– Прости, Руперт, – сказала я, – подожди, я скоро приду. И займи чем-нибудь Пола, чтобы он не болтался без дела.
Я застала эту хитрую женщину в дамской комнате, где она непринужденно поправляла прическу и подкрашивала губы ярко-красной помадой. Все время, которое мы с ней разговаривали, она смотрела не на меня, а на отражение в зеркале.
– Ну? – решительно начала я.
Не услышав больше ничего от меня, она сказала:
– Поздравляю с обручением.
– Нет никакого обручения! – пылко сказала я. – И Джереми вдруг куда-то делся. Скажи мне, пожалуйста, с какой стати ты берешь на себя такую ответственность и устраиваешь всю эту комедию?
По выражению ее лица я прекрасно поняла, что она играла не последнюю роль в этом представлении.
– За Джереми не беспокойся, – ласково сказала она, – он привык получать от женщин все, что хочет. – Ее глаза слегка затуманились.
Она наверняка имела в виду, что Джереми потерял к ней интерес. Мне было даже жаль ее, но только до того, как она продолжила:
– Особенно сейчас, когда у него есть вилла, да еще и твой щедрый подарок. Слишком просто для него. Сейчас он чувствует себя вполне свободным, и от тебя тоже, – сказала она, направляясь к выходу из дамской комнаты.
Несколько секунд я стояла, не в силах пошевелиться. Да, кто-то должен был открыть мне глаза, сказав, что мужчина соблазнил меня из-за денег. Вот уж действительно новый для меня опыт.
Выйдя из дамской комнаты, я увидела Пола в вестибюле, он ждал момента наброситься на меня.
– Ну что, Пенни, давай поищем какой-нибудь красивый и дорогой ресторан. Время обедать. – По его тону я поняла, что он уже принял решение за нас обоих. – Нам двоим столько нужно обсудить.
Я уставилась на него. Я вспомнила время, когда такое его поведение очень развеселило бы меня. Но сейчас… я видела в его глазах блеск, мысли его сводились к тому, что он наконец нашел богатую женщину, о которой мечтал всю жизнь. Я была все той же милой Пенни Николс, которая будет хорошей, покладистой, верной женой.
– Извини, Пол, – спокойно сказала я, – мне нужно разыскать одного адвоката. Да, кстати, – добавила я, – прекрати представляться моим женихом. Мы с тобой прекрасно знаем, что наша совместная жизнь под ярким солнцем закончилась давным-давно.
На выходе я встретила Руперта, который направлялся обедать.
– Это Северин заварила суматоху, поставив Джереми и Пола в одинаково неприятное положение, – сказала я ему.
– Правда? Удивительно, – сказал Руперт, – я считал Северин профессионалом своего дела. Зачем она все это устроила?
– Начнем с того, что она влюблена в Джереми, и мне кажется, у них был роман.
Руперт ответил, что если у Джереми с Северин и были отношения, то задолго до того, как он пришел в компанию.
– Слушай, Руперт, – продолжала я, – мне нужно поговорить с этим болваном Джереми. У тебя должен быть номер телефона, по которому его можно застать.
– Вообще-то нет, – ответил Руперт, будто удивляясь самому себе. – Этот парень из Техаса – скрытный малый. Он заключает сделки в каких-то уединенных местах, где нет никакой связи и телефонной тоже. Джереми сказал, что постарается найти какой-нибудь местный телефон, но пока от него ничего не слышно. Не волнуйся, он непременно позвонит.
– Очень надеюсь, – сказала я. – Ладно, сейчас я лечу в Италию, в музей, куда продала картину, чтобы одобрить место ее хранения.
– Понял. Как только Джереми позвонит, я ему обязательно сообщу, – пообещал Руперт.
Глава 41
Глава 42
Я застала эту хитрую женщину в дамской комнате, где она непринужденно поправляла прическу и подкрашивала губы ярко-красной помадой. Все время, которое мы с ней разговаривали, она смотрела не на меня, а на отражение в зеркале.
– Ну? – решительно начала я.
Не услышав больше ничего от меня, она сказала:
– Поздравляю с обручением.
– Нет никакого обручения! – пылко сказала я. – И Джереми вдруг куда-то делся. Скажи мне, пожалуйста, с какой стати ты берешь на себя такую ответственность и устраиваешь всю эту комедию?
По выражению ее лица я прекрасно поняла, что она играла не последнюю роль в этом представлении.
