— Ну вот и хорошо. Значит, договорились.
Вечером того же дня Полудокл Толковый с женой Филоксеей, их дочь принцесса Клавдия и Гуго
5-ый Спокойный пили чай в беседке.
— Вот как бегут годы. — Полудокл подул на блюдечко и взял из вазы трюфель. — Ещё недавно эта мадемуазель, — он указал трюфелем на Клавдию — бегала под стол пешком. А теперь вот замуж надумала, озорница. Вчера ещё с куклами возилась, а сегодня, пигалица, о мужчинах воздыхает.
— Папенька, — Клавдия покраснела и потупилась в чашку, — вечно вы скажете…
— Ты, Полудокл, — королева Филоксея погрозила мужу пальцем, — совсем стыд потерял. За столом говорить такое…При посторонних…
— Какой же он нам теперь посторонний? — Полудокл отпил из блюдца. — Он нам теперь как родной.
Заместо,..того…сын, короче. Свадьба через две недели.
— А все равно ты неприлично себя ведёшь. — Возразила Филоксея. — Вы, Гуго, на него внимания не обращайте. Ему лишь бы позубоскалить.
— Все нормально, — Гуго кивнул.
— Ну вот, — Полудокл съел трюфель, — а ты на меня насела. А Гуго говорит — все нормально. Он все понимает. — Полудокл хитро подмигнул Гуго Пятому. — А, Гуго?..Через две недели свадьба…Понимаешь?
Гуго подмигнул Полудоклу в ответ.
Полудокл негромко рассмеялся.
— Молодец, Гуго! А, мать, — повернулся он к супруге, — повезло нам с женихом.
— Да я вижу, вижу, что повезло. — Филоксея заулыбалась. — Порядочный молодой человек.
— И мне нравится. — Полудокл вытер салфеткой рот. — Станем теперь, Гуго, чаще видеться. Я к тебе каждый раз после охоты заезжать буду. Опять же можем вместе охотиться на лосей. Ты, вроде, говорил, что в моем лесу лосей много?
— И белок ещё. — Гуго посерьёзнел.
— Вы только не пейте там. — Сказала королева Филоксея. — Я пьяниц не люблю. У меня брат такой,
Иогафон. Сколько уж я от него натерпелась. А теперь он ещё и мужа спаивает. Как поедет
Полудокл к нему в гости — обязательно они там пьют. Вы-то, Гуго, как насчёт этого дела? -
Филоксея пощёлкала пальцем по шее.
— Я, в принципе, не пью… Ну как…— Гуго разрезал ладонью воздух.Только по праздникам.
— Как это — только по праздникам? — Притворно удивился Полудокл и подмигнул Гуго. — А я-то думал — теперь есть с кем на старости лет выпить.
— К сожалению, только по праздникам. — Гуго подмигнул Полудоклу.
— Вот и хорошо. — Сказала королева. — Хоть один мужчина непьющий будет.
В беседку вошёл офицер.
— Ваше Величество, — отрапортавал он, — секретное сообщение.
— Докладывай.
— Ваше Величество…— офицер покосился на Гуго.
— Да ты не бойся, докладывай, тут все свои.
— Но, Ваше Величество…— Военный наклонился и зашептал что-то на ухо королю.
— Так…Так…Не может быть!.. — Полудокл нахмурился. — Ничего себе!.. И все-все?.. Ну и ну… Слава
Богу… Ну и дела…— Полудокл как-то странно поглядел на Гуго Пятого.Слушай, Гуго, — сказал он, — тут мне говорят, что у тебя все королевство под воду ушло.
— Не понял? — Удивился Гуго. — О чем это вы, папа?
— Да говорят у тебя там плотину прорвало и буквально все затопило. Даже, говорят, крыш не видно.
У Гуго Пятого Спокойного вытянулось лицо:
— Что за дурацкие шутки? — Да я тоже не верю, — Полудокл развёл руками,а вот говорят… Пошли на башню — в трубу посмотрим.
— А можно мы с маменькой тоже пойдём посмотрим? — Спросила принцесса Клавдия. — Нам тоже интересно.
На башне было прохладно. Ветром растрепало причёску принцессы Клавдии. Стражник подал
Полудоклу подзорную трубу.
Полудокл протёр манжетом стекло, приложил трубу к глазу.
— Хорошая труба. Сильно увеличивает. — Он направил трубу в сторону королевства Гуго Пятого.-…Вот это да! — Восторженно закричал король и присвистнул. — Лихо…— Он покрутил окуляры, наводя резкость. Ух, как залило.
— Папенька, дайте же и нам с маменькой поглядеть. — Нетерпеливо перебила Клавдия. — Нам же тоже хочется.
— Погодите вы, балаболки. У человека горе — пусть он первый посмотрит.Полудокл обернулся к Гуго
Пятому. — Будешь, Гуго, смотреть?.. Труба отличная. Хорошо приближает.
Гуго молча взял трубу.
— Ну как, Гуго? Видишь? — Спросил Полудокл. — Правдаужас?..А ты не верил. Вот тебе и доказательства… Дай, я ещё посмотрю.
Гуго вернул трубу и, пошатываясь, отошёл в сторону.
— Ну, мать честная, и картина! — Полудокл почесал затылок. — Я и не гадал, что у меня будет морская граница. — Он запел. Ра-аскинулось мо-оре ши-ы-ыроко… И волны бу-ушуют же-е-есто-око…
— Папенька, ну сколько можно? -Оборвала Клавдия. — Дайте же, наконец, и нам. — Она подёргала отца за рукав и запрыгала.Дайте же! Дайте же! Дайте же!
— На! А то ведь не отстанешь. И в кого ты такая капризная?
Принцесса Клавдия выхватила трубу.
— Ой, маменька, — воскликнула она, — вы не поверите! Такой вид! Куда ни посмотришь — кругом вода! А вон — чайка полетела! Какая прелесть! А вон — ещё одна! И ещё! И ещё! Смотрите, они, кажется, рыбу ловят! — Она передала трубу королеве-матери и захлопала в ладоши.
— Ну, надо же! — Филоксея покачала головой.
— Правда, маменька, потрясающе?! Прямо как на курорте. Помните, маменька, мы ездили?
— Дааа…— сказала Филоксея, — теперь и ездить никуда не надо. У самих теперь курорт под боком!
— Ну, ладно, хватит вам трещать, — осадил Полудокл. — Пойдёмте вниз. А то, я гляжу, у Гуго голова с непривычки закружилась.
Женщины пошли в замок вышивать. Полудокл и Гуго вернулись в беседку.
— Я тебя понимаю. Как тебе сейчас тяжело. — Полудокл положил руку на плечо Гуго Пятому. — Держись, мой мальчик. Не каждому на долю выпадают такие испытания. Это надо же, в один день потерять буквально все, что нажили отцы и деды! Кошмар! Но ты, сынок, не падай духом. Все, я думаю, образуется.
— Как же, папа, образуется, когда все-все утонуло! — Гуго ударил кулаком по столу, закрыл лицо руками.
— Я понимаю, понимаю…— Полудокл похлопал Гуго. — Я и сам не представляю, что бы на твоём месте делал. Но все-таки… это… Ты сильно не убивайся… Ты тут сидишь — живой и здоровый, руки-ноги целы. Хорошо ещё, что ты ко мне приехал, а то бы утоп… Вот, значит, и хорошо… Судьба, как говорится, вершит свой приговор, но мы не слишком ей подвластны, и над мужчиною напрасно она заносит свой топор! Понял, о чем я? Другими словами, может, и к лучшему, что у тебя все залило… А ты не сдавайся! Будь мужчиной!
