Бэлоу Мэри. Сети любви

   – И мне вы окажете великое одолжение, мисс Симпсон, – сказал он, – спасете меня от этой сварливой девицы. С вашего разрешения, сударыни? – Он улыбнулся одновременно Эллен и леди Хэвершем, поскольку не знал, у кого из них он должен испросить разрешения.
   – Я очень рада за Дженнифер, – заметила леди Хэвершем немного погодя, когда двуколка двинулась по дорожке для экипажей. – Я рада, что у нее появились друзья, Эллен. Похоже, они действительно очень приятные люди.
   – Да, – отвечала Эллен. – Но меня это как-то не удивляет. В Брюсселе Дженнифер пользовалась большим успехом.
   Леди Хэвершем взяла невестку под руку.
   – Хорошо, что у нас есть возможность побыть немного наедине, – сказала она. – Я говорила с отцом. Он хотел бы пригласить вас и Дженнифер на чай. Послезавтра. Там будут также Филип и Эдит. Вы согласны, Эллен?
   Эллен радостно заулыбалась.
   – И Дженнифер тоже! – воскликнула она. – Значит, он передумал? О, Дороти, разумеется, мы пойдем. Я так рада! И спасибо вам за то, что вы поговорили с ним о Дженнифер.
   – Вот и прекрасно, – сказала леди Хэвершем, сжав руку Эллен. – Я думаю, папа, услышав новость, готов был согласиться на любые условия.
   – Новость? – Эллен похолодела.
   – О том, что у него будет внук, – сказала золовка. – Сколько себя помню, никогда не видела, чтобы он чему-либо так радовался.
   – Вы сказали ему? – проговорила Эллен, на мгновение закрыв глаза. – Я же просила вас, Дороти, никому не говорить пока.
   – Ах, дорогая, простите меня! – Леди Хэвершем остановилась. В голосе ее звучала тревога. – Вы только просили, чтобы я не сообщала об этом Дженнифер. Я не подумала, что вы… захотите первой сообщить эту новость папе. Ну конечно! Какое легкомыслие с моей стороны! Разумеется, вы хотели сказать ему об этом сами. А я все испортила. О, простите меня, Эллен.
   – Нет, дело не в этом. – Эллен, закрыв лицо рукой, покачала головой. – Совсем не в этом, Дороти. Простите меня. Я не сержусь на вас. Полагаю, это я сделала глупость. Я хотела хранить тайну до тех пор, пока это не станет очевидно любому, кто увидит меня через месяц или два.
   – Это только потому, что вы очень одиноки, – заметила золовка; – Если бы Чарли был с вами, Эллен! Я представляю себе, как он был бы горд, как счастлив! Но мы тоже ваша семья, милочка, – и папа, и Филип, и я. И Дженнифер, конечно. Мы постараемся, чтобы вы были счастливы, хотя событие не может не вызывать у вас и некоторой грусти.
   – Вы слишком добры ко мне, – сказала Эллен, взглянув на леди Хэвершем. – Я этого не заслуживаю… Ах, Боже мой!
   – Вот и прекрасно, – откликнулась золовка. – Двух дней не пройдет, как вы познакомитесь с папой и Филипом. И все будет хорошо, вот увидите. Папа… он полюбит вас. И Дженнифер тоже.
   – Он согласился принять ее только потому, что хочет видеть меня? – спросила Эллен.
   Леди Хэвершем вновь сжала ее руку.
   – Не важно, почему он так решил, – сказала она. – Важны результаты встречи, Эллен. Как только он увидит Дженнифер, он не сможет не полюбить ее.
   – Он примет внучку, в законности рождения которой сомневается, ради того, чтобы встретиться с той, в чьей законности не может быть сомнения, – проговорила Эллен совершенно спокойно.
   Леди Хэвершем погладила ее по руке.
   – Ах, вот и они возвращаются! – воскликнула она. – И смеются так весело, как и должно молодым людям. Взгляните на Анну Кэррингтон – какая хорошенькая юная леди. Волосы у нее такие же темные, как у Дженнифер, только короче подстрижены, если я не ошибаюсь. И мистер Кэррингтон весьма видный молодой человек.