– За Джереми не беспокойся, – ласково сказала она, – он привык получать от женщин все, что хочет. – Ее глаза слегка затуманились.
Она наверняка имела в виду, что Джереми потерял к ней интерес. Мне было даже жаль ее, но только до того, как она продолжила:
– Особенно сейчас, когда у него есть вилла, да еще и твой щедрый подарок. Слишком просто для него. Сейчас он чувствует себя вполне свободным, и от тебя тоже, – сказала она, направляясь к выходу из дамской комнаты.
Несколько секунд я стояла, не в силах пошевелиться. Да, кто-то должен был открыть мне глаза, сказав, что мужчина соблазнил меня из-за денег. Вот уж действительно новый для меня опыт.
Выйдя из дамской комнаты, я увидела Пола в вестибюле, он ждал момента наброситься на меня.
– Ну что, Пенни, давай поищем какой-нибудь красивый и дорогой ресторан. Время обедать. – По его тону я поняла, что он уже принял решение за нас обоих. – Нам двоим столько нужно обсудить.
Я уставилась на него. Я вспомнила время, когда такое его поведение очень развеселило бы меня. Но сейчас… я видела в его глазах блеск, мысли его сводились к тому, что он наконец нашел богатую женщину, о которой мечтал всю жизнь. Я была все той же милой Пенни Николс, которая будет хорошей, покладистой, верной женой.
– Извини, Пол, – спокойно сказала я, – мне нужно разыскать одного адвоката. Да, кстати, – добавила я, – прекрати представляться моим женихом. Мы с тобой прекрасно знаем, что наша совместная жизнь под ярким солнцем закончилась давным-давно.
На выходе я встретила Руперта, который направлялся обедать.
– Это Северин заварила суматоху, поставив Джереми и Пола в одинаково неприятное положение, – сказала я ему.
– Правда? Удивительно, – сказал Руперт, – я считал Северин профессионалом своего дела. Зачем она все это устроила?
– Начнем с того, что она влюблена в Джереми, и мне кажется, у них был роман.
Руперт ответил, что если у Джереми с Северин и были отношения, то задолго до того, как он пришел в компанию.
– Слушай, Руперт, – продолжала я, – мне нужно поговорить с этим болваном Джереми. У тебя должен быть номер телефона, по которому его можно застать.
– Вообще-то нет, – ответил Руперт, будто удивляясь самому себе. – Этот парень из Техаса – скрытный малый. Он заключает сделки в каких-то уединенных местах, где нет никакой связи и телефонной тоже. Джереми сказал, что постарается найти какой-нибудь местный телефон, но пока от него ничего не слышно. Не волнуйся, он непременно позвонит.
– Очень надеюсь, – сказала я. – Ладно, сейчас я лечу в Италию, в музей, куда продала картину, чтобы одобрить место ее хранения.
– Понял. Как только Джереми позвонит, я ему обязательно сообщу, – пообещал Руперт.
Глава 41
Я сидела на скамейке в музее, любовалась «Мадонной с младенцем» и размышляла, чем же я буду заниматься оставшуюся жизнь. День был удивительно солнечным, и сад внутри музея, где я отдыхала, благоухал ароматами апельсиновых деревьев.
Меня проводили в отдельную комнату в дальнем крыле здания к моей картине, для которой была подготовлена специальная ниша с миниатюрным термометром, чтобы постоянно наблюдать за атмосферой, температурой и прочими параметрами, необходимыми для правильного хранения таких произведений.
Хранитель музея был очень внимателен ко мне и заметил, что я несколько подавлена. Как только повесили картину на место, меня оставили наедине с моими мыслями.
Так я и сидела, пристально вглядываясь в картину. Мадонна смотрела на меня материнским, успокаивающим взглядом. Она будто говорила мне: «Возьми себя в руки… ты все еще молода… ну более или менее».
Я только начала успокаиваться и собираться с мыслями, как вдруг какой-то мужчина бесцеремонно сел на скамейку рядом со мной и зашуршал газетой. Ужас. Я вспомнила, что музей уже открылся и, разумеется, принимает всех, кто желает полюбоваться картиной. Мне так хотелось побыть одной, а этот мужчина, казалось, просто не может сидеть спокойно – он кашлял, шумно сморкался, пока наконец не заговорил.
– Пенни Николс, для детектива ты довольно невнимательна в ответственные моменты. – Я услышала задорный голос Джереми.