У Гуго Пятого выступили слезы:
— Все-все потонуло!
— Ну, что ты, что ты! — Успокаивал его Полудокл. — Ну будь же мужчиной. Мужчины плакать не должны… Ну и потонуло… Бывает… У тебя, наверное, плотина неисправная была. Вот её и прорвало.
Плотина — дело такое… Опасное.
— Да ведь ремонтировали её недавно, — всхлипнул Гуго.
— Значит, плохо ремонтировали. — Рассудил Полудокл. — Надо было проследить. Народец-то нынче жуликоватый. Не то, что в старое время. Один — доску домой взял, другой — гвоздь, третий — паклей карманы набил. Вот плотина, как положено, и рухнула. А чему тут удивляться?
— Да ведь я следил… Все крепко держалось.
— Значит, кто-то специально навредил. Ты кого подозреваешь?
— Да кого тут подозревать?
— Так не бывает. — Полудокл поднял палец. — Всегда кого-нибудь подозревать надо. А то как иначе виноватого найдёшь? Не сам же ты эту плотину сломал. Ты же у меня третью неделю живёшь. Значит, кто-то со стороны… Погоди… Ты что-то про тётю рассказывал, будто она чего-то от тебя хотела, а ты ей не да.
— Тётя Хурдоба хотела, чтобы я ей Заливные луга подарил под серные купальни.
— Вот! — Полудокл ткнул пальцем Гуго в грудь. — Она и сломала! Я сразу почувствовал — что-то тут не так. А теперь мне все понятно! Скотина твоя тётя, вот что я тебе скажу!
— Тётя шмуева! — Гуго шмыгнул носом.
— Не плачь, Гуго, мы этой тёте ещё покажем. — Полудокл погрозил кулаком. — Устроила, стерва, себе серные купальни. Лизать ей сковородки на том свете. Черти-то, черти ей покажут серные купальни!
— Папа, — Гуго вытер рукавом слезы, — не надо мне лошадей добавлять, я согласен взять корабль. Дайте мне корабль, я на нем сплаваю.
Полудокл вытащил из кармана трубку, медленно её набил.
— Во-первых, — сказал он, — запомни: на кораблях не плавают, а ходят. Плавает бревно. А корабль ходит. А потом…— Полудокл раскурил трубку,-…корабль я дать не могу.
— Почему же?
— А потому, что ты сейчас на моем корабле уйдёшь, а что я Шокенмогену скажу, когда он приедет?
— При чем тут Шокенмоген?
— Ну, как это… приедет Шокенмоген-младший…это…ну я тебе, кажется, говорил уже…ему моя Клавдия нравится, так я это…должен же ему что-то в приданое предложить…
— А как же я? — Гуго Пятый вытаращил глаза. — Мы же, кажется, с вами договорились…папа…что это я на ней женюсь…через две недели.
Полудокл выпустил кольцо дыма и некоторое время смотрел, как оно расползается.
— Послушай, Гуго,…ты, конечно, человек хороший и мне, в принципе, нравишься… Но…ты же понимаешь…как я свою дочь отдам за короля, у которого все утонуло? Я же не враг своей дочери. Она у меня одна. А у тебя вместо королевства — лужа. Сам посуди, это же смешно, хе-хе… Правда, смешно?..
Ну, чего ты замолчал?.. Обиделся, да? Ты, Гуго, не обижайся. Если б у тебя плотину не прорвало, разве ж я тебе отказал бы? Нет, конечно! Я бы тебе и дочь отдал, и лошадей, и корабль. А так…лучше меня и не проси… Не могу. Сам понимаешь…
— Э-эх! — Выдохнул Гуго Пятый. — Я думал — вы порядочный человек. Я к вам, как к отцу родному…а вы… Ну и гад же вы! Гондон!
Полудокл покраснел, встал с лавки.
— Что ты сказал, молокосос?! Что ты себе позволяешь?! Вон из моего дома, голодранец! Не-ме-дле-нно!
Гуго Пятый поднялся и, гордо вскинув голову, покинул беседку.
Гуго 5-ый Спокойный и сопровождавший его барон Отто фон Ширалас ехали по дороге в направлении затонувшего королевства.
— Сволочь Полудокл. — Гуго плюнул вниз с лошади. — Какая сволочь! Я его ненавижу! — Он закусил губу. Все равно Клавдия будет моей! Веришь мне, Отто?
— Что, Ваше Величество? — переспросил барон и приставил ладонь к уху.
— Ты мне, глухой черт, уже вот где. — Гуго провёл ребром ладони по горлу. — Не доорешься до тебя.
Один единственный подданный остался — и тот глухой. — Он притормозил лошадь и, поравнявшись с бароном, заорал тому в самое ухо. — Клавдия будет моя! — Гуго постучал себя кулаком в грудь. — Моя!!!
От неожиданного шума лошадь барона отскочила в сторону и понесла.
Пришпорив своего скакуна, Гуго-5-й помчался вслед. Он скакал сзади и кричал:
— Моя! Моя! Клавдия моя будет! Клянусь, что моя!
Барон Ширалас оборачивался и кричал:
— Не понял, Ваше Величество!
— Идиот! — Орал Гуго. — Клавдия будет моя! Понял?!
— Чи-его?! — Орал барон.
— Останови лошадь, говорю! Сто-ой!
— Я ничего не слышу, Ваше Величество!
— Лошадь останови! Клавдия будет моя!
— Лошадь не слушается, Ваше Величество!
— Ах ты, сволочь!
Гуго выхватил пистолет и выстрелил лошади в жопу. Лошадь рухнула. Барон, по инерции пролетев несколько шагов, покатился в грязь.
Гуго 5-ый соскочил с лошади, схватил барона за шиворот и потряс:
— Клавдия будет моей! Ты понял?! Ты понял теперь?! Понял? Понял? А? Глухой черт?!
— Понял, Ваше Величество. — Пробормотал перепуганный насмерть барон.Клавдия будет, кажется, ваша.
— Что значит кажется?!
— Извините, Ваше Величество. — Залепетал барон. — Вы, кажется, только что сказали, что Клавдия будет ваша. Так вы сказали?
— Ты бы себе воронки в уши вставил, чтобы чего-нибудь слышать. Чтоб ты сдох! Знал бы, что все утонет, так я бы лучше вместо тебя графа Хуана Суридэса взял, а тебя бы тонуть оставил.
— Чего, Ваше Величество?
— Нет, напрасно я в лошадь стрелял! Надо было в тебя стрелять!
— Вы же знаете, Ваше Величество, — стал оправдываться Ширалас, — я слух на войне потерял, кровь проливая. Я ж не нарочно.
— Ещё бы нарочно. Я бы тогда точно не в лошадь стрелял. — Гуго отпустил Шираласа.
Вскоре впереди показалось море. Король и барон подъехали к берегу.
Гуго снял шапку.
— Все потонуло. — Сказал он скорбным голосом.
— Ваше Величество, все потонуло. — Барон тяжело вздохнул. — У меня там жена осталась…
— А у меня все осталось. Абсолютно все… А в женитьбе мне вообще отказали… Так что, считай, и у меня жена потонула… Все равно! Клавдия, я тебе, барон, говорю — будет моя!
