Селия была расстроена отъездом Трента почти так же сильно, как и Крисси. В глубине души она была уверена, что Трент испытывает к Крисси сильные чувства, хотя уже начала отчаиваться и думать, что он никогда не признается в них даже самому себе.
— А вот и Джеймс. — Селия выглянула из окна, услышав скрип шин о гравий, и пошла ему навстречу.
Крисси осталась на месте, чувствуя глупое смущение от того, что должна встретиться с Джеймсом. В последний раз он ее видел растянувшейся на земле… Она содрогнулась.
«Хватит! — предостерегла она себя. — Ты все сделала правильно, тебе не из-за чего стыдиться или смущаться».
Ей все еще было трудно смотреть ему прямо в глаза, когда он пришел вместе с Селией в библиотеку.
— Как дела, Крисси? — произнес он, мягко улыбаясь.
— Я выдержу, — кивнула она. — Но… я не хочу, чтобы меня донимали газетчики; я не вынесу, если мне нужно будет идти в суд, видеть его… — Она повысила голос и замолчала.
— Я понимаю, — успокаивающе сказал Джеймс. — Трент подумал, что ты именно это и скажешь. Мы оба рассказали полиции, что произошло. Тот молодой человек…
— Я даже не хочу знать его имя, — перебила Крисси.
— Хорошо. Но могу тебя заверить, что он нездешний, так что вряд ли вы с ним когда-нибудь встретитесь. Он состоит на учете в полиции, в основном за угоны автомобилей. Отпечатки его пальцев нашли в машине, угнанной вчера из Бирмингема; кажется, кончился бензин недалеко от «Уайт-Харт». Он сознался, что искал другую машину…
— Крисси ведь не нужно объясняться с полицией? — спросила Селия.
— Нет, если не хочет встречаться с газетчиками, — сказал Джеймс в основном для успокоения Крисси.
Она не смогла бы говорить об этом с незнакомыми людьми, особенно с мужчинами, которые спросили бы, почему она была одна, во что она была одета, провоцировала ли она его действия… О нет!
— Ему предъявлено несколько обвинений в связи с угонами, в понедельник утром состоится суд, — продолжал Джеймс. — С его «послужным списком» он наверняка отправится в тюрьму.
— Хорошо, — одобрительно кивнула Селия.
— Могу ли я что-нибудь сделать для тебя, Крисси? — поинтересовался Джеймс.
— Нет, спасибо, — вежливо ответила она. — Спасибо за помощь; мне повезло, что вы там оказались.
Конечно, он желал ей добра и помог, но Крисси хотелось, чтобы все обошлось без полиции.
— Да. У Трента могли бы быть большие неприятности, если бы меня там не было, — довольно-таки строго объяснил Джеймс, как будто угадав ее мысли.
Крисси и Селия непонимающе уставились на него.
— У него? Почему? — запротестовала Крисси. — Он защищал меня.
— Он зашел слишком далеко и продолжил бы, если бы я не остановил его, — добавил Джеймс.
После отъезда Джеймса Крисси вышла на воздух. Пес Оскар лежал на улице перед дверью домика Бена, но, увидев девушку, подошел, приветливо помахивая хвостом. Пока она гуляла, он бегал рядом. Она бросала теннисные мячики, он приносил обратно. Крисси давно завела бы собаку, но думала, что оставлять ее одну и уходить на целый день на работу было бы нечестно.
Свежий воздух и движение сняли напряжение, и, вернувшись, Крисси почувствовала себя уже гораздо спокойнее. Она ощутила поистине волчий аппетит, а от восхитительного аромата жареного цыпленка у нее мгновенно потекли слюнки.
Молли оторвалась от плиты и улыбнулась ей.
— У тебя хорошее чувство времени, — сказала она. — Обед почти готов. Ты не могла бы сбегать наверх и позвать Селию? Она у себя в спальне.
— Конечно.
Крисси прошла через кухню и холл, потом взбежала по лестнице и тихонько постучала в дверь рядом с той, что вела в ее комнату.
— Заходи, дорогая!
Селия писала письма, сидя за маленьким письменным столом.
— Хорошо прогулялась?
— Да, спасибо. Молли просила сказать вам, что обед почти готов.
— Хорошо. Я закончила.
Селия сложила конверты небольшой стопкой, чтобы потом отправить их. Один из конвертов упал на ковер, и Крисси нагнулась, чтобы поднять его.
Подойдя к столу, она похолодела, потому что увидела свадебную фотографию Трента в серебряной рамке. Он выглядел молодым, беззаботным и счастливым, гордым, как и всякий жених. Сияющая девушка, сжимавшая его руку, была одной из самых красивых, каких когда-либо видела Крисси, — изящная, небольшого роста, копна черных волос обрамляла идеально овальное лицо, на котором выделялись огромные влажные карие глаза, полные обожания, с которым она смотрела на своего красивого молодого мужа.
— Франческа, — прошептала Крисси.
— Да. Я держу ее здесь, чтобы Трент не увидел и не расстроился, — пробормотала растерявшаяся Селия.
Она так не хотела, чтобы Крисси увидела эту фотографию.
— Какая красавица, — задумчиво произнесла Крисси.
По сравнению с экзотической красавицей Франческой она показалась себе просто обычной хорошенькой блондинкой.
— Да.
— Вот чего я не понимаю, — медленно начала Крисси, — почему он не отправился за ней?
— Отправился за ней? — перепугалась Селия. — Что ты имеешь в виду?
— Ну, — продолжила Крисси, пораженная реакцией Селии. — Он все еще носит обручальное кольцо, поэтому я всегда думала, что именно она его бросила, а не наоборот. Я не могу себе представить, чтобы Трент просто отпустил ее. Так… так получилось из-за другого мужчины? — спросила она, хотя вопрос и казался нелепым.
Как женщина в здравом уме могла бросить Трента ради кого-то другого, было выше ее понимания.
— О нет, ничего подобного не было. Крисси, я думала, что ты знаешь… Франческа умерла, — ответила Селия.
— Умерла? — ошеломленно уставилась на нее Крисси. — О нет! Я… я говорила ему ужасные вещи, — прошептала она, стараясь вспомнить, какие именно слова она бросила ему в лицо в тот вечер в доме, когда он так бурно отреагировал на ее насмешки.
— О Господи! — взмолилась Крисси, закрывая лицо руками в ужасе от того, что сделала. — Он, наверное, думает, что я самая бессердечная, самая бесчувственная…
— Ты можешь это исправить, — быстро сказала Селия.
— Как? — Крисси с надеждой взглянула на нее.
— Ты его любишь? — спросила Селия.