Подняв голову, я увидела его довольное лицо.
– Поверить не могу, – пробормотала я, – ты же должен быть на борту чего-то там. В Техасе.
– А я думал, что ты уже отправилась в Америку с этим твоим женихом, – сказал в ответ Джереми. – По словам Северин, Пол все еще твой босс.
– Никто и никогда не будет больше моим боссом, – сказала я.
– И все же, знаешь, – продолжил Джереми, – когда он со своей довольной физиономией появился в проеме моей двери, да еще заговорил о женитьбе, клянусь, я был готов свернуть ему шею. И тебе, кстати, тоже. Я вспомнил, с каким лицом ты рассказывала о нем.
– Причина вовсе не в моей к нему любви, – пробормотала я.
– Ну, короче, я едва не стал убийцей. – Джереми криво ухмыльнулся. – Слава Богу, мне нужно было ехать в эту чертову глушь в Канаде. Я ничего не видел перед собой, кроме лица этого твоего «жениха», но чем больше проходило времени, тем яснее мне становилось, что меня обвели вокруг пальца, как полного идиота.
– Точно, – подтвердила я. – Пол, конечно, лгал. Но именно Северин подстроила все таким образом.
– А-а, – протянул Джереми, – значит, вот кого я должен задушить. Или может, ты сделаешь это за меня? Какие же вы все-таки женщины… – Он шумно выдохнул. – Так вот, я добрался до офиса и наткнулся на крайне противоречивые сведения. Северин сказала, что ты подписала все документы и уехала с этим верзилой в Америку. А Руперт сказал, что ты выгнала вон этого парня и велела передать мне, где тебя можно найти. И вот я здесь.
– А как же твой клиент? – полюбопытствовала я.
– Насколько я знаю, он все еще в Канаде, но я сказал, что у меня срочное дело и я не могу оставаться с ним.
– Так ты вернулся только ради меня?! – тихо спросила я. – Никто никогда не совершал таких поступков ради меня. Пересечь океан и тому подобное…
Джереми посмотрел на меня взглядом, который согрел мое сердце.
– В общем, да. Я только представил, на что будет похожа моя жизнь без Пенни Николс. Она будет просто невыносимой, Я не мог отдать тебя без боя. Как видишь, ты сделала из меня совершенно нового человека. Безрассудного. Никогда раньше так не поступал. Спасибо тебе, – спокойным голосом сказал он.
– Да, пожалуй, и мне было бы неуютно без тебя, – призналась я. – Давай пообещаем друг другу, что подобные сплетни и пересуды никогда не встанут между нами.
– Обещаю, – уверенно заявил Джереми и поцеловал меня.
Это был долгий, долгий, долгий поцелуй. Казалось, будто нам не хватит времени, даже всей жизни, чтобы рассказать, как сильно мы любим друг друга.
Благословенная Италия! Нам никто не мешал, пока мы сидели крепко обнявшись. Люди и хранители музея, будто не замечая, обходили нас. И никто не подумал, что для двух счастливых людей такое поведение неприемлемо или не соответствует нормам поведения. Пока не настало обеденное время. Охранник подошел к нам и сказал, что музей закрывается на пару часов. Мы поднялись со скамьи, и я попрощалась с картиной, кивнув ей напоследок.
Мы шли к выходу, и Джереми с сожалением сказал:
– Мне придется ехать в Лондон, забрать кое-какие бумаги.
– У тебя большие проблемы или маленькие трудности? – спросила я.
– Да, в основном все нормально, – ответил Джереми и добавил более серьезным тоном: – Я много думал о том, что написала нам бабушка Пенелопа в том письме. Я имею в виду, чтобы мы не позволяли праздным разговорам и слухам сбить нас с истинного пути, увести от той жизни, которую мы сами выбираем. Я хочу сказать, что, конечно, могу продолжать работать адвокатом в фирме, найти партнера – очередную подлую крысу, преуспевшую в крысиных бегах. Но тогда я не смогу заниматься тем, к чему лежит моя душа, и у меня бы даже не возникло такого шанса, если бы не бабушка Пенелопа.
– Я поняла тебя, – нетерпеливо отозвалась я. – Мне нравится работать с Тимом и Эриком, но мне не хочется стать пленником «Пентатлон продакшнс» на всю оставшуюся жизнь. Если честно, Пол наверняка уже понял, что я осталась для него лишь частью прошлого. У Эрика есть и другие клиенты, но…
– Пенни, дорогая, – несколько удивленно сказал Джереми, – думаю, ты не совсем поняла. Ты сейчас женщина с приличным состоянием. И если захочешь, сможешь организовать свою собственную компанию.