Слева за кустами послышались какие-то голоса.
Гуго пришпорил лошадь и заехал в кусты.
За кустами на небольшом естественном пляже лежало несколько человек в трусах. Над костром висел котелок. Аппетитно пахло рыбным супом. Два человека лепили крепость из песка. Один стоял по колено в воде и удил рыбу. Трое играли в карты. На носах у некоторых были наклеены бумажки. Ещё один сидел на государственном флаге и обстругивал ножиком палку.
— Господа! — Крикнул рыболов, — я рака поймал!
— Ого, какой он грязный!
— Кидай его в котелок для навара!
Гуго 5-ый узнал в отдыхающих своих придворных.
— Пойду искупнусь, — сказал граф Хуан Суридэс. — Жарко, блядь, невозможно… — Он бросил карты и побежал к воде. Раскалённый песок жёг ему пятки, граф смешно подпрыгивал.
— Стой, предатель! — Гуго достал пистолет и выстрелил в воздух.Предатели! Иуды! Курорт развели! Я вам покажу курорт! — Гуго выстрелил в котелок. Из дырки хлынул наваристый бульон и загасил костёр.
Король слез с коня и, подскочив к барону Густаву фон Курцлиху, выдернул из-под него государственный флаг.
— Ты на чем сидишь?! — Он сунул знамя барону под нос. — Ты на моем знамени сидишь, да?! Да? На знамени? — Гуго размахнулся и стукнул барона рукояткой пистолета по голове.
Барон рухнул.
Гуго повернулся к остальным:
— Разболтались, да?! Думаете, больше нет короля? Всех в казематах сгною, псы!
Он обвёл отдыхающих злобным взглядом.
Придворные испуганно притихли.
— Напугал! — Хмыкнул вдруг рыболов герцог Гунехис. — Где твои казематы?.. Чего его, господа, слушать? У него ничего нету. Он теперь над нами не король. Он теперь король водорослей.
Придворные оживились и заулыбались.
— Теперь мы, — продолжал герцог, — господин, хе-хе, Гуго, с вами на равных. Одинаковые, то есть, голодранцы. Хе-хе-хе. — Гунехис вытащил из воды удочку и осмотрел наживку.Червяка обкусали рыбы. — Поплевав на крючок, он опять закинул удочку. — Так что, господин Оборванец, мы теперь с вами равны. У меня герцогства нет, а у вас королевства. И я плевал на вас, как на этого, хе-хе, червяка.
Гуго 5-ый вскинул пистолет и выстрелил герцогу в спину.
Уронив удочку, герцог плашмя упал в воду.
Придворные замерли.
— Да здравствует наш король Гуго Пятый Спокойный! Закричал вдруг фельдмаршал Финкаль. Наш помазанник король Гуго Пятый вернулся! Ура! Ура! Ура-а-а-а!
Остальные нестройно подхватили:
— Ура! Ура! Да здравствует король! Наш король-солнце Гуго Пятый вернулся!
— Кто ещё бунтовать желает? — Спросил Гуго, потрясая пистолетом.
— Не желаем, Ваше Величество, бунтовать! — загомонили придворный. — Это все Гунехис…
— Слушайте все! — Произнёс Гуго Пятый. — Я вашим королём был, я им и останусь! Кому не ясно — получит пулю! Кто сказал, что я король без королевства? Пока король жив, живо и государство…
Флот строить будем. Станем морские границы защищать от захватчиков…типа Полудокла… Кстати, мы, Гуго Пятый Спокойный, объявляем войну Полудоклу. Это — что касается Полудокла… Теперь о прочем… Всех, кто будет заплывать на наше королевство — топить без жалости. А тех, кто по берегам устраивает курорты — расстреливать на месте с кораблей ядрами.
Придворные захлопали.
— Повторяю, — сказал Гуго, — топить и расстреливать! — Он опустил руку и засунул пистолет за пояс. — А теперь, господа, Гуго похлопал себя по животу, — я бы с удовольствием чего-нибудь поел.
— Так у нас же, Ваше Величество, уха! — Граф Казимир Усфандопуло кинулся к костру и сковырнул с котелка крышку.Все выкипело, Ваше Величество. — Усфандопуло растерянно развёл руками. — Одна гуща осталась, без бульона.
— Неси сюда. — Гуго вытащил из-за пояса нож.
Усфандопуло поднёс котелок.
— Тут рак ещё, Ваше Величество. — Пояснил он.
Гуго поддел ножом рыбину и откусил от спины.
— Недоварилась. — Недовольно сказал он. — И костлявая вдобавок. Какой дурак готовил?
— Это все, Ваше Величество, герцог Гунехис. — Усфандопуло показал пальцем на море. — Он и ловил и готовил.
— Жаль, что его два раза нельзя пристрелить! Собака!
Гуго доел рыбу, приступил к раку.
— Вот рак вкусный. — Сказал он, обсасывая клешню.Разумеется — рака трудно испортить, даже такому ублюдку.
Покончив с раком, Гуго спустился к реке, помыл руки.
— Тёпленькая. — Заметил он. — Тёпленькая водичка. Ополоснусь, пожалуй.
Он быстро разделся, забежал в воду и поплыл.
Подданные заворожённо наблюдали за купающимся монархом. Наконец Гуго Пятый, вдоволь наплававшись, вышел на берег. Он немного поприседал, чтобы согреться, и улёгся на горячий песок.
— Эй, Хуан Суридэс, что это у тебя на носу?
— Бумажка, Ваше Величество, чтобы нос не облупился.
— Бумажка? Значит бумажки на нос вешаете, а флаг государственный под жопой валяется? Сейчас же всем бумажки снять, а флаг повесить вон на то дерево.
Барон Курцлих отклеил с носа бумажку и полез на дерево вешать знамя…
— А теперь, — приказал Гуго, — рассказывайте как дело было, как вы без меня государство проебали.
Подданные наперебой загалдели и замахали руками.
Обернувшись назад, Гуго поманил пальцем барона Шираласа.
— Скажи им, Ширалас, — заорал он в ухо ему, — чтобы рассказывали по очереди!
Барон быстро навёл порядок — ткнул пальцем в фельдмаршала Финкаля:
— Сначала ты…
Финкаль выступил вперёд.
— Значит так, Ваше Величество. Как вы мне и наказывали, тотчас после вашего отъезда я занялся укреплением фортификации. Ваше Величество, какие превосходные окопы я накопал! Четыре линии великолепных окопов оптимальной глубины! Как жаль, Ваше Величество, что я не могу вам их продемонстрировать. Ну, даст Бог, вода в землю впитается — и будем с окопами. Видели бы вы,
Ваше Величество, эти чудо-окопы. В них, Ваше Величество, можно было в полный рост на лошади ездить! Вот какие это были окопы! Жаль, Ваше Величество, жаль, что их залило, и вы их теперь не увидите. Так мне окопы жаль. У меня, Ваше Величество, такое чувство, как будто я битву проиграл.
Жена, царство ей небесное, меня подозревать стала. А я ей ещё говорю — что ты, дура, подозреваешь, я ж окопы копаю. Это ж, понимать должна, дело первостатейной важности. Сам, говорю, Его Величество
Гуго Пятый Спокойный придумал, а ты, дура, подозреваешь! Приедет Гуго Пятый — глядишь, мне орден с бантами даст. — Финкаль вздохнул, — Эхе-хе… Беда какая — ни окопов, ни жены, ни ордена…
Видели бы вы, Ваше Величество, эти окопы…
— Довольно об этом. — Гуго поднял с земли камень и швырнул его блинчиком в воду. — Приступай к наводнению.