Хотя это и было совсем не то, что Крисси ожидала услышать, ей не надо было раздумывать, перед тем как ответить.
— Да. О да! — пылко воскликнула она. Селия вздохнула с облегчением.
— Тогда поезжай к нему, — просто сказала она.
— Поеду.
Крисси бросилась вон из комнаты.
— Крисси!
— Что? — Она нетерпеливо обернулась вполоборота.
— У тебя есть его адрес?
Селия говорила и записывала что-то на листочке.
— Э-э… нет, — созналась Крисси, почувствовав себя немного глупо, и вернулась.
Она взяла записку, которую ей протянула Селия.
— Удачи! Я буду молиться за тебя. Селия встала и обняла ее.
— Молли! Куда вы положили ключи от моей машины? — крикнула Крисси, сбежав по лестнице.
— Оставила в замке зажигания, — ответила Молли, появившись из кухни. — Куда ты? Обед готов, — крикнула она вдогонку девушке и пожала плечами.
За Крисси уже захлопнулась входная дверь.
— Когда следующий поезд до Лондона? — спросила Крисси первого попавшегося человека в синем пиджаке. Тот, хотя и не имел никакого отношения к персоналу станции, помог ей, потому что видел, как она торопится, и был не в силах противостоять ее умоляющему взгляду.
Ей повезло, она успела купить билет и теперь, когда поезд тронулся, могла поразмыслить над тем, что делает. Ей нужно было видеть Трента. Просто видеть. Если он не сможет сейчас поговорить с ней, она подождет, потому что просто обязана сказать ему, что не знала о смерти его жены.
Поездка, казавшаяся бесконечной, наконец завершилась, и Крисси встала в короткую очередь на такси, потому что не хотела разбираться в схеме метро или терять время на поездку в автобусе.
Она сжимала в руке записку с адресом, как талисман: его мать хотела, чтобы она приехала, значит, верила, что Трент захочет ее видеть. Крисси жила этой надеждой и боролась с паникой, охватившей ее, когда она садилась в такси и называла адрес.
Девушка так нервничала, что у нее тряслись ноги, когда она заплатила водителю и вышла, рассматривая большой дом, в котором находилась квартира Трента. Она подошла и стала рассматривать латунные таблички с фамилиями жильцов. Крисси сделала глубокий вдох, произнесла про себя молитву и нажала на кнопку рядом с табличкой, на которой значилось «Фэрфакс».
Ответа не последовало. Она закусила губу и попыталась еще раз, но это было бесполезно. Второпях Крисси не взяла пальто, а на улице шел нескончаемый дождь. Чтобы согреться, она начала ходить взад и вперед, отваживаясь удалиться только на двадцать шагов в каждую сторону, чтобы не пропустить возвращение Трента. Если он вернется.
Она мрачно подумала, что он, может быть, сейчас у себя в конторе, адреса которой она не знала. Конечно, можно позвонить и спросить у Селии, но тогда она пропустит Трента, когда тот подойдет к дому. И почему она сначала не позвонила ему? Крисси уже знала ответ на этот вопрос: она боялась, что он запретит ей приезжать.
В конце концов она решила, что останется, — рано или поздно он появится. Ее волосы обвисли, юбка и свитер намокли и неприятно липли к телу. Ей было жутковато одной после недавно пережитого.
Она старалась не думать об этом, сказав себе, что с ней ничего не случится в субботу средь бела дня. Воспоминания о предыдущем вечере оказались сильнее разума; каждый ни в чем не повинный прохожий стал казаться ей потенциальным бандитом, она боролась с нарастающей тревогой, когда Трент появился в поле ее зрения. Он приближался неспешным шагом.
Крисси заметила, что он шел не с работы. На нем была спортивная одежда, в руках — спортивная сумка, из которой выглядывала рукоятка ракетки.
— Ты был в спортзале? — радостно кинулась к нему Крисси.
Трент, погруженный в свои мысли, взглянул на девушку, не уверенный, что она не появилась по воле его воображения. Нет, взволнованное мокрое существо с прилипшими к лицу волосами явно не походило на спавшую сном ангела Крисси, о которой он думал весь день, даже когда бил изо всех сил по мячу для сквоша или, стараясь избавиться от отвращения к себе самому, молотил по подвесной груше.
— Да, был.
Это все, что он смог ответить. Мгновение они просто стояли и смотрели друг на друга, потом Трент взял себя в руки и достал ключи.
— Ты дрожишь, тебе лучше быстрее зайти и обсохнуть. Потом расскажешь, зачем приехала, — добавил он.
Входя за ним в квартиру на первом этаже, Крисси подумала, что не услышала в его голосе никаких эмоций — ни радости от встречи, ни раздражения.
Девушка стояла в гостиной и осторожно оглядывала ее. Она с удовольствием отметила, что на всем лежала печать жилища мужчины-холостяка: тут не было ни мелочей, ни украшений, только огромные кожаные кресла, крепкие столы, простые светильники и практичная мебель. Крисси была уверена, что Франчески здесь никогда не было.
— Вот, возьми. — Трент бросил ей полотенце. — Высуши волосы, иначе простудишься и умрешь, — небрежно сказал он и стал разжигать камин.
Смерть. Крисси облизнула губы и глубоко вздохнула.
— Я должна была прийти и поговорить с тобой… Я не знала, что Франческа умерла, до сегодняшнего дня, думала, что ты разведен, и наговорила тебе ужасные слова. Ты всегда говорил о ней в прошедшем времени, но ведь именно так говорят разведенные мужчины, правда? Они говорят, что у нее был плохой характер или что она была сумасбродкой, именно «была», потому что ошибки и проблемы бывших жен их больше не касаются…
Тут она остановилась, чтобы перевести дух. На лице Трента не отразилось никаких эмоций.
— Ты явно проводишь с моей матерью слишком много времени, — наконец спокойно произнес он. — Ты начинаешь болтать, как она.
— Трент! Не надо! — Крисси умоляюще протянула ему руку. — Меня очень мучает то, что я наговорила тебе. Я проделала весь этот путь, чтобы извиниться.
— Я понял. Но в этом не было необходимости, — невозмутимо ответил он. — Иди сядь к огню, высуши одежду. Хочешь бренди, чтобы согреться?
— Да, пожалуйста, — сказала она, хотя чувствовала, что бренди нужен ей скорее для смелости, чем для того, чтобы согреться.
Крисси взяла протянутый ей бренди и села на ковер, медленно потягивая напиток и наблюдая за Трентом из-под опущенных ресниц. Селия спросила, любит ли она его. Крисси старалась не задавать себе этот вопрос, а теперь осознала свои чувства и испугалась. То, что она сделает и скажет теперь, отразится на всей ее дальнейшей жизни.