– Хм. А ты прав. Я просто еще не привыкла к новому статусу.
– Видишь, в чем дело, если мы продолжим жить как сейчас, мы так редко сможем видеть друг друга, – сказал Джереми. – Деловые встречи, перелеты… Мы будем счастливы, если на минутку встретимся в аэропорту. Мне кажется, мы сможем придумать что-то получше.
Я с любопытством посмотрела на него:
– И что же ты придумал, мой друг?
– Мы сможем открыть свою компанию, – он довольно улыбнулся, – в конце концов, я известный, уважаемый международный адвокат.
– Не скрывающий своих достоинств, – подчеркнула я.
Не обратив внимания на мое замечание, Джереми продолжал:
– Ты профессиональный историк, к тому же прирожденный сыщик. И должно же найтись занятие, чтобы мы соединили наши умения вместе. Но нужно обязательно дать друг другу время принять решение, чем мы действительно хотим заниматься и что это значит для нас.
Мы проходили от зала к залу, оглядывая предметы антиквариата, статуи римских богов, выставку средневекового оружия; в зале эпохи Возрождения со стен на нас внимательно смотрели чьи-то портреты. Я вздохнула. Я понимала: мир открывает передо мной все пути, даже те, о которых я и не мечтала. Я понимала, что моя жизнь кардинально перевернулась. Будто занавес поднялся, и я впервые увидела все своими глазами. Я не знала точно, что все это значит и куда в конце концов приведет, но я была уверена, что я уже ступила ногой на новую тропу.
Вдруг в животе у меня громко заурчало.
– Это у тебя? – спросил Джереми.
– Слушай, я не могу думать о будущем на голодный желудок, – сказала я. – Посмотри на часы, в Италии все производство встало, чтобы пообедать. Может, и мы перекусим чего-нибудь перед вылетом?
У меня тоже был обратный билет на сегодня.
– Ну конечно, – согласился Джереми. – А вечером давай встретимся у меня дома, после того как я улажу дела в офисе. Портье пропустит тебя, если меня еще не будет. Я принесу шампанского, и мы по-настоящему отпразднуем наш успех.
– Здорово! – воскликнула я. – А я, когда приедем в Лондон, пробегусь по рынку и куплю что-нибудь вкусненькое.
Меня проводили в отдельную комнату в дальнем крыле здания к моей картине, для которой была подготовлена специальная ниша с миниатюрным термометром, чтобы постоянно наблюдать за атмосферой, температурой и прочими параметрами, необходимыми для правильного хранения таких произведений.
Хранитель музея был очень внимателен ко мне и заметил, что я несколько подавлена. Как только повесили картину на место, меня оставили наедине с моими мыслями.
Так я и сидела, пристально вглядываясь в картину. Мадонна смотрела на меня материнским, успокаивающим взглядом. Она будто говорила мне: «Возьми себя в руки… ты все еще молода… ну более или менее».
Я только начала успокаиваться и собираться с мыслями, как вдруг какой-то мужчина бесцеремонно сел на скамейку рядом со мной и зашуршал газетой. Ужас. Я вспомнила, что музей уже открылся и, разумеется, принимает всех, кто желает полюбоваться картиной. Мне так хотелось побыть одной, а этот мужчина, казалось, просто не может сидеть спокойно – он кашлял, шумно сморкался, пока наконец не заговорил.
– Пенни Николс, для детектива ты довольно невнимательна в ответственные моменты. – Я услышала задорный голос Джереми.
Подняв голову, я увидела его довольное лицо.
– Поверить не могу, – пробормотала я, – ты же должен быть на борту чего-то там. В Техасе.
– А я думал, что ты уже отправилась в Америку с этим твоим женихом, – сказал в ответ Джереми. – По словам Северин, Пол все еще твой босс.
– Никто и никогда не будет больше моим боссом, – сказала я.
– И все же, знаешь, – продолжил Джереми, – когда он со своей довольной физиономией появился в проеме моей двери, да еще заговорил о женитьбе, клянусь, я был готов свернуть ему шею. И тебе, кстати, тоже. Я вспомнил, с каким лицом ты рассказывала о нем.