* * *

   Мэдлин сидела рядом с братом в экипаже, направляющемся к Бедфордской площади.
   – Я и в самом деле благодарен вам. Мая, – сказал он. – Отныне я ваш должник.
   – Я запомню это, – усмехнулась она. – Но поехать с вами, Домми, для меня не составило никакого труда. Когда я пришла утром, чтобы почитать Аллану, оказалось, что он чувствует себя разбитым и решил отдохнуть во второй половине дня. А я не прочь повидаться с миссис и мисс Симпсон. В Брюсселе они мне обе понравились.
   – Но когда же Пенворт наконец решится принимать посетителей, а не только вас? И когда же сам начнет выезжать?
   – Это потребует времени, – сказала она. – В конечном счете, Домми, и то и другое произойдет. Но не торопите нас. Пожалуйста!
   – Я хотел бы поговорить с ним. Коль скоро ему предстоит стать моим зятем, мне хотелось бы узнать его поближе. И он должен повидаться с мамой и Эдмундом.
   – Так он и сделает, – торопливо проговорила она, коснувшись рукой его рукава. Так он и сделает, Домми. Попробуйте поставьте-ка себя на его место. Как бы вы себя чувствовали?
   Некоторое время он молча смотрел на нее, а затем, отвернувшись к окну, стал разглядывать улицу.
   – Наверное, почти так же, – сказал он. – За исключением того, полагаю, что я не позволил бы себе обручиться с хорошенькой женщиной.
   – Но это случилось потому, что столь бесстыдных женщин, как я, не так уж много, – заметила она. – Да, я сделала предложение моему будущему мужу. Но в противном случае он никогда не женился бы на мне… Как вы полагаете, миссис Симпсон примет вас?
   – Не знаю. – Он поморщился. – И вообще я не знаю, правильно ли поступаю, снова направляясь туда. Но мне необходимо удостовериться, что она оправилась.
   – И вы действительно ничего не чувствуете по отношению к ней, Домми, кроме беспокойства, вполне естественного, когда речь идет о вдове вашего друга?
   – Ничего, – отвечал он. – Вспомните, я ведь был знаком с ней в течение нескольких лет. А та глупость продолжалась всего несколько дней. Мне всего-то и нужно что нанести этот визит. И тогда с этим будет покончено.
   – Ах вы, лгунишка, – сказала она, забившись в уголок экипажа и пристально глядя на брата. – Я ведь Мэдлин, не забывайте об этом, ваша двойняшка.
   Он бросил на нее сердитый взгляд.
   – Я взял вас с собой для моральной поддержки, – бросил он, – а не для того, чтобы исповедоваться перед вами, как перед священником. Но в любом случае вы ошибаетесь.
   Она, пожав плечами, ничего не сказала. И хранила молчание и тогда, когда они ждали дворецкого леди Хэвершем, который понес визитную карточку лорда Идена наверх. Но все же она была рядом, и это помогло ему, когда их проводили наверх, в гостиную. Он смог собраться с духом и с мыслями, пока представлял свою сестру леди Хэвершем и пока Мэдлин обменивалась бурными приветствиями с двумя другими леди.
   Он склонился над рукой Дженнифер, а на реверанс Эллен ответил сдержанным поклоном.
   Она сидела выпрямившись, не касаясь спинки стула. Руки спокойно лежали на коленях. Лорд Иден, собрав всю свою храбрость, пересек комнату и сел подле нее. А Мэдлин оживленно заговорила о чем-то, обращаясь сразу ко всем присутствующим.
   Лицо Эллен утончилось и побледнело. Серые глаза, которые она не отрывала от Мэдлин, стали больше и ярче. Белокурые волосы, гладкие и блестящие, были, как и раньше, причесаны очень просто – зачесаны назад и собраны в узел на затылке.