Крисси стала немного увереннее в тот момент, когда увидела, что Трент наливает бренди и себе. Если только это не холостяцкая привычка пропускать по стаканчику каждый вечер, в чем она сомневалась, то, видимо, он был не так уж спокоен и уверен в себе, как казалось со стороны.
Он сидел в одном из кожаных кресел рядом с камином. Крисси поставила свой пустой бокал на мраморную каминную полку и подвинулась к нему немного ближе.
— Ты мне расскажешь про Франческу? — тихо спросила она. — Я видела ее фотографию, она была красавицей.
— Да, была, — не сразу ответил Трент. — Я познакомился с ней в Риме, когда сотрудничал с ее отцом. Она во всем отличалась от других. До нее я встречался со студентками, мечтавшими о карьере, или с избалованными богатыми девчонками…
— Вроде Аннабел? — не удержалась Крисси. Он криво усмехнулся:
— К сожалению, да. Они были яркими и веселыми, любящими светскую суматоху, но едва ли думали о чем-нибудь, кроме тряпок, вечеринок и праздников. Я всегда очень быстро начинал скучать в их обществе. Франческа была совсем не похожа на них. Она никогда не переступала порога ночных клубов, в ней не воспитывали стремление сделать карьеру. Все, чего она хотела, — это быть женой и матерью. У нее было с полдюжины племянников и племянниц, она обожала проводить с ними время.
— Ты ее очень любил?
Крисси необходимо было спросить об этом, но едва ли хотелось услышать ответ.
— Да, — тихо сказал он, уставясь на свой пустой бокал. — И она меня любила.
Крисси крепко прикусила нижнюю губу. Зачем ей понадобилось задавать этот вопрос, чтобы теперь изводить себя?
— Но мы сделали друг друга несчастными, — добавил он.
Крисси резко подняла голову:
— Несчастными?
— Да. Она ненавидела жить в Англии, ненавидела находиться вдали от семьи и либо не могла, либо не хотела понять, почему мне нужно было так много работать. Я был на грани нервного истощения, миллионы фунтов были взяты в долг…
— Ты ей говорил об этом?
— Нет, она не интересовалась делами.
Он покачал головой, отгоняя неприятные воспоминания.
Крисси подумала, что так же всегда поступали Бен и его мать и им Трент тоже не стал бы рассказывать о своих финансовых трудностях.
— Я познакомил ее с моими друзьями, — продолжал Трент, — но она возненавидела и их. Она была шокирована неразборчивостью связей одиноких женщин… и некоторых замужних тоже, — поморщился он. — Она узнала, что вокруг происходит множество измен, и стала подозрительной.
Он вздохнул, вспомнив несправедливые обвинения, которые вынужден был выслушивать после трудного рабочего дня.
Крисси не понимала, почему Франческа так волновалась, если женщины в окружении Трента были похожи на Аннабел Харрингтон-Смит, но промолчала.
— У нее появилась навязчивая идея забеременеть, — рассказывал Трент. — С каждым месяцем эта идея овладевала ею все больше и больше. Дошло до того, что она не видела смысла в занятии любовью, если после этого не наступала беременность, — сказал он довольно-таки уныло. — Потом она забеременела.
Крисси открыла рот от изумления, но он не замечал ее удивления, он был целиком в прошлом.
— Я обрадовался, причем больше за нее, чем за сам факт беременности. Я думал, она будет счастлива, когда родится ребенок. Но у нее с самого начала появились сложности со здоровьем, и ей пришлось лечь в больницу. Ей стало лучше, и ее отпустили домой на выходные.
Он остановился, глубоко вздохнул и долго молчал, прежде чем продолжить.
— Я проснулся посреди ночи — у нее были судороги, она громко кричала…
Он закрыл глаза, отгоняя страшные видения.
— «Скорая» приехала быстро, но ее состояние все ухудшалось. Она была на седьмом месяце беременности, и мне сказали, что самый лучший выход для нее и ребенка — срочное кесарево сечение. Я согласился, ее отвезли прямо в хирургию, но… я потерял их обоих, — закончил он бесцветным голосом.
Крисси молча дотронулась до его щеки.
Он схватил ее руку и сжал, с такой силой, что сделал ей больно. Но Крисси даже не подумала отдернуть руку. Трент заглянул в ее глаза, нежные и темные, полные невысказанного сочувствия, и слабо улыбнулся:
— Спасибо, что не винишь меня в этом. Я устал сам себе говорить такие слова.
— Ты же знаешь, что не виноват, — сказала она. — По крайней мере ты понимаешь это умом.
Она протянула вторую руку и легко коснулась его виска.
— Но может быть, ты все еще не понимаешь этого сердцем, — добавила она, проводя рукой по его груди.
— Такая молодая и такая мудрая, — сказал он, как ей показалось, несколько насмешливо.
— Я хорошо знаю, каким виноватым себя чувствуешь, когда умирает близкий человек, — тихо сказала она.
— Знаешь? — нахмурился Трент. — В чьей же смерти ты можешь себя винить?
— Моей мамы, — ответила она после долгого молчания.
— Джеймс Хоксуорд сказал мне, что она погибла при аварии, в чем же ты виновата? — осторожно спросил он.
— В тот день мама была в центре города из-за меня. Она просила меня сделать для нее кое-что после школы, но я не захотела, — с горечью сказала Крисси. — Я хотела прошвырнуться с подружками по магазинам! Если бы я думала не только о себе, она была бы дома в безопасности, а не рядом с тем грузовиком…
— Ах, Крисси…
Трент посадил ее себе на колени, как страдающего ребенка. Он слишком хорошо знал бесполезность банальных фраз, высказываемых в таких случаях из лучших побуждений, поэтому не стал продолжать, а только ближе прижал ее к себе. Крисси прильнула к нему, ощущая поддержку сильных рук, обнимавших ее.
Трент внимательно посмотрел на Крисси: ее глаза были закрыты, на ресницах застыли непролитые слезы, губы слегка дрожали. Сказав себе, что не должен этого делать, он наклонился над девушкой, готовый сдержаться, если встретит ее сопротивление. Она не сопротивлялась, а ответила с готовностью, ее руки обвились вокруг его шеи, ее губы открылись навстречу его поцелую. Крисси издала стон, когда его язык коснулся ее языка, и прижалась к нему всем телом.
Глава 12
— А вот и Джеймс. — Селия выглянула из окна, услышав скрип шин о гравий, и пошла ему навстречу.
Крисси осталась на месте, чувствуя глупое смущение от того, что должна встретиться с Джеймсом. В последний раз он ее видел растянувшейся на земле… Она содрогнулась.