– Причина вовсе не в моей к нему любви, – пробормотала я.
– Ну, короче, я едва не стал убийцей. – Джереми криво ухмыльнулся. – Слава Богу, мне нужно было ехать в эту чертову глушь в Канаде. Я ничего не видел перед собой, кроме лица этого твоего «жениха», но чем больше проходило времени, тем яснее мне становилось, что меня обвели вокруг пальца, как полного идиота.
– Точно, – подтвердила я. – Пол, конечно, лгал. Но именно Северин подстроила все таким образом.
– А-а, – протянул Джереми, – значит, вот кого я должен задушить. Или может, ты сделаешь это за меня? Какие же вы все-таки женщины… – Он шумно выдохнул. – Так вот, я добрался до офиса и наткнулся на крайне противоречивые сведения. Северин сказала, что ты подписала все документы и уехала с этим верзилой в Америку. А Руперт сказал, что ты выгнала вон этого парня и велела передать мне, где тебя можно найти. И вот я здесь.
– А как же твой клиент? – полюбопытствовала я.
– Насколько я знаю, он все еще в Канаде, но я сказал, что у меня срочное дело и я не могу оставаться с ним.
– Так ты вернулся только ради меня?! – тихо спросила я. – Никто никогда не совершал таких поступков ради меня. Пересечь океан и тому подобное…
Джереми посмотрел на меня взглядом, который согрел мое сердце.
– В общем, да. Я только представил, на что будет похожа моя жизнь без Пенни Николс. Она будет просто невыносимой, Я не мог отдать тебя без боя. Как видишь, ты сделала из меня совершенно нового человека. Безрассудного. Никогда раньше так не поступал. Спасибо тебе, – спокойным голосом сказал он.
– Да, пожалуй, и мне было бы неуютно без тебя, – призналась я. – Давай пообещаем друг другу, что подобные сплетни и пересуды никогда не встанут между нами.
– Обещаю, – уверенно заявил Джереми и поцеловал меня.
Это был долгий, долгий, долгий поцелуй. Казалось, будто нам не хватит времени, даже всей жизни, чтобы рассказать, как сильно мы любим друг друга.
Благословенная Италия! Нам никто не мешал, пока мы сидели крепко обнявшись. Люди и хранители музея, будто не замечая, обходили нас. И никто не подумал, что для двух счастливых людей такое поведение неприемлемо или не соответствует нормам поведения. Пока не настало обеденное время. Охранник подошел к нам и сказал, что музей закрывается на пару часов. Мы поднялись со скамьи, и я попрощалась с картиной, кивнув ей напоследок.
Мы шли к выходу, и Джереми с сожалением сказал:
– Мне придется ехать в Лондон, забрать кое-какие бумаги.
– У тебя большие проблемы или маленькие трудности? – спросила я.
– Да, в основном все нормально, – ответил Джереми и добавил более серьезным тоном: – Я много думал о том, что написала нам бабушка Пенелопа в том письме. Я имею в виду, чтобы мы не позволяли праздным разговорам и слухам сбить нас с истинного пути, увести от той жизни, которую мы сами выбираем. Я хочу сказать, что, конечно, могу продолжать работать адвокатом в фирме, найти партнера – очередную подлую крысу, преуспевшую в крысиных бегах. Но тогда я не смогу заниматься тем, к чему лежит моя душа, и у меня бы даже не возникло такого шанса, если бы не бабушка Пенелопа.
– Я поняла тебя, – нетерпеливо отозвалась я. – Мне нравится работать с Тимом и Эриком, но мне не хочется стать пленником «Пентатлон продакшнс» на всю оставшуюся жизнь. Если честно, Пол наверняка уже понял, что я осталась для него лишь частью прошлого. У Эрика есть и другие клиенты, но…
– Пенни, дорогая, – несколько удивленно сказал Джереми, – думаю, ты не совсем поняла. Ты сейчас женщина с приличным состоянием. И если захочешь, сможешь организовать свою собственную компанию.
– Хм. А ты прав. Я просто еще не привыкла к новому статусу.
– Видишь, в чем дело, если мы продолжим жить как сейчас, мы так редко сможем видеть друг друга, – сказал Джереми. – Деловые встречи, перелеты… Мы будем счастливы, если на минутку встретимся в аэропорту. Мне кажется, мы сможем придумать что-то получше.
Я с любопытством посмотрела на него:
– И что же ты придумал, мой друг?
