не так. И сейчас, глядя на спящего Сэфес, он печально покачал головой. На протяжении почти трёх сотен лет Пятый подсознательно боялся одной-единственной вещи, и то, как он всегда спал, было иллюстрацией этого страха.
Первым этот страх обнаружил Ренни, ещё в Саприи. Он не смог понять, откуда у Пятого могли появиться в таком множестве мелкие шрамы возле правого виска? И почему тот упорно пытается спать на груди, закрывая правой рукой голову? Позже Лин сумел объяснить Ренни, откуда это взялось. При объяснении присутствовала Тон, у которой во время разговора впервые в жизни случилась истерика. «Стойла», в которых спали «рабочие» в «тиме номер восемь», были расположены вдоль стен комнаты «тима». Место Пятого было напротив двери, и многие годы подряд почти каждое его «утро» начиналось с пинка ботинком по голове. Со временем у Пятого вошло в привычку спать, на всякий случай закрыв голову рукой. Иногда это спасало от удара, иногда нет. Но всё же давало хоть какую-то иллюзию защищённости.
А сейчас рука, которую Сэфес вывихнул, а Клео вправил, судя по всему, ещё болела, и Пятый не мог поднять её, чтобы закрыть голову. Арти вздохнул, провёл кончиками пальцев по предплечью и ключице Пятого, восстанавливая растянутую мышцу, сращивая порванные сосуды, исправляя повреждённый сустав. Потом несколько секунд подержал ладонь у него над головой, глядя как неуловимо меняется выражение лица спящего. По идее делать такого не полагалось, но у Арти, по его мнению, был перед Пятым неоплаченный долг, который Сэфес ни за что не согласился бы забрать. Ну и хорошо, пусть так. Хотя бы одна спокойная ночь. Это уже немало. Теперь Пятый получит возможность проспать несколько часов нормально, без привычного своего страха проснуться от удара ногой в висок.
«Беззащитные, — думал Арти, снова усаживаясь на стул посреди каюты. — У каждого есть то, что делает его беззащитным, и каждый прячет это в самый дальний угол, закрывает ветошью и старой бумагой. Но в какой-то момент каждый из них будет вынужден встать напротив своего страха и совершить свой выбор, сколь бы тяжёлым он ни был. Труднее всего на свете — не открыться, не облегчить свою душу исповедью, труднее всего — стать напротив себя самого и услышать правду из своих собственных уст».
Арти посмотрел на Каина и Радала. Мальчишки спали, прижавшись друг к другу, а Радал сжимал правой рукой армейский нож, сжимал крепко даже во сне, — словно стремясь оградить своего «второго» от всего на свете.
2
Терминатор
Чтобы принять факт существования подобных систем, необходимо иметь хотя бы приблизительные представления о математических моделях, которые они используют. Но «теория параллелей», «смещённая прогрессия», «цикл» — слишком абстрактные понятия, чтобы ими можно было качественно оперировать.
Дзони Герро. Возможный вектор.Из библиотеки Реджинальда Адветон-Вэн
— Это совершенно невозможно! И даже, не думай!
— А что ты предлагаешь?
— По крайней мере, уж точно не это.
— А что тогда?
Сэфес спорили уже минут десять, остальные сидели неподалёку и слушали. За эти десять минут Лин успел обозвать Пятого «алкоголиком» — два раза, «шизофреником» — четыре, а «придурком», «уродом» и «мерзавцем» — по одному разу. К консенсусу они приходить явно не собирались.
Если разобраться, то речь шла всего лишь о возможном порядке действий. Пятый предлагал начать непосредственно с поисков, а осторожный Лин настаивал на том, что надо всё-таки смотаться на Орин и для начала показать формирующуюся пару хотя бы Встречающим, потому что «неизвестно, чем это вообще может кончиться, кретин!»
— Арти так и не сказал о лимите времени, который у нас есть, — заметил Клео. — Решать нужно, исходя из этого.
«И непонятно, сколько времени займут эти поиски, — подумал Нарелин. — Время, время… время стремительно убегает назад. Невозвратно. По крайней мере, для нас».
— Где вы собираетесь воссоздавать погибших? — спросил он. — На Окисте?
— Пока не знаю, — неохотно отозвался Пятый. — По крайней мере, вмешивать в это дело Окист крайне нежелательно.
— Скорее всего, где-нибудь ещё, — добавил Лин. — Какая разница?
— Я просто не знаю других мест, — пояснил Нарелин. — И всё-таки много времени займёт поиск? Может, если воссоздание будем, делать в другом месте, то там и ребят Встречающим покажем? Не хотелось бы сейчас отвлекаться на Орин.