«Хватит! — предостерегла она себя. — Ты все сделала правильно, тебе не из-за чего стыдиться или смущаться».
Ей все еще было трудно смотреть ему прямо в глаза, когда он пришел вместе с Селией в библиотеку.
— Как дела, Крисси? — произнес он, мягко улыбаясь.
— Я выдержу, — кивнула она. — Но… я не хочу, чтобы меня донимали газетчики; я не вынесу, если мне нужно будет идти в суд, видеть его… — Она повысила голос и замолчала.
— Я понимаю, — успокаивающе сказал Джеймс. — Трент подумал, что ты именно это и скажешь. Мы оба рассказали полиции, что произошло. Тот молодой человек…
— Я даже не хочу знать его имя, — перебила Крисси.
— Хорошо. Но могу тебя заверить, что он нездешний, так что вряд ли вы с ним когда-нибудь встретитесь. Он состоит на учете в полиции, в основном за угоны автомобилей. Отпечатки его пальцев нашли в машине, угнанной вчера из Бирмингема; кажется, кончился бензин недалеко от «Уайт-Харт». Он сознался, что искал другую машину…
— Крисси ведь не нужно объясняться с полицией? — спросила Селия.
— Нет, если не хочет встречаться с газетчиками, — сказал Джеймс в основном для успокоения Крисси.
Она не смогла бы говорить об этом с незнакомыми людьми, особенно с мужчинами, которые спросили бы, почему она была одна, во что она была одета, провоцировала ли она его действия… О нет!
— Ему предъявлено несколько обвинений в связи с угонами, в понедельник утром состоится суд, — продолжал Джеймс. — С его «послужным списком» он наверняка отправится в тюрьму.
— Хорошо, — одобрительно кивнула Селия.
— Могу ли я что-нибудь сделать для тебя, Крисси? — поинтересовался Джеймс.
— Нет, спасибо, — вежливо ответила она. — Спасибо за помощь; мне повезло, что вы там оказались.
Конечно, он желал ей добра и помог, но Крисси хотелось, чтобы все обошлось без полиции.
— Да. У Трента могли бы быть большие неприятности, если бы меня там не было, — довольно-таки строго объяснил Джеймс, как будто угадав ее мысли.
Крисси и Селия непонимающе уставились на него.
— У него? Почему? — запротестовала Крисси. — Он защищал меня.
— Он зашел слишком далеко и продолжил бы, если бы я не остановил его, — добавил Джеймс.
После отъезда Джеймса Крисси вышла на воздух. Пес Оскар лежал на улице перед дверью домика Бена, но, увидев девушку, подошел, приветливо помахивая хвостом. Пока она гуляла, он бегал рядом. Она бросала теннисные мячики, он приносил обратно. Крисси давно завела бы собаку, но думала, что оставлять ее одну и уходить на целый день на работу было бы нечестно.
Свежий воздух и движение сняли напряжение, и, вернувшись, Крисси почувствовала себя уже гораздо спокойнее. Она ощутила поистине волчий аппетит, а от восхитительного аромата жареного цыпленка у нее мгновенно потекли слюнки.
Молли оторвалась от плиты и улыбнулась ей.
— У тебя хорошее чувство времени, — сказала она. — Обед почти готов. Ты не могла бы сбегать наверх и позвать Селию? Она у себя в спальне.
— Конечно.
Крисси прошла через кухню и холл, потом взбежала по лестнице и тихонько постучала в дверь рядом с той, что вела в ее комнату.
— Заходи, дорогая!
Селия писала письма, сидя за маленьким письменным столом.
— Хорошо прогулялась?
— Да, спасибо. Молли просила сказать вам, что обед почти готов.
— Хорошо. Я закончила.
Селия сложила конверты небольшой стопкой, чтобы потом отправить их. Один из конвертов упал на ковер, и Крисси нагнулась, чтобы поднять его.
Подойдя к столу, она похолодела, потому что увидела свадебную фотографию Трента в серебряной рамке. Он выглядел молодым, беззаботным и счастливым, гордым, как и всякий жених. Сияющая девушка, сжимавшая его руку, была одной из самых красивых, каких когда-либо видела Крисси, — изящная, небольшого роста, копна черных волос обрамляла идеально овальное лицо, на котором выделялись огромные влажные карие глаза, полные обожания, с которым она смотрела на своего красивого молодого мужа.
— Франческа, — прошептала Крисси.
— Да. Я держу ее здесь, чтобы Трент не увидел и не расстроился, — пробормотала растерявшаяся Селия.
Она так не хотела, чтобы Крисси увидела эту фотографию.
— Какая красавица, — задумчиво произнесла Крисси.
По сравнению с экзотической красавицей Франческой она показалась себе просто обычной хорошенькой блондинкой.
— Да.
— Вот чего я не понимаю, — медленно начала Крисси, — почему он не отправился за ней?
— Отправился за ней? — перепугалась Селия. — Что ты имеешь в виду?
— Ну, — продолжила Крисси, пораженная реакцией Селии. — Он все еще носит обручальное кольцо, поэтому я всегда думала, что именно она его бросила, а не наоборот. Я не могу себе представить, чтобы Трент просто отпустил ее. Так… так получилось из-за другого мужчины? — спросила она, хотя вопрос и казался нелепым.
Как женщина в здравом уме могла бросить Трента ради кого-то другого, было выше ее понимания.
— О нет, ничего подобного не было. Крисси, я думала, что ты знаешь… Франческа умерла, — ответила Селия.
— Умерла? — ошеломленно уставилась на нее Крисси. — О нет! Я… я говорила ему ужасные вещи, — прошептала она, стараясь вспомнить, какие именно слова она бросила ему в лицо в тот вечер в доме, когда он так бурно отреагировал на ее насмешки.
— О Господи! — взмолилась Крисси, закрывая лицо руками в ужасе от того, что сделала. — Он, наверное, думает, что я самая бессердечная, самая бесчувственная…
— Ты можешь это исправить, — быстро сказала Селия.
— Как? — Крисси с надеждой взглянула на нее.
— Ты его любишь? — спросила Селия.
Хотя это и было совсем не то, что Крисси ожидала услышать, ей не надо было раздумывать, перед тем как ответить.
— Да. О да! — пылко воскликнула она. Селия вздохнула с облегчением.
— Тогда поезжай к нему, — просто сказала она.
— Поеду.
Крисси бросилась вон из комнаты.
— Крисси!
— Что? — Она нетерпеливо обернулась вполоборота.
— У тебя есть его адрес?
Селия говорила и записывала что-то на листочке.
— Э-э… нет, — созналась Крисси, почувствовав себя немного глупо, и вернулась.