— Есть, Ваше Величество! Так вот, две недели копал я окопы, не знал ни минуты отдыха. А когда закончил — смотрю, получилось прекрасно. Надо, думаю, это обмыть, как говорится. Пошёл я в кабак, заказал пунша и жульен. Сижу, значит. Вдруг как хлынет! Меня в окно вместе со столом смыло и я очутился посреди моря. Э, думаю, шалишь, брат! Фельдмаршала его королевского величества голыми руками не возьмёшь! И не в такие переделки старик Финкаль попадал! Ну вот, оказался я посреди моря. Я тогда на стол животом залез и до берега доплыл. И вот я здесь. Рад служить Вашему Величеству верой и правдой. — Фельдмаршал отдал честь.
— А с плотиной-то что случилось? — Спросил Гуго Пятый.
— Не имею понятия, Ваше Величество. Я в кабаке сидел, и откуда взялась вода не могу знать. А только заметил, что её неожиданно много.
— Ну и чего ты мне все это рассказывал, дурак? — Гуго зачерпнул горсть песка, высыпал его на большого чёрного жука. — Следующий.
Вперёд выступил граф Хуан Суридэс.
— Разрешите мне, Ваше Величество, рассказать как дело было. Гуго недоверчиво поглядел на Хуана
Суридэса и придавил жука пальцем.
— Ну попробуй, расскажи.
— Значит так. Проснулся я в тот день поздно. Часа, наверное, в два. Или в три. Точно не помню. А проснулся я поздно, потому что меня никто не разбудил. Если меня не будить, то я могу спать сколько хочешь. Могу целые сутки проспать. Так вот, проснулся я и в первую очередь отодрал за волосы лакея за то, что он меня вовремя не разбудил. Потом сразу позавтракал и пошёл к мадам…э э…— Хуан Суридэс покраснел и замялся.-… Ну да теперь, впрочем, все равно, так как он утонул. Граф махнул рукой. — Пошёл я, извиняюсь, к жене Марио Линкольна.
— Это зачем это ты к ней пошёл? — Спросил брат Марио Линкольна Ибрагим Линкольн.
— Да просто мы с ней договорились. Ты, Ибрагим, не обижайся. Твоему брату — теперь все равно…
Короче, Марио Линкольна весь день не должно было быть дома, и я пришёл к его жене, к Розе. Мы с ней пообедали с вином, а потом пошли в спальню порезвиться. Я, Ваше Величество, рассказываю все это начистоту не для того, чтобы скомпроментировать покойную женщину, а исключительно для того, чтобы представить вам объективную картину катастрофы. — Хуан Суридэс покосился на Ибрагима
Линкольна. — И, Ибрагим, нечего на меня зубами скрипеть. Или ты считаешь, что я должен королю врать? — Ибрагим Линкольн, не переставая скрипеть зубами, отвернулся в сторону.-…Ну так вот,
Ваше Величество, разделись мы с Розой догола. Роза мне говорит — какой ты, Хуан Суридэс, стройный и мускулистый, не то что мой проклятый муж. У него такое брюхо противное. И вообще он мерзкий. Я за него замуж только из-за денег пошла…
— Что ты сказал, собака?! — Ибрагим схватился за палку.
— Тихо. — Остановил его Гуго. — Пусть продолжает.
— Что было, то и говорю. — Приободрился Хуан Суридэс. — А ещё она мне говорила — какой у тебя большущий, как у коня, не то что у моего мужа. — Граф покосился на Ибрагима. — А я ей говорю — О, прекрасная Роза, мои глаза ослепляет твоя несравнимая ни с чем нагота. Я весь горю жгучим пламенем, который ты разожгла в моих чреслах, когда я увидел тебя без ничего. Остуди же, о Роза, этот невыносимый жар своим освежающим прохладным родником, иначе я погиб. Давай же покувыркаемся с тобой в постельке, пока не пришёл твой дурак муж. Потом я положил ей руку вот сюда, и мы страстно поцеловались. Потом я уложил её и мы начали вот так…потом вот так… Потом она говороит — давай как вначале, мне так больше понравилось. А я ей говорю — Пожалуйста, мне, в принципе, все равно… Потом мы пили в постели вино и Роза мне рассказала свою историю.
Однажды в юности, — говорила она, — я прогуливалась вечером в саду. Было свежо, и поэтому я хотела уже вернуться в дом, но тут какое-то странное свечение в кустах привлекло моё внимание. Я подошла поближе и остолбенела. На ветке жимолости сидел орлом мой покойный дедушка Иоганн. От страха я чуть было не умерла, как вдруг дедушка Иоганн заговорил дрожащим голосом: «Не бойся меня, внучка. Слушай, чего я тебе скажу. Выходи замуж за Марио Линкольна, у него много денег и большие связи. А ещё, Роза, опасайся воды, ибо в ней смерть твоя плавает.»Тут дедушка странно взвыл и исчез. А я вышла замуж за этого урода и с тех пор совсем не пью воды, а только вино, кофе, чай и молоко…
Не успела Роза закончить, как раздался стук в дверь и послышался голос её мужа. Роза перепугалась и приказала мне лезть в сундук. Сидя в сундуке, я слышал, как в спальню вбежал разъярённый толстяк
Марио. "Где Хуан Суридэс?! — кричал он. — Я знаю, что он здесь! Куда ты его спрятала, шлюха?!
Выходи, Хуан Суридэс, если ты мужчина, а не трусливый пёс!"Я было уже хотел вылезти, чтобы показать этому рогоносцу Марио кто из нас мужчина, но передумал, чтобы не компроментировать
Розу. От монотонной ругани меня разморило, и я вскоре уснул в сундуке. А проснулся я от какой то неприятной качки. Я осторожно приоткрыл крышку и с удивлением обнаружил себя плавающим в открытом море. Я сначала ничего не понял, а к вечеру сундук прибило к берегу, я встретил Ибрагима Линкольна, и он мне рассказал, что произошло. А потом на пляже мы встретили остальных. Вот на самом деле, как это было.
— Это все? — Спросил Гуго.
— Все, Ваше Величество. Ничего не утаил.
— Идиот. — Гуго сплюнул. — Следующий… — он оглядел придворных, — Барон Курцлих.
Барон Курцлих подтянул трусы.
— Я, Ваше Величество, по вашему распоряжению занимался в ваше отсутствие переписью населения и учётом подорожных налогов. Начнём с налогов. Налоги, Ваше Величество, все заплатили, кроме вот его — он показал пальцем на Линкольна. Он один не заплатил.
Все обернулись к Линкольну. Линкольн покраснел и почертил палкой по песку.
— А чего я? Чего я, Курцлих, тебе не заплатил? Я правильно не заплатил. Потому что…потому что…
Где, Курцлих, сейчас твои дороги и твои налоги? Сам же видишь, что все утонуло. Что толку платить было?
— Так ты же, Ибрагим, — сказал Курцлих, — платить отказался, когда ещё ничего не утонуло.
— Да! — поддержал король. — А?
— А я, может, предчувствовал, что так выйдет.
— Откуда? — насторожился Гуго. — Откуда ты знал, что так будет?