– Мы сможем открыть свою компанию, – он довольно улыбнулся, – в конце концов, я известный, уважаемый международный адвокат.
– Не скрывающий своих достоинств, – подчеркнула я.
Не обратив внимания на мое замечание, Джереми продолжал:
– Ты профессиональный историк, к тому же прирожденный сыщик. И должно же найтись занятие, чтобы мы соединили наши умения вместе. Но нужно обязательно дать друг другу время принять решение, чем мы действительно хотим заниматься и что это значит для нас.
Мы проходили от зала к залу, оглядывая предметы антиквариата, статуи римских богов, выставку средневекового оружия; в зале эпохи Возрождения со стен на нас внимательно смотрели чьи-то портреты. Я вздохнула. Я понимала: мир открывает передо мной все пути, даже те, о которых я и не мечтала. Я понимала, что моя жизнь кардинально перевернулась. Будто занавес поднялся, и я впервые увидела все своими глазами. Я не знала точно, что все это значит и куда в конце концов приведет, но я была уверена, что я уже ступила ногой на новую тропу.
Вдруг в животе у меня громко заурчало.
– Это у тебя? – спросил Джереми.
– Слушай, я не могу думать о будущем на голодный желудок, – сказала я. – Посмотри на часы, в Италии все производство встало, чтобы пообедать. Может, и мы перекусим чего-нибудь перед вылетом?
У меня тоже был обратный билет на сегодня.
– Ну конечно, – согласился Джереми. – А вечером давай встретимся у меня дома, после того как я улажу дела в офисе. Портье пропустит тебя, если меня еще не будет. Я принесу шампанского, и мы по-настоящему отпразднуем наш успех.
– Здорово! – воскликнула я. – А я, когда приедем в Лондон, пробегусь по рынку и куплю что-нибудь вкусненькое.
Глава 42
Нужно отметить, что я выглядела неприлично счастливой, появившись на пороге квартиры Джереми с огромными пакетами, наполненными продуктами. Когда я вошла, невысокий портье средних лет приподнял кепку и приветливо улыбнулся. Я не ожидала никакого подвоха и сказала, что поднимусь к Джереми и подожду его. Мужчина удивленно посмотрел на меня и спросил:
– Вы? Тогда что за женщина ждет его наверху?
Я будто рухнула на землю без парашюта.
– Должно быть, произошла какая-то ошибка, – пробормотала я, – именно меня Джереми просил пропустить.
Портье вышел из-за стойки и несколько раздраженно нажал кнопку лифта. Дверь открылась.
– Давайте поднимемся и все выясним, – сказал он, – вы, юная леди, поедете со мной.
Пока мы поднимались, он все время ворчал себе под нос:
– Приходят, уходят… слоняются туда-сюда по этажам.
Это бормотание действовало мне на нервы, и я с трудом сдерживалась, но лифт наконец остановился.
Я шла по коридору, рядом недовольно плелся бормочущий портье. Он постучал в дверь, а затем сунул ключ в замок. Как только дверь распахнулась, женщина, находившаяся внутри, испуганно вскрикнула.
– Добрый вечер, – нежным голосом пропела она.
Не услышав ответа, девушка встала с дивана и направилась к нам. Это была стройная блондинка в коротком черно-красном шифоновом платье. Мы стояли не двигаясь. Так что она решительно продолжила:
– Вы, наверное, ошиблись дверью, – обратилась она к портье.
– Эта леди говорит, что мистер Джереми Лейдли ожидает именно ее, а ошиблись именно вы, – вежливо сказал портье. – Ее зовут… Кстати, как ваше имя, милочка?
– Пенни Николс, – сказала я и тут же обратилась к женщине: – А как вас зовут?
– Я миссис Лейдли, – уверенно произнесла она.
Она вновь повернулась к портье, а я, кажется, узнала ее милое личико. Я видела ее на фотографиях у тети Шейлы.
И только сейчас я начала понимать, с кем мне и Джереми придется иметь дело. Деньги, снова деньги! Со всех сторон сбегались наши самые близкие друзья и любимые родственники, готовые предъявить свои претензии. А кто сказал, что будет легко?
Девушка одарила меня холодным взглядом и сказала:
– Боюсь, вам придется уйти.
Ну что же, настало мое время действовать. Я не знала, с чего начать, поэтому просто вошла в квартиру, положила пальто и сумку на диван и произнесла:
– Вы, наверное, хотели сказать, что вы бывшая миссис Лейдли. Не так ли?