Она взяла записку, которую ей протянула Селия.
— Удачи! Я буду молиться за тебя. Селия встала и обняла ее.
— Молли! Куда вы положили ключи от моей машины? — крикнула Крисси, сбежав по лестнице.
— Оставила в замке зажигания, — ответила Молли, появившись из кухни. — Куда ты? Обед готов, — крикнула она вдогонку девушке и пожала плечами.
За Крисси уже захлопнулась входная дверь.
* * *
Крисси небрежно припарковалась рядом с вокзалом Фарминстера и бросилась внутрь. Она знала, что поезда ходят по рабочим дням каждый час, но не помнила расписание на выходные дни.— Когда следующий поезд до Лондона? — спросила Крисси первого попавшегося человека в синем пиджаке. Тот, хотя и не имел никакого отношения к персоналу станции, помог ей, потому что видел, как она торопится, и был не в силах противостоять ее умоляющему взгляду.
Ей повезло, она успела купить билет и теперь, когда поезд тронулся, могла поразмыслить над тем, что делает. Ей нужно было видеть Трента. Просто видеть. Если он не сможет сейчас поговорить с ней, она подождет, потому что просто обязана сказать ему, что не знала о смерти его жены.
Поездка, казавшаяся бесконечной, наконец завершилась, и Крисси встала в короткую очередь на такси, потому что не хотела разбираться в схеме метро или терять время на поездку в автобусе.
Она сжимала в руке записку с адресом, как талисман: его мать хотела, чтобы она приехала, значит, верила, что Трент захочет ее видеть. Крисси жила этой надеждой и боролась с паникой, охватившей ее, когда она садилась в такси и называла адрес.
Девушка так нервничала, что у нее тряслись ноги, когда она заплатила водителю и вышла, рассматривая большой дом, в котором находилась квартира Трента. Она подошла и стала рассматривать латунные таблички с фамилиями жильцов. Крисси сделала глубокий вдох, произнесла про себя молитву и нажала на кнопку рядом с табличкой, на которой значилось «Фэрфакс».
Ответа не последовало. Она закусила губу и попыталась еще раз, но это было бесполезно. Второпях Крисси не взяла пальто, а на улице шел нескончаемый дождь. Чтобы согреться, она начала ходить взад и вперед, отваживаясь удалиться только на двадцать шагов в каждую сторону, чтобы не пропустить возвращение Трента. Если он вернется.
Она мрачно подумала, что он, может быть, сейчас у себя в конторе, адреса которой она не знала. Конечно, можно позвонить и спросить у Селии, но тогда она пропустит Трента, когда тот подойдет к дому. И почему она сначала не позвонила ему? Крисси уже знала ответ на этот вопрос: она боялась, что он запретит ей приезжать.
В конце концов она решила, что останется, — рано или поздно он появится. Ее волосы обвисли, юбка и свитер намокли и неприятно липли к телу. Ей было жутковато одной после недавно пережитого.
Она старалась не думать об этом, сказав себе, что с ней ничего не случится в субботу средь бела дня. Воспоминания о предыдущем вечере оказались сильнее разума; каждый ни в чем не повинный прохожий стал казаться ей потенциальным бандитом, она боролась с нарастающей тревогой, когда Трент появился в поле ее зрения. Он приближался неспешным шагом.
Крисси заметила, что он шел не с работы. На нем была спортивная одежда, в руках — спортивная сумка, из которой выглядывала рукоятка ракетки.
— Ты был в спортзале? — радостно кинулась к нему Крисси.
Трент, погруженный в свои мысли, взглянул на девушку, не уверенный, что она не появилась по воле его воображения. Нет, взволнованное мокрое существо с прилипшими к лицу волосами явно не походило на спавшую сном ангела Крисси, о которой он думал весь день, даже когда бил изо всех сил по мячу для сквоша или, стараясь избавиться от отвращения к себе самому, молотил по подвесной груше.
— Да, был.
Это все, что он смог ответить. Мгновение они просто стояли и смотрели друг на друга, потом Трент взял себя в руки и достал ключи.
— Ты дрожишь, тебе лучше быстрее зайти и обсохнуть. Потом расскажешь, зачем приехала, — добавил он.
Входя за ним в квартиру на первом этаже, Крисси подумала, что не услышала в его голосе никаких эмоций — ни радости от встречи, ни раздражения.
Девушка стояла в гостиной и осторожно оглядывала ее. Она с удовольствием отметила, что на всем лежала печать жилища мужчины-холостяка: тут не было ни мелочей, ни украшений, только огромные кожаные кресла, крепкие столы, простые светильники и практичная мебель. Крисси была уверена, что Франчески здесь никогда не было.
— Вот, возьми. — Трент бросил ей полотенце. — Высуши волосы, иначе простудишься и умрешь, — небрежно сказал он и стал разжигать камин.
Смерть. Крисси облизнула губы и глубоко вздохнула.
— Я должна была прийти и поговорить с тобой… Я не знала, что Франческа умерла, до сегодняшнего дня, думала, что ты разведен, и наговорила тебе ужасные слова. Ты всегда говорил о ней в прошедшем времени, но ведь именно так говорят разведенные мужчины, правда? Они говорят, что у нее был плохой характер или что она была сумасбродкой, именно «была», потому что ошибки и проблемы бывших жен их больше не касаются…
Тут она остановилась, чтобы перевести дух. На лице Трента не отразилось никаких эмоций.
— Ты явно проводишь с моей матерью слишком много времени, — наконец спокойно произнес он. — Ты начинаешь болтать, как она.
— Трент! Не надо! — Крисси умоляюще протянула ему руку. — Меня очень мучает то, что я наговорила тебе. Я проделала весь этот путь, чтобы извиниться.
— Я понял. Но в этом не было необходимости, — невозмутимо ответил он. — Иди сядь к огню, высуши одежду. Хочешь бренди, чтобы согреться?
— Да, пожалуйста, — сказала она, хотя чувствовала, что бренди нужен ей скорее для смелости, чем для того, чтобы согреться.
Крисси взяла протянутый ей бренди и села на ковер, медленно потягивая напиток и наблюдая за Трентом из-под опущенных ресниц. Селия спросила, любит ли она его. Крисси старалась не задавать себе этот вопрос, а теперь осознала свои чувства и испугалась. То, что она сделает и скажет теперь, отразится на всей ее дальнейшей жизни.
Крисси стала немного увереннее в тот момент, когда увидела, что Трент наливает бренди и себе. Если только это не холостяцкая привычка пропускать по стаканчику каждый вечер, в чем она сомневалась, то, видимо, он был не так уж спокоен и уверен в себе, как казалось со стороны.