— У нас другая проблема — воссоздание придётся делать в другом векторе, потому что если мы будем возиться тут, мы вообще ничего не успеем, — с неприязнью сказал Пятый.
— Это вшестеро дороже, обалдел? — спросил Лин.
— У нас отпуск заканчивается когда? — осведомился Пятый. — Вот и думай.
Постоянные упоминания о «других векторах» и тому подобных странных реалиях немного раздражали Нарелина — главным образом потому, что получить от Сэфес вразумительное объяснение, что же такое эти «другие вектора», до сих пор не удалось. Вечно они переводили тему на другое.
— В другом векторе? — переспросил Нарелин. — В другом времени, что ли? Слушайте, ребята, когда мы получим статус официалов, может, вы допустите нас к базам данных, где объясняются все ваши хитрости? А то мы до сих пор почти как слепые котята.
— Время, — ответил Пятый. — Один и тот же мир имеет несколько векторов развития, которые находятся в разном времени. Этим можно пользоваться. В крайних случаях. Мы это делаем достаточно редко.
— Конечно, именно поэтому последние сорок лет вы болтаетесь вокруг трёхсотлетнего возраста и совершенно не спешите жить дальше, — поддел его Арти. — В общем, Нарелин, всё достаточно просто. Мы закидываем материал в миры, живущие «на другой скорости», и буквально через неделю забираем результат. Кстати, обычная практика. Нами пользуются точно так же. А стоит это дорого. Что говорить.
Нарелин потряс головой.
— Не вполне понимаю. Один мир — и несколько его «отражений»? И в каждом разная скорость течения времени? И больше никаких отличий?
— Отличий до фига, — возразил Лин. — Но сходства всё же больше.
— Они очень странно стабилизируются относительно нашего времени, эти вселенные, — заметил Пятый. — Задерживаться там нет никакого смысла. Нам и тут хватает.
— А есть ли осевое время для каждой вселенной? — заинтересованно спросил Клео. — Или, так сказать, полный релятивизм?
— Теоретически есть. Практически… — Лин замялся, подыскивая слова. — «Человек есть мера всех вещей». Смешно? Есть оно, Клео, есть. Другое дело — любой закон можно обойти. Или нарушить.
«Сознание определяет бытие», — подумал Нарелин. Подумал, впрочем, «громко», на публику. А вслух сказал:
— Получается, что главный закон — сам человек, именно он определяет правила, и нет ничего невозможного. Хорошая система, мне нравится… я тоже всегда так считал. Мне говорили — невозможно! — а я плевал и делал. Конечно, удавалось не с лёгкостью, но законы, вроде бы незыблемые, оказывались не такими уж столпами. Клео свидетель. Клео сдержанно кивнул.
— Когда спасаешь жизнь тому, кого любишь, не думаешь о законах, — едва слышно сказал Пятый. — На законы плевать. Пусть даже законам не плевать на тебя. Это не система, Нарелин. Скорее вера. Я не смогу объяснить. Прости.
— Законы природы существуют независимо от наших чувств, — заметил Клео, — от нашей любви закон гравитации не исчезнет и время вспять не обратится. Впрочем, бог с ним. А что думают о ситуации наши подопечные? Радал, Каин, как вы считаете, нужно лететь на поиск или вначале на Орин?
За последний час Нарелин успел просмотреть считки о том, что произошло с мальчишками в Вирбире. И поневоле отметил, что предложение лететь на Орин, наверное, равнозначно тому, как если бы юной паре предложили снова отправиться в зубы к Халду и Аки. А скорее всего — хуже. Те хоть и сволочи, но по крайней мере свои, понятные. «На их месте ни за что бы не согласился», — подумал Нарелин.
Каин вопросительно посмотрел на Радала, тот пожал плечами.
— Вам виднее — сказал он. — Если я правильно понимаю, выбора у нас нет?
— Почему нет? — тут же отозвался Пятый. — Нож у тебя. Действуй.
— Пятый, он сказал о нормальном выборе, а не об очередном инфернальном решении. Ты запутался окончательно, так что, пожалуйста, помолчи, — приказал Арти. — Лин, мысли есть?
— К сожалению, он был прав, остаётся только поиск. — Лин беспомощно развёл руками. — Вернее, не поиск даже, а выход в нужные точки. Плохо только, что Встречающих мы не имеем права вызвать.
— Они в курсе, — ответил Арти.
— Кто ещё в курсе? — тут же спросил Пятый.
— Семьсот восьмидесятый экипаж, конечно, — удивился Арти. — И официалы. Так что работайте, работайте, господа.