Эту настольную игру моя мама нашла на чердаке где-то в шестидесятые годы. Когда я была маленькой, она изредка доставала ее, когда я болела или когда в дождливый день приходили друзья и нечем было заняться. Игра была старая и называлась «Барби, королева выпускного бала». Чтобы выиграть, нужно было всего три вещи: стать президентом школьного клуба, приобрести официальный наряд и обзавестись молодым человеком, который бы везде тебя сопровождал. Чтобы выиграть, не нужно было ни много ума, ни особой красоты, ни денег, нужна была лишь удача. Мы бросали кубик и передвигали фишки по доске, пока не получали все три вожделенные вещи.
Если честно, я никогда не хотела стать президентом чего-либо. И от Джереми, похоже, будут лишь проблемы. Тем не менее от бабушки Пенелопы мне достались роскошные платья, великолепная квартира в Лондоне, удивительная старинная и уже отремонтированная машина и даже счет в банке.
Похоже, черт возьми, жизнь начинается. Не правда ли?
– Вы? Тогда что за женщина ждет его наверху?
Я будто рухнула на землю без парашюта.
– Должно быть, произошла какая-то ошибка, – пробормотала я, – именно меня Джереми просил пропустить.
Портье вышел из-за стойки и несколько раздраженно нажал кнопку лифта. Дверь открылась.
– Давайте поднимемся и все выясним, – сказал он, – вы, юная леди, поедете со мной.
Пока мы поднимались, он все время ворчал себе под нос:
– Приходят, уходят… слоняются туда-сюда по этажам.
Это бормотание действовало мне на нервы, и я с трудом сдерживалась, но лифт наконец остановился.
Я шла по коридору, рядом недовольно плелся бормочущий портье. Он постучал в дверь, а затем сунул ключ в замок. Как только дверь распахнулась, женщина, находившаяся внутри, испуганно вскрикнула.
– Добрый вечер, – нежным голосом пропела она.
Не услышав ответа, девушка встала с дивана и направилась к нам. Это была стройная блондинка в коротком черно-красном шифоновом платье. Мы стояли не двигаясь. Так что она решительно продолжила:
– Вы, наверное, ошиблись дверью, – обратилась она к портье.
– Эта леди говорит, что мистер Джереми Лейдли ожидает именно ее, а ошиблись именно вы, – вежливо сказал портье. – Ее зовут… Кстати, как ваше имя, милочка?
– Пенни Николс, – сказала я и тут же обратилась к женщине: – А как вас зовут?
– Я миссис Лейдли, – уверенно произнесла она.
Она вновь повернулась к портье, а я, кажется, узнала ее милое личико. Я видела ее на фотографиях у тети Шейлы.
И только сейчас я начала понимать, с кем мне и Джереми придется иметь дело. Деньги, снова деньги! Со всех сторон сбегались наши самые близкие друзья и любимые родственники, готовые предъявить свои претензии. А кто сказал, что будет легко?
Девушка одарила меня холодным взглядом и сказала:
– Боюсь, вам придется уйти.
Ну что же, настало мое время действовать. Я не знала, с чего начать, поэтому просто вошла в квартиру, положила пальто и сумку на диван и произнесла:
– Вы, наверное, хотели сказать, что вы бывшая миссис Лейдли. Не так ли?
Эту настольную игру моя мама нашла на чердаке где-то в шестидесятые годы. Когда я была маленькой, она изредка доставала ее, когда я болела или когда в дождливый день приходили друзья и нечем было заняться. Игра была старая и называлась «Барби, королева выпускного бала». Чтобы выиграть, нужно было всего три вещи: стать президентом школьного клуба, приобрести официальный наряд и обзавестись молодым человеком, который бы везде тебя сопровождал. Чтобы выиграть, не нужно было ни много ума, ни особой красоты, ни денег, нужна была лишь удача. Мы бросали кубик и передвигали фишки по доске, пока не получали все три вожделенные вещи.
Если честно, я никогда не хотела стать президентом чего-либо. И от Джереми, похоже, будут лишь проблемы. Тем не менее от бабушки Пенелопы мне достались роскошные платья, великолепная квартира в Лондоне, удивительная старинная и уже отремонтированная машина и даже счет в банке.
Похоже, черт возьми, жизнь начинается. Не правда ли?