Он сидел в одном из кожаных кресел рядом с камином. Крисси поставила свой пустой бокал на мраморную каминную полку и подвинулась к нему немного ближе.
— Ты мне расскажешь про Франческу? — тихо спросила она. — Я видела ее фотографию, она была красавицей.
— Да, была, — не сразу ответил Трент. — Я познакомился с ней в Риме, когда сотрудничал с ее отцом. Она во всем отличалась от других. До нее я встречался со студентками, мечтавшими о карьере, или с избалованными богатыми девчонками…
— Вроде Аннабел? — не удержалась Крисси. Он криво усмехнулся:
— К сожалению, да. Они были яркими и веселыми, любящими светскую суматоху, но едва ли думали о чем-нибудь, кроме тряпок, вечеринок и праздников. Я всегда очень быстро начинал скучать в их обществе. Франческа была совсем не похожа на них. Она никогда не переступала порога ночных клубов, в ней не воспитывали стремление сделать карьеру. Все, чего она хотела, — это быть женой и матерью. У нее было с полдюжины племянников и племянниц, она обожала проводить с ними время.
— Ты ее очень любил?
Крисси необходимо было спросить об этом, но едва ли хотелось услышать ответ.
— Да, — тихо сказал он, уставясь на свой пустой бокал. — И она меня любила.
Крисси крепко прикусила нижнюю губу. Зачем ей понадобилось задавать этот вопрос, чтобы теперь изводить себя?
— Но мы сделали друг друга несчастными, — добавил он.
Крисси резко подняла голову:
— Несчастными?
— Да. Она ненавидела жить в Англии, ненавидела находиться вдали от семьи и либо не могла, либо не хотела понять, почему мне нужно было так много работать. Я был на грани нервного истощения, миллионы фунтов были взяты в долг…
— Ты ей говорил об этом?
— Нет, она не интересовалась делами.
Он покачал головой, отгоняя неприятные воспоминания.
Крисси подумала, что так же всегда поступали Бен и его мать и им Трент тоже не стал бы рассказывать о своих финансовых трудностях.
— Я познакомил ее с моими друзьями, — продолжал Трент, — но она возненавидела и их. Она была шокирована неразборчивостью связей одиноких женщин… и некоторых замужних тоже, — поморщился он. — Она узнала, что вокруг происходит множество измен, и стала подозрительной.
Он вздохнул, вспомнив несправедливые обвинения, которые вынужден был выслушивать после трудного рабочего дня.
Крисси не понимала, почему Франческа так волновалась, если женщины в окружении Трента были похожи на Аннабел Харрингтон-Смит, но промолчала.
— У нее появилась навязчивая идея забеременеть, — рассказывал Трент. — С каждым месяцем эта идея овладевала ею все больше и больше. Дошло до того, что она не видела смысла в занятии любовью, если после этого не наступала беременность, — сказал он довольно-таки уныло. — Потом она забеременела.
Крисси открыла рот от изумления, но он не замечал ее удивления, он был целиком в прошлом.
— Я обрадовался, причем больше за нее, чем за сам факт беременности. Я думал, она будет счастлива, когда родится ребенок. Но у нее с самого начала появились сложности со здоровьем, и ей пришлось лечь в больницу. Ей стало лучше, и ее отпустили домой на выходные.
Он остановился, глубоко вздохнул и долго молчал, прежде чем продолжить.
— Я проснулся посреди ночи — у нее были судороги, она громко кричала…
Он закрыл глаза, отгоняя страшные видения.
— «Скорая» приехала быстро, но ее состояние все ухудшалось. Она была на седьмом месяце беременности, и мне сказали, что самый лучший выход для нее и ребенка — срочное кесарево сечение. Я согласился, ее отвезли прямо в хирургию, но… я потерял их обоих, — закончил он бесцветным голосом.
Крисси молча дотронулась до его щеки.
Он схватил ее руку и сжал, с такой силой, что сделал ей больно. Но Крисси даже не подумала отдернуть руку. Трент заглянул в ее глаза, нежные и темные, полные невысказанного сочувствия, и слабо улыбнулся:
— Спасибо, что не винишь меня в этом. Я устал сам себе говорить такие слова.
— Ты же знаешь, что не виноват, — сказала она. — По крайней мере ты понимаешь это умом.
Она протянула вторую руку и легко коснулась его виска.
— Но может быть, ты все еще не понимаешь этого сердцем, — добавила она, проводя рукой по его груди.
— Такая молодая и такая мудрая, — сказал он, как ей показалось, несколько насмешливо.
— Я хорошо знаю, каким виноватым себя чувствуешь, когда умирает близкий человек, — тихо сказала она.
— Знаешь? — нахмурился Трент. — В чьей же смерти ты можешь себя винить?
— Моей мамы, — ответила она после долгого молчания.
— Джеймс Хоксуорд сказал мне, что она погибла при аварии, в чем же ты виновата? — осторожно спросил он.
— В тот день мама была в центре города из-за меня. Она просила меня сделать для нее кое-что после школы, но я не захотела, — с горечью сказала Крисси. — Я хотела прошвырнуться с подружками по магазинам! Если бы я думала не только о себе, она была бы дома в безопасности, а не рядом с тем грузовиком…
— Ах, Крисси…
Трент посадил ее себе на колени, как страдающего ребенка. Он слишком хорошо знал бесполезность банальных фраз, высказываемых в таких случаях из лучших побуждений, поэтому не стал продолжать, а только ближе прижал ее к себе. Крисси прильнула к нему, ощущая поддержку сильных рук, обнимавших ее.
Трент внимательно посмотрел на Крисси: ее глаза были закрыты, на ресницах застыли непролитые слезы, губы слегка дрожали. Сказав себе, что не должен этого делать, он наклонился над девушкой, готовый сдержаться, если встретит ее сопротивление. Она не сопротивлялась, а ответила с готовностью, ее руки обвились вокруг его шеи, ее губы открылись навстречу его поцелую. Крисси издала стон, когда его язык коснулся ее языка, и прижалась к нему всем телом.
Глава 12
— Нет… — Трент резко отпрянул и убрал ее руки со своей шеи.
— Нет? — Крисси с удивлением смотрела на него, упав с небес на землю. — Я не понимаю. Мне показалось, что ты хочешь меня.
— Хотел. Хочу. Черт побери, Крисси, как ты думаешь, почему я оставил тебя с моей матерью и вернулся сюда? — резко спросил он.
— Понятия не имею, — сказала она, глядя на него простодушными, невинными глазами.