   Непрошеные воспоминания нахлынули на него: это же лицо, разрумянившееся и оживленное – на балу, и оно же, с веками, отяжелевшими от страсти, – на подушке, и волосы вокруг него как сияющий ореол.
   – Надеюсь, вы чувствуете себя лучше, сударыня? – произнес он.
   Какие жалкие, сухие слова! Ведь он же нашептывал слова любви ей на ухо или прямо в уста.
   – Да, благодарю вас, милорд. – Она оторвала взгляд от Мэдлин и посмотрела в сторону. Но не на него. – Это было очень глупо. Слишком долго я просидела склонившись за столом, писала письмо.
   Сколько раз она вскрикивала «люблю», сколько раз шептала его имя…
   – Надеюсь, вы полностью выздоровели, – сказала она. – Вы хорошо выглядите.
   Откуда она знает? Она же не смотрит на него.
   – Спасибо, – ответил он. – Я приложил все усилия, чтобы восстановить здоровье.
   Руки ее на коленях лежали как будто совсем спокойно, и только вглядевшись пристальней, можно было заметить, как побелели их костяшки. Сколько раз они сидели рядом и он держал ее руку в своих, и она улыбалась ему, а он целовал каждый пальчик по очереди.
   – Мне показалось, что я обязан был посетить вас и мисс Симпсон, – сказал он, – убедиться, что, вернувшись на родину, вы благополучно устроились.
   Когда-то он мечтал увезти ее в свое поместье в Уилтшире. Однажды он сказал ей об этом, когда она лежала в его объятиях и ее рука легонько поглаживала повязку на его груди. Он сказал ей, что поместье отошло ему после смерти отца, но он никогда не думал о нем как о доме. Однако мечтал, что оно станет таковым, когда он с женой поселится там. Впрочем, нет, этого он ей не сказал.
   – Весьма любезно с вашей стороны, милорд, – сказала она. – Мы устроились прекрасно. Моя золовка хорошо относится к нам, а завтра мы приглашены на чай к сэру Джасперу Симпсону.
   – К отцу Чарли? – удивился он.
   При звуке этого имени кровь прилила к ее щекам, и он почувствовал еще большую стесненность. Имя ее мужа, его друга…
   – Да, – сказала она, – завтра мы с ним встретимся.
   Он мечтал представить ее своему семейству как будущую жену. Он мечтал о том, что его мать полюбит ее, а Эдмунд одобрит его выбор, Александра же и Мэдлин станут ее лучшими подругами.
   Мечты, множество мечтаний, каких не возникало у него никогда прежде по отношению к своим любовницам. Но она ведь не была его любовницей. Это слово не приложимо к ней, так говорят лишь о содержанках.
   Эллен была его возлюбленной. Очень недолго. И все это – в прошлом.
   – Мисс Симпсон поедет с нами, Домми, – прозвучал радостный голос Мэдлин, напомнив лорду Идену, что в комнате есть не только она. А вы поедете, сударыня? – Мэдлин послала улыбку леди Хэвершем. – А вы, миссис Симпсон? За беседой с Домми вы, наверное, не слышали. Мы собираемся в Кенсингтонский сад, чтобы немного погулять.
   – К сожалению, у меня на сегодня уже намечены другие встречи, – сказала леди Хэвершем.
   – В таком случае миссис Симпсон просто должна поехать! – воскликнула Мэдлин с обворожительной улыбкой. – Непременно! Я только что вернулась домой и совсем недавно обручилась с лейтенантом Пенвортом – мне просто необходимо перед кем-то хвастаться, говорить об этом.
   – Вы обручились с лейтенантом Пенвортом? – просияла Дженнифер. – Как замечательно! Стало быть, ему стало значительно лучше. Я плакала, когда Эллен сказала мне о его ранении. Я вспомнила, с каким жаром он рассказывал о верховых прогулках, о том, как ходил под парусом, о разных состязаниях, обо всем, чем занимался у себя дома, в Девоне.
   – Вы поедете? – обратился лорд Иден к Эллен. Он видел, как она глубоко вздохнула. Когда она посмотрела на Мэдлин, лицо ее было совершенно спокойно.