— Тогда чего ждём? — спросил Нарелин. — Ведите катер к ближайшей точке, что там у вас. На месте поглядим и сориентируемся. Или нужна какая-то подготовка?
— А как ты сам думаешь? — спросил Лин с иронией. — «Веди к точке». Давайте-ка для начала разбираться, что у нас вообще получилось. Кто есть кто.
— Если есть методы, с помощью которых мы можем это узнать заочно, я был бы рад их освоить, — ответил Нарелин не без ехидцы. — Но я пока не ясновидящий, в отличие от некоторых.
— Правда? — Арти так и лучился радостью. — Вот что. Вы четверо, поосторожнее тут с колющими и режущими предметами. А вы двое — ласковый взгляд на Клео и Нарелина, — сейчас прогуляетесь со мной. Пора начинать осваиваться.
Нарелин только вздохнул и пробормотал в сторону:
— О Эру, как же давно я не чувствовал себя щенком на поводке.
— Тогда прогуляйся без поводка, — ответил Арти, и катер исчез.
* * *
Пространство, в котором они с Клео очутились, напоминало бесконечное голубое небо, заполненное огромным количеством объектов самых невероятных форм, отстоящих друг от друга на неравные расстояния. Череда их уходила в то же сияющее золотисто-голубое пространство. Зелёные звёзды, спирали, кристаллические решётки… Для большинства этих объектов и название подобрать было невозможно.Пространство было наполнено звуком, но ни Нарелин, ни Клео не смогли определить как его источник, так и что она есть такое. Звук шёл отовсюду, едва слышный, как морской прибой.
— Ничего себе! — воскликнул Нарелин, непроизвольно хватаясь за руку партнёра. — Что это?!
— Видимо, тоже Сеть, — ответил невозмутимый Клео. — Только неясно, зачем мы здесь и что нам с нею делать.
Они с Клео парили в этом пространстве без опоры под ногами, словно выброшенные в голубой космос. Нарелину вдруг стало жутко — до такой степени непривычным и чужим всё это показалось. Куда ни глянь — вверх, вниз, по сторонам — бесконечное сияние и непонятные объекты.
Из свёрнутого в спираль малинового облачка вылетела сиреневая нить и втянулась в золотисто-зелёное кольцо, висящее неподалёку. Нарелин ничего не заметил, потому что в этот момент смотрел в другую сторону. Клео дёрнул его за рукав.
— Смотри, вон там, — шепнул он, — что-то происходит. Нарелин резко обернулся:
— Где? Что там такое?
Но нитка к этому моменту успела исчезнуть. Нарелин всё ещё смотрел туда, когда на глаза Клео попалась вторая нитка, вылетевшая из сияющего алым круга над их головами и скрывшаяся в прозрачной радужной спирали.
— Движение, — ответил Клео. — Какой-то обмен действиями между всеми этими…
Он неопределённо пошевелил пальцами.
— Ну-ка, — Нарелин уже пришёл в себя, — интересно, а мы можем перемещаться в этом пространстве? Если попробовать приблизиться к чему-нибудь. Вот эта спираль, скажем. Только как? Может, надо пожелать? Отталкиваться-то не от чего.
— Давай попробуем вместе, — согласился Клео.
— А зачем? — из ниоткуда вкрадчиво спросил Арти. — Допустим, ты приблизишься. И что тебе это даст?
Нарелин оглянулся, но Арти не было видно.
— Как минимум узнаю больше об этом пространстве, — ответил Нарелин. — Надо же с чего-то начинать.
— Правильно, — согласился незримый пока что Эрсай. — Признаться, мне не нравятся твои аналогии. Если кто-то чему-то пытается тебя научить или дать тебе новую информацию, ты тут же объявляешь себя щенком на поводке. Вот теперь я пытаюсь понять, правильно ли я поступил, сделав тебе такое… гм… деловое предложение.
— Благодарю, но мне твои предложения вообще не нужны, — ответил Нарелин.
— Вы сами виноваты, в этом, Арти, — сказал Клео в пространство — будь вы немного деликатней, отношение к вам было бы другим.
— А что тебе нужно, Нарелин? — печально спросил Арти. — Моя деликатность? Ни в жизнь не поверю. Возвращение? Смерть? Это всё у тебя впереди. Учти, если бы не семьсот восемьдесят пятый экипаж, гнить бы тебе сейчас на твоём ненаглядном Эвене без помощи всяких Радала с Каином.
— Арти, зачем мы здесь? — спросил Нарелин, проигнорировав фразы про Эвен. — Что ты хотел нам показать? Если уж сюда забросил, объясни, что тут к чему.