— Я и говорю — чувство у меня было.
Вечером того же дня Полудокл Толковый с женой Филоксеей, их дочь принцесса Клавдия и Гуго
5-ый Спокойный пили чай в беседке.
— Вот как бегут годы. — Полудокл подул на блюдечко и взял из вазы трюфель. — Ещё недавно эта мадемуазель, — он указал трюфелем на Клавдию — бегала под стол пешком. А теперь вот замуж надумала, озорница. Вчера ещё с куклами возилась, а сегодня, пигалица, о мужчинах воздыхает.
— Папенька, — Клавдия покраснела и потупилась в чашку, — вечно вы скажете…
— Ты, Полудокл, — королева Филоксея погрозила мужу пальцем, — совсем стыд потерял. За столом говорить такое…При посторонних…
— Какой же он нам теперь посторонний? — Полудокл отпил из блюдца. — Он нам теперь как родной.
Заместо,..того…сын, короче. Свадьба через две недели.
— А все равно ты неприлично себя ведёшь. — Возразила Филоксея. — Вы, Гуго, на него внимания не обращайте. Ему лишь бы позубоскалить.
— Все нормально, — Гуго кивнул.
— Ну вот, — Полудокл съел трюфель, — а ты на меня насела. А Гуго говорит — все нормально. Он все понимает. — Полудокл хитро подмигнул Гуго Пятому. — А, Гуго?..Через две недели свадьба…Понимаешь?
Гуго подмигнул Полудоклу в ответ.
Полудокл негромко рассмеялся.
— Молодец, Гуго! А, мать, — повернулся он к супруге, — повезло нам с женихом.
— Да я вижу, вижу, что повезло. — Филоксея заулыбалась. — Порядочный молодой человек.
— И мне нравится. — Полудокл вытер салфеткой рот. — Станем теперь, Гуго, чаще видеться. Я к тебе каждый раз после охоты заезжать буду. Опять же можем вместе охотиться на лосей. Ты, вроде, говорил, что в моем лесу лосей много?
— И белок ещё. — Гуго посерьёзнел.
— Вы только не пейте там. — Сказала королева Филоксея. — Я пьяниц не люблю. У меня брат такой,
Иогафон. Сколько уж я от него натерпелась. А теперь он ещё и мужа спаивает. Как поедет
Полудокл к нему в гости — обязательно они там пьют. Вы-то, Гуго, как насчёт этого дела? -
Филоксея пощёлкала пальцем по шее.
— Я, в принципе, не пью… Ну как…— Гуго разрезал ладонью воздух.Только по праздникам.
— Как это — только по праздникам? — Притворно удивился Полудокл и подмигнул Гуго. — А я-то думал — теперь есть с кем на старости лет выпить.
— К сожалению, только по праздникам. — Гуго подмигнул Полудоклу.
— Вот и хорошо. — Сказала королева. — Хоть один мужчина непьющий будет.
В беседку вошёл офицер.
— Ваше Величество, — отрапортавал он, — секретное сообщение.
— Докладывай.
— Ваше Величество…— офицер покосился на Гуго.
— Да ты не бойся, докладывай, тут все свои.
— Но, Ваше Величество…— Военный наклонился и зашептал что-то на ухо королю.
— Так…Так…Не может быть!.. — Полудокл нахмурился. — Ничего себе!.. И все-все?.. Ну и ну… Слава
Богу… Ну и дела…— Полудокл как-то странно поглядел на Гуго Пятого.Слушай, Гуго, — сказал он, — тут мне говорят, что у тебя все королевство под воду ушло.
— Не понял? — Удивился Гуго. — О чем это вы, папа?
— Да говорят у тебя там плотину прорвало и буквально все затопило. Даже, говорят, крыш не видно.
У Гуго Пятого Спокойного вытянулось лицо:
— Что за дурацкие шутки? — Да я тоже не верю, — Полудокл развёл руками,а вот говорят… Пошли на башню — в трубу посмотрим.
— А можно мы с маменькой тоже пойдём посмотрим? — Спросила принцесса Клавдия. — Нам тоже интересно.
На башне было прохладно. Ветром растрепало причёску принцессы Клавдии. Стражник подал
Полудоклу подзорную трубу.
Полудокл протёр манжетом стекло, приложил трубу к глазу.
— Хорошая труба. Сильно увеличивает. — Он направил трубу в сторону королевства Гуго Пятого.-…Вот это да! — Восторженно закричал король и присвистнул. — Лихо…— Он покрутил окуляры, наводя резкость. Ух, как залило.
— Папенька, дайте же и нам с маменькой поглядеть. — Нетерпеливо перебила Клавдия. — Нам же тоже хочется.
— Погодите вы, балаболки. У человека горе — пусть он первый посмотрит.Полудокл обернулся к Гуго
Пятому. — Будешь, Гуго, смотреть?.. Труба отличная. Хорошо приближает.
Гуго молча взял трубу.
— Ну как, Гуго? Видишь? — Спросил Полудокл. — Правдаужас?..А ты не верил. Вот тебе и доказательства… Дай, я ещё посмотрю.
Гуго вернул трубу и, пошатываясь, отошёл в сторону.
— Ну, мать честная, и картина! — Полудокл почесал затылок. — Я и не гадал, что у меня будет морская граница. — Он запел. Ра-аскинулось мо-оре ши-ы-ыроко… И волны бу-ушуют же-е-есто-око…
— Папенька, ну сколько можно? -Оборвала Клавдия. — Дайте же, наконец, и нам. — Она подёргала отца за рукав и запрыгала.Дайте же! Дайте же! Дайте же!
— На! А то ведь не отстанешь. И в кого ты такая капризная?
Принцесса Клавдия выхватила трубу.
— Ой, маменька, — воскликнула она, — вы не поверите! Такой вид! Куда ни посмотришь — кругом вода! А вон — чайка полетела! Какая прелесть! А вон — ещё одна! И ещё! И ещё! Смотрите, они, кажется, рыбу ловят! — Она передала трубу королеве-матери и захлопала в ладоши.
— Ну, надо же! — Филоксея покачала головой.
— Правда, маменька, потрясающе?! Прямо как на курорте. Помните, маменька, мы ездили?
— Дааа…— сказала Филоксея, — теперь и ездить никуда не надо. У самих теперь курорт под боком!
— Ну, ладно, хватит вам трещать, — осадил Полудокл. — Пойдёмте вниз. А то, я гляжу, у Гуго голова с непривычки закружилась.
Женщины пошли в замок вышивать. Полудокл и Гуго вернулись в беседку.
— Я тебя понимаю. Как тебе сейчас тяжело. — Полудокл положил руку на плечо Гуго Пятому. — Держись, мой мальчик. Не каждому на долю выпадают такие испытания. Это надо же, в один день потерять буквально все, что нажили отцы и деды! Кошмар! Но ты, сынок, не падай духом. Все, я думаю, образуется.
— Как же, папа, образуется, когда все-все утонуло! — Гуго ударил кулаком по столу, закрыл лицо руками.
— Я понимаю, понимаю…— Полудокл похлопал Гуго. — Я и сам не представляю, что бы на твоём месте делал. Но все-таки… это… Ты сильно не убивайся… Ты тут сидишь — живой и здоровый, руки-ноги целы. Хорошо ещё, что ты ко мне приехал, а то бы утоп… Вот, значит, и хорошо… Судьба, как говорится, вершит свой приговор, но мы не слишком ей подвластны, и над мужчиною напрасно она заносит свой топор! Понял, о чем я? Другими словами, может, и к лучшему, что у тебя все залило… А ты не сдавайся! Будь мужчиной!