   – Спасибо, – проговорила она. – Я с большим удовольствием снова буду играть роль дуэньи при Дженнифер.
   Мэдлин засмеялась.
   – Вы поедете как наш друг. А на роль дуэньи при мисс Симпсон, видите ли, вполне гожусь и я. Так мы едем? И не станем отвлекать вас от ваших дел, сударыня. – И она вновь послала улыбку леди Хэвершем.
   Лорд Иден встал, когда Эллен поднялась и вышла из гостиной за шляпой и шалью. Дженнифер радостно улыбнулась ему и последовала за мачехой.
   Лорд Иден заметил, как на другом конце комнаты, глядя на него, улыбается его сестра.

Глава 15

   Мэдлин сидела в карете подле Эллен. Лорд Иден и Дженнифер – напротив. Сначала Мэдлин весело болтала со всеми тремя, пока каждая пара не завязала беседу между собой. Тогда она заговорила с Эллен о своей помолвке.
   Эллен никак не могла понять, как это произошло, что она оказалась в этой карете. Она была готова к появлению лорда Идена в доме Дороти. Была готова к тому, что он пригласит Дженнифер отправиться с ним на прогулку. Она даже предусмотрела такую возможность, что он распространит свое приглашение и на нее. И у нее был готов ответ. Дженнифер вполне может сопровождать горничная.
   Вышло так, что отказаться она могла бы еще проще, чем ожидала. Ее падчерице не требовалась даже горничная – в качестве дуэньи при ней ехала леди Мэдлин.
   И все же, подумала Эллен с грустью, она здесь. Но как же исхитриться и не смотреть на сидящего напротив нее высокого элегантного джентльмена, чьи колени едва не касаются ее коленей? А почему бы ей и не взглянуть на него? Она посмотрит на него, встретится с ним глазами, сдержанно улыбнется и избавится от этого ужасного смущения и сознания греховности его присутствия, отчего ей так не по себе…
   Но она не повернула головы и все свое внимание сосредоточила на Мэдлин, сидящей рядом.
   – Он начинает сознавать, – говорила Мэдлин, отвечая на вопрос Эллен, и глаза у нее блестели, – что у него, если не считать самоубийства, нет выбора, что он должен прожить по меньшей мере свою жизнь. И прожить ее сносно. Разумеется, все его прежние занятия, какие он любил, теперь не по нему. Я читаю ему книги. Я навожу его на мысль о том, что он может заняться живописью – он неплохо рисует, – увлечься музыкой, поскольку имеет способности и к тому и к другому. Но он, дурачок, считает, что это занятия не для мужчины.
   – Прошло всего три месяца, – заметила Эллен. – И если у лейтенанта уже наметились какие-то планы на будущее, я должна сказать, что он делает замечательные успехи. Разумеется, то, что вы рядом с ним, чрезвычайно ему помогло. В этом я уверена.
   Мэдлин рассмеялась.
   – Но вы представить себе не можете, как он спорит со мной, пытается избавиться от меня. Он не может примириться со своим новым обликом. Никого не желает принимать и сам, дурачок, не выйдет за порог дома кузена.
   – Всего несколько месяцев назад он был красивым молодым человеком, – мягко возразила Эллен. – Представьте, как это тяжко.
   – Да, это так, – согласилась Мэдлин. – Но ему нечего опасаться. Я всю жизнь буду заботиться о нем и облегчу ему жизнь. – Она оживленно улыбалась. – Я счастлива, миссис Симпсон.
   – И это прекрасно. – Эллен улыбнулась в ответ. – Прекрасно, что вы чувствуете себя счастливой.
   Мэдлин хотела было что-то сказать, но промолчала. Глаза ее стали печальными.
   – И вы обретете свое счастье, – сказала она совершенно спокойно.
   Когда они добрались до Кенсингтонского сада, лорд Иден помог трем леди выйти из экипажа; последней была Эллен. Оказавшись на тротуаре, она с тревогой обнаружила, что Мэдлин, взяв под руку Дженнифер, уже двинулась по аллее. Она перевела дыхание.