— Какая ранимая душа, — с издёвкой вздохнуло пространство. — Ранимая душа не хочет знать, что Томас Грем планировал покушение, а шутка несчастного Каина, который умудрился, сам не желая, перепугать твоего симбионта, всего лишь сыграла Грему на руку. Рауль Найрэ был обречён в любом случае. Впрочем, раз на то пошло… Ладно, вот тебе информация. Это не та Сеть, которую используют Сэфес. Это информационная сеть Официальной службы. — Арти помолчал секунду, потом со смешком добавил:
— Вот она, привычка к власти. Когда же до тебя дойдёт, что ты продолжаешь воевать за гнилое яблоко, которое сжимаешь в руке, в упор не замечая, что тебе только что дали тонну свежих фруктов. Наивно.
— Не говори чепухи, — ответил Нарелин. Он раскинул руки, как птица в небе, и закрыл глаза.
— Арти, не лезьте в наши дела на Эвене, — посоветовал Клео. — В них мы разберёмся без вас, как разбирались раньше. Вы что, собираетесь проводить сеансы психоанализа?
— Могу и не лезть, тем более что лезть теперь не во что. Ну так что? Вы пока тут побудете? — спросил Арти. По голосу было слышно, что ему глубоко безразличен как Эвен, так и всё его население, и Нарелин с Клео, судя по всему, тоже. — Или желаете выйти, поругаться и повозражать мне в реальном пространстве? Нарелин открыл глаза.
— Мы желаем разобраться, как работать с этой информационной сетью, раз уж нас записали в официалы, — сказал он. — Поэтому мы были бы тебе признательны за инструктаж. А возражать или ругаться, Арти, у нас нет ни малейшего желания. Правда, Клео?
Блонди кивнул.
— Ты возразил достаточно для того, чтобы я отказался работать с вами в принципе, — отозвался Арти. — Я не хочу с тобой работать, Нарелин. И не буду.
Пространство свернулось, и они очутились в катере. За время их отсутствия ничего криминального не произошло, Лин что-то объяснял Каину, тот с сомнением поглядывал на Сэфес, но от комментариев воздерживался. Радал сидел неподалёку в кресле, рассматривая висевшую перед ним схему из потухших точек. Пятый сидел на своём облюбованном месте — на полу у стены — и, когда они появились, первым делом спросил:
— Нарелин, тебе что, деньги платят за такие споры? Ты расскажи, мне чисто технически интересно.
Нарелин пожал плечами.
— Я ни с кем не спорю, — сказал он. — Просто не понимаю, чего Арти от нас хочет. Чтобы мы сказали «да», наши дела ничего не стоили, мы были слепыми дураками, спасибо, что раскрыл нам глаза? Это называется научить и дать новую информацию? Ну-ну.
— Если бы твои дела ничего не стоили, он бы с тобой вообще не стал общаться, — сообщил Лин, отвернувшись от Каина. — Ты ему возражаешь, обзываешься, щенки какие-то. Мы на него орём, но у нас, прости, несколько иное положение. Ладно, это я потом попробую разъяснить. Никто тебя слепым дураком не считает, но если тебе угодно так думать… Знаешь, а ты меня довёл, эльф. Вот даже меня ты довёл. Вот честно.
— Лин, заткнись, — мирно посоветовал Пятый. — Пусть что хочет, то и делает. Не лезь.
Лин сплюнул на пол и снова повернулся к Каину.
— Всем плохо, — пробормотал он. — только до одних доходит, что эгоизм дерьмовая штука, а до других почему-то нет. Так, Каин?
— Наверно, — ответил тот неуверенно.
— Уже прогресс, — похвалил Лин. — Продолжим. Нарелин скрестил руки на груди.
— Я хочу заниматься делом, — сказал он неприязненно. — Это Арти лезет ко мне со своими доказательствами. Надоело, извините. Если он не хочет со мной работать, скажите, чем я могу быть полезен здесь, вам. Я не привык тратить время впустую.
— А кто говорил про поводок? — спросил Лин. — И опять сплошные «я», «мне», «мной», «моё». Молодец, конечно, а про нас всех ты подумал? Поводок…
— А про кого я думаю, если не про вас? Прицепился к слову.
— Не к слову, а к мысли! — Пятый встал на ноги, подошёл к Нарелину. — Мы с тобой про это уже говорили. Сейчас Клео понимает почему-то больше, чем ты. Странно даже. Ладно. Решай сам.