— Потому что мне было стыдно, — выдавил он из себя. — Вчера вечером я хотел соблазнить тебя. Я специально выбрал «Уайт-Харт», потому что гостиница там такая же роскошная, как и ресторан. Я хотел угостить тебя шампанским, засыпать комплиментами, поцелуями и ласками…
— Думаю, мне бы понравилось, — перебила его Крисси со счастливой улыбкой.
Трент схватил ее за плечи.
— Ты не понимаешь, что я тебе говорю? У меня не было с собой кольца, и цветистую речь с предложением я тоже не готовил. Я уже пытался однажды завести семью и детей, все кончилось катастрофой, и я не собираюсь проходить через все это еще раз. Крисси, все, чего я хотел от тебя, была одна ночь, одна-единственная ночь… — Он остановился и перевел дыхание. — На тебя напали из-за меня…
— Ты не был виноват, — запротестовала Крисси.
— Правда? — Он скривил губы.
— Конечно, не виноват. Да и в чем? В том, что ты решил пригласить меня в «Уайт-Харт»?
— Нет, — покачал он головой. — Этот наглец не подошел бы к тебе, если бы ты была со мной. Но ведь это я оставил тебя одну, правда? Хочешь знать, чем я занимался?
— Я видела, что ты разговариваешь с Джеймсом Хоксуордом, — сказала Крисси.
— Я проверял тебя, — прямо сказал он. — Я не понимал, почему он к тебе так приветливо относится, особенно в тот момент, когда приезжает Чарлз. Мне всегда казалось, что он против ваших отношений.
— Он был против.
— Как выяснилось, не потому, что ты ему не нравилась, и не потому, что он относился с недоверием к твоим побуждениям. Как раз наоборот, он в восторге от тебя. Он даже рассказал мне, что ты отказалась принять компенсацию после смерти матери, — добавил он.
Крисси отвернулась.
— Ты знаешь, почему я так поступила. —Да.
— Теперь ты мне доверяешь? — с надеждой спросила она. — Или ты все еще думаешь, что мне нужны твои деньги?
— Я доверяю тебе, — не колеблясь сказал он.
— Тогда поверь мне, когда я говорю, что я люблю…
— Нет! — перебил он.
Она не обратила на это внимания.
— Если одна ночь, — она глубоко вздохнула, — если одна-единственная ночь — это все, что ты можешь мне предложить, то я принимаю…
— Нет, — повторил он. — Если я потащу тебя в постель, я стану таким же ублюдком, как тот, который…
— Нет, — в свою очередь перебила Крисси. — Я знаю, о чем ты говоришь, я понимаю твои чувства. Но ничего не требую от тебя. Разреши мне остаться.
— Крисси, — глухо произнес Трент и прижал девушку к себе. — Надо отослать тебя домой, — пробормотал он, чувствуя, как неубедительно звучит его голос.
Крисси почувствовала то же самое и решила использовать последний довод.
— Я не могу сейчас уехать. К тому времени как я вернусь в Фарминстер, стемнеет.
— Я отвезу тебя обратно к моей матери, — продолжал он настаивать на своем.
— Не думаю, что она будет очень рада видеть меня, ведь это она посоветовала мне ехать к тебе.
— Она? — вопросительно поднял бровь Трент. Крисси кивнула.
— Можешь переночевать у меня в комнате для гостей, — решил он.
— Хорошо, — без возражений согласилась Крисси. Трент с подозрением посмотрел на нее. Догадывалась ли она когда-нибудь, как трудно ему было устоять перед ней? Он мог побороть свои собственные порывы, но только не одновременно с ее порывами.
— Сегодня вечером мы должны куда-нибудь пойти, — начал он, думая, что им не следует много времени проводить наедине.
Именно в этот момент желудок Крисси громко и совсем неромантично заурчал.
— Хочешь есть? — спросил он.
Не было никакого смысла отрицать очевидный факт.
— Я умираю от голода, — призналась она. — Я не обедала.
— Но ты выпила порядочно бренди, — напомнил ей Трент. — Пойдем в кухню. Молли положила мне в машину кое-какую провизию, а я еще не раскрывал коробки, — сказал он, направляясь в маленькую, хорошо оборудованную кухню.
— Она что, думает, что в Лондоне не купишь приличной еды? — поинтересовалась Крисси, снимая крышки с герметических контейнеров и изучая их содержимое.
— Наверное, — невозмутимо сказал он. — Чай? Кофе?
— Чай будет в самый раз, — рассеянно ответила Крисси, наслаждаясь домашним пирогом с хрустящей корочкой и лепешками с изюмом.
Трент включил чайник и молча поставил перед ней фаянсовую посуду, масло, сыр и мармелад, положил нож.
— Я пойду переоденусь, пока ты ешь, — спокойно сказал он, чувствуя, что к нему вернулось самообладание. — Приятного аппетита!
— Трент…
— Что?
— Вы жили здесь с Франческой? — нерешительно спросила она, желая удостовериться в своих предположениях.
Трент слегка улыбнулся.
— Нет, — спокойно ответил он.
Крисси кивнула, улыбнулась в ответ и снова сосредоточилась на еде.
Трент принял душ перед выходом из спортзала, теперь он только быстро побрился и переоделся, потом заказал по телефону столик для ужина и посмотрел на часы. Трент хотел до этого сделать кое-что еще, но было уже поздно. Он вернулся в кухню и увидел, как Крисси расправляется с громадным куском украшенного помадкой шоколадного пирога, испеченного Молли.
— Мы идем по магазинам, — объявил он. — Я хочу восстановить наряд, который был на тебе вчера вечером.
Она сделала отрицательный жест рукой.
— Пожалуйста, не спорь. Это самое меньшее, что я могу для тебя сделать, тогда и сам немного успокоюсь. Кроме того, потом я приглашаю тебя в ресторан, — добавил он.
— Ой! — Крисси посмотрела на свои юбку и свитер. — Хорошо, я согласна.
Трент прекратил говорить, что отошлет ее домой, поэтому Крисси не возражала, если они проведут вечер, путешествуя по супермаркету.
— Если ты уже наелась, я вызову такси, — сказал он, вопросительно глядя на нее. — У нас не очень много времени на магазины.
— Мне же хотелось есть, — запротестовала она, торопливо собирая хлебные крошки на столе.
— Мне не жалко, — с улыбкой уверил он ее.
Ему нравилось, что присутствие Крисси на кухне сразу придает месту обжитой вид.
— Пойдем, а то опоздаем, — поторопил он ее.
— Нет? — Крисси с удивлением смотрела на него, упав с небес на землю. — Я не понимаю. Мне показалось, что ты хочешь меня.
— Хотел. Хочу. Черт побери, Крисси, как ты думаешь, почему я оставил тебя с моей матерью и вернулся сюда? — резко спросил он.