   – Это как раз то, чего вы не хотели? – спросил лорд Иден, предлагая ей руку. – Должен признаться, я тоже надеялся избежать этого. Нам обоим нелегко встретиться снова.
   Что ж, подумала Эллен, коль скоро им придется разговаривать, лучше говорить открыто, чем в той официально-высокопарной манере, которую они избрали в гостиной Дороги.
   – Вы правы, – ответила она.
   – Вы осуждаете меня за то, что я приехал? – спросил он.
   – Зачем вы приехали? – спросила она. – Эта встреча ничего не даст. Только поставит нас обоих в затруднительное положение.
   – Я должен был сделать это, – ответил он. – Я обещал Чарли, что навещу вас и мисс Симпсон, чтобы убедиться, что с вами все в порядке.
   Она испугалась, что у нее опять закружится голова. Он заметил ее испуг.
   – Мы не должны избегать его имени, – сказал он. – Чарли был моим самым близким другом. Вы оба были моими друзьями, Эллен. Мне крайне неприятно думать, что несколько странно-безумных дней перечеркнули три года дружбы.
   Некоторое время она молчала.
   – Но так оно и есть, – наконец сказала она.
   – Да, я тоже так полагаю. – Он глядел на траву, усеянную опавшими листьями. – Я надеялся, что мы еще могли бы остаться друзьями. Теперь вижу, что ошибался. Мы можем отыскать множество оправданий тому, что случилось, но факт остается фактом – это случилось, и это всегда будет преградой между нами.
   – Да, – сказала она.
   Было слышно, как он тяжело перевел дыхание.
   – Что же вы собираетесь делать? – спросил он. – Вы сказали, что намерены побывать у отца Чарли?
   – Да, – отвечала она. – Я обещала Чарли. Но так получилось, что сэр Джаспер сам сделал первый шаг. Надеюсь, он признает Дженнифер и возьмет на себя ответственность за ее будущее.
   – А вы сами? – спросил он.
   – Чарли обеспечил мне независимость, – сказала она. – Я куплю дом в деревне и уеду туда. Пока еще не знаю, где именно.
   – Вы будете одна, Эллен? – спросил он. – Вам будет одиноко.
   – Не думаю, – сказала она. – Это то, чего я хочу.
   – И вы не останетесь с вашим свекром? – спросил он. – Вы ведь еще очень молоды.
   – Я предпочитаю быть независимой, – сказала она. – А что вы, милорд? Вы продали ваш патент?
   – Как видите, – сказал он. – Подумываю вскоре поселиться в моем поместье в Уилтшире. Пора покончить с бродячей жизнью и осесть на месте.
   Больше, казалось, говорить им не о чем. Эллен опиралась на его руку, и это напоминало прогулку в Суанском лесу на следующий день после того, первого их невольного объятия во время танца. О нет, они никогда не могли бы остаться просто друзьями. Потому что она никогда не избавилась бы от этого почти мучительного ощущения его близости, от желания поплотнее прижать ладонь и пальцы к его руке, закрыть глаза и припасть головой к широкому плечу, которое так близко.
   Боже милостивый, думала она, дитя этого человека она носит в своем чреве. И никогда им не стать вновь даже друзьями.
   – Отчего вы упали в обморок? – вдруг резко спросил он.
   – Я не вполне хорошо себя чувствовала.
   – Вы похудели, – сказал он. – Вы сильно страдали, Эллен.
   – Вам должно быть понятно, – отвечала она, – он составлял мой мир. Мир без него стал пустым, чужим и очень страшным.
   – Да, – сказал он, положив горячую ладонь ей на руку. И она не попыталась освободиться. – Представляю себе, хотя, к счастью, не испытал этого. Сам не испытал, но помню матушку после того, как умер мой отец. Мне жаль, Эллен. И тем более жаль, что у меня нет ни малейшей возможности утешить вас и оказать вам помощь, что я бы сделал, останься просто другом Чарли.
   Она глубоко вздохнула.