— А что, я не прав? — осведомился Нарелин. — Объяснять он ничего не желает. Действует в приказном порядке. Постоянно упирает на никчёмность нашего прошлого, на то, что мы живём иллюзиями. Хорошо, я готов ради дела принимать любое отношение, не впервой. Или этого мало и нужно, чтобы я с ходу начал искренне восторгаться происходящим? Чтобы закричал: я признателен за высокую честь, всё прошлое пусть идёт к чёрту, я оправдаю ваше доверие! И только потом он приступит к делу? Извините, ребята, при таком подходе точно ничего не выйдет. Я вас довёл именно тем, что не могу в одночасье перекроить свою душу? Позаимствуйте у Аарн их психощиты, и будет вам счастье! Или оставьте нас в покое и верните на Эвен, а уж где и как мы там будем «гнить» — не ваша забота
— А ведь верно, — подтвердил Клео. — Вы требуете от нас невозможного.
Пятый посмотрел на Нарелина как на нечто удивительное, случайно забредшее в катер. Покрутил пальцем у виска.
— Ты думаешь, тебе одному сейчас трудно? — ласково спросил он. — Ошибаешься. Чего ты истеришь? Арти со всеми так общается. Лучше попробуй ещё раз в инфосеть выйти, а…
— Я спокоен, — нарочито спокойным голосом проговорил Нарелин. — Но в сеть смогу выходить, только если меня научат это делать.
— Это теперь называется «спокоен», — усмехнулся Лин. — Ладно… Я против этого, но, наверное, стоит выпить. Ошалели все — друг на друга орём, белибердой какой-то занимаемся. Этот на Эвен хочет, этот Радалу вон нож подарил…
Нарелин только вздохнул и опустился на пол. Рядом сел Клео, и Нарелин прислонился к нему плечом.
— Нам работа помогает, — сказал он. — Проверено. А выпивка — нет.
— А мне вообще ничего не помогает, — пожаловался Пятый, вставая на ноги. — Ни работа, ни выпивка. Однако идея хорошая, а если ещё учесть, от кого она исходит, должно получиться что-то интересное. А может, давайте пройдёмся? Хоть воздухом подышим.
— Куда ты собрался? — с подозрением спросил Лин. — Уж не в Вирбир ли?
— Именно туда, — кивнул Пятый. — Прогуляемся. На речку посмотрим, заодно навестим кое-кого.
— Пойдём, — согласился Нарелин. — Может, хоть полегче станет. Только, гм… Пусть тогда катер нам высокие ботинки сформирует. Непромокаемые! Там у них такая дикая грязища.
— А может, обнаглеем? — предложил Лин. — Давайте на машине сядем где-нибудь в сторонке. Транспортникам я потом заплачу. Так неохота тащиться.
Клео довольно улыбнулся:
— Наконец-то. Давно пора… обнаглеть.
— Пора, — проворчал Пятый. — Знаешь, какой штраф влепят? Эх, ладно! Радал, иди сюда, — позвал он. — Эту машину ты уже водил, так что давай-ка сам. Только теперь отыщи город. И садись на окраине или у какого-нибудь лесочка, что ли. Давай.
— Я не хочу, — огрызнулся Радал.
— А кто тебя спрашивает? — удивился Пятый. — Работай давай, кто ты там есть.
* * *
Каин с тёткой жили в Левобережном нарезе, куда и входила кварта Лесонух, а сейчас катер завис над Правым нарезом, вернее, слегка в стороне от него. Впрочем, кварты друг от друга отличались не сильно. Те же серые, унылые дома, бетонные заборы, слякоть и уныние.— Как в Москве в семидесятых, — заметил Лин, выходя из катера.
— Не скажи, — ответил Пятый. — Там было всё-таки повеселее.
За время их отсутствия погода не изменилась. Безрадостное марево скрывало этот город от внешнего мира, от солнца, от звёзд. Можно прожить здесь всю жизнь и думать, что мир — это город, и нет ничего, кроме серых каменных стен. Всё остальное — лишь сказка. Бред фантазёров, беглецов от реальности.
— Тоже родина для кого-то, — проговорил Нарелин. — Например, для Ниамири Керр. Самое дорогое место во вселенной, самое лучшее. Бывает, что родина не там, где тебе хорошо, а место, с которым ты связан кровью. Своей.
— Или чужой, — добавил Клео.
— Так, вы пока болтайте, я сейчас. — Пятый скрылся в катере и вскоре вышел обратно со здоровенной коробкой ярко-зелёного цвета, доверху чем-то набитой. — Давайте вытаскивайте, чего стоите? Тут всё подряд.
— Ты бы лучше стаута притащил, — хмыкнул Нарелин. — Пусть катер сформирует. Клео, вот тебе стакан, держи. И мне тоже.