— Понятия не имею, — сказала она, глядя на него простодушными, невинными глазами.
— Потому что мне было стыдно, — выдавил он из себя. — Вчера вечером я хотел соблазнить тебя. Я специально выбрал «Уайт-Харт», потому что гостиница там такая же роскошная, как и ресторан. Я хотел угостить тебя шампанским, засыпать комплиментами, поцелуями и ласками…
— Думаю, мне бы понравилось, — перебила его Крисси со счастливой улыбкой.
Трент схватил ее за плечи.
— Ты не понимаешь, что я тебе говорю? У меня не было с собой кольца, и цветистую речь с предложением я тоже не готовил. Я уже пытался однажды завести семью и детей, все кончилось катастрофой, и я не собираюсь проходить через все это еще раз. Крисси, все, чего я хотел от тебя, была одна ночь, одна-единственная ночь… — Он остановился и перевел дыхание. — На тебя напали из-за меня…
— Ты не был виноват, — запротестовала Крисси.
— Правда? — Он скривил губы.
— Конечно, не виноват. Да и в чем? В том, что ты решил пригласить меня в «Уайт-Харт»?
— Нет, — покачал он головой. — Этот наглец не подошел бы к тебе, если бы ты была со мной. Но ведь это я оставил тебя одну, правда? Хочешь знать, чем я занимался?
— Я видела, что ты разговариваешь с Джеймсом Хоксуордом, — сказала Крисси.
— Я проверял тебя, — прямо сказал он. — Я не понимал, почему он к тебе так приветливо относится, особенно в тот момент, когда приезжает Чарлз. Мне всегда казалось, что он против ваших отношений.
— Он был против.
— Как выяснилось, не потому, что ты ему не нравилась, и не потому, что он относился с недоверием к твоим побуждениям. Как раз наоборот, он в восторге от тебя. Он даже рассказал мне, что ты отказалась принять компенсацию после смерти матери, — добавил он.
Крисси отвернулась.
— Ты знаешь, почему я так поступила. —Да.
— Теперь ты мне доверяешь? — с надеждой спросила она. — Или ты все еще думаешь, что мне нужны твои деньги?
— Я доверяю тебе, — не колеблясь сказал он.
— Тогда поверь мне, когда я говорю, что я люблю…
— Нет! — перебил он.
Она не обратила на это внимания.
— Если одна ночь, — она глубоко вздохнула, — если одна-единственная ночь — это все, что ты можешь мне предложить, то я принимаю…
— Нет, — повторил он. — Если я потащу тебя в постель, я стану таким же ублюдком, как тот, который…
— Нет, — в свою очередь перебила Крисси. — Я знаю, о чем ты говоришь, я понимаю твои чувства. Но ничего не требую от тебя. Разреши мне остаться.
— Крисси, — глухо произнес Трент и прижал девушку к себе. — Надо отослать тебя домой, — пробормотал он, чувствуя, как неубедительно звучит его голос.
Крисси почувствовала то же самое и решила использовать последний довод.
— Я не могу сейчас уехать. К тому времени как я вернусь в Фарминстер, стемнеет.
— Я отвезу тебя обратно к моей матери, — продолжал он настаивать на своем.
— Не думаю, что она будет очень рада видеть меня, ведь это она посоветовала мне ехать к тебе.
— Она? — вопросительно поднял бровь Трент. Крисси кивнула.
— Можешь переночевать у меня в комнате для гостей, — решил он.
— Хорошо, — без возражений согласилась Крисси. Трент с подозрением посмотрел на нее. Догадывалась ли она когда-нибудь, как трудно ему было устоять перед ней? Он мог побороть свои собственные порывы, но только не одновременно с ее порывами.
— Сегодня вечером мы должны куда-нибудь пойти, — начал он, думая, что им не следует много времени проводить наедине.
Именно в этот момент желудок Крисси громко и совсем неромантично заурчал.
— Хочешь есть? — спросил он.
Не было никакого смысла отрицать очевидный факт.
— Я умираю от голода, — призналась она. — Я не обедала.
— Но ты выпила порядочно бренди, — напомнил ей Трент. — Пойдем в кухню. Молли положила мне в машину кое-какую провизию, а я еще не раскрывал коробки, — сказал он, направляясь в маленькую, хорошо оборудованную кухню.
— Она что, думает, что в Лондоне не купишь приличной еды? — поинтересовалась Крисси, снимая крышки с герметических контейнеров и изучая их содержимое.
— Наверное, — невозмутимо сказал он. — Чай? Кофе?
— Чай будет в самый раз, — рассеянно ответила Крисси, наслаждаясь домашним пирогом с хрустящей корочкой и лепешками с изюмом.
Трент включил чайник и молча поставил перед ней фаянсовую посуду, масло, сыр и мармелад, положил нож.
— Я пойду переоденусь, пока ты ешь, — спокойно сказал он, чувствуя, что к нему вернулось самообладание. — Приятного аппетита!
— Трент…
— Что?
— Вы жили здесь с Франческой? — нерешительно спросила она, желая удостовериться в своих предположениях.
Трент слегка улыбнулся.
— Нет, — спокойно ответил он.
Крисси кивнула, улыбнулась в ответ и снова сосредоточилась на еде.
Трент принял душ перед выходом из спортзала, теперь он только быстро побрился и переоделся, потом заказал по телефону столик для ужина и посмотрел на часы. Трент хотел до этого сделать кое-что еще, но было уже поздно. Он вернулся в кухню и увидел, как Крисси расправляется с громадным куском украшенного помадкой шоколадного пирога, испеченного Молли.
— Мы идем по магазинам, — объявил он. — Я хочу восстановить наряд, который был на тебе вчера вечером.
Она сделала отрицательный жест рукой.
— Пожалуйста, не спорь. Это самое меньшее, что я могу для тебя сделать, тогда и сам немного успокоюсь. Кроме того, потом я приглашаю тебя в ресторан, — добавил он.
— Ой! — Крисси посмотрела на свои юбку и свитер. — Хорошо, я согласна.
Трент прекратил говорить, что отошлет ее домой, поэтому Крисси не возражала, если они проведут вечер, путешествуя по супермаркету.
— Если ты уже наелась, я вызову такси, — сказал он, вопросительно глядя на нее. — У нас не очень много времени на магазины.
— Мне же хотелось есть, — запротестовала она, торопливо собирая хлебные крошки на столе.
— Мне не жалко, — с улыбкой уверил он ее.
Ему нравилось, что присутствие Крисси на кухне сразу придает месту обжитой вид.
— Пойдем, а то опоздаем, — поторопил он ее.