   – Я уже простила вам, – проговорила она. – И себе тоже. Мне не хотелось бы говорить об этом. И не надо думать, что я сломлена. Нет. Я пережила два месяца сильнейшего горя, попой мне казалось, что я не переживу нестерпимой боли. Но я прошла через это и теперь возвращаюсь к жизни. Жизнь – слишком драгоценный дар, чтобы отказываться от него. Нет нужды жалеть меня, милорд.
   Он улыбнулся.
   – Помню, в Испании вы слово в слово говорили то же самое, когда до нитки промокли, ночью перейдя реку вброд, и вдруг обнаружили, что слуга потерял вашу палатку. И Чарли не было рядом. А вы так громко стучали зубами, что слова можно было разобрать с трудом. Помните?
   Она впервые за весь день взглянула ему в лицо. И едва заметно улыбнулась.
   – Помнится, я тогда всю ночь проскулила от жалости к себе и жалась к скудному костерку.
   И вновь она отвернулась, едва в уголках его зеленых глаз образовались морщинки от улыбки.
   – А вон идет Сьюзен, – обернувшись, сообщила Мэдлин лорду Идену.
   Леди, которую увидела Эллен, шла, опираясь на руку тучного и надменного джентльмена. Она была в глубоком трауре. Миниатюрная, изящная, она сжимала в руке обшитый кружевом носовой платочек. Издали разглядеть ее лицо не представлялось возможным, оно было скрыто за густой черной вуалью.
   – Как поживаете, Сьюзен? – спросил лорд Иден, после того как Эллен и Дженнифер были представлены одной стороной, а лорд Ренфру – другой.
   – Именно так, милорд, как и должно в моем положении, – отвечала Сьюзен, утирая платочком глаза под вуалью. – Мне трудно без моего дорогого мужа, но мой деверь чрезвычайно добр ко мне. Уверена, миссис Симпсон, вы можете меня понять.
   Эллен наклонила голову.
   – Ваша матушка тоже здесь, с вами, Сьюзен? – спросила Мэдлин. – Мне хотелось бы навестить вас обеих. Я заеду к вам с мамой или Домиником.
   – Как это любезно с вашей стороны, – прошептала Сьюзен. – Ведь я пребываю в весьма затруднительном положении: даже из дома не могу выйти, когда его светлость слишком занят, чтобы сопроводить меня. Простое посещение библиотеки стало неразрешимой проблемой. – И она опять приложила платок к глазам.
   Лорд Иден улыбался, это Эллен поняла по его голосу.
   – Этой беде легко помочь, Сьюзен. Завтра утром я провожу вас в библиотеку, пока Мэдлин будет беседовать с миссис Кортни.
   Рука Сьюзен вместе с носовым платком прижалась ко рту.
   – О, милорд! – воскликнула она. – Я не могу позволить себе так посягать на ваше время.
   – Никакого посягательства, – возразил он. – Увидимся завтра утром. – Он кивнул молчаливому спутнику Сьюзен:
   – Честь имею.
   – Будто она не может отправиться в свою библиотеку с миссис Кортни! – С негодованием говорила Мэдлин, когда они продолжили прогулку. – Или с горничной. Воистину, Домми, Сьюзен ничуть не изменилась – такой же занудой она была и в детстве.
   – Но ведь это такой пустяк – сопроводить ее в библиотеку, – усмехнулся лорд Иден.
   Эллен облегченно вздохнула – теперь она шла рядом с Мэдлин. И вскоре та своим заразительным смехом вынудила Эллен раз или два улыбнуться.

* * *

   Позже, когда экипаж остановился у подъезда дома леди Хэвершем на Бедфордской площади, Мэдлин с веселой улыбкой обратилась к Эллен и Дженнифер:
   – Как приятно снова встретиться с вами! Надеюсь, не в последний раз. Не хотите ли приехать к нам на чашку чаю? Я уверена, мама будет рада вновь видеть вас, миссис Симпсон. А с мисс Симпсон она еще не знакома. Так вы придете завтра?