У Гуго Пятого выступили слезы:
— Все-все потонуло!
— Ну, что ты, что ты! — Успокаивал его Полудокл. — Ну будь же мужчиной. Мужчины плакать не должны… Ну и потонуло… Бывает… У тебя, наверное, плотина неисправная была. Вот её и прорвало.
Плотина — дело такое… Опасное.
— Да ведь ремонтировали её недавно, — всхлипнул Гуго.
— Значит, плохо ремонтировали. — Рассудил Полудокл. — Надо было проследить. Народец-то нынче жуликоватый. Не то, что в старое время. Один — доску домой взял, другой — гвоздь, третий — паклей карманы набил. Вот плотина, как положено, и рухнула. А чему тут удивляться?
— Да ведь я следил… Все крепко держалось.
— Значит, кто-то специально навредил. Ты кого подозреваешь?
— Да кого тут подозревать?
— Так не бывает. — Полудокл поднял палец. — Всегда кого-нибудь подозревать надо. А то как иначе виноватого найдёшь? Не сам же ты эту плотину сломал. Ты же у меня третью неделю живёшь. Значит, кто-то со стороны… Погоди… Ты что-то про тётю рассказывал, будто она чего-то от тебя хотела, а ты ей не да.
— Тётя Хурдоба хотела, чтобы я ей Заливные луга подарил под серные купальни.
— Вот! — Полудокл ткнул пальцем Гуго в грудь. — Она и сломала! Я сразу почувствовал — что-то тут не так. А теперь мне все понятно! Скотина твоя тётя, вот что я тебе скажу!
— Тётя шмуева! — Гуго шмыгнул носом.
— Не плачь, Гуго, мы этой тёте ещё покажем. — Полудокл погрозил кулаком. — Устроила, стерва, себе серные купальни. Лизать ей сковородки на том свете. Черти-то, черти ей покажут серные купальни!
— Папа, — Гуго вытер рукавом слезы, — не надо мне лошадей добавлять, я согласен взять корабль. Дайте мне корабль, я на нем сплаваю.
Полудокл вытащил из кармана трубку, медленно её набил.
— Во-первых, — сказал он, — запомни: на кораблях не плавают, а ходят. Плавает бревно. А корабль ходит. А потом…— Полудокл раскурил трубку,-…корабль я дать не могу.
— Почему же?
— А потому, что ты сейчас на моем корабле уйдёшь, а что я Шокенмогену скажу, когда он приедет?
— При чем тут Шокенмоген?
— Ну, как это… приедет Шокенмоген-младший…это…ну я тебе, кажется, говорил уже…ему моя Клавдия нравится, так я это…должен же ему что-то в приданое предложить…
— А как же я? — Гуго Пятый вытаращил глаза. — Мы же, кажется, с вами договорились…папа…что это я на ней женюсь…через две недели.
Полудокл выпустил кольцо дыма и некоторое время смотрел, как оно расползается.
— Послушай, Гуго,…ты, конечно, человек хороший и мне, в принципе, нравишься… Но…ты же понимаешь…как я свою дочь отдам за короля, у которого все утонуло? Я же не враг своей дочери. Она у меня одна. А у тебя вместо королевства — лужа. Сам посуди, это же смешно, хе-хе… Правда, смешно?..
Ну, чего ты замолчал?.. Обиделся, да? Ты, Гуго, не обижайся. Если б у тебя плотину не прорвало, разве ж я тебе отказал бы? Нет, конечно! Я бы тебе и дочь отдал, и лошадей, и корабль. А так…лучше меня и не проси… Не могу. Сам понимаешь…
— Э-эх! — Выдохнул Гуго Пятый. — Я думал — вы порядочный человек. Я к вам, как к отцу родному…а вы… Ну и гад же вы! Гондон!
Полудокл покраснел, встал с лавки.
— Что ты сказал, молокосос?! Что ты себе позволяешь?! Вон из моего дома, голодранец! Не-ме-дле-нно!
Гуго Пятый поднялся и, гордо вскинув голову, покинул беседку.
Гуго 5-ый Спокойный и сопровождавший его барон Отто фон Ширалас ехали по дороге в направлении затонувшего королевства.
— Сволочь Полудокл. — Гуго плюнул вниз с лошади. — Какая сволочь! Я его ненавижу! — Он закусил губу. Все равно Клавдия будет моей! Веришь мне, Отто?
— Что, Ваше Величество? — переспросил барон и приставил ладонь к уху.
— Ты мне, глухой черт, уже вот где. — Гуго провёл ребром ладони по горлу. — Не доорешься до тебя.
Один единственный подданный остался — и тот глухой. — Он притормозил лошадь и, поравнявшись с бароном, заорал тому в самое ухо. — Клавдия будет моя! — Гуго постучал себя кулаком в грудь. — Моя!!!
От неожиданного шума лошадь барона отскочила в сторону и понесла.
Пришпорив своего скакуна, Гуго-5-й помчался вслед. Он скакал сзади и кричал:
— Моя! Моя! Клавдия моя будет! Клянусь, что моя!
Барон Ширалас оборачивался и кричал:
— Не понял, Ваше Величество!
— Идиот! — Орал Гуго. — Клавдия будет моя! Понял?!
— Чи-его?! — Орал барон.
— Останови лошадь, говорю! Сто-ой!
— Я ничего не слышу, Ваше Величество!
— Лошадь останови! Клавдия будет моя!
— Лошадь не слушается, Ваше Величество!
— Ах ты, сволочь!
Гуго выхватил пистолет и выстрелил лошади в жопу. Лошадь рухнула. Барон, по инерции пролетев несколько шагов, покатился в грязь.
Гуго 5-ый соскочил с лошади, схватил барона за шиворот и потряс:
— Клавдия будет моей! Ты понял?! Ты понял теперь?! Понял? Понял? А? Глухой черт?!
— Понял, Ваше Величество. — Пробормотал перепуганный насмерть барон.Клавдия будет, кажется, ваша.
— Что значит кажется?!
— Извините, Ваше Величество. — Залепетал барон. — Вы, кажется, только что сказали, что Клавдия будет ваша. Так вы сказали?
— Ты бы себе воронки в уши вставил, чтобы чего-нибудь слышать. Чтоб ты сдох! Знал бы, что все утонет, так я бы лучше вместо тебя графа Хуана Суридэса взял, а тебя бы тонуть оставил.
— Чего, Ваше Величество?
— Нет, напрасно я в лошадь стрелял! Надо было в тебя стрелять!
— Вы же знаете, Ваше Величество, — стал оправдываться Ширалас, — я слух на войне потерял, кровь проливая. Я ж не нарочно.
— Ещё бы нарочно. Я бы тогда точно не в лошадь стрелял. — Гуго отпустил Шираласа.
Вскоре впереди показалось море. Король и барон подъехали к берегу.
Гуго снял шапку.
— Все потонуло. — Сказал он скорбным голосом.
— Ваше Величество, все потонуло. — Барон тяжело вздохнул. — У меня там жена осталась…
— А у меня все осталось. Абсолютно все… А в женитьбе мне вообще отказали… Так что, считай, и у меня жена потонула… Все равно! Клавдия, я тебе, барон, говорю — будет моя!
Слева за кустами послышались какие-то голоса.
Гуго пришпорил лошадь и заехал в кусты.
За кустами на небольшом естественном пляже лежало несколько человек в трусах. Над костром висел котелок. Аппетитно пахло рыбным супом. Два человека лепили крепость из песка. Один стоял по колено в воде и удил рыбу. Трое играли в карты. На носах у некоторых были наклеены бумажки. Ещё один сидел на государственном флаге и обстругивал ножиком палку.
— Господа! — Крикнул рыболов, — я рака поймал!
— Ого, какой он грязный!
— Кидай его в котелок для навара!
Гуго 5-ый узнал в отдыхающих своих придворных.
— Пойду искупнусь, — сказал граф Хуан Суридэс. — Жарко, блядь, невозможно… — Он бросил карты и побежал к воде. Раскалённый песок жёг ему пятки, граф смешно подпрыгивал.
— Стой, предатель! — Гуго достал пистолет и выстрелил в воздух.Предатели! Иуды! Курорт развели! Я вам покажу курорт! — Гуго выстрелил в котелок. Из дырки хлынул наваристый бульон и загасил костёр.
Король слез с коня и, подскочив к барону Густаву фон Курцлиху, выдернул из-под него государственный флаг.
— Ты на чем сидишь?! — Он сунул знамя барону под нос. — Ты на моем знамени сидишь, да?! Да? На знамени? — Гуго размахнулся и стукнул барона рукояткой пистолета по голове.
Барон рухнул.
Гуго повернулся к остальным:
— Разболтались, да?! Думаете, больше нет короля? Всех в казематах сгною, псы!
Он обвёл отдыхающих злобным взглядом.
Придворные испуганно притихли.
— Напугал! — Хмыкнул вдруг рыболов герцог Гунехис. — Где твои казематы?.. Чего его, господа, слушать? У него ничего нету. Он теперь над нами не король. Он теперь король водорослей.
Придворные оживились и заулыбались.
— Теперь мы, — продолжал герцог, — господин, хе-хе, Гуго, с вами на равных. Одинаковые, то есть, голодранцы. Хе-хе-хе. — Гунехис вытащил из воды удочку и осмотрел наживку.Червяка обкусали рыбы. — Поплевав на крючок, он опять закинул удочку. — Так что, господин Оборванец, мы теперь с вами равны. У меня герцогства нет, а у вас королевства. И я плевал на вас, как на этого, хе-хе, червяка.
Гуго 5-ый вскинул пистолет и выстрелил герцогу в спину.
Уронив удочку, герцог плашмя упал в воду.
Придворные замерли.
— Да здравствует наш король Гуго Пятый Спокойный! Закричал вдруг фельдмаршал Финкаль. Наш помазанник король Гуго Пятый вернулся! Ура! Ура! Ура-а-а-а!
Остальные нестройно подхватили:
— Ура! Ура! Да здравствует король! Наш король-солнце Гуго Пятый вернулся!
— Кто ещё бунтовать желает? — Спросил Гуго, потрясая пистолетом.
— Не желаем, Ваше Величество, бунтовать! — загомонили придворный. — Это все Гунехис…
— Слушайте все! — Произнёс Гуго Пятый. — Я вашим королём был, я им и останусь! Кому не ясно — получит пулю! Кто сказал, что я король без королевства? Пока король жив, живо и государство…
Флот строить будем. Станем морские границы защищать от захватчиков…типа Полудокла… Кстати, мы, Гуго Пятый Спокойный, объявляем войну Полудоклу. Это — что касается Полудокла… Теперь о прочем… Всех, кто будет заплывать на наше королевство — топить без жалости. А тех, кто по берегам устраивает курорты — расстреливать на месте с кораблей ядрами.
Придворные захлопали.
— Повторяю, — сказал Гуго, — топить и расстреливать! — Он опустил руку и засунул пистолет за пояс. — А теперь, господа, Гуго похлопал себя по животу, — я бы с удовольствием чего-нибудь поел.
— Так у нас же, Ваше Величество, уха! — Граф Казимир Усфандопуло кинулся к костру и сковырнул с котелка крышку.Все выкипело, Ваше Величество. — Усфандопуло растерянно развёл руками. — Одна гуща осталась, без бульона.
— Неси сюда. — Гуго вытащил из-за пояса нож.
Усфандопуло поднёс котелок.
— Тут рак ещё, Ваше Величество. — Пояснил он.
Гуго поддел ножом рыбину и откусил от спины.
— Недоварилась. — Недовольно сказал он. — И костлявая вдобавок. Какой дурак готовил?
— Это все, Ваше Величество, герцог Гунехис. — Усфандопуло показал пальцем на море. — Он и ловил и готовил.
— Жаль, что его два раза нельзя пристрелить! Собака!
Гуго доел рыбу, приступил к раку.
— Вот рак вкусный. — Сказал он, обсасывая клешню.Разумеется — рака трудно испортить, даже такому ублюдку.
Покончив с раком, Гуго спустился к реке, помыл руки.
— Тёпленькая. — Заметил он. — Тёпленькая водичка. Ополоснусь, пожалуй.
Он быстро разделся, забежал в воду и поплыл.
Подданные заворожённо наблюдали за купающимся монархом. Наконец Гуго Пятый, вдоволь наплававшись, вышел на берег. Он немного поприседал, чтобы согреться, и улёгся на горячий песок.
— Эй, Хуан Суридэс, что это у тебя на носу?
— Бумажка, Ваше Величество, чтобы нос не облупился.
— Бумажка? Значит бумажки на нос вешаете, а флаг государственный под жопой валяется? Сейчас же всем бумажки снять, а флаг повесить вон на то дерево.
Барон Курцлих отклеил с носа бумажку и полез на дерево вешать знамя…
— А теперь, — приказал Гуго, — рассказывайте как дело было, как вы без меня государство проебали.
Подданные наперебой загалдели и замахали руками.
Обернувшись назад, Гуго поманил пальцем барона Шираласа.
— Скажи им, Ширалас, — заорал он в ухо ему, — чтобы рассказывали по очереди!
Барон быстро навёл порядок — ткнул пальцем в фельдмаршала Финкаля:
— Сначала ты…
Финкаль выступил вперёд.
— Значит так, Ваше Величество. Как вы мне и наказывали, тотчас после вашего отъезда я занялся укреплением фортификации. Ваше Величество, какие превосходные окопы я накопал! Четыре линии великолепных окопов оптимальной глубины! Как жаль, Ваше Величество, что я не могу вам их продемонстрировать. Ну, даст Бог, вода в землю впитается — и будем с окопами. Видели бы вы,
Ваше Величество, эти чудо-окопы. В них, Ваше Величество, можно было в полный рост на лошади ездить! Вот какие это были окопы! Жаль, Ваше Величество, жаль, что их залило, и вы их теперь не увидите. Так мне окопы жаль. У меня, Ваше Величество, такое чувство, как будто я битву проиграл.
Жена, царство ей небесное, меня подозревать стала. А я ей ещё говорю — что ты, дура, подозреваешь, я ж окопы копаю. Это ж, понимать должна, дело первостатейной важности. Сам, говорю, Его Величество
Гуго Пятый Спокойный придумал, а ты, дура, подозреваешь! Приедет Гуго Пятый — глядишь, мне орден с бантами даст. — Финкаль вздохнул, — Эхе-хе… Беда какая — ни окопов, ни жены, ни ордена…
Видели бы вы, Ваше Величество, эти окопы…
— Довольно об этом. — Гуго поднял с земли камень и швырнул его блинчиком в воду. — Приступай к наводнению.