   – Завтра мы будем заняты, – ответила Эллен, скорее чувствуя, чем видя, как замер человек, сидящий напротив нее.
   – Но ведь мы можем приехать и послезавтра. – Дженнифер вспыхнула, и глаза у нее ярко заблестели. – Разве не так, Эллен?
   – Конечно. – Эллен послала улыбку Мэдлин. – Благодарю вас.
   Лорд Иден спрыгнул на мостовую и помог им выйти из кареты.
   – Правда, мы прекрасно провели время? – обратилась Дженнифер к Эллен, когда они вошли в дом.
   – А леди Мэдлин просто великолепна! Жаль, что я не обладаю ее красотой, ее обаянием и манерами. О, Эллен!
   – Все это будет у вас. – Эллен улыбнулась, снимая шляпу. – Все, чем обладает она и чего нет у вас, Дженнифер, – все это приобретается годами и опытом.
   – А лорд Иден, он необычайно красив даже теперь, когда не носит мундир, разве не так? – щебетала Дженнифер. – Жаль только, что я чувствую себя совсем ребенком рядом с ним. Со мной не случается такого при встрече с другими джентльменами. Ведь я не краснею и не становлюсь косноязычной с мистером Кэррингтоном, например. Конечно, он совсем не так красив, как лорд Иден.
   Эллен и прежде не могла понять, как ее падчерица относится к лорду Идену. Оставалось только надеяться, что девушка не увлечется им. О, она надеется, что этого не случится. Нет, она не перенесет этого. Если бы леди Мэдлин не пригласила их на чай, то он едва ли предложил бы им встретиться еще раз. Она была уверена, что приглашение не его идея.

* * *

   – С какой стати, Мэд, вы решили сыграть роль адвоката дьявола? – обратился лорд Иден, усевшись в карету к сестре.
   – О чем вы говорите? – Она невинно смотрела на него широко раскрытыми глазами.
   – Не притворяйтесь, это вам не поможет, – заметил он. – Или вы забыли, что имеете дело со мной? Она усмехнулась.
   – Жаль, что вы не могли посмотреть на себя со стороны в гостиной леди Хэвершем. Невыносимое зрелище, Домми. Вы вели себя так чопорно, будто только что познакомились.
   – Это и называется «попасть в неловкое положение», – вспылил он. – Но я что-то не заметил усилий с вашей стороны, чтобы помочь мне выйти из него, Мэд. И вы сделали все чтобы в Кенсингтонском саду мы оказались рядом.
   – Посмотрите мне в глаза, Домми, и ответьте честно: разве вы не хотели поговорить наедине? И, ответив на этот вопрос, скажите, что вы не испытываете к ней никаких чувств. Ну говорите! Давайте! И я назову вас лгунишкой.
   – Она была моим другом целых три года, – отвечал он с раздражением. – Она выходила меня, когда я был при смерти, и в течение целой недели я воображал, что влюблен в нее. Разумеется, я испытываю к ней некие чувства.
   – К тому же вы были любовниками, не так ли? – спросила она, и голос ее смягчился.
   – Нет, разумеется, нет, – отвечал он.
   – Она лежала с вами на постели, Домми, – заметила проницательная двойняшка. – Вы целовали ее. Я давно уже не зеленая девчонка.
   – Зачем же спрашивать, – рассердился он, – если вам и так все известно?
   Мэд пожала плечами.
   – Эллен нравится мне. Она так не похожа на тех женщин, с кем вы обычно флиртуете, Домми. Мне кажется, она очень подходит вам. И хотя, вне всякого сомнения, она была предана капитану Симпсону и очень страдала после его смерти, мне думается, что она вполне могла вас полюбить. Иначе она так легко не стала бы вашей любовницей. Вот так-то! – Она озорно улыбнулась. – Я взяла на себя роль адвоката дьявола. А может быть, ангела-хранителя.
   – Полагаю, вам как ангелу-хранителю будет лучше обратить свои усилия на Пенворта, – буркнул лорд Иден. – И позволить мне самому позаботиться о моих любовных делах.