— Есть, Ваше Величество! Так вот, две недели копал я окопы, не знал ни минуты отдыха. А когда закончил — смотрю, получилось прекрасно. Надо, думаю, это обмыть, как говорится. Пошёл я в кабак, заказал пунша и жульен. Сижу, значит. Вдруг как хлынет! Меня в окно вместе со столом смыло и я очутился посреди моря. Э, думаю, шалишь, брат! Фельдмаршала его королевского величества голыми руками не возьмёшь! И не в такие переделки старик Финкаль попадал! Ну вот, оказался я посреди моря. Я тогда на стол животом залез и до берега доплыл. И вот я здесь. Рад служить Вашему Величеству верой и правдой. — Фельдмаршал отдал честь.
— А с плотиной-то что случилось? — Спросил Гуго Пятый.
— Не имею понятия, Ваше Величество. Я в кабаке сидел, и откуда взялась вода не могу знать. А только заметил, что её неожиданно много.
— Ну и чего ты мне все это рассказывал, дурак? — Гуго зачерпнул горсть песка, высыпал его на большого чёрного жука. — Следующий.
Вперёд выступил граф Хуан Суридэс.
— Разрешите мне, Ваше Величество, рассказать как дело было. Гуго недоверчиво поглядел на Хуана
Суридэса и придавил жука пальцем.
— Ну попробуй, расскажи.
— Значит так. Проснулся я в тот день поздно. Часа, наверное, в два. Или в три. Точно не помню. А проснулся я поздно, потому что меня никто не разбудил. Если меня не будить, то я могу спать сколько хочешь. Могу целые сутки проспать. Так вот, проснулся я и в первую очередь отодрал за волосы лакея за то, что он меня вовремя не разбудил. Потом сразу позавтракал и пошёл к мадам…э э…— Хуан Суридэс покраснел и замялся.-… Ну да теперь, впрочем, все равно, так как он утонул. Граф махнул рукой. — Пошёл я, извиняюсь, к жене Марио Линкольна.
— Это зачем это ты к ней пошёл? — Спросил брат Марио Линкольна Ибрагим Линкольн.
— Да просто мы с ней договорились. Ты, Ибрагим, не обижайся. Твоему брату — теперь все равно…
Короче, Марио Линкольна весь день не должно было быть дома, и я пришёл к его жене, к Розе. Мы с ней пообедали с вином, а потом пошли в спальню порезвиться. Я, Ваше Величество, рассказываю все это начистоту не для того, чтобы скомпроментировать покойную женщину, а исключительно для того, чтобы представить вам объективную картину катастрофы. — Хуан Суридэс покосился на Ибрагима
Линкольна. — И, Ибрагим, нечего на меня зубами скрипеть. Или ты считаешь, что я должен королю врать? — Ибрагим Линкольн, не переставая скрипеть зубами, отвернулся в сторону.-…Ну так вот,
Ваше Величество, разделись мы с Розой догола. Роза мне говорит — какой ты, Хуан Суридэс, стройный и мускулистый, не то что мой проклятый муж. У него такое брюхо противное. И вообще он мерзкий. Я за него замуж только из-за денег пошла…
— Что ты сказал, собака?! — Ибрагим схватился за палку.
— Тихо. — Остановил его Гуго. — Пусть продолжает.
— Что было, то и говорю. — Приободрился Хуан Суридэс. — А ещё она мне говорила — какой у тебя большущий, как у коня, не то что у моего мужа. — Граф покосился на Ибрагима. — А я ей говорю — О, прекрасная Роза, мои глаза ослепляет твоя несравнимая ни с чем нагота. Я весь горю жгучим пламенем, который ты разожгла в моих чреслах, когда я увидел тебя без ничего. Остуди же, о Роза, этот невыносимый жар своим освежающим прохладным родником, иначе я погиб. Давай же покувыркаемся с тобой в постельке, пока не пришёл твой дурак муж. Потом я положил ей руку вот сюда, и мы страстно поцеловались. Потом я уложил её и мы начали вот так…потом вот так… Потом она говороит — давай как вначале, мне так больше понравилось. А я ей говорю — Пожалуйста, мне, в принципе, все равно… Потом мы пили в постели вино и Роза мне рассказала свою историю.
Однажды в юности, — говорила она, — я прогуливалась вечером в саду. Было свежо, и поэтому я хотела уже вернуться в дом, но тут какое-то странное свечение в кустах привлекло моё внимание. Я подошла поближе и остолбенела. На ветке жимолости сидел орлом мой покойный дедушка Иоганн. От страха я чуть было не умерла, как вдруг дедушка Иоганн заговорил дрожащим голосом: «Не бойся меня, внучка. Слушай, чего я тебе скажу. Выходи замуж за Марио Линкольна, у него много денег и большие связи. А ещё, Роза, опасайся воды, ибо в ней смерть твоя плавает.»Тут дедушка странно взвыл и исчез. А я вышла замуж за этого урода и с тех пор совсем не пью воды, а только вино, кофе, чай и молоко…
Не успела Роза закончить, как раздался стук в дверь и послышался голос её мужа. Роза перепугалась и приказала мне лезть в сундук. Сидя в сундуке, я слышал, как в спальню вбежал разъярённый толстяк
Марио. "Где Хуан Суридэс?! — кричал он. — Я знаю, что он здесь! Куда ты его спрятала, шлюха?!
Выходи, Хуан Суридэс, если ты мужчина, а не трусливый пёс!"Я было уже хотел вылезти, чтобы показать этому рогоносцу Марио кто из нас мужчина, но передумал, чтобы не компроментировать
Розу. От монотонной ругани меня разморило, и я вскоре уснул в сундуке. А проснулся я от какой то неприятной качки. Я осторожно приоткрыл крышку и с удивлением обнаружил себя плавающим в открытом море. Я сначала ничего не понял, а к вечеру сундук прибило к берегу, я встретил Ибрагима Линкольна, и он мне рассказал, что произошло. А потом на пляже мы встретили остальных. Вот на самом деле, как это было.
— Это все? — Спросил Гуго.
— Все, Ваше Величество. Ничего не утаил.
— Идиот. — Гуго сплюнул. — Следующий… — он оглядел придворных, — Барон Курцлих.
Барон Курцлих подтянул трусы.
— Я, Ваше Величество, по вашему распоряжению занимался в ваше отсутствие переписью населения и учётом подорожных налогов. Начнём с налогов. Налоги, Ваше Величество, все заплатили, кроме вот его — он показал пальцем на Линкольна. Он один не заплатил.
Все обернулись к Линкольну. Линкольн покраснел и почертил палкой по песку.
— А чего я? Чего я, Курцлих, тебе не заплатил? Я правильно не заплатил. Потому что…потому что…
Где, Курцлих, сейчас твои дороги и твои налоги? Сам же видишь, что все утонуло. Что толку платить было?
— Так ты же, Ибрагим, — сказал Курцлих, — платить отказался, когда ещё ничего не утонуло.
— Да! — поддержал король. — А?
— А я, может, предчувствовал, что так выйдет.
— Откуда? — насторожился Гуго. — Откуда ты знал, что так будет?
— Я и говорю — чувство у меня было.